Преступление и наказание от Александринского театра по акции. Достоевского «Преступление и наказание» — первая работа на александринской сцене одного из самых значительных режиссёров современной Восточной Европы, художественного руководителя Венгерского Национального театра Аттилы Виднянского. Спектакль по роману Достоевского «Преступление и наказание» — первая работа на александринской сцене художественного руководителя Венгерского Национального театра Аттилы Виднянского.
Спектакль «Преступление и наказание»
В городе Санкт-Петербурге на сцене знаменитого Александринского театра пройдет спектакль «Преступление и наказание» по мотивам произведения Федора Михайловича Достоевского. В 2016 году режиссер Аттила Виднянский, художественный руководитель венгерского национального театра, поставил на сцене Александринского театра спектакль «Преступление и наказание». просмотрите отзывы путешественников (427 шт.), реальные фотографии (537 шт.) и лучшие специальные предложения для Санкт-Петербург, Россия на сайте Tripadvisor. Продажа официальных билетов на детский мюзикл Преступление и наказание в Московский театр Мюзикла, быстрый заказ онлайн или по телефону +7(499)110-19-31. «Преступление и наказание» Достоевского в интерпретации театра «Эрмитаж» – это спектакль в духе экспрессионизма, где эмоции и переживания героев имеют не меньшее значение, чем события и ситуации. Два главных театра Санкт-Петербурга – Мариинский и Александринский, — по интересному стечению обстоятельств практически одновременно, с разницей в две недели, открыли новые сцены.
ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ
Нажмите, чтобы увидеть сцену с этого места Место Александринский театр, Основная сцена Правила загрузки фото видимости сцены: Фотография должна быть сделана с определенного места зала с уровня глаз. Если Ваше место не в 1 ряду, желательно, чтобы на фото присутствовали сидящие перед Вами люди, так будет понятно, насколько их головы загораживают Вам сцену На фото должна быть сцена целиком, так, как Вы её видите со своего места. Загрузить фото.
О свободе и о вере в первую очередь. Утрата веры. Я не знаю насколько для России это актуально. На Западе это актуальнейшая проблема. Мир потихоньку стал атеистом и от этого не сделался счастливым, не нашел утешающих ответов на самые существенные вопросы. У Достоевского это так тонко написано, так многосторонне раскрыто, столько ассоциаций, разветвлений тем, что так или иначе роман касается фактически всего сущностного в человеческой жизни. Его и можно читать всю жизнь, и каждый раз он будет звучать немного иначе.
Через пару лет я обязательно хочу поставить «Преступление и наказание» в Венгрии.
Порфирий Петрович — засл. Громкое возвращение Константина Богомолова на сцену театра «Приют комедианта», которое получило два «Золотых Софита», семь номинаций на «Золотую Маску» и приз за лучший спектакль. Константин Богомолов о спектакле: «В этом спектакле вы не увидите Достоевского кричащего, страдающего, рыдающего. Здесь Достоевский спокойный, скорее рациональный, а не эмоциональный.
Когда плиту, на которой все готовят где-нибудь в общаге, отодвигаешь, там пыль, гарь, сало — и вот в таком мире живут герои Достоевского. По крайней мере, так их воспринимает Раскольников. Мы придумали трапециевидный павильон без крышки, который обит таким дерматином, как двери квартир, — порезанным, затёртым. Сплошные стены-двери, ограничивающие локализованный мир мягкого куба в психушке, и коричневый ковролин: всё в цветах хитинового панциря таракана. Оттуда нельзя выйти, можно только там родиться и умереть. А герои Достоевского, как и все мы, ждут, что кто-то придёт сверху и выпустит на волю… Мы как авторы спектакля жестоки по отношению к Раскольникову, я лично в данный момент гораздо безжалостнее отношусь к таким людям, которые решают, кто что должен делать, как про кого кто должен говорить, как мы должны ходить строем… Хочется поставить диагноз. Хотя, конечно, ненавидя Раскольникова, я ему и сопереживаю — хочется отхлестать его по щекам, чтобы опомнился. Отстегать лошадь — это очень страшно.
"Преступление и наказание" Ф.Достоевского, Александринский театр, реж. Аттила Виднянский
лучший подарок Александринскому театру к его 260-летию. Спектакль «Преступление и наказание» Александринский театр, 16 марта, сб, 17:00. Ну а публика уверена: спектакль «Преступление и наказание» — лучший подарок Александринскому театру к его 260-летию. Санкт-Петербургского Домашнего Театра Гр. Иванов. Спектакль «Преступление и наказание» с 25 ноября 2017 по 16 марта 2024, Александринский театр в Санкт-Петербурге — дата и место проведения, описание и программа мероприятия, купить билет. Александринский театр и Новая сцена.
«ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ». ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ
Александринский театр — один из старейших профессиональных театров Европы. В городе Санкт-Петербурге на сцене знаменитого Александринского театра пройдет спектакль «Преступление и наказание» по мотивам произведения Федора Михайловича Достоевского. «Для меня предложение поставить в Александринском театре спектакль по Достоевскому очень почетно. Театр «Приют комедианта» (Санкт-Петербург) «Преступление и наказание» Ф. Достоевский В «Преступлении и наказании» Константина Богомолова все не то, чем кажется. лучший подарок Александринскому театру к его 260-летию. Александринский театр готов представить публике сразу несколько ярких премьер в новом театральном сезоне.
В Калининграде сыграют «Преступление и наказание» с «грустной улыбкой»
Режиссёр спектакля: народный артист России Игорь Волков.
Все это, конечно, не отменяет потребность услышать и увидеть Достоевского в современном мире. Пространство, выстроенное сценографами Марией и Алексеем Трегубовыми, катастрофическое, кризисное, подчиненное беспощадной «знаковой» сути сегодняшней культуры. Оно расколото гигантским топором и заново собрано из обломков. Увесистые белые прямоугольные конструкции, обломки стен, странно усеченные столы и стулья — это и фон, и словно демонстрация энергетической силы, фатально вторгшейся на Александринскую сцену из времени, из истории. Такова концепция, работающая в спектакле со всей очевидностью, словно нет ни единого шанса выпасть и спастись. В этом времени, в этом ритме, в этом расколе замученная до смерти белоснежная лошадь из ночных кошмаров Родиона Романовича, также распавшаяся на несколько частей, являет собой — нет, не немой, а громогласный — упрек расхристанному и утратившему высокую цель «сверхчеловечеству». Достоевский, Россия, Петербург… Аттила Виднянский предлагает свой взгляд — чуть со стороны, немного издалека. В его спектакле нет желтого и желчного от липкой июльской духоты и пыли города с узкими улицами и затхлыми каморками. Есть с зимним холодком, гораздо более абстрактное, сюрреалистичное в своей разорванности и неровности пространство, которое оказывает, однако, не менее «мрачные, резкие и странные влияния на душу человека».
Есть почти зловещий контраст между бесконечной, беспросветной петербургской ночью и монументальной «белизной» сцены. Есть обобщенный и все же, как говорили в старину, полный «электричества» чувств город полусумасшедших, в котором мертвые погребают своих мертвецов не только в евангельском, но и в буквальном смысле. Поминки по Мармеладову Сергей Паршин постепенно перерастают в фантастический, почти что булгаковский бал у Сатаны с участием самого виновника события и прочих убиенных. В роли черта неожиданно выступает добрая и благодетельная в миру Пульхерия Александровна, мать Раскольникова Мария Кузнецова в вызывающе красном корсете. Звучит музыка Баха и Моцарта. И бесцельно разглагольствует совестливый нигилист Лебезятников Иван Ефремов , готовится к необыкновенному космическому полету влюбленный в простодушную Дуню Василиса Алексеева Разумихин Виктор Шуралев , изощренно мстит Раскольникову Лужин Валентин Захаров , требует свои деньги Амалия Людвиговна Юлия Соколова , плачут беззащитные дети-зайчата Мармеладовых. Лизавета, в бесплодных муках родившая старуху — точную копию своей сестры-мучительницы, и после смерти продолжает страдать.
Обвиняемый лишился дара речи, его душат слезы… В зале — автор Неожиданный свидетель - Достоевский Иван Ефремов! Любит Пушкина, черный чай и азартные игры». Но он жертва, общество склоняет людей к преступлению. Если он виновен, виновны все мы. Вам Раскольникова не судить надо, а услышать. Ему свобода нужна, ему не место в тюрьме, - произносит Федор Михайлович. Результаты голосования Вопрос публике: «Заслуживает ли Родион Раскольников более сурового наказания? На следующий день цифры будут другими — участвовать в заседании будут другие люди.
И жизнь даёт герою в ответ несколько сценариев, которые блестяще разыгрывают Мармеладов, Свидригайлов, Порфирий Петрович, Соня... Подробное пятичасовое исследование их идей Родионом Романовичем сродни движению открытого сверхвосприимчивого сознания по многообразному палимпсесту стилей, толкований и жанров петербургского романа. Вместе с тем в нём нет привязанности к конкретной топографии. Среда спектакля максимально абстрактна и может принимать совершенно разные формы, то отсылая к изобразительной геометрии модернистов, то попросту превращаясь в мир, образованный исключительно острыми углами. Но части этого масштабного, в чём-то умозрительного пазла в финале собираются единым взглядом главного действующего лица — и не без отсылки к современному положению дел.
ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ (X МЕЖДУНАРОДНЫЙ ТЕАТРАЛЬНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ
Простейшее обобщение рождает сам русский язык, его конструкции. Помните, «Он был весь поглощен идеей»? Вот перед вами буквально в ее перильстатике завис мыслитель. Что касается самой идеи, то у каждого своя. Скажем, венгры слышат в тексте явные отголоски споров вокруг взаимоотношений Венгрии с Евросоюзом. Ну и другие более общие мотивы. Сегодня уже не важно, что говоришь, важно откуда. В современном искусстве, скажем, общество уже давно интересует не столько произведение, сколько портрет его автора. Проведите полжизни в дурдоме, станьте жертвой маньяка-отца, лишитесь конечностей на локальной войне.
Работая над сценической версией великого романа Ф. Достоевского, он намеренно отказался от того, что уже, пожалуй, привычно и ожидаемо: он ничем не пожертвовал.
Упростить, редуцировать, изъять во имя сценичности, переформатировать, сузить семантическое поле — все это словно из другой истории. Виднянский вернулся к роману во всем его объеме. Классический текст бережно сохранен. На сцене звучит подчеркнуто многоголосый и многотембровый ансамбль, состоящий из сложных, ярких партий исполнителей. И вот уже вдумчивый зритель чувствует, что, быть может, успел затосковать по такому театру, и у многих возникает свое подозрение, будто с текстами Достоевского иначе поступать и не стоит. Все это, конечно, не отменяет потребность услышать и увидеть Достоевского в современном мире. Пространство, выстроенное сценографами Марией и Алексеем Трегубовыми, катастрофическое, кризисное, подчиненное беспощадной «знаковой» сути сегодняшней культуры. Оно расколото гигантским топором и заново собрано из обломков. Увесистые белые прямоугольные конструкции, обломки стен, странно усеченные столы и стулья — это и фон, и словно демонстрация энергетической силы, фатально вторгшейся на Александринскую сцену из времени, из истории. Такова концепция, работающая в спектакле со всей очевидностью, словно нет ни единого шанса выпасть и спастись.
В этом времени, в этом ритме, в этом расколе замученная до смерти белоснежная лошадь из ночных кошмаров Родиона Романовича, также распавшаяся на несколько частей, являет собой — нет, не немой, а громогласный — упрек расхристанному и утратившему высокую цель «сверхчеловечеству». Достоевский, Россия, Петербург… Аттила Виднянский предлагает свой взгляд — чуть со стороны, немного издалека. В его спектакле нет желтого и желчного от липкой июльской духоты и пыли города с узкими улицами и затхлыми каморками. Есть с зимним холодком, гораздо более абстрактное, сюрреалистичное в своей разорванности и неровности пространство, которое оказывает, однако, не менее «мрачные, резкие и странные влияния на душу человека».
Чтобы прочувствовать глубину замыслов писателя, режиссеру понадобилось разнести героев по времени. Если мать Раскольникова осталась в XIX веке, то остальных персонажей так или иначе осовременили. Сам Раскольников — в спортивной кофте с капюшоном, а его друг Разумихин не только в популярных кедах, но и в майке с портретом Гагарина. Помещик Свидригайлова облачился в костюм одного из мировых дизайнеров с остромодными зауженными брюками, умопомрачительными туфлями под белый носок. В общем-то , следуя тексту описания героя, щегольски и комфортно одет. Аттила Виднянский мечтал о постановке «Преступления и наказания» 20 лет, и то, что сделать это удалось на сцене прославленной Александринки, считает подарком от Бога.
Именно его и привезли на петербургский Культурный форум, и сыграли в рамках программы секции «Театр». Вячеслав Резаков расскажет подробнее. Спектакль Валерия Фокина начинается раньше, чем в разговор вступит традиционный рассказчик, и продолжится после событий, на которых поставил точку Достоевский. Дожидаясь, пока запыхавшийся герой спешно пересказывает зрителям вводную, персонажи бродят без дела по сцене, отделенной от зрителей полузеркальным стеклом. Эксцентрично, но не более чем сам выбор произведения Достоевского для постановки в Венгрии. Не просто малоизвестный рассказ — фактически памфлет, злая сатира на Чернышевского и вкупе с ним взгляды русских либералов той эпохи. Достоевский искушает интерпретаторов самой ситуацией рассказа. Чудовище проглотило Ивана Матвеевича, человечка ничем не примечательного. Но утроба крокодила ему не повредила, мало того, место жительства дает герою право поучать оставшихся снаружи.
Спектакль "Преступление и наказание"
Блинова, В. Воробьева, И. Ефремов, В. Захаров, Д. Лысенков, Ю.
Соколова и др. Продолжительность: 5 часов 30 минут, спектакль идёт с одним антрактом. Спектакль по роману Ф. Достоевского «Преступление и наказание» — первая работа на александринской сцене одного из самых значительных режиссеров современной Восточной Европы, художественного руководителя Венгерского Национального театра Аттилы Виднянского.
Аттила Виднянский в 1992 году окончил режиссерский курс Театрального института им.
Увы, приходится признать: режиссерской мысли не хватило «деспотизма» на все пять с половиной часов, из-за чего сценическая «материя» то там, то здесь «разбегается», подчас ставя всю постановку на грань распада. Обилие чисто эпических монологов не всегда оправдано, поскольку не все они работают на мысль режиссера стремление по максимуму загрузить спектакль романным текстом, «эпизируя» его на манер средневековых мистерий, сыграло с Виднянским злую шутку. Некоторые сцены оказываются просто лишними особенно — не прибавляющий смыслов, а только рвущий и без того непрочную стилевую и жанровую ткань спектакля «интерактив» в начале второго действия, когда под аккомпанемент поющих и пританцовывающих на авансцене девиц из массовки Виталий Коваленко, играющий роль Порфирия, разгуливает по освещенному залу с большим бутафорским топором и, ёрничая, предлагает подержать его в руках то одному, то другому зрителю. В итоге получилось так, что одного просмотра слишком мало для «считывания» логики режиссерской мысли. Только заранее зная финальную сцену, можно разглядеть подготовившее ее «сквозное действие», то там, то здесь «пробуксовывающее». Хронотоп спектакля резко отличается от хронотопа романа. Здесь нет никаких примет Петербурга XIX века, с которым неразрывно связаны в нашем восприятии события «Преступления и наказания».
Впрочем, здесь нет и примет какого-либо другого конкретного города. Ясно одно — перед нами предельно обобщенная картина той реальности, пленниками которой являемся все мы. Герои Достоевского жили в пограничье между миром традиционным и миром современным. Персонажи спектакля — потомки тех, кто давно перешагнул этот рубеж. Их мир — распахнутое во все стороны огромное холодное черное пространство, заполненное хаотично громоздящимися стенами и балками из белого пластика. Это мир, утративший все признаки единства, мир, в котором все мертво, все разрушено, все разъято на части, в буквальном смысле разрублено — и потому так странно сходны между собой вертикально ополовиненные большие белые пластиковые стулья и так же вертикально разъятая на части огромная белая тоже пластиковая лошадь из сна Раскольникова. Вся эта сюрреалистическая «архитектура», выстроенная сценографами Марией и Алексеем Трегубовыми, — как будто последствие ударов гигантского белого топора, который является на сцене в начале и в конце спектакля. Видимо, Бога в самом деле нет и никогда не было, а есть лишь этот холодный мир и равнодушный ко всему топор, который в какой-то момент видимо, не очень давний обрушился на вселенную непонятно почему.
В этом мире люди бесприютны. Все на виду у всех, укрыться почти негде своеобразная инверсия симультанности как одного из формообразующих принципов средневековых религиозных действ. И у Раскольникова нет той похожей на гроб «крошечной клетушки, шагов в шесть длиной», куда поселил его в своем романе писатель. Зато есть укромное место для убийства — ненадолго появляющаяся на сцене комната старухи-процентщицы. Как тут не воспользоваться случаем? Перед совершением рокового шага герой Достоевского долго мучается, рефлексирует, страшится задуманного. Раскольников, сыгранный Александром Паламишевым предельно сухо и максимально сдержанно, вне предлагаемого романом сложного психологического портрета, душевной тонкостью и глубиной не обладает, сомнений не испытывает. Да и после убийства не впадает в лихорадку, сохраняя самообладание.
Этот современный молодой человек — дитя своей эпохи, сохранившей лишь слабую память о традиционной морали. Он привык к существованию в мире, где царят страдание и насилие. Он плоть от плоти этого мира, другого он не знает. Насилие он воспринимает как естественную повседневную норму, считая, что победителем, «право имеющим» и обладающим достаточной силой, чтобы возвыситься над «тварью дрожащей», может быть лишь тот, кто способен довести насилие до крайнего предела — до убийства. Убить — все равно что раздавить помидор или разбить арбуз что и проделывает Раскольников перед убийством. Вся «теория» к тому и сводится, остальное — казуистика, давно утратившая оригинальность. А что еще делать? Не носиться же с опровергнутой ходом истории гуманистической иллюзией прогресса, олицетворенной улыбкой Юрия Гагарина на разумихинской футболке.
Всё просто и ясно, никаких сантиментов. Вызов — предлагаемые современностью обстоятельства, блокирующие все возможности трагического и тем более — мистериального катарсиса. Ответ — в поисках выхода из тупика, которые могут, как показывает финал, увенчаться успехом. Проблема, однако, в том, что режиссер, пожалуй, слишком рационалистично, не без некоторого схематизма, пролагает для героя путь к спасительному выходу. Холодность, в которой не без оснований упрекнула критика спектакль, обусловлена заметным пренебрежением режиссера живой и полнокровной актерской эмоцией. Картина мучительных человеческих страданий, разворачиваемая перед нами на протяжении пяти с половиной часов, странным образом мало трогает и мало волнует. Крик, вызванный отчаянием, остается только громким звуком, метания по сцене — всего лишь чисто внешней физической динамикой. В значительной мере эта особенность спектакля, крайне затрудняющая его непосредственное восприятие, обусловлена не только опасением его создателя скатиться в мелодраму, но и важной составляющей режиссерской концепции.
Потому что почти все они являются и палачами исключение одно — Соня Мармеладова. Доведенные до крайней униженности, они самоутверждаются за счет других. И чем глубже унижение, тем сильнее жажда выместить свою обиду на ближнем, властвовать над ним.
Я считаю, что это произведение должно быть в репертуаре. Потому что это ответ театра, на все те вопросы, которые нас окружают. Правильный ответ». Аттила Виднянский Спектакль по роману Ф. Достоевского «Преступление и наказание» — первая работа на александринской сцене одного из самых значительных режиссёров современной Восточной Европы, художественного руководителя Венгерского Национального театра Аттилы Виднянского.
Аттила Виднянский в 1992 году окончил режиссёрский курс Театрального института им. Карпенко-Карого Киев. В 1993-м стал основателем и художественным руководителем Венгерского театра имени Дьюлы Ийеша на Западной Украине, в закарпатском Берегове, созданного на базе венгерского курса киевского театрального института. В Венгрии его творческая биография развивается с начала нового века. В 2004 году Виднянский был назначен арт-директором Венгерской оперы в Будапеште; в 2006 — художественным руководителем Театра им. Михая Чоконаи в Дебрецене, где серьёзно реформировал репертуар и организовал фестиваль, одной из главных задач которого являлось развитие современной драматургии.
Описание Афиши О спектакле Спектакль по роману Ф. Достоевского «Преступление и наказание» — первая работа на Александринской сцене одного из самых значительных режиссёров современной Восточной Европы, художественного руководителя Венгерского Национального театра Аттилы Виднянского. Спектакль — лауреат Российской национальной театральной премии «Золотая Маска» по итогам сезона 2016-2017 года в номинации «Мужская роль второго плана» — Дмитрий Лысенков «Для меня предложение поставить в Александринском театре спектакль по Достоевскому очень почетно. И я очень рад, что это происходит. Для венгров до сих пор «Преступление и наказание» — главный иностранный роман, основное произведение зарубежной литературы. Нам близки те вопросы, которые в романе подняты, и те ответы, которые здесь очень мощно и очень однозначно дает Достоевский. Это вечные вопросы существования, предназначения человека. О свободе и о вере в первую очередь.
В Александринском театре поставили "Преступление и наказание"
Спектакль по роману Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» — первая работа на александринской сцене одного из самых значительных режиссёров современной Восточной Европы, художественного руководителя Венгерского Национального театра Аттилы Виднянского. На "Золотой маске" в Александринском театре показали "Преступление и наказание" венгерского режиссера Аттилы Виднянского. Шестичасовой спектакль имеет сразу несколько сюжетных линий и подробно рассказывает историю каждого героя. Достоевского «Преступление и наказание» — первая работа на александринской сцене одного из самых значительных режиссёров современной Восточной Европы, художественного руководителя Венгерского Национального театра Аттилы Виднянского. Первым спектаклем фестиваля стала режиссёрская работа венгерского режиссёра, худрука Национального театра Венгрии Аттилы Виндняского, Вместе с артистами «Александринки» режиссёр представил спектакль «Преступление и наказание». Достоевского «Преступление и наказание» — первая работа на александринской сцене одного из самых значительных режиссёров современной Восточной Европы, художественного руководителя Венгерского Национального театра Аттилы Виднянского.
Суд над Раскольниковым: приговор выносит зритель
Театральное представление «Спектакль «Преступление и наказание»» прошло в Александринском театре 24 декабря 2023 года. Поэтому когда появилась возможность это совместить, то я ею воспользовался и сходил в Александринский театр на спектакль "Преступление и наказание " по Федору Михайловичу. «Преступление и наказание» – текст, удивительный тем, что его не портит даже причастность к школьной программе. Первым спектаклем фестиваля стала режиссёрская работа венгерского режиссёра, худрука Национального театра Венгрии Аттилы Виндняского, Вместе с артистами «Александринки» режиссёр представил спектакль «Преступление и наказание».
Александринский Театр "ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ" Аттилы ВИДНЯНСКОГО
Первой премьерой Александринского театра в новом театральном сезоне станет спектакль по философскому роману Франца Кафки "Процесс" венгерского режиссера Аттилы Виднянского. Как рассказал режиссер Виднянский, исполнителем главной роли будет Иван Трус, которого зрители Александринки знают по спектаклю "Товарищ Кисляков". В постановке будут задействованы около 25 артистов. Виднянский, который является художественным руководителем Венгерского национального театра, также выразил надежду, что эпидемическая обстановка позволит, и в октябре Александринский театр приедет в Будапешт для участия в театральном фестивале имени Имре Мадача.
Фокин отметил, что в рамках этих гастролей зрителям покажут спектакль "Дети солнца" в постановке главного режиссера театра Николая Рощина.
Что это? Фиглярство, уже доводимое до какого-то кощунственного инфернального карнавала? Может быть, очередной мираж Раскольникова? Но в спектакле миражи и реальность так прочно сплавлены, так похожи друг на друга, что различить их трудно, пожалуй, невозможно. Да и в поведении Порфирия уже не заметить никаких следов прежней «буффонады». Разговор с преступником он проводит без малейшего нажима, предельно просто и с неподдельно доброжелательным спокойствием. Как многоопытный пастырь, знающий темные закоулки человеческих душ. И вдруг становится ясно, почему Порфирий прежде назвал себя «человеком законченным», акцентируя в последнем слове его приставку и очерчивая руками в воздухе какие-то узкие границы.
Границы самого себя, точнее — выбранной им когда-то социальной роли, в которую уже не вмещается его внутреннее «я», изменившееся под грузом печального жизненного опыта — опыта много чего насмотревшегося следователя. Теперь натужное фиглярство отброшено, и появляется усталый от нелегкой ноши человек, хотя бы ненадолго берущий на себя другую миссию — миссию отшельника и наставника. И когда Порфирий отдирает клещами от пола Новый Завет и протягивает его Раскольникову, веришь, что это не просто очередная уловка расчетливого актера-сыщика и не иезуитское captatio benevolentiae, а чистосердечное предложение ближнему принять единственный якорь спасения. Когда же он называет себя в этой сцене «человеком поконченным» с другой уже приставкой , то в самой его интонации чувствуется сожаление: миссия подходит к концу, желанная роль сыграна. А ведь всерьез хотел уйти в монахи, хотел… Да не смог. Решимости не хватило. А может быть, веры… В спектакле меж тем есть еще один «фигляр» — Свидригайлов Дмитрий Лысенков. Но фиглярство его не показное, а затаенное, внешне сдержанное. Действительно страшное.
Фиглярство перед собственной пустотой этакий сниженный, измельченный вариант Николая Ставрогина. В романе Свидригайлов — дородный осанистый барин лет пятидесяти, с широким, скулистым, довольно приятным лицом и глазами, смотрящими холодно, пристально и вдумчиво; здесь — хлипкий вытянутый хлыщ в клетчатом пальто, совсем ненамного старше Раскольникова, с лицом, почти всегда напоминающим неподвижную маску, и тусклым, совсем не вдумчивым и не пристальным, а почти всегда осовелым взглядом. Чувствуется, что ни в какие моральные принципы — не говоря уж о высоких душевных порывах «Шиллер-то, Шиллер! И когда он с насмешливым равнодушием бросает этому Раскольникову: «Стало быть, под дверью нельзя подслушивать, а старушек можно топором лущить? Уже в самом начале спектакля режиссер представляет этого персонажа как «двойника» героя: Раскольников, появляясь на сцене слева, держит опущенной правой рукой топор; Свидригайлов — флегматично прогуливается среди толпы справа с положенным на плечо охотничьим ружьем. В самом факте двойничества никакого режиссерского открытия, разумеется, нет. В романе, как известно, развернута многофигурная система двойников героя, и Свидригайлов — только один из них. Тема палача, являющегося одновременно и жертвой, доводится в линии Свидригайлова до предельного усиления. Кажется, в прежних инсценировках романа не обращалось особого внимания на то, что этот «черту преступивший» любитель несовершеннолетних девочек — игрок.
Ставший жертвой своей уже покойной супруги Марфы Петровны, которая спасла его, проигравшего немыслимую сумму, от долговой тюрьмы выкупом в «тридцать тысяч сребреников», а потом после венчания увезла его в деревню. И сделала бы! Именно это обстоятельство проливает свет на отношения Свидригайлова с сестрой Раскольникова. Любви тут нет. Этот Свидригайлов любить не способен органически. И даже животное сладострастие не играет в отношениях с Авдотьей Романовной столь уж важной и определяющей роли. Есть азарт игрока, жаждущего подчинить своей воле сильную женщину — словно воскресшую в этой Дунечке прежнюю его тираншу Марфу Петровну — причем подчинить, не прибегая к слишком примитивной для такого случая физической силе и чрезмерно грубому шантажу. В сцене ментальной «дуэли» с этой гордой и неприступной девушкой Свидригайлов меняется столь же разительно, как Порфирий — в сцене своего последнего разговора с Раскольниковым. Речь, движения актера становятся другими, начиная излучать энергию какого-то даже не человеческого, а отвратительного змеиного существа.
Встречая резкий отпор, он мечется, извивается, темп речи заметно ускорен, в глазах появляется раньше начисто отсутствовавший блеск — ясно, что здесь Свидригайлов играет ва-банк, и от исхода этой игры зависит его физическое существование. Дуня, какой ее представляет Василиса Алексеева с первого своего появления на сцене, могла бы стать достойной соперницей Марфы Петровны и в любой момент заняла бы ее место, если б только того захотела. Прямая осанка, уверенные движения, взгляд такой же прямой и холодный, как умеренно энергичная твердая речь. Чувствуется, что решение принести себя «в жертву» ради «милого Роди» — средство унизить мать и брата своим «благородством». О таких говорят — «смирение паче гордыни». Вот только Лужин ей отвратителен больше Свидригайлова и — коли уж выдался случай — она предпочитает прямодушно доверчивого и влюбленного в нее Разумихина о котором так и хочется прошептать: «ох, бедолага…». Участь Свидригайлова предрешена.
В роли Раскольникова — Александр Поламишев. Сценография и костюмы - Мария Трегубова, Алексей Трегубов. Подробнее о спектакле и его создателях, а также о программе X Международного театрального фестиваля «Александринский» на сайте www.
У Достоевского удивительный чёрный юмор. Он одновременно жалеет и любит своих персонажей, проявляет милосердие — и через три страницы их уничтожает, окунает в ров с нечистотами. На этих качелях интересно стоить спектакль: ты с героем — и вот ты его уже ненавидишь. Получается жестоко, но смешно, даже очень… и с нотками милосердия. Мы придумали каждому герою, кроме Раскольникова, характерность — это их способ коммуникации с внешним миром. И по мере того, как Раскольников с ними говорит, их характерность сходит на нет, они становятся живыми людьми, а не фриками, как ему казалось. Когда плиту, на которой все готовят где-нибудь в общаге, отодвигаешь, там пыль, гарь, сало — и вот в таком мире живут герои Достоевского. По крайней мере, так их воспринимает Раскольников.