Ранее председатель отдела социального служения Московской городской епархии РПЦ священник Михаил Потокин заявил РИА Новости, что в Русской православной церкви не поддерживают законопроекты, которые предусматривают умерщвление бездомных животных. Протоиерей Михаил Потокин с матушкой. Протоиерей Михаил Самохин озвучил позицию церкви по поводу так называемого «раскрещивания», пишет канал «Святые места». Священник Антоний Русакевич.
Потокин протоиерей - фото сборник
| Настоятель протоиерей | новое видео: Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин. |
| Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин. 7 августа 2023 | Протоиерей Михаил Потокин. |
| В РПЦ рассказали, почему православным не нужно бояться пятницы, 13-го // Новости НТВ | Священник Михаил Потокин. Настоятель храма Флора и Лавра на Зацепе, председатель Социального отдела Московской епархии. |
| Потокин Михаил Александрович, протоиерей | Протоиерей Михаил Потокин и протоиерей Артемий Владимиров. (27). |
Беседы с батюшкой. 5 июля 2022. Протоиерей Михаил Потокин
День Ангела: 22 мая; небесный покровитель — Свт. Николай Мирликийский. Образование: Московская Духовная Семинария заочно. Флора и Лавра на Зацепе г.
Приобретены столы, скамейки , а так же при храме был оборудован туалет для инвалидов специально для людей, передвигающихся на колясках и с ходунками. Участие во встрече приняла Вице-Президент МООИ «Московского общества рассеянного склероза РС » Александра Балтачева, которая всех поприветствовала, выразила благодарность за помощь больным рассеянным склерозом в Москве, пожелала Общине дальнейшего развития, и отметила, что представляемая ею общественная организация как и ранее готова оказывать Общине всевозможную поддержку, как информационную, так и по возможности материальную. Все участники встречи отметили душевное тепло и участие всех служителей храма. Для многих это было первое знакомство с историей храма и его стенами. Думаю, что для многих прихожан было непривычным такое скопление людей, передвигающихся со сложностями.
Но самое главное, думаю, что для всех окружающих было непривычным, что все люди, которые пришли в храм и видно было, что им сложно передвигаться, были наполнены каким-то внутренним светом, улыбками и радостью! Так часто бывает, когда посторонние люди что-то слышат о нашем диагнозе, и сразу представляют мрачных людей, потерявших в этой жизни всё после постановки диагноза.
Разгребая от завалов поруганную церковь, он понял, что ее восстановление — самая важная цель его жизни. К первой Литургии в восстановленном храме несостоявшийся ученый Михаил Потокин уже знал, что хочет быть священником. И расскажите нам о встречах, повлиявших на вашу жизнь.
У каждого же подобные хоть раз, но случались.
В них есть прекрасные короткие, очень емкие мысли, в которых раскрывается правда о нашей жизни. Мне кажется, многие могут найти утешение в духовной литературе. Во всяком случае, когда у меня есть время, я стараюсь обращаться к ней, и это мне во многом помогает. Я считаю, что было бы очень хорошо, если бы мы ежедневно хоть немного читали святых отцов. Так мы бы прикасались к духу людей, исполненных смирения, мудрости, благого духовного состояния, и в беседе с ними ведь чтение духовных книг — это беседа с их авторами мы бы утешались, и какие-то вещи становились бы нам понятными. Поэтому, если рядом нет духовника, читайте хорошую духовную литературу. Книга «Руководство к духовной жизни» преподобных Варсонофия Великого и Иоанна Пророка много раз переиздавалась, ее можно найти и в книжных магазинах, и в Интернете. Есть много подобных современных книг, например «Письма к мирским особам» Амвросия Оптинского, «Путь ко спасению» Феофана Затворника. В этих книгах задаются конкретные вопросы, и мы можем прочитать очень точный и глубокий ответ на свои просьбы, прошения и недоумения.
На самом деле здесь вопрос сложнее. Действительно, мы слышим, как на Предвечном Совете говорится о том, что люди, которых создал Господь, отпадут от Бога и что Сын Божий, принеся Себя в жертву за этих людей, вернет их обратно в лоно Отчее. Этот вопрос о предопределении миллионы раз был задан в Церкви, но надо сказать, что Православная Церковь не приветствует предопределение, судьбу. Человек все равно остается свободным в выборе. Вообще невозможно отгадать, что бы было, если бы не случилось, скажем, грехопадения в том виде, в каком мы знаем о нем из Священного Писания. Может быть, произошло бы что-то иное. Здесь вопрос заключается в том, что человек был создан свободным, и в этой свободе всегда была опасность грехопадения, которая была дана ему с самого начала вместе со свободой. Обратная, опасная сторона свободы — это способность предать, потому что, когда ты свободен в отношениях, ты способен предать человека в этих отношениях. Должен сказать, что тот дух, который соблазнял человека, конечно, более мудрый и значительный. Денница считался одним из первых ангелов, а ангелы — это небесные умы, поэтому человеку пришлось духовно сразиться с противником, многократно превосходящим его в разуме, и здесь тоже есть некая неравнозначность того, что произошло с человеком.
Другое дело, что вся сила вражеская разбивается не разумом, а любовью. Христос говорит: так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, и мы знаем, что именно этим дьявол был разбит, уничтожен. Поэтому здесь, мне кажется, сложно гадать, и я не возьмусь сказать, что и как было бы. Но предопределение в человеческой судьбе, что одни предназначены для спасения, а другие — для погибели, конечно, не православная точка зрения. Здесь есть еще один момент, который мы не учитываем: мы можем судить о жизни человека только по людям, которых знаем, которые равны нам или ниже нас. Но люди, которые были рождены духовно, дуновением Божественной природы, были другими. Нам легко судить о людях, которые ниже нас. Достаточно отпустить тормоза у нас в голове, и мы представим себе, как можно низко себя вести. А вот как вести себя высоко? Как это — жить как Адам, беседуя с Богом напрямую, как мы говорим, лицом к лицу?
Как слышать внутри себя голос Божий? Как это можно себе представить? Мы не можем этого представить. Мы не знаем жизни, которой жили первые люди. Мы знаем свою жизнь и можем представить, что она может быть хуже, потому что иногда, когда мы падаем, мы сами становимся хуже. Кстати, это одна из причин того, что, скажем, в художественной литературе все положительные персонажи всегда выписаны как-то слабо, а отрицательные персонажи всегда очень живые. Почему же отрицательные персонажи такие живые? Да потому, что автор прекрасно представляет себе, как это — быть плохим. Чтобы гармонично описать святую жизнь, нужно этой жизнью жить, иначе это будут лишь фантазии. Поэтому про святую жизнь у нас получается как-то сладко, и святой выходит чуть ли не этаким розовым сахаром.
Конечно, это не так, но как должно быть, мы не можем себе представить. То есть о святом может говорить только святой, а о грешнике — грешник. Грешнику о святом говорить очень сложно. И нам очень сложно судить с нашей точки зрения о поступках первых людей, потому что до грехопадения они были святыми. Наше суждение о них, по меньшей мере, будет просто смешным. Он сказал Своим ученикам: в тот день вы не спросите Меня ни о чем. Наверное, то, что нам нужно знать, мы узнаем. Просто я хочу сказать, что другой жизни мы не знаем, и нам смешно об этом рассуждать. Наверное, для этого должно было произойти что-то невероятное. Мы тоже, когда грешим, что-то теряем.
Вот мы сказали какое-то неосторожное слово, и как будто внутри у нас что-то произошло. У Вас никогда не было такого чувства? Ты просто становишься пустым. Если ты занимался многословием, внутри ты стал другим, изменившись в тот момент, когда согрешил. Он тебя любит, поэтому не хочет оставлять тебя в таком состоянии. Хочу еще раз сказать о том, что мы можем говорить о людях своего уровня или уровня ниже, мы можем это себе представить. А что касается людей высокого уровня, мне кажется, здесь рассуждать бесполезно. Единственное, можно сказать, как Церковь видит это. Некоторые из них наши современники. Когда ты читаешь об этом, создается впечатление, что это чуть ли не эпохальные события.
Каждое их слово, каждое действие, каждый поступок — пример того, как могут жить и общаться друг с другом высокодуховные люди, и нам стоит этому у них поучиться.
ОТВЕТ СВЯЩЕННИКА. ПРОТОИЕРЕЙ МИХАИЛ ПОТОКИН И ИЕРЕЙ ВЛАДИМИР ТОГОТИН
Отец Михаил Потокин на Первом канале о девятом дне. Священник Павел Патокин. Родился 26 мая 1991 года в г. Северодвинске Архангельской области. главная радость в жизни. «Церковь всегда имела и будет иметь попечение о здравии человека, не только духовном, но и телесном, — сказал председатель епархиального отдела по церковной благотворительности по городу Москве протоиерей Михаил Потокин. Интервью с протоиереем Михаилом Потокиным, настоятелем храма святых мучеников Флора и Лавра на Зацепе, председателем Отдела социального служения Московской городской епархии Ставите ли Вы перед своими прихожанами, Газета Кифа. новое видео: Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин.
Беседы с батюшкой 2023
| Беседы с батюшкой. Протоиерей Михаил Потокин 8 мая 2023 | Видео | Сегодня на ваши вопросы отвечает протоиерей Михаил Потокин, председатель комиссии по церковно-социальной деятельности при Епархиальном совете |
| Протоиерей Михаил Потокин: «Исповедь всегда помогает себя увидеть». Парсуна | Протоиерей Михаил Потокин с матушкой. |
Главное меню
священник Михаил Потокин, клирик храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыне. Собрание возглавили протоиерей Михаил Потокин, председатель Епархиального отдела по социальному служению г. Москвы и помощник управляющего Юго-Западным викариатством по социальному служению иерей Димитрий Борсук. Парсуна священника Михаила Потокина. 1:39:26. священник Михаил Потокин, клирик храма Живоносного Источника иконы Божией Матери в Царицыно. Подпишись на Новости А нравственный семейный подход к жизни может человека обогатить ", – заключил Михаил Потокин.
Jon Stewart Slams Media for Breathless Trump Trial Coverage | The Daily Show
В конце встречи протоиерей Михаил ответил на вопросы и пожелал духовных и телесных сил в социальных трудах. священник Михаил Потокин, клирик храма Живоносного Источника иконы Божией Матери в Царицыно. Священник Михаил Проходцев.
Потокин протоиерей - фото сборник
Прошла КТ и расстроилась. Рак легких 4 стадии. Так что просто ждите ещё два месяца или диски возьмите в поездку в др клинику и отдайте на пересмотр" Добавлено: 28. Эту старую прошлогоднюю картошку даже людям не рекомендуют есть, даже в сильно варёном виде!?
Священник Михаил Потокин напомнил, что детям с тяжелыми патологиями часто не могут помочь ни наука, ни технологии, и бесчеловечно, если после и смерти никто о них не помолится, не проведет обряды, не позаботится о могиле.
Патриарх Кирилл сообщил о выделении участка для сирот на кладбище в день, когда президент Российской федерации подписал закон "Димы Яковлева", и в тот же день в Католической Церкви и живущих по новому стилю православных церквах отмечается память младенцев-мучеников, убитых царем Иродом в Вифлееме. Мы делаем свое дело и общаемся не с бумагами, а с каждой человеческой жизнью, и заботимся о личности. Для меня здесь нет никакого совпадения, потому что я давно участвую в заботе о брошеных детях и вижу, как развивается процесс. Ранее представители Церкви по-разному высказывались о «законе Димы Яковлева».
Например, протоиерей Всеволод Чаплин поддержал запрет на усыновление российских сирот в США, сказав, что это в большинстве случаев означает «невозможность получить истинно христианское воспитание, а значит, отпадение от Церкви и от дороги в вечную жизнь, в Божье Царство». Председатель Синодального отдела по благотворительности и социальному служению епископ Пантелеимон Шатов высказался сдержанно, подчеркнув, что запрет на усыновление сирот за рубеж налагает на всех россиян ответственность за их воспитание.
Москвы богослужебных наград. В сан протоиерея были возведены: священник Григорий Белоус, клирик храма свв. Серафима Саровского в Раеве; священник Михаил Донченко, клирик храма св. Матроны Московской в Дмитровском; священник Алексий Спасский, клирик храма св.
Царевича Димитрия при 1-й Градской больнице им.
На должность секретаря Епархиального совета был назначен протоиерей Владимир Диваков. На 2014-2016 годы утвержден следующий состав комиссий: Богослужебная комиссия.
Священники и сестры милосердия навестили более 100 пострадавших от теракта в аэропорту «Домодедово»
Его Святейшеству сослужили: архиепископ Сергиево-Посадский Феогност, наместник Свято-Троицкой Сергиевой лавры , председатель Синодального отдела по монастырям и монашеству ; епископ Воскресенский Савва, первый заместитель управляющего делами Московской Патриархии; протоиерей Владимир Диваков, секретарь Патриарха Московского и всея Руси по г. Москве; игумен Петр Еремеев , наместник Высоко-Петровского монастыря; насельники Высоко-Петровской обители в священном сане; духовенство г. Среди молившихся были настоятельница московского Зачатьевского ставропигиального женского монастыря , заместитель председателя Синодального отдела по делам по монастырям и монашеству игумения Иулиания Каледа , настоятельница московского Богородице-Рождественского монастыря игумения Викторина Перминова. За богослужением пел хор Высоко-Петровского монастыря регент — А. На малом входе за усердное служение Церкви Божией и пастырское душепопечительство к празднику Святой Пасхи Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл удостоил ряд клириков г.
Я долго разговаривал с ней, пытался найти для нее нужные слова. В итоге женщина добровольно обратилась к психиатру, вылечилась, сейчас и с ней, и с ее дочерью все в порядке». Отец Илья прошел специальный курс по психиатрии для священнослужителей. По словам отца Ильи, верующие люди, страдающие от душевных болезней, особенно нуждаются в поддержке духовника. С ним согласился протоиерей Михаил Потокин. Он подчеркнул: в наше время священнослужители должны четко различать грань между грехом и болезнью. Студентам богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета уже читают курс основ психиатрии с 2003 года. Кроме того, подобный курс преподается в Московской духовной академии, Сретенской и Белгородской духовных семинариях. Для священников, которые уже окончили свое образование и специальных знаний в сфере психиатрии не получали, сотрудники НЦПЗ планируют разработать отдельный курс.
Протоиерей Михаил Самохин озвучил позицию церкви по поводу так называемого «раскрещивания», пишет канал «Святые места». Отец Михаил со ссылкой на церковный устав отметил, что в православии подобных процедур не предусмотрено.
В электричке, вспоминают, авву Дорофея читал. Не что-то легкое, а постоянно погружался в серьезную святоотеческую литературу, перепахивал ее. Это был сердечный и интеллектуальный труд. Потом он пережитым делился со всеми. В последние годы в Крылатском на встречах с духовенством да прихожанами Псалтирь толковал. В его беседах всегда чувствовалась любовь к Слову Божьему. Он и Новый, и Ветхий заветы хорошо знал, не противопоставлял их. Этим даром, — наставлял всех и каждого, — нельзя пренебрегать». Он из тех, кем язык жив Батюшка еще из того времени, когда язык очень много значил. Он не был филологом по образованию, но он из тех, кем язык жив. Слово его было благородное. Язык всегда был церковный, без новояза, без канцеляризмов. И не только во время проповеди в храме. Он вообще так говорил. Сложные слова были не нужны. Написано же Священное Писание простым слогом — но не упрощенным, оно в то же время глубоко. Так и речь отца Георгия. Его слово неотрывно от его служения. Говорить его словами невозможно, потому что я живу по-другому. Он учил говорить нас так, как мы живем, а не копировать кого-то. У него самого слово всегда было действенно. Ты его даже запоминать не стремился — в этом не было необходимости: оно просто открывало тебе саму жизнь, в чем ее суть заключается. И никогда не лишало тебя свободы, разве что подсказывало куда двигаться. Но всё остальное зависело от тебя. Все чада у отца Георгия очень разные. Не просто слова Проповедь для батюшки всегда была крайне важна. Он и во время службы и после нее к собравшимся обращался, и перед исповедью, и после треб, и перед ними. И даже тогда, когда я ездил с ним на требы по домам, его общение с позвавшими и их домочадцами всегда было проповедью. Вчера еще советские граждане после всех этих выкрутасов пропаганды просто чуяли в нем истинного духовника. Тут же воспринимали его как «пастыря доброго» Ин. Что это было? Как они, некнижные, столько слышавшие наветов на Церковь, признавали в нем сразу отца? Само содержание слов-то его могло быть элементарным, но в них содержалась сила. Это изнутри шло. И также глубинно сокровенно воспринималось. Люди просто чувствовали, что это серьезно. Не просто слова. Он еще в храме Иоанна Предтечи, помню, перед исповедью всегда нечто такое замечательное скажет. Тогда много желающих исповедоваться собиралось. Как ты их сотню, а то и больше за час поисповедуешь? Он и обращался с такой проникновенной речью, что люди уже, слушая, каялись. Стоят, плачут. Им достаточно было уже одно-два слова, подойдя к аналою с Евангелием и крестом, сказать — и душа тут же облегчение от недугов, от тягот своих получала, с которыми человек пришел в этот раз, а может быть, и жил годами. Другой бы спасовал Но в батюшке и без слов какая-то сила мира пребывала, действовала через него. Помню, как-то у нас в Царицыно были Крещенские дни. Очередь за водой в километр. Служба уже закончилась. Какой-то мужчина протиснулся. Крупный, высокий, лет 35-ти… Видно, что не в себе. Встал в сторонке и начал раздеваться... Мы его одежду собираем, выпроваживаем его. А вечером возвращается… Садится в позе лотоса — и опять за свое. Снял с себя ботинки, куртку, свитер... Обычная реакция — прогнать со скандалом. Пошел я к отцу Георгию. Он в алтаре был, уставший. Весь день — освящение воды, огромное количество людей, давка. А до этого исповедь, служба. И это уже был третий напряженный день: собор Иоанна Предтечи — 20 января. Рассказываю батюшке, а он… Вздохнул, конечно, потому что даже вставать тяжело было, так вымотался. Но поднялся, вышел из алтаря, прошел еще сквозь теснящий, требующий благословения и каких-то ответов народ… Подошел к мужчине, взял его свитер, ботинки и спокойно так похлопал: — Ну, пойдем на исповедь, — и отвел его к кому-то из отцов, тех, что всё еще у аналоев стояли, пристроил. И тот тихо так, как агнец, повиновался. Подойди к нему кто-нибудь из рьяных — столько шуму бы поднялось, милицию бы позвали. Людям недуховным всё бы силовым путем решать. А в ответ — агрессия, на нее — еще больший вал злобы и т. А в Евангелии-то по-другому написано: «Любите врагов ваших» Мф. А отец Георгий вот так жил.
Jon Stewart Slams Media for Breathless Trump Trial Coverage | The Daily Show
Бориса и Глеба в Зюзине; - священник Владимир Постников, клирик храма свт. Николая, архиепископа Мир Ликийских, - Патриаршего подворья в с. Шостье; - священник Сергий Привалов, клирик храма свт. Кирилла и Мефодия в Никольском строящ. Николая, архиепископа Мир Ликийских, в Бирюлёве.
Москвы богослужебных наград. В сан протоиерея были возведены: священник Григорий Белоус, клирик храма свв. Серафима Саровского в Раеве; священник Михаил Донченко, клирик храма св.
Матроны Московской в Дмитровском; священник Алексий Спасский, клирик храма св. Царевича Димитрия при 1-й Градской больнице им.
Как организовать празднование Рождества Христова на приходе и вокруг него Предрождественская пора - время, когда вся Церковь готовится к встрече одного из самых главный и самых радостных праздников - Рождества Христова. Каждый приход, а в первую очередь те, кто отвечают за его социальную работу, непременно должны позаботится о том, чтобы радость Рождения Богомладенца разделили все нас окружающие - и каждый прихожанин, и все те, кто особенно нуждаются в нашей с Вами помощи - одинокие, пожилые, дети-сироты, инвалиды, бездомные. В первой части интернет-встречи выступил председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон с напутственным словом о празднике Рожества Христова.
Москвы — в связи с истечением трехлетнего срока полномочий состава, утвержденного в декабре 2010 года. Также был утвержден состав комиссий при Епархиальном совете сроком на 3 года.
В соответствии со статьей 43 главы XV Устава Русской Православной Церкви Святейший Патриарх Кирилл как правящий архиерей града Москвы назначает половину из числа пресвитеров — членов Епархиального совета.
Jon Stewart Slams Media for Breathless Trump Trial Coverage | The Daily Show
Да, все меняется, конечно. Вы знаете, я всегда так шучу немножко, говорю, что молодой священник когда начинает служить, он очень хочет стать хорошим священником: он делает все правильно, он берет большую нагрузку, он ходит и проповедует, он занимается делами милосердия, он вообще… А уже когда становишься старше, одна только молитва остается, что: «Господи, спасибо, что Ты меня столько терпишь долго». Здесь… это больше касается не веры, наверное, а священнослужения. В вере — да, наверное, я, когда начинал служить священником, вообще когда я пришел в храм, я думаю, что, если что-то осталось во мне неизменно, это любовь к богослужениям, это то, что меня сразу и поразило глубоко и, наверное, содержание моей жизни изменило. Вы знаете, я недавно подумал вот о чем: я представил себе, что вот я читаю молитвы во время литургии Златоуста уже двадцать с лишним лет, и это одни и те же несколько молитв всего. Если бы я читал самые прекрасные стихи в течение недели или двух, они бы надоели мне просто до глубины сердца. Я читаю эти молитвы двадцать лет по несколько раз в неделю, когда я служу, я до сих пор читаю их, совершенно как будто я читаю их первый раз. Не то что я не знаю их… Да, понятно. Вы понимаете, я о другом хочу сказать.
То есть это совершенно… богослужение настолько живое, настолько оно в себе много содержит, что оно для меня является до сих пор источником веры, жизни духовной, всего того, что мне недостает, я все это могу найти в службе. И поэтому вот это не изменилось. Изменилось, конечно, понимание Церкви, людей, потому что в юности всегда понимание веры более такое радикальное, оно не включает в себя понимание того, что Господь пришел спасать грешников, а не праведников, что не то что ты и сам грешник, но и люди-то, которые вокруг тебя, и люди Церкви, и люди вне Церкви — это сложно, и понять то, как Господь мыслит о человеке невозможно, ты мыслишь по одному, но Он видит его по-другому, Он видит его будущее, Он видит всю его жизнь целиком. А ты пришел, видишь только часть этой жизни, ты пытаешься судить о человеке, судить о Церкви, судить о людях, и естественно, что ты ошибаешься. Поэтому когда приобретаешь, немножко время проходит, опыт приобретаешь, и ты понимаешь действительно, что важно, а что второстепенно. Даже из каких-то первых ощущений встреч с человеком, со священнослужителями, с общиной ты видишь, что важнее и что второстепенно, что для тебя различия в каких-то пониманиях смыслов не столь важны оказываются. Когда ты понимаешь, что Церковь — это великая общность, такая, которая включает в себя, как Господь объял всех людей и соединил их всех, несоединимых, где вот эта соборность, где единство такое, оно в себе и являет Христа. Это, конечно, очень точные и, мне кажется, важные слова: «соединил несоединимых»… Отче, а скажите, а вы проводите, сейчас же мы делаем акцент на катехизических беседах, вы сами беседуете с теми, кто собирается креститься?
Беседую, с большим удовольствием. А что для вас самое главное в этих беседах? Вы знаете, самое главное что-то живое сказать. Мы иногда заключаем в беседу о вере в формулах крестильных, объясняем Символ веры или как себя вести в церкви, или как совершать молитвы. А мне важно как-то людей, простите за такое, может, грубое слово — зацепить. А от них что самое важное, вот вы чего ждете, какой реакции? Вот именно того, чтобы я увидел, что это как-то за живое человека… Живое за живое, да? Живое отношение, да, то есть я коснулся чего-то того, что он тоже пережил.
Когда мы вместе что-то обсуждаем, мы вместе пережили какое-то чувство, какое-то внутреннее состояние, и мы тогда моментально друг друга понимаем, нам слов не нужно. Я хотел с вами такой поделиться недавней ситуацией, которая возникла. У меня один мой знакомый, товарищ пишет — мы сейчас переписываемся же все, — что собрался жениться, а жена очень хочет венчаться, и он говорит: я очень хочу ее поддержать, но я атеист. Я ему стал писать, что: а зачем… Мне очень сложно было с ним, тем более в переписке, я говорю: ну понимаешь, кого ты собираешься обманывать и прочее. Вот у меня вопрос: а вы допускаете подобную ситуацию, при которой вы повенчаете этих людей? Ну, наверное, допускаю, да, вы знаете, почему — потому что у меня была практика такая, я видел людей, которые себя позиционировали вначале атеистами, неверующими или как-то… Все-таки в богослужении и в Церкви содержится некая таинственная сила, которая действует несмотря ни на что, несмотря на неверие, несмотря на скептицизм, несмотря на многое то, что в человеке — предрассудки или настрой, сейчас очень многие настроены против уже заранее, вы же знаете. И поэтому здесь есть таинственный какой-то диалог между Богом и человеком. То есть одно дело — диалог, я спрашиваю человека о его вере, но есть Тот, Кто знает его доподлинно, и Он знает, что этот человек, он на самом деле сейчас, может быть, так резко высказывается или так сопротивляется вере не потому, что он неверующий, а потому, что есть некая боль какая-то внутренняя, есть какое-то несогласие, есть то, что потом разрешится.
Здесь я бы сказал так, что человек может преобразиться в очень короткий промежуток времени, и я встречал людей, взрослых людей, которых я венчал, и, скорее, не атеист, конечно, но человек, который, в общем-то, не вел такой, как мы говорим, обычный церковный образ жизни, стал венчаться и потом мне рассказывает, что я относился к этому, но жена попросила, супруга, я, говорит, когда встал, когда открыли царские врата — и внутри что-то дрогнуло… То есть, понимаете, здесь мы не можем рассчитывать только на свой разум. Я разумные вещи спросил у человека, но все-таки я понимаю, что есть Тот, Кто его позвал сюда. Знаете, отец Георгий как-то мне интересно сказал: «Ты знай, что ни один человек, который в церковь не пришел — он не пришел сюда к тебе, его позвал Господь». То есть человек случайно ни один не заходит, через этот порог даже не переступает, вот духовник как мне сказал, я потом это понял, я не сразу это понял, вообще к чему это. Вот я стал когда священником и не те только люди, которые пришли с добрыми намерениями, с верой и с интересом, я понял, что нет случайности в пересечении даже порога этого, что человек, когда начинаются у него мысли о церкви, — это уже не случайно. Но это же все равно не может быть критерием, что вы во всех подобных ситуациях, все равно какое-то живое, вот этот отклик будете ожидать? Да, отклик есть, и, конечно, нужна личная беседа, то, что вы сказали, что невозможно было у нас, и мне кажется, это делает невозможным понимание вообще о чем человек говорит, потому что мы же знаем, одну и ту же фразу можно сказать с разной интонацией и с разными паузами, что меняет вообще смысл ее. А вот я когда готовился к нашей встрече, читал в интервью, вы говорили тоже такое предельно искреннее и очень, мне кажется, для меня дорогое признание, когда вы говорили, что вы тоже испытываете такие тяжелые моменты: а верю ли я?
Что вообще?.. А вдруг ничего нет… Это правда, да. Значит ли это, что когда мы как раз таки испытываем противоположные моменты вот такой горячей искренней глубокой веры, что это те моменты, когда мы понимаем, что такое рай? Что он есть? Что он есть. Да, я думаю, да. То есть утешение, которое дает нам мысль о вере, не всякое время так бывает, мысль о вере может просто пройти как-то мимо. Иногда, особенно, кстати, после этих моментов, когда внутри пусто и когда думаешь, что да, ничего нет, и вот этот ужас и пустота внутри, даже не потому, что ты там трудился… нет, не поэтому, просто какой-то холод и пустота внутри, и после этого, когда приходит утешение, ты понимаешь, насколько, какая пропасть между этим, между этими двумя состояниями, как у Лазаря с богачом, это пропасть лежит между этим, то есть это есть настоящая подлинная жизнь, которая нам дается Богом, и тот холод небытия, ничто.
Вот это — ничего нет, вот это ничто, между ними пропасть. Поэтому начинаешь это ощущать и Бога благодарить за то, что Он тебя все-таки милует от этих состояний, потому что не представляется возможным, как человеку трудно в таком состоянии оказаться. Вы говорите часто о том, что жизнь — это сплошные вопросы, все время новые вопросы, и даже вот люди приходят, и, казалось бы, за двадцать лет вы уже все вопросы слышали, а они все равно возникают новые. И тоже, мне кажется, очень такое предельно искреннее и очень важное признание. А вот скажите, а при этом, когда священник говорит человеку, который боится прийти на исповедь, что: «Ну, не бойся, вряд ли ты меня чем-то удивишь, я уже все слышал» — это вот про разное в данном случае? Да, вы знаете, я так обычно не говорю, я скорее стараюсь сказать так, что ты не мне исповедуешься. Ты пойми, я не тот, кто тебя призван судить даже ни в чем. То есть я должен убедить человека, чтобы он открылся, чтобы не было, как говорится, стыда такого ложного или каких-то сомнений в том, что священник что-то услышит недостойное, его осудит и как-то подумает о нем.
Я говорю, что нет, это не то и совсем не так, здесь не я вообще не судия, не тот, кто может тебе простить. И если человек почувствует это, у него пропадает вот этот барьер между ним и священником. Можно быть любым священником — хорошим, плохим, я не знаю, каким угодно, но любой священник, совершая таинство Исповеди, он все равно его совершает, потому что не он отпускает грехи и не он их слышит. Поэтому очень важна для меня в исповеди всегда эта искренность, если человек готов на искренность, потому что это ему поможет, я это вижу, здесь возникает такое соединение между человеком и Богом. И уже священник — он в стороне где-то, он уже совершенно отстранен, поэтому и не страшно ничего слышать, потому что не ты слушаешь, не тебе принадлежит то, что говорит человек, это не к тебе обращено. Поэтому здесь, наверное, единственное что, знаете, мне исповедь всегда помогает себя увидеть. Человек начинает говорить, думаешь: Боже мой! Я это все переживаю тоже, и иногда даже, я как-то говорил, один смешной случай у меня был, ну, не смешной, это обычный случай: наверное, в начале 2000-х годов, еще только вот… ко мне один прихожанин пришел, говорит: «Батюшка, я ворую».
А я знаю, это такой человек очень искренний, честный, трудолюбивый. Тогда это, помните, еще… Да-да. Я тогда думаю: Боже мой! Это вот эти компьютеры, там все установлено, у нас же как: устанавливали всё, а что такое устанавливали — это значит, что устанавливали не за плату. Это просто простой пример, то есть некоторые вещи ты привык не видеть, а есть глубокие вещи, и, когда человек начинает про них говорить, ты переживаешь сам и видишь в себе многое из того, что он говорит, и это, наверное, лично для священника тоже очень важно, то есть видеть себя, понять, что да, здесь ты как раз… И когда человек искренне говорит, иногда завидуешь ему — в хорошем смысле завидуешь и думаешь: Боже мой, как хорошо, что он смог, и то, что иногда не могу я — из-за гордости, из-за какого-то самомнения, самолюбия, из-за того, что все равно хочется казаться хорошим, хочется, вот до конца нет веры Богу, веры нет, что вот Он тебя плохого примет… Даже на исповеди хочется показаться… Да, да, ну вот хочется же, хочется, то есть нет веры в Него, именно как Который готов простить. Что такое нет искренности, почему мы не искренни друг с другом, не можем сказать — потому что мы не верим, что человек нас простит, тогда мы начинаем как-то приглаживать и замалчивать, понимаете, вот здесь этого не хватает, может быть, для нашей исповеди, для такой исцеляющей какой-то нас внутри не хватает этой искренности, то есть все равно обдумываешь, как бы сказать, даже вещи, в которых ты согрешил, все равно думаешь, можно же по-разному, можно как-то и немножко принизить, как-то объяснить и что-то еще. Поэтому вот здесь, наверное, отношение к исповеди священника формируется именно людьми, которые к тебе приходят, ты начинаешь их слушать и иногда ты поражаешься и думаешь: Боже мой, я священник, много лет служу, я так не могу исповедоваться, как человек этот исповедовался. Поскольку вы физик и даже, как мы с вами успели чуть поговорить, физтех, что есть приговор… Да, «физтех из тех».
Да, «физтех из тех», но вопрос вот какой Есть две крайние позиции, которые часто встречаются, одна: «как ученый, я не могу быть верующим», а другая: «как ученый, я не могу не быть верующим». Вот что вы думаете по поводу этих двух позиций? Я думаю, что первая позиция — она в корне имеет просто неправильное представление о вере. То есть если мы правильно веру представляем себе, то мы так вопрос не можем поставить. Мы можем поставить вопрос так, что я, скажем, этого не пережил, но это все равно, что если я скажу, что нет любви. Ну если я не любил никогда — нет любви, но я не пережил этого, любовь есть, я о ней читал, я о ней знал, я ее видел. То же самое — вера, это все-таки вопрос личных отношений, то есть были ли у тебя личные отношения с Богом? Вопрос, который человеку можно задать, он может сказать: «таких отношений нет», но это неверно.
Но это значит, что и вторая позиция неверна. Вторая позиция — ну, в каком-то смысле да, тут тоже крайность некая, потому что наука не относится напрямую к религии, она совсем другого сорта. Хотя с другой стороны, наверное, одно из самых красивых, что я видел в жизни, — это наука, и особенно математика. Но здесь вопрос о вере все-таки и с той, и с другой стороны, он, мне кажется, очень радикально ставится, да. Очень хочется, конечно, сказать о красоте мира и прочем, но вот мне кажется, по крайней мере, если мы говорим о науке сегодня, потому что понятно, Древняя Греция — это одна история, и поэтому вы, естественно, лучше меня знаете всю эту теорию. Или возьмите какую-нибудь «Структуру научных революций» Куна, который говорил, что вообще парадигмы научные, там нет общих оснований у науки Античности, Средневековья и прочее. Но если мы из сегодняшнего дня говорим, то я бы, реагируя на эти фразы — интересно, согласитесь вы со мной или нет, — я бы сказал так, что, как ученый, я могу быть и верующим, и неверующим, потому что это просто в каком-то смысле непересекающиеся плоскости. Да, это немножко разные пространства, я бы сказал так, в жизни.
Есть одно пространство — научное, есть одно пространство — веры, и вера как бы над стоит этим, то есть ты можешь как туда выходить, в это пространство, можешь не выходить и заниматься наукой. Но здесь я не вижу… почему это возникло, вы же знаете — советский период, это искусственно созданное противопоставление, оно искусственное, оно чисто пропагандистское такое, и причем пропагандистское именно для людей, скажем, которые сами не ученые… Да-да. То есть это для простых людей: «наука сказала так», «наука объяснила» и так далее, то есть это была удобная формулировка, которая никакого отношения ни исторически, ни философски к науке не имеет. Гораздо сложнее все, и личная жизнь ученых, и личное их верование, и их путь духовный, поэтому мы этого просто не касаемся. Просто это следствие, я считаю, вот такой немножко примитивной пропаганды. Поэтому здесь я не вторгаюсь в личный духовный мир ученых, разные совершенно есть взгляды, и поэтому здесь мы не можем обще судить. То, что вы сказали, ну две точки зрения, они крайние, к сожалению, присутствуют, но я считаю, что крайность вообще — это не есть показатель истинности точки зрения. За срединный путь.
Да, за царский путь, здесь просто многие из них начинают атеистами, а заканчивают верующими людьми, наверное, бывают и другие случаи, к сожалению. То есть мы можем сказать о том, что путь человека очень непростой. Поэтому здесь — увы! Единственное, что я считаю, — нужно все-таки бороться с предрассудками и бороться с остатками той пропаганды, которую мы с вами слышали когда-то. И для этого нужно больше рассказывать о жизни ученых, потому что эта жизнь, действительно, она показывает не их научные достижения, а их личностные человеческие качества, в том числе и веру, потому что много ученых было глубоко верующих людей, мы знаем и среди русских ученых, и среди зарубежных, я не буду приводить, это все сейчас прекрасно… обо всем этом говорится. Но когда мы берем школьные или институтские курсы, там никогда личных сведений об ученых нет… Ну да, там ведь обедняют представление… Да, то есть никогда мы с вами о личной жизни их не услышим, никто не расскажет нам даже какие-то особенности его характера или что-то еще. И поэтому мы знаем только имена и то, что он открыл. Ну, это вопрос личного интереса, да?
Вы знаете, нет, мне кажется, это не вопрос личного интереса, это вопрос понимания вообще природы знания. Знание все-таки не может оторвано быть от личности. Обезличенное знание — это есть, собственно говоря, та же самая бездна, то есть пустота. Обезличенное знание — это обезличенная правда, то есть правда для чего, для кого? Представьте себе мир без человека — кому нужно знание? Ну, если в мире нет людей, философски мы подумаем, кому нужно знание о мире? Знание о мире возникает, когда возникает человек, возникает знание, возникает наука, она возникает только благодаря появлению личности на Земле, личности, со всеми особенностями нашими: мышления, переживания и так далее, то есть здесь это неразрывно связано с личностью человека. Поэтому что мы делаем: мы отрываем знание от личности.
Отче, интереснейшая тема, но все-таки наука — это особый тип знания, потому что когда знание о мире как бытовое возникает тогда, когда возникает человек, а все-таки то, что мы называем научным, оно все-таки возникает позже. Позже, да. НАДЕЖДА Я не знаю, точнее, я не знаю, когда выйдет наша программа, какова будет ситуация с конфликтом на Украине, но не думать сейчас об этом невозможно, и вся Церковь сегодня, все верующие люди, да и неверующие, наверное, все молятся о скорейшем наступлении мира. Но мы понимаем, что молитва — это не магический ритуал, что мы помолились — и мир наступил, тогда любые конфликты очень легко бы останавливались, я думаю, столько, сколько молились во время Первой или Второй мировых войн, может быть, человечество и не молилось. Но вот таких… если кто-то наивно предполагает, что молитва, она как магический ритуал может сработать, он, наверное, неправ. А вопрос у меня тогда к вам такой: а о чем мы тогда молимся сейчас и в чем, на что наша надежда? Вы знаете, я думаю, что надежда наша на то, что если Господь прекратит это бедствие — прекратит Он это бедствие, — то мы никогда не будем жить, как раньше, что мы станем другими. Потому что для меня очевидно, что всякое бедствие — оно постигает человека тогда, когда следует ему принять какое-то новое решение, новую жизнь начать.
В этом смысле мне кажется, кроме молитвы здесь важно покаяние личное, потому что это касается каждого из нас. Действительно, беда, вот даже мы чувствуем ее, я у многих людей спрашиваю, и сам внутри ощущаю себя какое-то, знаете, какая-то муть внутри, что-то такое, неблагополучие не внешнее, а внутреннее, и это не касается информации и какого-то фона, а это касается внутреннего состояния души. И я думаю, что мудрые наши предки, они понимали это очень хорошо, что требуется переосмысление жизни, нужно вернуться к новой, уже не возвращаться к старой жизни. Господь сравнивает и говорит, что не бойтесь убивающих тело, а убивающих души бойтесь, то есть что-то убивало нашу душу, и в этом ком-то, в чем-то, может быть, в подчинении нас этому, наверное, и причина тех несчастий, которые воплощаются в гибели невинных людей. И так же, как у Хемингуэя в «По ком звонит колокол», помните, да: он звонит по тебе, то есть нужно принять это как личное переживание и посмотреть лично в своей жизни — а почему мы жили-то не так? Это все наша общая ответственность, это наша общая вина, но общая вина именно не в политическом, не в каком-то геополитическом, экономическом… а в первую очередь во внутреннем. Значит, мы не так жили, наша человеческая жизнь, она не туда была направлена. Поэтому мне кажется, вот такое переосмысление жизни требуется от народа и лично от каждого из нас, особенно от верующих людей, потому что верующие люди — это как кровоток такой в духовном смысле… Соль земли.
Да, тут вся, весь гной может собраться, а может он весь отсюда и уйти. Поэтому верующий человек, ему хотя бы понятно, в ком беда-то.
Ведущий : Вторая тема, заданная Константином, про понимание Бога в других религиях, по сравнению с христианством. Они же тоже верят в бога в какого-то. Они в того же Бога верят?
То есть Вы считаете, что у всех религий некий един… один Бог? Константин Титов : Я… я думаю, что вообще, уверен в этом, что Бог един, конечно, потому что есть какое-то единоначалие, единовластие над… над вселенной, над ее законами, над управлением, над нами. Вот я не… я абсолютно не понимаю, что Бога три, четыре или пять. Ведущий : А Вы готовы как-то опровергнуть то, что Бог един? Вот Вы как христианин тоже в единого Бога верите?
Михаил Потокин : Да, да, Бог един, но, понимаете, в чем все дело? Вот я просто физический тогда пример приведу, да? То есть природа, на самом деле, управляется определенным законом. В какой-то момент мы думали, что это закон Ньютона. Потом, наконец, когда мы открыли теорию относительности, мы сказали: «Нет, закон Ньютона…» Значит, вот есть теория относительности, да, потом, так сказать, развитие идет науки дальше.
То есть закон-то при этом не изменился, изменились мы. Мы изменились по отношению к закону. Раньше мы думали о том, что природа, там, можно атомичность, там, еще как-то на атомы разложить, все, так сказать, понять. Потом квантовая теория появилась, да, то есть разные… разные воззрения на мир, но при этом мир тот же самый, который перед нами, он не изменился. Но ведь что получается?
Действительно, природа Бога - она неизменна, она вечна, Бог един, но понимание человеком Бога меняется, так же, как понимание науки, в примере, который я привел. Теперь мы спросим у нас: скажите, а какое из пониманий глубже, какое ближе к истине? Потому что мы понимаем, что научные воззрения, скажем, древних, которые говорили, что земля плоская, там, она стоит на трех китах, она, там… она, далека от истины, да? Константин Титов : То есть в какое-то время Церковь в это тоже верила. Михаил Потокин : Да, да-да-да, потом, да… Константин Титов : И сжигая на кострах тех, кто говорил, что она круглая.
Михаил Потокин : Но, вы знаете, как, сжигали… сжигали… сжигали на кострах… Ну, если уточнить, так скажем, мы все-таки должны исторически с вами быть точны. Ведь дело в том, что было две инквизиции: церковная инквизиция и государственная инквизиция. Церковная инквизиция никого не сжигала. Церковная инквизиция занималась тем, что она предлагала людям выразить свое мировоззрение, если оно не соответствовало догматам, то изменить его. Предавала суду вот аутодафе государственная инквизиция, то есть уже это делало государство, которое хотело, чтобы была одна религия, хотело, чтобы она была одновер.
Это было неверное понимание религии, потому что религия невозможна без свободы, да? Как только мы свободу начинаем человека ограничивать, даже в Церкви, да, мы сразу получаем какое-то искажение религии, неправильное, да, потому что Бог не ограничивает свободу человека. Ведущий : Константин, Вы услышали некое, ну, объяснение, или изложение, или попытку объяснить, почему христиане верят в Троицу, в трех? Константин Титов : Честно говоря, нет, честно говоря, я не услышал, потому что… Ведущий : Отец Михаил, давайте завершим эту… эту линию. Михаил Потокин : Ну, Вы знаете, вера в Троицу - это есть откровение, откровение, которое дано церковью, то есть определенным… Ну, скажем так, в определенном смысле это сверхъестественное знание, то есть знание, которое пришло нам помимо вот нашего опыта, даже и, может быть, религиозного опыта.
Здесь, ну, это как вот, как вдохновение, которое, мы его испытываем… Ведущий : Но христиане не верят в трех Богов, верят в одного Бога? Михаил Потокин : В одного Бога в трех лицах, но это, опять, это целое изложение вот троичности. Константин Титов : Но христианство - в мире это не основная религия, а другие… другие конфессии не понимают этого понятия, потому что у них есть проповедники, есть Бог, да, как в исламе, а у нас проповедник - Иисус Христос, Он Сын общего Бога, так скажем, да, и плюс еще некий Святой Дух, который вот тоже… Это все вместе вот в комплексе дает какое-то единое божество. Михаил Потокин : Я вам хочу… Я вам сказал вот про науку, что есть разные понимания науки, да, поэтому разные понимания одних и тех же природных явлений, которые, собственно, самые простые. Поэтому здесь также разное понимание божественной природы существует.
Конечно, какое из них истинное… Но я надеюсь, когда мы с Богом встретимся, мы узнаем, какое истинное. Михаил Потокин : Я надеюсь, что встретимся. Ведущий Вы упомянули апостола Павла, вернее, он прозвучал в разговоре, и Вы упомянули, что он гнал христиан, перед тем как стать христианином. Константин Титов : Да, он был гонителем христиан. Ведущий : Вас это как-то смущает, Вас это волнует как пример чего-то?
Константин Титов : Он… он был ярым как бы антихристом. Он был действительно гонителем христиан таким. Ведущий : Он не антихрист, он был гонителем христиан. Константин Титов : Ну, так скажем, да, да, гонителем христиан. Он, в общем-то, был против христианства, но ведь на него зашло некий знак, свет.
Он ослеп, понимаете, и после этого он уверовал. Но ведь, понимаете, для того чтобы человек был сто процентов верующим, для него тоже должен быть какой-то знак, понимаете? Вот для многих-многих людей таких знаков нет, а им… а им говорят, что верить все равно нужно. Ведущий : Отец Михаил, что с этим делать? То есть у Павла произошла встреча с Богом таким радикальным образом, что он переменился.
Единственное, что можно сказать, что характер его не поменялся: он как пламенный был, так и остался. Только теперь он из пламенного гонителя стал пламенным ревнителем. Павел искал истину, то есть он не просто гнал христиан, он был уверен в том, что христиане наносят вред его вере, его истине, что они смущают людей, что они сбивают их с толку, что они не дают им правильно верить. То есть он был борец за веру, Павел. Он не просто какой-то был злодей, которому не нравились христиане по любому поводу, поэтому он искренний человек.
Когда он убедился, что истина в другом, он переменился, понимаете? Ведь есть люди, которые только идеей и прикрываются, называется это лицемерием. То есть они говорят об том, что они вот такие, а на самом деле у них есть некий личный интерес. Поэтому, если им истина откроется, личный интерес к ней пропадет, поэтому они будут искать другого лицемерия тогда, да, как бы… Константин Титов : Но у христианства был сложный период. Гонителей было много, и войн было много.
Михаил Потокин : Много, да, первые три века. Константин Титов : Да, конечно. Михаил Потокин : Да, это… это были кровавые такие события, много мучеников. Да, я согласен с Вами. Константин Титов : И вот из-за этого спора, понимаете, гибли люди, понимаете, вот именно на разнице этих религий.
То есть, получается, что от религии исходит, помимо добра и любви, много зла, понимаете? Михаил Потокин : Но, Вы знаете, зло все-таки исходит не от религии, а от человека. Константин Титов : Но под знамением, так сказать, Христовым знамением. Михаил Потокин : Вот. Под знамением… У нас, Вы знаете, все зло под видом добра.
Ведущий : Почему Господь не останавливает откровенных злодеев? Почему такое попускается? Михаил Потокин : Я хочу сказать, что здесь все-таки вопрос человеческой свободы, да, потому что отсюда зло существует. Зло существует как выбор, вот. Если есть, скажем, законы физики, да, мы их не можем нарушить.
Ну, как яблоко: вот мы роняем - оно падает вниз всегда, да, то есть мы знаем, что закон этот непреложный, яблоко не имеет воли его нарушить. Есть нравственный закон, нравственный закон, который говорит, что добро, что зло, что нельзя насилие над человеком совершать, что нельзя убивать, там, не укради и так далее. Этот закон мы можем нарушить, у нас есть свобода. Отсюда возникает зло, из нарушения нравственного закона. Но есть еще один закон - распространения зла.
И вот зло - оно, понимаете, оно не просто… как бы это сказать… преследует того человека, который зол. Это наше общее зло. Вот Вы врач, я Вам могу пример такой привести, может, неудачный, я не врач сам. Но Вы мне подскажете, хорошо, если я не прав? Константин Титов : Хорошо.
Михаил Потокин : Ну, вот если у нас один орган болен, другие органы страдают от этого. Правильно, да? Константин Титов : Да, обычно да. Михаил Потокин : Может быть такое, то есть один… Вот болезнь в одном, там, сказать, а другие органы могут измениться, и даже, мало того, может один болезненный орган привести к смертельному исходу из-за другого. И вот эти связи - они… их невозможно, так сказать, разрушить, понимаете?
Мы живем в эпоху индивидуализма, когда нам кажется, человек каждый сам по себе: это мое зло, это мое добро, поэтому… Но, на самом деле, вот это лишь наше представление. А представление о мире - это все-таки целостность всего человечества, поэтому зло, которое я делаю, оно сказывается на всем мире. И я хочу сказать, интересно в этом смысле вот опять из литературы. У Хемингуэя, «По ком звонит колокол», там Джона Донна предисловие: «Не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе». Это значит что?
Что любое мое зло, пускай даже моя маленькая ложь, мое маленькое… непорядочность моя, да, нечестность - она влечет за собой вот болезнь других органов, да? То есть, таким образом, как бы человечество связано, как одна семья. И в этой семье, если кто-то творит зло, оно обязательно выйдет наружу. Оно не… оно не… Но выйдет оно наружу иногда не там, где, нам кажется, справедливо: вот человек зло творил - вот он должен заболеть, или ему должно быть плохо. Вот, оказывается, действительно, мировое зло… В чем заключался, собственно, фашизм, да?
Он заключался, на самом деле, в отрицании человека. То есть, как только возникло это разделение, вот есть хорошие и плохие, да, есть нация плохая, есть нация хорошая… Константин Титов : Но это вообще сильный вызов Богу, понимаете? Сильный вызов. За это, мне кажется, нужно было бы карать по ло… по логике. То есть, как только мы человека начинаем делить, да, как только мы перестаем уважать его личность, кем бы он ни был, возникают соблазны этого человека удалить, понимаете, избавиться от плохого человека.
Вот это страшная беда, именно которая возникает, вот когда человеческое достоинство может быть попрано, когда человек может признан быть каким-то не той нации, не той… не той профессии, не того сословия, да? И тогда, так сказать, действительно достоинство человека, как только мы его унижаем, тут же возникает соблазн этого человека уничтожить, удалить, чтобы всем остальным, хорошим, было лучше. Поэтому здесь это… эта проблема не просто… эта проблема духовная, духовная проблема отношения к людям, понимаете? И здесь как раз христианство - оно, когда мы говорим о божественности человеческой природы, обожении… Вот Вы сказали, что Вы не можете представить себе, что Вы дедушка с посохом, который творит мир. Безусловно, Вы не… не Бог Отец, да, но на самом деле, Вы… Так сказать, человек имеет возможность воспринять божественную природу.
То есть, на самом деле, Ваша личность бесконечно ценна, и бесконечно она ценна именно вот своим… своей причастностью к этой вечности, к этой всемогущей силе, которую Вы уважаете, о которой Вы говорите, что, да, вот есть эта бесконечная энергия. Но она не просто бесконечно холодна к Вам, она и Вы связаны, понимаете? И тогда Вы бесконечно дороги для вселенной, так же, как и всякая личность. Константин Титов : Но человек… человек - он разумен, он любопытен, он хочет развиваться. И когда человек познает какие-то науки, научные изыскания, он анализирует, он на многие вопросы, да, религиозные не находит просто ответа, потому что иногда просто их нет.
Ведущий : Например? Константин Титов : Ну, например, почему новорожденный ребенок, который еще не успел сотворить никакого греха, заболел раком и через, там, полгода умер? Или… или он… или он страдал три года, потом излечился, и все равно, так сказать, может быть по здоровью быть неполноценным потом. Вот это немножко в голове не укладывается. Ведущий : То есть вопрос о смысле зла, о природе зла?
Константин Титов : Да, да, для чего… для чего какие-то высшие силы дают этому маленькому существу, которое, в общем-то, еще ничего не успело натворить… Причем он может быть рожден в очень хорошей, интеллигентной, доброй семье, даже христианской и православной. Ведущий : Ну, острейший вопрос, отец Михаил? Михаил Потокин : Нет, острейший вопрос, причем он не первый раз стоит уже в истории. Вспомните Достоевского, да, слезинку ребенка, да, за которую он не готов, так сказать, понимаете? Действительно, вот иногда зло мы встречаем в таком виде, которое нам, ну, просто неприемлемо.
Оно, так сказать… И поэтому его сложно принять и объяснить. И я считаю, что… Я для себя, честно говоря, вот если честно сказать, это очень трудный вопрос, потому что я сам пять лет в хосписе служил. Ну, я и причащал тяжелобольных, и тяжелобольных детей мне доводилось причащать, и приходить к ним домой. И, вы знаете, здесь можно сказать о том, что вопрос этот… очень трудно на него ответить, честно ответить. Можно ответить теоретически, да, вот как я сказал про зло, про добро, но, когда ты лично встречаешься с этим человеком, у которого больной ребенок, понимаете, вот ему сказать что-то нужно такое, что вот из самого сердца.
А это возможно только лично, когда вот я… я с ним стал каким-то вот близким человеком, понимаете? Вот общей теории здесь нету. Вот если приходишь ты лично к человеку, так же как, ну, есть какие-то вещи, да, там, связанные с болезнями, да, там общие принципы лечения, но каждый случай ваш - это индивидуальный случай. И все-таки врач и так же, как и священник, когда соприкасается с чьим-то горем, тогда он вот вступает в некое общение с человеком. Константин Титов : Вы… Вы просто поймите очень многих людей, что, когда умирает близкий, там, ребенок или очень молодой, внезапно или, там, от болезни, то человеку… человеку невозможно с ним больше общаться.
И будет эта встреча когда-то там или не будет - это вопрос такой абсолютно недоказуемый, риторический. Поэтому человеку сейчас, в этот момент, очень тяжело. Михаил Потокин : Тяжело, да. Константин Титов : Он задает - почему, он задает - за что? Причем… причем эти люди, я подчеркиваю, они могут вести очень праведный образ жизни, они могут быть… творить добро, однако же они лишаются молодой матери или, там, молодого ре… или юного, там, своего супруга, там, или ребенка и так далее.
То есть вот… вот это очень тоже… Ведущий : Ваша дальнейшая мысль - она выливается в вопрос, как Бог это допустил, и что человеку в такой ситуации сказать. Вот Вы какой… какой вывод, если угодно, из вот этой Вашей рефлексии для Вас следует, из этого наблюдения? Константин Титов : Моя рефлексия состоит в том, что я не вижу в этом… я не вижу в этом логики с точки… с точки зрения божественного промысла, для чего это делается. Объяснить с позиции нашей, человеческой логики, да, повседневной… Потому что я могу сказать, что я отец, Михаил Александрович, Вы тоже… Вы тоже отец. Михаил Потокин : Отец, да.
Константин Титов : И мы искренне любим своих детей. Михаил Потокин : Да, да, безусловно. Константин Титов : И представить, что я, отец, отдал бы своего сына в жертву, даже ради, там, извините, каких-то многих-многих людей, как это сделал Бог, отдал Своего Сына, который, еще раз, был по образу и подобию, подобный, так сказать, как… как мы, то есть Его апостолы, ученики… Ведущий : Вы имеете в виду жертву… жертву Христа, то есть Христа - Сына Божия? Константин Титов : Да, да, да, вот… вот понять, понять, зачем Отец отдал Своего Сына, и для чего вообще это все было. Можно было как-то вразумить человечество по-другому.
Вот Всемирный потоп - это тоже вразумление, землетрясение - это тоже. Ведущий : У Вас уже очень… очень много очень важных вопросов в одной реплике. Первый вопрос важный, и, чтобы мы его не упустили, мы можем вообще, в принципе, вот Вы - религиозный человек, объяснить, там, такую ужасную вещь, как смерть… Константин Титов : Сына на кресте с мучениями. Ведущий : Нет, смерть ребенка? Просто вот это требует объяснения, с религиозной точки зрения, или Вы тоже воздерживаетесь от того, чтобы сказать, что Вы что-то понимаете про это?
Михаил Потокин : Вы знаете, это не… это требует не объяснения, требует общения вот между мной и человеком, у которого это случилось. Понимаете, это не эфирное дело, не… не… это… Это дело личное. Здесь нету каких-то… какого-то класса людей. Здесь лично трагедия каждого человека, и здесь как раз я считаю, что именно только в личном общении как-то мы можем найти друг друга и как-то друг другу помочь. Я считаю, что здесь мы можем именно как люди, да, и особенно верующие люди, помочь друг другу, когда случается такое, объяснить это как-то, так сказать, какой-то… Ведущий : А тем более оправдать зло.
Михаил Потокин : Нет, объяснить и оправдать - это будет неискренне. Вот Вы правильно сказали, это будет неискренне. Но мы с вами, да, и те некоторые вещи мы с вами не можем… не можем принять. Константин Титов : Михаил Александрович, а зачем… а зачем для этого человеку нужен священник и поход в храм, если есть близкие люди, есть, там, родители, есть сестры, братья, да, какие-то близкие друзья, которые, мне кажется, с точки зрения психотерапевта тоже неплохо поработают, успокоят, пригреют, приласкают? Михаил Потокин : Вы знаете, ну, кому-то… кому-то поможет друг, кому-то поможет семья, ну, а кому-то поможет церковь.
Человек, когда приходит в церковь, все-таки здесь нечто иное происходит, то есть он… Константин Титов : То есть церковь - она не для всех? Михаил Потокин : Нет, не… не для всех. Просто, ну, есть разные люди, по-разному они относятся к церкви, по-разному открываются, понимаете, ведь человек должен открыться. Открыться непросто. Если я открылся кому-то, значит, я беззащитный перед ним.
Вот я пришел к другу, открылся ему, а друг меня не понял - это страшное дело. Константин Титов : Михаил Александрович, но… но мир… но мир уязвим. Мир тоже не без добрых людей , и открыться совершенно чужому человеку… Вот я прихожу в храм, вижу перед собой мужчину, да, который, ну, так вот одет соответствующе, вот, и вдруг я буду ему изливать свою душу, понимаете? Почему человек должен изливать душу чужому… чужому, в общем-то, мужчине? Ведущий : Ну, Вы не должны, наверное, это все-таки делать.
Почему в храме должно стать легче? Мне кажется, легче становится только… только в кругу семьи. Михаил Потокин : Я думаю, что мы… мы… мы не к мужчине приходим в храм, мы приходим к Богу, да?
К настоящему времени Отдел по церковной благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви перечислил Японской Православной Церкви более 1 миллиона 300 тысяч долларов США; сбор средств продолжается. Священник Михаил Потокин и Д. На встречах обсуждались последствия страшных природных катаклизмов для жизни Японской Автономной Православной Церкви, а также предстоящее в 2012 году празднование 100-летия со дня преставления равноапостольного Николая Японского и участие в торжествах делегации Русской Православной Церкви. Митрополит Даниил выразил сердечную признательность Предстоятелю и всем верующим Русской Православной Церкви за оказываемую помощь и передал письменное приглашение Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу посетить в 2012 году Японию и возглавить торжества в Токио. В рамках визита Д.
Очередь за водой в километр. Служба уже закончилась. Какой-то мужчина протиснулся. Крупный, высокий, лет 35-ти… Видно, что не в себе. Встал в сторонке и начал раздеваться... Мы его одежду собираем, выпроваживаем его. А вечером возвращается… Садится в позе лотоса — и опять за свое. Снял с себя ботинки, куртку, свитер... Обычная реакция — прогнать со скандалом. Пошел я к отцу Георгию. Он в алтаре был, уставший. Весь день — освящение воды, огромное количество людей, давка. А до этого исповедь, служба. И это уже был третий напряженный день: собор Иоанна Предтечи — 20 января. Рассказываю батюшке, а он… Вздохнул, конечно, потому что даже вставать тяжело было, так вымотался. Но поднялся, вышел из алтаря, прошел еще сквозь теснящий, требующий благословения и каких-то ответов народ… Подошел к мужчине, взял его свитер, ботинки и спокойно так похлопал: — Ну, пойдем на исповедь, — и отвел его к кому-то из отцов, тех, что всё еще у аналоев стояли, пристроил. И тот тихо так, как агнец, повиновался. Подойди к нему кто-нибудь из рьяных — столько шуму бы поднялось, милицию бы позвали. Людям недуховным всё бы силовым путем решать. А в ответ — агрессия, на нее — еще больший вал злобы и т. А в Евангелии-то по-другому написано: «Любите врагов ваших» Мф. А отец Георгий вот так жил. Для него насилие над кем-то в любых его формах дико. Что бы кто из нас ни учудил. Он умел обращаться с людьми даже в самом тяжелом состоянии. А ведь тут явно был человек в психическом расстройстве. Но это же — человек. Смирение как мировоззрение и пример кронштадтского пастыря Батюшка очень любил отца Иоанна Кронштадтского. В чем-то в этом внимании даже к самым обреченным был близок ему. Хотя сам себя, конечно, никогда ни с кем из святых не сравнивал. Читал его много. Если ехал куда-то, то всегда брал с собою его дневники. Емкое слово из той же книги «Моя жизнь во Христе» вдохновляло отца Георгия. Он и сам так старался жить. В сокрушении. Без гордости. Ничего о себе особенного не помышляя: мол, что-то я уже понял, чего-то достиг, — нет, этого в нем не было, никакого он себе значения в духовном плане не придавал. У отца Георгия и у самого книги прекрасные: там его проповеди, наставления. Он говорил так, как жил. Его слово было ценно именно этим и потому могло быть услышано. Он не просто что-то заучивал, он сам этим жил, так духовный мир ему открывался. Бывает смирение внешнее, когда человек говорит: я никто и ничто. Даже вести себя как-то соответственно пытается. А есть смирение как мировоззрение: это то, как человек на себя и на мир нелестно смотрит. Вот это видение было у отца Георгия. Природа наша немощная, мы слабые, изнемогаем, мы можем ошибаться: так из такого понимания жизни ты и к себе, и к другим без ложных притязаний начнешь относиться. Это нечто совершенно противоположное тому, как если бы мы искусственно стали сами себя принижать. Подлинное не доказывается, а показывается Мы часто ждем от жизни чего-то героического, каких-то ярких событий. Даже посмиряться как-то экстраординарно хотим — с особым напором, усиленно. Что нам надо: фанфар и побед? Бывает, конечно, случается что-то из ряда вон выходящее. Но жизнь — она не от события к событию, не от свершения к преодолению, она — изо дня в день! Ты только научись радоваться ей, несмотря ни на какие скорби, болезни, тяготы, — и ты увидишь в ней и свет, и красоту. Любовь Божию. Это то, что так умел отец Георгий. Ежедневно полноценно жить — это самое удивительное. И мне не надо уже тогда ничего и никому доказывать. Подлинное не доказывается, а показывается. Вот в чем миссия отца Георгия заключалась. Люди просто изумлялись, видя, как он прекрасно живет: радуется всему, что с ним происходит каждый день, каждый час его жизни, в мельчайшую секунду. Самый главный апологетический аргумент — сам отец Георгий. У людей же есть чувство настоящего. Слушаешь музыку — и то чувствуешь: настоящая она или нет. Или книгу читаешь: захватывает она тебя, пробирает до глубины души? Точно так же и с человеком: встретил ты его, и это уже навсегда, потому что встреча ваша произошла на такой глубине, когда уже не надо ничего про веру, про вечность объяснять, — вы уже в Боге. Это не было для отца Георгия чем-то формальным, семинарским знанием. Нет, это именно была его жизнь во Христе.
Новости проекта
Священник Михаил Проходцев. Протоиерей Михаил Потокин: Да, да, ну вот хочется же, хочется, то есть нет веры в Него, именно как Который готов простить. Протоиерей Михаил Потокин, настоятель бирюлевского храма в честь Входа Господня в Иерусалим.