Де́тский дом — воспитательное учреждение для детей, лишившихся родителей или оставшихся без их попечения, а также детей, нуждающихся в помощи и защите государства.
«Сменили вывеску»: куда исчезли детские дома в Московской области
Настя, Полина, Женя и Фаина подопечные благотворительного фонда Арифметика добра живут в детских домах и приемных семьях. Екатерина Куракина попала в детский дом в возрасте пяти лет, а после воспитывалась в приёмной семье. Она отметила, что персонал домов ребенка, которые будут реструктурирваны, «не окажется на улице» – учреждения продолжат работать, но в ином формате, например, как центры ранней помощи семьям с детьми с инвалидностью, ясли или центр сопровождения приемных семей. Я думаю, что в приютах, детских домах, центрах содействия семейному воспитанию нужно добавлять штатные единицы психологов и дофинансировать их. Детские дома в России: от Ярослава Мудрого до наших дней. Когда уже достаточно взрослый ребенок не знает, что такое времена года, все, кто не знаком со спецификой таких детей, думают: «У ребенка, мягко говоря, задержка развития или умственная отсталость».
«Это не генетика, а травма» – 5 главных особенностей детей-сирот
Потом мы стали говорить о том, почему я вообще там оказался. Родители пили в общем, и меня забрали у них. Я никогда не буду пить. А если бы там остался, точно бы бухал, что там еще делать.
Там все пьют». Большинство не доживает до 40 лет, многие спиваются, совершают правонарушения, оказываются в тюрьме, повторяют судьбу биологических родителей. МИФ: Дети из детских домов рады любому вниманию Оля, 14 лет воспитывается в детском доме «Мы — зверушки в контактном зоопарке.
Приезжают, фоткаются с нами. Все такие добренькие, бесит страшно. Гости из разных компаний-спонсоров входят в наши комнаты, и мы еще должны радоваться.
Я их что ли приглашала? Или на экскурсиях. Всегда все вокруг знают, что детдом привезли.
И все смотрят. Как будто у нас у каждого на лбу будет светиться краткая история того, как в детдоме оказался. Это же им всем интересно.
По-любому каждый разговор к этому свернет. А здесь, в детском доме, нам все равно — попал и попал». Люди, которые не имеют опыта взаимодействия с сиротами, действительно считают, что ребенок, лишенный участия в его судьбе, страдающий от недостатка внимания, в любой момент своей жизни рад общению со взрослым со стороны.
На самом деле, воспитанники детских домов с настороженностью и часто равнодушием воспринимают попытки незнакомых людей проявить к ним интерес. В жизни этих детей за годы сменились десятки воспитателей, учителей, волонтеров и кандидатов в приемные родители. Только постоянное, долгое и осмысленное участие в жизни такого ребенка может вызвать у него доверие и желание делиться своими проблемами, принимая помощь и советы.
А еще «Идите-сюда». И мы — много-много детей — существовали в доме ребенка как единое целое. Как стадо овец.
Даже не так — как одна большая овца под общим названием «бесссстолочи». Нас звали так…» «Мы не догадывались, что у каждого человека — даже ребенка! Не понимали, что значит радость.
Человеческое тепло. Да о чем это я? Многие из нас никогда не слышали собственных имен.
Тогда всё было хорошо, — рассказывает ещё один воспитанник Михаил Андросов. Стала ходить в очках. Похоронила мужа, свекровь, начала срываться на детях. Это был просто другой человек». Корганова забрала Мишу из дома ребёнка в четыре года. В приёмной семье он прожил до 14 лет, когда в 2007-м вместе с последней группой был передан в детский дом. Сейчас ему 25 лет, но на маму Таню он до сих пор обижен. Пили из металлических кружек. Стеклянное было, но мы же, типа, всё разобьём… Вилок не полагалось — только ложки».
Слова Андросова подтверждает и другой воспитанник, попросивший не называть его имя: «Всё самое хорошее было для её сыновей и внучек, дочек Милери. Лучшие игрушки, которые привозили спонсоры. Воспитывали нас кулаком. И она, и Милери. Нам постоянно говорили: мол, все вы здесь — ошибка природы». Ходили мы только в школу. На кружки какие-то, секции и даже просто погулять за пределами двора не выпускали», — рассказывает собеседник. У Миши есть и более серьёзная претензия к Коргановой — она его не лечила. Говорили: «Берём».
А она: «Нет, не берёте». Не хотела возиться, потому что очень хлопотно. Меня должны были передать в интернат для необучаемых инвалидов. Была справка, что у меня вообще отсутствует интеллект». По словам Миши, занялись им только благодаря Елене Побейпеч в 2008 году. В 16 лет в Санкт-Петербурге сделали операцию — с тех пор он может стоять и хоть как-то самостоятельно передвигаться. И если бы сделали операцию хотя бы на восемь лет раньше, то, может, и ходил бы, как здоровый», — вспоминает Миша. Кроме него, по словам Елены Побейпеч, был ещё один инвалид — Коля. У него был горб.
И ему операцию по исправлению горба сделали только уже после передачи в детдом. А на всё остальное, например авиабилеты, мы также собирали по спонсорам, — вспоминает Побейпеч. Правда, получить полноценное среднее образование он так и не успел, ведь до 13 лет его, почти всё время сидящего на кровати вообще не учили. Когда же смог ходить, приобрёл две рабочие специальности — портного и краснодеревщика. Займись вовремя лечением ДЦП, да хотя бы просто не оформи как умственно отсталого, уже закончил бы университет». Все же думают, что мы едим детей на завтрак, — вздыхает Елена Побейпеч. Мне-то он видится советским пионерским лагерем с палатами на дюжину железных коек. И мальчики там обязательно должны быть пострижены под машинку. Казённое учреждение, что с него взять.
В каких-то регионах такие казармы ещё остались. Но Ставрополь можно считать образцово-показательным — детдом на 200 человек здесь всего один. А в большинстве остальных — около 30. Ничего общего с казармой. У группы на пять-семь человек получается что-то вроде квартиры: спальня мальчиков, спальня девочек, гостиная-игровая, свой санузел. Домашняя мебель. Всё действительно очень уютно. То, что детям тут хорошо, видно сразу — весёлые, раскрепощённые, от взрослых не шарахаются. Но, конечно, это не семья.
Как бы воспитатели ни старались, они на работе. Да и мы же не живём с ними — уходим на ночь, на выходные, — констатирует Побейпеч. Ставропольскому краю удивительным образом везёт. Как когда-то тут появился первый в стране семейный детдом, так и сейчас в селе Дербетовка, в 160 км от Ставрополя, с 2012 года действует уникальный приют — как из сказок «Тысячи и одной ночи». Сам бы не увидел — не поверил бы, что такое вообще возможно. Небольшой дворец за красивой кованой оградой. Башенки, балкон, мраморная лестница. Напоминает бутик-отель. На пороге нас встречают две хозяйки — Розият и Патипат.
А за ними гурьбой вываливают дети. Мальчики и девочки, тёмные и светловолосые. Насколько им повезло, они, думаю, пока не понимают. На площади 2000 кв. Дети живут в комнатах по двое. С отдельным санузлом в каждой.
С ними я прожила восемь лет вместе с двумя детьми-сиротами. Это было ужасное время, о котором я пытаюсь забыть. Анализируя те годы, я понимаю, что нас взяли из-за выплат от государства. Уже потом мне рассказали, что приемные родители тратили деньги с моей книжки на оплату коммунальных услуг, покупку двух автомобилей и другие свои нужды. А должны были тратить на мое воспитание. В приемной семье я чувствовала себя никем. Однажды ночью кто-то из нас случайно уронил в уличный туалет туалетную бумагу. Чтобы заставить «виновника» признаться, приемная мама пригрозила дать каждому по столовой ложке горчицы. Когда это не помогло, нас отказались кормить до следующего вечера. В другой раз у приемной мамы что-то пропало, и в этом обвинили нас. Она поставила всех в угол до вечера, а потом начала вызывать по одному на кухню.
Елена Цеплик Даже если мама мало кормит, плохо одевает, много пьет — для него это не повод для отвержения мамы. Когда ребенка изымают из семьи, возникает повторная травма — он теряет привычный мир близких людей и оказывается один на один с системой детских домов, где чужие люди и порядки. В детских домах тоже разное случается, но там никто не занимается психологической реабилитацией детей. В детском доме, в ситуации абсолютного одиночества и пренебрежения системы к индивидуальным потребностям и особенностям, у ребенка происходит процесс «заморозки» — он замыкается внутри себя и в таком состоянии живет. А потом ребенок оказывается в приемной семье — с очень тяжелым бэкграундом, травмированный, привыкший к тотальному равнодушию со стороны взрослых. Некоторое время состояние «замороженности» сохраняется, а потом ребенок привыкает к семье, к безопасности, теплу и ласке, и у него начинается разморозка. И в этот момент происходит самая тяжелая история — травмы прошлого начинают бессознательно проявляться. Заранее нельзя сказать, как проявится травма. У каждого ребенка своя тяжелая история и своя индивидуальная реакция. Чтобы в этот период справиться с проблемами, приемным родителям нужны и знания, и помощь специалистов. Хроническое непослушание Ребенок вообще не выполняет самые элементарные просьбы и указания родителей, и, естественно, это ужасно раздражает взрослых. Они чувствуют свою беспомощность, когда не могут сподвигнуть ребенка к самым простым вещам — вымыть руки, почистить зубы, пойти завтракать. Объясняется это тем, что у ребенка нет нормальной модели отношений, когда родитель главный, он защищает ребенка, заботится о нем, дает еду, тепло, одежду. В своей кровной семье ребенок имел другую модель, другую систему координат — от взрослых исходила не забота, а опасность например, мальчика или девочку могли продать за дозу, и у нас есть такой подопечный , ребенок привык сам отвечать за себя и сейчас просто не понимает, почему нужно слушаться. Здесь нужна специальная работа. История: В приемную семью Маша попала в три года. Ей было 14 лет, когда ее мама обратилась в фонд за помощью. Девочка перестала быть управляемой — прогуливала школу, постоянно угрожала побегами, говорила о суициде. Родители подумали, что это подростковый кризис, а психологи, пообщавшись с Машей, выяснили: она очень болезненно воспринимает отсутствие знаний о кровной семье, без этой информации считает себя неполноценной и обвиняет приемную маму. А дальше была детективная история поиска семьи. Оказалось, что когда Анна и Олег забирали Машу из детдома, им сказали, что ее родная мама погибла и кровных родственников нет. Помог случай: специалист перечитывал личное дело девочки и нашел название деревни, откуда родом мама. Он позвонил в сельскую школу, и так мы вышли на семью, а дальше случилось совсем непредвиденное: мама была жива. Ребенок был внебрачным, мама собралась отказываться от него, и врач предложил: «Хочешь, я скажу родственникам, что ребенок погиб при родах? Мы организовали и модерировали знакомство девочки с кровной семьей, но Маша осталась в приемной, это был ее выбор. Сейчас она нормально общается и с кровной мамой, и с приемной. И внутренний дискомфорт исчез. Конечно, причины такого дискомфорта и постоянной тревоги ребенок сам обычно не может распознать особенно если он еще маленький , как и объяснить свое поведение. Тут может помочь только профессиональный психолог. Немотивированная агрессия к окружающим Ребенок без повода проявляет агрессию к родителям, братьям и сестрам, животным, воспитателям, учителям, одноклассникам — ко всем, с кем он контактирует. Обычно это очень пугает, и, естественно, у людей возникают мысли о неадекватности ребенка. Как правило, агрессия — это привычная защитная реакция ребенка на внешние воздействия. Он защищался так от взрослых, потому что у него есть опыт выживания в агрессивной среде. Когда ребенок сильно травмирован было или жестокое сексуальное насилие, или истязание, то есть его не просто не кормили или заставляли попрошайничать , тогда агрессия — это выплеск боли и страха. История: В фонд обратилась женщина в состоянии нервного срыва. Полгода назад семья Семеновых взяла из приюта 6-летнего Лешу, и в их жизни «начался ад». По словам приемной мамы Евгении, мальчик оказался «настоящим чудовищем». Избивал ребят в детском саду, нападал на кровных детей — 8-летнюю дочь и 7-летнего сына, дрался с мамой.
История детских домов в России
Кроме того, ребята лишатся тех, кому они доверяют. Как рассказали хабаровчане, совсем скоро ребят ждут неприятные перемены - здание планируют передать под казачий кадетский корпус, а нынешних постояльцев переселить. Причем новые условия гораздо хуже тех, в которых сейчас живут воспитанники. Мало того что юношам и девушкам придется сменить район города, так еще и делить новый дом с теми, кто отстает в развитии. Это действующее учреждение для умственно отсталых детей, с ограниченными возможностями здоровья. То есть там живут имеющие психические отклонения. В здании находится и школа, где учатся в том числе иногородние, и сам интернат, - рассказал Аркадий, один из активистов. Как рассказала заместитель директора детского дома, пока официального приказа о переезде не было. Однако с марта к ним регулярно приходят комиссии, которые говорят, что в скором времени воспитанники детского дома вместе с педагогами отправятся в школу-интернат в Северном, где будут арендовать часть помещений для проживания. Всего переезд затронет 47 детей и около 70 сотрудников, которые просто не поместятся в новом жилище.
Если мы перестанем всех детей собирать в один большой дом, а оставим их там, где мы их выявили, то никакой потребности в огромных зданиях нигде не будет. То есть модернизация системы для детей-сирот со временем может дать определенную экономию. Вы много ездите по детским домам.
Каков средний возраст педагогов, работающих в этих организациях, их уровень образования? Но по моим наблюдениям, в последние годы состав педагогов значительно молодеет: много людей 20—30 лет. Конечно, это положительный момент.
Дети должны видеть взрослых разного возраста, и хорошо, что состав не гомогенный. Что касается образования, то проблема заключается в том, что наши педвузы не готовят специалистов для детских домов. В результате школьный педагог часто бывает шокирован и своим новым функционалом, и тем, с чем он сталкивается в организации для детей-сирот.
Перед воспитателем детского дома стоят совершенно другие задачи, чем перед школьным педагогом или воспитателем детского сада. Ребёнок не приходит в детский дом для получения образовательных услуг, он там живёт, а учиться он ходит в обычную школу. Поэтому воспитатели детских домов, по сути, выполняют родительскую функцию, часто по отношению к серьёзно травмированным детям, пережившим достаточно трагичные события либо ставшим жертвами насилия.
Некоторые тяжело переживают расставание со своими родителями, некоторые пережили такое, что не каждому взрослому под силу вынести Все эти дети собраны в одном учреждении, и к ним приходят работать люди, которых специально к этой ситуации не готовили, которые не понимают, как реагировать на протестное, «неправильное», с их точки зрения, поведение своих воспитанников. На самом деле это трагедия, что к детям, которым нужна серьёзная профессиональная помощь, приходят люди, которые оказываются абсолютно растерянными и беспомощными, и они вынуждены справляться с этой задачей исключительно за счёт каких-то своих личных человеческих качеств, а вовсе не тех навыков и знаний, которые могло бы им дать образование. Мы уже не первый год говорим о том, что в педвузах должна быть специализация для воспитателей детских домов, хотя бы на последнем курсе.
Надеюсь, что ситуация со временем будет меняться к лучшему. Однако в прошлом году Минпрос выступил за ограничение числа детей, принимаемых в семьи. Как вы оцениваете подобные меры?
Но, откровенно говоря, мне не кажется что мерами, например, психологического тестирования — мы эти проблемы решим. Мы их решим выстраиванием всей системы помощи и сопровождения, начиная с кровных семей. При этом надо понимать, что у нас одна из самых простых процедур усыновления и семейного устройства, если сравнивать с западными странами.
Но сейчас Минпрос готовит документы, которые, возможно, усложнят эти процедуры. В чём причина такой ситуации? Им нужна помощь.
А у многих приёмных родителей, к сожалению, очень иллюзорное представление о том, что будет, когда приёмный ребёнок окажется в семье. Мечты о полной семье со счастливыми родителями очень часто разбиваются о реальность, когда травмированный ребёнок, прошедший очень тяжёлый жизненный опыт, приходит со всеми своими проблемами и иногда довольно специфичным провоцирующим поведением, и у родителей просто не всегда хватает на это ресурсов. Здесь, конечно, должна быть ситуация, которая требует серьёзной подготовки для того, чтобы родители действительно понимали, что это ребёнок травмированный, он не должен вести себя идеально, и что, скорее всего, будет сложно, и это нормально.
Более того, есть разные риски, в том числе у любого ребёнка может проявиться какое-то заболевание, которое не было выявлено в раннем возрасте, это тоже некие риски, к которым нужно быть готовыми. Если ты не до конца готов к этим рискам, лучше вообще не брать детей-сирот, чем второй раз травмировать ребёнка и снова доказывать ему, что он не достоин жизни в семье. Потому что очень многие дети эгоцентричны, они всю эту историю понимают так, как будто это они такие «неправильные», это всё из-за них случилось, и значит, ни одна семья не может их принять никогда, и мир их, по сути, не принимает, потому что они какие-то дефектные.
Основная группа проблем связана с недостатком помещений и финансирования. Даже для небольшого приюта необходимо отдельное здание или часть здания, где могли бы разместиться спальни, комнаты для занятий и игр, туалет, душ и другие помещения. Даже при наличии такого здания, что бывает далеко не всегда, его ремонт и переоборудование под приют стоит огромных денег.
Большие средства необходимы и для обеспечения функционирования приюта. Однако даже в тех случаях, когда удается каким-то образом решить материальные проблемы, найти спонсоров, возникают почти непреодолимые бюрократические сложности с официальной регистрацией приютов. Необходимо получить разрешение нескольких комиссий, которые, руководствуясь формальными инструкциями, придираются к малейшим отклонениям от предписанных норм, в то время как государственные детские учреждения в большинстве случаев функционируют с гораздо более серьезными нарушениями.
Данное положение приводит к тому, что многие церковные детские приюты существуют на нелегальном положении, не получая никакой поддержки от государства. Лишь в некоторых случаях приютам, созданным церковными организациями, удается получить официальный статус и государственное финансирование. Еще один вид работы церковных учреждений с безнадзорными и беспризорными детьми — создание социальных станций, где дети могут пообедать, пройти медицинский осмотр и санитарную обработку, получить психологическую помощь.
Работники таких станций пытаются также вернуть детей в семью или устроить в приюты. Какой бы ни была форма помощи социально осиротевшим детям, свою важную задачу работники церковных организаций видят в том, чтобы духовно «отогреть» попадающих к ним детей, подготовить их к самостоятельной жизни, помочь им обрести духовную и нравственную опору через приобщение к Церкви [16]. Государство и методы воспитания в детских домах Основную тяжесть попечения о детях, оставшихся без родителей, несет государство.
В российской системе воспитания сирот самая обычная и распространенная форма — большие государственные детские дома. Обычно они рассчитаны на 100-200 детей. Главное, что дает ребенку государственная система, — это социальные гарантии: жилье по выходе из детского дома, право на бесплатное второе образование и др.
Однако приходится признать, что с делом воспитания государство не справляется. Об этом говорят цифры. Дело в том, что у этой системы есть несколько серьезных изъянов [17].
Ребенку нужно нечто большее — нужен идеал Во-первых, она устроена как огромный конвейер, «перерабатывающий» жизнь ребенка. Ребенка, оставшегося без родителей, передают по цепочке — из одного учреждения в другое. До четырех лет он живет в Доме ребенка, после четырех — попадает в детский дом, а в семь лет его переводят в школу-интернат тоже детский дом, но с собственной школой , где он начинает учиться.
Часто в таких интернатах младшая школа со своим директором и коллективом воспитателей расположена в одном корпусе, а в старших классах дети переходят в другой корпус, и им опять приходится привыкать к новым воспитателям [18]. В результате за свою жизнь ребенку три, четыре раза приходится начинать все с начала. Эта проблема известна всем, кто работает в детских домах.
Дети со страхом ждут окончания четвертого класса, когда они должны уйти из детского дома. Детдомовцы привыкают к тому, что взрослые вокруг них — это временщики, которые постоянно меняются. На 8-10 детей нормативами предусмотрен только один воспитатель в смену, летом — один воспитатель на 15 детей.
Дети оказываются без присмотра, без настоящего внимания. Другая проблема — замкнутость «детдомовского» мира. Дети живут в детдоме и здесь же учатся, даже в школе видя вокруг себя только таких же сирот.
Кончается учебный год, наступает лето, и весь детдом, 100-150 детей, едет отдыхать на турбазу или в пансионат, куда свозят таких же сирот еще и из других детских домов. Получается, что ребенок просто не знает, как общаться с внешним миром. К тому же воспитанные в государственном детдоме дети чаще всего не приучены к труду и не хотят работать.
Они знают, что их накормят и оденут — государство обязано. У них не только нет необходимости себя обслуживать, это еще и запрещено. Воспитатели не имеют права привлекать ребенка даже к помощи на кухне — это не допускается нормативами по гигиене и технике безопасности.
В результате дети растут иждивенцами — не умеют ни готовить, ни убираться, ни зашить свои вещи. И это не просто лень — искажается склад личности, способность принимать решения. Этот «результат» государственной системы воспитания тоже признается всеми.
Проблема хорошо изучена психологами и социологами. Как показали исследования, проведенные в интернатах и детских домах Москвы, это далеко не так. Ограниченное, преимущественно групповое общение детей со взрослыми на самом деле не предоставляет ребенку самостоятельности: твердый режим дня, постоянные указания взрослого, что следует делать в тот или иной момент времени, контроль со стороны воспитателей — все это лишает детей необходимости самостоятельно планировать и контролировать свое поведение, формирует привычку к пошаговому выполнению чужих указаний [19].
Так что, когда ребенок выходит из детдома, он совершенно не приспособлен к жизни. Он получает квартиру, но не может жить один — в детском доме в комнате с ним всегда было еще 4-5 человек. Он никогда сам не ходил в магазин, не покупал себе еду.
Он не знает, как расходовать деньги, не разбирается в людях и ничего не знает о нормальной жизни в семье. Вполне закономерно, что, вырастая, он становится жертвой криминальных структур или спивается. Так бывает даже в благополучных внешне детских домах.
Конечно, очень важно, чтобы в детском доме детей кормили, одевали, заботились об их здоровье. Слава Богу, что находятся благотворители, которые дарят детдомам вещи, книги, мебель. Но ребенку нужно нечто большее — нужен идеал.
А воспитатели должны уметь вдохновить им ребенка. Государство же, само такого идеала не имеющее, не может дать детям полноценного нравственного воспитания. Есть форма воспитания, приближенная к усыновлению, — так называемые патронатные семьи По мнению директора одного из московских детских домов, «воспитательная цель во многих госучреждениях сейчас одна — чтобы не было ЧП.
Придешь иногда в какой-нибудь интернат, а там дети бродят толпами и где-то в холле сидит один воспитатель и с ними же курит, а иногда и выпивает. Отношения у них там, если можно так сказать, неформальные. Все об этом знают, и это считается нормальным, лишь бы все было тихо» [20].
В старших классах сиротам начинают читать лекции об их правах, объясняя, что они имеют право на жилье, на двойное образование, на пособие. Но отличное знание своих прав имеет и оборотную сторону. По словам директора православного детдома в Ногинске В.
Самозванцева, «в результате детям внушается отношение к себе как к маленькому божку. Прививается завышенная самооценка, знание прав и отказ от обязанностей. Ребенок воспитывается маленьким эгоистом» [21].
Не имея духовного стержня, дети деградируют и опускаются все ниже и ниже. Альтернативные пути Итак, нужно признать, что большие государственные детские дома — это самая малоэффективная форма воспитания сирот. Но не единственная.
Специалисты считают лучшей формой воспитания детей-сирот усыновление [22]. Она дает наибольшие результаты, потому что только семья может восполнить то, чего ребенку не хватает. Достигается это благодаря ежедневному подвигу приемных родителей.
Те, кто хорошо знает жизнь приемных семей, убеждены, что им нужна постоянная и серьезная помощь - со стороны государства, благотворителей специальных организаций. Вот, что говорит о. Аркадий Шатов, духовник Свято-Димитриевского сестричества, опекающего четыре детских дома: «Для семей, готовых взять на себя такой труд, нужно покупать квартиры, оплачивать содержание детей.
Церковь тоже должна участвовать в материальной и моральной помощи семьям, усыновившим детей-сирот. Священники должны заниматься с приемными детьми и родителями, потому что у них возникает масса проблем, даже если в приемной семье ребенка очень любят» [23]. Есть форма воспитания, приближенная к усыновлению, — так называемые патронатные семьи.
Семья берет ребенка на воспитание, патронатные родители получают зарплату из детского дома, ребенок знает, что это не его родители, но в остальном он является полноправным членом семьи. Сейчас в Москве есть детский дом, который работает именно так [24]. Неплохие результаты дают семейные детские дома.
Многие из появляющихся сейчас негосударственных детских домов идут именно по этому пути. Например, в московском пансионе семейного воспитания «Отчий дом», созданном супругой бывшего управляющего делами президента Валентиной Бородиной, шесть семей, у каждой из которых — своя квартира. В каждой семье восемь детей, «мама», которая имеет два выходных, и «тетя», которая помогает маме и заменяет ее в выходные и в случае болезни.
Есть директор, есть машина и шофер. Покупают продукты, готовят и занимаются домашними делами дети по очереди, вместе с мамой. Большую известность получили также «детские деревни SOS», устроенные по модели, предложенной австрийским педагогом Германом Гмайнером.
В общей сложности в Детских деревнях — SOS живут более 660 детей [25]. Там тоже условия жизни максимально приближены к семейным [26]. Существуют и так называемые малокомплектные детские дома.
Нет, ко мне приезжали семьи, которые хотели меня удочерить, и я вроде соглашалась. Но потом шла и писала отказ, потому что мне было неудобно сказать им, что я передумала. Я помню историю, как семья приехала за ребенком, но он отказался к ним идти.
Тогда выбежал другой мальчик лет шести и закричал: «Заберите меня, возьмите меня». И они его в конце концов забрали. И кого никогда не возьмут в семью?
В основном люди берут детей из Дома малютки. У нас все были постарше, от семи лет. Почти не забирают подростков и трудных детей, а также с заболеваниями или проблемами с психикой.
Были ли материальные лишения? Обычный ребенок, если поссорился с кем-то в школе, приходит домой, и у него все хорошо. Есть где укрыться и семья, которая поддержит.
А здесь ты постоянно в стрессе. Из одного детского коллектива ты приходишь в другой. А детей постоянно сопровождают стычки, ссоры.
Тебе негде побыть одному, чтобы никто не трогал. Мы даже ездили на море» Анастасия Барашкова, выпускница детского дома — Как сложилась жизнь после детдома? Говорят, многие, выходя из детдома во взрослую жизнь, попросту к ней не готовы.
Даже элементарно не могут сварить себе обед или не умеют пользоваться банковской картой. Я даже макароны варить не умела. Не знала, как записаться в больницу.
Не имела понятия, как ориентироваться в городе. Ты даже не думаешь о том, что тебе нужно постирать одежду для того, чтобы завтра было, в чем пойти. Когда я съехалась со своим мужем, тогда еще парнем, я не думала о том, голодный он или нет, когда едет с работы.
В детдоме ты привыкаешь думать только о себе, и что за тебя всё сделают. Поэтому во взрослой жизни приходится переучиваться. Хочешь приготовить еду, покупаешь продукты — потом приходишь домой и видишь, что у тебя нет посуды.
Хочешь лечь спать — а ты купил подушку? И прочие такие мелочи.
«Cистема учреждений для детей-сирот безнадежно устарела, ее реформа неизбежна»
- Личное пространство
- За 30 лет воспитали 43 ребенка: как работает семейный детский дом
- Оставят без «мам»: детдомовцев выселяют на задворки ради новой школы (ВИДЕО)
- Кто возьмет подростка? Почему в детских домах все еще остаются дети - Российская газета
- В детдомах России проживают почти 32 тысячи детей
- Кто возьмет подростка? Почему в детских домах все еще остаются дети - Российская газета
Сиротам — опеку государства
- Россияне временно сдали в детские дома десятки тысяч детей: Общество: Россия:
- Пожертвовать
- В России стартует проект по реструктуризации домов ребенка - Ведомости
- О жизни в детском доме честно и без прикрас (история с хорошим продолжением)
ДЕ́ТСКИЕ ДОМА́
Детдом помогал с образованием, и по разным учебным заведениям нас отправляли целыми кучками. В детдоме Калининградской области возбуждено дело о халатности из-за интимных отношений. Встречая воспитанников детского дома, невольно ловишь себя на мысли о том, что до сих пор живы стереотипы об одинаково одетых детях, непременно коротких стрижках, потерянных взглядах. "Сейчас в детдом сдам": мать в Москве подзатыльниками воспитывает ребенка. Главная Новости Детский дом: история и современность сир.
Цифра дня: россияне сдали в детдома 20 тысяч детей
Государство само потворствует существованию коррупционной системы детдомов. Сначала надо разобраться с терминологией, что такое Детский дом по своей сути, тогда будет проще откинуть привитое лояльное отношение к Детским домам названным по другому. ДЕТСКИЕ ДОМА, в России учреждения интернатного типа для детей-сирот и детей, лишённых попечения родителей.
Как помещают детей в детдом
- «Он добрый, хороший человек, но насиловал детей». Что происходит в российских детских домах?
- Разделяй и воспитывай. Какие проблемы сохраняются в системе устройства и защиты ребенка
- Почему миллионы граждан России сдают своих детей в Детские дома?
- О жизни в детском доме честно и без прикрас (история с хорошим продолжением)
- Детские дома: быть или не быть?
«Детский дом не тюрьма». Жизнь в приюте глазами его воспитанников
Центры помощи вместо детских домов - в чем разница? - Агентство социальной информации | Она отметила, что персонал домов ребенка, которые будут реструктурирваны, «не окажется на улице» – учреждения продолжат работать, но в ином формате, например, как центры ранней помощи семьям с детьми с инвалидностью, ясли или центр сопровождения приемных семей. |
Детские дома в России | Ранняя смертность, наркотики, самоубийства, разводы и сдача уже своих детей в детдом – наиболее типичная история у детей из детского дома, комментируют эксперты. |
Мама не услышит, мама не придет: как устроены детские дома России | Сначала надо разобраться с терминологией, что такое Детский дом по своей сути, тогда будет проще откинуть привитое лояльное отношение к Детским домам названным по другому. |
Детский Дом: последние новости на сегодня, самые свежие сведения | ИРСИТИ.ру - новости Иркутска | Что происходит внутри детского дома. Кто помогает детям-сиротам адаптироваться к самостоятельной жизни. |
Дети «без статуса» и истории возврата в детдома: как живут 9 тысяч сирот в Татарстане
Если вы решили помочь детскому дому игрушками, то кроме безопасности следует обратить внимание и на их состояние. За десять лет с момента принятия «закона Димы Яковлева» уровень его поддержки вырос на 13% Большинство россиян сочли, что детдом лучше усыновления иностранцами. Выпуск из социального учреждения (детские дома, интернаты).
Почему миллионы граждан России сдают своих детей в Детские дома?
Организации, которые указаны в пункте 1 статьи 155. Временная передача ребенка в семью граждан, постоянно проживающих на территории Российской Федерации, не является формой устройства ребенка в семью и осуществляется на основании распоряжения администрации такой организации в интересах ребенка в целях обеспечения его воспитания и гармоничного развития на период каникул, выходных или нерабочих праздничных дней и другое. Данная передача не допускается, если пребывание ребенка в семье может создать угрозу причинения вреда физическому и или психическому здоровью ребенка, его нравственному развитию либо иную угрозу его законным интересам. Временная передача ребенка в семью граждан, постоянно проживающих на территории Российской Федерации, осуществляется на срок не более чем три месяца. При наличии исключительных обстоятельств срок временной передачи ребенка в семью граждан может быть продлен с согласия органа опеки и попечительства. При этом непрерывный срок временного пребывания ребенка в семье не может превышать шесть месяцев.
Некоторые биологические родители даже общаются с ребёнком… Вот вы видели, я сейчас сразу троим детям семью нашёл? Показывает на свой мобильный телефон. Непосредственно перед тем, как вы в дверь позвонили! У них мать умерла.
А вот так! А как иначе? Ну нельзя, чтобы ребёнок дошёл до федерального банка данных, потому что он там застрянет. Во-первых, оформление идти будет долго.
Родителей должны лишить родительских прав. Это целый процесс. Ребёнка поместить в учреждение и обследовать в больнице - это один-два месяца. Потом его отдают в приют, там он должен посидеть, пока на него оформят портфолио.
И уже за это время он, извините за выражение, будет изнасилован тем, что просто попал в эту систему. Нет бы сразу, как я сейчас сделал, - раз и все! Взять даже устройство этих трёх детей. Я же не органы опеки.
Я даже не фонд! Я просто человек, и я знаю, что как только эти дети попадут в детский дом, у них изменится взгляд. А сейчас, глядя на этих детей, я могу сказать, что все у них будет нормально. Как только я увижу у них сиротские глазки - всё!
Обходя закон, мы понимаем, что лучше сделать так, чем запихнуть ребёнка в систему, а потом оттуда выдёргивать. У государства нет сердца - есть скелет и бесполезный свод правил. Вот взяла бы эта сотрудница опеки и прямо у себя в Инстаграме разместила фото этих детей. Прошло бы время, она бы ещё раз разместила.
Но они же этого не делают. Все должно быть в рамках закона, говорят они. Сайт дома ребёнка «Ёлочка»: главврач и сотрудники выражают обиду по поводу скандала с Серёжей. Кто все эти люди?
Александр театрально разводит руками. Там же кадровый голод! Это люди без специального образования. И знаете, какая самая большая сложность работы с человеком без специального образования?
Его невозможно обучить. Невозможно повысить его квалификацию, так как нет супервизии. Это не воспитатель, а, по сути, просто пастух, который пасёт детей. Такие люди в этой системе вообще встречаются?
Есть такие, которые болеют душой. В другом учреждении - цветы, поля, картошка, огороды… Но вопрос ведь не в этом! Мы можем все так организовать, чтобы дети и табуретки делали, и морковь со свёклой выращивали, и в вузы поступали, но самое главное, чего они недополучают, - это родительская ласка. Голос Александра смягчается.
Самое ценное, самое необходимое, самое важное - это детско-родительские отношения. От этого зависит все на свете. Это поиски себя. Ответы на разные вопросы.
На этом в дальнейшем основывается построение собственной семьи. У нас есть детские дома - дворцы! С джакузи и хоккейной коробкой! Но это не то, что нужно ребёнку!
Ребёнку нужны детско-родительские отношения. Поглаживания, общение, тональность, личностное участие, - без этого вырастает буратино. Даже при огромном желании не сможет! У вас 20 человек, и у каждого свой запрос.
У каждого своя эмоциональная история. Этот ребёнок - интроверт, тот - экстраверт, у одного мама умерла, другой из семьи алкоголиков, у кого-то родители сгорели, кого-то на улице нашли! Воспитатель должен быть просто мультиспециалистом. Это раз!
И когда ребёнок попадает в системное учреждение, его никто не обследует на тревожность. Это два. Чем они занимаются? Психологов, которые работают по сиротской травме, у нас в России нет.
Это должен быть клинический психолог, который, принимая ребёнка в систему, уже обнаруживает очаги пожара и понимает, что ребёнок сейчас войдёт в другой пожар, потому что детский дом - это иерархия, это жёсткость, это особый язык, особые условия. Представляете - со своим пожаром да в новый пожар, так он ещё сильнее разгорается… А потом говорят: ну, давай вперёд, мальчик! Никакого обследования на входе. Никакого маршрута внутри системы.
И мы получаем кого? Да, этот ребёнок может махать руками, улыбаться, быть таким жизнерадостным с виду, но вы понимаете, что внутри него произошли изменения, которые могут привести к катастрофе. Самые проблемные зоны у него возникнут в 20, 30, 40 лет. Не сразу по выходе из детского дома, а со временем.
Потому что надо двигаться вперёд, а он не умеет ходить! Надо вообще убрать из детских домов волонтёров! Это работа со всеми. А работа со всеми - это уже система.
Нужно индивидуализировать взаимодействие с конкретным ребёнком и смотреть, какой у него там пожар, какого объёма, какого цвета и содержания. Работать только с Васей Ивановым и вместе с ним выйти и сопровождать его. А у нас как? Бегали-прыгали-рисовали-танцевали, а ребёнок выходит из детского дома и не то что яйцо сварить не умеет, он просто жить не хочет!
Видеть его маршрут. Я добровольцу говорю: назовите мне хотя бы одного ребёнка, с которым вы бы взаимодействовали больше одной минуты. Не было такого! А почему?
Потому что задача волонтёра не погрузиться конкретно в проблематику Васи, разобраться с его сложностями, построить образовательный маршрут, культурологический, спортивный, с родственниками наладить связь, продумать программу обучения после детского дома, а просто прибежать, повеселить и убежать. А у каждого из детей внутри все полыхает! И потом режут руки, садятся на наркотики, алкоголь! Девочки в проституцию.
Потому что не пережили они свою трагедию. Не помогли им. Это же основное. У нас сейчас есть случаи, когда выпускницы рожают от гастарбайтеров по пять-шесть детей!
Вместо того чтобы устроиться на работу, Сергей начал из дома вести какой-то нелегальный бизнес. И только по счастливому стечению обстоятельств об этом узнал сосед по коммунальной квартире. Добросердечный сосед обзвонил всех обманутых покупателей, со всеми договорился, чтобы они не подавали заявление в милицию. Он помог Сергею устроиться на работу сторожем, где тот и проработал много лет. И это среднестатическая история, участник которой смог хотя бы удержаться с теми ресурсами, которые у него были. Позитивный кейс Есть ещё одно важное различие между детдомовцами и высокоресурсными детьми — у детей среднего класса длинный период взросления и выхода на высокую оплату. Предположим, ребёнок из обеспеченной семьи решил стать учёным. Сначала он работает младшим научным сотрудником с небольшой зарплатой. Родители поддерживают его материально и снимают ему квартиру.
У детдомовских детей такой возможности нет — он скорее устроится кассиром, где на старте более высокая зарплата, чем у ребёнка среднего класса, но перспектив практически никаких. И всё же некоторым детдомовцам удаётся выбиться в люди, например Светлане. Её девиз по жизни: забивать, играть и выигрывать. Девушка занимается женским футболом и получает внешнюю позитивную оценку своих способностей.
Воспитанники детского дома «Созвездие» ходят в обычную школу. Мальчики и девочки учатся вместе с детьми, которые живут в семьях.
После уроков класс разделяется: одни ученики идут к себе домой, а других встречает дежурный и провожает обратно в приют. Реклама Свободного времени у воспитанников детского дома нет — это слишком опасно. После школы они обедают и отправляются на кружки — у каждого ребенка свое индивидуальное плотное расписание. Марина провела в детском доме пять лет: она оказалась там в 12 лет и не попала в приемную семью. Однако девочка не отчаивается, она заботится о своем младшем брате, учится и занимается спортом. Разговаривает Марина совсем как взрослая и не считает детский дом чем-то ужасным.
Это первый стереотип, который надо разрушить.
Новости по тегу: Детский Дом
С помощью игры были затронуты такие вопросы: что такое буллинг, как ему противостоять, к кому можно обратиться за помощью, если произошла травля и др. Пока обследуют, решается их судьба: возвращение к родителями или — детдом. Де́тский дом — воспитательное учреждение для детей, лишившихся родителей или оставшихся без их попечения, а также детей, нуждающихся в помощи и защите государства. Детские дома в России: от Ярослава Мудрого до наших дней. Когда уже достаточно взрослый ребенок не знает, что такое времена года, все, кто не знаком со спецификой таких детей, думают: «У ребенка, мягко говоря, задержка развития или умственная отсталость». Если вы решили помочь детскому дому игрушками, то кроме безопасности следует обратить внимание и на их состояние.