Несмотря на недружественное поведение Советского Союза в балканском вопросе, Германия предприняла, тем не менее, новые усилия для достижения взаимопонимания с СССР. Советско-японский пакт о нейтралитете 1941. нистр иностранных дел рейха в письме к господину Сталину дает широкое изло- жение политики правительства рейха после московских переговоров. В центре внимания находился советский посол Деканозов, целыми днями разгуливавший в пижаме и поглощавший в компании двух племянниц невообразимые количества водки и икры. Советский Союз обязался компенсировать союзникам поставки вооружения сырьем для военного производства.
Может быть Вам интересно...
- Июнь 1941 года. Интернированное посольство фашистской Германии в Костроме. | Блоги
- Какова судьба дипмиссии СССР в Германии - начало ВОВ?? - Страница 2 • Форум Винского
- Послы ссср в германии
- Но не в 1941 году
- Июнь 1941 года. Интернированное посольство фашистской Германии в Костроме. | Блоги
Документ 4 (СССР-Швеция, июнь 1941 г.)
Кузнецов пребывает в Москве, а не в Тегеране, никакие подлодки или миноносцы из района Балтфлота не перебрасываются в Каспийское или Черное море, никакой «концентрации крупных военных сил» на западных границах СССР нет и не предвидится. Крупица правды, содержащаяся в сообщении Домей Цусин, переданная к тому же в грубо искаженном виде, состоит в том, что из района Иркутска перебрасывается в район Новосибирска — ввиду лучших квартирных условий в Новосибирске — одна стрелковая дивизия. Все остальное в сообщении Домей Цусин — сплошная фантастика. Текст опровержения принадлежит И.
На оригинале имеется помета: «т. Я думаю, что можно было бы дать такое опровержение. Телеграмма из Кенигсберга японскому послу в Москве 9 мая 1941 г.
Последнее время ежедневно между Берлином и Кенигсбергом проходит в северном направлении около 10 военных железнодорожных составов, вагоны очень больших размеров с французских железных дорог. В здешних военных кругах считают, что в настоящее время в Восточной Пруссии сконцентрированы крупные военные силы, по количеству не уступающие военным силам в Люблинском районе, и что в июне германо-советские отношения должны будут как-то определиться. Отдано распоряжение о том, чтобы большинство немецких офицеров к концу мая в обязательном порядке овладело русским языком хотя бы в рамках чтения.
Коллекция документов. Машинопись, заверенная копия. Сообщение «Зевса» из Софии от 9 мая 1941 г.
Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии 8 мая Маргарит сообщил сведения, полученные от офицеров: 1. Из Западной Македонии через Турцию идут в Ирак официальным порядком немецкие войска. На советско-польской границе 60 немецких дивизий.
Германия готовится начать военные действия против СССР летом 1941 года до сбора урожая. Через 2 месяца должны начаться инциденты на советско-польской границе. Удар будет нанесен одновременно с территории Польши, с моря на Одессу и с Турции на Баку.
Данные о нахождении немецких войск в Турции уже получал от Боевого. Считаю первый пункт правдоподобный. Остальные пункты проверить трудно.
Запрос: «Из Софии дважды сообщено, что немецкие войска официально уже идут через Турцию в Ирак, Верно ли это? Запрос дан 9. Агентурное сообщение из Берлина 9 мая 1941 г.
Источник, работающий в [«Старшина»], сообщает: 1. В штабе германской авиации подготовка операции против СССР проводится самым усиленным темпом. Все данные говорят о том, что выступление намечено на ближайшее время.
В разговорах среди офицеров штаба часто называется 20 мая как дата начала войны с СССР. Другие полагают, что выступление намечено на июнь. В тех же кругах заявляют, что вначале Германия предъявит Советскому Союзу ультиматум с требованием более широкого экспорта в Германию и отказа от коммунистической пропаганды.
В качестве гарантии выполнения этих требований в промышленные и хозяйственные центры и предприятия Украины должны быть посланы немецкие комиссары, а некоторые украинские области должны быть оккупированы германской армией. Предъявлению ультиматума будет предшествовать «война нервов» в целях деморализации Советского Союза. По наблюдениям источника, немцы концентрируют на советской границе все свободные людские ресурсы, вооружение и транспорт.
В последнее время немцы стараются сохранить подготовку войны с СССР в полном секрете: принимаются меры к тому, чтобы прекратить распространение слухов о предстоящей войне и законспирировать подготовительные работы. Соответствующие меры принимаются в этом направлении и германскими представителями в Москве. По мнению источника, большая часть германского офицерства, а также некоторые круги национал-социалистической партии настроены явно против войны с СССР.
В этих кругах войну против СССР считают безумным предприятием, которое может привести Гитлера к краху. Несмотря на ноту Советского правительства, германские самолеты продолжают полеты на советскую сторону с целью аэрофотосъемки. Теперь фотографирование происходит с высоты 11 тысяч метров, а сами полеты производятся с большой осторожностью.
Эскадрилья, которая производит аэрофотосъемку советской территории, называется «Рувельстаффель», по имени командира эскадрильи Ревель. Место расположения эскадрильи — Оранненбург под Бременом, где она числится как эскадрилья испытательных высотных полетов. В качестве доводов в меморандуме указывается, что Германии необходимо обеспечить за собой сырьевую и продовольственную базы, каковой является Украина: необходимость приобрести выход в Черное море; предупредить большевистскую опасность, возрастающую с увеличением военной и промышленной мощи СССР.
В этом меморандуме подчеркивается также, что начало военных действий против СССР весной даст возможность Германии собрать урожай с русских полей. Из румынского генштаба продолжают поступать информационные сообщения о военных приготовлениях СССР, причем эти сообщения явно преследуют цель убедить Германию в необходимости превентивного выступления против СССР и легкости этой войны. В одном из последних сообщений румынского генштаба указывается, что недавно в Бессарабии происходили большие крестьянские волнения, которые были подавлены силами Красной Армии.
Германский военный атташе в Финляндии прислал в свой штаб сообщение о том, что в связи с заметкой в газете «Правда» о высадке германских войск в Финляндии и аналогичными сообщениями английских газет к нему обратился начальник финского генштаба. По словам последнего, Финляндия рассматривает эти английские сообщения как неодобрение англичанами финской политики, что может также отрицательно повлиять на шведско-финские отношения, так как в Швеции еще сильно английское влияние. Изложив эти соображения, начальник финского генштаба просил немецкого военного атташе передать его просьбу германским военным властям о том, чтобы германские войска посылались в Финляндию только в необходимых случаях и посылка их была бы тщательно замаскирована.
Имеется помета: «В д. Шуленбургом в Москве 9 мая 1941 г. Особая папка Только лично т.
Молотову — 2 экз. Шуленбург сказал, что за время, прошедшее со времени нашей последней встречи, имело место большое событие — новое назначение тов. Шуленбург считает, что этот факт имеет большое значение.
Слова Шуленбурга. Я заметил, что т. Затем я перешел к теме последнего разговора с Шуленбургом 5 мая.
Я напомнил Шуленбургу его слова о недовольстве Гитлера акциями Советского правительства за последнее время. Я сказал, что если уже говорить о недовольстве, то, с моей точки зрения, у Советского правительства имеется больше оснований быть недовольным действиями Германии. Я указал, что Германия в ряде случаев не посчиталась с интересами СССР и действовала вопреки этим интересам.
Например, Германия дала гарантии Румынии. Когда Советское правительство было намерено заключить договор о границе с Румынией, Германия помешала этому и заключение договора не состоялось. Вопреки интересам Советского Союза и несмотря на предупреждение со стороны Советского правительства, Германия ввела свои войска в Болгарию — зону безопасности черноморских границ СССР.
Касаясь советско-турецкой декларации, я также заявил, что она не была направлена против Германии. Я ответил, что Шуленбург особенно подчеркивал недовольство Гитлера советско-югославским пактом. Но и этот пакт также не направлен против Германии, ибо он был заключен на базе заявления Югославского правительства о желании поддерживать со всеми странами дружественные отношения, кроме того, заключению этого пакта предшествовало заявление Югославского Правительства правительству СССР, во-первых, о том, что Югославия хочет жить в мире со всеми своими соседями и, во-вторых, что она, Югославия, остается в пакте 3-х держав.
Таким образом, ни одна из указанных акций Советского Союза не была направлена против Германии. Что же касается причин, по которым Советское правительство могло бы, по-моему, высказать свое недовольство действиями Германского правительства, то к указанным выше следует также добавить затягивание германской стороной ратификации договора о границе от реки Игарка до Балтийского моря, а также вопрос о никеле в Петсамо. Шуленбургу известно, что, несмотря на обещание Германского правительства ратифицировать договор о границе в середине февраля, оно этого до сих пор не сделало.
Напротив, в ходе переговоров о демаркации границы, Германское правительство после значительных уступок с советской стороны, как мне известно, не только оставляло в силе первоначально выдвинутые германской стороной предложения, но заявило, что хочет оставить за собой право сделать еще новые предложения. В вопросе о никеле в Петсамо Германское правительство также, несмотря на уступки Советского правительства, не шло навстречу интересам Советского Союза. В заключение я еще раз подчеркнул, что у Советского правительства имеется достаточно оснований быть недовольным действиями Германского правительства.
В ответе Шуленбург заявил, что вопрос о границе вообще следует снять с обсуждения, поскольку Типпельскирх сделает сегодня Соболеву сообщение о том, что Германское правительство сейчас же ратифицирует договора, как только Советское правительство примет германское предложение о реке Ширвинд. Что же касается никелевых рудников в Петсамо Шуленбург предупредил, что говорит об этом доверительно , то Гитлер в беседе с ним, Шуленбургом, заметил, что вот-де Советский Союз чинит и тут нам препятствия. По мнению Шуленбурга, трудности в этом вопросе проистекают оттого, что обе стороны не желают, чтобы никелевые рудники в Петсамо попали бы в руки какой-нибудь великой державы.
В свое время, когда Риббентроп был в Москве, вопрос о никелевых рудниках в Петсамо вообще не ставился и никто не мог предположить, что он возникнет в будущем. Однако впоследствии германские военные заявили, что они без никеля из Петсамо не могут обойтись. В связи с этим интересом к никелю из Петсамо в Германии, как выразился Шуленбург, все объяты «ребячьим страхом», как бы никель из Петсамо не попал в советские руки.
Очевидно, также, что советская сторона не хочет, чтобы этот никель перешел бы к немцам. В Германии господствует убеждение, по мнению Шуленбурга, «конечно, ложное», что, если советская сторона поставила своего директора во главе общества, то Германия не получит никеля. Ввиду таких опасений он, Шуленбург, предложил бы оставить этот никель в распоряжении «маленькой, неопасной Финляндии» и предоставить ей право соблюдать все договора, которые она заключила по поставкам никеля.
По мнению Шуленбурга, предлагаемое им решение вопроса о никеле в Петсамо было бы самым правильным. Далее Шуленбург заявил, что он хотя и не вправе критиковать действия своего правительства, но он допускает, что Германия не всегда в полной мере выполняла свои обязательства о консультации с Советским правительством, по вопросам, затрагивающим интересы СССР и Германии. Например, при вынесении третейского решения в Вене ввиду того, что Берлин был поглощен румыно-венгерскими переговорами, Шуленбург предполагает, что о Советском Союзе просто забыли.
Что же касается гарантий, которые были даны Румынии в Вене, то они были направлены не против СССР, а направлены против Венгрии, поскольку Венгрия в то время угрожала Румынии. Но сейчас все это в прошлом. В настоящий момент нам как дипломатам и политикам нужно считаться с создавшейся ситуацией и подумать, какие контрмеры мы можем принять».
Я ответил Шуленбургу, что, по предложению Шуленбурга, которое было сделано им в связи с беспокойством по поводу слухов о напряженности советско-германских отношений и даже якобы возможности конфликта между СССР и Германией, я продумал вопрос о мерах, которые можно было бы предпринять для противодействия этим слухам. Мне казалось, что поскольку речь может идти об обоюдных действиях, то можно было опубликовать совместное коммюнике, в котором, например, можно было бы указать, что с определенного времени распространяются слухи о напряженности советско-германских отношений и о назревающем якобы конфликте между СССР и Германией, что эти слухи не имеют под собой основания и распространяются враждебными СССР и Германии элементами. Я подчеркнул, что не формулирую окончательного содержания коммюнике, ибо высказываю свое личное предложение.
Эту маленькую операцию разработали заранее. После того как я сел за руль, ворота распахнулись, и юркий «опель» на полном ходу выскочил на улицу. Быстро оглянувшись, я вздохнул с облегчением: у здания посольства не были ни одной машины, а пешие эсэсовцы растерянно глядели мне вслед. Телеграмму сразу сдать не удалось. На главном берлинском почтамте все служащие стояли у репродуктора, откуда доносились истерические выкрики Геббельса. Он говорил о том, что большевики готовили немцам удар в спину, а фюрер, решив двинуть войска на Советский Союз, тем самым спас германскую нацию. Я подозвал одного из чиновников и передал ему телеграмму. Посмотрев на адрес, он воскликнул: — Да вы что, в Москву?
Разве вы не слышали, что делается?.. Не вдаваясь в дискуссию, я попросил принять телеграмму и выписать квитанцию. Вернувшись в Москву, мы узнали, что эта телеграмма так и не была доставлена... Когда, возвращаясь с почтамта, я повернул с Фридрихштрассе на Унтер ден Линден, то видел, что около подъезда посольства стоят четыре машины защитного цвета. По-видимому, эсэсовцы уже сделали вывод из своей оплошности. В посольстве на втором этаже несколько человек по-прежнему стояли у приемника. Но московское радио ни словом не упоминало о случившемся. Спустившись вниз, я увидел из окна кабинета, как по тротуару пробегают мальчишки, размахивая экстренными выпусками газет.
Я вышел за ворота и, остановив одного из них, купил несколько изданий. Там уже были напечатаны первые фотографии с фронта: с болью в сердце мы разглядывали наших советских бойцов — раненых, убитых... В сводке германского командования сообщалось, что ночью немецкие самолеты бомбили Могилев, Львов, Ровно, Гродно и другие города.
Члены Политбюро оставались у Джугашвили.
Между 2:30 и 3:00 утра Фридрих-Вернер Эрдманн Маттиас Иоганн Бернгард Эрих, граф фон дер Шуленбург зачитал и вручил министру иностранных дел Молотову меморандум об объявлении Германией войны Советскому Союзу, о чём тот немедленно доложил Джугашвили. Молотов: — Германское правительство объявило нам войну. Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался, наступила длительная тягостная пауза…», — пишет Г. Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» изд.
Произошло это, очевидно, ещё до начала военных действий.
То же самое, но еще раньше - 17 апреля - сделал германский военно-воздушный атташе Г. Ашенбреннер, жена которого прихватила с собой в Германию также часть домашнего имущества. Происходившее в посольстве, как и предполагали германские военные дипломаты, не осталось незамеченным советскими службами. Нельзя не сказать, что о действиях Шулебурга по «спасению» ценностей стало известно и в Берлине, откуда последовал грозный окрик. Шуленбургу намекнули на необходимость представить письменное объяснение столь неосторожного поведения. Начальник Политического отдела внешнеполитического ведомства Германии Э. Вёрман 10 мая направил Шуленбургу письмо, в котором дал понять, что все действия и высказывания посла тщательно контролируются берлинским руководством. Вы же, писал Верман, «согласно поступающей информации, в последние дни начало мая выглядите очень подавленным и уже упаковываете в ящики свои личные вещи». После получения этого послания Шуленбургу, видимо, не оставалось ничего иного, как срочно распаковываться.
Мои драгоценные ковры лежат на прежнем месте, портреты моих родителей и прочих родственников по-прежнему висят на стенах, а в моем жилище вообще ничего не изменилось, в чем может убедиться любой посетитель». Однако, несмотря на угрозы и принимаемые меры, система маскировки, которой было велено придерживаться германскому посольству, неумолимо продолжала рушиться и к середине июня 1941 года рухнула окончательно. Руководство НКГБ СССР 18 июня 1941 года доложило в Кремль: «За последние дни среди сотрудников германского посольства в Москве наблюдаются большая нервозность и беспокойство в связи с тем, что, по общему убеждению этих сотрудников, взаимоотношения между Германией и СССР настолько обострились, что в ближайшие дни должна начаться война между ними. Наблюдается массовый отъезд в Германию сотрудников посольства, их жен и детей с вещами. Так, за время с 10 по 17 июня выехало 34 человека… 14 июня с. Уничтожение служебных бумаг в посольстве, отмечалось в записке, началось еще в начале июня. Дым, поднимавшийся во дворе особняка по адресу: Леонтьевский переулок, дом 10, где располагалось германское посольство, был заметен жителям всех окрестных домов. Как и предполагал Кёстринг, недовольство сотрудников посольства, не обладавших дипломатическими паспортами, со временем вылилось в форменный бунт. НКГБ СССР докладывал в Кремль: «Среди низшего персонала посольства из числа германских подданных проявлялось открытое недовольство тем обстоятельством, что ответственные сотрудники посольства отправляют свои семьи и имущество в Германию, но не дают указаний низшим служащим, как должны поступить последние. В связи с этим 12 июня с.
В свете описанных выше процессов в германском посольстве в Москве возникает закономерный вопрос: разве это не являлось дополнительным сигналом руководству СССР о том, что война на пороге? Безусловно, являлось. Но из советского посольства, «легальной» резидентуры НКГБ и от советских военных атташе в Берлине, в отношении которых немцами принимались особые меры по дезинформации, поступали сведения, позволявшие предполагать, что Германия наращиванием сил на границе и прочими мерами либо пытается спровоцировать Советский Союз на военное выступление, чтобы затем представить собственное нападение в качестве ответной меры на советскую агрессию, либо рассчитывает таким способом оказать политический нажим на Москву, чтобы добиться от нее далекоидущих уступок. Начатое «свертывание» посольства наряду с непрекращавшимися нарушениями советского воздушного пространства германскими самолетами и участившимися инцидентами на границе весной - в начале лета 1941 года вполне могли восприниматься в Кремле как спланированные акции, обслуживающие политические интересы Берлина. Однако не исключено, что они действительно были таковыми, по крайней мере с начала июня 1941 года, когда в Берлине поняли, что с паникой на «передовой» в Москве ничего поделать нельзя, и не только перестали требовать от сотрудников посольства проявлять спокойствие, но и дали команду демонстративно готовиться к эвакуации. Так от происходящего в посольстве могла быть хоть какая-то польза. Хильгер пишет: «В середине апреля 1941 года посол направился в Германию, чтобы составить ясное представление о планах Гитлера и попытаться в приемлемой форме донести до него мысль, что поход против Советского Союза представляет большую опасность. С этой целью он взял с собой подготовленный в посольстве меморандум и сразу же по прибытии в Германию направил его Гитлеру. Личная встреча Гитлера с графом Шуленбургом состоялась 28 апреля. Посол видел, что меморандум лежит на столе у Гитлера, однако из всего того, что говорил Гитлер, не смог заключить, читал он его или нет.
Прощаясь, тот, однако, совершенно неожиданно обронил: «И еще одно, граф Шуленбург, я не собираюсь воевать с Россией! Лишь по пути в посольство он мне сообщил о последнем замечании Гитлера. На мой удивленный вопрос, как это сочетается с тем, что мне в самом начале было сказано, посол ответил: «Он меня намеренно обманул! Этот пассаж из мемуаров Хильгера целиком, разобранный на цитаты, в изложении часто встречается в литературе и даже упоминается в официальном издании германских дипломатических документов. Но Хильгер изменил бы самому себе, если бы не исказил все то, что было связано с поездкой Шуленбурга в Берлин. Как известно, ни один посол не имеет права самовольно покинуть свой пост и отправиться на родину и уж тем более не может без согласования явиться к первому лицу государства, чтобы ознакомить его со своими соображениями по тем или иным вопросам. Так что уже в этой части свидетельство Хильгера не отличается достоверностью. На самом деле события развивались следующим образом. Для проводов министра иностранных дел Японии Ё. Мацуоки И.
Сталин и В. Молотов лично прибыли на Ярославский вокзал. Они приветствовали находившихся на перроне дипломатических представителей, а увидев среди провожающих Шуленбурга и Кребса, Сталин выказал им знаки особого внимания. Обратившись к Шуленбургу, он сказал: «Мы должны остаться друзьями, и для этого вы должны сделать все! Вечером 13 апреля под грифом «Очень срочно! Как подписание советско-японского пакта о нейтралитете, так и происшедшее на вокзале сигнализировали о возможности серьезных перемен в политике СССР. Освободившись от угрозы нападения с Востока, Москва могла сосредоточить все силы на западном направлении и тем самым дать понять немцам, что в случае конфликта их шансы на успех невелики и поэтому лучше «остаться друзьями». Но они могли сигнализировать и о другом: о возможности отхода руководства СССР от довольно жесткого курса в отношении Германии, продемонстрированного весной 1941 года, который выразился, прежде всего, в попытках противодействовать присоединению Болгарии к Тройственному пакту и введению в эту страну германских войск, а также в подписании с Югославией договора о дружбе и ненападении как раз в тот момент, когда вермахт вторгся на ее территорию. Ситуация складывалась весьма неопределенная, и для ее прояснения Гитлер распорядился срочно вызвать Шуленбурга в Берлин, чтобы тот доложил, в том числе в письменном виде, свой «взгляд из Москвы» на политику СССР. Чтобы советские власти не заподозрили, что внезапный отъезд германского посла имеет серьезные политические причины, Шуленбургу предоставили давно испрашиваемый им двухнедельный отпуск и 15 апреля он отправился «на отдых» в Берлин.
Позднее Шуленбург в своем послании статс-секретарю этого ведомства Э. По прибытии Шуленбурга в Берлин была согласована дата его приема Гитлером, которому заранее была передана записка, привезенная послом. Министр иностранных дел Германии И. После встречи с фюрером Шуленбург, по распоряжению Риббентропа, должен был подготовить отчет о состоявшейся беседе и в срочном порядке предоставить его министру, который работал над собственной запиской о политике в отношении Советского Союза, которую он также намеревался подать фюреру. Беседа Шуленбурга с Гитлером состоялась 28 апреля и продолжалась полчаса с 17. Согласно довольно подробному отчету Шуленбурга, в начале встречи был затронут вопрос о советско-японском пакте, затем Гитлер интересовался причинами недружественных, по его мнению, шагов советского руководства, связанных с Югославией, возможностью заключения союза между СССР и Великобританией, причинами стягивания советских войск к западной границе, утверждал, что СССР имеет виды на Финляндию, Дарданеллы и Балканы. В ответ Шуленбург, согласно его отчету, объяснял действия СССР проявлением его озабоченности собственной безопасностью, исключил возможность англо-советского союза, подчеркнул отсутствие у советского руководства намерений обострять отношения с Германией. В отчете, который 29 апреля был доставлен самолетом Риббентропу, Шуленбург ни словом не обмолвился о своем впечатлении относительно того, ознакомился или нет Гитлер с запиской посольства и видел ли он ее на столе у фюрера. Не упомянул он в отчете и приводимую Хильгером фразу Гитлера, которую тот произнес в конце беседы. Не исключено, что Хильгер мог что-то напутать или неверно передать также сказанное ему Шуленбургом 30 апреля по пути в посольство о том, что Гитлер его «намеренно обманул».
Дело в том, что накануне встречи с Гитлером, как сообщает в своих воспоминаниях Г. Герварт фон Биттенфельд, являвшийся до назначения на должность в абвере в 1939 году референтом Шуленбурга и сопровождавший его во время нахождения в Берлине, посол встречался с К. Шнурре, начальником восточноевропейской референтуры Торгово-политического отдела внешнеполитического ведомства. Последнего в конце января 1941 года также приглашали на доклад к Гитлеру и тот ему дал понять, что у него нет военных намерений в отношении Советского Союза. Но у Шнурре, как он сказал Шуленбургу, «из высказываний Гитлера сложилось впечатление, что тот говорил неправду». Так о чем же была записка германского посольства в Москве, переданная Гитлеру? В германских архивных фондах эта записка не выявлена, поэтому судить о ее содержании можно лишь на основании косвенных данных. О том, что она касалась не просто советско-германских отношений, а была посвящена вопросу о войне против Советского Союза, свидетельствует дневниковая запись Вайцзеккера от 29 апреля: «Я согласен с Шуленбургом Москва в оценке предстоящей войны с Россией»35. Эта фраза весьма показательна, поскольку лишний раз указывает на сомнительный характер утверждений Хильгера о неведении руководства германского посольства в Москве о том, что произойдет в ближайшем будущем. Шуленбург и его ближайшие сотрудники были, видимо, хорошо осведомлены не только об основных замыслах операции «Барбаросса», но и о стратегическом расчете Гитлера на то, что разгром СССР лишит Англию надежд на появление союзника и вынудит ее капитулировать.
Но в московском посольстве, как и в определенных кругах внешнеполитического ведомства в Берлине, к которым принадлежал также Вайцзеккер, выражали сомнение в том, что в войне против Советского государства удастся добиться его полного разгрома и «в России победить Англию». Именно эта мысль проходила красной нитью через записку Шуленбурга, как об этом можно судить из заключения Вайцзеккера. Этим и объясняется бросившееся наверняка в глаза уважаемому читателю выражение «вопреки ожиданиям» в приведенной выше цитате из письма Шуленбурга от 7 мая 1941 года. Но я в высшей степени сомневаюсь, что мы сможем, учитывая известное пассивное сопротивление славян, воспользоваться завоеванным. Я не считаю Российскую империю действенной силой, которая может заменить коммунистическую систему и присоединиться к нам, а тем более подчиниться нам. То есть мы, очевидно, должны считаться с тем, что сталинская система сохранится в Восточной России и Сибири и что весной 1942 года военные действия возобновятся. Окно в сторону Тихого океана останется закрытым».
Судьба дипломатов СССР после начала Второй Мировой войны
Относительно эвакуации последних немецкие власти гарантий не давали, т. Советские посольские работники после объявления войны начали уничтожать архивы, и составлять списки своих граждан, оставшихся на вражеской территории. Но в посольство пришли гестаповцы и арестовали четырех работников, ликвидировавших документы. Других посольских сотрудников, которые не успели покинуть свое жилье сразу арестовывали и отправляли в концентрационные лагеря, также захватывались советские корабли в немецких портах.
Процесс эвакуации был невероятно тяжелым для людей, их не кормили, издевались, отказывали в медицинской помощи, и только, благодаря непосредственному вмешательству Кремля, удалось немного смягчить условия.
Как сообщает SHOT , на момент смерти ему было 100 лет. По информации телеграм-канала, советский государственный деятель умер 31 декабря, за несколько часов до наступления Нового года.
Вспомним судьбу Павла Судоплатова или Якова Серебрянского... Её версия, разумеется, носит дискуссионный характер, но на некоторые тезисы следует обратить внимание. Ни Сталин, ни Берия, считает Прудникова, вряд ли бы утвердили на посту резидента в Германии в период начавшейся Второй мировой войны человека, достоинствами которого были только преданность вождю и грузинское происхождение. Подлецы, беспринципные интриганы, жестокие люди наверх поднимались, но только в том случае, если обладали профессиональным мастерством. К началу войны на территории Германии находились помимо 325 сотрудников посольства и торгпредства СССР ещё около 700 приёмщиков - специалистов, отвечавших за приём импортируемых нашей страной промышленных изделий.
В этих условиях, возможно, Берии был нужен в Германии специалист в области промышленного шпионажа. О том, что Кобулов-младший умел работать в этой области, говорит тот факт, что в 1945 году его назначили заместителем начальника отдела НКВД СССР, занимавшегося обобщением разведданных об американском ядерном оружии. Он был в курсе фактически всех каналов поступления научно-технической информации из-за рубежа, и многие тайны советского атомного проекта он унёс с собой в феврале 1955 года, когда был расстрелян после полутора лет допросов... В 1939-м Кобулов приехал в Германию в качестве уполномоченного ВОКСа Всесоюзного общества по культурным связям с заграницей в ранге советника советского постпредства - так тогда назывались советские посольства. Немецкой контрразведке, как подчёркивает Прудникова, не нужно было особо напрягаться, «расшифровывая» Кобулова.
В главном управлении имперской безопасности, наверняка, без труда выяснили, что в Берлин прибыл человек из НКВД. В Германии он особо и не таился, шумно, по-кавказски вёл себя на банкетах. Может быть, для того, чтобы побыстрее «засветиться» и ждать, когда подведут «подставу»? Выявленная «деза» давала возможность контригры с немцами. При проверке первая отсеивается, а вторая идёт в дело.
В-третьих, есть данные, что дезинформационный канал работал в обе стороны: не только Гитлер поставлял Сталину «дезу», но и Сталин отвечал фюреру тем же. Какую именно, пока неизвестно». В истории советско-германских отношений предвоенного периода по-прежнему много лакун. Тайна 22 июня 1941 года, бесспорно, будет ещё долго привлекать внимание исследователей, но, думается, продвижение по пути постижения истины станет плодотворным только при опоре на новые архивные документы. Иначе история по мере отдаления тех событий всё более будет мифологизироваться.
В 1929 г. В студенческие годы Филби примыкал к левым силам, поддерживал дружеские связи с членами кружка молодых коммунистов, оставаясь, однако, вне рядов партии. И лишь на последнем курсе в Кембрижде, летом 1933 года, я отбросил все сомнения. Получив диплом, я твердо решил посвятить свою жизнь делу коммунизма». Университетская администрация кое-что знала о левых взглядах Филби и по окончанию учебы отказала ему в рекомендации для поступления на государственную службу. Чтобы продолжить учебу, овладеть в совершенстве немецким языком, К. Филби выехал в Австрию. В результате глубокой внутренней убежденности Филби определяет свое место в борьбе нового со старым, прогрессивного с реакционным. С июня 1934 г.
Он в совершенстве овладел профессией, которой приходилось прикрывать свою разведывательскую деятельность. Человек широкого кругозора, с чувством юмора, он всегда был обаятельной личностью. В1934 г. Филби возвращается из Австрии и начинает работать внештатным корреспондентом в старейшей вечерней газете Лондона «Ивнинг стандарт». Он сумел внушить о себе представление как о крайнем консерваторе и германофиле. С началом войны в Испании в 1936 г. Филби назначается корреспондентом газеты «Таймс» на территории, захваченной Франко. В начале второй мировой войны Филби - главный военный корреспондент «Таймс» при генеральном штабе английской экспедиционной армии в Европе. В 1940 г.
Карьера Филби в СИС была головокружительной. В 1941 г. В 1944 г. Одновременно Филби становится одним из заместителей начальника СИС. С 1949 по 1951 г. В силу занимаемого поста и благоларя установленным личным связям он проникает в секреты деятельности американских спецслужб. До 1963 г. По некоторым обстоятельствам на него пало подозрение по поводу утечки совершенно секретной информации из высших эшелонов власти Великобритании. Дальнейшее пребывание под подозрением натовских спецслужб стало для разведчика крайне рискованным.
В 1963 г. За свою долгую жизнь разведчика Филби получил большое количество ценной информации о предвоенной гитлеровской Германии, деятельности разведок в годы второй мировой войны, а затем «холодной войны», о тайной стратегии и тактике противника в отношении Советского Союза. Награды За выдающиеся заслуги перед Советским государством Ким Филби награжден орденом Ленина, орденом Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина». Детство провел в Ньюкасле Нью-Брунсвик, Канада. Посещал занятия в университете Далхаузи. Во время изучения права он сблизился с Р. Беннетом который позже стал премьер-министром Канады. В молодости стал биржевым брокером и благодаря удачным спекуляциям к 1910 составил крупное состояние в 1906 оно составляло 700 тыс.
Весной 1910 переехал в Англию, где вступил в Консервативную партию и стал личным секретарем секретаря по колониальным делам Э. Боннэр Лоу. Был избран членом палаты общин. Во время 1-й мировой войны посетил действующую армию, после чего выпустил книгу «Канада во Фландрии» 1917. В 1918 вошел в кабинет Д. Ллойд Джорджа в качестве министра информации, азах ем стал канцлером герцогства Ланкастерскою. Близкий друг У. Во время войны установил контроль над газетой «Дейли экспресс», сделав из нее самую читаемую газету в мире к 1938 ее тираж превысил 2,3 млн экземпляров, в 1960 - 4,3 млн Основал и возглавил один из крупнейших в Великобритании газетных концернов «Лондон экспресс ньюс-пейперс Лимитед»; миллионер. В 1921 основал газету «Санди экспресс», в 1929 - «Ивнинг Стандарт».
Автор книг «Политики и пресса» 1925 и «Политики и война» 1928. Используя принадлежавшую ему прессу, играл заметную роль в Консервативной партии и в политической жизни Великобритании. После создания Военного кабинета Черчилля в 1940 вошел в него в качестве министра авиационной промышленности. Значительно упростил производство самолетов и смог наладить выпуск истребителей, достаточный для восполнения потерь британских ВВС. Однако дезинтеграция, проведенная Б. В 1941-42 министр снабжений, в 1942 министр военного производства, С сент. В 1942 Б. Во время 2-й мировой войны руководил правительственной информационной службой. Возглавлял английскую делегацию на Московском совещании 29.
Кто был кто во второй мировой войне. Союзники СССР. Родился 12 24 октября 1897 года в городе Таганроге в семье рабочего Русский. В 1917 году призван в Русскую армию, унтер-офицер. В Красной Армии с 1918 года. В годы Гражданской войны командовал взводом, ротой, батальоном, был помощником начальника штаба бригады, участвовал в боях на Южном и Юго-Западном фронтах. В 1922 году окончил Высшую тактическую стрелковую школу имени Коминтерна. С 1922 года командовал батальоном, затем был помощником командира 67-го стрелкового полка в 23-й стрелковой дивизии Харьковского военного округа. В 1927 году окончил Военную академию имени М.
По окончании академии К. Галицкий - начальник штаба 1-го стрелкового полка, с августа 1928 года - начальник научно-редакционной части Военной академии имени М. Фрунзе, с мая 1930 года - адъюнкт в этой академии. С ноября 1931 года - командир 3-го стрелкового полка в Московской Пролетарской стрелковой дивизии. С январе - мае 1934 года - заместитель начальника отдела боевой подготовки Московского военного округа. С мая 1934 года - помощник командира 3-й Крымской стрелковой дивизии Харьковского военного округа. Полковник 1935. В сентябре - ноябре 1937 года - начальник штаба Харьковского военного округа. С ноября 1937 года - командир 90-й стрелковой дивизии в Ленинградском военном округе.
Комбриг 20. Вину не признал, никого из сослуживцев не оговорил. В мае 1939 года был освобожден, в июне восстановлен в РККА, но нового назначения не получил и находился в распоряжении Управления командного и начальствующего состава РККА. В декабре 1939 года направлен на фронт советско-финляндской войне 1939-1940 годов и 23 декабря 1939 года назначен командиром 24-й Самаро-Ульяновской Железной дважды Краснознамённой стрелковой дивизии, заменив её убитого командира П. После войны с дивизией переброшен в Западный особый военный округ, в Белоруссию. Генерал-майор 4. В боях Великой Отечественной войны генерал-майор Галицкий К. Командовал 24-й стрелковой дивизией в составе 13-й армии Западного фронта, участник приграничного оборонительного сражения. С 25 по 29 июня дивизия упорно оборонялась в Минском укрепрайоне, затем уцелевшие части с боями прошли свыше 500 километров в окружении и 14 июля с боем вышли к своим.
В связи с утратой Боевого Знамени дивизия была расформирована Знамя было найдено на поле боя на убитом офицере местными жителями, спасено ими и в 1944 году возвращено советскому командованию. Приказ о снятии Галицкого с должности командира был датирован только 27 декабря 1941 года, но уже с июля 1941 года он официально был на других должностях. С 19 июля 1941 года - командир 67-го стрелкового корпуса 21-й армии Центрального фронта, сражался в Смоленском сражении и был тяжело ранен в бою 13 августа 1941 года. Эвакуирован в госпиталь в Свердловск ныне Екатеринбург , после излечения в январе 1942 года назначен заместителем командующего 1-й ударной армией на Западном и Северо-Западном фронтах, участвовал в Ржевско-Вяземской и в первой Демянской операциях. Но уже в феврале 1942 года был вторично тяжело ранен и опять лечился в том же госпитале Свердловска. В августе 1942 года назначен командующим 1-й резервной армией Тамбов. С 18 сентября 1942 года Галицкий К. Во главе этой армии отличился в Великолукской и Невельской операциях. Генерал-лейтенант 30.
С 26 ноября 1943 года и до конца войны - командующий 11-й гвардейской армией на 2-м Прибалтийском и 3-м Белорусском фронтах. Генерал-полковник 28. Особенно отличился в операции по разгрому немецко-фашистских войск в Восточной Пруссии 1945 год , когда его армия прорвала мощнейший оборонительный рубеж на Рагнит - Гумбиннен, окружила крупную группировку противника в районе Инстербурга и штурмом овладела этим городом, затем преодолела тыловой укрепленный район «Ильменхорст» и глубоко охватила с юга Кёнигсберг. В апреле 1945 года 11-я гвардейская армия прославилась при штурме Кёнигсберга, а затем - при штурме крупной военно-морской базы Пиллау. После войны К. Галицкий командовал войсками Особого военного округа на территории бывшей Восточной Пруссии 1945-1946 годы , Прикарпатского октябрь 1946 - ноябрь 1951 и Одесского ноябрь 1951 - 1954 военных округов. С 1954 года - командующий войсками Московского района ПВО. С ноября 1955 года по январь 1958 год генерал армии Галицкий К. Н - командующий Северной группой войск на территории Польши, а затем в январе 1958 - июне 1961 годов командующий войсками Закавказского военного округа.
С 1962 года - в отставке. Жил в городе-герое Москве. Много занимался общественной работой, был председателем военно-научного общества при Центральном доме Советской Армии. Скончался 14 марта 1973 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище участок 7. Генерал армии 11. Награждён четырьмя орденами Ленина 1945, 19. Сочинения: В боях за Восточную Пруссию. Записки командующего 11-й гвардейской армией.
Записки командарма. Биография дополнена Антоном Бочаровым пос.
Посол СССР в африканских странах Георгий Тер-Газарянц скончался в возрасте 100 лет
Гистограмма просмотров видео «Встреча Риббентропа И Посла Ссср В Германии Деканозова. В 1953-54 Верховный комиссар СССР в Германии, чрезвычайный и полномочный посол СССР в ГДР. Советская карательная политика в 1941-1945 гг.(продолжение2). В тот же день посол СССР в Хельсинки Павел Орлов заверил, что советское правительство уважает нейтралитет Финляндии. Гистограмма просмотров видео «Встреча Риббентропа И Посла Ссср В Германии Деканозова. 17 сентября 1939 года польский посол в СССР Гжибовский был уведомлен советской властью, что, коль скоро польское государство продемонстрировало полную свою несостоятельность, Советский Союз не имеет иного выхода кроме как взять под свою охрану население Западной.
Николай Стариков
- Навигация по странице
- Беседа посла СССР в Германии В Г. Деканозова с послом Германии в СССР Ф Шуленбургом. 12 мая 1941 г.
- Советская дипломатия в годы войны
- Дипломаты в годы войны
- Посол ссср в германии 1941
Как советские дипломаты хотели заключить мир с Германией еще в 1941 году
В тот же день посол СССР в Хельсинки Павел Орлов заверил, что советское правительство уважает нейтралитет Финляндии. О быте советских дипломатов в Берлине в годы национал-социалистического правления немного в своих мемуарах говорит Валентин Бережков, бывший первым секретарём посольства с конца 1940 года. С первого же дня войны советское руководство стало предпринимать все возможное, чтобы ВСЕ советские граждане, оказавшиеся в Германии и оккупированной Европе, были возвращены на Родину. В 1936-1941 гг. Уманский сначала поверенный в делах, а затем посол СССР в США.
Беседа посла СССР в Германии В Г. Деканозова с послом Германии в СССР Ф Шуленбургом. 12 мая 1941 г.
Там же, стр. ОВО командующим Кузнецовым В. Обстановка была угрожающая. Обменявшись мнениями В. Кузнецов и Н. Бирюков сочли необходимым без доклада Командующему округом на это не было времени - вывести часть сил 345 СП из казарм на подготовленные оборонительные позиции. Лучше получить выговор, чем оказаться беспечными людьми - таково было их единодушное решение". Там же, С. Приведем ещё пример из воспоминаний, рядового работника штаба 80-й стрелковой дивизии, записанное им в дневнике именно в те дни: "16 июня 1941 г. Вечером генерал Прохоров собрал штабных работников на совещание.
Объявил приказ командующего войсками Киевским особым военным округом о выходе дивизии в новый район сосредоточения [из района артиллерийского полигона]. Как видно, идём поближе к границе, - напомнил комдив,- там, за кордоном, замечается подозрительная возня. Пограничники отмечают передвижение войск, машин, гул танковых моторов. Быть начеку - вот что требуется от нас. Партийное собрание управления дивизии обсуждает задачи предстоящего марша. Докладывает НШ дивизии полковник Г. Прейс говорит о растущей угрозе войны. Коммунисты уходят с собрания сосредоточенными. Возможно нападение фашистов 19.
Управление дивизии на марше". Ожившие страницы. Полудержавный властелин». Симонов К. Василевский А. Захаров М. Головко А. Хизенко И. Примечания: Криппс Ричард Стаффорд 1889-1952 - один из лидеров левого крыла Лейбористсткой партии Великобритании в 30-е годы, а в 1934-1935 гг.
Выступал за создание единого фронта левых сил, включая компартию. С мая 1940 г. В 1942 г. В 1945-1947 гг. Майский - автор воспоминаний «Перед бурей» мемуары дореволюционного периода , «Мемуары Советского посла», «Дни испытаний», в которых освещаются многие важнейшие сюжеты сталинской эпохи. Родился в Вологодской губернии в семье врача. С 1902 г. В 1908 г. В 1921 г.
С 1922 г. В том же году был свидетелем обвинения на процессе эсеров в Москве. В 1929-1932 гг. Майский - автор воспоминаний «Перед бурей» мемуары дореволюционного периода , «Мемуары Советского посла» М. N 12 , в которых освещаются многие важнейшие сюжеты сталинской эпохи. О сложившейся в Наркомате иностранных дел сразу же после 22 июня 1941 г. Я с нетерпением ждал каких-либо указаний от Советского правительства, и прежде всего о том, готовить ли мне почву для заключения формального англо-советского военного союза. Но ни Молотов, ни Сталин не подавали никаких признаков жизни. Тогда я не знал, что с момента нападения Германии Сталин заперся, никого не видел и не принимал никакого участия в решении государственных дел.
Именно в силу этого 22 июня по радио выступил Молотов, а не Сталин, и советские послы за границей в столь критический момент не получали никаких директив из центра» Новый мир. В 1943-1946 гг. Майский - заместитель наркома иностранных дел и председатель Межсоюзнической репарационной комиссии в Москве по репатриации русских, оказавшихся на Западе. С 1946 г. В феврале 1953 г. Обвинен по ст. Бил цепью и плеткой. Требовал, чтобы я сознался, что все время работал на Интеллидженс сервис. И я в конце концов признал, что стал английским шпионом.
Думал, что если не расстреляют, то сошлют, оставят в покое. Но меня продолжали держать в подвалах Лубянки. Не прекращались и допросы. Из них я вскоре понял, что речь, собственно, шла не только обо мне, что Берия подбирался к Молотову... Его сменил на посту министра иностранных дел Вышинский. Была арестована жена Молотова... Майский и Полина были нужны, чтобы состряпать «дело Молотова - английского шпиона». Молотова якобы завербовали англичане во время его поездки весной 1942 г. Как я стал переводчиком Сталина.
В 1955 г. Майский был реабилитирован и восстановлен в рядах членов Академии наук. Оба были высокообразованными людьми, свободно владели несколькими европейскими языками. Отличались большой общительностью, имели на Западе много друзей и знакомых. Это не могло не раздражать Сталина и Молотова. Однако до поры до времени они были вынуждены держать их послами в США и Великобритании... Майский был более осторожен чем Литвинов. В беседах с англичанами высшее руководство не критиковал, наоборот, подчеркивал свою лояльность и исполнительность. Тем не менее, это ему не помогло: он был отозван со своего поста через два месяца после смещения Литвинова.
Примечательно, что когда У. Черчилль во время своего визита в Москву в 1942 г. Важное обстоятельство - послы в двух союзных державах были отозваны фактически одновременно. Каковы же мотивы? Они считали, что смещение двух известных послов не означает ничего хорошего. На наш взгляд, кроме соображений тактического порядка, которыми руководствовался Сталин и о которых мы, по-видимому, не скоро узнаем, демарш с заменой послов отражал решимость «вождя» самому осуществлять внешнюю политику. В ситуации, когда Сталин стремился активно воздействовать на союзников, послы с самостоятельным мышлением превращались в помеху. Их заменили другие, которые не только отличались исполнительностью, но и были лично обязаны Сталину своим продвижением по службе. Литвинова сменил 34-летний Громыко, 2 а Майского - 38-летний Гусев 3 Вернер фон дер Шуленбург Шуленбург, граф Вернер фон дер Schulenburg , 1875-1944 , германский дипломат, в 1934-1941 - посол в Советском Союзе.
В 1941 пытался предупредить советское руководство о готовящемся нападении Германии на Советский Союз. Был причастен к Июльскому заговору 1944 и казнен 10 ноября 1944 по приговору Народного трибунала. Германский дипломат, в 1934-1941 гг. Один из участников июльского заговора генералов против Гитлера 1944. Движимый антигитлеровскими настроениями, намеревался перебраться через линию фронта, чтобы от имени заговорщиков договориться о прекращении войны. Был арестован и приговорен Народным трибуналом к смертной казни. Повешен в берлинской тюрьме Плетцензее в ноябре 1944 г. В наше время стало известно, что еще в 1941 г. Присутствовали четверо: Шуленбург, советник германского посольства Хильгер1 который впоследствии и рассказал обо всем этом в своих воспоминаниях , Деканозов и переводчик Сталина Павлов.
Это, безусловно, была государственная измена, и какая: посол сообщает правительству, при котором аккредитован, что его страна вероломно нападет на их страну. Шуленбургу грозили за это смерть и несмываемый позор. Но как реагировали Деканозов и Сталин? Сталин не поверил Шуленбургу, как не поверил Зорге и Черчиллю. Он счел, что сообщение германского посла - всего лишь хитрый ход со стороны Гитлера с целью вынудить Сталина пойти на новые уступки немцам. По-видимому, он думал, что сможет вести переговоры с Гитлером и готов был на новые уступки Германии» Дружба народов. Примечания 1 Г. Хильгер 1886-1965 - германский дипломат. В 1923-1941 гг.
Автор книги «Сталин» Ростов-на-Дону, 1998 и соавтор с А. Мейером работы «Несовместимые союзники. HilgerG, MeyerA. NewYork, 1953. Использованы материалы кн. Вокруг Сталина. Историко-биографический справочник. Санкт-Петербург, 2000 Ким Филби - выдающийся советский разведчик. Для многих он - пример мужества, высокого профессионализма, находчивости, самообладания, преданности интернационализму.
Ким Филби родился в 1912 г.
Ему более нечего добавить к своим замечаниям, сказал в заключение имперский министр иностранных дел. Деканозов ответил, что просил о встрече с имперским министром иностранных дел, так как хотел от имени советского правительства задать несколько вопросов, которые, по его мнению, нуждаются в выяснении. Имперский министр иностранных дел на это ответил, что ему нечего более добавить к тому, что он уже заявил.
Он надеялся, что оба государства найдут способ поддерживать друг с другом благоразумные отношения. Он разочаровался в этой своей надежде по причинам, которые подробно изложены в только что врученном меморандуме. Враждебная политика советского правительства по отношению к Германии, достигшая своей наивысшей точки при заключении пакта с Югославией во время германо-югославского конфликта, прослеживалась на протяжении года. В момент, когда Германия вовлечена в борьбу не на жизнь, а на смерть, позиция Советской России, в частности сосредоточение русских вооруженных сил на самок границе, представляет для рейха такую серьезную угрозу, что фюрер решил предпринять военные контрмеры.
Политика компромиссов между двумя странами оказалась, таким образом, безуспешной. Это, однако, ни в коей мере не вина имперского правительства, которое точно соблюдало германо-русский договор. Это скорее связано с враждебной позицией Советской России по отношению к Германии. Под давлением серьезных угроз политического и военного характера, исходящих от Советской России, Германия, начиная с этого утра, предпринимает соответствующие военные контрмеры.
Имперский министр иностранных дел сожалеет, что ничего не может добавить к этим замечаниям, особенно потому, что он сам пришел к заключению, что, несмотря на серьезные усилия, он не преуспел в создании разумных отношении между двумя странами. Деканозов кратко ответил, что со своей стороны он также крайне сожалеет о таком развитии событии, основанном на совершенно ошибочной позиции германского правительства; и, принимая во внимание ситуацию, ему нечего более добавить кроме того, что статус русского посольства должен быть теперь согласован с компетентными германскими властями. Вслед за тем он покинул имперского министра иностранных дел.
После этого Риббентроп встал и вытянулся во весь рост, стараясь придать себе торжественный вид.
Но его голосу явно недоставало твердости и уверенности, когда он произнес последнюю фразу: — Фюрер поручил мне официально объявить об этих оборонительных мероприятиях… Мы тоже встали. Разговор был окончен. Теперь мы знали, что снаряды уже рвутся на нашей земле. После свершившегося разбойничьего нападения война была объявлена официально… Тут уже нельзя было ничего изменить.
Прежде чем уйти, советский посол сказал: «Это наглая, ничем не спровоцированная агрессия. Вы еще пожалеете, что совершили разбойничье нападение на Советский Союз. Вы еще за это жестоко поплатитесь…». А теперь окончание сцены.
Сцены объявления войны Советскому Союзу. Кабинет рейхсминистра иностранных дел Риббентропа: Мы повернулись и направились к выходу. И тут произошло неожиданное. Риббентроп, семеня, поспешил за нами.
Он стал скороговоркой, шепотком уверять, будто лично он был против этого решения фюрера. Он даже якобы отговаривал Гитлера от нападения на Советский Союз. Лично он, Риббентроп, считает это безумием. Но он ничего не мог поделать.
Гитлер принял это решение, он никого не хотел слушать… — Передайте в Москве, что я был против нападения, — услышали мы последние слова рейхсминистра, когда уже выходили в коридор…». Это воспоминания человека, который лично присутствовал при этом. Бережкова Валентина Михайловича. Свои воспоминания он изложил в мемуарах «Страницы дипломатической истории».
Очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны фашистской Германии… От таких авантюристов, как гитлеровская клика, всего можно ожидать, тем более что нам известно, что нападение фашистской Германии на Советский Союз готовится при прямой поддержке монополистов США и Англии… Они надеются, что после взаимного истребления Германии и Советского Союза друг другом, сохранив свои вооруженные силы, станут безраздельно и спокойно господствовать в мире». Сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года имело важнейшей целью подвигнуть в том числе и с помощью давления на общественное мнение Англию и США на то, чтобы откреститься от Гитлера во всеуслышание. И она была достигнута. Послу США в Великобритании было приказано довести до сведения Черчилля, что президент США поддержит любое заявление, которое может сделать премьер-министр Великобритании, приветствуя Россию как союзника! Это были красноречивые знаки. Была ли дезориентация? Многие крупные военачальники высказали свое мнение и по поводу так называемой дезориентации. Маршал Советского Союза А.
Василевский в своих мемуарах «Дело всей жизни» писал: «В этой связи, думаю, уместно остановиться на известном Сообщении ТАСС от 14 июня. Это сообщение и сейчас нередко толкуется вкривь и вкось. Говорится, к примеру, что оно сыграло чуть ли не роковую роль в неудачном начале войны, так как дезориентировало страну. Слов нет, оно вызвало в первый момент у нас, работников Оперативного управления, некоторое удивление. Но за ним не последовало новых принципиальных указаний относительно Вооруженных сил и пересмотра прежних решений о боевой готовности, и мы пришли к выводу, что это дипломатическая акция нашего Правительства и в делах Министерства обороны ничто не должно измениться.
Посольство РФ в Германии ответило Польше на слова о «выгоде» СССР от войны
Восстановление дипломатических отношений между СССР и Норвегией 5 августа 1941 г. Письма министра иностранных дел норвежского правительства в изгнании послу СССР в Лондоне му 5 августа 1941 г. (На ). Хильгер пишет: «В середине апреля 1941 года посол направился в Германию, чтобы составить ясное представление о планах Гитлера и попытаться в приемлемой форме донести до него мысль, что поход против Советского Союза представляет большую опасность. В 1953-54 Верховный комиссар СССР в Германии, чрезвычайный и полномочный посол СССР в ГДР.
Как сложились судьбы послов Германии и СССР после начала войны в 1941 году?
Уже после победы над Германией он довольно резко отзывался о внешней политике СССР, проводимой Молотовым. Приняв ноту, переданную ему советским послом, представитель МИД Германии уклонился от ее обсуждения, формально сославшись на то, что он «не в курсе» этого вопроса. Советско-японский пакт о нейтралитете 1941.