Наша нива на русском последние новости.
Кто бы не изучал биографию пушкина подчеркивали
Пушкин считается основоположником современного литературного русского языка. В этой статье мы хотели бы не только рассказать об основных этапах биографии великого писателя, но и удивить вас малоизвестными, но очень интересными фактами из жизни Александра Сергеевича, которые раскрывают его личность и характер. Детские годы Александр Пушкин родился 26 мая 6 июня 1799 года в Москве, в Немецкой слободе. Начальное образование получил дома, где его обучали учителя и гувернеры, приглашенные в основном из Франции. Свободное время маленький Александр любил проводить с бабушкой и няней. Именно няня сильно повлияла не только на становление ребенка, но и на его характер: Арина Родионовна Яковлева делилась с Пушкиным народными поверьями, сказками, поговорками и пословицами. В будущем А. Пушкин не только посвятил своей няне несколько произведений, но и перенял сюжеты рассказанных ею сказок для своих работ.
Няня Пушкина — Арина Родионовна. Неизвестный русский художник А. Пушкин с детства проявлял интерес к языкам: он изучал русский, французский, немецкий и английский языки и был очень смышленым ребенком. Кроме того мальчик читал почти все, что находил в библиотеке отца, который был тесно связан с литературными кругами того времени. А к 11 годам Пушкин знал почти все книги из отцовской библиотеки наизусть, так как обладал феноменальной памятью. Интересные факты из детства У Пушкина сохранились воспоминания о своем четырехлетнем возрасте, когда он стал свидетелем землетрясения в Москве 1803 года. Он рассказывал, как однажды на прогулке заметил колыхание земля и дрожание колонн.
Первая встреча будущего поэта с императором Александром I состоялась, когда он был еще ребенком. Пушкин едва не попал под копыта коня монарха. К счастью, скакуна успели остановить. Царскосельский лицей В 1811 году в 12-летнем возрасте Александр поступает в Царскосельский лицей и обучается там 6 лет. Для Пушкина лицей имел большое значение, он был источником дорогих воспоминаний, повлиял на его духовное развитие и дал верных и настоящих друзей. В лицейский период Александр Сергеевич познакомился и сдружился с Антоном Дельвигом, Иваном Пущиным, Вильгельмом Кюхельбекером, с которыми поддерживал отношения всю жизнь. Интересные факты о друзьях У каждого лицеиста было прозвище, а у некоторых и не одно.
А у Пушкина были прозвища «Француз» и «Обезьяна». С Вильгельмом Кюхельбекером у Пушкина состоится первая в Лицее дуэль. Поводом к ней послужит опрометчивая пушкинская эпиграмма, которая заканчивалась словами «и кюхельбекерно и тошно». Кюхля, разозленный словами Пушкина «Дельвиг! Стань на мое место, здесь безопаснее», прострелит фуражку своего секунданта А. Дельвига, а Пушкин и вовсе выбросит пистолет. Кстати, эта эпиграмма вошла в наш набор карточек «10 эпиграмм А.
Пушкина» в красочном оформлении. Скачать можно здесь. Свободное время в лицее Пушкин посвящал литературе, а в 1814 году впервые опубликовал свое стихотворение «К другу-стихотворцу» в журнале «Вестник Европы». Окончив Царскосельский лицей, Александр Пушкин поступил на службу в Коллегию иностранных дел чиновником десятого класса. Но такая работа его не привлекала. Александра Сергеевича тянуло к творчеству, он был популярен в литературных кружках и обществе петербургских писателей.
Так, например, на дуэль с Александром Зубовым Пушкин пришел с черешнями, и пока оппонент целился в писателя, спокойно ел ягоды. Когда Зубов промахнулся, Пушкин стрелять в ответ отказался. У Пушкина были африканские корни.
Смуглый «шатен с сильно вьющимися волосами, голубыми глазами и необыкновенной привлекательности» превратил свою внешность в одну из особенностей. Сергей Соболевский рассказывал, что юному поэту приходилось просить бережливого отца, «чтобы ему купили бывшие тогда в моде бальные башмаки с пряжками, и как Сергей Львович предлагал ему свои старые, времен Павловских». Однако в своих нарядах Пушкин часто доходил до крайности. Так, например, купеческий сын Иван Лапин писал в своем дневнике о встрече с Пушкиным на Святогорской ярмарке 1825 года: «Некоторым образом удивил странною своею одеждою, а например: у него была надета на голове соломенная шляпа, в ситцевой красной рубашке, опоясавши голубою ленточкой, с железною в руке тростию, с предлинными черными бакенбардами, которые более походят на бороду; также с предлинными ногтями, которыми он очищал шкорлупу в апельсинах и ел их с большим аппетитом, я думаю — около дюжины». Длинные ногти писатель отрастил после лицея. Такими их поддерживал всю жизнь — они хорошо видны на портрете Ореста Кипренского. Чтобы самый длинный из ногтей не ломался, Пушкин носил наперсток. Во время работы над «Историей Пугачева» Пушкин побывал в деревне Берды Оренбургской губернии, где была ставка мятежников. Здесь писатель опрашивал очевидцев крестьянской войны о самозванце.
Казаки недоумевали, почему приезжий человек расспрашивал их с таким пристрастием о разбойнике и еще заплатил за их рассказ.
Этот лаконизм пушкинского стиля в одинаковой мере характерен как для его художественных произведений, так и для статей. При всем желании Пушкину не удалось сделать массовыми руководимые им периодические издания, как журналист он обращался преимущественно к узкому кругу читателей, к «образованной публике», достаточно подготовленной и эрудированной. Поэтому Пушкину в отличие от Белинского, у которого был совсем другой читатель не было нужды подробно и обстоятельно аргументировать свои положения.
Пушкину достаточно было сказать: «Батюшков... Отсюда идет предельная сжатость, почти афористичность пушкинских формулировок. По справедливому замечанию академика В. Виноградова, пушкинским рецензиям свойственны «сжатая глаголами фраза, отсутствие сложных конструкций, стройный и строгий ход логической мысли без всяких отступлений, необыкновенный лаконизм и полнота изложения»[80][28].
Сочетание лаконизма с полнотой изложения оказалось для Пушкина возможным еще и потому, что он был критиком-художником. Современники считали, что Пушкин «открыл средство в критике, в простом извещении о книге, быть таким же необыкновенным, таким же поэтом, как в стихах»[81][29]. И действительно, предельная сжатость суждения приобретала под пером Пушкина глубокую смысловую емкость благодаря образному, поэтическому выражению. Так, извещая читателей «Литературной газеты» о выходе в свет романа Бенжамена Констана «Адольф» в переводе Вяземского, Пушкин совершенно точно характеризует роман с помощью цитаты из «Евгения Онегина».
Рецензируя в «Современнике» второе издание «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Гоголя, Пушкин вспоминает, что при первом появлении их «все обрадовались этому живому описанию племени поющего и пляшущего, этим свежим картинам малороссийской природы, этой веселости, простодушной и вместе лукавой». Пушкин умел двумя-тремя словами определить особенности дарования и стиля писателя: он говорит о «вольной и широкой кисти» Шекспира, «величавой плавности» Ломоносова, «яркой и неровной живописи» Державина, «гармонической точности» Жуковского. Часто немногими фразами Пушкин рисовал образную картину целой эпохи: «Россия вошла в Европу как спущенный корабль, — при стуке топора и при громе пушек. Но войны, предпринятые Петром Великим, были благодетельны и плодотворны.
Успех народного преобразования был следствием Полтавской битвы, и европейское просвещение причалило к берегам завоеванной Невы». Заветным желанием Пушкина было, по его собственным словам, «пуститься в политическую прозу» письмо к Вяземскому от 16 марта 1830 г. И все же публицистическая струя пронизывала все творчество поэта — его лирику, художественную прозу, работы на исторические темы, журнальные и газетные выступления. Иногда эта публицистика приобретала сатирическую окраску в политически острых памфлетах Пушкина.
Из собственно публицистических произведений Пушкина, оставшихся в рукописи, очень важны его две статьи о Радищеве. Судьба писателя-революционера всегда глубоко волновала Пушкина, но наиболее пристальное внимание к Радищеву и его книге «Путешествие из Петербурга в Москву» совпало по времени с работой над «Историей Пугачева» и «Капитанской дочкой», т. В конце 1833 г. Пушкин начал работать над большим публицистическим сочинением «Путешествие из Москвы в Петербург», которым намеревался добиться снятия запрета с имени Радищева и напомнить читателям некоторые мысли его книги.
Пушкин готовил свое сочинение к печати, однако невозможность опубликования помешала его закончить. Отношение Пушкина к Радищеву было довольно сложным. Он полностью принимал критику Радищевым крепостничества, но был противником революционного разрешения противоречий. И в данном сочинении Пушкин выступает против «насильственных потрясений политических» и с сочувствием цитирует антикрепостнические высказывания Радищева.
Сказав, что Радищев «мрачными красками рисует состояние русского земледельца», Пушкин цитирует как раз те места книги Радищева, где даны наиболее мрачные картины русской крепостнической действительности, — описание русской избы глава «Пешки» , рекрутского набора глава «Городня» , продажи крепостных глава «Вышний Волочок» , В дополнение к цитатам из книги Радищева Пушкин рассказывает об известном ему тиране-помещике, который «был убит своими крестьянами во время пожара». Статью «Александр Радищев» Пушкин собирался опубликовать в третьем томе «Современника». И хотя Пушкин ослабил ее остроту по сравнению со своей первой статьей, цензура ее не пропустила, находя «неудобным и совершенно излишним возобновлять память о писателе и книге, совершенно забытых и достойных забвения». Здесь Пушкин говорит о Радищеве как о человеке «с духом необыкновенным», который дерзнул «вооружиться противу общего порядка, противу самодержавия, противу Екатерины», и действовал «с удивительным самоотвержением и с какой-то рыцарскою совестливостию».
Обычно журнальную биографию Пушкина начинают с его участия в «Литературной газете» 1830 — и делают это неправильно. В «Литературную газету» Пушкин пришел, имея опыт журнальной работы как критик, рецензент и острый полемист. Первое выступление Пушкина-журналиста в периодической печати относится к 1824 г. Этой заметкой Пушкин начал борьбу с реакционной прессой, выступив против журнала Каченовского «Вестник Европы» и его ведущего критика Михаила Дмитриева.
В 1825 г. Вяземский привлекает Пушкина к сотрудничеству в «Московском телеграфе» Н. Полевого; здесь Пушкин напечатал несколько своих стихотворений. Самое острое из них — эпиграмма «Жив, жив, курилка!
Одновременно Пушкин выступает в «Московском телеграфе» с критическими статьями. Значительный интерес представляет его статья «О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И. В Париже вышли басни Крылова, переведенные на французский и итальянский языки, с двумя предисловиями — французского историка П. Лемонте и итальянского писателя Ф.
Пушкин вскрывает ошибки Лемонте, который писал о русской словесности и русском языке «понаслышке», показывает, что французский ученый не понял своеобразия басен Крылова, увидев в них только подражания Лафонтену Подчеркивая народность и самобытность, подлинную художественность басен Крылова, Пушкин продолжает линию декабристской критики и полемизирует с критиками-карамзинистами, которые упрекали Крылова в мнимой зависимости от Лафонтена, характеризовали его басни как «грубые» и «мужицкие». Находясь в Михайловской ссылке, Пушкин испытывает сильное желание включиться в журнальную борьбу. Он разрабатывает ряд проектов организации нового журнала, подбивает друзей на хлопоты. Поэт пишет Вяземскому в Москву 10 августа 1825 г.
Мочи нет, хочется, а покамест смотри хоть за Полевым». Узнав, что один из издателей «Полярной звезды» А. Бестужев собирается в Москву, Пушкин и ему пишет о необходимости создать журнал: «Ты едешь в Москву, поговори там с Вяземским об журнале; он сам чувствует в нем необходимость, а дело было бы чудно хорошо! Однако замысел поэта — создать новый журнал — остался неосуществленным.
Когда осенью 1826 г. Пушкин получил разрешение приехать в Москву, он узнал о готовящемся выходе журнала «Московский вестник». Со многими сотрудниками будущего журнала, с его издателем М. Погодиным Пушкин был хорошо знаком, и ему казалось, что он сумеет подчинить их своему влиянию.
Начав в 1827 г. Несмотря на это, он продолжал давать Погодину советы, какими средствами улучшить журнал, расширить его воздействие на читателей. К словам Пушкина в «Московском вестнике» не прислушивались, и он отошел от редакции. В конце 1827 г.
Хлопотать перед министром просвещения и царем взялся Жуковский. Пушкину разрешили жить в Петербурге, и он большие надежды возлагал на новое издание. Однако хлопоты ни к чему не привели: помешал донос Булгарина в Третье отделение на Вяземского. Только через восемь лет Пушкин получил право на единоличное издание «Современника».
В 1825—1830 гг. Пушкин сотрудничал в альманахе А. Дельвига «Северные цветы», сначала как поэт, а после 1827 г. Этот альманах по художественным достоинствам и по составу сотрудников был лучшим литературным сборником последекабристской поры; выходил он в Петербурге по одной книжке в год и до появления «Литературной газеты» являлся единственным более или менее влиятельным петербургским изданием, противостоявшим периодике Булгарина и Греча.
В книжке альманаха на 1828 г. К середине 1828 г. Прочитав ряд последующих номеров «Вестника Европы», Н. Полевой писал о том, что Каченовский вообще не опубликовал ни одной стоящей работы, защищает мнения устарелые и не в состоянии своими трудами помочь журналу.
Уже первая статья Бенигны-Полевого привела Каченовского в ярость. Вскоре он выполнил свою угрозу и подал в Московский цензурный комитет жалобу на цензора, пропустившего статью, и на Полевого. Каченовский просил цензурный комитет защитить его как профессора императорского Московского университета. Цензурный комитет, который в основном состоял из профессоров, признал жалобу Каченовского основательной, но один член комитета, писатель В.
Измайлов, не согласился с таким решением и подал особое мнение. Дело передали в Главное управление цензуры в Петербурге. И произошло невероятное: пожалуй, впервые в истории русской цензуры высшая цензурная инстанция не утвердила приговора нижестоящей. Главное управление цензуры не нашло ничего предосудительного в статье Бенигны, и жалоба Каченовского осталась без последствий.
Современники хорошо знали о тяжбе Каченовского с «Московским телеграфом». Пушкин откликнулся на нее эпиграммой «Журналами обиженный жестоко... В следующем номере Пушкин напечатал эпиграмму «Там, где древний Кочерговский... Не успели отшуметь пушкинские эпиграммы на Каченовского, как в «Северных цветах» появляется его памфлет «Отрывок из литературных летописей».
В этом «Отрывке» Пушкин впервые применил полемический прием, очень характерный для него как памфлетиста, — мнимое согласие с противником, для того чтобы разбить его позицию «изнутри». Пушкин будто сочувственно цитирует слова Каченовского о предполагаемом реформировании «Вестника Европы», но скрытая ирония ощущается сразу. Он приводит суждения Полевого, желая якобы возразить издателю «Московского телеграфа», однако сам выносит Каченовскому еще более строгий приговор. Где его права, и на какой возделанной его трудами земле он водрузит свои знамена?..
Юноши, обогнавшие издателя Вестника Европы, не виноваты, что они шли вперед, когда издатель Вестника Европы засел на одном месте и неподвижно просидел более 20 лет». Далее Пушкин пишет: «На сие ответствуем: если г. Каченовский, не написав ни одной книги, достойной некоторого внимания, не напечатав в течение 20 лет ни одной замечательной статьи, снискал однако ж себе бессмертную славу, то чего же должно нам ожидать от него, когда наконец он примется за дело не на шутку? Каченовский просидел 20 лет на одном месте, — согласен; но как могли юноши обогнать его, если он ни за чем и не гнался?
Как и следующие пушкинские памфлеты, он не был допущен в состав первого одиннадцати томного собрания сочинений поэта, на что не раз обращал внимание Белинский. Определяя полемические статьи Пушкина как «верх совершенства», Белинский всегда ставил «Отрывок из литературных летописей» в один ряд с такими его памфлетами, как «Торжество дружбы, или Оправданный Александр Анфимович Орлов» и «О мизинце г. Булгарина и о прочем», опубликованными в 1831 г. Участвуя в «Северных цветах», Пушкин не оставлял мысли о создании в Петербурге более оперативного печатного органа, который можно было бы противопоставить реакционной периодике Булгарина и Греча.
Понимая, что ни ему, ни Вяземскому правительство не выдаст разрешения на подобное издание, он поручил хлопоты Дельвигу, который еще не успел скомпрометировать себя в глазах правительства. Дельвиг упросил цензурный комитет разрешить ему выпуск «Литературной газеты» без всякой примеси политики, и 1 января 1830 г. О составе участников газеты в редакционном сообщении говорилось следующее: «Писатели, помещавшие в продолжение шести лет свои произведения в «Северных цветах», будут постоянно участвовать в «Литературной газете» разумеется, что гг. Фраза в скобках касалась Булгарина и Греча: они единственные из участников «Северных цветов» имели собственные периодические издания.
Так «Литературная газета» сразу же противопоставила себя «Сыну отечества» и «Северной пчеле». Рабочая редакция «Литературной газеты» состояла из трех человек: издателя-редактора Дельвига, его помощника, литератора и журналиста Сомова, и секретаря редакции В. Щасного, который, помимо технической работы, занимался переводами и переложениями научных статей. Выпустив два номера «Литературной газеты», Дельвиг по делам уехал из Петербурга, и руководство газетой на два месяца перешло к Пушкину.
В отсутствие Дельвига Пушкин совместно с Сомовым издал десять номеров с 3 по 12-й. За 1830 г. Пушкин живо интересовался делами газеты и просил друзей ходатайствовать о расширении ее программы. Он писал Вяземскому из Москвы 2 мая 1830 г.
Еще какого-нибудь философа, например, Платона, его диалоги: «Государство», «Пир», «Миф о пещере», где он говорит, что тени на стене — то, что может только казаться, а не находиться в пещере. Это сказка, аллегория, но, она отложится в памяти надолго. Дети поймут, что две тысячи лет назад люди уже заморачивались такими вещами. Я бы посоветовал включить русские летописи. Обязательно «Слово о полку Игореве», чтобы возникал масштаб.
Но с дополнительными современными исследованиями. Вообще литературу лучше изучать в связи с историей. Например, «Историю пиратства» дети могли бы читать в связи со сложной биографией Даниеля Дефо и организацией им спецслужб в королевстве Британия. Хотя наши соседи бе лорусы убрали из своей школьной программы и нашего лауреата Солженицына, и свою Светлану Алекс иевич. И ничего ст рашного, что он не во всем был согласен с Александром Лукашенко.
Писатели имею т право высказываться. Что касается Алексиевич, то это просто какое-то и здевательс тво над литературой. Ее можно пройти как образец того, как не надо писать. Если уж Алексиевич объявили писателем, то у на с тоже ест ь писатель Артем Драпкин, который сделал ровно то же самое, что и Алексиевич, только в больше объеме и к ачественне е в десять раз. По заказу Министерства обороны РФ он уже лет два дцать собирает рассказы ветеранов.
И эти интервью вышли огромной книгой. Его проект «Я помню» можно включить в школьную программу. Это «наш Алексиевич», только гораздо круче, дос товернее. В принципе я патриотизм не очень уважаю. Считаю его некой вредной и опасной формой языческой религии.
Это потенциальная секта, которая рано или поздно проявит агрессию на государственном или низовом уровне, как это произошло на Украине. Это и поэт, и художник, целый пласт культуры. Мне кажется, что литература должна быть фундаментальна. Она должна давать набор эмоциональных реакций на необычные ситуации. Знакомить в первую очередь с межличностными отношениями.
А они отражены в классике. Современным авторам не хватает объема мысли, чтобы нарисовать ситуацию, незнакомую им самим. Это как актеры, не побывавшие на фронте, играют фронтовиков плохо, а те, кто побывал там, знакомы с ситуацией.
В Институте Пушкина назвали захватом власти смену ректора
Пушкин описывал природу, традиции, образы и характеры людей, которые ему попадались во время путешествий. Знакомства с разными людьми также оказались важными для Пушкина. Он общался не только с аристократами, но и с простыми людьми. Через знакомства он познакомился с историческими фигурами, писателями, художниками, поэтами и прочими интересными личностями.
Пушкин участвовал в общественной жизни, посещал литературные вечера и собирался в кругу друзей. Все эти знакомства и общение с разными людьми помогли Пушкину расширить свой кругозор и обогатить свое творчество. Таким образом, путешествия и знакомства были важными составляющими в биографии Пушкина.
Они не только помогли ему стать одним из величайших русских поэтов, но и вносили свой вклад в развитие русской литературы в целом. Влияние этой встречи на жизнь и творчество поэта не может быть переоценено. Дельвиг был известным журналистом и публицистом, а также одним из основателей литературного общества «Арзамас».
Благодаря знакомству с ним, Пушкин вошел в круг образованных и талантливых людей, где было принято обсуждать литературные вопросы, обмениваться идеями и критиковать друг друга. В такой атмосфере поэт мог развивать свои творческие способности и улучшать свои навыки писателя. Дельвиг стал не только наставником Пушкина, но и его близким другом.
Их переписка доказывает, что Дельвиг испытывал искреннюю любовь и уважение к поэту, а Пушкин считал его одним из самых мудрых и добрых людей, которых он когда-либо встречал. Влияние Дельвига на Пушкина было настолько сильным, что даже после его смерти поэт продолжал цитировать и использовать его идеи в своих произведениях. Особенно важным оказалось знакомство Пушкина с Дельвигом в сфере политики.
Дельвиг был пропагандистом народного движения за свободу и равенство, и эту идею он передал Пушкину. Влияние Дельвига на поэта стало отражаться в его произведениях, в которых можно найти острые социальные и политические мотивы. Благодаря знакомству с Дельвигом, Пушкин начал осознавать свою социальную ответственность и использовать свое творчество для выражения своих взглядов на общество и политику.
Влияние знакомства с Дельвигом: — Развитие творческих способностей и навыков писателя — Усиление духовной связи между Пушкиным и Дельвигом — Отражение социальных и политических мотивов в творчестве Пушкина Путешествия по Европе и знакомство с иностранными культурами Изучая биографию Александра Сергеевича Пушкина, неизбежно всплывает его уникальный опыт путешествий по Европе. В своих многочисленных путешествиях он побывал во многих странах и оказался в среде различных иностранных культур. Эти путешествия имели огромное значение для формирования Пушкина как личности и писателя.
Им интересовали все без исключения аспекты культурной жизни других народов — музыка, литература, изобразительное искусство, традиции и обычаи. Благодаря своим многочисленным знакомствам с иностранными культурами, Пушкин научился смотреть на мир в широком пласте и развивать свой творческий потенциал. В своих путешествиях по Европе Пушкин активно общался с представителями интеллектуальной элиты различных стран.
Он встречался с известными писателями, поэтами и художниками, обменивался идеями и опытом, изучал литературные и художественные работы других авторов. Это позволяло ему понять особенности иностранных культур и привнести что-то новое в русскую литературу. Посещение итальянских городов, таких как Рим, Неаполь и Венеция, позволило Пушкину ощутить дух древности и насладиться красотой итальянской архитектуры и искусства.
Он также побывал во Франции и стал знаком с французскими поэтами, писателями и художниками. В Париже Пушкин смог ознакомиться с великими произведениями мировой литературы на своем родном языке в большой русской библиотеке. Путешествуя по Германии, Пушкин встречался с представителями немецкой литературы и философии, такими как Гете и Гегель.
Этот опыт и знакомство с их идеями оказали влияние на его собственное творчество. В целом, путешествия по Европе позволили Пушкину расширить свой кругозор и воспринимать мир более глобально. Они стали источником вдохновения и новых идей для его литературных произведений.
Единственное, в чем можно меня упрекнуть — это в том, что я несколько раз неправильно употребил термин «автореминисценция», тогда как из контекста видно, что дело касается самозаимствований сознательных. Мне кажется, впрочем, что о несознательных самоповторениях Пушкина почти не может быть речи, поскольку дело идет не о традиционной фразеологии, не о рифменных, метафорических и т. Если даже допустим, что в первой стадии своей работы, набрасывая вчерне, Пушкин иногда повторялся нечаянно, то позже, в процессе отделки, он при своей изумительной памяти не мог не заметить таких повторений, и если сохранял их, то с этого мгновения они становились сознательными. Это подтверждается тем, что мы знаем несколько случаев, когда Пушкин уничтожал самозаимствование, вычеркивая соответствующие места из прежних произведений. Но тут мы имеем дело с «психологией печатания», если так можно выразиться, — а не с психологией творчества.
Рецензирование гофманской работы, естественно, не входило в мою задачу. Не буду также касаться отдельных спорных мест, неточностей и ошибок Гофмана увы, все это имеется и в Поэтическом хозяйстве Пушкина и ждет лучших времен для исправления. Оставлю в стороне и те многочисленные противоречия, которые имеются у Гофмана. Но одна глубоко характерная особенность этой работы должна быть отмечена. Приведя огромный и ценный материал, собранный самостоятельно и заимствованный у меня, Гофман перешел к выводам и итогам, которые не могут не поразить своею элементарностью.
Творчество Пушкина, не являясь художественной автобиографией, неразрывно связано с его жизнью». Гофман серьезно думает, будто эти выводы имеют значение «для характеристики поэтического творчества Пушкина». Каждому ясно, что эти «выводы» не только представляют собою общие места, применимые столько же к Пушкину, сколько и ко всякому другому поэту, но и могли быть сделаны без всякого изучения пушкинских самоповторений. Самоповторениями Пушкина раньше нас с Гофманом никто специально не занимался, а между тем все эти самоочевидности столь же общеизвестны, как другие афоризмы, рассеянные у Гофмана, вроде того, что «Пушкин не фотографирует жизнь», «Пушкин владеет в высшей степени даром художественной убедительности», что у Пушкина во все периоды «необыкновенно богатое воображение и какой-то чудесный гений», что «нельзя ставить знака равенства между Пушкиным и его героями», что «Пушкин является бытописателем современности и не перестает быть лириком», что «в течение своей короткой жизни Пушкин шел путем художественного совершенствования; его вел гений, и в этом пути его сопровождали и вдохновение, и творческий труд». В действительности из изучения или хотя бы лишь пристального всматривания в пушкинские самоповторения можно сделать много гораздо более новых и гораздо более характеризующих Пушкина выводов.
Сейчас они заняли бы слишком много места и далеко увели бы меня от заданий этой статьи. Отмечу лишь в нескольких словах, что повторения сходных и смежных мыслей, образов, приемов, интонаций, даже прямые автоцитаты есть у всех поэтов. Но только у Пушкина имеются они в таком огромном количестве и только Пушкин умел и хотел сделать их самостоятельным приемом, сознательным средством воздействия на своего главного, первейшего читателя — на самого себя, ибо он был не только «свой высший суд», но и лучший читатель: «я пишу для себя», — это он не перестает повторять на все лады, и это не фраза. Исходя из воспоминаний о старых сюжетах, мыслях, образах, местностях, событиях, приемах, даже рифмах, Пушкин не только «вольно или невольно говорит языком» соответствующих старых пьес, но сплошь и рядом именно вольно, на этом-то и играя, путем повторения закрепляет связь прошлого с настоящим. Поэтому огромное количество пушкинских автореминисценций, как раз наиболее «содержательных», — суть в той или иной степени автоцитаты, открытые или шифрованные, прямые или измененные, или пародированные.
Это и есть как раз одна из самых замечательных его черт. Его творчество стихи, проза, письма, дневники состоит из почти непрерывной и очень сложной сети идейных и биографических перекликаний. Пушкин не случайно и не нечаянно вспоминает свое прошлое и связанные с ним творения, но сознательно, крепко держит их в своей гениальной памяти. В известном смысле все творчество Пушкина — одно творение, в котором отдельные пьесы, при всей их законченности и цельности, — как бы лишь части, а повторения подобны лейтмотивам или повторениям в симфонии. Может быть, только для восстановления этих симфонических рядов, только для хотя бы условного созерцания этой божественной цельности стоит заниматься его самоповторениями.
Вместо этого нам преподносят собрание общих мест, выдавая его за науку о Пушкине. Наука, которая не видит того, кого изучает, есть не наука, а подражание науке, пустое наукообразие. Гофмана в недавно вышедшей книге Пушкин. Еще курьезнее, когда исследователь, принимающий на веру каждое выражение как это делает В. Ходасевич без всяких оснований отождествляет….
Ходасевича Поэтическое хозяйство Пушкина, обесцененная как этим заблуждением, так и наивными детскими приемами, чуждыми всякой не только научности, но и наукообразности любопытно, что сам автор говорит, что он и не претендует ни на научность, ни на наукообразность. Ходасевич собрал большой, интересный, но беспорядочный материал, в котором он совершенно не разбирается и под одну скобку ставит использование старого материала, действительную реминисценцию и обычную стилистику Пушкина, а иногда даже и обычный, разговорный строй речи, объясняя все разнородные явления одним — невольной автореминисценцией" с. Гофманом публикация дневника А. Щеголев…» — см. О Щеголеве см.
Здесь приводим полностью некрологическую заметку Ходасевича, посвященную Щеголеву опубл. Щеголева 23 января в Петербурге скончался известный историк Павел Елисеевич Щеголев. В последние годы он слишком часто и явно переступал естественные пределы той неизбежной приспособляемости, на которую имеют неотъемлемое право все жители СССР. Роль Щеголева в деле бывшего провокатора Окладского была в высшей степени прискорбна. К несчастью, приспособляемость Щеголева нашла себе выражение и в его научных трудах.
Мастерски избегая пресловутого «марксистского подхода», покойный все-таки придал последним своим работам вполне специфическую окраску. Такова его книга Пушкин и мужики, таковы некоторые журнальные статьи например — об имущественных обстоятельствах Пушкина после женитьбы , такова же в особенности новая версия о причинах пушкинской гибели — в третьем, советском издании книги Дуэль и смерть Пушкина. Даже простота изложения, всегда бывшая одним из выдающихся достоинств Щеголева, в недавние годы была им доведена до того утрированно-советского стиля, который своей поддельной простецкостью напоминает стиль ростопчинских афиш. Все это и еще многое, о чем не буду распространяться слишком часто в знающих Щеголева и привыкших его уважать вызывало чувство горечи и негодования. Отрицать иль замалчивать эти факты над могилой историка было бы особенно неуместно.
Однако же, еще менее допустимо не помянуть того, чем наука русская несомненно обязана Щеголеву. Он работал преимущественно по истории революционного движения в России и по пушкиноведению. Судить о его трудах в первой области не считаю себя компетентным. Отмечу лишь то, что они высоко ценятся всеми специалистами, и скажу несколько слов о Щеголеве-пушкинисте. Он был одним из младших представителей первого поколения исследователей, которое, начинаясь Анненковым, Бартеневым, Гротом насчитывает в своих рядах Ефремова, Леонида Майкова, Якушкина, Шляпкина, Морозова, Саитова, Венгерова, Брюсова, Гершензона, Модзалевского и ныне здравствующего Н.
Вместе с ними Щеголев должен быть причислен к основоположникам научного пушкинизма. Его деятельность, продолжавшаяся около тридцати лет, весьма велика по объему и исключительна по качеству. В ряде исследований, статей и бесчисленных мелких заметок Щеголевым затронуты все отрасли пушкиноведения и использованы все формы. Помимо изучения биографического и библиографического, Щеголев неутомимо трудился над публикацией новых материалов, над критическим исследованием рукописей, над их редактурой и т. Давно уже не существовало ни одного издания, так или иначе посвященного Пушкину, в котором бы не участвовал сам Щеголев или не было бы многочисленных ссылок на его работы.
С полной уверенностью можно сказать, что нет и не будет пушкиниста, которому в той или иной степени не приходилось бы пользоваться тем, что сделано Щеголевым. Таков след им оставленный в науке о Пушкине. В своих трудах, помимо широчайшей осведомленности во всем что касается Пушкина и его эпохи, проявлял Щеголев, за печальными исключениями последних лет, строгую точность метода, трезвый и осторожный ум, соединенные с проницательностью и интуицией, без которой нет истинной науки. Необходимо еще отметить, что Щеголеву было свойственно тонкое понимание поэзии, чем он выгодно отличался от многих исследователей, порой сочетающих обширные познания в области биографии и палеографии с непониманием самой поэзии Пушкина. Как уже сказано, Щеголев обладал даром простого и увлекательного изложения.
Такие книги, как сборник Пушкин, помимо научного значения, представляют собой еще и просто весьма увлекательный материал для чтения. Дуэль и смерть Пушкина, несмотря на произведенные изменения, все же останется, хотя бы в прежней редакции, трудом, справедливо заслуживающим название классического. Словом, несмотря на все отрицательные стороны его деятельности в последние годы, нельзя не скорбеть глубоко о кончине Щеголева и не быть ему признательным за все то хорошее, что им сделано. По слову Пушкина: «Не помня зла, за благо воздадим» — постараемся поскорее забыть о зле и навсегда запомним о благе. Гершензон писал мне…» — цит.
Модзалевский…» — см. ПхП — Владислав Ходасевич. Поэтическое хозяйство Пушкина 1924; см. Я не умею спорить о Пушкине в столь советском тоне, которым Щеголев хочет позабавить — не знаю кого. Напомню, однако, историку Щеголеву, что исторических лиц «судят» по законам и понятиям их времени.
К тому же и сам Щеголев не отрицает, например, что Пушкин заложил в опекунском совете 200 душ мужиков. Гофман от своего имени пересказал некоторые возражения Вересаева Щеголеву, не прибавив к ним ничего, но и не упомянув фамилии Вересаева. Цитаты из Пушкина, как материалы о нем, разумеется, — общее достояние, но на сделанный мною специальный подбор их я, кажется, имею некоторое авторское право. Исследователь корректный, Б. Модзалевский, пользуясь моими наблюдениями в своих комментариях к переписке Пушкина, каждый раз на меня ссылается.
Но Гофман указывать источников не любит. Говоря о том, как «отчетливо выступает роль творческой памяти в приступе Пушкина к стихотворениям», Гофман серьезно уверен, будто именно для Пушкина характерно, что многие пьесы начинаются с «В», «Когда», «Не», «Я», «Ты». Он даже перечисляет 20 пьес, которые начинаются предлогом «В». Но — беру с полки Фета и вижу: с «В» начинается 31 пьеса, с «Когда» — 31, с «Не» — 31 потрясающая склонность Фета писать непременно по 31 пьесе на каждый приступ, — не правда ли?
Вначале культурное российское общество просто потеряло дар речи в прямом смысле. Затем все, кто понял, что это не сон, рванулись к фигуральной кобуре, чтобы выхватить её содержимое и разрядить …куда? Осознаём, что на нас направлены чёрные жерла тупых орудий».
Два часа! Это два урока. Любой педагог словесности в любой точке России подтвердит: такое «погружение» в русскую классику на деле превращается в беглое знакомство. Именно поэтому к 11 классу, когда надо писать итоговое сочинение судя по всему, и на его существование будут покушаться в Минпросе , а кто-то и сдаёт литературу ЕГЭ, детям однозначно приходится обращаться к репетиторам или усиленно посещать "допы". Таким образом, в последнем классе они, наконец, прочитывают то, что необходимо было прочитать до 11-го без прочтения нечего и пытаться сдать этот экзамен выше 25 баллов, то есть не сдать.
Для них, видимо, это нормально.
Считаю, что это не только вопиющая некомпетентность и непрофессионализм, но самая настоящая диверсия против русской культуры. Не говорю уже о том, что практически ежегодно в КИМах контрольно-измерительных материалах к ЕГЭ встречается масса ошибок и опечаток, а вопросы сформулированы так, что на них порой не могут ответить доктора филологических наук. Не говорю про совершенно идиотскую систему пересчета первичных баллов во вторичные, ставящую лучших учеников в одинаковое положение с середнячками в этом году она ещё ужаснее , об этом будет отдельный разговор. Необходима наша общая работа, чтобы не допустить непоправимого. Максимальный репост и огласка не просто желательны — обязательны! Как только пост Карпова стал достоянием общественности, на Николая вмиг спустили многотысячную свору интернет-собак, кои не только Бродского не читали, но и про «Мертвые души» думают, что второе слово в заглавии — глагол.
Карпов был вынужден закрыть свою страницу в социальных сетях, а угрозы и нелепости в его адрес настолько мерзки и тошнотворны, что сразу вспоминается Надежда Дмитриевна Хвощинская, с её бессмертной строчкой: «Бывали хуже времена, но не было подлей». Как думаете, кто натравил на доцента СПбГУ этих «опричников»? Совершенно с вами согласен, более некому. Но тех, кто поддержал педагога, в тысячи раз больше. И среди них, например, глава комитета Госдумы по труду и социальной политике Ярослав Нилов, написавший возмущенно: кто бы мог подумать, что «разгрузка» детей от излишков информации начнётся с такого дикого по содержанию списка «лишних» это наши светила-то лишние?! А вот, что пишет правительственная «Российская газета» в материале за 29 августа.
Читаем внимательно: Федеральный институт педагогических измерений опубликовал проекты контрольно-измерительных материалов к ЕГЭ-2024, а также кодификаторы к ним.
В Госдуме попросили Минпросвещения объяснить, почему из ЕГЭ исчез Пушкин
Пушкин, Лермонтов, Гоголь оттуда исчезли. С этого момента в написанных исследователями биографиях Пушкина начинаются странности: сплошь недосказанность, а то и попросту мифы. Биография Пушкина 5 класс. Автобиография Александра Сергеевича Пушкина. Александр Сергеевич Пушкин 6 июня 1799. ПУШКИН биография кратко самое главное из жизни поэта. Что вы знаете о такой известной личности, авторе Евгения Онегина – Александре Сергеевиче Пушкине? Комитет Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей направил запрос министру просвещения Сергею Кравцову с просьбой разобраться, почему из перечня книг для подготовки к ЕГЭ по литературе убрали отечественных классиков, документ имеется в распоряжении РИА Новости.
Александр Пушкин
6) Все, кто изучал биографию Пушкина, знает о необычайном расцвете его творчества в осеннюю пору. Наша нива на русском последние новости. ПУШКИН биография кратко самое главное из жизни поэта. Безусловно, не стоит представлять дело так, будто лишь в биографии Пушкина таится разгадка его популярности, но все-таки и без нее не обошлось.
Секретная жизнь Пушкина
Задание и тест ЕГЭ на тему: Кто бы ни изучал биографию Пушкина, подчёркивал. Только эти изменения мы и осуществили, — пояснила Решетникова, подчеркнув, что из школьной программы Пушкина и Лермонтова никто не убирал. Даже изучив биографию литературного деятеля, без внимания могут остаться интересные факты из жизни Пушкина, о которых и поговорим в сегодняшней публикации. Задачи проекта: 1. Изучить биографию Пушкина.