Краткое содержание Продюсер «Голодных игр» намекает на возможность появления в этой серии новых книг от автора Сюзанны Коллинз и надеется.
Сколько всего было Голодных игр?
скачать бесплатно все книги в форматах fb2, epub, rtf, txt, цитаты, отзывы на KNIGOGURU. это вымышленный мир, который служит местом действия для Голодных игр, трилогии молодых и взрослых антиутопических романо. 74-е Голодные Игры начинаются на Арене с озером и сосновым лесом. История создания, порядок чтения и информация о цикле книг Сьюзен Коллинз «Голодные игры».
«Голодные игры – 2023»: о чём фильм, которого мы так долго ждали
Популярные реалити-шоу 2000-х годов типа «Плохие девчонки» Bad Girls Club , «Вкус любви» Flavor of Love , «Холостяк» The Bachelor и им подобные сейчас тяжело смотреть, осознавая, на какие жертвы шли участники ради успеха и как травмировали себя. В мире Сьюзен Коллинз также есть карьеристы, это чаще всего выходцы-волонтеры из 1-го и 2-го дистрикта. Они знают, как вести себя на камеру и понимают, чего от них хотят продюсеры действа. У главной героини и представительницы самого бедного, 12-го дистрикта Китнисс Эвердин есть только одна цель — выжить в бойне и спокойно жить с мамой и сестрой Прим Уиллоу Шилдс. Первый раз она пошла на игры, чтобы защитить Прим, которую выбрали в качестве трибута кандидата от дистрикта, а во второй раз ее выкинул на арену сам президент Сноу, устроив формат битвы «Всех звезд» All stars с победителями прошлых лет. Жизнь Капитолия и страны существует вокруг шоу, ставшего священным ритуалом, где власть ежедневно подкрепляет себя кровью низшего класса.
Во второй части «И вспыхнет пламя», где Китнисс Эвердин снова отправляется на арену с влюбленным в нее напарником Питом Мелларком Джош Хатчерсон , меняется тон. Их победа на 74-х играх подарила людям надежду, объединяющую угнетаемые народы. В финале Сьюзен Коллинз заявляет новую проблему — диктатура государства. От критики шоу-бизнеса к анархизму Третья часть, «Сойка-пересмешница», где сюжет разворачивается после сорванных 75-х Голодных игр, посвящена критике не капитализма, но критике верховенства государства. Китнисс Эвердин спасают с арены повстанцы, живущие в 13-м дистрикте: во время революции они договорились с правительством Панема, что им дадут без боя уйти под землю — там они и живут по сей день.
Руководит городом революционеров президент Альма Койн Джулианна Мур. Она создала сверхрациональный «ГУЛАГ», где жителям утром наносится временная татуировка с расписанием дня и выдается граммовка еды в зависимости от их рабочей нагрузки. Китнисс также становится шестеренкой в подземном городе, ее используют для съемок пропаганды. Во вселенной Сьюзен Коллинз обычный человек рад бы жить в деревне на лоне природы, но государство заставляет его служить своим нуждам.
Постепенно союз Кориолана и Люси ради достижения собственных целей на Играх перерастает в нечто большее.
Информация о работе над спин-оффом по миру Сьюзен Коллинз появилась в 2019-м, ещё до выхода романа «Баллада о змеях и певчих птицах» 2020. За качество будущей картины можно не переживать. Книга-приквел имеет неплохие отзывы читателей и критиков. К тому же режиссёром экранизации стал Фрэнсис Лоуренс, снявший довольно успешные адаптации второй и третьей книг оригинального цикла.
Primrose и матерью. После того как её отец умирает в результате взрыва в шахте, она охотится и занимается собирательством вопреки законам Капитолия, чтобы обеспечить семью. Пит Мелларк англ. Peeta Mellark — сын пекаря, юноша трибут Дистрикта-12, одноклассник Китнисс. С пяти лет Пит тайно влюблён в Китнисс несмотря на то, что Пит и Китнисс учились в одном классе, они не дружили и практически не общались, так как Пит принадлежал к семьям состоятельных торговцев, а Китнисс — к жителям Шлака, самого бедного района Дистрикта-12. Узнав об этом факте, ментор решает сыграть на их влюблённости, вызвав симпатии публики и спонсоров. Гейл Хоторн англ. Gale Hawthorne — восемнадцатилетний парень из родного дистрикта Китнисс, её лучший друг, с которым они вместе охотились, собирали съедобные растения.
Имея схожие характеры, Гейл и Китнисс договорились всегда заботиться о семьях друг друга. Гейл давно влюблен в Китнисс, он даже предлагал ей сбежать из дистрикта, чтобы избежать жеребьёвки. Хеймитч Эбернети англ. Haymitch Abernathy — единственный живой из жителей Дистрикта-12, кто когда-либо побеждал в Голодных играх до событий, описанных в трилогии. Страдает алкоголизмом. В виду своего давешнего чемпионства Хеймитч выиграл предыдущие Квартальные Игры в возрасте 16 лет, использовав силовое поле вокруг арены, чтобы обхитрить своего противника , Эбернети становится ментором Китнисс и Пита. Примроуз Прим Эвердин англ. Primrose Prim Everdeen — младшая сестра Китнисс.
Вместе с матерью лечит людей, учится врачеванию, имея к этом большие способности. Очень нежна и ласковая, как цветок примула. Очень любит своего кота Лютика, который никого не признает, кроме неё, а Китнисс ненавидит она хотела его утопить ещё котенком. Была выбрана трибутом на 74-е Игры, прежде чем сестра заняла её место, вызвавшись добровольцем. Президент Сноу англ. President Snow — тиран и деспот.
В назидание остальным Капитолий устраивает ежегодное реалити-шоу на выживание — Голодные игры. Юной героине Китнисс предстоит поучаствовать в нескольких жестоких играх и сменить курс правления в государстве. На создание серии Сьюзен Коллинз вдохновили военная карьера отца, гладиаторские бои в древнем Риме и древнегреческий миф о Тесее и лабиринте Минотавра. По этим книгам сняты одноименные фильмы с Дженнифер Лоуренс в главной роли.
«Голодные игры»: что нужно знать о франшизе и почему фильмы серии так популярны
«Голодные игры» – экранизация романов Сьюзен Коллинз о девочке-подростке Китнисс Эвердин, которая стала участницей смертельного шоу, а также это история о борьбе за власть, классовом разделении и самых огненно-крутых нарядах на арене. Многие спрашивают, как мне пришла в голову идея написать «Голодные игры», первый роман моей новой трилогии для юношеской аудитории. В честь одного из самых ожидаемых фильмов 2014 года, перед вами 15 малоизвестных фактов о «Голодных играх». «Все Голодные игры» — список Победителей Голодных игр всех сезонов по дистриктам. Но из-за отказа соблюдать правила Голодных игр на Арене ребята оказываются в еще большей опасности, ведь своим поступком они бросили вызову Капитолию.
Голодные игры: все книги (список)
Цикл «Голодные игры» написан в жанре подростковой антиутопии (young adult dystopia). Голодные игры фильмы выпускались по той же схеме, что и книги Сюзанны Коллинз. Одноклассники. ВКонтакте. Новости. Голодные игры прославили дистрикты — особое территориальное деление эквивалентное региональным районам многих стран. Сколько частей в Голодных играх, как они называются и в какой последовательности смотреть? «Голодные Игры», наоборот, в реальность возвращают, и за ними комфортно провести время не выйдет.
Голодные игры: все книги (список)
Линда взяла напрокат парики на сумму 30 000 долларов — пять париков по 6000 долларов каждый — от светло-коричневых до темно-коричневых с красным отливом. Линда создала несколько вариаций плетений, в том числе плетеную тесьму на голове и плетеные бублики. В одной из своих книг я нашла растение "стрелолист", и чем больше я читал о нем, тем больше оно, казалось, отражало ее. Его латинское название имеет те же корни, что и Стрелец". Смотрите также 13. Она одна из моих лучших подруг.
Для того чтобы понять и насладиться сюжетом и развитием персонажей, нужно читать книги в правильной последовательности. В серии «Голодные игры» входят четыре книги, и каждая из них дополняет предыдущую, раскрывая новые аспекты и детали истории. Первая книга в серии знакомит нас с историей постапокалиптического Панема и героиней Кэтнис Эвердин. Мы впервые узнаем о жестокости и жестоких правилах голодных игр, в которых молодые люди вынуждены сражаться до смерти. Книга захватывает c первых страниц и не отпускает до конца. Вторая книга продолжает рассказ о жизни Кэтнис и ее борьбе за свободу.
Как хеймитч победил на Голодных играх? Капитолий поступил достаточно символично: за одного жителя Капитолия каждый Дистрикт отправил на игры не по два, а по четыре трибута. Поэтому вместо 24-х на игры отправилось 48 трибутов. Хеймитч победил. Когда выйдет фильм Голодные игры 5? Что означают три пальца в Голодных играх? В книжной трилогии и фильме «Голодные игры» приветствие тремя пальцами символизируют неповиновение тоталитарной власти, заставляющей молодых людей убивать друг друга под прицелами видеокамер. Три пальца значат благодарность, восхищение и прощание с близкими.
Конечно, огромный плюс фильму принесла 20-летняя Дженнифер Лоуренс, ставшая кумиром подростков и получившая в свои юные годы «Оскара» и «Золотой глобус». Книжный успех, намек на кибер-панк, красивые герои-подростки, эпичные кровавые бои с любовной линией, запрет — вот вам и причина популярности. Сюжет и мифология Это история про постапокалиптический мир, где после неизвестной глобальной катастрофы на территории бывшей Северной Америки образовалось тоталитарное государство Панем, со столицей Капитолий и 13-ю районами-дистриктами. Все как всегда: богатые шикуют, бедные восстают. В память об этом и в назидание другим дистриктам Капитолий устраивает ежегодный развлекательный турнир — Голодные игры, транслируемый на всю страну. Правила игры: Из каждого дистрикта посредством жеребьёвки выбираются девочка и мальчик в возрасте от 12 до 18 лет, которые в числе 24 участников по двое от каждого дистрикта становятся трибутами — игроками реалити-шоу на выживание.
Все фильмы про «Голодные игры» и в каком порядке их смотреть
Я даже за нее не волновалась. Разве я не обо всем позаботилась? Разве не я взяла эти чертовы тессеры, чтобы ей не пришлось рисковать? Один листок. Один листок из тысяч.
Расклад — лучше не бывает. И все, все насмарку. Как будто издалека до меня доносится ропот толпы — самая большая несправедливость, когда выпадает кто-то из младших. Потом я вижу Прим: бледная, с плотно сжатыми кулачками, она медленно, на негнущихся ногах бредет к сцене.
Проходит мимо меня, и я замечаю, что ее блузка опять торчит сзади как утиный хвостик; и это приводит меня в чувство. Мне не нужно проталкиваться сквозь толпу, она сама расступается передо мной, образуя живой коридор к сцене. Я догоняю Прим у самых ступеней и отталкиваю назад. На сцене легкое замешательство.
В Дистрикте-12 добровольцев не бывало уже несколько десятков лет, и все забыли, какова должна быть процедура в таких случаях. По правилам, после того как объявлено имя трибута, другой юноша или другая девушка смотря по тому, из какого шара был взят листок может выразить желание занять его место. В некоторых дистриктах, где победа в Играх считается большой честью и многие готовы рискнуть ради нее жизнью, стать добровольцем не так просто. Но поскольку у нас слово «трибут» значит почти то же, что «труп», добровольцы давным-давно перевелись.
И если кто-то изъявит желание, то мы, конечно… — все более неуверенно продолжает она. Он смотрит на меня с состраданием и, хотя мы никогда не общались, как будто даже узнает меня — девочку, которая приносит ягоды; о которой ему, возможно, что-то рассказывала дочь; и которой, как старшему ребенку в семье, он сам пять лет назад вручал медаль «За мужество». Медаль за отца, сгинувшего в рудниках. Может быть, мэр вспомнил, как я стояла тогда перед ним, робко прижавшись к матери и сестренке?
Сзади, вцепившись в меня, как клещами, своими тонкими ручонками, исступленно кричит Прим: — Нет, Китнисс! Не ходи! Когда вечером Жатву будут повторять по телевизору, все увидят мои слезы и решат, что я легкая мишень, слабачка. Нет уж, дудки!
Никому не хочу доставлять такого удовольствия. Кто-то оттаскивает от меня Прим, я оборачиваюсь и вижу, как она брыкается на руках у Гейла. Я стискиваю зубы и поднимаюсь на сцену. Вот он, дух Игр!
Я с трудом сглатываю комок в горле и произношу: — Китнисс Эвердин. Не дадим ей увести славу у тебя из-под носа, верно? Давайте все вместе поприветствуем нового трибута! К великой чести жителей Дистрикта-12, ни один из них не зааплодировал.
Даже те, кто принимал ставки, кому давно на всех наплевать. Многие, наверное, знают меня по рынку, или знали моего отца, а кто-то встречал Прим и не мог не проникнуться к ней симпатией. Я стою ни жива ни мертва, пока многотысячная толпа застывает в единственно доступном нам акте своеволия — молчании. Молчании, которое лучше всяких слов говорит: мы не согласны, мы не на вашей стороне, это несправедливо.
Дальше происходит невероятное — то, чего я и представить себе не могла, зная, как я совершенно безразлична дистрикту. С той самой минуты, когда я встала на место Прим, что-то изменилось — я обрела ценность. И вот сначала один, потом другой, а потом почти все подносят к губам три средних пальца левой руки и протягивают ее в мою сторону. Этот древний жест существует только в нашем дистрикте и используется очень редко; иногда его можно увидеть на похоронах.
Он означает признательность и восхищение, им прощаются с тем, кого любят. Теперь у меня действительно наворачиваются слезы. К счастью, Хеймитч встает со стула и шатаясь ковыляет через сцену, чтобы меня поздравить. Посмотрите на эту девочку!
От него несет спиртным, и он явно давно не мылся. Она… молодчина! Кого он имеет в виду? Или настолько пьян, что бросает вызов Капитолию?
Впрочем, об этом уже никто не узнает: не успевая в очередной раз открыть рот, Хеймитч валится со сцены и теряет сознание. Хоть он и отвратителен, я ему благодарна. Пока все камеры жадно нацелены на него, у меня есть время перевести дух и взять себя в руки. Я расправляю плечи и смотрю вдаль на холмы, где мы бродили сегодня утром с Гейлом.
На мгновение меня охватывает тоска… почему мы не убежали из дистрикта? Не стали жить в лесах? Но я знаю, что поступила правильно. Кто бы тогда встал на место Прим?
Хеймитча поскорее уносят на носилках, и Эффи Бряк снова берет инициативу в свои руки. Пришло время узнать имя юноши-трибута! Я даже не успеваю пожелать, чтобы это был не Гейл, как она произносит: — Пит Мелларк! Только не он!
Удача сегодня не на моей стороне. Я смотрю на него, пока он пробирается к сцене. Невысокий, коренастый, пепельные волосы волнами спадают на лоб. Пит старается держаться, но в его голубых глазах ужас.
Тот же ужас, что я так часто видела на охоте в глазах жертвы. Тем не менее Питу удается твердым шагом подняться по ступеням и занять свое место на сцене. Эффи Бряк спрашивает, нет ли добровольцев. Никто не выходит.
У Пита два брата, я видела их в пекарне. Одному, наверное, уже больше восемнадцати, а другой не захочет. Обычное дело. В День Жатвы семейные привязанности не в счет.
Поэтому все так потрясены моим поступком. Мэр длинно и нудно зачитывает «Договор с повинными в мятеже дистриктами», как того требуют правила церемонии, но я не слышу ни слова. Потом пытаюсь убедить себя, что это не имеет значения. Мы с Питом не друзья, даже не соседи.
Мы никогда не разговаривали друг с другом. Нас ничего не связывает… кроме одного случая несколько лет назад. Возможно, сам Пит о нем уже и не помнит. Зато помню я.
И знаю, что никогда не забуду. То было самое тяжелое время для нашей семьи. Тремя месяцами раньше, в январе, суровее которого, по словам старожилов, в наших местах еще не бывало, мой отец погиб в шахте. Поначалу я почти ничего не чувствовала — словно окаменела, а потом пришла боль.
Она накатывала внезапно из ниоткуда, заставляя корчиться и рыдать. Дистрикт выделил нам небольшую компенсацию, достаточную, чтобы прожить месяц, пока мама найдет работу. Только она не искала. Целыми днями сидела, как кукла, на стуле или лежала скрючившись на кровати и смотрела куда-то невидящим взглядом.
Иногда вставала, вдруг встрепенувшись, будто вспомнив о каком-то деле, но тут же снова впадала в оцепенение и не обращала никакого внимания на мольбы Прим. Мне было страшно, очень страшно. Теперь я могу представить, в каком мрачном царстве тоски пришлось побывать маме, но тогда я понимала лишь одно: вместе с отцом я потеряла и ее. Прим всего семь лет, мне — одиннадцать, и я стала главой семьи.
Что мне оставалось делать? Я покупала на рынке продукты, варила еду, как умела, и старалась прилично одеваться сама и одевать сестру — ведь если бы стало известно, что мама о нас не заботится, мы бы оказались в муниципальном приюте. В нашу школу ходили дети из приюта — понурые, с синяками на лицах, с согбенными от безысходности спинами. Я не могла допустить, чтобы Прим стала такой же.
Добрая маленькая Прим, которая плакала, когда плакала я, еще даже не зная причины, расчесывала и заплетала мамины волосы перед школой, и каждый вечер по-прежнему вытирала отцово зеркало для бритья — он терпеть не мог угольную пыль, покрывавшую все в Шлаке. Прим не выдержала бы приюта. А потому я никому словом не обмолвилась о том, как нам трудно. Наконец деньги закончились, и мы стали умирать от голода.
По-другому не скажешь. И продержаться-то нужно было всего лишь до мая, только до восьмого числа, а там мне бы исполнилось двенадцать, я бы взяла тессеры и получила на них драгоценные зерно и масло. Но до мая оставалось еще несколько недель, а к тому времени мы могли умереть. В Дистрикте-12 голодная смерть не редкость.
За примерами далеко ходить не надо: старики, не способные больше работать, дети из семей, где слишком много ртов, рабочие, искалеченные в шахтах. Бродил вчера человек по улицам, а сегодня, смотришь, лежит где-нибудь, привалившись к забору, и не шевелится. Или на Луговине наткнешься. А другой раз только плач из домов слышишь.
Приедут миротворцы, заберут тело. Власти не признают, что это из-за голода. Официально причина всегда — грипп, переохлаждение или воспаление легких. В тот день, когда судьба свела меня с Питом Мелларком, я была в городе.
Пыталась продать что-нибудь из старых вещичек Прим на публичном рынке. Раньше я несколько раз бывала с отцом в Котле, но одна ходить туда боялась — место очень уж суровое. Ледяной дождь лил непрерывным потоком. Отцова охотничья куртка промокла насквозь, и холод пробирал до костей.
Последние три дня у нас во рту не было ничего, кроме кипяченой воды с несколькими листиками мяты, завалявшимися в буфете. Простояв до самого закрытия рынка, я ничего не продала и дрожала так сильно, что уронила связку с детскими вещами в лужу. Подбирать не стала, побоялась, что сама упаду следом и тогда уже точно не встану. Да и кому нужны эти тряпки?
Домой нельзя. Невыносимо смотреть в потухшие глаза матери, видеть впалые щеки и потрескавшиеся губы сестры. В комнатке полно дыма: с тех пор как закончился уголь, топить приходилось сырыми ветками, которые я подбирала на краю леса. Как я могла вернуться туда с пустыми руками и без всякой надежды?
Не помню, как ноги привели меня на грязную улочку, тянувшуюся позади лавок и магазинов для богачей. Но сами-то заведения на первом этаже, а на втором живут их хозяева. Так что оказалась я у них на задворках. Возле домов пустые грядки, время посадки еще не пришло.
Пара коз в сарае. Мокрая собака на цепи, обреченно сгорбившаяся посреди грязной лужи. Любое воровство в Дистрикте-12 карают смертью, а в ящиках с мусором можно рыться безнаказанно. Вдруг что-нибудь отыщется?
Кость из мясной лавки или гнилые овощи от зеленщика. То, чего не станет есть никто, кроме моей семьи. Как назло, мусор недавно вывезли. Когда я проходила мимо пекарни, от запаха свежего хлеба у меня закружилась голова.
Где-то в глубине пылали печи, и через отрытую дверь лил золотой жар. Я стояла, не в силах двинуться с места, прикованная теплом и дивным ароматом, пока дождь не охватил ледяными пальцами всю спину и не пробудил меня от очарования. Я подняла крышку мусорного ящика перед пекарней, и он тоже оказался безукоризненно, безжалостно пуст. Вдруг я услыхала крик и подняла глаза.
Жена пекаря кричала, чтобы я шла своей дорогой, а то она позовет миротворцев, и как ей надоело все это отродье из Шлака, постоянно роющееся в ее мусоре. У меня не было сил ответить на ее брань. Я осторожно опустила крышку, попятилась и тут заметила светловолосого мальчика, выглядывавшего из-за материнской спины. Я его встречала в школе.
Он мой ровесник, но как его зовут, я не знала. У городских детей своя компания. Потом женщина, все еще ворча, возвратилась в пекарню, а мальчик, должно быть, наблюдал, как я зашла за свинарник и прислонилась к старой яблоне. Последняя надежда принести домой что-нибудь съестное пропала.
Колени у меня подогнулись, и я безвольно соскользнула на землю. Вот и все. Я слишком больна, слишком слаба и слишком устала — о, как же я устала. Пусть приедут миротворцы, пусть заберут нас в приют.
А лучше пусть я сдохну прямо здесь под дождем. До меня донесся шум: опять ругалась жена пекаря, потом раздался удар. Вот разбушевалась. Хлюпая по грязи, ко мне кто-то шел.
Это она. Хочет прогнать меня палкой, успела подумать я. Но нет, это был мальчик. В руках он держал две большие буханки хлеба с дочерна подгоревшей коркой — наверное, они упали в огонь.
Какой дурак купит горелый хлеб?! Он стал отрывать от буханок подгоревшие куски и бросать в корыто. Тут в пекарне зазвенел колокольчик, и мать поспешила к покупателю. Мальчик даже ни разу не взглянул на меня, зато я смотрела на него не отрываясь.
Потому что у него был хлеб. А еще из-за алого пятна на скуле. Чем она его так ударила? Мои родители нас никогда не били.
Я и представить себе такого не могла. Он воровато оглянулся — не смотрит ли кто, снова повернулся к свинарнику, и быстро бросил одну, потом другую буханку в мою сторону. И как ни в чем не бывало пошлепал назад к пекарне. Я глядела на буханки и не верила своим глазам.
Они были совсем хорошие, кроме подгорелых мест. Неужели это мне? Должно быть. Буханки валялись у самых моих ног.
Испугавшись, что кто-то мог видеть, как все произошло, я поскорее сунула их под рубашку, запахнула сверху охотничью куртку и быстро пошла прочь. Горячий хлеб обжигал кожу, а я только сильнее прижимала его к себе — в нем была жизнь. Пока я дошла до дома, буханки подостыли, но внутри были еще теплыми. Я вывалила их на стол, и Прим сразу хотела отломить кусок.
Я сказала ей немного подождать, уговорила маму сесть с нами за стол и налила всем горячего чаю. Соскребла с хлеба черноту и нарезала. Это был настоящий, вкусный хлеб с изюмом и орехами. Мы съели целую буханку, ломоть за ломтем.
Оставив одежду сушиться у печки, я забралась в кровать и тут же провалилась в глубокий сон. Только утром мне пришло в голову, что мальчик мог нарочно подпалить буханки. Сбросил в огонь, зная, что накажут, а потом сумел передать мне. Хотя с чего это я взяла?
Видно, все-таки случайно. Зачем ему помогать совсем чужой девчонке? Даже просто бросив хлеб, он проявил невероятное великодушие; узнай об этом мать, ему бы здорово досталось. Я не могла его понять.
На завтрак мы с сестрой опять поели хлеба и отправились в школу. За ночь, казалось, пришла весна: воздух чист и свеж, легкие пушистые облака в небе. В вестибюле школы я встретила того мальчика. Щека у него опухла, под глазом проступил синяк.
Мальчик разговаривал с друзьями и ничем не показал, что знает меня. Но когда мы с Прим шли домой после занятий, я заметила, как он смотрит на нас с другой стороны школьного двора. На секунду наши глаза встретились; он тут же отвернулся, а я, смутившись, опустила взгляд на землю. А там, надо же — одуванчик, первый одуванчик в этом году.
Сердце у меня учащенно забилось. Я вспомнила отца, как мы вместе охотились в горах, и внезапно поняла, что нужно делать, чтобы выжить. До сих пор не могу отделаться от странной мысли, будто этот спасительный одуванчик оказался там не случайно, а как-то связан с Питом Мелларком и его хлебом, подарившим мне надежду. Потом еще не раз я ощущала на себе взгляд Пита, но он мгновенно отводил его, стоило мне обернуться.
У меня такое чувство, будто я осталась ему что-то должна, а я не люблю ходить в должниках. Возможно, мне было бы легче, если бы я хоть поблагодарила его. Я и правда хотела, просто случая не подвернулось. Теперь поздно.
Нас бросят на арену, и нам придется сражаться насмерть. Хороша я там буду со своим «спасибо»! Боюсь, слишком уж натянуто оно звучит, когда одновременно пытаешься перерезать благодетелю глотку. Мэр наконец заканчивает читать нестерпимо скучный договор и жестом велит нам с Питом пожать друг другу руки.
Ладони Пита плотные и теплые, как тот хлеб. Он глядит мне прямо в глаза и ободряюще сжимает мою ладонь. А может, это просто нервный спазм? Играет гимн, и мы стоим повернувшись к толпе.
Есть шанс, что кто-то убьет его раньше меня». Хотя в последнее время ни на что нельзя слишком полагаться. Нет, нам не надевают наручники — ничего такого. Просто пока мы идем к Дому правосудия, рядом неотступно следует группа миротворцев.
Возможно, раньше трибуты пытались бежать. При мне такого не случалось. Меня отводят в комнату и оставляют одну. Никогда не встречала такой роскоши: ноги утопают в мягких коврах, диван и кресла обиты бархатом.
Я знаю, что это бархат, у мамы есть платье с воротником из такой ткани. Когда я сажусь на диван, то не могу удержаться, чтобы не погладить его. Мягкий ворс действует успокаивающе. Спокойствие, ох как оно мне понадобится в следующий час — время, отведенное на прощание с близкими.
Нельзя позволить себе раскиснуть, нельзя выйти отсюда с опухшими глазами и натертым носом. Плачем делу не поможешь. А на вокзале повсюду будут камеры. Первыми приходят сестра и мама.
Я протягиваю руки к Прим, она забирается ко мне на колени, обхватывает за шею и кладет голову мне на плечо, совсем как маленькая. Мама сидит рядом и обнимает нас обеих. Несколько минут мы не в силах говорить. Потом, опомнившись, я тороплюсь высказать свои наставления о том, что им теперь делать.
Прим не придется брать тессеры. Они справятся без этого, если поведут дело с умом. Можно продавать козье молоко и сыр, а мама будет делать лекарства для людей из Шлака. Гейл обещал приносить травы, которые она не выращивает сама, надо только поточнее объяснять, какие именно, — Гейл ведь не так хорошо в этом разбирается, как я.
Дичью он тоже обеспечит — у нас с ним договор с прошлого года. Даже не возьмет платы, но все ж лучше его чем-нибудь благодарить — молоком или лекарствами. Я не предлагаю Прим охотиться. Пару раз я пыталась ее научить, все без толку.
В лесу она пугалась, а стоило подстрелить какого-нибудь зверька, так и вовсе пускалась в слезы и просила, чтобы ей дали его вылечить. Зато за козой она здорово ухаживает. Пусть этим и занимается. Рассказываю, где добывать дрова и уголь для печки, как торговать, чтобы не обманули, прошу Прим не бросать школу.
Затем беру маму за руку и твердо смотрю ей в глаза. Послушай меня внимательно!
Эти парень и девушка знакомы с детства и ещё могут полюбить друг друга, но им придётся стать врагами… По жребию они должны участвовать в страшных «Голодных играх», где выживает только один — сильнейший. Пока в жестоком квесте остаются хотя бы какие-то участники.
Китнисс и Пит могут защищать друг друга и сражаться вместе. Но рано или поздно кому-то из них придётся пожертвовать жизнью ради любимого… Таков закон «Голодных игр». Закон, который не нарушался ещё никогда!.. Но многие из тех, кому не нравится победа, считают парня и девушку опасными.
На съёмочной площадке «Голодных игр»: Дженнифер Лоуренс репетирует трюки: На роль Китнисс рассматривалось около тридцати актрис, среди которых были Сирша Ронан «Ханна. Сьюзен Коллинз — автор книги «Голодные игры», которая также выступила одним из продюсеров фильма, - считает Дженнифер идеальной актрисой, способной воплотить её замысел на экране: Дженнифер просто невероятная актриса! Очень сильная, и одновременно ранимая, красивая, неумолимая и смелая. Я не ожидала, что мы найдём актрису, которая настолько идеально подойдёт для этой роли». Подготовка к «играм» - это не только знакомство с различными видами оружия и отрабатывание боевых приёмов, но и изучение свойств растений. Львиная доля участников погибает от неспособности выжить в природной среде.
Кадр из фильма «Голодные игры» Бестселлер «Голодные игры» Идея создать этот роман пришла Сьюзен Коллинз совершенно неожиданно. Однажды она переключала каналы, на одном из которых увидела реалити-шоу, а на другом — кадры вторжения в Ирак. Впечатлившись увиденными кадрами, она придумала первоначальную концепцию новой книги: история о деспотичном государстве, страдающих невинных людях, мечтающих о свержении тоталитарного режима. Роман «Голодные игры» отчасти автобиографичен: Сьюзен пришлось пережить гибель отца, служившего на войне во Вьетнаме, это нашло отражение в жизнеописании её героини - Китнисс тоже пришлось пережить гибель отца после взрыва на шахте. Коллинз хотела отразить острые вопросы: голод, нищету, вымирание людей из-за бесконечных войн, борьбу за ресурсы. В результате, в романе причудливым образом соединились современные, актуальные мировые проблемы, почерпнутые из новостей, и античные мотивы, отсылающие читателя во времена гладиаторских боёв.
Гейл и Китнисс мечтают сбежать от тоталитарного режима и стать свободными. Кадр из фильма «Голодные игры» Согласно книге «Голодные игры», перед выходом на арену, дети должны три недели тренироваться, изучать боевые искусства и навыки выживания в природных условиях. Участники «игр» показывают свои таланты и умения главным распорядителям. От произведённого на них впечатления зависит судьба участников на арене во время игры: по правилам каждый из них, если повезёт, может получать в подарок необходимые вещи или медикаменты. Вот как пыталась произвести впечатление Китнисс. Отрывок из фильма «Голодные игры».
Она указывает миф о Тесее Theseus и Минотавре Minotaur в качестве изначального вдохновения книг. Миф рассказывает историю о Тесее, молодом человеке, добровольно входящем в лабиринт, где живёт Минотавр, чудовище с телом человека и головой быка. Каждые девять лет семь девочек и семь мальчиков посылались в лабиринт на съедение монстру в качестве заглаживания смерти сына царя Крита, Миноса. Тесей успешно убивает монстра, чем завершает ужас, который царь Минос навёл на людей из Афин. Музыкальные клипы — начало карьеры Френсиса Лоуренса Френсис Лоуренс Francis Lawrence , режиссёр «И Вспыхнет Пламя» и двух частей «Сойки-пересмешницы» начал карьеру как режиссёр и продюсер музыкальных клипов. Его первым полнометражным фильмом был «Константин: Повелитель тьмы» в 2005 году. Изначально не трилогия Коллинс не собиралась писать трилогию, когда начинала «Голодные игры». Но когда она добралась до завершения первой книги, она решила, что должна написать сиквел, так как хотела рассказать, что случится с Китнисс за то, что она почти съела ягоды морник которые на самом деле были замороженной черникой , чтобы спасти себя и Питу.
Случайные сотрясения мозга Во время ночных съёмок Дженнифер Лоуренс и Джош Хатчерсон развлекались между дублями и Лоуренс сказала Хатчерсону ростом в 1 метр 70 сантиметров, в то время как у Лоуренс 1 метр 75 сантиметров , что она сможет ударить так, что её нога пройдёт над головой Джоша. Когда она попыталась это сделать, она ударила его по голове, что привело к сотрясению мозга актёра. Связь с «Баффи — истребительница вампиров» Сценарии для двух частей «Сойки-пересмешницы» были написаны Дэнни Стронгом Danny Strong , который также играл роль Джонатана Левинсона Jonathan Levinson в «Баффи — истребительнице вампиров».
Вымышленный мир Голодных игр
Сюжет фильма будет повествовать, о молодом Кориолан Сноу, будущего президента Панема. Он попробует превратить ритуальное убийство в реалити-шоу и привлечь к нему большую аудиторию людей. Организаторы игр впервые в истории решают приставить к трибунам из дистриктов «менторов» — студентов из капитолийской академии, в числе которых, оказывается молодой Кориолан Сноу. Кориолан Сноу, дают наставницу из 12-го Дистрикта, во время 10-х Голодных игр.
Голодные игры 2012 9 События происходят в недалеком будущем, а правители деспотичного государства каждый год устраивают жестокие игры. Участники вступают в борьбу за выживание, а за происходящими событиями зрители наблюдают в прямом эфире. Жребий выпадает Китнисс и Питу, который влюблен в девушку с детства. Победителем может остаться только один, поэтому зрелище окажется незабываемым. Голодные игры: И вспыхнет пламя 2013 3 В жестоких играх им удалось победить и остаться в живых, но спокойствия не наступило. Они отказались следовать правилам Арены, что стало для Капитолия дерзким вызовом.
Однако она не позволяет младшей сестре вписывать свое имя больше одного раза, справедливо полагая, что для 12-летней Примроуз и этого много. Китнисс даже не сомневается, что удача на стороне ее младшей сестры, поэтому шок от результата жеребьевки оказывается непомерным. Имя Прим звучит с помоста, и девушке не остается ничего иного, кроме как вызваться добровольцем. С этого момента ее жизнь подчинена только одному желанию: выжить. Любой ценой. Вместе со своим другом Питом. Однако сколько частей «Голодных игр» написано, столько и особенностей: каждая книга преподносит сюрпризы читателям. Назревают серьезные события. Один за другим начинают роптать дистрикты. Волна мятежей вспыхивает и жестоко карается, а на фоне этого правительство объявляет 25-летние, юбилейные «Голодные игры». Для остроты ощущений трибутами станут бывшие победители и триумфаторы. И Китнисс вместе с Питом снова предстоит оказаться на арене и убивать, чтобы выжить. Только на этот раз противники будут серьезнее, ставки - выше. Столько, что уже, казалось бы, пора привыкнуть к лихим поворотам сюжета, однако автор не перестает удивлять. Чудом спасшаяся, потерявшая Пита и узнавшая об уничтожении 12 дистрикта Китнисс Эвердин примыкает к повстанцам. И пусть «Голодные игры» остались в прошлом, впереди девушку ждет не менее страшное будущее.
В следующие годы приходилось делать так же. А поскольку каждый год цена тессера увеличивается на одно вписывание, то теперь, когда мне исполнилось шестнадцать, мое имя будет на двадцати карточках. Гейлу восемнадцать, и он уже семь лет кормит семью из пяти человек. Его впишут сорок два раза! Понятно, что такие, как Мадж, которой никогда не приходилось рисковать из-за тессер, вызывают у Гейла раздражение. Рядом с нами, обитателями Шлака, у нее просто нет шансов попасть в Игры. Почти нет. Конечно, правила устанавливает Капитолий, а не дистрикты и тем более не родственники Мадж, и все равно трудно питать симпатии к тем, кому не приходится, как тебе, торговать собственной шкурой ради куска хлеба. Гейл и сам понимает, что зря злится на Мадж. В другие дни, в лесах, он часто распространялся о том, что тессеры — это еще одно средство укоренить вражду между голодными рабочими Шлака и теми, кому не нужно каждый день думать о пропитании. Но не в День Жатвы. Не после тех в общем-то безобидных слов девушки, которая носит золотую брошь и прекрасно обходится без всяких тессер. По пути я бросаю взгляд на Гейла, и вижу, что за каменным выражением лица все еще скрывается злость. По-моему, все эти припадки гнева совершенно бессмысленны, хотя Гейлу я так никогда не скажу. Дело не в том, что я с ним не согласна. Даже очень согласна. Только что толку кричать посреди леса, как плох Капитолий? Ничего ведь не изменится. Справедливости не станет больше. И сыт от крика не станешь. Наоборот, только дичь распугаешь. И все-таки я не возражаю. Пусть уж лучше выпустит пар в лесу, чем в дистрикте. Мы с Гейлом делим остатки добычи: каждому достается по две рыбины, паре буханок хлеба, зелень, несколько стаканов земляники, соль, кусок парафина и чуть-чуть денег. Дома мама и сестра уже собрались. Мама надела красивое платье, оставшееся у нее с аптечных времен. На Прим — моя блузка с оборками и юбка, в которых я шла на свою первую Жатву. Меня ждет лохань с горячей водой. Я смываю пот и грязь, налипшую в лесу, и даже мою волосы. Мама приготовила мне одно из своих красивых платьев, голубое из мягкой тонкой материи. Одно время я так злилась на маму, что вообще ничего не хотела от нее принимать. Теперь стараюсь не отказываться. Но этот случай особый. Для мамы всегда очень много значили вещи из ее прошлой жизни. И давай сделаем тебе прическу. Мама насухо вытирает мне волосы полотенцем, старательно расчесывает и укладывает. Когда я смотрюсь в наше треснутое зеркало у стены, то едва себя узнаю. Как трудно ей будет пережить следующие часы, свою первую Жатву. Она почти в безопасности, — если тут вообще кто-то в безопасности, — ее имя внесли только один раз, по возрасту; я бы ни за что не позволила ей взять тессеры. Но Прим боится за меня. Боится того, о чем даже думать не хочется. Я всегда защищаю Прим как только могу, а здесь бессильна. Боль, которую чувствует сестра, передается и мне, и я боюсь, что она это заметит. Край ее блузки выбился наружу. Рыба и зелень уже тушатся в печи на вечер. Землянику и настоящий хлеб тоже прибережем до ужина — пусть он будет особенный. А сейчас мы едим черствый хлеб из зерна, полученного на тессеры, и запиваем молоком от козы Леди — подопечной Прим. Аппетита, впрочем, все равно ни у кого нет. В час мы направляемся к площади. Присутствовать должны все, разве что кто-то при смерти. Служаки вечером пройдут проверят, и если это не так — посадят в тюрьму. Плохо, что Жатву проводят именно на площади — единственном приятном месте во всем Дистрикте-12. Площадь окружена магазинчиками, и в базарный день, да еще если погода хорошая, чувствуешь себя здесь как на празднике. Сегодня площадь выглядит зловеще — даром что флагов кругом навешали. И телевизионщики с камерами, рассевшиеся, как стервятники, на крышах, настроения не поднимают. Люди молча гуськом подходят к чиновнику и записываются — так Капитолий заодно и население подсчитывает. Тех, кому от двенадцати до восемнадцати, расставляют группами по возрасту на огражденных веревками площадках — старших впереди, младших, как Прим, сзади. Родственники, крепко держась за руки, выстраиваются по периметру. Есть еще другие — те, кому сейчас не за кого волноваться, или кому уже наплевать — они ходят по толпе и принимают ставки на детей, чьи имена сегодня выпадут, — какого они будут возраста, из Шлака или из торговых, будут ли они убиваться и плакать. Большинство с подлецами не связываются, но и сурового отпора не дают — они частенько оказываются доносчиками, а кто ни разу не нарушал закон? Меня бы, к примеру, запросто могли расстрелять за охоту, если бы чинуши сами есть не хотели и не прикрывали. Не все могут на это рассчитывать. И вообще, мы с Гейлом решили, что чем с голоду подыхать, лучше уж пулю в лоб — быстрее и мучиться меньше. Люди прибывают, становится тесно, даже дышать трудно. Площадь хоть и большая, но не настолько, чтобы вместить все восьмитысячное население Дистрикта-12. Опоздавших направляют на соседние улицы, где они смогут наблюдать за событиями на экранах: Жатва транслируется по всей стране в прямом эфире. Я оказываюсь среди сверстников из Шлака. Мы коротко киваем друг другу и устремляем внимание на временную сцену перед Домом правосудия. На сцене — три стула, кафедра и два больших стеклянных шара — для мальчиков и для девочек. Я не отрываясь смотрю на полоски бумаги в девичьем шаре. На двадцати из них аккуратным почерком выведено: «Китнисс Эвердин». Два из трех стульев занимают мэр Андерси, высокий лысеющий господин, и приехавшая из Капитолия Эффи Бряк, женщина-сопроводитель, ответственная за наш дистрикт, — с розовыми волосами, в светло-зеленом костюме и с жуткой белозубой улыбкой на лице. Они о чем-то переговариваются, озабоченно поглядывая на пустующий стул. Как только часы на ратуше пробьют два, мэр выходит к кафедре и начинает свою речь. Ту же, что всегда. Рассказывает историю Панема — страны, возникшей из пепла на том месте, которое когда-то называли Северной Америкой. Перечисляет катастрофы — засухи, ураганы, пожары, моря, вышедшие из берегов и поглотившие так много земли, жестокие войны за жалкие остатки ресурсов. Итогом стал Панем — сияющий Капитолий, окаймленный тринадцатью дистриктами, принесший мир и благоденствие своим гражданам. Потом настали Темные Времена, мятеж дистриктов против Капитолия. Двенадцать были побеждены, тринадцатый — стерт с лица земли. С вероломными дистриктами был заключен договор, снова гарантировавший мир и давший нам Голодные игры в качестве напоминания и предостережения, дабы никогда впредь не наступали Темные Времена. Правила просты. В наказание за мятеж каждый из двенадцати дистриктов обязан раз в год предоставлять для участия в Играх одну девушку и одного юношу — трибутов. Двадцать четыре трибута со всех дистриктов помещают на огромную открытую арену: там может быть все что угодно — от раскаленных песков до ледяных просторов. Там в течение нескольких недель они должны сражаться друг с другом не на жизнь, а на смерть. Последний оставшийся в живых выигрывает. Забирая детей и вынуждая их убивать друг друга у всех на глазах, Капитолий показывает, насколько велика его власть над нами, как мало у нас шансов выжить, вздумай мы взбунтоваться снова. Какие бы слова ни звучали из Капитолия, слышится в них одно: «Мы забираем у вас ваших детей, мы приносим их в жертву, и вы ничего не можете поделать с этим. Пошевелите только пальцем, и мы уничтожим вас всех. Как в Дистрикте-13». Капитолию мало нас мучить, ему надо нас унизить, потому Голодные игры объявлены праздником, спортивным соревнованием, в котором дистрикты выступают соперниками. Выжившему трибуту обеспечивают безбедное существование в родном дистрикте, а сам дистрикт усыпают наградами — по большей части в виде продовольствия. Весь год Капитолий демонстрирует свою щедрость — выделяет победившему дистрикту зерно, масло, даже лакомства вроде сахара, в то время как остальные пухнут от голода. Потом он вспоминает прошлых победителей из нашего дистрикта. За семьдесят четыре года их было всего двое. Один жив до сих пор. Хеймитч Эбернети, немолодой мужчина с брюшком, который как раз выходит на сцену. Пошатываясь и горланя что-то невразумительное, он грузно падает на третий стул. Успел нализаться. Толпа приветствует его жидкими аплодисментами, а он вовсю старается облапить Эффи Бряк, так что той едва удается вывернуться. Мэр явно огорчен. Церемонию показывают по телевидению, и все кому не лень теперь над нами смеются. Пытаясь вернуть внимание к Жатве, он поспешно представляет Эффи Бряк. Как всегда бодрая и неунывающая, она выходит к кафедре и провозглашает свое фирменное: «Поздравляю с Голодными играми! И пусть удача всегда будет на вашей стороне! Покончив с приветствием, Эффи говорит, какая для нее честь присутствовать среди нас, хотя каждый понимает, что она ждет не дождется, когда ее переведут в более престижный дистрикт, где победители как победители, а не пьяницы, лапающие тебя перед всей нацией. Сквозь толпу я вижу Гейла. Он тоже смотрит на меня и слегка улыбается: в кои веки на Жатве случилось что-то забавное… Тут меня пронзает мысль: в том шаре целых сорок два листочка с именем Гейла; удача не на его стороне. У других расклад куда как лучше. То же самое, наверное, Гейл подумал и обо мне, он мрачнеет и отворачивается. Пора тащить жребий. Как обычно, Эффи взвизгивает: «Сначала дамы! Глубоко опускает руку внутрь и вытаскивает листок. Толпа разом замирает. Пролети муха, ее бы услышали. От страха даже живот сводит, а в голове одна мысль крутится, как заведенная: только бы не я, только бы не меня! Эффи возвращается к кафедре и, расправив листок, ясным голосом произносит имя. Это и вправду не я. Это — Примроуз Эвердин. Я несколько секунд ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни даже пошевелиться не могла. И вот теперь я испытываю то же самое: горло перехватило, и я не в силах издать ни звука, а имя сестры все стучит и стучит молотом в голове. Кто-то хватает меня за руку, какой-то мальчик из Шлака. Наверное, я стала падать, и он меня поддержал. Это ошибка! Этого не может быть! Имя Прим — на одном листке из тысяч! Я даже за нее не волновалась. Разве я не обо всем позаботилась? Разве не я взяла эти чертовы тессеры, чтобы ей не пришлось рисковать? Один листок. Один листок из тысяч. Расклад — лучше не бывает. И все, все насмарку. Как будто издалека до меня доносится ропот толпы — самая большая несправедливость, когда выпадает кто-то из младших. Потом я вижу Прим: бледная, с плотно сжатыми кулачками, она медленно, на негнущихся ногах бредет к сцене. Проходит мимо меня, и я замечаю, что ее блузка опять торчит сзади как утиный хвостик; и это приводит меня в чувство. Мне не нужно проталкиваться сквозь толпу, она сама расступается передо мной, образуя живой коридор к сцене. Я догоняю Прим у самых ступеней и отталкиваю назад. На сцене легкое замешательство. В Дистрикте-12 добровольцев не бывало уже несколько десятков лет, и все забыли, какова должна быть процедура в таких случаях. По правилам, после того как объявлено имя трибута, другой юноша или другая девушка смотря по тому, из какого шара был взят листок может выразить желание занять его место. В некоторых дистриктах, где победа в Играх считается большой честью и многие готовы рискнуть ради нее жизнью, стать добровольцем не так просто. Но поскольку у нас слово «трибут» значит почти то же, что «труп», добровольцы давным-давно перевелись. И если кто-то изъявит желание, то мы, конечно… — все более неуверенно продолжает она. Он смотрит на меня с состраданием и, хотя мы никогда не общались, как будто даже узнает меня — девочку, которая приносит ягоды; о которой ему, возможно, что-то рассказывала дочь; и которой, как старшему ребенку в семье, он сам пять лет назад вручал медаль «За мужество». Медаль за отца, сгинувшего в рудниках. Может быть, мэр вспомнил, как я стояла тогда перед ним, робко прижавшись к матери и сестренке? Сзади, вцепившись в меня, как клещами, своими тонкими ручонками, исступленно кричит Прим: — Нет, Китнисс! Не ходи! Когда вечером Жатву будут повторять по телевизору, все увидят мои слезы и решат, что я легкая мишень, слабачка. Нет уж, дудки! Никому не хочу доставлять такого удовольствия. Кто-то оттаскивает от меня Прим, я оборачиваюсь и вижу, как она брыкается на руках у Гейла. Я стискиваю зубы и поднимаюсь на сцену. Вот он, дух Игр! Я с трудом сглатываю комок в горле и произношу: — Китнисс Эвердин. Не дадим ей увести славу у тебя из-под носа, верно? Давайте все вместе поприветствуем нового трибута! К великой чести жителей Дистрикта-12, ни один из них не зааплодировал. Даже те, кто принимал ставки, кому давно на всех наплевать. Многие, наверное, знают меня по рынку, или знали моего отца, а кто-то встречал Прим и не мог не проникнуться к ней симпатией. Я стою ни жива ни мертва, пока многотысячная толпа застывает в единственно доступном нам акте своеволия — молчании. Молчании, которое лучше всяких слов говорит: мы не согласны, мы не на вашей стороне, это несправедливо. Дальше происходит невероятное — то, чего я и представить себе не могла, зная, как я совершенно безразлична дистрикту. С той самой минуты, когда я встала на место Прим, что-то изменилось — я обрела ценность. И вот сначала один, потом другой, а потом почти все подносят к губам три средних пальца левой руки и протягивают ее в мою сторону. Этот древний жест существует только в нашем дистрикте и используется очень редко; иногда его можно увидеть на похоронах. Он означает признательность и восхищение, им прощаются с тем, кого любят. Теперь у меня действительно наворачиваются слезы. К счастью, Хеймитч встает со стула и шатаясь ковыляет через сцену, чтобы меня поздравить. Посмотрите на эту девочку! От него несет спиртным, и он явно давно не мылся. Она… молодчина! Кого он имеет в виду? Или настолько пьян, что бросает вызов Капитолию? Впрочем, об этом уже никто не узнает: не успевая в очередной раз открыть рот, Хеймитч валится со сцены и теряет сознание. Хоть он и отвратителен, я ему благодарна. Пока все камеры жадно нацелены на него, у меня есть время перевести дух и взять себя в руки. Я расправляю плечи и смотрю вдаль на холмы, где мы бродили сегодня утром с Гейлом. На мгновение меня охватывает тоска… почему мы не убежали из дистрикта? Не стали жить в лесах? Но я знаю, что поступила правильно. Кто бы тогда встал на место Прим? Хеймитча поскорее уносят на носилках, и Эффи Бряк снова берет инициативу в свои руки. Пришло время узнать имя юноши-трибута! Я даже не успеваю пожелать, чтобы это был не Гейл, как она произносит: — Пит Мелларк! Только не он! Удача сегодня не на моей стороне. Я смотрю на него, пока он пробирается к сцене. Невысокий, коренастый, пепельные волосы волнами спадают на лоб. Пит старается держаться, но в его голубых глазах ужас. Тот же ужас, что я так часто видела на охоте в глазах жертвы. Тем не менее Питу удается твердым шагом подняться по ступеням и занять свое место на сцене. Эффи Бряк спрашивает, нет ли добровольцев. Никто не выходит. У Пита два брата, я видела их в пекарне. Одному, наверное, уже больше восемнадцати, а другой не захочет. Обычное дело. В День Жатвы семейные привязанности не в счет. Поэтому все так потрясены моим поступком. Мэр длинно и нудно зачитывает «Договор с повинными в мятеже дистриктами», как того требуют правила церемонии, но я не слышу ни слова. Потом пытаюсь убедить себя, что это не имеет значения. Мы с Питом не друзья, даже не соседи. Мы никогда не разговаривали друг с другом. Нас ничего не связывает… кроме одного случая несколько лет назад. Возможно, сам Пит о нем уже и не помнит. Зато помню я. И знаю, что никогда не забуду. То было самое тяжелое время для нашей семьи. Тремя месяцами раньше, в январе, суровее которого, по словам старожилов, в наших местах еще не бывало, мой отец погиб в шахте. Поначалу я почти ничего не чувствовала — словно окаменела, а потом пришла боль. Она накатывала внезапно из ниоткуда, заставляя корчиться и рыдать. Дистрикт выделил нам небольшую компенсацию, достаточную, чтобы прожить месяц, пока мама найдет работу. Только она не искала. Целыми днями сидела, как кукла, на стуле или лежала скрючившись на кровати и смотрела куда-то невидящим взглядом. Иногда вставала, вдруг встрепенувшись, будто вспомнив о каком-то деле, но тут же снова впадала в оцепенение и не обращала никакого внимания на мольбы Прим. Мне было страшно, очень страшно. Теперь я могу представить, в каком мрачном царстве тоски пришлось побывать маме, но тогда я понимала лишь одно: вместе с отцом я потеряла и ее. Прим всего семь лет, мне — одиннадцать, и я стала главой семьи. Что мне оставалось делать? Я покупала на рынке продукты, варила еду, как умела, и старалась прилично одеваться сама и одевать сестру — ведь если бы стало известно, что мама о нас не заботится, мы бы оказались в муниципальном приюте. В нашу школу ходили дети из приюта — понурые, с синяками на лицах, с согбенными от безысходности спинами. Я не могла допустить, чтобы Прим стала такой же. Добрая маленькая Прим, которая плакала, когда плакала я, еще даже не зная причины, расчесывала и заплетала мамины волосы перед школой, и каждый вечер по-прежнему вытирала отцово зеркало для бритья — он терпеть не мог угольную пыль, покрывавшую все в Шлаке. Прим не выдержала бы приюта. А потому я никому словом не обмолвилась о том, как нам трудно. Наконец деньги закончились, и мы стали умирать от голода. По-другому не скажешь. И продержаться-то нужно было всего лишь до мая, только до восьмого числа, а там мне бы исполнилось двенадцать, я бы взяла тессеры и получила на них драгоценные зерно и масло. Но до мая оставалось еще несколько недель, а к тому времени мы могли умереть. В Дистрикте-12 голодная смерть не редкость. За примерами далеко ходить не надо: старики, не способные больше работать, дети из семей, где слишком много ртов, рабочие, искалеченные в шахтах. Бродил вчера человек по улицам, а сегодня, смотришь, лежит где-нибудь, привалившись к забору, и не шевелится. Или на Луговине наткнешься. А другой раз только плач из домов слышишь. Приедут миротворцы, заберут тело. Власти не признают, что это из-за голода. Официально причина всегда — грипп, переохлаждение или воспаление легких. В тот день, когда судьба свела меня с Питом Мелларком, я была в городе. Пыталась продать что-нибудь из старых вещичек Прим на публичном рынке. Раньше я несколько раз бывала с отцом в Котле, но одна ходить туда боялась — место очень уж суровое. Ледяной дождь лил непрерывным потоком. Отцова охотничья куртка промокла насквозь, и холод пробирал до костей. Последние три дня у нас во рту не было ничего, кроме кипяченой воды с несколькими листиками мяты, завалявшимися в буфете. Простояв до самого закрытия рынка, я ничего не продала и дрожала так сильно, что уронила связку с детскими вещами в лужу. Подбирать не стала, побоялась, что сама упаду следом и тогда уже точно не встану. Да и кому нужны эти тряпки? Домой нельзя. Невыносимо смотреть в потухшие глаза матери, видеть впалые щеки и потрескавшиеся губы сестры. В комнатке полно дыма: с тех пор как закончился уголь, топить приходилось сырыми ветками, которые я подбирала на краю леса. Как я могла вернуться туда с пустыми руками и без всякой надежды?
В каком порядке смотреть «Голодные игры» – хронология просмотра
Голодные игры трибуты 75 игр. Первые два романа цикла «Голодные игры». Предлагаем вам список фильмов кинофраншизы«Голодные игры», снятой по одноименной серии книг, в хорошем качестве в онлайн-кинотатре ivi. Но из-за отказа соблюдать правила Голодных игр на Арене ребята оказываются в еще большей опасности, ведь своим поступком они бросили вызову Капитолию.
Голодные игры: все серии по порядку
Чтобы стать трибутом Голодных игр, необходимо, чтобы билет с именем участника своеобразной лотереи вытянули из числа всех остальных. Когда новоявленный президент Койн решает устроить Голодные игры с участием молодёжи Капитолия, Китнисс убивает Койн и попадает под суд. Сколько частей в Голодных играх, как они называются и в какой последовательности смотреть?
Цикл "Голодные игры"
Серия фильмов «Голодные игры» состоит из четырех частей: Голодные игры Голодные игры: И вспыхнет пламя Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть 2 Четвертая и последняя часть называется «Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть 2». В ней продолжается история героев их борьбе за свободу и справедливость. Данная часть завершает серию фильмов «Голодные игры». Чтобы полностью понять и оценить всю глубину сюжета, рекомендуется смотреть эту часть последней. Порядок просмотра — сначала «Голодные игры», затем «Голодные игры: И вспыхнет пламя», далее «Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть 1» и в конце «Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть 2» 1.
Вместе со своим союзником Питом, сыном пекаря из Дистрикта-12, она уцелеет и станет победительницей Голодных игр. После завершения шоу героиню ждёт всенародная слава, но постепенно та осознает, что звёздный статус не даровал свободу, а, наоборот, ещё больше её ограничил. Китнисс, как и Пит, покорно выполняет волю Капитолия до тех пор, пока в рабочих районах не назревает новое восстание, символом которого в итоге станет отважная девушка, искусно владеющая луком и носящая брошь с сойкой-пересмешницей. На создание «Голодных игр» Сьюзен Коллинз вдохновили не только «Повелитель мух» и «Королевская битва». Однажды писательница смотрела телевизор и, переключая каналы, заметила, что за новостями о войне в Ираке следовало бестолковое реалити-шоу. В её голове эти две программы слились воедино. Так родилась идея «Голодных игр». Впрочем, в книгах и экранизациях также можно увидеть отсылки к античности — жители Капитолия носят римские имена к примеру, Кориолан Сноу, Цинна, Сенека, Цезарь, Вения и другие , а само шоу для богатой публики, жаждущей хлеба и зрелищ из выражения проистекает название государства — Панем , напоминает гладиаторские бои. Добро пожаловать на Голодные игры Кадр из фильма «Голодные игры». Lionsgate Первая часть франшизы «Голодные игры» вышла в 2012 году. В то время подростки делились на два лагеря — на тех, кто фанател по «Гарри Поттеру» , и тех, кто сходил с ума по «Сумеркам». Других достойных поп-культурных альтернатив тинейджерам тогда не предлагали, поэтому фантастический роман Сьюзен Коллинз и его последующая экранизация нашли отклик у молодёжи. И дело было не только в непредсказуемых сюжетных поворотах, напряжённом повествовании, не позволяющем расслабиться ни на секунду, и в пугающем взгляде на альтернативное будущее, не такое уж мифическое, если вдуматься. Режиссёр Гэри Росс максимально бережно отнёсся к экранизации первой книги Коллинз и даже попросил её саму написать сценарий к картине, чтобы не упустить важные детали. Впрочем, некоторые поклонники романа всё равно остались недовольны адаптацией из-за смещения фокуса с личности главной героини на освещение условий существования в тоталитарном мире. В тексте повествование велось от лица Китнисс, поэтому читатель воспринимал историю с точки зрения главной героини: она делилась своими чувствами и мыслями сухим спартанским языком, что нисколько не уменьшало эмоционального потрясения от зверств Капитолия и беспощадных правил Голодных игр. Фильм же пошёл дальше и вместо женского взгляда на описанные в книге события уделил особое внимание противопоставлению рабочего класса элите, нарастающему конфликту Китнисс со Сноу и показал весь блеск и ужас реалити-шоу. Lionsgate Юношей и девушек из бедных районов, прилизанных и одетых в помпезные наряды, выбранные лучшими столичными стилистами, сначала представляли публике Капитолия таким образом, словно они были ровней богачам, а затем участников игр отправляли в дикие условия, напоминая, что власть в Панеме принадлежит элитарному обществу. Именно это демонстративное обращение с жителями Дистриктов как с бесправными рабами, не только в первом фильме, но и в трёх сиквелах, шокирует больше всего. Несмотря на масштабность экранизации «Голодных игр», охватывающей мироустройство Америки будущего, где непокорных режиму людей «миротворцы» пытают, истязают у позорного столба и публично казнят, а правительство считает победителей своей собственностью, именно от Китнисс Эвердин напрямую зависит развитие сюжета, ведь прежде всего это её личная история. Героиню воплотила Дженнифер Лоуренс, отказавшаяся худеть ради роли, чтобы лишний раз не навязывать девушкам-подросткам конвенциональные стандарты красоты. И хотя в книге Китнисс была тощей из-за того, что ей нередко приходилось голодать, сложно представить, что девушку могла бы сыграть другая актриса.
Часть 1 Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть 2 Только соблюдая этот порядок просмотра, вы сможете полнее погрузиться в мир «Голодных игр» и следить за развитием сюжета и персонажей. Четвертая часть называется «Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть 2» При просмотре фильмов серии «Голодные игры» важно знать названия и последовательность частей. Чтобы полностью погрузиться в мир игр и следить за сюжетом, необходимо знать, какие части уже были выпущены и в какой последовательности их смотреть. Серия фильмов «Голодные игры» состоит из четырех частей: Голодные игры Голодные игры: И вспыхнет пламя Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть 2 Четвертая и последняя часть называется «Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть 2». В ней продолжается история героев их борьбе за свободу и справедливость. Данная часть завершает серию фильмов «Голодные игры».
Львиная доля участников погибает от неспособности выжить в природной среде. Кадр из фильма «Голодные игры» Бестселлер «Голодные игры» Идея создать этот роман пришла Сьюзен Коллинз совершенно неожиданно. Однажды она переключала каналы, на одном из которых увидела реалити-шоу, а на другом — кадры вторжения в Ирак. Впечатлившись увиденными кадрами, она придумала первоначальную концепцию новой книги: история о деспотичном государстве, страдающих невинных людях, мечтающих о свержении тоталитарного режима. Роман «Голодные игры» отчасти автобиографичен: Сьюзен пришлось пережить гибель отца, служившего на войне во Вьетнаме, это нашло отражение в жизнеописании её героини - Китнисс тоже пришлось пережить гибель отца после взрыва на шахте. Коллинз хотела отразить острые вопросы: голод, нищету, вымирание людей из-за бесконечных войн, борьбу за ресурсы. В результате, в романе причудливым образом соединились современные, актуальные мировые проблемы, почерпнутые из новостей, и античные мотивы, отсылающие читателя во времена гладиаторских боёв. Гейл и Китнисс мечтают сбежать от тоталитарного режима и стать свободными. Кадр из фильма «Голодные игры» Согласно книге «Голодные игры», перед выходом на арену, дети должны три недели тренироваться, изучать боевые искусства и навыки выживания в природных условиях. Участники «игр» показывают свои таланты и умения главным распорядителям. От произведённого на них впечатления зависит судьба участников на арене во время игры: по правилам каждый из них, если повезёт, может получать в подарок необходимые вещи или медикаменты. Вот как пыталась произвести впечатление Китнисс. Отрывок из фильма «Голодные игры». Китнисс поразила распорядителей «игр» смелым и безрассудным поступком Дженнифер Лоуренс сыграла в фильме «Люди Икс: Первый Класс». Её героиня Мистик умела перевоплощаться в любого человека Стивен Кинг и Стефани Майер о «Голодных играх» Несмотря на то, что сюжет «Голодных игр» немного напоминает произведение Стивена Кинга 1979 года - «Долгие прогулки», - сам Кинг восхищён новым бестселлером своей коллеги: «Литературный стиль Коллинз превосходен. Оторваться от «Голодных игр» просто невозможно! И правда, как и в романе Коллинз, действие «Долгих прогулок» разворачивается в будущем, где каждый год проводится соревнование: участники должны всё время идти, не переставая. После трёх остановок человека ждала смерть.