Датировка трактатов Диогена Лаэртского и Секста Эмпирика в контексте греческой литературы эпохи «второй софистики». Именем Диогена Лаэртского подписан эллинистический трактат римского времени, излагающий биографии и воззрения античных мыслителей, начиная с архаической эпохи (Фалес, Солон). «В труде Диогена Лаэртского даются биографемы о 84 философах приведено около 1000 цитат из работ почти 250 авторов.
Новый Лаэртский (Диоген)
Когда тот действительно взял и съел фигу, возмутился: «Можешь взять, сказал я, а не съесть». А на одном приёме в доме Платона Диоген принялся топтать хозяйские ковры со словами: «Попираю тщеславие Платона». Спорить с властью напрямую можно не всегда и не во всех ситуациях: иногда это может стоить слишком дорого. Но вот что точно можно сделать, так это отказаться от самоцензуры — то есть перестать ограничивать себя в действиях и волеизъявлениях ещё до того, как это действительно запретят. Это позволяет вести открытую общественную дискуссию о тех или иных проблемах вместо того, чтобы их замалчивать. Кроме того, не стоит пытаться выслужиться перед начальством — не важно, идёт ли речь о начальнике или неформальном лидере в компании. Ваши реальные заслуги и личные достоинства в любом случае будут заметны, а вот подобострастное поведение никого не красит.
Отвергать условности Киники регулярно поражали своих сограждан, делая странные поступки или неподобающе ведя себя в публичных местах. Смысл этих выступлений состоял в том, чтобы показать относительность правил, побороть страх перед нарушением порядка и сместить фокус внимания с внешних деталей на жизнь разума и души. Упоминают о том, как киник Кратет заставил своего ученика Зенона Китийского идти через Афины с горшком чечевичной похлёбки, а увидев, что тот смущается и пытается спрятать ношу, и вовсе разбил горшок посохом. Облитый похлёбкой Зенон бросился бежать, а Кратет кричал ему вслед: «Что ж ты бежишь? Ведь ничего страшного с тобой не случилось! Там тоже учили самоограничению, но без испытаний и перформансов.
Однажды какому-то человеку, который хотел учиться философии, Диоген выдал рыбу и велел ходить за ним с ней наперевес. Когда тот бросил рыбу и ушёл, Диоген рассмеялся: «Нашу с тобой дружбу разрушила рыба! Сейчас в нашем мире куда меньше условностей, чем в греческом полисе, где жизнь была очень регламентированной. В то же время и сегодня хватает негласных правил , которые мы стесняемся нарушать. Например, человек, который вышел во двор офисного здания выкурить сигарету или поговорить по телефону, считается нормальным. А тот, кто решит несколько минут просто стоять и молча смотреть в стену, покажется странным.
Поэтому многим, чтобы побыть наедине со своими мыслями и разгрузить голову, приходится изображать какое-то занятие. Попробуйте в такой ситуации не прикрываться ничем. Взрослые люди вокруг всё равно вряд ли как-то это прокомментируют.
Примечания, Хронологическая таблица, Таблица преемственности философских школ и Карта по Диогену Лаэртскому составлены М.
Понравилась мне байка. Его корил прохожий, за то, что Диоген пьет в харчевне. Кстати, бочка, в которой он жил была глиняной. И еще, когда Диогена спросили, что тебе дала философия. Он ответил «По крайней мере, готовность ко всякому повороту судьбы».
Ещё он полагал, что сущность романтизма наилучше можно понять только с исторической точки зрения. Он написал множество книг, из которых известны следующие: «История античной эстетики», восемь книг, «Тезисы об античной философии», числом двенадцать, «Музыка как предмет логики», «Диалектика мифа», «Философия имени», и иные, перечислять которые было бы долго. Рассказывает о нем дизайнер Юшманов в книге «Мои встречи с великими людьми», и сообщает, что Лосев в старости принимал учеников у себя дома, но не вел с ними никаких бесед, а лишь показывал из-под одеяла пятку, желая приучить их к немногословию. Беседовал же он только с одним из учеников, неким Джохадзе, грузином, и ему передал свои сочинения, называемые эзотерическими. Джохадзе, нарушив клятву, данную учителю, издал эти книги, и они стали доступны непосвященным. Вот их названия: «Сокровище мыслящих», «Учиться диалектике», «Формирование марксистско-ленинской кульуры мышления», «Об интеллигентности». Гаспаров говорит, что иные, желая почтить Лосева, называли его русским мужиком, иные — донским казаком, третьи — ломовой лошадью, а четвертые — дыханием Абсолюта. Знакомства с ним пожелал тиранн Сталин и написал ему так: «Сталин Лосеву шлёт привет. Есть в ней места, разбирая которые слово за словом, видишь Генеральную Линию во всём совершающемся, заключенную в диалектическом движении. Но ещё больше таких мест, от суждения о которых приходится воздерживаться. Поэтому тиранн Сталин желает приобщиться твоим беседам. Поспешай же приехать в Кремль, дабы лицезреть меня в моём дворце.
Диоген Лаэртский: О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов
Диоген бегал по улицам днем с зажженным фонарем и кричал : Ищу человека! А, книга? Я не знал, мерси за информацию. Рано радуетесь.
Книга не о Диогене. Похожие вопросы.
При этом царь не останавливался даже перед расправой над своими ближайшими соратниками. Так, вскоре после гибели Дария III стало известно о заговоре, к которому, как думали, был причастен Филота — один из лучших друзей Александра, начальник македонской конницы. Филоту схватили, подвергли мучительным пыткам, а затем предали казни. Вскоре после этого подослали убийц к Пармениону — отцу Филоты, одному из старейших и опытнейших полководцев войска Александра, который верно служил еще Филиппу II. Позже, когда македонский царь воевал в Средней Азии, он на пиру, находясь в состоянии сильного опьянения, поссорился с другим своим другом, Клитом.
Клит упрекал Александра в пренебрежительном отношении к македонянам и чрезмерных симпатиях к персам, за что тот, схватив копье, нанес ему смертельный удар. Около того же времени был разоблачен заговор «пажей» — знатных македонских юношей, служивших царскими телохранителями: они вынашивали план ночью заколоть Александра в его шатре. В причастности к этому заговору был обвинен Каллисфен, племянник Аристотеля, участвовавший в походе в качестве официального историографа и критически относившийся к насаждению восточных обычаев при македонском дворе. Историка арестовали, посадили в клетку, а впоследствии казнили. Репрессии повели к тому, что македонская и греческая знать вынуждена была примириться с новой политикой царя, признать в нем абсолютного монарха персидского типа. В мире, который строил Александр Македонский, не должно было остаться ни малейшего следа полисной независимости. Это противоречило бы концепции полной и ничем не ограниченной власти одного человека.
Филипп II, как мы помним, проводил довольно мягкую политику по отношению к греческим полисам, был не владыкой их, а гегемоном, обязался на Коринфском конгрессе 337 г. Теперь его сын грубо нарушал решения конгресса, вел себя с греками как с обычными подданными, посылал им из Вавилона приказы по своему произволу. Так, однажды по всем городам Эллады было распространено распоряжение царя: официально признать его божественный статус. Пришел этот указ и в Афины. Скрепя сердце афинянам пришлось подчиниться. Демад написал законопроект, народное собрание приняло его, и Александр был провозглашен богом. Еще болезненнее для афинского полиса был другой царский приказ: предоставить независимость острову Самосу, которым Афины владели уже давно с 365 г.
Теперь клерухи должны были покинуть Самос и вернуться в Аттику; естественно, вставали проблемы, где их размещать, откуда взять для них земельные наделы и т. Вполне естественно, что на Александра смотрели со смесью самых различных чувств — восхищения, страха, даже ненависти. В 323 г. Весть об этом, дойдя до Греции, немедленно всколыхнула новую волну антимакедонских настроений. Эллины решили, что вот тут-то настал самый подходящий момент избавиться наконец от гегемонии северного соседа. В который уже раз огромную активность проявил неугомонный Демосфен. Разъезжая по греческим городам, он убеждал их вступать в военный союз, направленный против Македонии, и его увещевания имели успех.
Союз, объединивший целый ряд государств, был создан, во главе его стали Афины, и афинский стратег Леосфен был назначен главнокомандующим союзными вооруженными силами. Сам Демосфен — а он, напомним, был осужден в Афинах и находился «в бегах», — естественно, получил реабилитацию и торжественно возвратился в родной полис. Сторонники Македонии, напротив, подверглись опале. Демад был лишен политических прав. Не обошли стороной даже жившего в Афинах философа Аристотеля, припомнив, что он когда-то был учителем Александра, да и потом оставался в дружбе с ним. Против него возбудили судебный процесс, воспользовавшись, как это часто бывало вспомним суд над Сократом , придирками религиозного характера. Аристотель не стал дожидаться приговора который вполне мог быть смертным и покинул Афины.
Вскоре мыслитель скончался. Македонии была объявлена война, известная под названием Ламийской. Вначале военные действия развивались успешно для греков. Их силы выдвинулись на север и заняли Фермопилы. Навстречу им выступил из Пеллы наместник Македонии Антипатр, но в происшедшей битве потерпел поражение и был осажден в находившейся неподалеку крепости Ламия. Однако успехи оказались эфемерными. На помощь Антипатру прибыли из Азии другие македонские полководцы со своими войсками.
Тут-то и стало ясно, что историческая ситуация полностью изменилась и эпоха побед полисных ополчений отошла в прошлое. Греки потерпели ряд серьезных поражений как на суше, так и на море. Ламийская война оказалась недолгой, и уже в 322 году Афины вынуждены были капитулировать. Антипатр продиктовал суровые условия мира, полностью ставившие афинский полис под контроль победившей стороны. В Пирее был размещен македонский гарнизон, что стало особенно болезненным ударом по самолюбию афинян: присутствие чужих солдат самим своим фактом показывало, что Афины больше не независимы ни в каком отношении. С морским могуществом «города Паллады» было тоже покончено — и на этот раз навсегда, без возможности возрождения.
По вопросам, связанным с использованием контента заявленных выше Правообладателей, просьба обращаться на support advmusic. По вопросам, связанным с использованием контента Правообладателей, не имеющих Лицензионных Договоров с ООО «АдвМьюзик», а также по всем остальным вопросам, просьба обращаться в службу технической поддержки сайта на mail lightaudio.
Для меня Диоген Лаэртский одна из настольных книг. Сразу читать ее сложно, Анаксимен на Анаксагора заходит, но зато на все случаи жизни можно найти советы. Вчера, к примеру, читала байки про тезку автора книги, того самого Диогена, который прославился своими эксцентричными, с точки зрения толпы, поступками — жил в бочке, ходил днем с фонарем. Понравилась мне байка. Его корил прохожий, за то, что Диоген пьет в харчевне. Кстати, бочка, в которой он жил была глиняной.
Цитаты Диоген Лаэртский
Высказывание Диогена Лаэртского о смертной казни. Диоген Лаэртский. Диоген Лаэртский – покупайте на OZON по выгодным ценам!
Опубликован список для чтения от Габриэля Гарсиа Маркеса
«Диоген», Жером, Жан-Леон Диоген Синопский – знаковая личность в античной культуре, увековечившая своё имя благодаря аскетизму, презрению к моральным принципам и остроумию. В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов от автора Диоген Лаэртский (ISBN: 978-5-38-917607-2). Издание включает 10 книг сочинений Диогена Лаэртского,в котором излагается учение древнегреческих мыслителей.
Цитаты Диоген Лаэртский
Антисфен, Диоген Синопский и другие философы-киники 7 кн. Зенон, Хрисипп и другие философы-стоики 8 кн. Пифагор, Эмпедокл, Филолай и другие философы-пифагорейцы 9 кн. Гераклит, Ксенофан, Левкипп, Демокрит, Парменид, Мелисс, Протагор, Пиррон и другие философы разных школ элеаты, атомисты, софисты, скептики 10 кн. Эпикур и другие философы эпикурейской школы Сами по себе рассказы — словно набор кадров из кино. О ком-то написано довольно много и подробно, о ком-то очень хаотично и кратко, некоторые мудрецы вовсе поименно не упомянуты, а лишь как «другие философы-стоики». Работа, очевидно, не оформлялась как целое изложение, это именно что письма-заметки. Местами мысли даже противоречат сами себе. Однако записи были сделаны на древнегреческом языке, а потому, очевидно, судить о красоте изложения стоит именно опираясь на перевод. Чаще всего можно встретить перевод М.
Гаспарова под общей редакцией А. Лосева обычно более 500 страниц. Также иногда к работе добавляют главу «Диоген Лаэрций и его метод» за авторством А.
Его подход был скорее компилятивным, чем аналитическим, и он редко критически оценивал свои источники.
Историческое значение: Несмотря на неопределенность относительно многих аспектов его жизни и работы, Диоген Лаэртский оказал значительное влияние на историю философии, предоставив будущим поколениям ценные сведения о многих древнегреческих философах. В целом, фигура Диогена Лаэртского окутана тайной из-за отсутствия детальной информации о его жизни, но его наследие остается важным и влиятельным. Что он сделал? Диоген Лаэртский, несмотря на отсутствие подробной информации о его личной жизни, прославился благодаря своему важному вкладу в историю философии.
Его основное достижение — создание работы «Жизнеописания, мнения и изречения знаменитых философов», которая оказала значительное влияние на понимание древнегреческой философии. Вот ключевые аспекты этой работы: Обзор Это собрание биографий, мнений и анекдотов о древнегреческих философах. Она содержит информацию о философах от досократиков до философов эллинистического периода. Книга разделена на 10 книг, каждая из которых посвящена различным философским школам или индивидуальным философам.
Слегка приподнявшись при виде такого множества приближающихся к нему людей, философ пристально посмотрел на Александра. Поздоровавшись, царь спросил Диогена, нет ли у него какой-нибудь просьбы. Говорят, что слова Диогена произвели на Александра огромное впечатление и он был поражен гордостью и величием души этого человека, отнесшегося к нему с таким пренебрежением. Так следует ли всему этому верить? Вопрос непростой; точнее, он разделяется на два. В то, что глава киников именно так — и никак иначе!
А вот якобы высказанное будущим покорителем полумира желание стать Диогеном, думается, нечто из области фантастики. Оно может быть воспринято разве что в том смысле, что порой противоположности парадоксальным образом влекутся друг к другу. А здесь противоположность, конечно, налицо: не было двух более непохожих людей, чем эти двое. Если Диогена естественнее всего представить себе лежащим, то Александр лежал, наверное, только тогда, когда спал или пировал древние греки принимали пищу не сидя, а возлежа на ложах. В остальном же он весь — порыв, устремленность вперед. Настоящий сгусток энергии; только поэтому он и смог, хотя прожил всего 33 года 356—323 гг.
Как он ее создавал — об этом необходимо сказать хотя бы вкратце, не вдаваясь в подробности чисто военно-исторического характера. Унаследовав македонский престол, Александр горел желанием продолжить дело отца и начать войну с персами. Но в то же время он прекрасно понимал, что вначале необходимо обеспечить тылы, укрепить собственное положение у власти. Полтора года ему пришлось потратить на усмирение мятежей и недовольства как на границах Македонии, так и — в особенности — в греческих полисах. В 335 г. Отсутствие непредвиденно затянулось, и в Элладе вновь стали пробуждаться антимакедонские настроения.
Возобновил свою агитацию неутомимый Демосфен, который сохранял большое влияние не случайно именно его афинский демос уполномочил произнести надгробную речь при похоронах воинов, погибших в Херонейской битве. Демосфен призывал греков сбросить чужеземное владычество, не подчиняться больше «этому мальчишке», как он презрительно называл владыку Македонии тому был всего лишь 21 год. Его призывы находили поддержку в общественном настроении. А тут еще от города к городу поползли слухи о том, что Александр якобы погиб где-то на севере. Слухи впоследствии оказались ложными, но в тот момент об этом никто не знал. Первыми не выдержали фиванцы.
Восстав, они оказали македонянам открытое сопротивление. Однако силы были неравны. Александр неожиданно вернулся в Грецию, взял Фивы и подверг их страшной каре. Один из славнейших греческих городов был стерт с лица земли, а все его население обращено в рабство. Этим македонский царь хотел показать, какая участь постигнет всех непокорных. Остальные греческие полисы, потрясенные расправой, уже не помышляли о демонстративном проявлении недовольства.
Разгневанный Александр хотел наказать также Афины и прежде всего «главного смутьяна» — Демосфена. Напуганные афиняне немедленно послали к нему послом оратора Демада — ловкого и циничного политикана-оппортуниста, который давно уже находился в прекрасных отношениях с македонянами. Демаду удалось уговорить царя, чтобы тот пощадил Афины и их граждан. Демосфен и на этот раз не пострадал. В 334 г. Александр во главе греко-македонской армии переправился в Азию и начал свой великий поход на Персию.
Управлять Македонией и Грецией на время своего отсутствия он оставил Антипатра — одного из самых высокопоставленных вельмож государства, опытного полководца. Никто тогда не мог даже и подумать, что Александр больше никогда не возвратится на родину. Кстати, по некоторым сведениям, Антипатр поддерживал дружественные отношения с героем нашей книги — обменивался с ним письмами, посылал дары. Пока царь Македонии находился далеко на востоке, Афины, как и другие греческие полисы, были в основном предоставлены своей собственной судьбе. В это время среди афинских политических деятелей выдвинулся на первый план Ликург, ставший одной из последних ярких личностей в истории афинской демократии. Двенадцать лет, с 336 до 324 г.
Увеличивая доходы государства, очень рационально расходуя имеющиеся в казне средства, он добился укрепления экономического и военно-политического положения Афин в условиях македонской гегемонии. Ликург принадлежал к противникам Македонии. Но он прекрасно понимал: в изменившейся исторической обстановке не время для авантюрных и непродуманных демаршей. Немедленно поднять восстание — означало обречь себя на неминуемое поражение: Афины ослабели после неудачи при Херонее, да и моральный дух граждан был сильно подорван.
Информация о нем ограничивается лишь краткими упоминаниями в исторических источниках.
Деятельность: Диоген Лаэртский прославился благодаря своей работе «Жизнеописания, мнения и изречения знаменитых философов», которая является ценным источником информации о жизни и учениях древних философов. Стиль и методы: Он использовал сборник анекдотов, цитат и биографических заметок для создания своей работы. Его подход был скорее компилятивным, чем аналитическим, и он редко критически оценивал свои источники. Историческое значение: Несмотря на неопределенность относительно многих аспектов его жизни и работы, Диоген Лаэртский оказал значительное влияние на историю философии, предоставив будущим поколениям ценные сведения о многих древнегреческих философах. В целом, фигура Диогена Лаэртского окутана тайной из-за отсутствия детальной информации о его жизни, но его наследие остается важным и влиятельным.
Что он сделал? Диоген Лаэртский, несмотря на отсутствие подробной информации о его личной жизни, прославился благодаря своему важному вкладу в историю философии. Его основное достижение — создание работы «Жизнеописания, мнения и изречения знаменитых философов», которая оказала значительное влияние на понимание древнегреческой философии.
Диоген Лаэртский о Гераклите
К стоикам у Диогена Лаэртского критическое отношение; к скептикам же и Эпикуру он проявляет симпатию. Настоящее издание содержит 10 книг сочинений Диогена Лаэртского, в которых излагается учение древнегреческих мыслителей (Пифагора, Платона, Прокла). Это делает труд Диогена Лаэртского одним из важнейших источников по истории античной философии. К стоикам у Диогена Лаэртского критическое отношение; к скептикам же и Эпикуру он проявляет симпатию. – Был знаменитый Диоген Синопский, который ходил с красным фонарем, искал человека, а Диоген Лаэртский мне попалась его книжка, может, подарили где-то. От val000 Знанием меры и праведным нравом отличный меж смертных, Оный божественный муж здесь погребен Аристокл. Если кому из людей достижима великая мудрость, Этому более всех.
Александр Македонский перед Диогеном
Блез Паскаль Палач равен людоеду: оба убивают, чтобы есть. Рамон Гомес де ла Серна 3 минуты на осмысление Виселицы не боится лишь безголовый. Валериу Бутулеску.
Из заметок следует, что Диоген Лаэртский вообще много рассуждал о возможности зомби-апокалипсиса и даже делал зарисовки на эту тему.
По его соображениям, единственным способом защититься от восставших мертвецов станут сдвоенные огненные трубки, которые изобретут значительно позже. Для человечества жизненно важно придумать такое оружие до того, как мёртвые начнут оживать, подчёркивал мыслитель.
Киников трудно назвать «школой» в буквальном понимании этого слова. У них не было своего центра преподавания, каким для Платона и его воспитанников стала Академия, для Аристотеля — Ликей, а для Зенона Китийского — расписная стоя. Формальной традиции передачи знаний от учителя к ученику у киников тоже не существовало. Однако были общие ценности и модели поведения, которым старались следовать все представители течения.
В ученой среде долго велись споры о том, кого правомерно считать первым киником: одни называли Антисфена, другие — Диогена Синопского, третьи же знаменитого «человека-собаку» вообще не причисляли к этому направлению, полагая, что оно возникло позже. Сейчас большинство исследователей всё же признаёт его основателем течения, а «промежуточным звеном» между ним и Сократом, по их мнению, стал Антисфен. Этот философ, живший в V—IV веках до н. В молодости Антисфен учился у софиста Горгия, а в более зрелом возрасте стал последователем Сократа: чтобы послушать учителя, он ежедневно проходил по 40 стадиев около 8 километров в одну сторону. Ксенофонт в диалоге «Пир» описывает дружескую попойку, в которой участвует Сократ со своей паствой. Учитель спрашивает, действительно ли Антисфен единственный из всех присутствующих, который никого не любит.
Из диалога Платона «Федон» мы узнаём, что Антисфен стал одним из очевидцев смерти Сократа и предшествовавших ей событий. Унижение и казнь любимого учителя, вероятно, должны были произвести на него сильнейшее впечатление и породить жгучую неприязнь к ценностям и жителям афинского полиса. После смерти Сократа Антисфен становится преподавателем в гимназии на холме Киносарге, где учились такие же неполноправные граждане, как и он сам. Некоторые историки философии предполагают, что от названия возвышенности в переводе с греческого «белый пес» и произошло слово «киники». Более популярна, однако, другая трактовка: с точки зрения добропорядочного афинянина, жизнь панк-мыслителей той поры не очень отличалась от собачьей — так они и получили свое прозвище. В этот период, как пишет Диоген Лаэртский, Антисфен начал носить тряпье, которое в дальнейшем станет «униформой» всех киников: дырявый грубый плащ, надетый на голое тело и служивший сразу одеждой и постелью, суму и посох.
Эпатажный афинянин полагал, что для достижения счастья хватит одной добродетели: «…для этого ничего не нужно, кроме Сократовой силы. Добродетель проявляется в поступках и не нуждается ни в обилии слов, ни в обилии знаний. Мудрец ни в чём и ни в ком не нуждается, ибо всё, что принадлежит другим, принадлежит ему. Безвестность есть благо, равно как и труд». Вслед за Сократом Антисфен утверждал, что именно добродетель, а не стремление к удовольствиям и есть цель человеческой жизни, и даже говорил, что «предпочел бы безумие наслаждению». Он был довольно плодовитым литератором, оставившим после себя, как пишет Диоген Лаэртский, десять томов сочинений, из которых до наших дней дошли лишь несколько отрывков и два текста, написанных им еще в бытность софистом.
Антисфен делал своими персонажами простых ремесленников и бедняков, а не аристократов-философов, становившихся героями диалогов Платона. Афинян, гордившихся собственным происхождением, предтеча киников презирал и говорил, что они ничуть не родовитее улиток или кузнечиков. В области логики, по словам Навиа, Антисфен отрицал возможность определения явлений. Абстрактного «человека» не существует в природе — есть лишь отдельные люди, которых мы называем по имени. Единственная функция языка — раскрывать правду о мире, а в разговорах о несуществующих вещах смысла не больше, чем в воплях обезьян или шорохе листьев, потревоженных ветром. Антисфен не слишком жаловал учеников и гнал их от себя, как передает его слова Диоген Лаэртский, «серебряной палкой».
Когда он попытался проделать тот же трюк с Диогеном Синопским, пришедшим поучиться у него мудрости, тот ответил: «Бей. Но у тебя не найдется такой дубины, чтобы прогнать меня, пока тебе есть что сказать». Впрочем, и этот эпизод может оказаться не более чем красивой легендой: Дональд Дадли в «Истории кинизма», например, настаивал на том, что Диоген и Антисфен вообще никогда не были знакомы друг с другом. Человек-собака Диоген Синопский со своей любовью к чернейшему юмору и бескомпромиссному образу жизни — хрестоматийный пример кинического философа. Еще при жизни о нем было сложено такое количество историй, афоризмов, хрий риторических максим и просто небылиц, что экстравагантный грек превратился почти в мифологическую фигуру. Навиа отмечает, что достоверных биографических сведений о Диогене крайне мало: он родился в Синопе, милетской колонии на побережье Черного моря, путешествовал в Афины и Коринф, где провел часть жизни, был старшим современником Александра Македонского и по какой-то причине стал известен как Собака.
Диоген Лаэртский приводит разные версии обстоятельств кончины своего тезки, прожившего около 90 лет: «Одни говорят, что он съел сырого осьминога, заболел холерой и умер; другие — что он задержал себе дыхание. Суицид в среде киников был довольно распространенным и даже одобряемым способом ухода из жизни: некоторые морили себя голодом, о других, как о Диогене, рассказывали, что сила их воли была настолько велика, что они могли добровольно отправиться в царство теней, просто задержав дыхание. Большая часть известных всем историй о Диогене жизнь в большом глиняном пифосе, встреча с Александром Македонским и продажа в рабство на коринфском рынке, где «человек-собака» гордо заявлял, что станет господином того, кто его купит , скорее всего, вымысел. Их ценность не в биографической достоверности, а в том, что они служат прекрасной иллюстрацией кинического образа мыслей. Будучи сыном городского менялы Гигесия, он воспринял совет буквально и вскоре был изгнан из Синопы либо сам бежал от наказания в Афины. Сюжет этой истории слишком напоминает популярные легенды о Сократе, чтобы быть правдой: последний, сын повитухи, сам стал повивальной бабкой истины, а дельфийский оракул назвал его мудрейшим человеком, когда тот сказал, что ничего не знает.
Его трактат представляет собой любопытнейшую и интереснейшую античную смесь важного и неважного, первостепенного и второстепенного, серьезного и забавного. Благодаря этому современный читатель может окунуться в безбрежное море античной мысли и "подышать воздухом" подлинной античной цивилизации.