Исследователи утверждают, что новый год у славян начинался примерно с 20-х чисел марта. Так, что новый год точнее новолетие отмечалось у славян с 21 (1 по древнему стилю) марта и нам оно сейчас больше известна, как " Масленица ". Славяне отмечали переход к новому году сначала 1 марта, когда, после затяжной зимы, природа обновлялась и возрождалась. Новый год начинался на Руси с появлением новой Луны в первые весенние дни, близкие к весеннему равноденствию.
Славянское Новолетие – почему наши предки отмечали Новый год в сентябре?
Получить доступ безоплатно Новый год славян. Чудеса календаря Нового года у славян не было, вы уж знаете, я думаю. Было «новое лето», о котором говорили или весной на весенний солнцеворот , или осенью осенний солнцеворот. Так продолжалось до 1700 года, в котором Пётр Первый повелел праздновать «Новый Год» почему-то в то время, когда заканчивался первый месяц зимы. Но внимание сейчас будем держать на старинных традициях зимних праздников — дохристианских и тех, что бытовали в эпоху двоеверия. Новый год, который рушил все традиции славян — это ещё малая часть путаницы в праздниках и календаре.
Путаница с юлианским и григорианским календарём — вот вызов для логики и воображения! Давайте разбираться. Что было, когда российское государство и православная церковь жили по одному и тому же юлианскому календарю? Зимнее Солнцестояние по юлианскому календарю 9-10 декабря. У православных христиан после этого с 17 декабря начинался семидневный пост сейчас сорокадневный , который заканчивался на Рождество 25 декабря.
В это время католики уже давно жили по григорианскому календарю! Рождество — тоже вроде с 24 на 25 декабря, а Богоявление — с 6 на 7 января Крещение — в первое воскресенье после Богоявления.
Например, у ранних кельтов ель считалась обиталищем лесного духа, требовавшего кровавых жертв — внутренностей людей и животных, которые друиды регулярно развешивали на ветвях дерева. Жертву убивали, ветви ели обмазывали её кровью, и развешивали на ветвях её внутренности сердце, печень, почки, кишки , так же развешивали орехи, сладости и т. По представлениям древних язычников ель являлась обиталищем лесного божества, собственно именно ему, а не ели, и приносились жертвы.
Ель, а не какое-то другое дерево было выбрано потому, что язычники не понимали, почему все деревья стоят голые без листьев , а ель, так же как и летом зеленая, и ни мороз, ни снег ей не страшны. Они считали, что ель потому обладает такими чудесными свойствами, что в ели обитает дух леса. Ну, а поскольку, жизнь древних язычников была сильно связана с лесом, то они и считали необходимым задабривать это божество своими дарами жертвами. Поэтому украшение ели разного рода игрушками и гирляндами это есть не что иное, как символическое повторение древнего языческого обычая жертвоприношения шары — внутренности, гирлянды — кишки и т. А гирлянды, символизируют духов ушедших предков или просто бесов — фей, эльфов и прочую бесовщину.
Из-за этого, суеверные язычники испытывали к ним определенное благоговение. Дома римлян украшались вечнозелеными листьями благородного лавра. Это правда, что Церковь в ранний период запрещала следование этому обычаю, как языческой примеси. Но обычай был слишком глубоко укоренён, и запрет не мог действовать долгое время. Для наших предков такие растения были мощными символами жизни, не только потому, что они вечно зелены, но также потому, что в отличие от большинства растений, они плодоносят в зимнее время».
В Новом Завете нет каких-либо указаний на дерево, как символ рождества Христова. Только описан вход Iсуса в Иерусалим, когда народ приветствовал его ветвями финиковой пальмы, которая считалась символом победы. Культ почитания новогодней ёлки, как вечнозеленого особенного дерева, является язычеством. Новогодняя ёлка противоречит Духу Православия, ритуал является нововведением, который берёт начало в протестантской Германии времён Мартина Лютера. К сожалению, многие наши братья и сестры не видят в этой традиции опасности, но такие христиане — не христиане вовсе, а артисты.
Они довольствуются одним лишь названием, не желая ничего менять. А какой человеку толк от самоназвания? Если же называется христианином, а живёт как язычник. Нужно быть принципиальным в вопросах веры. Ибо и бесы веруют, а дел не творят.
Ежели говорим, что не имеем греха, — обманываем себя и истины нет в нас. Кто же будучи повинен в грехах, не желает совершенствоваться и трудиться для своего исправления — может ли быть прощён? Правила никто не отменял.
Еще в древних славянских сказках встречается этот персонаж. Там его описывают, как Бога Зимы и Мороза.
В произведениях ему в основном давали имя Морозко — дух-повелитель зимних холодов. Его представляли низкорослым седым стариком с бородой. Считалось, что он бегает по лесам, полям, селам и стучит. А от стука его наступают трескучие морозы, реки сковывает лед, на окнах появляются узоры. Считалось, будто с ноября по март он такой силы набирается, что в гневе может устроить лютую стужу, от которой даже ломалось железо.
Однако, несмотря на суровый характер, наказывал он только провинившихся. Бог Зимы со своими помощниками У восточных славян Бог Зимы и Мороза представлен, как богатырь, сковывающий воду «железными» морозами. В народе их называли калинниками от слова «калить». Все это пошло от обычаев, связанных с кузнецами. Были и другие имена: Дед Трескун, Зимник, Студенец.
Описывали Корочуна, как могучего сурового старика с седыми волосами и длинной бородой. Он ходил с посохом, в красивой теплой шубе. Стоит заметить, что цвет шубы был непременно белого или синего цвета, но никак не красного. Седовласого старика представляли босиком и без головного убора. В сопровождении его были волки и медведи.
Бог Корочун иногда упоминался, как отдельное божество, повелевающее морозами. Однако считалось, что и Корочун, и Морозко зимой хозяйничают вдвоем - покрывают озера коркой льда, управляют вьюгой, наметают снежные сугробы. И хоть они не были добрыми дедушками, все же злыми их не считали, как и всех Богов в язычестве. Благодаря тому, что Русь всегда располагалась в полосе, где полгода длились холода, Боги Зимы были очень важны для людей.
Внутренняя организация дружины строилась на строгом соблюдении предписанных норм и запретов. Основные из них: разделение на постоянные пары, никогда не разлучавшиеся; соблюдение молчания разговаривать разрешалось только тихим шепотом при приходе на ночлег ; не появляться в своем доме до завершения обрядового действа, то есть до Крещения; беспрекословное подчинение предводителю. Особо следует выделить запрет русалиям креститься и совершать христианские молитвенные действа. И это при том, что крест у русалиев представляет собой самый значимый символ. В центре русалийского знамени стоит крест.
Металлические кресты прикреплялись на шапке и на груди русалиев. На груди у русалиев — перекрещивающиеся красные платки. Скрещивающиеся мечи — характерный элемент русалийского коло. Одна из основных фигур его — основанная на позиции ставить ногу на место предыдущего танцора — связывается специалистами по танцевальному фольклору со стремлением к фигуре креста, осеняющего землю. В схватках между встречными дружинами побежденная проходит под скрещенными мечами победителей. Русалии крестят мечами двери домов и очаг при обходе селения. Знак креста обозначался мечом на лбу у людей, а также и у жертвенных баранов. Над больными перекрещиваются мечи для их исцеления. Само обрядовое действо восходит к древней, языческой обрядности, и знак этот, по всей видимости, сохранившись от языческой формы ритуала, слился впоследствии с христианской символикой.
В основе крестообразных композиций русалиев лежит, вероятно, характерное для языческой обрядности действие, направленное на предохранение от всякого зла «со всех четырех сторон» и заклятие всестороннего благосостояния. Разумеется, в христианскую эпоху крест воспринимался как христианский символ. Подтверждением этого является благословение в церкви настоятелем перед выходом дружины русалиев на сельскую площадь, где начинаются их обрядовые действа с «русалийского коло» — особого ритуального танца с мечами — перед церковью. Настоятелем же назначался и «балтаджия». Перед началом танца «балтаджия» проводит топором круг по земле вокруг «коло» вставших в позицию танцоров. Пляшет он в центре круга. Движения и фигуры выделяют его из остальных танцующих: он как бы ласкает землю, рассекая воздух, как бы защищает ее. Движением обращенного в небо топора он подает знак к началу и окончанию танца. Ему же надлежит следить за правильностью танцевального действа.
Все действия «балтаджии» свидетельствуют о том, что основное предназначение его — средоточие совершаемого русалиями ритуального действа. Наименование его происходит от «балтия», «брадва» — топор. По-видимому, в древности функции эти возлагались на него волхвом. Иначе как христианским переосмыслением трудно объяснить назначение балтаджии церковным настоятелем, как и обыкновение начинать и завершать языческий, по сути, обряд перед церковью заменившей, по всей видимости, в свое время древнее языческое святилище. Если относительно соотношения христианской и прежней языческой символики креста допустимы разноречивые толкования, то топор, — безусловно, языческий символ, — остается в обрядности от языческой древности, являясь при этом красноречивым знаком сущности ритуального действа. Связанность магической значимости топора со Священным Космосом имеет многообразные проявления. Из представлений о топоре как надежном обереге, наделенном магической силой, особенно существенно поверье: Бог поражает топором злых духов. Красноречивым свидетельством является обычай перекидывать топоры крест-накрест через скот, а также в Сочельник топором обводить вокруг людей, и, что особенно важно, прежде замахнувшись им над больными. Показательно и то, что на изображении готских игр, аналогии которых с русалиями прослежены А.
Космическая символика топора и меча, связанная с кругом языческих представлений о магических свойствах железа, существенна для понимания функционального назначения русалийского коло как одного из видов танцев с мечами. В вопросе о генезисе русалийской обрядности и формы русалийского коло следует иметь в виду верования, согласно которым угасание и длительное отсутствие Солнца воспринимались как следствие борьбы его со злыми силами. Солнечное затмение, приносящее людям болезни, неурожаи, падеж скота, стихийные бедствия, — последствие одоления Солнца силами мирового зла. И, наконец, представление о Солнце, приносящем людям всяческое счастье, долголетие, избавляющем от болезней. Весьма существенно представление о том, что при солнцевороте, с которым связаны языческие празднества в честь Солнца, оно танцует, скачет, играет. Связи русалий с магией благополучия, плодородия, избавления от болезней прослежены М. Действа, изображающие борьбу, насыщающие танцы, как и упорная борьба встречных дружин, доходившая до смертельных схваток, в известной мере объясняются символизацией противодействия силам зла, которые могут воспрепятствовать торжеству живительных солнечных лучей, приносящих благоденствие людям. Для понимания мифологической основы этих действий существенно поверье о «здухачах». И прежде всего упорная борьба их перед святками и в конце зимы, от исхода которой зависят урожай, изобилие и общее благополучие в покровительствуемом ими крае.
Вооружение «здухачей» — обгорелое полено — вызывает ассоциации с «бъдняком», вынимавшимся из огня и сохранявшимся в течение всего года как надежный оберег, имеющий целительную силу. Подтверждением того, что представление о «здухачах» не узко локальное явление, служит осетинский миф: души местных колдунов, предводительствуемые богами, ведут тяжелые бои за урожай на границах покровительствуемых ими земель с враждебными духами. Значение кавказских материалов для изучения славянских древностей известно. Кстати, танец с мечами есть и у осетин. Нелишним будет упоминание о македонском обычае вырезать из обуглившегося «бъдняка» крестики и раскладывать их в доме, в хлеве, на дворе, на дороге. Если в отношении креста могут быть колебания относительно языческой или христианской символики в том или ином конкретном проявлении, то другой важнейший символ русалиев — топор — является несомненным подтверждением языческой сущности этой обрядности. И, главное, показателем основной направленности ритуального действа. Движением обращенного к небу топора балтаджия подает знак к началу и окончанию танца. Направленность культового действа в Священный Космос подтверждается и позицией музыкальных инструментов — обращенность ввысь, устремленность к небу.
О том же свидетельствуют характерные для русалийского коло высокие подскоки со взорами, обращенными в небо. Особенно же показательна для понимания сущности русалий позиция балтаджии. Танцует он в центре, топором подавая знаки участникам русалийского коло. Это вызывает ассоциации с цыганскими проводами вестника к священным предкам. Заключительное действо их — круговой танец, в центре которого находится отправитель основного действа; в руках у него бич с каменным молотом тоже космический символ — ср. Ритуальный танец заканчивается ударом этим камнем по голове посланца в Священный Космос. Эта форма проводов вестника представляет собой более раннюю стадию переосмысления и преобразования древнейшего языческого ритуала, связанного с мифологическими представлениями о взаимосвязях земного и космического миров. В македонских рождественско-новогодних русалиях налицо более поздняя ступень переосмысления и преобразования ритуального действа. В русалийское коло допускаются больные с целью исцеления их.
Таким образом, в обрядности проводов вестника заключительная часть ее переосмыслена и заменяется действом противоположного свойства. От прошлого ритуального действа сохранилась символика его в действах балтаджии с топором. По-видимому, языческими представлениями о связи топора со Священным Космосом объясняется применение топора как одного из орудий отправления вестников. Танцы же русалиев с обращенными вверх мечами вызывают ассоциации с проводами вестника к обожествленному предку у гетов. Заключительное действо их: вестник подбрасывается на высоко поднятые копья. При преобразовании ритуального действа и переосмыслении символики его в русалиях сохраняется культовая основа его. Русалии воспринимаются как носители благополучия, приход их в дома и селения радушно приветствуется. Могилы убитых в схватках русалийских дружин их хоронят на месте гибели воспринимаются как святыни. Следует отметить, что борьба, разнородные состязательные действия составляют характерную особенность в обрядности проводов вестников к священным предкам.
О символической связи русалиев с потусторонним миром говорит и архаика их костюма, белый цвет одежды, прежде всего как цвет принадлежности к «иному миру», символ смерти. При этом по возвращении их вся одежда снимается, и кто-то из домашних тут же отправляется на реку или другой водоем и там ее стирает, стирать же ее дома считается недопустимым. Таким образом, русалии представляют собой одну из разновидностей переосмысленных проводов вестников к священным предкам. Дискуссия, продолжавшаяся более ста лет, по поводу генезиса и сущности русалий сводилась, в основном, к вопросу о том, восходят ли они к античным розалиям. По этому поводу следует заметить, что розалии представляют собой значительно более высокую форму культа предков по сравнению с русалиями, но обе формы восходят к языческим проводам вестников в Божественный Космос. И этим объясняются аналогии, приводившие Миклошевича, Веселовского, Арнаудова и их последователей к положению о происхождении русалий из розалий. Разумеется, в известном нам виде русалии несут на себе следы значительной и весьма наглядной христианизации. Крест в христианскую эпоху, безусловно, воспринимался как христианский символ. И особенно заметно выражена христианская символика в русалийском коло перед церковью, как и в заключающих обрядовых действах.
В последний «погански ден» то есть языческий вечером накануне Крещения дружина русалиев возвращается в свое село и идет прямо в церковь. Входят через женский левый вход, встают в ряд с голыми мечами и в головных уборах. Священник каждому читает молитву. Русалии целуют крест и руку священника, и он окропляет их лоб и меч с пучка базилика святой водой. После этого они через правый вход покидают церковь, оставляют мечи и возвращаются в церковь без шапок, зажигают свечи, крестятся, целуют иконы. Выйдя из церкви, просят друг у друга прощения, а встречным целуют руку как только что крещеные христиане. В Крещение утром языческая символика снова дает о себе знать: закалывается жертвенный баран и съедается под общее веселье. В действах с бараном улавливаются следы языческих жертвоприношений, — в выборе наилучшего животного и осенении его знаком креста в особенности. Вероятно, при переосмыслении обрядности именно баран становится знаком вестника.
Предположение о характерной для обрядовой традиции замене людей зооморфными существами тем более напрашивается, что в русалийском коло произошла замена отправления вестника исцелением больных. Кроме того, когда в сочельник в доме обводят топором вокруг людей, над больными прежде им замахиваются, что также является заменой прежнего отправления. Знаковая замена вестника наблюдается и в сочельническом печенье: на верхней корке «бадника» изображается фигурка человека с мечом, опирающегося на трезубец тоже космический символ. Итак, древнейшая по происхождению языческая обрядность приобретает христианский оттенок, не утратив при этом известной части языческой символики. Переосмысление русалийских ритуалов в христианскую эпоху особенно наглядно проявляется в весенне-летней обрядности, в «зеленые святки» или «русальную неделю». Преобразование архаических ритуальных действ очень заметно при переходе их в среду подростков. Так, еще во 2-й половине XIX — самом начале XX веков «сурвакари» дружина из 10—12 женатых мужиков в новогоднюю ночь «с первыми петухами» обходили дома своей деревни и хлестали находившихся там людей «сурвой» «сурвакницей» — кизиловой веткой с набухшими почками. Прежний, магический характер действа раскрывается как в прикосновении оживающей веткой, так и в песенном сопровождении. Различное по объему и художественной разработке, оно в целом однообразно по содержанию — пожелание урожая, богатства, общего благополучия.
В старинной форме ритуалу был свойствен суровый характер, что говорит о прежней принадлежности его к ритуалу отправления к праотцам. В последней четверти XIX века процесс превращения ритуального действа в игрище был в начальной стадии, не потеряв связи с обрядовой традицией. В новогоднюю ночь, под утро, после пирушки они преображались в «полазников» и обходили дома своего селения. Действия же их приобрели увеселительную форму. Ветка, наделенная ритуальным смыслом, превращается в реквизит драматизированных действий, характерный по условности: с помощью ее изображалось «подковывание осла». За благопожеланиями следовали шутливые сценки: «осел» орет и брыкается, «кот» ходит из угла в угол в поисках лакомства и мяукает и т. Пережиточными формами ритуала проводов на «тот свет», несущими явственное свидетельство трансформации его как в знаковые формы отправления на «тот свет», так и в символические формы, выражающие осуждение и пресечение его, насыщена святочно-новогодняя обрядность. В качестве образца первой формы может служить обычай подходить к яблоне с топором, угрожая срубить ее, если будет плохо родить. Здесь удар топором под деревом — одна из форм отправления языческого ритуала — вследствие утраты и забвения основного смысла изжившего себя ритуала, длительной деградации явления в народной традиции и переосмысления его сменяется символической угрозой плодоносящему дереву.
При полной трансформации формы самого действа остается продуцирующая направленность его — сохранение и усиление плодоносящей силы в предстоящем году. Знаковые формы осуждения отброшенного обществом обычая выражены в различного рода «глумах», таких, например, как закидывание на крыши старых саней и телег , — ритуальных предметов в прошлом ритуале; литье воды в трубу как знак пресечения одной из самых архаических форм его, от которой тянутся нити и к разным формам культа предков, и к почитанию печи-очага, и к похоронам покойников в доме, в подполье, под печью-очагом. По всей видимости, одной из форм трансформации ритуала отправления на «тот свет», слившейся с христианской обрядностью, является югославянский обычай вылавливания брошенного в крещенскую прорубь креста и торжественного несения его по селению «героем дня»; он вызывает ассоциации с торжественным выведением из тайного укрытия или вынесением из глубокого яра мудрого героя славянских преданий. Заключающие цикл святочных ритуалов действа несут в себе красноречивое свидетельство органичного синтеза языческих и христианских ритуальных действ в значительнейшем из традиционных празднеств. Рождественско-новогодний цикл, для которого характерен особый моральный климат — гуманности, высоконравственного отношения к окружающим, всяческого содействия миру и ладу душевному как в самом себе, так и в соприкосновении с родней и согражданами, завершается так далеко не случайно. Вероятно, здесь нашло знаковое выражение превращение варварского обычая в общественное действо, символика которого несет в себе торжество самой гуманной религии над прошлой, где суровые формы культа предков воспринимались как основа поддержания мироустройства. И восторжествовавшие в обществе гуманные формы почитания предков, с особой силой выраженные в святочном цикле, по сущности символики отображают положение вещей, так ясно и лаконично выраженное Евсевием Кесарийским. С принятием христианства самый жестокий из языческих обычаев, к тому времени уже утративший обоснование в мировоззренческих постулатах общества, трансформируется в знаковые и символические формы, сохраняя при этом основную функциональную направленность — почитание обожествленных космических предков, стремление в обращенности очищенной от всякой скверны души с их помощью поддерживать установленный ими миропорядок. Масленица — самый яркий, красочный и поистине народный праздник, когда стираются грани между разными слоями общества и всех объединяют общее веселье, радостное, приподнятое настроение при наступлении долгожданного праздника.
Наиболее захватывающий аналог — карнавал, итальянский и испанский в особенности. В художественной, в популярной, в научной литературе он получил столь незабываемое и полное отражение, что общее представление о нем сложилось у большинства людей. И сложилось мнение, что в России карнавал как таковой почти неизвестен. Тем не менее, это не совсем так. Наиболее ярким проявлением карнавальных действ в России стало празднование Масленицы по приказу Петра I в Москве: «Процессию открывали сани, запряженные медведями, свиньями и т. Наконец появилась громада, 88-пушечный корабль, построенный совершенно по образцу корабля Фридемакера, спущенного на воду в марте 1721 г. На этом корабле ехал сам Петр I. Корабль везли 10 лошадей. Это празднество стало знаменитым, и еще в XIX в.
Российские карнавальные шествия особое распространение получили в Сибири, хотя и в Центральной России они тоже устраивались, правда, в заметно меньшей мере. Для масленичного поезда делали большие сани, а чаще связывали несколько саней, на них устраивали нечто вроде корабля с мачтами, на которых развевались флаги; делали помост. Почти везде в середину сооружения вставляли высокий шест с укрепленным наверху колесом, на которое сажали какого-нибудь шутника и балагура с бутылкой водки в руке. На помост усаживалось несколько человек, сопровождающие шли по бокам… наряжены в маскарадные костюмы… В сопровождении большой толпы, с пением, музыкой и криками Масленицу провозили по улицам. Здесь участники игры изображали ловлю рыбы. Как и имитация охоты, это уже сибирская особенность, обусловленная местным бытом… В карнавалы включались традиционные народные персонажи и элементы. Прежде всего это древние маски старика и старухи, соломенная кукла; колесо наверху теста. Использовались характерные особенности традиционных проводов Масленицы экипаж делался из старых коробов из-под угля, лошади обвешивались вениками, а также старик был обвешан охотничьими трофеями, в руках держал лук … Карнавальные масленичные шествия устраивались в XIX в. Она имела вид судна с высокой мачтой, наверху которой на колесе — смельчак, горькая пьяница, обвешанный разными склянками.
В экипаж этот, запряженный десятью — двенадцатью лошадьми, садилось до 50 ямщиков, а за ним двигалось нечто вроде кареты с генералами… Огромный корабль Масленицу в четверг масленичной недели возили в Архангельске, за ним двигались экипажи с катающимися. Подобные корабли, только менее пышные, устраивали отдельно в пятницу или в субботу ремесленники: каждый цех ездил со своим знаком, а купцы с образцами товаров. Мясники же… в пятницу возили на больших санях по городу быка… В городах в начале XIX в. Они хорошо воспринимались широкими народными массами, вносившими в устройство их традиционные черты… Городские карнавалы оказывали воздействие на сельские проводы Масленицы… В Клинском уезде…делали сооружение вроде баржи с мачтой и колесом наверху, на которое сажали мужика-прибаутника, одетого в белую женскую рубаху, под которую набивали солому; лошадей покрывали кафтанами или рогожами, гривы украшали лентами. Первое соображение, которое возникает при ознакомлении с описаниями русских карнавальных шествий, — вывод о том, что Петр I, по всей видимости, распорядился об устройстве их под влиянием карнавалов, увиденных в Европе. И здесь неизбежно возникает корабельная проблематика. Как о происхождении карнавала, так и о его названии в особенности высказывались самые различные гипотезы. В Древнем Вавилоне отмечали праздник обручения покровителя города с богиней весны. Этот праздник падал на первый день Нового года, который одновременно являлся первым днем наступившей весны.
Бог Мардук из храма Иштар возвращался в город для вхождения в храм Эсагила на судне с колесами, богато украшенном драгоценностями. На этом ассоциации с Западной Европой не только не кончаются, а напротив, возникают еще более яркие аналогии. На Британских островах в «блинный день» самой популярной и распространенной игрой был футбол. По существу, это была свободная борьба за мяч, которая продолжалась иногда целый день, так как ворота подчас находились на расстоянии 3—5 км друг от друга и достигать их приходилось, преодолевая различные препятствия: дома, заборы, ручьи, канавы и пр. Аналог этому — «игры в мяч» в Олонецкой губернии. Когда мяч брошен, все кидаются к нему и начинают пинать ногами, стараясь загнать в свою сторону. Но пока страсти не разгорелись, игра идет довольно спокойно: тяжелый кожаный мяч величиною с добрый арбуз летает взад-вперед по реке, и играющие не идут дальше легких подзатыльников и толчков. Но вот мяч неожиданно выскочил в сторону. Его подхватывает какой-нибудь удалец и что есть духу летит к намеченной цели: еще 20—30 саженей — и ловкий парень будет победителем, его будут прославлять все окольные деревни, им будут гордиться все девушки родного села!
Противная партия отлично видит опасность положения, с ревом и криком она прорывается сквозь партию врагов и со всех ног кидается за дерзким смельчаком. Через минуту удалец лежит на снегу, а мяч снова прыгает по льду под тяжелыми ударами крестьянского сапога. Случается, однако, и так, что счастливец, подхвативший мяч, отличается особенной быстротой ног и успеет перебросить мяч на свою половину. Тогда противная сторона делает отчаянные усилия, чтобы вырвать мяч, и пускает в ход кулаки. Начинается настоящее побоище. Около мяча образуется густая толпа из человеческих тел, слышатся глухие удары ног, раздаются звонкие оплеухи, вырывается сдавленный крик, на снегу то там, то здесь алеют пятна брызнувшей крови. Но осатаневшие бойцы уже ничего не видят и не слышат: они все поглощены мыслью о мяче и сыплют удары направо и налево. Постепенно над местом побоища поднимается густой столб пара, а по разбитым лицам струится пот, смешиваясь с кровью. Под поздними наслоениями можно выявить архаический слой.
В нем ощутимо обнаруживаются элементы ритуальных состязаний, где борьба происходила не «на жизнь, а на смерть», так как исходу ее придавалось определяющее значение для всего того отрезка времени, который отделяет это состязание от аналогичного в будущем году. Такие моменты, как почет, особая слава победителям и унизительное положение, насмешки и презрение в отношении побежденных, происходят от донесенного из языческой древности представления о жизненно необходимом выигрыше в этом состязании. В языческие времена представление это было связано с культом предков, предки принимали невидимое участие в этой борьбе; аналогичные сражения происходили между ними самими. И результаты этой борьбы представлялись решающими по влиянию на благополучие общины. В масленичной обрядности обращают на себя внимание особенно ясно выраженные связи ее с потусторонним миром, с царством мертвых не говоря уже о связи ее с культом предков. На это указывает приготовление опары для блинов — основного ритуального масленичного кушания, связанного с культом предков. Одне опару готовят из снега во дворе, когда взойдет месяц.
Новый год. Древнерусская версия
| Зимнее Солнцестояние — магия древних языческих традиций | Поэтому язычники-славяне всячески старались первый день нового года провести в необузданном веселии, веруя, что кто встретит и проведет этот день весело и радостно, того и в продолжение целого года ожидает счастье, и наоборот. |
| 31 декабря - Щедрец (Щедрый вечер) | Календарь языческих праздников | Языческую масленицу наши предки приравнивали к Новому году, так как весна по их мнению была началом новой жизни с теплом и силой. |
| Языческая обрядность православных праздниках. Годовой круг. | Комоедица, Масленица — Новый год у древних славян, который связан с наступлением посевной, пробуждением природы, отступлением холодов. |
| Литературные дневники / Проза.ру | Исследователи утверждают, что новый год у славян начинался примерно с 20-х чисел марта. |
Свежие записи
- Новогодние праздники по древним русским традициям. Славянский календарь
- Карачун и дерево мёртвых: тёмная сторона Нового года
- Славянский Новый Год — как и когда праздновали его наши предки?
- Время работы
- Славянское Новолетие – почему наши предки отмечали Новый год в сентябре?
- Литературные дневники / Проза.ру
Славянский Новый год
С надеждой на потепление от движения солнца славяне-язычники с большим размахом отмечали праздник. Календарь Славянских праздников и Языческих обрядов. Поэтому язычники-славяне всячески старались первый день нового года провести в необузданном веселии, веруя, что кто встретит и проведет этот день весело и радостно, того и в продолжение целого года ожидает счастье, и наоборот. Исследователи утверждают, что новый год у славян начинался примерно с 20-х чисел марта.
Славянское Новолетие – почему наши предки отмечали Новый год в сентябре?
Ночью гадали и колядовали, что позднее стало частью Святочных традиций. Празднование начиналось на рассвете. После приветствования восходящего Солнца, наши предки устраивали шумные застолья с песнями и играми, водили хороводы, прыгали через костры для очищения от негативной энергии. Обязательными элементами застолья были блюда из кабана, свинины и другого мяса. Подавали на стол узвары, орехи и выпечку. Чествуя Солнце, не забывали о лесных богах. Для них оставляли приношения — узвары и обрядовую выпечку круглой формы, которая, опять же, представляла собой новорожденное Солнце. Угощения полагались и умершим родственникам. Приметы и традиции на праздник Зимнего Солнцестояния Огонь — один из важнейших атрибутов Йоля. Но в конце декабря погода редко способствует пикникам на природе.
Неплохо, если у вас есть печь или камин. В противном случае используйте свечи. Для них предпочтительны красные, оранжевые и другие огненные оттенки. Можно символически сжечь несколько веточек дуба или сосны. Зажигая огонь, скажите: Огонь горит — семью от бед хранит, пламя играет — злых духов прогоняет. Приветствование Солнца огнями — еще одна древняя традиция праздника. Здесь широк простор для фантазии. Можно оставить горящие свечи возле восточного окна, или выйти в поле с бенгальскими огнями. Обязательное условие — делайте это на рассвете.
Блюда из свинины были обязательными элементами застолья в большинстве стран, отмечающих Йоль. Таково отражение обычая приносить в этот день клятвы на кабаньей голове. Поддержите эту вкусную традицию, и целый год удача будет на вашей стороне. Нарядите ель, украсьте дом гирляндами и ветками вечнозеленых растений. Древние языческие традиции не так уж далеки от тех, которые соблюдает большинство современных людей. Когда-то новогоднюю елку называли Йольским деревом. Даже новогодняя традиция загадывать желания происходит из Йольских традиций. Но 21-22 декабря это делают не в полночь, а на рассвете, глядя на пробуждающееся дневное светило. Покупка подарков — важная часть любого праздника.
В настоящее время образ нашего Деда Мороза усиленно вытесняется образом похороненного в г. Между прочим, в украшении ёлки есть глубокий обрядовый смысл: в вечнозелёных растениях, по поверьям, живут души предков. Поэтому, украшая ель сладостями, мы приносим дары своим предкам.
Такой вот древний обычай. Новый год, как и Щедрец, семейный праздник. В этот день лучше навестить своих родных.
Обрядовое блюдо — свинина, особенно божок — начинённый свиной желудок.
И цapь, и пaтpиapх, и бoяpе, и cтpельцы Пpaзднoвaние нoвoлетия oткpывaлocь 31 aвгycтa вечеpней cлyжбoй и в пoлнoчь цеpкoвный кoлoкoл вoзвещaл o нacтyплении нoвoгo гoдa. Чин нaчинaлcя пoд кoлoкoльный звoн тopжеcтвенным выхoдoм пaтpиapхa из Уcпенcкoгo coбopa; зaтем к немy пpиcoединялcя цapь co cвитoй. Пеpвым нa пoмocт вocхoдил пaтpиapх, зa ним — цapь, кoтopый пpинимaл oт пaтpиapхa блaгocлoвение.
Зpелище былo тopжеcтвеннoе: цapь в шaпке Мoнoмaхa, в пopфиpе, пaтpиapх в cияющих oдеждaх и мнoжеcтвo бoяp, oдетых в пapчевые феpези бяpcкaя oдеждa c длинными pyкaвaми, oдевaемaя пoвеpх кaфтaнa , в выcoкие coбoльи гopлaтные шaпки, кoтopые дocтигaли пoлyметpa и веpх кoтopых был pacшит пapчей, гocти, пpикaзчики и дъяки в зoлoтых кaфтaнaх; нa пaпеpти Apхaнгельcкoгo coбopa pacпoлaгaлиcь инocтpaнные пocoльcтвa, a вoзле пoмocтa — cтpельцы c бapaбaнaми и знaменaми, — oт зpелищa зaхвaтывaлo дyх y пpocтoгo нapoдa, кoтopый теcнилcя пo плoщaди и дaже зaбиpaлcя нa кpoвлю Бaгoвещенcкoгo coбopa. Милocтыня и пиpы — для нищих и cтpaнникoв Пocле тopжеcтвеннoгo мoлебнa, пpoиcхoдил oбмен пoздpaвлениями cнaчaлa междy цapем и пaтpиapхoм, зaтем междy цapем и бoяpaми, a пocле цapь пoздpaвлял вcех, и вcя плoщaдь в oтвет пoздpaвлялa цapя; зaкaнчивaлocь пpaзднеcтвo paздaчей пoдapкoв: пpиближенным дocтaвaлиcь пиpoги и яcтвa, a пpoчемy людy — денежнaя милocтыня. Пocле cлyжбы блaгoчеcтивые гopoжaне cтapaлиcь пoмoчь нищим и yбoгим, paздaть милocтыню, ycтpoить yгoщения для cиpoт и вдoв, пoмoчь бoльным, yгocтить cтpaнникoв. Бoяpе и знaть пocещaли cтpaннoпpиимные дoмa, бoгaдельни, ocтpoги.
Его называли коляда — отчасти потому, что этим мясом позже угощали ряженых, что приходили в первые дни нового года. Хельга упомянула, что в день праздника 31 декабря все заканчивали работу.
В новогодние дни нельзя было нагружать себя работой, иначе год будет трудоемким и тяжелым. На Новый год надевали новую одежду, чтобы привлечь в дом благополучие. Новый год отмечали бурно и весело, пробуя множество вкусных блюд и распевая песни. А на следующее утро шли колядовать, наряжаясь чертями или другой нечистой силой. Впервые образ Деда Мороза был замечен на страницах журнала «Детский мир» в стихотворении Александра Афанасьева «По щучьему велению, по моему хотению... Его изображали как сурового старика с длинной белоснежной бородой в красной шубе и с посохом в руках.
Несмотря на свой грозный образ, Дед Мороз радовал детей и дарил им вкусные подарки. Чтобы не тревожить злые силы, праздник отмечался в кругу семьи Фото: Мария Бакланова Необходимо отметить, что Дед Мороз совсем не одинок, в разных уголках России живут родственные ему персонажи. Ночь чудес Любимая традиция загадывать желания в новогоднюю ночь была и на Руси. Поскольку отмечали Новый год весной, она была связана с сезонными праздниками. Было принято купаться в чистых источниках. Полагалось, что в этот период вода приобретает целебные свойства и помогает людям очиститься от зла.
31 декабря - Щедрец (Щедрый вечер) | Календарь языческих праздников
| Новый год на Руси до указа Ивана | У чехов, сербов и болгар: ходити по коледе, значило поздравлять с новым годом, за что получали подарки, у словаков коледовать, значило благословлять в новый год; у боснийцев и других задунайских славян, коледою именуется подарок в новый год. |
| Новогодние праздники по древним русским традициям. Славянский календарь | Алёна, 08 января 2022 | Новолетие славян приурочили к дням осеннего равноденствия (22-26 сентября) и начинали встречу Нового Лета с 14 сентября. |
| Языческий «новый год» как новая русская национальная идея — Русская вера | Славяне провожают старый год, отмершее, очищаются и вступают в Новый Период с новыми силами и надеждами. |
Новый год — языческий праздник?
Языческий новый год — по сути Петрово изобретение, смешанное с мифами язычников и советской пропагандой. И сегодня староверы считают, что праздник Славянского Новолетия гораздо важнее Нового года. Встреча нового года, это древний ритуал, корни которого уходят аж к язычеству. Главным атрибутом праздника наступающего года была, как и сейчас, ель, так как у язычников ель считалась культовым деревом. новый год у древних славян Более всего сохранилось в памяти людей празднование Нового Года в сентябре — православная церковь лишь относительно недавно перенесла начало года к официально принятым принципам летосчисления. У славянских язычников-пахарей аграрный календарь был привязан к временам года. Славянский год начинался в точке осеннего равноденствия (в современном сентябре), которая легко определялась на горизонте при периодическом наблюдении места восхода или захода Ярилы-Солнца.
Начало и празднование Нового года в России
| Как менялись новогодние традиции: от жертвоприношений до неоновых гирлянд | День Славянского почитания Карачуна, отмечаемого 21, 22 декабря, приходится на день зимнего солнцеворота — самый короткий день в году и самую длинную ночь. |
| Комоедица: почему славяне праздновали Новый год в марте — Кириллица — энциклопедия русской жизни | Славянский год начинался в точке осеннего равноденствия (в современном сентябре), которая легко определялась на горизонте при периодическом наблюдении места восхода или захода Ярилы-Солнца. |
| Языческий праздник Новый год | Исследователи утверждают, что новый год у славян начинался примерно с 20-х чисел марта. |
| Комоедица: почему славяне праздновали Новый год в марте | Славянский новый год праздновали в день осеннего равноденствия (примерно 21-23 сентября). |
| 14 сентября 2023 - Славянский новый год. Новый год у древних славян | До сих пор учёные спорят, когда же славяне отмечали Новый год: кроме январской гипотезы существуют предположения и о том, что отсчёт для наших предков начинался весной, с началом сельскохозяйственных работ. |
Что за праздник НОВЫЙ ГОД ?
Очень важные для понимания генетической сущности святочных игрищ в «умруна» сведения содержатся в варианте из «Этнографического бюро» В. Тенишева, введенные в научный оборот С. Обернутого в саван ряженого «покойником» вносят в избу. Особенно значительно в этой форме изображения «умруна» то, что туловище его изображал не один, а четверо или даже шестеро парней, один из которых запрокидывал голову вниз, изображая лицо мертвеца. Вошедшие в избу ряженые с «умруном» обращались к хозяевам: «На вашей могиле какого-то покойника нашли, не вашего ли прадедка? Все это рождает вопрос: не несут ли эти рудиментарные формы древнего языческого ритуала не только отражение общественного характера ритуального действа, но и того обстоятельства, что языческие «посланцы» отправлялись и в сопровождении свиты? К пониманию генезиса и функционального назначения святочных игр с «покойником» подошел В.
Чрезвычайно важные в этом смысле данные содержатся в материалах архива Русского географического общества, где содержится описание того, как в старину в Вологодской губернии на Святках «молодые робята и девки играли пахомом, имауком и всяко в церковной трапезе». Значимость языческого действа, перешедшего в христианскую обрядовую традицию, проявляется таким образом в существовавшем в давнишнее время разыгрывании драматизированного игрища в храмовой трапезной: как известно, на христианские храмы отчасти перешли функции языческих святилищ. Сообщение это вызывает постановку вопроса о генезисе и сущности игрищ в «умрана» в нескольких аспектах: А по аналогии с похоронными играми, где, в числе прочих действий существовало и обыкновение вынимать покойника из гроба, ставить его светить играющим зажженными свечами или лучинами; Б по аналогиям в святочных и похоронных играх мотива активного участия покойника как действующего лица в происходящих игрищах. Предваряя последующий сравнительный анализ игрищ в умруна с похоронными играми рассмотрением отдельных элементов игрищ с покойницкими мотивами, сразу же заметим: сопоставление игр ряженых с мотивами смерти и похоронных игр приводит к заключению о том, что в них, по существу, фигурируют не покойники, а еще живые люди, играющие активную роль в происходящем вокруг них ритуальном действе. При этом следует отметить противоречивые элементы в самих приемах оформления образа «умруна», свидетельствующие о длительной трансформации игрища в народной традиции, утрате и забвении первоначальной сущности основного действующего лица игрища. Поздние по общему оформлению игрища содержат весьма архаические элементы, способствующие пониманию генетических корней игрища.
В нем лежащую на скамье или доске девицу, после разыгрывания причитаний и отпевания с зажженными свечами, выносят из избы и роняют в сугроб. Ряжение «в смерть» соотносится с похоронными играми и в том плане, что в нем допускались игрища вокруг настоящих покойников. Из разных вариантов игрищ ряженых с настоящим покойником особое внимание привлекает вариант, в котором, как и в похоронных играх, действие происходит вечером и ночью, расходятся же с игрищ на рассвете. Ряженые, улучив удобный момент, настоящего покойника потихоньку выносили в сарай или в клуню. Вместо него на лавку или на стол, в зависимости от того, где лежал покойник, ложился ряженый «покойником». Другой же ряженый залезал под эту лавку или под стол.
Когда кто-либо из присутствующих, увидав движение усов «покойника» или какие-либо иные признаки жизни, восклицал: «Степан воскрес! Еще более существенные аналогии содержатся в дальнейшем развитии действий. Особо выделить здесь следует три момента. Реплика о воскресении содержит реминисценции идеи метемпсихоза. И, наконец, пожалуй, что самое важное: сидящий под столом ряженый вызывает ассоциации с устроителем «да и» южных славян, лежащим под столом во время «прощальной» трапезы в его честь. Иначе говоря, сущность этого обычая заключается в формальном отправлении основных моментов ритуала проводов в «иной мир» и поминальных действ, следующих за похоронами покойников, над пожилыми людьми, сами себе их устраивающими.
Принципиальное же различие между «поманой» «даей» «кумидом» и обычаем «на саночки» состоит в финале: «на саночках» остаются умирать, в то время как в «помане» устроитель ее, постояв на кладбище на приготовленной для себя могиле возле собственного памятника и отпировав на застланной скатертью могиле, благополучно возвращается домой вместе с остальными участниками ритуального действа. По всей видимости, и лежащий под столом со свечой в руках устроитель «да и», и «мертвец» на ложе вместо настоящего покойника с сидящим под столом ряженым по форме представляют собой переходное явление от сидящего за столом на прощальном пиршестве уходящего в «иной мир» к уложенному в ритуальной похоронной одежде на погребальном ложе покойнику, вокруг которого происходили ритуальные общественные сборы с их пиршествами и игрищами. Проявляются аналогии также и с мотивами украинских и балканских преданий об отказе от обычая отправления стариков на «тот свет», но, разумеется, в гораздо более опосредованной форме: в преданиях мудрого старца выводят с почетом из временного укрытия, в финале же игрищ «мертвец» пускается в пляс или проявляет себя другими недвусмысленными признаками жизни, подчас и вслед за собственными «поминками», разыгрывавшимися иногда и после ухода его «свиты» в другую беседку. Здесь мы видим некоторый диссонанс с традиционной похоронной обрядностью, в которой поминки происходят после похорон при участии хоронивших покойника. Что касается переодевания в женское платье одного из мужиков, составляющих «свиту», это может быть и рудиментом этапа трансформации ритуала проводов на «тот свет», имевшего место в прошлом, — перевода односельчан, достигших возрастного предела, в разряд, которому предстоит доживать жизнь на женской половине или в отдельном домике чешск. Оно может быть и следствием смещения знакового выражения сущности ритуала с основного объекта действий на отправителей ритуальных действ — явление, характерное для трансформированных языческих ритуальных действ на всем протяжении истории традиции христианской эпохи.
Последнее тем более вероятно, что это лицо выступает в качестве центрального персонажа на «поминках». Смещения и синтез рудиментов языческих образов и ритуальных действ — типологическое явление истории народной традиции. Изложенные факты несут в себе дополнительные свидетельства в пользу положения о генезисе ряжения «умруном» как пережиточной формы ритуала проводов на «тот свет», некоторые элементы которого маска, салазки и др. Сопоставление поздних вариантов игрищ с мотивами смерти и архаических обрядов дает весьма показательную картину трансформации символики вследствие утраты ритуальной сущности действа. Если в архаических вариантах ряжения «умруном» оформление костюма его строится таким образом, чтобы была ясна ритуальная сущность персонажа посредством оформления деталей, подчеркивающих, что образ ряженого представляет собой не мертвеца, а живого человека, передвигающегося на собственных ногах, то в поздних вариантах появляется гроб как элемент реквизита. Здесь наблюдается картина, аналогичная действам с похоронными мотивами в другие календарные сезоны, например, «похоронам Костромы», «похоронам кукушки» и т.
Существенное значение для понимания генетической сущности игрищ в «смерть» имеет рассмотрение финальных действ. Особенно важна вариативность их на протяжении времени. Святочные игры с мотивами смерти не всегда можно с уверенностью интерпретировать в силу архаичности их основы и длительной трансформации в традиции. Образ его оформлялся главным образом вымазыванием белым. Финал ее — пляска «мертвеца» — имеет аналогии как в драматической, так и в устно-поэтической традиции. В еще более осложненной переосмыслениями и драматизацией форме этот мотив проявляется в народной драме «Маврух», разыгрывавшейся также на Святках на Русском Севере.
В устно-поэтической традиции аналогичный мотив нашел выражение в поговорках и загадках: «Чудак покойник: умер во вторник; стали гроб тесать, а он вскочил да и ну плясать». Положение подтверждается видимой трансформацией этой пословицы-загадки в фольклорной традиции: в сборнике В. Все изложенное говорит о том, что финальная пляска «мертвеца» в рассматриваемом варианте святочного игрища может быть и результатом смещения порядка языческих ритуальных действ при проводах на «тот свет», и символическим выражением перехода от умерщвления к знаковым формам выражения отхода от этой языческой формы обычая. Сущность святочных игрищ «в смерть» как рудиментарных форм языческого ритуала проводов на «тот свет» подтверждается эпилогом их, завершающим святочные игрища. Делали чучело из соломы и тряпок, покрывали его платками и, как покойника, провожали за деревню; причитали каждый по-своему, кто вопил по брате, кто по матери… доходили до конца деревни, чучело бросали, а платки разбирали их собственницы. Возвращаясь, устраивали вроде поминок, пекли в складчину блины и пр.
Следует отметить еще одно существенное обстоятельство. Игрища в «умруна», в «мертвеца», «в смерть» и т. Также и наиболее архаичные формы похоронных игр известны в местностях, в которых зафиксировано бытование обычая отправления стариков на «тот свет» — в Подолии, в Буковине, в Закарпатье. Обстоятельство это — еще одно свидетельство того, что и святочные игрища с мотивами смерти, и похоронные игры восходят к одному источнику. И в этом смысле особенно важны данные из Подолии: она давно известна как резервация славянских древностей, и в ней зафиксированы и рудименты ритуала проводов на «тот свет», и архаические варианты игрищ с мотивами смерти, и похоронных игр. Дополнительным аргументом в пользу высказанного положения может служить сопоставление локальных названий игрищ с мертвецкими мотивами, смерти и покойников.
Игрища: в «умруна», в «умрана», «в смерть». Смерть — «выход». Могила — «ухаб». Для понимания сущности языческой символики образа ряженого «умруном» в соотношении с другими образами новогоднего ряжения существенно соображение В. В соответствии с этими поверьями в деревне… широко использовались образы не только мертвецов, но и привидений, чертей, кикимор и проч. Языческая символика этого образа становится ясной после рассмотрения игрищ «всмерть» — в «умруна».
Карнавал по своей сущности предстает в значительной мере как синтез разных трансформированных форм языческого ритуала проводов на «тот свет» и нуждается в специальном исследовании в этом аспекте. Во всяком случае, сопоставительное рассмотрение как основных элементов его, таких, как избрание «короля», казнь «преступника», сожжение «демона» «ведьмы» , высоченные костры, крещенские короли, так и эпизодических — бросание мальчика в море и благополучное возвращение его на берег; «palenie dida», «poh eben» и т. Взятые же в совокупности, они заставляют воспринимать карнавал как трансформированную, переиначенную форму языческого ритуала, высмеивающую варварство его, с одной стороны, и выражающую торжество в связи с избавлением от варварского обычая, — с другой. При деградации древних языческих представлений прежние обожествленные образы превращаются в демонические, в «нечистую силу», жрецы же и волхвы трансформируются в колдунов. Из позднесредневекового документа кикимора предстает как неопределенный «нечистый дух», в старинном ряжении — как образ устрашающей старухи. Игрища в «умруна» «в смерть» и т.
Одним же из самых архаических элементов оформления внешнего облика главного действующего лица их является как сама личина на его лице, так и ее форма. Как известно, чем более архаично явление культуры, тем меньше, как правило, о нем сведений в источниках. Столь далеко зашедшая степень стилизации антропоморфного атрибута языческого ритуального действа свидетельствует о длительности процесса трансформации его в истории традиции. Сведение изображения антропоморфной фигуры к кресту говорит о сохранности основной символической сущности древнего языческого действа — направленности в обожествленный Космос крест — космический символ, знак вечной жизни , во-первых, и слиянии языческого действа с христианской обрядностью, во-вторых. Выставление антропоморфной фигуры на воротах или в красном углу и выставление личины в окне — явления одного порядка. Они являются знаковым выражением языческого ритуала проводов в «иной мир», отображающим происшедшую замену живого «легата» изображением его.
Иначе говоря, здесь налицо антропоморфное изображение как атрибут изжившего себя языческого ритуала, приобретающего в традиционной обрядности знаковые формы выражения функциональной сущности древнего обрядового действа. Личина же, выставленная в окне, в свою очередь, идентична личине на лице «умруна» напомним о словообразовании: «личина» — от «лицо». Таким образом, и личина, выставленная в окне, и личина на главном действующем лице драматизированно-игрового действа имеют одинаковое назначение: определение основной символической сущности ритуального действа. В выставлении личины в окне как и антропоморфной куклы на воротах или в красном углу мы имеем дело с типологическим явлением в истории ритуалов: заменой целого его частью, наиболее явственно отображающей сущность изображаемого предмета. Личина в окне выражает прошлые ритуальные действа, связанные с проводами достигшего грани своей земной жизни хозяина дома более явственно, нежели стилизованное антропоморфное изображение, и является более архаической ступенью в процессе трансформации одного и того же языческого ритуального действа в драматизированно-игровое, т. Все это приводит к заключению о том, что именно личина является основным атрибутом оформления внешнего образа ряженого, выражающим знаковую сущность основного персонажа драматизированно-игрового действа.
И здесь мы снова сталкиваемся с соответствиями в традиционной календарной обрядности и в обрядности похоронной. Закрывание лица умершего — общеизвестное явление похоронной обрядности. Известно также, что маска на лице умершего — явление более архаическое, чем накрытое лицо покойника. В данном случае нелишним представляется напомнить о ветлужских игрищах в «смерть», где лицо главного персонажа закрывалось или долбленой, или берестяной маской; либо платком. И если сведения о личинах на «умруне» встречаются чрезвычайно редко, то закрытое лицо у него — характерная деталь оформления образа. Отсюда вытекает вопрос о соотношении погребальных и карнавальных масок с ритуалом проводов в «иной мир».
Маска имеет истоки в столь отдаленной древности, что полной ясности относительно генетических корней ее нет до сих пор. Для нас важно положение специалистов, занимавшихся исследованием генезиса антропоморфной маски: она возникла в обрядности, связанной с культом предков, как знак принадлежности к «иному миру». Маска на лице умершего известна еще у шумеров. Прежде всего здесь встает в памяти «шумерская Нефертити». Под резко очерченными глубокой бороздой бровями две огромные сливовидные глазные впадины, некогда заполненные перламутром, остатки которого сохранились в одной из них. В молчании сомкнуты тонкие губы, но маска… таинственное лицо, созданное пять тысяч лет назад… с его едва уловимой и все же каким-то образом переданной художником улыбкой, с его как бы отсутствующим, но вместе с тем проникновенным взглядом, несмотря на то что глазные впадины пусты… поведало мне… о человеческой душе.
И если назначение этой маски до сих пор вызывает полемику — предназначалась ли она для погребальных или других торжественных ритуальных церемоний или для статуи, то классический образец погребальных масок представляют собой золотые маски египетских фараонов как знак приобщения к миру богов и обожествленных предков. Антропоморфные маски, как погребальные, так и карнавальные, столь широко распространены и во времени, и в пространстве ойкумены и занимают такое место в специальной литературе, что даже общий обзор ее составляет предмет специального историографического исследования. Здесь же важно выделить славянские данные и данные близких к славянскому миру народностей, имевших со славянами тесные соприкосновения. Определяются они как скоморошьи, так как по местонахождению их ничего нельзя сказать более определенного. Принимая во внимание, что для оформления образа «умруна» в ряжении маска характерна, по имеющимся в нашем распоряжении данным, и для Новгородской, и для Вологодской областей, и для примыкающих к ним местностей севера Ленинградской области, а также и устойчивую сохранность пережиточных форм ритуала проводов на «тот свет» в бывших Вологодской и Новгородской губерниях, можно думать, что найденные в средневековом Новгороде и Старой Руссе маски могут быть свидетельством употребления их в ритуальных целях и в ритуале проводов на «тот свет» в рудиментарных и знаковых формах его. Если изложенные соображения сопоставить с изображениями маски на лице половецких изваяний, более широко известных под названием «каменные бабы»; с раскрашенными черепами в погребениях в Украине, а также с изображением маски на антропоморфных этрусских урнах аналогии можно было бы значительно умножить; здесь приводятся наиболее наглядные , то соотношение погребальных и карнавальных масок антропоморфного облика приводит к заключению о том, что мы имеем дело со знаковым выражением приобщения к миру предков.
Экскурс этот представлялся необходимым потому, что личины дают импульсы к предположению об истоках масок в ритуале отправления к праотцам. К соображениям о существовавших формах отправления ритуала проводов на «тот свет» посредством специальных масок, надевавшихся на голову и закрывавших лицо или же на одно лицо, приводят такие способы в деградировавших формах ритуала, как закрывание лица подушкой «красная смерть», «душаны» старообрядцев , сажание в бочку и накрытие войлоком у южных славян, с одной стороны, и распространение погребальных масок у разных народов — от египтян до современных народов Сибири, — с другой. Высказанные соображения носят характер постановки вопроса, поскольку исследование генезиса маски — предмет исследования специалистов по истории культуры древнейших эпох. По всей видимости, разработка вопроса в поставленном аспекте еще ждет специалистов по истории древней культуры. Возможно, оно покажет, что в одном из элементов ранних форм трансформированного ритуала отправления в космический мир — ритуальном уборе с маской на лице — скрыты истоки погребальных масок, а также и карнавальных масок предков. Игрища в «умруна» — «в смерть» — в «мертвеца» дают возможность проследить нечто вроде эволюционного ряда: архаические формы игрища в «умруна» при оформлении внешнего облика его содержат такие характерные элементы, как личина, крестьянская одежда архаического — белого цвета, новые лапти с перевязями, как у живого.
В более поздних формах, воспринимающихся как игрища в покойников, оформление внешнего облика главного действующего лица не несет признаков живого человека, но в нем еще сохраняется основной элемент знакового выражения основной сущности прошлого языческого действа — личина, маска. В поздних же формах, бытовавших на грани исчезновения игрища из народной традиции, маска сменяется платком и появляется гроб, что свидетельствует о полнейшем забвении прежней ритуальной сущности действа и превращении его в драматизированно-игровое, пародирующее христианские похороны. К положению о возникновении маски как знака приобщения к сонму священных предков можно добавить гипотезу о том, что генетические корни этого явления могут быть связаны с мифологическим мотивом о культурных героях, возвращающихся под старость на «свою звезду». Этот мотив и оказал воздействие сущность которого также еще предстоит выяснять на формирование ритуала проводов в обожествленный космический мир. Прежде чем перейти к другим формам святочного ряжения, восходящим к трансформированным формам ритуала проводов на «тот свет», следует отметить важность древних антропоморфных каменных изваяний для изучения генезиса и ранних форм трансформации ритуала проводов в мир богов и обожествленных предков. Сопоставление антропоморфных фигур из дерева, глины и т.
Иначе говоря, они представляются связанными в какой-то мере с ранними формами трансформации ритуала проводов в обожествленный Космос в знаковые его разновидности. Разные стадии трансформации и деградации этого ритуала отчетливое отражение нашли, по всей видимости, в половецких каменных «бабах». При рассмотрении древнетюркских антропоморфных изваяний в данном аспекте половецкие каменные бабы вызывают особый интерес прежде всего своей приближенностью к славянскому миру. Само название их еще нуждается в специальном этимологическом исследовании. Не специалист же в области лингвистики может лишь высказать предположение о том, что название «бабы» могло войти в русский язык еще во времена соприкосновения как известно, весьма тесного Киевской Руси с тюркскими племенами. Это «многовековое взаимодействие… оставило заметный след во многих проявлениях жизни и деятельности… славянских народов: в их этногенезе и культуре, архитектуре и орнаменте, в употреблении ими некоторых предметов домашнего обихода и одежды, в отдельных деталях быта и обычаев, в терминологии… фамилиях и прозвищах и т.
В русском языке название «бабы» могло сохраниться в числе прочего из древнерусского наследия. Но отраженные в них формы культа предков, генетические корни антропоморфных изваяний такого рода вызывают еще много вопросов. Решение их требует специального исследования в историко-типологическом аспекте, что составляет компетенцию специалистов в данной области, здесь же можно высказать лишь некоторые соображения в качестве постановки вопросов и гипотетических положений. Обращает на себя внимание в древнетюркских изваяниях форма изображения антропоморфной фигуры. При всем разнообразии их они представляют собой изображение человека с большей или меньшей степенью стилизации, стоящего не на земле, а в земле; степень опущенности изваяния в землю весьма вариативна, изредка встречаются среди азиатских изваяний лишь изображения головы или же опущенной в землю по шею или по плечи фигуры. Особенно обращает на себя внимание изображение ног в половецких изваяниях.
Для рассмотрения вопроса в поставленном аспекте главное заключается в усеченности ног, при разнообразии форм и степени укороченности. Изучение трактовки ног в половецких каменных изваяниях приводит к мысли о том, что изображения такого рода — следствие длительной трансформации скульптурной формы с течением времени. По-видимому, первоначальное изображение стоящего в земле человека, ноги у которого опущены в землю и прикрыты ею настолько, насколько это необходимо, чтобы он не смог сдвинуться с места, впоследствии, когда основное функциональное назначение изваяния было утрачено, символика его забыта, трансформировалось в статуи, ваявшиеся в силу традиции с деформированными ногами, но деформация эта выражалась именно в отсутствии ступней, укороченности ног и т. Особенно показательным в этом смысле представляется преимущественное изображение фигур без ступней: при ритуальном действе, когда сам посланец воспринимал свою миссию как священнодействие, глубокого опускания ног в землю и не требовалось. При деградации же ритуала в пережиточные формы, по-видимому, степень опускания в землю повышалась. Среди половецких каменных изваяний особый интерес вызывают статуи в сидячей позе.
При этом привлекает внимание вариативность самой позы: наряду с сидящим на возвышении человеком встречаются как бы прислонившиеся к скале или обрубку дерева? И сама поза, и общий облик этих статуй вызывают ассоциации с такими формами ритуала отправления на «тот свет», как оставление на скалах, вершинах гор, в дупле дерева, на камне под деревом. Общее впечатление от такого типа статуй — образ пожилого, ссутулившегося, склонившего голову перед неизбежностью человека. На фоне склоненной книзу головы, плеч, как бы съежившейся фигуры особенно обращают на себя внимание перевязи на плечах и руках. Об утраченном значении этого элемента убранства свидетельствует то, что в целостной форме, в виде определенного комплекса ремни, идущие через плечи на грудь и закрепленные нагрудными бляхами, проходят за спину по верхней части руки они встречаются на половецких статуях значительно реже, чем изображение частичное: ремни, идущие через плечи к нагрудным бляхам, перевязи на руках и т. В связи с этим большой интерес представляют изваяния, которые изображают человека, по всей видимости, в ритуальном убранстве.
Облачение состоит из одежды, надевавшейся на голову, в рукава и закреплявшейся на спине ремнями, идущими на нагрудник и предплечье; лицевая же часть ее представляет собой маску. Изображение в маске допускает и С. Плетнева, исходя из масок таштыкской культуры. Очень существенным в этом смысле представляется ее положение о возможной раскраске ликов у статуй с уплощенным изображением лицевой части головы. Рассмотрение половецких статуй приводит к заключению о том, что значительная часть их представляет собой изображение человека в ритуальном уборе с маской, которая, вероятно, после надевания головного убора еще затягивалась специальными ремешками, расположенными на лицевой части назначение этих предметов, по определению С. Плетневой, также не находит объяснения в кочевнических украшениях.
Думается, что сама форма маски свидетельствует о связи ее с идеей метемпсихоза, о чем говорит профильный контур некоторых масок, напоминающий профиль морды рогатых животных козы? Весьма вероятно, что проявлением идеи метемпсихоза является и миниатюрная человеческая фигурка с гипертрофированными, обращенными вверх руками, изображенная на половецкой статуе и имеющая выразительные аналогии с подобными изображениями на архаических средневековых надгробиях Югославии. Связи же с ритуалом отправления на «тот свет», кроме указанных выше проявлений, можно усматривать также и в изображении на одних и тех же статуях гипертрофированных грудей и усов: обозначение у женщин усов было одним из признаков срока отправления на «тот свет» в трансформированных формах ритуала. Поскольку о формах этого чрезвычайно архаического явления мы располагаем лишь отрывочными, весьма неполными сведениями, можно предполагать, что одним из знаков срока отправления ритуала могло быть и увеличение, обозначенность грудных желез у мужчин как признак подступающей старости. В этой связи обращает на себя внимание и укрупненный живот у многих половецких статуй, «сытый», по удачному определению С. Эта изобразительная деталь также может рассматриваться и как проявление ритуала: ритуальное пиршество, лучшая, обильнейшая еда — характерная деталь сложного ритуала проводов на «тот свет».
С другой стороны, увеличенный, сильно выделяющийся живот мог обозначать и фигуру пожилого человека. Очень существенным знаком сущности изображаемого предмета представляется сосуд. Прежде всего обращает на себя внимание расположение его в сложенных на бедрах руках: это не поднятый вверх заздравный кубок, а опущенная вниз чаша. Отсюда, по-видимому, исходит традиция бить горшки в традиционном обрядовом цикле. В половецких статуях нашли отражение разные стадии трансформации ритуала проводов на «тот свет». Что же касается вопросов истории элементов культуры, половецкие статуи дают импульсы к предположению об истоках ритуальных масок.
Не отвергая положения А. Плетневой об отражении в половецких статуях паранджи и мусульманского запрета на изображение лиц, можно предположить, что в некоторой части статуй нашел отражение также и более ранний слой — облачение в закрытое маской ритуальное одеяние, надевавшееся на голову, в рукава и спускавшееся на грудь, с ременными перевязями на лице, посредством которых лицевая часть затягивалась, не пропуская воздуха. Возможно, оно покажет, что в одном из элементов ранних форм трансформированного ритуала отправления в космический мир — ритуальном головном уборе с маской на лице или маске — заключены истоки погребальных масок, а также и карнавальных масок предков. Можно думать, что в ранних формах трансформированного ритуала удаления на родину прародину ритуальный головной убор в виде маски мог быть и результатом трансформации специального головного убора, костюма для длительного и нелегкого пути. Последующий процесс трансформации и деградации ритуала у разных народов, в разных местностях приводит к разным формам трансформированного ритуального реквизита. Ряжение в образы животных, вопрос о животных как заместителях человека в пережиточных формах ритуальных действ, связанных с жертвоприношениями, описаны во множестве проявлений и их интерпретаций.
И тем не менее некоторые архаические формы ряжения заставляют по-новому взглянуть на интерпретацию их генетических корней и знаковой сущности. Прежде всего это касается игрища «бык», разыгрывавшегося святочными вечерами игрища затягивались далеко за полночь в ветлужских деревнях. Не входя в подробности соотношений поздней формы игрища в целом с лежащими в основе его архаическими мотивами, остановим внимание на знаковой сущности приемов оформления образа главного персонажа, вокруг которого развертывается действие игрища. Горшок имитирует голову быка, удар по горшку, разбивающий его, символизирует умерщвление обреченного в жертву животного. Сущность языческой основы драматизированно-игрового действа — съедание «всем миром» быка как основного элемента ритуального действа. Бык в качестве жертвенного животного имеет глубокие корни в истории ритуалов.
В великорусской обрядности ритуальное съедание специально выращенного быка особенно характерно для зимней «Миколыцины» 6 декабря по ст. Для рассмотрения архаичнейших рудиментов языческих ритуальных действ в святочном игрище «бык» важнее всего для нас оформление головы быка посредством накрытого попоной горшка, разбивание его как знаковое выражение ритуального заклания, отзвуки в игрище общественного съедания его, а также битье девок жгутами.
Когда-то новогоднюю елку называли Йольским деревом. Даже новогодняя традиция загадывать желания происходит из Йольских традиций. Но 21-22 декабря это делают не в полночь, а на рассвете, глядя на пробуждающееся дневное светило. Покупка подарков — важная часть любого праздника.
По приметам, того, кто порадует чужих детей игрушками и сладостями, скоро ждет пополнение в семье. Обновки пригодятся и вам, чтобы защититься от Йольского кота. Существует древняя традиция зимнего праздника — посадить любые комнатные цветы. На каждый цветок можно загадать желание. Если завянет — не сбудется. В вазы ставят срезанные вишневые веточки.
Их цветение украсит и наполнит тонким ароматом дом. В языческие времена на Зимнее Солнцестояние было принято предсказывать судьбу. Попробуйте узнать, что ждет в будущем, с помощью карт, воды, бумаги и других инструментов. Можно «подслушать» свое будущее. Выйдите на улицу ночью и слушайте случайных прохожих. Их слова расскажут о том, чего ждать от судьбы.
Днем тоже стоит присмотреться к прохожим. Часто встречаются счастливые пары — к удаче в любви. Стали свидетелем кражи или драки? Будьте бдительны, духи предупреждают о проблемах. Новое начинание в день Зимнего Солнцестояния — хорошая примета. Любое дело будет удачным.
Йоль — подходящее время для серьезных сделок, брачных предложений, поиска работы. Озвученные в этот день предложения можно принимать без сомнений. Объяснения в любви на Зимнее Солнцестояние приводят к счастливым бракам. Сны, увиденные в период от кануна праздника до окончания Велесовых дней — вещие. Перед сном можно думать о некой проблеме, тогда сновидения подскажут решение. Но запомнить и растолковать их будет сложнее, чем обычно.
И почему дед мороз не добрый, а новогодняя елка — алтарь для жертвоприношений. Давайте окунемся в историю этого мрачного праздника. Елка Празднование нового года 1 января началось только при Петре 1. В языческой же культуре этой датой было 1 сентября — смена лет. А ель почиталось за дерево, наделенное магическим смыслом. Вечнозеленое, не поддающееся никаким разрушительным силам. Оно считалась обиталищем лесного божества, поэтому люди, которые напрямую зависели от благосклонности леса, стремились поддерживать хорошие отношения с этим божеством. Разумеется дух обитал не в каждом вечнозеленом дереве, а только в самом древнем и могучем. Как раз перед ним и собирались древние люди чтобы задобрить духа и получить его «благословение» на следующий год.
Задабривать в старину умели только одним способом — принесением жертв. Сначала это были человеческие жертвоприношения, но потом перешли на животных. Внутренностями убитых жертв развешивались на ветвях ели, а сама она обмазывалась кровью.
Петра не смутила разница между датой 7 января - датой рождения Иисуса по православному календарю у католиков она принята на 25 декабря и 1 января - указал праздновать и точка". Коляда - это бог пиршеств и мира, и одновременно один из главных языческих праздников года, который отмечается в морозные дни зимнего солнцестояния - Хорса Зимнего. Разжигаются живые костры, ряженые ходят по домам, танцуют и поют особые песни — колядки. Люди радуются и верят, что долгому зимнему царствованию осталась всего половина из отведенного срока. Угасание и тление достигает, наконец, своего предела, и отныне приход новой жизни уже не за горами.
А упомянутый Велес Волос — это бог богатства, торговли и скота скотий бог , а также бог мудрости; покровитель волхвов, пастухов, торговцев, поэтов. Фигура Деда Мороза окутана тайной.
Содержание
- Языческий Новый год: почему отмечали в марте и какие традиции соблюдали
- Новолетие, Славянский Новый год
- Йольский кот — покровитель праздника
- Новый год – семейный праздник
- Славянский Морозко
Сколько раз на Руси и в России менялась дата наступления Нового года?
Исследователи утверждают, что новый год у славян начинался примерно с 20-х чисел марта. Сам Новый год славяне праздновали в марте, потому что это логично, природа пробудилась, злая зима закончилась, значит наступил новый год. Главные славянские праздники Древние славяне начинали новый год с дня весеннего равноденствия. Новый Год не христианский праздник как, скажем, Рождество. Хорошенько запомните это, чтобы увязать древность этих данных с празднованием Нового Года некоторыми славянами в марте.
Комоедица: почему славяне праздновали Новый год в марте
Христианские святки покрывают собой языческий новый год (1 января) и особые разгульные русальные «бесовские» игры, отмечаемые язычниками 6 января. Сказочных новогодних персонажей придумали давным-давно и не в России — подавляющее большинство светских обрядов и традиций имеют в основе своей древние зловещие ритуалы. Новолетие, Славянский Новый год В связи с наступлением осени и нового года заканчивались многие работы в поле и начинались засидки (Фото: Alena Root, по лицензии ).
Языческий Новый год: почему отмечали в марте и какие традиции соблюдали
Славянский Новый Год отмечался отнюдь не первого января. Тысячи лет назад день Зимнего Солнцестояния был почитаем среди язычников мира. В языческие времена у восточных славян Новый год начинался весной – 1 марта, когда пробуждалась природа и начинались весенние полевые работы. Смотрите видео на тему «Откуда Взялся У Язычников Новый Год» в TikTok. В первый день каждого Нового Лета отмечается одно их главных событий древнейшей истории славян, Великий праздник Божественного Начала.