Поспешные выводы. Милана Масалова. Карпов проснулся на рассвете и обнаружил, что лежит на кровати и обнимает спящую Свету.
Читайте также:
- Их ждет сплошная белоснежная полоса: Володина пророчит удачу трем знакам в мае 2024 года
- Последние выпуски
- Поспешный вывод
- SGI – профиль автора фанфиков и ориджиналов – Книга Фанфиков
- 147 С147 Поспешные выводы
Поспешные выводы
А я-то думал, что давно потерял свой покой навсегда. Я в безопасности, как дома. Если бы у меня когда-либо был бы дом, разумеется. Раньше я считал своим домом Хогвартс, давно, до того, как его древние стены пропитались болью и ужасом войны. Прислушайтесь как-нибудь, и вы услышите, что стены древнего замка стонут по ночам от всех виденных ими человеческих страданий. И мне тоже становится больно, вместе с ними. А теперь моим домом стала эта теплая тишина. Вдруг я вижу, что где-то далеко загорается светлый огонек. И меня влечет, тащит к этому свету. Мне становится страшно, ведь я не хочу уходить.
Я хочу быть здесь, в этой неподвижности, вечность. Но свет все приближается, и я никак не могу остановиться. Тук-тук, тук-тук… И тут я понимаю, что это бьется чье-то сердце. Темный коридор, по которому я движусь, обрывается неожиданно резко. В глаза бросается свет. Он чересчур яркий после той спокойной обволакивающей темноты, он больно бьет по глазам. Его слишком много, от него не спрячешься, он ослепляет даже сквозь веки. Холод накатывает неожиданной волной. Воздуха нет совсем, я задыхаюсь, я чувствую, что умираю.
Удар обрушивается словно из ниоткуда и оказывается неожиданно сильным. А потом уши закладывает от оглушающего, пронзительного крика. И только через несколько секунд я понимаю, что этот крик издаю я сам. Лица колдомедиков необычайно сосредоточены и печальны. Даже магическая медицина не всесильна, и только что в этой палате произошло сразу два великих таинства бытия одновременно: таинство рождения и таинство смерти. Молодая мать родила крепкого, здорового ребенка, но сама скончалась при родах. Мужу погибшей протягивают новорожденного пунцового младенца. Ребенок плачет с тех самых пор, как ему обрезали пуповину, и теперь почти посинел от крика. Мужчина смотрит на младенца растерянно и печально.
Мужчина кивает, но едва ли он вообще слышит, о чем ему говорят. Взгляд мужчины становится чуть более осмысленным. Глава 2. Девять кругов ада для тебя одного. Я сошел с ума. А может, просто умер и попал в ад. В свой персональный ад, где моему воспаленному рассудку приходят тысячи ужаснейших в мире образов. Надо мной проносятся кошмарные исполинские фигуры, обдавая меня жаром своего дыхания. Громкие, низкие, растягивающиеся голоса эхом отдаются у меня в ушах.
Они звучат так, словно исходят из старого магнитофона, у которого зажевало пленку. Мир ярок, так безумно, нереально ярок, что мне больно смотреть. И этого всего много, слишком много, оно стальным прутом бьет по моим оголенным нервам. Первое время в этом аду мне казалось, что у меня вообще нет тела. А потом я понял, что заперт в каком-то ущербном куске плоти, не способном даже нормально видеть и говорить. И самое ужасное, что я даже не властен над этим жалким пристанищем моего разума. Теперь я понимаю, что имел в виду Волдеморт, когда говорил, что по моей милости ему пришлось вести существование, даже более ужасное, чем смерть. Но как, как такое возможно? Ведь у меня нет и не было никаких хоркруксов!
Иногда мне кажется, что все это — лишь кошмарный сон, дикое порождение моего разума, но видение все не отпускает, и я чувствую, как вокруг сердца обвиваются ледяные щупальца отчаяния. Когда ко мне приближаются эти размытые фигуры, мне хочется убежать, спрятаться, закричать. Но мне недоступна даже такая мелочь, как просто закрыть глаза! Мне никуда не деться от этого незнакомого мира, бьющего по ушам своими звуками, режущего глаза своими красками. Я чувствую себя беззащитным, полностью побежденным. Временами это кажется таким жестоким. Но в то же время я вижу в своем нынешнем состоянии что-то от высшей справедливости. Захотел поиграть в бога, парень? Решил уничтожить мир?
Вот и получай полную беспомощность и океан парализующего ужаса. Мера за меру, все по-честному. А иногда оно засыпает, и мир погружается в полную черноту. И ничего не слышно, даже биения сердца. Тогда мне остается лишь гадать, на каком свете я нахожусь. Я на ощупь брожу в темных лабиринтах собственного сознания, кажется, целыми веками, я теряю самого себя в этой темноте. Мне страшно. Мне кажется, что я никогда больше не увижу солнца. Но затем нечто пробуждается ото сна, и на меня снова наваливается этот огромный и безобразный мир.
После бесконечности тьмы и тишины снова находиться среди многообразия красок и звуков кажется невыносимым, но я почти готов разрыдаться от накатывающего облегчения. Жив, о Мерлин, жив! Пусть так, но все-таки жив. Было бы слишком ужасно, если бы смерть оказалась лишь давящей на грудь темнотой. Крикливый младенец наконец-то уснул. Ты должен с любовью относиться к собственному сыну, к сыну Лили. Ребенок же не виноват, что тебе погано, как никогда». А Джеймсу и правда плохо, невероятно плохо. Сначала Сириус, теперь Лили.
Он просто не знает, как жить дальше. Ему так не хватает его умницы Лили. Уж она смогла бы позаботиться о Гарри. А Джеймс вообще не имеет ни малейшего представления о том, как растить детей. Он, конечно, хотел ребенка, но не сейчас, может быть, позже. Но Лили упертая, она настояла. А теперь она оставила его. Как и Сириус. Бедняга Сириус, теперь Джеймс проклинает их детскую мечту стать аврорами.
Ведь это был даже не его рейд, он просто подменял Фрэнка Логботтома! И нарвался на этих сумасшедших фанатиков, втихую практикующих темную магию. Когда умер Сириус, Джеймс повзрослел одним днем. Юношеские идеалы не выдержали столкновения с действительностью и рассыпались тысячью несбывшихся надежд. Им казалось, что они будут вечно молодыми, вечно беззаботными, вечно живыми. Они, Мародеры, думали, что всегда будут вместе. А жизнь как всегда распорядилась по-своему. Питер уехал куда-то в Южную Америку, изучать своих флоббер-червей. Кто бы мог подумать, что в коротышке живет исследователь!
Сириус погиб. И теперь у Джеймса остался только Лунатик. Он единственный помогает ему хоть как-то держаться. Нет, еще у него есть Гарри. Но Гарри слишком маленький, он сам нуждается в заботе и внимании, а Джеймсу так больно, что на заботы о маленьком ребенке его просто не хватает. Но он будет держаться. Хотя бы ради этого малыша. И Джеймс изо всех сил пытается не думать, что если бы они не решили завести Гарри, то Лили была бы сейчас жива. Он не имеет права винить ребенка.
Гарри славный малыш. У него глаза Лили. И иногда Джеймсу кажется, что он видит в этих изумрудных озерах отражение собственной боли, собственного ужаса. Но это всего лишь игра его воображения, ведь Гарри пока еще слишком мал, чтобы осознать смерть той, что подарила ему жизнь. Гарри обязательно вырастет хорошим человеком, таким же добрым и искренним, как Лили. Джеймс до крови закусывает губу и зло смахивает слезы. Да, теперь я уже могу определить, что гигантские размытые фигуры — это какие-то люди. Правда, лиц разобрать я так и не могу. У них вытянутые носы, круглые щеки, словно смотришь в отражение человека в блестящем новогоднем шаре, и это все плывет, искажается, и мне хочется отвернуться.
Невообразимо яркая комната вращается по кругу, и мне становится нехорошо. Но это проклятое тело, будь оно не ладно, смеется и даже повизгивает от восторга! Не знаю, сколько времени я уже провел в таком состоянии. Тут вообще очень странный ход времени. Кажется, мой разум заперт в этом беспомощном теле уже целые века. Однако сейчас во мне гораздо больше оптимизма, чем тогда, когда все это только начиналось. По крайней мере, теперь я знаю, что мой ад не будет длиться вечно. Я уже различаю какие-то предметы. Правда, голоса я все еще не могу разобрать, вместо слов я слышу какие-то утробные гулкие звуки, эхом повторяющиеся в моей голове.
Но улучшения уже есть, и значит, вскоре появятся следующие. Мне надо лишь терпеливо ждать, а уж это я умею, как никто другой. Надо же, его сыну уже исполнился год. Прошел целый год со дня смерти Лили. А рана в его сердце все так же кровоточит, словно и не проходило этого года, словно она умерла только вчера. Говорят, что время лечит. Джеймс знает, что это — чудовищная ложь. Его может исцелить лишь смерть или забвение. Пойдем, я тебя искупаю, — с этими словами Ремус подхватывает Гарри на руки и удаляется с ним в направлении ванной комнаты.
Джеймс провожает оборотня благодарным взглядом. Что бы он делал без Ремуса? Друг всегда понимает, когда Джеймса надо оставить наедине с его мыслями, помогает заботиться о Гарри. Джеймс даже не уверен, что сможет когда-нибудь отплатить ему за его доброту. Он поднимается со стула и идет в ванную комнату, проведать Ремуса и Гарри. В ванной Ремус заворачивает малыша в махровое полотенце. Вдруг оборотень замирает и напряженно всматривается в лицо ребенка. Джеймс подходит к ребенку, заглядывает в его глаза и обмирает: в них плещется совершенно отчетливая боль и нечеловеческая усталость. На миг Джеймсу кажется, что он смотрит в глаза отставного аврора, покалеченного на войне с Гриндевальдом, прошедшего через страдания, которые не должны выпадать на долю ни одного смертного.
Джеймс нервно сглатывает. Ребенок моргает и весело смеется. В его взгляд возвращаются привычные беззаботно-озорные искорки, и наваждение проходит. Теперь я знаю, что люди вокруг меня — это чаще всего Ремус и Джеймс. Нет, не так. Ремус и отец. Не могу передать, какое невероятное облегчение я испытал, когда понял, что тело, в котором я нахожусь — это все-таки мое собственное тело, тело Гарри Поттера. Но это даже не главное. Главное — что они живы.
Ремус, отец и, скорее всего, все остальные тоже. Маму я не видел. Почему-то при воспоминании о ней сердце как будто бы сжимается в ледяных тисках. Я не хочу об этом думать. Я предпочитаю верить в лучшее до конца. Мой персональный ад постепенно оборачивается чудесным шансом все исправить. Вот только есть одна загвоздка… Как я смогу все изменить, если по собственной воле я даже пальцем пошевелить не могу? У меня плохое предчувствие, — Ремус напряженно морщится и взволнованно кусает губу. Оставь работу по устранению темных магов другим!
Я понимаю, ты хочешь им отомстить. Но этим не вернешь Бродягу, друг. Лицо Джеймса на миг искажает болезненная гримаса. Он никогда не исцелится от этих воспоминаний. Затем он нервно треплет свои непокорные волосы. Нет, он, конечно, не настаивал, но я же видел, как он хочет, чтобы операцию возглавил именно я. Он мне доверяет. Я просто не могу его подвести, понимаешь? Да и надоело мне в бумажках копаться, хочу развеяться.
Не волнуйся, ничего страшного не произойдет. Нам всего-то надо совершить облаву на логово этих фанатиков и забрать свитки. И передать их Дамблдору. Вот и все. Вроде бы эти фанатики как раз этого и добиваются. Среди авроров тоже далеко не все белые и пушистые, поэтому просто нельзя допустить, чтобы эти свитки попали не в те руки. Лунатик, ты заметил, сколько темных магов развелось в последние годы? Они только и ждут, что появления сильного лидера. А знаешь, что это означает, дружище?
Ремус грустно усмехается: — Войну. Джеймс кивает: — Вот именно. А Дамблдор уже не молод, чтобы бороться со вторым Гриндевальдом. И если у нас есть шанс предотвратить это, всего лишь забрав те злосчастные свитки, то мы так и сделаем! Только будь осторожен, Сохатый, умоляю. Я не переживу, если и с тобой что-то случится. Подумай хотя бы о сыне. У Гарри никого не осталось, кроме тебя. Пожалуйста, будь осторожен.
Ну ладно, мне уже пора, — улыбается Джеймс и скрывается за дверью. А Ремус еще долго стоит перед закрытой дверью, не в силах утихомирить бешено колотящееся сердце и справиться с предчувствием беды. Но при взгляде в глаза оборотня мое сердце сковывает ледяной ужас. В его глазах царит горечь, боль и звериная тоска. Я слишком хорошо знаю этот взгляд, ведь я так часто видел его в зеркале. Молчи, — заклинаю я его. И это становится первым словом за все это время, которое я могу отчетливо разобрать. Джеймс погиб. Теперь ты сирота.
А я даже ничего не могу сделать для тебя. Слова бьют очень больно. Я чувствую, словно мне вонзили раскаленный нож в сердце, и теперь из разорванной груди по капле вытекает жизнь. Мне хочется зарычать, завыть, словно раненный зверь. Я — сирота. Я ни черта не смог сделать. Мое глупое тело радостно смеется и хватает Ремуса своими пухлыми пальчиками за нос. Глава 3. Сохранить себя.
Перед глазами все плывет. Я теряю связь с реальностью, все больше погружаясь в волны одолевающего меня отчаяния. Вместо Ремуса рядом со мной появляются Дамблдор, МакГонагалл и другие, незнакомые мне, люди. Все они суетятся, кричат, перебивая друг друга, что-то кому-то доказывают. Я не прислушиваюсь к их разговорам. По сути, мне все равно. Я думаю о том, что уже в который раз попался на одну и ту же удочку. О да, я снова позволил себе эту непозволительную в моем случае роскошь — надежду. Надежду, которая всегда так тяжело, так больно умирает.
Она держит меня на руках и слегка покачивает, отчего мне сложно сосредоточиться на окружающей обстановке. Кажется, только вчера Джеймс и Лили впервые вошли в двери Большого зала, а теперь их нет. Я не могу в это поверить, просто не могу, Альбус, — ее голос звучит непривычно беспомощно, и она снова заходится рыданиями. На миг мне в голову приходит мысль, что эта Минерва МакГонагалл — совсем не та женщина, которая сумела направить своей железной рукой Орден Феникса сразу после смерти директора. Смерти, которую, оглядываясь назад, я все больше склонен считать каким-то глупым, нелепым фарсом. Отсюда я не могу разглядеть лицо Дамблдора, но когда он отвечает МакГонагалл, в его голосе слышится бесконечная скорбь: — Я и не предполагал, что все может так обернуться, — негромко говорит он. На миг я испытываю приступ странной, иррациональной злости на директора. Ну почему, директор? Почему вы можете предусмотреть все и всегда, кроме самого важного?
И почему от ваших ошибок страдаю я, всегда я один?! Директор утвердительно кивает, и она с жаром восклицает: — Не думаю, что это разумно — отдавать его магглам. Я уверена, что найдется немало волшебников, согласных взять Гарри на воспитание. Джеймс Поттер умер как герой, Альбус! Свитки с рунами Мерлина в безопасности в отделе Тайн, а темные маги в Азкабане. Теперь магический мир может не бояться появления второго Гриндевальда! У меня возникает желание встряхнуть головой. Предотвратил войну? Но ведь война уже идет.
Почему все говорят о Гриндевальде, когда самое время беспокоиться о Волдеморте? И какого черта все волнуются о каких-то свитках, когда в Магическом мире вовсю буйствуют Упивающиеся смертью? Мне не хватает воздуха. Сотни предположений, одно неправдоподобнее другого, возникают в моей голове, и тут же бесследно исчезают. Мысль о Волдеморте действует на меня, словно ушат ледяной воды. Я ощущаю свою беспомощность остро, как никогда. Как я смогу противостоять красноглазому ублюдку теперь, когда стал таким жалким, таким уязвимым? И как мне удастся убить его, если на этот раз меня не спасет жертва матери? Однако и заплаченная цена слишком высока.
Сейчас единственное, что мы можем сделать — это устроить сына Поттеров в любящую семью. И, думаю, в конечном счете неважно, будет ли мальчик воспитываться у магглов или волшебников. Кто еще сможет о нем позаботиться, как не родная тетя? МакГонагалл кивает, соглашаясь, и громко сморкается в большой носовой платок в шотландскую клетку. Мне остается внутренне скрипеть зубами от досады и безысходности. В следующую минуту мои глаза смыкаются, и я уже не в силах следить за дальнейшими событиями. По нему я безошибочно узнаю дом номер четыре по Тисовой улице. Если бы я мог, то уже захлебывался бы истерическим хохотом. Опять, все повторяется снова, как по нотам.
Я ничего не могу исправить. Я впадаю в отчаяние. Неужели мне суждено вечно оставаться сторонним наблюдателем чей-то жизни? Потому что своей жизнью я это назвать не могу. Я заперт в своем собственном теле на правах молчаливого узника. Что за извращенная пытка — заставлять меня смотреть, как они умирают, и не иметь возможности что-либо изменить? Мне теперь так часто бывает страшно!
Ах, да, как я мог забыть про такое великое событие! Моему дорогому кузену исполняется семь. А значит, сегодня мне никак не избежать всеобщей суеты и обычных в этот день хлопот. Я с трудом подавляю желание уткнуться носом в подушку, завернуться в одеяло поплотнее и провести так весь день. Вместо этого я поднимаюсь с кровати и натягиваю старые джинсы Дадли. Когда я захожу на кухню, то первое, что бросается в глаза — куча коробок в ярких упаковках, завалившая добрую половину обеденного стола. Судя по всему, почтальон уже приходил, потому что в углу стола высится огромная стопка разноцветных открыток — поздравления Дадли от многочисленных родственников и друзей семьи. На сковороде шипит жарящийся бекон. Тетя нарезает фрукты для салата. Я замечаю некоторую нервозность ее движений и с удивлением понимаю, что она сильно волнуется. Она что, на самом деле боится не успеть приготовить завтрак до того, как проснется Дадли? Для нее и правда так важно, чтобы все прошло именно идеально? Тетя бросает на меня подозрительный взгляд. Не то чтобы у нее были реальные основания подозревать меня в чем-либо, просто этот взгляд, скорее всего, уже давно вошел у нее в привычку. Я все еще слишком маленького роста, чтобы нормально дотягиваться до плиты, поэтому встаю на небольшую деревянную лавку, которую поставили на кухне специально для меня. Переворачиваю бекон и начинаю споро готовить яичницу. Тетя Петунья поглядывает на меня с легким оттенком одобрения. Вообще, отношение Дурслей ко мне сильно изменилось по сравнению с «прошлым разом». Прежде всего потому, что с ними я всегда безупречно вежлив. Я больше не закатываю истерик, не реву от чувства несправедливости окружающего мира к своей скромной персоне, не клянчу игрушки, как и у Дадли. Я даже вопросов о своих родителях ни разу не задавал. Я слишком хорошо помню, какие темы в доме Дурслей считаются «запретными». И — самое главное — больше никаких вспышек стихийной магии, которые всегда вызывали в Дурслях злость напополам с первобытным ужасом. Хотя родственники все равно относятся ко мне с подозрением. Все дело в моих глазах, я знаю. Если человек прошел через ад, это никогда не пройдет бесследно. И меня выдают мои глаза. За эти два года они совсем не изменились. Иногда я умудряюсь осадить взглядом даже дядю Вернона. И это при том, что обычно на это способны лишь люди с неизмеримо более высоким социальным положением, чем у дяди. А мне всего семь, и я хожу в обносках кузена. Надо признать, что Дурсли довольно-таки глупые и ограниченные люди. Но даже для них все это кое-что да значит. Тем не менее, моя жизнь на Тисовой улице относительно спокойна и почти приятна. Ну, Дадли меня больше не бьет, потому что боится. Судя по всему, у него есть банальный инстинкт самосохранения, который подсказывает ему, что от меня лучше держаться подальше. Дядя Вернон по-прежнему орет на меня при первой же возможности, но руку на меня поднять тоже уже не решается. А вот тетя Петунья изменилась, можно сказать, кардинально. Не то чтобы это сразу же бросалось в глаза, она по-прежнему не питает ко мне особой привязанности. Но мне и не нужны открытые проявления родственной любви. Я же умею чувствовать людей. Я и так вижу, что она больше не испытывает ко мне презрения и ненависти. А иногда, как, например, сейчас, в ее глазах можно разглядеть легкий намек на одобрение или даже благодарность. Поворотный момент в наших отношениях наступил пару лет назад, вскоре после того, как я вернул себе возможность руководить своим телом. Тогда я и предложил тете добровольную помощь по дому. Сначала она отнеслась к этой идее недоверчиво. Явно раздумывала, стоит ли доверять ее идеальный дом пятилетнему ребенку. Но потом тетя обнаружила, что у меня прямо-таки врожденный талант к уборке и приготовлению пищи, и наши отношения пошли в гору. Признаться, свою помощь я ей тогда предложил из жалости. Сейчас я вижу многое, что не замечал в детстве. Например, я вижу, что тете Петунье действительно нелегко нести на себе все заботы по дому, исполнять каждое желание капризного сына и беспокоиться о нуждах эгоистичного мужа. И не то чтобы она уделяла много внимания мне самому, но очень многое она все-таки делала и для меня. Ну, а еще мне было банально скучно целый день сидеть без дела в своем чулане, а работа по дому помогала хоть как-то развеяться. Дурсли сначала удивлялись моей готовности помочь, но постепенно успокоились. Наверное, вбили себе в голову, что я делаю это из «чувства благодарности» к ним, которое, как уверяет тетушка Мардж, я должен испытывать каждый миг своей жизни. Ловким движением рук я раскладываю яичницу по тарелкам и пристраиваю их на свободный край стола. Я слышу, как лестница содрогается под тяжелыми шагами и понимаю, что Дадли только что проснулся. Он влетает на кухню, словно метеор. Я никогда не перестану удивляться этой его способности к сверхскоростным передвижениям при столь прискорбно огромной массе тела. Следом за ним на кухню чинно вплывает дядя Вернон. Его пока никто не смог толком научить считать, поэтому громких скандалов на тему «в том году подарков было больше чем в этом» еще, слава Мерлину, не возникает. Глаза тети Петуньи сияют от радости и любви к сыну. Они с дядей не перестают вновь и вновь поздравлять Дадли и комментировать подарки. Мне кажется, что тетя вот-вот заплачет от переполняющих ее эмоций. Эта сцена меня немного умиляет. Забавно, но в такие моменты я на самом деле вижу, что у тети Петуньи есть нечто общее с ее сестрой. Это ее любовь к сыну. Она не раздумывая отдала бы свою жизнь за жизнь сына, как когда-то моя мать отдала свою жизнь за меня. Если вдуматься, то Лили Поттер сделала это дважды. Жаль, что Дадли не видит своего счастья, и радуется каким-то глупым подаркам, когда прямо на него устремлены эти сияющие глаза. Мне удается скрыть усмешку за стаканом с соком. Он направляет ружье прямо на меня. Ты сдох! Я лишь улыбаюсь и качаю головой. Дадли, какой же ты еще ребенок! Зловещий образ кузена-тирана, сформировавшийся у меня в голове еще с детства, сейчас все больше уступает место портрету обычного семилетнего ребенка. Правда, довольно капризного и эгоистичного. Дадли так долго разворачивает свои подарки, что яичница успевает остыть, и мне приходится ее подогревать. Наконец, все подарки оказываются развернутыми и просмотренными, ворох оберточной бумаги выкидывают в мусорный бак, и мы рассаживаемся за столом. Когда завтрак почти подходит к концу, Дадли весьма ощутимо бьет меня под столом ногой. Судя по всему, на него вдруг нашел прилив несвойственный ему храбрости. Ладно, спишем на праздничное настроение. Я продолжаю есть, обращая на кузена не больше внимания, чем на зарвавшегося щенка. Однако Дадли не торопится успокаиваться и пинает меня снова, на этот раз сильнее. Я предельно спокойно советую ему поменьше размахивать ногами под столом, чтобы снова меня не задеть. Абсолютно случайно, разумеется. Однако в моих глазах можно прочесть невысказанное предупреждение, и Дадли успокаивается. Правда ненадолго, на этот раз он решает задеть меня словесно. У тебя даже дней рождения не бывает! Я молча удивляюсь диковатому предположению о том, что если мои дни рождения не празднуют, то они у меня отсутствуют как таковые. Круглое детское личико кузена отражает весь спектр его эмоций: от недоверия до непонимания. Некоторое время он задумчиво ковыряет вилкой горох. Я бы с куда большим удовольствием почитал какую-нибудь книгу, — вот тут в моем голосе появляется вполне достоверное сожаление, потому что от информационного голода я уже готов буквально лезть на стену. У Дадли на лице появляется выражение такого священного ужаса, что на секунду мне кажется, что он вот-вот перекрестится. Я подавляю желание расхохотаться. А вот тетя Петунья явно задумалась. Я все жду, когда же она пересмотрит свой взгляд на воспитание сына и поймет, что вседозволенность — не тот принцип, которым следует руководствоваться в воспитании ребенка. Но, увы, скорей всего мне не дожить до этого, несомненно, исторического момента. Я окидываю дядю таким ледяным взглядом, что ему становится не по себе, и он начинает ерзать на стуле. Правильно, пусть ему будет стыдно. Я отворачиваюсь, всем своим видом демонстрируя, что яичница на моей тарелке — и та достойна большего внимания, чем этот недалекий человек. Наверное, мои актерские способности оставляют желать лучшего, потому что выдать свой смешок за кашель мне удается довольно неважно. Во всяком случае, во взгляде дяди Вернона сквозит предостережение. А что они от меня хотят? Я, конечно, понимаю, что Дадли в последнее время сильно увлекся мультфильмами про супермена и требует называть себя теперь только так, но удержаться от смеха — увольте, это выше моих сил. К счастью, Дадли ничего не замечает. Не люблю Диснейленды. Там слишком шумно и довольно скучно. После моего замечания радость Дадли уже не кажется такой безоблачной. А мне ни капельки не стыдно. Потому что если человек не может быть вполне счастлив без чьей-либо зависти и переживаний, то этот человек — подлец. А мне почему-то совсем не хочется, чтобы мой кузен вырос подлецом. Глава 6. Здравствуй, дорогая тетушка. Тетя Петунья мечется по гостиной, словно ошпаренная курица. Она уже в сотый раз смахивает с мебели несуществующие пылинки и все никак не успокоится. От ее мельтешения у меня начинает кружиться голова. Прошло уже несколько дней после дня рождения Дадли, и сегодня на Тисовую улицу приезжает тетушка Мардж, сестра дяди Вернона. Она едет из какого-то сельского городка, расположенного довольно-таки далеко от Лондона. Тетушка содержит там свой собачий питомник, потому что считает, что воздух в пригороде Лондона «слишком отравлен выхлопными газами» и ее «милые собачки просто задохнутся в этой ужасной грязи», выражаясь ее же словами. Поэтому до Литтл Уингинга тетушка Мардж добирается на поезде. Дядя Вернон поехал встречать ее на вокзал на машине, а тетя Петунья отчего-то вообразила, что в ее идеальном порядке есть какие-то изъяны, и теперь медленно, но верно доводит меня до белого каления. Тетя на миг успокаивается, но потом следует новое восклицание: — Коврик в прихожей пыльный! Но тетя и не думает успокаиваться. Она начинает передвигать декоративные фигурки в гостиной на неуловимые для глаза расстояния. Она что, правда думает, что в тетушке Мардж настолько развито чувство прекрасного, что она обратит на все эти ухищрения внимание? Едва ли она вообще замечает, как выглядит помещение, в котором она находится. Я понимаю, что если тетя не прекратит панику, то я просто свихнусь. Тетушка Мардж все равно притащит с собой Злыдня, и он уделает весь дом в мгновение ока. Просто чтобы больше не видеть суеты тети, я выхожу на крыльцо и сажусь на ступени. Из-за входной двери до меня доносятся громкие крики: это Дадли пытается отстоять свое право не надевать официальный костюм. Приметную красную машину дяди Вернона я вижу еще издалека. Вскоре она подъезжает к дому и останавливается. Дядя Вернон распахивает дверцу машины перед тетушкой Мардж, и они оба идут к дому. Им навстречу выходят тетя Петунья и Дадли, который все-таки надел костюм. В такие минуты я искренне радуюсь, что тетушка меня недолюбливает: по крайней мере, мне не приходится выносить ее стальные объятия. Впрочем, Дадли не выглядит особо расстроенным, когда запихивает в карман брюк хрустящую пятидесятифунтовую купюру, полученную от тетушки. Мое присутствие тетушка старательно игнорирует. В конце концов, она кидает на меня презрительный взгляд, словно смотрит на таракана, и приказывает перенести ее чемодан из машины в комнату. Я почти бегу по направлению к машине, лишь бы не видеть их дальнейших слащавых приветствий. В машине помимо чемодана тетушки оказываются еще Злыдень и Марго — ее питомцы. Злыдень — старый хромой бульдог, любимец тетушки. Она все не теряет надежды случить его с Марго, молодой самочкой. Я же в свою очередь уверен, что для Злыдня в его возрасте доступна уже исключительно платоническая сторона любви. Но тетушка упорно продолжает верить в лучшее. Я распахиваю заднюю дверцу, и заскучавшие во время поездки собаки тут же выпрыгивают из машины и начинают носиться по двору, оглушительно лая. Злыдень еле тащится, с трудом переставляя кривые лапы. Марго наворачивает круги очень даже резво. Наконец, немного угомонившись, собаки подбегают ко мне и ложатся на землю, подставляя гладкие лоснящиеся животы. Я глажу их, и они блаженно закатывают глаза, повизгивая от восторга. Я смеюсь. Злыдень преданно тыкается мне в руку мокрым носом, и я знаю, что это — знак благодарности. Я вообще удивительно легко нахожу общий язык с животными. Они мне доверяют. Попробовал бы Злыдень сейчас загнать меня на дерево. Да он скорее съест тетушку Мардж! Теперь я стал чувствовать все живое. Я могу чувствовать людей, животных, растения и даже некоторые древние здания, у которых есть своя история. Я до сих пор не разобрался, из-за чего это происходит. Возможно, виновата моя сильно возросшая магия, а может быть, это какие-то последствия моего «перерождения» или просто индивидуальная особенность, которая только недавно решила проявиться. В любом случае, бульдоги тетушки меня обожают давно и прочно, и сейчас прямо-таки млеют под моими прикосновениями. Иногда мне даже кажется, что тетушка Мардж не на шутку ревнует. Наконец, я берусь за чемодан, а бульдоги бегут к Дурслям, преданно виляя своими короткими хвостами. Вся компания скрывается в доме. Я некоторое время нерешительно смотрю на громоздкий чемодан. Наконец, воровато оглядываюсь и накладываю на него слабые чары Левитации. Сложные, чтобы не засекло Министерство. На самом деле, для этого надо всего лишь так настроить волну заклинания, чтобы оно соответствовало магическим вибрациям данной местности. И сделать это гораздо проще, чем кажется из объяснения. К сожалению, сделать это можно далеко не везде, потому что во многих местах уровень естественной магии чересчур мал по определению. Я затаскиваю чемодан в комнату для гостей на втором этаже, стараясь идти помедленнее, чтобы не вызвать подозрений. Когда я вхожу на кухню, все остальные уже сидят за обеденным столом. Я киваю присутствующим в знак приветствия и быстро проскальзываю к своему месту. Рядом со мной за столом оказывается Дадли. Он то и дело морщится, поправляя туго затянутый на толстой шее галстук-бабочку. Официальный стиль одежды явно отравляет кузену жизнь. Он даже свой любимый жареный картофель уплетает без обыкновенного аппетита. К моему удивлению, тема разговора за столом оказывается если и не интересной, то хоть имеющей самое прямое отношение к моему ближайшему будущему: говорят о начальной школе. Ну я и кретин! Мне же этим летом исполняется семь, а значит, добро пожаловать в начальную школу Литтл Уингинга! Во второй раз. Как я только мог забыть о столь знаменательном событии? Очень престижное учреждение, очень, — вещает тетушка Мардж, широко размахивая куриной ножкой, которую держит в руке. Жирные брызги капают на белоснежную накрахмаленную скатерть, и от такого вопиющего безобразия лицо тети Петуньи выражает неподдельное страдание. Ему будет сложно каждый день таскаться до Лондона и обратно, это никакой ребенок не выдержит. А вот потом мы запишем его в среднюю школу «Смелтингс», помнишь, мою старую школу? Там ему дадут превосходное образование! У Дадли такой вид, словно говорят вообще не о нем. Он увлеченно набивает рот жареной курицей и картошкой. Но тетя Петунья все равно продолжает смотреть на него с гордостью, как будто бы он уже закончил этот несчастный «Смелтингс» и стал большим начальником. Я подавляю желание закатить глаза. Она неисправима. Я сижу тихо, словно мышка. Мне действительно интересно, какую судьбу уготовили мне Дурсли. Не платить же деньги за обучение этого бездаря! Я все-таки кидаю на дядюшку легкий укоризненный взгляд, который он успешно игнорирует. Это, к сожалению, замечает тетушка Мардж. Нет, чтобы поблагодарить их за все заботы о твоем благополучии! Тебя в приют сдать надо, а они позволяют тебе жить в своем доме, беспокоятся о твоем образовании! Я в упор смотрю на тетушку Мардж, и она старается не встречаться со мной взглядом. Я давно заметил, что она избегает смотреть мне в глаза. Хотел бы я знать, что такого страшного для себя в них видит дорогая тетушка. Однако холодным взглядом ее не осадить, и она продолжает свою бурную тираду, глядя мне куда-то за плечо: — Да ты должен ежедневно молиться на их доброту, щенок. Так нет же, за столько лет они не видели от тебя и толики благодарности! И тут на меня накатывает. Во мне каким-то образом просыпается гордый вспыльчивый гриффиндорец, правда, приправленный изрядной долей приобретенного на войне сарказма. Я решительно отодвигаю свою тарелку в сторону и цежу сквозь зубы: — Вообще-то, тетушка Мардж, вы ошибаетесь. Я, признаться, не понимаю, по какому праву вы предъявляете мне подобные претензии, — она мигом принимает свекольный оттенок, прямо как дядя Вернон в моменты бешенства, и уже открывает рот, чтобы что-то возразить, но я останавливаю ее жестом. Мой тон безупречно вежлив и даже как будто безразличен, но глаза, я знаю, пылают яростью. Я выслушал вас, теперь извольте послушать меня. Знаете, мне уже надоели эти бесконечные обвинения в неуважении и неблагодарности. И я хочу сказать — запомните это, потому что повторяться я не намерен — что я действительно благодарен дяде Вернону и тете Петунье. В пределах разумного, разумеется. Я на самом деле ценю, что они не гонят меня на улицу, кормят и все такое. Может, им действительно меня невмоготу уже терпеть и держатся они из последних сил. Но знаете, справедливости ради следует заметить, что мне здесь тоже не медом намазано. Однако я в свою очередь готов молча смириться с некоторыми неудобствами своего существования. И вот в чем парадокс, дорогая тетушка, — я даже не срываюсь на крик. Наоборот, я говорю все тише, так что тетушке Мардж, да и всем остальным, приходится задерживать дыхание и ловить каждое мое слово, — без вашего присутствия мы живем почти мирно и даже не особенно тяготимся обществом друг друга. И только стоит вам объявиться на Тисовой улице, как начинаются эти мелодраматичные склоки и скандалы. Так что советую вам лучше пересмотреть собственное поведение, а не давить на нервы мне. Я сохраняю полностью невозмутимый вид, но про себя ругаю на все корки свой несдержанный язык. Тетушка Мардж — существо нервное, с ней лучше не переигрывать, а то мало ли что… После моей ледяной тирады на кухне повисает гробовая тишина, прерывая лишь громким чавканьем Дадли. Я решительно встаю из-за стола, от чего тетушка нервно вздрагивает. Следующие дни пребывания тетушки Мардж на Тисовой улице не отмечены какими-либо знаменательными событиями. Она ведет себя необычайно тихо, а я как-то автоматически оказываюсь выброшен из списка ее излюбленных тем для разговора, чем крайне доволен. Она вообще старается делать вид, что меня не существует. Впрочем, кое в чем тетушка все же пытается взять реванш. А если точнее, то она задаривает Дадли невероятным количеством подарков и с жадностью в глазах ожидает моей реакции. Не знаю, что она надеется там увидеть. Может быть, она ожидает завистливых взглядов, переживаний, слез, просьб подарить и мне хоть что-нибудь из этих великолепных игрушек… Стоит ли упоминать, что ей так и не улыбается удача дождаться чего-нибудь подобного? Так или иначе, но когда тетушка наконец-то покидает дом номер четыре по Тисовой улице, я могу вздохнуть с облегчением. Жизнь возвращается в устоявшееся русло, хотя впереди нас ждут существенные перемены. Глава 7. Новые горизонты. Я резко просыпаюсь, стараясь выпутаться из удушающих тисков ночного кошмара. Я чувствую, как влажные простыни опутывают мое тело, как с присвистом влетает воздух в легкие, как бешено колотится сердце. Я бессильно комкаю в руках измятые простыни, до крови впиваюсь в ладони короткими ногтями. Перед глазами все еще горят угольками ненависти вертикальные зрачки, а в ушах отдается: Еще увидимся… …еще увидимся… …Гарри Поттер… Я замираю на месте, чувствуя, как по телу электрическими разрядами проносится паника, стараюсь не дышать, не моргать, застыть. И тогда, может быть, он не услышит, не заметит, пройдет мимо. Только через несколько минут я понимаю, что это был просто сон, что все позади, что я лежу в своем привычном чулане под лестницей. Что нет никакой войны, а вокруг не раскиданы неподвижные тела с остекленевшими глазами. Справившись с дыханием, я проверяю прочность заглушающих чар на стенках чулана. Все в порядке, и я испускаю чуть слышный вздох облегчения. Незачем Дурслям знать, что их ненормальный племянничек еще и орет по ночам, словно его режут. Я сажусь на край кровати и бездумно смотрю, как розовые лучи восходящего солнца пробиваются сквозь вентиляционную решетку в двери моего чулана и окрашивают все предметы в причудливый красноватый цвет. Я старательно не думаю о багровом снеге. Часы показывают всего шесть утра, но я понимаю, что мне уже не заснуть. Если честно, я банально боюсь закрыть глаза и вернуться в свой кошмар. Поэтому я одеваюсь и тенью проскальзываю в ванную комнату. В зеркале отражается семилетний мальчишка с усталыми ввалившимися глазами и болезненно бледным лицом.
Число 100111100 Теперь найдите в ещё двух выпусках оставшиеся два числа, и напишите их сумму в комментарий к 146-у выпуску.
Стоила она немало, но для Григория было не жалко. Тем более, что рыбалку тот любил не меньше, чем выпить. Он обернулся. К нему спешила маленькая полненькая старушка. Это была баба Настя, их соседка и подружка его бабушки. Кто же еще, конечно, я. Старушка обняла его, а Егор удивленно ее осмотрел. Бабка была вся такая при параде, что и не узнать. Уж не замуж ли собрались? Та рассмеялась. Кому я там, замужем нужна-то? Внучка у меня сегодня замуж выходит, вон, на том берегу свадьбу играем, а я жду, за мной приехать должны. Егор задумался. Внучка у бабы Насти была вроде как одна. Звали ее Олька. Он хорошо ее помнит, мелкая така, вечно плакала. Так она ж еще совсем ребенок. Старушка снова рассмеялась. Ей уж двадцать первый год пошел! В конце деревни показалась машина. Старушка подхватилась. Вон, зять за мной уже едет. И она подхватив юбку, припустила в сторону дома. Егор только головой покачал. Сколько ей? Вы же не бегите, возраст же! Она обернулась, и даже как-то обиженно сказала: -Тю, Егор. Мне всего-то 87! И понеслась дальше. А Егору так хорошо от этих слов стало. И правда, чего это он? За хлопотами незаметно и вечер настал. Гриша пришел, на рыбалку его зазвал.
Глава 9. Поспешные выводы
Рекламы будет меньше, если вы авторизируетесь на сайте. Входящий, знай, тебя здесь ждут свобода слова и уют! Сетевая литература от А до Я.
И плевать на то, что было раньше. Главное, что сейчас. Он всё знает.
И он принял своё решение. Pov Ханджи Ну, сколько уже можно сидеть в этом треклятом штабе?! Я хочу уже выпрыгнуть из окна, лишь бы хоть как-то развеяться! Эрвин просто нестерпимый засранец! Запихнул нас на отшиб мира всего и справился, чертов интриган!
Ну, ничего, я-то ему обязательно всё выскажу. За мной точно не заржавеет! Мысли то и дело возвращались в главный штаб. Как там мои детки, мои любимые малыши… Если им кто-то навредит?! А я даже не могу за них постоять!
Тут даже стол слишком маленький, неудобный. Сплошная жуть! Медленно подошла к окну, всматриваясь на тренировочное поле, где разминались мои подопечные. Так слаженно, красиво, эх… Рука невольно потянулась к стеклу, а я следом прижалась лбом к раме. Глаза слегка закатились назад, сейчас чихну.
Долбаная пыль. От неожиданности дёрнулась и чихнула, ударившись лбом о чёртову раму! При виде новой пачки документов я, потирая лоб, рухнула на стул и застонала то ли от удара, то ли от новой работы. Эрвин, чтоб тебе долго жилось! Она быстро отдала честь и направилась к выходу.
Нехотя открыла папку, обнаруживая приказ о немедленном возвращении всех, кто уехал в этот штаб. Усевшись обратно, я стала дальше скользить по строкам, пытаясь понять, что к чему, и как Эрвин отреагировал на всё, что случилось с устройством Ривая, но в итоге меня ждали совершенно иные известия, которые мне нужно было обсудить как с капралом, так и с виновницей сего торжества. А значит, нужно найти Рию, срочно! Обойдя весь штаб, поняла, что Коинг тут и не пахнет, как и Аккерманом, собственно. Ух, как же чешется язык всё ему рассказать!
Я остановилась между двух дверей. Постучу в правую — смогу спокойно всё объяснить капралу, в левую — и, возможно, буду успокаивать истерику подруги. Ну что же, выбор вполне очевиден. Подойдя ближе, сделала несколько сильных ударов, чтобы меня наверняка услышали, но в ответ лишь тишина. Дёрнула за ручку — закрыто.
Замечательно-ооо… Я хотела уж было подойти к другой двери, но тут та, перед которой стояла, медленно отворилась, и оттуда показалась замученная Риа. Нагло вломилась в чужую комнату, где было крайне душно, а ещё довольно мрачно. Она всё ещё не открыла занавески и была в сорочке. Просто знай, что в любой момент можешь мне рассказать, всегда выслушаю.
В обратную сторону теория тоже работает. Чем глупее и неопытнее человек — тем увереннее он говорит обо всем на свете. Перестаньте строить предположения, не имея достаточного объема информации. Самые большие провалы и значительная потеря времени происходит тогда, когда человек начинает строить из себя самого умного и утверждать. Для простоты можете считать, что данных всегда недостаточно и постарайтесь относиться к себе самокритично.
Помните, что вы не Альберт Эйнштейн и всего знать не можете. Просто убедитесь опытным путем в своем предположении перед тем, как кому-то об этом расскажете. Совет одинаково хорошо работает в бизнесе, дизайне и личной жизни.
Таково глубокое убеждение В. Травникова, высказанное им в заметке»Псевдонимы расшифрованы неправильно» 1. Подпишитесь на полный доступ к архиву.
Фанфик «В чудо лишь нужно поверить»
| Кто-то читает фанфики по СФ? Если да, посоветуйте интересные фики, которые грамотно написаны, | Ах, еще одно, тут разведка доложила:«По сообщениям агентства ВРУЯ-Новости, продолжает бушевать конфликт между пользователями Табуна EvilKeeper 'ом и jikho. |
| Поспешное решение. Части 2 и 3 | Наши переводы | Прекрасно помня о своей паранойи, я знаю, что нельзя делать столь поспешные выводы, практически не имея никаких весомых доказательств. Но все же к нему стоит присмотреться повнимательнее. |
Глава 9. Поспешные выводы
Ах, еще одно, тут разведка доложила:«По сообщениям агентства ВРУЯ-Новости, продолжает бушевать конфликт между пользователями Табуна EvilKeeper 'ом и jikho. Недавно в Москве прошел «Форум Безопасного Интернета», на котором дали слово представителю РПЦ, отцу Федору Лукьянову. Он высказал свои опасения касательно «Фикбука», самого популярного сервиса фанфиков в русскоязычном пространстве: На базе «Фикбука». 147 С147 Поспешные выводы. 04:15 30 Июн 2021 Гарри Поттер: Я Волдеморт. Глава 9. Поспешные выводы. Прозвенел звонок, завершающий сегодняшние занятия, и настало время покидать Академию. Доброта Габриэллы — фанфик по фэндому «Amour sucre».
АльтерБРЕДации: Поспешные выводы.№ 78
Тизер подкаста «Поспешные Выводы». 22 ноября 2023. Поспешные выводы My Little Pony, MLP Edge, Шиппинг, Twilight Sparkle, Fluttershy, Длиннопост, Adequality, MLP Discord. Глава 9. Поспешные выводы. Прозвенел звонок, завершающий сегодняшние занятия, и настало время покидать Академию.
Фанфикам конец? Представитель РПЦ предложил заблокировать «Фикбук»
Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией. Ежедневная аудитория портала Стихи.
Дикие вопли станочника пилорамы Василия разлетелись по округе. Небо утерло слёзы и больше не плакало. Солнце с любопытством выглядывало из-за синей тучи, уходящей на запад. Где-то кричал ворон. Семейство Василия тревожилось.
Дочка едва сдерживала слёзы от того, что не могла загрузить видео танцев в Сеть. Мама Валя безрезультатно кликала на кнопку «оформить заказ», но сайт не отвечал. Тамара Васильевна рвала на себе волосы — она не проголосовала за свою партию. Спустя время открылась дверь, и на пороге возник глава семейства. Вид у него был потаскан: грязный комбинезон, порванная куртка; на левой ноге гипс. Зато сам обладатель этого вида сиял от счастья как медный пятак. Заплетающимся языком он изрёк: — Семья!
С бедами покончено. Не будут больше они облучать нас своим «5-ЖИ», я её обезвредил.
По правде говоря, он никогда и не признавался ей в любви. Но он ведь обещал быть с ней вечно, не так ли?
Может быть, ее любви было недостаточно для него. Или он не любил ее так, как свою семью, то есть если вообще любил ее. Несколько минут спустя она обвела глазами, как ей казалось, их дом, а затем выбежала оттуда. Подбежав к машине и так и не оглянувшись, она покинула это угнетающее место.
Вернувшись домой с работы, Эдвард понял, что Белла уже успела собрать все вещи и уехала. После всего, что он ей наговорил, было бы глупо ожидать, что она останется. Он лег на кровать и окунулся в воспоминания о прошедшем дне. Но я еще никогда так не ошибался, как в тебе!
Не смей к ней больше подходить, иначе пеняй на себя. Почему ты это сделал? Все призирали его, исключением составляли лишь два человека. Первой, возможно, была Белла, но ее чувства всегда было трудно ему понять.
И хоть Эдвард не особо и старался, мысли о ней причиняли боль. Странно было и то, что она никак не отреагировала на его слова. Я не могу жениться на тебе, — сказал он ей тогда. Мне очень жаль...
Это шутка что ли? Затем он пересказал ей весь разговор с матерью. Ты заявил, что не женишься на мне? Он не знал, какое выражение лица у нее было, потому что смотрел на море.
Он боялся, хотя скорее стыдился посмотреть ей в глаза. После этого она не проронила ни слова.
Когда они открыли дверь, перед ними предстала их дочь в одежде для сна и полуголый Том Реддл. Обычно Том любит спать в нижнем белье, но на всякий случай он решил отказаться от этого. Вместо этого он просто остался без рубашки и не снял штаны. Когда лорд и Сво бодный м ир ра нобэ леди Розье увидели эту ситуацию, они поспешили с выводами и отреагировали совершенно противоположным образом. Леди Розье начала хихикать и поздравлять свою дочь. Она говорила дочери, что ей нужно как можно скорее привязать своего парня, так как он сейчас — горячий товар. До того, как Том стал знаменитым, она могла уделять ему столько времени, сколько хотела, но теперь все изменилось. Теперь ей приходится конкурировать с каждой симпатичной шлюшкой, которая в мгновение ока раздвинет ноги ради великого Тома Реддла.
Лорд Розье пришел к такому же выводу, что и его жена, но был не в таком восторге, как она. Там, где его жена была счастлива и горда, лорд Розье был потрясен и разгневан. Он не хотел даже думать о том, чтобы его дочь занималась чем-либо сексуальным, и не позволял ей делать это до замужества. Стиснув зубы и крепко сжав кулаки, лорд Розье хотел только одного — выстрелить убийственным проклятием в мальчика, который осквернил его дочь, но никогда не сможет этого сделать. Я так счастлив, что вы вернулись. Друэлла очень беспокоилась о вас, но, похоже, вы компенсировали свое отсутствие, — Франческа Розье подмигивает, беря за руку своего недовольного мужа.
Их ждет сплошная белоснежная полоса: Володина пророчит удачу трем знакам в мае 2024 года
| Глава 15. Поспешные выводы | рассказ о героях известного фильма, книги, аниме, игры и т.д., а на этом канале мы обсужд. |
| Затерянные во времени (Александр Парнас) читать онлайн | Скоропалительные выводы. Елисея Шапорина. В тексте есть:беременность и ребенок, разлука, предательство. |
«Поспешные выводы»
Бедная девочка. Стоп неужели мне её жаль? Господи, я схожу сума. Глаза начали слипаться и он уснул. Арнав сидел в кабинете и работал. Он почувствовал, что чьи-то руки обнимают его со спины. Он обернулся. Ты мне даже во сне покоя не даёшь.
Это не та я что там, дома. Я твой друг. Ты опять наломал дров. Ты зачем её, ну то есть меня обидел? По твоему я это должен терпеть? Я никого просто так не трону. Вы с сестрой только это и говорите.
Ты только что цитировал свою сестру. Повторил слово в слово, то что она тебе говорит вот уже 10 лет с хвостиком. НИКТО не появляется в нашей жизни просто так, даже простые прохожие на улице. Ты плод моего воображения, ни больше! Все твои разговоры про судьбу, про жизнь и другие философские штучки, это мои мысли. Тебя не существует. Просто Кхуши засела в мои мысли, вот ты мне и снишься.
Вы с Шиталь натворите таких делов! Вы запутаетесь так, что выход назад будет тяжело найти. Ты совершишь глубочайшую ошибку, не спеши мстить, лучше постарайся понять её, меня. У неё в душе много грусти и без тебя, а ты вместо того чтоб помочь, мстишь. Её жизнь состоит из горя. Ты даже представить себе не можешь сколько страданий свалилось на её хрупкие плечи. Ты послан ей судьбой, чтоб помочь, а она поможет тебе взамен и вы будите счастливы.
У вас будет безбедная жизнь.
Он становится ее напарником по решению сверхъестественных конфликтов. Ведь, как оказалось, у него тоже есть некая сверспособность, и Куро вполне неплохо справляется со своими обязанностями. Так началось их невероятное приключение. И, кто знает, может у парня появятся чувства к его напарнице? Ведь Котоко мечтает об этом уже очень долго.
Однако для обострённого слуха Ирины этот тихий стук прозвучал, как набат, прошёлся по всем нервным окончаниям. Она сидела на стуле возле окна и рассматривала свои дрожащие ладони. Стук повторился. Откуда-то она знала, что Сергей постучит всего трижды, и если Ирина не откроет, он уйдёт. Уйдёт и больше никогда не придёт. Возможно, вообще уедет. А если она откроет, то он заберёт её всю, без остатка. Заберёт, чтобы не вернуть никогда. Заберёт тело, а главное, душу. Она видела это по его глазам, когда украдкой бросала на него взгляды в столовой, во время ужина. Она не стала дожидаться третьего раза, резко встала и подошла к двери. Серёжа быстро вошёл в номер, крепко-накрепко закрыл двери и подхватил Ирину на руки. Да, она уступила, отдала ему всю себя, и что с того? Ведь взамен Ирина получила его, своего Серёжу. Она не могла и мечтать ни о чём подобном, давным-давно попрощалась со своими грёзами, смирилась, что Серёжа принадлежит другой. Теперь же он не только брал, он отдавал Ирине гораздо больше. Они провели вдвоём две прекрасные, потрясающие недели. Никогда ещё они не были так глубоко, так безоглядно счастливы. Ирина чувствовала, что Сергей в ней нуждается, что он зависим от неё ничуть не меньше, чем она от него.
А: Есть проверенный человек, который готов взяться за работу. Срок — N дней. Стоимость услуг за такой объём работы — Х рублей. Рассматриваешь такой вариант и условия работы? Я: Смотри, ты должна сама стараться формировать список поставщиков и предлагать самый лучший с твоей точки зрения вариант. А: Предложив этого человека, считай, выбрала как для себя. Так как за него полностью ручаюсь. Я: Ну, может, это можно в 2 раза дешевле сделать.
27. Поспешные выводы
Её мама Валя сидела на диване с ноутбуком и заказывала лекарства в Интернете, а тёща главы семейства, Тамара Васильевна, воевала со стационарным компьютером, пытаясь проголосовать он-лайн. Мама Валя спросила: Дочка Маша, прыгая перед телефоном, ответила: — У папы с утра голова болела, он ворчал, а потом ушёл куда-то. Вчерась выжрал литру самогона. Внучка как всегда рассмеялась от бабушкиных ругательств. Отец семейства проснулся рано.
Вчерась выжрал литру самогона. Внучка как всегда рассмеялась от бабушкиных ругательств. Отец семейства проснулся рано. На него давило ужасное настроение и самочувствие, которое в народе именуют похмельем.
Причину головной боли мужчина установил в одно мгновенье — это чёртова вышка «5-ЖИ», которую поставили на прошлой неделе.
Ха, ещё раз ха и ещё три раза ха-ха-ха. В конце концов, это капрал. К тому же, может быть, он истощил свой запас нежностей ещё прошлой ночью. И не удивилась бы, если бы проснулась в своей комнате. Села на кровати, одной рукой прижимая белоснежное одеяло к оголённой груди, а второй ладонью прикрыла глаза. Господи, кого я обманываю… Мне вовсе не плевать, что он ушёл вот так! Да, чёрт подери, да, я ждала нежности и тепла!
Я ждала этих разговоров больше всего на свете! Вздрогнула, быстро отстранив руку от лица. Капрал, полностью одетый, как всегда, с иголочки, стоял поодаль от кровати, опуская две кружки чая на стол. Слёзы наконец потекли по щекам, а я лишь хлопала мокрыми ресницами, немного приоткрыв рот. Максимально быстро собравшись, подскочила в кровати, всё так же прижимая одеяло к груди, и пошла по холодным половицам прямо к мужчине. Едва приблизившись, замахнулась и поймала на себе его растерянно-злобный взгляд, но не успела себя остановить и ударила его плечу. Ривай же даже не шелохнулся, лишь поглядел на меня исподлобья, так, будто, будь у него сейчас клинок, он бы рассёк меня пополам. Не с той ноги встала?
Он осмотрел меня с ног до головы, удивлённо выгнув одну бровь. И вдруг я осознала, до чего глупо сейчас выглядела, а ещё то, что у меня просто нестерпимо тянул низ живота. Не стоило так резко вставать. Сделав пару глубоких вдохов, поправила одеяло, что окутывало моё тело, и вернулась к кровати. Мой монолог был прерван чашкой чая, которую Ривай поднёс почти под нос. Каждый раз, когда он меня так называл, по спине бежали мурашки. В это мгновение я потеряла дар речи. Глаза вновь наполнились непрошенными слезами.
Захотелось вылить тот самый чай ему в лицо и долго-долго рыдать, будто маленькая девочка. В одночасье мне захотелось больше не видеть его никогда. Почему один человек способен перевернуть весь твой мир с ног на голову? А главное, что он даже не подозревает об этом. Ну, или ему плевать. Я даже не поняла как, но чашка выскользнула из пальцев, разбиваясь вдребезги у ног. Капли брызнули на оголённую кожу, и, быстро поднявшись на ноги, пошла прочь из комнаты, прихватив свою одежду, которую Ривай положил на диван. Мне было плевать, есть ли кто-то в коридоре, увидит ли меня этот некто, с каждым шагом сердце отбивало в груди бешеный ритм, словно вот-вот проломит грудную клетку.
Каждой частичкой души надеялась, что он остановит. Надеялась, что скажет хоть что-то! Но… это ведь Ривай. Влетела к себе в комнату, с силой захлопывая дверь, и провернула ключ в замочной скважине. Накинув сорочку, упала на кровать и натянула одеяло до головы, свернувшись калачиком. Внутри скручивался тугой ком обиды, но при этом уже даже не хотелось плакать.
Принцесса собирается перед толпой народа объявить свою победу? Что за скверная девчонка! В конце концов, весь мир хочет увидеть бой между детьми Семи героев. Кроме того, сражение наследников Семи героев, как и говорит принцесса, наверняка привлечет массу внимания. В результате — первое и второе место. Честно говоря, я совсем не в восторге. Еще бы, снова проиграть принцессе. Богиня, какой же ты трус!.. Но на Выпускном Матче ты ведь отнесешься к этому серьезно, да? Не думала, что ты поведешь себя так нерешительно, но я все равно хочу услышать это от тебя! В конце концов, так и поступают настоящие мужчины! Короче говоря, усердно трудись и скажи наконец, понятно? Тогда пока! Игнорируя все мои попытки понять, что происходит, принцесса расстроенно фыркнула и вышла из класса. Так и закончился наш разговор. Вот облом! А ты со своим «талантом» в сообразительности далеко не ушел. О чем ты вообще говоришь?! Будь это настоящая болезнь, я бы тебе посочувствовал, но проблема в тебе самом. Ты меня раздражаешь до глубины души. По какой-то причине меня обругали и выставили идиотом.
Что такое фанфики и почему дети читают и пишут их
Поспешные выводы. Милана Масалова. Карпов проснулся на рассвете и обнаружил, что лежит на кровати и обнимает спящую Свету. Название:Поспешные выводы не всегда верны. Автор:Seungjeon. Поспешные выводы. lisi4ca.