4) Воропаев вступил в Бухарест с ещё не зажившей раной, полученной им в бою за Кишинёв. ев вступил в Бухарест с ещё не зажившей раной полученной им в бою за Кишинёв.
Защитник «Родины» Воропаев перешел в «Черноморец»
Он не присаживался до поздней ночи а всё бродил по улицам вступая в беседы объяснял что-то или без слов с кем-то обнимался, и его кишинёвская рана затягивалась точно излечиваемая. 20 б. необыкновен ые дни воропаев вступил в бухарест с ещё не зажившей раной получен ой им в бою за кишинёв. день был ярок и немного ветрен . он влетел в город на танке с разведчиками и потом остался один. В данном тексте содержится описание Воропаева, который приехал в Бухарест с раной, полученной в бою за Кишинев.
Остались вопросы?
Добавим, что после Токийской олимпиады в 2020-м, Вяхирева решила приостановить карьеру. Но затем вновь начала играть. Интересно: Анну тренировал отец - Виктор Вяхирев. Он переучил спортсменку на левшу.
Врач ответил: — Но я же не боюсь за вас, а между тем — вы очень тяжело ранены. Я же не боюсь, что у вас не хватит сил и вы умрете на столе. Я знаю, что вы справитесь. И я тоже справлюсь. Мы оба справимся. Была и такая запись: «Говорят, Лагранж наблюдал, что у победителей раны заживают быстрее».
Да что там Лагранж! Его собственные переживания могли служить доказательством того же. Воропаев вступил в Бухарест с еще не зажившею кишиневскою раной. Даже сейчас, когда он вспоминал об этом, тело его покрывалось нервными пупырышками, кровь начинала стучать в висках, и он чувствовал, как прибывают в нем соки жизни. Как же это было давно, давно, почти в юности, а между тем с тех пор прошло очень мало времени. Он был тогда существом двуногим, деятельным, веселым. День был ярок и, пожалуй, немного ветрен, — здорово пылило. Он влетел в город на танке с разведчиками и потом остался один. Лицо его, пятнистое от бесчисленных поцелуев румынок, должно быть было очень смешно и несолидно.
Собственно говоря, ему следовало лежать в госпитале, но разве улежишь в день вступления в ослепительно белый, кипящий возбуждением город?
Песня, тихая, тягучая и заунывная, похожая на плач и едва уловимая слухом, слышалась то справа, то слева, то сверху, то из-под земли, точно над степью носился невидимый дух и пел. Егорушка оглядывался по сторонам и не понимал, откуда эта странная песня. Потом уже, когда он прислушался, ему стало казаться, что пела трава.
В своей песне она, полумёртвая, уже погибшая, без слов, но жалобно и искренне убеждала кого-то, что она ни в чём не виновата, что солнце выжгло её понапрасну; она уверяла, что ей страстно хочется жить, что она ещё молода и была бы красивой, если бы не зной и не засуха. Вины не было, но она всё-таки просила у кого-то прощения и клялась, что ей невыносимо больно, грустно и жалко себя. Чехову 241 слово Часто осенью я пристально следил за опадающими листьями, чтобы поймать ту незаметную долю секунды, когда лист отделяется от ветки и начинает падать на землю. Я читал в старых книгах о том, как шуршат падающие листья, но я никогда не слышал этого звука.
Шорох листьев в воздухе казался мне таким же неправдоподобным, как рассказы о том, что весной слышно, как прорастает трава. Я был, конечно, неправ. Нужно было время, чтобы слух, отупевший от скрежета городских улиц, мог отдохнуть и уловить очень чистые и точные звуки осенней земли. Бывают осенние ночи, оглохшие и немые, когда безветрие стоит над чёрным лесистым краем.
Была такая ночь. Фонарь освещал колодец, старый клён под забором и растрёпанный ветром куст настурции. Я посмотрел на клён и увидел, как осторожно и медленно отделился от ветки красный лист, вздрогнул, на одно мгновение остановился в воздухе и косо начал падать к моим ногам, чуть шелестя и качаясь. Впервые я услышал шелест падающего листа - неясный звук, похожий на детский шёпот.
Опасная профессия В погоне за интересными кадрами фотографы и кинооператоры часто переходят границу разумного риска. Не опасна, но почти невозможна в природе съёмка волков. Опасно снимать львов, очень опасно - тигров. Нельзя сказать заранее, как поведёт себя медведь - этот сильный и, вопреки общему представлению, очень подвижный зверь.
На Кавказе я нарушил небезызвестное правило: полез в гору, где паслась медведица с медвежатами. Расчёт был на то, что, мол, осень и мать уже не так ревниво оберегает потомство. Но я ошибся... При щелчке фотокамеры, запечатлевшей двух малышей, дремавшая где-то поблизости мать кинулась ко мне, как торпеда.
Я понимал: ни в коем случае нельзя бежать - зверь бросится вслед. На месте оставшийся человек медведицу озадачил: она вдруг резко затормозила и, пристально поглядев на меня, кинулась за малышом. Снимая зверей, надо, во-первых, знать их повадки и, во-вторых, не лезть на рожон. Все животные, исключая разве что шатунов-медведей, стремятся избегать встреч с людьми.
Анализируя все несчастья, видишь: беспечность человека спровоцировала нападение зверя. Издавна придуманы телеобъективы, чтобы снимать животных, не пугая их и не рискуя подвергнуться нападению, чаще всего - вынужденному. К тому же, непуганые животные, не подразумевающие о вашем присутствии, ведут себя естественно. Большинство выразительных кадров добыто знанием и терпением, пониманием дистанции, нарушать которую неразумно и даже опасно.
Путь к озеру Утренняя заря мало-помалу разгорается. Скоро луч солнца коснётся по-осеннему оголённых верхушек деревьев и позолотит блестящее зеркало озера. А неподалёку располагается озеро поменьше, причудливой формы и цвета: воде в нём не голубая, не зелёная, не тёмная, а буроватая. Говорят, что этот специфический оттенок объясняется особенностями состава местной почвы, слой которой устилает озёрное дно.
Оба эти озера объединены под названием Боровых озёр, как в незапамятные времена окрестили их старожили здешних мест. А к юго-востоку от Боровых озёр простираются гигантские болота. Это тоже бывшие озёра, зараставшие в течение десятилетий. В этот ранний час чудесной золотой осени мы движемся к озеру с пренеприятным названием - Поганому озеру.
Поднялись мы давно, ещё до рассвета, и стали снаряжаться в дорогу.
Он говорил о России и славянах, будто ему было не меньше тысячи лет. Наступила тишина, слышно было только, как фыркали и жевали лошади да похрапывали спящие. Где-то плакал чибис и изредка раздавался писк бекасов, прилетавших поглядеть, не уехали ли не гости.
Воропаев вступил в бухарест огэ вариант 5
Я же не боюсь, что у вас не хватит сил и вы умрете на столе. Я знаю, что вы справитесь. И я тоже справлюсь. Мы оба справимся. Была и такая запись: «Говорят, Лагранж наблюдал, что у победителей раны заживают быстрее». Да что там Лагранж! Его собственные переживания могли служить доказательством того же.
Воропаев вступил в Бухарест с еще не зажившею кишиневскою раной. Даже сейчас, когда он вспоминал об этом, тело его покрывалось нервными пупырышками, кровь начинала стучать в висках и он чувствовал, как прибывают в нем соки жизни. Как же это было давно, давно, почти в юности, а между тем с тех пор прошло очень мало времени. Он был тогда еще существом двуногим, деятельным, веселым. День был ярок и, пожалуй, немного ветрен, — здорово пылило. Он влетел в город на танке с разведчиками, и потом остался один.
Лицо его, пятнистое от бесчисленных поцелуев румынок, должно быть было очень смешно и несолидно. Собственно говоря, ему следовало лежать в госпитале, но разве улежишь в день вступления в ослепительно белый, кипящий возбуждением город? Он не присаживался до поздней ночи, а все бродил по улицам, вступая в беседу, объясняя или просто без слов с кем-то обнимаясь; и его кишиневская рана затягивалась, точно уврачеванная волшебным зельем. А следующая, случайно полученная после Бухареста, хоть и была легче предыдущей, но заживала необъяснимо долго, почти до самой Софии. Но когда он, опираясь на палку, вышел из штабного автобуса на площадь в центре болгарской столицы и, не ожидая, пока его обнимут, сам стал обнимать и целовать всех, кто попадал в его объятия, что-то защемило в ране, и она замерла.
Добавим, что после Токийской олимпиады в 2020-м, Вяхирева решила приостановить карьеру. Но затем вновь начала играть.
Интересно: Анну тренировал отец - Виктор Вяхирев. Он переучил спортсменку на левшу.
Моя сестра обожает меня проверять! Необыкновен…ые дни Воропаев вступил в Бухарест с ещё не зажившей раной получен…ой им в бою за Кишинёв. День был ярок и пожалуй немного ветрен…. Он влетел в город на танке с разведчиками и потом остался один. Собствен…о говоря ему следовало лежать в госпит…л….
Собственно говоря, ему следовало лежать в госпитале, но разве улежишь в день вступления в ослепительно белый, кипящий 2 спряж. Но когда он, опираясь 1 спряж. Он тогда едва держался на ногах, голова кружилась, и холодели пальцы рук - до того утомился он в течение дня, ибо говорил часами на площадаях, в казармах и даже с амвона церкви, куда был внесён на руках.
Библиотека
- Ответы на вопрос:
- Перепишите, выделите ПО и ДО, обозначьте главное - вопрос №20061729 от nata714 14.09.2021 18:59
- Перепишите, выделите ПО и ДО, обозначьте главное - вопрос №20061227 от VadimMin 21.01.2021 14:09
- Необыкновенные дни Воропаев вступил в Бухарест - id37631771 от game108551 03.01.2023 00:13
- Ответы на вопрос
Ответы на вопрос:
- Рекомендуем
- «Черноморец» арендовал игрока «Родины» Артёма Воропаева
- Воропаев вступил в бухарест огэ вариант 5
- «Черноморец» арендовал игрока «Родины» Артёма Воропаева - Чемпионат
- Авторизация
- самое сложное предложение для диктанта
Вяхиревой из ГК «Ростов-Дон» предложили самый высокий заработок в мире за переход в «Бухарест»
В данном тексте содержится описание Воропаева, который приехал в Бухарест с раной, полученной в бою за Кишинев. Ответ: Воропаев вступил в Бухарест с ещё не зажившей раной×, полученной(2 спряж., сов.в., неперех.) им в бою за Кишинёв. Прочитайте текст и выполните задания 2,3 (1) Воропаев вступил в Бухарест с ещё не зажившей раной, полученной им в бою за Кишинёв.
Защитник «Родины» Воропаев перешел в «Черноморец»
Он н… присаживался до поздней ночи а всё бродил по улицам, вступая в беседы объяснял что-то или просто без слов с кем-то обнимался и его кишинёвская рана затягивалась точно излечиваемая волшебным зельем. А следующая рана случайно получен…ая после Бухареста хотя и была легче предыдущей но заживала необъяснимо долго почти до самой Софии. Но когда он опираясь на палку вышел из штабного автобуса на площадь в центре болгарской столицы и н… ожидая пока его обнимут сам стал обнимать и целовать всех кто попадал в его объятия что-то защ…мило в ране и она зам…рла. Он тогда едва держался на ногах голова круж…. Он говорил о России и славянах будто ему было не меньше тысячи лет.
Наступила ночь, и на не бе появился месяц.
На небо набежали чёрные тучи. Солнце закрыли облова... В книге все кончается грустно, как в жизни, а я люблю счастливый конец. Я бы хотел, что бы Маша вышла замуж за Дубровского, и они были бы счастливы. Потом, подумав, я понял что, судь..
Fjhfjfhjfh 27 апр. Помогите как будет Юшка в транскрипцие? Muroslav11 27 апр.
Он говорил о России и славянах будто ему было не меньше тысячи лет. Наступила тишина слышно было только как фыркали и жевали лошади да похрапывали спящие. Где-то плакал чибис и изредка раздавался писк б…касов прил…тавших п…глядеть н.. Please enter comments.
Он влетел в город на танке с разведчиками и потом остался один. Собственно говоря, ему следовало лежать в госпитале, но разве улежишь в день вступления в ослепительно белый, кипящий 2 спряж. Но когда он, опираясь 1 спряж.
Подборка диктантов повышенной сложности для учащихся 10-11 классов
- Библиотека
- Собрание сочинений. Том 2 (Петр Андреевич Павленко) Страница 25 - Литвек - Читать онлайн полностью
- Воропаев вступил в бухарест огэ вариант 5
- Помогите плиз! Моя сестра обожает меня проверять! Срочно. 20 б. даю. Необыкновен...
Защитник «Родины» Воропаев перешел в «Черноморец»
Казалось, как будто в доме происходило мытьё полов и все вещи снесли сюда и нагромоздили как попало. На одном столе стоял даже сломанный стул и здесь же - часы с остановившимся маятником, к которому паук уже приладил причудливую паутину. Тут же стоял прислонённый боком к стене шкаф со старинным серебром, почти исчезнувшим под слоем пыли, графинчиками и превосходным китайским фарфором, приобретённым бог весть когда. На бюро, выложенном некогда прелестною перламутровою мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни жёлтенькие желобки, наполненные клеем, лежало превеликое множество всякой всячины: куча испещрённых мелким почерком бумажек, накрытых мраморым позеленевшим прессом с ручкой в виде яичка наверху, какая-то старинная книга в кожаном переплёте с красным обрезом, лимон, весь ссохшийся, ростом не более лесного ореха, отломленная ручка давно развалившихся кресел, рюмка с какой-то непривлекательной жидкостьб и тремя мухами, прикрытая письмом, кусочек где-то поднятой тряпки да два пера, испачканные чернилами. В довершение престранного интерьера по стенам было весьма тесно и бестолково навешано несколько картин.
Тихий, по-летнему ясный рассвет. Первый луч солнца через неплотно притворённые ставни золотит изразцовую печь, свежевыкрашенные полы, недавно крашенные стены, увешанные картинками на темы из детских сказок. Какие только переливающиеся на солнце краски здесь не играли! На синем фоне оживали сиреневые принцессы, розовый принц снимал меч, спеша на помощь возлюбленной, голубизной светились деревья в зимнем инее, а рядом расцветал весенний ландыш.
А за окном набирает силу прелестный летний день. В распахнутое настежь старенькое оконце врывается росистая свежесть ранних цветов пионов, светлых и нежных. Низенький домишко, сгорбившись, уходит, врастает в землю, а над ним по-прежнему буйно цветёт поздняя сирень, как будто торопится своей бело-лиловой роскошью прикрыть его убожество. По деревянным нешироким ступенькам балкончика, также прогнившего от времени и качающегося под ногами, спускаемся купаться к расположенной близ дома речонке.
Искупавшись, мы ложимся загорать неподалёку от зарослей прибрежного тростника. Через минуту-другую, задевая ветку густого орешника, растущего справа, ближе к песчаному склону, садится на деревце сорока-болтунья. О чём только она не трещит! Навстечу ей несётся звонкое щебетанье, и, нарастая, постепенно многоголосый птичий гомон наполняет расцвеченный по-летнему ярко сад.
Насладившись купанием, мы возвращаемся назад. Стеклянная дверь, ведущая с террасы, приоткрыта. На столе в простом глиняном горшочке букетик искусно подобранных, только что сорванных, ещё не распустившихся цветов, а рядом, на белоснежной полотняной салфетке, тарелка мёду, над которым вьются с ровным гудением ярко-золотистые труженицы-пчёлки. Как легко дышится ранним утром!
Как долго помнится это ощущение счастья, которое испытываешь лишь в детстве! Величайшая святыня Заботами милого друга я получил из России небольшую шкатулку карельской берёзы, наполненную землёй. Я принадлежу к людям, любящим вещи, не стыдящимся чувств и не боящимся кривых усмешек. В молодости это простительно и понятно: в молодости мы хотим быть самоуверенными, разумными и жестокими - редко отвечать на обиду, владеть своим лицом, сдерживать дрожь сердечную.
Но тягость лет побеждает, и строгая выдержанность чувств уже не кажется лучшим и главнейшим. Вот сейчас таков, как есть, я готов и могу преклонить колени перед коробочкой с русской землёй и сказать вслух, не боясь чужих ушей: "Я тебя люблю, земля, меня родившая, и признаю тебя моей величайшей святыней". И никакая скептическая философия, никакой умный космополитизм не заставит меня устыдиться моей чувствительности, потому что руководит мною любовь, а она не подчинена разуму и расчёту. Земля в коробке высохла и превратилась в комочки бурой пыли.
Я пересыпаю её заботливо и осторожно, чтобы не рассыпать зря по столу, и думаю о том, что из всех вещей человека земля всегда была и самой любимой, и близкой. Ибо прах ты - и в прах обратишься. Осоргину Роза Ранним утром, едва забрезжил рассвет, я возвращался в знакомые места нехожеными тропами. В дали, неясной и туманной, мне уже мерещилась картина родного села.
Торопливо ступая по некошеной траве, я представлял, как подойду к своему дому, покосившемуся от древности, но по-прежнему приветливому и дорогому. Мне хотелось поскорее увидеть с детства знакомую улицу, старый колодец, наш палисадник с кустами жасмина и роз. Погружённый в свои воспоминания, я незаметно приблизился к околице и, удивлённый, остановился в начале улицы. На самом краю села стоял ветхий дом, нисколько не изменившийся с тех пор, как я отсюда уехал.
Все эти годы, на протяжении многих лет, куда бы меня ни забросила судьба, как бы далеко ни был от этих мест, я всегда неизменно носил в своём сердце образ родного дома , как память о счастье и весне... Наш дом! Он, как и прежде, окружён зеленью. Правда, растительности тут стало побольше.
В центре палисадника разросся большой розовый куст, на котором расцвела нежная роза. Цветник запущен, сорные травы сплелись на вросших в землю клумбах и дорожках, никем не расчищенных и уже давно не посыпанных песком. Деревянная решётка, далеко не новая, совсем облезла, рассохлась и развалилась. Крапива занимала целый угол цветника, словно служила фоном для нежного бледно-розового цветка.
Но рядом с крапивой была роза, а не что иное. Роза распустилась в хорошее майское утро; когда она раскрывала свои лепестки, утренняя роса оставила на них несколько слезинок, в которых играло солнце. Роза точно плакала. Но вокруг всё было так прекрасно, так чисто и ясно в это весеннее утро...
Я прошёлся по террасе, ещё крепкой и красивой; сквозь стеклянную дверь видна была комната с паркетным полом, должно быть, гостиная; старинное фортепиано, да на стенах гравюры в широких рамах из красного дерева - и больше ничего. От прежних цветников уцелели одни пионы и маки, которые поднимали из травы свои белые и ярко-красные головы; по дорожкам, вытягиваясь, мешая друг другу, росли молодые клёны и вязы, уже ощипанные коровами. Было густо, и сад казался непроходимым, но это только вблизи дома, где ещё стояли тополя, сосны и старые липы-сверстницы, уцелевшие от прежних аллей, а дальше за ними сад расчищали для сенокоса, и тут уже не парило, паутина не лезла в рот и в глаза, подувал ветерок; чем дальше вглубь, тем просторнее, и уже росли на просторе вишни, сливы, раскидистые яблони и груши такие высокие, что даже не верилось, что это груши. Эту часть сада арендовали наши городские торговки, и сторожил её от воров и скворцов мужик-дурачок, живший в шалаше.
Сад, всё больше редея, переходя в настоящий луг, спускался к реке, поросшей зелёным камышом и ивняком; около мельничной плотины был плёс, глубокий и рыбный, сердито шумела небольшая мельница с соломенною крышей, неистово квакали лягушки. На воде, гладкой, как зеркало, изредка ходили круги, да вздрагивали речные лилии, потревоженные весёлою рыбой. Тихий голубой плёс манил к себе, обещая прохладу и покой. Зорянка Бывает, что в бору у какой-нибудь золотисто-рыжей сосны из белого соснового тела выпадет сучок.
Интересно: Анну тренировал отец - Виктор Вяхирев. Он переучил спортсменку на левшу. Левши особенно ценятся в гандболе.
Земля в коробке высохла и превратилась в комочки бурой пыли. Я пересыпаю её заботливо и осторожно, чтобы не рассыпать зря по столу, и думаю о том, что из всех вещей человека земля всегда была и самой любимой, и близкой. Ранним утром, едва забрезжил рассвет, я возвращался в знакомые места нехожеными тропами. В дали, неясной и туманной, мне уже мерещилась картина родного села.
Торопливо ступая по некошеной траве, я представлял, как подойду к своему дому, покосившемуся от древности, но по-прежнему приветливому и дорогому. Мне хотелось поскорее увидеть с детства знакомую улицу, старый колодец, наш палисадник с кустами жасмина и роз. Погружённый в свои воспоминания, я незаметно приблизился к околице и, удивлённый, остановился в начале улицы. На самом краю села стоял ветхий дом, нисколько не изменившийся с тех пор, как я отсюда уехал. Все эти годы, на протяжении многих лет, куда бы меня ни забросила судьба, как бы далеко ни был от этих мест, я всегда неизменно носил в своём сердце образ родного дома, как память о счастье и весне. Наш дом! Он, как и прежде, окружён зеленью. Правда, растительности тут стало побольше.
В центре палисадника разросся большой розовый куст, на котором расцвела нежная роза. Цветник запущен, сорные травы сплелись на вросших в землю клумбах и дорожках, никем не расчищенных и уже давно не посыпанных песком. Деревянная решётка, далеко не новая, совсем облезла, рассохлась и развалилась. Крапива занимала целый угол цветника, словно служила фоном для нежного бледно-розового цветка. Но рядом с крапивой была роза, а не что иное. Роза распустилась в хорошее майское утро; когда она раскрывала свои лепестки, утренняя роса оставила на них несколько слезинок, в которых играло солнце. Роза точно плакала. Но вокруг всё было так прекрасно, так чисто и ясно в это весеннее утро.
Сад, всё больше редея, переходя в настоящий луг, спускался к реке, поросшей зелёным камышом и ивняком; около мельничной плотины был плёс, глубокий и рыбный, сердито шумела небольшая мельница с соломенною крышей, неистово квакали лягушки. На воде, гладкой, как зеркало, изредка ходили круги, да вздрагивали речные лилии, потревоженные весёлою рыбой. Тихий голубой плёс манил к себе, обещая прохладу и покой. Через какое-то время, а то и прямо тут, вслед за птичкой, приходит охотник и останавливается у дерева в ожидании вечерней зари. И вот мы считаем, что, как только человек станет славить зарю, а не зарёй сам славиться, так и начинается весна самого человека. Все наши настоящие любители-охотники, от самого маленького и простого человека до самого большого, только тем и дышат, чтобы прославить весну. И сколько таких хороших людей есть на свете, и никто из них ничего хорошего не знает о себе, и так все привыкнут к нему, что никто и не догадывается о нём, как он хорош, что он для того только и существует на свете, чтобы славить зарю и начинать свою весну человека. Разгоралась заря, становилось свежо, и мне пора было собираться в дорогу.
Пройдя через густые камышовые заросли, пробравшись сквозь чащобу склонённого ивняка, я вышел на берег речонки и быстро отыскал свою плоскодонную лодку. Перед отплытием я проверил содержимое своего холщового мешочка. Всё было на месте: банка свиной тушёнки, копчёная и тушёная рыба, буханка чёрного хлеба, сгущённое молоко, моток крепкой бечёвки и немало других вещей, нужных в дороге. Отъехав от берега, я отпустил вёсла, и лодку тихо понесло по течению. Через три часа за поворотом реки показались отчётливо видные на фоне свинцовых туч у горизонта золочёные купола церкви, но до города, по моим расчётам, было ещё неблизко.
Он тогда едва держался на ногах голова круж…. Он говорил о России и славянах будто ему было не меньше тысячи лет. Наступила тишина слышно было только как фыркали и жевали лошади да похрапывали спящие. Где-то плакал чибис и изредка раздавался писк б…касов прил…тавших п…глядеть н..
Самые новые вопросы.
Вяхиревой из ГК «Ростов-Дон» предложили самый высокий заработок в мире за переход в «Бухарест»
(1)Воропаев вступил в Бухарест с ещё не зажившей раной, полученной им в бою за Кишинёв. ФСБ задержали 26-летнего жителя Бурятии, который собирался вступить в террористический отряд "Легион свободной России". (1)Воропаев вступил в Бухарест с ещё не зажившей раной, полученной им в бою за Кишинёв. Воропаев вступил в бухарест огэ вариант 5. Ответы на ОГЭ по математике 2023 72 регион. Ответ: Воропаев вступил в Бухарест с ещё не зажившей раной×, полученной(2 спряж., сов.в., неперех.) им в бою за Кишинёв.
Остались вопросы?
Он тогда едва держался на ногах голова круж…. Он говорил о России и славянах будто ему было не меньше тысячи лет. Наступила тишина слышно было только как фыркали и жевали лошади да похрапывали спящие. Где-то плакал чибис и изредка раздавался писк б…касов прил…тавших п…глядеть н.. Самые новые вопросы.
А сам Корытов тут. Он никак не мог понять, кто она, эта старуха, но догадался, что она толкует о столовой райкома. Наскоро заправив протез и взвалив на плечи рюкзак, он легко поднялся под взглядами женщин и ребятишек, будто ему было двадцать лет и это не он лечился когда-то в Кисловодске от болезни сердца, не он леживал в жестоком астраханском тифу при Кирове, не он брал штурмом Яссы, не его валил кашель туберкулеза. За последнее время у него всего стало меньше, кроме годов, но сейчас он как раз и не чувствовал их оскорбительной тяжести.
Бремя невзгод, которыми стали многие из его воспоминаний, тоже не беспокоило его в этот ранний, ласково-теплый час, среди чужих, незнакомых людей, так же, как и он, начинающих новую жизнь. Почти сейчас же он увидел Корытова, рассказывавшего переселенцам о здешних перспективах. Лицо секретаря не выразило особой радости, когда Воропаев приблизился и стал внимательно, с трудом сдерживая кашель, слушать его. Закончив о перспективах, Корытов начал было о реальных возможностях, но, точно вдруг что-то вспомнив, остановился и голосом скорее раздраженным, чем внимательным, сказал, полуглядя на Воропаева: — Пошел бы ты к ним счетоводом, полковник. Комнату тебе дадут хоть сейчас, а заведешь семью, так со временем они и хату тебе поставят. Колхозники оглянулись на Воропаева. Председатель колхоза, Стойко, тот самый высокий статный парень с пустым левым рукавом, по привычке стал смирно. Ему никто не ответил.
Корытов, не уговаривая, спокойно перешел к теме местных возможностей и, судя по тому старанию, с каким он останавливался на каждой мелочи, намерен был не скоро закончить. Но слово «сводка», вырвавшееся у Воропаева, взбудоражило аудиторию. Народ зашептался и слушал Корытова не очень внимательно. И, сам еще не зная зачем, скорее всего чтобы остаться наедине с собою, зашагал в горы. Солнце просушивало ночные туманы, расстеленные, как мокрая пряжа, на южных склонах гор. Тут были всяческие туманы, всех типов и всех расцветок. Были крепкие, плотные, как войлок, были редкие, сквозные, как пряди, были похожие на подбитых белых гусей. Сырой пух облаков, в клочья растерзанных ветром где-то высоко над горами, стоял в воздухе, отделяя море от гор живою занавесью.
А море лежало сине-лиловым, небрежно отлакированным подносом с неровной, как бы мятой поверхностью. На подносе что-то торчало — не то корабль, не то сгусток тени. Потоки душистой хвои, тяжелые, медовые ручьи чебреца и полыни, струи студено пахнущей мяты и клевера бежали вниз, резвясь на утреннем солнце. И хотя время года совершенно исключало возможность цветения трав — их запахи были несомненны. Пусть это было воспоминанием, что из того! Запахи были. Благодаря им Воропаев шел, почти не замечая подъема. Городишко остался позади.
На развалинах кирпичного дома, окруженных обломками кое-где уцелевшего сада, среди кособоких глициний, напоминающих сейчас засохших змей, Воропаев присел позавтракать. По сути дела, он не ел со вчерашнего полудня. Хлеб у него сохранился еще из Москвы, а сардины были португальские, трофейные, финский нож с рукояткой из ноги дикой козули тоже был трофейный. Город был виден от края до края, по обе стороны его на добрый десяток километров раскрылось побережье, сейчас хорошо освещенное боковым солнцем. Горы же все время были почему-то в тени, будто солнце не приставало к ним или обходило их стороной. Беда лишь в том, что в этих домах нет света, их нечем отопить и они далеко от города. Он стал от нечего делать присматриваться к стенам, его случайно приютившим. Дом до своей гибели был, очевидно, небольшим — из четырех комнат с кухней «То, что мне надо!
Раз-два-три… двадцать шесть деревьев». Водопроводный кран торчал во дворе, рядом с балконом, на столбах мотались обрывки проводов. Значит, было и электричество. Грейдерная дорога вздымалась вверх, почти касаясь участка. Дрова можно подвезти к самому дому». Воропаев повернулся на камне, чтобы лучше осмотреть остатки здания. Не существовало ни крыши, ни оконных рам, ни дверей, ни полов. Все, что способно было гореть, сгорело, оставшееся не стоило ни гроша.
Но участок в форме неправильного треугольника был превосходный. Остатки невысокого каменного забора пунктиром указывали витиеватые границы усадьбы. Слева — глубокий овраг. Справа и перед домом — виноградники, слева — шиферные холмы. Прутиком на земле Воропаев подсчитал приблизительное количество кирпичей, нужных для воссоздания дома. Нечего было и мечтать. А между тем лучшего участка, он понимал, ему нигде не найти, если, конечно, этот свободен. Но, судя по всему, хозяин давно уже разделил судьбу своего дома.
Нет, участок первоклассный, что и говорить. Беда лишь в том, что это была чудесная и вместе с тем совершенно бесполезная находка. Хозяин-одиночка ни при каких условиях не справился бы с восстановлением этой усадьбы. Воропаев стал присматриваться к колхозу, дома которого, окруженные садами и виноградниками, отлично были видны отсюда. До войны к западу от колхоза, по берегам овражистой горной реки, тянулось два ряда домов, принадлежавших частным лицам. Несколько тополей, ободранных, как молодые петухи, да железная ограда вокруг пожарища торчали на том же месте, где были когда-то дачи. Война пожирала хорошие, большие дома, оставив целыми все жалкие, отживающие, словно отныне человеку предлагалось довольствоваться лишь малым. И невольно мысли Воропаева вернулись к тому дому, у порога которого он сидел.
В сущности, лучше этого дома ничего не могло быть. Ремонт удалось бы сделать, наверное, в кредит. Воропаев попробовал представить свою жизнь в этом доме. Он представил, как привезет сюда сына, белобрысого, худенького северянина, как расставит на полках книги, плесневеющие в ящиках — чорт их возьми! Конечно, не ушедшим от жизни пенсионером намерен он был обосноваться здесь, — да ведь бездомному нужно прежде всего гнездо. Но тут одна нечаянная маленькая мысль опередила те главные мысли, которые одни занимали его сейчас. Мысль эта была о молоке. Конечно, тут это несложно организовать, — мелькнула другая мысль.
Открытие было пропастью, в которую обрушились все его планы. Молоко молоком, но как же Сережа в эдакую даль будет ходить в школу? Да не летом, а в зимние ветреные месяцы? Ну, а кто же им будет готовить, ведь столовой не обойдешься, и где она, к чорту, эта столовая, где-нибудь у самого моря? А чем топить? И кто же будет всем этим заниматься? И ему сразу стало ясно, что инвалид с одной ногой — не хозяин и что ему, Воропаеву, не жить в своем доме. Да если бы даже встала из могилы жена Варя, мать Сергея, та, которая все могла и все умела, то и тогда не получилось бы тут, пожалуй, никакой жизни, потому что у Вари, хоть она была и поближе к земле, чем Александра Ивановна, все равно не было уменья жить вдали от того, что называется почему-то цивилизацией и заключается главным образом в теплой уборной, электричестве, центральном отоплении и газовой ванне.
В сорок три года, потеряв на войне много сил, трудновато начинать новую жизнь на развалинах чьей-то чужой. Воропаев покопался в рюкзаке, достал флягу и залпом выпил два колпачка водки. Не будет здесь хорошей жизни. Приглашать молодую женщину, родившуюся в городе и сформированную городом, в захолустье, на разведение кур и на ужение рыбы!.. Да нет, ерунда! Но что поделать, если всю жизнь он мечтал жить у моря и был уверен, что такая жизнь и есть выражение наивысшего счастья! И вдруг почувствовать, как эта мечта повлекла его сюда на позор и стыд? Коренной сибиряк, Воропаев впервые увидел море, уже будучи взрослым, — в Астрахани, у Кирова.
Оно сразу пленило его, как существо живое, одухотворенное, с которым можно навеки связать свою судьбу. Жизнь шла, однако, другими путями Комсомольские годы прошли в астраханских степях, потом, уже коммунистом, став командиром, он сторожил границу на Амуре, строил Комсомольск. Армия стала его домом на добрую половину жизни, а полки, дивизии и корпуса — теми селами и городами, с воспоминанием о которых связывались его представления о климате, пейзаже и условиях быта. Чтобы рассказать о Памире или Кулундинской степи, он сначала должен был вспомнить, что это страничка полковой истории. Хасан, Халхингол, север Финляндии тоже запомнились больше именами товарищей и боевыми операциями, чем общим обликом жизни. И одно лишь море нежило его воображение картинами покоя и полного счастья, которых всегда немножко нехватало его беспокойной натуре. Наконец-то море это было рядом, но, оказывается, — его могло и не быть. Воропаев был выброшен на морской берег, как затонувший корабль.
Несколькими часами позднее он вошел в кабинет Корытова. Тот задумчиво стоял у карты СССР, размечая линию фронта. Будущие миллионеры, брат. Через два года они бы тебе такую хату воздвигли — ой-ой-ой!.. Слышал сводку? Воропаев, не перебивая и не поддакивая, старался молчанием подчеркнуть свое полное равнодушие к жилищной проблеме. А что народ ее у тебя не слыхал — это очень обидно, — сказал он жестко. Смотри, пожалуйста, какой любитель народа!
Одер — здоровая река? Не найду. Меня, брат, твой отдельный человек не интересует, — сказал Корытов, отходя от карты и надвигаясь на Воропаева с явным намерением дать и выиграть словесный бой. Я люблю обобщать.
Туча набежалА и скрыла солнце. НаступилА ночь и село уснуло. Летнее пекло очень утомлялО детей на экскурсии...
Olle1710 27 апр. Наступила ночь, и на не бе появился месяц. На небо набежали чёрные тучи. Солнце закрыли облова... В книге все кончается грустно, как в жизни, а я люблю счастливый конец. Я бы хотел, что бы Маша вышла замуж за Дубровского, и они были бы счастливы.
Света2007m 15 дек. Какой смысл поговорки , , Рана от слова заживает медленнее , чем рана от сабли"? Вы находитесь на странице вопроса Помогите плиз? Уровень сложности вопроса рассчитан на учащихся 5 - 9 классов. На странице можно узнать правильный ответ, сверить его со своим вариантом и обсудить возможные версии с другими пользователями сайта посредством обратной связи. Если ответ вызывает сомнения или покажется вам неполным, для проверки найдите ответы на аналогичные вопросы по теме в этой же категории, или создайте новый вопрос, используя ключевые слова: введите вопрос в поисковую строку, нажав кнопку в верхней части страницы. Последние ответы Superdocta2013 27 апр. EtoOona 27 апр. Номер 1 Составить план рассказа из 3 действийДаю 20 баллов?
Самый трудный диктант по русскому языку
Генеральная прокуратура официально предъявила обвинение в совершении преступления против человечества бывшему президенту Румынии Иону Илиеску по делу о разгоне антиправительственной манифестации в Бухаресте в июне 1990 Ответ: Воропаев вступил в Бухарест с ещё не зажившей раной×, полученной(2 спряж., сов.в., неперех.) им в бою за Кишинёв. Генеральная прокуратура официально предъявила обвинение в совершении преступления против человечества бывшему президенту Румынии Иону Илиеску по делу о разгоне антиправительственной манифестации в Бухаресте в июне 1990