Керосиновая лампа, 19 век.В нашей семье хранится старая керосиновая лампа. Такие лампы были самым распространенным средством освещения в 19 веке. Если бы в ней были свечи или даже керосиновая лампа, театр по ходу пьесы превратился бы в сауну или душегубку из-за сгорания углеводородов.
Старая керосиновая лампа выброшена на помойку
Особое место занимают старинные спичечные коробки и зажигалки. Стоимость билетов 20-50 рублей. Подробности по телефону 39-11-06.
Тогда для этих целей начали использовать хлебный спирт, и в 1848 году в Москве и Петербурге начали проводить опыты по устройству спирто-скипидарного освещения. Чтобы спирт не воровали и не пили, в него начали добавлять скипидар, а все фонари стали закрывать на замки. В Москве уже разработали план замены масляных фонарей на спирто-скипидарные, но как раз в то время на мировых рынках появился керосин.
Его проект был признан лучшим, хотя заявки рассматривались самые разные, например, российские крестьяне представили проект фонаря, работавшего на сосновых шишках. Керосиновые фонари давали силу света в 8-10 свечей, освещение в городе стало гораздо ярче, москвичи это заметили, стали чаще выходить на улицы и гулять по вечерам, и даже начали более модно одеваться для таких прогулок, потому что теперь уже можно было друг друга разглядеть в темноте. В дневниках все стали писать, что керосин светит как Солнце, а Москва благодаря новому освещению стала европейским городом. Обслуживание фонарей изменилось: керосина хватало на несколько дней, поэтому фонарщики днем собирали лампы, которые на санках, тележках и даже на коромыслах относили в депо, заливали в них керосин и уже заправленными возвращали их на место. По вечерам для фонарщиков наступал самый суетный момент, так как за полчаса каждый должен был зажечь около 50 фонарей.
Московская городская дума постоянно, каждый месяц утверждала осветительный календарь, в котором для каждой ночи было прописано, с какого по какой час производить освещение. В XIX веке фонари горели всю ночь только вокруг тюрем, а по городу только часов до двух-трех. И их совсем не зажигали, если ночь по календарю была лунная. И даже если было пасмурно, тучи на небе, все равно освещение не производили. Гиляровский писал, что в метель на улицах только изредка виднелись какие-то светлые пятна и только наткнувшись на деревянный столб, можно было удостовериться, что это уличный фонарь.
Эта компания построила в Москве газовый завод, проложила газопровод и установила три тысячи газовых уличных фонарей. Англичане объявили очень низкую цену за уличный фонарь, 14 рублей 50 копеек, и рассчитывали, что будет очень много частных потребителей и за счет этого они покроют расходы на уличное освещение. Но люди у нас во все времена были консервативными, москвичи боялись, что газ будет взрываться, что им можно отравиться. В большинстве своем люди тогда вообще не понимали, что такое газ, многие задавали вопрос, как может гореть воздух без фитиля, и в итоге желающих освещать газом свои дома и квартиры нашлось совсем немного. Сам контракт на газовое освещение был непродуманный, невыгодный.
Он был подписан на очень большой срок, на 25 лет. Газ тогда получали из каменного угля, который в первое время завозили из Англии, что создавало дополнительные сложности. Поэтому, когда появилось электрическое освещение, газовым фонарям было сложно с ним конкурировать. Например, 24 электрических фонаря стояли в саду «Эрмитаж», и публика каждый вечер собиралась и аплодировала электричеству. Сразу встал вопрос об электрическом освещении территории храма Христа Спасителя.
Как раз в тот период завершалось строительство храма, которое растянулось очень надолго. В Московской городской думе обсуждалось, что храм нужно осветить только электрическими фонарями, так как считалось, что электрический свет — это дар божий, который снизошел на русского изобретателя Яблочкова, и для Бога нет ничего приятнее, чем труд человеческий. Вот цитата того времени: «Один из гласных Думы отмечал, что устройство электрического освещения можно рассматривать как жертву Богу. Жертву Богу, которую город Москва в лице своих представителей принесет перед этим храмом. Если Бог есть высший разум, то для этого Бога ничего не может быть приятнее жертвы, приносимой ему от плода человеческого труда, разума и гения.
Действительно, свет Яблочкова есть одно из великих украшений человеческого разума и его побед над материей, которая по преимуществу принадлежит нашему отечеству».
Однако нельзя забывать о том, какую роль Лысьвенский завод выполнял для оборонной промышленности. Все годы войны завод, единственный по стране, выпускал стальные шлемы СШ-40 — солдатские каски. Их тоже ждал фронт. В масштабе миллионов штук. Производственные задания в данном случае ставились наркоматом под персональную ответственность начальников. Сотни возникающих проблем руководители должны были решать в максимально сжатые сроки, с минимальными затратами.
Так что неудивительно, что Главк металлоизделий попросту рассудил что должно помочь лысьвенцам, пусть и в ущерб заводу им. Ко всем перечисленным гл. Как же в таком случае быть с приказом наркома местной промышленности? Срываются сроки пуска! Однако, успели. На 1 октября 1943 года завод выпустил первую партию фонарей количеством в 10 тысяч штук, хотя их еще необходимо было доукомплектовать стеклом. Оно запоздало, потому что у завода-производителя стекла попросту не оказалось тары, чтобы отгрузить готовый продукт на завод им.
А у последнего не оказалось сил чтобы довезти стекло — из транспорта в наличии были только одна полуторка, да несколько лошадей «средней упитанности». Другие проблемы благополучно разрешились. Достали моторы частью нехватку завод покрыл собственными силами , привезли из Лысьвы все необходимое фонарное оборудование и инструмент. Трудилось к тому времени на производстве 40 человек — ленинградцы, местные рабочие. На подходе были еще 8 выпускников ФЗУ, 25 рабочих выделенных Главным управлением металлоизделий. Главк уже после первой партии запланировал увеличение производства — норму удвоили, завод к зиме 1943 года должен был давать уже 20 тысяч фонарей в месяц. Рабочий штат при этом увеличивался до 100 человек, итого — 200 фонарей на человека.
Хотя, это, конечно же, это среднестатистический подсчет. Был штамповочный цех, был прокатный цех, цех выдува, цех сборки. Все для создания с нуля ветроустойчивого фонаря типа «Летучая мышь» - одного из самых ярких представителей «керосинок». По силе света 76-1 официальная маркировка был и остаётся семилинейный, - вторым после фонаря «Квеле».
Керосин до 1932-го Первые электрические лампы накаливания, которые в 1880-х стали применять в Москве, были изобретением американца Томаса Эдисона.
Его заслуга заключалась в том, что он начал промышленное производство ламп накаливания, построил фабрику, на которой наладил выпускать их в большом количестве, за счет чего они становились все дешевле и доступнее. Тремя годами позже первая московская улица была целиком освещена электричеством. Так как Тверская во все времена была главной улицей Москвы, все новые и самые лучшие фонари в первую очередь всегда устанавливали на ней. Поэтому 1 мая 1896 года началось электрическое освещение Тверской, на ней было установлено 99 боковых фонарей. Если масляные и керосиновые фонари стояли на деревянных столбах, то газовые, электрические устанавливали уже на литых чугунных колоннах.
Московские фонари в основном были довольно скромными и лаконичными по форме. Газовые, керосиновые компании, ощутив конкуренцию с производителями электрических ламп, начали внедрять изобретения, которые значительно улучшили уровень уличного освещения. Появились калильные сетки, и фонари с простыми горелками стали менять на керосинокалильные, газокалильные. На горелку надевали колпачок из сетки, пропитанной в растворе солей тугоплавких металлов, который раскалялся и давал свет силой до тысячи свечей. Они были легки в обращении и очень эффективны: одного керосинокалильного фонаря хватало, чтобы осветить зимним вечером каток или сквер, его легко было установить и зажечь там, где невозможно протянуть электрический кабель.
Поэтому такие фонари использовались в Москве очень долго — до 1932 года. Лампочки Ильича и кремлевские звезды Целиком на электрическое освещение Москва перешла только с 1932 года. В определенной степени электрификация столицы отмечает этапы политической жизни России начала XX века. В 1907 году городские власти приняли проект по улучшению освещения в Москве, на улицах города должно было появиться большое количество электрических фонарей с лампами накаливания. Какую-то часть проекта выполнили, но началась Первая мировая война и все эти работы были прекращены.
Во время революции многие фонарные столбы были спилены, их использовали для строительства баррикад. В трудные годы последовавшей гражданской войны москвичи уносили последнее: фонарные столбы использовали для отапливания помещений, чтобы хоть как-то согреться в холодном голодном городе. Поэтому в 1919 году во всей Москве не было освещения, город как будто вернулся в средневековье. Еще не закончилась гражданская война, когда Ленин принял план электрификации всей страны. К проекту было привлечено 200 ведущих инженеров-энергетиков, на всей территории страны запланировали построить 30 электростанций.
Знаменитая лампочка Ильича в первую очередь появилась в Москве, где рабочие окраины пытались освещать электричеством, несмотря на то, что пролетарии часто выкручивали лампочки из фонарей. Первая фабрика по производству ламп накаливания в нашей стране была открыта еще в 1906 году, на Мясницкой улице. Детали часто закупали за границей, во время революции эти поставки прекратились. Лампочки Ильича, производство которых было налажено в России после революции, были уже с металлической нитью накаливания, которая еще не была свернута спиралью. Самые яркие были 25-ваттными, но в основном их делали 16-ваттными, то есть они были довольно маломощными.
Отечественная электроламповая промышленность стала быстро развиваться в 1930-е годы. В 1937 году Московский электроламповый завод разработал лампу накаливания для кремлевских рубиновых звезд мощностью 5 000 ватт и 3 700 ватт. В каждой звезде было установлено по одной такой лампе с рефлектоотражателями и вентиляторами, а также трехслойные стекла, обеспечивающие ровное распределение света.
«Светлячок из прошлого» – керосиновая лампа.
| Свет керосиновой лампы | Люди толкались, суетились, бурно обсуждая последние новости. |
| Старая керосиновая лампа | Первое упоминание о прототипах обычных керосиновых ламп – нефтяных ламп, – встречается в трудах багдадского ученого, врача и алхимика Ар-Рази и датируется IX веке. |
Огни Москвы. Часть 1. От лучины до керосиновой лампы
Детали запчасти для керосиновой лампы лампа керосиновая. Притащил с собой старую керосиновую лампу, чтобы отреставрировать. бытовой источник освещения на основе сгорания керосина – Самые лучшие и интересные новости по теме: Керосиновая лампа, керогаз, керосинка на развлекательном портале 5: Restoring An Old Kerosene Lamp, Восстановление Старой Керосиновой Лампы, Diy Tsvoric. Тегиописание керосиновой лампы в музее, старый свет музей ламп. Вас ждут стоковые изображения в HD по запросу «Керосиновая лампа» и миллионы других стоковых фотографий, трехмерных объектов, иллюстраций и векторных изображений без лицензионных платежей в коллекции Shutterstock.
Свет погасших ламп. Как житель Вёшенской собрал 80 керосиновых светильников
Это была первая, экспериментальная угольная лампа накаливания конструкции Александра Лодыгина. Бесплатное фото на Pixabay. 80 (!) керосиновых ламп в коллекции жителя станицы Вёшенской, всю жизнь проработавшего в местном лесничестве, - Петра Солдатова. Впрочем, керосиновая лампа резко раздвинула границы потребляющего мира, и Лукасевич, умерший в 1882 году, и Зех, доживший до 1897-го, успели увидеть настоящий триумф и керосина, и керосиновой лампы. Керосиновые фонари и лампы быстро распространились, потому что керосин было легко производить и он был дёшев.
Антикварный магазин «Лавка Старины»: оценка, покупка и продажа антиквариата
Эти лампы быстро завоевали всю Россию и вытеснили свечи и масляные светильники. Керосиновые лампы почти не коптили и горели гораздо ярче. Как грибы после дождя стали множиться мастерские по производству новых ламп, и вскоре лампы из фарфора, золота и серебра освещали дома богатых людей, а из железа и чугуна — крестьянские избы. К 1863 году лампы горели во всех городах Российской империи. К 1931 году план был выполнен, положив конец эпохе керосинового освещения. Но и сейчас жители сел и деревень, даже ближайшего Подмосковья, пользуются керосиновыми лампами и фонарями, когда отключается электричество.
Латунь, стекло; роспись. Высота 40 см, диаметр 14 см Но в 1853 г. Львове, произвела настоящий фурор.
И очень быстро по причине своей экономичности керосиновые лампы вытеснили свечи и масляные светильники, завоевав и Россию. В собрании нашего музея хранятся более десятка керосиновых ламп, от изысканной декоративности которых трудно оторвать взгляд.
Рассматривалось 2 варианта — покрыть поверхность цапон-лаком и оставить следы патины "как есть", или же сделать керосинке совершенно новое покрытие.
Для примера и сравнения покажу вариант другой керосинки, поверхность которой покрыта цапон-лаком. А теперь вернемся к реставрируемой керосинке. Было принято решение дать ей новое покрытие.
Для этого использованы 2 вида нитроэмалей. И, после сушки, вот такой результат.
В Лондоне же он слушает лекции по геологии, ему очень нравится эта наука — до такой степени, что, возвратившись в Канаду, он объявляет себя специалистом по минералогии. Канада как раз в то время решает разведать природные богатства своих территорий, а геологов не хватает — Геснер получает высокий пост, с которого его спустя какое-то время увольняют, обвинив в непрофессионализме. Он берется читать лекции студентам и экспериментирует с минералами, в том числе с найденным им в провинции Альберта углем он обнаруживает у него отличия от угля из Англии и называет его «альбертит», претендуя на открытие нового минерала , и вот, на этом витке биографии, добивается успеха, открывая керосин. Обычная биография для XIX века. Абрахам Геснер Идея добывать горючий материал из угля оказывается плодотворной — несколько лет спустя шотландец Джеймс Янг пробует повторить опыты Геснера. Правда, в результате технологической ошибки он получает не легкое горючее масло, а густое и вязкое. Что, однако, для настоящего шотландца вовсе не повод опускать руки: Янг находит применение полученному веществу, парафину, в качестве смазки для механизмов и двигателей.
Это был очень умный и своевременный шаг — наступала эра механизмов, планету заполняли пароходы и паровозы, насосы и станки, и смазочные масла значительно продлевали жизнь этим приспособлениям, без которых человечество уже не мыслило своей жизни. Эксперименты с нефтью тем временем идут буквально по всей планете. В начале 1850-х годов два помощника аптекаря Петра Миколяша, владельца заведения с пафосным и непонятным названием «Под золотой звездой» в провинциальном городке Австро-Венгрии Львове, проводят эксперименты с нефтью. Их опыты имеют медицинскую направленность — они в курсе мировой славы «Целебного петролеума Кира» и мечтают найти более масштабные способы применения нефти в изготовлении лекарств и косметики. Помощников аптекаря зовут Игнаций Лукасевич и Ян Зех. Судьба Лукасевича — судьба обычного польского интеллигента тех лет. Отец его, Юзеф, мелкий шляхтич и судебный чиновник, воевал в армии Костюшко и всю жизнь с гордостью носил перстень с надписью «Родина — ее защитнику». Сын придерживался тех же взглядов, за что два года провел в тюрьме, учился в Ягеллонском университете, а закончил образование в Вене. Во Львов попал случайно — был выслан туда после двух лет, проведенных в тюрьме за свои патриотические взгляды, под надзор полиции без права выезда из города.
Во Львове ему повезло найти работу по специальности и обрести друга и единомышленника в лице Зеха, окончившего тот же Венский университет, выходца из семьи аптекаря. Дела аптеки «Под золотой звездой» идут хорошо, и в 1852 году ее владелец устраивает в пристройке-сарае лабораторию, оснащенную по последнему слову техники оборудование везут из Германии. Лукасевич и Зех, экспериментируя с дистилляцией нефти, получают керосин. Его получение должно было стать промежуточным результатом в запланированном ими эксперименте, но у исследователей хватило ума и чутья оценить свойства полученной жидкости — да, это был тот самый волшебный керосин, о котором они уже знали из газетных и научных публикаций. Он горел ярко, давал ровный, а не мерцающий свет, не коптил, не портил воздух — словом, была получена идеальная горючая жидкость для освещения. Игнаций Лукасевич и Ян Зех Совсем не факт, что Лукасевич и Зех в тот момент понимали, насколько простой, удобный и дешевый способ получения керосина нашли, вряд ли они также понимали, что за джинна, а скорее — монстра, выпускают из бутылки, и уж точно не предполагали, что их эксперимент в провинциальном сарае откроет эру углеводородов. Важно, что Лукасевич и Зех сразу после своего открытия перешли к следующей, очень практической задаче — керосину нужна была лампа. Старые масляные лампы и все их модификации, известные во Львове на тот момент, были отвергнуты. В итоге родилась конструкция, которая практически без изменений дожила до нашего времени — с удобной емкостью для керосина, подкруткой фитиля, регулирующей яркость света, поддувом для доступа воздуха и стеклянным колпаком.
К реализации идеи и ее воплощению в металле друзья привлекли жестянщика Адама Браткевича. Вскоре конструкция была готова какое-то время еще экспериментировали с формой стеклянного колпака, пока не нашли вариант, который сочли оптимальным , ее опробовали, продемонстрировали всем любопытствующим и выставили в аптеке пана Миколяша. Кажется, сначала все отнеслись и к лампе, и к керосину как к некой диковинке, задача которой — потешать публику, но 31 июля 1853 года лампу срочно затребовала местная больница, где хирург Заорский проводил ночью экстренное удаление аппендикса. Собственно, именно этот день остался в истории как день рождения керосиновой лампы, и именно это событие заставило понять увлеченных своими аптекарскими делами Лукасевича и Зеха, что они создали что-то гораздо более важное, чем аттракцион для посетителей аптеки. Пути Лукасевича и Зеха на этом расходятся — по той простой причине, что у каждого из них было собственное видение того, как реализовывать открытие. Лукасевич ловит журавля в небе, Зех же предпочитает синицу в руках. Зех открывает во Львове предприятие, по сути ту же лабораторию, в которой они с Лукасевичем нашли способ получения керосина из нефти. Называется его компания «Камфинфабрика» — называть вырабатываемое вещество керосином нельзя, это слово охраняется патентом Геснера. Зех, кстати, патентует способ получения керосина патент выдан только на его имя.
Даже не безбедную, а богатую, хотя и сам Зех, и вся его семья, что называется, пристроены к делу — так практичнее. Зех занят на производстве в сарае, его жена и другие домочадцы работают в примыкающей к дому и сараю лавке. В год эта кустарная мастерская перерабатывала в среднем около 250 центнеров нефти — довольно много по тем временам. Во всяком случае, жителям Львова производимого керосина хватало, и всё шло так хорошо, что Зех даже не задумывался об увеличении объемов производства. В 1858 году происходит трагедия, случившаяся, судя по всему, из-за дырявой бочки, из которой вытекал керосин. Он загорелся от случайной искры, пламя перекинулось на лавку и уничтожило и дом, и завод. В пожаре погибли жена Зеха и ее 17-летняя младшая сестра, они находились в тот момент в лавке. Только год спустя Зех займется восстановлением производства. Через 15 лет он женится повторно, на сестре своей жены, кроме производства во Львове откроет аптеку в Бориславе, где также будет производить керосин и другие продукты переработки нефти, в частности асфальт и смазочные материалы, которые станет экспортировать в Германию.
Памятник Лукасевичу во Львове. На самом деле в этой скульптурной композиции нашлось место и Яну Зеху его изображение расположено выше, он как бы выглядывает из окна и машет Лукасевичу рукой , но не существует ракурса, с которого изобретателей можно увидеть вместе. Забавно, что когда керосиновая лампа стала продаваться во Львове, ее называли «венской лампой» — даже львовяне не знали, что это их местное изобретение.
23 сентября 1873 года в Санкт-Петербурге на Одесской улице впервые зажглось электрическое освещение
Если бы в ней были свечи или даже керосиновая лампа, театр по ходу пьесы превратился бы в сауну или душегубку из-за сгорания углеводородов. Впрочем, керосиновая лампа резко раздвинула границы потребляющего мира, и Лукасевич, умерший в 1882 году, и Зех, доживший до 1897-го, успели увидеть настоящий триумф и керосина, и керосиновой лампы. Для примера и сравнения покажу вариант другой керосинки, поверхность которой покрыта цапон-лаком. Теплый свет. Мастер-класс по реставрации старой керосиновой лампы, фото № 3. В этом выпуске речь пойдет о керосиновой лампе, которая превратится в подсвечник. Оно расположено в райцентре Сусанино по адресу ул. Карла Маркса 17, известного среди местных жителей как «керосинка» — в доме, построенном в конце XIX века, располагалась в свое время керосиновая лавка, а сто лет спустя — местный магазинчик. Отдается в дар «Старая керосиновая лампа». Елена, благодарю за волшебную лампу «Алладина!».
«История керосиновой лампы»
Буду выкладывать понемногу, надеюсь, заинтересует! Многие лампы еще требуют идентификации, так что буду рад любой помощи! И вот моя самая первая лампа Самая обычная, хромированная. Для меня ценна тем, что именно с нее началось увлечение. Нашел в заброшенном доме на окраине города.
Завод на то время уже имел долгую историю. Фонари, горелки и керосиновые лампы начали изготавливать на нем с 1923 г. В 1931 году с отходом от свободной торговли времен НЭПа акционерное общество было выкуплено Ленинградским металлоштамповочным трестом.
С иностранной концессией было покончено, а вот фонарное дело сохранили - завод получил ёмкое обозначение Государственный Завод Фонарей штамп ГЗФ. Через шесть лет работы он стал именоваться Ленинградским заводом металлоизделий и обрел соответствующую маркировку продукта. Именно такую читали на боках новеньких ламп солдаты на фронте. Только мало кто из них представлял, откуда к ним поступили эти лампы. В октябре 1942 года Ленинградский завод металлоизделий сменил постоянное место размещения и был эвакуирован в глубокий тыл. Осенью 42-го, когда бушевали городские бои в Сталинграде, и войска Вермахта были на расстоянии в 200 км от Москвы оборудование и специалисты из Ленинграда оказались на станции Лысьва. Казалось бы, очевидный шаг руководства НКМП срастить эвакуированное предприятие с мощностями Лысьвенского металлургического завода им.
В таком случае налаженная инфраструктура местного предприятия помогла бы быстро встать в рабочую колею новоприбывшему. Однако не получилось. Станки остались попросту ждать своё на складах, тогда как квалифицированных рабочих и ИТР, а также редкий инструмент быстро разобрали начальники цехов Лысьвенского завода. На том бы и все встало, если бы не проверки и указание сверху. Начальник завода Ленметаллоизделий тов. Левицкий получает жесткий выговор за свою медлительность. Указывается, что для обеспечения производства и выпуска ветроустойчивых фонарей типа «Летучая мышь» необходимо немедленно, в срок к 10 мая 1943 г.
Петровского в Лёнву Березники. Руководству завода им. Петровского директор тов. Ройтбург четко устанавливаются сроки и задание: уже в сентябре 1943 года необходимо обеспечить выпуск не менее 10 тысяч фонарей в месяц. Для этой цели нарком Смиряев приказывает начальнику Главного управления снабжения тов. Петровского 600 квадратных метров оконного стекла и 250 кубометров пиломатериалов. И опять, казалось бы, все в порядке: в Березники прибывают станки, обслуживающие их кадры, вот-вот придет сырье для выпуска фонарей.
Как раз в тот период завершалось строительство храма, которое растянулось очень надолго. В Московской городской думе обсуждалось, что храм нужно осветить только электрическими фонарями, так как считалось, что электрический свет — это дар божий, который снизошел на русского изобретателя Яблочкова, и для Бога нет ничего приятнее, чем труд человеческий. Вот цитата того времени: «Один из гласных Думы отмечал, что устройство электрического освещения можно рассматривать как жертву Богу. Жертву Богу, которую город Москва в лице своих представителей принесет перед этим храмом. Если Бог есть высший разум, то для этого Бога ничего не может быть приятнее жертвы, приносимой ему от плода человеческого труда, разума и гения. Действительно, свет Яблочкова есть одно из великих украшений человеческого разума и его побед над материей, которая по преимуществу принадлежит нашему отечеству». Вообще, электрическое освещение появилось раньше керосинового. Еще в 1802 году, когда на улицах горели масляные фонари, русский изобретатель Василий Владимирович Петров соорудил огромных размеров батарею и получил электрический разряд, электрическую дугу и предположил, что ее можно будет использовать для освещения темных покоев.
В то же время и Эдисон сделал такое же изобретение. Поэтому в разных странах мира изобретатели и промышленники начинают пытаться приспособить электрическую дугу для освещения. Сначала эти лампы были совсем примитивными: два угольных стержня, между ними электрический разряд. Например, в 1856 году, когда в Москве горели масловые спирто-скипидарные фонари, во время коронации императора Александра II, в Лефортовском дворце русский инженер Александр Ильич Поковский зажег десять «электрических солнц», десять ламп своей конструкции. Их нужно было зажечь много, потому что они быстро сгорали, не было электростанции, то есть нужно было еще решить проблему, как выработать электроэнергию. Существовали динамо-машины, локомобили, с помощью них вырабатывали какое-то количество электроэнергии и зажигали несколько лампочек. Керосиновые фонари и лампы быстрее распространились, потому что керосин легко производить и он дешев. На демонстрацию первых ламп сначала ходили как в театр, «смотреть на электрический свет».
А электрические лампы еще долго дорабатывались, усовершенствовались, параллельно разные изобретатели разрабатывали лампы накаливания. В нашей стране Александр Николаевич Ладыгин в 1874 году получил Ломоносовскую премию и патент на свое изобретение «Электрическая лампа накаливания». Керосин до 1932-го Первые электрические лампы накаливания, которые в 1880-х стали применять в Москве, были изобретением американца Томаса Эдисона. Его заслуга заключалась в том, что он начал промышленное производство ламп накаливания, построил фабрику, на которой наладил выпускать их в большом количестве, за счет чего они становились все дешевле и доступнее. Тремя годами позже первая московская улица была целиком освещена электричеством. Так как Тверская во все времена была главной улицей Москвы, все новые и самые лучшие фонари в первую очередь всегда устанавливали на ней. Поэтому 1 мая 1896 года началось электрическое освещение Тверской, на ней было установлено 99 боковых фонарей. Если масляные и керосиновые фонари стояли на деревянных столбах, то газовые, электрические устанавливали уже на литых чугунных колоннах.
Московские фонари в основном были довольно скромными и лаконичными по форме. Газовые, керосиновые компании, ощутив конкуренцию с производителями электрических ламп, начали внедрять изобретения, которые значительно улучшили уровень уличного освещения. Появились калильные сетки, и фонари с простыми горелками стали менять на керосинокалильные, газокалильные. На горелку надевали колпачок из сетки, пропитанной в растворе солей тугоплавких металлов, который раскалялся и давал свет силой до тысячи свечей. Они были легки в обращении и очень эффективны: одного керосинокалильного фонаря хватало, чтобы осветить зимним вечером каток или сквер, его легко было установить и зажечь там, где невозможно протянуть электрический кабель.
Яркость света современной керосиновой лампы, если измерять её по старинке, в зависимости от её конструкции равна яркости от пяти до тридцати свечей.
Устройство антикварной керосиновой лампы Лампы с прозрачным резервуаром слева и со спрятанным резервуаром справа Основание, которое может быть выполнено из тяжелого металла чаще всего или из какой-либо керамики фарфор и пр. В качестве основания применяли также дерево или отшлифованные горные породы гранит, мрамор, яшма и др. Обеспечивает устойчивость лампы. Ножка между основанием и резервуаром. Чаще всего исполнена в виде столба или колонны, однако может представлять собой и полую вазу, а также быть иным декоративным элементом. Резервуар для керосина.
Кольцо на резервуаре. В большинстве случаев, латунное или бронзовое. Керосиновая горелка. В большинстве случаев, латунная или бронзовая. Содержит от одного до нескольких фитилей. Стеклянный цилиндр.
Держатель для абажура, который крепится к горелке. Декоративный абажур. Промежуточный элемент между основанием и ножкой. Стержень с резьбой, на который крепятся отдельные элементы лампы. Дополнительный резервуар из латуни, которым дополняют основной резервуар из стекла, чтобы укрепить конструкцию на стержне, зафиксировав её гайкой. Латунный декоративный элемент между ножкой и резервуаром.
Крышка спрятанного резервуара. Может быть металлической или керамической зависит от конструкции резервуара. Декоративный металлический элемент в виде венка, скрывающий место соединения держателя абажура и самого абажура. Элементы 9-14 не являются обязательными, поэтому их наличие зависит от конструкции конкретной лампы. Антикварные керосиновые лампы можно разбить на две основные группы по типу горелки, которая может быть плоской с лентообразным плоским фитилём и кольцеобразной, где тот же плоский фитиль, но большей ширины, складывается кольцом. Среди кольцеобразных горелок выделяют подгруппу, обладающую специальной дискообразной насадкой — Flamescheibe.
Насадка позволяет усиливать яркость пламени. Лампы с плоской горелкой могут иметь один фитиль или пару. В последнем случае горелку называют дуплексной. Слева горелка плоского типа, в центре — кольцеобразного, справа — кольцеобразного с насадкой Резьба для соединения с резервуаром. Кольцеобразный элемент. Колёсико, регулирующее высоту выставления фитиля.
Соединительный элемент с резьбой только у кольцеобразных горелок. Сито с отверстиями для подачи воздуха. Стеклодержатель гибкие зубцы для фиксации вставленного стеклянного цилиндра.