1820 год — високосный год, начинающийся в субботу по григорианскому календарю. Утром 17 октября 1820 года командир батальона ский пытался склонить семеновцев отказаться от жалобы, но солдаты не согласились сделать это. В конце октября 1820 года на дворе Преображенских казарм была найдена прокламация следующего, очень интересного содержания. Счёт лет в истории. Выступление Семёновского полка 1820, первое крупное организованное выступление солдат в истории российской регулярной армии против жестокого.
Глава I 16 октября 1820 года. «Семёновская история»
В сервисе электронных книг ЛитРес можно бесплатно скачать или слушать онлайн эпизод подкаста «Россия и мир в 1820-м году. Утром 17 октября 1820 года командир батальона ский пытался склонить семеновцев отказаться от жалобы, но солдаты не согласились сделать это. начала 1820-х годов. В 1820 году он женился на польской двадцатипятилетней графине Жанетте Грудзинской, которая сначала жила с матерью в Париже, а потом переехала в Польшу. В ситуации жесткой цензуры начала 1820-х годов в России пресса была ограничена в своих возможностях донесения информации и публи-цистического осмысления; подававшая надежды журнальная публицисти-ка практически исчезла [История , 1973, с. 125]. Путешествие первое, 1820 год. В 1819 году Пушкин, будучи чиновником в Коллегии иностранных дел, вступил в члены литературно-театрального сообщества «Зеленая лампа», которым руководил «Союз благоденствия».
ИСТОРИЯ ДЕКАБРИСТОВ ИЛИ 190 ЛЕТ СПУСТЯ
Решено созвать учредительные кортесы для учреждения конституционной монархии [11]. Королевство Гаити ликвидировано, страна объединена под руководством президента Республики Гаити Жана Пьера Буайе [13]. Без точных дат « Дорога на столбах » — первый монорельс в мире, который построил в 1820 году Иван Эльманов , житель подмосковного села Мячково [14].
Человеколюбивое общество создавалось, в частности, «для призрения дряхлых, увечных, неизлечимых и вообще к работам не способных» [Полное собрание 1830 Ь, с. Конечно же, сфера деятельности союза - в той мере, в какой она была заявлена в уставе - была шире сферы деятельности голицынских организаций. В частности, по его «ведомству» не проходили две из четырех «отраслей» союза: «правосудие» и «общественное хозяйство».
И если «общественное хозяйство» хоть в какой-то мере интересовало Голицына в докладе об образовании Библейского общества утверждалось, что «чтение Священного Писания» благотворно влияет «на поощрение к промышленности» [Полное собрание 1830 а, с. Однако в реальности основная работа членов союза шла как раз в области литературы, просвещения, благотворительности и т. И можно, в принципе, представить себе, что авторы устава не понимали: коль скоро они собираются сотрудничать с правительством, вторгаясь в компетенцию Голицына, им придется иметь дело и с его министерством, и с ним самим. Однако организовывая, к примеру, Общество для заведения училищ по методе взаимного обучения 1819 , они не могли не знать, что это общество числилось подразделением Министерства духовных дел и народного просвещения [Месяцеслов 1820, с. По делам ланкастерского обучения члены общества тесно общались с министерскими чиновниками.
Таким же подразделением министерства было и Вольное общество любителей российской словесности, которое многие исследователи считали и считают «легальным» филиалом Союза благоденствия. Либеральные журналы 1820-х годов были наполнены славословием в адрес Голицына и Библейского общества. Факты свидетельствуют о том, что роль Союза благоденствия в русском обществе 1820-х годов была, скорее всего, сходна с ролью Библейского общества. Библейское общество существовало для поддержки религиозных инициатив министра, Союз же благоденствия - для поддержки его просветительских и гуманитарных инициатив. Образованные дворяне Александровской эпохи не могли не видеть, что параллельно с разговорами об отмене крепостного права, о конституции и либерализации церковной жизни набирает силу прямо противоположная тенденция: тенденция, говоря сегодняшним языком, «закручивания гаек».
Естественно, что гвардейская «вольница» привела к падению дисциплины в войсках. Официальные документы Гвардейского корпуса содержат немало сведений о дисциплинарных проступках офицеров. Они, стоя в карауле у городской заставы, могли забыть записать в списки выезжающих из города графа Аракчеева или морского министра маркиза де Траверсе, могли - «в фуражной шапке, в расстегнутом мундире, в рейтузах и без шпаги» - случайно попасться на глаза великому князю Николаю Павловичу, могли и просто быть «неисправными» в карауле «в экспедиции заготовления бумаг» и «у присутственных мест». Далеко не все офицеры, говоря словами Федора Глинки, «перо и книгу брали в руки» и действовали «на поле мысли»; некоторые из них, «нарядясь в штатские фраки и сертуки», приставали к гуляющим по улицам женщинам, заводили скандалы и с ними, и с их мужьями. Однако реакция императора и тех, кто исполнял его волю, была, мягко говоря, неадекватной.
Власти не ограничивались наказанием конкретных виновных, они «подтягивали дисциплину» в масштабе всей гвардии и - шире -армии. В 1817 г. В том же году закрылся «Военный журнал». Военный историк А. Керсновский писал, что после войны войска стала «засасывать» «вязкая трясина мелочей»: «Вальтрапы и ленчики, ремешки и хлястики, лацканы и этишкеты сделались их хлебом насущным», «в 18151817 годах не проходило месяца, чтобы не издавались новые правила и добавления к оным, усложнявшие и без того сложный, строевой устав.
Замысловатые построения и перестроения сменялись еще более замысловатыми. Идеально марширующий строй уже не удовлетворял - требовались плывущие стены! Недовольство сквозит и в письмах великого князя Константина, и в переписке генералов и офицеров, и в мемуарах. Кроме того, в 1810 г. В 1816-1817 гг.
Про военные поселения написано много: послевоенный экономический кризис привел к тому, что содержание миллионной армии стало России не по карману, а демобилизация солдат - в условиях рекрутского набора - оказалась невозможной. Идея состояла в том, чтобы «поселить» солдат на землю, заставить их кормить самих себя, то есть хотя бы отчасти сделать армию самоокупаемой. Историки считают, что поселения «задумывались как специфический государственный институт, и их введение нужно рассматривать как серию мероприятий пусть и паллиативных по своей сути , призванных сократить государственные расходы на армию, стабилизировать экономику страны», ликвидировать рекрутские наборы, «путем создания зажиточного военно-земледельческого сословия расширить социальную базу самодержавия» [Ячменихин 2006, с. Некоторые исследователи и вовсе усматривают в идее военных поселений часть «либерального модернизационного проекта» Александра I [Кондаурова 2009, с. Можно спорить, было ли в идее военных поселений здравое зерно.
Пестель, умный и дальновидный современник, прекрасный специалист в военном деле, например, утверждал, что государственные «выгоды» от поселений -«мнимые»: в военное время поселения не спасут страну от рекрутского набора, соединение военного и крестьянского сословий, оседлость солдат лишит армию «воинского духа». Кроме того, хотя поселения и давали возможность государству содержать армию «без особых на то издержек», поселенцы освобождались от «всякого вида податей» - а значит, государство вполне может оказаться в финансовом проигрыше. Поселения, по мнению Пестеля, пагубны и для государственной безопасности: поселенцы образуют вооруженное «особое государство», живущее по своим законам, - «между тем, как остальное государство», в случае поселения всей армии, останется без всякой защиты. Сколько пало невинных жертв для пресыщения того неслыханного зловластия, которое с яростью мучило несчастные селения, для сего заведения отданные!.. И все сие для удовлетворения неистовому упрямству одного человека», - эмоционально утверждал Пестель [Пестель 1958, с.
Вводя поселения, император не оглядывался на мнение подданных. Против такой формы организации армии выступали не только армейские оппозиционеры, но и крупные военачальники, в частности фельдмаршал Михаил Барклай де Толли. Император никого не слушал, он утверждал, что поселения «будут во что бы ни стало, хотя бы пришлось уложить трупами дорогу от Петербурга до Чудова» цит. Во главе пехотных поселений встал Аракчеев, во главе кавалерийских - генерал Иосиф Витт. Военные поселения оказались постоянным источником недовольства.
Солдаты и поселенцы, которым объясняли «выгоды» нового устройства армии, «от всех этих несказанных благодеяний» приходили «в страх и онемелость» цит. Летом 1817 г. Проведенная Михаилом Магницким, членом Главного правления училищ при Министерстве духовных дел и народного просвещения, ревизия заклеймена в большинстве мемуаров и исследований. Так, например, М. Нечкина утверждала, что Магницкий «учинил в университете настоящий разгром», а С.
Мироненко видел в ревизии начало широкого «наступления на университеты» [Нечкина 1955 а, с. В современной исследовательской литературе делаются попытки взглянуть на эту ревизию по-другому, доказать, что в деятельности университета были «несомненные вопиющие недостатки, злоупотребления и должностные преступления» - и именно с ними в первую очередь боролся Магницкий. После ревизии Магницкий был назначен попечителем Казанского учебного округа. Преподавание в университете стало вестись исключительно в соответствии с «духом Святого Евангелия», причем с этим «духом» следовало согласовывать все дисциплины: физику, историю, астрономию, словесность. Минаков предпринимает детальный разбор инструкции директору Казанского университета, которую Магницкий подписал в январе 1820 г.
Согласно этой инструкции, в преподавании философии нужно было следовать утверждению, что «все то, что не согласно с разумом Священного Писания, есть заблуждение и ложь». Правоведение должно доказывать, что «правление монархическое есть древнейшее и установлено самим Богом», «профессора физики, естественной истории и астрономии, согласно инструкции, обязаны были "указать на премудрость Божию и ограниченность наших чувств и орудий для познания непрестанно окружающих нас чудес"», а на занятиях по истории студенты должны были усвоить, что «Отечество наше в истинном просвещении упредило многие современные государства», а доказать это следует «распоряжениями по части учебной и духовной Владимира Мономаха» [Минаков 2018, с. Первым активным участником Союза спасения и Союза благоденствия, кто по долгу службы уехал из столицы в провинцию, был Пестель. От остальных молодых офицеров Пестеля отличали талант политического лидера, серьезные познания в политических науках, решительность и радикализм взглядов. Пестель покинул Петербург в начале 1817 г.
Генерал от кавалерии граф Петр Витгенштейн, у которого он служил адъютантом, получил назначение командовать 1-м пехотным корпусом со штабом в Митаве. Там Пестель попробовал завести тайное общество, но потерпел неудачу. В мае 1818 г. Пестель, уже штабс-ротмистр, сопровождая назначенного главнокомандующим 2-й армией Витгенштейна, появился в Тульчине, месте дислокации армейского штаба. Здесь его действия были удачнее: ему практически сразу же удалось собрать вокруг себя штабную молодежь.
Сам Пестель был уверен, что завел в Тульчине управу Союза благоденствия. Бокова же склонна считать тех, кто сгруппировался вокруг Пестеля, отдельной орга- низацией, которую она называет «тульчинское офицерское общество» [Боко-ва 2003, с. Через год во 2-й армии появился новый начальник штаба -Павел Киселев, а с ним в Тульчин приехал его адъютант, капитан Гвардейского генерального штаба Иван Бурцов - как и Пестель, признанный лидер Союза благоденствия. Бурцов тоже стал руководителем «офицерского общества». И вне зависимости от наличия или отсутствия у этого общества формальных связей с Союзом благоденствия, Пестель и Бурцов принесли на юг тот образ действий, к которому привыкли в столице.
Декабрист Николай Басаргин вспоминал, что у общества было «серьезное» направление: штабные офицеры старались «употребить свободное от службы время на умственное свое образование». Собираясь вместе, они «отдавали друг другу отчет в том, что делали, читали, думали», а также «толковали о современных событиях и вопросах» или об «отвлеченных предметах». Слова Басаргина подтверждал Иван Якушкин: «В Тульчине члены тайного общества, не опасаясь никакого особенного над собою надзора, свободно и почти ежедневно сообщались между собой и тем самым не давали ослабевать друг другу» [Басаргин 1988, с. Радикализация - и в Петербурге, и на юге - началась в 1820 г. В начале года, сопровождая Витгенштейна, Пестель приехал в Петербург и настоял на сборе Коренной думы Союза благоденствия и гласном обсуждении вопроса о будущем России.
На следствии Пестель показывал, что на одном из заседаний - на квартире Федора Глинки - он изложил «все выгоды и все невыгоды как монархического, так и республиканского правлений с тем, чтобы потом каждый член объявлял свои суждения и свои мнения». После этого, судя по его показаниям, произошло формальное голосование «таким образом, чтобы каждой член говорил, чего он желает: монарха или президента». Голосуя, каждый присутствующий должен был объяснять свой выбор, а когда дело дошло до Николая Тургенева, «он сказал по-французски: Le president - sans phrases; т. И только один Федор Глинка не согласился с республикой, предлагая передать престол жене Александра, императрице Елизавете Алексеевне. Пестель настаивал на том, что именно с этого момента целью Союза благоденствия стала ликвидация русской монархии [Пестель 1927, с.
Версию Пестеля подтвердил участвовавший в этих заседаниях Сергей Муравьев-Апостол. Он рассказал и о следующем совещании, «если не ошибаюсь, на квартире у [Ивана] Шипова, в казармах Преображенского полка». Тут снова «было говорено о цареубийстве», причем главным сторонником этой меры оказался Никита Муравьев. Никита Муравьев, подтверждая факт обоих совещаний, показал тем не менее, что собрание у Глинки не имело «никакого влияния на последующие соображения членов». При этом он подтвердил, что на втором заседании согласился с предложением Пестеля о цареубийстве - хотя «собрание разошлось, ничего не постановив» [Муравьев 1925, с.
Другие участники заседаний опровергали на следствии эти показания. Глинка показывал, что «торжественного и важного заседания, где трактовали о правлении для России», не было [Глинка 2001, с. Иван Шипов обтекаемо отвечал, что решение Коренной думы ввести в России представительное правление ему «показалось бы нелепым и здравому смыслу противным» [Шипов 2001, с. И вне зависимости от того, кто говорил на следствии правду: Пестель или Глинка, было или не было проведено формальное голосование о будущем государственном устройстве России, стало или не стало это решение обязательным для всех членов Союза благоденствия, сама возможность таких обсуждений говорит о том, что идея помощи монарху в деле преобразования России дала серьезный сбой. И чем сильнее власть «закручивала гайки», тем глубже оказывалась трещина между ней и мыслящей частью общества.
В ночь с 16 на 17 октября 1820 г. На следующий день рота была отправлена в Петропавловскую крепость. За товарищей вступились солдаты других рот, уговоры ротных и батальонных командиров, как и руководства Гвардейского корпуса и военных властей столицы, не помогли - и 18 октября весь полк оказался под арестом. О том, чем была эта «история», сразу же сформировались противоположные мнения. Так, император Александр I, находившийся в тот момент в Троппау, на конгрессе Священного союза, писал своему временщику графу Аракчееву, что «никто на свете» не убедит его, «чтобы сие происшествие было вымыслено солдатами или происходило единственно, как показывают, от жестокого обращения с оными полковника Шварца.
Сие трудно решить; признаюсь, что я его приписываю тайным обществам, которые, по доказательствам, которые мы имеем, в сообщениях между собою, и коим весьма неприятна наша работа в Троп-пау. Цель возмущения, кажется, была испугать» цит. Мнение императора вроде бы можно подтвердить фактами: в столице нашли анонимные прокламации, обращенные, в частности, к солдатам Преображенского полка. Автор или авторы прокламаций призывали последовать примеру семеновцев, восстать, взять «под крепкую стражу» царя и дворян. И «между собою выбрать по регулу надлежащий комплект начальников из своего брата солдата и поклясться умереть за спасение оных» текст прокламаций см.
Однако вскоре выяснилось, что ни солдаты, ни офицеры полка к этим прокламациям отношения не имели. А связь происшествия с какими бы то ни было тайными обществами следователи найти так и не смогли. Другая версия произошедшего, ставшая общим местом в рассуждениях о причинах «истории», состоит в том, что Шварц был патологическим садистом, мучившим солдат. Дежурный генерал Главного штаба Арсений Закрев-ский утверждал в письме к начальнику штаба, князю Петру Волконскому: «Сему есть не иная причина, как совершенное остервенение противу полковника Шварца, и других побочных причин совершенно никаких нет» [Сборник 1890, с. Автор полковой истории П.
Карцов, ссылаясь на материалы полкового следствия, утверждал, что солдаты, недовольные командиром, только ждали повода, чтобы выразить свое негодование. И такой повод представился: «Во время ученья 16 октября 1820 г. Ротный командир, увидя приближавшегося полковника, скомандовал: "Смирно! Тогда Шварц "подбежав к нему, плюнул ему в глаза, потом взял за руку и, проводя по фронту передней шеренги, приказывал рядовым на него, Бойченку, плевать. Сверх того, некоторых из нижних чинов, имеющих знаки отличия военного ордена, он наказал тесаками"» [Карцов 1883 Ь, с.
Богданович утверждал: «Полковник Шварц соединял в себе грубое невежество с необыкновенною вспыльчивостью и крутым характером. Он ничего не знал, кроме фронта, зато перед фронтом он являлся в виде фанатика. На ученьях он выходил из себя, бранился, ревел диким голосом, бросал шляпу оземь, топтал ее ногами; нередко случалось ему ложиться на землю, чтобы лучше видеть, хорошо ли на марше солдаты вытягивают носки - "игру носков", как выражался сам Шварц. В русле рассказов о «зверствах» Шварца написана и книга В. Лапина [Лапин 1991].
Конечно, Шварц был жестким и даже жестоким командиром, не сумевшим снискать уважение ни офицеров, ни солдат. Но, по-видимому, рассказы о его садизме преувеличены. До Семеновского Шварц четыре года командовал Екатеринославским гренадерским и три месяца - Лейб-гренадерским полком. Ни о каких его особых «зверствах» в этих полках сведений нет. Рассказы об этом вполне могли быть плодом договоренности: 1-й батальон полка оказался в Петропавловской крепости, солдат двух других батальонов в итоге отвели в Свеаборг и Кексгольм.
Естественно, на время следствия солдаты не были изолированы ни друг от друга, ни от своих офицеров - и, соответственно, могли сочинять и подтверждать какие угодно версии. Но даже в том случае, если все в этих рассказах - правда, вряд ли именно эти «зверства» стали причиной «истории». Тот же рядовой Бойченко, на которого Шварц велел плевать, служил во 2-й фузилерной роте, а первой заявила о «неудовольствии» 1-я гренадерская рота. Еще одно - наиболее спокойное и взвешенное - мнение высказали двое современников событий, отставной полковник Семеновского полка Дмитрий Ермолаев и командир 3-й фузилерной роты капитан Сергей Муравьев-Апостол. Ермолаев из-за личного конфликта со Шварцем вышел в отставку незадолго перед «историей», а Муравьев-Апостол, напротив, активно в этой «истории» действовал.
Капитан пытался удержать свою роту от участия в беспорядках, но не преуспел в этом. Несмотря на неповиновение, солдаты, по словам авторов письма, были готовы «служить государю до последней капли крови». Преданными слугами престолу показали себя и офицеры: «Мы не могли остановить зло, и кто бы его остановил; но ежели люди не предались беспорядкам, обыкновенно сопровождающим подобные случаи», то «сему обязаны офицерам, которые от них не отходили и держали их в некотором повиновении». Ермолаев и Муравьев-Апостол усматривали истоки солдатского гнева в том, что Шварц не давал своим подчиненным «воскресенье на отдых», «всякий божий день требовал десятки», то есть по десяти солдат от роты для учения, а «по воскресеньям делал батальонные церковные парады» - «вместо того, чтобы водить в церковь». Солдаты сетовали, что «им нет покоя ни дня, ни ночи и что они все распродали до последней рубашки, чтоб чиститься» [Письмо 2006, с.
Причины событий в полку были, по-видимому, столь же далеки от «зверств», сколь и от привнесенных извне либеральных идей. Солдаты были недовольны тем, что полковой командир, добиваясь от них парадной «экзер-цицмейстерской ловкости», отнимал их законное свободное время, в том числе время на отдых и на заработки, и при этом требовал, чтобы пришедшую в негодность амуницию солдаты чинили за свой счет. Формальная вина роты состояла, по мнению Карцова, только в «неповиновении фельдфебелю, приказавшему людям разойтись, чего они не исполнили, равно как и в том, что жалоба принесена была в совершенно неуместную пору» [Карцов 1883 а, с. Виноватыми в том, что неправильным образом поданная бытовая жалоба переросла в «историю», были прежде всего военные власти столицы - и конкретно командир Гвардейского корпуса Илларион Васильчиков, отдавший приказ арестовать «государеву роту». Николай Тургенев справедливо отмечал в дневнике: «Главная ошибка состояла в том, что первую роту посадили в крепость.
Прочие не хотели ни к чему приступить без сей роты и требовали ее с ними соединения. В течение сих двух дней Василь[чиков] и генералы сидят в Главном штабе и советуются. Кто же виноват, что они не знали, что делать? Об этом же можно прочесть, например, в письмах современников: «Наш корпусной [командир] Васильчиков себя замарал, потерялся и струсил, из мухи сделал слона», «Васильчиков в сей истории вел себя как нельзя хуже, потерялся совершенно и выслал против людей невооруженных заряженную конную артиллерию, конногвардию, пехоту с боевыми патронами. Полки драгунский и уланский прискакали сюда во весь карьер из Петербурга и Стрельны.
Словом сказать, навели всеобщий ужас на горожан и сделали из мухи слона. Вся столица принимает большое участие в семеновцах и негодует на начальников, кои везде соблюдают только личные свои выгоды... Подобный отзыв читаем в мемуарах декабриста Андрея Розена, служившего в 1820 г. Всякий начальник впадет в ту же ошибку, если будет действовать по внушению или страсти своей или под влиянием напрасных опасений или предубеждений, - тогда все устрашены были карбонаризмом. Когда есть закон и суд, то они должны были разобрать жалобу этих недовольных, требовать к допросу не массу, а уполномоченных, выслушав показания свидетелей, и дело было бы окончено правильно, тихо и спокойно» [Розен 1984, с.
Семеновская же история окончилась плачевно: полк был раскассирован. Шварц, приговоренный к смертной казни, был в итоге отправлен в отставку. Некоторые особо активные солдаты были подвергнуты телесному наказанию и сосланы в Сибирь. Других перевели в Оренбургский, Сибирский и Кавказский корпуса и в полки 1-й армии. Офицеров тоже перевели в армейские полки - без права отпуска и отставки.
Четырех из них, в том числе отставного полковника Ермолаева и штабс-капитана Щербатова, судили отдельно -и суд продолжался до февраля 1826 г. Естественно, отправив офицеров в армию, власть нанесла им тяжелое оскорбление: наказали даже тех, кто, будучи ни в чем не виновны, пытались удержать солдат от неповиновения. В этом смысле показательна биография Сергея Муравьева-Апостола. Современник вспоминал: «В первой половине ноября 1820 г. Грустно взглянув на меня, промолвил он: ""У!
Боюсь, сказал я себе, что он что-то недоброе замышляет» [Вигель 2003, с. Боевой офицер, участник Союза спасения и Союза благоденствия, в 1817 г. Не по своей воле он попал в армейский полк - и вокруг него, как до того вокруг Пестеля, быстро сформировался кружок недовольных властью офицеров. В 1820 г. В марте 1819 г.
Это убийство было во многом символическим; удар кинжала предназначался правителю России, в котором немецкие студенты видели противника объединения Германии. В начале 1820 г. Вскоре вспыхнули революции и в других европейских странах. В августе на сессии польского Сейма, император заявил, что «дух зла покушается водворить снова свое бедственное владычество; он уже парит над частию Европы, уже накопляет злодеяния и пагубные события» цит. Семеновская история казалась императору логичным звеном в цепи начинавшегося революционного брожения в Европе.
В ноябре 1820 г. Однако только поступком Занда и европейскими революциями объяснить внутриполитическое поведение Александра сложно: постепенный поворот к «реакции» начался в России до этих событий. После них процесс просто пошел быстрее: например усилилось давление на университеты. В феврале 1821 г. Куницына изгнали и из Санкт-Петербургского университета, и из Царскосельского лицея цит.
В конце того же года последовало «дело профессоров», инспирированное попечителем Санкт-Петербургского учебного округа Дмитрием Руничем. В ходе этого дела пострадал, в частности, Карл Герман: его книги были запрещены. Запрещено было и публичное преподавание, поскольку в лекциях профессора обнаружились «зловредные правила» - «в отношении к нравственности, образу мыслей и духу учащихся и благосостоянию всеобщему» [Санкт-Петербургский университет 1919, с. Естественно, общественное мнение было на стороне изгнанных профессоров. Один из них, Константин Арсеньев, вспоминал впоследствии, что Рунича, Магницкого и их «сателлитов» «огласили везде обскурантами, гасильниками просвещения», а тех, кто покинул университет, «величали мучениками за науку и за правду» [Пекарский 1872, с.
Точка невозврата была пройдена: от влюбленности в «Агамемнона» через шесть лет после возвращения российских войск с войны не осталось и следа. Собственно, к началу 1820-х годов у молодых ветеранов Отечественной войны было три варианта построения собственных биографий. Первый -смириться с положением винтика в военной машине России, забыть о вчерашней кипучей деятельности и терпеливо выслуживать ордена и чины. Второй вариант предполагал отставку и «чтение книг» в деревне. Третий вариант -это вариант радикального реформаторства, подразумевавший попытку сломать сословный строй и построить новую Россию на принципах равенства и закона.
Шильдер вынес суровый приговор послевоенной Александровской России: «Спрашивается, что же представилось взорам русских победителей, освободивших Европу, при возвращении их в отечество: полнейшее неуважение к правам личности, насильственное введение чудовищных военных поселений, подвиги Магницкого и других сходных с ним деятелей по народному просвещению, наконец полный расцвет крепостного права. Сверх всего этого, утонченные требования, господствовавшие тогда по фронтовой службе, довершали среди военных развитие общего неудовольствия. Поэтому нисколько не удивительно, что бедствия, тяготевшие тогда над русским народом, нашли в себе сочувственный отклик в сердцах людей, охваченных в ту пору сильным патриотическим воодушевлением. Естественным последствием этой нерадостной обстановки русской жизни явился скрытый протест, приведший к учреждению тайных обществ ввиду отсутствия, при тогдашней полной безгласности, возможности политических суждений с ведома правительства. Таким образом совершилось замечательное явление: с одной стороны, русская общественная мысль искала себе исхода и разрешения томивших ее вопросов, а с другой - император Александр, разочаровавшись в прежних политических идеалах и став во главе европейской реакции, сделался неожиданно поборником стремлений, не имевших ничего общего с теми мыслями, представителем которых он являлся в лучшую пору своей жизни.
Это обстоятельство вызвало во внутренней жизни России перелом, незаметно подготовивший почву для событий, небывалых дотоле в русской истории. В конце 1820 - начале 1821 г. На юге, в Тульчине, шли споры о методах действия тайных обществ. Вернувшийся из столицы Пестель столкнулся с сопротивлением со стороны другого лидера «тульчинской молодежи» - Ивана Бурцова. Суть спора, согласно показаниям Бурцова, заключалась в следующем: Пестель «утверждал, что для образования нравов нужны века, но надлежало исправить правление, от коего уже и нравы исправятся».
Сам же Бурцов «непоколебимо оставался в прежних правилах и почитал за великое счастие, если бы в течение своей жизни хотя на одну каплю успел улучшить в своем малом кругу действия» [Бурцов 2001, с. В этих спорах - развилка истории российского заговора: если бы победил Бурцов и его сторонники, если бы им удалось оттеснить Пестеля от руководства тайным обществом, история пошла бы, вероятно, по другому пути. Однако победа сторонников «малого круга действия» после 1820 г. В начале 1821 г. Известно, что решение о роспуске было фиктивным: следовало избавиться и от полицейского надзора, активизировавшегося после Семеновской истории, и от радикально настроенного Пестеля.
Однако Пестель, не присутствовавший на съезде, с его решением не согласился. Собрав верных себе штабных офицеров, он спросил, имели ли право «собравшиеся в Москве члены. После этого Пестель объяснил собравшимся, что средством для введения в России «нового порядка вещей» должна стать «смерть блаженной памяти государя императора Александра Павловича» [Барятинский 1953, с. Бурцов, присутствовавший на Московском съезде и голосовавший за роспуск союза, прекратил свое членство в обществе. Пестель же, единолично возглавивший южных заговорщиков, не считал, что возникло новое общество; по его мнению, продолжал существовать «Южный округ Союза благоденствия» [Пестель 1927, с.
В 1822 г. Однако общеизвестно, что цели указ не достиг: тайные общества ушли «окончательно в подполье» - и «Южный округ» продолжил свое существование [Пресняков 1925, с. Естественно, что общество Пестеля, получившее на следствии название Южного, не было единой монолитной организацией. Участники общества конфликтовали между собой, делали карьеры, занимались домашними делами, 34 сомневались в правильности избранного пути, уходили в тень, потом опять возвращались - или не возвращались - к активной деятельности. Сам Пестель тоже колебался и сомневался: его посещали идеи отъезда за границу, он собирался «принесть государю свою повинную голову» и рассказать о тайном обществе, чтобы тем самым заставить Александра I вернуться к идее преобразований [Волконский 1991, с.
Но сомнения и колебания не отменяют того очевидного факта, что в январе 1823 г. Несколько месяцев спустя все руководители общества согласились и с идеей «истребления» императора; «несогласия» и споры теперь вызывал вопрос о судьбе других членов «фамилии». Возникла идея «обреченного отряда» - особой группы цареубийц, формально не входящих в тайное общество. Согласились участники общества и с основными положениями «Русской правды» - написанного Пестелем проекта послереволюционного российского законодательства. Из сего явствует, что все люди в государстве должны непременно быть пред законом совершенно ровны и что всякое постановление, нарушающее сие равенство, есть нестерпимое зловластие, долженствующее непременно быть уничтоженным», - гласил этот документ [Пестель 1958, с.
Южный заговор охватывал большую территорию Украины и Бесссара-бии, где были расквартированы части 1-й и 2-й армий. В нем состояли генерал-майор князь Сергей Волконский, генерал-интендант Алексей Юшнев-ский, несколько полковых командиров, пехотные и кавалерийские офицеры, офицеры квартирмейстерской службы, штабные чиновники 2-й армии. В курсе деятельности заговорщиков был начальник штаба 2-й армии генерал-майор Павел Киселев, среди заговорщиков - сын главнокомандующего ротмистр Лев Витгенштейн. С вербовкой офицеров в тайное общество проблем не возникало: ситуация в армейских частях была принципиально не такой, как в гвардии. Многие армейские офицеры, отпрыски бедных дворянских родов, тоже прошли войну и заграничные походы, тоже смотрели на себя как на «действующих лиц истории» и тоже мечтали преобразовать «любезное отечество».
Но у них не было возможности учиться, нанимая для этого столичных профессоров, вступать в тайные общества, предлагать свои услуги правительству. О новых книгах и свежих газетах приходилось только мечтать. Жизнь провинциальных офицеров была серой и скучной: фронтовые учения занимали почти все время, а редкие часы отдыха офицеры проводили за игрой в карты, в попойках и ухаживаниях за дочерями соседей-помещиков.
Казармы лейб-гвардии Семёновского полка. Мифотворчество продолжается до сих пор. На форуме появилось предложение: «Надо мэтру извините. Что он скажет? Но мы отвлеклись… Казалось, что из названий всего шести улиц между Витебским вокзалом и станцией метро «Технологический институт» уже ничего извлечь невозможно. Все варианты исчерпаны — ан нет.
Впрочем, не исключено, что этот вариант родился давно, ещё в советские времена, когда фольклор, по определению, стал одной из форм общественного протеста против тоталитарного большевистского режима, но оказался в подполье, и потому мы его не сразу услышали. Рядовые лейб-гвардии Семёновского полка В семёновцы брали, как правило, высоких, белокурых, «лицом чистых», с голубыми глазами под цвет форменных воротников. В рукописной поэме петербургских гвардейских полков под названием «Журавель» солдатам Семёновского полка посвящены несколько строк, одна из которых стала расхожей петербургской поговоркой: «Семёновские рожи на кули овса похожи». В 1820 году Семёновский полк прославился первым в России осмысленным массовым выступлением солдат. Формально оно было направлено против бесчеловечного обращения с ними полкового командира Ф. Шварца, отличавшегося, как вспоминают современники, «чрезвычайной строгостью по фронтовой службе». В петербургских гвардейских полках знали, что в местах расквартирования полков, которыми командовал Шварц, оставались могилы солдат, засечённых до смерти. В местном фольклоре такие могилы назывались «Шварцевые». Новые порядки Шварц начал наводить и в Семёновском полку, где он сменил весной 1820 года любимого солдатами бывшего командира Я.
Потёмкина, под началом которого полк прошёл войну 1812 года.
В Дагестане планировалось наступление против Газикумухского ханства с целью его подчинения. Ход кампании коротко В ходе кампании 1820 г. В сражении у с. Гулили Хосрех были разбиты войска Газикумухского ханства. Русские войска без боя овладели столицей ханства.
Крымская буря 1820 года
| 1820 год в истории россии кто правил | 28 января 1820 года русская экспедиция под командованием морских офицеров Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева открыла последний неизведанный континент — Антарктиду. |
| Наука РФ - официальный сайт | Важные события 1820 года в миреПодробнее. |
Subscription levels
- Дискуссия «1820-е. Конец прекрасной эпохи?»
- История одного бунта или "Семеновская история"
- С.Я. Штрайх «Восстание Семеновского полка в 1820 году». - РОО «Академия русской символики «МАРС»
- История одного бунта или "Семеновская история"
- Политика публикации отзывов
Почему Николай стал законным наследником в обход старшего брата
- Арабский халифат и его распад
- Арабский халифат и его распад
- Обустройство лучшей гавани в Европе
- Союз спасения: цели и характер организации
История одного бунта или "Семеновская история"
В 1820 году в Германии был казнен студент Карл Людвиг Занд, убийца писателя Коцебу. Нужно кратко написать об общих событиях происходящих в 1820-1840 годах. В 1820 году Семёновский полк прославился первым в России осмысленным массовым выступлением солдат. Например, 16—18 октября 1820 года против собственного командира взбунтовался прославленный в боях Семеновский полк. • 25 марта 1820 года иезуиты были изгнаны из России.
Новости и события Российского исторического общества
Важные события 1820 года в миреПодробнее. История в документах России - старинные бумаги, фотографии, открытки, письма. Важные события 1820 года в миреПодробнее. В 1820 году он женился на польской двадцатипятилетней графине Жанетте Грудзинской, которая сначала жила с матерью в Париже, а потом переехала в Польшу. 1820 год. В конце октября Александр Пушкин вызвал на дуэль сразу двоих — Федора Орлова и Алексея Алексеева. 20 марта 1820 года своим манифестом Александр I официально объявил о разводе Константина Павловича.
Семёновская история
- День в истории: 12 января
- Stop иезуит. В марте 1820 года император Александр I велел выслать всех иезуитов из России
- Междуцарствие 1825 года
- Корабли Черноморского флота
- Идеалисты или авантюристы: какую роль в истории России сыграло восстание декабристов
Что произошло в 1820 году в России?
| Это был 1820-й или Что происходило двести лет назад | В 1820 году по его инициативе было основано Артиллерийское училище (впоследствии академия, ныне Михайловский военный артиллерийский университет). |
| § 2. Крестьянское движение 1820 года | Представленный хронологический список правителей России от Рюрика до Путина поможет увидеть взаимосвязь эпохальных периодов истории Российской государственности. |
История одного бунта или "Семеновская история"
Этот день в истории государства. Год 1820. Установленная в 1820 году система таможенных органов в Севастополе сохранилась до 1860 года. 28 января 1820 года первой русской антарктической экспедицией на шлюпах «Восток» и «Мирный» под руководством Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена и Михаила Петровича Лазарева была открыта Антарктида. 200 лет назад, 28 января 1820 года, русские моряки совершили последнее в истории великое географическое открытие. В сервисе электронных книг ЛитРес можно бесплатно скачать или слушать онлайн эпизод подкаста «Россия и мир в 1820-м году. 28 января 1820 года, русские моряки совершили последнее в истории великое географическое открытие.
День в истории: 12 января
Этот проект тоже был технически непростым — нужно было возвести искусственную насыпь в районе порта. В 1895 году берег в районе порта было не узнать. За четыре года рабочие со всей империи построили молы и укрепили бетоном новую прибрежную полосу, которая сдвинулась глубоко в море. Доля Феодосии в международной торговле среди крымских и остальных российских таможенных пунктов К 1897 году Севастополь утратил значение как экспортный пункт. Поток грузов распределился в пользу Феодосии. Усилия были не напрасны — к 1897 году грузопоток из Севастополя был окончательно перераспределен в Феодосию и другие порты Северного Причерноморья. В те годы из Крыма вывозили преимущественно зерновой хлеб, в том числе за границу. Например, за 1897 год порт принял 135 кораблей под иностранными флагами.
Больше всего — 82 судна — прибыло из Британии; на втором, третьем и четвертом местах оказались Италия 16 кораблей , Греция 15 судов и Турция 9 кораблей. Ялта сквозь века Первое письменное упоминание Ялты относится к XII веку, но населенный пункт с таким названием в произношении Ялита или Джалита возник в тех местах гораздо раньше, его основали греки. Название произошло от греческого слова "яло" или "ялос", что в переводе означает "берег". По свидетельству Павла Сумарокова, при генуэзцах Ялта была "каменной крепостью с несколькими церквями", а при ханах город оставался "значимым и укрепленным местечком" с лавками, кофейнями и цирюльнями. В начале ХIХ века, писал Сумароков, в Ялтинской долине было лишь "тринадцать скудных домов" для временного размещения греческого батальона. Его современник писатель и военный Владимир Броневский сообщал, что в Ялте в то время все еще осуществлялся натуральный обмен. Ялтинцы нагружали лодки лесом, изюмом, приготовленным из дикого винограда, луком, чесноком, льном и обменивали все это в ближайшем Феодосийском порту на пшеницу, турецкий шелк, соль и другие товары.
Ялта получила статус уездного города в 1838 году. Годом ранее горное шоссе связало Ялту с Алуштой и Симферополем, а в 1848 году было проложено шоссе от Ялты до Севастополя. Однако численность населения не слишком возросла — в 1864 году там проживало всего 1 112 человек. Ялта, XIX век. Центр элитного виноделия и садоводства Окрестности же Ялты осваивались более активно. Потемкин и Екатерина II щедро дарили земли на Южном берегу приближенным. Уже к середине 1830-х годов на территории Большой Ялты — от современных "Артека" до поселка Оползневое — насчитывалось 40 имений 30 разных владельцев.
Их украшали садами и парками — спрос на экзотические растения, саженцы плодовых деревьев и редкие сорта винограда возрастал. Поэтому еще в 1812 году по указу императора Александра I недалеко от Ялты был открыт Экономо-ботанический сад ныне Никитский ботанический сад — Национальный научный центр РАН для разведения редких видов растений и выведения новых. А в 1828 году при Никитском ботаническом саде было открыто Магарачское училище виноделия. Большой вклад в развитие виноделия внес Михаил Воронцов, с 1823 года занимавший пост новороссийского генерал-губернатора и полномочного наместника Бессарабской области. В 1828 году по его распоряжению "частные лица" — первыми владельцами были в основном дворяне, находящиеся на государственной службе, — бесплатно получали земли в поселке Магарач рядом с Ялтой, но с одним условием: необходимо было высадить на участке хотя бы по одному виноградному кусту на квадратную сажень одна сажень равна 2,1 м. Воронцов распорядился таким образом раздать 120 десятин казенной земли. Решение оказалось эффективным: за семь лет было высажено 700 тыс.
Всего в Крыму к 1848 году было разбито почти 3 тыс. Производство вина набирало обороты. В 1835 году на полуострове производили 356 тыс. Вклад в производство вносили владельцы частных виноградников. Например, генерал-губернатор Воронцов был одним из крупнейших землевладельцев своего времени в Крыму. В окрестностях Ялты он владел Массандрой и Ай-Данилем и заложил там виноградники и винные погреба. Виноградники южного побережья Южный берег — основной район виноделия в Крыму.
Благодаря разнообразию сортов винограда, привезенного из разных стран, в Крыму изготавливали испанские, французские и греческие вина. Курорт, заменяющий Ниццу Ялта приобрела популярность во второй половине 1860-х, после того как члены царской семьи начали отдыхать в Крыму каждую осень. Знаменитый врач-терапевт Сергей Боткин рекомендовал императрице Марии Александровне, страдавшей от легочного туберкулеза, Южный берег Крыма как идеальную замену заграничным курортам. Сложно было придумать лучшую рекламу нового курорта. В те годы даже туристический поток зависел от приезда на полуостров царской семьи. Однако отдых в Ялте был "недоступно дорогой". Первыми курортниками были аристократы, а стоимость аренды дачи варьировалась от 500 до 1 000 рублей за лето при этом средняя зарплата рабочего в Российской империи на 1900 год составляла 16 рублей 17,5 копеек — прим.
Большой императорский дворец. Около 1900-1904 годов.
Царь и его приближенные не ошибались в своих предположениях, что в семеновской истории без влияния офицеров дело не обошлось!.. Клейнмихель уже через 4 дня после первого волнения в полку писал Аракчееву, что он «в душе своей уверен, что заговор сей происходит не от солдат; к сему делу есть наставники, и хотя пишут, что офицеры в оном не участвуют, но верить сему мудрено». Закревский высказывал в письме к царю, сомнение в том, чтобы солдаты сами решились на возмущение, «если бы не были кем-нибудь особенно к тому, подучены и даже руководимы. Зачинщики и руководители, вероятно, окажутся не из нижних чинов сего полка... Офицеры доказали свою неспособность командовать и даже не заслуживают звания, ими носимого. По одной разве молодости и неопытности извинительно иметь к ним некоторое снисхождение.
По тем же причинам могли они быть завлечены к неуважению начальства нынешними событиями в Европе, событиями, произведенными вольнодумством и т. Закревский признает, что «сия зараза гнездится между офицерами и других полков... Офицеры-семеновцы, многие из которых впоследствии приняли видное участие в декабрьском восстания 1825 года, — почти все были в 1820 г. Правда, они не стремились использовать восстание 17 октября в революционных целях и даже старались успокоить волнующихся солдат, не дать бунту разрастись, хотя это было возможно, если бы офицеры проявили только безучастность к движению. Флигель-адъютант Бутурлин полагал даже, и высказывал это в письме к царю, что стоило кому-нибудь из гвардейских офицеров стать во главе солдат и побудить их взяться за оружие, и «все пошло бы к черту! Тургенев говорил в те дни члену тайного общества, будущему видному участнику заговора И. Пущину, служившему тогда в гвардейской артиллерии: «что же вы не в рядах восстания Семеновского полка? А член тайного общества, адъютант генерал-губернатора Ф.
Глинка говорил в день восстания члену тайного общества Перетцу: «у нас начинается революция». Но либеральные гвардейские офицеры не участвовали в восстании потому, что считали солдат еще недостаточно созревшими для серьезного политического выступления и опасались печальных последствий неизбежной в таком случае анархии. В самой офицерской среде не была еще в 1820 году так широко и глубоко распространена идея революции, как спустя 4-5 лет, хотя многие потом высказывали сожаление, что упустили случай с Семеновским восстанием и полагали, что «впредь не должно повторить ошибок». Рылеев писал в 1822 году, что «офицеры не только не старались остановить солдат, но еще внутренне радовались сему движению. Хотя из осторожности никто из них не принимал деятельного участия, но чувства каждого, вырываясь невольно, более и более воспламеняли угнетенных страдальцев. Все кипели и волновались». В самый разгар событий, 18-19 октября 1820 г. Ермолаев, сообщая находившемуся в отпуску однополчанину своему, капитану князю И.
Щербатову, о волнениях 17 октября, не побоялся писать ему в сочувственном для солдат тоне. Известный впоследствии участник революции 1825 года С. Муравьев-Апостол в том же письме Щербатову говорил: «Что будет, чем все кончится неизвестно. Жаль, что для одного человека, подобного Шварцу, должны, теперь погибнуть столько хороших людей... Мы остались здесь. Участь наша неизвестна... Впрочем, что бы ни было, совесть наша чиста; мы не могли остановить зло, и кто бы его остановил? Ермолаев, при отправлении семеновцев в крепость, проявил лихорадочную деятельность и несколько раз успел за это время съездить в казармы, чтобы передать арестованным вещи и деньги от их семей.
Он же посылал своего кучера на Охтенский пороховой завод, чтобы завязать сношения с арестованными там солдатами, и пытался лично видеться с ними. Муравьев-Апостол послал каптенармуса своей роты Бобровского человека грамотного в Петропавловскую крепость, чтобы завязать сношения с находившимися там в заключении семеновцами. Для этого он переодел Бобровского в мундир другой воинской части, и Бобровский беседовал в крепости со своими бывшими сослуживцами. Они говорили посланному Муравьева, что никуда не пойдут из крепости добровольно без знамени и без своего шефа государя , причем старики добавляли, что они уже вообще выслужили срок и считают себя свободными от воинской повинности. Бобровский неосторожно проговорился о посещении крепости одному случайному знакомому, который оказался доносчиком. Возникло дело. Бобровского арестовали, и он вынужден был сознаться, что его посылал в крепость Муравьев-Апостол, но будто бы затем, чтобы проверить провиант в роте. При этом он добавил, что заключенные в крепости семеновцы уже несколько дней не получают казенного хлеба и кормятся за счет ротной экономии.
Был привлечен к делу и Муравьев-Апостол, который подтвердил ссылку Бобровского на посещение последним заключенных товарищей исключительно в целях проверки провианта. О происшедшем сообщено было царю, который приказал посадить Муравьева-Апостола под арест на трое суток за то, что он «осмелился посылать Бобровского в крепость утайкою», тогда как мог сделать это открыто с позволения начальства. Бобровский был отослан в одну из крепостных частей, а начальству Петропавловской крепости строго приказано было следить, чтобы к заключенным не проникли люди с воли и не вели с ними «посторонних разговоров». Полковнику Ермолаеву, за сношения с восставшими солдатами, пришлось пострадать более серьезно. Дело о нем было соединено с делами полк. Вадковского, кап. Кошкарева и кап. При аресте Ермолаева у него были найдены письма Щербатова, который, например, 30-го октября 1820 года писал: «ты не поверишь, как жалко было мне узнать, что офицеры не остались при солдатах ибо я полагал, что их заперли в казематах , теперь же, так как они, так сказать, живут в крепости, то я вижу, что нашему брату нужно было не отставать в благородной решимости от сих необыкновенно расположенных, хотя некоторым образом преступных людей».
Очевидно, как говорит В. Семевский, кн. Щербатов желал этим сказать, что и офицеры Семеновского полка должны были принять участие в протесте солдат. Позднее, когда кн. Щербатов внук знаменитого историка М. Щербатова был разжалован в рядовые и отправлен для выслуги на Кавказ, он жил и спал вместе с солдатами, ел с ними из артельного котла, стал курить махорку, вообще старался ни в чем не отличаться от своих товарищей солдат. С производством в унтер-офицеры и выше он умер на Кавказе штабс-капитаном в 1929 году кн. Щербатов всегда в образе жизни сообразовался с материальном положением беднейших из своих сослуживцев.
Во время службы своей в Семеновском полку Щербатов делал пожертвования из собственных средств для увеличения солдатских артельных сумм Военно-судная комиссия под председательством A. Орлова признала кн. Щербатова виновным в одобрительном отзыве о благородном поведений семеновских солдат и в том, что позволял в своем присутствии нижним чинам забавляться неприличными шутками насчет полк. Присудили «наказать его на теле», по лишении чинов, дворянства и княжеского достоинства. Любопытно, что офицеры-семеновцы в письмах к Щербатову высказывали уверенность в том, что, если бы он был в середине октября в Петербурге, то своим влиянием предупредил бы волнения солдат и последовавшее затем несчастье всего полка. Полковник Ермолаев, у которого нашли письма от солдат-семеновцев, переведенных в армию, был признан комиссией Орлова виновным в том, что «по выходе в отставку изготовил вчерне оскорбительное письмо» полк. Шварцу; что на ученьях смеялся над полковым командиром при солдатах, и в публике говорил о нем много дурного; что и письмах к бывшим семеновским солдатам выражал мнение о виновности их только в выходе 17 октября на площадь, а не на ротный двор; что добивался свидания с арестованными солдатами. Вследствие всего этого полковник Ермолаев был приговорен к смертной казни.
Капитан Кошкарев был признан виновным в том, что, имея «полное право не только употребить сейчас, в случае упрямства и. За это Кошкарев приговорен к «лишению чести, имения и живота». К смертной казни был приговорен и полковник Вадковский, признанный виновным, между прочим, в том, что после ареста первой роты обещал другим собравшимся ротам ходатайствовать о прощении виновных и дал остальным солдатам возможность производить беспорядки, — а также в беспокойном поведения, выразившемся в дерзких объяснениях на суде и в указании, что сообщения ген. Васильчикова о событиях 17—20 октября не согласны с строгой справедливостью. Казни эти не были совершены, но Вадковский, Ермолаев, Кошкарев и Щербатов содержались в заключении в Витебске, где они томились до 1826 года, когда Николай I приказал Щербатова и Ермолаева разжаловать в рядовые и сослать на Кавказ, а остальных отправить туда же без лишения чинов. Все эти 6 лет власти безуспешно пытались вытянуть у заключенных офицеров признания об участии офицеров-членов тайных обществ в подготовке восстания семеновцев, причем им обещаны были за доносы разные милости. Следует, однако, согласиться с В. Семевским, справедливо полагающим, что офицеры Семеновского полка имели серьезные основания для тайных сношений с восставшими солдатами и что возможность условиться с последними относительно их показаний на допросах не была для этих офицеров исключена.
Семеновцы-солдаты держали себя на допросах с достоинством, не называли имен, из их показаний нельзя было ничего установить во вред офицерам. Возмущение свое они объясняли жестокостью начальствующих лиц, мучивших их непомерными, совершенно ненужными для службы, тяготами. Военно-судная комиссия признала виновными: трех рядовых второй роты и одного первой роты в подстрекательстве нижних чинов к неповиновению начальству и в ослушании, выразившемся словами и действием; 164 рядовых первой роты и 52 рядовых второй роты, не возвратившихся в казарму после выхода роты, в подании примера общего беспорядка; 172 человека роты его величества комиссия нашла виновными в нарушении порядка службы и неповиновении фельдфебелю; 147 рядовых фузелерной роты признаны виновными в следовании примеру других рот. Приговор этот поступил на рассмотрение начальника гвардейской дивизии барона Розена, дежурного генерала главного штаба Закревского и командира гвардейского корпуса ген. Первые двое согласились, хотя и не вo всем, с решением комиссии, Васильчиков нашел, что суд был очень снисходителен к солдатам. Не требуя смертной казни для солдат, oн предлагал усилить им наказание. Васильчиков «мнением полагал» наказать нескольких рядовых кнутом до 50 paз, других — шпицрутенами по 2000 раз, иных плетьми до 50 раз, около четырех сот человек «в уважении участия в сражениях и получения ран» — только прогнать через батальон сквозь строй шпицрутенов до трех раз и т. Остальных он великодушно предлагал разослать в армейские полки.
Раздав так щедро солдатам тысячи палок и сотни кнутов, Васильчиков относительно Шварца полагал «вместо приговоренной ему судом казни, в уважение прежней отличной службы, лишить его штаб-офицерских чинов то есть понизить в капитаны и орденов и определить на службу в армию». Комиссия Орлова нашла Шварца виновным в том, что он занимался во время церковных парадов обучением; не искал любви подчиненных и потому потерял доверенность офицеров и нижних чинов; в унижении привилегий, установленных в память военных действий, то есть телесном наказании солдат, имеющих знаки отличия военного ордена; в производстве презрительных наказаний, на которые не давали ему права ни военные, ни гражданские узаконения; в предосудительной для военного робости и в том, что пришел в уныние и, пользуясь ночным временем, был зрителем беспорядка. В виду этого комиссия признала Шварца подлежащим смертной казни. Но царь нашел его только виновным «в несообразном выборе времени для учений и в нерешительности лично принять должные меры для прекращения неповиновения во вверенном ему полку» и велел отставить Шварца от службы с тем, чтобы впредь никуда его не определять. Однако, Аракчеев через 2 года принял Шварца с чином полковника в корпус военных поселений, где нужны были командиры, умевшие доводить людей учением до смерти или до восстаний, кончавшихся массовыми расстрелами. В начале 1826 года Шварц получил отставку по прошению, а через год вел. Розен сообщает в своих записках, что Шварц все-таки дослужился до чина генерал-лейтенанта. В заключении своего «мнении» Васильчиков указывал на незакономерную снисходительность комиссии, судившей семеновских солдат, и на поведение семеновских офицеров, «обративших негодование своих солдат на полкового своего командира».
Царь приказал объявить членам комиссии строгий выговор и произвести дополнительное расследование. Дело перешло в другое судилище, где решено было из 802 привлеченных солдат наказать около 600 человек шпицрутенами в том числе из 216 солдат — десятого по жребию и плетьми. Резолюцией царя, писанной рукою Аракчеева, было приказано; восемь солдат прогнать по 6 раз сквозь строй через батальон и отослать на работу в рудники; всех остальных разослать в армию, причем они должны присутствовать при наказании товарищей, наказании, представлявшем худший вид смертной казни. Этим не ограничилось правительство в своей мести семеновским офицерам и солдатам за дело 17 октября. О злопамятности Александра, пишут все современники, расценивающие его мстительность и жестокость хуже отцовской. Переведенных в армию всячески преследовали. Офицерам не давали отпусков и не позволяли выйти в отставку. Так, М.
Жизнь «белого материка» Все лето 1820 года «Восток» и «Мирный» исследовали тропические широты Тихого океана. Моряки определяли высоту гор, наносили новые объекты на карту, открывали неизвестные ранее острова. За два месяца до старта второго этапа антарктической экспедиции команды шлюпов начали готовиться к новому плаванию и в середине осени двинулись к главной цели.
В начале 1821 года шлюпы обогнули Антарктиду с запада, и моряки обнаружили крупный остров, который назвали в честь Петра Великого. Затем вдали заметили еще один — на сей раз не покрытый льдом. Этой земле Беллинсгаузен и Лазарев дали имя Александра I.
Впоследствии выяснилось, что Земля Александра I — это самый крупный антарктический остров площадью более сорока тысяч квадратных километров. Второе путешествие к берегам Антарктиды принесло русским морякам массу открытий. Они научились получать пресную воду из льдов, познакомились с немногочисленными представителями местной фауны.
Беллинсгаузен увлеченно описывал встречи с пингвинами разных видов, своим внешним видом поразивших всю команду. Участники экспедиции настойчиво пытались поближе познакомиться с диковинными птицами, что порой приводило к анекдотичным ситуациям. Обитателей Антарктиды запечатлел на своих рисунках Павел Михайлов — художник, участвовавший в экспедиции.
Его работы сегодня считаются важным доказательством того, что именно русским принадлежит право называться первооткрывателями «белого материка». Настало время возвращаться домой. В целом довольные путешествием моряки жалели об одном — высадиться на континенте так и не получилось.
Экспедиция «Востока» и «Мирного» длилась 751 день: за это время шлюпы прошли почти сто тысяч километров, а исследователи открыли 29 новых островов. За весь период плавания Фаддей Беллинсгаузен и Михаил Лазарев ни разу не потеряли корабли друг друга из виду — случай по тем временам беспрецедентный. Потери среди участников экспедиции, с учетом ее длительности и сложности, были минимальными.
В Россию «Восток» и «Мирный» торжественно вернулись 5 августа 1821 года.
До образования Русского централизованного государства 15-18 век , произошло еще множество событий, предшествующих объединению земель, включая нашествия монголо-татар в 1237 и 1239 годах , появление отдельного Московского княжества и последующее присоединение к нему других территорий, начиная с 1478 года. Именно с этого периода времени в нашей таблице раскрыта хронологическая последовательность и годы правления царей и императоров, управлявших Русским государством, а затем Российской империей, начиная с династии Рюриковичей и заканчивая родом Романовых. Таблица: хронология правления русских царей и императоров Правители.
День в истории: кавалерист-девица из Елабуги, Тайная канцелярия и испытание «Титаника»
Двигаясь на юг, насколько позволяли льды, 27 января 1820 года русские моряки впервые в истории нашего флота пересекли Южный полярный круг. В этом году исполнилось 200 лет со времени успешного завершения антарктической экспедиции 1819 – 1821 годов, в которой участвовали шлюпы «Восток» и «Мирный». 28 января 1820 года (16 января по старому стилю) вошло в историю как день открытия шестого континента – Антарктиды.