Статья автора «» в Дзене: 25 лет назад, 10 февраля 1999 года, в Самаре произошел самый страшный пожар в истории МВД России — сгорело здание областного управления внутренних дел.

сотрудников милиции. Пожар в здании Управления внутренних дел Самарской области 10 февраля 1999 года.

«Увидела, что горит небо»: 5 пугающих деталей о пожаре в самарском ГУВД

Происшествия подробности «Увидела, что горит небо»: 5 пугающих деталей о пожаре в самарском ГУВД. Дома с таким адресом в Самаре нет. В Самаре почтили память сотрудников, погибших при пожаре в ГУВД. Что здесь уже набралось. Начальник ГУВД Самарской области Владимир Глухов вместе со своими замами ездит по семьям и расспрашивает вдов и сирот о житье-бытье. В Самаре нашли способ Самара, Гувд, Пожар, Полиция, Пекло, Россия, Длиннопост, 90-е.

20 лет спустя после самого страшного пожара в истории Самары

Бородина О чем не хотел говорить следователь Генпрокуратуры РФ Коновалов Леонид Константинович В течение первых полутора лет после событий 10 февраля 1999 года автор этих строк неоднократно брал интервью у старшего следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры России Леонида Константиновича Коновалова, который все это время руководил расследованием уголовного дела о пожаре в здании Самарского ГУВД. По его словам, менее чем через месяц после происшествия он уже имел достаточно четкое представление о том, как развивался пожар в здании ГУВД на начальном этапе. Этот кабинет относился к следственному управлению ГУВД, и там незадолго до этого работали сотрудники. Конечно же, многие из них в течение дня не раз курили, а непотушенные окурки, на свою беду, бросали в пластмассовую урну.

К вечеру все отсюда ушли, так что дверь кабинета оказалась запертой. От момента ухода последнего сотрудника до момента обнаружения дыма прошло не менее часа. Пока сообщали дежурному о происшествии, пока искали ключи от кабинета, прошло еще минут 15-20.

Струйка дыма за это время превратилась в широкий шлейф. Ни хозяев 75-го кабинета, ни ключей в итоге не нашли, и дверь пришлось ломать. А когда ее наконец открыли, из помещения вырвались клубы дыма, сквозь которые были видны наполовину сгоревший стол одной из сотрудниц и тлеющая тумбочка.

Все это показывало, что пожар начался от брошенного в урну окурка. Стали разматывать шланг от находящегося в коридоре гидранта, но это оказалось бесполезным, потому что в магистрали, как выяснилось, не было воды. Сотрудники стали таскать в горящий кабинет воду в каких-то чашках, тарелках, стаканах и прочей подвернувшейся под руку посуде, но их усилия оказались тщетными.

Только после этого дежурный сообщил о задымлении в здании ГУВД по линии «01». В итоге получилось, что сообщение о возгорании поступило на пульт областной противопожарной службы с опозданием не менее чем на 30-40 минут. В своих интервью 1999 года Коновалов не раз говорил, что при выяснении причин случившегося следствие с самого начала работало в нескольких направлениях, в том числе изучало и возможность совершения диверсии против главного штаба областной милиции.

Между тем для общественности уже довольно скоро стало очевидным, что всерьез разрабатывается лишь одна версия — о воспламенении здания от одного точечного источника, а именно — от пресловутого окурка. Между тем именно это предположение следователя в течение первых же дней после пожара вызывало наибольшее сомнение, и в первую очередь у очевидцев. Вспомним, что уже около шести вечера 10 февраля большинство свидетелей своими глазами видели сначала два, а потом — сразу три очага пламени, словно бы кольцом охватывающего здание ГУВД.

Один очаг находился на втором этаже со стороны улицы Куйбышева, и еще два — со стороны Пионерской. Да, здание было старым, да, внутри него оказалось множество пустот. Но давайте трезво прикинем: если прогар полов от пресловутого окурка произошел лишь в одном месте, то мог ли тлеющий огонь по пересохшим стружкам и опилкам незаметно для всех и всего лишь за полчаса уйти внутри здания на расстояние не менее 50 метров от очага пожара, а потом вырваться наружу одновременно в трех местах?

Большинству очевидцев это по сей день кажется невероятным, хотя московские пожарно-технические эксперты впоследствии дали заключение, что в принципе такое вполне возможно. Однако никому из оставшихся в живых не верится, что в здании, битком набитом сотрудниками, на всем пути «подпольного» распространения огня наружу не вырвалась хотя бы одна тоненькая струйка дыма, которую никто не мог заметить. Через год после происшествия, в феврале 2000 года, в очередной раз приехавший в Самару Леонид Коновалов в беседе с журналистами сообщил, что для проведения экспертиз по делу о самарском пожаре ему удалось собрать, как он выразился, «лучшие силы России», в том числе двух докторов наук и несколько кандидатов наук.

И хотя следователь тогда привез в Самару 10 томов предварительных результатов этих экспертиз, поделиться своими выводами с журналистами он отказался, ссылаясь на тайну следствия. И даже в ответ на прямые вопросы о том, есть ли у него сейчас другие предположения о происшедшем, кроме пресловутой «версии о непотушенном окурке», представитель Генпрокуратуры так ничего конкретного и не сказал. Лишь один раз он как будто бы проговорился.

Иначе трудно объяснить тот факт, почему в 1999 году следователь охотно рассказывал о мельчайших подробностях своей работы, а потом в один прекрасный момент вдруг объявил по делу «режим секретности»… Срок следствия по этому уголовному делу дважды продлялся Генеральной прокуратурой РФ. В итоге 10 мая 2000 года после 15-месячного расследования Леонид Коновалов закрыл дело с формулировкой «за недоказанностью вины». При этом обвинение в непредумышленном поджоге никому не предъявлялось, но отнюдь не потому, что следствие не нашло ни одного курящего работника ГУВД, а как раз наоборот: таковых было выявлено слишком много.

Оказалось, что не менее десятка сотрудников, работавших в тот роковой день в бывшем здании УВД, заходили курить в злополучный кабинет на втором этаже. Все они могли бросить в пластиковую урну непотушенный окурок, и, стало быть, каждый из них ныне несет на себе тяжкий груз ответственности за смерть 57 своих товарищей. Кстати, для Леонида Коновалова это было последнее в его жизни расследование.

Но не подумайте ничего плохого: сразу же после того, как он передал все 55 томов уголовного дела о пожаре в Самарском ГУВД своему непосредственному начальству, исполняющий обязанности Генпрокурора РФ подписал его рапорт об уходе на пенсию. Сам 57-летний Коновалов тогда ни в коей мере не связывал свою отставку с этим делом: по его словам, рапорт был подан еще за несколько месяцев до происшествия, но начальство его никак не отпускало, объясняя это необходимостью завершения следствия по самарскому делу. Хотя останки погибших уже давно преданы земле, а на месте бывшего здания теперь открыт мемориальный комплекс с часовней, все равно по сей день остался неразрешенным «главный вопрос вопросов», к которому общественное сознание время от времени все же возвращается.

Вопрос очень конкретный: «Кто виноват? Официально дело не закрыто и по сей день: следствие по нему считается лишь приостановленным «до получения дополнительных материалов». Как у нас это нередко бывает, крайним в этом деле оказался… начальник Самарского областного управления государственной противопожарной службы полковник Александр Васильевич Жарков, который в момент трагедии, даже будучи больным, все-таки лично руководил тушением пожара.

Но факт его болезни никто не принял во внимание: вскоре Жарков был все-таки освобожден от занимаемой должности, хотя вместе с ним не был наказан ни один руководящий чин ГУВД. Между тем именно сотрудники этого управления до февральской трагедии не выполнили практически ни одного предписания противопожарной службы. Пожарные выносили сотрудников УВД, но они уже были мертвы… — Тем временем офицеры и сержанты нашей службы, у которых были изолирующие противогазы, — рассказывал дальше Александр Васильевич, — выводили из охваченного пламенем здания УВД тех сотрудников, которым густой дым не давал возможности выйти из кабинетов в коридор и отыскать путь к спасению.

Например, начальник ЦУС полковник Виталий Яковлевич Паненко рассказывал, как он в противогазе входил в кабинеты на 4 и 5 этажах и приказывал находившимся там сотрудникам немедленно закрыть лицо мокрым платком, полотенцем или любым другим куском ткани. Затем люди хватались друг за друга и гуськом бежали за Паненко по задымленному коридору к окнам, к которым подавали автолестницу. Так он сумел спасти от неминуемой гибели не менее 16 человек.

Еще Паненко мне тогда докладывал, что в самом начале пожара на пятом этаже у окна, где уже стояла автолестница, он видел заместителя начальника ГУВД Александра Суходеева, и хотел было тоже спустить его вниз в числе других. Однако Суходеев отказался, заявив, что совсем рядом, в кабинетах, еще остаются его подчиненные, которые не могут выбраться из-за дыма и огня, и он в такой ситуации должен вернуться за ними. Паненко спустил людей вниз, а потом по лестнице вновь поднялся на пятый этаж.

Однако к тому моменту там никого не было и не могло быть, потому что на всем этаже уже бушевало пламя. После Паненко живым Суходеева больше никто уже не видел. Конечно же, и я тоже мог взять изолирующий противогаз, чтобы в нем войти в задымленный подъезд.

Однако в тот момент почти из всех окон верхних этажей уже вырывалось пламя, а в некоторых местах уже даже начали рушиться внутренние перекрытия здания. Из подъездов же к тому времени выходили последние из числа тех моих подчиненных, что до этого сумели прорваться внутрь сквозь огонь и дым. Некоторые из них даже несли на себе кого-то из сотрудников УВД, но все вынесенные к тому времени были уже мертвы.

Один за другим выходившие из подъездов мне докладывали, что живых людей внутри здания уже больше не осталось. После этого пожарные занимались только лишь тушением горящего объекта. Был еще один критический момент, когда мне тоже пришлось взять на себя большую ответственность.

Дым в тот момент уже шел в окна изолятора, однако рядом не оказалось никого из первых руководителей ИВС, который мог бы отдать приказ о выводе из изолятора всех задержанных. Но поскольку для спасения людей в этой ситуации медлить нельзя было ни секунды, мне пришлось самому отдавать такой приказ. Я буквально ворвался в дежурное помещение ИВС и приказал находящемуся там майору немедленно начинать эвакуацию.

Однако он заявил, что мое распоряжение он выполнять не будет, потому что это дело его непосредственного начальства. Я сказал этому майору, что если он сейчас же не подчинится мне, как старшему по званию, и не начнет выводить людей, то я позову своих бойцов, и мы сделаем это сами. Майор попытался было меня разжалобить: мол, как же это так — ведь если я сейчас выведу из камер задержанных, они все тут же разбегутся, и меня снимут с должности.

Я ему в ответ сказал, что пусть лучше они разбегутся, чем задохнутся от дыма. В противном случае у него на душе будет страшный грех за загубленные человеческие жизни, а уж погон-то он тогда точно лишится, да еще и пойдет под суд. Одним словом, через несколько минут всех задержанных вывели из ИВС, они взялись за руки и мимо горящего здания цепочкой перешли через двор на улицу Куйбышева, где их сразу же посадили в автобус и вывезли в какой-то другой изолятор.

В общей сложности из ИВС тогда было спасено около 50 человек. Когда всем нам стало окончательно ясно, что из зоны трагедии спасать больше некого, нашей следующей задачей стало недопущение огня в соседние помещения, расположенные буквально впритык к очагу пожара. Занимаемые ими корпуса по своим конструктивным особенностям были точной копией горящего в тот момент здания УВД, и, разумеется, сотрудники этих управлений каждую минуту со страхом ожидали, что огонь по внутренним деревянным перекрытиям вот-вот может перекинуться и к ним.

Со стороны УИН отбивать атаки пламени было все же проще, потому что после пожара 1981 года в этом здании была проведена кое-какая реконструкция, и часть перегородок к тому моменту здесь уже были заменены на несгораемые. А вот на участке перехода к зданию ФСБ в самый критический момент пожара ситуация была очень напряженная. Когда завершилось спасение людей, в эту точку были брошены все основные силы пожаротушения.

Одни подразделения пожарных подавали в огонь воду из пожарных стволов на чердаке, другие отбивали атаки огненной стихии на этажах здания непосредственно из коридоров ФСБ через вскрытые дверные проемы корпуса, занятого этим управлением. Подавали воду из стволов и со двора здания, и с улицы, и таким образом пожарным в конце концов удалось отжать огонь от важного объекта. Вообще же то крыло здания УВД, что располагалось на улице Пионерской и примыкало к помещениям Федеральной службе безопасности, как раз и осталось наиболее нетронутым огнем.

Именно поэтому, как официально считается, пожар просто не успел в полную силу разгуляться по всему зданию и существенно затронуть перегородки, прилегающие к ФСБ. Но можно назвать и другую причину, о которой я уже говорил выше: на этом участке были сосредоточены наши основные силы, благодаря чему мы смогли успешно противостоять огненной стихии и не допустить ее распространения на еще один стратегически важный объект. Именно благодаря усилиям пожарных почти полностью сохранились помещения архива УВД, который располагался на первом этаже крыла здания, протянувшегося вдоль улицы Пионерской.

Ценнейшие архивные материалы и оборудование огнеборцы и сотрудники УВД стали выносить из горящего здания буквально с первых минут пожара, сразу же после того, как в основном закончилось спасение людей с верхних этажей. Хотя в итоге архивные помещения пламя почти никак не затронуло, пожарные тем не менее прекрасно понимали, что в ходе тушения эти документы могут быть залиты водой — и в результате все равно будут уничтожены. Благодаря их мужеству весь архив удалось вынести из здания и эвакуировать в клуб имени Дзержинского.

В здании ФСБ в эти часы располагался оперативный штаб ликвидации ЧП, созданный почти сразу же после начала трагедии. В течение всей ночи, примерно каждые полчаса, я приходил в штаб и докладывал обстановку. Ближе к полуночи в штаб приехали вице-губернаторы Юрий Логойдо, Александр Латкин и Владимир Мокрый, а уже глубокой ночью на место пожара из Москвы прибыл и губернатор Константин Титов.

Когда я увидел Титова, я сразу же начал ему докладывать, но он меня остановил и сказал: «В принципе я знаю обстановку, так что не теряйте времени и занимайтесь непосредственно тушением. За пожар в УВД был наказан только главный пожарный — К концу следующего дня, 11 февраля, — продолжил Жарков, — меня отозвали с места происшествия, потому что в Самару как раз прилетел следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ Леонид Коновалов, и ему нужны были мои показания и объяснения. Почти одновременно с ним прилетели представители Главного управления противопожарной службы МВД РФ во главе с его начальником Евгением Серебренниковым, а потом — и заместитель министра внутренних дел России Федоров.

Одним словом, мне к тому времени стало не до пожара, и потому тушением этого объекта на последнем этапе руководили мои заместители — Кондаков, Приходько и Краснов. В общей сложности они неотлучно пробыли на месте трагедии около трех суток — до тех пор, пока развалины здания УВД не перестали дымиться. Последующие дни для меня были очень тяжелыми, поскольку они почти сплошь состояли из допросов следователей, встреч с моим непосредственным руководством из главка и министерства, различных консультаций, проверок, объяснений, оправданий, и так далее.

Каждое из этих разбирательств обычно заканчивалось одним и тем же: мне говорили, что случившееся настолько серьезно, а последствия его настолько тяжелы, что меня уже в скором времени как минимум освободят от должности начальника областного УГПС. В случае же, если в деле спасения людей и процессе тушения горящего здания обнаружатся хоть какие-то просчеты и недостатки, то тогда уж, говорили мои собеседники, меня наверняка отдадут под суд. Собственно, никакого другого исхода этого дела я не ожидал с той самой минуты, когда только что увидел полыхающее здание областного УВД.

Помню, что уже в самые первые мгновения после приезда на место пожара меня буквально пронзила одна мысль: сегодня нам мало что удастся отстоять от огня. Такой вывод у меня еще больше укрепился через несколько минут, в течение которых я успел обежать корпус с улиц Куйбышева и Пионерской, зайти в подъезды, а потом внимательно рассмотреть картину пожара как с фасада, так и со стороны двора. Поскольку у меня высшее строительное образование, я во всех деталях знал конструктивные особенности внутренних помещений и перегородок УВД, и потому с горечью осознал: здание окончательно обречено.

Именно тогда я понял, что со своей должностью мне и в самом деле придется проститься уже в ближайшее время, поскольку катастрофического пожара на таком важном объекте, как УВД, да еще и с многочисленными человеческими жертвами, руководство мне никогда не простит. В дальнейшем проведенное Генеральной прокуратурой РФ следствие не обнаружило никаких нарушений и просчетов в деле организации тушения пожара в здании областного УВД и в деле спасения людей из этого здания. А это означает следующее: при ликвидации той страшной катастрофы пожарные сделали все возможное, что было в их силах, и даже сверх того.

Судите сами: в тот роковой вечер 10 февраля 1999 года в страшном пожаре на улице Куйбышева, 42, погибло 57 человек, но зато число сотрудников УВД, спасенных пожарными из дымной пелены и бушующего пламени, превысило 300 человек. Стало быть, если бы не героические усилия самарских огнеборцев, сумевших за считанные минуты вывести или вынести из огня уже теряющих надежду людей, то по крайней мере половина из этих трех сотен оставшихся в живых работников милиции наверняка бы тоже стали жертвами безумной огненной стихии. На коллегии МВД России, где рассматривался вопрос о причинах трагедии в Самарском УВД, в вину Жаркову в первую очередь вменялось совсем другое: почему же он не сумел занять принципиальную позицию в отношении руководства областного УВД и не добился от него безусловного исполнения предписаний государственного пожарного надзора?

При этом члены коллегии почему-то закрыли глаза на тот факт, что в 1999 году управление государственной противопожарной службы непосредственно подчинялось областному управлению внутренних дел. А ведь в государственных административных структурах у нас до сих пор сохраняется жесткая субординация, и ни один подчиненный просто не имеет права хоть что-то требовать от своего непосредственного начальника. И если Жарков направлял в УВД предписания о необходимости устранить нарушения правил пожарной безопасности в определенные сроки, то, безусловно, об этих предписаниях прекрасно знал и начальник ГУВД В.

Глухов, и все прочие генералы, занимавшие эту должность до него. Знали об этом и подчиненные им должностные лица, которые должны были организовать выполнение предписаний, но тем не менее не сделали этого. Но это вопрос уже не к Жаркову, а к ним.

Что же касается выводов Генеральной прокуратуры России о причинах этого пожара и виновниках, то с такой авторитетной инстанцией вряд ли кто может спорить. Ведь по каждому моменту пожара в Самарском ГУВД следственной группой было проведено большое количество экспертиз и следственных действий. И если уж Генпрокуратура приняла версию о том, что причиной этого пожара стал банальный окурок, то изменить этот вывод теперь уже вряд ли возможно.

Автор: Валерий Ерофеев Здание Управления внутренних дел Самарской области после пожара Здание УВД Самарской области на утро после пожара 11 февраля 1999 года Пожар произошел вечером в среду, а уже в субботу в Самаре предали земле тела первых двадцати сотрудников милиции, погибших во время страшного пожара в здании областного УВД 10 февраля. Количество всех жертв даже в момент первых похорон не брался назвать никто, и лишь через десять дней было установлено их окончательное число — 57 человек. В первые же дни после трагедии предполагалось, что всех погибших, пострадавших и пропавших без вести может насчитываться более ста человек.

Но поскольку уже на второй день начали поступать данные о пропавших без вести сотрудниках районных отделов, накануне вызванных в облуправление, то была поставлена задача идентифицировать всех погибших, для чего в Самару из Москвы направили аппаратуру для проведения исследований на генном уровне. Уже потом, на траурной церемонии прощания с погибшими, министр МВД Сергей Степашин от себя и от имени руководства МВД попросил прощения у родных и близких, что не смогли уберечь своих товарищей.

Из-за недостатка воздуха находившиеся в здании люди теряли сознание и умирали от отравления угарным газом. Те же, кто смог добраться до окон, разбивали стекла, однако врывавшийся ветер еще больше раздувал и без того бушующее пламя. Сотрудники, которым пришлось прыгать с верхних этажей, практически, все разбились насмерть. Всего борьба с пожаром длилась более суток. Спасти из огня удалось более 200 человек, многие из них находились в критическом состоянии.

После ликвидации пожара на его месте обнаружили останки пятидесяти погибших.

В тот день спасать пришлось и арестованных: - Начальник УГПС Жарков силой заставляет дежурный наряд изолятора временного содержания, что расположен во дворе, начать эвакуацию арестованных. Ведь и эти люди могут сгореть!

А его ребята в защитной амуниции прут сквозь огонь в пылающем здании УВД и спасают людей там, где, казалось бы, нет надежды на спасение. Каждый год в День памяти сотрудников ГУ МВД Самарской области, погибших при исполнении служебных обязанностей, в регионе вспоминают погибших. Коллеги, родные и близкие приходят почтить их память к месту, где случилась беда.

Сейчас на улице Куйбышева, 42 установлен мемориальный комплекс. Сегодня к Вечному огню вновь возложат цветы.

ЧП произошло 10 февраля 1999 года, но до сих пор пугает своими последствиями. Ровно 23 года назад на пересечении улиц Куйбышева и Пионерской пламя охватило здание самарского ГУВД, в страшной трагедии погибли 57 человек, еще более 300 получили серьезные ожоги и травмы. Жертвы ужасной трагедии не забыты, как и подвиг пожарных, которые боролись с огнем и спасали людей из горящего здания. Первыми о таких происшествиях узнают диспетчеры пожарных частей, именно они получают информацию о возгораниях от очевидцев по экстренному телефону «01» и направляют к месту ЧП пожарные подразделения.

В тот страшный вечер, 10 февраля 1999 года, тревожный звонок поступил в 17:45 по прямому телефону от дежурного УВД Самары. Именно они передали первую информацию — приблизительную площадь и наличие людей в здании. Когда на Куйбышева прибыли сотрудники СПТ и оценили масштабы трагедии, пожару был присвоен уже «третий» номер повышенной сложности. Тогда диспетчеры начали высылать к УВД Самары пожарно-спасательные подразделения из других городов области.

Помимо пожарных областного центра, в ликвидации принимали участие сотрудники пожарных частей Новокуйбышевска, Чапаевска и других ближайших городов Самарской области.

Огненный ад и 57 погибших: в Самарской области вспоминают жертв страшной трагедии в здании ГУВД

RU, ПСО по Самарской области В пятницу, 10 февраля, многие самарцы вспомнят события 24-летней давности с холодом по спине, а некоторые — со слезами на глазах. ЧП унесло жизни 57 сотрудников полиции, еще около 200 человек получили серьезные ожоги и травмы. В день скорби мы решили вспомнить главные вопросы, которые остались после этой трагедии. Источник: ПСС по Самарской области, Олег Айдаров Поначалу мало кто воспринял пожар всерьез В тот роковой вечер ближайшим к месту вызова оказался состав учебной пожарной части. В нем числились слушатели — молодые необстрелянные на ЧП курсанты. Они понеслись на пожар на одной автоцистерне и без противогазов. Обычно у нас в это время здесь проходили учения. Сотрудники ГУВД как раз работали до шести часов, и можно было отрабатывать эвакуацию людей, не мешая им. В тот день мы до последнего думали, что это просто учения. Но всё оказалось не так...

Виктор Жуков одним из первых бросился в огонь Источник: Роман Данилкин Ольга Назина, которая в то время работала врачом-реаниматологом на скорой помощи, также не ожидала, что в тот день увидит ад на земле. Иногда бывает, что на пожаре скорая помощь или реанимация просто рядом стоят. Но, когда мы выехали с Красноармейской на Куйбышева, я подняла глаза и увидела, что горит небо. Было такое впечатление, будто началась война. В это время у меня возникло желание вернуться назад и обнять своих детей.

Фото: cont.

Когда начались следственные действия, сам Махлай срочно лёг в больницу. А потом пожар уничтожил все документы и протоколы свидетелей по делу ТоАЗа. А через какое-то время Махлай выписался из больницы и дальше занялся «бизнесом». Кстати, есть мнение, что и у Махлая и у Березовского была одна и таже бандитская "крыша". Группировка жива до сих пор, только руководство сменилось. И все проблемы с бандитами решал самарский бандит-переговорщик Михаил Куделя Ломаный.

И были еще сотни уголовных дел... Но мы об этом уже вряд ли узнаем. Так что же произошло в УВД Самары в тот день? Рассуждает Олег Иванец: «У меня нет определенного мнения. Уж очень много совпадений и подозрительных моментов. Но в тоже время я признаю, что и висящее на стене ружье может выстрелить.

Возможно, произошел пожар по неосторожности». Из воспоминаний очевидцев: «... После угрозы взрыватели убрали, а смесь так и осталась в перекрытиях между этажами. Этим может объясняться сверхвысокая температура горения на пожаре. И непросчитанность «заказчиков» в последствиях пожара... И организовали его двое.

Один недавно уволенный и очень за это обиженный милиционер, другой — бывший уголовник. Первый провел через вахту второго, и они распылили в здании какой-то газ, воспламеняющийся от соприкосновения с воздухом». Вот только заказчика преступления Иван Фомин не смог определить... Журналист Круговой не верит в историю про окурок. Версии о намеренном поджоге придерживается и известный самарский криминальный журналист, описывавший истории конца 90-х — начала 2000-х годов Илья Круговой: «После пожара еще много месяцев не утихали слухи, сплетни, скандалы и домыслы. Были и скандалы с гуманитарной и финансовой помощью, которая поступала со всего мира.

Про "гуманитарку" даже вспоминать не хочу. Там столько было гадкого, в котором замарались ныне здравствующие полицейские, которых во время пожара вообще не было на рабочем месте... Несмотря на «официальную» версию о неосторожном обращении с огнем курение на рабочем месте , многие считали, что здание УВД подожгли намеренно.

Например, в мой кабинет заглянула главный редактор милицейской газеты "Право" Валентина Неверова.

Вышли с ней на лестничную площадку запасного выхода, там была оборудована курилка. Обсудили будущий материал об афганцах. Валентина осталась в горящем здании. Опознать ее сумели только по золотому кулону.

Фото: Андрей Савельев О том страшном дне полковник Алексей Левков, в то время начальник управления по борьбе с экономическими преступлениями, вспоминает: - Были в тот день и чудесные спасения. Так, Ирина Правдина выпрыгнула с четвертого этажа и не получила ни одной травмы. Ее супруг, который тоже служил в МВД, крикнул ей: "Прыгай! Мой заместитель Вячеслав Куля с четвертого этажа спускался по телевизионному кабелю.

Сорвался, получил серьезные повреждения, долго лечился, но сумел вернуться в строй и работал долгие годы. Но больше было трагических случайностей... Например, Юлия Бредихина закрывала в тот день больничный и пришла на работу. Хотя могла этого не делать.

Она погибла. Подполковник Александр Бокояров в пять вечера отпросился с работы.

Тот кровавый день в памяти останется навсегда. На пожаре в ГУВД на улице Куйбышева в Самаре погибли 57 человек, 347 сотрудников милиции получили ожоги и травмы различной степени тяжести. Есть пострадавшие! К месту ЧП были направлен весь начсостав гарнизона. По приказу начальника пожарной службы к зданию были высланы дополнительные кареты скорой помощи. Идет эвакуация из горящего здания.

На место трагедии приехала только одна машина скорой помощи. Ни одной «скорой»! Ответ: «Выехали четыре бригады». РТП: «Нужно пять-шесть!

#Самара #пожар УВД. Как это было. 15 лет назад. 10 февраля 1999 года

Пожар в здании Управления внутренних дел Самарской области 10 февраля 1999 года	Происшествия подробности «Увидела, что горит небо»: 5 пугающих деталей о пожаре в самарском ГУВД.
5 пугающих деталей о пожаре в самарском ГУВД - 10 февраля 2023 - 63.ру	После пожара в ГУВД, по словам начальника управления государственной противопожарной службы Михаила Орлова, в город были приглашены специалисты Всесоюзного научно-исследовательского института пожарной охраны.
Если это поджог… - Газета Площадь Свободы	10 февраля 2023 - Новости Самары - Пожар в здании Самарского главного управления внутренних дел — чрезвычайное происшествие, произошедшее в среду 10 февраля 1999 года в городе Самаре.

Если это поджог…

Пожар в самарском ГУВД в 1999 году: что стало причиной трагедии - Русская семерка	Пожар в самарском ГУВД в 1999 году: что стало причиной трагедии.
25 лет с момента трагедии. В Самаре почтили память сотрудников, погибших при пожаре в ГУВД	Пожар в самарском здании ГУВД, случившийся почти четверть века назад, пытались связать с криминалом на АВТОВАЗе.
Бандиты праздновали: 24 года назад в Самаре случился страшный пожар в УВД	10 февраля в Самарской области традиционно вспоминают погибших сотрудников правоохранительных органов.

Новокуйбышевцы почтили память сотрудников ГУВД, которые погибли в страшном пожаре 1999 года

Ровно 23 года назад в результате катастрофической силы пожара в Самарском ГУВД на улице Куйбышева, 42, погибли 57 человек, а более 300 получили травмы и ожоги. После пожара в УВД Самарской области генералу Глухову объявили о неполном служебном соответствии. подробности на самараонлайн24. 10 февраля 2023 - Новости Самары - Пожар в здании Самарского главного управления внутренних дел — чрезвычайное происшествие, произошедшее в среду 10 февраля 1999 года в городе Самаре.

25 лет с момента трагедии. В Самаре почтили память сотрудников, погибших при пожаре в ГУВД

Всего борьба с пожаром длилась более суток. Спасти из огня удалось более 200 человек, многие из них находились в критическом состоянии. После ликвидации пожара на его месте обнаружили останки пятидесяти погибших. После пожара здание восстановлению уже не подлежало. Его снесли, и сейчас на этом месте находится мемориальный комплекс, включающий в себя часовню, вечный огонь и мраморную стену, на которой выбиты фамилии работников правоохранительных органов, погибших при исполнении служебного долга. Восемь лет назад, в 2014 году, депутаты Самарской областной думы постановили, что 10 февраля будет ежегодно отмечаться памятная дата «День памяти сотрудников ОВД Самарской области, погибших при исполнении служебных обязанностей».

Ровно 24 года назад на пересечении улиц Куйбышева и Пионерской пламя охватило здание самарского ГУВД, в страшной трагедии погибли 57 человек, еще более 300 получили серьезные ожоги и травмы. Жертвы ужасной трагедии не забыты, как и подвиг пожарных, которые боролись с огнем и спасали людей из горящего здания!

Официальная же версия такова, что кто-то из сотрудников ведомства бросил зажжённый окурок в пластмассовую урну. В связи с тем, что здание было построено давно и перекрытия были деревянные — пожар стал распространяться с огромной скоростью. Находившиеся в здании люди из-за недостатка воздуха теряли сознание и умирали от отравления угарным газом. Те, кто смог добраться до окон, разбивали стёкла, но ветер мгновенно начинал раздувать и без того бушующее пламя. Его сотрудники прыгали из окон своего этажа, практически все они разбились насмерть. Отдел потерял более трети своих сотрудников. Горводоканал Самары не выдержал подобную нагрузку, поэтому специально для тушения пожара была проложена магистраль, по которой осуществлялся забор воды из реки Волги.

Тем более, что там погибло очень много молодежи, молодых девушек, работавших делопроизводителями. В 1999-м - лейтенант ГУИН. Около двух часов дня состоялось отпевание усопших. Сразу после него длиннющая траурная колонна, по некоторым оценкам, достигавшая пяти километров, отправилась на кладбище. Корреспондент «СИ», находившийся в самом конце процессии, не видел ни начала ее, ни конца. Вплоть до самого кладбища «Рубежное» по обеим сторонам дороги стояли люди. Милиционеры отдавали честь, мужчины снимали головные уборы, женщины плакали. Около половины пятого вечера состоялись похороны 20 погибших. Под звуки Гимна России и траурный салют их тела были преданы земле. Венки и цветы, возложенные на могилы, образовали грандиозный поминальный холм. На самом деле все было организовано из рук вон плохо. С 10 до 12 часов во Дворец спорта свозились гробы с погибшими, хотя это можно было организовать за полчаса. В это время во дворце началась паника, кто-то сообщил в милицию, что здание заминировано. Нам сказали оставаться на своих местах, а народ на трибунах засуетился, и вся эта паника продолжалась больше часа. Затем объявили, что была ложная тревога. Нам запретили покидать свои места. Примерно с 12 часов стали запускать людей для прощания. По какому принципу пускали людей, не знаю. Но точно знаю, что не пропустили даже многих сослуживцев Алевтины. Траурный митинг начался с опозданием. Ждали почему-то Примакова, который так и не приехал. И уже в пятом часу вечера началось отпевание. Все это время нам не разрешали отходить от гробов даже в туалет. Столько было сказано теплых слов, что родственников не забудем и так далее. А на деле же даже машины с родственниками не пропустили близко к кладбищу, и мы несколько километров шли пешком. А когда всех похоронили, милиционеры расселись по своим машинам и, врубив мигалки, умчались. Ни один не подошел к нам и не предложил довезти. Евдокия Непогожева, сноха погибшей Алевтины Фадеевой. Смотреть на такое количество людей, в одночасье потерявших своих родных и близких, — это было безумно, нечеловечески тяжело. Я никогда не видела столько горя. Целая аллея могил — и кругом постоянные, неумолкающие рыдания… Татьяна Важенина. Робкие пояснения должностных лиц, решившихся на комментарии, сводились в основном к тому, что это здание было построено еще в 30-х годах. В нем были деревянные перекрытия и стены с многочисленными полостями, в которых создается тяга и которые способствуют очень быстрому распространению огня. Между тем, из рассказов тех, кому удалось спастись, можно заключить, что причина трагедии не только в этом. Люди далеко не сразу поняли всю серьезность происходящего. Многие, почувствовав запах гари, не придали этому особого значения, полагая, что если где-то загорелась проводка, то ее наверняка быстро потушат. Все продолжали заниматься делами — 10 февраля был последний день операции «Февраль-99», когда вся самарская милиция работала на усиленном режиме до 21. Кто-то начал убирать секретную документацию и «вещдоки», собирать свои вещи. Корреспондентам «СО» удалось поговорить с несколькими милиционерами, находившимися в тот момент в здании. Никто из них не слышал, чтобы о начале эвакуации объявляли по громкой связи. В итоге люди выскочили в коридоры, когда они уже заполнились дымом. О первых необходимых мерах предосторожности, которым обучают еще в школе, никто и не вспомнил. По свидетельствам очевидцев, те, кто побежал к центральному входу, оказались заблокированными. Многие, увидев, что происходило в коридорах, закрыли двери и бросились открывать окна, чтобы позвать на помощь. Но доступ кислорода в помещение только способствовал распространению огня. Фактически, организованной эвакуации людей просто не было. Каждый спасался как мог, некоторые, когда терпеть жар и едкий дым становилось невмоготу ,выпрыгивали из окон и разбивались на глазах толпы, обступившей улицы Куйбышева и Пионерскую. Начальник УВД области генерал-майор Владимир Глухов прибыл на место трагедии, когда здание целиком охватил огонь и спасать, по сути, было уже некого. Почему генерал отсутствовал на рабочем месте в разгар «Февраля-99», неясно до сих пор. Сам он разъяснил это только в пятницу. Все телеканалы транслировали отрывок из интервью, где генерал заявил, что выполнял свои должностные обязанности вне здания. Между тем, многие, включая двух корреспондентов «СО», уверяют, что видели генерала в тот вечер на концерте Ларисы Долиной. Трудно сказать, насколько личное присутствие генерала на рабочем месте с самого начала пожара помогло бы организовать эвакуацию. Очевидно, однако, что кроме пожарных осмысленно и организованно действовали на месте трагедии только сотрудники расположенного по соседству местного управления ФСБ. Они сразу попытались прийти на помощь погибающим. Например, прапорщик Кузьмин бросился в здание искать своего знакомого, поднялся на этаж и вынес его на улицу. У подполковника Василенко в УВД работает жена. Он увидел ее в окне, поднялся по пожарной лестнице и помог спуститься ей и еще двум людям, которым от слабости самим двигаться было трудно. Майор Лукьянов тоже помог спуститься двум женщинам и мужчине. Прапорщики Токарев и Галанов сломали решетку в окне первого этажа, и из ловушки выбрались 4 человека. Всего сотрудники ФСБ помогли спасти не меньше полусотни человек. Среди этих мероприятий были и реконструкция всех! Эта система должна присутствовать во всех зданиях специального назначения, к которым, безусловно, относилось и Областное управление внутренних дел. Во-вторых, несмотря на все заверения руководства противопожарной службы губернских властей о том, что в сгоревшем здании была установлена современная противопожарная сигнализация, реагировавшая на дым, в облУВД отсутствовала автоматическая система пожаротушения. В-третьих, по некоторым данным, в облУВД реально не существовало противопожарной команды, хотя таковая и была предусмотрена на бумаге. Так, согласно общепринятым инструкциям на каждый из 5-ти этажей сгоревшего здания должны были быть назначены люди, ответственные за тушение огня до прибытия пожарных частей. Среди членов этой комиссии должны были быть распределены обязанности и зоны ответственности — кто открывает винты гидрантов, кто тянет брандспойты, кто тушит огнетушителями, а кто выводит людей. В-четвертых, как нам приходилось слышать, заранее не был предусмотрен план тушения пожара. То есть на бумаге он мог существовать, но, очевидно, с ним не были ознакомлены сотрудники областной милиции. Иначе, чем можно объяснить тот факт, что, по свидетельствам выживших в этой страшной трагедии, люди гибли просто из-за того, что не знали, как поступать в подобных ситуациях. Иными словами, с сотрудниками не проводились регулярные специальные занятия по гражданской обороне ГО , и они не были ознакомлены с элементарными правилами безопасности. Например, согласно курсу ГО, который должны были пройти сотрудники облУВД, во время пожара человеку следует набрасывать на голову пальто куртку, шубу и пр. Тем более, что на дворе стоял февраль месяц, и соответственно все люди были одеты по зимнему. И напоследок, пусть далеко не самая главная, но весьма существенная деталь. Ни в одном цивилизованном государстве вокруг подобных высотных зданий спецназначения не сажают деревьев, да еще к тому же таких высоких — макушки некоторых из них доставали до 3-го этажа. Деревья у таких зданий не сажают по одной простой причине. В случае возникновения нестандартной ситуации к примеру, пожара высокие деревья будут мешать подъезду машин, выносу лестниц и расстиланию возле здания специальных матрацев и брезентов. Вспомнили ли сотрудники УВД об этих планах, когда появился дым? В облуправлении ГПС на этот счет очень сомневаются. Как и в том, что дежурная часть УВД выполнила свою первейшую обязанность при пожаре: мгновенно оповестить о нем всех, находящихся в здании, и объявить всеобщую эвакуацию. Причем обязательно указать, какими лестницами пользоваться. Для этого должна быть всегда наготове магнитофонная запись такого объявления. Именно запись: в волнении дежурный может сказать что-то не так. Сигнал о пожаре — и запись эта ту же передается по громкой связи здания. Почему сомневаются? Полковник Жарков свидетельствует: «Когда мы прибыли на пожар, народ висел на окнах. Значит, каждый спасался по отдельности. Ведь уже тогда всем стало ясно, как горят межэтажные перекрытия подобного рода. Пожарная машина простояла во внутреннем дворе облУВД несколько лет. Без применения. Где-то в конце восьмидесятых — начале девяностых годов, единожды выехав оттуда, обратно она не вернулась. Будь она на дежурстве 10 февраля, ее расчет вмиг бы погасил небольшое пламя. Тем более, что с тыльной стороны здания ему выполнить эту задачу было бы намного проще. В первые дни преступники, видимо, находились в таком же шоке. Как и остальные граждане, еще не проявляли особой активности. Но уже сегодня известны факты угроз в адрес выживших участников действительно серьезных расследований. Им попросту звонят по телефону и предупреждают, что они могут «последовать за своими товарищами». Хоть как-то разрядить ситуацию могло бы оперативное обнародование результатов расследования причин трагедии — ведь практически все самарцы уверены, что это поджог. Если виновных не найдут, а результаты расследования, по известной традиции, засекретят, это окончательно подорвет дух сотрудников и авторитет самарской милиции. Преступники могут прийти к выводу, что с милиционерами можно расправляться безнаказанно. И мы с ним должны были встретиться в аэропорту, обговорить ряд вопросов. Почему так: потому что это самое свободное время и у него, в первую очередь, и у меня. И мы обычно встречались там, либо в машине обговаривали, либо в аэропорту, а потом каждый ехал по своим делам. Где-то в 16-00 я уехал из управления, заехал домой и поехал в аэропорт. По дороге я получаю сигнал о том, что в здании УВД пожар, мы разворачиваемся.

Журналистские расследования

Новокуйбышевцы почтили память сотрудников ГУВД, которые погибли в страшном пожаре 1999 года	Официальный сайт Самарской социальной газеты, Новости Самара 2022, сайт согаз.
25 лет с момента трагедии. В Самаре почтили память сотрудников, погибших при пожаре в ГУВД	В первые дни после пожара в Самарской области возник хаос, на фоне которого население увидело, как выглядит жизнь без милиции — пусть коррумпированной и равнодушной.

В Самарской области почтили память 57 погибших полицейских при пожаре в здании ГУВД 22 года назад

Пожар в здании Самарского ГУВД. 10 февраля 1999 Россия Россия, Самара. 52 минуты (по предварительным данным) на пульт дежурного УГПС поступило сообщение о пожаре в здании ГУВД администрации Самарской области, что на Куйбышева, 42. Пожар в самарском ГУВД в 1999 году: что стало причиной трагедии. аварийный режим работы электропроводки, сообщает ГУ МЧС России по Самарской области. в нашем следующем материале. последние новости Новокуйбышевска читайте на сайте ПроГород НСК.

"Рвали и вязали шторы": о пожаре в здании ГУВД, который унес жизни 57 человек, вспоминают очевидцы

Новости Страшный пожар в здании УВД Самары оставил свой след в истории и в памяти сотрудников экстренных служб. Трагедия произошла 10 февраля 1999 года, но до сих пор пугает своими последствиями.

Я взял руководство тушением на себя. Всего из горящего здания наши сотрудники спасли 165 человек. Задействовали и автолестницы. Осложняли их работу провода троллейбусной линии, так как они находились под напряжением. Потом уже их срезали, и техника смогла подъехать ближе. Из-за того, что все силы стянули к зданию УВД, подразделения в отдаленных районах могли остаться без техники.

Было принято решение перегнать машины из Новокуйбышевска, Кинеля, Тольятти и из заводских подразделений Безымянки. Мы потом посчитали, что задействовали в тот вечер в четыре раза больше сил и средств, чем требует штатное расписание. Стало понятно, что спасать уже некого, где-то в 18:20-18:25. Здание горело по всей площади. Я первое время настолько замкнулась, что не хотела ни с кем разговаривать. Был тяжелый больной с инфарктом миокарда. Вдруг звонок на домашний телефон, и супруга больного говорит, что меня зовут к телефону.

Старший врач говорит мне: «Отдаете больного врачу со скорой и выезжаете на пожар, горит УВД». Я вопросов задавать не стала, нельзя. Если поступил вызов в квартиру, это уже все. Это что-то серьезное. Так делают только в крайних случаях. Я передала больного врачу. Когда была в машине, взяла рацию, чтобы узнать подробности.

Мне передали, что нужно с подстанции на Вольской у больницы Семашко взять все необходимое и ехать на пожар. Когда я туда прибыла, на улице стоял фельдшер без верхней одежды с коробками, где были лекарства, и ящиками с противогазами. Водители, которые тут же были, быстро помогли все это погрузить. Набили полную машину. Ехали по Мичурина, навстречу проскочила пожарная машина. Я позвонила диспетчеру и говорю, что, может, и ехать уже никуда не нужно. В ответ: «Нет, вы едете туда.

Заезжаете во двор, стоите и ждете, когда вынесут пострадавших». Когда с Красноармейской повернули на Куйбышева, я подняла глаза и подумала: «Небо горит». И появилось такое жуткое ощущение, как будто война началась. Доехали мы быстро. С Металлурга до места — примерно за полчаса. Видимо, тогда кто-то уже знал, что случилось, кто-то догадывался, что не просто так скорые по улицам массово ездят. Водители пропускали, вставали у обочин.

Когда приехали, там уже работали линейные бригады и еще одна реанимация. Мы осматривали больных, оказывали помощь на месте и отдавали их линейным. Те уже отвозили их в больницу. Не помню, сколько времени прошло, но в какой-то момент наступила тишина. Примерно в 20:30 я позвонила старшему врачу и сказала, что пострадавших больше нет. Там была Юля, молодая совсем девочка. Они с подругой вырвали телефонный кабель и по нему спускались с четвертого или пятого этажа.

Он не выдержал двоих, и Юля упала, когда была на высоте второго-третьего этажа. У нее была травма позвоночника, а подруга погибла. В больнице был еще Игорь Фролов. Красивый, молодой парень. Он рассказал, что, когда все начиналось, он зашел в кабинет на совещание и услышал хлопки с одной стороны коридора и с другой. И сразу пошел едкий дым. Он открыл дверь, в коридоре уже ничего не было видно.

Женщины выбежали из кабинета и побежали за сумками. Игорь их хватал и выпроваживал к двери. Когда он последнюю вытолкнул, захлопнулась дверь, и он не смог ее открыть. Игорь остался в западне. С одной стороны закрытая дверь, с другой — окна с решетками. Он смог отогнуть решетку и выпрыгнул со второго этажа. В больнице Игорь все пытался нам помочь, но мы его не подпускали.

Давление у него было 250 на 120. Я слушаю легкие, а он как будто не дышит. Видимо, из-за шокового состояния и кислородного голодания он еще держался на ногах. Это была среда. Умер он в пятницу. Когда привезли их в «пироговку», нас встретило много народа. По коридору стояли санитарки, медсестры с готовыми каталками.

Я даже заплакала от понимания того, что мы не одни.

Доехали мы быстро. С Металлурга до места — примерно за полчаса. Видимо, тогда кто-то уже знал, что случилось, кто-то догадывался, что не просто так скорые по улицам массово ездят. Водители пропускали, вставали у обочин.

Примерно в 20:30 я позвонила старшему врачу и сказала, что пострадавших больше нет. Там была Юля, молодая совсем девочка. Они с подругой вырвали телефонный кабель и по нему спускались с четвертого или пятого этажа. Он не выдержал двоих, и Юля упала, когда была на высоте второго-третьего этажа.

У нее была травма позвоночника, а подруга погибла. В больнице был еще Игорь Фролов. Красивый, молодой парень. Он рассказал, что, когда все начиналось, он зашел в кабинет на совещание и услышал хлопки с одной стороны коридора и с другой.

И сразу пошел едкий дым. Он открыл дверь, в коридоре уже ничего не было видно. Женщины выбежали из кабинета и побежали за сумками. Игорь их хватал и выпроваживал к двери.

Когда он последнюю вытолкнул, захлопнулась дверь, и он не смог ее открыть. Игорь остался в западне. С одной стороны закрытая дверь, с другой — окна с решетками. Он смог отогнуть решетку и выпрыгнул со второго этажа.

В больнице Игорь все пытался нам помочь, но мы его не подпускали. Давление у него было 250 на 120. Я слушаю легкие, а он как будто не дышит. Видимо, из-за шокового состояния и кислородного голодания он еще держался на ногах.

Это была среда. Умер он в пятницу. Когда привезли их в «пироговку», нас встретило много народа. По коридору стояли санитарки, медсестры с готовыми каталками.

Я даже заплакала от понимания того, что мы не одни. Компотику я вам сварила». Первое воспоминание: полыхающее здание, в окнах кричат люди. Когда наш отряд приехал на место, сначала было даже непонятно, что нам делать.

Людям в здании мы помочь не могли, потому что у нас не было ни спецодежды, ни дыхательных аппаратов. По сути этим занимались пожарные. Потом организовались небольшие отряды. В них были и спасатели, и жители ближайших домов, и сотрудники милиции.

Много работников МВД приехало на Куйбышева, 42, когда узнали что там пожар. Мы пилили деревья, чтобы техника могла подойти к зданию. Люди сразу оттаскивали их в сторону. Также у здания были припаркованы автомобили.

Чтобы они не взорвались от высокой температуры, чтобы освободить проезд для техники, стали их оттаскивать в сторону. Группами по 10-20 человек перетащили больше десятка машин. Люди получали травмы, были в полушоковом состоянии, не понимали что творится: вокруг мигалки, фары, крики. Людей надо было выносить, выводить и доводить до медиков.

Я не помню, сколько это продолжалось. Чувство времени тогда стерлось. В какой-то момент стало ясно, что выживших в здании нет. Тогда масштабы пожара были понятны, но не было представления, сколько на самом деле человек погибло в здании УВД.

Понимание этого пришло уже на следующий день, когда нас отправили на его обследование. Зрелище, конечно, страшное. Было много тел погибших. Тогда я представил, какой ад там творился.

В некоторых местах висели сплавленные батареи, на полу валялись пистолеты, которые от высоких температур стали просто какими-то непонятными фигурами из металла. И в этом аду накануне находились люди. В здании УВД мы работали около пяти дней. Ночевали в школе по соседству.

В гидрантах на прилегающих улицах не оказалось воды, пожарные соорудили специальную полукилометровую магистраль до Волги. Не хватало лестниц должной длины для работы на верхних этажах. Многие сотрудники ГУВД, спасаясь от невыносимого жара, прыгали из окон и насмерть разбивались об оттаявшие до асфальта тротуары.

Представьте себе, сколько окон, столько было просящих о помощи. Все окна были охвачены пламенем, - рассказывает Андрей Носов, в 1999 году он был начальником отдела службы и подготовки государственного управления противопожарной службы ГУВД Самарской области. Домыслов и слухов вокруг этой трагедии ходило много.

К примеру, было распространено мнение о причастности к трагедии криминальных кругов.

Спасали людей и погибали сами: 25 лет назад пожар в здании ГУВД в Самаре унес жизни 57 человек

В Самаре почтили память сотрудников органов внутренних дел, погибших при исполнении служебных обязанностей в страшном пожаре, который произошел в областном ГУВД 10 февраля 1999 года. Ровно 23 года назад в результате катастрофической силы пожара в Самарском ГУВД на улице Куйбышева, 42, погибли 57 человек, а более 300 получили травмы и ожоги. Многие сотрудники ГУВД, спасаясь от невыносимого жара, прыгали из окон и насмерть разбивались об оттаявшие до асфальта тротуары. На пульт дежурной части Управления государственной противопожарной службы (УГПС) поступило первое сообщение о пожаре в здании ГУВД, причем не по линии «01», а по прямой связи от дежурного ГУВД. Что здесь уже набралось. Пожар в ГУВД Самарской области 22 года назад: кому это было выгодно.

Новости пожар в самарском гувд