Битва при Доростоле (971 г.) В 968-971 годах киевский князь Святослав как союзник Византии совершил серию походов на Балканы, против Болгарии.

Выходя на ту битву, русские войска заперли за собой ворота Доростола, не собираясь возвращаться без победы, не собираясь отступать. Battle of Dorostopol. Part of the Rus'–Byzantine War of 970–971. Русская рать несла потери в сражениях ещё на подступах к Доростолу. Битва князя Святослава с греками за крепость Доростол. Узнайте о неожиданном появлении императорских полок 12 апреля 971 года. В битве 22 июля Святослав получил тяжелое ранение, но продолжал сражаться, вдохновляя воинов.

22 июля - знаменательный день для Руси

Оборона Доростола — сражения в апреле-июле 971 года между войском Святослава, князя Киевского, и армией Византийской империи у крепости Доростол. Первый бой под Доростолом произошел уже 23 апреля 971 года. После битвы под Доростолом, Святослав попал в засаду и был убит, а из его черепа печенежский хан Куря сделал чашу для вина. Битва при Доростоле (971 г.). кратко Стремление Святослава укрепиться на БалканахСтремление Святослава укрепиться на Балканах и перенести туда столицу было совершенно оправданным. Подразделение существует уже год и хорошо зарекомендовало себя в боях.

Наши проекты

Первая битва
Битва при Доростоле (971 г.)
Навигация по записям
Сражение у доростола. Битва при Доростоле и другие великие сражения в истории Руси которые забыли

Война Святослава с Византией. Битва за Преслав и героическая оборона Доростола

Истощённые боями, они подверглись в тот вечер атаке всей большой конницы Цимисхия и вернулись под защиту стен. Следующая битва при Доростоле была 23 апреля. К этому времени подошёл флот Византии и полностью блокировал город. Князь Святослав, чтобы избежать гибели своих кораблей, приказал вытащить ладьи на берег. Войска Цимисхия подошли вплотную к городу, но русичи не приняли бой, а бросали со стен камни и разили противника стрелами. Чтобы не терять людей, византийцы вернулись в свой лагерь.

Вечером Святослав вывел из крепости конницу, а дружина была готова принять бой, но Цимисхий не решился на сражение и русские войска возвратились назад. На следующий день войско русского князя вышло в поле. В пешем строю находились копейщики, выставившие копья и прикрывшиеся щитами. Высокие щиты полностью закрывали воинов, одетых в кольчуги и шлемы. После атаки, которую начали византийцы, завязалась тяжёлая битва.

В этой битве погиб Сфенкел - воевода Святослава. Византийский летописец и историк Кедрин сообщил, что русы всю ночь не покидали поле боя, оставаясь на позиции.

Тогда Цимисхий, будучи хитрым стратегом, решил действовать иначе. Отряд был разделен на две части.

Один отряд был отдан на командование патрикию Роману и столоначальнику Петру. Он должен был вступить в бой и отступить, заманив этим противника на равнину. А другой воевода Варда Склир должен был привести вторую часть отряда с тыла и заблокировать врагу отступление в Доростол. Цимисхий осуществил этот план.

Но даже это не повлияло на бой, так как россы все еще стойко сражались. Но здесь поднявшийся ветер ослепил отряды русских и византийцы стал наступать. Уставшие, расстроенные атаками россы подошли к стенам города Доростола, закончив этим бой.

В этой битве погиб Сфенкел - воевода Святослава. Византийский летописец и историк Кедрин сообщил, что русы всю ночь не покидали поле боя, оставаясь на позиции. Утром бой продолжился, а к полудню Цимисхий послал в тыл русам свой отряд. Чтобы не оказаться отрезанными от городских ворот, русским воинам пришлось отступить в Доростол.

Следующей ночью русы вокруг города вырыли глубокий ров. Его назначение состояло в том, чтобы не допустить к воротам осаждающих, препятствовать продвижению и установке осадных машин. Ответом на действия русов было сооружение подобных рвов на всех дорогах, ведущих в крепость. Усиленные дозоры византийцев не позволяли выйти из города на протяжении трёх месяцев. В течении этого периода стены подвергались атакам стенобитных орудий, а метательные снаряды разрушали не только их, но приводили к гибели защитников города и жителей. Прекратившееся продовольственное снабжение города, привело к тому, что за стенами начался голод. Болгары покидали Доростол и переходили к византийцам.

Святослав, который видел, что ситуация не улучшится, решил организовать большую вылазку. Её целью было уничтожение машин противника.

Этот успех воодушевил Святослава. Византийцы выстроились «густой фалангой». Русы успешно отражали атаки византийцев, но во время одной из них русский воевода Икмор был обезглавлен Анемасом, телохранителем императора Иоанна Цимисхия, после чего дружина «закинула щиты за спину» и отступила к городу. Среди тел, оставленных на поле боя убитых воинов византийцы нашли тела женщин, вероятно, болгарских жительниц Доростола.

На собранном 21 июля Святославом военном совете коменте мнения разделились — часть предлагала в тёмную ночь на ладьях прорываться из города, другая часть советовала начать мирные переговоры. Тогда Святослав произнёс речь, приводимую Львом Диаконом: «Погибнет слава, сопутница российского оружия, без труда побеждавшего соседних народов и, без пролития крови, покорявшего целые страны, если мы теперь постыдно уступим римлянам. И так с храбростью предков наших и с тою мыслью, что русская сила была до сего времени непобедима, сразимся мужественно за жизнь нашу. У нас нет обычая бегством спасаться в отечество, но или жить победителями или, совершившим знаменитые подвиги, умереть со славою». Выслушав своего князя, дружина решила сражаться. Утром 22 июля русы вышли из Доростола и Святослав приказал запереть городские стены, чтобы ни у кого не возникло мысли об отступлении.

Бой начался с атаки руссами византийских позиций. В упорном бою к полудню византийцы начали отступать под напором русов. Тогда Цимихсий ввёл в бой свежий отряд всадников, атаку которых возглавил он лично. Это позволило передохнуть уставшим византийцам. Они перешли в атаку, но были отбиты русами. Тогда Цимисхий разделил своё войско на две части.

Один отряд, под командованием патрикия Романа и столоначальника Петра, вступив в бой, начал отступать, заманивая дружину русов на открытую равнину в стороне от города. В это время второй отряд под командованием Варды Склира атаковал русов с тыла. Начавшаяся в это время буря понесла тучи песка в глаза русов. Храбро сражаясь, отбивая постоянные атаки византийцев русские смогли прорваться в Доростол и укрыться за его стенами. На следующий день Святослав предложил Цимисхию начать переговоры. Император охотно принял это предложение.

На берегу реки Истр состоялось свидание Святослава с Цимисхием.

Война Святослава с Византией. Битва за Преслав и героическая оборона Доростола

БИТВА ПОД ДОРОСТОЛОМ В 971 г. Доростол, Дристр (лат. 22 июля в кровопролитной битве у города Доростол дружины князя Святослава потерпели поражение от византийского войска, обе стороны понесли огромные потери. Первый бой под Доростолом произошел уже 23 апреля 971 года. Российские военные отразили атаку украинских войск под Соледаром в ДНР, уничтожив две бронемашины с пехотой и основную часть группы противника, видео боя показал РИА Новости. Малоизвестные сражения, изменившие ход истории.

Битва у Доростола

Они не могли ждать никакой помощи. Отечество было далеко - и, вероятно, не знало их бедствия. Народы соседственные волею и неволею держали сторону Греков, ибо страшились Цимиския. Воины Святославовы изнемогали от ран и голода. Напротив того, Греки имели во всем изобилие, и новые Легионы приходили к ним из Константинополя. В сих трудных обстоятельствах Святослав собрал на совет дружину свою. Одни предлагали спастися бегством в ночное время; другие советовали просить мира у Греков, не видя иного способа возвратиться в отечество; наконец, все думали, что войско Российское уже не в силах бороться с неприятелем. Но Великий Князь не согласился с ними и хотел еще испытать счастие оружия. Приятна ли жизнь для тех, которые спасли ее бегством? И не впадем ли в презрение у народов соседственных, доселе ужасаемых именем Русским?

Наследием предков своих мужественные, непобедимые, завоеватели многих стран и племен, или победим Греков, или падем с честию, совершив дела великие! Он велел запереть городские ворота, чтобы никто не мог думать о бегстве и возвращении в Доростол.

Rusokastro Henryk Siemiradzki. The Byzantines, led by John I Tzimiskes , were victorious. Once John I usurped the throne, the Byzantines launched a counteroffensive. Siege[ edit ] Emperor John proceeded to lay siege to Dorostolon, which lasted for 65 days.

По сообщению Диакона, после гибели своего героя, русы отошли в город. Однако по данным византийского историка Георгия Кедрина, русские воины сохранили за собой поле боя и остались на нём всю ночь с 26 на 27 апреля. Только к полудню, когда Цимисхий развернул все свои силы, русские воины спокойно свернули строй и ушли в город. Ромейские мастера стали налаживать многочисленные машины, баллисты, катапульты, метавшие камни, горшки с «греческим огнем», бревна, огромные стрелы. Обстрел метательных машин вызывал огромные потери у защитников крепостей, подавлял их боевой дух, так как они не могли ответить.

Басилевс хотел подвинуть машины к стенам. Однако русский полководец смог упредить противника. В ночь на 29 апреля русские воины вырыли поодаль от крепости глубокий и широкий ров, чтобы враг не мог вплотную подойти к стенам и установить осадные машины. Обе стороны в это день вели жаркую перестрелку, но сколько-нибудь заметных результатов не достигли. Святослав своими задумками попортил врагу немало крови.

В эту же ночь русам удалась ещё одна затея. Воспользовавшись темнотой, русские воины на ладьях незаметно для противника прошли по мелководью между берегом и вражеским флотом. Они добыли для войска продовольствие и на обратном пути разогнали отряд византийских фуражиров, ударили по вражеским обозам. В ночной резне было перебито много византийцев. Осада крепости затянулась.

Ни Цимисхий, ни Святослав не могли добиться решительного успеха. Святослав не смог в серии сражений разбить византийскую армию, представлявшую собой первоклассную боевую машину. Сказывались недостаток в воинах и почти полное отсутствие кавалерии. Цимисхию не удалось разгромить русскую армию, вынудить Святослава капитулировать перед лицом превосходящих сил. Лев Диакон отмечал высочайший боевой дух войска Святослава на протяжении всей осады Доростола.

Греки смогли преодолеть ров и приблизить свои машины к крепости. Русы понесли большие потери. Тысячи людей потеряли и греки. И все же Доростол держался. Греки находили среди убитых русов и болгар, которые дрались вместе с воинами Святослава, женщин.

Эта древняя скифско-русская традиция участия женщин в войнах сохранится вплоть до XX столетия, до Великой Отечественной войны. Русские женщины вместе с мужчинами встречали врага и бились с ним до последнего. Воины Святослава совершали чудеса стойкости и героизма, обороняя город в течение трех месяцев. Византийские хронисты также отмечали обычай русов не сдаваться врагу даже побежденными. Они предпочитали убить себя, нежели попасть в плен или дать себя зарезать, как скот на бойне.

Византийцы усилили дозоры, перекопали глубокими рвами все дороги и тропы. С помощью стенобитных и метательных орудий греки разрушали укрепления города. Гарнизон редел, появилось много раненых. Большой проблемой стал голод. Однако ситуация была сложной не только для русов, но и ромеев.

Иоанн I Цимисхий не мог уйти от Доростола, так как это стало бы признанием военного поражения, и он мог потерять трон. Пока он осаждал Доростол, в империи постоянно происходили мятежи, плелись интриги и возникали заговоры. Так, брат убитого императора Никифора Фоки Лев Куропалат поднял мятеж. Попытка переворота не удалась, но ситуация была тревожной. Цимисхий долго отсутствовал в Константинополе и не мог держать руку на пульсе империи.

Этим и решил воспользоваться Святослав. Русский полководец решил дать врагу новое сражение с целью если не разбить врага, то вынудить его пойти на переговоры, показав, что русское войско , сидевшее в осаде, ещё сильно и способно держаться в крепости долго. В полдень 19 июля русские войска нанесли по ромеям неожиданный удар. Греки в это время спали после сытного обеда. Русы изрубили и сожгли множество катапульт и баллист.

В этой схватке был убит родственник императора - магистр Иоанн Куркуас. На следующий день русские воины снова вышли за стены, но уже большими силами. Греки выстроились «густой фалангой». Начался ожесточенный бой. В этом сражении пал один из ближайших сподвижников великого русского князя Святослава - воевода Икмор.

Лев Диакон сообщил, что Икмор даже среди скифов выделялся гигантским ростом, и со своим отрядом он поразил многих ромеев. Его зарубил один из телохранителей императора - Анемас. Гибель одного из предводителей, да ещё в День Перуна, вызвало смятение в рядах воинов, войско отступило за стены города. Лев Диакон отметил единство похоронных обычаев скифов и русов. Сообщил о скифском происхождении Ахилла.

По его мнению, об этом говорили одежда, внешний вид, привычки и характер «сумасбродная раздражительность и жестокость» Ахилла. Современные Л. Диакону русы - «тавроскифы» - сохранили эти традиции. Русы «безрассудны, храбры, воинственны и могучи, они совершают нападения на все соседние племена». Князь спросил своих людей, как поступить.

Одни предлагали немедленно уходить, ночью погрузившись на ладьи, так как невозможно продолжать войну, потеряв лучших воинов. Другие предлагали замириться с ромеями, так как нелегко будет скрыть уход целого войска, и греческие огненосные суда могут сжечь русскую флотилию. Тогда русский князь глубоко вздохнул и воскликнул с горечью: «Погибла слава, которая шествовала вслед за войском русов, легко побеждавшим соседние народы и без кровопролития порабощавшим целые страны, если мы теперь позорно отступим перед ромеями. Итак, проникнемся мужеством, которое завещали нам предки, вспомним о том, что мощь русов до сих пор была несокрушимой, и будем ожесточенно сражаться за свою жизнь. Не пристало нам возвращаться на родину, спасаясь бегством; мы должны либо победить и остаться в живых, либо умереть со славой, совершив подвиги, достойные доблестных мужей!

Утром русы вышли за стены. Святослав приказал запереть ворота, чтобы даже мысли не было вернуться назад. Русы сами ударили по врагу и стали яростно теснить ромеев. Видя, какое воодушевление взывает князь Святослав, который прорубал вражеские ряды, как простой воин, Анемас решил убить Святослава. Он вырвался на коне вперед и нанес удачный удар по Святославу, но того спасла крепкая кольчуга.

Анемас тут же был сражен русскими дружинниками. Русы продолжили атаку, и ромеи, не выдерживая натиска «варваров», стали отступать. Увидев, что византийская фаланга не выдержала боя, Цимисхий лично повел в контратаку гвардию - «бессмертных». Одновременно по русским флангам нанесли сильные удары отряды тяжелой конницы. Это несколько выправило положение, но русы продолжали наступление.

Их натиск Лев Диакон называет «чудовищным». Обе стороны несли большие потери, но кровавая сеча продолжалась. Сражение прекратилось самым неожиданным образом. Над городом нависли тяжелые тучи. Началась сильная гроза, шквальный ветер, поднимая тучи песка, ударил в лицо русским воинам.

Затем хлынул сильный ливень. Русским войска пришлось укрыться за стенами города. Греки приписали буйство стихии божественному заступничеству. Владимир Киреев. Басилевс, пораженный предшествующим сражением и желающий как можно скорее закончить войну и вернуться в Константинополь, охотно принял это предложение.

Оба полководца встретились на Дунае и договорились о мире. Ромеи беспрепятственно пропускали воинов Святослава, выдали им в дорогу хлеб. Святослав согласился уйти с Дуная. Доростол ромеи его назвали Феодорополем русы оставляли. Грекам передавали всех пленных.

Русь и Византия вернулись к нормам договоров 907-944 г. По словам греческих авторов, стороны договорились считать себя «друзьями». Это означало, что восстанавливались условия об уплате Константинополем дани Киеву. Об этом сказано и в русской летописи. Кроме того, Цимисхий должен был отправить послов дружественным печенегам, чтобы те не чинили препятствий русским войскам.

Таким образом, военного поражения Святослав избежал, мир был почетным. Князь планировал продолжить войну. Согласно «Повести временных лет», князь сказал: «Поиду в Русь, приведу боле дружины». Город был полностью блокирован. Ромеи перекопали рвами все дороги, везде была выставлена стража.

К Иоанну почти ежедневно подходили подкрепления. Русы не были готовы к длительной осаде. Запасы продовольствия в Доростоле скоро истощились, и русам приходилось устраивать вылазки, чтобы добыть себе пищу. Скилица сообщает, что одну из таких вылазок в двадцатых числах июля возглавил сам Святослав. Темной ночью, под проливным дождем, 2000 русов сели в ладьи и отплыли из города.

Беспрепятственно ограбив жителей прибрежных селений, они на обратном пути еще и перебили ромейскую обозную прислугу, которая привела к Дунаю коней на водопой. Разгневанный Цимисхий пригрозил начальнику флота смертью, если ладьи русов еще раз покажутся на Дунае. Осадные машины ромеев каждый день забрасывали город грудами камней. Мощные стены Доростола толщиной до 4,7 м без особого ущерба выдерживали удары метательных снарядов. Но находившиеся на стенах русы терпели от них жестокий урон.

Святослав решил уничтожить осадную технику врага. Эти машины охранял родственник императора, магистр Иоанн Куркуас. На бегу конь оступился в яму и сбросил магистра. Скифы увидели великолепное вооружение, прекрасно отделанные бляхи на конской сбруе и другие украшения - они были покрыты немалым слоем золота - и подумали, что это сам император. Тесно окружив магистра, они зверским образом изрубили его вместе с доспехами своими мечами и секирами, насадили голову на копье и стали потешаться над ромеями, крича, что они закололи их императора, как жертвенное животное».

Русы собирались было поджечь осадные машины, но подоспевшие ромеи отстояли их. Ободренные этой победой, русы наутро это было 20 июля, по славянскому языческому календарю - Перунов день вышли из города и построились в боевой порядок. Ромеи «также выстроились в глубокую фалангу и двинулись им навстречу». В этом бою русов возглавлял некий Икмор возможно, воевода таврических русов. По словам Льва Диакона, это был «храбрый муж гигантского роста, первый после Сфендослава предводитель войска, которого [скифы] почитали по достоинству вторым среди них.

Окруженный отрядом приближенных к нему воинов, он яростно устремился против ромеев и поразил многих из них. Увидев это, один из телохранителей императора, сын архига [эмира] критян Анемас, воспламенился доблестью духа, вытащил висевший у него на боку меч, проскакал на коне в разные стороны и, пришпорив его, бросился на Икмора, настиг его и ударил мечом в шею - голова скифа, отрубленная вместе с правой рукой , скатилась на землю. Как только Икмор погиб, скифы подняли крик, смешанный со стоном, а ромеи устремились на них. Скифы не выдержали натиска противника; сильно удрученные гибелью своего предводителя, они забросили щиты за спины и стали отступать к городу, а ромеи преследовали их и убивали». По сведениям Скилицы, среди убитых русов было несколько женщин, переодетых в мужское платье.

Ночью русы вышли из города и начали подбирать своих павших воинов. Лев Диакон довольно подробно описал жуткую картину языческих похорон: русы нагромоздили трупы перед стеной, «разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю предков множество пленных, мужчин и женщин. Святослав совещается с дружиной миниатюра из рукописи Иоанна Скилицы Совершив эту кровавую жертву, они задушили несколько грудных младенцев и петухов, топя их в водах Истра [Дуная]». На рассвете Святослав держал совет со старейшей дружиной о том, что делать дальше. Согласно Льву Диакону, мнения разделились.

Одни воеводы настаивали на том, чтобы ночью погрузиться в ладьи и попробовать тайком проскользнуть мимо ромейских кораблей, «потому что невозможно сражаться с покрытыми железными доспехами всадниками, потеряв лучших бойцов». Другие опасались греческого огня и советовали предварительно помириться с ромеями, взяв с них клятву не препятствовать уходу русской флотилии. Скилица пишет, что все высказались за то, чтобы так или иначе прекратить войну. Речи сторонников мира Повесть временных лет передает так: «аще не сотворим мира со царем, а увесть [узнает] царь, яко мало нас есть, пришедшие оступят ны [блокируют нас] во граде. А Русска земля далече...

Итак, проникнемся мужеством, [которое завещали] нам предки, вспомним о том, что мощь росов до сих пор была несокрушимой, и будем ожесточенно сражаться за свою жизнь. Не пристало нам возвращаться на родину, спасаясь бегством; [мы должны] либо победить и остаться в живых, либо умереть со славой, совершив подвиги, [достойные] доблестных мужей! Очень похожую речь князя, обращенную к его воинам, читаем в Повести временных лет где она, правда, предваряет некую небывало победоносную битву Святослава с греками : «Уже нам некамо ся дети [некуда деться], волею и неволею стати противу; да не посрамим земле Руские, но ляжемы костью ту, мертвы бо сорома не имаеть; аще ли побегнем, то срам нам. Не имам убежати, но станем крепко, аз же пред вами пойду: аще моя голова ляжеть, то промыслите собою [если меня убьют, то действуйте, как сами знаете]». Слова Святослава воодушевили русов.

На другой день к заходу солнца все русское войско вышло из города; Иоанн со своей стороны вывел ромеев из лагеря. Скилица сообщает, что Цимисхий, желая кончить дело без лишнего кровопролития, предложил Святославу поединок. По знаку своих полководцев ромеи и русы бросились друг на друга. В бою Святослав был тяжело ранен. Согласно Льву Диакону, это случилось так: «Вот уже завязалась битва, и скифы с силой напали на ромеев, пронзали их копьями, ранили стрелами коней и валили на землю всадников.

Видя, с какой неистовой яростью бросался Сфендослав на ромеев и воодушевлял к бою ряды своих, Анемас, который прославился накануне убиением Икмора, вырвался на коне вперед делать это вошло у него в обычай, и таким путем он уже поразил множество скифов , опустив поводья, устремился на предводителя росов и, ударив его мечом по ключице, поверг вниз головою наземь, но не убил. Сфендослава спасла кольчужная рубаха и щит, которыми он вооружился, опасаясь ромейских копий. Анемас же был окружен рядами скифов, конь его пал, сраженный тучей копий; он перебил многих из них, но погиб и сам... Издав победный клич для ушей ромеев это были «дикие, пронзительные вопли» , они начали теснить дрогнувшую фалангу ромеев. Тогда Цимисхий, дабы спасти положение, «созвал приближенных к себе воинов, изо всех сил сжал копье и сам помчался на врагов...

Стыдясь того, что сам государь идет в бой, ромеи повернули лошадей и с силой устремились на скифов». По-видимому, русы совсем уж сильно прижали ромеев, ибо им срочно понадобилась помощь свыше. По церковному календарю это был день мучеников Феодора и Георгия. И Лев Диакон повествует, как с неба внезапно спустился белый всадник, который стал направо и налево поражать русов. Не узнать святого Феодора было, конечно, невозможно.

Правда, русы ничего такого не узрели, а заметили только, как «вдруг разразился ураган вперемежку с дождем; устремившись с неба, он заслонил неприятелей; к тому же поднялась пыль, которая забила им глаза». Сказание о небесной помощи, скорее всего, свидетельствует о том, что победа далась ромеям поистине чудом. В «горячей битве», пишет Лев Диакон, «скифы не выдержали натиска конной фаланги. Окруженные магистром Вардой, по прозванию Склир, который со множеством воинов обошел их с тыла, они обратились в бегство. Ромеи преследовали их до самой стены, и они бесславно погибали.

Сам Сфендослав, израненный стрелами, потерявший много крови, едва не попал в плен; его спасло лишь наступление ночи». Из книги «Иду на вы! Проклят будь, Цареград!

Александр Владимирович: — Катафракты. Клим Александрович: — Ни в коем случае не только катафракты. И если бы у византийцев вся конница были катафракты, они бы становились с одной стороны — у Англии, а с другой стороны — у Японии. Их никто бы не мог остановить, если была бы такая масса конницы все были бы катафрактами. Ни в коем случае! Основная масса конницы — это была такая, скажем так не очень научный термин и не очень правильный вообще термин с точки зрения военного искусства, средняя конница. Да, там присутствовало вооружение защитное и даже иногда в изрядном количестве.

Ну, в целом, это были стрелки, которые, в прочем, были вооружены также и холодным оружием, ударным, и могли вести ближний бой, вот. Катафракты составляли не очень большой процент от всего этого, то есть, если говорить о стратегии, описанной примерно во времена Иоана Цимисхея, их было в районе 400-600 человек на все войско, которое обычно комплектовалось из неровного числа, там 10 тыс. Из них около 400-600 человек были собственно катафракты. Плюс отдельно источники византийские выносят так называемый отряд бессмертных, то есть телохранителей самого императора и о численности его не говорят вообще никак, то есть сколько их было, мы не знаем. Но в любом случае это совсем элитное войско, элита элит, то есть, возможно, те самые калибанарии — сверх тяжелая конница — довольно таинственный термин, о котором ученые до сих пор не договорились. Я лично, конечно, думаю, что калибанарии и катафрактарии — это одно и то же, просто разные термины: калибанария обозначают доспех кавалерийский и катафракта обозначает кавалерийский доспех. Но, тем не менее, это не суть важно, были ли какие-то еще тяжелые всадники, лично императорские, но в любом случае их численность не могла быть больше 500-600 тех самых человек. Довольно небольшая группа, вот. И, конечно же, пехота, которая составляла, если не ударную силу, то основу устойчивости войск, то есть пехота защищала позиции, а удар всегда у византийцев наносила конница. Пехота была организована очень умно и могла противодействовать практически любому противнику, который был в то время вообще склонен Византии угрожать.

Первую линию всегда составляла тяжелая пехота с копьями и щитами. Они назывались по-гречески «гоплиты» — очень просто, вот. И сзади обычно выстраивалась вторая часть фаланги, а именно стрелки, лучники и пращники, вот. Их было примерно половина всего состава войска. Сзади них, что очень интересно описается в Стратегиконе, всегда стояли, я их сейчас точно не помню на какое количество стрелков, стоял один подносчик, который обязательно подносил стрелы или пули для пращей, если у бойцов они начинали заканчиваться. То есть там еще за пехотой следовал большой обоз, вот. В данном случае фаланга разворачивалась именно в фалангу, то есть в длинное прямоугольное построение. Если бы речь шла о войне с арабами, это была бы не фаланга, а каре, внутри которого пряталась бы тяжелая конница. И в промежутках между фрагментами фалангами, между когортами выезжали бы… конница. Но тут была совсем другая ситуация.

Пехота классически стояла в центре, по бокам на флангах стояла конница и сзади в тылу, что важно, стоял личный императорский резерв, которого вводили в бой по мере необходимости. В общем, уже исходя из этого самого писания, мы видим насколько продуманнее и изощренные, конечно же, была военная машина Византии, насколько она была подготовленнее, потому что есть отдельный выделенный резерв, чего мы не видим никогда в воинах Святослава, есть моменты фланговых охватов. Ну, и, самое главное, есть конница, которую у Святослава не было, потому что именно при Святославе исключительно из-за того, что он вынужден был воевать с хазарами, русы стали задумываться о введении вообще конницы, как отдельного рода войск у себя. И они под Доростолом, если верить источникам, Святослав первый раз презентовал миру, что называется, на всеобщее обозрение дружину, посаженную на лошадей. Правда, ничем хорошим это для нее не кончилось. Возможно, я чего-то не читал, где-то русы раньше воевали на конях? Александр Владимирович: — Есть простая логика. Я не представляю, как могут пешие воины воевать с кочевниками, то есть. Клим Александрович: — А это как раз очень даже возможно. Александр Владимирович: — Как?

Клим Александрович: — Ну, я, если позволите, отдельно вернусь к этому. Сейчас мы разберемся с войной под Доростолом. Так вот, тут что столкнулось, а именно: ополчение византийцев, которое было очень хорошо организовано, хорошо обеспечено и неплохо вооружено, но заметно хуже подготовлено в смысле индивидуальной подготовки. Потому что, конечно, очень трудно себе представить, что ополченец-византиец, который, в общем-то является военным поселенцем, в первую очередь, был бы подготовлен так же, как княжеская дружина русов. То есть в качестве индивидуальных бойцов, в качестве стойких, храбрых воинов, конечно же, наголову были сильнее русы, безусловно.

Отрывок, характеризующий Оборона Доростола

Предшествующие события
: Война Святослава с Византией. Битва за Преслав и героическая оборона Доростола
Битва при Доростоле - кратко
Битва в Доростоле - История России. Всемирная, мировая история -
Сражение у доростола. Битва при Доростоле и другие великие сражения в истории Руси которые забыли
Читайте также:

Победить и остаться в живых, либо умереть со славой

Туда сходится все добро: от греков золото, вина, овощи; от чехов и венгров — серебро и кони; из Руси — меха, воск, мед, челядь». В 967 году в царствование греческого императора Никифора Фоки из Царьграда в Киев явился посол и просил Святослава от имени своего государя пойти войной на болгар. Греки никак не могли осилить болгар из-за того, что те жили в гористых местах. Греки привезли с собой богатые дары и сулили еще больше за захват Болгарии. Князь согласился и стал собирать войско. На его клич отозвались славный воевода Свенельд, богатыри Сфенкел, Икмор и другие. Святослав предпринял два похода в Болгарию — в 968 и в 969 годах. Овладев столицей Болгарии Преславой и пленив царя Бориса, Святослав послал сказать грекам: «Хочу на вас идти, взять ваш город».

Вслед за этим русы стали готовиться к походу на Царьград. Они усилили свое войско болгарами, которые были недовольны господством Византии, наняли отряды печенегов и венгров. В это время на царский престол в Византии вступил Иоанн Цимисхий, искусный военачальник и отважный воин. В 970 году под Адрианополем произошло сражение, в результате которого греки потерпели поражение, принесли дары Святославу и пообещали мир. В это время к Святославу прибыло из Киева небольшое подкрепление. Не имея достаточных сил и полагаясь на договор с Цимисхием, Святослав не занял горные проходы чрез Балканы и оставил открытым устье Дуная. Это была его крупная стратегическая ошибка.

Кроме того, рать русов оказалась разделенной на две части: главные силы находились в Доростоле, отряд под командованием Сфенкела был расположен в Преславе. Этим воспользовался Цимисхий. Он собрал 300 судов, вооруженных «греческим огнем», а в 971 году двинул флот к устью Дуная, чтобы запереть русам обратный путь на родину. Сам император выступил в поход с сильным передовым 2-тысячным отрядом «бессмертных» отлично вооруженной личной гвардией , 13-тысячной конницей и 15-тысячной пехотой и без труда преодолел Балканы. За ним следовали остальные силы и большой обоз с осадными и огнеметными машинами и продовольствием. В Болгарии византийские лазутчики распространили слух, что Цимисхий идет не покорять болгарский народ, а освобождать его от русов, и русы вскоре лишились поддержки со стороны болгар. В результате этого боя византийцы захватили Преслав, и только немногим русам во главе со Сфенкелом удалось прорваться и уйти в Доростол.

Передовой отряд византийской пехоты осматривал окрестные леса и овраги в поисках засады. Первый бой под Доростолом произошел уже 23 апреля 971 года. Русы напали из засады на передовой отряд византийцев. Они уничтожили этот отряд, но и сами погибли. Когда Цимисхий подошел к городу, русы ожидали врага на ближних подступах к Доростолу, «сомкнув щиты и копья, наподобие стены». Греки перестроились в боевой порядок: посередине стала пехота, на флангах — конница в железных латах; спереди, прикрывая фронт, — легкая пехота: стрелки из лука и пращники — они непрерывно пускали стрелы, метали камни. Бой был упорный, русы отразили 12 атак.

По его мнению под Доростолом у русов по-прежнему было 60 тысяч воинов. По сообщению [9] Скилицы Цимисхий захватил перевалы с отрядом в 5 тыс. По мнению Шефова Н. Венгерские и печенежские союзники, по-видимому, к этому времени покинули Святослава [7] и не успевали прийти к нему на помощь [2]. Это подтверждает сообщение Скилицы о том, что Святослав в Доростоле не надеялся «ни на какую помощь», что «собственная их страна находилась очень далеко, а соседние варварские народы, боясь ромеев, не соглашались помочь им» [9] и повесть временных лет : «А Руска земля далеча, а печенези с нами ратьни, а кто ны поможеть? Они уничтожили этот отряд, но и сами погибли. Русы ожидали основные силы византийцев на ближних подступах к Доростолу, «сомкнув щиты и копья, наподобие стены». Боевой порядок византийского войска состоял из двух линий: в первой линии в центре стояла пехота, а по флангам конные латники, составлявшие два крыла; во второй линии построились непрерывно стреляющие лучники и пращники. В упорном бою русы отразили 12 атак византийцев.

Вечером Цимихсий, собрав всю свою конницу, бросил её против истощенных русов, что вынудило их укрыться за стенами Доростола. Святослав приказал вытащить свои ладьи на берег, чтобы их не сжег враг. В тот же день Цимисхий подступил к городу, но руссы не вышли в поле, а только со стен и из башен бросали в противника камни и метали стрелы. Вскоре византийцы возвратились в лагерь. К вечеру дружина Святослава в конном строю выступила из города [14] , но Цимисхий не решился атаковать дружину Святослава, и она возвратилась в Доростол. Второй бой 26 апреля [ править править вики-текст ] 26 апреля произошёл второй бой под Доростолом. Войско Святослава вышло в поле и выстроилось в пешем строю в своих кольчужных бронях и шлемах, сомкнув длинные, до самых ног, щиты и выставив копья. Византийцы атаковали русов, после чего завязался упорный бой, в котором погиб воевода Сфенкел. По сообщению византийского историка Кедрина , русы сохранили за собой поле боя и оставались там всю ночь с 26 на 27 апреля.

На утро бой возобновился. К полудню Цимисхий направил в тыл русам отряд.

Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие. Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их.

Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней. Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее — короткость губы и полуоткрытый рот — казались ее особенною, собственно ее красотой.

Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый. Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.

Видите, как я одета дурно. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] — сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен. Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке.

Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.

Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами: — Вы не знаете аббата Морио? Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти.

Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера. И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат.

Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио.

Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди. Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская.

В третьем Мортемар и Анна Павловна. Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.

Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] — сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, — contez nous cela, vicomte. Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ. Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся. Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную.

Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.

Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола. Принесите мой ридикюль.

Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее. Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот — все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение. Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал.

Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках. Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу. Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении. Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею.

Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами. Эта пословица нередко срабатывает и в военном деле. Один из самых ярких примеров связан с походом в Болгарию русского князя Святослава в 971 году. В битве у Доростола русичи успешно вернули из небытия тактическую находку древних греков — пешую фалангу копейщиков.

Противники Святослава, византийцы, имели численное превосходство и сильную кавалерию, но сокрушить тактику, изобретенную за полторы тысячи лет до Доростола, так и не смогли. Русский князь Святослав годы правления: 945-972 вошёл в историю как незаурядный воин и полководец. Именно его походы уничтожили Хазарский каганат — сильное государство на Каспии, которое постоянно угрожало южным и восточным границам Киевской Руси. В 967 году князь, желая расширить границы своих владений интерес заключался в первую очередь в контроле над торговыми путями , начинает первый поход в Болгарию. Поход, поддержанный кочевниками-печенегами при нейтралитете Византии во главе с императором Никифором Фокой есть версия, что именно византийцы хотели ослабить Болгарию руками Святослава , был успешен.

Святослав даже намеревался перенести столицу в захваченный им город Переяславец, о чем, как повествует русская «Повесть временных лет», прямо заявил своей матери, княгине Ольге: «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае — ибо там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли — золото, паволоки, вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии серебро и кони, из Руси же меха и воск, мед и рабы». Походы Святослава в Болгарию. Кружком выделен район военных действий с Византией в 971 году — от Переяславца до Доростола. Однако дальнейшие события полностью перевернули эти планы. Сначала бывшие союзники, печенеги, которым вряд ли пришлись по душе экспансионистские намерения Святослава, воспользовались тем, что Киев остался без защиты, и попытались взять русскую столицу.

Льва Диакона о войне киевского князя Святослава Игоревича с византийским императором Иоанном Цимисхием, в ходе которой князь с дружиной был осажден в городе Доростоле на Дунае. На переднем плане картины художник изобразил убийство пленных греков и расправу над младенцами, которых вырывают из рук обезумевших матерей. Старец-жрец освящает воды Дуная, воин бросает в воду жертвенного петуха. В верхней части полотна — князь Святослав на белом коне, за его спиной — еще одна сцена жестокой казни. Слева на фоне разрушенной крепости Доростола горят погребальные костры.

Битва при Доростоле (971 год)

Среди тел оставленных на поле боя убитых воинов византийцы нашли тела женщин, вероятно, болгарских жительниц Доростола ¹⁹. Битва за дунайскую крепость Доростол произошла 23 апреля — 22 июля 971 г., во время последнего южного похода киевского князя Святослава Игоревича. Оборона Доростола стала ключевым событием русско-византийской войны 970-971 гг. После ее завершения был подписан мирный договор, восстановивший статус-кво.

Битва у Доростола

Battle of Dorostopol. Part of the Rus'–Byzantine War of 970–971. Битва на подступах к Доростолу. БИТВА ПОД ДОРОСТОЛОМ В 971 г. Доростол, Дристр (лат. Durostorum, позднегреч. Dristra), древняя болгарская крепость и город на правом берегу Дуная, совр. «Последний бой дружины Святослава в битве при Доростоле, 971 год».