Узнайте, как влиятельная речь Йозефа Геббельса в Берлине, призывающая к тотальной войне, смогла взволновать нацию и заручилась поддержкой тотальной войны. Дневники Йозефа Геббельса июнь-август 1944г ИТК Дашков и К. Вид 1. Йозеф Геббельс призывает к тотальной войне перед толпой в Берлине, 1943 год. Йозеф Геббельс. 05:05. Слушать. Скачать MP3. Скачать песню Йозеф Геббельс – Тотальная война на телефон (рингтон на звонок), либо слушать mp3 в хорошем качестве (320 kbps) вы можете на В 1943 году, в ходе Второй мировой войны.
Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса июнь-август 1944г
| Речь о тотальной войне — Википедия с видео // WIKI 2 | Скачать клип Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год на бесплатно и без регистрации | Огромный архив музыкальных клипов. |
| Как Геббельс заставил Германию хотеть войны | Мой призыв к тотальной войне от 30 января был встречен оглушительными аплодисментами. |
| Часть первая. Йозеф Геббельс: политика пропаганды и веры | Однако ж чрезмерно тужить о чуть ли ни тотальном истреблении русским штыком поставленным у него на пути германском молокососе не приходится. |
| Геббельс (О тотальной войне. Часть 1) | О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. |
| Геббельс 18 февраля 1943 года, после Сталинграда | A translation of the written text Goebbels' 1943 speech on total war, delivered after the battle of Stalingrad. |
Речь Геббельса после Сталинграда
В тот четверг среди слушателей сидел 21-летний солдат по имени Иринг Фетшер Iring Fetscher. День спустя он записал в своем дневнике: «Вчерашняя речь Геббельса. Блестящая впечатляющая речь, вызвавшая народный восторг. Десять вопросов к немецкому народу в библейской торжественности, все это было похоже на большой, колоссальный спектакль, глубину, трагизм и значение которого, пожалуй, вряд ли кто-то из присутствующих мог осознать». Более полувека спустя Фетшер, в то время уже вышедший на пенсию профессор политологии, посвятил той речи Геббельса отдельную книгу. Она вышла в 1998 году и, хотя уже давно ее можно найти только у букинистов, но и 20 лет спустя ее все еще стоит прочитать.
По результатам анализа Фетшера 1922-2014 , своей речью Геббельс преследовал четыре цели: во-первых, он хотел преодолеть смену настроения, которое охватило немецкое население после катастрофы под Сталинградом. Во-вторых, он хотел сделать популярным лозунг «тотальная война», который должен был мобилизовать народ на еще большие усилия в войне. В-третьих, длившееся 109 минут обращение было попыткой указать нейтральным государствам и противникам войны на Западе на угрозу большевизма. В-четвертых, и прежде всего, Геббельс хотел укрепить свое собственное положение среди нацистского руководства, потому что его оттеснили на второй план шеф СС Генрих Гиммлер Heinrich Himmler и особенно исполнявший в течение года обязанности рейхсминистра вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер Albert Speer. Среди них были такие знаменитости, как актер Генрих Георге Heinrich George , но также, очевидно, и заранее подготовленные клакеры и подстрекатели.
Например, они ликовали, когда Геббельс оглашал четвертый из десяти своих риторических вопросов: «Хотите ли вы тотальную войну?
Когда партия была запрещена в Берлине, ее члены стали расхаживать в экстравагантных, но в то же время смешных одеждах, как на день всех святых. Один журналист из «Ангрифа», Даргоберт Дюрр, вспоминал, что ««Ангриф» «эры борьбы», вероятно, обладал особой притягательной силой для каждого больного, которого выпускали на волю из сумасшедшего дома в Виттенау». Швейцер был склонен идеализировать членов СА, рассматривая их как бездумных фанатиков, чья жестокость была проявлением святого дела защиты немецкой свободы.
Это были «борцы за свободу», и коль скоро партия была запрещена с 1927 года по 1928 , то «Дер Ангриф» стал «голосом преследуемых». Геббельс бросил вызов Веймарской республике, призывая на помощь и желание поплакаться, и осмеяние, насилие и ненависть, броские плакаты, бесконечную агитацию и литавры. Никакой другой гау не бурлил так, как столица рейха. Но если Веймар не был в состоянии поддерживать порядок в Берлине, то где же он в таком случае мог?
И в бесчисленном множестве немецких городков и городишек, деревень и мелких ферм, в крупных городах представители среднего класса и крестьяне стали удивляться, но не поведению нацистов, а слабости государства. Геббельс не победил Берлин, зато Гитлер победил Германию. И это была первая победа, которую Геббельс подарил Гитлеру, и которая являлась лишь прелюдией к победе гораздо более крупной, и не просто к победе, а разгрому. Где-то в конце 1929 года или начале 1930 года точная дата не установлена доктор Геббельс, столь известный в Берлине, стал начальником пропагандистского аппарата НСДАП.
Он участвовал в жесточайшей по накалу избирательной кампании по выборам в рейхстаг, назначенным на 14 сентября. К тому времени Геббельс уже стал спорной фигурой как внутри партии, так и вне ее. Он находился в постоянной борьбе со своими же собственными институтами СА, в борьбе за политическую власть. Ему все еще требовалось заглаживать вину за предательство своих патронов - братьев Штрассеров.
Геббельс, при всей его героической лексике и культуре силы, был, тем не менее, интеллектуалом среди убийц, таинственной мефистофельской фигурой. Один бывший гауляйтер помнит его как «наполовину офранцузившегося ученика иезуитской школы» и вспоминает его «поверхностную диалектику, латынь и дикцию, остроумие и леденящую иронию». Молодой штурмовик, идеалист, говоря о развратном Рипербане квартал развлечений в Гамбурге , спросил Геббельса, что будет с этим местом после революции. Геббельс решительно заявил ему, что нацисты выметут его как мусор.
Когда он уходил, молодой человек смотрел на «малютку-доктора» восторженными, полными слез глазами. Его многочисленные враги так никогда и не смогли оценить по достоинству это воззвание, эту власть над эмоциями подчиненных, которую Геббельс сохранил до конца своей жизни. Эрнст Никиш, независимый левый, видел в Геббельсе лишь способность «выскальзывать из пальцев подобно угрю», его «ничтожность», «театральность». Его стиль был его сущностью, внутренним содержанием.
Объективность ведь не имеет ничего общего с пропагандой, как и пропаганда не имеет ничего общего с истиной. Не основанный на истине выбор, а апелляция к массам являлась ключом к успеху партийной журналистики. Гитлер, вспоминая в 1942 году о начинавшей выходить в Мюнхене «Фелькишер Беобахтер», говорил о том, что «интеллектуал» Альфред Розенберг в годы «эры борьбы» как редактор был никуда не годным. Из-за высокомерно-снисходительного представления о сущности выполняемых функций: «...
Это докторишка, ростом с пивную бутылку, карьерист-демократ, стряпчий-выскочка для грязных дел, одичавший горожанин». Описывая территории, где в основном преобладали представители еврейской буржуазии и, как правило, никогда евреи-пришельцы из Польши и России их называли «остюден» , Геббельс намеренно противопоставлял их, этих «спекулянтов и паразитов», страданиям бывших солдат рейхсвера. Поэтому мы и требуем уничтожения этой эксплуататорской системы! Мы не сложим оружие!
Эта фраза постоянно муссировались Гитлером и Геббельсом до самого 1945 года, и ни тот, ни другой так и не капитулировали. А как мастерски Геббельс умел комбинировать черный юмор с идеалистическими воззваниями! Он проклинал «спекулянтов-евреев» и разносчиков сплетен - Бармата, Гольдшмидта, Склярека, соединяя их с теми, кто поддерживал в Германии республику и кого Геббельс называл «шадрес». Это термин происходит от смешно звучащего на иврите сокращения слов из призыва «Все на защиту республики!
Злорадствуя по поводу экономического кризиса, в начале 1930 года, Геббельс называл 1929 год годом «подъема нации» и предрекал в этом году начало революции, называя его «годом бури». Фюрер должен был повести страну потому, что он воплощал «характер, волю, способность и удачу... Лидер обязан уметь все». И действительно, этот «малютка-доктор» умел все: говорить, агитировать, писать, организовывать гау, сломить сопротивление оппортунистов из штурмовых отрядов и направить пропагандистов в национальном масштабе.
И среди этой кучи отбросов, в атмосфере морального упадка и социальной деградации Геббельс казался человеком, шагнувшим прямиком из Ренессанса, и его тщеславие наконец-то было если уж не до конца удовлетворительно, то, по крайней мере, хоть частично утихомирено. А как здорово он создавал миф о Гитлере! Здесь можно быть или его другом, или его врагом. В этом секрет его могущества: его фанатическая вера в Движение и Германию».
Мистические подъемы силы, поддерживаемые верой, облеченные в сказанное слово и эпические подвиги, - этот идеализм Геббельс вполне мог волочить за собой в национал-социализм. Нацистский культ смерти и преображения извлекался из многочисленных традиций; некоторые из них относились к эпохе наполеоновских войн, но Йозеф Геббельс сделал самый большой вклад в эту «религию» именно в «эру борьбы». В 1927 году, в канун поминовения павших в первой мировой войне, слова Геббельса прозвучали как зов фанфар во славу ненависти и памяти: «Мы обращаемся в своих помыслах к двум миллионам тех, кто изнемогал в окопах Фландрии и Польши... Наши думы о солдатах германской революции, бросивших свои жизни на алтарь будущего ради того, чтобы Германия воспряла снова...
День его грядет... Мы склоняем наши головы перед вами, мертвыми. Германия начинает пробуждаться в отблесках вашей пролитой крови... Пусть раздастся маршевая поступь коричневых батальонов: за свободу!
Солдаты бури! Армия мертвых марширует с вами в будущее! Геббельс был в авангарде тех нацистов, которые превращали эти символы в своего рода эмоциональный оплодотворитель движения. Когда в 1927 году семь сотен членов маленькой берлинской партии организовали поход на Нюрнберг на свой съезд, гауляйтер писал о священном знамени, которое развевалось перед ними во время их марша, когда они шествовали перед фюрером.
Берлинский контингент маршировал первым потому, что уже снискал славу героев в побоищах в пивных залах, где происходили митинги. Проза Геббельса в этот период по-прежнему носила налет подросткового пафоса и энтузиазма. К 1928-30 годам стиль повзрослевшей прозы Геббельса стал более сдержанным и дисциплинированным. Никто не мог создавать мучеников при помощи слов так, как это умел делать Геббельс.
В 1928 году отмечалась дата, посвященная «павшему мученической смертью» нацисту Кютемайеру, убитому красными во время очередной стычки так это представлял Геббельс. Когда Геббельс чуял запах крови потенциального мученика, объективность становилась для него пустым звуком, а покойный - боевым кличем, призывом к героизму и отмщению. Принцип товарищества в рядах штурмовых отрядов СА был «живительной силой движения», живым присутствием Идеи. Кровь жертвы-мученика питала живое тело партии.
Когда в начале 1930 года Хорст Вессель, вечный студент и человек без определенных занятий, написавший слова к нацистскому гимну «Выше знамена! Он заставил Весселя погибнуть с умиротворенной улыбкой на устах, человеком, верившим в победу национал-социализма до последнего вздоха, «... Его песня обессмертила его! Ради этого он жил, ради этого он отдал свою жизнь.
Странник меж двух миров, днем вчерашним и днем завтрашним, так было и так будет. Солдат немецкой нации! Очень возможно, что в последние недели жизни Вессель и вовсе собирался отдалиться от партии. Но все это не играло никакой роли: Геббельс знал, что от него требовалось, и действовал, как полагалось.
Многое из агитационной деятельности Геббельса было продиктовано желанием примириться со своим собственным прошлым, с одной стороны, и политическим контекстом периода его деятельности, с другой. А прошлое Геббельса было «радикальным», начиная с дней содружества с Ричардом Флисгесом и вплоть до сотрудничества с Грегором и Отто Штрассерами в период с 1919 по 1925 годы. Его левацкие замашки были не более чем проявлением отвращения к мелкой буржуазии и абстрактной идеализацией «рабочего», нежели конкретным марксистским подходом к окружающему миру. Геббельс не выносил «реакционеров» и консерваторов, стабильную буржуазию.
Дома он ощущал нападки прусских реакционеров и от души приветствовал строку из «Хорста Весселя», воспевавшую мученичество «товарища, павшего от рук Ротфронта и реакции». Геббельс в 1929 году верил в то, что «идолы и иллюзии» буржуазно-республиканской Германии уничтожены. Этот распад он наблюдал с ликованием, ибо именно из этого распада должен возникнуть «Третий рейх». Геббельс обвинял националистические настроенную буржуазию в том, что она повинна в поражении Германии, ибо этот класс демонстрировал свой патриотизм лишь для того, чтобы скрыть свою основную и главную страсть - наживу.
Он писал: «Мы - барабанщики, а они - политики. Мы составляем авангард, а они плетутся в обозе... Революционная идея... Так, у него не было стройной идеологической модели, он, тем не менее, мог какое-то время просуществовать и с этим оппортунизмом, лишь меняя его окраску.
Теперь же он заводит речь об объединенной «Национальной оппозиции», будто он никогда не бросался в атаку на реакционеров, превознося Гитлера после 1926 года, будто он никогда не атаковал и его как «мелкобуржуазного предателя социализма». Геббельс сохранял душок старого, прежнего «радикализма» потому, что это гармонировало с чувством обиды и его ролью крепкого парня на улицах Берлина периода Веймарской республики. Но он не был идеологом, как Альфред Розенберг, который пережил настоящий душевный кризис после того, как в 1939 году был подписан пакт между Гитлером и Сталиным. Геббельса нельзя было назвать человеком думающим, думающим постоянно, его мировоззрение зависело от настроений и разочарований и, следовательно, было фрагментарным.
Он никогда не пытался выйти за пределы самого себя и использовать свой собственный разум для создания нового мировоззрения или идеологии, которая могла бы трансформировать это мировоззрение в силу, способную изменить мир в историческом смысле. В течение последних лет, предшествующих «приходу к власти», Геббельс тесно сотрудничал с Адольфом Гитлером, занимаясь вопросами национальной пропаганды. Теперь партия уже могла быть названа национальной. Вслед за экономикой Веймарской республики рухнула и республиканская политическая система.
Но рост нацистского движения не оттеснил Гитлера в тень, вопреки надеждам некоторых консерваторов. Геббельс занимался теперь тем, что впоследствии он назовет мифом о Гитлере. Пропаганда Геббельса являлась связующим звеном между общественным имиджем Гитлера и широкими массами. Альберт Шпеер позднее вспоминал о реакции на Гитлера до и после нацистского триумфа: «Три часа спустя я вышел из этого пивного зала на открытый воздух совершенно другим человеком.
Я видел те же грязные плакаты на рекламных тумбах, но смотрел на них уже другими глазами. Гипертрофированная фигура Гитлера и его воинственная поза, которую я еще по пути сюда воспринимал с оттенком комизма, вдруг враз утратила всю свою прежнюю комичность». Во время войны он с видимым удовольствием цитировал слова адъютанта Гитлера, Шмундта: «... Если кратко резюмировать их, они близки к тому, чтобы произвести впечатление на читающего их, сравнимое с апофеозом фюрера».
Гитлер был и оставался ключевой фигурой во всей деятельности Геббельса, потому что он собирал воедино нелепую машину из чувств, импульсов и отвращений, которую представляла собой нацистская пропаганда. В течение всего лишь дня Гитлер посещает несколько городов, повсюду десятки и сотни тысяч одних и тех же плакатов. И если авторитет Геббельса рос, то это происходило лишь благодаря Гитлеру. В апреле 1932 года он так выразился о фюрере: «Для настоящего политика нация - это то же самое, что для скульптора кусок мрамора».
Имидж Гитлера, создаваемый Геббельсом, не ограничивался одним лишь героическим аспектом его личности. Портрет фюрера его работы представлял собой попурри из всего на свете. Студентам и интеллектуалам он представлял Гитлера в качестве художника и архитектора, оторванного от своей учебы в 1914 году необходимостью служить нации. Для особ сентиментальных у Геббельса имелся Гитлер, который питал любовь к детям.
Рабочим он подавал Гитлера-рабочего. Перед ветеранами Гитлер представлялся в образе Неизвестного солдата первой мировой войны. Возникает вопрос, а откуда же в 1932-33 годах брались деньги на всю эту пропаганду? И Геббельс, и Гитлер были людьми чрезвычайно уязвимыми в случае всякого рода возможных расследований в этом направлении, но и с этой проблемой Геббельс расправлялся, как всегда, мастерски.
Он лгал. Как партия рабочих, мы вынуждены финансировать себя сами». К 1932 году Геббельс возомнил себя великим оратором. Он обратился уже не к сотне или двум клакеров в пивных залах, теперь в берлинском парке «Люстгартен» ему внимали десятки тысяч.
Медоточивый голос, аргументированные осуждения некомпетентного правительства, иронические или «диалектические» повороты фраз, воззвания к идеализму и героизму - все эти характеристики сделали Йозефа Геббельса вторым оратором в нацистской иерархии. Его голос не дрожал, как у Гитлера, он не оставлял аудиторию в состоянии экстатического изнурения, но всегда достигал своей цели. За годы, предшествовавшие «приходу к власти», Геббельс приобрел еще один навык. Он так искусно манипулировал германской историей, что ему удавалось вызывать глубокий отклик в сердцах немцев, жаждущих общности со своим национальным наследием.
И дело было не в том, что Геббельс знал немецкую историю очень уж глубоко, он ее вообще не знал. Скорее всего, он просто интуитивно чувствовал значение символики прошлого, символики, пробуждающей героические мифы. Играть на этой символике он начал в 1930 году, и к 1944 году оркестровка исторического мифа достигла крещендо. К 1932 году Геббельс говорил своей аудитории, что нацисты апеллировали к народу с призывом к новой войне за освобождение, к народному восстанию.
Он цитировал Теодора Кернера, великого германского поэта периода войн против Наполеона: «Нация поднимается, буря грядет! Геббельс очень умно ставил эти символы рядом с ничтожностью и нуждой дня сегодняшнего: «четырнадцать лет обмана, голода, иностранного гнета, годы обмана мерзкой буржуазией, реакционными политиками, ненасытными марксистами и евреями». Он запоем читал литературные произведения времен «освобождения». Йозеф Геббельс примирился с альянсом Гитлера и кругов реакционных националистов, но такое положение ему было не по душе.
Когда перед выборами в ноябре 1932 года коалиция нацистов и националистов на время распалась, Геббельс вернулся к традиционно-благожелательному отношению к Альфреду Гугенбергу и Германской национальной народной партии ДНВП. Разрыв этот стоил нацистам голосов и помог националистам и коммунистам. Он доказывал, что ДНВП является частью веймарской системы и что она находилась у власти в период с 1925 по 1927 годы. Геббельс защищал национал-социализм от элитарных националистов, обвинявших его в том, что нацисты апеллировали к большинству при помощи плакатов и «оглушительной, как на базаре» пропагандистской шумихи.
Шмидт Ганновер желал знать, откуда к нацистам приходили деньги; Геббельс отвечал ему, что они поступали от простых, небогатых членов СА и СС. Геббельс язвительно атаковал германских националистов за то, что в 1924 году они позволили их министру юстиции посадить Адольфа Гитлера в тюрьму. Затем Геббельс перешел к другому обвинению, исходящему от националистов - теперь они стали обычной легальной партией. Теперь положение вещей изменилось, и нас критикуют за то, что мы легальны.
В прошлом они желали нашей легальности, потому что думали, что в таком положении мы никогда не придем к власти, а сегодня хотят, чтобы мы были нелегалами, потому что думают, что если мы таковыми будем, то нас можно будет просто исключить из игры». Когда «Гарцбургский фронт», или коалиция нацистов и националистов распалась, Геббельс вплотную подошел к тому, чтобы броситься в атаку на тактический альянс Гитлера с националистами. Он доказывал, что нацисты боролись за право бедняков и что «любая асоциальная, реакционная политика всегда предполагает сохранение большевизма». Он сравнивал объединение германского национализма Гитлером с объединением германских удельных княжеств Бисмарком.
Использование Бисмарка, в этой связи, было рассчитанным ударом, потому что именно националисты считали его своей собственностью. Геббельс настойчиво повторял слова Гитлера о том, что крах 1918 года был в большой степени результатом как провала правых, так и левых, ибо антисоциальная политика консерваторов привела к классовой борьбе и социальному распаду. Изворотливость Геббельса сработала и тогда, когда он отрицал возражения националистов, приводивших в качестве аргумента, что у нацистов нет «голов», нет настоящих, закаленных в борьбе умов, и посему они не смогут управлять страной. Геббельс же утверждал, что они и без этих «умов» и «голов» все же создали действительно массовое движение, в то время как националисты, которые, по всей вероятности, обладали такими талантами, выродились в малочисленную партию!
Геббельс пользовался одной из фраз из своего романа «Михаэль» с целью разъяснения призыва национал-социализма: это была группа лиц, объединенная верой, и история о том, как они смогли выжить на первой стадии, будучи тогда «маленькой, странненькой, подвергающейся постоянным нападкам, преследуемой сектой». Такая партия не могла поддержать канцлера-консерватора, Франца фон Папена, из-за фразы: «Мы видим в нем канцлера без нации». Геббельс сумел ввернуть своих излюбленных жертв в эффектный ответ. Мы похоронили двадцать шесть членов СА в Берлине.
А где те мертвые, которые могли бы свидетельствовать в вашу пользу?.. Где кровавое свидетельство в пользу вашей партии? И затем последовало завершающее оскорбление в адрес ориентированных на монархизм националистов: «У вас имелась возможность вступиться за императорскую корону... Он обвинял своих врагов в нежелании жить ради идеалов, в которые они якобы верили, идеалов, которые были для Геббельса костью в горле.
Социал-демократов он укорял за то, что они в недостаточной степени марксисты, а немецкую католическую церковь - за то, что она на самом деле не христианская. При этом он сам не был ни марксистом, ни христианином. Главными источниками пропагандистских уловок Геббельса во время веймарского периода были Адольф Гитлер и повседневная ситуация в Большом Берлине и рейхе. Но все же в период между 1928 и 1933 годами Геббельс приобрел кое-какие знания по истории и теории пропаганды и сумел, как подобало, воспользоваться этой информацией.
Основой его теории стала работа «Толпа» французского социолога конца XIX столетия, Густава ле Бона, которая произвела на Геббельса неизгладимое впечатление. Он обожал ле Бона до конца своей жизни. Одним из адъютантов министра пропаганды было отражено в его дневниках периода второй мировой войны следующее: «Геббельс считает, что никто другой, кроме как француз ле Бон, не понимал так хорошо психологию масс». Он писал: «Субститут бессознательного действия толпы сознательной активностью отдельного индивидуума - одна из принципиальных характеристик нашего столетия...
Люди движимы идеями, сантиментами и обычаями... Та часть, которую занимает в наших действиях бессознательное, неизмеримо велика, а сознательное - весьма мало». Геббельс сочетал в себе отвращение к массам, типичное для ле Бона, со своим собственным восхищением возможностью манипулировать людьми. Ле Бон утверждал: «Толпа сильна лишь в разрушении.
Ее правила тождественны тем, которые типичны для варварства». Эти слова ле Бона явились пророческими в отношении правил, которыми пользовались нацисты, хотя ни Гитлер, ни Геббельс никогда не признавали этот факт. Ле Бон доказывал, что удачливые политики обладают «инстинктивным и часто безошибочным чутьем относительно характера толпы, и именно точное знание ее характера и позволяет им продемонстрировать свое мастерство». Толпа заставляет «нормальных людей» совершать поступки, характерные для дикарей: Геббельс понимал это даже лучше ле Бона, и идеалистические воззвания к жертвоприношению и борьбе производили на германскую нацию огромное впечатление вплоть до 1945 года.
Ле Бон утверждал: «Толпа мыслит образами, а сам образ немедленно вызывает в памяти серию других образов, которые с первым не имеют никакой связи... Толпа вряд ли способна отличать субъективное от объективного. Люди воспринимают лишь реальные образы, разбуженные их сознанием, хотя чаще всего они имеют лишь весьма отдаленное отношение к наблюдаемому факту». Геббельс верил в правильность этих истин и использовал их на протяжении своей политической карьеры.
Толпа или даже вся нация в целом - которая, собственно, и была безбрежной толпой, которая теперь имела возможность услышать его по радио, прочитать его слова в газетах и увидеть его на экранах кинотеатров - и соответствующим образом воспринять символы, разбуженные величием прошлого или же злобными заговорами настоящего. Как писал Гитлер в «Майн кампф»: «Вся пропаганда должна быть популярной, и ее интеллектуальный уровень должен быть приспособлен к тому уровню, каковым обладает большинство тех, кому эта пропаганда адресована. Следовательно, чем для большей массы она предназначена, тем ниже должен быть ее чисто интеллектуальный уровень... Люди в подавляющем большинстве весьма феминистичны по своей натуре и отношении к действительности, и трезвые рассуждения определяют их мысли и поступки в намного меньшей степени, чем эмоции и чувства».
Когда Геббельс манипулировал символами германской истории, он отдавал должное истине следующего изречения ле Бона: «Даже не является необходимостью то, что герои должны быть отделены от нас прошедшими столетиями для того, чтобы их легенда смогла быть трансформирована воображением толпы. Трансформация обычно может произойти и в течение нескольких лет». Геббельс помогал созданию мифа о нацистской «эре борьбы» в течение десяти последних лет этого периода в немецкой истории. Толпа была бесконечно впечатлительна, «как женщина», размышлял ле Бон, и «оратор, который желает растрогать толпу, должен использовать, в случае необходимости, заведомо неправильные утверждения, как бы оскорбительно они не звучали».
Ле Бон блестяще анализировал консерватизм толпы, ее боязнь перемен. Вырванные из привычного уклада жизни, дезориентированные массы немецкого народа были воском в руках Геббельса. Толпу легче всего завоевать путем апелляции к ее коллективному идеализму. Ле Бон утверждал: «Личные интересы весьма редко выступают в роли побудительных мотивов, если речь идет о толпе, в то время как в случае с отдельно взятым индивидуумом этот мотив - решающий».
Геббельсу все это было хорошо известно, но он обладал качеством, которое отвергало национал-социализм, во всяком случае, теоретически - критический ум. Это сделало из него мастера в манипулировании толпами, поскольку толпа, в соответствии с утверждениями ле Бона, демонстрирует «абсолютное отсутствие критического духа». В этом смысле ораторские навыки Геббельса разнились по своему эффекту от речей Адольфа Гитлера. Гитлер оставлял аудиторию в состоянии неистовства, но если читать его речи, то можно убедиться в справедливости ле Бона: «Иногда поражаешься, насколько же бывают убоги речи, если их читаешь, и насколько колоссальным воздействием обладают они в тех случаях, если их слушают».
Многие речи Геббельса, в противовес этому утверждению, вполне могут восприниматься и в том случае, если их читаешь, поскольку обладают определенным интеллектуальным содержанием. Ле Бон говорил, что «... Кто питает их иллюзиями, тот и будет их хозяином, а тот, кто пытается эти иллюзии развеять, всегда становится их жертвой». Радикализм ле Бона апеллировал к Геббельсу, и тот соглашался с радикализмом этого француза, утверждавшего, что «каждая раса несет в своей ментальной конституции закон своей судьбы...
По ле Бону: «Не вследствие разума, а часто вопреки ему создаются такие чувства, которые являются побудительными мотивами всей цивилизации - чувство чести, готовность к самопожертвованию, религиозная вера, патриотизм и любовь к славе». Самым замечательным в трактатах ле Бона были его исследования мастеров управления толпой. Иногда даже кажется, что некоторые из описаний просто предназначены для Адольфа Гитлера: «Лидер часто начинал с того, что сам был ведомым.
С особым упором он объявил, что нужно покончить с щепетильностью и жеманством". Первый вопрос звучал следующим образом: "я могу по праву сказать: те, кто сегодня передо мной сидит, — это срез всего немецкого народа, представленного на фронте и во всем отечестве.
Это так? Да или нет? Затем последовали десять вопросов, каждый из которых был провокационнее другого. Четвёртый вопрос Гёббельса, произнесенный им неистовым голосом, с тех пор стал неотделим от восприятия его личности: "хотите ли Вы тотальной войны? Хотите ли Вы её, если надо, тотальнее и радикальнее, чем мы её себе можем представить?
На самом ли деле четвёртый вопрос вызвал в зале самую бурную реакцию, доподлинно неизвестно. Но это уже неважно, поскольку самый действенный эффект был достигнут именно благодаря грамотному монтажу. Истощённый и вместе с тем счастливый Гёббельс после выступления отправился в свою резиденцию у Бранденбургских ворот. После этого Гёббельс постоянно убеждал Гитлера предоставить ему больше полномочий в управлении военной экономикой. Однако фюрер, несмотря на позицию своих министров и поражения на фронте, всё ещё не был готов перевести всю экономику на рельсы тотальной войны.
Но лишь через три дня после провала антигитлеровского заговора 20 июля 1944 года, Гёббельс был, наконец, назначен "имперским уполномоченным по тотальной военной мобилизации". Он стал ответственным за максимальное увеличение живой силы для армии и военной промышленности за счёт секторов экономики, не имеющих военного значения. Но было уже поздно. Фронт на Востоке и Западе неуклонно приближался к границам Германии. Это назначение ещё сильнее увеличило влияние Гёббельса и превратило его в могущественнейшего человека во внутренней политике, чего он уже давно желал.
Теперь он занялся тем, чтобы фактически взять на себя управление рейхом. Но в хаосе последних месяцев войны Йозеф Гёббельс уже не смог реализовать свой план. Он остался на том же уровне, что и Шпеер, Гиммлер и начальник партийной канцелярии Мартин Борман.
И мы знаем, что народ это полностью одобряет. Уж лучше сделать слишком много, чем слишком мало, лишь бы только это привело к победе. Еще ни одна война за всю историю не была проиграна из-за слишком большого количества солдат или оружия. Зато многие войны были проиграны из-за того, что имело место противоположное. Настало время заставить лодырей работать. Бурное согласие. За работу должны взяться миллионы рук по всей стране...
Отсюда возникает ряд мер, учитывающих оптику войны. Так, например, мы распорядились закрыть бары и ночные клубы. Я просто представить себе не могу, чтобы у людей, выполняющих свой долг для военной экономики, еще оставались силы на то, чтобы сидеть по ночам в местах такого рода. Отсюда я могу сделать только один вывод — они относятся к своим обязанностям несерьезно. Мы закрыли эти заведения из-за того, что они стали для нас оскорбительными, и из-за того, что они нарушают картину войны. Мы ничего не имеем против развлечений как таковых. После войны мы с радостью станем придерживаться правила: «Живи и дай жить другим». Однако во время войны лозунг должен быть таким: «Сражайся и дай сражаться другим! Вполне возможно, что кое-кто считает, что во время войны самым важным является его желудок. Однако мы не можем принимать во внимание таких людей.
На фронте все, начиная с простого солдата и заканчивая фельдмаршалом, едят с полевой кухни. Я не думаю, что это слишком много — требовать, чтобы мы, находящиеся в тылу, уделяли внимание по крайней мере самым основным законам общественного мышления. Когда закончится война, мы вновь сможем стать гурманами. Сейчас же у нас есть дела и поважнее забот о своем желудке. Бесчисленные дорогие магазины также были закрыты. Нередко они попросту оскорбляли покупателей. Там, как правило, и покупать-то было нечего, если только люди вместо денег не платили маслом или яйцами. Какая польза от магазинов, которым больше нечего продавать и которые только расходуют электроэнергию, отопление и труд рабочих, которого так не хватает в других местах, в особенности на военных заводах? Мы скорее походим несколько лет в изношенной одежде, нежели допустим, чтобы наш народ носил лохмотья столетиями. Какая польза сегодня от модных салонов?
Они только используют свет, тепло и рабочих. Они появятся снова тогда, когда закончится война. Какая польза от салонов красоты, которые поощряют культ красоты и отнимают колоссальное количество времени и энергии? В мирное время они замечательны, но во время войны они являются пустой тратой времени. Когда наши солдаты будут возвращаться с победой, наши женщины и девушки смогут поприветствовать их и без пышных нарядов! Правительственные учреждения будут работать более быстро и менее бюрократично. Оставляет не очень хорошее впечатление, когда учреждение закрывается ровно через восемь часов работы, минута в минуту. Не люди для учреждений, а учреждения для людей. Нужно работать до тех пор, пока не будет выполнена вся работа. Таково требование войны.
Если фюрер может так работать, то государственные служащие тем более. Недопустимо, что некоторые мужчины и женщины неделями отдыхают на курортах и в санаториях, отнимая места у солдат в увольнении или у рабочих, имеющих право на отпуск после года тяжелого труда. Это недопустимо, и этому нужно положить конец. Война — не время для развлечений. Пока она не закончится, мы будем находить самое глубокое удовлетворение в работе и битве. Тех, кто этого не понимает сам, нужно научить это понимать, а если необходимо — заставить. Для этого могут понадобиться самые жесткие меры… Задача состоит в том, чтобы освободить солдат для фронта, а рабочих — для военной промышленности.
Тотальная война дневники Йозефа Геббельса (июнь-август 1944)
Целью большевизма якобы была «мировая еврейская революция», которая бы установила «интернациональную большевистско-капиталистическую sic! Во-вторых, гауляйтер заявил, будто только нацистская Германия способна справиться с большевистской угрозой. В подтверждение этого Геббельс Берлин, Берлинский край! Правду о Холокосте нацисты пытались скрывать и от собственного народа в тылу. Наконец, третий тезис был самым важным. Так как Германия оказалась перед лицом смертельной опасности, то единственный выход — тотальная война. К этому призывал и развёрнутый над трибуной огромный транспарант: «Тотальная война — наикратчайшая война! Она подразумевала сокращение отсрочек и «броней» для мужчин и внедрение трудовой повинности для женщин.
В качестве популистской меры Геббельс заявил о закрытии баров, клубов, дорогих ресторанов и салонов красоты.
На заключительном этапе порабощения умов Германии, с 1938-го, в подконтрольных Геббельсу СМИ всё чаще звучит слово «дисциплина». Если говорить о взрослом населении Германии, то на том этапе с ними провели совсем уж хитрую манипуляцию. От демонстративных общественных дискуссий пропагандисты Геббельса не сразу перешли к открытым заявлениям о превосходстве арийской расы. Они внедрили абсолютно новые манёвры с человеческим сознанием, которые в современной рекламе и маркетинге называют бытовой дискуссией.
Например, сперва несколько недель по радио шла короткая рубрика о мыле, производимом в Германии. Радиоведущие в шутливой форме задавались вопросом, чем должна пахнуть немецкая нация. Малиной, мятой, облепихой? После нескольких недель разговоров о мыле пропагандисты совершали резкую атаку в самые сердца уже готовых к этому немцев: они заявляли, что лучшим запахом для немецкой армии будет запах чистоты, в том числе и расовой. Так пропагандисты поступательно прививали немцем идею записаться добровольцами на фронт и попутно напоминали об идеях национализма.
В результате своих деяний Геббель по праву признан человеком, который изобрёл пропаганду заново, показав всю силу слова, способного превратить спокойное немецкое общество в ожесточённую толпу садистов, требующую чужих земель для собственного величия и крови потехи ради. Наработки Геббельса до сих пор используются в сорвеменном менеджменте, маркетинге и рекламе.
Когда Геббельс задал пятый вопрос: «Доверяете ли вы сегодня фюреру больше, сильнее, непоколебимее, чем когда-либо? На заключительную часть речи Геббельс потратил целый час.
При этом, по утверждению историка Хельмута Хейбера, Геббельс считал, что на самом деле человеком, который уже давно ведёт такую войну с Германией, был Иосиф Сталин [3].
Десять вопросов к немецкому народу в библейской торжественности, все это было похоже на большой, колоссальный спектакль, глубину, трагизм и значение которого, пожалуй, вряд ли кто-то из присутствующих мог осознать». Более полувека спустя Фетшер, в то время уже вышедший на пенсию профессор политологии, посвятил той речи Геббельса отдельную книгу. Она вышла в 1998 году и, хотя уже давно ее можно найти только у букинистов, но и 20 лет спустя ее все еще стоит прочитать. По результатам анализа Фетшера 1922-2014 , своей речью Геббельс преследовал четыре цели: во-первых, он хотел преодолеть смену настроения, которое охватило немецкое население после катастрофы под Сталинградом. Во-вторых, он хотел сделать популярным лозунг «тотальная война», который должен был мобилизовать народ на еще большие усилия в войне. В-третьих, длившееся 109 минут обращение было попыткой указать нейтральным государствам и противникам войны на Западе на угрозу большевизма. В-четвертых, и прежде всего, Геббельс хотел укрепить свое собственное положение среди нацистского руководства, потому что его оттеснили на второй план шеф СС Генрих Гиммлер Heinrich Himmler и особенно исполнявший в течение года обязанности рейхсминистра вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер Albert Speer.
Среди них были такие знаменитости, как актер Генрих Георге Heinrich George , но также, очевидно, и заранее подготовленные клакеры и подстрекатели. Например, они ликовали, когда Геббельс оглашал четвертый из десяти своих риторических вопросов: «Хотите ли вы тотальную войну? Если потребуется, хотите ли вы более тотальную и радикальную войну, чем мы ее можем сегодня представить? Впервые в Германии эту идею во время Первой мировой войны озвучил Эрих Людендорф Erich Ludendorff , который с 1916 по 1918 год в должности генерал-квартирмейстера верховного командования армией был действительно весьма влиятельным человеком в империи. Под этим термином он подразумевал мобилизацию последних резервов.
«Тотальная мобилизация – вот веление времени!»
Do you want total war? English translation at Йозеф Геббельс. 05:05. Слушать. Скачать MP3. Речь Геббельса о тотальной войне против капиталистического империализма и восточного большевизма. Речь о тотальной войне (Речь Геббельса во Дворце спорта) — речь имперского министра народного просвещения и пропаганды Германии Йозефа Геббельса, произнесённая им перед многотысячной аудиторией во Дворце спорта в Берлине 18 февраля 1943 года.
Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса июнь-август 1944г
В дневниках подробно излагаются впечатления Геббельса, а также самого Гитлера, связанные с путчем 20 июля и последующим военно-политическим кризисом. Рассмотрены факты и обстоятельства, предшествующие переходу тотальной войны в ее практическую стадию. Издание снабжено обстоятельными комментариями и развернутым содержанием.
Затем их убивали выстрелом в затылок. Многие упавшие еще шевелились. Я видел, как один из ребят достреливал из своего карабина людей в яме… Возможно, он через несколько дней уже похвалялся своей стрельбой… Домой я возвращался совершенно унылым и подавленным. До моих ушей доносился грохот канонады. Что с нами будет?
Понятно, что когда русские придут сюда, нам придется защищаться. Даже ножами. Так что некоторые даже осознавали — за что их следовало бы убить. Но многие погибали, не осознав преступной деятельности своей нации в этой страшной тотальной войне. Кстати, и у Пол-Пота палаческие функции возлагались именно на подростков. А поубивали они людей миллионами, истребив треть населения своей страны. Вот кто являлся еще много более крутыми социалистами, нежели германские.
Но не только в коммунистической Кампучии именно дети представляли собой то зверье, каковым являлись их родители: «Пленные, которым удалось освободиться, рассказывают, что чеченские дети и стрелять на них учились, и палками насмерть забивали… Это — нелюди! Он выбрал Крест.. Все то же, что выясняется, немцы приучали делать и своих подростков: на фронте от них толку не было — животный страх, присущий их возрасту, не позволял, так как рученки-то тряслись, сделать точный выстрел. Но вот убивать безоружных и связанных женщин, насильно угнанных в Германию, они очень даже были способны. И убивали с более чем звериной жестокостью, достреливая раненых. О чем сами и свидетельствуют.
Они стоят насмерть… Приблизительное определение советской боеспособности было ошибочно и ввело нас в заблуждение». Видимо, ряд отечественных авторов и пропагандирующие их труды российские СМИ до сих пор верят официальной геббельсовской пропаганде и твердят о разгроме Красной Армии в первые месяцы войны и ее паническом отступлении. Автор же этих утверждений, Геббельс, не принимал всерьез сочиненную им чушь. Когда 9 октября 1941 г. Он кричал о «немыслимой безответственности» и о «грубейшей пропагандистской ошибке» за всю войну. Он запретил печатать речь Дитриха в газетах и передавать ее по радио. На следующий день Геббельс высказал более осторожную оценку: «Сегодняшние сражения, которые ведутся на центральном и южном направлении в России, предопределили исход кампании. Однако это нельзя понимать как окончание войны». В октябре Геббельс провел совещание пропагандистов и журналистов. Рисс писал: «Он объяснил им, какие требования они обязаны неукоснительно выполнять: их репортажи должны быть максимально реалистичными, ничто не должно приукрашиваться, никакие трудности, с которыми сталкиваются войска, не должны затушевываться. Он ставил задачу заставить население в тылу понять, что значит идти вперед по крови и грязи, что значит вспыхнувший от вражеского снаряда танк, что значит голод и трескучие русские морозы. Он требовал от своих людей очистить свои репортажи от показного героизма, ему нужна более или менее правдивая картина тяжелой войны». Геббельс нервничал. У него открылась язва желудка. Он страдал от бессонницы и вызывал среди ночи массажиста, чтобы массаж успокоил его. Вопреки запрету Гитлера он вылетел в его ставку, где предложил развернуть массированную пропагандистскую кампанию на оккупированных советских территориях. Гитлер отослал Геббельса к Розенбергу, но тот снисходительно заявил, что он знает, как обращаться с русскими. Узнав о начале советского контрнаступления под Москвой, Геббельс не скрывал тревоги. В циркуляре для пропагандистов он писал: «Потери на фронте невозможно восполнить». В одной из своих статей он утверждал: «Сегодня у немецкого народа есть шанс — самый большой, но в то же время последний… Победа принесет всем нам процветание, а поражение — гибель всему народу». Геббельс обратился к населению Германии сдавать теплые вещи. В этом обращении он признавал, что тыловые службы не смогли обеспечить германские войска подходящей одеждой. Геббельс писал: «Но наш фронт в тылу поможет спасти своих отцов и сыновей от жестокой зимы. Если у вас дома есть какие-то теплые вещи, отправьте их на фронт».
Фетшер в этом сомневался, приводя хорошие аргументы: «Речь Геббельса не смогла надолго улучшить настроения среди населения, так же как и набрать рабочую силу для оборонной промышленности и желаемое количество дополнительных солдат для армии». На самом деле показатели, например, оборонной промышленности не указывают на то, что 18 февраля 1943 года был существенным поворотным моментом. Кстати, это признавал и сам Геббельс: 17 месяцев спустя, 18 июля 1944 года, он послал Гитлеру памятную записку с повторным напоминанием о необходимости усиленной мобилизации. Он понял, что одной только пропаганды недостаточно. Неделю спустя Гитлер назначил своего министра пропаганды еще и «имперским уполномоченным по тотальной военной мобилизации». Это назначение еще сильнее увеличило влияние Геббельса и превратило его в могущественнейшего человека во внутренней политике; он уже давно этого желал. Теперь он занялся тем, чтобы фактически взять на себя управление: «Я бы объединил в круг примерно десять человек, все из которых являются солидными фигурами, и с ними я бы стал править, то есть осуществлять внутриполитическое руководство», — диктовал он своему секретарю. Но в хаосе последних девяти месяцев войны он уже не смог реализовать свой план. Он остался на том же уровне, что и Шпеер, Гиммлер и начальник партийной канцелярии Мартин Борман. Лишь в конце, после самоубийства Гитлера, он унаследовал пост рейхсканцлера, пробыв в должности всего один день. Следите за нами в Telegram. Оставьте комментарий.
Похожие песни
- Главная речь министра пропаганды
- Как Геббельс заставил Германию хотеть войны
- Геббельс (О тотальной войне. Часть 1)
- Wollt Ihr den totalen Krieg?
- Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса июнь-август 1944г
- Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса (июнь-август 1944)
"...И пусть грянет буря!" - Знаменитая речь о тотальной войне
Почти за месяц до "тотальной войны" 22 января 1943 г. Шпеер с большой помпой провозглашает танковую программу, названную «Адольф Гитлер». Ровно 80 лет назад, 18 февраля 1943 г., министр пропаганды «Третьего Рейха» и гауляйтер Берлина Йозеф Геббельс произнёс свою самую знаменитую речь о «Тотальной войне». Ровно 80 лет назад, 18 февраля 1943 г., министр пропаганды «Третьего Рейха» и гауляйтер Берлина Йозеф Геббельс произнёс свою самую знаменитую речь о «Тотальной войне».
Речь Геббельса после Сталинграда
Этой речью Геббельс хотел воодушевить немецкий народ и поднять в нём боевой дух, что ему блестяще удалось. Теоретик Людендорф. Йозеф Геббельс Враги Речь Вы хотите тотальной войны на немецком.
Речь Геббельса после Сталинграда
| Доктор Гёббельс, тотальная война и Зеленский - 19.02.2023 Украина.ру | Дневники Йозефа Геббельса июнь-август 1944г ИТК Дашков и К. Вид 1. |
| Речь Геббельса после Сталинграда | Йозеф Геббельс призывает к тотальной войне перед толпой в Берлине, 1943 год. |
| Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса (июнь-август 1944) | Загрузить музыку / рингтон Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год в формате MP3. |
| Речь о тотальной войне — Википедия с видео // WIKI 2 | Рекомендуем скачать первую песню Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год размером 10.68 MB. |
Нацистская пропаганда в конце войны
На балюстраде был вывешен транспарант с лозунгом «Тотальная война — кратчайшая война». Апеллируя в речи к национальному сознанию, Геббельс, возможно, ориентировался на Сталина , который через двенадцать дней после германского нападения на СССР в своём радиообращении объявил войну СССР против Германии « Великой Отечественной войной » [1]. Хотите ли вы её, если надо, тотальней и радикальней, чем мы её себе можем сегодня представить? Когда Геббельс задал пятый вопрос: «Доверяете ли вы сегодня фюреру больше, сильнее, непоколебимее, чем когда-либо?
Да, это для нас ложь — элемент повседневности, а вот людям прошлых веков приходилось до этого самим додумываться, вспомните про колесо и вы поймете, о чем именно я говорю. Метод «поэтической правды» помогал рисовать картинки в умах немцев посредством обычного текста или речи по радио, это была попытка создать мемы до изобретения интернета, вот только «мемы» эти были не про кошечек и собачек, а про жестокости и зверства противника на фронте. В сочетании с плакатами эта «поэзия» работала безотказно.
Как бы то ни было, 45-ый стоял у порога, а потому приемы приходилось менять. В последние годы войны и существования Третьего рейха Геббельс усиленно проводил «политику утешения», разработанную им после Сталинграда и допускавшую признание некоторых неприятных фактов и ситуаций, но при непременном выявлении других, благоприятных событий, которые, конечно, уравновешивали неприятности, а то и вовсе лишали их значения. Мне кажется, женская половина особенно хорошо поймет, о чем я говорю. Геббельс писал: «мы, немцы, находимся в абсолютно выигрышном положении, просто многие этого не понимают или не хотят этому верить». Да это абсурд, но в ситуации когда все полимеры пролюблены, на него, родимого, только и остается уповать. Подобная софистика позволяла оправдывать даже явные военные неудачи по типу Сталинграда, отыскивая даже в поражении какие-либо положительные стороны.
Да мы отступили, но фронт-то сократился, а значит, нам будет легче. Серьезно, я даже не утрирую, вот пожалуйста вам цитата: «Мы бьемся теперь, упираясь спиной в стену. Это, конечно, опасно, но дает ряд преимуществ. Построив оборону на своей территории, мы избавились от множества неразрешимых проблем, тогда как наши враги могут действовать лишь в ограниченных масштабах и в ограниченное время». Да, абсолютный! Но в ситуации когда ужасный враг у ворот, а у вас одна винтовка на троих только это и остается.
Полное, тотальное и беспросветное отчаяние толкает людей на крайности. Находясь в подобных, безвыходных ситуациях, начинаешь хвататься за каждую соломинку, будь хоть трижды атеистом, но находясь в бункере рейхсканцелярии под огнем русских орудий — поверишь во что угодно, даже в мистику. И Геббельс поверил.
В дневниках подробно излагаются впечатления Геббельса, а также самого Гитлера, связанные с путчем 20 июля и последующим военно-политическим кризисом. Рассмотрены факты и обстоятельства, предшествующие переходу тотальной войны в ее практическую стадию. Издание снабжено обстоятельными комментариями и развернутым содержанием. Похожие издания Тотальная война.
Один из людей, стоявших с нами, сказал: «Хлоп! Вы должны хлопать в ладоши! Неужели мы теперь вообще не спим, не будем ничего есть, увидим всех убитых людей, мирное население тоже? Я просто не мог представить себе эскалацию. Это было достаточно ужасно! Однако тотальная война привела к поражению.
От «пушек вместо масла» к тотальной войне
| Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса июнь-август 1944г | Видео Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год загружено на YouTube 26-01-2024. |
| Пропаганда последних дней | Пикабу | Мой призыв к тотальной войне от 30 января был встречен оглушительными аплодисментами. |
| Князь лжи. Как Геббельс из поклонника России превратился в рупор рейха | Почти за месяц до "тотальной войны" 22 января 1943 г. Шпеер с большой помпой провозглашает танковую программу, названную «Адольф Гитлер». |
Речь Геббельса после Сталинграда
Видео Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год загружено на YouTube 26-01-2024. речь Йозефа Геббельса в 1943 году. Do you want total war? English translation at Геббельс не сам выдумал фразу о «тотальной войне» (после 1918 года ее популяризировал генерал Эрих Людендорф), но Геббельс стал ее апостолом.
Главная речь министра пропаганды
- Пропаганда последних дней | Пикабу
- «Вы хотите тотальной войны?»
- 18 февраля 1943 года Йозеф Геббельс произнес речь «о тотальной войне»…: alex_oil — LiveJournal
- «Мир — непригодный для людей способ жизни, упразднен в 1939 г.»: «Тотальная война» Геббельса
Нацистская пропаганда в конце войны
Впервые, без купюр и изъятий, представлены тексты дневников Йозефа Геббельса периода ведения тотальной войны. Смотреть клип Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год бесплатно. Скачать песню Йозеф Геббельс – Тотальная война на телефон (рингтон на звонок), либо слушать mp3 в хорошем качестве (320 kbps) вы можете на. Скачать клип Речь Йозефа Геббельса Тотальная война 1943 год на бесплатно и без регистрации | Огромный архив музыкальных клипов. Самым известным выступлением Геббельса стала Речь о тотальной войне, произнесенная в Берлинском дворце спорта 18 февраля 1943 года. Скачать песню Йозеф Геббельс – Тотальная война на телефон (рингтон на звонок), либо слушать mp3 в хорошем качестве (320 kbps) вы можете на.
Описание документа
- Речь Йозефа Геббельса о тотальной войне 1943 год — Видео
- Похожие треки
- Тотальная война. Дневники Йозефа Геббельса июнь-август 1944г
- Стенограмма
- Речь Геббельса после Сталинграда