Маргнила про нацистов и расовый реализм. Маргинал пояснил за национализм и римское приветсвиеПодробнее. расизм: Сиэтл закрывает школы для одарённых детей, чтобы не обижались чернокожие, В США школьников учат, что их любовь к чтению – это проявление белого расизма. Жизнь в Детройте научила меня расовому реализму. Маргинал про различия расового реализма у США и нацистов.
Race Realism
Пишет в стиле социальный реализм. Живет в Нью-Йорке и, вместе с мужем Марти Кирчофф, управляет собственным рестораном в Нижнем Ист-Сайде. «Белое самосознание» — последняя и самая значимая работа современного американского мыслителя и политического деятеля Джареда Тэйлора, представителя «расового реализма». Проблематика расового и культурного разнообразия в искусстве: вокруг сериала «Властелин Колец: Кольца Власти».
Socialist Realism’s Russian Renaissance
«Белое самосознание» — последняя и самая значимая работа современного американского мыслителя и политического деятеля Джареда Тэйлора, представителя «расового реализма». Политика расовой дискриминации в Третьем рейхе. Концепция расовой гигиены: разделение людей на представителей высшей расы и низших. иногда называют расизм или же расовый реализм его сторонниками. В итоге Фрэнк оказался в тюремной футбольной команде, состоявшей из заключённых разных рас.
Расовый – последние новости
Существуют комплексные анализы которые показывают, что причинность идет в основном от IQ к богатству а не наоборот, но есть более простой аргумент. Исключения доказывают правило! Положительные выбросы: Страны с высокой долей добычи ископаемых особенно нефти в струтуке ВВП e. Катар, Норвегия. Украина, Эстония, Китай. Китай — самый явный отрицательный выброс. У России коммунистическое прошлое, но также много природных ресурсов; таким образом, мы являемся лишь умеренным отрицательным выбросом. Аналогичное можно сказать о странах Центрально-Восточной Европы и Балтике, которые получают большие субсидии от Евросоюза. Почему это так?
Why g Matters: The Complexity of Everyday Life Gottfredson 1997 Более комплексные и высокооплачиваемые занятия могут делать только наиболее умные. Теория O-Ring Комплексные продукты и услуги e. Количество научно-исследовательских статей опубликованных в год. Почему Это Важно России и Русским? Фактически это было наказание за отказ науке и реальности подчиняться к советской идеологии, которая утверждала, что человек — исключительно продукт окружающий среды.
Главная из них — интернет. Но пожалуй, самая большая перемена, которую вы бы заметили в наших публичных дискуссиях, — это столь открытые нападки и клевета на белых. Да, по расовому признаку. Итак, к 1994 году прошло примерно 30 лет со времён Движения за гражданские права темнокожих в США. И в 1994 году практически все в США исходили из того, что главный урок Движения за гражданские права: письма Мартина Лютера Кинга — младшего.
Вы были бы озадачены, если бы, перенесшись на 30 лет вперёд, увидели, как та же самая страна охвачена безумием публичной ненависти к людям на основании их расы. Как же так вышло? Конечно, была бы и дискриминация, институциональный расизм, мешающий людям определённой расы поступить на работу или в учебное заведение, получить федеральные контракты или повышения. Всё это присутствовало бы, но было бы и публичное проявление этого — вот такие высказывания: «Вы нам просто не нравитесь. Вы хуже других.
Поддерживается четыре метода: поиск с учетом морфологии, без морфологии, поиск префикса, поиск фразы. По-умолчанию, поиск производится с учетом морфологии. В применении к одному слову для него будет найдено до трёх синонимов. В применении к выражению в скобках к каждому слову будет добавлен синоним, если он был найден. Не сочетается с поиском без морфологии, поиском по префиксу или поиском по фразе.
Эдвард Нортон, сыгравший Миинка в «Американской истории Х» Что самое интересное, после выхода фильма в прокат жизнь самого Миинка не стояла на месте. И развивалась таким невероятным образом, что достойна еще одной киноленты. Дело в том, что бывший неонацист не только отошел от правой идеологии, но и узнал о своих еврейских корнях, подтвердил их при помощи теста ДНК — и принял иудаизм. Пройти тест, подтвердивший его принадлежность к евреям-ашкенази, Миинка побудило общение с раввином Йоси Джейкобсоном из Де-Мойна, столицы штата Айова. Вместе они работали над документальным фильмом о противодействии антисемитизму. Джейкобсон отметил, что во внешности Миинка очень много еврейских черт, да и удвоенная «и» в его фамилии — это особенность древнееврейского правописания. Показатель принадлежности к генотипу был, конечно, не сильно впечатляющим — чуть более двух процентов. Но это побудило Миинка перелопатить семейные архивы и докопаться до истины. Оказалось, что еврейкой была его прапрабабушка по материнской линии — Элизабет Зеллман Рементер. А значит, согласно традиции матрилинейного происхождения, он тоже еврей.
В семейных архивах, признается он, были найдены даже рецепты кошерного сыра, изготовлением которого в Филадельфии занимался его прадед. Фрэнк Миинк за молитвой «Это был особый момент, прекрасный дар от Б-га», — рассказывает Миинк, который с тех пор уже давно принял иудаизм и погрузился в изучение Торы. Он регулярно ходит в синагогу и трижды в день молится в талесе и тфилине. Материнскую фамилию Фрэнк в свое время взял перед поступлением в школу. Но мы жили в ирландском районе, а ирландцы и итальянцы не ладят. Носить итальянскую фамилию в ирландском районе было, скажем так, проблематично. Поэтому родители и приняли решение сменить мне фамилию на Миинк. Я помню, как был счастлив, что моя фамилия стала короче, потому что ленился писать даже лишнюю букву», — делится Фрэнк. И отмечает, что подсознательное ощущение принадлежности к еврейству было у него и до теста ДНК. К примеру, решив однажды рассказать детям о разнообразии культур, он отпраздновал в доме Хануку вместо Рождества.
Обложка автобиографии Фрэнка Миинка Впрочем, путь ко всей этой благости был довольно тернист — долгие годы Фрэнк Миинк активно боролся за идеи расового превосходства. Он родился в 1975 году и рос в бедном районе Южной Филадельфии. Радостных воспоминаний о детстве у него почти не осталось: отец пил и избивал мать, когда он ушел, появился отчим — такой же садист, пристрастивший вдобавок мать к наркотикам. Фрэнк был предоставлен сам себе, и его окружал мир, в котором банды делили улицы и кварталы. По мере взросления он все чаще задумывался, чтобы примкнуть к одной из них — в этом он видел единственный способ выжить.
Сотрудники ВПК США изучили главное — критическую расовую теорию
Я же уже говорил вам, что все происходящее сильно напоминает культурную революцию в Китае в 1960-1970-х. В Америке может произойти нечто подобное. Правда, прямо сейчас напряженность растет не вокруг расовых вопросов, а вокруг обязательной вакцинации и политики по борьбе с COVID-19. При этом поразительным образом дискурс вокруг этой темы выстраивается ровно по той же схеме, что и критическая расовая теория. Только в этом случае общество делят на вакцинированных и невакцинированных. В конечном итоге напряженность может достичь критической массы, и либо кто-то сорвется, либо случится что-то вроде убийства Джорджа Флойда, что приведет к вспышке насилия, возможно, даже больших масштабов. Не знаю, насколько это вероятно в краткосрочной перспективе. Может, мы пойдем путем Китая: там же культурная революция пошла с детей и студентов — вот и нашим детям настолько вобьют эти идеи в головы за следующие несколько лет, что похожее может произойти и у нас. Как можно разрешить расовые противоречия, накопившиеся в американском обществе?
Как выйти из этой ситуации? Знаете, в христианстве часто говорится о том, как важно уметь отделить истинное учение от ложного. Я сам не христианин, но я нахожу это применимым к тому, о чем мы с вами говорим. Для начала людям надо научиться понимать, когда ими пытаются манипулировать. Чтобы при столкновении с критической расовой теорией люди осознавали, что она призвана расколоть наше общество, а не принимали ее на веру и не устраивали вокруг нее споры. Потому что это то, что нужно сторонникам критической расовой теории, — им важно создать шумиху Противникам этих идей нужно объединиться в группы единомышленников, чтобы совместно с этим бороться. При этом насилие не должно быть ответом: первый, кто скатится в насилие, тот и проиграет. Лучше задействовать правовые и бюрократические инструменты, приводить собственные аргументы, добиваться представительства в правительственных структурах.
В то же время американцам нужно снова научиться гордиться своей страной, но не скатываясь в шовинизм образца XX века. Я недавно услышал одну интересную фразу: «Америка — это страна с кризисом идентичности». И это действительно так. Если подойти к рядовым американцам и спросить у них, что значит быть американцем, думаю, им будет тяжело ответить. И это необходимо исправить.
Первый раз это произошло в 2016 году по решению Кассационного суда. Судьи отметили, что расовое профилирование происходит ежедневно и защищается полицией и правительством. В 2021 году группа старшеклассников обратилась в суд после нескольких случаев проверок по расовому признаку. Апелляционный суд удовлетворил обвинение в грубой халатности. Международные правозащитные организации назвали действия французских полицейских проявлением «государственного расизма». Однако эти два обвинительных приговора против правительства Франции абсолютно ничего не изменил.
Как и многие его единомышленники, Пеллер считает, что тема сознательно политизируется "консервативными активистами" и "правыми СМИ" для раздувания "кампании дезинформации, призванной настроить недовольных белых людей из среднего и рабочего класса против прогрессивных перемен". Либеральный профессор, разумеется, волен так думать, называть расистскую идеологию неуклюжим эвфемизмом-неологизмом "расиалистская" и отрицать влияние "обратного расизма" reverse racism на учебные программы в США. Но я, например, считаю, что так называемый простой народ — те, кого Хиллари Клинтон в свое время презрительно именовала "скопищем убожеств", — на самом деле разбирается в реальной жизни не хуже любых академиков. Люди прекрасно понимают, почему и против чего они протестуют. И если Пеллер надеется переубедить кого-то, то хочется ответить ему его же собственной усмешкой: "Да полноте! Документалист и исследователь из консервативного Манхэттенского института Кристофер Руфо, раздобывший и распространивший через Twitter эту новость, написал, что план предусматривает продвижение КРТ "во всех 50 штатах и 14 000 школьных округах на местах". ТАСС , официально почил", — подчеркнул он.
Это значит, что любые отношения — это всегда система внешних отношений. И они с Гваттари выстраивают это в политическую систему в «Тысяче плато», где описывается роль номада как независимого внешнего, действующего внешне по отношению к государству. Поэтому, когда вы смотрите на работу Делёза с различными мыслителями, видно, что внешнее остается для него очень важным понятием. Я думаю, что здесь проявляется контраст с другими постструктуралистскими мыслителями вроде Дерриды, которые считали, что не существует ничего вне текста. Номад — концептуальный персонаж философии Жиля Делёза и Феликса Гваттари. Появляется в обоих томах «Капитализма и шизофрении», как и в некоторых других работах. Номад кочевник противопоставляется оседлому жителю. Если для второго важна история и принципы наследования, как и стремление удержать что-то, узаконить, то для первого — движение, география вместо истории, способность уравнивать и разбивать различия. Некоторыми комментаторами считается, что именно номад является фигурой освобождения, впрочем это мнение достаточно спорно. Расскажите, в чем заключается философское понимание пессимизма? И здесь очень важный референс, который только сейчас обретает популярность, — это работы Франсуа Зурабишвили, влиятельного французского интерпретатора Делёза, не очень широко известного в США. Две его книги перевели на английский за последние два года. В них он говорит о нем не как об онтологе, который пытается думать о сущем и собрать, почти как конструктор лего, онтологию, основанную на каких-то вещах, а как о философе события. Событие — это момент трансформации, когда что-то меняется в положении вещей. Это также момент утопии. Он создает модель мысли, которую описывает через разочарование и усталость. Эта модель восходит к идее Делёза о том, что мысль — это результат шока, результат конфронтации с жестокостью мира и реализации его невыносимости. Это движение мысли связывается скорее с пессимизмом, чем с оптимистическим постепенным накоплением ресурсов, и совпадает с развитием в американском интеллектуальном мире течения пессимизма. С одной стороны, есть космический пессимизм Юджина Такера, который во многом похож на версию Делёза. Такер изначально писал о вопросах медиа, а потом стал развивать более эзотерическую и барочную идею философского возвращения к мыслителям средневекового периода. Такер работает и с более современными ресурсами, такими как Шопенгауэр или Ницше. Такер мыслит критицизм не как позитивный вклад в лучшее видение мира, а как форму, которая во многом совпадает с разочарованием и усталостью. Кроме того, я обращаюсь к афропессимизму, который связан с вопросами беженства, мутации, трансформации и возвращения к более жестким структуралистским категориям. Я думаю, эти направления резонируют с текущим политическим моментом, в котором присутствует возврат к воинственности и стремление мыслить в четких категориях. Многие из мыслителей пессимизма — формалисты, они пытаются создать дистанцию и отстраниться от практических вопросов политики как таковой. Это очень далеко, например, от демократического мышления о популизме в духе Лаклау, который готов способствовать политическим движениям, его мысль находится в немедленной связи с конкретными политическими течениями. Это не значит, что пессимисты не пытаются думать о решении конкретных проблем или отстраняются от политики. Но они видят дистанцию как способ внести более основательный вклад в крупные политические вопросы. Они оставляют открытым вопрос, может ли философия что-нибудь привнести в текущий момент. Я думаю, они делают это для того, чтобы сопротивляться побуждению, которое The Invisible Commitee называет «удушающей срочностью политики», когда люди пытаются немедленно применять свои теории к практическим кейсам. Но служит ли это теориям или практической политике? Люди вроде Такера абсолютно довольны своим вкладом, который внешне кажется аполитичным. Это фрустрирует некоторых студентов, с которыми я работал, потому что они хотят немедленного применения теорий на практике. Но самый важный аспект пессимизма — это принятие идеи о том, что есть проблемы, которые не решаются сразу, что мышление может быть полезным само по себе и в конце концов помогает прийти к новым ориентациям. Но эти решения не должны быть очевидными. Не каждый момент жизни приводит к ситуации, в котором возможна полная трансформация. Мысль может стать последним другом в такие моменты, когда кажется, что вообще ничего не происходит. Несколько лет назад я прочитал книжку — в целом это довольно дурацкая автобиография, но в ней была одна важная фраза, которая меня зацепила. Там был драматический конфликт, когда героя спрашивают, зачем он читает книжки, когда должен помогать им с восстанием. И он говорит: «Цель обучения и мышления состоит в том, чтобы поддерживать живой идею революции в контрреволюционные времена». Я думаю, что если говорить о мысли как об убежище, то пессимизм может быть очень полезным предприятием. Проблема в том, чтобы прочертить тонкую линию между пессимизмом и цинизмом. В бытовом смысле цинизм — это когда кто-то просто выливает на ситуацию ведро ледяной воды. Я думаю, пессимист — это тот, у кого есть точный анализ, из которого следует, что ситуация выглядит просто ужасно, и ничего тут не поделаешь. Но, как пишет Такер, пессимист — это оптимист, у которого закончились опции. У него всё равно остается импульс использовать что-то настолько бесполезное, как мысль, чтобы выйти из тупика. А циник просто опускает руки и использует мышление, чтобы лениться и не генерировать новых идей. В этом смысле важно избегать цинизма и принимать пессимизм. Это дает нам оптимизм мышления и пессимизм мира. При этом в последние годы в современную философию активно возвращается онтология, отчасти как реакция на былую популярность деконструкции в континентальной философии. Как вы относитесь к «онтологическому повороту»? Ключ к интерпретации подхода Зурабишвили — это утверждение Делёза в конце «Тыясчи плато» о том, что его задача — отбросить онтологию. Зурабишвили говорит, что не существует такой вещи, как делезианская онтология. Есть люди, которые построили специфическую онтологию: например, последователи квир-стадис или новые материалисты. Это полная противоположность некоторого делезианского проекта. Я думаю, вполне нормально задавать онтологические вопросы. Делёз и Бадью — это в значительной степени онтологические мыслители. Но та версия Делёза, которая мне нравится, видит онтологию как проблему, которую надо решить, а не как начало системы, которая будет постоянно усложняться. Про роль онтологии в более строгих философских подходах у меня нет четкого мнения. Многие сейчас строят разные барочные системы, это результат интереса к сфере ИИ и вычислительных машин. Я немного скептичен относительно возможности построить большую теорию об этих вещах, но если это произойдет, я думаю, это был бы огромный прорыв. Так что я полностью поддерживаю попытки моих коллег, но сам буду ждать в сторонке. Вы согласны с этой претензией? Если у нас есть четкое мнение об онтологической данности ситуации, тогда у нас есть точная дорожка для действия. Это попытка наложить ограничения на мир, чтобы идентифицировать легкие паттерны движения. В этом смысле можно рассматривать марксизм как классический онтологический проект. Это дискуссионный вопрос, кем именно был Маркс: философом или политэконом, старался ли он создать лучшую политэкономию или просто критиковал существующую, должно ли что-то случится после Маркса, он предложил программу действий или же просто анализ. Задача для него как онтолога, каким его хотели бы видеть поставтономисты, состояла бы не просто в критике политэкономии, но и в аффирмативном проекте, который можно строить в настоящем. Это один из возможных подходов. Но меня, скорее, интересует идея свержения онтологии. Не в том смысле, что надо остановить изучение онтологических вопросов, а в том, что нужно сначала определить онтологические основания, чтобы потом отказаться от них. Большая часть идей, которые обсуждают на этой конференции в Тюмени, контрастируют с более широкими трендами в современной философской дисциплине. Она довольно консервативная и движется вперед очень медленно. Есть такая шутка, что вы можете изучать мыслителей, только когда они уже умерли. Работать над своими современниками — это всегда что-то рискованное, нужно идти против своих учителей или постоянно искать компромиссы с академическими требованиями. Спекулятивный реализм был очень амбициозным планом людей, которые не были полными аутсайдерами, но искали свежей ориентации. В некотором смысле это была попытка превзойти раздел между континентальной и аналитической философией. Это очень сложно просто в связи с дисциплинарными формациями и ведет к классической проблеме интердисциплинарности: вместо того, чтобы быть экспертом в той или иной сфере, вы обращаете на себя гнев представителей обеих областей. Всё это обостряется глобальным экономическим кризисом, который длится с 2008 года. Университеты во многих странах ответили на него наложением мер экономии: выросло число конфликтов — кого нанимать и какие области исследовать. В США это привело к тому, что многие программы подчеркнули и укрепили границы между дисциплинами, которые были более открытыми в 1990-е, когда все говорили про интердисциплинарность. Тогда было много новых экспериментальных позиций в новых областях исследований. Сейчас есть интенсивный конфликт между студентами, которые хотят чего-то другого — пересечения дисциплинарных границ, новых форм мысли, поворота к внешнему, — и представителями старых дисциплин, которые не позволяют этим формам процветать. Рано или поздно мы придем к переломному моменту, когда эти подходы будут приняты, или же те, кто в них заинтересован, найдет другие способы ими заниматься. Здесь один из вариантов — исход в другие департаменты: я, например, формально преподаю не на кафедре философии мои студенты учатся на Fine art и программе «Эстетика и политика» и не связан с большими исследовательскими университетами. Существует ли выход из этого маргинального положения? Всегда есть напряжение между этими двумя полюсами. Посмотрите на New School — изначально это был институт в изгнании, во многом состоявший из немецких еврейских интеллектуалов, которые сбежали из нацистской Германии. Эти люди могли найти себе прибежище в академии, но впоследствии из-за экономических требований по поддержке институтов или из-за националистических требований заниматься определенными типами исследований они всегда оказываются в конфликте. По некоторым причинам академия всё равно больше, чем любые другие институты, толерантна к аутсайдерам и людям с незначительной повесткой, просто они не находятся в приоритете. И это один из важных вызовов для современных академиков. Как сегодня должна выглядеть научная формация? Как сеть исследователей, которые работают в разных институтах, новый институт, который постепенно борется за академическое признание? Или же нам нужны какие-то абсолютно новые принципы организации научной деятельности? Пожалуй, самый рабочий, но иногда наименее плодотворный вариант — это когда ученый параллельно развивает две разные повестки: одна из них узкая и дает традиционное признание — это не всегда интересно, но признается сообществом и позволяет выживать, а вторая более интересная, но не попадающая в мейнстрим. При этом ученые, которые исследуют спекулятивный реализм или ООО при поддержке своих институтов, часто не самые передовые фигуры в этой области. Из-за этого получается, что крупные и престижные ученые пишут плохо информированные статьи, потому что это не та тема, которой они больше всего занимаются. Это ведет к дальнейшей фрустрации активных исследователей в этих областях, которые сталкиваются с плохо обоснованной критикой со стороны «звездных» философов. Они компенсирует недостаток институциональных ресурсов самостоятельной медийной активностью. Хотя Жижек немного отличается: он прекарная фигура, но при этом находится на верхушке. Сейчас Жижек настолько престижен, что если бы он захотел осесть в более-менее престижном университете, то я уверен, что у него получилось бы. Не знаю, это вопрос склонностей или желания, но, похоже, он процветает за счет этого постоянного движения и столько публикуется, что с виду это выглядит так, будто он захвачен какой-то графоманией или паранойей и не очень-то хочет заниматься узкими исследованиями. Я думаю, что другие фигуры в спекулятивном реализме, такие как Пит Вольфендейл, с удовольствием осели бы в каком-нибудь университете, даже не в самом престижном.
Новая расовая антропология и революция
Одним из немногих неизменных элементов мировоззрения Широпаева был и остаётся белый национализм / расовый реализм. В книге "Моя борьба" Гитлер писал, что дети-мулаты – это загрязнение белой расы "чёрной кровью на Рейне в сердце Европы". Искусственный интеллект реализм расовые предубеждения гиперреализм интернет. Его работа непосредственно побудила тогдашнего президента Дональда Трампа запретить преподавание критической расовой теории в финансируемых правительством организациях.
Маргинал пояснил за эстетику нацизма / расовый реализм
Совпадают ли хотя бы отчасти расовые признаки с признаками, которые оценивают качества личности. По словам самой Роны, проблема расовой предвзятости станет более серьезной, если, например. Как американские "законы Джима Кроу" стали фактически базой для нового расового законодательства в нацистской Германии? Главная > Новости мира > Расовый активист Рэйчел Долезал: «Я идентифицирую себя как черный».