Дело царевича Алексея, чье отображение в историографии долгое время диктовалось цензурными соображениями, за три века обросло множеством домыслов, слухов, предположений.
22 смерти, 63 версии
Дело царевича Алексея – крупный следственный акт начала XVIII века, выявивший государственную измену внутри царской семьи. Официально царевич Алексей по решению суда в 1718 году был осужден на смертную казнь, но умер в заточении в Петропавловской крепости от апокалиптического удара. А царевич Алексей никакой доблести не проявлял, был вовсе недостойным звания мужчины», — отметил в беседе с RT доктор исторических наук, специалист по истории России периода правления Петра Великого Павел Кротов. Дело царевича Алексея было закрыто 26 июня 1718 г. По официальной версии смерть отрекшегося наследника наступила вследствие удара. великой княжны Марии и престолонаследника Алексея. «Розыск» по делу царевича Алексея был начат еще 3 февраля 1718 г., сразу после того, как он был доставлен в Москву в сопровождении П.А. Толстого, и состоялось его первое свидание с отцом.
«Для следствия больше нет тайн»
Заметив страшный признак, испугается этой холодности и бросится к отцу за примирением? Но сын давно уже охладел и ожесточился, давно в присутствии отца лежал на нем тяжкий гнет и только в отдалении от него дышалось свободно: «не токмо дела воинские и прочие отца его дела, но и самая его особа зело ему омерзела, и для того всегда желал от него быть в отлучении». Желание исполнилось: царевича не беспокоят, не посылают в поход или смотреть за постройкою этих проклятых судов. Когда его звали обедать к отцу или к Меншикову, когда звали на любимый отцовский праздник, на спуск корабля, то он говорил: «Лучше б я на каторге был или в лихорадке лежал, чем там быть». Отец сердится, не говорит, но что из этого? Будущее принадлежит не ему, а царевичу. Отец с сыном разошлись по отношению к самому важному вопросу — вопросу о будущем. Царевичу будущее улыбается.
Отец еще не стар, но часто и сильно припадает, долго не проживет, и с ним исчезнут все его дела. Что думал трезвый, в том проговаривался пьяный: «Близкие к отцу люди будут сидеть на кольях, и Толстая, и Арсеньева, свояченица Меншикова; Петербург не долго будет за нами». Когда его остерегали, что опасно так говорить: слова передадутся, и те люди будут в сомнении, перестанут к нему ездить, и так уже редко ездят, царевич отвечал: «Я плюю на всех; здорова бы была мне чернь». Но царевич знал хорошо, что не одна чернь за него. За него духовенство, и не одни русские архиереи, даже скрытный, осторожный иноземец Стефан Яворский и тот решается высказываться за него. Еще до женитьбы Петра на Екатерине Яворский говорил Алексею: «Надобно тебе себя беречь; если тебя не будет, отцу другой жены не дадут; разве мать твою из монастыря брать? Только тому не быть, а наследство надобно».
Отцу другую жену дали; но это не успокоило Яворского, и он крикнул знаменитую проповедь 17 марта 1712 года. Яворский удержался на своем важном месте, и царевичу с разных сторон говорили: «Рязанский к тебе добр, твоей стороны, и весь он твой». Между знатным духовенством был только один человек, вполне преданный Петру и делам его и потому державший себя вдалеке от Алексея; то был известный уже нам Феодосий Яновский. За то царевич и его приближенные не щадили гневных выходок и насмешек над Феодосием. Никифор Вяземский написал этот стих с нотами и говорил, что дал бы пять рублей певчим, чтоб пропели его, потому что Феодосии икон не почитает. Архиереи за царевича, и много знатных вельмож за него же, именно самые знатные, которым тяжко было занимать второстепенные места, когда на первых местах были люди худородные, и на самом видном — Меншиков. Из старых княжеских родов в это время преимущественно выдавались два рода: Рюриковичи Долгорукие и Гедиминовичи Голицыны.
Долгорукие вышли на вид только при новой династии, особенно при царе Алексее Михайловиче. При Петре эта фамилия была очень хорошо представлена: двое Долгоруких с честию занимали важнейшие дипломатические посты — Григорий Федорович и Василий Лукич; третий, Василий Владимирович, считался одним из лучших генералов; наконец, четвертый, знаменитый сенатор, энергический князь Яков Федорович Долгорукий, представитель фамилии. Чем лучше была обставлена Долгоруковская фамилия, чем более считала она за собою прав, тем тягостнее для нее было сносить преобладание Меншикова, а вскрывшиеся злоупотребления любимца и холодность к нему царя подавали надежду, что светлейший может потерять свое важное значение. Новая царица, связанная с Меншиковым прежними отношениями, естественная его покровительница, не могла нравиться Долгоруким, и тем приверженнее были они к законному наследнику. Царевич видел эту приверженность, несмотря на осторожность князя Якова Федоровича; когда Алексей говорил ему, что хочет приехать к нему в гости, то старик отвечал: «Пожалуй, ко мне не езди; за мною смотрят другие, кто ко мне ездит». Князь Василий Владимирович Долгорукий говорил царевичу: «Ты умнее отца; отец твой хотя и умен, только людей не знает, а ты умных людей знать будешь лучше». Смысл слов был ясен: отец умен, но людей не знает, потому что держит в приближении Меншикова, Головкина; ты людей будешь знать лучше, потому что будешь держать в приближении Долгоруких.
Голицыны, у которых стремление к первенству составляло родовое предание со времен Ивана III, имели теперь своим представителем князя Дмитрия Михайловича. Человек, по жесткости характера своего не способный возбуждать к себе сильной привязанности, умный, образованный, но без особенных блестящих способностей, князь Дмитрий вступил на служебное поприще с сознанием своих прав родовых и личных, служил усердно и все оставался в тени, на местах второстепенных, он, представитель самой знатной фамилии, а между тем Меншиков с подобными ему занимают места высшие, находятся в приближении. Голицын по внушению оскорбленного самолюбия объясняет себе это явление исключительно тем, что эти худородные люди обязаны своим возвышением худым, низким средствам, к которым он, Голицын, не способен; он ненавидит и презирает; презрение дает ему право ненавидеть, и ненависть усиливает презрение как свое основание. Князь Дмитрий не может никак помириться с новым браком царя, браком унизительным, незаконным в глазах Голицына; тем сильнее была его преданность сыну царскому, от законного, честного брака рожденному. Голицын Сочувствовал Алексею и потому, что оба они были люди старого образования, образования царя Федора Алексеевича; известные нам столкновения Голицына с Паткулем, отвратив его от иностранцев, как проводников нового преобразовательного направления, отвратили его и от последнего. Он много книг мне из Киева приваживал по прошению моему и так, от себя; и я ему говаривал: «Где ты берешь? Фамилия Голицыных была также хорошо обставлена; родной брат князя Дмитрия Михайла Михайлович был один из самых храбрых и искусных генералов Петра; кроме того, князь Михайла отличался необыкновенно привлекательным и рыцарским характером, который заставил и иностранцев с восторгом отзываться об нем, хотя Голицын, подобно брату, не любил иностранцев.
Известен рассказ, что когда однажды Петр предложил Голицыну самому назначить себе награду, то Голицын сказал: «Прости, государь, князя Репнина», а Репнин был ему недруг. Можно, если угодно, не верить этому рассказу, но для нас важно то, что о человеке ходили подобные рассказы, что человека считали способным на подобные поступки. Несмотря на то что князь Михайла был виднее и любимее брата, он по старине имел князя Дмитрия, как старшего, «в отца место», не смел садиться перед ним и совершенно был в его воле, разделял его взгляды; поэтому царевич говорил: «Князь Михайла Михайлович был мне друг же». Третий Голицын, занимавший видное место рижского губернатора, князь Петр Алексеевич, не рознился в направлении с своими родичами и был также друг царевичу. Старый фельдмаршал граф Борис Петрович Шереметев, несмотря на свое значение и долгую, непрерывную тяжелую службу, не видел себя в приближении, оскорблялся, получая указы от других, испытывая бесцеремонное обращение от царя, с которым мальтийский рыцарь не сходился характером; Шереметеву поэтому также не нравилась придворная обстановка, не нравился Меншиков, и тем сильнее был он предан царевичу: «В главной армии Борис Петрович и прочие многие из офицеров мне друзья. Борис Петрович говорил мне, будучи в Польше, в Остроге, при людях немногих моих и своих: «Напрасно ты малого не держишь такого, чтоб знался с теми, которые при дворе отцове: так бы ты все ведал"». Известный дипломат, князь Борис Куракин заявил также свою приверженность к царевичу; однажды в Померании он спросил у него: «Добра к тебе мачеха?
Куракин заметил на это: «Покамест у ней сына нет, то к тебе добра; а как у ней сын будет, не такова будет» Одним словом, царевич мог считать своими друзьями почти всех родовитых людей, ибо они смотрели на него как на человека, при котором не будет Меншикова с товарищами. По ненависти к Меншикову, по злобе и на Петра за недавнюю опалу к доброжелателям царевича принадлежал Александр Кикин, тем более что Иван Васильевич Кикин был казначеем Алексея. Другие надеялись отдохнуть, когда Алексей будет царем, потому что не предвиделось покоя, возможности заняться своими делами при царе, который не понимал, как можно сидеть дома без дела. Семен Нарышкин говорил царевичу: «Горько нам! Говорит царь : что вы дама делаете? Я не знаю, как без дела дома быть. Он наших нужд не знает; а будешь дом свой смотреть хорошенько, часу не найдешь без дела.
Когда б ему прилучилось придти домой, а иное дров нет, иное инова нет, так бы узнал, что мы дома делаем». Царевич вполне сочувствовал и людям, стремившимся от общественной деятельности, от службы домой, к домашним занятиям. Различие между отцом и сыном заключалось в том, что для отца был тесен дом, хотя его дом был дворец, ему было просторно, легко дышать, когда он разъезжал по России, по Европе, по безбрежному морю; сын не терпел этих разъездов, этой широты и стремился в дом, в тесный, домашний круг, где тихо, уютно и покойно. Наследник русского, Петровского престола становился совершенно на точку зрения частного человека, приравнивал себя к нему, говорил о «наших нуждах». Сын царя и героя-преобразователя имел скромную природу частного человека, заботящегося прежде всего о дровах. И действительно, Алексей был хороший хозяин, любил заниматься отчетами по управлению своими собственными имениями, делать замечания, писать резолюции. Алексей уверен, что за него духовенство, родовитые вельможи, простой народ; он покоен насчет своего будущего, настоящее можно как-нибудь и перетерпеть, лишь бы пореже видеться с отцом и его любимцами.
Но чем покойнее сын относительно своего будущего, тем беспокойнее отец относительно своего, и если для успокоения себя насчет будущего отец решится воспользоваться своим настоящим?.. Отец работал без устали, видел уже, как зрели плоды им насажденного, но вместе чувствовал упадок физических сил и слышал зловещие голоса: «Умрет — и все погибнет с ним, Россия возвратится к прежнему варварству». Эти зловещие голоса не могли бы смутить его, если б он оставлял по себе наследника, могшего продолжать его дело. Понятно, что Петр не мог позволить себе странного требования, чтоб сын его и наследник обладал всеми теми личными средствами, какими обладал он сам; но он считал совершенно законным для себя требование, чтоб сын и наследник имел охоту к продолжению его дела, имел убеждение в необходимости продолжать его именно в том самом направлении; недостаток сильных способностей восполнялся легкостью дела, ибо начальная, самая трудная его часть уже была совершена, дело было легко и потому, что преемнику приходилось работать в кругу хороших работников, приготовленных отцом; для успеха при таких условиях нужна была только охота, сочувствие к делу, нужно было сыну быть одним из птенцов отца, одним из его помощников, сотрудников. Но Петр при своей работе в сонме сотрудников не досчитывался одного — родного сына и наследника! При перекличке русских людей, имевших право и обязанность непосредственно помогать преобразователю в его деле, царевич-наследник объявился в нетях! Единственное средство упрочить будущность своему делу — это отстранить человека, который должен быть главным препятствием этому, отстранить наследника от наследства.
Эта мысль необходимо должна была явиться в голове Петра, как скоро он увидал в сыне отвращение к отцовскому делу. Мысль не могла не прийти в голову и другим, у Петра могла она вырваться в виде угрозы; чем более выказывалось отвращение царевича к отцовскому делу, чем менее оставалось надежды на перемену, тем более у отца должна была укрепляться мысль об его отстранении. Другим людям, которым выгодно было отстранение Алексея, было не нужно и опасно пытаться укреплять эту мысль, ибо укрепление шло необходимо, само собою, надобно было только оставить дело его естественному течению; вмешательством можно было только повредить себе, ибо Петр по своей проницательности мог сейчас увидать, что другие делают тут свое дело. Если мачеха считала выгодным для себя отстранение пасынка, то она должна была всего более стараться скрывать свои чувства и желания перед мужем и другими; князь Василий Владимирович Долгорукий говорил царевичу: «Кабы на государев жестокий нрав-де не царица, нам бы жить нельзя, я бы первый изменил». Цель Екатерины Алексеевны состояла в том, чтоб заискать всеобщее расположение, стараясь услуживать всем, быть ко всем «доброю»; добра была она и к пасынку, которому не могла выставить соперника в собственном сыне. Если Екатерина и Меншиков не хотели или не могли поссорить отца с сыном к 1711 году, когда положение царевича упрочивалось браком его на иностранной принцессе, то бесполезно было хлопотать об этом впоследствии, когда ссора и без них стала необходимостью по возвращении Алексея из-за границы, при первом сопоставлении отца с сыном в правительственной деятельности; притом Меншикову нельзя было в это время действовать против Алексея, потому что он сам был в нравственной опале, прежних близких отношений его к Петру не было более. Враждебные отношения между отцом и сыном вскрылись сами собою, без постороннего посредства; но не могла ли иметь влияния на вскрытие этих отношений семейная жизнь царевича, отношения его к жене?
Впоследствии, в письме к императору Карлу VI и в публичном обвинении сына, Петр указывал и на дурное обращение его с женою; но эти памятники по своему значению, по своим целям не могут нас останавливать: для нас самое важное, решительное значение в этом случае имеет письмо Петра к сыну, где он выставляет, почему поведение Алексея не может ему нравиться, почему он считает своею обязанностью отстранить его от наследства; в этом письме о семейной жизни Алексея ни слова, как увидим. Изо всего можно усмотреть, что поведение кронпринцессы в России не могло возбудить в Петре, в его семействе и в окружавших его никакой привязанности. Как видно, Шарлотта, приехав в Россию, осталась кронпринцессою и не употребила никакого старания сделаться женою русского царевича, русскою великою княгинею. В оправдание ее можно сказать, что от нее этого не требовалось: ее оставили при прежнем лютеранском исповедании, жила она в новооснованном Петербурге, где ей трудно было познакомиться с Россиею. Но не могла же она не видеть, как было важно для сближения с мужем принять его исповедание; не могло скрыться перед нею, что он и окружавшие его сильно этого желают; что же касается до петербургской обстановки, то, вглядевшись внимательно, мы видим, что двор не только царевича, но и самого царя был чисто русский. Кронпринцесса не сблизилась с этими дворами; она замкнула себя в своем дворе, который весь, за исключением одного русского имени, был составлен из иностранцев. Мы не станем возражать против отзыва царевича Алексея о кронпринцессе, что она была «человек добрый», но мы видим, что она отнеслась к России и ко всему русскому с немецким национальным узким взглядом, не хотела быть русскою, не хотела сближаться с русскими, не хотела, не могла преодолеть труда, необходимого для иностранки при подобном сближении; гораздо легче, покойнее было оставаться при своем, с своими; но отчуждение так близко граничит с враждою; можно догадываться, что окружавшие кронпринцессу иностранцы не говорили с уважением и любовью о России и русских, иначе кронпринцессе пришла бы охота сблизиться с страною и народом, достойными уважения и любви.
Как у мужа не было охоты к отцовской деятельности, так у жены не было охоты стать русскою и действовать в интересах России и царского семейства, употребляя свое влияние на мужа. Петру не могли нравиться это отчуждение невестки и недостаток влияния ее на мужа, тогда как на это влияние он должен был сильно рассчитывать. Он имел право надеяться, что сильная привязанность и сильная воля жены будут могущественно содействовать воспитанию еще молодого человека, отучению его от тех взглядов и привычек, которые отталкивали его от отцовской деятельности; он мог думать, что сын женится — переменится, и ошибся в своих расчетах; невестка отказалась помогать ему и России; муж и жена были похожи друг на друга косностью природы; энергия, наступательное движение против препятствий были чужды обоим; природа обоих требовала бежать, запираться от всякого труда, от всякого усилия, от всякой борьбы. Этого бегства друг от друга было достаточно для того, чтоб брак был нравственно бесплоден. Камердинер царевича рассказывал любопытный случай из семейной жизни Алексея: «Царевич был в гостях, приехал домой хмелен, ходил к кронпринцессе, а оттуда к себе пришел, взял меня в спальню, стал с сердцем говорить: «Вот-де Гаврило Иванович Головкин с детьми своими жену мне чертовку навязали; как-де к ней ни приду, все-де сердитует и не хочет со мною говорить; разве-де я умру, то ему Головкину не заплачу. А сыну его Александру — голове его быть на коле и Трубецкого: они-де к батюшке писали, чтоб на ней жениться». Я ему молвил: «Царевич-государь, изволишь сердито говорить и кричать; кто услышит и пронесут им: будет им печально и к тебе ездить не станут и другие, не токмо они».
Он мне молвил: «Я плюну на них; здорова бы мне была чернь. Когда будет мне время без батюшки, тогда я шепну архиереям, архиереи — приходским священникам, а священники — прихожанам; тогда они, не хотя, меня владетелем учинят». Я стою молчу. Он мне говорит: «Что ты молчишь и задумался? Я пошел к себе. Поутру призвал меня и стал мне говорить ласково и спрашивал: «Не досадил ли вчерась кому? И он мне молвил: «Кто пьян не живет?
У пьяного всегда много лишних слов. Я поистине себя очень зазираю, что я пьяный много сердитую и напрасных слов много говорю, а после о сем очень тужу. Я тебе говорю, чтоб этих слов напрасных не сказывать. А буде ты скажешь, ведь-де тебе не поверят; я запруся, а тебя станут пытать. Сам говорил, а сам смеялся». Кронпринцессе тем легче было удалиться от мужа и от всех русских, что с нею приехала в Россию ее родственница и друг принцесса Юлиана-Луиза остфрисландская, которая, как говорят, вместо того чтоб стараться о сближении между мужем и женою, только усиливала разлад. Подобные друзья бывают ревнивы, не любят, чтоб друг их имел кроме них еще другие привязанности; но нам не нужно предполагать положительных стремлений со стороны принцессы Юлианы; довольно того, что кронпринцесса имела привязанность, которая заменяла ей другие: имела в Юлиане человека, с которым могла отводить душу на чужбине; а принцесса остфрисландская со своей стороны не делала ничего, чтоб заставить Шарлотту подумать о своем положении, о своих обязанностях к новому отечеству.
Кронпринцесса жаловалась, что нехорошо, и Юлиана вторила ей, что нехорошо, и тем услаждали друг друга, а как сделать лучше, этого придумать не могли. В 1714 году у царевича расстроилось здоровье; медики присоветовали ему ехать в Карлсбад; он написал об этом к отцу и получил позволение. Кикин думал, что царевичу надобно воспользоваться этим случаем и продлить пребывание за границею, даже остаться там для избежания столкновений с отцом. Показавши отцовское письмо канцлеру Головкину, Алексей взял у него паспорт на имя офицера, едущего в Германию, и объявил, что отправляется немедленно. Канцлер представлял ему опасности как в дороге, так и во время пребывания в Карлсбаде и просил позволения написать прежде кому следует о безопасном проезде. Но он не только писать, никому и говорить не позволял, чтоб скрыть от иностранных министров, и на другой день уехал. Но царь писал Головкину, чтоб тот принял меры предосторожности, и канцлер написал русскому министру в Вену Матвееву, чтоб тот попросил императора послать в Карлсбад какого-нибудь верного человека, придавши ему для большей безопасности и солдат, также на возвратном пути дать провожатых до цесарских границ; написал и к сыну своему, Александру, в Берлин, чтоб прусский король дал конвой; подозрительную Саксонию царевич должен был объехать.
Канцлер прибавил, что слухи о прибытии царевича в Карлсбад стали ходить в обществе по частным письмам, а не из императорского дворца и чтобы царский двор не приписал их неосторожности какой-нибудь со стороны цесаря. Я по сие время, к немалому удивлению, никаких писем, ни ведомости из Карлсбада от его высочества не получил, хотя под притворным именем с 31 июля по два раза в неделю посылал к его высочеству письма». В Карлсбаде царевич читал церковные летописи Барония и делал из них выписки; некоторые из этих выписок любопытны, показывая, как он был занят своею скрытою борьбою с отцовской деятельностью, например: «Не цесарское дело вольный язык унимать; не иерейское дело, что разумеют, не глаголати. Аркадий-цесарь повелел еретикам звать всех, которые хотя малым знаком от православия отлучаются. Валентиан-цесарь убит за повреждение уставов церковных и за прелюбодеяние. Максим-цесарь убит оттого, что поверил себя жене. Во Франции носили долгое платье, а короткое Карлус Великий заказывал, и похвала долгому, а короткому сопротивное.
Хилперик, французский король, убит для отъему от церквей имения. Чудо великое Иоанна Милостивого, когда мед в отбирании злата от Ираклия, царя греческого, от церкви обратился в злато». Тут же видно, как царевич был внимателен к известиям о папских притязаниях, как старался опровергать их и указывать на известия, свидетельствующие о неправде католических стремлений, например: «Патриарх цареградский Евфимий Геласия, папу, на суд звал. О верховности престола в Риме писание под именем Геласия, папы, до епископов Дардании противно вселенским соборам. Симмах, папа, сужден от своих архиереев на соборе, а без собору прияти престола не мог где сие еже над собор папа? Иустиниан будто писал к папе, что он глава всем не весьма правда, а хотя б писал, то нам его письмо не подтверждение. Симония стара в Риме.
Иоанн Постник , цареградский патриарх, похулен пристрастия ради, что равнялся римскому, что есть правда, понеже Христос святителей всех уравнял. Иоанн, папа, был жена, что сам Скарга хотя не ясно свидетельствует; а что он написал, что по слабому его сердцу звали женою, что все слабо делал, и то где, что непогрешим папа? Папа Иоанн Десятый и прочие пред ним и по нем худы были, что не иное есть, только что за отлучение от православныя церкви благодать Божия отъяся от римлян». Приходило время возвращаться в Россию; царевич пишет к Кикину — как быть? Делать ли так, как говорено было с ним или нет? Кикин отвечает: «Тебе сие делать, не доложа отцу, не безопасно от гнева его; пиши к нему и проси позволения; а ты своего дела не забывай». Царевич решился ехать в Россию, но возвращался туда с мрачными мыслями; однажды, подпив, говорил он окружающим: «Быть мне пострижену, и буде я волею не постригусь, то неволею постригут же; и не то чтобы ныне от отца, и после его мне на себя того ж ждать, что Василья Шуйского, постригши, отдадут куда в полон.
Мое житье худое! Царевич спросил его, что значат в письме его слова: «А ты своего дела не забывай». Отправляясь в Карлсбад, Алексей оставил жену свою беременною по осьмому месяцу. Царь, находившийся в отсутствии, хотел, чтобы в это важное время рождения первого ребенка у наследника при кронпринцессе были знатные особы из русских; но по собственному опыту знал, что иногда выдумывается неприязненными людьми насчет рождения царских детей, как его провозглашали подмененным сыном Лефорта; а теперь еще хуже: родит немка иноверная, окруженная только своими немцами; отсутствие его самого, царицы и царевича заставляло еще более брать предосторожности, и Петр написал невестке: «Я бы не хотел вас трудить; но отлучение супруга вашего, моего сына, принуждает меня к тому, дабы предварить лаятельство необузданных языков, которые обыкли истину превращать в ложь. И понеже уже везде прошел слух о чреватстве вашем вящше года, того ради, когда благоволит Бог вам приспеть к рождению, дабы о том заранее некоторый анштальт учинить, о чем вам донесет г. Анштальт состоял в том, чтобы жена канцлера графиня Головкина, генеральша Брюс и Ржевская, носившая титул князь-игуменьи, находились безотлучно при кронпринцессе. Последняя не дала себе труда вникнуть в смысл распоряжения, хотя это было и не очень трудно, потому что и у них, на образованном Западе, рождение царских детей было окружаемо большими, неприятными для родильницы предосторожностями.
Кронпринцесса обиделась и написала царю письмо с упреками, в раздраженном и раздражающем тоне; в этом письме кронпринцесса показала себя одним из тех существ, с которыми приятно иметь как можно меньше дела, которые, встретив что-нибудь не по себе, безо всякого обсуждения дела, сейчас же начинают вопить о притеснениях, о страданиях: назначение трех русских женщин явилось в глазах Шарлотты незаслуженным и необычным поступком, который для нее чрезвычайно был sensible; в этом распоряжении она видела торжество malice, вследствие чего она должна страдать и наказываться за лжи безбожных людей, тогда как ее conduite и совесть будут ее свидетелями и судьями на страшном суде. Для чего эти предосторожности против злых языков? Царь столько раз обещал ей свою милость, отеческую любовь и заботливость; так, если кто осмелится оскорбить ее лжою и клеветою, тот должен быть наказан как великий преступник. Известно, что никакая ложь и клевета не могут запятнать ее, кронпринцессу; однако скорбит душа, что завистники и преследователи ее имеют такую силу, что могли подвести под нее такую интригу. Бог, ее единственное утешение и прибежище на чужбине!! Головкин и генеральша Брюс предложили кронпринцессе повивальную бабку; это в глазах кронпринцессы было великою немилостию со стороны царя, нарушением брачного договора, в котором было предоставлено ей свободное избрание служителей; если будет чужая бабка, то глаза кронпринцессы наполнятся слезами и сердце обольется кровью.
Этот безвольный и бездеятельный наследник престола стал орудием в руках реакционной группы бояр, которые стремились возвратиться к старым порядкам, отказаться от активной внешней политики и государственных преобразований. Царевич говорил: «Когда буду государем, буду жить в Москве, а Петербург оставлю простым городом, корабли держать не буду… зиму буду жить в Москве, а летом— в Ярославле». Петр неоднократно предлагал сыну либо активно участвовать в государственных делах, либо постричься в монахи. Алексей, следуя совету одного из наиболее близких своих сторонников, А.
Неудивительно, что сибирский мужик Григорий Распутин, умевший облегчать страдания Алексея, вскоре стал одной из самых влиятельных персон в России. Но именно эта влиятельность Распутина окончательно подорвёт авторитет Николая II в стране. Понятно, что дальнейшая судьба сына беспокоила отца. Хотя возраст Алексея позволял отложить принятие окончательного решения «на потом», Николай II консультировался с врачами, задавая им главный вопрос: сможет ли наследник в дальнейшем полноценно исполнять обязанности монарха? Медики разводили руками: больные гемофилией могут прожить долгую и полноценную жизнь, однако любая случайность грозит им самыми серьёзными последствиями. Судьба решила за императора. Во время Февральской революции Николай II отрёкся от престола и за себя, и за сына. Он посчитал, что Алексей слишком юн и болен для того, чтобы взойти на трон страны, вступившей в эпоху великих потрясений. Чужие среди своих Из всей семьи Николая II Алексей, пожалуй, легче других переносил всё то, что выпало на долю семьи Романовых после октября 1917 года. В силу возраста и характера он не чувствовал угрозы, нависшей над ними. Семья последнего императора оказалась чужой для всех в своей стране. Сторонники монархии в России в 1918 году превратились в настоящий реликт эпохи — даже в рядах Белого движения они являли собой меньшинство. Но и среди этого меньшинства Николай II и его супруга не имели сторонников. Пожалуй, в чём сходились и красные, и белые, так это в ненависти к свергнутой императорской чете. Их, и небезосновательно, считали виновниками бедствий, постигших страну. Алексей и его сёстры перед Россией ни в чём виноваты не были, но они стали заложниками своего происхождения. Судьба семьи Романовых во многом была предрешена тогда, когда Англия отказалась приютить их у себя. В стране, охваченной гражданской войной, когда обеими сторонами конфликта овладевает всё нарастающая ненависть, принадлежность к императорской семье становится приговором. В этом смысле Россия лишь следовала в русле общемировых тенденций, заложенных английской и французской революциями. Не обращая внимания на подавленное состояние старших, он продолжал устраивать весёлые забавы. Одной из них было катание по ступенькам лестницы дома, где разместили Романовых, в деревянной лодке с полозьями. Во время одного из заездов Алексей получил новый ушиб, что привело к очередному обострению недуга.
Сама же мать убитого также открыто говорила о том, что это дело рук людей, приехавших из Москвы. Весть об убийстве Дмитрия была очень громкой. Народ взволновался в связи с наглым убийством члена царской семьи, который имел все основания быть российским царем. В результате Борис Годунов был вынужден создать специальную комиссию, которую направили в Углич для того, чтобы на месте разобраться в деталях дела и вынести свое решение по угличскому делу. В состав комиссии вошли: Василий Шуйский Дьяк Елизар Даниловтч Митрополит Крутицкий В результате их деятельности была сформирована следующая картина дела. Царевич Дмитрий играл на улице с ножом. Внезапно у него случился припадок эпилепсии, и он упал, разрыва ножом горло. Убийство Ботяговского отнесли к тому, что н попытался успокоить город, призвав жителей к порядку. Вместо этого обезумевшая толпа его просто разорвала. Последствия гибели царевича Дмитрия О результатах работы комиссии было доложено царю. В этом докладе особо подчеркивался факт несчастного случая гибели царевича, а также самоуправства его семьи и горожан над теми, кого они обвинили в этой смерти.
22 смерти, 63 версии
Царевич написал письмо шведскому королю, прося о помощи, и шведы пообещали предоставить ему армию для возведения на престол. Однако за то время, пока письма ходили туда и обратно, Толстой и Румянцев сумели склонить беглеца к возвращению, ведь сам отец пообещал сыну полное прощение и милость! Да и Ефросинья подталкивала Алексея к отъезду. Ходили слухи, что она была тайным агентом князя Меншикова, приставленным к Алексею для контроля и шпионажа.
И 31 января 1718 года царевич вернулся в Москву. Уже 3 февраля 1718 года в Успенском соборе Кремля Алексей отрекся от короны в пользу младшего брата Петра Петровича. А на следующий день бывшего наследника обвинили в государственной измене и попытке узурпации трона с помощью иноземных государств.
После допросов и пыток Алексей все же подписал бумаги, в которых выдал всех своих «подельников», включая и собственную мать — царицу Евдокию, и ее брата Авраама Лопухина. Также были арестованы и доставлены в казематы Кикин, Долгорукий, Вяземский, Афанасьев и князь Щербатов вкупе с епископом Ростовским и Ярославским Досифеем. Троих казнили, остальные лишились всего имущества и были высланы в отдаленные губернии.
Царицу Евдокию, как и ее родную сестру — княгиню Троекурову, высекли кнутом и отправили в Ладожский монастырь, а царевну Марию Алексеевну заточили в Шлиссельбургскую крепость. Любовника царицы Степана Глебова посадили на кол. Здесь после многочасового допроса беременная женщина дала показания против Алексея Петровича: мол, и трон хотел узурпировать, и у шведов помощи просил, и жене императора вместе с ее отпрыском смерти желал.
Преданный любимой женщиной, но испугавшийся за ее жизнь и жизнь будущего ребенка, Алексей признал все ее показания. Начались новые допросы и жестокие пытки, а затем состоялся суд, на котором все 127 судей вынесли царевичу смертный приговор.
Австрия вначале хотела поддержать беглеца, но затем передумала — эта затея её представителям казалась опасной. Важно, что царевич намеревался дождаться за границей, когда Пётр умрёт; царь тогда в самом деле серьёзно болел. Тем временем русская разведка не дремала и всеми силами пыталась найти Алексея. Тот перебирался из одного место в другое сначала замок в Неаполе, потом в Тироле , пока наконец не осел в Швеции. Местное правительство он также просил о помощи — если уж не посадить его на русский престол, то хотя бы уберечь от российских разведчиков. Толстого он был вынужден вернуться на родину, и высланный шведским правительством ответ на его просьбу пришёл с опозданием.
После приезда царевича в Россию на него завели дело. Пыток практически не применяли, по крайней мере по официальной версии, однако новая любовница Алексея, простая девушка Ефросинья, подтвердила все обвинения против него.
Тем временем русская разведка не дремала и всеми силами пыталась найти Алексея. Тот перебирался из одного место в другое сначала замок в Неаполе, потом в Тироле , пока наконец не осел в Швеции. Местное правительство он также просил о помощи — если уж не посадить его на русский престол, то хотя бы уберечь от российских разведчиков. Толстого он был вынужден вернуться на родину, и высланный шведским правительством ответ на его просьбу пришёл с опозданием. После приезда царевича в Россию на него завели дело. Пыток практически не применяли, по крайней мере по официальной версии, однако новая любовница Алексея, простая девушка Ефросинья, подтвердила все обвинения против него. Царевича приговорили к смертной казни.
Официальная версия гласит, что он скончался от апоплексического удара, ожидая своей участи в заключении. Альтернативные версии основаны на том, что царевич был убит по приказу Петра.
И если вначале его милостиво упрашивали, то потом стали угрожать, что увезут его насильно, разлучив с беременной Ефросиньей. Царевич написал письмо шведскому королю, прося о помощи, и шведы пообещали предоставить ему армию для возведения на престол. Однако за то время, пока письма ходили туда и обратно, Толстой и Румянцев сумели склонить беглеца к возвращению, ведь сам отец пообещал сыну полное прощение и милость! Да и Ефросинья подталкивала Алексея к отъезду.
Ходили слухи, что она была тайным агентом князя Меншикова, приставленным к Алексею для контроля и шпионажа. И 31 января 1718 года царевич вернулся в Москву. Уже 3 февраля 1718 года в Успенском соборе Кремля Алексей отрекся от короны в пользу младшего брата Петра Петровича. А на следующий день бывшего наследника обвинили в государственной измене и попытке узурпации трона с помощью иноземных государств. После допросов и пыток Алексей все же подписал бумаги, в которых выдал всех своих «подельников», включая и собственную мать — царицу Евдокию, и ее брата Авраама Лопухина. Также были арестованы и доставлены в казематы Кикин, Долгорукий, Вяземский, Афанасьев и князь Щербатов вкупе с епископом Ростовским и Ярославским Досифеем.
Троих казнили, остальные лишились всего имущества и были высланы в отдаленные губернии. Царицу Евдокию, как и ее родную сестру — княгиню Троекурову, высекли кнутом и отправили в Ладожский монастырь, а царевну Марию Алексеевну заточили в Шлиссельбургскую крепость. Любовника царицы Степана Глебова посадили на кол. Здесь после многочасового допроса беременная женщина дала показания против Алексея Петровича: мол, и трон хотел узурпировать, и у шведов помощи просил, и жене императора вместе с ее отпрыском смерти желал. Преданный любимой женщиной, но испугавшийся за ее жизнь и жизнь будущего ребенка, Алексей признал все ее показания.
Дело царевича Алексея Петрович Романова
| Дело царевича Алексея. Причины. Последствия | Дело царевича Алексея" 1. причины 2. события 3. Последний предъявил Алексею письмо Петра, где царевичу гарантировалось прощение любой вины в случае немедленного возвращения в Россию. |
| Благословение - Дело царевича Алексея (1718 г.) | Дело царевича Алексея – крупный следственный акт начала XVIII века, выявивший государственную измену внутри царской семьи. |
| Уголовное дело цесаревича Алексея | Дело царевича Алексея сына Петра 1. Петр 1 дело царевича Алексея. |
| Угличское дело - убийство царевича Дмитрия | Что касается последствий «дела о царевиче Алексее», то большинство историков сходятся на том, что результатом стала невозможность возвращения к допетровской Руси, и смерть царевича спасла петровские преобразования. |
| Последний царевич. Сын Николая II заплатил за чужие грехи | дело царевича Алексея. когда происходило ики Материал адаптирован для учащихся начальных классов, может быть использован на уроках, внеурочной деятельности и классных часах. |
Последний царевич. Сын Николая II заплатил за чужие грехи
| За что убили царевича Алексея? | Суть дела царевича Алексея сводится к обвинению в нерегулярной бунте против отца, царя Ивана Грозного. В то время Россия переживала непростые времена: междоусобицы, крестьянские восстания и политические интриги. |
| Тайное дело царевича Алексея | дело Царевича Алексея, кратко, получи быстрый ответ на вопрос у нас ответил 1 человек — Знания Орг. |
| Дело царевича Алексея - жизнь и судьба сына Петра I | 1718) -- Документы и материалы. 2. Дом Романовых (коллекция). |
| Государственный преступник или жертва интриг: почему Пётр I осудил сына на смерть — РТ на русском | Дело царевича Алексея было закрыто 26 июня 1718 г. По официальной версии смерть отрекшегося наследника наступила вследствие удара. |
| Царевич Алексей Петрович. Почему Петр I осудил сына на смерть? | Биографии | ШколаЖизни.ру | О воздействии Игнатьева на царевича свидетельствует одно из писем Алексея к духовнику: "В сем житии иного такого друга не имею, подобно вашей святыне, в чем свидетель бог. |
Угличское дело - убийство царевича Дмитрия
История царевича Алексея – личная драма Петра и как царя, и как отца. Наследник стремился к спокойной жизни и не хотел царствовать, но в петровской России служить должны были все. Проблема отцов и детей актуальна и для венценосных семейств. В результате выступлений против реформ и дела царевича Алексея произошло несколько событий: 1. Восстание староверов религиозной группы православных христиан в 1666-1671 годах. А царевич Алексей никакой доблести не проявлял, был вовсе недостойным звания мужчины», — отметил в беседе с RT доктор исторических наук, специалист по истории России периода правления Петра Великого Павел Кротов. царевича Алексея и великой княжны Марии. Дело царевича Алексея Петровича как пример борьбы Петра I с представителями старомосковской аристократии. следствие по делу царевича алексея. О воздействии Игнатьева на царевича свидетельствует одно из писем Алексея к духовнику: "В сем житии иного такого друга не имею, подобно вашей святыне, в чем свидетель бог.
«Пардон не в пардон»: как царь Пётр сына допрашивал
Дело царевича Алексея. 3 февраля 1718 года Алексей был доставлен в Москву. Царевич назвал главных сообщников. Розыск предателей взял в свои руки сам Петр. Кикин и Афанасьев были сразу же арестованы. Еще решебники за 8 класс. Анализируя круг чтения и интеллектуальные интересы царевича Алексея, американский историк Пол Бушкович пришел к выводу, что «борьба между Петром и его сыном происходила не на почве хрестоматийного конфликта между русской стариной и Европой. Дело царевича Алексея Петровича было одним из ключевых событий петровского царствования. Это была не только семейная драма. Бунт царевича — его побег за границу — обозначил тяжелый кризис не только в отношениях отца и сына.
Царевич Алексей - экспертиза нужна и мертвым, и живым.Что если он выжил?
| Процесс. Суд над царевичем Алексеем Петровичем | Алексей Петрович: краткая биография. |
| Бунт царевича | Первым документы о пытках царевича обнаружил историк Николай Устрялов, опубликовавший материалы его дела в 1859 году в шестом томе своей «Истории царствования императора Петра Великого». |
| Уголовное дело цесаревича Алексея | «Розыск» по делу царевича Алексея был начат еще 3 февраля 1718 г., сразу после того, как он был доставлен в Москву в сопровождении П.А. Толстого, и состоялось его первое свидание с отцом. |
Бунт царевича
Бо-чезненный царевич Алексей уклонялся от активного участия в делах отца, часто пил в компании людей, разделявших его неприязнь к Петру. Царе-вич был женат на немецкой принцессе и имел сына Петра. Алексей хоронил жену. Вдругему принесли письмо отца, в котором Петр угрожал лишить старшего сына престола, если царевич не изменит своего поведения. Царь в гневе писал: «Я за мое отечество и людей живота своего то есть жизни не жалел и не жалею, то как могу тебя, непотребного, пожалеть». В ответ Алексей отписал царю, что сам не хочет царствовать, а хочет уйти в монахи. Но Петр, видимо, желая сблизиться с сыном, вызвал его в Копенгаген, где сам тогда находился.
Царевич выехал из Петербурга, но путь держал не в датскую столицу, а в Вену. За границей Алексей говорил, что отец хочет насильно ли-шить его престолонаследия. Российские дипломаты вскоре узнали, где прячется беглец. Посланные в Австрию П.
Предисловие Фигура Петра Первого сегодня активно поднимается на щит официозной российской пропагандой.
Нынешний год посвящен ему; в целом апологетическое отношение к этому царю в наши дни мало чем отличается от аналогичной апологетики его в советское время. При этом целый ряд официальных пропагандистов, а также «патриотических» добровольцев от прославления Петра незаметным и «естественным» для них образом перекидывает смысловой мостик в псевдодержавному сталинизму, в том числе в его «православном» изводе. О принципиальной порочности такого взгляда мы уже писали ранее. Во всех эти построениях сказывается трагическое непонимание христианского учения о власти как служении, хождении перед Лицом Божиим, а не просто владении «мечом» государственной власти, то есть, попросту говоря, аппаратом принуждения. Вместо стремления поверять действия любого носителя реальной власти соответствием Божественной санкции пытаются саму Божественную санкцию «подогнать» под существующий политический режим; налицо порочное стремление придать сакральность всему, что связано с «государством», что приводит к тотальному смешению и фактическому отождествлению совершенно несовместимых между собой религиозно-политических принципов.
Государь в этом понимании не потому свят, что он достойно служит Богу в силу чего народ обязан служить ему , а именно потому, что он государь, любое его действие подлежит сакрализации. Это ложное понимание, в корне противоречащее пониманию святоотеческому [1] , свойственно, к сожалению, и целому ряду, казалось бы, вполне уважаемых и авторитетных исследователей из православно-патриотической среды. Это вымывание даже из христианской, на первый взгляд, историософии, публицистики и идеологии ее главного духовного стержня — отнюдь не отвлеченный вопрос. Ибо такая деградация нашего политического правосознания навсегда закрывает для нас путь к возрождению через возобновление связи с нашими духовными основами. Предлагаемая сегодня вниманию читателя работа современного историка касается одной из самых трагических и самых спорных страниц петровского царствования — пресловутого дела Царевича Алексея, которое, как показывает серьезное изучение источников, было сфабриковано окружением Царя, прежде всего П.
Толстым и А. Меньшиковым, заинтересованными, как показывает исследователь, в низвержении законного престолонаследника. Это первое в истории романовской династии посягновение на Царскую кровь было, по мнению ряда русских мыслителей, первым же предвозвестием Екатеринбургской трагедии, когда наша святая Царская Семья была злодейски истреблена уже не придворными интриганами, а прямыми сатанистами, бывшими уже прямыми, сознательными врагами подлинной, богоустановленной Царской Власти. Редакция «Аминь. SU» В российской дореволюционной и в советской историографии было принято рассматривать конфликт между Петром I и его старшим сыном царевичем Алексеем как столкновение прогрессивных сил во главе с царем-реформатором и реакционной «старомосковской партией», знаменем которой стал наследник престола.
Начало такой трактовки событий было положено профессором Санкт-Петербургского университета Н. Устряловым, который в середине XIX в. Поскольку это в какой-то степени оправдывало действия Петра I, включая предание сына суду Сената, вынесшего ему смертный приговор, официальная историческая наука, за редким исключением М. Погодин , не подвергала сомнению такую трактовку событий. Между тем, внимательное изучение документов следствия по делу царевича Алексея Петровича показывает, что наиболее тяжкие обвинения его в заговоре с целью захвата власти с привлечением иностранной военной силы основаны всего на двух документах: показаниях его любовницы Евфросиньи Федоровой и его собственных показаниях, данных после применения пыток.
Источниковедческий анализ обоих «доказательств» позволяет усомниться в их достоверности. Царевич пал жертвой интриг в ближайшем окружении Петра I Не выдерживает критики также тезис о принадлежности Алексея к «старомосковской реакционной партии»: образование, круг чтения, знакомство с «западным» образом жизни выдают в нем скорее человека позднего европейского барокко, чем ревнителя «боярской старины». Очевидно, что царевич пал жертвой интриг в ближайшем окружении Петра I, связанных с борьбой за престолонаследие. Не находит убедительного подтверждения и версия иностранного заговора против России с царевичем Алексеем во главе. Среди записей за 26 июня 1718 г.
Так лаконично, без каких-либо пояснений сообщалось о смерти старшего сына Петра I от первого брака с Евдокией Лопухиной, которая к этому времени уже почти двадцать лет была заточена в монастырь под именем «старицы Елены». То, что, вопреки обычаю, за смертью члена царской семьи, а тем более недавнего наследника престола, не последовало объявление траура, не могло не породить в обществе самых различных слухов и толкований. По официальной версии, которая, впрочем, так и не была обнародована публично, смерть царевича не была насильственной, он умер от апоплексического удара, не вынеся сильного душевного потрясения. По другим, более вероятным версиям, царевич умер от последствий пыток или был тайно казнен [2]. Как бы то ни стало, царевичу Алексею было от чего испытать душевное потрясение: 24 июня созданный царским указом суд вынес ему смертный приговор.
Главным пунктом обвинения в приговоре значилось: «Особливо умысл свой бунтовный против отца и государя своего, и намеренный из давних лет подыск и произыскивание к престолу отеческому и при животе его, чрез разные коварные вымыслы и притворы, и надежду на чернь, и желание отца и государя своего скорой кончины … но чиня все ему противности, намерен был против воли его величества, по надежде своей, не токмо чрез бунтовщиков, но и чрез чужестранную цесарскую помощь и войска, которые он уповал себе получить, и с разорением всего государства и отлучением от оного того, чего б от него за то ни пожелали, и при животе государя, отца своего, достигнуть». Судьи никогда бы не решились посягнуть на жизнь царевича без ясно выраженной воли самодержца О том, насколько обоснованными были эти тягчайшие обвинения, следует сказать отдельно. Отметим лишь то, что после вынесения такого приговора у Алексея могла оставаться еще последняя надежда. Судьи заканчивали сентенцию обращением к царю: «подвергая, впрочем, сей наш приговор и осуждение в самодержавную власть, волю и милосердное рассмотрение его царского величества, всемилостивейшего нашего монарха». Однако, было очевидно, что судьи никогда бы не решились посягнуть на жизнь царевича без ясно выраженной воли самодержца.
Главное же обстоятельство состояло в том, что Петр I лично принимал участие в розыске следствии по делу сына, в том числе с применением пыток. Обычно розыск начинался с «роспроса у дыбы», то есть допроса в камере пыток, но пока без применения истязаний. Далее следовали подвешивание на дыбу «виска» , «встряска» - висение с тяжестью в ногах, битье кнутом в подвешенном виде, жжение огнем и другие тяжкие пытки. При этом, перед началом пытки испытуемого в застенке раздевали для осмотра тела. Во-первых, публичное обнажение тела считалось постыдным, раздетый палачом человек терял свою честь.
Во-вторых, это делалось для определения физических возможностей допрашиваемого, он не должен был умереть под пыткой без всякой пользы для расследования. В обычных уголовных делах от пытки освобождались дворяне, «служители высоких рангов», люди старше семидесяти лет, недоросли и беременные женщины. Но в политических делах эта правовая норма не соблюдалась, на дыбе оказывались простолюдины и дворяне, рядовые и генералы, старики и юноши, женщины и больные. В политических процессах на дыбе оказывались все подряд «Розыск» по делу царевича Алексея был начат еще 3 февраля 1718 г. Толстого, и состоялось его первое свидание с отцом.
Речь изначально шла об обстоятельствах его побега в октябре 1716 г. Царь потребовал у сына назвать всех лиц, кто в какой-либо степени содействовал побегу делом или советом. При этом Петр I не отказывался от своего обещания сыну безусловного прощения в случае его добровольного возвращения, но теперь, когда тот был снова в его власти, прощение оговаривалось условием дачи полных, без малейшей утайки показаний. Указанные царевичем лица немедленно брались под стражу, отправлялись в Москву и подвергались «роспросу с пристрастием», то есть допрашивались с применением пыток. Так начался так называемый «Московский розыск», главным фигурантом которого был А.
Кикин, бывший царский денщик, адмиралтейский советник, близко сошедшийся в Петербурге с Алексеем Петровичем и содействовавший его побегу за границу. Параллельно был начат «Суздальский розыск», главным объектом которого была мать Алексея, бывшая царица Евдокия старица Елена и ее монастырское окружение. Хотя обвинения сводились к нарушению монашеского обета, и имя царевича не упоминалось в деле, ни у кого не было сомнений в связи двух розысков. Воспоследовавшее жестокое наказание виновных — казни и ссылки — только подтверждало это. Еще в середине XIX в.
Погодин писал: «Между тем во всем этом деле, заметим мимоходом, во всем розыске, нет ни слова о царевиче Алексее Петровиче и об отношениях к нему казненных преступников. Выбраны для осуждения их совсем другие вины — оставление монашеского платья, поминание на ектениях, связь с Глебовым. Все эти вины такого рода, что не могли влечь за собою подобного уголовного наказания. Все эти вины, вероятно, известны были прежде и оставлялись без внимания, тем более, что противная сторона не отличалась же слишком строгою непорочностью. Предать их теперь суду, счесть их достойными такого страшного наказания, было действием другого расчета и вместе совершенного произвола, новое разительное доказательство искусственности, недобросовестности процесса».
В Москве 15-17 марта 1718 г. Тогда же был казнен колесован и Александр Кикин, главный обвиняемый и, одновременно, главный свидетель по делу о побеге за границу царевича Алексея. Сам царевич и некоторые другие лица, проходившие по его делу, были вскоре доставлены в Петербург для продолжения розыска. Казнь Кикина показывает, что Тайную канцелярию больше не интересовали обстоятельства побега, иначе такого важного свидетеля оставили бы до времени в живых.
Что касается писем, то, с целью розыска, к разбору их приступили тотчас по смерти митрополита, не дожидаясь его погребения. Разборка личной переписки умершего естественно наводила иногда следственную власть на такие явления, который не имели прямого отношения к делу, но которые не могли не обращать на себя внимания лиц, руководивших розыском. В таких случаях следственная власть возбуждала особые дела, вчиняла новые расследования. Между прочим, в числе писем оказалась одна «цыдуля» к усопшему владыке от иеромонаха Гедеона Вишневского, бывшего в то время учителем Славяно-греко-латинской академии в Москве. Эта цыдуля показалась предосудительною и «неприличною» для лица в положении, какое занимал Гедеон Вишневский. Поэтому следственная власть сочла своим долгом попутно начать дело о цыдуле иеромонаха Гедеона к митрополиту Иоасафу. По разбору, в письмах Киевского архиерея явилась при письме иеромонаха Гедеона Вишневского, который ныне в Москве, к нему архиерею цыдуля о ведомостях, где Его Царское Величество обретается, и об отъезде из России царевича Алексея Петровича и о других делех, с которой цыдули при сем для лучшего вам известия копия прилагается, что им весьма неприлично и не надлежит о таких делах писать. Того для изволите приказать того иеромонаха в Москве сыскать и об оном ему и другим учителем [297] сказать, чтоб они впред ни к кому меж себя о таких неприличных им делах не писали, за что могут истязаны быть жестоко. Слуга ваш Петр Толстой. Июль, 19 день, 1718. В Санкт-Петербурге". В приложенной при письме копии написано было следующее: "При настоящем письме в цыдуле к архиерею Киевскому монах Гедеон Вишневский от 4 Апреля 1717 года из Москвы по-латине пишет: Ведомости. Его Величество Алексей Петрович, отпустив весь двор свой к Москве, поехал с государства. Сказывают, что был в Вене и в Риме. А куда заподлинно поворотил, или где обретается, по сие время неизвестно. Войска Российские отвсюду собираются к границам своим, для того, что зимовая их станция вельми досадна была в Померании и Мекленбургии. Пристань Ревельскую, великим коштом Царским сделанную, волнение морское мало не всю разбило, при которой шесть кораблей оторвало. Преосвященный Рязанский по сие время обретается в Москве, который чрез два месяца уже зело болен есть. Пречестному отцу Прокоповичу назначено в Псковскую епископию, хотя в живых еще и первый старый архиерей, который из Пскова в село недалече, хотя и отъехал, однакож от епископии отлучиться весьма не хочет, хотя и повторный уже указ есть Царского Величества, что быть ему на митрополии Сибирской". На первый взгляд может показаться, что в приведенной "цыдуле" нет ничего особенного и ничего такого, что могло бы быть "неприличным" для лиц духовного звания.
Там, при дворе короля Августа, Алексей встретил свою будущую супругу — принцессу Шарлотту, которую позднее в России станут называть Натальей Петровной. Спустя два года по распоряжению Петра I состоялась их свадьба. К этому времени женой самого Петра стала Марта Скавронская — бывшая служанка, пленённая при взятии шведской крепости и известная как Екатерина I. Новая императрица родила Петру двух дочерей, Анну и Елизавету, а затем ещё одного претендента на престол — Петра Петровича. После рождения наследника от второго брака положение Алексея ослабело. К этому моменту от немецкой принцессы у него было двое детей: Наталья и Пётр будущий император Пётр II, последний представитель Романовых по прямой мужской линии. Если бы на престоле оказался Алексей, то всё её потомство было бы под угрозой. Объективно, Екатерине было важно устранить Алексея», — отметил Павел Кротов. Вскоре после рождения сына супруга Алексея умерла. После похорон Натальи Петровны в октябре 1715 года царевич получил письмо от отца, раздражённого безволием и неспособностью наследника к государственным делам: «…Я с горестью размышлял и, видя, что ничем тебя склонить не могу к добру, за благо изобрёл сей последний тестамент тебе написать и ещё мало подождать, аще нелицемерно обратишься. Ежели же ни, то известен будь, что я весьма тебя наследства лишу, яко уд гангренный, и не мни себе, что я сие только в устрастку пишу: воистину исполню, ибо за мое отечество и люди живота своего не жалел и не жалею, то како могу тебя непотребного пожалеть? Лучше будь чужой добрый, неже свой непотребный». В ответном письме Алексей отрёкся от наследства и заявил, что никогда не будет претендовать на престол. Но Петра такой ответ не устроил. Император предложил ему либо стать менее своенравным и вести себя достойно будущей короны, либо уйти в монастырь. Алексей решил постричься в монахи.
Процесс. Суд над царевичем Алексеем Петровичем
Еще решебники за 8 класс. В результате выступлений против реформ и дела царевича Алексея произошло несколько событий: 1. Восстание староверов религиозной группы православных христиан в 1666-1671 годах. Дело царевича Алексея" 1. причины 2. события 3. Последний предъявил Алексею письмо Петра, где царевичу гарантировалось прощение любой вины в случае немедленного возвращения в Россию. – Однако в исторической науке существует версия о том, что дело царевича Алексея стало следствием борьбы царя-реформатора с так на-зываемой «старорусской партией» – теми, кто выступал за возвращение к допетровским порядкам.
НАУЧНАЯ БИБЛИОТЕКА - РЕФЕРАТЫ - Дело царевича Алексея
Через два года, благодаря старанию русских дипломатов Толстого и Румянцева, царевича удалось вернуть в Россию. Спустя три дня, сын предстал перед отцом, сенатом и другими сановниками. Так начиналось «дело царевича Алексея». В тот же день 3 февраля 1718 года, царем было объявлено о лишении сына права на престол. Новым наследником царского престола был провозглашен сын Петра Великого от Екатерины - Петр Петрович. Через некоторое время после этих событий, последовала волна арестов сторонников царевича Алексея и противников Петра I.
Пётр с самого начала не любил Алексея, а после рождения его второго сына, Петра Петровича, он вообще перестал рассматривать кандидатуру Алексея как наследника престола. Когда император уехал по важным делам в Копенгаген, царевич выехал в Польшу, заверив, что едет к отцу. Однако внезапно он изменил направление своей поездки и отправился в Австрию, где вёл сепаратные переговоры с правителями Европы, многие из которых были враждебны к России. Главными противниками были как раз австрийцы, соотечественники супруги царевича Шарлотты она была сестрой австрийской императрицы. У них Алексей и попросил помощи — они с помощью своей армии приведут его к российскому престолу, а он обеспечит их интересы в стране. Австрия вначале хотела поддержать беглеца, но затем передумала — эта затея её представителям казалась опасной. Важно, что царевич намеревался дождаться за границей, когда Пётр умрёт; царь тогда в самом деле серьёзно болел. Тем временем русская разведка не дремала и всеми силами пыталась найти Алексея. Тот перебирался из одного место в другое сначала замок в Неаполе, потом в Тироле , пока наконец не осел в Швеции.
Альтернативные версии основаны на том, что царевич был убит по приказу Петра. Однако документальных данных этому нет, а разные варианты этой версии противоречат друг другу. Есть и предположение, что у Алексея в тюрьме обострился туберкулёз, которым он болел уже давно, и это стало причиной смерти. За что же невзлюбил отец сына? Известно, что царевич Алексей вёл жизнь довольно праздную. У него было немало учителей, которые пытались дать ему надлежащее образование и подготовку. Однако учился царевич не особо хорошо; и когда ему предстояло выдержать серьёзный экзамен по геометрии в присутствии отца, он попытался выстрелить себе в руку из пистолета, чтобы избежать испытания. Не испытывая интереса к учению, точно так же он относился и к государственным делам.
При этом ему объявлялось прощение на условии признания совершённых проступков. На следующий день началось следствие, порученное Тайной канцелярии и возглавленное Толстым. Алексей в показаниях старался изобразить себя жертвой окружения и перевести всю вину на приближённых. Окружавшие его лица были казнены, однако это не помогло Алексею — Ефросинья дала показания, изобличавшие Алексея во лжи. Были обнаружены попытки связаться с Карлом XII. Алексей на очной ставке подтвердил показания любовницы, хотя не сказал ничего о связях со шведами. Хотя на этом этапе следствия пытки не применялись, Ефросинья могла быть подкуплена, а Алексей мог дать ложные показания из-за страха пыток. Однако те показания, которые можно проверить независимыми источниками, подтверждаются, например, Ефросинья сообщила о письмах Алексея в Россию с целью подготовки почвы для прихода к власти — одно такое неотправленное письмо было найдено в венском архиве. Смерть царевича На основании выясненных фактов царевич был предан суду и 24 июня 1718 года осуждён на смерть как изменник. Он умер в Петропавловской крепости 26 июня 1718 года «от удара».
«Пардон не в пардон»: как царь Пётр сына допрашивал
Новости Новости. Приговор министров, сенаторов, военных и гражданских чинов, за собственноручною подписью, по делу Царевича Алексея, 24 июня 1718 года. Царевич Алексе́й Петро́вич — наследник российского престола, старший сын Петра I и его первой жены Евдокии Лопухиной. Царевич Алексе́й Петро́вич — наследник российского престола, старший сын Петра I и его первой жены Евдокии Лопухиной. 19 Июля Петр Толстой, руководивший розыском по делу царевича Алексея, писал графу Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину, находившемуся во главе Монастырского Приказа. Петербургский этап следствия по делу царевича Алексея Петровича являлся завершающей частью политического процесса, проходившего в России над сыном Петра Великого.