Тверской хоспис «Анастасия» — единственный проект в регионе, который бесплатно приходит на помощь сотням пациентов, в том числе из самых отдалённых уголков Тверской области.
В России впервые вышло руководство по работе с волонтёрами в хосписе
Руководство «Волонтёры в хосписной помощи» доступно в электронном виде на портале pro-palliativ. На данный момент в активе Центра паллиативной помощи 1091 волонтёр, количество активно помогающих волонтёров, которые помогают раз в 2 недели и чаще — 362 человека. С марта в московских хосписах карантин — посещения невозможны для родственников и волонтёров. За это время стало очевидно какую огромную помощь оказывали волонтёры, и как сильно без них возросла нагрузка и на медиков, и на остальной персонал. Волонтёры — незаменимые участники хосписнойпомощи, потому что пациентам хосписа нужна не только медицинская помощь и обезболивание, но и всесторонняя поддержка, в том числе — человеческое участие и общение. В хосписах волонтёры ежедневно делают тысячи незаметных на первый взгляд мелочей, но именно благодаря их помощи в жизнях пациентов становится меньше страха и одиночества.
История реаниматолога, работающего в Коммунарке "Сейчас в хосписах чаще всего тихо, — говорит Таня. Пациентов больше не вывозят вместе в холл смотреть телевизор — если только по одному. Прогулки во дворе хосписа разрешены, но они стали реже: ведь чтобы вывезти одного пациента на кровати, нужно хотя бы два человека, а рук нет. Если координатор уходит гулять с одним пациентом, все остальные остаются без его внимания как минимум на час. Я только одну вещь контролирую: к пятнице у меня дома заканчивается чистая посуда, и я знаю, что надо ее помыть, чтобы хватило до следующей пятницы". И вдруг начали! А в них не видно лица, сложнее говорить, хуже слышна речь, — рассказывает Таня. Так там сотрудники ходят в противочумных костюмах. Учимся жить в этой реальности". Первое, что потребовалось в новой реальности, — это интернет и планшеты, чтобы дать возможность родственникам пациентов общаться с ними, не выходя из дома. Не для всех это заменит личную встречу, но так число поездок все же можно сократить. При этом пациент хосписа — это не тот человек, которого можно оставить развлекаться с гаджетом. Некоторые из них просто не могут держать эти гаджеты в руках, другие плохо слышат — и координатору нужно сидеть рядом, помогая разговаривать. Один такой звонок "выключает" координатора на полчаса. А ведь планшеты еще нужно было найти — как минимум 50 штук. С сахаром тоже все непросто. Запасы для чайных уголков хосписам пополняют благотворители. Сейчас все это должно быть строго в индивидуальной упаковке. Это пакетики из ресторанов фастфуда. Да, это мелочь, но это необходимо". Таня говорит, что сотрудники стараются сохранить все, что было прежде, хоть и в других масштабах. Например, в хосписе регулярно проходит "тележка радости" — волонтеры собирают что-то вкусное и ходят угощать пациентов. Такое сейчас невозможно — но координатор может набрать вкусностей в "корзинку радости" и пойти по палатам с ней. Невозможны живые концерты с песнями и стихами — но уже получается проводить их по Zoom. А если у волонтера есть "свой" пациент — тот, с кем он особенно много общался, — то с ним тоже можно поговорить по телефону или видеосвязи. Да, это не то же, что подержать за руку — но лучше, чем ничего. Другие волонтеры включились в файндрайзинг: они проводят вебинары за пожертвования в пользу фонда. Активнее включились волонтеры-профессионалы — например, дизайнеры быстро сверстали листовки с "коронавирусными" инструкциями. Поначалу волонтеры говорили: "Давайте мы будем хотя бы делать дома медицинские салфетки и привозить". И мы принимали эту помощь. Но потом поняли, что это непоследовательно: волонтер с этими салфетками поедет в хоспис и обратно.
Открыть планируют в следующем году. Здесь будут отделения — и взрослое, и детское. Для Радмилы Сурначаевой это личная история. В 2008 году не стало ее сына Даниила. Очень важный момент, чтобы не было чувства вины. Что они что-то не доделали, что-то не успели, что-то не договорили. Именно поэтому нам нужен хоспис, этот дом, в котором будет не больно, не страшно, дом, полный любви и заботы», — говорит основатель благотворительного фонда «Потерь нет» Радмила Сурначаева. Сначала она была волонтером в больнице. Так легче. Потом основала фонд помощи детям с тяжелыми заболеваниями. Сегодня вспоминает, как это было тогда, в двухтысячных, когда болел сын. Проблемы с обезболивающими, отчаяние от того, что невозможно помочь, и — словно вакуум. За эти годы многое изменилось. Благодаря Фонду «Вера», врачам, волонтерам, чиновникам, всем неравнодушным. Была выстроена целая система паллиативной помощи в стране. От создания хосписов и выездных бригад в регионах до серьезных изменений на уровне федерального законодательства. В стране появилась вся линейка нужных лекарств. А над врачами перестала висеть угроза попасть в тюрьму за малейшую ошибку при работе с обезболивающими. Для этого потребовалось изменить Уголовный кодекс. Теперь государство закупает лекарства и оборудование для помощи на дому. А в штатном расписании больниц и поликлиник появилась строчка: врач паллиативной помощи.
В нем я предложила проводить мастер-классы, прописала рекомендации: например, какие мероприятия можно проводить для пациентов. Тогда мне предложили должность координатора в хосписе. Предложение я приняла и проработала в фонде координатором с 2018 по 2023 год. Координатор хосписа — это человек, который лично или с командой волонтеров создает комфортные условия жизни для тяжелобольного человека. Большую часть своего рабочего времени координатор проводит в хосписе или в паллиативном отделении. Общается с пациентами, поддерживает близких, организует события и проводит праздники, общается с благотворителями. Атмосфера в хосписе тоже на нем: подушки, пледы, красивые фотографии, зооуголок. Сейчас, когда я смотрю на это с точки зрения руководителя, я понимаю: во время собеседования и стажировки ты замечаешь, как кандидат ведет себя по отношению к окружающим, как реагирует на происходящее. Если приглядеться, не составит труда увидеть своего человека. Как ваши близкие и знакомые реагировали, узнав, что вы работаете в хосписе? Поначалу никто не понимал моего выбора. Все удивлялись и спрашивали: «Может, у тебя что-то произошло? Я отвечала, мол, нет, ничего не произошло. Сейчас относятся к моей профессии спокойно. Близкие и друзья даже обращаются иногда, если нужна помощь. Перед началом работы было нестрашно. Наверное, от незнания: я решила, что хочу работать в благотворительном фонде и помогать людям, но не знала, что у фонда есть команда сотрудников, которые работают с пациентами и их близкими в хосписах. А уже в процессе работы страшно бывало и бывает до сих пор. Но это не страх перед умиранием, перед ослабленным человеком. Страшно не успеть что-то сделать. Задача координатора — увидеть, что требуется пациенту и его близким в этот момент. Успеть привести собаку-терапевта, успеть найти дочь, с которой пациент не общался много лет, успеть пригласить в хоспис священника. И все-таки этот страх не сковывает, ты просто идешь и делаешь. Что почувствовали, когда окунулись в хосписную жизнь? Во время стажировки в Первом московском хосписе медсестра меня попросила побыть в холле рядом с пациентами. В тот день у них был вечерний кинопоказ. Я спокойно посидела с пациентами и попила чай. Все было естественно. Я много чего не знала, но мне не нужно было участвовать в каких-либо манипуляциях — пересаживании, кормлении, достаточно было просто быть рядом. Это мне было под силу. Я не чувствовала никакого отторжения, страха и дискомфорта. Вы тогда ощутили себя на своем месте? Тогда я отнеслась к этому как к огромной привилегии. Мне показалось невероятно ценным то, что я стала частью такой команды и тем более — в должности координатора. Ощущение, что это именно то, чем я хочу заниматься, возникло сразу же — еще в период испытательного срока. Позже оно только усилилось, да и с годами не исчезло. Я до сих пор чувствую себя на своем месте. Каждый день наполнен любовью к делу, которое я делаю. И для меня это большое счастье — иметь работу, которая дает мне очень много. С какими трудностями сталкивались первое время? Когда ты приходишь работать в хоспис, то понимаешь, что здесь нет мелочей: нужно научиться управлять креслом, кормить пациента, находить волонтеров, которые проведут мастер-класс и будут готовить угощения, следить за складом. Вот в этом огромном количестве задач мне нужно было разобраться и правильно расставить приоритеты, не погрязнув в бесконечной рутине. Важно помнить, что вся помощь строится вокруг человека. Я родилась и провела все детство в провинциальном городе Кирово-Чепецке в Кировской области. Мои родители всегда верили в меня и поддерживали в любых моих начинаниях. С семи лет я профессионально занималась хореографией и мечтала стать балериной. У меня было обычное советское детство, с безусловной любовью моих родителей и бабушки, которая была сердцем нашей семьи. Мы ходили на речку, собирали крыжовник, малину, делали заготовки, лепили домашние пельмени. Я уже давно живу в Москве, но эти традиции до сих пор со мной. У нас была большая семья — дома постоянно были гости и родственники, мы проводили вместе все праздники и каникулы. Кто из семьи был вам особенно близок? В моем становлении огромную роль сыграла вся моя семья, но сильнее всего на меня повлияла бабушка, Апполинария Арсентьевна. С ней у меня были особенные отношения. У нас даже были свои ритуалы. Например, когда я училась в школе, бабуля каждое утро грела мне носки на батарее, чтобы мне было легче просыпаться. Тема смерти была табуирована в вашей семье? Не могу сказать, что об этом часто говорили, хотя старшее поколение в моей семье было готово ко дню смерти. Каждый член семьи досконально знал все «похоронные» детали вплоть до того, в какую ночную рубашку одевать бабушку, какой платочек повязать. Для этого существовала даже специальная полка, на которой лежала вся «похоронная» одежда. Жизнь в провинции, в небольшом городе, неспешная, но о смерти всегда помнят. Например, у всех было «свое» место на кладбище. Мне кажется, это идет еще из тех времен, когда мои бабушки жили в деревнях — так было принято. Мы, поколение помладше, со смертью были знакомы косвенно, но часто ездили на кладбище — ухаживали за могилами родственников, приносили цветы. Когда вы впервые столкнулись со смертью?
Фонд помощи хосписам "Вера"
Но улыбка Леры и Жени остаются на всю оставшуюся жизнь. Он успел увидеть маму, побыть рядом. На следующий день, когда в холле хосписа был концерт — звучали флейта и рояль — Лилия ушла. В хосписе волновались, вдруг музыка была как-то не вовремя. Но позже Леонид сквозь слёзы сказал: — Девчонки очень хорошо играли.
Маме должно было понравиться… Музыка на всю оставшуюся жизнь. Маме должно было понравиться» Спасибо, мне больше не одиноко Пациентка Лилия Ивановна — в прошлом оперная певица — ждала из Америки сына Леонида, джазового пианиста. Маме должно было понравиться» Пациентка Лилия Ивановна — в прошлом оперная певица — ждала из Америки сына Леонида, джазового пианиста. Девчонки очень хорошо играли.
Маме должно было понравиться 00:00 00:00.
Хосписы — результат этого разрыва. Конечно, в бедных странах к этому добавляется невмешательство государства в помощь страждущим. На Западе хоспис — дом смерти. В Англии, например, больного кладут в хоспис дней за 6 дней до смерти. Кладут умирать, потому что люди не хотят видеть смерть дома. У них к смерти техногенное отношение.
Умирает родственник — быстренько в хоспис, потом скорее кремировать и «продолжаем жить». У нас по-другому. К нам многие поступают на ранней стадии, потом выписываются, через неопределенное время некоторые вновь попадают к нам. Это достойная жизнь до конца. Мы работаем с живыми людьми. Нельзя привить чужестранную модель где угодно. Впоследствии они были нам признательны, хотя им и пришлось вернуться лет на 50-60 назад — о зеленке они знали только по рассказам родителей.
Правда, в таких мегаполисах, как Москва и Петербург, встречается и западное отношение людей к хоспису как к дому смерти. В наших заповедях прописана работа с родственниками, и мы прикладываем все силы, чтобы улучшить, изменить их отношения, когда это бывает необходимо. Бывает, папа умирает, а дочке некогда его навестить — у нее курсы. Папа у тебя один? В наших хосписах тепла много больше. Человеческого тепла. В этом специфика российских хосписов.
Ведь никто не знает, кому дается испытание тяжелой болезнью — самому больному или его родственникам? Часто бывает, что страдания одного человека изменяют в лучшую сторону другого. Например, смертельная болезнь матери не только заставила сына чаще навещать ее, но и открыла ему глаза на его беспутную жизнь. Поэтому мы работаем с родственниками не только для того, чтобы помочь им пережить горе, но часто и для того, чтобы вернуть их родителям, напомнить, что и они, молодые, не вечны. Первые 60 часов новички работают у нас безвозмездно мы только кормим их обедами и даем деньги на проезд , поэтому случайных людей на работу не принимаем. Но работа в хосписе — тяжелый, изнурительный труд. Он часто оказывается не по силам и очень хорошим юношам и девушкам, которые, на мой взгляд, могут прекрасно работать в любом другом учреждении.
Так что расстаемся с ними не из-за их человеческих качеств, а потому, что этот крест им не по силам. Но и те, кому по силам, выдерживают у нас не больше двух лет. И мы не вправе ни удерживать людей, ни обижаться на них — человеческие силы ограничены. Я благодарна всем, кто трудился у нас в эти годы. И очень рада, что между сотрудниками хосписа было сыграно 12 свадеб. Врачи не хотят работать в хосписе, им здесь неинтересно. Я же вам говорила, что врачи настроены только на победу.
Но как сказать современному студенту-медику, что он будет не вылечивать людей, а только лечить симптомы?
Но это возможно, потому что уже есть, где на это посмотреть и научиться через дело. Ошибаться, анализировать ошибки и двигаться дальше».
Он пригласил женщину на пробы. Мужу Нелли решила пока ничего не говорить — вдруг не утвердят? Каково же было её изумление, когда на «Мосфильме» она увидела... Он пришёл пробоваться на роль в том же фильме! В итоге супруги получили роли в картине Маноса Захариоса «Ловцы губок».
Мы с Юрой играли главных героев, любящих друг друга, и сами были любящей супружеской парой», — вспоминала Корниенко. Роли в кино и театре приносили Юрию и Нелли много радости. Но главной радостью стало рождение дочери Екатерины в 1967 году. По воспоминаниям Нелли Ивановны, Юрий был образцовым отцом. Купал дочку, укладывал её спать. Примерно в то же время супруги решили обзавестись собственным домом за городом.
И как только выдавалась свободная минута, ехал в деревню — месил раствор, клал кирпичи. В 1979 году Васильев сыграл одну из своих самых известных киноролей в знаменитой картине Владимира Меньшова «Москва слезам не верит» — телевизионщика Рудольфа, бросившего главную героиню с маленьким ребёнком. Корниенко вспоминала, что её мужу было очень непросто воплотить такого персонажа. Ведь в жизни Юрий был полной противоположностью!
В Башкирии открылся Уфимский хоспис
Фонд помощи хосписам «Вера» 21 февраля в 18:28. Фонд «Вера» переживает из-за возможных проблем с поставками в область, поэтому мы хотим поскорее обеспечить детский хоспис месячным запасом всего необходимого для их работы. Прокуратура Невского района Санкт-Петербурга начала проверку после публикации учредителем фонда помощи хосписам «Вера» Нютой Федермессер видеообращения о гибели детей в.
Под Тверью сестры милосердия помогли пациентам хосписа
Фонд «Вера», основанный Федермессер, оказывает поддержку российским хосписам и их пациентам. Помимо основательницы благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» Нюты Федермессер из совета исключили еще 6 человек. В первый раз общественный деятель, учредитель благотворительного Фонда помощи хосписам «Вера», широко известная в России как Нюта Федермессер, побывала в городе-герое в.
В Уфе официально открыли хоспис
Биография Родилась в Москве 11 мая 1977 г. Младшая дочь Веры Васильевны Миллионщиковой — основательницы и главного врача Первого московского хосписа. С 17 лет работала добровольцем в хосписах в России и Великобритании. Параллельно с преподавательской деятельностью работала в самых разных областях: в международном отделе театрального фестиваля «Золотая маска», театральным переводчиком-синхронистом, личным помощником вице-президента компании «ЮКОС», руководителем переводческого отдела в Шахматной академии Гарри Каспарова. В 2006 году основала благотворительный фонд помощи хосписам «Вера» назван в честь ее матери — Веры Миллионщиковой — первый в России фонд, занимающийся помощью хосписам и их пациентам.
Фонд помощи хосписам «Вера» делает все, чтобы каждый человек имел возможность проводить последние дни своей жизни без боли, страха и одиночества. Фонд не только поддерживает неизлечимо больных людей и их близких, но и развивает систему паллиативной помощи: рассказывает пациентам об их правах и добивается того, чтобы эти права соблюдались; обучает персонал хосписов бережному уходу и обезболиванию. В 2012 г. Тогда же начинает работу выездная служба для неизлечимо больных детей.
Годом позже правительство Москвы выделяет землю под строительство стационара детского хосписа.
Я перешла в онкологию, чтобы раньше выйти на пенсию. Но человек предполагает… Столкнувшись с безнадежными онкологическими больными, поняла, что не могу их оставить. Ведь государство их бросало на произвол судьбы. При безнадежном диагнозе пациента выписывали с формулировкой «лечиться по месту жительства», то есть не лечиться никак. В принципе эти больные неинтересны врачам. Врачи настроены на победу.
По их представлениям, лечить человека стоит только ради выздоровления. О смерти даже думать неприлично. Смерть всегда замалчивали. Ради этой ложной статистики и «выкидывали» безнадежных больных домой. Помочь этим людям могут только хосписы. Но еще ничего не зная о хосписах, я сама ездила к своим бывшим пациентам, старалась помогать им до последнего вздоха. Делала это, естественно, в свободное от основной работы время, очень уставала.
В 1991 году собралась на пенсию, но промыслительно познакомилась с Виктором. Так до сих пор работаю и вряд ли когда-нибудь уйду. Первый Московский Хоспис - Выездная служба — в мае 1994 года, стационар — в 1997. Хоспис построен на деньги Правительства Москвы при участии Департамента здравоохранения города Москвы. Но сегодня их уже четыре, а на днях откроем пятый — в Южном округе. В ближайшее время в каждом административном округе столицы будут хосписы. Мы обслуживаем Центральный округ.
Нам первые 4 года тоже было очень трудно. В стационаре проживает 30 человек. У нас 30 коек. Обстановка хосписа должна быть приближена к домашней, а это невозможно сделать при большем количестве стационарных мест. Это оптимальный вариант. Кто-то предпочитает проживать свою болезнь в одиночестве как правило — дети и молодые люди , и его, естественно, помещаем в отдельную палату. Люди пожилые, наоборот, чаще стремятся к общению.
Для избежания психологической несовместимости или, напротив, излишней привязанности соседей друг к другу когда смерть одного может травмировать другого настолько, что сократит ему жизнь нужны не двух - и не трех -, а именно четырехместные палаты. В основном эти люди сосредоточены на внутренних переживаниях. У нас хорошая библиотека, одна художница безвозмездно учит желающих рисовать, в хосписе регулярно проходят концерты. Мы стараемся давать пациентам положительные эмоции, но только по их желанию. Ничего нельзя навязывать человеку, тем более безнадежно больному. Были случаи, когда больные требовали для себя эвтаназии? Эвтаназия не вписывается в российское мышление.
Они не могут не знать, что эвтаназия применялась в гитлеровской Германии, и все равно не краснея ратуют за нее.
Сбор среди клиентов. Благотворительное мероприятие в пользу фонда «Вера» концерт, ярмарка и т. Любой другой вариант поддержки, который подходит именно вам! Для частных жертвователей: акция по сбору подарков или гуманитарной помощи в офисе кулинарная схватка продажа домашней еды в поддержку фонда вечеринка "Жизнь на всю оставшуюся жизнь" день рождения в пользу фонда домашняя барахолка своя идея Обращение попечителей «Хоспис — это про жизнь» не просто слова.
Тогда в России детской паллиативной помощи вообще не существовало. Когда у ребенка диагностировали неизлечимое заболевание, его просто выписывали домой. Желание изменить ситуацию привело к созданию благотворительного фонда и поиску единомышленников. Сейчас опыт города на Неве активно перенимают другие регионы. Сейчас у нас уже семь хосписов построено.
Опыт организации системной работы с волонтерами Благотворительного фонда помощи хосписам «Вера»
Группа Фонд помощи хосписам «Вера» в Одноклассниках. Помощь неизлечимо больным взрослым и детям по всей России. А фонд "Вера" из-за карантинных мер был вынужден попросить волонтеров не приходить в хосписы. Новости. В 2020 году в России для неизлечимо больных людей работают более 60 хосписов, 560 отделений паллиативной помощи и 660 домов и отделений сестринского ухода. Новости Башкортостана и Уфы.
Помогаем тяжелобольным людям в стационарах и на дому
А фонд "Вера" из-за карантинных мер был вынужден попросить волонтеров не приходить в хосписы. Это не преграда: у автоволонтёра фонда «Вера» удобная машина, а в хосписе есть врач, который готов сопровождать пациента 24 часа в сутки. Info Description: Фонд помощи хосписам «Вера» помогает детям и взрослым, которых уже не вылечить — чтобы они могли прожить оставшиеся дни достойно, без страха и без боли.