Журнал «Казань» поставил передо мной и казанскими театрами вопрос: «Как транслируются социальные проблемы и жизнь города в театре и нужно ли это?». Билеты в театр Театральная площадка «MOÑ» (Мон), расписание спектаклей на 2023 и 2024 год.
Рустам Минниханов посетил стройплощадку нового здания театра имени Камала в Казани
Куратор проекта «Homo Digitalis» — Елена Ковальская. В течение года Ангелина Мигранова и Родион Сабиров собирали интервью IT-специалистов Университета Иннополис, общались с сотрудниками и нейробиологами Казанского федерального университета. Ангелина Мигранова и Родион Сабиров. Но общаясь с учёными, мы обнаружили столько разной информации о будущем человечества, что даже впали в некоторую депрессию.
Мы коллекционируем моменты полноты бытия, те моменты, которые делают нас живыми» Из интервью Александра Савчука журналу «Театр» Напомним, предыдущий спектакль казанской «Инклюзион. Школы» — «Встречи. Фрагменты» в постановке Александры Рудик — вошел в лонг-лист премии «Золотая маска».
Каждая часть «Диалога» диктует свой пластический язык, поэтому все танцевальные эпизоды от тандема Варнава — Батулла отличаются по лексике и нерву. Отделять в этом дуэте одного героя от другого достаточно сложно: танцовщик здесь получился не инструментом, а соучастником, наполняя танцевальные эпизоды своей харизмой, но находясь внутри определенной хореографом формы, которая удерживает в себе весь рисунок: будь то танец животных в «Сказке» в стиле наивной живописи или финальная графичная игра с лестницей в мрачном отсвете от художника по свету Лейлы Мухаматгалиевой. Одна из главных тем, которые занимают Батуллу, — память, в песке которой скрылись предки, время, история. Конфликт поколений внутри одной семьи становится плотью от плоти драмы целого народа, утратившего свою историческую опору. Советская эпоха жестоко обошлась с татарами: она практически лишила их языка. С давних времен татары писали арабской вязью, но в 1927 году она была заменена латиницей, а в конце 1930-х годов — кириллицей. Как итог: прочитать тексты, датируемые XIX веком и ранее, практически невозможно: алфавит утрачен — теперь зацепиться за прошлое стало практически невозможно. Вопрос языка в исследовании корней для Нурбека становится точкой отсчета: он звучит практически везде, за что бы он ни брался, и постановка «Диалог» — не исключение. Львиная доля его размышлений и разговоров с отцом посвящена языку. И это вполне закономерно: родной язык — часть нашей идентичности и самоощущения как личности внутри большой истории. Нурбек в семье говорит только на татарском, за пределами дома — много на русском, так как учился в Петербурге, а сейчас живет в Казани, работает с русскими и татарами. В этом потоке ему не хочется терять себя, и он стремится удержать связь с отцом, предками, культурой. Танец здесь появляется естественным образом: тело помнит то, что мы давно забыли, тело унифицирует боль и демонов Нурбека, тело ломает четвертую стену и выплескивается наружу — к зрителю, который несет на своих плечах трагедию и печать XX века, наполненного травмами, страхами, молчанием и забвением, уже вне зависимости от места рождения.
Казанская школа. Спектакль стал частью проекта MON «Театр горожан», а режиссером выступилАлександр Савчук, один из основателей горизонтального объединения «Lusores», вошедшего в каталог лучших независимых театров Петербурга и педагог Санкт-петербургской театральной школы «Инклюзион». За музыкальное оформление спектакля отвечал ансамбль незрячих музыкантов «НеЗаМи».
Театр Камала не покажет постановку по роману Гузель Яхиной
Камала, где с приветственной речью выступили заместитель министра культуры Республики Татарстан Ленар Хакимжанов, заместитель министра культуры Республики Башкортостан Гульдар Хамитова и директор театра «Нур» Фирзат Габидуллин. Как сообщили «Башинформу» в пресс-службе минкультуры РБ, Гульдар Хамитова передала приветственный адрес Главы Республики Башкортостан и отметила важность и значимость данных гастролей в деле укрепления дружбы и добрососедства между двумя братскими республиками. В официальной части также состоялось награждение уфимских артистов, внесших вклад в развитие театрального искусства Татарстана. Бурными аплодисментами зрители встречали народную артистку Башкортостана и Татарстана, заслуженную артистку России Савию Сираеву, которая накануне, на III Всемирном съезде татарских женщин в Казани была удостоена ордена «Дружба».
Хотя постановка была в планах на 2023 год. Об этом стало известно «Бизнес Онлайн». О проекте впервые осенью говорил главный режиссер Фарид Бикчантаев. Однако премьеры, которую должна была осуществить в Казани режиссер из Бурятии Сойжин Жамбалова, не будет.
Ангелина Мигранова и Родион Сабиров.
Но общаясь с учёными, мы обнаружили столько разной информации о будущем человечества, что даже впали в некоторую депрессию. Перформанс помогает нам как-то сжиться с этим знанием». Таким образом, авторы перформанса пытаются понять, могут ли кликвокеры заменить другие профессии.
Save the date! В программе фестиваля: книжная ярмарка, лекции, дискуссии и паблик-токи, презентации книг, встречи с авторами, детские лаборатории, семейная программа, открытия новых выставок, перформансы, спектакли, кинопоказы, экскурсии по городу, профессиональная программа для работников книжной культуры, специальные проекты и многое другое.
Казань. Татарский театр оперы и балета имени Мусы Джалиля. Апрель 2023 года.
Квартирник» Казанского государственного театра юного зрителя. 23 декабря на казанской театральной площадке MOÑ пройдёт восьмичасовой перформанс «Homo Digitalis». Казанский театр «Мон» представили постановку в Альметьевске. В Татарском академическом театре оперы и балета имени я прошел гала-концерт международного телевизионного конкурса молодых исполнителей Татар моны. Сейчас место, где был "Угол" будет принадлежать студентам театральных ВУЗов города Казани.
Татарские театры делают новый шаг
#Татарстан #Казань #MOÑ #театр #ОтстаньОтСебя. Театральная площадка MOÑ в Казани the latest video from monkazan (@). Главная» Новости» Репертуар на14.01.2024 в казанском оперном театре мусы джалиля. Театр MON Казань. Современный театр в Казани Площадка вмещает до 98 зрителей и находится на втором этаже здания Национальной. Главная» Новости» Репертуар на14.01.2024 в казанском оперном театре мусы джалиля. Театральная площадка MOÑ, Казань: просмотрите отзывы (12 шт.), статьи и 3 фотографий Театральная площадка MOÑ, с рейтингом 80 на сайте Tripadvisor среди 536.
Уфимский татарский театр «Нур» открыл гастроли в Казани
Авторы — Ангелина Мигранова и Родион Сабиров. Куратор проекта «Homo Digitalis» — Елена Ковальская. В течение года Ангелина Мигранова и Родион Сабиров собирали интервью IT-специалистов Университета Иннополис, общались с сотрудниками и нейробиологами Казанского федерального университета. Ангелина Мигранова и Родион Сабиров.
Оно полностью оборудовано и готово принимать в свои гости все тех же именитых режиссеров, одним из которых является Дмитрий Волкострелов. Планы и перспективы такого пространства , как MoN, более масштабные, перспективные. Они объединил в своих кругах не только свою бывшую команду, но и позвали к себе знаменитого, бывшего режиссера Казанского ТЮЗа, Тумана Иммамутдинова и таких актеров, перформеров, как Нурбек Батулла, Марсель Нуриев. По именам, а в некоторых случаях и лично я знаю только их, но всех их объединяет творческое объединение "Алиф". Сейчас они вместе и звать их просто,- "МоN".
Церемония награждения прошла на сцене нового здания Буинского государственного драматического театра, открытого в рамках национального проекта «Культура». В 2024 году на соискание театральной премии Министерства культуры Республики Татарстан было представлено 60 спектаклей от театров Республики Татарстан. Номинанты на присуждение театральной премии были выдвинуты по 17 номинациям.
Место: Театр им. Фото предоставлено пресс-службой Театра им. Качалова Театр, о котором мы сегодня говорим — не любой, он посвящён городским проблемам, то есть разговору о городских проблемах, и вообще тому, способен ли театр организовать, инициировать такой разговор. Город — агломерация разных людей, образованных и не очень, старых и юных, культурных и грубых.
И если на обычных спектаклях театр больше хочет видеть «своего» зрителя, и мы говорим даже «воспитать своего зрителя», то для разговора об обществе и нашем человеческом общежитии в масштабах города — нам нужен зритель разный, нужно его собрать и соединить в одном пространстве для важного разговора, который касается всех. Наверное, в чём-то такой театр сродни журналистике. Понятно, почему такой театр и такие спектакли вызывают недоверие у многих неискушённых зрителей. Потому что их привычки и их ожидания от театра совсем другие. В театр они приходят не работать, а отдыхать. То есть театр для них — это место, куда приходят в вечерних платьях и красивых костюмах, где есть большой красный занавес и шикарная люстра, где ты сидишь и взираешь на разворачивающееся действо, ощущаешь себя возвышенно и радуешься от сознания того, что сейчас ты духовно растёшь. Здесь же иное!
Спектакли о проблемах чаще всего иммерсивные, ты должен участвовать, взаимодействовать, и ты уже не царь горы, для которого актёры показывают представление, ты — член команды. И нет зачастую ни занавеса, ни люстр, всё столь буднично и похоже на жизнь, что с непривычки иные сидят и шушукаются: — Да это театр ли? Документальный эскиз по историко-политическим архивам РТ. Фото Юлии Калининой Он, в общем, прав. Современное искусство! Но не любое вообще, которое творится в наши дни, а то, которое является отдельным кластером искусства, как раз и занимающимся исследованием и представлением современности художественными средствами. Он так и называется — «Современное искусство».
Можно сказать, научный термин. Современное искусство нацелено именно на то, чтобы взаимодействовать с проблемами, давать им возможность быть высказанными, представать перед обществом в виде произведения, то есть не просто такого течения жизни, которое является каждодневным объектом и темой журналистских репортажей, а специального и отдельного действа, на которое люди приходят согласно анонсу или афише, и иногда платят деньги за билет. Через представление произведения у зрителей происходит концентрация на проблеме, выделение её из всех прочих. И ещё есть «фактор искусства», который как бы «возвышает» проблему. Вообще, идея не так уж и нова. Вот, скажем, в начале ХХ века поднялась тема немотивированных смертных приговоров и увеличения числа смертных казней. Публицистическими выступлениями на эту тему отметились Лев Толстой «Не могу молчать!
Фото Юлии Калининой Или казанский пример. Пономарёв ещё он известен как выдающийся археолог и педагог , выступавший под псевдонимом «Всё тот же», ратовал именно за такой театр. Вот как о нём писала И. Петровская в статье «Театральная критика в провинции»: «За театром Пономарёв признавал «великое значение в умственной жизни людей». Но цель его видел почти исключительно в отражении «действительной жизни», интересов времени, хотя упоминал и об эстетическом наслаждении, которое должен давать театр, и о нравственном влиянии сцены на публику. Так что есть у такого современного искусства и своя традиция, и свои предтечи. Сейчас по актуальным событиям тоже создают произведения.
Например, пьеса «Процесс. Дело Константина Котова», написанная писательницей Алисой Ганиевой в соавторстве с журналистом и фотографом Викторией Ивлевой по мотивам резонансного дела читка состоялась в Театре. Что есть? Итак, современные казанские театры. Попробуем провести краткий обзор их деятельности в том направлении, которое нас интересует. Классическим репертуарным театрам, конечно, сложнее организовать диалог со зрителем в таком формате, о котором шла речь выше, здесь совсем другая философия наполнения зрительного зала; само содержание помещения, инфраструктура, зарплаты и пр. Режиссёр: Амина Миндиярова.
Казанская инклюзивная школа. Место: творческая лаборатория «Угол».
Театр «Мон» представил в Альметьевске постановку «Отстань от своего тела»
Журнал «Казань» поставил передо мной и казанскими театрами вопрос: «Как транслируются социальные проблемы и жизнь города в театре и нужно ли это?». официальный сайт, билетный сервис. Театральная площадка MOÑ в Казани the latest video from monkazan (@). Постановки казанского театра пересекаются с новой театральной программой «ГЭС-2» в своем интересе к экспериментам с перформативным искусством, поиске нового сценического языка и работе с местными сообществами художников и зрителей.
Театр Горожан
Эту историю читает одна из зрительниц в зале — так режиссёр разрушает «четвертую стену» между театралами и актерами. История повествует: со временем Ильнур привыкает к себе и общается с людьми без третьих лиц. Теперь он обращается к зрителям. А затем — приглашает на свидание прямо на подмостках девушку из зала. Неудивительно, что зритель поверил: честная исповедь актеров дала возможность побывать внутри истории и прочувствовать ее. После спектакля гости начали вслух говорить о своих особенностях, которые раньше не принимали, не любили, за которые их дразнили в детстве, и о тех, что пришли со временем. Задать вопросы режиссеру и актерам зрители могли сразу после спектакля.
Казанская школа. Спектакль стал частью проекта MON «Театр горожан», а режиссером выступилАлександр Савчук, один из основателей горизонтального объединения «Lusores», вошедшего в каталог лучших независимых театров Петербурга и педагог Санкт-петербургской театральной школы «Инклюзион».
За музыкальное оформление спектакля отвечал ансамбль незрячих музыкантов «НеЗаМи».
Вот возьмите, — говорили нам, — какого-нибудь татарского мужика, он вам скажет совсем другое. Однако нам не хотелось искусственно зазывать на сцену людей, которым это не интересно. Однажды мы думали сделать спектакль с таксистами, но ничего из этого не вышло: таксисты просто не стали подавать заявки. Получается, что нам нужен спектакль с таксистами, но им-то он не нужен, и театр им такой не нужен. Конечно, из полученных заявок мы всегда пытаемся отобрать максимально разных людей с разными точками зрениями, но всё равно молодые гораздо более активны и их, соответственно, больше. Проект Нурии Фатыховой. Ваши участники, действительно, принадлежат неким сообществам, их объединяет что-то помимо формальных признаков, оставляют ли они друг для друга среду поддержки?
Или это просто люди одной профессии, представители одной национальности или группа, которую можно называть «аудиторией театра», но которую мы почему-то маркируем как «сообщество»? Мне кажется, участники нашего спектакля-педагогов отъединились именно в сообщество по итогам этого спектакля. Приходят учителя, потом их друзья, потому друзья друзей. И это сообщество постоянно растёт. Причём я не могу того же утверждать про другие наши площадки, например, про «Особняк Демидова», где мы ставим иммерсивные спектакли с разной степенью включенностью зрителя. Я не могу сказать, что там формируется сообщество, туда просто приходят люди интересно провести вечер. И в своих опен-коллах мы даём стимул для формирования таких тематических групп. Да, это не всегда получается.
С таксистами, вот, не получилось. Но людям, у которых изначально есть потребность в объединении, мы даём такую возможность. Какие районы мы охватываем своим вниманием, какие пространства заполняем своими передвижениями, пронизываем своими траекториями? Какие места на карте повлияли на нас и стали частью нашей личности? На какие места повлияли мы сами? Каких изменений в городе мы ждем? Будем ли мы счастливее, если парковочных мест станет столько, что будет хватать всем, а над каждым мусорным баком появится навес? Какие изменения инициируем сами?
Если бы у нас у всех была возможность поселиться в любой части города, то как бы изменился этот город? В поисках ответов на все эти вопросы мы создали такой спектакль, который никогда не поедет на гастроли, потому что он сделан про Казань и для Казани. Нам было важно сделать спектакль, в котором зрители могут быть авторами того, что происходит на сцене. В результате получилось что-то похожее на настольную игру, только вместо стола у нас есть вся сцена. Мы смотрим на Казань и фантазируем о том, какой она может быть еще. Какой бы она стала, если бы стало возможно всё. Во всяком случае если мы не будем так думать, у нас сейчас не будет никакого стимула работать дальше. А ведь каждый из нас этот стимул ищет изо дня в день.
Ты пытаешься создать свой микромир пусть даже только на одной площадке, и он делает твою жизнь понятнее. Может быть, сегодня так рассуждать безответственно, и я могу понять тех, кто осуждает такую позицию. Полтора года назад мы внутри своей команды обсуждали, имеем право ли мы продолжать. И наш тогдашний куратор сказал, что считает безнравственным сейчас работать. Тем не менее, мы всем коллективом проголосовали и сообща решили, что не будем закрывать площадки. Я понимаю, что у всех сейчас своя позиция, своя правда и своя точка невозврата. Но для нас сейчас это способ и стимул жить. Мне кажется, сейчас у нас есть проблемы с тем, чтобы говорить, договариваться и объединяться даже не с теми, с кем мы радикально расходимся во взглядах.
Но хотя бы с теми, с кем мы глобально согласны. А договориться всё равно не можем. Я тоже это чувствую. Видимо, мы пока можем позволить себе не слышать, не договариваться и копаться в частностях.
Вы используете эту методику для Казани в спектакле «Чин Татар», и, конечно, мне интересно, как по-другому это работает? Например, тот же Штефан Кэги из Rimini Protokoll много ездит по миру и ставит спектакль за спектаклем — у него задача создать художественный продукт, нам же важно поделиться этим методом с местными ребятами, приложить усилия, чтобы он начал жить в каких-то маленьких сообществах, будь то районный дом культуры или какая-то небольшая компания. И, конечно, нам важно, что мы играем спектакль «Чын Татар» максимально погружаясь в местный контекст, в национальные вопросы и противоречия, и то, что сейчас мы привлекаем всё больше и больше наших местных авторов, которые уже стали художниками, драматургами и режиссёрами. Вопрос национальной идентичности сейчас острый, тонкий и опасный, поскольку татарский язык уходит из обихода, на нём всё меньше говорят люди. Нам важно работать с этой ситуацией. Что касается культурных институций, они в Татарстане чётко делятся на две категории — есть институции, где говорят только на русском, невозможно представить, чтобы там зазвучала татарская речь; и есть, например, татарский театр — там ни за что не станут говорить на русском языке.
А мы хотели создать двуязычный мир и поискать точки пересечения, в которых мы можем быть интересны друг другу. Любопытно, что интерес к татарскому языку часто исходит не от людей, принадлежащих этой группе, а извне. Например, режиссёр Саша Плотников из Москвы решил учить татарский язык, он уже полгода занимается, и осенью у нас будет премьера его спектакля, где он будет стараться говорить по-татарски и с каждой новой постановкой улучшать свою речь и своё знание языка. Такой интерес извне часто работает на нашу внутреннюю среду. Еще у нас реализовался проект Нурии Фатыховой, исследовательницы, журналистки и одной из авторок проекта «She is an expert», мы вместе с ней переводили на русский язык дневники наших бабушек, написанные на арабице, а затем устраивали публичные чтения получившихся текстов. Или у нас был опыт, когда мы рассказывали участникам основные законы образования татарских слов, и они могли придумать свои новые татарские слова, даже не зная языка. В этот момент ты ощущаешь взаимопроникновение двух культур. Например, мой прадед — татарин, однако я никогда не ощущала свою принадлежность к этой культуре, тем не менее, оказываясь в среде, где говорят по-татарски, где язык становится модным и интересным даже в рамках одной маленькой площадки, я начинаю его в себя впитывать, погружаться в него. И для нас важно создавать условия, где человек, даже не зная языка и не понимая речи, может почувствовать себя комфортно. Мне вообще кажется, что ситуация «непонимания» очень важна для театра, нам хочется приучать зрителей, что они могут не понимать часть сказанного, и это нормально, можно не закрываться от происходящего, а принять его.
Когда я читала комментарии к публикациям о спектакле «Чын Татар», то поразилась количеству хейта. Я имею в виду даже не критику спектакля, а саму дискуссию, о том, что значит быть татарином и кто-кого им считает или не считает. Я даже не представляла себе, что тема настолько болезненная. Анонимные комментарии содержат много негатива. Мне кажется, так часто бывает — если человек не подписывается своим именем, он считает, что может вываливать в интернет любой шлак. Однако у нас в зале как раз совсем другая атмосфера — возникает поле взаимной поддержки. Ни разу я не видела никаких проявлений агрессии. Раньше моя среда общения состояла из людей, которые все говорят по-русски, не возникало ситуации, в которой мог бы использоваться татарский язык. А на репетициях я видела, как люди начинают говорить по-татарски и плачут, говорят: у меня мама русская, а папа татарин, и я всю жизнь стеснялся и не мог говорить, мне казалось, что я плохо говорю, что я недостоин татарского языка. Но тут люди понимают, что они в среде поддержки, и начинают двигаться вперёд.
Возможно, это потому что у нас очень маленькая площадка, где мы создали себе маленький тёплый мир. И человек, приходя к нам понимает, что он попадёт в сообщество, где нет агрессии. Правда я и в жизни не сталкивалась с агрессией, из-за того, что плохо или же неправильно говорю. Чын Татар. Что дает человеку осознание себя как части какой-либо нации? Татарин — это человек, который обязательно говорит на татарском? Или достаточно просто назвать себя так? А может быть в зрителе, сидящем в зале, «татарскости» больше, чем в ином участнике проекта? Можно ли потерять ощущение принадлежности, а спустя годы обрести его снова? А что, если любовь к своему народу пришла после нескольких лет жизни за рубежом?
Или, может быть, закрытость общества мешает принять свои особенности? Участники проекта «Чын татар» задаются многими вопросами и не всегда находят однозначные ответы. Все они разные, кто-то еще очень молод, кто-то уже умудрен опытом. Некоторые успели пожить в нескольких странах, а кто-то никогда не выезжал за пределы Татарстана. Но всех их объединяет одно, каждый из них называет себя «чын татар». Скорее, это проговаривание боли вслух. Например, что для кого-то из участников было болезненным то, что он вроде бы приходит на татарский проект, а здесь все говорят по-русски.