Любовь Лань Чжаня к Вэй Усяню бескорыстна. Он был готов предать свой орден, чтобы защитить Вэй Усяня, и часто ассоциировался с ним, когда он был Старейшиной И Лин, несмотря на его печально известную дурную репутацию. Смотрите видео на тему «Вэй Усянь И Лань Чжань» в TikTok. Lan Zhan/Wei Ying, Лань Чжань/Вэй Ин. " Вэй Усянь бумажный человечек ".
Видео: Лань чжань и вей у сянь - 27.04.2024
- Вэй Усянь и Лань Чжань
- Лань чжань и вэй ин
- Report Page
- Идеи на тему «Лань Чжань и Вэй У Сянь» (17) | китайское искусство, лань, благословение
- Глава 117. Экстра: Курильница для благовоний. Часть первая
Экстра 2 "Лёд и пламя" (Вэй Усянь/Лань Ванцзи; NC-17)
Однако всё оказалось не так уж радужно, и перед страхом из-за огромной силы Вэй Ина, к тому моменту уже известного среди заклинателей как Старейшина Илина, все его заслуги были забыты. Что означает имя лань Чжань? Значение имени : Лань — «синий»; Чжань — «оттенок небесно-голубого»; Ван Цзи — даосская фраза, означающая «не ищи богатства и славы, отринь мирские заботы и живи в мире с целым светом»; Хань Гуан — «посветить». Как зовут меч Вэй ина?
После его смерти хранился у Цзинь Гуанъяо. Почему нельзя снимать лобную ленту? Таким образом, поколениями передавалась традиция, что лента лба — это особый объект, который очень, очень личный и деликатный.
Никому нельзя разрешать её касаться, нельзя снимать его, когда им заблагорассудится, и нельзя кого-то ею связывать, если только этот человек не тот, что был предназначен ему самими Небесами. Как умер Цзинь Цзысюань? Намерений убить Цзинь Цзысюаня у него не было, и произошедшее было лишь трагической случайностью.
Цзян Яньли горевала из-за потери мужа и из-за того, что их сын, Цзинь Лин, которому едва исполнился месяц, остался без отца, но не винила Вэй Усяня, понимая, что он этого не хотел. Через некоторое время четыре клана собрались в Безночном Городе, куда неожиданно заявился Вэй Усянь. Цзян Яньли тоже оказалась там.
Когда Вэй Усянь начал повелевать мертвецами, он случайно задел сестру. Но рана не была смертельной, однако стоило Вэй Усяню броситься на помощь, как неизвестный воин, намереваясь убить его, атаковал мечом. Цзян Яньли бросилась на меч, защищая дорогого и любимого брата.
Умирая, она просила Вэй Усяня прекратить, но, только она вздохнула в последний раз, Вэй Усянь обезумел и убил в тот день множество людей, стоящих у него на пути. Кто призвал Вэй Усяня? Он пожертвовал своей душой, чтобы призвать Вэй Усяня, чтобы отомстить семье Мо от его имени.
Заклинатель больше не собирался терпеть — одной рукой он держал ленту, связывающую руки Вэй Ина, а второй стягивал его одежду. Наконец, обнажив торс юноши, он успокоился. Это все принадлежит лишь ему. На некоторые время он остановился и просто наблюдал за выгибающимся телом под собой: крепкие мускулы, нежная кожа. Указательным и средним пальцами он провел по позвоночнику от самой шеи, переходя к копчику, отпуская руку все ниже и ниже, он нащупал дырочку, которая моментально сжалась. Вэй Ин дрожал, всхлипывая.
Очень тихим голосом он произнес слова, в которых абсолютно не было никакого смысла. Разве сейчас Лань Чжань мог его отпустить? Лань Ванцзи ввел пальцы в дырочку и нежно прошептал: — Расслабься. Обжигающее дыхание туманило разум, но разве мог Вэй Усянь подчиняться? Он никогда этого не сделает! Особенно с парнем!
Должно быть, места себе от стыда не находишь, раз позволил мне узреть, что ты творишь со мной во снах, а? Лань Ванцзи по-прежнему сидел рядом в самой подобающей позе, слегка опустив веки. Казалось, его ресницы при этом легко подрагивали. Вэй Усянь, подперев щёку ладонью, посмотрел на разворачивающуюся картину, где юный Лань Чжань придавил к полу юного Вэй Ина и, не спросив согласия последнего, проникал пальцами в его тело.
Вэй Усянь захихикал: — Ханьгуан-цзюнь, знаешь, если у тебя хватило фантазии мечтать о подобном, когда уже слишком поздно, что же у тебя не хватило наглости сделать это со мной ещё тогда, в юности? Я… Он прервался на полуслове — Лань Ванцзи схватил его за запястья и толкнул на пол, заткнув рот поцелуем. Вэй Усянь ощутил, как жарко горят его щёки и с какой бешеной скоростью стучит сердце. Это показалось ему забавным, и когда влажные лепестки губ слегка отстранились друг от друга, Вэй Усянь игриво прошептал: — Что с тобой?
Опять засмущался? Ответа не последовало, но дыхание Лань Ванцзи стало необычно тяжёлым. Вэй Усянь добавил: — Или же… завёлся от увиденного? В то же мгновение из горла Вэй Ина возле письменного стола вырвался протяжный жалобный всхлип.
Лань Чжань накрыл его всем телом, они были так плотно прижаты друг к другу, что становилось ясно — процесс проникновения в самом разгаре. Ощущая, как не принадлежащая к собственному телу плоть постепенно проникает в него, Вэй Ин от ужасного дискомфорта поджал ноги. Руки его при этом оставались связаны лобной лентой, вырваться не получалось, поэтому оставалось лишь громко и больно биться головой о пол. Лань Чжань подложил ладонь ему под затылок и полностью вошёл.
Розовое отверстие, которое и палец-то вместило с трудом, мгновенно растянулось, поглощая пылающую затвердевшую плоть немалых размеров. Нежные складки вокруг дырочки от такого яростного проникновения тут же разгладились. Взгляд Вэй Ина всё ещё оставался чуть растерянным и замутнённым, будто он до сих пор не разобрал, что произошло. Но когда Лань Чжань, глядя на иллюстрации в книге, принялся медленно двигать бёдрами, толкаясь внутрь него снова и снова, с губ юноши начали слетать неконтролируемые тонкие всхлипы.
Вэй Усянь сказал Лань Ванцзи: — Лань Чжань, пускай тогда ты сам был ещё юн, но размером уже обладал немалым. А ведь «я» был ещё девственен, ох и тяжело «мне», должно быть, приходится под «тобой». За разговором он не забывал тереться согнутым коленом о промежность Лань Ванцзи. Своими глазами увидев ожившие порнографические картинки с собой в главной роли, он ощутил невиданное возбуждение и захотел изведать на себе это незабываемое чувство.
Ему не пришлось долго стараться — Лань Ванцзи без лишних слов разорвал полы его одеяния и штаны, и Вэй Усянь, повинуясь зову естества, обвил его ногами за талию. Лань Ванцзи взял в руку член и пристроил пугающе затвердевшую головку у входа. Они почти каждый день самозабвенно предавались любовной близости. Вэй Усянь и душой, и телом давно слился в гармонии с Лань Ванцзи, поэтому лишь крепко обвил его шею руками и сделал глубокий вдох, когда член Лань Ванцзи беспрепятственно вошёл в него, будто заточенный меч, и начал проводить форсированное и безостановочное нападение.
Он проник внутрь без каких-либо затруднений, проход оказался мягким, влажным и жарким, тут же покорно обхватил огромных размеров половой орган, вторгнувшийся в него, и даже начал втягивать в себя, словно ему природой было предназначено вмещать плоть человека, который лежал на нём. Очень скоро в месте их слияния послышалось вязкое хлюпанье и шлепки. Член Лань Ванцзи отличался весьма солидным размером, при этом от природы по форме немного изгибался наверх, и каждое его движение несравнимо точно скользило по самой чувствительной, самой нежной точке внутри Вэй Усяня. И каждый раз, когда это происходило, их обоих накрывало нарастающей волной удовольствия и всепоглощающей страсти.
Закрыть Как отключить рекламу? Лань Ванцзи брал Вэй Усяня так, что у того кружилась голова. Вэй Усянь растворялся в этом процессе, а его задний проход с каждым толчком необъяснимо сжимался всё сильнее и сильнее, от кончиков пальцев ног до самой макушки его охватила сладкая нега. От удовольствия мужчина выгнул шею, и с такого угла как раз смог узреть, как пятнадцати-шестнадцатилетний Вэй Ин из сна Лань Ванцзи с трудом переносит подобное по силе наслаждение, наряду с нестерпимой мукой.
Юноша лежал на спине, среди разбросанных как попало книг, с крепко связанными руками, беспомощно задранными над головой без возможности высвободиться.
Равно как и Вэй Усяня весьма заинтересовал замкнутый и нелюдимый Нефрит, которого он всячески пытался растормошить. Помимо прочего тогда же Вэй Усянь подарил Лань Ванцзи пойманных им кроликов, который последний всё же принял под угрозой съедения , несмотря на запрет заводить домашних животных. И практически сразу после этого Вэй Усянь вернулся домой из-за драки с наследником Ордена Ланьлин Цзинь. Несколько лет спустя Лань Ванцзи, вместе с наследниками и адептами из других Орденов, оказывается в тренировочном лагере Ордена Цишань Вэнь с один из сложнейших периодов своей жизни: незадолго до этого Облачные Глубины были разорены и сожжены по распоряжению главы Цишань Вэнь, Цинхэн Цзюнь получил тяжёлую рану, Лань Сичэнь пропал, а сам Лань Ванцзи получил перелом ноги. Тем не менее, даже находясь в душевном упадке, юноша спокойно переносил все нападки одного из сыновей главы Вэнь Вэнь Чжао. Именно тогда происходит перелом в его отношениях с Вэй Усянем, когда, в результате стечения обстоятельств, они двое оказались отрезаны от всех в пещере под горой Муси наедине с легендарным чудовищем — Черепахой-Губительницей — которую они с огромным трудом сумели одолеть. В результате всех событий в пещере чувства Лань Ванцзи к Вэй Усяню начинают принимать отчётливо романтический характер, однако что-либо предпринять в связи с этим он не успевает: Орден Цишань Вэнь нападает на Пристань Лотоса — резиденцию Ордена Юньмэн Цзян — и фактически уничтожает весь Орден, Вэй Усянь пропадает без вести, а спустя пару месяцев доведённые до ручки Великие Ордена поднимают восстание против тирании Вэней.
Во время восстания Лань Ванцзи вновь встречает Вэй Усяня, уже ставшего тёмным заклинателем. Использование тёмного пути и заметно ожесточившийся характер Вэй Усяня пугают Лань Ванцзи и он пытается предостеречь юношу даже приглашая его в Облачные Глубины, рассчитывая защитить. К сожалению из-за немногословности Лань Ванцзи и предвзятого к нему отношения Вэй Усянь понимает его слова совершенно в другом смысле и начинает относиться к Лань Ванцзи с настороженностью. Сам же Лань Ванцзи мучаясь от неразделённой любви не знает как о ней сказать и в результате во время облавы на горе Байфэн он крадёт у Вэй Усяня поцелуй иронично, что тот долгое время считал, что его прижала и поцеловала очень сильная девушка , однако признаться так и не решается, а вскоре происходит первый инцидент на тропе Цюнци, который окончательно отрезает Вэй Усяня от мира заклинателей за чем Лань Ванцзи может лишь беспомощно наблюдать. Некоторое время спустя происходит их новая встреча, когда Лань Ванцзи «случайно» оказывается в Илине — посёлке рядом с Луаньцзан. Там Лань Ванцзи знакомиться с Вэнь Юанем и помогает Вэй Усяню привести в чувство Вэнь Нина благодаря чему тот стал первым разумным мертвецом в истории , после чего они окончательно прощаются друг с другом. Однако узнав о втором инциденте на тропе Цюнци и собрании Орденов в Безночном городе Лань Ванцзи спешит туда, догадываясь, что Вэй Усянь обязательно там появится и ничем хорошим это не кончится. Ему удаётся вытащить Вэй Усяня из созданного им кошмара и унести в одну из пещер в окрестностях города, однако пребывая в невменяемом состоянии Вэй Усянь лишь просит оставить его в покое.
Лань Ван Цзи
Убедившись, что не сделает больно зубами, Вэй Усянь осторожно захватил его ртом и протолкнул так глубоко, как только мог, пока не ощутил дискомфорт. Лань Ванцзи немедленно заметил это и, беспокоясь, что он совершает над собой насилие, попытался оттолкнуть Вэй Усяня. Вэй Усянь отпихнул его руку и начал медленно двигаться, то выпуская его, то заглатывая вновь. Лань Ванцзи простонал: — Ты… Очень скоро он уже не смог больше ничего сказать. Порнографических книжек с картинками, которых в юности начитался Вэй Усянь, с лихвой хватило бы, чтобы заполнить всю комнату запретных книг в библиотеке Ордена Гусу Лань. К тому же, он был весьма сообразителен и, действуя согласно полученным знаниям, пустил в ход язык и губы, чтобы хорошенько позаботиться о разгорячённой затвердевшей плоти у себя во рту. Когда самая чувствительная часть тела Лань Ванцзи оказалась захвачена тёплым и влажным ртом, столь старательные ласки превратились для мужчины в настоящую пытку, поскольку он все силы тратил на сохранение самообладания, чтобы не совершить какой-либо грубый, несдержанный поступок. Ощутив, как учащается дыхание Лань Ванцзи и как всё крепче сжимаются пальцы на плече, Вэй Усянь ускорился. И когда шея и щёки уже начали неметь, он наконец почувствовал, как в глотку ударил поток густой горячей жидкости с сильным запахом мускуса. Когда это произошло, Вэй Усянь от неожиданности подавился и закашлялся, выпустив плоть изо рта.
Лань Ванцзи похлопал его по спине и, не зная, чем ещё помочь, взволнованно произнёс: — Выплёвывай, скорее, выплёвывай. Вэй Усянь прижал ладонь ко рту и покачал головой. Откашлявшись, он отнял руку ото рта, показал Лань Ванцзи язык, демонстрируя открытый рот, и произнёс: — Проглотил всё. Кончик его языка горел ярко-алым, губы припухли до красноты, в уголках рта блестели белые капли и неудержимая улыбка. Лань Ванцзи растерянно воззрился на него, не в силах ничего сказать. Привычная бесстрастность и невозмутимость заклинателя, который более всех остальных преуспел в обуздании своих желаний, теперь разбилась вдребезги. Даже уголки глаз слегка порозовели, будто от глубокой обиды, что в целом придало его лицу большего очарования. Такой образ Лань Ванцзи настолько понравился Вэй Усяню, что в душе он пришёл в неописуемый восторг. Обнажившись до пояса, он прильнул к плечу Лань Ванцзи и покрыл поцелуями его веки и края губ.
В следующий раз я позволю тебе сделать то же самое со мной, тогда ты должен будешь проявить себя так же превосходно, понял? Белые следы, оставшиеся на губах, поцелуем запачкали и губы Лань Ванцзи, что вместе с растерянным видом придало ему образ человека, которого хочется пожалеть, нежно прижав к себе. Вэй Усянь ещё раз поцеловал его и сказал: — Лань Чжань, я просто обожаю тебя. Лань Ванцзи медленно перевёл на него взгляд. Возможно, Вэй Усяню показалось, но он как будто увидел, что белки глаз Лань Ванцзи покрылись сеткой кровавых линий. Вэй Усянь совершенно не заметил в этом взгляде намёка на едва сдерживаемое желание, которое вот-вот вырвется наружу, и решил, что ещё не наигрался, поэтому добавил: — Давай теперь всегда так делать, хорошо? Как вдруг Лань Ванцзи набросился на него и всем телом прижал к траве. Они мгновенно поменялись местами. Лань Ванцзи снова начал покрывать его тело поцелуями и укусами, тогда Вэй Усянь со смехом отстранил его голову и произнёс: — Ни к чему так спешить, я же сказал, что в следующий раз ты тоже сможешь… Неожиданно Вэй Усянь вскрикнул, ощутив внезапную боль ниже спины, и нахмурился: — Лань Чжань, что ты в меня засунул?
Разумеется, он понял, что это был длинный изящный палец Лань Ванцзи, вопрос же просто вырвался от неожиданности. Вэй Усянь неосознанно сомкнул ноги, но от этого ощущение инородного тела внутри стало ещё явственнее. Поскольку к одному пальцу присоединился второй. Вэй Усянь прочёл множество порнографических брошюр, но прежде не интересовался сборниками Лунъяна 4 и никогда даже не думал, что у него появится интерес к подобным вещам, поэтому не пытался утолить своё любопытство в этой области. Для него само собой разумелось, что сексуальные отношения между мужчинами именно так и происходят — поцелуи-объятия, самое большее — можно удовлетворить друг друга ртом и руками. А дальше в тему он не углублялся. И сейчас, когда Лань Ванцзи прижал его к земле и постепенно растягивал пальцами, Вэй Усянь смутно догадался, что, возможно, дело обстоит немного иначе. Помимо лёгкого болезненного дискомфорта он ощутил удивление, а также желание рассмеяться. Но когда настал черёд третьего пальца, Вэй Усяню всё-таки стало не до смеха.
Теперь его переполняло болезненное напряжение, но даже трёх пальцев недоставало, чтобы сравняться с тем, что только что побывало у него во рту. Ты уверен, что не ошибся? Именно сюда? Мне кажется, немного не… Лань Ванцзи будто не слышал, он грубо заткнул ему рот поцелуем, навалился всем телом и наконец вошёл. Глаза Вэй Усяня мгновенно округлились, ноги непроизвольно поджались. Они лежали, крепко прижавшись друг к другу, грудь каждого яростно вздымалась, а дыхание сбивалось. Голос Лань Ванцзи сделался хриплым: — Прости… Я не сдержался. Вэй Усянь увидел его покрасневшие глаза и застывшую в них горечь вины, и понял, что сам напросился. Сейчас Вэй Усянь находился в таком положении, что согласился бы на всё, и потому решил спросить его об этом.
Лань Ванцзи ответил: — …Расслабься. Вэй Усянь пробормотал: — Хорошо, расслабься… расслабься… У него получилось немного расслабиться, и Лань Ванцзи попробовал продвинуться чуть глубже. Мышцы ягодиц и живота Вэй Усяня тут же непроизвольно напряглись. Лань Ванцзи спросил: — …Очень больно? На глаза Вэй Усяня навернулись слёзы. Не в силах контролировать дрожь по телу, он прижался к Лань Ванцзи и ответил: — Больно! Это же мой первый раз!
Цзян Чэн из-за отца, который уделял новому члену семьи намного больше внимания и явно любил сильнее, также поначалу не был рад Вэй Ину, в отличие от своей сестры Цзян Яньли, милой и доброй девушки, но изменил своё отношение, и они стали очень близки. Желание развлекаться и нарушать правила было слишком сильным и не покидало его, хотя герою искренне хотелось, чтобы Лань Ванцзи стал его другом. При обучении Вэй Ин уже начал проникаться мыслью, что Тёмный Путь можно было бы использовать намного эффективнее светлого и в нём нет ничего плохого, однако его идеи не приняли. Но сомнения уже нашли место в его сердце, и другим не под силу было убедить Вэй У Сяня в том, что его выбор неверен. В то время властвовал клан Цишань Вэнь, чья диктатура была до того ужасна, что другие кланы заклинателей начали против них войну, не последнее место в которой сыграл и наш герой, использующий уже к тому моменту Тёмные Силы на высоком уровне, что поражало и пугало остальных. Война получила название «Выстрел В Солнце», поскольку символом клана-диктатора было именно солнце, и закончилась победой восставших. Однако всё оказалось не так уж радужно, и перед страхом из-за огромной силы Вэй Ина, к тому моменту уже известного среди заклинателей как Старейшина Илина, все его заслуги были забыты. Что означает имя лань Чжань? Значение имени : Лань — «синий»; Чжань — «оттенок небесно-голубого»; Ван Цзи — даосская фраза, означающая «не ищи богатства и славы, отринь мирские заботы и живи в мире с целым светом»; Хань Гуан — «посветить». Как зовут меч Вэй ина? После его смерти хранился у Цзинь Гуанъяо. Почему нельзя снимать лобную ленту? Таким образом, поколениями передавалась традиция, что лента лба — это особый объект, который очень, очень личный и деликатный. Никому нельзя разрешать её касаться, нельзя снимать его, когда им заблагорассудится, и нельзя кого-то ею связывать, если только этот человек не тот, что был предназначен ему самими Небесами. Как умер Цзинь Цзысюань? Намерений убить Цзинь Цзысюаня у него не было, и произошедшее было лишь трагической случайностью. Цзян Яньли горевала из-за потери мужа и из-за того, что их сын, Цзинь Лин, которому едва исполнился месяц, остался без отца, но не винила Вэй Усяня, понимая, что он этого не хотел. Через некоторое время четыре клана собрались в Безночном Городе, куда неожиданно заявился Вэй Усянь. Цзян Яньли тоже оказалась там.
Он даже пошёл против своего дяди и ранил тридцати трёх старейшин, чтобы защитить Вэй Усяня. Он познал ту боль и те же переживания, что испытал его любимый. Лань Ванцзи был показан ещё более отстранённым, чем прежде и довольно меланхоличным, не очень светящимся в глазах. Только когда он обнаружил, что Вэй Усянь возродился в другом теле, он становится более открытым и живым. Несмотря на то, что он оставался внешне отстранённым и элегантным, он продемонстрировал гораздо большую терпимость к выходкам Вэй Усяня и даже сумел высказать на него резкий комментарий, отражая аналогичный, сделанный Вэй У Сянем в прошлом. Точно так же он смеялся в небольшой снисходительной манере над смущающим инцидентом Вэй Усяня, который вовлёк его в бесстыдное заигрывание с прекрасным цветочным демоном. Он также не любит грязь. У него также есть глубокое чувство чести и справедливости, и он не может терпеть проступков и зла. На самом деле, в отличие от большинства совершенствующихся, которые отказываются справляться с мелкими демонами и духовными проблемами, утверждая, что это будет слишком лёгкая работа, Лан Ванцзи всегда помогал любому нуждающемуся, независимо от того, насколько малая и незначительная известность будет получена от этого действия. В течение тринадцати лет, каждый вечер и в свободное время он играл «Расспрос», чтобы найти душу Вэй Усяня.
Совсем как когда-то, Вэй Усянь, улыбаясь, звал его, а Лань Ванцзи смотрел в его сторону. И с тех пор уже не мог оторвать глаз. Не догадываетесь? Когда Вэй Усянь звал его, а Лань Ванцзи смотрел в его сторону?
Магистр дьявольского культа, часть 6
Неукротимый Повелитель Чэнь Цин Вэй Усянь и Лань Чжань поцелуй. Неожиданно Вэй У Сянь тихо пробормотал: «Лань Чжань». Вэй Усянь ощущал дуновения прохладного воздуха на лице и, прищурившись от удовольствия, глядел на спину Лань Ванцзи перед собой.
Subscription levels
- Неукротимый ЛГБТ?
- Лань чжань и вэй ин
- Вэй ин и лань чжань арт [53 фото]
- Фанфики с участием персонажей: "Лань Чжань"
Манга лань чжань и вэй - 89 фото
Неожиданно Вэй У Сянь тихо пробормотал: «Лань Чжань». — Вэй Ин не успел опомниться, когда Лань Чжань перевернул его на живот и крепко прижал к себе, настолько, что между ними не осталось свободного пространства. Главная» Новости» Ван ибо последние новости. Неукротимый Повелитель Чэнь Цин Вэй Усянь и Лань Чжань арты.
Дом Горечавок || House of Gentians in Russian!
Лань Чжань комикс. Вей ин и Лань жанькомиксы. Лань Чжань и Вэй ин кролики. Лань Чжань с кроликами. Лань Чжань и Вэй ин комиксы на русском. Mo dao zu Shi комиксы. Mo dao zu Shi додзинси.
Mo dao zu Shi яой комикс. Лань Чжань и Вэй ин комиксы. Комикс неукротимый Магистр дьявольского. Сборник коротких комиксов по паре Вэй ин и Лань Чжань. Лань Чжань и Вэй. Лань Чжань и Вэй ин 18 комиксы.
Лань Чжань каждый день. Шип Вэй ин и Лань Чжань. Ван Сянь Магистр дьявольского культа. Вэй Усянь и Лань Чжань. Лань Чжань и Вэй ин. Магистр дьявольского культа.
Вэй у Сянь и Лань Ван Цзи. Лань Ванцзи. Магистр дьявольского культа арт комикс. Магистр дьявольского культа яой. Лань Чжань. Mo dao zu Shi раскраска.
Магистр дьявольского культа Лань Чжань. Вэй ин и Лань Чжань поцелуй. Eternal Love манхва. Ван Цзи и у Сянь. Вэй Усянь Магистр. Minoru Joeling Вэй Усянь.
Магистр дьявольского культа Маньхуа поцелуй. Вэй у Сянь и Лань Чжань 18. Mo dao zu Shi Маньхуа. Лань Ван Цзи и Ван Усянь. Магистр дьявольского культа Вэй у Сянь и Лань Чжань. Усянь и Лань Чжань комиксы.
Магистр дьявольского культа поцелуй. Магистр дьявольского культа кролики. Магистр дьявольского культа Лань Чжань и Вэй ин 18. Лань Чжань и Вэй ин омегаверс. Лань Чжань и Вэй ин фанфик. Фанфики Лань Чжань и Вэй ин омегаверс.
Его любовь к Вэй Усяню бескорыстна. Он был готов предать свой орден, чтобы защитить Вэй Усяня, и часто ассоциировался с ним, когда он был Старейшиной И Лин, несмотря на его печально известную дурную репутацию. Точно так же, когда он признался в своих чувствах Вей Усяню во время Ночной осады, и Вэй Усянь неоднократно говорил ему, что он заблудиться, он продолжал защищать его. Когда Вэй У Сянь воскрес, он терпит большую часть флирта Вэй Усяня Вей Усянь, считавший, что заигрывание с Лань Ванцзи отвращает его и заставит Лань Ванцзи освободить его , несмотря на то, что Вэй Усянь полностью осознавал его чувства и играл с ним. Он продолжает защищать его от всех, кто мог бы причинить ему вред, включая Цзян Чэна и против тысяч совершенствующихся, которые предприняли попытку ещё одной ночной осады. Несмотря на свои глубокие чувства к Вэй Усяню, он по иронии судьбы не знает, что Вэй Усянь медленно отвечает ему взаимностью. Тем не менее, это несколько понятно, учитывая игривый характер Вэй Усяня, смешанные сигналы, сильную любовь к красивым женщинам и его предыдущее неприятие. В пьяном виде Лань Ванцзи становится невероятно детским, даже играя в игру прятки с Вэй Усянем. Из-за своей чрезвычайно низкой терпимости к алкоголю, Лань Ванцзи становится честным, неспособным лгать, чтобы ответить на все вопросы Вэй Усяня без колебаний. Вэнь Нин также имеет тенденцию становиться целью его гнева, ведь тот следующее самое близкое существо к Вэй Усяню.
Вэй Усянь отмечает, что его детское поведение может быть связано с тем, что он в тайне хочет действовать, не принимая во внимание многочисленные правила своей семьи, и лжёт, и развлекается, как нормальный человек. Способности Сила: как член ордена Гусу Лан, Лань Ванцзи обладал невероятной силой рук, выполняя множество стойок на руках. В подростковом возрасте он уже мог одной рукой тащить двух сверстников за шиворот. На пике его взрослой силы его не ведущая рука могла поднять деревянный гроб, два взрослых мужских трупа внутри этого гроба, большую статую Гуаньинь из твердого камня поверх гроба и Вэй Усяня на статуе вместе. Самосовершенствование: Лань Ванцзи в своем поколении считался талантливым адептом с исключительно высоким уровнем совершенствования. Фехтование: Лань Ванцзи был отличным фехтовальщиком, его с юности обучал его дядя Лань Цижень. Восприятие: Лань Ванцзи был весьма проницателен, так как он раньше всех понял, что Водная Бездна привела их к центру озера Билин, и, запертый в пещере Черепахи Губительницы, он одним из первых пришел к выводу, что есть другой путь. Стрельба из лука: будучи подростком, Лань Ванцзи занял четвертое место в стрельбе из лука среди всех адептов своего поколения. Когда Вэй Усянь покинул соревнование раньше времени, он считал, что Лань Ванцзи должен был оказаться еще выше. Техники ордена Гусу Лань Расспрос: Лань Ванцзи мастерски использовал Расспрос для общения с душами умерших до такой степени, что духи не могли лгать в своих ответах.
Призыв: вместе со своими старейшинами ордена Гусу Лань, Лан Ванцзи участвовал в заклинании Демонической левой руки, и после того, как вызванная тёмная энергия стала слишком сильной, он был единственным, кто все еще мог стоять. Техника смертельных струн: несмотря на то, что эта техника была изначально создана для убийства отступников, Лань Ванцзи использовал эту технику, чтобы убить Черепаху Губительницу вместе с Вэй Усянем. Техника упокоения: Лань Ванцзи сыграл эту песню, чтобы подавить тёмную энергию Демонической левой руки и остальных частей тела Лютого Мертвеца. Техника подавления: Поскольку звуки семиструнного гуциня были самыми мощными, Лань Ванцзи был знаком с данной мелодией, которая подавляла тёмную энергию. Заклинание безмолвия: как член ордена Гусу Лан, Лан Ванцзи мог использовать это заклинание, чтобы заставить замолчать окружающих на тридцать минут, или снять заклинание, если сочтет нужным.
Немного подумав, заклинатель решил, что это довольно сильная девушка прониклась к нему сильной симпатией. После чего он встречает взбудораженного Лань Чжаня, и замечает, что он немного не в себе. Даже подумал, что его отравили во время охоты. Но Лань Ван Цзы просто злился из-за своей несдержанности. Отношения этих людей всегда были неоднозначные. Вэй Ин всячески задевал и пытался вывести Чжаня из себя, когда они были учениками. Флиртовал с ним, так как думал, что вызывает отвращение.
Если честно, иногда людям нужно лишь оправдание, не более. Или же мишень, которую каждый может ударить. Против меня они могут объединиться, как против общего врага. Могут вообразить себя великими.
Вэй Усянь и Лань Ванцзи - что это было?
лань чжань — человек, который если и влюбляется, то раз и навсегда. он не рассчитывает на взаимность и предпочитает просто быть рядом, оберегая и выражая свою любовь через действия, а также бережно хранит все мелочи и воспоминания, связанные с вэй ином. В юности Лань Ванцзи и Вэй Усянь постоянно сталкивались лбами из-за своенравности последнего. Сначала Вэй Ин радуется, увидев Лань Чжаня, но тут же вспоминает: он тот, кто избрал Темный путь, кого боятся и презирают, и Лань Сичэнь ему недавно указал на то, что его действия могут причинить вред людям, «которые беспокоятся за него».
Вэй и лань комиксы
Только приведу себя в порядок, ладно? Лань Ванцзи кивнул, и Вэй Усянь, коротко поцеловав его, умчался в гостиничную ванную. Очень вовремя, потому что его почти сразу накрыло коротким, но убийственным приступом паники, он едва успел включить воду и тут же осел на бортик, закрыв лицо руками. Вот уж Лань Чжань, как всегда, полон сюрпризов! Кто бы мог подумать, а?
Вэй Усянь сделал глубокий вдох, приказывая себе прекратить праздновать труса, и поднялся на дрожащих ногах. Интересно, Лань Чжань так же волновался в их первый раз? Или ещё больше, просто не показывал, как всегда, удивительно сдержанный? Торопливо смывая с себя этот день, Вэй Усянь убеждал себя, что он сможет, что секс — это не танцы, не велосипед и даже не готовка, уж тут-то он точно должен справиться.
Он вылез из душа, быстро умылся, чуть не снёс бедром раковину, сделал несколько глубоких вдохов и вернулся в комнату. И не удержался от легкомысленного смешка: Лань Ванцзи лежал на животе, накрывшись одеялом, одна из подушек, судя по вздымающимся вверх ягодицам, покоилась под его бёдрами. Наверное, Лань Ванцзи где-то вычитал, что для первого проникновения лучше всего подходит именно эта позиция, потому что он никогда не спал на животе, за исключением тех случаев, когда под ним спал Вэй Усянь. Вэй Усянь тоже слышал об этом, но в свой первый раз он точно хотел быть лицом к лицу с Лань Чжанем, видеть его, целовать, прижимать к себе руками и ногами.
Он подумал, что, наверное, Лань Чжаню будет слишком неловко всё видеть в его первый раз. На часах было уже одиннадцать вечера, учитывая, что Лань Чжань вставал в пять утра, это был весьма поздний час для него. Лань Ванцзи тут же повернул к нему голову, взгляд светло-нефритовых глаз пылал так, что, казалось, можно было обжечься. Он забрался на кровать и откинул одеяло, открывая обнажённое тело мужа.
Он нечасто видел его таким со спины, лишь тогда, когда делал ему массаж. Лань Ванцзи чуть развёл ноги, так что Вэй Усянь мог видеть и ложбинку меж ягодиц, и туго сжатое отверстие, и наливающийся кровью член. Вэй Усянь снова хихикнул и поцеловал сначала это горячее ухо, потом родинку у линии волос на затылке, шею, плечи, гладкую спину, спускаясь всё ниже. Почувствовав прикосновение горячих губ на ягодицах, Лань Ванцзи чуть вздрогнул, ещё не привыкший к этому: это Вэй Усянь обычно получал тысячу поцелуев и укусов со всех сторон.
Вэй Усянь не собирался останавливаться, раздвинув руками упругие половинки, он коснулся языком тугого колечка мышц, и на этот раз Лань Ванцзи вздрогнул сильнее, издав тихий неясный звук. Лань Ванцзи не ответил, только задышал тяжелее. Вэй Усянь понял: нравится, только очень стыдно и смущающе. За полтора месяца их супружеской жизни Лань Ванцзи пока так и не научился свободно говорить о физической близости, даже то неловкое предложение поменяться ролями далось ему с огромным трудом, и этот контраст между невероятной застенчивостью в словах и необузданной страстью в действиях вызывал у Вэй Усяня приступы исступлённой нежности.
Успокоившись, Вэй Усянь вернулся к прерванному занятию. Потом дотянулся до тюбика смазки, заранее оставленной на кровати, и сменил язык на пальцы. Один, два — они входили легко, Лань Ванцзи действительно подготовился. Вэй Усянь попробовал делать то же самое, что Лань Ванцзи обычно делал с ним, массируя его изнутри, согнул пальцы и услышал тихий стон.
Воодушевлённый, он добавил ещё палец, спустя ещё короткий промежуток времени — четвёртый, изредка надавливая на простату и вырывая из Лань Ванцзи едва слышимые стоны. Он весь плавился изнутри и снаружи, совсем не так, как тогда, когда он был сверху. Завершая его подготовку, Вэй Усянь не забывал о мелких касаниях, поглаживаниях, иногда склонялся, целуя его спину. Он игрался так и во время массажа, но он не так уж часто требовался, Лань Ванцзи всё-таки тренировался и старался не доводить до сильного напряжения в спине.
И потому подобная поза и ощущение собственной… беззащитности, открытости были для него совсем непривычными. Не неприятными, но несколько неуютными, хотя с Вэй Ином это, скорее, будоражило, чем доставляло реальный дискомфорт. Вэй Усяню хотелось быть максимально осторожным и нежным с ним. Я готов.
Мне надеть презерватив? Он смазал себя и, помогая себе рукой, стал осторожно и неторопливо входить. Лань Ванцзи почти никак не реагировал, только тяжело и взволнованно дышал и был несколько напряжён, поэтому Вэй Усянь стал параллельно массировать его поясницу, расслабляя. Он почему-то был уверен, что Лань Чжань напрягается вовсе не от боли или жуткого дискомфорта, а скорее от всепоглощающей стыдливости и просто непривычных ощущений.
По крайней мере, Вэй Усянь на это надеялся, как и на то, что, если что-то пойдёт не так, Лань Чжань ему обязательно об этом скажет. Войдя до конца, Вэй Усянь сдавленно выдохнул. Это я должен спрашивать. Как ты себя чувствуешь?
Не больно? Ему в самом деле не было больно, просто очень странно. Пока он не чувствовал того удовольствия, о котором Вэй Ин обычно громко извещал весь этаж в их доме, им действительно следовало провести в квартиру звукоизоляцию, но он помнил ту обжигающую вспышку, прошивавшую его тело, когда Вэй Усянь сгибал внутри пальцы, и знал, что сейчас тоже должно быть так. Кроме того, ему было очень приятно, что это Вэй Ин, его любимый муж, находится в нём, заполняет его собой.
Медленно и плавно, давая Лань Чжаню привыкнуть к нему. Лань Ванцзи расслаблялся с каждым его движением, преодолевая собственное смущение: он ведь занимался любовью с мужем, который не делал ничего плохого, а наоборот, старался изо всех сил, чтобы ему тоже было хорошо. Вэй Ин толкнулся сильнее, попадая по простате, и от резко вспыхнувшего в теле удовольствия Лань Ванцзи в очередной раз не смог сдержать стона. Я бесстыдник?
Ты тоже. Мы два безумно влюблённых и уже женатых бесстыдника, разве это не восхитительно? Если бы мы не были так близки, я бы стал скульптором только ради того, чтобы выточить тебя из мрамора или нефрита, обнажённым, и любовался бы каждый вечер. И делать с тобой… другие вещи.
Понимая, что он имеет в виду, Лань Ванцзи, кажется, покраснел не только ушами и шеей, но и немного лицом, пряча его в сгибе локтя. Всё его тело горело, жар стекал к низу живота, нарастая всё больше и больше, он чувствовал горячие ладони Вэй Ина на своих бёдрах, его твёрдый член внутри, раз за разом попадающий по комку нервов, от которого внизу и в голове словно взрывались маленькие фейерверки, а возбуждение становилось почти болезненным. Он едва сдерживал собственные стоны, зная, что не сможет контролировать громкость в такой момент. Каждое движение сквозь сжимающее его кольцо мышц подводило Вэй Усяня к краю, и он опустил руку, чтобы обхватить ею член Лань Чжаня.
Ему хватило лишь пары движений, чтобы Лань Ванцзи со стоном кончил, послышался треск ткани — Лань Ванцзи так сильно сжимал напряжёнными пальцами тонкую наволочку, что порвал её. Кончая, он сжимался, и от этого Вэй Усянь последовал за ним со сдавленным возгласом, который всё равно вышел громче, чем стоны Лань Ванцзи. Задыхаясь и разом обессилев от оргазма, Вэй Усянь почти рухнул сверху на Лань Ванцзи, прижимаясь лицом к его лопаткам и целуя их. Лёжа так, сливаясь влажными от пота телами, практически касаясь друг друга яростно бьющимися в унисон сердцами, они постепенно выравнивали дыхание.
Двигаться не хотелось, он бы с радостью так и уснул, укрывая собой Лань Чжаня и отдавая ему своё тепло. Сам-то Вэй Усянь мог спокойно уснуть и с вытекающей из отверстия и неприятно подсыхающей на коже спермой, но вряд ли куда более чистоплотный Лань Ванцзи оценит это на себе. Пока он мочил кусок ткани, Лань Ванцзи убрал испачканную подушку и налил им обоим воды. Вэй Усянь обтёр их обоих, бросил полотенце в сторону грязной подушки и, осушив свой стакан, улёгся на Лань Ванцзи и приник к его губам.
По дороге Лань Ванцзи набирал на ноутбуке очередной пресс-релиз и, поймав поездной вай-фай, опубликовал анонс трансляции к завтрашнему концерту в честь праздника фонарей. Было глупо ожидать, что ему дадут отгул на четырнадцатое просто так, и что дядя не напишет ему сразу же после понедельничной планёрки. Пока он был занят, Вэй Усянь учил Лань Сычжуя делать быстрые наброски людей и окружения. Сам он мог набросать человека даже одной линией, не отрывая карандаш от бумаги, либо делал более подробный скетч минут за пять.
Лань Сычжуй, разумеется, возился намного дольше, на одного человека у него выходило минут двадцать-тридцать, но Вэй Усянь весело сказал ему, что это совершенно нормально, и главное — практика. И меня вечно ругали за то, что я не хотел рисовать по правилам. Ну там, побольше смешивать, а не использовать чистые готовые цвета из банки, или проводить прямые линии от руки без линейки. Знаешь, эта типичная ошибка новичков, апеллировать к какому-нибудь Пикассо с его кубизмом и экспрессионизмом.
Но потом мне объяснили, что, прежде чем рисовать абстрактные и «неправильные» вещи, все заслуженные художники учились рисовать правильно. Поэтому в художке я рисовал так, как от меня требовали, а дома — так, как хотелось мне. А вообще, покажи мне в сети любой портрет, и я скажу тебе, рисовал его профессионал или самоучка. Это даже по штрихам видно.
Вы ведь сами научились играть на флейте, например. На самом деле, все академисты — жуткие снобы. Хорошо ещё, я учился разным направлениям. Но знания и навыки действительно помогают, тебе просто проще будет манипулировать этим всем.
Все эти скелеты, окровавленные руки… У нас такое цензура не пропустит. А рисовать что-то специально, подстраиваясь под ожидания… не хочу. В галереях ведь приходят смотреть не на скилл, а на замысел. Что поделать, если у меня все замыслы отдают мертвечиной.
Он, разумеется, говорил о картине по мотивам их недопонимания после муниципального этапа премии «Учитель года». Просто личные переживания, которые я перенёс на холст. Разве кто-то поймёт, о чём эта картина? Я так привык публиковаться анонимно под псевдонимом.
Знаешь, как я перепугался, когда ты узнал, что Старейшина Илина — это я, и что нарисовал я тебя? Ой, нет, был случай ещё хуже.
Цзян Чен стал ненавидеть У Сяня из-за его поступков, он не проконтролировал Вэнь Нина, который убил Цзы Сюаня - мужа Шидзе и отца своего "племянника", из-за его погрешности Шидзе мертва, там все сложно, но можно сказать, что Вэй Ин очень хорошо задел Цзян Чена. У Сянь и Ван Цзи поженятся, у них будет даже брачная церемония. Призрачный генерал - Вэнь Нин, который стрелял из лука и показал дорогу Вэй Ину, да ещё и спрятал У Сяня и Цзян Чена, после свержения клана Вэнь его отправили к рабам, там он и умер, У Сянь подчинил его тело, а после вернул душу.
Насчет того, что с ним будет дальше не помню. Когда Ван Цзи напился из-за смерти Вэй Ина, он нашёл эту фигнюльку, которой прижгли У Сяня в пещере и решил узнать - какую боль испытал погибший возлюбленный.
Лань Чжань комикс. Вей ин и Лань жанькомиксы. Лань Чжань и Вэй ин кролики. Лань Чжань с кроликами. Лань Чжань и Вэй ин комиксы на русском.
Mo dao zu Shi комиксы. Mo dao zu Shi додзинси. Mo dao zu Shi яой комикс. Лань Чжань и Вэй ин комиксы. Комикс неукротимый Магистр дьявольского. Сборник коротких комиксов по паре Вэй ин и Лань Чжань. Лань Чжань и Вэй.
Лань Чжань и Вэй ин 18 комиксы. Лань Чжань каждый день. Шип Вэй ин и Лань Чжань. Ван Сянь Магистр дьявольского культа. Вэй Усянь и Лань Чжань. Лань Чжань и Вэй ин. Магистр дьявольского культа.
Вэй у Сянь и Лань Ван Цзи. Лань Ванцзи. Магистр дьявольского культа арт комикс. Магистр дьявольского культа яой. Лань Чжань. Mo dao zu Shi раскраска. Магистр дьявольского культа Лань Чжань.
Вэй ин и Лань Чжань поцелуй. Eternal Love манхва. Ван Цзи и у Сянь. Вэй Усянь Магистр. Minoru Joeling Вэй Усянь. Магистр дьявольского культа Маньхуа поцелуй. Вэй у Сянь и Лань Чжань 18.
Mo dao zu Shi Маньхуа. Лань Ван Цзи и Ван Усянь. Магистр дьявольского культа Вэй у Сянь и Лань Чжань. Усянь и Лань Чжань комиксы. Магистр дьявольского культа поцелуй. Магистр дьявольского культа кролики. Магистр дьявольского культа Лань Чжань и Вэй ин 18.
Лань Чжань и Вэй ин омегаверс. Лань Чжань и Вэй ин фанфик. Фанфики Лань Чжань и Вэй ин омегаверс.
Вы возразите сейчас, что это тогда несправедливо, а я на это скажу, что делать по справедливости — и темнота тебя возьмет.
А я бывал в темноте. И мне тоже не понравилось. Это не делает нас лучшими людьми. А наш долг перед другими — быть лучшими людьми, верно?
Я нашел путем наблюдений и самонаблюдений, что у человека, даже у того, кто считает себя совестливым, довольно ограниченная способность понимать зло, которое он сотворил, и о нем сожалеть. Если мы будем совершенно честны с собою, то нам не жаль жертв наших ошибок, если мы не знали их хорошо, и если вместе с ними мы не теряем что-то важного. Другое дело, когда мы навредили близкими людям. Наше неподобающее к ним поведение ведет к тому, что они прекратят с нами общаться, и мы потеряем их, и это — болезненно.
Болезненно — это, а не сам по себе дурной поступок или честная трагическая ошибка. Наши боли о том, что мы теряем — их мудрость, их улыбки, их присутствие. Именно об этом мы будем горевать, а не о том, что наше дурное обращение с ними делает нас дурными людьми. Всякий знает про себя, что он — не дурной человек.
Никто так про себя не думает. Пустые слова. Называют себя — да, чтобы обозначить раскаяние и попросить прощения, чтобы заработать любовь назад. Эдакое ложное самоуничижение.
По-настоящему нас тяготит не моральный статус, а то, что мы отвергнуты обществом за свои проступки, и так становится намного сложнее жить. Или каких-то вещей и людей теперь не станет в нашей жизни из-за того, что мы натворили. Ничто нас не трогает, кроме того, что касается нас непосредственно. Поэтому наше понятие о совершенном поведении изгибается ровно настолько, насколько позволяет нам выйти из наших дел без личных потерь.
То есть, вы хорошо говорите, но еще не доказано, что вы правы. Не надо! Хватит и этого, не надо ничего больше! Вэй Усянь отклонился, и камень пролетел мимо.
Второй он уже видел, и поймал, чтобы он не ударил по Яблочку. Маски он давно уже не носил, а маска бы пригодилась. Хотя они с Лань Чжанем очистили его имя, и всем теперь известно, что Старейшина Илина старался как мог, и не совершил ничего… то есть, совершил далеко не все, что ему приписывают. Даже в большинстве злодейств он невиновен.
Женщина со спутанными седыми волосами наклонилась и зашарила по земле, переваливаясь, дошла до камня, подняла и бросила. Камень упал, не долетев. Люди расступались и глядели. Вэй Усянь дернул Яблочко.
Лучше уйти, она и успокоится. Ведь путешествую спокойно уже, так нет, найдется кто-нибудь памятливый! Она мамаша какого-нибудь неудачника, который мне попался, а я не хотел, и что, мне всем это объяснять теперь? Рожу ей нового сына?
Или отращу ей новую ногу, если она сама там вляпалась? Собралась толпа, и толпа уже пялилась. Усянь потянул повод, старательно отворачиваясь. Подумал: мне здесь еще хуже всех.
Эта сумасшедшая на стороне правды, если так посмотреть, обиженные любят занимать сторону правды. А я как бы злодей. Лань Сичень протянул ему руку. О, подумал Вэй Усянь.
Сунул флейту за пояс и подал ладонь. Лань Сичень взял его крепко и развернул, и они пошли совсем не туда, куда надо было идти. На них смотрели. Женщина уже не кричала, но говорила: убийца!
Трясла рукой, словно больная. В толпе шептались, тоже показывая на Вэй Усяня: если он тот самый, то не надо его злить, триста людей положил, и ее сыновей двоих, старшего-то убили Вэни, а этих — он, а может, и не правда, может, кто знает, что там произошло, но темные искусства, нашлет на нас проклятье… В глаза старались не смотреть, прикрывались кто чем, отворачивались, когда Вэй Усянь на них зыркал. Вырывал и выкручивал руку, но из хватки музыканта не вдруг и вырвешься. Наконец, Лань Сичень разжал пальцы.
Подведя Вэй Усяня к самой сумасшедшей женщине в грязном фартуке и разных на вид башмаках. И что вы хотите, подумал Вэй Усянь сердито. Что я сделаю теперь? Кому станет лучше?
На плечо легла Лебин, и вдруг Лебин стала тяжела, словно стальная, а потом чугунная, а потом словно целая гора, и ударило вдруг под колени, и Вэй Усяня перекосило, согнуло, грохнуло на колени и растерло по земле. Он распластался у разных башмаков. Улица замолчала. Женщина что-то бормотала.
Усянь поднял голову. Она махала рукой у лица. Из прозрачных глаз катились слезы. Цзэу-цзюню нравится мучить себя, и нравится мучить других.
Если хотите. Это для вас, дорогой деверь. Ничего не изменится, но вам понравится. Поглядел вверх.
Женщина не смотрела на Вэй Усяня, а смотрела куда-то в толпу или поверх нее, а потом развернулась и пошла в проем между оградами, тряся едва чесаной головой. Мне перечислить их или что, подумал Вэй Усянь. Но цзэу-цзюнь сказал, что лучше не спорить и слушать больше, чем говорить, что, конечно, никогда не помогает быть понятым, зато нравится тем, кто считает себя умнее. Ладно, стерплю, подумал он, вытягивая ноги поперек лестницы.
Заклинатель прежде всего познает природу и ее законы, и общество и его законы, и познает себя, и воспитывает добродетели в себе, и затем через свое искусство привносит их в мир для достижения гармонии. Темные же искусства, — он посмотрел вниз, на растянувшегося на ступенях Вэй Усяня, — позволяют позаимствовать силу, обойдя самовоспитание коротким путем. И порождают поэтому разлад и дисгармонию, как и всякое действие без понимания. Адепт темных искусств получает могущество без мудрости, чтобы им управляться.
Что-то так много развелось заклинателей, подумал Вэй Усянь, и так мало среди них по-настоящему добродетельных, хотя учились они традиционным путем. Что же случилось с мудростью, куда она девалась? Он сжал зубы, чтобы не сказать этого, потому что он пришел не спорить. Проговорил вместо: — Я хочу пойти длинным путем, учитель.
Лань Цижень хмыкнул, подобрал ханьфу и перешагнул через него. Вэй Усянь сел на ступеньках и открыл рот крикнуть ему вслед, но снова удержался: цзэу-цзюнь говорил быть терпеливым. Что ж, побуду терпеливым, хотя это и скучно и унизительно, и младшие подглядывают из кустов и наверняка смеются над ним. Вэй Усянь разлегся на ступеньках, словно пришел сюда греться на солнце, и показал кустам язык на всякий случай.
Вэй Усянь вздрогнул всем телом. Развернулся, расплылся в улыбке. Разве это вежливо? Лань Сичень тоже улыбнулся.
Сказал: — Вы прекрасно знаете, что я бываю здесь ночами. Да, подумал Вэй Усянь, это я неудачно выбрал место и время, чтобы выбраться из Юньшеня. Подбросил на плече котомку. Подумал: дурак, надо было дождаться предрассветного тумана, к этому времени цзэу-цзюнь кончает любоваться звездами и играть свои крайне печальные мелодии, и возвращается в свое жилище.
То есть он не знает, но я его догоню, будет сюрприз! Вдвоем гораздо веселее, тем более, в таком длинном путешествии и в таком сложном деле. Путешествия, ветер в лицо! Помогать людям!
Так я принесу гораздо больше пользы, чем сидя над книгами. Не знаю, подумал Вэй Усянь. Хотелось бы. Лань Чжань меня спрячет, в крайнем случае, и будет носить еду и вино прямо в комнату.
Повел плечами, убирая сковавшие их вдруг напряженные цепи, и сказал с поддевкой: — Вы так интересуетесь, потому что будете скучать, цзэу-цзюнь! Признайтесь, будете? С благодарностью! Я благодарен.
Я многому научился, но это не я, это не мое, я все делаю не так, и у меня получается, а пока я там сижу, вся жизнь проходит, — он махнул рукой вдоль темной тропинки, — снаружи! Там, где сейчас Лань Чжань. Я иссохну от скуки — и что? Может быть, лучше дать человеку делать то, в чем он хорош, чем заставлять делать, то, в чем он, мягко говоря… К тому же, уважаемый старикан Лань Цижень сам меня скоро выгонит!
Вэй Усянь стиснул узел котомки. Сказал: — Я знаю, что вы скажете! Что я опять не доделал дело, что мне не хватило терпения, что я опять ищу короткие пути, что вы не одобряете такого поведения, что мне должно быть стыдно… Я вернусь. Я доделаю, доучусь.
Раз уж так надо. Одна ночная охота. Пару дней. Дальше Лань Чжань сам справится.
Но я не могу пропустить, там такая интересная загадка! Если я просижу ее над книгами, то уже, может, никогда такой не будет. Подумал: а больше у нас с Лань Чжанем ничего и нет. Его страдания по мне и из-за меня в прошлом.
А в настоящем — охоты, загадки, дальние дороги. Что, меня перестанут поминать злым словом? Или Цзян Чен прекратит делать вид, что меня не существует на свете? Тогда зачем это все?
Голос его стелился по мокрой траве. И Ванцзи тоже. Ему ничего больше не нужно, кроме вас рядом. Вот надо было вам вытащиться из своего заключения именно сейчас, подумал Вэй Усянь и дернул котомку за завязки.
Вот не сиделось вам. Вы меня поймали. Я просто шел мимо. А ваши попытки назначить кого-либо вашей совестью сегодня не увенчаются успехом, я с великим почтением отказываюсь от этого титула.
Вы вольны жить, как вам заблагорассудится. Доброй ночи, господин Вэй. Где станет играть крайне печальную мелодию. Вэй Усянь поглядел вдаль, туда, где стояла темнота неизведанного, странного, захватывающего, и обратно, где мерцали огоньки Юньшеня.
И вслед Лань Сиченю, которому понадобилось ведь выйти именно сейчас! Вэй Усянь с силой выдохнул и потащил ноги обратно. Но помню, что ему было очень весело, и помню, что он мне очень нравился. И что брату было весело… — Он со щелчком раскрыл веер.
Стал глядеть в сторону. Вэй Усянь тоже туда поглядел, но там ничего не было, кроме резьбы на стене. Они оба были словно замки, которые простоят тысячелетия, и поэтому необаятельно задумываться об их прочности, и о них вообще. Как мы не особенно думаем о вечном, не с той напряженностью, по крайней мере, как о временном.
Старшим братьям вообще свойственно создавать подобное ощущение. Крепостной стены, столпа. И когда он, вопреки всем законам природы, рушится, рушится заодно и все остальное. Вот что я предъявлю Цзян Чену, подумал Вэй Усянь.
А то он все предъявляет мне, а теперь я ему. Что у него не обрушился мир, когда я его оставил. Там есть развлечения, и путешествия, и огонь сражения, и чувство, что я — спаситель, а это отрадное чувство. Эта беззастенчивость завораживает, и к вам тянет.
По крайней мере, вы честны с самим собою насчет эгоистичной человеческой природы, и поощряете ее. Возможно, человек более гармоничен, когда хотя бы частью поощряет природу. Не зря же к вам тянет. Все хотят жить, как вы.
Но то, что потом — нет, конечно. Лань Сичень улыбнулся и кивнул. Спросил: — Чаю? Вэй Усянь стоял спиной к дождю.
С него лило, и вокруг него лило за порог. Дождь колыхался в ночи, как расчесанный шелк в синем красителе. Над горами ворчал гром. Придержал рукав, составил с подноса еще одну чашку, перевернул.
Все предыдущее вы либо не поняли, в чем я сомневаюсь, потому что вы — не я шестнадцать лет назад, либо выбрали не понимать. Прижал руку к сердцу. Вы теперь не сделаете вид, что не получили записки и не поняли намека. И ночная охота и дела клана не выстроятся так удачно, чтобы вы со мной не сталкивались месяц.
Вы меня слышите. Лань Сичень покачал головой. Показал на скамеечку, сказал: — Пожалуйста, присаживайтесь. А хотя… стойте.
Подобрал с изножья постели второе одеяло, а из сундука вынул пижаму, поискал и нашел новые войлочные тапочки. Соорудил аккуратную стопку и вручил все это мокрому, но уже босому Вэй Усяню.