В какой последовательности стоит смотреть фильмы из цикла «Голодные игры»? Вышел первый трейлер фильма Голодные игры: баллада о змеях и певчих птицах, это предстоящий приквел франшизы Голодные игры, ролик опубликован в YouTube-канале американского кинодистрибьютора. В сети вышли «Голодные игры: Баллада о змеях и певчих птицах» — приквел самой успешной подростковой антиутопии, рассказывающий о становлении тирана Кориолана Сноу. Произведение, по которому снята популярная сага про Голодные игры, содержит всего три части.
Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница (сборник)
| Сколько всего было Голодных игр? - Ответы на женские вопросы и не только | «Голодные игры» и мир Панема Действие «Голодных игр» происходит в далёком постапокалиптическом будущем. |
| 6 причин, почему финальная часть «Голодных игр» не стала хитом | Фантастика, боевик, триллер. Режиссер: Гэри Росс. Будущее. Деспотичное государство ежегодно устраивает показательные игры на выживание, за которыми в прямом эфире следит весь мир. Жребий участвовать в Играх выпадает юной Китнисс и тайно влюбленному в нее Питу. |
«Голодные игры» – краткое содержание книги С. Коллинз
Когда она попыталась это сделать, она ударила его по голове, что привело к сотрясению мозга актёра. Связь с «Баффи — истребительница вампиров» Сценарии для двух частей «Сойки-пересмешницы» были написаны Дэнни Стронгом Danny Strong , который также играл роль Джонатана Левинсона Jonathan Levinson в «Баффи — истребительнице вампиров». Стронг также написал сценарий для фильма «Дворецкий» Ли Дэниелса и получил несколько премий за сценарий для политической драмы канала HBO, «Пересчёт». Запрещённый Первый фильм «Голодные игры» был запрещён во Вьетнаме из-за насилия над детьми, которое было расценено излишним. Коллинс заявила, что насилие и смерть молодых людей было самым сложным в написании книг. Возмущение по поводу использования компьютерной графики Филип Сеймур Хоффман Seymour Hoffman , сыгравший Плутарха Хевенсби Plutarch Heavensbee , скончался за несколько дней до окончания съёмок последних двух фильмов и ходили слухи, что студия закончит его сцены при помощи компьютерной графики. Фанаты не были в восторге от этого и режиссёр, Френсис Лоуренс, заявил, что они будут использовать только снятый материал и отдадут все его значимые строки другому персонажу, Эффи Effie или Хеймитчу Haymitch. Она сказала, что самым сложным в ношении наряда Эффи были длинные, накладные ногти. Она не могла сходить в уборную без того, чтобы кто-то ей не расстегнул костюм и дал туалетную бумагу. Она одержима книгами и рассказала о том, насколько она бы хотела сняться в фильмах, в программе Джимми Киммела Jimmy Kimmel. Режиссёр первого фильма, Гэри Росс, сказал о прослушивании Лоуренс: «Она зашла, прочла несколько строк и просто ошеломила меня.
Отдельные сцены первой части франшизы и вовсе рифмуются с кадрами из «Олимпии» Лени Рифеншталь — вершины нацистского кино, фильма об Олимпийских играх 1936 года. Как и в других, реальных, тоталитарных системах, в Панеме раскручивается маховик террора. Издевательски названные «миротворческими» войска расстреливают повстанцев, обсуждают публичные казни и пытают несогласных — так в одной из самых болезненных сцен всей франшизы измученный властями Пит на камеру признаёт свою «неправоту» и присягает Сноу. Насилие становится самым важным политическим инструментом. А ещё единственным надёжным социальным лифтом: победа в Играх то есть убийство всех остальных трибутов приносит жителю Панема славу и богатство. Это происходит с ментором Китнисс и Пита Хеймитчем: однажды выиграв состязания, он приближается к государственной элите. Разговор о неравенстве, бездумном отношении к природе и критика поп-культуры Кадр из фильма «Голодные игры: И вспыхнет пламя» Пусть в фильмах об экологии нет ни слова хотя в книгах Коллинз Китнисс напрямую это проговаривает , очевидно: Панем пришёл к состоянию постапокалипсиса после череды войн и других рукотворных катастроф. В результате пострадали и человек, и природа. Жители дистриктов живут впроголодь и вынуждены нелегально охотиться, на карте страны почти нет зелёных островков, а городские пейзажи — угрюмое нагромождение небоскрёбов. Кроме того, с первых кадров в «Играх» говорят о неравенстве.
Пока президент вкусно ужинает в своём роскошном дворце, люди в дистриктах вынуждены заниматься опасным трудом в угольных шахтах и голодать. В то время как трибуты борются и умирают на арене, верхушка власти наблюдает за этим из своих богатых домов. Они спокойны за себя и за своих детей. Им точно не грозит участь попасть на бойню: это удел простых панемцев. Ещё один важный заложенный в историю смысл — критика современной развлекательной поп-культуры. Часть сцен пародирует бесчисленные вечерние шоу с преувеличенно пустыми разговорами, неискренним смехом и придуманными на потеху публике байками — всё ради зрелища. Насилие в мире Панема тоже превращается в зрелище, и его антураж очень похож на гладиаторские бои: та же «арена», те же колесницы, и даже костюмы героев стилизованы под времена императора Нерона. Зрители с жадностью смотрят, как участники Игр убивают друг друга, обсуждают и делают ставки на фаворитов. Прозрачный намёк, что это снижает чувствительность к жестокости и постепенно делает насилие нормой. Героиня, которая бунтует против правил Кадр из фильма «Голодные игры» Китнисс олицетворяет борьбу с этой построенной на насилии системой.
Она отважна — и дело не только в том, что, участвуя в Играх, героиня хочет спасти семью. Девушка росла со знанием того, как несправедливо устроено общество: её отец погиб, работая в шахте, а сама она вместе с оставшимися в живых родными едва сводила концы с концами. Китнисс прекрасно понимала, кто в этом виноват, и готова была рискнуть собой — ради свободы людей Панема. При этом авторы не идеализируют героиню: её не назовёшь милой или приятной в общении. Она колкая, язвительная и, по собственному признанию, «не умеет нравиться людям». А главное, Китнисс не чужды сомнения. Выиграв состязания, девушка вынуждена ехать в тур победителя, но говорить заготовленные речи с трибуны и изображать роман с Питом ей не по душе. Китнисс чувствует ответственность перед простыми панемцами, мучится угрызениями совести и ищет, как им помочь, не навредив своей семье. Эти качества заставляют сопереживать придуманному персонажу, ведь сомневаться и бояться — это очень по-человечески. Захватывающий микс антиутопии, мелодрамы и приключений Кадр из фильма «Голодные игры: Сойка-пересмешница.
Часть II» «Голодные Игры» цепляют жанровым разнообразием. Хотя в основе истории лежит антиутопия, здесь полно вкраплений других жанров.
Я и правда хотела, просто случая не подвернулось.
Теперь поздно. Нас бросят на арену, и нам придется сражаться насмерть. Хороша я там буду со своим «спасибо»!
Боюсь, слишком уж натянуто оно звучит, когда одновременно пытаешься перерезать благодетелю глотку. Мэр наконец заканчивает читать нестерпимо скучный договор и жестом велит нам с Питом пожать друг другу руки. Ладони Пита плотные и теплые, как тот хлеб.
Он глядит мне прямо в глаза и ободряюще сжимает мою ладонь. А может, это просто нервный спазм? Играет гимн, и мы стоим повернувшись к толпе.
Есть шанс, что кто-то убьет его раньше меня». Хотя в последнее время ни на что нельзя слишком полагаться. Нет, нам не надевают наручники — ничего такого.
Просто пока мы идем к Дому правосудия, рядом неотступно следует группа миротворцев. Возможно, раньше трибуты пытались бежать. При мне такого не случалось.
Меня отводят в комнату и оставляют одну. Никогда не встречала такой роскоши: ноги утопают в мягких коврах, диван и кресла обиты бархатом. Я знаю, что это бархат, у мамы есть платье с воротником из такой ткани.
Когда я сажусь на диван, то не могу удержаться, чтобы не погладить его. Мягкий ворс действует успокаивающе. Спокойствие, ох как оно мне понадобится в следующий час — время, отведенное на прощание с близкими.
Нельзя позволить себе раскиснуть, нельзя выйти отсюда с опухшими глазами и натертым носом. Плачем делу не поможешь. А на вокзале повсюду будут камеры.
Первыми приходят сестра и мама. Я протягиваю руки к Прим, она забирается ко мне на колени, обхватывает за шею и кладет голову мне на плечо, совсем как маленькая. Мама сидит рядом и обнимает нас обеих.
Несколько минут мы не в силах говорить. Потом, опомнившись, я тороплюсь высказать свои наставления о том, что им теперь делать. Прим не придется брать тессеры.
Они справятся без этого, если поведут дело с умом. Можно продавать козье молоко и сыр, а мама будет делать лекарства для людей из Шлака. Гейл обещал приносить травы, которые она не выращивает сама, надо только поточнее объяснять, какие именно, — Гейл ведь не так хорошо в этом разбирается, как я.
Дичью он тоже обеспечит — у нас с ним договор с прошлого года. Даже не возьмет платы, но все ж лучше его чем-нибудь благодарить — молоком или лекарствами. Я не предлагаю Прим охотиться.
Пару раз я пыталась ее научить, все без толку. В лесу она пугалась, а стоило подстрелить какого-нибудь зверька, так и вовсе пускалась в слезы и просила, чтобы ей дали его вылечить. Зато за козой она здорово ухаживает.
Пусть этим и занимается. Рассказываю, где добывать дрова и уголь для печки, как торговать, чтобы не обманули, прошу Прим не бросать школу. Затем беру маму за руку и твердо смотрю ей в глаза.
Послушай меня внимательно! Мама кивает, встревоженная моей настойчивостью. Она догадывается, о чем пойдет речь.
Мама опускает взгляд. Я не уйду. В тот раз я не справилась… — Теперь ты обязана справиться.
Ты не можешь замкнуться в себе и бросить Прим совсем одну. Я уже не смогу вам помочь. Что бы ни случилось, что бы ни показывали на экране, обещай мне, что ты будешь бороться!
Мой голос срывается на крик. В нем — вся злость и все отчаяние, которые я чувствовала, пока мама находилась в плену своего безволия. Она рассерженно высвобождает руку из моих тесно сжатых пальцев.
Я смогла бы себя вылечить, будь у меня лекарства, какие есть теперь. Возможно, мама права. Я уже не раз видела, как она возвращала к жизни людей, раздавленных горем.
Наверное, это болезнь, но мы не можем себе позволить так болеть. И заботься о ней! Ты быстрая и смелая.
Может быть, ты сумеешь победить. Нет, я не сумею. Прим в душе это понимает.
Это состязание мне не по силам. Дети из более богатых дистриктов, где победа в Играх считается огромной честью, тренируются всю жизнь. Парни в три раза крупнее меня, а девушки знают двадцать способов ударить ножом.
Да, такие, как я, там, конечно, будут. Для разминки, пока не начнется настоящее веселье. Какое у меня право требовать стойкости от мамы, если на саму себя я махнула рукой?
Да и не в моем характере сдаваться без боя, даже когда нет надежды на победу. Я хочу, чтобы ты вернулась. Ты ведь постараешься?
Постарайся, пожалуйста, очень-очень! И я знаю, что должна сдержать эту клятву. Ради Прим.
В дверях появляется миротворец — время вышло. Мы до боли стискиваем друг друга в объятиях, а я все повторяю: «Я люблю вас. Я люблю вас обеих».
В конце концов миротворец выдворяет их за дверь. Я утыкаюсь лицом в бархатную подушку, как будто могу укрыться в ней от всего мира. Входит кто-то еще.
Я поднимаю глаза и с удивлением вижу пекаря, отца Пита Мелларка. Даже не верится, что он пришел ко мне, ведь совсем скоро я, возможно, буду пытаться убить его сына. С другой стороны, мы с ним знакомы, а Прим он вообще хорошо знает.
Когда она продает козий сыр в Котле, всегда приберегает для него пару кусков, а пекарь, не скупясь, рассчитывается хлебом. Мы всегда предпочитаем сторговаться с ним, пока его жены-ведьмы нет рядом. Сам он неплохой человек.
Я уверена, он ни за что не ударил бы сына за подгоревший хлеб. И все-таки зачем он пришел? Пекарь смущенно присаживается на край плюшевого кресла.
Большой, широкоплечий мужчина с лицом, опаленным от долгих лет работы у печи. Видно, только что попрощался с сыном. Он достает из кармана куртки белый бумажный кулек и протягивает мне.
Внутри печенье. Мы никогда не могли себе позволить таких лакомств. Пекарь, не слишком-то разговорчивый и в лучшие времена, сейчас вовсе не в состоянии выдавить ни слова.
Мой друг Гейл отдал вам за него белку. Пекарь кивает, как будто вспомнил. В ответ он только плечами пожимает — неважно, мол.
Теперь и я не знаю, что сказать. Так мы и сидим молча, пока не приходит миротворец. Тогда пекарь встает и откашливается.
Голодать не будет, не сомневайся. От этих слов на душе становится чуточку легче. Люди знают, что со мной можно иметь дело, зато Прим они по-настоящему любят.
Надеюсь, этой любви хватит, чтобы она выжила. Следующую гостью я тоже не ожидала. Уверенным шагом ко мне приближается Мадж.
Она не плачет и не отводит глаз, но в ее голосе слышится странная настойчивость. Что-то, напоминающее о доме. Ты не могла бы надеть вот это?
Она протягивает мне круглую брошь — ту, что сегодня украшала ее платье. Тогда я не рассмотрела ее как следует, теперь вижу: на ней маленькая летящая птица. Вот уж не думала брать с собой что-то на память.
Надо ж как меня сегодня одаривают! Печенье, брошь. А еще, уходя, Мадж целует меня в щеку.
Может, Мадж в самом деле всегда была моей настоящей подругой? Наконец приходит Гейл. И пусть мы никогда не испытывали друг к другу романтических чувств, но когда он протягивает руки, я, не раздумывая, бросаюсь к нему в объятия.
Мне все так знакомо в нем — его движения, запах леса. Бывало, в тихие минуты на охоте я слышала, как бьется его сердце. Однако впервые я чувствую, как его стройное, мускулистое тело прижимается к моему.
С луком у тебя больше всего шансов. Мне вспомнилось, как в один год трибутам дали только жуткие булавы с шипами, которыми те забивали друг друга насмерть. Я несколько раз пыталась изготовить лук по образцу отцовых, ничего путного не выходило.
Не так это просто, как кажется. Даже отцу случалось портить заготовку. Как-то раз всех забросили в местность, где были сплошь только валуны и низкий уродливый кустарник.
Тот год мне особенно не понравился. Многие погибли от укусов змей или обезумели от жажды. Это верно.
В один из сезонов мы видели, как игроки ночами замерзали насмерть. Их почти нельзя было разглядеть, так они съеживались, и ни одного деревца кругом, чтобы развести костер или хотя бы зажечь факел. В Капитолии посчитали, что такая смерть, без битв и без крови, не слишком захватывающее зрелище, и с тех пор деревья обычно бывали.
А ты охотишься лучше всех, кого я знаю. Они вооружены. И они думают.
И у тебя больше опыта. Настоящего опыта. Ты умеешь убивать.
Самое ужасное — разницы никакой нет, нужно всего лишь забыть, что они люди. Миротворцы возвращаются слишком скоро, Гейл просит еще подождать, но они все равно его уводят, и мне становится страшно. Ты же знаешь!
Китнисс, помни, что я… Миротворцы растаскивают нас в стороны, дверь захлопывается, и я никогда не узнаю, что он хотел сказать. От Дома правосудия до станции рукой подать, особенно на машине. Никогда раньше не ездила на машине.
На повозках и то редко. В Шлаке все ходят пешком. Хорошо, что я не плакала.
Вся платформа кишит репортерами, их похожие на насекомых камеры направлены прямо мне в лицо. Впрочем, я привыкла скрывать свои чувства. И сейчас мне это тоже удается.
Мой взгляд падает на экран, где в прямом эфире показывают наш отъезд, и я с удовольствием отмечаю, что вид у меня почти скучающий. Пит Мелларк, напротив, явно плакал и, как ни странно, даже не пытается это скрыть. Мне приходит в голову мысль: уж не тактика ли у него такая?
Казаться слабым и напуганным, убедить всех, что его и в расчет не стоит принимать, а потом вдруг развернуться, чтобы чертям тошно стало. Несколько лет назад это сработало. Джоанна Мейсон, девочка из Дистрикта-7, все строила из себя дурочку и трусиху с глазами на мокром месте, пока из участников почти никого не осталось.
Изощреннейшей убийцей оказалась. Здорово придумано — ничего не скажешь. Но у Пита Мелларка этот номер не пройдет.
Вон какие плечи широченные. Еще бы. Сын пекаря, голодом не измучен и с хлебными лотками наупражнялся будь здоров — таскал их туда-сюда целыми днями.
Тут уж все будут начеку, сколько сопли ни пускай. Несколько минут мы стоим в дверях вагона под жадными объективами телекамер, потом нам разрешают пройти внутрь, и двери милостиво закрываются. Поезд трогается.
Мы несемся так быстро, что у меня дух захватывает. Я ведь никогда раньше не ездила на поезде. Перемещения между дистриктами запрещены, кроме особо оговоренных случаев.
Для нашего дистрикта особый случай — транспортировка угля. Но что такое обычный товарняк по сравнению с капитолийским экспрессом, у которого скорость — двести пятьдесят миль в час? До Капитолия мы доберемся меньше чем за сутки.
Нам рассказывали в школе, что Капитолий построен в горах, когда-то называвшихся Скалистыми. А Дистрикт-12 находится в местности, прежде известной как Аппалачи. Уже тогда, сотни лет назад, тут добывали уголь.
Вот почему теперь шахты прорубают так глубоко. В школе нас большей частью только про уголь и учат. Ну, еще читать и математике немножко.
И каждую неделю обязательно лекция по истории Панема. Вечная болтовня о том, сколь многим мы обязаны Капитолию. Зато про восстание никогда толком не расскажут — почему и как все было.
А рассказать, думаю, есть что. Впрочем, мне некогда этим интересоваться. Какая бы ни была правда, на хлеб ее не намажешь.
Поезд, предназначенный для трибутов, даже еще роскошнее, чем комната в Доме правосудия. Нам выделяют по отдельному купе, к которому примыкают гардеробная, туалет и душ с горячей и холодной водой. В домах у нас горячей воды нет.
Приходится греть. В выдвижных ящиках — красивая одежда. Эффи говорит, я могу надевать что хочу и делать что хочу — здесь все для меня.
Нужно только через час выйти к ужину. Я снимаю мамино голубое платье и принимаю горячий душ. Я никогда раньше не была в душе.
Это все равно что стоять под теплым летним дождем, только еще теплее. Затем надеваю темно-зеленую рубашку и штаны. В последний момент вспоминаю о золотой броши Мадж.
Теперь я рассматриваю ее как следует. Кажется, кто-то сделал сначала маленькую золотую птичку, а уж после прикрепил ее к кольцу. Птица касается кольца только самыми кончиками крыльев.
Внезапно я узнаю ее — это ведь сойка-пересмешница! Забавные птицы — сойки-пересмешницы, зато Капитолию они точно бельмо на глазу. Когда восстали дистрикты, для борьбы с ними в Капитолии вывели генетически измененных животных.
Их называют перерождениями или просто переродками. Одним из видов были сойки-говоруны, обладавшие способностью запоминать и воспроизводить человеческую речь. Птиц доставляли в места, где скрывались враги Капитолия, там они слушали разговоры, а потом, повинуясь инстинкту, возвращались в специальные центры, оснащенные звукозаписывающей аппаратурой.
Сначала повстанцы недоумевали, как в Капитолии становится известным то, о чем они тайно говорили между собою, ну а когда поняли, такие басни стали сочинять, что в конце концов капитолийцы сами в дураках и остались. Центры позакрывались, а птицы должны были сами постепенно исчезнуть — все говоруны были самцами. Должны были, однако не исчезли.
Вместо этого они спарились с самками пересмешников и так получился новый вид птиц. Потомство не может четко выговаривать слова, зато прекрасно подражает другим птицам и голосам людей — от детского писка до могучего баса. А главное, сойки-пересмешницы умеют петь как люди.
И не какие-нибудь простенькие мелодии, а целые песни от начала до конца со многими куплетами — надо только не полениться вначале спеть самому, и птицам должен понравиться твой голос. Отец очень любил соек-пересмешниц. В лесу, на охоте, он всегда насвистывал им сложные мелодии или пел песни, и, подождав немного, как бы из вежливости, они всегда пели в ответ.
Такой чести удостаивается не каждый. Когда пел мой отец, все птицы замолкали и слушали. Его голос был такой красивый, мощный, светлый — в нем звучала сама жизнь, и хотелось плакать и смеяться одновременно.
С тех пор как отец погиб, я забыла о сойках… Сейчас от взгляда на маленькую птичку на душе становится спокойнее. Будто отец все еще со мной и не даст меня в обиду. Я прикалываю брошь к рубашке, и на ее фоне кажется, что птица летит меж покрытых густой зеленью деревьев.
Эффи Бряк приходит, чтобы отвести меня на ужин. Я иду вслед за ней по узкому качающемуся коридору в столовую, отделанную полированными панелями. Посуда не из пластика — изящная и хрупкая.
Питер уже ждет нас за столом, рядом с ним — пустой стул. Думаю, она рада, что Хеймитча нет. Я ее не виню.
Ужин состоит из нескольких блюд, и подают их не все сразу, а по очереди. Густой морковный суп, салат, бараньи котлеты с картофельным пюре, сыр, фрукты, шоколадный торт. Эффи постоянно напоминает нам, чтобы мы не слишком наедались, потому что дальше будет еще что-то.
Я не обращаю на нее внимания — никогда еще не видела столько хорошей еды сразу. К тому же самая лучшая подготовка к Играм, на какую я сейчас способна, это набрать пару фунтов веса. У меня от этого совершенно пропадал аппетит.
Те двое с прошлого года были детьми из Шлака, и они никогда за всю свою жизнь не наедались досыта. Неудивительно, что правила поведения за столом не сильно их заботили. Мы — другое дело.
Пит — сын пекаря; нас с Прим учила мама. Что ж, пользоваться вилкой и ножом я умею. Тем не менее замечание задевает меня за живое, и до конца ужина я ем исключительно пальцами.
Потом вытираю руки о скатерть, заставляя Эффи поджать губы еще сильнее. Наелась я до отвала, теперь главное удержать все это в себе. Пит тоже выглядит довольно бледно.
К таким пирам наши желудки не привычны. Но раз уж я выдерживаю мышиное мясо с поросячьими кишками — стряпню Сальной Сэй, а зимой и древесной корой не брезгую, то тут как-нибудь справлюсь. Мы переходим в другое купе смотреть по телевизору обзор Жатвы в Панеме.
В разных дистриктах ее проводят в разное время, чтобы все можно было увидеть в прямом эфире, но это, конечно, только для жителей Капитолия, которым не приходится самим выходить на площадь. Одну за другой показывают все церемонии, называют имена; иногда выходят добровольцы. Мы внимательно разглядываем наших будущих соперников.
Некоторые сразу врезаются в память.
Кадр: фильм «Голодные игры: Баллада о змеях и певчих птицах» В сети вышли «Голодные игры: Баллада о змеях и певчих птицах» — приквел самой успешной подростковой антиутопии, рассказывающий о становлении тирана Кориолана Сноу. Государство Панем, воздвигнутое после ядерной войны и прочих катаклизмов на месте Америки, приходит в себя после отгремевшей десять лет назад гражданской войны. По ее итогам имперский Капитолий устоял и учредил в назидание мятежным Дистриктам ежегодные «Голодные игры». Однако по прошествии десяти лет интерес публики к боям бедняков стал угасать. Придумавший в свое время игры Дин Каска Хайботтом Питер Динклэйдж предлагает оригинальное решение: назначить бойцам наставников из числа выпускников местной академии. Среди них — Кориолан Сноу Том Блайт , сын бывшего президента Панема, а ныне — честолюбивый юноша из беднеющего знатного рода. По результатам жеребьевки в подопечные Сноу достается Люси Грей Рэйчел Зеглер , яркая поющая девушка, умеющая приручать змей.
Между молодыми людьми вспыхивает взаимная приязнь, а харизма Люси помогает ей завоевать также и симпатии публики. Однако на арене все решает грубая сила и военная хитрость.
Голодные игры - The Hunger Games
«Голодные игры» — это трилогия американской писательницы Сьюзен Коллинз. Постер к фильму Голодные игры: И вспыхнет пламя 2013. «Голодные игры» завоевали преданную фанатскую базу, когда впервые были опубликованы в 2008 году. В сети вышли «Голодные игры: Баллада о змеях и певчих птицах» — приквел самой успешной подростковой антиутопии, рассказывающий о становлении тирана Кориолана Сноу. «Голодные игры» – экранизация романов Сьюзен Коллинз о девочке-подростке Китнисс Эвердин, которая стала участницей смертельного шоу, а также это история о борьбе за власть, классовом разделении и самых огненно-крутых нарядах на арене.
Стала известна дата премьеры приквела «Голодных игр»
| «Голодные игры»: правила, стратегия, секреты создания | Фильм «Голодные игры: И вспыхнет пламя» снят по мотивам одноименной книги Сюзанн Коллинз. |
| Книжная серия «Голодные игры» | Голодные игры были средством наказания Дистриктов, но подробности из книг о Голодных играх и их приквела многое говорят об этом жестоком виде спорта. |
Книжная серия «Голодные игры»
В трилогию входят романы «Голодные игры» 2008 года, «И вспыхнет пламя» 2009 года и «Сойка-пересмешница» 2010 года. Перед вами хронология, куда вошли фильмы Голодные игры: все части по порядку просмотра с названиями, сколько есть. Представляем вам популярную серию романов Сьюзен Коллинз «Голодные игры». Читайте онлайн и слушайте аудиокниги из серии «Голодные игры», автор Сьюзен Коллинз. Действие происходит в антиутопическом мире, где подростки должны сражаться насмерть в транслируемом по телевидению событии под названием «Голодные игры». «Голодные Игры», наоборот, в реальность возвращают, и за ними комфортно провести время не выйдет.
Видео: (BadComedian) - ГОЛОДНЫЕ ИГРЫ (РЕЖ. версия) обзор 2024, Апрель
- Голодные игры (трилогия) — Википедия. Что такое Голодные игры (трилогия)
- Сьюзен Коллинз «Голодные игры»
- Сьюзен Коллинз «Голодные игры»
- Все фильмы про «Голодные игры» и в каком порядке их смотреть
Премьера фильма «Голодные игры: Баллада о певчих птицах и змеях» назначена на ноябрь 2023 года
Франшиза «Голодные игры» с Дженнифер Лоуренс в главной роли стартовала в 2012 году и насчитывает 4 части. Студия Lionsgate во время сессии на CinemaCon анонсировала дату премьеры будущего приквела по «Голодным играм» — кинолента выйдет 17 ноября 2023 года, сообщает |. Экранизация романа была произведена режиссером Гэри Россом в марте 2012 года, именно он знал изначально, сколько частей «Голодных игр» выйдет в прокат. «Голодные игры» позволяют нам смотреть на потенциальное развитие собственного мира и размышлять, какие сценарии могли привести к реалиям Панема. Смотреть онлайн Голодные игры по порядку в хорошем качестве HD 1080. На фестивале CinemaCon объявили, что новая часть франшизы "Голодные игры" будет представлена миру 17 ноября 2023 года.
В каком порядке смотреть «Голодные игры» – хронология просмотра
Почему она так узнаваема даже вне фанатской среды? Рассказываем о важных темах, поднимаемых в трилогии «Голодных игр». Время чтения: 3 минуты. О чём эти книги? Это история девушки, случайно оказавшейся в центре революции. Сьюзен Коллинз показывает нам жестокий постапокалиптичный мир, переживший ядерную войну. События происходят в тоталитарном государстве Панем, контролируемом жестокой элитой.
Столица, Капитолий, процветает. Одновременно с этим жители 12 дистриктов, окружающих её, живут в разной степени нищеты. Ежегодно в Панеме проходят смертельные бои между детьми из дистриктов, из которых живым выходит только один — «голодные игры». Их проводят как акт устрашения в память о неудавшемся восстании против тоталитарной власти. Перед нами классическая антиутопия: произошла техногенная катастрофа, появилось тоталитарное государство, власть которого обеспечивается через акты устрашения. Главная героиня, Китнисс Эвердин, отправляется на арену ради спасения своей сестры.
Сюжет уже не столь интересен Третья книга Коллинз, пожалуй, не столь впечатляющая, как первые две. Там уже нет убивающих друг друга подростков, а есть революционеры, борющиеся с режимом. Может быть, это и актуально в нынешнее время, но не очень интересно основной аудитории фильма подросткам. Такой финал создатели фильма еще и разделили на две части — очевидно, чтобы побольше денег собрать.
Тех, кто читал книгу да и не только , это могло разочаровать. Не самый удачный момент для выхода на экраны Некоторые эксперты мира кино считают, что часть молодежной аудитории могла потратиться на билет на новые «Звёздные войны: Пробуждение силы» и как следствие — не иметь лишних денег, чтобы пойти на «Голодные игры». Как известно, предпродажу билетов запустили на днях в США и уже получили с нее более 50 миллионов долларов. Седьмой фильм звездной серии выходит в прокат 17-18 декабря.
Кроме того, вторая «Сойка-пересмешница» попала в прокат между двумя блокбастерами — «Спектром» и «Пробуждением силы». И, вероятно, между ними несколько затерялась. Антиутопии надоели Обсуждается версия, что мир просто устал от подростковых франшиз антиутопического жанра. Ведь за внимание зрителей сейчас борются еще «Дивирген» и «Бегущий в лабиринте».
Недавние террористические атаки Есть вероятность, что из-за недавних трагических событий в Париже многие люди не стремятся посещать общественные места, в том числе и кинотеатры. Это могло сказаться на кассовых сборах в Европе.
Она готова пользоваться самыми грязными методами, как и Сноу, убивать детей, если это потребуется. В третьей части Сьюзен Коллинз раскрывает, как пропаганда может менять память и отношение людей к прошлому и насколько важны приемы, которыми пользуется «сторона добра». Если бравые революционеры повторяют человеконенавистнические лозунги и их способы убийства врага, то они ничем от него не отличаются. Так и нет существенной разницы между двумя президентами, поэтому Китнисс в финале собственноручно убивает Койн — это ее жест против тирании. Книжный, а в особенности киноэпилог, где Китнисс сидит с младенцем на руках под деревом, можно считать неверно, будто в конце произведений Коллинз «дает зайку и лужайку», отправляя героиню войны на заслуженную пенсию.
На деле пасторальные сцены с Китнисс, супругом и детьми — это воплощение мечтаний об избавлении от диктата государства, подобно Левиафану, пожирающему людей. Сноу — наследник обедневшей семьи военных героев, родителей нет, бабушка Финнола Флэнаган не может платить по счетам, а старшая сестра Тигрис Хантер Шефер еле зарабатывает на пропитание. Кориолан или просто Корио такой же заложник обстоятельств, как и Китнисс. Он живет он не в закрытом гетто, а в столице Капитолий, социальное устройство которой напоминает устройство европейского общества. Корио — один из лучших студентов академии, и его вместе с другими учениками назначают менторами трибутов 10-х Голодных игр, наставник победителя получит стипендию в институт. Корио нужно победить, поэтому он делает все, чтобы его подопечная, участница бойни Люси Грей Бэрд Рэйчел Зеглер из 12-го дистрикта, победила. Через параллель между Корио и Люси Грей Коллинз подчеркивает, что капиталистическая система загоняет всех людей в беличье колесо.
Но если Китнисс Эвердин по прибытии в Капитолий встретил элитный отель с тренировочным комплексом, то Люси Грей — загон городского зоопарка, антисанитария и голод. Бедственное положение девушки уравнивает двух героев, которые сразу же начинают играть на публику: он раздает интервью тележурналистам, она поет на камеру и рассказывает о своей жизни в провинции. Сначала они торгуют своей биографией, а потом разыгрывают любовную карту, оказывая друг другу знаки внимания.
Пока в жестоком квесте остаются хотя бы какие-то участники. Китнисс и Пит могут защищать друг друга и сражаться вместе. Но рано или поздно кому-то из них придётся пожертвовать жизнью ради любимого… Таков закон «Голодных игр».
Закон, который не нарушался ещё никогда!.. Но многие из тех, кому не нравится победа, считают парня и девушку опасными. У этих людей хватает силы и власти, чтобы с легкостью убить и Пита, и Китнисс.