Началом блокады считается 8 сентября 1941 года, когда была прервана сухопутная связь Ленинграда со всей страной. Историки продолжают развенчивать распространенные мифы о блокаде Ленинграда.
Осада Ленинграда: 872 дня битвы за жизнь
В актовом зале состоялась встреча-беседа с Ириной Михайловной Лебедевой – историком, педагогом и жителем блокадного Ленинграда. Оригинал взят у bogomilos в Ленинград в блокаду был забит продовольствием. «Вчера, кстати, также была 75-я годовщина снятия блокады Ленинграда, она продлилась 872 дня и породила голод и страдания — это был ужас внутри ужаса», — сказал Гутерреш (цитата по РИА «Новости»), выступая по случаю Дня памяти жертв Холокоста. Жительница блокадного Ленинграда Галина Хмелева вспоминает всеобщее безумие, когда посреди улицы замертво упал конь. Праздничный салют прошел в честь 80-летия со дня полного снятия блокады Ленинграда. Как только была прорвана блокада, вышло постановление за подписью председателя Ленсовета о необходимости «выписать из Ярославской области и доставить в Ленинград дымчатых кошек».
Самое интересное в виде мозаики
- Российский суд признал геноцидом блокаду Ленинграда
- Сад, изуродованный голодом. Скандальная книга Алексис Пери о блокаде Ленинграда
- Несколько неудобных вопросов о ленинградской блокаде
- Историк Никита Ломагин привел статистику НКВД о каннибализме в блокаду
- Историк Никита Ломагин привел статистику НКВД о каннибализме в блокаду
- Воспоминания о блокаде без цензуры
Блокада Ленинграда во время Великой Отечественной войны
| Неизвестная блокада | Сегодня в России отмечают 70-летие со дня освобождения Ленинграда от фашистской блокады – Самые лучшие и интересные новости по теме: Блокада, воспоминания, истории на развлекательном портале |
| Блокадный дневник Тани Савичевой: самые страшные 9 страниц о войне | С первых же дней блокады в Ленинграде остро встала проблема организации продовольственного снабжения. |
| Блокада Ленинграда — Википедия | Юрий Квятковский и Людмила Ширкунова, Марк Уманский и Валентина Уханова застали блокаду Ленинграда детьми — в возрасте от 3. |
| Трагичная страница истории: как жители Ленинграда выстояли блокаду города | Ее эвакуировали в Новосибирск из блокадного Ленинграда в семь лет. |
«Вернувшиеся в Ленинград никогда не простили себе того, что они выжили в блокаде»
И забрала её. Как я узнала после войны, обе они умерли во время блокады от голода. В классы принесли панцирные кровати, и мы на них спали. Скучать, кстати, несмотря на отсутствие занятий, нам не приходилось, уже на третий день всех эвакуированных ребят отправили в поле вязать снопы льна. Поначалу, конечно, ни у кого ничего не получалось, но постепенно мы освоили это нехитрое ремесло и начали работать не хуже взрослых. Тем временем фашисты подходили всё ближе и ближе. Так что совсем скоро, наверное, в августе, сейчас уже точно не помню, нас отправили за Урал, в Тюменскую область. Поселили в одном из интернатов, где мы и жили вплоть до 45-го года.
Кстати, к моменту окончания войны парней в нашей группе практически не осталось. Как только им исполнялось 18 лет, их сразу же забирали в военкомат. Не знаю, куда отправляли — в училище или на фронт, нам, конечно, никто об этом не сообщал. И чем вы топили здание зимой? Сейчас учителя, например, не имеют права оставить ученика после уроков для того, чтобы тот прибрал класс или прилегающую территорию. Это считается дикостью, грубым нарушением прав ребёнка. Ну, а мы для того, чтобы в интернате было тепло, должны были сами валить лес в тайге и заготавливать дрова.
И никто, понятное дело, никаких заявлений о нарушении своих прав не делал. Как и не требовал мяса на обед, когда его не было. Об этом просто никто не думал, все думали только об одном — о победе. Колхоз выделил нам лошадь с телегой для перевозки древесины и одного инструктора из местных. Тот разбил нас на бригады по три человека - две девочки и мальчишка. Каждая такая бригада должна была заготовлять два кубометра древесины в сутки. Старшие ребята сами валили деревья, но многие из нас были совсем худыми и физически слабыми, так что наставнику приходилось брать большую часть этой работы на себя.
Мы же занимались вспомогательным трудом - обрубали сучья, пилили стволы на козлах. На фото: В эвакуации ленинградских детей кормили небогато, но вполне сносно, тем же, кто остался в окружённом городе, выдавался такой вот суточный паёк, за которым приходилось стоять огромную очередь Что касается питания, то мы не голодали. Колхоз дал интернату ещё и корову, так что у нас было даже молоко. Масла, правда, не было, но зато нам привозили муку, из которой наши повара пекли очень вкусный хлеб, а по утрам готовили кашу-заваруху. Сами мы сажали картошку, собирали грибы, потом засаливали их. Заготовка сена для домашних животных естественно тоже входила в наши обязанности. Мы жили совершенно обособленно от внешнего мира, не знали толком, что происходит на фронте, в Ленинграде.
Ближайшая радиоточка находилось в правлении колхоза и мы периодически туда ходили только лишь для того чтобы получить хоть какую-то информацию о положении дел. Нас оттуда не гнали, входили в положение. В начале 1942 года начали приходить похоронки.
Когда тебе нужно отдать последнюю крошку своему любимому — это пытка. В этом нет ничего-ничего хорошего. Как Шаламов нас учит, что в лагерном опыте нет ничего хорошего, так и здесь. Но истории того, как люди боролись за своих, — это невероятные примеры человечности, конечно же. И хотя все это очень страшно читать, просто невыносимо, ты при этом узнаешь о человеке такое хорошее, что очень многое становится выносимым.
Есть дневник, есть человек, есть его кот, есть его дом Дневник школьницы Тани Савичевой, которая с начала блокады Ленинграда начала вести записи. Почти вся семья Тани погибла в период с декабря 1941 по май 1942 года. В ее дневнике девять страниц, на шести из которых даты смерти близких людей — матери, бабушки, сестры, брата и двух дядей. Сама Таня умерла уже в эвакуации 1 июля 1944 года. Как появились данные? Может быть, в связи с тем, как они распорядились ресурсами вполне бездарно. Никто этих вопросов не хотел, вопросов об ответственности в первую очередь. И я думаю, что с этим было связано долгое молчание о блокаде.
Это сложный вопрос — почему память о войне в сталинском государстве подавлялась. Это история громадных катастроф, неподготовленности советского оружия, это история невероятного подвига. Но также это история про то, как за эту самую победу за ценой не постояли. Более двадцати миллионов людей заплатили жизнью за эту победу, что несравнимо ни с какой другой страной. Еще одна книга, не блокадная, но для меня бесконечно важная, — это воспоминания Николая Никулина, эрмитажника, человека, который ушел на фронт ленинградским дистрофиком из Ленинграда в 18 лет. Он дошел до Берлина, выжил, стал блестящим искусствоведом, возглавил отдел голландской живописи Эрмитажа. Он всю жизнь потом писал книгу о своих впечатлениях, в частности, о так называемом Ленинградском фронте. Для меня это центральная книга о том, сколько именно стоила победа и как она была сделана.
И, наверное, главный вывод для меня, совершенно невыносимый вывод, связан с тем, что человеческая жизнь, одна-единственная жизнь, в этой истории зачастую не имела никакой цены. Но это вообще о философии советского эксперимента. Коллектив, родина, народ, общность — об этом могла идти речь. А вот одна индивидуальная жизнь, человек — хрупкий, слабый, смешной, нелепый, он как бы не считается. Мы начали разговор с того, что мы не знаем, сколько людей погибло в блокаде, никогда не узнаем. Мы не знаем, сколько людей погибло в советской войне. И этому можно противопоставлять идею индивидуального, дневникового. Вот есть дневник, есть человек, есть его кот, есть его дом, есть его книги, есть его страх, есть его сила… для меня это основа того, почему я эти 15 лет занимаюсь блокадой и продолжаю заниматься.
Эта история про то, что одна-единственная человеческая жизнь всегда важнее всего остального. Моя надежда заключается в том, что когда-нибудь мы будем говорить о блокаде с точки зрения индивидуальных историй, тогда и мифы перестанут быть мифами. О Франк известно все: имена тех, кто их предал, имена соседей, известно, как она жила, кем какие-то члены ее семьи стали после войны. Все это есть часть знания. О Тане Савичевой широко не известно почти ничего: не говорится о том, что она бесконечно долго умирала уже в эвакуации, что это была одинокая, тоскливая, не рассказанная жизнь. Жизнь после блокадной травмы, о которой мы тоже очень мало знаем. Как город приходил в себя? Как город вообще может прийти в себя после такого?
Один из ваших вопросов связан с тем, как блокада повлияла на Петербург. Мы не знаем этого. Мы этого всерьез не изучали, мы не задавали эти вопросы тем, кто остался в городе. Как люди, пережившие блокаду, жили дальше, как это на них повлияло? У нас есть какие-то письма, дневники, но мы можем только воссоздавать.
Обратный рейс не отменили, пошли к городу. На морском канале, недалеко от Кронштадта, увидел стоящее торчком, как поплавок, кормой вверх судно. Уже после войны, случайно наткнувшись на статью о работе ЭПРОН экспедиция подводных работ я прочитал, что немецкие торговые суда, ушедшие из города в ночь на 22 июня, накидали в фарватер мины, и на одной из них подорвался наш сухогруз. В городе внешне ничего не изменилось. Я очень искал признаки начавшейся войны, и увидел — по улице шагали солдаты, держа за верёвки зеленые надутые баллоны метров по десять длиной и метра два в поперечнике. Настала некоторая напряжёнка с продуктами. Помню, идём мы с мамой по Маяковской, с лотка что-то продают. Небольшая очередь. Мама говорит: «Давай постоим». Я говорю: «Мама, ну что стоять, война скоро кончится и всё будет». Уговорил, дурак. В июле — карточная система, но открылись коммерческие магазины, по более высоким ценам. Пришёл с работы папа, говорит: «Меня взяли в армию, добровольцем». Возраст у него был уже не вполне призывной, но по линии МВД организовывали войска для борьбы с предполагаемыми диверсантами-парашютистами. И стал папа бойцом пятого истребительного батальона. Ему объяснили, что время трудное и возьмут всё равно, а доброволец будет получать почти всю свою зарплату. Это было 500 рублей. Для неработающей семьи — неплохо. Батальон базировался на Марсовом поле Площадь Жертв революции , в здании теперешнего Ленэнерго. На площади их обучали искусству ходить строем. Однажды папа пришел в своей одежде, но перекрещённый пулемётными лентами с патронами , с заграничной винтовкой с подсумком и двумя гранатами РГД на ремне. Мама возмущалась: «Ты грознее палки ничего в руках не держал, а тут вырядился». По другим свидетельствам родственников,- Леонтий Дмитриевий и родной отец моего папы вместе воевали на Первой Мировой войне: там и познакомились. Папа поцеловал нас молча, и пошёл воевать. Батальон сразу бросили под Невскую Дубровку. А Женя пошла в сандружину боец МПВО, местной противо-воздушной обороны , на казарменное положение, дома бывала редко. Её жениха, Геннадия, выпустили из училища с дипломом, званием лейтенанта и двумя выпускными чемоданами — форма, белье. Пришёл к нам с чемоданами, а Жени нет, на службе. Дал поиграть с кортиком, пистолетом, потом пошли в «Колизей». Только сели, — тревога, нас попросили выйти, успели забежать рядом в мороженицу. Под вой сирен только налопался мороженого и отбой воздушной тревоги, пошли домой. Воздушные тревоги объявляли часто, народ загоняли в бомбоубежища или в подворотни. Ребятам было интересно. Когда объявляли тревогу, мы мчались в домконтору. Там стояла сирена — металлическая трость, сверху барабан с ручкой, внизу гнездо для ноги. Счастливец выбегал на середину двора и крутил ручку. Из барабана нёсся пронзительный вой. Умельцы меняли тональность, с разной скоростью крутя рукоятку. Получались впечатляющие завывания, даже при не включённой трансляции. Потом бежали в следующий двор и повторяли «концерт». Конец июля, тревоги пока звуковые. Коммерческие магазины еще работают. Немцы всё ближе, но явного беспокойства пока еще нет, никто не громит магазины, нет митингов протеста. Ходил с мамой в Большой дом получать папину зарплату 500 руб. Зашли в коммерческий магазин, там почти пусто. Купили банку чёрной икры 500 граммов. Последняя покупка вне карточек. Потом началась эвакуация. Вызвали маму в школу, сказали, что все учащиеся эвакуируются с преподавателями, имеющими детей. Назначен день, дан перечень вещей. Мама собрала рюкзачок самодельный , «вечная» ручка, купили электрический фонарик, которому я очень обрадовался. Чувствую себя самостоятельным. В скверике у школы толпятся ребята, мамы. Моя мама где-то побегала, выяснила, что дети многих учителей не уезжают, и вообще неизвестно, куда нас повезут. Сказала: «Боря, пойдём домой». Я был разочарован. Маму вызывали, но она сказала, что она только опекунша и поэтому... Их повезли, кажется, куда-то под Лугу, прямо под наступление немцев. Я так никогда и не встретил никого из ребят того эшелона. Август прошёл как-то незаметно. Мою школу сделали госпиталем, меня определили в 206-ю школу — во дворе кинотеатра «Колизей». Стал учиться в шестом классе. Ребят было мало. Воздушная тревога, обычная. В чистом небе появились самолёты. Шли ровно, рядами. Вокруг зарявкали зенитки, между самолётными рядами расползались пушистые облачка разрывов. Понял, что это немцы, удивлялся, что все целы и идут ровно, как на прогулке. Ближе к вечеру в районе Лавры в небо поднялось огромное чёрное облако. Слух прошёл — горят Бадаевские склады, где чуть ли не всё наше продовольствие. Я не ходил, но люди, слышал, сгребали ручьи из сгоревшего сахара. С первых дней войны в домохозяйстве был создан медпункт. Домохозяйство — три дома: 21, 23, 25. Угол первого этажа до войны был «красным уголком». Это такое помещение, куда жильцы домов могли придти, почитать газеты, послушать радио которое было тогда не у всех или лекцию типа «Есть ли жизнь на Марсе» или про нехороших буржуев, шпионов, голодающих зарубежных наших братьев по классу. Это помещение и было отдано под медпункт. В большой комнате с зеркальными «магазинными» окнами, выходящими на Жуковскую и Маяковскую, поставили несколько застеленных кроватей, повесили шкафчик с предметами первой помощи — йод, бинты, таблетки и пр. Маму, как неработающую домохозяйку, назначили начальником этой санитарной части. По тревоге она уходила в медпункт, ждать пациентов. Мама пошла на свой пост, я улёгся в кровать. Война по-настоящему подошла к нашему дому. Грохот зениток, тяжёлые взрывы фугасных бомб, дом потряхивает. Прибежала мама, сказала, чтобы я шёл в бомбоубежище. В доме 21, дворовом флигеле, была типография с полом из железобетонных плит. В подвале под ней оборудовали бомбоубежище — поставили нары, бачок с водой, керосиновые лампы, аптечку. Я оделся. Мама ждала. И в уши ударил нарастающий вой, почти скрежет. Мы прижались к стене, я смотрел на окно. Окна у нас были большие, высокие, занавешенные плотными зелёными шторами из тонкого картона. Дальнейшее я видел, как в замедленном показе фильма. Медленно рвётся на куски светомаскировочная штора, влетают в комнату осколки оконных стёкол, всё это на фоне багрового зарева. Кажется, самого взрыва я не слышал, просто вжался в стену. И какой-то миг звенящей тишины. Выбежали с мамой на лестницу. Коридор первого этажа, ведущий к парадной, искорёжен выдавленной внутренней стеной. Вышли на улицу. Первое — яркая лунная ночь, по всей улице в домах ярко светящиеся окна у всех вылетели стёкла и маскировка. Справа наискосок какие-то фантастические в лунном свете развалины, в них мелькают огни фонарей, слышатся крики. Пошли в бомбоубежище, под ногами хрустит стекло. К утру, после отбоя, вернулись домой. Стёкла все выбиты, неуют. Во дворе лёгкая суматоха — жильцы обмениваются впечатлениями. Наш дворник дядя Ваня вполне «старорежимный». Вечером запирает и парадную, и ворота. Возвращающимся после полуночи после звонка в дворницкую отпирает, получает в благодарность рубль. В праздники обходит всех жильцов с поздравлениями, выполняет мелкие ремонты — замок починить, стекло вставить... Мама к нему: «Ваня, вставь стёкла! Немцы в Лигово, завтра здесь будут, а вы — стёкла! Взял, принёс домой. Окорок оказался женским. С воплем выбежал во двор, созвал людей, чтобы убедились, что окорок вполне замороженный, не его работа. А в начале 1942 года подъехал грузовик, нагрузили с верхом всякого скарба, и дядя Ваня отъехал в эвакуацию, через Ладогу. Не знаю, доехал ли. Вернусь к теме. С того первого дня блокады тревоги были каждый день, вернее — вечер. С немецкой педантичностью в 20. С небольшими передыхами тревоги продолжались до полуночи, потом, наверное, все шли отдыхать. Народ как-то узнавал, где, как и сколько. После первой бомбежки мы узнали: в тот вечер были сброшены четыре тысячекилограммовых фугасных бомбы, одна из них попала в 5-этажный жилой дом на Маяковского. Разворотила полдома до низа и снесла полностью двухэтажное угловое здание — общежитие ИЗОРАМ Изобразительная студия рабочей молодежи — примерно. Погибло около 600 человек — в домах и убиты взрывной волной на улицах и в подъездах. Наш «медпункт» разбило начисто, если бы мама не пошла за мной я остался бы один. Погиших дома родственники не дотаскивали до штабеля и оставляли на улице, вдоль ограды. Поссле начались будни блокады. Утром я шёл в школу. Ребят с каждым днем ходило меньше. В ноябре уже ходили из-за тарелки супа. Суп становился всё бледнее. Помню последний школьный суп — тёплая водичка, замутненная мукой. Заплатил 4 копейки. Школа не отапливалась, занимались в подвале, там немного теплее. Собиралась кучка ребят, кто в чём одет, один жёг лучину, учительница наскоро объясняла, что прочитать дома, и расходились. До школы недалеко — по Маяковской, налево по Невскому до «Колизея». Прохожу мимо ограды больницы им. Туда свозят трупы. Возле арки с правой стороны их складируют. Штабель длиной метров 20 и высотой в человеческий рост. Многих умерледний раз, идя в школу, увидел моего одноклассника, приткнувшегося на снегу. Узнал его по огненно-рыжей шевелюре. Тоже шёл в школу. Я повернул домой, лёг в кровать и уже почти не выходил до весны, только за хлебом, за водой. Надо сказать, что нам с мамой повезло. Окна в квартире кое-как заколотили фанерками, но жить зимой в ней было невозможно, тем более что зима выдалась жестокая — морозы под 40, электричества, керосина, воды нет. Но были друзья. Ближние соседи как-то незаметно уехали ещё до бомбежек, и больше никогда не возвращались. В семье, на площадке напротив, Владимир Моисеевич ушёл в армию. Он превосходно знал польский язык, и его внедрили в создаваемую у нас польскую армию в качестве офицера, отправили под Мурманск. Сын его ушёл на фронт, Циля Марковна ушла на казарменное положение в госпиталь. Мать и сын Маховы ещё до войны уехали на лето к родственникам в Кашин, а Кузьма Ильич был призван в армию — сначала на фронт, но вскоре, наверное по возрасту и заслугам, был назначен комендантом в Парголово, где безбедно командовал до вторжения наших войск в Германию там он служил тоже в качестве коменданта в небольшом немецком городе. Обе семьи оставили нам ключи от квартир и предложили жить у них. У каждой семьи был свой угол в подвале, где хранились дрова. Мы перешли жить в квартиру Маховых. Дров хватило до весны. Когда начался голод, в бомбоубежище ходить перестали. В ночные тревоги съёживался под одеялом и слушал. Сначала, после того, как отвоет сирена по радио трансляция работала всю войну , — тишина, потом в небе слышен характерный прерывистый гул немецких «юнкерсов», потом вступает хор зенитной пальбы, заключительные аккорды взрывов фугасных бомб. Мысли одни — пронесёт или... И снова тишина, до следующей тревоги. Утром узнавали, куда попало, если близко — ходил взглянуть. Женя появлялась редко, по ночам копалась в свежих развалинах, вытаскивая раненых, убитых, днём отсыпалась. Кормили их немного лучше, но всё равно голодно, хуже чем в армии. Как-то заехал Кузьма Ильич Махов привёз немного хлеба и кусок конины — у них убило лошадь. Что-то они с мамой разругались. Кузьма Ильич вынул пистолет, кричал: «Я тебя убью!
В какой-то из дней пришел отец и отвел нас в детский дом, который находился около училища Фрунзе. Я помню, как папа шел, держась за стены домов, и вел двоих полуживых детей, надеясь, что, может быть, чужие люди их спасут". Вдруг сидящая рядом со мной девочка Нина упала в обморок. Ее привели в чувство, и она снова потеряла сознание. Когда мы ее спросили, что происходит, она ответила, что не может спокойно есть котлеты из мяса своего брата... Оказалось, что в Ленинграде во время блокады ее мать зарубила сына и наделала котлет. При этом мать пригрозила Нине, что если она не будет есть котлеты, то ее постигнет та же участь. Иногда набирала снег и оттаивала его, но за водой ходила на Неву. Идти далеко, скользко, донесу до дома, а по лестнице никак не забраться, она вся во льду, вот я и падаю… и воды опять нет, вхожу в квартиру с пустым ведром, Так было не раз. Соседка, глядя на меня, сказала своей свекрови: "эта скоро тоже загнется, можно будет поживиться". Во дворе завода стояла вереница машин с трупами, они ждали разгрузки. Рабочие укладывали покойников на транспортер, включали машины, и трупы падали в печь. Создавалось впечатление, что они шевелят руками и ногами и таким образом противятся сжиганию. Я простояла в остолбенении несколько минут и пошла домой. Такое у меня было прощание с мамой". Несмотря на бомбежки и артобстрелы, стали восстанавливать производство. В цехах было холодно, на полу лежал лед, к машинам невозможно было притронуться, но комсомольцы взяли обязательство отработать внеурочно не менее 20 часов". Мама на саночках отвезла его на кладбище, захоронила в снегу. Через неделю пошла на кладбище, но там валялись лишь его останки — все мягкие места были вырезаны. Его съели". В 7 часов утра открыли магазин и объявили о прибавке хлеба. Люди так плакали, что мне казалось, дрожали колонны. С тех пор прошел уже 71 год, а я не могу войти в помещение этого магазина". Из подтаявших сугробов торчат ноги мертвецов, город замерз в нечистотах. Мы выходили на очистительные работы. Лом трудно поднимать, трудно скалывать лед. Но мы чистили дворы и улицы, и весной город засиял чистотой".
Неизвестная блокада
Кроме того, как отметил петербургский прокурор Виктор Мельник, современные методы исследования позволили установить негативное влияние блокадных условий на здоровье не только жителей осажденного Ленинграда, но и их потомков, что дает возможность говорить о так называемом отсроченном эффекте блокады и еще большем количестве жертв. Помимо этого, как сообщили исследователи на одном из заседаний суда, ущерб от блокады Ленинграда, причиненный жителям и городу, составил более 35 трлн рублей по текущему курсу валют. Как отметили в пресс-службе надзорного ведомства, «результаты исследования в суде архивных документов и материалов свидетельствуют о том, что наряду с уничтожением населения блокадного Ленинграда немецко-фашистские захватчики и их пособники осуществляли «культурный» геноцид города, разрушали уникальные исторические объекты культурного значения, стремились к искоренению исторической и культурной самоидентичности народов Советского Союза».
Также прокуратура Санкт-Петербурга представила документы, содержащие информацию о фактах участия в блокаде Ленинграда вооруженных подразделений, сформированных в Испании, Италии, Бельгии, Нидерландах, Финляндии и Норвегии, а также добровольцев из Австрии, Латвии, Польши, Чехии и Франции. Ранее Ленинградский областной суд признал геноцидом преступления нацистов в годы Великой Отечественной войны на территории Ленобласти. Уточняется, что до этого на заседаниях были представлены как свидетельские показания, так и документы из архивов, подтверждающие массовое уничтожение граждан Советского Союза нацистами на оккупированной территории региона в период блокады.
Жили мы дружно, благодаря чему и выжили. А когда война кончилась, все выбежали на улицу, и стали обниматься и целоваться, столько было радости». Бабушка Валя ходила в детский сад в районе Корчмы на совр. Садик был круглосуточный, но бабушку на ночь не оставляли, забирали каждый день домой. Бабушка была пухленькой и мама боялась, что ее украдут и съедят. В 1942 году, когда дом был разрушен, жильцам дали жилье на Лесном пр. Предложили самим выбрать любую пустующую квартиру вероятно, эвакуированных. Бабушка Шура зашла в одну из квартир, а там было очень много книг, она испугалась, что вернутся хозяева, и она совсем без жилья останется, или, что книги сожгут, а потом ей отвечать за это придется перед хозяевами. Поэтому бабушка выбрала комнату в квартире, где было много соседей и кухня без окна. Бабушка Нюра была служащей, ее часто посылали рыть окопы и оборонительные траншеи. Блокаду она пережила и прожила довольно долгую жизнь. Бабушка Шура Александра Васильевна всю блокаду работала токарем на заводе «Светлана», делала снаряды для «Катюш». Работала как военная. Поэтому когда военным прибавили хлеба, то ей тоже. Из воспоминаний бабушки: «Я вставала рано утром, рвала лебеду, готовила ее и уходила на работу. Когда я приходила с работы, брала эту лебеду и прямо на плиту и делала котлеты из нее. Однажды я купила на Светлановском рынке плитку клея и наварила студень, но есть мы его не стали, потому что был сильный ядовитый запах». Бабушка рассказывала, что они после этого случая студень отдали соседям и больше никогда ничего не ели не съедобного. В основном, хлеб и воду. Иногда на заводе давали или удавалось достать немного крупы или картошки, летом — траву. На заводе давали папиросы и иногда вино, бабушка меняла их на крупу или хлеб. Они жили втроем, но съедали только два взрослых пайка. Детскую норму хлеба откладывали. Этот хлеб ели, когда карточки было не отоварить. Еще бабушка всегда говорила, что их спас мешок сухарей. Еще до войны в семье собирали горбушки, корки старого хлеба в мешок, а летом отвозили в деревню в Вологодскую область, кормить свиней. Вот этот мешок и пригодился, а сухари спасли жизнь моим бабушкам. Александра Васильевна Каткова награждена медалью "За оборону Лениграда", медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг", памятным знаком "40 лет Победы в Великой Отечественной войне". О войне и блокаде бабушка почти никогда не рассказывала, на вопросы отвечала нехотя. Старалась забыть эти годы. За время войны были утеряны могилы ее троих детей. Были похоронены на Шуваловском кладбище, но во время блокады деревянные кресты украли, видимо, на дрова. Бабушка искала, но так и не нашла их могилы. Мой прадед воевал, но бабушка разошлась с ним до начала войны и никогда ничего не рассказывала, поэтому я о нем, увы, ничего не знаю. Мой дед, Волков Владимир Васильевич 1930-1983 с семьей тоже жил в Ленинграде. Его эвакуировали по Дороге Жизни в 11 лет в 1941-1942 гг. У него сохранилось яркое воспоминание — он приехал в Ярославскую к родственникам в майке в дырочку, и в каждой была вошь. Майку сразу сожгли в печи, треск стоял на всю избу. Вроде бы малозначительное воспоминание, но в детской голове оно было очень ярким. Мы все знаем про голод и холод в блокадные зимы, а о таких мелочах не задумываемся. Люди по полгода не снимали шапку, помыть голову большинству было негде и нечем. Все герои этих воспоминаний — замечательные люди. О каждом можно писать и рассказывать очень много. И хотя они не были великими учеными, изобретателями или художниками, они мои герои, те, на кого хочется равняться, на кого хочется быть похожими. Хранить память о людях, живших в блокаду, во время Великой Отечественной войны — наш долг. На фото Каткова Александра Васильевна моя прабабушка с дочерью Валентиной моя бабушка. Справа был мой прадед Старухин Василий. Фото довоенное, до меня сохранилось в таком, обрезанном виде. И послевоенные фотографии — моя бабушка Валентина Васильевна и дед Владимир Васильевич фото, конечно, разных лет. А также Каткова Александра Васильевна, какой ее помню я конец 1980х ». Фонд «Старость в радость» «Пережившая блокаду Лариса Алексеевна написала Деду Морозу такое письмо в декабре 2017, когда с ней общались наши волонтеры из Петербурга "Дорогой Дедушка Мороз! Спасибо Вам, что не забыли про нас и пришли поздравить с праздником. Мы здесь все, как малые дети, ждем встречи с Вами. Лариса Алексеевна, уже давно бабушка, только внуков у меня нет. Блокадница я. Мне уже 92-ой год идет, на дворе — наступает 2018 г. В комнате темно, горит лишь лучина, а на столе у каждого по одной рыбине салаке , нет хлеба, по карточкам выдано лишь по 80 г. Наверно, не стоило бы и вспоминать об этом, но страшно, что недруги наши кругом бряцают оружием и угрожают. Одно желание пожелание , чтобы люди никогда больше не испытывали голода, боли, обстрелов и потерю близких. Пусть же наступающий 2018 год будет мирным и сытым, а жизнь людей — спокойной и хоть чуточку радостной. А от Вас, Дедушка Мороз, я жду подарок — баночку хорошего кофе". Лариса Алексеевна затем уехала жить домой и мы надеемся, что по-прежнему там счастливо живет». Виктория Крючкова «Когда моей бабушке Юле было три года, они с мамой и папой переехали жить в Ленинград, тогда ее папу перевели по службе в этот город, он служил в НКВД. Через год началась война. Папа воевал. Пайки мама отдавала Юле.
Сегодня в 19 исторических парках России вспомнят самые страшные 872 дня в истории города-героя, который ценой сотен тысяч жизней смог выстоять и не покориться фашистским захватчикам, сообщает ИА «Татар-информ» со ссылкой на пресс-службу казанского парка. В рамках сотрудничества с проектом «Блокада. Голоса» в Казанском мультимедийном парке «Россия — Моя история» пройдут показы короткометражных фильмов с воспоминаниями жителей блокадного Ленинграда, испытавших на себе все ужасы катастрофы.
Пережившие ужасы блокадного Ленинграда делятся воспоминаниями
Немцы планировали взять город измором, а затем сравнять с землей. Вот что говорилось в приказе группе армий «Север» от 28 августа: «Окружить Ленинград кольцом как можно ближе к самому городу, чтобы сэкономить наши силы. Требование о капитуляции не выдвигать. Для того чтобы избежать больших потерь в живой силе при решении задачи по максимально быстрому уничтожению города запрещается наступать на город силами пехоты… Любая попытка населения выйти из кольца должна пресекаться, при необходимости — с применением оружия... В ходе Ленинградской битвы 30 августа германские войска прорвались через станцию Мга, а 8 сентября захватили Шлиссельбург и взяли под свой контроль исток Невы, тем самым отрезав Ленинград от всей страны.
Этот день стал началом блокады, которая продлилась 872 дня. Однако в первые дни окружения сами ленинградцы еще не подозревали о том, что им придется пережить в ближайшие несколько лет. Даже под бомбежками и обстрелами город продолжал жить. К примеру, вот что записала в своем дневнике советская поэтесса и прозаик Вера Инбер на следующий день после начала блокады: «Днем, как обычно, было несколько тревог, но мы все же решили пойти в «Музкомедию» на «Летучую мышь».
В фойе вышел администратор и тем же тоном, каким, вероятно, сообщал о замене исполнителя по болезни, внятно произнес: «Просьба к гражданам стать как можно ближе к стенам, поскольку здесь он указал рукой на громадный пролет потолка нет перекрытий». Мы повиновались и стояли у стен минут сорок. Где-то вдали били зенитки. После отбоя спектакль продолжался, хотя и в уторопленном темпе: были опущены второстепенные арии и дуэты».
Однако постепенно характер записей меняется. Это общая черта всех блокадных дневников: там, где прежде ощущалась надежда и даже какой-то оптимизм, через некоторое время остается только пустота, изможденность и какая-то жуткая, неестественная отрешенность от всего. Уже 16 сентября Инбер записала в своей тетради такие строчки: «Как-то странно сделалось на душе, когда свежий женский голос сказал кратко: «До конца войны телефон выключен…» Я попыталась что-то возразить, протестовать, но сама поняла, что бесполезно. Через несколько минут телефон звякнул и умолк… до конца войны.
И квартира сразу замерла, захолодела, насторожилась. Оторвалась от всего города. И так телефоны были выключены повсюду в один и тот же час. Остались только считанные: в учреждениях особо важных , в больницах, в госпиталях».
Большинство горожан в течение долгого времени плохо представляли себе реальное положение дел в городе и вокруг него. Эта неопределенность порождала тревогу, но еще больше настроения ухудшились, когда в середине сентября стали поступать вести о тяжелой ситуации на фронте. Военные, которые оказывались в Ленинграде для передислокации или по другим причинам, рассказывали, что враг подходит все ближе к Москве. По-прежнему грозно очень на Вяземском и Брянском направлениях: немцы снова наступают.
Под Москвой земля ровная: ни гор, ни долин, ни моря. Как на этой ровной земле удержать лавину вражеских танков? Сердце холодеет при мысли, что они могут хлынуть и начнут подминать под себя московские мостовые», — писала Вера Инбер. Однако бои на этом не прекратились, изменился только их характер.
Все права защищены. Полное или частичное копирование материалов запрещено. При согласованном использовании материалов сайта необходима ссылка на ресурс.
Захватчики похитили свыше 100 тыс.
Рассмотрение его по существу началось 3 октября. Гособвинитель просил суд признать военными преступлениями действия Германии и ее союзников. В заседаниях принимали участие пережившие блокаду ленинградцы, историки и эксперты. На одном из слушаний свидетель тех событий Нина Сигал рассказала, как тяжело ее семья пережила этот период.
Были пункты, где готовили кипяток. В квартире наших соседей был такой пункт. Не у всех было отопление.
Об ужасах же ее никогда не говорили всей правды - более полувека архивные документы имели гриф "совершенно секретно". Сейчас петербургский историк, кандидат исторических наук Никита Ломагин завершает большую работу над книгой, которая будет посвящена многим неизвестным страницам блокады и жизни на оккупированной территории Ленинградской области. Он коренной ленинградец, его родители и бабушка пережили первую блокадную зиму.
Отсюда его интерес к блокадной тематике. Подробно исследовал документы ГКО, относящиеся к битве за Ленинград, различные приказы, донесения и спецсообщения о морально-политическом состоянии частей армии и флота, личный фонд Жданова и других лиц, имевших отношение к Ленинграду в годы войны, так называемые особые папки, в которых содержится наиболее ценная информация о деятельности органов власти и управления в Ленинграде, а также о настроениях населения. Черчилля в Кембриджском университете. Сейчас он изучает документы архива Гарвардского университета. В американских архивах я выявил большое число воспоминаний о битве за Ленинград, об оккупации Ленинградской области, о пропагандистской деятельности РОА". Пока петербургскому историку не удалось попасть в архив президента РФ, в котором могут быть интересные документы Сталина, Молотова, Берии.
В бывшем Ленинградском госархиве остаются на специальном хранении материалы немецкой службы безопасности СД. Шесть месяцев тюрьмы получил Ефрем Подгорный за то, что справлял нужду из окна, да еще колол дрова прямо в квартире. Марию Пушкину приговорили к десяти годам лагерей там она умерла от дистрофии за то, что хранила дома офицерскую шпагу, 71 американский доллар и серебряную монету советской чеканки, а также умудрилась "создать на дому запас остродефицитных продуктов сахар, рис, мука, какао , превышающий личную потребность". Максим Белов, проезжая место недавних боев вблизи деревни Коково, обнаружил трупы солдат и снял с них одежду. Сапоги снять не удалось, и тогда он обрубил ноги топором. Военный трибунал отправил мародера на исправительные работы сроком на пять лет.
Чтобы быть в курсе настроений населения, военная цензура вскрывала практически все письма граждан. Вот строки из писем, которые были изъяты и не дошли до адресатов. Жертв очень много, покойников хоронят без гробов, так как гробов нет. Варлаша умер от голода, все перед смертью просил поесть, вот его хороним без гроба, завязали в простыню". Бросайте винтовки, переходите к немцу, у него хлеба много". Барику приготовила на гроб доски.
Но я так слаба, что не могу снести его на кладбище. Юрик настолько истощал, что уже не просит есть, лишь изредка кричит: "Мама, если нет кушать - убей меня", - это говорит четырехлетний ребенок". К 20 ноября 1942 г. На лед вышли конные обозы. На следующий день доставили 52 тонны продовольствия. Из-за хрупкости льда двухтонные грузовики везли по 2-3 мешка, и даже при такой осторожности несколько машин затонуло.
Позже к грузовикам стали прикреплять сани - это позволяло уменьшить давление на лед и увеличить количество груза. Несмотря на то что Дорога жизни была под особым контролем, водители ухитрялись сворачивать с пути, расшивали мешки с продуктами, отсыпали по несколько килограммов, вновь зашивали. На пунктах приема хищения не обнаруживали - мешки принимали не по весу, а по количеству. Когда же факт кражи доказывался, то водитель немедленно представал перед военным трибуналом, который обычно выносил смертный приговор. Вот как описывает механизм исполнения наказания комиссар эшелонов ОАТБ 102-й военно-автомобильной дороги Н.
СМИ в соцсетях
О том, почему Ленинград оказался в блокаде, как её пытались прорвать, как жили люди в голоде и под обстрелами, а также как будут праздновать снятие блокады в 2024 году, — в материале 78. В актовом зале состоялась встреча-беседа с Ириной Михайловной Лебедевой – историком, педагогом и жителем блокадного Ленинграда. «Вчера, кстати, также была 75-я годовщина снятия блокады Ленинграда, она продлилась 872 дня и породила голод и страдания — это был ужас внутри ужаса», — сказал Гутерреш (цитата по РИА «Новости»), выступая по случаю Дня памяти жертв Холокоста. Враг был отброшен на 60-100 километров от города — и была полностью снята блокада Ленинграда. Блокада Ленинграда началась спустя два месяца после нападения Германии на СССР.
5 спорных фактов о блокаде Ленинграда, которым мы верим. И очень напрасно
В записке отмечалось: «Вместе с тем учитывая, что подавляющее большинство указанного выше вида преступлений касалось поедания трупного мяса, прокуратура г. Ленинграда, руководствуясь тем, что по своему характеру эти преступления являются особо опасными против порядка управления, квалифицировала их по аналогии с бандитизмом. С момента возникновения в г. Ленинграде подобного рода преступлений, то есть с начала декабря 1941 года по 15 февраля 1942 года, органами расследования за совершение этих преступлений было привлечено к уголовной ответственности: в декабре 1941 г. В этот перечень прокурор включил только тех преступников-людоедов, которых выявили и арестовали. А сколько их было фактически, если только за две недели февраля каннибалов схватили больше, чем за два предыдущих зимних месяца? Но самым страшным являлось то, что за человечиной охотились не только обезумевшие от голода одиночки, но и целые шайки, поставившие это страшное преступление на поток.
Да, к сожалению и ужасу, свежеиспеченные пирожки, продаваемые на рынке у Сенной площади и начиненные человеческим мясом, в котором попадались фрагменты детских пальцев, - реальность, а не жуткие легенды блокадного Ленинграда. Именно эти «мелкие детали» не раз выдавали с головой продавцов подобной выпечки, что заканчивалось их арестом и последующим судом военного трибунала. Причины и следствие Анализируя возрастной, половой, социально-политический состав ленинградских людоедов, военный прокурор А. Панфиленко сделал неожиданные выводы: «Среди привлеченных к уголовной ответственности за совершение указанных преступлений имеются специалисты с высшим образованием, инженеры, 11 осужденных являлись членами ВКП б или кандидатами в члены партии». Из 886 человек, привлеченных к ответственности за эти страшные преступления, большинство — 564 — были женщины. Всё объяснялось просто: осиротевшие малыши меньше боялись «добрую тётю», которая на поверку оказывалась страшной бабой-ягой.
По документам оказалось, что она вовсе не старушка, а 32-летняя женщина — З. Износкова, инженер-гидролог. На работу ее приняли. Свежий воздух, тепло в общежитии, забота товарищей по работе, молодость и относительно хорошее питание сравнительно быстро восстановили ее силы и здоровье. Впоследствии З. Износкова хорошо освоила агротехнику и до конца войны успешно работала в совхозе бригадиром…». Эта информация из сборника воспоминаний «В осажденном Ленинграде», год выпуска 1972.
Тогда работники пищевой промышленности и сельского хозяйства написали очерки о блокаде. Более они никогда не переиздавались, однако Эттлер удалось установить прямую связь авторов воспоминаний с адресами в базах. Геноцид голодом и спасение в виде съедобных елочных игрушек Эти материалы, хранящиеся в Президентской библиотеке — 4 машинописных листа с ошибками автора, которая к моменту их написания почти ослепла — получили подтверждение в базах. Галина Аркадьевна Завинская пережила блокаду ребенком и дожила до 2019 года. Она стала геофизиком, всю жизнь проработала по специальности: «Ванная комната не менее 10 кв. Были два туалета — темный для прислуги и с окном в кафеле для господ. Этот туалет был больше некоторых современных кухонь.
Прихожая была такого размера, что там ставили стандартный стол для игры в пинг-понг. Стены прихожей отделаны деревянными панелями под красное дерево, а во всю стену занимали глубокие встроенные шкафы с антресолями. Вот там и хранился чемодан, оставленный с Нового 1940 г. Две женщины семьи Донских из квартиры 6 умерли: Донская Елизавета Ивановна, 1878 г. Место проживания: пр. Добролюбова, д. Дата смерти: январь 1942.
Донская Ольга Николаевна, 1892 г. Кем они были друг другу — неизвестно. Это только про одну квартиру бывшего доходного дома. Бомбежка, которая обрывает жизнь за секунду Начало истории Нади Масленниковой, 1935 года рождения, которую после войны в 1948 нашла ее бабушка, Надежда Федоровна. Автор — дочь Нади, Ольга Анцупова: «Февраль 1942 года. Блокадный Ленинград. Перед ними в самоваре почти превратилась в ледяной комок последняя щепотка варёного гороха.
Но они не едят, хотя голод уже пометил их лица глубоко запавшими глазами и ввалившимися щеками. Замерев от восторга, ребёнок слушает поэму Лермонтова «Демон». Голос постепенно затихает и одновременно с ним затихает и сердце моего прадеда Ивана Васильевича Масленникова…Из дневника моей мамы: «Взрыв, крик… Мальчик лежит, к нему бежит его мама. Я тоже подбежала. Мама схватила его на руки. Я подняла его ножку. Так и бежали.
Я свято верила, что эту ножку моему другу пришьют доктора. Не пришили…» «В тот горький апрельский день 1942 года маленькая девочка выскочила во время бомбёжки на середину двора. Надя первая заметила самолёт с большими чёрными пауками на крыльях, который совсем низко опустился над крышами домов.
На официальном уровне было запрещено писать причиной смерти голод. Поэтому люди в блокадном Ленинграде умирали от болезней, умирали от старости, от артобстрелов, но не от голода. А после блокады правительство занизило данные смертности, — она пристально посмотрела на меня, — А что уж говорить о теме людоедства… Я помню, — она говорила тихо, будто вновь переживала те далёкие события, — как военные расстреливали трупоедов на улице Репина, в то время эта маленькая улочка была моргом под открытым небом. Таких моргов было много по городу. Измождённые голодом и доведенные до отчаяния люди прокрадывались к трупам словно шакалы, их глаза блестели в свете луны — жуткая картина. Они срезали мягкую плоть с мертвецов ножами, отстригали её ножницами, рубили топорами, а те, у кого не было подручного инструмента рвали мёртвую плоть голыми руками, отгрызали её.
Но это еще пол беды, сынок, — она стала говорить совсем тихо, так, что мне пришлось прислушиваться, — были и пострашнее звери — убийцы-каннибалы. Они устраивали настоящую охоту на людей. Сначала эти твари охотились ночью, а потом всё чаще стали появляться днем. Я и сама пострадала от их зверств, сынок. Это было в январе 1942 года. Наступила суровая и беспощадная зима. В городе замерз водопровод, люди брали воду из городских канализаций и Невы. В тот злополучный день я укутала Сашеньку потеплее и отправилась с ним к проруби за водой. Сашенька всегда, с самого своего рождения, был привязан ко мне.
Как только он научился ходить, то бегал за мной попятам, куда я — туда и он. Вот и в тот день он пошел за мной. На улице разыгрывалась метель и мы, завёрнутые в теплые шубы, спешили добраться до проруби. На пол пути нам встретилась женщина, она плакала и причитала. Подойдя к ней ближе, мы узнали, что она потеряла свои очки и не может найти дорогу домой. Она умоляла нас чтобы мы её проводили, говорила, что её маленький сын дома совсем один, говорила, что вода в проруби всё ровно замерзла и надо иметь богатырскую силы чтобы проломить лед, а дома у неё есть чистая питьевая вода и она ей с нами поделится.
Его уничтожение тоже было спланировано заранее. Ленинград находился недалеко от границы. Представляете, какая была возможность проникнуть туда и совершить подлые поступки по отношению к жителям?
Во время блокады было очень мало шансов остаться в живых. Ленинград представлял пугающую картину. Я часто встречаюсь со студентами вузов и колледжей, но мне иногда страшно рассказывать о тех ужасах, которые происходили в военном Ленинграде. Каннибализм, вылавливание кошек, собак и голубей, которые шли на черный рынок. Люди, отдавали все, чтобы выжить, а когда покупали что-то на рынке, то не знали, сделано оно из столярного клея, убитой птицы или животного. Вот до чего доводил голод население Ленинграда, но город не сдавался. Наверное, в целях самозащиты я иногда ходил к милиционерам, пел детские песенки, рассказывал стишки. За это мне давали кусочек хлеба и кусочек сахара, ведь милиция получала паек. По рассказам мамы, таким образом я пытался сохранить себе жизнь до того, как нас отправили в эвакуацию.
Нас эвакуировали через Ладожское озеро.
«Быт, который уносится с собой в могилу»: как выживали и от чего умирали в блокадном Ленинграде
Одним из таких событий явилась блокада Ленинграда, которая длилась долгих 900 дней смерти, голода, холода, бомбежек, отчаянья и мужества жителей Северной столицы. Санкт-Петербургский городской суд признал геноцидом советского народа блокаду Ленинграда войсками нацистской Германии и ее союзниками в 1941–1944 годах. К 70-летней годовщине со дня освобождения Ленинграда от фашистской блокады, предлагаем вам посмотреть какие ужасы пережевали жители Ленинграда в то страшное время. 872 дня длилась страшная блокада Ленинграда. Академик Лихачев — о подвигах и ужасах блокадного Ленинграда. 18 января 1943 года неприступный Ленинград прорвал блокаду гитлеровских войск, до этого важного события с начала войны жители города жили и трудились, бились с.
Новости проекта
- Жительница блокадного Ленинграда рассказала об ужасах войны | Телеканал Санкт-Петербург
- Пережившие ужасы блокадного Ленинграда делятся воспоминаниями. Новости. Первый канал
- Крысы-людоеды
- "Беспримерные герои — и мерзавцы, убийцы, людоеды. Середины не было»
Суд Петербурга признал блокаду Ленинграда геноцидом
Когда началась блокада Ленинграда, во время бомбежек и артобстрелов она с ровесниками дежурила на чердаке дома и тушила зажигательные снаряды. Началом блокады считается 8 сентября 1941 года, когда была прервана сухопутная связь Ленинграда со всей страной. Враг был отброшен на 60-100 километров от города — и была полностью снята блокада Ленинграда. Блокада Ленинграда продолжалась долгие 872 дня и была полностью снята только 27 января 1944 года в ходе Ленинградско‑Новгородской операции. Смотрите видео на тему «кадры с блокады ленинграда» в TikTok (тикток). Академик Лихачев — о подвигах и ужасах блокадного Ленинграда.
Отражатели блокадников
- Актуальные новости и события о блокаде - РТ на русском
- Неизвестная блокада
- Продовольственные талоны и хлебные карточки
- Историк Никита Ломагин привел статистику НКВД о каннибализме в блокаду
- Блокада: последние новости о блокаде Ленинграда, памятные мероприятия и акции
- «Вернувшиеся в Ленинград никогда не простили себе того, что они выжили в блокаде»
«Умерли все. Осталась одна Таня»: повседневная жизнь в блокадном Ленинграде
Отдельный блок посвящен детям, которые были эвакуированы из Ленинграда по «Дороге жизни» в Горьковскую область. Их воспоминания трогают до глубины души и являются живыми историями блокадного Ленинграда и его жителей. Электронный ресурс включает тематические разделы:.
В процессе были установлены и документально подтверждены факты целенаправленного разрушения Ленинграда немецко-фашистскими захватчиками и их союзниками, истребления мирного населения путем продовольственной изоляции, массированных обстрелов и бомбежек. Жертвы блокады При подготовке к иску прокуратура установила, что в период блокады города погибло не менее 1 млн 93 тыс. Официальная статистика, основанная на информации Ленинградской областной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, говорит о 649 тыс.
Блокада имела отсроченное негативное влияние на здоровье выживших горожан. По данным медиков, они умирали раньше сверстников, а последствия голода и дистрофии привели к развитию ряда заболеваний: эндокринной системы, почек, гипертонии и др. Врачи также пришли к выводам, что внуки блокадников в большей степени подвержены хроническим заболеваниям. Намеренно уничтожались уникальные памятники и архитектурные ансамбли, что повлекло частичное искоренение исторической и культурной самоидентичности народов Советского Союза. Военным трибуналом Ленинградского военного округа установлено, что немецко-фашистские захватчики разрушили, сожгли и ограбили дворцы и парки в Гатчине, Павловке, Пушкине и Петергофе, уничтожили знаменитую систему Петергофских фонтанов.
Я мышкой юркнула между его ног и выбежала в большой и темный коридор. Не оборачиваясь я добежала до огромной двери, отщёлкнула защелку, на которую была закрыта входная дверь и выбежала на улицу. На улице ревела метель, был жуткий мороз. Я понимала, идти полуодетой и босой в такую погоду — смерти подобно, но меньше всего на свете я хотела быть съеденной людоедами. Поэтому обратного пути у меня не было. Обессиленная и еле бредущая сквозь метель я наткнулась на друга своего старшего брата. Он закинул меня на плечо и отнес в убежище.
Давид и Вектор укутали меня в теплые веще и дали в руки горячую кружку с хвойной настойкой. Отогревшись и придя в себя, я обо всём рассказала своему старшему брату Вектору. Ты точно помнишь где живут эти сволочи? Окна их квартиры выходят прямо на Алексеевский сад. Я напросилась пойти вместе с ними. Они долго отговаривали меня, говорили, что я отморозила ноги, что мне лучше побыть в тепле, но я не отступала. Поздней ночью Вектор вскрыл тот самый замок, и мы словно тени проникли в логово людоедов.
Все обитатели квартиры мирно спали и это давало нам преимущество. Сутулому и еще двум людоедам мы перерезали горло во сне, а женщину мы разбудили. Антонина Ивановна остановила свой рассказ и взглянула на меня. Её взгляд уже не казался прежним и добрым, теперь он был каким-то морозным. Было ощущение что та самая холодная зима 1941 года отразилась в её глазах. Я вам обо всём расскажу. Ей было что мне рассказать.
Но взрослые нам хлеб сразу не давали — сначала на печке засушивали, чтобы мы подольше грызли. А ближе к зиме люди стали на улицах падать. Мы сначала ходили, тормошили, поднимать пытались. А потом с сердцем, наверное, что-то делается: упал — лежи. Да и сами с трудом уже ходили. Блокадная зима 1941—1942 годов стала одной из самых суровых в двадцатом веке. Судя по дневниковым записям ленинградцев, столбик термометра нередко опускался ниже -34. В начале февраля с завода привезли отца: он заболел пневмонией.
Почти не ел — только пил, отдавая свою пайку дочкам. Мама не захотела его в братскую могилу класть. Богословское кладбище почти напротив дома было, мы видели, как трупы возили, как траншеи взрывали, как покойников туда скидывали. Пошла договариваться, и с нее на кладбище запросили две наших с Галей карточки. Что делать? Папиного хлеба не будет, а без наших карточек — вообще смерть. Нина Семеновна бережно хранит фотографию отца и свидетельство о его смерти Могила на двоих Мама придумала: Осины отнесли тело отца в свою квартиру. Окна выбиты, холодно, так что лежал, как живой, по словам Нины Семеновны.
Положили мы его на саночки, отволокли кое-как — хорошо, что кладбище рядом. Мама наши карточки отдала начальнику, рабочие стали копать, и вдруг остановились: внизу уже чей-то гроб. Делайте, говорят, что хотите, но сил у нас больше нет. А там часовенка на кладбище, мама к священнику пошла, он и благословил — кладите, мол, вместе, что ж теперь. Папа нас, выходит, и после смерти спас — на его карточку март прожили. Мама нам на маечках кармашки маленькие сделала, чтобы мы его фотографии всегда с собой носили. После эвакуации ездили на его могилку: на кресте женское имя написано. Мама не стала ничего менять: поклонились и папе, и женщине той.
Попали Осины только в третью волну эвакуации: 25 июля 1942 года. Каким-то чудом Нина Семеновна сохранила посадочный талон на трех человек, напечатанный на обычном листке бумаги. Удостоверение эвакуированных, выданное Осиным — Говорят, в первую волну народ толкался, чтобы место занять, а нам уже все равно было — живы мы или умерли, — рассказывает она. Ей за нас страшно было, а нам все равно. Потом месяц в товарняке ехали: нары двухъярусные, дырка в полу вместо туалета. Но кормили. Один раз в поле долго стояли. Детей вынесли, положили на полянку: солнышко, цветочки!
Такое счастье! Ешь, сколько хочешь. Во дворе-то у нас трава вырастать не успевала. До окончания блокады Осины жили в Новосибирской области, где тоже было не слишком сытно. Возвращаться в Ленинград не стали, хотя им прислали разрешение: боялись голода. Нина Семеновна Махотина — Кроме голода, кажется, ничего в жизни уже не боюсь, — Нина Семеновна пожимает плечами. Всю жизнь вместе с мужем строили Омскую область, двух детей вырастили. Дочка сейчас в Германии живет — вышла замуж за «русского» немца, уехали вместе.
В гости к ним езжу: хорошая страна, приветливые люди. Не надо больше воевать. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей.
Воспоминания о блокаде без цензуры
Академик Лихачев — о подвигах и ужасах блокадного Ленинграда. Датой начала блокады считается 8 сентября 1941 года, когда немецкие и финские войска замкнули кольцо вокруг Ленинграда. Ведь блокада Ленинграда стала и частью немецкой истории — причем неотъемлемой частью, не имеющей срока давности. Под таким девизом живут люди, пережившие блокаду, и несмотря на то, что со дня полного освобождения Ленинграда прошло уже 80 лет, они хорошо помнят, как выживали тогда. Голоса» в Казанском мультимедийном парке «Россия – Моя история» пройдут показы короткометражных фильмов с воспоминаниями жителей блокадного Ленинграда, испытавших на себе все ужасы катастрофы.