Источник: "Вести:Приморье" [ ]. "Вести: Приморье" в Telegram — подпишитесь на самые актуальные и интересные новости!
Современное документальное кино: что это такое
Расскажем про особенности создания документальных фильмов и их жанры. Документальное кино в России и в мире сегодня. Документальное кино в России и в мире сегодня.
Что главное в современной документалистике?
Поэтому в фильме где-то вы услышите только ее голос, а где-то она в порыве воспоминаний сама неожиданно войдет в кадр. Так или иначе, зритель услышит редкий по своей откровенности рассказ близкого человека о жизни Булата Окуджавы. Надежды маленький оркестрик... Здесь он родился, провел годы детства и пронес образ Арбата через все свое творчество. А сегодня возле дома, где жил поэт, стоит памятник Булату Окуджаве.
Это место притяжения, куда приходят молодые, читают стихи, поют песни, назначают свидания. Мы пообщались с создателем памятника и большим поклонником поэта, народным художником России Георгием Франгуляном. Скульптор запечатлел Окуджаву таким, каким сам его запомнил: в московской школе, где в 60-е годы учился Франгулян, Булат Шалвович не раз проводил творческие вечера. Булат Окуджава — человек, в судьбе которого, как в капле воды, отразилась судьба нашей страны в XX веке: строительство коммунизма, репрессии, война, «оттепель», развал СССР и рождение новой России.
Он родился в 1924 году в семье убежденных коммунистов, но уже в 13 лет оказался сиротой с ярлыком «сын врагов народа» после расстрела отца и ареста матери. И хотя через долгие годы она вернулась, такая потеря семьи для мальчишки, потеря тепла, любви и заботы очень сильно отразилась потом на его семейной жизни. Зоя Богуславская, вдова Андрея Вознесенского, писатель и сама легендарная личность 60-х, с горечью говорит, что Булат Окуджава, по сути, семейным человеком никогда не был… В каждой из своих женщин Булат Окуджава искал образ своей матери. Первой его избранницей стала однокурсница по Тбилисскому университету Галина Смольянинова.
То, что Булат запел, — ее заслуга. Она полностью посвятила себя мужу, и Булат, рано лишенный семейного тепла, впервые почувствовал себя счастливым. В этом браке родился первый сын Игорь. Галина всегда была рядом, но на одном из творческих вечеров Окуджава встретил Ольгу Арцимович, влюбился в нее и ушел из семьи.
После смерти Галины ее родственники не отдали сына Булату Окуджаве. Эта тема всегда была очень болезненной для него, но мало кто об этом знал. В нашем фильме Ольга Окуджава впервые откровенно расскажет о Галине и о старшем сыне Игоре — как переживал Булат и как пытался сблизиться с сыном.
Студия Warner Bros. Ассоциация владельцев кинотеатров сообщила о том, что совместно с киноотраслью ежедневно проводит консультации по поводу мер поддержки, которые необходимы российскому прокату, оказавшемуся в критической ситуации в связи с уходом с российского рынка голливудского кино. Они обратились к государству с просьбой о выделении поддержки в размере 4,2 миллиарда рублей на ближайшие несколько месяцев.
Истинно документальное кино Вместе с тем, следует отметить, что сам термин «документальное кино» ставится многими современными киноведами и кинокритиками под сомнение. Дело в том, что по мнению многих режиссёров, любой человек при виде камеры в той или иной степени начинает играть, исполнять некую роль, вести себя неестественно — и в итоге кинофильм становится в определённой мере постановочным. Поэтому многие эксперты вообще отрицают наличие документального кино, считая его лишь поджанром художественного кино.
А действительно документальными фильмами эти эксперты считают лишь фильмы, от начала до конца снятые скрытой камерой. Такое кино, снятое скрытой камерой, они называют истинно документальное кино. По словам Ларса фон Триера, цель «Истинно документального кино» — вернуть документальному фильму «чистоту, объективность и достоверность» и «доверие зрителя».
Образовательные фильмы Ещё одна категория фильмов, которую относят к документальному кино — это образовательные учебные фильмы. Фильмы, предназначенные для показа в школах и других учебных заведениях.
И это продолжалось до тех пор, пока он не выложил «фильм», посвященный трагическим событиям в Беслане. Трехчасовая работа «Беслан.
Помни» благодаря незаурядному даже для самого Дудя количеству просмотров — 18 миллионов — заставил профессиональное сообщество задаться не только вопросом корректности подачи информации, но и той формой, которую он для нее выбрал: является ли «Беслан. Помни» образцом жанра документального кино? Видимо, эти разговоры и самого Юрия Дудя заставили сомневаться в избранных им формулировках: уже в следующей своей многонаселенной работе «Реутов-ТВ», представляя ее зрителям и определяя ее жанр, он сделал характерный жест, сигнализирующий о том, что речь идет о «фильме» в кавычках и к традиционному документальному кино он все же не имеет отношения. До Юрия Дудя границы жанра документального кино для массовой публики устанавливал Леонид Парфенов, который достиг совершенства в жанре телевизионного стендапа, наиболее ярко продемонстрировав его в серии передач «Намедни».
В момент своего появления на телевизионном экране они идентифицировались именно как передачи, а не документальные фильмы в первую очередь потому, что автор произносил текст не за кадром, а в студии, представая в ней скорее в качестве ведущего информационной программы, только расставляющей по полкам не события минувшего дня, а минувших лет. Но в своих последующих работах, которые позиционировались им уже как именно документальные фильмы, он по-прежнему продолжил демонстрировать искусство произнесения стилистически выверенного текста в кадре, оставаясь главным героем своих фильмов, о ком бы в них ни шла речь. Леонид Парфенов по-прежнему снимает свои фильмы и программу «Намедни», по-прежнему работает в кадре, произнося без запинки немыслимое количество текста и по-прежнему оставаясь главным специалистом по дорогим и эффектным историческим проектам, которые требуют в том числе тщательного подбора фактов и хроники. Именно он стал предтечей Юрия Дудя, доказав, что ведущий своим появлением в кадре не портит его, а наоборот, притягивает внимание зрителей, большинство которых предпочитают личный контакт с автором.
Между тем самый традиционный метод получения документального материала предполагает внедрение кинематографиста в ту среду, из которой этот материал необходимо получить. При этом он сам остается за кадром, потому что камера, как правило, находится в его руках: он одновременно и автор, и оператор фильма. Он минимизирует барьеры между собой и фиксируемой им реальностью, а любой лишний человек его только усиливает. Эти сьемки могут длиться сколь угодно долго, иногда чем дольше, тем лучше.
Покинув эту среду, автор начинает работать с материалом, сокращать его, расставлять акценты, чтобы уложить увиденное им в какой-то приемлемый хронометраж. Для сьемок фильма о знаменитости, который также попадает в разряд документального кино, авторы ограничиваются развернутым интервью с героем фильма, с тем, кто его знает, и подбором хроники. Это промежуточный жанр по отношению к наиболее трудоемким фильмам в документальном жанре, которым в большинстве своем не удается избавиться от «говорящих голов», каковыми злоупотребляют авторы телевизионных проектов, но они предпочитают делать акцент на хронику, совершая настоящее чудо погружения в реальность прошлого, давая возможность соприкоснуться с ним без посредников.
Формы организации документальных материалов на ТВ
Буквально каждый день мы придумываем новые инструменты для координации, придаём работе структуру, ищем новые форматы и молодые голоса в сфере документального кино. Всё это возможно благодаря дружной и заинтересованной команде. Например, на « Пилигрим » есть детская категория, на « АртдокМедиа » также есть фильмы, подходящие для семейного вечера. Можно поискать также анимадок — документальную мультипликацию.
Эборн, 2019. Потрясающий по красоте и чуткости фильм. Искреннее и поразительно близкое к реальности кино о подростках.
Митич, 2017.
Он был» 2019 стал одним из ярчайших событий в отечественной рок-документалистике: предельно откровенный и вместе с тем не лишенный романтизма рассказ о невероятно талантливом человеке, «пожилом мальчике», наделенном фантастическим талантом. О Крупнове вспоминают его родные и друзья — и вместе с воспоминаниями о человеке перед нами раскрывается картина времени, когда то, что называлось «русским роком» вдруг стало выходить из подполья и подвалов на большие сцены и арены стадионов, когда творчество перемешивалось с восторгом и надеждой, а музыкальный кураж оказывался главнее, чем точность взятия ноты.
Невероятно чистое, откровенное и вместе с тем трогательное кино. Так что совершенно не удивителен выбор Дарьи в качестве режиссера для документального сериала «Михаил Горшенев. Легенда о Короле и Шуте» 2023 — своеобразном «сателлите» к нашумевшему сериалу «Король и шут», где реальность перемешалась с выдумкой, а фэнтезийная история — с биографией музыкантов.
Здесь же перед нами попытка все-таки реконструировать максимально точную насколько это возможно в художественном отношении историю одного из самых знаменитых рок-фронтменов отечественной сцены. Впрочем, не забыт здесь и первый брак ученого, и горечь от потери первой супруги — литературоведа Ирины Муравьевой она ушла из жизни буквально за несколько дней до выхода из печати ее книги об Андерсене. И сама история любви подается в метафорическом ключе — через череду символов, знамений и абсолютной религиозной убежденности самих героев в Божьем благословении и любви, которые их неотзывно сопровождают.
Собственно, по такому же принципу — «смотрю, фиксирую, рассказываю» — был когда-то снят замечательный фильм Виктора Косаковского «Лосев» 1989 : киногруппа снимала великого философа в последний год его жизни — сперва намеревались сделать большое интервью, а в итоге получилась картина, раскрывающая весь многолетний творческий путь Алексея Федоровича Лосева и заканчивающаяся вместе с его уходом из этого мира камера хроникально фиксировала и прощание с ученым, и его проводы в последний путь. Активно развиваются в России и фильмы-путешествия, посвященные как природным красотам нашей страны, так и особенностям культуры отдельных регионов. Например, картина Ивана Вдовина «Голоса Арктики» 2022 — отличный пример своеобразного трэвел-альманаха: три независимые истории, которые связаны между собой лишь героем — Денисом Симачевым, отправляющимся в путешествие по русскому северу в поисках уникальных народных музыкальных напевов.
А дальше — мы попадаем в головокружительный круговорот событий, где найдется место и описанию жизни в арктической пустыне, и встреча с шаманами, и история малых народов, и даже — рассказ о том, как в заповедные места приходит современный технологический прогресс. В некотором отношении это кино даже перекликается с легендарным «Нануком с севера», фильмом 1922 года, одним из первых антропологических кинофильмов в истории человечества в результате в мире возникла мода на северную культуру — и итогом стало даже появление «эскимо пай» — знаменитого мороженого на палочке, которое знакомо сегодня любому ребенку. Удивительные приключения Юмы» 2020.
Это — история маленькой нерпы, которая отправляется в удивительное и опасное путешествие к неведомым и далеким Ушканьим островам. О том, что ждет Юму в ее странствиях, и как поможет ей на этом долгом пути сам отец-Байкал — и рассказывает это чудесное, почти что сказочное кино. И завораживает здесь не только сама история, но и великолепно снятые пейзажи, а главное — сама главная героиня: нерпа вызывает невероятное умиление, она потрясающе трогательна, уморительно смешна, но иногда за нее по-настоящему переживаешь.
Впрочем, нет ни малейшего сомнения в том, что в ее путешествии все безусловно завершится самым наилучшим образом. Отдельного внимания заслуживают исторические документальные фильмы, которые граничат с научно-популярным кинематографом, но иногда представляют собой настоящее произведение искусства. Так, фильм Кристины Ивановой «1812.
Первый раз мы с ней беседовали три часа, и я ничего не записывал. Но мы не закончили, потому что я не выдержал и чуть не расплакался. В доме отключили электричество, и мы сидели в темноте, пока Мерседес делилась такими сокровенными вещами. Впоследствии во время всех наших встреч Мерседес говорила только о своей дочери. Даже не в процессе съемок. Она не хотела менять тему. Для нее это было как терапия, как переосмысление. Она заново проживала историю отношений со своей дочерью. Потом, когда мы уже снимали, я нашел вторую героиню — Марселину. В момент самоубийства её дочь была ровесницей дочери Мерседес.
Когда Мерседес узнала об этом, она захотела с ней встретиться. Это было важным событием для них обеих. Понимаете, в мире все взаимосвязано, и трагичные истории в том числе. Общее горе объединяет, и люди могут находить утешение. Позже Марселина попросила меня стать крестным отцом её маленькой внучки. В фильме есть сцены празднования крещения. Кадр из фильма «Молчание мух» Мацей Гловински «Рыба или мы» , польский режиссер : Я очень любопытный. Если я не получаю ответа, то я иду дальше в его поисках. Люди мне очень любопытны. Во время съемок «Рыба или мы» я все время проводил с рыбаками.
Они не были против моего присутствия, но сначала не очень мне доверяли. В течение года я практически жил среди них. Спал, ел, общался. Жил, одним словом, и одновременно снимал. Иногда мне приходилось много актерствовать, вливаться в общее настроение, так сказать. Нужно было мимикрировать, например, приходилось много пить. Я старался с ними подружиться. Но когда я включал камеру, я старался раствориться, стать невидимым и просто следовать за сюжетом. Вмешиваться в реальность нужно только в исключительных случаях. Например, при съемках с вертолета, я, конечно, давал некоторые инструкции героям.
Но в остальном я для них был просто приятелем, который постоянно что-то снимал. Эмили Арфьил «Шрамы Камбоджи» , оператор фильма : Я думаю, это как любовь с первого взгляда. В нашем фильме именно так и вышло. Наш персонаж остановил меня на улице в Камбодже, где я просто отдыхала. Как позже выяснилось, я напомнила ему чем-то его сестру, которая умерла во время геноцида. Это всколыхнуло его воспоминания, и ему захотелось поделиться. Я предложила Алексу сделать из этого фильм. У нас не было никакого сценария, наш персонаж сам был историей. Александр Либерт «Шрамы Камбоджи» , французский режиссер : Мы решили не задавать никаких вопросов. Мы просто были с ним, когда ему хотелось поделиться.
Для него это было терапией, ведь он держал это в себе больше 30-ти лет, и для него было очень полезно освободиться от этого груза. Эмили Арфьил: И он сам выбирал момент, когда ему хочется чем-то делиться. Мы не проверяли никаких данных, мы были сосредоточены на его памяти. Он был единственным, кто знал, куда история приведет. Мы всего лишь были техническим средством, которое помогало ему сложить его собственную историю. Кадр из фильма «Рыба или мы» Стефан Вагнер «Последние мечты» , датский режиссер : Для меня быть режиссером документального кино — это значит хорошо понимать людей. Я занимаюсь этим ради самого процесса. Если он действительно пошел, то и результат будет соответствующим. Но результат сам по себе не является целью. Один из вопросов отношений с персонажами заключается в том, насколько глубокими они станут.
Отношения с моими героями в « Последних мечтах» были такими глубокими, каких у меня никогда не было раньше. Отношения режиссера и его героев заключаются в скорости — насколько быстро вы установите настоящий контакт. В обычной жизни на это могут уйти годы. В случае моей картины «Последние мечты» эта работа была непростой, потому что пациенты хосписа, где я снимал, поступают туда в последней стадии своего заболевания и не проводят там обычно больше четырех недель. Обычно я трачу три или четыре месяца на подготовку перед съемками, но в этих обстоятельствах я должен был тратить не больше часа, прежде чем я начинал снимать. Это была очень напряженная работа. Нужно было действовать быстро и одновременно очень аккуратно. Ведь это очень деликатная тема. В общей сложности я провел в этом месте год. Я приходил туда с понедельника по воскресенье, и в первые несколько месяцев никто не хотел участвовать.
Мне нужно было научиться находить ключ к этим людям.
Это история с глубокими корнями. Вообще Гильдия была организована в начале 90-х годов, когда студии разваливались; государственное финансирование снижалось, снижалось и исчезло окончательно; телевидение, тогда старое, советское, тоже постепенно разваливалось.
Возникло понимание, что документальное кино, научно-популярное, в первую очередь, остаётся брошенным ребенком, сиротой, им Союз кинематографистов не занимается, акцентируя внимание на кино игровом. И родилась такая идея — объединиться документалистам и телевизионщикам, прежде всего, новостийным, в одну организацию, чтобы совместно документальный формат сберегать и развивать. Планировалось, что документальное кино будет показываться на ТВ, но время расставило фигуры по-другому.
Телевидение, как известно, стало коммерциализироваться и семимильными шагами выходить вперед. Сейчас название Гильдии содержит в себе слово «ТВ», и у нас с телевизионщиками есть партнерство, но в том виде, в котором организация задумывалась, она не существует. Фильмы документальные идут, прежде всего, на канале «Культура».
Бывает, фильмы показывает Первый канал. Однако нужно понимать, что уже давно у всех каналов складывается своя политика вещания, своя сетка. Гильдия, хотя бы на словах, как-то способствует показам документального кино на той же «Культуре» или Первом канале?
Есть какое-то влияние? Влияния никакого нет и быть не может. Ходатайства Гильдии для каналов не указ, потому что их задача — соблюдать свою политику вещания, а мы им предлагаем фильмы, которые не вписываются в эту политику.
Поначалу, конечно, обижались, на такой подход, но сейчас уже никаких обид нет. На самом деле, с показом документального кино проблема существует. Там он проработал около трех лет и в прошлом году закрылся.
На этой частоте сейчас организован телеканал «Доктор». Кто сейчас является членами Гильдии? У нас есть членство персональное и корпоративное.
Есть у нас несколько студий, которые являются корпоративными членами, но основная масса — физические лица. В принципе, это все, кто занимаются документальным кино, и у кого есть в этом направлении определенные достижения. На какие деньги существует Гильдия?
На членские взносы и на деньги от разного рода грантов, в частности от Министерства культуры России. Членские взносы у нас по 2 тысячи рублей в год для рядовых членов и по 40 тысяч для юридических лиц. Грант, обычно, бывает небольшой — около миллиона рублей.
На что идёт грант — уже третий год мы организуем совместный проект с Союзом кинематографистов: отсматриваем все фильмы, которые были сняты при поддержке Минкульта. Затем составляется рейтинговый список, в котором эксперты выставляют свои оценки каждому из таких фильмов. И первая 20-ка рейтинга получает дополнительную субсидию от Минкульта на клубный прокат.
Документальная журналистика: истории, меняющие мир
| Документальное кино как социальный эффект | Основываясь на вышеизложенных концепциях документального кино, мы вывели главные принципы создания документального фильма, которыми и будем руководствоваться в процессе выполнения практической части диплома. |
| В кинотеатре «Аврора» состоялась премьера документального фильма «Умножающие время» | смотреть онлайн в хорошем качестве. |
| Показать нельзя найти: как сотрудничают стриминговые платформы и документалистика сегодня | TV Mag | Документальное кино на несколько шагов обходит кино игровое, причем не так уж и уступая в драматизме, напряженности и зрелищности – съемки документальных кадров порой сопряжены с гораздо большим риском. |
Привет, док! Почему неигровое кино — это не скучно
| Документальное кино | Всё о кинопроизводстве | 24 апреля газета «Петербургский дневник» представила в кинотеатре «Аврора» свой седьмой документальный фильм «Умножающие время», посвященный 20-летию Санкт-Петербургского хосписа для детей и. |
| Кому оно нужно, документальное кино? | Документальный телефильм может быть многосерийным, другое название такого фильма -документальный сериал, который стал в последние годы распространенной формой существования документального фильма на телевидении. |
| Истоки многогранности: классификация документальных фильмов от Билла Николса - | «Документальное кино – это форма социальной деятельности, с помощью которой складывается представление о нашей жизни, о проблемах людей». |
| Документальный фильм «За гранью изведанного» — Новости — РТУ МИРЭА | Расскажем про особенности создания документальных фильмов и их жанры. |
Влечение к личному: об одной экспериментальной тенденции в документальном кино
Документальное кино на несколько шагов обходит кино игровое, причем не так уж и уступая в драматизме, напряженности и зрелищности – съемки документальных кадров порой сопряжены с гораздо большим риском. Все попытки дать четкое определение, что такое документальное кино, неизбежно ведут в непролазные философские дебри. Документальное кино — это не просто "зрелище"; это мощный инструмент образования и социального влияния. Документальный фильм к 70-летию российского журналиста Дмитрия Константиновича Киселева.
Лучшие документальные фильмы и новинки 2024 года
Документальным фильмов может называться только такой фильм, в основу которого легли подлинные события и лица. «Документальное кино – это форма социальной деятельности, с помощью которой складывается представление о нашей жизни, о проблемах людей». Синонимом документального кино является неигровое кино, потому что этот вид киноискусства не предполагает наличия актеров и сценария. Сегодня под термином «документальный фильм» на практике понимается любой фильм, в котором отсутствуют или выполняют функциональную роль методы и приемы, используемые в игровом (т.н. художественном) кино.
СПОРЫ О ДОКЕ
- Влечение к личному: об одной экспериментальной тенденции в документальном кино
- Кому оно нужно, документальное кино?
- Удивляет нас правдой: что такое документальное кино и почему это классно
- Разъясняющая документалистика
- Фильм длиною в жизнь. О закулисье авторского документального кино | АиФ Владимир
- Рекомендуем
Что главное в современной документалистике?
Покинув эту среду, автор начинает работать с материалом, сокращать его, расставлять акценты, чтобы уложить увиденное им в какой-то приемлемый хронометраж. Для сьемок фильма о знаменитости, который также попадает в разряд документального кино, авторы ограничиваются развернутым интервью с героем фильма, с тем, кто его знает, и подбором хроники. Это промежуточный жанр по отношению к наиболее трудоемким фильмам в документальном жанре, которым в большинстве своем не удается избавиться от «говорящих голов», каковыми злоупотребляют авторы телевизионных проектов, но они предпочитают делать акцент на хронику, совершая настоящее чудо погружения в реальность прошлого, давая возможность соприкоснуться с ним без посредников. Это настоящее документальное кино. Но приходится признать, что ролики в Stories в инстаграме соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена , если смотреть их подряд, иногда производят почти такое же впечатление. Возможно, это и есть документальное кино будущего. The Family, пять серий, 2019 год, Джесс Мосс Фильм, спродюсированный одним из столпов мирового документального кино Алексом Гибни, способным открывать новые грани хорошо знакомой реальности. В этом фильме режиссер занимается исследованием деятельности влиятельнейшей христианской организации, сумевшей пустить глубокие корни в американскую власть. Ее главный тезис — «Вся власть от Бога».
Главное публичное событие — молитвенные завтраки, участием в которых не пренебрегают самые влиятельные в США политические фигуры. Decoding Bill Gates, три серии, 2019 год, Дэвис Гуггенхайм Подробнейший рассказ об основателе Microsoft Билле Гейтсе: о том, как он создавал компанию и стал одним из богатейших людей планеты, а также о том, чем занимается сейчас — как работает и совершенствует унитаз, не требующий канализации, и как борется с полиомиелитом. В фильме используется максимум изобразительных средств, принятых в документальном кино: хроника, фотографии, интервью с самим Гейтсом, его женой, ближайшими соратниками и даже анимация. The Vietnam War, десять серий, 2017 год, Кен Бёрнс, Линн Новик Невероятный по масштабам документальный эпос, в котором американские документалисты Кен Бёрнс и Линн Новик собрали все возможные материалы о Вьетнамской войне. Сериал обошелся его создателям в 30 млн долларов. Они работали над ним десять лет. За это время отсмотрели 24 тыс. Авторы взяли интервью у 79 свидетелей событий: у тех, кто воевал, и у тех, кто участвовал в протестах.
Новозеландский режиссер, автор трилогии по произведениям Джона Р. Толкина, собрал хронику Первой мировой войны и решил не только раскрасить ее, но и привести в соответствие современным техническим стандартам — и тем самым вернуть хроникальным кадрам естественность восприятия. Люди на старинной пленке и в самом деле ожили и даже заговорили: реплики солдат были расшифрованы по губам и озвучены профессиональными актерами. Apollo 11 «Аполлон-11» , 2019, 93 мин.
Тодд Миллер К пятидесятилетию полета американского пилотируемого космического корабля на Луну Тодд Миллер собрал все хроникальные кадры и последовательно смонтировал их, добившись максимального эффекта присутствия в момент старта корабля, его полета и при высадке астронавтов на Луну. Непонятно только, почему лишь сейчас американцы поставили таким образом точку в дискуссиях относительно подлинности их лунной экспедиции. В американском прокате фильм собрал больше 11 млн долларов. Мартин Скорсезе Еще одно обращение Мартина Скорсезе к жанру документального кино, которое он, как правило, совершает ради того, чтобы рассказать историю о музыке и музыкантах.
Герой этой работы Скорсезе — Боб Дилан образца 1975 года, совершающий турне по Америке. Еще один случай максимального погружения в реальность ушедших времен. Почти весь фильм состоит из хроники, в нем почти нет закадрового текста, и только иногда в кадре возникает сам Дилан и комментирует события более чем сорокалетней давности. Dominion «Доминион» , 2018, 120 мин.
Он состоит из документальных кадров, сделанных на мясоперерабатывающих предприятиях Австралии. Авторы фильма утверждают, что те условия, в которых там находятся животные, ничем не отличаются от принятых в западной мясоперерабатывающей индустрии. Закадровый текст читают голливудские актеры-веганы Хоакин Феникс и Руни Мара. Pavarotti «Паваротти» , 2019, 114 мин.
Рон Ховард Сделанный по классическим телевизионным стандартам документальный фильм, который выделяет из общего ряда подобного рода лент прежде всего очень подробная работа с материалом.
Она не хотела менять тему. Для нее это было как терапия, как переосмысление. Она заново проживала историю отношений со своей дочерью. Потом, когда мы уже снимали, я нашел вторую героиню — Марселину. В момент самоубийства её дочь была ровесницей дочери Мерседес. Когда Мерседес узнала об этом, она захотела с ней встретиться. Это было важным событием для них обеих.
Понимаете, в мире все взаимосвязано, и трагичные истории в том числе. Общее горе объединяет, и люди могут находить утешение. Позже Марселина попросила меня стать крестным отцом её маленькой внучки. В фильме есть сцены празднования крещения. Кадр из фильма «Молчание мух» Мацей Гловински «Рыба или мы» , польский режиссер : Я очень любопытный. Если я не получаю ответа, то я иду дальше в его поисках. Люди мне очень любопытны. Во время съемок «Рыба или мы» я все время проводил с рыбаками.
Они не были против моего присутствия, но сначала не очень мне доверяли. В течение года я практически жил среди них. Спал, ел, общался. Жил, одним словом, и одновременно снимал. Иногда мне приходилось много актерствовать, вливаться в общее настроение, так сказать. Нужно было мимикрировать, например, приходилось много пить. Я старался с ними подружиться. Но когда я включал камеру, я старался раствориться, стать невидимым и просто следовать за сюжетом.
Вмешиваться в реальность нужно только в исключительных случаях. Например, при съемках с вертолета, я, конечно, давал некоторые инструкции героям. Но в остальном я для них был просто приятелем, который постоянно что-то снимал. Эмили Арфьил «Шрамы Камбоджи» , оператор фильма : Я думаю, это как любовь с первого взгляда. В нашем фильме именно так и вышло. Наш персонаж остановил меня на улице в Камбодже, где я просто отдыхала. Как позже выяснилось, я напомнила ему чем-то его сестру, которая умерла во время геноцида. Это всколыхнуло его воспоминания, и ему захотелось поделиться.
Я предложила Алексу сделать из этого фильм. У нас не было никакого сценария, наш персонаж сам был историей. Александр Либерт «Шрамы Камбоджи» , французский режиссер : Мы решили не задавать никаких вопросов. Мы просто были с ним, когда ему хотелось поделиться. Для него это было терапией, ведь он держал это в себе больше 30-ти лет, и для него было очень полезно освободиться от этого груза. Эмили Арфьил: И он сам выбирал момент, когда ему хочется чем-то делиться. Мы не проверяли никаких данных, мы были сосредоточены на его памяти. Он был единственным, кто знал, куда история приведет.
Мы всего лишь были техническим средством, которое помогало ему сложить его собственную историю. Кадр из фильма «Рыба или мы» Стефан Вагнер «Последние мечты» , датский режиссер : Для меня быть режиссером документального кино — это значит хорошо понимать людей. Я занимаюсь этим ради самого процесса. Если он действительно пошел, то и результат будет соответствующим. Но результат сам по себе не является целью. Один из вопросов отношений с персонажами заключается в том, насколько глубокими они станут. Отношения с моими героями в « Последних мечтах» были такими глубокими, каких у меня никогда не было раньше. Отношения режиссера и его героев заключаются в скорости — насколько быстро вы установите настоящий контакт.
В обычной жизни на это могут уйти годы. В случае моей картины «Последние мечты» эта работа была непростой, потому что пациенты хосписа, где я снимал, поступают туда в последней стадии своего заболевания и не проводят там обычно больше четырех недель. Обычно я трачу три или четыре месяца на подготовку перед съемками, но в этих обстоятельствах я должен был тратить не больше часа, прежде чем я начинал снимать. Это была очень напряженная работа. Нужно было действовать быстро и одновременно очень аккуратно. Ведь это очень деликатная тема. В общей сложности я провел в этом месте год. Я приходил туда с понедельника по воскресенье, и в первые несколько месяцев никто не хотел участвовать.
Мне нужно было научиться находить ключ к этим людям. Нужно было завоевать их доверие, чтобы они позволили мне не просто видеть их в таком деликатном состоянии, но и позволили снимать. Через какое-то время, любой, кого я спрашивал, был согласен. Сложно описать, что именно происходило. Возможно, дело просто в выражении глаз, по которому люди понимали, что я их не обижу. Дело в том, что они ощущали, а не в том, что я говорил что-то особенное.
Также выход картины приурочен к Году семьи. Премьерный показ прошел в кинотеатре «Аврора». Фото: «Петербургский дневник» «Искренне благодарю создателей фильма — «Петербургский дневник» и Санкт-Петербургский хоспис для детей и взрослых — за то, что они подняли столь непростую тему.
Рассказали о ней максимально доступно и деликатно, с большим уважением к людям, которые обеспечивают паллиативную помощь, и к тем, кому она предназначена», — сказал он.
Документальный фильм «За гранью изведанного»
Документальные фильмы были в основном инструментом коммунистической пропаганды и служили государственным интересам. 10 лет назад окончил Школу документального кино и документального театра Марины Разбежкиной и Михаила Угарова в Москве. В фильме рассказывается, как развивалась организация и паллиативная медицина в России. С 1989 года — режиссер документальных фильмов по собственным сценариям. Еще один фильм, комедию "Ю си", я сняла в рамках лаборатории документального кино в Казани.
Лучшие документальные фильмы и новинки 2024 года
Но мы так далеко, исторически далеко, от этого фильма, от того кинематографа, и только специалисты знают, сколько еще ролей сыграла или не сыграла эта актриса. Лицо же известного нам актера всегда вызывает интерес как лицо известного актера. Но лицо человека, которого ты выбрал в герои — если он действительно герой, потому что не каждый человек может быть героем, — это, несомненно, отдельный сюжет. Помню, Паша Костомаров рассказывал, как они с Каттеном нашли героев своего фильма «Мирная жизнь» , где чеченцы, отец и сын, живут в русской деревне. Очень хорошая картина получилась. Они снимали с Лозницей какой-то фильм, снимали на автовокзале, и в толпе, когда Паша вел панораму, он увидел лицо чеченского старика.
И оно его так задело, что он пошел за стариком. И дальше началось это кино. Потому что уже было лицо-сюжет. Но что здесь важно? Люди, которые правильно выбраны как персонажи, они все равно исполнители жизненных ролей, мы считываем и в то же время предлагаем им роль.
В документальном кино есть вот эта сложность, даже двусмысленность: мы одновременно принимаем его существование в пространстве и предлагаем ему наше, авторское, которое похоже на его существование, но стопроцентно, конечно, им не является. Герой может не узнать себя в этой роли, хотя мы снимаем реально, максимально честно. Допустим, в нашей стилистике я не разрешаю хоть как-то руководить героем, не разрешаю говорить: пройдите слева направо, сядьте на стул... Ты предлагаешь человеку некую историю, которую вдруг увидел, разглядел в нем. Конечно, ты не говоришь: «Дядя Коля, давайте мы сделаем вот такое кино».
Но ты все равно его так снимаешь, в таком ракурсе, ты выбираешь такие куски его жизни, ты их так складываешь, в такой сюжет, что это будет немножко не его, дяди Коли, жизнь. И все-таки одновременно это его жизнь, потому что он же ее прожил все равно — перед камерой. Вот это лицо как сюжет тоже часть драматургии документального фильма. Я, например, могу бесконечно смотреть даже плохое документальное кино, испытывая сильные эмоции оттого, что смотрю на человеческие лица, на уникальность движения, походки, мимики. Такого крутого замеса уникальности актер нам не может дать никогда.
Он предлагает некоего среднего себя внутри заданных ему обстоятельств. В документальном кино человек предлагает себя всего целиком, и ты только выбираешь нечто важное, ты предлагаешь… Допустим, видишь, что тебя возбуждает его фас, а не профиль. И ты предполагаешь, что будешь снимать его все время в фас, потому что у него совершенно невероятное выражение лица, когда смотришь на этот полный рот, глаза и так далее. Эти лица как сюжет — очень здорово. Но мы отвлеклись.
Так как у меня глаз поопытнее, чем у них, я могу сказать, что вот это — герой, а это — не герой. Что с этим человеком вы пройдете какую-то жизнь, а с этим не пройдете. Приметы героя — это довольно сложно. Допустим, ты имеешь дело с несомненно благородным человеком, который посадил тяжелый «Боинг» на Гудзон и спас людей. Но его можно было снимать только в тот момент — в момент героического поступка.
Ни до того, ни после он не был никаким героем — не в смысле совершения поступка, а в смысле существования в кадре. Поэтому у Клинта Иствуда не очень получился фильм «Чудо на Гудзоне». Не понятно, на что там дальше смотреть, все самое интересное произошло за сто десять секунд. На мастер-классах я рассказываю такую историю о выборе героя. Когда были взрывы в метро на «Автозаводской», я оказалась у телевизора, а телевидение очень быстро туда приехало, и почти в прямом эфире все видели, как перекрывают входы в метро, как выносят людей.
И это, в общем, было — кино… так же как взрывы башен-близнецов в Америке. Я это тоже помню: включила телевизор — и вижу падающие башни. Я думала, что это игровое кино, и только спустя время вдруг поняла, что на экране какой-то невероятный, невозможный документ. Так произошло и с «Автозаводской». Я увидела, что на поверхность вышел машинист поезда, в котором произошел взрыв.
Его звали Володей, до сих пор помню, лет сорок ему. Совершенно неинтересное, нецепляющее лицо, на улице не обратишь на него внимания. Вокруг было много журналистов, и они стали спрашивать его, что случилось, пытались сделать из него героя — в том самом классическом смысле, что герой — это поступок. Благородный поступок, естественно. А история была такая: машинист не открыл двери сразу же после взрыва и этим спас очень многих людей, потому что открыть дверь можно было только после того, как был отключен от электропитания высоковольтный провод, контактный рельс.
Иначе бы погибли люди, выпрыгнувшие из вагонов, в которых взрыва не было. Все посчитали, что для принятия такого трудного решения машинист должен обладать невероятным мужеством, способностью мгновенно находить выход из опасной ситуации. Потому что все происходит в тоннеле, отовсюду крики, вокруг дым, сзади огонь. Ему говорят: «Владимир, вы герой». Он спокойно: «Почему?
А он говорит: «Не открыл, я не мог их открыть». Его драматургия такая: у него существует инструкция, а в инструкции написано, что в подобных случаях машинист прежде всего должен сообщить в диспетчерскую, чтобы отключили этот провод, и только потом открывать двери вагонов. А он говорит: «Я не мог нарушить инструкцию». Скучный человек, да? Человек инструкции.
Вероятно, в жизни такого хочется убить, потому что существовать рядом с ним невозможно. Но в ситуации для него профессиональной он абсолютно встроен в свою драматургию — в драматургию инструкции. Я прямо помню лицо этого Владимира и то, как он бубнит: «Я не герой, у меня инструкция, я не мог ее нарушить, я ее хорошо знаю». Дальше началась журналистская вакханалия с поиском героя, то есть с попыткой переписать сценарий жизни этого Володи. Они пошли к нему домой, выяснилось, что он разведен, живет со старенькой мамой.
Они вломились в квартиру — бедная такая хрущевка, бедная, но чистенькая, с достоинством. Мама, похожая на бывшую учительницу младших классов. Ее спрашивают, как Володя рос, как она его такого воспитала, замечательного героя. Мама — точь-в-точь Володя. Хорошо учился, мыл руки перед едой…» И так далее.
В общем, нигде не перепало журналистам. Куда ни ткни — ну не герой, и всё тут. А я смотрю на это и думаю: вот вдруг бы мы, документалисты, оказались с камерой в метро в этот момент. И попытались снять кино. Потому что ситуация на самом деле неординарная.
В такой ситуации ты все время ищешь экшн, в котором человек проявляется. А этот проявляется в уже прописанной драматургии, и ты должен это учесть. И думаешь: ну а что, он не человек? Не герой фильма? Что дальше?
Ведь прописано его поведение под землей. А потом, на земле, драматургия не прописана. Но что-то же произошло? И я студентам задаю такую загадку: что могло с этим Владимиром произойти, допустим, после того, как он стал героем, совершил подвиг? Что могло нарушить инструкцию жизни, которая, видимо, была создана еще и мамой когда-то: он был послушен, все делал правильно, как положено.
И я подумала, что самое сильное — это если все сорок лет он, приходя домой, снимал башмаки и ставил их справа от двери, то после взрыва он поставил бы их слева. Это и есть вот тот сильный драматургический момент, который мы должны увидеть, если бы мы снимали документальный фильм. Не знаю, это уже слишком, перебор, мы прямо в лицо ткнули бы своей драматургической находкой. А вот то, что рука вдруг дрогнула и он поставил ботинки туда, куда раньше никогда не ставил... Вот что такое драматургия документального кино.
Это еще и попытка увидеть в самых привычных вещах, в поведении персонажей какой-то сбой. Что может быть сбито? Есть замечательный фильм, один из моих любимых, который рассказывает о человеке в его повседневном негероическом состоянии. Три с половиной часа экранного действия, и каждый час в одном и том же пространстве, в одно и то же время происходят очень похожие события. Женщина средних лет живет с сыном-подростком.
Утром встает, кормит его, отправляет в лицей, потом перечитывает письма, у нее переписка с родными, потом идет на почту, потом заходит в кафе, пьет кофе, потом приходит домой, готовит обед. Ровно в пять часов — мы видим часы — звонок, приходит любовник, они совершают половой акт, он уходит, она перестилает постель, приходит сын, она кормит его, рассказывает, что было за день, что в письмах от родственников, и потом они ложатся спать. Следующее утро — очень похожее, но с некоторыми сдвигами в ситуациях и во времени. То есть ситуации те же самые, но почта почему-то закрыта. Героиня приходит в кафе, а там на месте, где она сидит, как мы понимаем, многие годы, — какой-то человек.
Кафе пустое, но он сидит именно на том — ее — месте. И она раздражена, и мы видим, как накапливается раздражение. Из-за того что ее место занято, она не пьет кофе, хлопает дверью. Любовник опаздывает на пять минут, это ее тоже раздражает, она сжигает картошку на плите. Следующий день — неурядицы-неприятности накапливаются.
Раньше на студиях документальных фильмов и на других государственных студиях выдавали такую корочку, в ней было написано, что ты сотрудник студии. А дальше было написано, что предъявитель сего удостоверения имеет право без разрешения снимать всё, везде и без дополнительный согласований. Сейчас же на улице достанешь камеру — у тебя сразу начинают спрашивать разрешения на съемку. В этом плане отношение, конечно, поменялось. Позволялось снимать всё в 90-х именно. В советское время вряд ли давали такую свободу для съёмок. Да, в 90-х был самый разгул, потому что государство отпустило вожжи, и цензура резко снизилась. Кстати, именно поэтому самые знаменитые на сегодня документальные фильмы были сняты как раз в 90-е годы. В советское время все фильмы документалисты сначала показывали в парткоме, потом показывали худсовету в Минкульте, а Минкульт потом показывал их в ЦК.
Когда такой порядок отменили, люди, естественно, стали больше снимать. А вот эта смена нравов, когда ты уже не можешь пойти на улицу и свободно снимать, всё, что угодно, с чем была связана, по-вашему? Была на то санкция государственных органов или это веяние времени? Всё вместе — и государство способствовало, и время. Отсутствие корочки, о которой я упомянул, конечно, затрудняло съёмки. Различные частные предприятия, например, кафе, нас не пускали уже к себе по разным причинам: начиная с сохранения тайны жизни своих посетителей, заканчивая тем, что съёмки уникального творческого дизайна кафе могут потом распространиться, и дизайн этот начнут копировать. Раньше киношники, и игровые, и документалисты, были элитой, их уважали — бывало, приезжают снимать, все встают на уши, создаются сразу условия, только чтобы у них была возможность съёмки провести. Сейчас же упрашивать будешь, ничего не сделают. В чем специфика работы продюсера в неигровом кино в сравнении с кино игровым?
Прежде всего, специфика в том, что это документальное кино. Игровое кино в своей классической форме должно покрыть затраты на производство с помощью театрального и телевизионного проката. Документальное кино не имеет такого широкого проката по определению, поэтому вернуть деньги, затраченные на производство, с помощью проката просто невозможно и, более того, никто в мире этим и не заморачивается. Возьмем, например, крупные фильмы известных документалистов, допустим, Годфри Реджио, у него на производство обычно уходит 4,5 миллионов евро. По всему миру возврат с проката бывает около 2,5 миллионов евро. Зачем тогда продюсеры занимаются документальным кино? Есть такой Тюи Стин Мюллер, директор, организатор и идеолог Европейской ассоциации продюсеров документального кино, он свои семинары начинает с такой фразы: «Если кто-то из вас планирует разбогатеть, то вы занимаетесь не тем делом и можете покинуть аудиторию». Производство документального кино финансируется теми, кому такое кино нужно. И тут мы возвращаемся к тому, о чем уже с вами говорили: документальное кино — это средство формирования социума, именно поэтому, кстати, очень много фильмов об экологии финансируются экологическими фондами, структурами, так или иначе занимающимися экологией.
Я бы не сказал, что моральными. Фильм «Триумф воли», снятый Лени Рифеншталь в 1937 году, — это тоже уникальное и великое документальное кино, но какая в нём мораль фильм о съезде НСДАП, снятый по заказу Гитлера — прим.
Например, «Colette, любовь моя» Хью Лоусона-Боди повествует об известном парижском магазине, где собирались люди, для которых мода была практически религией.
Нам показывают фешен-мир с его дорогими кроссовками и дизайнерскими коллаборациями, восхищенными отзывами Канье Уэста и старожилов бульвара де Страсбур, воспоминаниями тех, кто стоял в километровых очередях, но мог себе позволить лишь фирменную ручку. Янга рассказывает об устройстве вселенной старейших книжных магазинов Нью-Йорка, а «Больше света» Джесси МакЛин — о любителях фикусов, бонсаев и прочей квартирной зелени. К этой же категории документалок относится и победитель Берлинале 2023 года — «На Адаманте» Николя Филибера, который проводит зрителю экскурсию по кораблю, пришвартованному на Сене.
На судне живут, работают и поддерживают друг друга люди с разными психическими заболеваниями.
Не секрет, что наиболее успешные докпроекты крутятся вокруг людей-брендов или же просто брендов. На мой взгляд, все благодаря правильно выстроенной драматургии — зритель готов уделять внимание истории, в которой есть интересный герой, преодолевающий сложные препятствия. Теория из учебников драматургии работает безотказно и в документальном кино. Успех одного проекта дает дорогу десяткам следующих.
Я уверен, что через год мы будем с вами наблюдать целую россыпь спортивных доков. Как говорится, запомните этот твит. В документальном проекте «Анонимная телега» я снялся как автор анонимного телеграм-канала. Авторы нашли элегантную форму для показа интервью анонимных авторов самых популярных телеграм-каналов. Благодаря таинственности темы фильм срезонировал и всколыхнул не только зрительский интерес, но и индустрию Telegram.
Помимо звездных героев и актуальных в обществе тем, есть еще одна стратегия, по которой развивается документальное кино на онлайн-платформах. Доки создаются для усиления выпускаемых сериалов: вышел сериал «Жизнь по вызову» 2022 про эскортниц, и перед вторым сезоном стриминг выпустил док, который так и называется — «Жизнь по вызову. Док» 2023. Такая схема дает эффект и использует разогретый зрительский интерес. Кадр из сериала «Король и Шут» Правда, бывают примеры, когда документальное кино используется в качестве инструмента конкуренции.
Из недавнего: с помпой вышел сериал «Король и Шут» 2023 — и сразу же после его успеха конкурирующий онлайн-кинотеатр выпустил документальный фильм «Михаил Горшенев. Легенда о Короле и Шуте» 2023. Док был снят заранее и ждал своего часа. Когда час настал, увлеченная одним онлайн-кинотеатром аудитория ринулась смотреть док на другую платформу. Немаловажным фактором является хронометраж фильма или документального сериала.
Исследования показывают, что половина зрителей перед тем, как посмотреть фильм, оценивает его длительность. Если фильм идет, например, два часа, то априори количество зрителей будет меньше. Я считаю, что здесь негативно влияют амбиции создателей фильмов, которые хотят «надеть все лучшее сразу» — осветить тему глубоко и всесторонне. Хорошим хронометражом в доке являются получасовой и часовой форматы. На сегодняшнем уровне развития делать проекты длиннее я считаю нерациональным.
Показать нельзя найти: как сотрудничают стриминговые платформы и документалистика сегодня
Документальный фильм к 85-летию ректора МГУ Виктора Садовничего. Для себя. Новости. Яндекс 360 выпустил документальный фильм о влиянии технологий на человека. Непроходящая любовь жителей Шри-Ланки к Юрию Гагарину вдохновила сотрудников Русского дома в Коломбо и на создание документального фильма об этой поездке. Непроходящая любовь жителей Шри-Ланки к Юрию Гагарину вдохновила сотрудников Русского дома в Коломбо и на создание документального фильма об этой поездке.