Такие установки давались для того, чтобы у населения на фоне массового обнищания не возникло классовой ненависти к свежеиспеченным российским нуворишам. Председатель первичной профсоюзной организации РПРиУ—СПР работников ГБУ Москвы «Автомобильные дороги» Алексей Лушечкин 28 августа 2019 года объявил голодовку протеста. Слушай бесплатно АЗЪ – Классовая ненависть.
"Классовая ненависть". Почему Маркс был не прав
Точно так же все считали, что российская компания с объемом выпуска продукции в 1000 единиц должна иметь себестоимость равную или даже ниже, чем иностранная компания с объемом производства в 100 000 или даже миллионы единиц продукции. Это базировалось на уверенности, что российские инженеры должны получать зарплаты несравнимо ниже, чем в других странах, для обеспечения высокого уровня потребления своих сограждан, способных «устроиться в жизни». В крайнем случае российские потребители могли погордиться достижениями своих инженеров в смысле «смотрите, какие крутые лохи у нас есть» в смысле, аналогичном крепостному праву. Особенно, конечно, выделялись всяческие «прогрессоры», которые, освоив «Айфон», считали себя продвинутыми технологическими менеджерами и предпринимателями с идеями, как «за три копейки сделать процессор круче интелловского». И вот случились санкции, когда все то, что «всегда можно было купить», стало или сильно дороже, или вообще невозможно купить.
По информации «Ридуса», Гусва высказалась следующим образом: «эти люди могли ни одного дня не работать, сидеть в тюрьме, где их охраняли, кормили. Потом вышел из тюрьмы — и давай еще здесь ему дадим полную возможность не платить налоги».
А в России оказывается нет никакого кризиса. Даже несмотря на обвал цен на нефть и резкое падение рубля. Так считает глава центробанка Эльвира Набиуллина. Потому что если раздать гражданам деньги, это приведет к еще большему ослаблению национальной валюты.
Однако заболевшим коронавирусом сделали царский подарок, им пересчитают кредиты и не будут начислять пени за просрочку оплаты. Вот это я понимаю забота государства о людях. Вы нам огромные налоги, а мы вам ставку повышать не будем в кризис. То что люди работающие в сфере туризма, спорта, искусства, авиа и автобусных перевозок, да много еще кто, остались без работы чиновникам наплевать.
Правда Мишустин сделал для таких организаций налоговые каникулы. Они там вообще реальность потеряли? С чего платить налоги если нет прибыли? Какие каникулы?
Эта показуха уже надоела. Я отлично понимаю, что в связи с обвалом цен на нефть страна недополучает колоссальные прибыли. Но почему даже в кризис, когда людям нужна поддержка, государство отстраняется и делает вид что уже очень помогло не подняв ключевую ставку. Или Конституцию переписали, Путина обнулили, а теперь трава не расти?
Но люди то все помнят... Вот так помощь!.. Опять народ попал Зачем нужна эта неделя? Почему именно неделя?
Вирус не выдерживает ровно семи дней без человека? Как учитывать эту неделю?
Когда людям нечего делать, они придумывают себе какие-то игрушки: новые названия, перестановки стульев и так далее… Но вместе с тем в подобных глупостях есть определённая система. Не случайно милицию переименовали в полицию, повсеместно убрали слова «товарищ» и «гражданин» и стали везде говорить «господа». Это вполне определённая идеологическая установка. Сознательная — несознательная, но абсолютно определённая. Это желание подражать Западу? Нет, не совсем.
Это ненависть, настоящая ненависть к советским формам. Как же так? Ведь Россия, как может, копирует Советский Союз.
О классовой ненависти господ России к населению
Но люди то все помнят... Вот так помощь!.. Опять народ попал Зачем нужна эта неделя? Почему именно неделя? Вирус не выдерживает ровно семи дней без человека? Как учитывать эту неделю? Каким образом начислять зарплату? А что за размытые предложения с отсрочками, маткапиталом, соцвзносами? Как всегда, после президентской заботы остаются одни вопросы.
Хорошо, допустим, власть каким-то чудом озаботилась состоянием граждан. Предположим, что недельный срок даже рассчитан какими-нибудь вирусологами. Но не проще было бы контролировать состояние сотрудников на предприятиях, нежели распускать их всех в неизвестном направлении? Даже, если кто-то действительно самоизолируется, походов в те же магазины он не избежит. Почему нельзя было сразу подготовить тематическое определение под эти выходные? Ведь необходимо как-то учитывать, особенно в налоговом плане, какие деньги и за что начислять работнику. Судя по ряду комментариев в соцсетях, наивная часть народа обрадовалась, что получит деньги за просто так. Все бы ничего, да только при современном российском строе, практически все сферы государства являются частными.
И частник не может пойти на подобные издержки, потому что он вынужден постоянно добывать выручку. По факту, если никто не будет работать, откуда появится доход? В таком случае, вполне вероятны повышения цен и тарифов, которые помогут компенсировать простой. Более того, в некоторых случаях деньги, выплаченные за эту странную неделю, различными уловками вернутся к работодателю отработки, переработки, выходные за свой счет и многое другое. И его сложно в этом будет винить, потому что никакой денежной поддержки ему власть не окажет.
Может, и я что-то буду делать в жизни"», — добавил юморист. Ранее «Секрет» писал , что Федеральное агентство по защите прав фотографов подавало в суд на Мартиросяна за использование в личном инстаграме снимка Воронежского кафедрального собора. Истцы требовали 100 000 рублей, однако в итоге заявление отозвали.
Потому что это всё ненавистно. Это слово — только «революция». Самое проклятое слово, которое вызывает страх, ненависть, настоящую фобию. Это глубокая идеологическая установка нуворишей, дорвавшихся до власти и денег. Изо всех сил пытающихся убедить себя и народ, что их власть и деньги — навсегда.
Что никакой новой революции не будет никогда. И никакого равенства быть не может. Что есть господа, а есть рабы. Это должно быть зафиксировано даже в словах.
Через эти связи распространяется нарратив и привлекается новая аудитория. Они сосредоточились на двух крупнейших социальных сетях — Facebook и «Вконтакте». Начав с одного кластера ненависти, они проследили связи ко второму, который был сильно связан с оригиналом.
Оказалось, что ненависть выходит за границы конкретных интернет-платформ, включая формируя новые очаги «инфекции» в Instagram, Snapchat и WhatsApp. Сети очень разнообразны по географии. Например, «Вконтакте» популярен в Восточной Европе, но его активно используют и американские расисты. Это приводит к некоторым странным кросс-культурным связям, пишут авторы научной работы. Например, «неонацистские кластеры с членами из Великобритании, Канады, США, Австралии и Новой Зеландии содержат материал об английском футболе, Брексите и картинки скинхедов, но в то же время продвигают чёрные музыкальные жанры». Например, кластеры могут мигрировать и восстанавливаться на других платформах или использовать разные языки, чтобы избежать обнаружения. Это позволяет кластеру быстро вернуть тысячи сторонников на платформу, на которой они были запрещены, и подчёркивает необходимость межплатформенного сотрудничества для ограничения групп ненависти в интернете, считают авторы исследования.
В онлайн-мире все соседние дворы связаны между собой очень сложным образом — почти как червоточины. Вот почему отдельные платформы социальных сетей, такие как Facebook, нуждаются в новом анализе вроде нашего, чтобы найти новые более эффективные подходы», — сказал д-р Джонсон. Исследование проводилось несколько лет, вплоть до 2018 года. За этот период в группах ненависти произошло несколько крупных событий, которые сильно повлияли на структуру сетей расистов. Наиболее заметным среди них является запрет KKK в сети Facebook.
Классовая ненависть до гробовой доски
Классовая ненависть Average 3.6 / 5 out of 5. Только крайнее лицемерие или личное ничтожество охраняет человека от ненависти. Чем вызвана такая классовая ненависть точно не знаю, но догадываюсь. Вот и ненависть народа к нему именно как к классовому врагу, как к капиталисту. Сегодня поговорим за историю успеха и о том, почему чужой успех у среднестатистического россиянина вызывает жесткий баттхерт и приступ ненависти. Похожие. Следующий слайд. "Классовая ненависть".
КЛАССОВАЯ НЕНАВИСТЬ – ДЕЛО НЕ ТОЛЬКО В ФИНАНСОВОЙ ПРОПАСТИ
Я считаю справедливым, если он будет один работать, потому что хорошая обустроенная квартира и так крупный вклад в совместную жизнь с моей стороны, а парень и его семья не может предложить ничего подобного. Сказала все это мягко, без высокомерия, но он обиделся, стал орать, что ничего ему не надо от нас, и что будет лучше вместе снимать, постепенно все нужное покупать, т. Я не согласна, у нас в семье считают, что если есть возможность, то пока молодые, надо пожить всласть, а не копить на стиралки, холодильники и прочее, а ЖИТЬ. Объяснила, не понимает. У меня впечатление, что парень мне завидует, потому что мои родители подумали о моем будущем и теперь я могу ставить условия, имея что предложить взамен.
Нас могли выгонять из смены в смену и в день, и в ночь.
Я сам находился по пять суток за рулём и ночевал в этом «Камазе», и ел, и спал, и в туалет в нём ходил». К словам Алексея Лушечкина добавим, что поскольку сверхурочные не учитывали, то их, естественно, и не оплачивали. Зарплата была около 40 тысяч в месяц. Да и то только тогда, когда работодатель был «настроен». Если не настроен — могли заплатить и меньше.
Система начисления позволяла. Насколько известно водителям, денег на оплату дорожных и строительных работ Москвой выделяется достаточно. Куда они идут? Почему не нанимают нужное число людей? Почему те, кого нанимают, вынуждены работать на износ, причём без надлежащего вознаграждения?
Вопрос интересный. Как, впрочем, и возможный ответ на него. К примеру, в средствах массовой информации со ссылками на разные источники публиковались сообщения, что заместитель столичного мэра Пётр Бирюков, которому подчинено жилищно-коммунальное хозяйство города Москвы, будто бы купил в комплексе «Легенды Цветного» элитный жилой комплекс на Цветном бульваре жильё площадью полторы тысячи квадратных метров, его стоимость более полутора миллиардов рублей. Впрочем, современные государственные мужи всё чаще стараются быть похожими на бар позапрошлого века. А разве барин мог ограничиться дворцом в центре столицы?
По информации «Ридуса», Гусва высказалась следующим образом: «эти люди могли ни одного дня не работать, сидеть в тюрьме, где их охраняли, кормили. Потом вышел из тюрьмы — и давай еще здесь ему дадим полную возможность не платить налоги».
И ты тоже такой же, раз ты сам верующий. Предлагали мне повесить в нашей подсобке икону с моим изображением, раз я такой святоша и молиться на неё всем вместе. Один мне вообще заявил, что поститесь вы лицемерно, потому как не голодаете. А если бы голодали, то и говно бы сожрали. Когда я его переспросил, а он бы сам говно сожрал, если бы голодал — мне был дан отрицательный ответ. Ну, я же мол не церковник — говна не ем. Это ж дескать, ваш удел… Вообще моя религиозная принадлежность сыграла одну из ключевых ролей в этом конфликте.
Ведь будь я атеистом, или тем же мусульманином допустим, вряд ли бы они вели себя так агрессивно по отношению ко мне. Потому, что полноценный мужик по их мнению должен быть именно атеистом. А мусульман, такие как они — просто боятся. Мы частенько разгружали грузы привозимые к нам лицами кавказской национальности среди которых было много мусульман. Так они перед ними стрункой ходили и улыбались, чтобы не да Бог не обидеть их чем-нибудь. А один из самых активных моих недоброжелателей когда я был ещё с ним в более менее цивилизованных отношениях прямо признался мне в том, что мусульмане избивали его в армии. Поэтому он их так боится и уважает. А на православных получается, он хер хотел ложить… И на меня в частности тоже. Помимо религиозных чувств они стали активно оскорблять и моих родителей. Не просто выражать протест действиям моего отца на предприятии, но и прямо заявлять, что они думают о нём как о человеке.
Заявлять в матных выражениях. Доставалось пару раз и моей матери хотя она, казалось бы, здесь вообще была не причём. Мне уже тогда захотелось их всех убить. В прямом смысле. Ну, мордасы набить как минимум точно… Ведь когда тебе в лицо говорят такие оскорбительные вещи про твою религию и про твоих родителей, то по-другому действовать и нельзя. Но как только я давал понять, что щас в морду кому-то дам, так сразу видел перед собою толпу. Мол одного тронешь, всей кучей забьём. Шакалята… По-одному они боялись ко мне подходить, поэтому только толпой и могли давить. И у меня не было причин сомневаться в том, что свои угрозы они могут воплотить в реальность. Ведь они часто находились в состоянии алкогольного опьянения и не контролировали себя.
Да к тому же работали они с колюще-режущими предметами и вполне могли их применить в предполагаемой драке топоры, ножи, тесаки, отвёртки. А это уже могло привести не только к страшным травмам, но и в принципе напрямую угрожало моей жизни. Поэтому я был вынужден принять адекватные меры самообороны и тоже запасся оружием. С этого момента я постоянно ходил на работу с ножом и отвёрткой. А заместитель тем временем, справедливо получая от меня крепкие выражения по своему адресу — стал жаловаться моему отцу. Сыночек дескать твой распоясался в конец и пора уже принять конкретные меры для его обуздания. И меры были приняты. Додумались собрать целый консилиум по обсуждению моего поведения в организации. Начальник, заместитель, кадровик, профком — кого там только не было. Консилиум этот по-существу, превратился в самое настоящее судилище.
Все навалились на меня с обвинениями, не давая даже слова в ответ вставить. Обвиняли меня в нежелании работать, в провоцировании людей на агрессию, в высокомерии, в грубом обращении с заместителем и с остальными коллегами по работе и даже чуть ли не в том, что я позорю нашу организацию на весь город ну, видимо сами клеветали на меня по всей округе и добились обо мне соответствующего мнения. Ни слова не сказали о беспределе рабочих в бригаде! Ни словом не обмолвились о беспределе заместителя! И даже намёка не подали на то, что инициатором конфликта мог быть вовсе далеко не я… А когда я им стал говорить о том, как накалилась обстановка внутри бригады и что конкретно говорят мне мои коллеги — они вообще подняли меня на смех! Врёшь мол и сочиняешь. А я ведь не врал и не сочинял… Дело уже вовсю пахло керосином. Самое то удивительное, что моим врагам прощались даже такие недопустимые вещи, факт которых никто и не собирался отрицать. Так, например все знали, что они бухают в подсобке. Их неоднократно ловили в состоянии алкогольного опьянения на рабочем месте.
И как с гусей вода! Объясняли это тем, что они дескать незаменимые и самые лучшие в городе специалисты. Нельзя их увольнять, мол. Хотя, во-первых, квалификация работника в данном случае не должна играть никакой роли, а во-вторых никакими лучшими в городе специалистами они не были. Так как я сам лично от некоторых людей слышал отрицательную оценку их работе, когда эти люди приглашали их к себе домой на подработку. Теперь руки у моих недоброжелателей были развязаны окончательно. Ведь мало того, что все обвиняли в сложившейся ситуации только меня, так ещё и отец мой окончательно решил удалиться от этого конфликта подальше. Избрал позицию пассивного наблюдателя. Толи не понимал всей серьёзности и опасности ситуации, толи сам банально не верил моим словам о поведении работников бригады — я не знаю что там было у него на уме. Но факт остаётся фактом.
Он бездействовал и не предпринимал никаких усилий для разрешения этого конфликта. Не знаю, быть может ему было просто стыдно за меня заступаться в открытую, чтобы нас с ним на смех не подняли. Но ведь ситуация была совсем не смешная… Потому, как я остался один на один с пьяной агрессивной толпой, явно не питающей ко мне никаких благих намерений. Поэтому вполне логично, что вскоре это толпа в стала в открытую угрожать мне побоями. Мол, если не убедишь своего отца забрать тебя отсюда — пиз…юлей схватишь. Это мне было сказано несколько раз прямо в лицо. Пару раз вещи с моей кабинки были в наглую выброшены и мне было предложено убираться с бригады. Я естественно так просто не мог это сглотнуть. Поэтому предложил самому задиристому, выйти со мною «раз на раз» так сказать. Где-нибудь после работы, подальше от глаз людских.
Ведь если они считают себя настоящими мужиками, то по идее не должны бояться драки в честных условиях. Но куда там… Очко заиграло не на шутку видимо. Все мои подобные предложения были отвергнуты. И даже тогда, когда я встретил на улицах города основного заводилу всей этой ситуации и окрикнул его с предложением подойти пообщаться, он просто сделал вид что не заметил меня! А на работе они продолжали «геройствовать». Травили, издевались и в один прекрасный день прямо предложили остаться после работы на «мужской разговор». Пообщаться, так сказать «наедине»… Ну, я сразу понял, что это их «наедине» - называется всей толпой на одного. Они даже не скрывали этого и о возможности такого «разговора» предупреждали заранее. Я быстро смекнул, что мне сейчас скорее всего устроят «тёмную» и стал обдумывать варианты своих действий. Сначала я вспомнил про нож и отвёртку, которые таскал с собою в карманах куртки.
Но быстро сообразил, что это прямая дорога в тюрьму. К отцу жаловаться идти тоже как-то не хотелось, да и не поверил бы он мне как всегда. В итоге я не нашёл ничего лучшего, как просто уйти с работы раньше времени… То есть, по сути я совершил прогул. Вскоре о моём прогуле узнала вся организация. В причинах, конечно же разбираться никто не хотел, да и не спрашивал их у меня. Все сошлись во мнении, что сыночек начальника обнаглел настолько, что уже уходит с работы когда ему вздумается. Отец, как я и ожидал только махнул рукой, когда я попытался ему рассказать об истинных причинах самовольного ухода с работы… Ну, не хотел он даже и близко рассматривать возможность того, что сыну начальника приходиться в буквальном смысле сбегать с предприятия своего отца, чтобы подчинённые отца его банально не избили. Да и никто бы в такой вариант развития событий просто не поверил. Но это, к сожалению - было правдой. Правдой, в которую одни не могли поверить, а другие наоборот - тщательно её скрывали.
Подобные вынужденные прогулы повторились ещё несколько раз ведь мужички с бригады и не собирались униматься. Отец был в бешенстве. Я предложил ему уволить меня по собственному желанию и даже заявление написал. Он его просто порвал и всё. Я был в откровенном тупике. Обстановка на работе была невыносимой. Мне там банально опасно было находиться. Прогуливать я тоже больше не мог. Про возможность защитить свою честь и здоровье с помощью холодного оружия, мне даже думать как-то не хотелось… Нет, не то чтобы я боялся вида крови и мне жалко было их резать. Просто перспектива, просидеть последующие годы жизни в тюрьме — никак не обнадёживала.
Скорее наоборот, ещё больше удручала. Ведь понятно, что самооборону в подобных случаях доказать довольно трудно… И тут мне и пришёл в голову, наверное единственно возможный выход из всей этой тупиковой безнадёжной ситуации. Выход, который в принципе уже давно здесь напрашивался… Я просто напросто обратился в правоохранительные органы. Написал исковое заявление, описывающее все последние события в нашей организации. В заявлении я подробно остановился на угрозе побоев, клевете, оскорблении религиозных чувств и на шантаже видеосъёмкой с моим участием так как это были реальные статьи Уголовного Кодекса. А в качестве ответчиков указал заместителя и двух самых активных моих недоброжелателей которые собственно говоря и пытались устроить моё избиение. Ответ из Прокуратуры последовал недели через четыре, когда я уже был в отпуске до которого мне чудом удалось дотерпеть и доработать. Скандал на предприятии был грандиозный. Представители правоохранительных органов без каких-либо предупредительных звонков сразу пришли к нам на предприятие и выложили всё подчистую. Они потребовали незамедлительного собрания всех участников событий, на котором и сами захотели поприсутствовать.
Отец позвонил мне домой и яростно-сдавленным голосом приказал быстро дуть на работу. Приходить я категорически отказался. Так как прекрасно понимал, что опять обвинять во всём будут только меня, да ещё и скажут, что это я людей оклеветал. Поэтому я попросил следователей встретиться с ними отдельно, на их территории и у них в кабинете, на что они любезно и согласились. Отец на стенки лез от злости. Дома чуть-ли с кулаками на меня не набрасывался. Всё повторял, что я позорю и его, и нашу семью и вообще всё его предприятие. Меня как всегда, даже и слушать не хотел. Говорил, что на этом экстренном собрании по поводу моего заявления в полицию как я и предполагал — все дружно обвиняли только меня. Да ещё и усомнились в моей психической адекватности.
Совсем мол, сынок начальника с ума сошёл. Сам людей обидел, сам себя вёл неподобающе, а теперь ещё вдобавок и в суд подал на своих коллег по работе. Стебанутый дескать какой-то… Я встретился с представителями правоохранительных органов. Подробно им всё рассказал и описал свою точку зрения на эту ситуацию которая естественно в корне отличалась от всего того, что им наговорили мои коллеги по работе. Они мне подтвердили, что если всё описанное в моём заявлении будет доказано, то делу безусловно дадут ход. Причём сразу по нескольким статьям УК РФ. В частности по статьям 128. Это клевета, оскорбление религиозных чувств верующих, разжигание вражды на почве отношения к религии экстремизм по сути , нарушение неприкосновенности частной жизни с использованием служебного положения видеослежка заместителя за мной и угроза побоев нанесение тяжких телесных повреждений. В общей совокупности, по этим статьям можно получить до 19 лет лишения свободы, до 5 миллионов рублей штрафа и до 8 лет исправительно-принудительных работ. То есть, итоги возможных судебных разбирательств могли быть очень плачевными для моих оппонентов.
Но тут в ситуацию вмешался мой отец. В кое-то веке наконец-то… Он предпринял все возможные методы давления на меня, чтобы я отозвал свой иск. А заодно и пообещал приструнить всех моих недоброжелателей, чтобы у них и в мыслях больше не возникало как-то меня трогать. И даже сказал, что переведёт меня окончательно в другое подразделение, чтобы я не соприкасался с моими врагами. Я так понимаю, именно в тот момент у него начали закрадываться сомнения по поводу версий коллектива, насчёт происходящих в организации событий. Наверняка он задумался, что человек не будет просто так обращаться в Прокуратуру, если у него нет веских причин для этого. Ну, а коллектив нашего предприятия гудел как улей. В основном всё жужжание сводилось к обсуждению моего возможного психического состояния. Вопрос стоял так: он сумасшедший, или просто урод? Других вариантов никто и рассматривать не хотел… А тут ещё и главный заводила, обосравшись видимо от страха перед возможной уголовной ответственностью — попал в больницу с эпилепсией.
И вот я уже становлюсь в их глазах подонком, который довёл бедного и несчастного работягу до больничной койки.
«Классовая ненависть». Почему Маркс был не прав
"Эти" либо уйдут в луддизм, либо придут к тем, в ком еще тлеет классовая ненависть. Яна Москаленко посетила фестиваль и рассказала о том, почему нобелевских лауреатов сложно экранизировать и какие темы волнуют датских авторов. Догма и классовая ненависть. Расизм узаконен, и отовсюду поступают сообщения о преступлениях на почве ненависти. Эта ненависть классовая, стадная, почти биологическая. Неосведомленность и зависть – вот пусковой механизм классовой ненависти.
Классовая ненависть или обыкновенный фашизм?
Кроме того, классовая ненависть отнимает элементарную логику. Говорят: «Она вовсе его не любила, а вышла за него, потому что он миллионер». О, это вечное ханжество — дескать, по-настоящему любить можно только бедных и безвестных, а в ином случае это не любовь, а проституция или, в мужском случае, альфонсизм. Но тогда уж будем последовательны. Тогда будем считать, что любовь нормально зарабатывающего молодого человека к девушке, у которой есть две пары джинсов, три футболки, самокат и старый кнопочный мобильник — это тоже не любовь, а в чистом виде доминирование, то есть садизм? Или просто «покупка тела»? Или здесь есть какие-то пороговые числовые значения?
Таблицы финансово-половой морали? То есть если мужчина зарабатывает в 2, в 3, в 5 раз больше женщины, то это любовь, а если в 5,2 раза — все, стоп, красный свет, проституция? Нет, разумеется. При заключении браков, да и просто при формировании близких отношений и не только сексуальных, в дружбе-приятельстве тоже — существует целая система входных, так сказать, фильтров. В том числе есть и социальные, и финансовые критерии, при этом они работают в обе стороны. Я знал девушек, которые не хотели замуж за слишком бедных или социально несостоятельных молодых людей, но знал и девушек, которые решительно отказывались «входить в высшие сферы», резонно полагая, что им там будет ну очень непривычно, неуютно, обидно жить.
Вот и афоризм сложился: «Упрекать женщину за то, что ее муж слишком богат и знаменит — все равно что упрекать мужчину за то, что его жена слишком умна и красива». Дело не в сексизме, который при желании можно здесь увидеть. В конце концов, слово «красива» можно заменить на слово «добра» или «воспитана». Дело в этих фильтрах, которые существуют — увы или к счастью — объективно, реально. Во всяком случае, пока. А живем мы здесь и сейчас.
Говорят также: «Она горюет по наследству, она плачет, что миллионы мимо нее проплывают! Ну, допустим. Но ведь каждый горюет по своей уплывающей доле, и это совершенно естественно, нормально, законно. Вдова нищего алкоголика, сама такая же пропойца, горюет по недопитой бутылке. Вдова небогатого пожилого гражданина горюет по однокомнатной квартире в хрущевке, где она жила с мужем, но куда ее муж перед смертью вдруг прописал свою дочь от первого брака, с мужем и ребенком, так что жилплощадь — тю-тю, хоть на улицу иди… Вдова писателя горюет по архиву своего мужа и авторским правам, вдова художника — по картинам, а вдова миллионера — по миллионам. Что тут особенного?
В чем предмет осуждения, негодования, презрения? За что все накинулись вдову политтехнолога? Я поделился этими соображениями со своими знакомыми, с женщинами прежде всего. И вот что я услышал. Но именно что формально. Мы же «не по думанью любим, а по любви думаем», как сказал еще Василий Васильевич Розанов.
Минина и Д. Степана Бандеры», Украинская организация «Братство», Межрегиональное общественное объединение — организация «Народная Социальная Инициатива» другие названия: «Народная Социалистическая Инициатива», «Национальная Социальная Инициатива», «Национальная Социалистическая Инициатива» , Межрегиональное общественное объединение «Этнополитическое объединение «Русские», Общероссийская политическая партия «ВОЛЯ», Общественное объединение «Меджлис крымскотатарского народа», Религиозная организация «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России» и входящие в ее структуру местные религиозные организации:,Межрегиональное общественное движение «Артподготовка».
Это глубокая идеологическая установка нуворишей, дорвавшихся до власти и денег. Изо всех сил пытающихся убедить себя и народ, что их власть и деньги — навсегда. Что никакой новой революции не будет никогда. И никакого равенства быть не может. Что есть господа, а есть рабы.
Это должно быть зафиксировано даже в словах. Всё это очень мило, понятно и естественно для нуворишей, для хамов, для тех господ Шариковых, которые вообразили себя хозяевами квартиры Преображенского. Но есть одно «но». О нём когда-то написал Гёте: «Вот беда, так уж беда: все полезли в господа.
Чем вызвана такая классовая ненависть точно не знаю, но догадываюсь. В ту пору, когда доступ на биржу всем кому ни попадя был закрыт а на одной шестой части суши вообще никаких бирж не было в американской литературе писалось, что валютный рынок — самый сложный рынок из всех существующих.
И торговать на нем и зарабатывать крайне трудно. На фондовом же рынка, на бычьей его фазе, деньги получают все, кроме самых отмороженных и ничего не соображающих перечитайте, например, А. Там приведена классификация. С тех пор в общем-то мало что изменилось.
Классовая ли это ненависть?
Классовая ненависть: Делягин жестко раскритиковал депутата Госдумы РФ. И вот я понять не могу, откуда у некоторых людей (в основном старшего поколения) такая ненависть к посудомойке? История с гонками по московским улицам вскрыла еще одну проблему российского общества – классовое неравенство.
Классовая ненависть / Castehate
В крайнем случае российские потребители могли погордиться достижениями своих инженеров в смысле «смотрите, какие крутые лохи у нас есть» в смысле, аналогичном крепостному праву. Особенно, конечно, выделялись всяческие «прогрессоры», которые, освоив «Айфон», считали себя продвинутыми технологическими менеджерами и предпринимателями с идеями, как «за три копейки сделать процессор круче интелловского». И вот случились санкции, когда все то, что «всегда можно было купить», стало или сильно дороже, или вообще невозможно купить. Доходы бюджета начали снижаться из-за отказа от российских энергоносителей, и денег на содержание такого количества бюжетников скоро перестанет хватать. Возможности жить за «откаты» тоже сократятся.
Нет, в основном это я всё кончено слышал за спиной, но хватало и людей, которые в глаза не стеснялись мне это говорить. Мол, Валера твоего папу любим не сильно и надеемся, что ты не такой как он ну, то есть дескать смотри не выделывайся, а то и тебе достанется … Но, я естественно тут же стал защищать отца. И понеслось… Первыми себя проявили сантехники нашей бригады. Им как раз в это время перестали выдавать молоко, положенное за вредные условия труда. Нет, перестали выдавать не по приказу моего отца, а по вышестоящим распоряжениям начальства нашей большой всероссийской организации.
Но им было толи по фигу на этот факт, толи просто они этот факт были не в состоянии понять… И прейдя к однозначному выводу о виновности начальника в сим происшествии, они предложили сыну этого начальника таскать молоко с дома… В качестве некоей компенсации за действия отца. Мол раз твой папа молока зажал, то отожмём его у тебя… Тут же подключились и другие работники с подобными предложениями. Речь зашла уже о конфетках и тортиках к чаю. Подсласти дескать, нам горькую пилюлю от властвования твоего папы… Я всё это старался воспринимать поначалу с юмором. Ну, шутят так мужички, ну да и ладно… Несколько раз даже и вправду принёс с дома сладости на Пасху и на мой день рождения , чтобы как-то сбавить градус неприязни. Но градус неприязни не падал. Они явно были настроены по-серьёзному. Потому, что дальше в мой адрес пошли открытые обвинения в стукачестве. Дескать не случайно в нашей бригаде сын начальника появился… Зачем мол начальнику своего сына на такую черновую работу к мужикам определять… А у меня и в мыслях не было следить за ними.
Ведь в нашем маленьком городе не так-то просто найти хорошую работу. Тем более на градообразующем предприятии и даже сыну начальника. Нет, мой отец в принципе мог бы выкинуть кого-нибудь с хорошей должности и на освободившиеся место посадить меня, но совесть ему не позволила этого сделать. Потому, что он всё же не такой деспот, каким рисовал его коллектив… Да и квалификация моя не позволяла рассчитывать на высокую должность. Но мужички этого явно не понимали. Ими уже руководили страх и ненависть. Ведь им было чего боятся и что терять. Бригада то базировалась в подвальном помещении. И там можно было спокойно, подальше что называется от глаз начальства — выполнять различные нерабочие дела.
Поспать часок другой например, прямо в рабочее время. Чаи погонять за разговорами о «нелёгкой доле трудового пролетариата». Водочки выпить для поднятия духа «рабочего класса». И даже бабу туда привести для удовлетворения своих низменных инстинктов… В общем не работа, а блажь какая-то сплошная. Курорт, а не работа. И вот к ним, привыкшим за годы работы в такой нирване абстрагироваться от тяжёлых рабочих будней, приводят в бригаду самого настоящего сына начальника… И всё — ларчик закрывается. Понятное дело, в присутствии сына начальника не будешь пить и спать на рабочем месте… Особенно если этот сын начальника сам вообще не пьёт… Всё. Лафа закончилась. И тут же появилась ненависть.
Ненависть к тому, кто стал причиной таких перемен. То есть, ко мне… Тут уже я терпеть не стал. Ведь теперь агрессия стала проявляться именно по моему адресу, а не по адресу моего отца. Они вообще сразу хорошую «фишку для себя просекли». Не имея возможности высказывать все претензии в лицо начальнику, они заимели объект на котором можно было, что называется оторваться и отвести душу то есть сына этого начальника. Я не знаю на что они рассчитывали… Считали, что я буду молчать? Думали, я не буду ставить в известность отца об их выходках? Ну, это было явно глупо с их стороны… Хотя глупость в их поведении, как показало будущее — явление закономерное. Вскоре, в связи с производственной необходимостью, меня стали периодически переводить в другое подразделение нашего предприятия.
В женский коллектив. Пол дня в бригаде, пол дня в гардеробе. Ну, думал я, хоть там буду отдыхать от всей этой нервной обстановки… Ага. Кукиш с маслом тебе, Валера… Женский алкоголизм к сожалению вещь не менее страшная, чем алкоголизм мужской. И работницы моего нового подразделения были полным подтверждением этого тезиса. Там в общем, тоже бухали. В рабочее время. И тут я к ним пришёл… Ну, они поначалу и мне предлагали, но поняв что я человек непьющий — стали прятаться. Вернее пытаться прятаться… Не разговаривать в моём присутствии, чтобы я перегара не чувствовал, например.
Резко отпрашиваться с работы у начальницы этого подразделения, чтобы я не увидел как их «развезло» начальница кстати, тоже была не против «пригубить». Ну, а поняв, что я всё равно не дурак и всё вижу — пошли в атаку. По той же схеме, что и мужички в бригаде. Мол, твой папаша засунул тебя сюда, чтобы ты следил за нами. Короче говоря и там у меня скоро отношения со многими испортились… Таким образом, круг моих личных недоброжелателей начинал расширяться. Что не подбавляло естественно положительных эмоций… Особенно, я никак не мог понять, чем я то им конкретно не угадил? Что я им сделал плохого, чтобы они так ко мне относились? Я их вообще первый раз в жизни увидел именно на работе, а вели они себя так как будто мы с ними были давними заклятыми врагами… И это всё потому, что я сын ненавистного им начальника. Но ведь сын за отца не отвечает!
Неужели они не знают такой простой прописной истины? Хотя поскольку интеллектуальные способности многих из них оставляли желать лучшего, то вполне допускаю, что такие простые истины действительно были им неведомы. И то, что вести себя так агрессивно к близкому родственнику своего начальника на других предприятиях и близко бы не подумали, им видимо тоже было совсем невдомёк. Потому, что на других предприятиях за подобное отношение к сыну начальника, уже давным-давно бы пинком под зад уволили. А они явно пользовались как моим терпением, так и терпением моего отца. Но как показало будущее, подобное отношение ко мне было ещё цветочками по сравнению с тем, что началось потом… Отец решил поднять мою квалификацию. И приказал работникам бригады брать меня с собою на заявки и на различные ремонтные работы. Ну, чтобы я втягивался потихоньку в процесс и умел не только подметать, да мешки на себе ворочать. Откликнулись только электрики, да самый пожилой работник бригады трудившийся электромехаником.
Остальные на приказ начальника явно положили… Ни сантехники, ни плотники, ни столяра - никуда меня не брали. Ну, ещё бы… Это же как раз среди них были все мои недоброжелатели в бригаде… Которые очень были заинтересованы в том, чтобы я исчез с их подразделения куда подальше… А как же я могу исчезнуть, если они сейчас начнут меня учить всем премудростям и тонкостям своих дел… Погрузить и подмести они вполне и без меня могли. Тем более, что им всё равно приходилось помогать мне в погрузке, когда надо было таскать неподъёмные одному человеку тяжести. А вот получи я квалификацию плотника и сантехника, и всё — я уже специалист. Меня уже никуда не выгонишь. Поэтому обучать меня, им было себе дороже… Были конечно люди в коллективе, которые чётко разделяли сына с отцом. Или даже вполне дружелюбно относились к нам обоим. Но таких было явное меньшинство по сравнению с теми, кто нас ненавидел. И самое обидное для меня заключалось в том, что нас с отцом воспринимали как единое целое.
А мы ведь совершенно не похожи друг на друга. Ни характером, ни мировоззрением, ни привычками и не повадками. Абсолютно два разных человека, которые даже друг с другом не всегда ужиться могут… По сути дела меня как отдельной личности, для коллектива вообще не было. Я был для них всего-навсего продолжением их начальника… «Продолжением», которое по их мнению должно отвечать за действия начальника, как за свои собственные. И я отвечал. Но не за действия отца. Я отвечал агрессией на агрессию. И имел полное право это делать. Я же должен был как-то защитить себя от такого неадекватного поведения большинства подчинённых моего отца особенно с учётом того, что сам отец не горел желанием вмешиваться теперь уже в мой личный конфликт с коллективом.
А ведь мне потом в последствии мало того, что припоминали эту мою агрессию как якобы изначальную, так ещё и говорили, что причиной всех передряг внутри коллектива стал именно я. Не мой отец, которого коллектив ненавидел задолго до того, как я туда пришёл. Не сами работники этого коллектива, которые ненавидя моего отца, всю злость спускали на мне. Нет… Я оказывается был у них во всём виноват! То есть, обе стороны конфликта обвиняли даже не друг друга, а совсем постороннюю третью сторону! Получается, что мало того, что я был насильно втянут в чужой для меня конфликт, так я ещё и против своей воли стал главным его фигурантом! Нашли в общем козла отпущения… И самое горькое и неожиданное для меня заключалось в том, что коллектив ещё и сумел убедить моего собственного отца в моей виновности. Он потом мне тоже не раз высказывал претензии, что я его якобы позорю своим поведением. И что вся катавасия в коллективе, началась дескать именно с моим туда приходом… Не хотел он видеть очевидного.
Ну, это было вполне понятно… Ему тоже было неприятно признавать, что подчинённые ненавидели его задолго до моего появления в организации… Но даже если бы я и вправду был виноват в сложившейся ситуации, то всё равно — сын начальника есть сын начальника. И какой бы он не был, его статус необходимо уважать. Даже если он извините, мразь последняя… Ведь бывают такие дети начальников, которые действительно ведут себя отвратительно на производстве. И пьют, и дебоширят, и на работу не ходят и оскорбляют подчинённых родителей и даже домогаются молодых работниц под угрозой увольнения. Ничего подобного у меня и близко не было! Им в моём лице достался далеко не самый плохой вариант. Если не самый лучший. Судите сами: я вообще никогда не пил и не курил, в тюрьме не сидел, наркотики тоже не употреблял. Плюс ко всему я ещё хожу в Церковь и занимаюсь спортом.
И вдобавок к этому я ещё не чураюсь черновой работы, на которую пойдёт не каждый сын начальника. То есть, по идее у меня вообще нет отрицательных характеристик! Такой сын начальника — это идеальный вариант для коллектива. И вот такому идеальному варианту, этот коллектив простите просто в душу насрал, да вдобавок ещё устроил ему и настоящую травлю на рабочем месте. Но основные ягодки этой истории были ещё впереди. Ситуация стала ещё больше обостряться после прихода на предприятие нового заместителя, которого назначило высшее руководство нашей большой организации. Так уж получилось, что ещё до его назначения на эту должность он вошёл в межличностный конфликт с моим отцом не имевшим отношения к рабочим обязанностям. Хотя раньше они с ним вообще были друзьями и мы даже общались семьями друг с другом… Но вот теперь всё повернулось на 180 градусов. И этот заместитель естественно тут же принял сторону коллектива и присоединился к общему гвалту недоброжелателей начальника.
Что само по себе разумеется тут же отразилось и на моих с ним отношениях. Тем более, что он начал предпринимать против меня совершенно конкретные действия, осуществляемые совместно с некоторыми его подчинёнными. Так например, работники нашей бригады воспользовались тем обстоятельством, что я не переношу табачного дыма. Они и раньше про это знали, поэтому старались выходить курить на улицу что в принципе и так обязаны были делать по закону. Но теперь они специально стали курить в нашем подсобном помещении, чтобы сделать мне хуже. Новый заместитель не только никак их за это не наказывал, но даже и сам входил в это помещение с сигаретой в зубах словно подчёркивая легальность табакокурения на рабочем месте. Я естественно тут же стал задыхаться от этого постоянного дыма и терять свою работоспособность. Потерпев первые два дня такой химической атаки, я стал твёрдо просить выходить их на улицу. Они на это никак не реагировали и продолжали курить в нашей подсобке.
Терпеть дальше я просто физически не мог, так как меня во-первых постоянно тошнило от этого табачного дыма, а во-вторых стали мучить кашель и головные боли. А поскольку большая часть погрузочно-разгрузочных работ проходила именно в подвале, то я естественно не мог в полном объёме исполнять свои рабочие обязанности. В итоге я был вынужден подключить к разрешению конфликта начальство. То есть, непосредственно моего отца… Мой отец и замечаниями им угрожал. И выговорами. И даже увольнением. Всё было бесполезно. Заручившись поддержкой заместителя, они продолжали смолить прямо в подсобке. Не исправил ситуацию и наш кадровик, который тоже постоянно напоминал им о недопустимости курения на рабочем месте.
Всё было бестолку. Так, на один-два дня они прекращали курить после очередной взбучки устроенной им начальником, а потом всё опять начиналось по новой. Причём больше всех усердствовал наш престарелый бригадир, тоже бывший заодно с заместителем. Он не только выкуривал на рабочем месте по пятнадцать сигарет в день, он ещё пытался на полном серьёзе доказывать, что имеет право делать это по закону. Хотя даже ещё тогда, до принятия в нашей стране антитабачного законодательства — делать это было запрещено особенно в том случае, если это запрещал сам начальник предприятия. Но они упёрлись рогом. Что было в принципе неудивительно.
Напомним, как сообщалось ранее, Гусева высказалась против освобождения малоимущих граждан РФ от уплаты налога на доходы физических лиц. По информации «Ридуса», Гусва высказалась следующим образом: «эти люди могли ни одного дня не работать, сидеть в тюрьме, где их охраняли, кормили. Потом вышел из тюрьмы — и давай еще здесь ему дадим полную возможность не платить налоги».
Идеи Дюринга получили широкое распространение, что побудило Энгельса подвергнуть их критическому анализу «Анти-Дюринг». В советское время работы Евгения Дюринга по понятным причинам не издавались: теперь читателю впервые предоставляется возможность самому ознакомиться с его главным произведением. Помимо критики марксисткой теории «классовой борьбы», которую Дюринг называет «классовой ненавистью», он создает собственную картину общества и государства.