Катерина Гордеева — на странице писателя вы найдёте биографию, список книг и экранизаций, интересные факты из жизни, рецензии читателей и цитаты из книг. Екатерина Гордеева и Николай Солодников поженились в 2014 году. В 2003 году Гордеева была участницей программы вечерних новостей, а в 2005 году стала автором программы «Профессия: журналист». Кто такая Екатерина Гордеева – как удалось добиться популярности. Екатерина Гордеева — иноагент или нет в России в 2024 году.
Катерина Гордеева. «На троих»
Катерина Гордеева* спросила у журналиста, нравится ли ему в Париже и перестал ли он уже быть архангелогородцем. Биография. Катерина Гордеева — российская журналистка, писательница, телеведущая, блогер, кинорежиссер. Подключилась к разбирательствам и юриста Екатерина Гордон, которая заявила, что ждала, когда блогер пойдет на блогер – и вот пара барышень намекнула, что Гордеева снимает «явно на чье-то бабло этот контент».
Екатерина Гордеева: краткая биография журналистки
- Биография Катерины Гордеевой – читайте об авторе на Литрес
- Катерина Гордеева - Katerina Gordeeva
- Катерина Гордеева
- Сегодняшняя реальность известной журналистки и ее место проживания
- Карьерная лестница
Катерина Гордеева стала новой гостьей «вДудя»
Катерина Гордеева 7. Катерина Гордеева программа тема. Катерина Гордеева плачет. Людмила Старостова. Муж Гордеевой Екатерины журналистки. Гордеева блогер. Екатерина Гордеева журналист стрижка. Катя Гордеева парикмахер. Катерина Гордеева стрижка.
Екатерина Гордеева парикмахер стилист. Катя Симонова. Катя Гордеева. Катя Гордеева Касимов. Катя Гордеева Кострома. Катерина Гордеева инагент. Катерина Владимировна Гордеева Nikolai Solodnikov. Правила ведения боя Гордеева.
Екатерина Гордеева и Солодников. Катерина Гордеева Николай Солодников свадьба. Катерина Гордеева Ярославль. Катерина журналист. Время колоть лёд Чулпан Хаматова Катерина Гордеева. Катя Гордеева 2022 журналист. Солодовников и Гордеева.
Она рассказывает о проблемах и вызовах, с которыми сталкиваются различные слои населения, а также предлагает решения и активно содействует работе благотворительных организаций. Екатерина Гордеева имеет значительный опыт ведения эксклюзивных интервью с известными личностями. Она задает острые вопросы, расследует интересные истории и получает эксклюзивные комментарии, которые позволяют узнать больше о жизни и деятельности известных людей. Ведущая также является частым гостем на различных медиа-мероприятиях и конференциях, где она делится своими знаниями и опытом с коллегами и молодыми журналистами. Екатерина Гордеева активно поддерживает развитие профессии журналиста и является одним из экспертов в области медиа и коммуникаций. В целом, Екатерина Гордеева продолжает активно заниматься журналистской деятельностью и сохраняет свой интерес к различным темам. Ее работа вносит существенный вклад в развитие медиа-индустрии и предоставляет аудитории качественную и профессиональную информацию. Екатерина Гордеева специализируется на политической журналистике и внешней политике.
В 2019-м Гордеева получила премию "Тэфи" за семейный сезон "Орла и решки". Сейчас она ушла в ютуб и занимается каналом "Скажи Гордеевой", и это тоже длинные интервью, но с героями менее ожидаемыми, чем у Юрия. Скажем, ее самое новое видео — это встреча с режиссером Алиной Пязок, самое просматриваемое — с актрисой Юлией Высоцкой, самое трогательное — с Манижей.
Протестные настроения заметны? Еще год назад мне казалось, что я одна такая все вижу, чувствую и плачу по этому поводу. Даже те люди, мнением которых я дорожу, прислушиваюсь и уважаю, говори мне: «Да ты что? Посмотри, как все меняется в лучшую сторону, столько возможностей... Я вот только что приехала оттуда и оттуда, посмотрите, что там творится! Долгоиграющие кредиты, колбаса в холодильнике, зарплаты запредельные — все это затмило взгляд. Но отсутствие возможности жить в своей стране и гордиться ею никуда не делось. Когда ты приезжаешь в Кизильский район Челябинской области и видишь, что там некто Смирнов уже 19 лет занимает одновременно пост главы района, главы Законодательного собрания местного и главу антикоррупционного комитета... Его там все боятся. Все платили ему взятки. Только две школьницы — маленькие дурочки — как-то пробились на прямую линию с нынешним премьер-министром, после чего в район нагрянула проверка. В ходе этой проверки вскрылось немало грязных историй. А вот сейчас по району поползли слухи, что главного героя скоро выпустят, и родители этих девочек, опасаясь за их и свою жизнь, берут слова детей обратно. Так что потихоньку, потихоньку что-то начинает меняться. Другое дело — во что это все выльется? Например, в Пикалево. Ситуация там ровно такая же, только к ним Путин не приехал. Они точно так же стоят на грани голодной смерти, градообразующая фабрика — спичечная — закрылась. Они тоже вышли и перекрыли трассу. И ничего. Если бы журналистика в нашей стране была на должном уровне, вот сейчас надо было бы ехать в Пикалево и смотреть, что же там произошло после столь шумного визита премьера. А там ничего не изменилось. Просто был бунт большой, который ни к чему не привел. Это художники. С годами у них сформировалась девиз «Мы — не овощи! Занимался им отдел по борьбе с экстремизмом. На суд они попытались придти в костюмах овощей и пронести с собой капусту. Их не пустили, был большой скандал. Это очень показательно на самом деле. Люди, которые говорят: «Мы — не овощи!
«Читайте Чехова, а не пресс-релизы»: 12 советов начинающему журналисту от Катерины Гордеевой
Катерина Гордеева в совместной с Чулпан Хаматовой книге «Время колоть лёд». Екатерина Гордеева как профессиональный журналист и общественный деятель также уделяет внимание своей семье и личной жизни. Катерина Гордеева веду свой блог, читать мои публикации вы можете на проекте Сноб. Журналист и многодетная мама Катерина Гордеева о беременности, родах и воспитании детей.
Катерина Гордеева: «Для меня нет разницы между YouTube и федеральными каналами»
По ее словам, в 13—14 лет она написала заметку в газету о том, что, «дескать, место под детскую больницу отхапала себе группировка — и там будет казино». Гордеева взяла телефонный справочник Ростова-на-Дону, позвонила в офис бандитов и рассказала им о публикации в газете. После разговора журналистка подружилась с ними, они забрали ее из школы в ресторан и отвезли в редакцию на малиновом мерседесе.
Например, говоря, что двухтомник не задумывался как единая книга, я имела в виду простую вещь: он не писался целиком, собран постфактум. Как целое я обычно задумываю вещи небольшого объёма, такие как «Китайское путешествие», «Старые песни».
Из прозы - «Похвала поэзии» задумана отдельной книгой, также и «Путешествия». Во Франции они так и были изданы. У нас издательская традиция таких малых книг, в общем-то, утеряна а ведь блоковские «Ямбы» выходили как отдельная книга! Это жаль.
Двухтомник был уже запоздалым собранием разных вещей разных лет. Теперь готовится четырёхтомник, с моей стороны он уже подготовлен, осталась издательская работа. Но мне не перестаёт казаться, когда всего слишком много, вещи мешают друг другу. С позиции читателя могу сказать, что такая собранность разного в одно даёт цельность взгляда.
Можно видеть, что это одна работа понимания в разных обликах. Со своей стороны я вижу больше различий. И с той и с другой стороны её окружают паузы. Это как бы квант смысла и настроения.
С ним одним нужно побыть какое-то время, забыв о прочем. Но то, что в целом оказывается, что развиваются какие-то общие темы , одни мотивы, одни образы, вообще говоря, не странно. Есть вещи, которые меня занимают всю жизнь. И не то чтобы я их не оставляю - скорее они меня не оставляют.
Но назвать эти неуловимые вещи иначе, чем я их называю именно в этой прозе, именно в этих стихах, каждый раз по-разному, я не могу - потому что, повторяю, я не теоретик себя самой. И всё-таки вы - носитель как минимум двух типов взгляда: с одной стороны - поэт, с другой - учёный, старший научный сотрудник Института мировой культуры при МГУ… - …с третьей стороны - переводчик, с четвёртой - эссеист… много сторон. Ещё - какой-никакой, но преподаватель. А преподавание и творчество не без основания считают вещами плохо совместимыми.
Ещё в самом простом смысле церковный человек. А уж традиционная вера, научное исследование и художественное творчество - это, по привычному представлению, и вообще гремучая смесь. Как, по вашему собственному чувству , эти разные ваши стороны связаны? Как соотносятся для вас стихи и проза, которые всегда казались мне организованными у вас едва ли не принципиально различно?
Не только «моих», вообще «заморских песен». Изначально я видела в исследовании как бы пропедевтику к пониманию художественных смыслов. Магический реализм по-русски. Маргарита Меклина пишет метафизическую прозу: «Необязательно быть магом, чтобы предсказывать…» Прозаик из Сан-Франциско Маргарита Меклина, лауреат «Русской премии» прошлого года, рассказывает о том, какие впечатления у неё остались от церемонии награждения, и литературных нравах, царящих в Москве, а также о том, каково жить русскому писателю на чужбине и каково это - писать сегодня серьёзную, без каких бы то ни было поддавков прозу.
Но в строгом смысле исследовательской можно назвать только одну мою работу - кандидатскую диссертацию , которая через много лет после защиты вышла в виде книги: «Поэтика обряда. Погребальная обрядность восточных и южных славян» М. Однако и с ней, написанной на жёстком структуралистском языке, не так просто. Вячеслав Всеволодович Иванов, который был моим научным руководителем, на защите начал свою речь с того, что, хотя в этой работе соблюдены все методологические требования «научности», на самом деле она представляет собой инобытие поэзии.
Учёный-этнолог не может таким образом видеть вещи, сказал он. Вероятно, он имел в виду, что вся эта обрядовая реальность описана как бы изнутри, путём приобщения, а не отстранения. Вы правы: смешение поэзии и прозы, поэтика «поверх барьеров» для меня ничуть не привлекательна. Я хочу в каждом жанре соблюдать его законы и в чужой монастырь со своим уставом не ходить.
Для меня невозможно не только написать, но и подумать, как у Цветаевой - «Мой Пушкин». Гёте или Данте, которыми я много занималась, никогда не «мой Гёте» и не «мой Данте»: они не «мои», мне нужен Гёте как он есть, Данте как он есть. Я даже люблю жанровые ограничения - свобода для меня располагается в других местах. Предлагать в прозе вместо мысли эффектную метафору для меня недопустимо.
Но родной, изначальный язык для меня - образный. Не язык, само восприятие. Помните, Наташа у Толстого говорит, что Пьер «красный и синий»? Дискурсивному изложению я долго училась, и с большим трудом.
Но все эти формальные ограничения в любом случае возникают уже на следующем шаге: сначала появляется чувство предмета, а уже затем идёт оформление этого чувства. И поэтому, пожалуй, внешние ограничения даже помогают каким-то образом «заземлить» это мерцающее восприятие. Но всё равно каждый раз получается что-то частичное. Один ракурс этого целого.
То есть существует некоторая цельность понимания и видения и набор оптических средств, позволяющих по-разному на неё взглянуть… - Конечно, сквозь одни линзы мы увидим одно, сквозь другие - другое. Но я уверена, что эти вещи, занимающие меня, универсальны - настолько универсальны, что могут быть выражены и за пределами словесности. Если бы я занималась музыкой или живописью всерьёз а здесь я дилетант , я работала бы с теми же смысловыми единицами. Они относятся к тому уровню, которого, вероятно, искал Гёте: к чему-то вроде общей морфологии.
Они могут быть переданы и в пластических образах, и в музыкальных, и в словесных. И даже, может быть, в математических. Кстати о переводах. У вас большой и разнообразный опыт: от, условно говоря, Теодульфа Орлеанского до Пауля Целана.
Эти переводы тоже складываются в цельную картину. Вы отбираете авторов для перевода по критерию некоторого внутреннего родства? Или скорее собственных задач в «работе понимания»? Задолго до Теодульфа - классическая античная поэзия: я переводила кое-что из Горация, из Катулла и много-много лет думаю о переводе моей любимой Сафо.
А после Целана - Филипп Жакоте, последний живой классик французской поэзии. Кроме того, я переводила не только поэзию, но и философию: например, Пауля Тиллиха, его большую книгу «Мужество быть»; духовные сочинения - проповеди, жития. В огромном, больше тысячи страниц, томе «Истоки францисканства» я перевела треть - всё, что связано с самыми ранними источниками и сочинения самого Франциска. Я никогда не была профессиональным переводчиком, который систематически переводит и живёт этим трудом.
Да, вы правы: это работа понимания. И не только понимания того, что написали другие, но ещё, быть может, важнее: понимание возможностей русского языка, своего языка. И расширение речевых возможностей, борьба с собственным косноязычием. Больших поэтов , таких как Рильке, Целан я выбирала не потому, что они были мне «близки», а потому, что они умели делать то, чего я не могла, что я только предчувствовала.
Я ловила в них недостающее мне пространство. Почти весь ХХ век, во всяком случае, с 20-х годов, мы были изолированы от мировой культуры. И многое из того, что сделано в ХХ веке, до нас просто не дошло; тем более что «мои» авторы были просто запрещены. Например, Клоделя напечатать было невозможно; Целана до какого-то времени тоже.
По разным причинам: кто слишком религиозный, кто - формалистский, кто - заумный и элитарный и так далее. И все явно не «прогрессивные». Мои авторы в это ушко «прогрессивности» никак не проходили. Я не нарочно выбирала «реакционных», почему-то так фатально получалось: опубликовать то, что мне нравилось, было невозможно.
Конечно, в каком-то смысле такие переводы - и ученичество тоже. Особенно в случае Рильке. К Рильке я относилась как к лучшему уроку лирики. Зарубежные читатели сразу улавливают во мне «рильковскую ноту».
Рильке вообще, как известно, был учителем наших лучших поэтов ХХ века - Пастернака, Цветаевой. Даже молодая Ахматова переводила Рильке. И эта любовь и ученичество были взаимны. Сам Рильке, по его признанию, нашёл себя в России; и русскую поэзию тянуло к нему, как на родину.
С Клоделем - другое дело: это галльская, очень католическая стихия, для нас далёкая и непривычная. При такой-то чуждости… - Нет. Когда что-то интересно и увлекательно, это совсем не так трудно. Я понимала, что, работая с Клоделем, от некоторых уже автоматических привычек нужно решительно отказаться.
Если Рильке можно переводить с русскими стихотворными привычками, то здесь необходимо радикально переменить и тон, и слог. И это тоже своего рода учёба. У Клоделя я не училась ни его версификации, ни вообще чему-либо конкретному: скорее самой возможности более ясного и определённого высказывания, чем это у нас в поэзии обычно принято. Никакого «цветного тумана», всё при свете ясного дня.
И этот свет не обличает предметы, а наоборот, открывает всю их красоту. Мне казалось, что русской поэзии просто трагически не хватает Т. Элиота - самого влиятельного послевоенного поэта Европы. Вот его переводить мне было очень трудно.
Эта сухость, эта аскеза по отношению ко всему традиционно «поэтичному». Но при этом - поэзия высокого строя, «новый Данте». И последним таким поучительным для меня новым поэтическим опытом был Пауль Целан. Великий послекатастрофический поэт - кажется, единственный великий поэт этой непоэтической эпохи.
Все они, эти поэты, говорили то, что мне - в разное время жизни - хотелось бы сказать. Вот, думала я, то высказывание, которое мне так хотелось бы произнести: но своими устами я этого сделать не могу. Поэтому пусть скажут через меня Рильке или Целан. Знакомый мне мальчик-музыкант говорил в семь лет: «Мне хотелось бы написать одну музыку: Сороковую симфонию Моцарта.
Но она уже написана». Стихи Рильке или Целана по-русски написаны ещё не были. Один - кажется, французский - славист заметил, что между русской классической литературой и литературой советской, среди других различий есть и такое немаловажное: русские классики были людьми не одного языка. А советские писатели одноязычны.
Это сильно сказывается на письме. Конечно, русские литераторы XIX века могли знать европейские языки в разной степени, но если они и не могли писать по-французски, как Пушкин или Тютчев, по крайней мере читали на других языках. И это общение с другими языками, с другой манерой выражать вещи, изменяет отношение к родному языку: оно его освобождает, расширяет. Дело совсем не в том, что из этих языков что-то заимствуется, просто отношения с родным языком становятся свободнее: легче, умелее, можно сказать.
У одноязычного человека такого зазора нет. Он не отличает мира, высказанного в языке, от мира внесловесного. Язык послушнее, чем они думают. Между прочим, один из самых частых упрёков мне был и остаётся - «так по-русски не говорят», «это не по-русски».
Смею предположить, что эти защитники правильной грамматики и синтаксиса вряд ли сдали бы мне историю русского языка, если представить такой экзамен. В конце концов, русский язык и его история - это моя лингвистическая профессия. Я читаю достаточно свободно на английском, немецком, французском, итальянском, польском. Я довольно серьёзно занималась классическими языками, особенно латынью, греческим меньше.
Благодаря сравнительному славянскому языкознанию, которое мы на филфаке хорошо изучали, и общей лингвистической выучке, я могу, если требуется, читать и на других славянских. В том кругу, где мне довелось с университетских лет оказаться, в кругу тартуской «Семиотики» и московской структурной школы было бы странно, если бы кто-то не читал на основных европейских языках и не знал латыни, «чтоб эпиграфы разбирать». Можно ли сказать, что какой-то из этих языков вам ближе прочих? Насколько я могу судить, с языками складываются такие же личные отношения, как, скажем, с людьми.
И нет такого чувства, что, скажем, какой-то язык холоден и отталкивает, а какой-то - горячий, в нём хочется жить? Я думаю, разница для меня другая: на некоторых языках мне удаётся и писать, и говорить, а не только читать и слушать - это английский и итальянский. Активно владеть немецким мне не удаётся. Отрывать от глагола приставку и ставить её в конец фразы!
К этому я не могу привыкнуть. Вообще же когда я изучала языки - а всё это происходило за железным занавесом - у меня была одна задача: как можно скорее достичь того уровня знания, которое позволяет читать любимые вещи в оригинале. Я изучала их, в сущности, как мёртвые языки. И плоды такого изучения налицо: говоря на современном итальянском языке , я могу делать грубые грамматические ошибки, но язык Данте не доставляет мне трудностей, что самих итальянцев немало забавляет.
Для них это почти как для нас читать «Слово о полку Игореве». Интересный опыт: видеть свои слова и мысли в переводе? Это он может сказать, получились эти стихи на его языке или нет. Но он в любом случае носитель другой точки зрения.
Я же спрашиваю немного о другом - узнаёте ли вы себя в иноязычном воплощении? С удивлением узнаю. Иногда мне даже больше нравится перевод, чем оригинал. У меня были очень хорошие переводчики.
Естественно, в стихотворных переводах всегда многое теряется, я сама как переводчик могу это только подтвердить. Но в нашем переводе и в западном теряются разные вещи. У нас есть такие требования к переводу, которых нет в современной Европе. По нашей традиции, необходимо передавать и внешнюю форму стиха: ритм, метр, рифму.
В Европе так не делают. Там всегда переводят верлибром. Ведь в облике текста многое теряется. Бродский с этим воевал; чтобы дать своим переводчикам образец, сам переводил свои стихи на английский - с рифмой и метром.
Ему-то это нравилось, а вот носителям языка не очень. Потому что в каждой традиции есть свой исторический момент. Регулярный стих теперь звучит архаично по-итальянски или по-английски. Или же он принадлежит определённым - лёгким - жанрам: в рифму пишут для детей или тексты популярных песен, а серьёзные стихи вроде бы в рифму уже писать не принято.
Впрочем, теперь возвращаются строгие формы, регулярный стих - есть такие движения в современной европейской поэзии. Но переводят всё-таки верлибром. И мастерство перевода состоит не в том, чтобы, как у нас, соблюсти и внешнюю форму, и более-менее «содержание». Но у нас переводчик жертвует прежде всего стилистикой.
Переводческий стиль - это что-то невозможное, так никто никогда не напишет, он возникает из-за необходимости подогнать под рифму. В переводах этот чудовищный стиль сходит, причём под именем Малларме или других самых изощрённых авторов. Ради обязательного соблюдения формы жертвуют и смыслом - тонкими оттенками смысла. В целом в нашем переводе всё выходит куда проще, банальнее и глупей.
А западные переводчики больше всего заботятся именно о выборе слов, о тонкостях смысла. А на месте регулярного стиха они создают что-то своё - это всё-таки не подстрочник, это каким-то образом организованный стих. У меня было такое представление, что разные языки по-разному восприимчивы к смыслам друг друга. Скажем, русский текст может быть передан на разных языках с разной степенью приближения.
Не было ли у вас такого впечатления? Здесь дело не только в языке, но и в традиции. Русская поэтическая традиция, сама классическая русская версификация куда ближе германской, чем французской или английской. Кроме того, очень важный момент в переводе - личность переводчика.
Она может быть важнее, чем язык. Заинтересованный и чувствующий человек может передать стихи и на том языке, который к русской поэзии не привык. У меня самыми счастливыми случаями перевода были такие, когда переводили поэты. Притом даже такие, которые русского не знали совсем или знали очень поверхностно.
С человеком, который не только делал для них подстрочник, но мог бы ещё многое объяснить. Так меня переводил немецкий поэт Вальтер Тюмлер. Так переводила прекрасная американская поэтесса Эмили Гроссхольц. Лариса замечательно образована и удивительно чувствует стихи.
Эмили сначала услышала моё чтение по-русски и сравнила с наличными переводами. Она почувствовала, что нечто существенное в них упущено, и решила попробовать передать это упущенное, не зная русского. Вместе с Ларисой Певеар они долго работали над переводом. Это редкая удача.
Судя по восприятию читателей, удалась моя книжка по-албански. Её переводил поэт Агрон Туфа, прекрасно владеющий русским. Говорят, очень хорошей получилась датская книжка. Её переводчица, Мете Дальсгард, не поэт.
Она лучший в Дании переводчик русской литературы. Когда-то в интервью Дмитрию Бавильскому вы отказали поэзии в законности её претензий на близость к сакральному опыту, настаивая на том, что это - другого рода творчество. Меня это тогда удивило, потому что мне казалось, что поэзия вообще, а ваша в частности и, может быть, в особенности, касается сакрального, просто своими средствами. Так какого же рода опыт - поэтический, если это - не касание основ бытия?
В этом случае я имела в виду распространённую путаницу, когда стихи на религиозные темы автор считает «религиозными» или даже «духовными», и всяческие претензии и амбиции вроде «я пишу духовную поэзию». Так что это ответ на такие недоразумения. Конечно, поэтический опыт для меня не что иное, как род духовной жизни. Известный немецкий критик Иоахим Сарториус написал даже, что мои сочинения - не «стихи, как мы привыкли это понимать: это род духовных упражнений».
Самой мне рассуждать об этом неловко. На религиозные сюжеты можно писать такие стихи, которые всей своей плотью выражают только грубость или пустоту. Элиот в своё время ввёл такое разграничение: devotional poetry и religious poetry. Devotional - это стихи, которые у нас сочиняли авторы второй руки и которые печатались в журналах душеполезного чтения.
Это прикладная, иллюстративная поэзия. Не то чтобы непременно плохая, но почти непременно заурядная. Она и не хочет быть другой, потому что дело не в ней. Автор излагает - с педагогической или ещё какой-то благой целью - уже готовые смыслы.
А то, что Элиот называет religious, вовсе не обязательно имеет отчётливый религиозный сюжет. Но стихи несут на себе печать непосредственного опыта встречи с «последними вещами». В этом смысле «Гамлет» которого Элиот, впрочем, не любил - глубоко религиозная вещь. Однажды вы сказали, что вам никогда не казалось, будто от поэзии вообще что-то зависит.
Видимо, это тоже было какое-то ситуативное высказывание? Что всё-таки означает присутствие поэзии в культурном поле, к чему оно приводит? И понимать это обобщённо не стоит. Бибихин однажды сказал: «Поэзия пишет в генах».
Даже если стихотворение - настоящее стихотворение - никто не услышал, даже если автор его и не записал, важно, что оно произошло. Оно сделало свою работу. И оно, так или иначе, входит в состав воздуха и создаёт те возможности, в которых живёт человек. Мы не можем представить, что было бы с нами, кем были бы мы, если бы не были написаны стихи Пушкина.
Если представить себе, что прекратится создание лучше сказать: появление стихов, вылавливание их из космического шума, мне кажется, это будет опасно для жизни цивилизации. Поэзия очищает воздух, как гроза. Она противостоит хаосу, загрязнению, заваливанию человеческого пространства какими-то лишними вещами. Но ведь не сводится же всё к лжи и фальши.
Есть ли что-то, происходящее сейчас, что кажется вам важным, таким, на что можно надеяться в смысле культурных перспектив? В четырёхтомнике большая часть эссе будет как раз об этом: о положении, в котором сейчас находится художественное творчество. О том, какие новые возможности заключает в себе наше время.
Сейчас агитирует за бандеровскую Украину. В фильмах и книжках мы много видели, что чувствуют и как себя ведут люди, которые узнают о том, что ранним утром на их страну напали, им объявили войну.
Сегодня мы узнали, каково жить в стране, которая объявляет войну другим.
Екатерина Гордеева продолжает активно заниматься журналистской деятельностью и является известной фигурой в среде профессионалов СМИ. Её работы часто становятся объектом обсуждения в социальных сетях и вызывают оживленные дебаты в обществе. Биография Екатерины Гордеевой Екатерина получила образование в Московском государственном университете журналистики, где проявила большой интерес к политической и социальной жизни. Она активно участвовала в университетских проектах и публикациях, что позволило ей набраться опыта и знаний в своей области. После окончания университета Екатерина начала работать в одной из крупнейших российских газет. Здесь она проявила себя как отличный репортер и аналитик, способная докладывать о последних событиях точно и корректно. Ее умение писать интересные и информативные статьи быстро привлекли внимание широкой аудитории, и ее работы стали публиковаться во многих известных изданиях. Однако, Гордеева не ограничивалась только печатью.
Она участвовала в различных телевизионных проектах, где показала свой профессионализм и харизму. В настоящее время Екатерина Гордеева продолжает активно заниматься своей профессией, публикуя статьи и принимая участие в медиа-проектах. Она является одним из ведущих журналистов своего поколения и получила множество наград и признания в своей области. Журналистская деятельность Екатерина Гордеева начала свою журналистскую карьеру сотрудником газеты «Коммерсантъ», где она писала статьи о политической и экономической ситуации в России.
Екатерина Гордеева
- Екатерина Гордеева: журналист, где живет сейчас
- Катерина Гордеева
- «С каждым ребенком я становлюсь все боязливей»
- Катерина Гордеева
- Краткие биографические сведения
- 12 цитат журналистки Катерины Гордеевой о материнстве и воспитании детей
Как фигуристка Гордеева выбралась из депрессии после потери мужа в 24 года
| Екатерина Гордеева (журналистка): где живет сейчас известная личность | Plattibos | Дзен | В очередном выпуске цикла «Мир после пандемии» журналист и общественный деятель Катерина Гордеева говорит о неизбежных взрослении и честности ради спасения уязвимых, о том, как не похоронить благотворительность под гнётом коронавируса, о пользе. |
| Не дать совести сломаться – Учительская газета | Родилась Екатерина Гордеева в семье журналистов, что, несомненно, оказало сильное влияние на ее профессиональное развитие. |
| Катерина Гордеева - Katerina Gordeeva | Известная российская журналистка Катерина Гордеева прокомментировала в инстаграме военную спецоперацию, которая по решению президента РФ Владимира Путина началась на Украине сегодня утром. |
| Екатерина Гордеева: журналист, биография, достижения | Биография. Катерина Гордеева — российская журналистка, писательница, телеведущая, блогер, кинорежиссер. |
| Екатерина Гордеева (журналистка): где живет сейчас известная личность | Plattibos | Дзен | Журналистка Катерина Гордеева, участвующая в работе пяти известных благотворительных фондов, может произвести впечатление благочестивой православной христианки. |
Екатерина Гордеева: журналист, биография, достижения
Катерина Гордеева на встрече «» в Алматы / Фото: Андрей Игнатченко. Катерина Гордеева веду свой блог, читать мои публикации вы можете на проекте Сноб. 15 апреля признал иноагентами журналиста Юрия Дудя и политолога Екатерину Шульман. Биография Екатерины Гордеевой – это яркий пример того, как трудолюбие, упорство и талант могут привести к великим достижениям в мире журналистики. Его супруга Катерина Гордеева — журналист, в прошлом автор резонансных репортажей и документальных фильмов для НТВ, сейчас — создатель популярного YouTube-канала «Скажи Гордеевой». Katerina Gordeeva. Катерина Владимировна Гордеева русский: Катерина Владимировна Гордеева (родился 23 марта 1977 г.) - российский журналист, писатель-документалист, писатель.[1][2][3][4] Она наиболее известна по работе с российскими.
Не дать совести сломаться
Екатерина Гордеева и Николай Солодников поженились в 2014 году. Российский журналист и писатель. О российской фигуристке читайте у Екатерины Гордеевой. российский журналист. Фигуристка Екатерина Гордеева в 24 года осталась без любимого, с 3-летней дочкой на руках. Ведущая серебряного дождя Дарья Гордеева. Лошак – как оставаться журналистом / Loshak – how to stay a journalist.
Семья Екатерины Гордеевой
- Жизнь Екатерины Гордеевой: текущее местоположение и занятия
- Где живет сейчас Екатерина Гордеева?
- Журналистка Катерина Гордеева рассказала, как удочерила девочку во время беременности
- Муж Екатерины Гордеевой