Музыкальный критик Павел Рудченко в интервью изданию «Абзац» оценил перезапуск проекта Максима Фадеева – Глюк'оZa, который перестал сотрудничать с Натальей. Мы все ещё испытываем невероятное возбуждение от музыки, мы очень рады продолжать выступления и записывать новые песни. Просмотрите доску «музыка грусти» пользователя Ульяна в Pinterest. Ссылка на телеграмм канал в профиле! #музыка #песни #грустныепесни #грусть #лучшиепесни #music #songs #sadmusic #sad #fyp.
Почему мы слушаем грустную музыку? Отвечают ученые
| Новости мрачной, тяжелой музыки. Новые музыкальные видео и саундтреки к фильмам | Персональный блог музыканта платформы Myband. Эксклюзивные новости музыкальной индустрии, анонсы событий и объявления для музыкантов. |
| Почему песни вызывают грусть | Главная» Публикации» “Грусть-тоска меня съедает”: 5 депрессивных музыкальных произведений. |
Исследование выявило, что минорная музыка избавляет от грусти
Следует отметить, что другие сторонники идеи «эмоционального контроля» более скептичны в вопросе о ее применимости к музыке. Мария Итон, например, также настойчиво подчеркивает решающую роль контроля над ситуацией и собственными чувствами в переживании отрицательных эмоций в искусстве. Она убеждена, что понятие контроля является ключевым и наиболее адекватным для объяснения удовольствия, сопряженного со «странным видом грусти» в опыте искусства. По ее мнению, оно аналогично ощущению, испытываемому во время катания на «американских горках»: риск, связанный с этим аттракционом, доставляет удовольствие лишь постольку и до того момента, пока мы абсолютно уверены в собственной безопасности. В опыте искусства осознание подконтрольности ситуации позволяет сосредоточиться на формальных свойствах произведений, то есть является предпосылкой эстетического восприятия. Итон, однако, выразила сомнения по поводу корректности распространения этих рассуждений на музыку, ограничив сферу их применения репрезентативными видами искусства [24]. Еще дальше пошел Гари Иземингер, который поставил под вопрос состоятельность самого тезиса о контроле эмоций. Мы можем избавить себя от отрицательных эмоций, лишь отказавшись от восприятия невеселого произведения — отложив в сторону книгу, покинув зал кинотеатра и т. В самом же процессе художественного восприятия наше единственное преимущество состоит в том, что мы свободны от обязанности активно «вмешиваться» в ход разворачивающихся в пространстве художественного произведения событий [25].
Эстетические versus «садовые» эмоции Размышления предыдущих разделов можно подытожить следующим образом. Для тех, кто не разделяет убеждения в естественности интереса к музыкальным произведениям, выражающим негативные эмоции, на том только основании, что эти эмоции являются частью жизни, предлагаются два альтернативных объяснения этого феномена: одно из них отрицает негативную окрашенность опыта восприятия музыкальных произведений, выражающих отрицательные эмоции, а согласно другому — негативная окраска сводится к минимуму или совсем устраняется благодаря целому ряду позитивных моментов, которые являются частью целостного опыта восприятия таких композиций. В последнем разделе статьи будут сформулированы три возражения к стратегии «побочных эффектов» и показано, что она значительно ближе альтернативным позициям, чем это готовы признать ее оппоненты. Практическая релевантность. Смысл значительной части практических эффектов — таких как эмоциональная разрядка, уверенность или общение — состоит в том, что переживание отрицательных эмоций в музыке становится своеобразной лабораторией, в которой мы апробируем, овладеваем различными способами адекватной реакции на события реальной жизни. Определенная доля скепсиса уместна в связи с тем, что это убеждение не подкрепляется конкретными доказательствами. И дело, думается, не только в том, что, скажем, зависимость между музыкальным опытом людей и их эмоциональной зрелостью недостаточно исследована — вероятность получения надежных результатов весьма невелика. Далее уместно предположить, что многие реципиенты смогут подтвердить, что испытывают грусть при прослушивании грустной музыки, но вряд ли оправдано ожидание того, что они с такой же уверенностью засвидетельствуют проявление побочных положительных эффектов, как, например, более глубокое понимание природы отрицательных эмоций.
На это можно возразить, что эти эффекты не всегда и не обязательно осознаются, и это, скорее всего, соответствует действительности. Но в таком случае правомерен вопрос о том, каким образом они стимулируют интерес к таким произведениям, если об их существовании можно узнать только из работ философов, с которыми предположительно знаком достаточно ограниченный круг людей. Сомнения по поводу мотивационной роли позитивных эффектов вызывает и сам механизм эмоциональной реакции. Рассмотрим для примера понимание. Идея о том, что дистанцированность и экзистенциальная иррелевантность отрицательных эмоций в музыке являются предпосылкой для их познания, выглядит на первый взгляд вполне убедительно. Но насколько полезно это знание в ситуации, когда та же эмоция порождена экзистенциальными причинами? Во—первых, эмоции, переживаемые в жизни, как правило, направлены на объект или ситуацию, о которых у нас есть определенное убеждение и к которым мы относимся определенным образом. А поэтому переживание реальной утраты вряд ли способно облегчить или смягчить то обстоятельство, что это чувство было ранее познано в художественном контексте.
Можно, конечно, абстрагироваться от действительности происходящего и суспендировать оценочную установку. Но это будет по существу означать не что иное, как переход в исходный эстетический модус восприятия ситуации. Во—вторых, сторонники рассматриваемой точки зрения едины в том, что в музыкальном опыте присутствует только аффективная компонента эмоции. Что же касается ее когнитивной составляющей, то она в лучшем случае фигурирует в виде некой абстрактной идеи Левинсон. Другими словами, мы обладаем не более чем смутным представлением или воспоминанием о пережитой эмоции, идентифицировать которую можно лишь на основании ее феноменологического ощущения. Но эта сама по себе непростая задача существенно осложняется тем, что многие эмоции «чувствуются» одинаково, практически совпадают в своем феноменологическом ощущении. Эстетическая релевантность. Другая серьезная проблема касается эстетической релевантности положительных эффектов, сопровождающих переживание отрицательных эмоций в музыке.
Предвосхищая возможные возражения оппонентов, Левинсон специально подчеркнул, что эти эффекты являются эстетическими по своей природе в том смысле, что в конечном итоге они детерминированы самой музыкальной композицией, а не внешними факторами. В отношении «понимающего выражения», «эмоциональной разрядки» и «способности выражения» это, по мнению Левинсона, очевидно, поскольку идентификация эмоции, отслеживание динамики собственных переживаний, отраженной в музыкальном развитии, и испытываемое удовлетворение по поводу «обретенной» способности самовыражения в звуках с необходимостью требуют концентрации внимания на развертывании музыкального материала. Что касается эффектов, значение которых явно выходит за рамки художественного и эстетического, то и они, считает Левинсон, тоже обусловлены самим звуковым материалом, а не внемузыкальными аспектами, но не полностью. Так, в стремлении к катарсическому эффекту, познанию чувства и расширению диапазона собственных переживаний в фокусе оказывается чувство simpliciter, а не его звуковое воплощение [26]. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что «стерильность», «чистота» реакции на восприятие художественного произведения не являются безусловной добродетелью; особенно это касается современных эстетических теорий. Но если придерживаться противоположного мнения, то для его обоснования необходимы более серьезные аргументы, чем указание Левинсона на внимание к имманентной логике развития музыкального произведения в процессе его восприятия. Это можно показать на примере рассуждений Дональда Каллена, по—своему отстаивающего «чистоту» музыкальных эмоций. Каллен отмечает, что стремящемуся к нравственному совершенствованию индивиду музыка предоставляет возможность проверить себя на эмоциональную отзывчивость, умение сопереживать несчастью ближних путем исследования способности откликаться на выразительные свойства музыки.
Музыка обладает в этом отношении значительно большим потенциалом, чем репрезентативные искусства, так как отсутствие интенционального объекта позволяет сосредоточиться на самих эмоциях и наших установках. Этим определяется значимость музыки с точки зрения нравственности, которая, по мнению Каллена, одновременно является необходимым элементом художественно—эстетического анализа музыкальных произведений [27]. Связь эстетического с этическим оказывается, таким образом, сложнее и глубже: переживание негативных эмоций в музыкальном опыте подтверждает эмоциональную и через нее нравственную компетентность слушателя, являясь при этом условием полноценного восприятия и анализа музыкальных произведений. Однако подчеркнутые Калленом взаимообусловленность и взаимодействие этического и художественно—эстетического начал не отменяют очевидного приоритета нравственно—практического аспекта в опыте музыкального восприятия, в котором решающее значение имеет наша установка. Подвергая себя негативным переживаниям посредством музыки, мы преследуем чисто нравственную цель: развивать и совершенствовать «нравственное чувство» [28] , способность адекватно реагировать на боль и горе сопереживанием, а не злорадством. Эстетические свойства versus выразительные свойства. На наш взгляд, принципиальным недостатком всех рассмотренных стратегий является своего рода категориальная ошибка — недифференцированное отношение к двум типам эмоциональной реакции, эстетической и неэстетической чувственной, познавательной. Напомним, что, согласно Левинсону, эмоциональная реакция в процессе музыкального восприятия наступает при наличии таких условий, как оптимальный выбор произведения, которое по уровню сложности должно соответствовать музыкальной компетенции реципиента, концентрация внимания на развертывании музыкального материала, отключение внемузыкальных моментов.
Эти предпосылки составляют ядро особого отношения реципиентов к воспринимаемому материалу, которое в традиционных эстетических теориях обозначается как «эстетическая установка» [29]. Такой эффект, как «смакование чувства», вполне совместим с эстетической установкой; отчасти это относится и к удовольствию, порождаемому техническими и художественными достоинствами выражения. Но, как мы видели, одновременно слушателю предлагается идентифицировать себя с созданным в воображении образом, которому в конечном итоге приписываются выраженные в музыке эмоции. В этом случае эмоции не просто «смакуются», но переживаются — правда, в воображении. Но совместимо ли это с эстетической установкой? Ведь следование перечисленным ранее рекомендациям ведет к установлению дистанции по отношению к семантическому содержанию выраженных в музыке эмоций, в то время как переживание — пусть даже воображаемое — этих же эмоций требует «заинтересованного» отношения слушателя. Этот вопрос уместен и по отношению к эффекту понимания. Один из вариантов его решения содержит концепция Стефена Дэвиса, который в отличие от Левинсона рассматривает понимание не как побочный продукт: для Дэвиса он является основой мотивационного интереса к музыке вообще, в том числе выражающей отрицательные эмоции.
При этом он характеризует понимание музыкального произведения как эстетическое, подчеркивая, что его конститутивным моментом является наслаждение. Из рассуждений Дэвиса ясно следует, что он не имеет в виду «радость познания», представляющую один из элементов герменевтического опыта. По Дэвису, наслаждение является не сопровождающим, контингентным, а сущностным фактором процесса эстетического понимания per se, независимо от его содержания; более того, оно служит критерием понимания произведения. Этим обусловлена позиция Дэвиса по отношению к парадоксу отрицательных эмоций: «Некоторые произведения могут порождать удовольствие в качестве реакции на содержащуюся в них выразительность, другие — отрицательные эмоции, но последние не следует избегать ни больше, ни меньше, чем первые, если кто—то стремится к наслаждению, связанному с пониманием, а не просто щекотанию нервов». Избегать надо произведений, которые не cтоят усилий, направленных на их понимание, — банальных, изобилующих клише композиции, порождающих скуку, резюмирует исследователь [30]. Дэвис, как видим, совершенно справедливо отграничивает лишенное рефлексии чувственное удовольствие от эстетического наслаждения, являющегося неотъемлемой частью художественно—эстетического понимания. Но какова природа и механизм этого эстетического наслаждения? Дэвис признает, что не готов дать ответ на этот вопрос, но предлагает ряд поясняющих примеров.
Альпинисты или автогонщики вряд ли смогли бы испытывать наслаждение от восхождений и гонок, если бы эти виды деятельности были лишены присущего им риска. Удовлетворение любопытства, преодоление сложных задач являются сильным источником наслаждения в этих и многих других видах деятельности, включая понимание музыкальных произведений [31].
Оно отражаются в том, какую музыку мы слушаем, какие жанры и исполнителей предпочитаем, и какие песни вызывают у нас наибольшую реакцию. Музыкальные предпочтения индивидуальны и могут значительно различаться от человека к человеку. Кто-то может предпочитать классическую музыку, наслаждаясь ее изысканностью и глубиной. Другие могут быть приверженцами рока, с его энергией и бунтарским духом. Есть люди, которые наслаждаются популярной музыкой, которая весела и легка на слух, а другие предпочитают джаз или блюз, с их эмоциональной глубиной и импровизацией.
Полный перечень лиц и организаций, находящихся под судебным запретом в России, можно найти на сайте Минюста РФ.
Аудиопреступление Нео-советский электропоп родом из Екатеринбурга который группа называет по-советски Свердловском. ВИА «Аудиопреступление» очевидно ориентируется на электронную попсу 80-90х, во главе которой идут, конечно, «Ласковый май» и «Мираж». Тут и мягкий скрипящий вокал в стиле Шатунова, и простецкий на первый взгляд синтезатор, и ритмичный дэнс. Лирика у «Аудиопреступления» интересная и, в отличие от музыки, самобытная — песни зачастую вызывают в душе этакую щемящую грусть.
Почему нам нравится слушать грустные песни
Группе «накиньте плед», несмотря на не самую жизнерадостную лирику, удаётся делиться теплом. Самое приятное впечатление вечера. Голландский штурвал — тоска и бытовуха 40 Следующими на сцену вышел «Голландский штурвал» — проект Никиты Моисеенко. Пока музыканты готовились, Никита играл на гитаре Джона Фрушианте, а в одном из перерывов сыграл рифф из «исхода» «Макулатуры». Весь уют от предыдущей группы пропадает, напоминая о жестокой реальности.
Тем не менее, в эту невероятно красивую, но тоскливую музыку окунаешься с головой. В перерывах Никита потягивает пиво и рассказывает о своей жизни. Снель — мечтательные зарисовки 40 Третьей выступила «Снель», о которой Моисеенко отзывается особо тепло. Люблю эту группу и хочу, чтобы ребята занимались музыкой и у них была возможность выступить.
Мне сложно представить на фестивале группу с такой медленной музыкой и с таким подходом». Подход коллектива действительно может не прижиться среди массового слушателя. В песнях «Снель» не чувствуется чёткой структуры, а нежный голос Полины Шумковой изредка появляется в пространстве музыки с едва различимым текстом.
Первый в своей жизни магнитофон я увидела у Нади дома. Корпус у этого диковинного устройства был пластмассовый, бирюзового цвета, и неслись оттуда чарующие звуки неизвестного нам еще тогда альбома Queen "A kind of magic". В то время - как впрочем, и сейчас - мой экстаз от музыки был столь велик, что наивысшей формой взаимодействия с понравившимся мне парнем были мечты о совместном прослушивании любимой музыки. Это навязчивое желание в чем-то схоже с идеей героя Пруста любоваться готическими замками вместе с прекрасной девушкой, дабы она своим присутствием усиливала его эстетическое наслаждение красотами старинной архитектуры.
Авторы, занявшие первые пять мест, могут приобрести Свидетельство о получении звания Лауреата этого Конкурса. Для этого необходимо перечислить 100 баллов на логин velstran32 и уведомить о цели перечисления, написав письмо по адресу ilara49 mail.
Дает возможность отдохнуть. Когда мы грустим, наш организм получает сигнал о том, что ему необходимо передохнуть и восстановиться после пережитого стресса. Способствует росту личности. Грусть действительно способна стать стимулом для личностного роста и развития: зачастую в состоянии печали мы начинаем задумываться о своих ценностях, целях и приоритетах.
Депрессия в современной популярной музыке
В то же время эмоция грусти в музыке была стабильна до 80-х, потом стала динамично возрастать до 2010-х, а эмоция радости и уверенности, наоборот, падать. Публика испытала на себе действие типичного эмоционального коктейля a la Pier (по Чайковскому): тихую просветленную грусть. Исследователи предложили 76 студенткам (у половины из которых была диагностирована депрессия) прослушать несколько классический музыкальных произведений.
Исследователи рассказали, какая музыка помогает бороться с грустью
Особенно песни под гитару. Ваш любимый жанр музыки расскажет о человеке многое. Музыка, как и другие характеристики человека походка, стиль одежды раскрывает характер человека, его мировоззрение и тайные желания. Песни под гитару ассоциируются с теплым летним вечером и посиделками у костра. И исполнить всем вместе можно многое. И для грусти и для души и для романтического настроения. Можно взять с собой список популярных песен под гитару или найти в интернете.
В Конкурсе приняло участие 81 произведение. Произведения авторов получили следующие средние арифметические оценок Жюри рядом с местом в скобках указан номер произведений в пакете : 1 Место 27 Евгения Белто «Она уходила» 10 , 9 , 7 , 10 , 10 , 7 , 7 , 8 , 10 , 10 , 6 , 7 , 9 , 7 , 9 ;; 8.
Отыграв концерт в Петербурге, Йохансон отправился в Москву. Здесь он выступает уже порядка 10 лет, и многие, наверное, помнят его первые столичные концерты. Джей-Джей не меняется внешне: он как всегда тощ, слегка сутул и меланхоличен. И как всегда любит Россию — здесь он едва ли не популярнее, чем у себя на Родине в Швеции. И как всегда — с бокалом виски в руках. В последнее время за клавишами сидит улыбчивый Эрик. И как всегда — в завершении концерта они делят один стул на двоих и играют на одном инструменте. Но почему-то в случае с Йохансоном «как всегда» звучит вовсе не как «опять», и не как «снова». В его случае «как всегда» похоже на некий островок стабильности — основательность и стабильность это вообще конек шведов. Как всегда с грустинкой. Как всегда атмосферно. Как всегда — так, как не надоедает.
По законам маркетинга на месте этой бесконечной «Подмены понятий» должны были быть три или четыре отдельных альбома, на одном из которых была бы лирика, на другом - условно филосовские песни, на третьем - всякие хулиганства. Продюсером альбома стал сам артист, запись производилась в Продюсерском центре Григория Лепса. В сборник вошли 25 песен, среди них несколько дуэтов.
Африка, Ближний Восток и Индия
- Грусть-тоска меня съедает. Флешмоб
- PLOS One: музыка с минорным звучанием избавляет от грусти
- Исследователи рассказали, какая музыка помогает бороться с грустью
- Почему грустная музыка дарит утешение - Infosmi
Выберите страну или регион
Единственное место на свете, где таится по настоящему грустная музыка. |. Наибольшую известность получили песни «Накатила грусть», «Это стоит», дуэты с Дианой Арбениной и Тимуром Родригезом. рассказывает о премьерах недели на основе обзоров музыкальных новинок в социальной сети «ВКонтакте».
Музыкальная гостиная «Музыкальная грусть»
грусть и поэзия" (Центральная районная библиотека). В то же время эмоция грусти в музыке была стабильна до 80-х, потом стала динамично возрастать до 2010-х, а эмоция радости и уверенности, наоборот, падать. Слушайте плейлист «все известные виды грусти» от этого куратора (OLGA RADCHENKO) в Apple Music. Песен: 40. Продолжительность: 2 ч. 35 мин.
В эти дни приходит время грустной музыки!*
| Тихая просветленная грусть | Персональный блог музыканта платформы Myband. Эксклюзивные новости музыкальной индустрии, анонсы событий и объявления для музыкантов. |
| Грусть: истории из жизни, советы, новости, юмор и картинки — Все посты | Пикабу | Еще из не сильно старого у него классная грусть All That Matters. |
Психологи объяснили эффект грустной музыки
С позиций когнитивистской эстетики в духе Нельсона Гудмена музыкальное восприятие рассматривается как эмоционально окрашенное, но при этом переживаемым эмоциям отводится вспомогательная функция оптимизации когнитивных усилий, направленных на познание выразительных свойств музыки. Следуя естественному желанию познать сущность отрицательных эмоций, мы готовы подвергнуть себя неприятным переживаниям. Если он таким образом проводит выходные вместо того, чтобы посвящать их философии, он может показаться слегка эксцентричным; если же он предается своему увлечению ежедневно, то уместен вывод о том, что этому профессору необходим отдых. Derek Matravers, Art and Emotion. Oxford, 1998, p. Ithaca, London, 1994, p.
Левинсон справедливо задается вопросом, на который у Гудмена нет ответа: насколько глубоким должно быть это переживание, чтобы обеспечить желаемый результат? Вполне уместно и указание на то, что в данном случае отрицательные эмоции в известном смысле инструментализи-руются, что противоречит нашему опыту qua слушатели и исполнители. Как правило, общение с музыкальными произведениями, выражающими негативные эмоции, не бывает мотивировано желанием познать эти эмоции, более того, мы получаем удовольствие от общения с этими произведениями12. Примечательно, что объявляя интерес к музыке, выражающей негативные эмоции, естественным и не требующим оправдания, авторы этих теорий вместе с тем в той или иной форме признают наличие положительных аспектов в опыте их восприятия. Несмотря на заверения о том, что последние не играют роли в формировании мотивационного интереса к подобным произведениям, это обстоятельство тем не менее релятивиру-ет «аргумент о естественности».
Вопрос о том, почему мы ищем общения с грустными, трагическими и близкими им по характеру произведениями — если исключить подозрение в мазохистских наклонностях слушателей, — является отнюдь не тривиальным. Стремление к счастью и позитивным переживаниям и одновременно желание избегать, насколько это возможно, отрицательно заряженного опыта значительно естественнее интереса и стремления к переживанию отрицательных эмоций. Последние хоть и являются неотъемлемой частью жизни и поэтому, безусловно, заслуживают изучения и внимания, но это не меняет нашего отношения к ним — большинство людей предпочло бы испытывать их как можно реже. Как нам представляется, ключевую роль в разгадке феномена отрицательных эмоций в музыке и вообще искусстве играет то обстоятельство, что они со всей очевидностью отличаются от обычных жизненных эмоций. Об этом свидетельствует, например, характер нашей реакции, значительно более сдержанной, чем в жизни.
Особенно показательно в этом плане восприятие инструментальной музыки. Действительно, если заключительная сцена «Травиаты» вполне может и часто вызывает у зрителей слезы, то подобная реакция во время исполнения «Патетической» Чайковского маловероятна. Сама обстановка концертного зала и принятые нормы поведения в какой-то степени могут определять особенности нашей эмоциональной реакции, побуждая к подавлению естественных импульсов. Вместе с тем уместно предположить существование более глубоких причин. Выявление специфики музыкальных эмоций является лишь одним аспектом проблемы.
Не менее важной и сложной задачей является обоснование их связи с эмоциями, которые человек переживает в жизненных ситуациях. В противном случае применение предикатов, обозначающих эмоциональные состояния, к музыке становится проблематичным: они либо обретают статус метафоры или же утрачивают определенность значения. Общая стратегия философов аналитического направления основана на убеждении в том, что эмоциональный отклик на музыку, выражающую отрицательные эмоции, сопровождается положительными эффектами, которые нейтрализуют их воздействие. Другими словами, негативные переживания являются лишь одним «ингредиентом» целостного опыта. Соответственно, задача фокусируется на выявлении позитивных моментов и демонстрации того, каким образом они придают положительный заряд опыту в целом.
Как показало наше исследование, при объяснении позитивных моментов акцент делается на особенностях структуры эмоций соотношение когнитивного и аффективного компонента , порождаемых музыкой, или же решающее значение придается осознанию слушателями ирреальности этих эмоций. Какбыэмоции Стратегия обоснования положительных эффектов музыки, выражающей отрицательные эмоции, в некоторых моментах пересекается с рассмотренными выше воззрениями, отрицающими само существование парадокса отрицательных эмоций. Но в отличие от них сторонники этой стратегии признают, что опыт переживания музыкальных произведений, выражающих негативные эмоции, всегда окрашен этими эмоциями и что побочные положительные эффекты играют решающую роль в обосновании интереса к этим произведениям. К их числу принадлежит Джеррольд Левинсон, убежденный в том, что в силу специфических особенностей механизма эмоционального отклика на музыку восприятие произведений, выражающих негативные эмоции, сопровождается рядом положительных моментов или, как он их называет, «вознаграждений», которые компенсируют отрицательную заряженность опыта. Предложенное Левинсоном обоснование этой идеи является наиболее основательным и глубоким и потому заслуживает особого внимания.
Левинсон основывался на так называемом «когнитивистском анализе эмоций», который выделяет в них три компоненты: когнитивную, аффективную и поведенческую. Когнитивная компонента предполагает наличие убеждения, желания, оценки, направленных на интенциональный объект. Испытывая страх, мы, как правило, оцениваем конкретную ситуацию или объект как угрожающие нашей безопасности. Аффективная компонента — это то, как эмоция «чувствуется». Она имеет феноменологический аспект, то есть своеобразную окрашенность сознания, и чувственный, под которым подразумевается комплекс внутренних ощущений гусиная кожа, ком в горле и т.
Наконец, эмоции могут проявляться в поведении озноб, попытка бежать от опасности. Левинсон убежден, что эмоциональная реакция на музыку не является полноценной эмоцией, ибо здесь когнитивная предпосылка значительно ослаблена или же вообще отсутствует. Но физиологическая и аффективная компоненты присутствуют чаще всего в нередуцированном виде. Левинсон выделил ряд необходимых условий для наступления сильной эмоциональной реакции во время слушания музыки. Во-первых, ре- ципиенту должен быть знаком стиль воспринимаемого произведения, а лучше — и само произведение, но при этом не настолько, чтобы породить скуку.
Это достигается в том случае, если в процессе слушания реципиент способен предвосхищать музыкальное развитие, но пребывает в неизвестности по поводу окончательной развязки. Второе требование заключается в полной концентрации внимания на структуре и развертывании музыкального материала при одновременном суспендировании интереса к вне-музыкальному контексту, включая ситуацию самого реципиента в нем. Третья предпосылка — открытость по отношению к содержанию произведения: слушатель должен стремиться не к дистанцированному созерцанию эмоций, выраженных в музыке, но быть расположенным к тому, чтобы самому пережить их. Эмоциональный отклик возникает в ответ на восприятие и распознавание выраженных в музыке эмоций и является по своей природе эмпатийным или зеркальным: мы отождествляем себя с воображаемым образом таким образом может быть и сама музыка , которому приписываем услышанные в музыке эмоции, и в результате представляем, что сами испытываем их13. Как видно, в возникновении эмоциональной реакции активная роль отводится воображению, которое является когнитивной функцией.
Когнитивная составляющая, таким образом, присутствует, хотя и в несколько ослабленной, усеченной форме в сравнении с когнитивной компонентой жизненных эмоций. Ее воздействие проявляется, во-первых, в том, что наряду с физиологической и аффективной компонентами, которые, как отмечалось выше, действуют в полном объеме, эмпатическая реакция на, скажем, грустную музыку включает присутствие в сознании идеи или понятия грусти. Во-вторых, в нашем воображении мы приписываем эту эмоцию либо самой музыке, либо она представляется как аудиальное выражение чьих-то чувств. В-третьих, мы идентифицируем себя с воображаемым носителем эмоции, представляя, что музыка выражает нашу грусть14. При этом решающее отличие от эмоций, испытываемых в обычных жизненных ситуациях, заключается в неопределенности объекта нашей грусти.
Левинсон подчеркивает, что наша грусть не направлена на музыку или на событие реальной жизни, но на некий созданный воображением и лишенный всяких конкретных характеристик образ. Когнитивная «неполноценность» музыкальных эмоций влечет за собой, по Левинсону, отсутствие неприятных последствий, которыми сопровождается их переживание в жизненных ситуациях. В частности, оно не связано с реальным жизненным опытом реципиента, не чревато для него длительным погружением в тяжелые переживания, не требует действий по устранению причин переживаемых эмоций и, наконец, не предвещает ничего плохого в будущем. Отсюда Левинсон выводит три положительных момента, сопутствующих переживанию отрицательных эмоций, порожденных музыкой, — наслаждение, понимание и уверенность в себе. Наслаждение, или «смакование чувства» savoring feeling , сопровождает любой аффект, если он лишен связи с жизненным контекстом и не является чрезмерно интенсивным.
Чувственная компонента негативных эмоций, безусловно, имеет соответствующую окраску, но в музыке ощущение негативного сведено к минимуму. Это происходит потому, что отрицательный заряд создается главным образом осознанием экзистенциальной значимости отрицательных эмоций, которая в музыкальном опыте отсутствует. Благодаря этому переживание отрицательных эмоций, которые мы «смакуем», будучи свободными от всех практических последствий, может доставлять удовольствие15. Эмоциональная реакция на музыкальное произведение включает, далее, «понимание чувства» understanding feeling. В процессе эмоционального переживания музыкальных произведений или по его завершении существует возможность интроспективного исследования аффективного аспекта эмоций.
Человек, охваченный страданием, вряд ли способен к подобного рода рефлексии, в то время как в музыкальном опыте переживание сопровождается присутствием в сознании идеи страдания, фокусирование на которой хотя и не дает представления о том, что собой представляет страдание, но позволяет воспринять его более ясно. Это совершенствует способность распознавать и созерцать это чувство в будущем опыте. Например, восприятие poco allegretto из Третьей симфонии Брамса углубляет понимание того, как «чувствуется» меланхолия, а Этюда Скрябина до-диез минор — безнадежная страсть16. Наконец, переживание отрицательных эмоций, высвобожденное из жизненного контекста, укрепляет уверенность в себе. Каким образом?
Несомненным достоинством личности, рассуждает Левинсон, является способность испытывать глубокие чувства, проявлять адекватную эмоциональную реакцию в самых различных обстоятельствах.
Розен также отмечает, что большинство критиков и исследователей жанра ведут отсчет именно от Galaxie 500. Существует ряд исполнителей, появившихся в конце восьмидесятых годов, но проявивших себя на музыкальной сцене только в девяностых. Именно девяностые годы считаются пиком популярности слоукора и сэдкора. Вышедший в 1990 году дебютный альбом Codeine «Frigid Stars» был поистине пророческим. Сочетая вязкий и однообразный аккомпанемент пост-рока и душащую тоску сэдкора, он, можно сказать, начертил все параболы для развития жанра. Впоследствии большинство музыкальных решений из «Frigid Stars» будет использовано другими музыкантами, причем не только из мира сэдкора. Динамико-звуковые перепады из треков «Pickup Song» и «Cigarette Machine» можно услышать во втором альбоме мат-рок-группы Slint, вышедшем годом позже, а также в альбоме «Mogwai Young Team» 1997 шотландской рок-группы Mogwai. К ним нередко будут обращаться такие корифеи, как Bedhead, Low, а также наиболее яркая сэдкор-группа Dakota Suite. Так или иначе, но «Frigid Stars», несмотря свою на пророческую суть, со временем ушел в тень альбомов, созданных на его же основе.
Связано это в первую очередь с его парадоксальностью: он сложен в своей простоте, прост в своей сложности и одновременно с тем эклектичен и местами слишком тяжел. Немало в популяризацию и развитие музыкального направления вложила и группа Low, которая в течение почти двух десятилетий экспериментировала с жанром и играла для совершенно разных аудиторий. Из двенадцати основных альбомов группы девять или десять можно считать основополагающими для слоукора: их высоко ценят поклонники этого жанра. Для молодого жанра — напомним, что в те годы сэдкор и слоукор подразумевали некоторую андерграундную тяжесть звучания — альбом был слишком неканоничен. Тут следует уточнить, что звучание сэдкора во многом предопределено местностью. Например, в калифорнийской сцене слышны народные американские мотивы Red House Painters, American Music Club , в чикагской же преобладает пост-роковое звучание. Уже упомянутые Low родом из Дулута, штат Миннесота, — места, небогатого на жанры: не было в этом регионе ярких фолк-, панк- или инди-рок-коллективов, поэтому Low, можно сказать, создавали слоукор практически с нуля. Альбом «I Could Live In Hope» стал квинтэссенцией cлоукора: в нем можно услышать отголоски творчества Galaxie 500, при этом звучит альбом куда более насыщенно, несмотря на более прозрачный инструментал. В общей атмосфере предчувствия надвигающейся беды ощущается влияние Codeine. Тягучий, преисполненный фатума, этот альбом никак не тянет ни на пост-рок для него он слишком легкий , ни на дрим-поп для него он слишком отстраненный.
Центральным треком альбома многие считают почти десятиминутную «Lullaby». Это тягостная ноктюрновая рефлексия, основанная на нисходящем и незаконченном фригийском тетрахорде — распространенном «трагическом» басе. Исследователи символизма в музыке Баха называют такой ход «низвержением в преисподнюю». Начинается трек медленно, робко, словно доносясь из неизвестных метафизических широт, но по мере развития обрастает ударными и несколько утяжеляется, а еле осязаемый гитарный перебор превращается в смелый бой, поддерживаемый ритм-секцией. С 1996 по 1997 год группа выпускает несколько синглов, весь материал с которых позже войдет в компиляцию «Alone With Everybody» 1998. Уже в первых синглах слышится непривычный метод музыкального синтеза, который, тем не менее, станет характерным для жанра в следующем десятилетии. Новый сэдкор в исполнении коллектива Хусона предполагал полный или частичный отказ от «отяжеляющих» элементов, восполняя их неоклассическими и модерн-классическими партиями. Так, например, трек «Episode» представляет собой элегичную модерн-классическую композицию, состоящую из минималистичных фортепианных проигрышей. В «Blue» отсутствуют ударные, основную партию ведут ритм-гитара и вторящая ей акустическая гитара. В композиции «Autobiography» «Colder» EP, 1997 нежные ностальгические чувства создаются бархатным и прозрачным фортепиано, к которому во втором куплете добавляется теплая и певучая виолончель.
По мере развития динамика растет, и светлая грусть «скатывается» в тяжелую саморефлексию. Однако никакие вариации музыкального синтеза вроде замены тяжелых инструментов акустическими и никакой отказ от ударных не сделали бы Dakota Suite новатором жанра, не будь в их треках чудеснейшего вокала Хусона. Его монотонный, задумчивый, по-отцовски ласковый, чувственный и в то же время сомнамбулический и обреченный тембр — то, что делает группу поистине особенной и запоминающейся. Поскольку к тому времени у группы уже был удачный бэкграунд с экспериментами, то в первой студийной работе решили не изобретать велосипед, а просто пошли по проторенному пути. В этом альбоме вокальные номера чередуются с инструментальными композициями.
Она предполагает, что волнение и грусть взаимосвязаны и семантически перекрывают друг друга.
Компонент отрицательной эмоции в этом случае воспринимается как положительный во время прослушивания музыки а также при эстетических переживаниях. Именно то, что печальную составляющую «убрали» из музыкального произведения, снизило уровень наслаждения от него, независимо от влияния других переменных вроде волнения. Нашли опечатку?
Такой вывод специалисты сделали после рассмотрения данных 772 участников со всего мира. В ходе исследования выяснилось, что меланхоличная музыка вызывает довольно сложные чувства у большинства людей, состоящие из смеси более чем трех эмоций. Все это ведет к более сложным реакциям организма на грустные мелодии, чем на веселую поп-музыку. Среди отчасти положительных ответов организма на прослушивание грустной музыки специалисты отмечают ностальгию, умиротворение, нежность и заинтересованность.
«Грусть-тоска меня съедает»: 5 депрессивных музыкальных произведений
| ВСЯ ГРУСТЬ В ЭТИХ ПЕСНЯХ / ГРУСТИ ВМЕСТЕ С ЭТИМИ ПЕСНЯМИ!! | По-хорошему так грустили, светлой грустью, совершенно, в принципе, не характерной для скандинавского менталитета. |
| Критик сравнил творчество новой Глюк'оZы и SHAMAN – Новости музыки | О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. |
| Вечное дыхание печали | Музыкальный критик, временно проживающий в Таллине, рассказал о том, почему музыка советских композиторов является ценностью, каким артистом был Кобзон и кто виноват. |
Грусть и мечты под музыку
Музыкальный критик, временно проживающий в Таллине, рассказал о том, почему музыка советских композиторов является ценностью, каким артистом был Кобзон и кто виноват. Эта гипотеза гласит, что когда слушают грустную музыку, сама грусть напрямую способствует получению удовольствия», — говорится в исследовании, опубликованном в журнале PLOS One. В эксперименте приняли участие пятьдесят добровольцев, которым было предложено выбрать любое музыкальное произведение, навевающее грусть. «Грусть на ресницах, русская стать»: вечер памяти Ольги Воронец (12+).
Другие статьи по тегам
- Предстоящие события
- Музыка грусти
- Похожие материалы
- Хибла Герзмава и Олег Аккуратов исполнили советские песни о войне в стиле джаз 26.04.2024
- Музыка грусти
Осенняя грусть в свежей песне Звонкого «Люди-птицы»
185,964 грусть стоковая музыка для монтажа без лицензионных платежей. Новости звезд, Новости музыки, Новости о событиях шоу-бизнеса. Сэм Тейлор-Джонсон показала успех Эми Уайнхаус. В результате интенсивность переживания настолько снижена, «приглушена», что «музыкальная грусть» становится переживанием счастья, позитивным опытом. Intermedia сообщает, что победительница «Детской Новой волны-2021» и участница «Детского Евровидения» 2019 и 2021 годов Таня Меженцева выпустила новый трек «Хватит грустить». Рутина, Музыка, Грусть. Лейбл SLplus.
Товары из статьи
- PLOS One: трогательные композиции помогают пережить печаль в безопасной среде
- Ученые объяснили, почему людям нравится грустная музыка - Наука -
- музыка грусти
- Почему грустить полезно
- Музыкальная гостиная «Музыкальная грусть»
- Тематический Конкурс - Музыка грусти. Итоги