Выставка Гуггенхайма будет посвящена одному году жизни Пикассо, на ней будут представлены 10 картин и работ на бумаге, которые художник создал после приезда в Париж осенью 1900 года. Когда Гжон Мили по заказу журнала Life посетил в 1949 году Пабло Пикассо, жившего в то время на юге Франции, и предложил великому художнику сделать совместный инновационный проект. Пикассо любил экспериментировать. Страсть к живописи и особое видение окружающего мира, привели художника к созданию собственного направления — кубизма. Пабло Пикассо — все самые свежие новости по теме.
Динамический принцип Пикассо
- Максим Кантор: Пабло Пикассо — публикации и статьи журнала STORY
- Другой Пикассо: сравнение экспозиции в Париже и в Антибе - artflash
- В ведущих музеях мира пройдут выставки к 50-летию со дня смерти Пикассо
- Портрет музы Пикассо был продан по телефону за рекордную цену
- В Пушкинском идет выставка «После импрессионизма». И вот почему вам стоит на нее сходить
- Матисс. Пикассо | Центр цифрового искусства Artplay Media
Как научиться разбираться в живописи Пабло Пикассо за 5 минут
Щукин , а еще важнее — чутьем к общественному мнению, общественным настроениям. Без этого они не могли бы рисковать и ходить ва-банк, создавая репутацию тем или иным еще малоизвестным художникам. Как говорит в романе Анатоля Франса торговец эстампами: «Когда я испытываю какое-нибудь чувство, редко бывает, чтобы все не испытывали его одновременно со мной»1. Пикассо от успеха не отказывался, но и никогда ничего специально не делал, чтобы его добиться. Скорее, делал обратное — то есть не только не потакал публике, но шокировал ее и даже прямо оскорблял. И кажется, чем больше оскорблял, тем больше она покорялась. Друг Пикассо, художник и известный фотограф Брассаи, записал сказанное им в 1944 году: «Успех — вещь важная! Это неверно! Художник нуждается в успехе. И не только чтобы иметь на что жить, но особенно — чтобы реализовать себя.
И богатый художник нуждается в успехе. Людей, что-то смыслящих в искусстве, мало, и не всем дано чувствовать живопись. Большинство ценит произведения искусства только по их успеху. Но где сказано, что успех должен всегда сопутствовать тем, кто льстит вкусам публики? Хотите скажу? Успехи моей молодости обеспечили мне защиту. Голубой период, розовый период — вот что меня защищало»2. Как видно, Пикассо сам старался понять тайну своего успеха. И предполагал, что голубой и розовый периоды создали для этого основу.
Но так ли было на самом деле? Ведь ему было всего двадцать с небольшим и знали его сравнительно немногие, когда он сделал рискованный шаг от розового периода к «Авиньонским девицам» и затем к кубизму. Этот шаг, этот перелом, который произошел у него около 1907 года, не был вызван соображениями «чистой пластики», а чем-то другим, какой-то страшной внутренней потрясенностью. Не в том причина, что сначала ему захотелось упростить и геометризировать форму якобы по заветам Сезанна , потом африканские маски натолкнули на мысль о новых возможностях манипуляций с формой, а затем все это вылилось в идею совмещения различных аспектов предмета, транспонировки на плоскость предметов, имеющих глубину и рельефность, и т. Так чаще всего описывают творческую эволюцию Пикассо в те годы, но описание это поверхностно: получается, что кубизм, при своем возникновении, имел умозрительную, рациональную картезианскую природу, что в общем чуждо эмоциональной интуитивной натуре великого испанца. Конечно, на протяжении двух десятков лет разными художниками плодились разные варианты кубизма, и помимо простых внешних следований «моде» были и поиски в области чисто формальных построений. Но кубизм Пикассо был, скорее, взрывом накапливаемых в предыдущие годы горестных наблюдений над участью и природой человеческого существа. Реакция на эти вещи русских литераторов — Булгакова, Бердяева — была достаточно адекватной: они писали о «демонических гримасах», о предостерегающей картине угасания духа в косной материи. Уже после смерти Пикассо Андре Мальро опубликовал запись беседы с ним.
Художник рассказывал о тех импульсах, какие он получил во Дворце Трокадеро, увидев там африканские маски и фетиши. Эти маски были не просто скульптурой. Совсем нет. Придав духам форму, мы обретаем независимость. Духи, подсознательное об этом в то время не очень-то рассуждали , эмоции — все это вещи одного порядка. Я понял, почему я был художником. Во времена кубизма и предкубизма он так не говорил. Он молчал. Но есть свидетельства современников, что настроен он был мрачно, хотя личных причин тому, по-видимому, не было.
Дерен однажды сказал Канвейлеру: «Как-нибудь мы найдем Пабло повесившимся за его большой картиной» речь шла об «Авиньонских девицах». Мотивы бренности, греха, дьявола, пляски смерти и memento mori были распространены в европейском искусстве конца XIX века и без всякого кубизма, и без всякого отношения к африканским фетишам. Эти темы пронизывали символистское искусство имевшее влияние на молодого Пикассо — Моро, Энсора, Мунка, Бёклина, Штука. Но там, в привычно эстетизированных формах, они не являлись препятствием для широкой салонной популярности, не были чем-то по-настоящему пугающим и отпугивающим. Приятность начисто отсутствовала в «картинах-заклятиях» Пикассо — угрюмых, без привычного аллегоризма, тяжелых для восприятия, лишенных декоративного очарования. В них все — неведомо, все — враждебно. Они жестоко искажали человеческий облик, а ведь прежде публика была особенно непримирима ко всему, где усматривала «изуродование» натуры, которая на самом деле так считалось прилична, пристойна, благообразна. Разве бывают такие женщины? Разве бывают такие дети?
Это надругательство, кощунство. Люди всегда очень ревниво относились к благообразию своего облика, к понятию нормы, нормальности. И никакие собственно живописные красоты не могли примирить с отступлениями от нее. А Пикассо в его новых вещах даже и от живописных красот как бы демонстративно отрекался: в большинстве случаев они были аскетичны по цвету, почти монохромны. Остается загадкой, почему они не только привлекли внимание в художественных кругах, но принесли художнику и успех, вместо того чтобы вызвать лавину негодования и насмешек.
Тем более художник-новатор. Было бы, к сожалению, нормально, если бы он подыхал с голоду. Как с голода начали импрессионисты и их ближайшие последователи.
Немного времени прошло с тех пор, как публика, критики и любители научились допускать, что импрессионистская живопись не бессмысленная пачкотня, шутка или бредовая ошибка. Чтобы на другой день после столь большого усилия они были способны возобновить его по другому поводу, признать импрессионизм течением слишком благоразумным и традиционным, поощрять искания в десять раз более ошеломляющие — мне это кажется неправдоподобным. Вместе с тем я знаю из совершенно достоверных источников, что на днях Ортегаль продал одну свою картину за полторы тысячи франков одному очень известному господину, принадлежащему к наиболее уравновешенным и устойчивым кругам господствующего класса; совсем небольшую картину, которую он, должно быть, писал меньше недели, работая каких-нибудь два часа в день с перерывами, чтобы набить трубку или поболтать со случайно зашедшим товарищем — у него проходной двор, — картину к тому же отталкивающую, схематичную, отвлеченную, серенькую, одним словом, во всех отношениях оскорбительную для представлений любителя о рисунке и живописи, не доставляющую ему никакого чувственного удовольствия. Это очень загадочно. Не есть ли это признак, пока еще местный, того, что у людей пробуждается смелость ума, любопытство, революционный вкус? Хорошо, если бы это было так — каково бы ни было мое мнение об Ортегале вообще и о любой из его картин в частности. Но я сомневаюсь. Я люблю или чувствовать положение, или понимать его.
Наоборот, когда дело касается живописи, французская публика реже всего проявляет верность суждения, чаще всего ошибается относительно задач, которые ставит себе художник, и относительно качеств, придающих ценность его произведениям; и как раз в живописи она легче всего мирится с официальной чепухой»4. Вот любопытное свидетельство мыслящего современника: «тайна Ортегаля» — тайна успеха Пикассо — ставила его в тупик. По-видимому, Жюль Ромен прав в том, что причина была не в повышении эстетического уровня «клиентуры». Вообще приятие или неприятие того или иного художественного явления зависит не столько от степени эстетической культуры, степени понимания специфических художественных качеств, сколько от состояния умов в более широком смысле — от мироощущения, которое назревает подспудно, постепенно пропитывая общественное сознание на его различных уровнях. Но посмотрим, какова была дальнейшая судьба Пикассо. Его «кубизм» перестал быть угрюмо эзотерическим, особенно с того времени, когда художник начал участвовать в оформлении дягилевских спектаклей, то есть с 1917 года: отныне Пикассо придает кубистским конструкциям оттенок комедийности и игры. Параллельно возникает его так называемый энгровский, или неоклассический, период, с реалистическими портретами прелестных женщин и детей, с пасторалями на пляже и с огромными пышнотелыми «классическими» фигурами. Почему эти вещи нравились публике, понять легче: кончилась война, жизнь упоительна, можно наслаждаться ею.
И действительно, в 1920-е годы Пикассо становится уже по-настоящему знаменит, богатые снобы и аристократы ищут его общества, иногда он показывается на великосветских раутах в блестящем одеянии матадора. Но вдруг, в разгаре хмельного упоения жизнью, которому предавалась послевоенная буржуазная публика, он начинает делать «злое искусство» — такие чудовищные гротески начиная с «Танца» 1925 года , такие издевательские изображения, перед которыми «Авиньонские девицы» могут показаться «головками» Греза. Он открыто демонстрирует свое метафизическое отвращение к той самой публике, которая его ублажала, вызывающе делает «Гитару» из мешковины с торчащими наружу остриями гвоздей, причем собирался еще сделать обрамление из лезвий бритвы. Но ему все прощают, все от него терпят. Прощают даже вступление в Французкую коммунистическую партию. Эренбург, участвовавший вместе с Пикассо в конгрессах в защиту мира, был очевидцем того, как приветствовали художника массы простых людей, не принадлежавших ни к социальной верхушке, ни к художественным кругам. Они интуитивно почувствовали и признали в нем друга. Но и богатая «клиентура» с удвоенным рвением гонялась за произведениями Пикассо.
В конце концов уже один штрих, росчерк, движение руки Пикассо начинают цениться на вес золота; он становится легендарной фигурой, чем-то вроде того сказочного персонажа, которому стоит открыть рот и каждое сказанное слово превращается в золотую монету. В поздние годы жизни слава уже мешала ему жить. Она вынуждала его, человека от природы общительного, любившего быть в окружении людей, сделаться затворником. В I960 году он говорил Брассаи, посетившему его на вилле «Калифорния», что ему приходится жить в этой вилле как в крепости, за двойными воротами, и даже опускать все занавеси на окнах, так как из окон ближайших зданий на него наводили подзорную трубу. Потом он перебрался в совершенно изолированную виллу, расположенную в горах. Только некоторым суперзвездам западного кинематографа доставалась на долю подобная докучливая популярность. Но в отличие от эфемерной вспышки кинозвезд звезда Пикассо светит на века. Такова удивительная судьба этого любимца славы XX столетия, столь непохожего на других любимцев славы, известных истории, — Рафаэля, Рубенса, Бернини, Тьеполо.
Те, как бы ни различались между собой, имели то общее, что все представляли человека прекрасным, величавым, почти божественным существом. Пикассо же, кажется, делал обратное, не исключая и ранних периодов, когда писал нищих, слепцов, бродяг. Он и тогда не воспевал человека, а лишь сострадал ему. А потом как бы восстал на саму человеческую природу. Я тоже верю, что все — неведомо, что все — враждебно. Не просто детали — женщины, младенцы, табак, игра, — а все вместе! Ответ, очевидно, надо искать, во-первых, в умонастроениях этого мира, во-вторых — в неповторимых особенностях самого искусства Пикассо, отвечающих сокровенным потребностям общества на роковом, кризисном этапе истории. И то и другое бесконечно сложно, если углубляться в детали процесса, но в общей форме достаточно очевидно, поскольку процесс касается всех и каждого; то, о чем мы все ежедневно читаем в газетах, — об угрозе человечеству и необходимости отстоять мир — имеет к этому прямое отношение.
Кризисная ситуация началась не сегодня, она зарождалась примерно тогда, когда Пикассо начинал свой путь в искусстве. Ее зарождение бессознательно ощущалось, вызывая смутное разочарование человека в самом себе и в том, чем он особенно гордился, — в своем разуме, то есть во всесилии разума. И как раз в то время, когда разум, казалось бы, достиг реальных триумфов и открыл перед обществом перспективы торжества над силами природы. Пока мы рассуждали о цельности и благополучии, о бесконечном прогрессе, — оказалось, что высверлены аккуратные трещины между человеком и природой, между отдельными людьми и, наконец, в каждом человеке разлучены душа и тело, разум и воля»6. Подобное констатировалось и на языке социальной психологии. Приведу слова Эриха Фромма, одного из тех западных философов, которые с тревогой отмечали падение акций разума, стремились разобраться в причинах и вернуть ему престиж. Он сумел создать условия для достойного и продуктивного существования своего рода, и теперь, впервые в истории, идея объединения всех людей и господства их над природой является не мечтой, а реальной возможностью. И тем не менее современный человек неудовлетворен и растерян.
В это время он осваивал методы импрессионистов и подражал им. В итоге критики отметили высокое мастерство начинающего художника, но посоветовали ему искать свой собственный стиль. На полотнах этого времени превалируют темы печали, нищеты, старости и смерти, а героями картин становятся алкоголики, проститутки и люди из низших слоев общества. Дело в том, что в 1901 году покончил с собой близкий друг Пикассо. Художник чувствовал вину в том, что не предотвратил трагедию, и пребывал в депрессии. Кроме того, в эти годы Пабло отчаянно нуждался в деньгах и часто голодал.
Одним из самых знаменитых полотен «голубого периода» считается картина «Любительница абсента» слева на коллаже выше. По иронии судьбы, полотна этого самого тяжелого и голодного периода жизни художника продаются сегодня на аукционах за огромные деньги. Два последующих года его творчества получили название «розовый период» из-за характерной цветовой палитры. В это время все работы Пабло преисполнены жизнерадостности, изящества и тонкости. Пикассо заводит новых друзей и впервые в жизни серьезно влюбляется в Фернанду Оливье. Влюбленные живут вместе в его мастерской на Монмартре, и жизнь кажется прекрасной.
Вскоре у Пабло появляются покровители — писательница Гертруда Стайн и ее брат.
Рисование одной картины поверх другой среди художников было нередким явлением. Скрытая под картиной «Завтрак слепого» другая картина была обнаружена в 2010 году. Предполагается, что молодому и стеснённому в тот период в средствах художнику приходилось экономить на холстах, поэтому и картины, вероятно, рисовались поверх уже готовых. Похоже, именно по этой причине изображение женщины оказалось более чем на 100 лет скрыто от всех. Уже будучи пожилым человеком, Пикассо признавался, что рентгеновские лучи и прочие технологии в будущем найдут немало интересного под поверхностью его ранних работ.
В ведущих музеях мира пройдут выставки к 50-летию со дня смерти Пикассо
| Другой Пикассо: сравнение экспозиции в Париже и в Антибе | Выставка Гуггенхайма будет посвящена одному году жизни Пикассо, на ней будут представлены 10 картин и работ на бумаге, которые художник создал после приезда в Париж осенью 1900 года. |
| Как научиться разбираться в живописи Пабло Пикассо за 5 минут | И теперь Гертруда Стайн проектами и прямым содержанием поддерживала "таможенника" Руссо, Пикассо, Матисса и других художников третьего, четвертого ряда. |
| Эволюция стиля живописи Пикассо | В Греции нашли картину Пикассо, украденную 9 лет назад. Новости. |
Пикассо и импрессионизм – этап и предтеча нового искусства.
В этом сборнике статей предпринята попытка оценить наследие Пабло Пикассо и его роль в художественной культуре XX века, с позиции сегодняшнего дня. Уже опытный и известный испанец Пабло Пикассо, к тому времени переехавший в Париж, после экспериментов с цветом в «голубом и розовом периоде», переходит к анализу формы. Уже опытный и известный испанец Пабло Пикассо, к тому времени переехавший в Париж, после экспериментов с цветом в «голубом и розовом периоде», переходит к анализу формы. Пабло Пикассо занимает свое достойное место среди самых прославленных художников прошлого столетия. Правда, и Пикассо знал период полуголодной жизни богемы в Бато Лавуар на Монмартре, но то был недолгий и нестрашный период.
И Пабло, и Диего, и Хосе
- 13 удивительных фактов о Пабло Пикассо
- Искусственный интеллект воссоздает картины Пабло Пикассо
- Другой Пикассо: сравнение экспозиции в Париже и в Антибе
- Пикассо и окрестности. Сборник статей - Молодежный Творческий Центр
- Графику Пабло Пикассо привезли в Ижевск — Новости Ижевска и Удмуртии - Udm-info
- Пабло Пикассо: биография самого «дорогого» художника и основателя кубизма
Матисс. Пикассо
в каких только направлениях не творил Пабло Пикассо. Почему Пикассо так хотел заполучить яркий волконскоит, хорошо понимают в Академии художеств. Смотрите свежие новости на сегодня в Любимом городе | Ожившие работы мастера: в Красноярске впервые проходит выставка Пабло Пикассо.
Кубики и маски. Человеческая комедия Пабло Пикассо
| Эрмитаж показал волконскоит, который Пикассо использовал в своих картинах | Вместе с французом Жоржем Браком испанец Пабло Пикассо стал создателем нового направления в искусстве – «Кубизма». |
| В Эрмитаже раскрыли секрет зеленого пигмента на картинах Пикассо | | Скачайте направление в формате PDF, заполните его в программе Adobe Reader или от руки, распечатайте или передайте в электронном формате. |
| Пабло Пикассо — Творческие периоды | Пикассо любил экспериментировать. Страсть к живописи и особое видение окружающего мира, привели художника к созданию собственного направления — кубизма. |
Графику Пабло Пикассо привезли в Ижевск
Испанский художник Пабло Пикассо — это более 70 лет творчества, постоянный эксперимент, поиск новых подходов и направлений. Пикассо добился успеха в направлении клиентской динамики и решил различные болевые точки, вызванные традиционной клиентской «статической» моделью исследований и разработок. Создав кубизм, освоив его и неожиданно оказавшись классиком художественного направления, Пикассо вдруг снова делает в своем творчестве поворот на 180 градусов и возвращается к.
В Пушкинском идет выставка «После импрессионизма». И вот почему вам стоит на нее сходить
Метафора, настойчиво повторяемая в «Комедии» папа римский — супруг церкви, папа склонил церковь к блуду, авиньонская курия — блудница унаследована Петраркой, жившем в Авиньоне. Пользуясь привилегиями авиньонского благополучия и осуждая Авиньон одновременно, Петрарка клеймил Авиньон «вавилонской блудницей». Количество публичных домов на территории города Авиньона за время папства удвоилось, девицы легкого поведения стремились туда столь же резво, как и сиенские художники. Сравнение предвоенного Парижа с папским Авиньоном, и обоих мест - с борделем, аллегорию читать следует так. Пикассо говорил своим друзьям, что думал о бордели на Авиньонской улице; не соотнести слово «бордель» с «папским Авиньон» для уроженца Южной Европы невозможно. Когда художник работает, он постоянно прокручивает в уме символы и, если долго складывать два и два, однажды выйдет четыре; при этом, Пикассо не был тугодумом. Сравнение Парижа с публичным домом - это общее место в метафорах того времени — Модильяни, Паскин, Руо, Ван Донген и т. Не оригинально сравнить «праздник, который всегда с тобой» с публичным домом; увидеть родство анклава интернациональной готики, Авиньона, и Парижа, космополитического убежища, через публичный дом — необычно.
Пикассо пользуется метафорами авиньонской школы: натюрморт на первом плане, рука, отдергивающая портьеру - это прямые аллюзии на Симоне Мартини и на Бульбонский алтарь, в котором изображена рука, не принадлежащая никому. Воспроизводя композицию XIV века, Пикассо рисует как сакральная сцена авиньонской живописи превращается в реальность публичного дома. Пикассо в зрелые годы пишет реплики на «Менины» Веласкеса, «Завтрак на траве» Мане; потребность связать воедино историю искусств, представить ее как историю общества — для Пикассо как для любого гения естественна. Аллюзии на античную скульптуру, на африканскую пластику, на Энгра и Делакруа — очевидны; в таком случае, не должны удивлять реплики на Ренессанс и готику — удивляло бы отсутствие таковых. Пикассо воспринимает историю искусств как натуру, с которой работает. Если понять кубизм как постготику, а метафору «Авиньон-Париж-публичный дом» - как характеристику эстетического эскапизма, то в «Авиньонских девицах» следует видеть картину экзистенциальную. Именно проститутка становится но разве Магдалина не стала?
Разве не Фантина становится героиней романа «Отверженные»? В отличие от Паскина или ван Донгена, которые рисуют вульгарную продажную любовь, чтобы показать, что весь мир грязен, Пикассо всегда рисует проституток как героинь. Его ранний холст голубого периода «Селестина», на котором изображена суровая стоическая женщина с бельмом - это портрет сводни «селестина» в Испании — это сводня при махе , в зрелые годы Пикассо рисует испанских мах, за плечом которых прячется горбатая старушка-селестина. На ранней картине перед нами одноглазая суровая героиня, предлагающая купить любовь: это совсем особое отношение к продажной любви. Купить любовь ведь нельзя: любовь дается даром, как награда за смелость. Картина, на которой проститутки то есть, жены на час выступают вперед столь гордо - это насмешка над сюжетом с женами-мироносицами. Сюжет Евангелия таков: пять женщин иногда три, канон варьируется пришли к пустому гробу Господа на Голгофе: Иисус распят, а гроб пуст — это апофеоз человеческого отчаяния, образ безбожия.
В иконографии, в частности, в иконографии авиньонской школы — образ пустой гробницы варьируется многократно. Сильнее прочих — алтарь Перусси для церкви в Авиньоне, сделанный неизвестным нам художником по заказу Луи де Рудольфо Перусси в 1480 г. На центральной панели изображен высокий пустой крест и молитва святых, предстоящих перед пустым крестом — акт веры вопреки. Зритель узнает об отсутствии распятого тела Христа по трем гвоздям, которые все еще вбиты в перекладины, да по прибитой табличке «Царь Иудейский». Феноменальное свидетельство веры в отсутствии Бога далеко не единственный пример в искусстве Прованса. Не имеет значения, видел Пикассо данные работы или нет; это не метод точнее говоря, это детективный метод, имеющий косвенное отношение к духу культуры для определения влияний и движения замыслов. Дух Авиньона — то есть, дух города, куда волей сильных мира сего переместился престол Петра, где случайно собрался цвет «христианского гуманизма» - дух Авиньона внушает мысль о том, что место Бога может оказаться пустым; Бог мог отойти в сторону.
Богооставленность — причем, внезапная богооставленность алтарь Перусси и миниатюры в манускрипте Рене Доброго выполнены тогда, когда престол Петра уже вернулся в Рим, и Авиньон опустел — и есть то чувство, которое переживает христианское искусство на пороге тотальной войны. Пикассо пишет картину долго, слишком долго для простой реплики; Макс Жакоб говорил, что однажды друзья найдут художника повесившимся за картиной, настолько Пикассо измучен. Сохранились наброски, впрочем, Пикассо и сам говорит о трансформации замысла и эскизы — на холсте присутствовал студент с черепом. То есть, формально, по бытовому сценарию картины — студент - это посетитель публичного дома; но в аллегории — череп - это символ Голгофы, куда пришли жены мироносицы «Голгофа» переводится как «череп», это место казни, где складывали черепа, поэтому принято изображать на картине Распятия череп, это знак Адама, считается что это череп первого человека, и Иисус жертвой снял первородный грех. Постепенно освобождаясь от излишних фигур, Пикассо оставил лишь жен мироносиц проституток и руку ангела, отдергивающую занавес. Согласно Евангелию, жены встретили у пустой гробницы ангела, который указал им, что Иисус ушел на небо, иногда рисуют ангела с указующим перстом; здесь же он просто отодвинул покровы инобытия. Готические трансформации объемов в композиции «Авиньонских девиц» напоминают Купальщиц Сезанна, о чем говорено не раз.
Геометрические формы религиозного Сезанна сложение природы из атомов, или из модулей — см. Картины революционной эпохи кубизма, времени прорыва, в буквальном смысле слова возводились так, как строились готические соборы, компонуя архитектурные элементы. Возведение угловатого образа отсылает нас к стратегии строительства готического храма, и колючие конструкции кубистов напоминают готические соборы. Готическое витражное окно, в котором фрагменты стекол образуют как бы ячейки, пересеченные свинцовыми спайками, буквально напоминает структуру кубистической картины: именно так художник кубист и рисует, дробя плоскость внутренними линиями на несколько витражных стекол. Объемы и плоскости кубистических картин преломляются и переплетаются как аркбутаны и нервюры — и нет в европейском искусстве более близкой аналогии кубизму. Если принять, что средневековый готический собор — есть образ отдельно стоящего человека, гражданина с прямым позвоночником, противостоящего пространству общества — то пафос кубизма: строительство вопреки плацдарму войны делается понятен. Кубизм как некогда авиньонская школа фиксировал эклектику разломанной на части эстетики Европы; требовалось собрать стилистические тенденции.
Кубизм ведь не разбирает форму на составные части, напротив, кубизм форму выстраивает заново. Кубизм - стройка из осознанной пустоты, с опытом прошлого строительства; холсты раннего кубизма внешне напоминают работу каменщиков собора: создается конструкция, возводится вертикаль, лепится — объем за объемом — здание, камень водружают на камень. Серые и бурые кристаллические граненые формы похожи на каменную породу; в готике камень сохраняет острые края. Новый стиль «кубизм» как и новый стиль Авиньона XIV в. Иной почвы в истории европейской эстетики, помимо «интернациональной готики», у кубизма нет. Отсылка к африканскому искусству Пикассо говорил об африканской скульптуре, впоследствии лики авиньонских девиц стали сопоставлять с африканскими масками оправдана ситуативно: художник увлекался и этим; но в готике достаточно восточных мотивов, завезенных из Крестовых походов. Провансальскую готику вспоминали часто; Сезанн, Гоген и Гюисманс не единственные; вернуться в Средневековье, значит понять себя.
Причем это возвращение к ренессансной готике происходит одновременно с возвращением Европы к расовой идее, и пока Пикассо переосмысляет христианский собор и витраж, его современники, отвергая христианство, «опускаются ниже, к корням», как выражался Клее. Ломти дыни напоминают аркбутаны собора, банка соли, поставленная на возвышение, выглядит как главная башня, распахнутый веер создает структуру готического пространства, в которой легко прочитать вытянутые узкие окна с витражами. Знаменитая «Женщина в кресле» 1910, The Museum of Modern Art New York — заставляет пережить процесс строительства собора, на наших глазах органическая форма усложняются; конструкция божественная, стремящаяся вверх, конструкция храма — прорастает из органики. Особенность кубизма Пикассо в том, что он не отвергает и не рассыпает органическую форму как не отвергает таковую и готика ; напротив того: и готика, и кубизм как бы усиливают интенции микрокосма — чтобы он пророс и развился в направлении макрокосма. Во тьме собора ибо карнация картины соответствует полутьме собора мы видим даже устремленные вверх трубки органа — звучит хорал. Человек — собор, эта мысль лежит в основе кубизма, конструкция человека, его замысел — раскрывается постепенно, Пикассо заставляет это умопостигаемое знание пережить наглядно. То, что скрыто от нас оболочкой тела, а именно хитросплетения костей вен и мышц, готический собор предъявляет как очевидную конструкцию бытия.
И Пикассо, вслед за зодчими соборов, открывает внутренний порядок буквально в каждой вещи. Весь мир устроен как собор, как сложно структурированный храм, возносящийся ввысь. Именно как соборы следует рассматривать длинные вертикальные вещи, написанные летом 1910 года в Кадакесе — «Обнаженная» Национальная галерея искусств, Нью Йорк и «Женщина с мандолиной» Музей Людвига, Кельн. Холст, «Обнаженная», вытянутый вверх почти на два метра, выстроен как последовательное восхождение вверх: так в соборах мы поднимаемся взглядом по ярусам, задерживая взгляд на табернаклях, на скульптурах. Пикассо окончательно остановился на вытянутой вертикальной форме холста, в которую вписывает многосоставную, сложно сконструированную форму, устремляющуюся вверх и замыкающую себя шпилем. Монохромные, каменные, кропотливо возведенные — форма плотно пригнана к форме; эти картины сами являются соборами, сложно-собранными сооружениями. Собственно, видеть в «кубизме» африканскую маску» значит прочесть кубизм в духе расовых теорий, набирающий силу в это время.
Пикассо и сам охотно подыгрывал такому прочтению, провоцировал зрителя, вызывал зрителя на реакцию расиста. Видеть в «кубизме» африканское дикарство - значит принять ту версию наивную будто Пикассо желал просто публику шокировать вандализмом —или, точнее, проверить на вандализм. Так восприняли, кстати, кубизм российские мыслители, взыскующие красивой красоты зрители. Покрывало дня, с его успокоительной пестротой и красочностью, отлетает, вас объемлет ночь, страшная, безликая, в которой обступают немые и злые призраки, какие-то тени. Это — удушье могилы». Бердяев в том же году в статье «Пикассо»: «Когда входишь в комнату Пикассо галереи С. Щукина, охватывает чувство жуткого ужаса.
То, что ощущаешь, связано не только с живописью и судьбой искусства, но с самой космической жизнью и ее судьбой. А если и будет весна, то совсем уже иная, новая, небывалая, с листьями и цветами нездешними. Кажется, что после страшной зимы Пикассо мир не зацветет уже как прежде, что в эту зиму падают не только все покровы, но и весь предметный, телесный мир расшатывается в своих основах. Совершается как бы таинственное распластование космоса. Пикассо — гениальный выразитель разложения, распластования, распыления физического, телесного, воплощенного мира» Тексты Бердяева и Булгакова далеких от фашизма мыслителей в деталях воспроизводят критику вишистского националистического правительства, объявившего Пикассо «жидовствующим художником», чуждым национального чувства красоты. Скорее всего, этот взгляд чужд Булгакову и Бердяеву; однако не усматривают в кубизме радости красок и «гармонии», то есть, упорядоченного мироздания. Если бы их поставили в известность о том, что Матисс разделяет идеалы Вишистского правительства, а Пикассо им оппонирует, философы бы не смутились: «прекрасное», как для Бердяева, так и для Булгакова, не имеет моральной составляющей; они христиане, но вовсе не неоплатоники.
Сергей Булгаков, мыслитель, внимательный к деталям, подметил в отношении Пикассо: «Этот молодой художник, родом испанец с примесью мавританской крови очень существенная черта! Словосочетание «мавританская кровь» в данном пассаже является эвфемизмом морисков, крещеных мавров, и марранов, насильно крещеных евреев, Филипп III депортировал из Испании одновременно , уточнение отца Сергия Булгакова характерно. То, что о. Сергий Булгаков обратил внимание на кровь, любопытно еще и потому, что спустя несколько лет Морис Вламинк и прочие поборники «национальной красоты» подметили ровно то же самое. Отец Сергий продолжает так: «Вот «Нагая женщина с пейзажем», изогнувшаяся в уродливо-эротической позе, — ноги словно лопасти амфибии, грузная, тяжелая, расползающаяся на части: злобный цинизм и вызов растления, бунт трупности и гнили. Вот «Женщина после бала», грузно сидящая на кресле и злобными глазами уставившаяся вдаль, — как идут здесь эти красочные глыбы, между собою не спаянные, для изображения этого вампира, у которого от тела осталась одна злоба да геометрия. Вот «Дама с веером», вся из треугольников и геометрических фигур, злобная, насмешливая и нечеловеческая.
Вот три женщины, словно кошмарные видения в багрово пламенеющих тонах, тяжело застыли в пляске. Вот ужасная «Фермерша», состоящая из нескольких геометрических булыжников, вся — тяжесть и косность. Здесь тело потеряло свою теплоту, жизнь и аромат, превратившись в фигуры, в геометрию, в глыбу; жизнь утратила движение и застыла в какой-то гримасе; плоть с каким-то демоническим аскетизмом иссушена и обескровлена. Это — духовность, но духовность вампира или демона; страсти, даже и самые низменные, взяты здесь в чисто духовной, бесплотной сущности, совлеченные телесности. Здесь проявлен совсем особый, нечеловеческий способ видения и восприятия плоти, дурной спиритуализм, презирающий и ненавидящий плоть, ее разлагающий, но в то же время вдохновляющий художника, который, по иронии вещей, все же говорит только в образах плоти и через плоть. Во время истребительной войны текст Булгакова относится ко времени Первой мировой , Пикассо пишет «Старого еврея и мальчика» - из тех вещей, что священник мог видеть в коллекции Щукина, и «Свидание»; но эти вещи не впечатляют. Любовь и защита слабого еще более слабым, объятья любящих, трепет прикосновения к любимому человеку — это пишет «жидовстующий эмигрант», не имеющие отношения к гармонии империй.
Отец Сергий Булгаков не разглядел этого ни в «Свидании», ни в «Старом еврее и мальчике», но последовательно отстаивал то понимание красоты, которое имманентно империи. Характерно, что Булгаков при этом оперирует «неоплатонической» фразеологией, используя ее внутри имперской эстетики. Она предстает в творчестве Пикассо в несказанном поругании, как уродливое, отяжелевшее, расползающееся и разваливающееся тело, вернее сказать, труп красоты, как богоборческий цинизм «Женщина с пейзажем» , дьявольская злоба «После бала» , разлагающийся астральный труп «Дама» с змеиною насмешкой колдуньи «Дама с веером». И все эти лики живут, представляя собой нечто вроде чудотворных икон демонического характера, из них струится мистическая сила; если долго смотреть на них, испытывается род мистического головокружения. Они изображены с такой художественной убедительностью и мистической подлинностью, что невозможно ни на минуту сомневаться в искренности самого певца «Прекрасной дамы», в демоническом стиле и в мистическом реализме его искусства. Интересно, что по-своему столь же сильное и мистическое впечатление производят и другие картины этой эпохи, с самым безобидным содержанием: nature morte, бутылка со стаканом, вазы с фруктами. Та же непросветленная и беспросветная тяжесть, та же мистическая жуть и тоска.
Из всех них истекает некая черная благодать, ощущающаяся в этой комнате почти до физической осязательности. Ни одного светлого луча в этой мертвой и скорбной пустыне, опаленной адским огнем». Такие чувства посетили священника перед готическими картинами Пикассо, стоит ли удивляться, что подобные чувства посетили ревнителей «национального чувства прекрасного» во Франции. Готика — вненациональна; единственная внятная историческая аналогия готическому собору — это Интернационал. И впрямь, национальное сознание прикасаясь к интернациональной концепции, испытывает потребность в национальном чувстве прекрасного. Пикассо говорит: «Когда мы начинали писать кубистически, в наши намерения не входило изобретать кубизм. Мы лишь хотели выразить то, что было в нас самих.
Ни один из нас не составлял особого плана сражения, и наши друзья — поэты — внимательно следили за нами, не давая никаких предписаний». Лирика одиночек не нуждается в пресловутых «общезначимых ценностях», находит общезначимые ценности как бы случайно: в процессе выяснения собственных чувств. Выразить то, что внутри тебя — возможно в том случае, если внутри тебя нечто есть; со временем термин «самовыражение» станет универсальным и бессмысленным: многие считают, что, выражая эмоции, они выражают себя, речь разумеется, но об эмоциях. Если пережить себя как субъекта истории война и революция принуждают к этому , то единство с миром через язык и жест, через традиции и даже через феномен одиночества — позволяет представить всю историю через свою деятельность. Точно так и готический собор можно воспринимать как выражение всей истории Европы. Спросить: «хотел ли Пикассо строить готический собор, вертикалью оспорить плацдармы войны», нелепо — ведь и строитель готического собора XIV века не имел намерения строить именно «готическое» сооружение: в процессе работы поколений «готика» достраивалась сама собой. Важно войти в ритм «бесконечного возведения», как важно войти в ритм бесконечного само-припоминания, тогда кубизм и готика возникают сами.
И кубизм, и готика — это постепенное достраивание объемов, додумывание, включение нового и нового компонента в рассуждение. Кубизм разрушает объем в той же степени, в какой готика разрушает объем романского храма, с тем — чтобы начать новое строительство. У Шеллинга есть термин «бесконечный субъект», он так называет историческое «я», которое в свернутом, нераскрывшемся виде содержит всю историю мира внутри личности, или, точнее сказать, содержит способность понимания истории переживающим субъектом. Процесс самоузнавания Шеллинг называет это «привлечением себя» приводит к раскрытию потенций души, и через самоузнавание возникает язык и речь. Но что, если «самоузнавание» не наступает, что, если камни, из которых надо бы сложить собор, ложатся криво, как попало, и собор выходит кривым — экзистенциализм, современная Пикассо система рассуждения, говорит именно об этом, о возможной ошибке. Осознание бытия может попросту не состоятся; «свернутый» историзм вполне может и не развернуться: историческое бытие человека сумбурно. Прикладывать понятие возрожденческого «гуманизма» к реальности ХХ века непродуктивно; спустя некоторое время об этом будет говорить Хайдеггер.
Во всяком случае, использование языка «кубизма» уже в тот момент, когда «кубизм» из высказывания Пикассо превратился в салон и стиль — чревато созданием вещей прямо противоположных мысли и духу Пикассо. Спустя несколько лет в России возникнет движение супрематизма, также оперирующее геометрическими фигурами. К 1915 году, когда Малевич «изобрел» супрематизм, кубизм для Пикассо давным-давно исчерпал себя, в Европе кубизм перешел в салонную стадию, был подхвачен десятком эпигонов. Большинство из подражателей и толкователей не поняли в кубизме главного: кубизм не разрушал форму, а строил; не разваливал мир, но возводил собор; не ломал объем, а выращивал божественно сложную форму. Эпигоны свели кубизм к приему деструкции, а наивные искусствоведы, сказали, что изображен распад предмета и предчувствие мировой войны. Так можно увидеть распад архитектуры в сложнейших переплетениях нервюр и аркбутанах готики, в то время как готика - лишь усложнение общей конструкции храма. В работе зодчего собора, плетущего каменное кружево, примитивная фантазия хуторянина разглядела лишь квадратики; квадраты и прямоугольники Малевич считал развитием кубизма.
Малевич так же относится к кубизму и Пикассо, как относится Сталин - к марксизму и Марксу, то есть, не просто далек от кубизма, но диаметрально кубизму противоположен. Подобно тому как Сталин провозгласил, что «марксизм не догма, но руководство к действию» и объявил военный переворот в России, в стране, где не было пролетариата, - пролетарской революцией, так и Малевич, убежденный всем существом, что продолжает дело кубизма и даже идет дальше, - шел в совершенно другую сторону. Примитивное лозунговое сознание нуждается в том, чтобы сложное представить плоским; фашизм утилизирует идейные конструкции, сводя их к схеме; сложные идейные конструкции не годятся в принципе. Супрематизм является зримым воплощением сталинизма в знаково-сигнальной системе: воплотить сталинизм в зримую форму проще, нежели воплотить принципы католической веры и философскую систему Гегеля; в силу примитивной сигнальной конструкции агитация Малевича хорошо усваивается. Одна из легенд о «новаторстве» гласит, что Малевич изобрел стиль «супрематизм» - этот поздний, по отношению к кубизму продукт есть идеологизация замысла Пикассо, использование философии для создания идеологии; как и всякая идеология, этот продукт оказался недолговечен. Пабло Пикассо "Девочка на шаре" Метод кубизма, как и суть стиля готики — в том, чтобы утвердить многогранность всякого явления. Вещь надлежит видеть с разных сторон — один из тезисов Пикассо.
Он всегда так строит фигуру - женские образы часто объединяют несколько ракурсов в один: зритель видит сразу и грудь, и спину, и профиль, и фас. В кубистических картинах Пикассо показывает многоликую вещь, сочетая в едином предмете несколько измерений. Так и готический собор, устремляясь вверх, сочетает с вертикальной перспективой движения нефов и трансепта. Метод Пикассо кажется родственным сюрреализму; мастера сюрреализма сочетали несочетаемое порой расчетливо как Дали , но чаще спонтанно, как того и требовала программа сюрреализма следовать подсознанию. Сочетания несочетаемого в картинах Пикассо давали возможность сюрреалистам видеть в мастере «своего», но для Пикассо изучение всех свойств вещи, включая и те, что понимаешь с неожиданного ракурса — это именно реализм. Сам мастер говорил, что не пишет просто «обнаженную», но создает портрет «груди», «ноги», «живота» и соединяет эти автономные сущности комбинация создает впечатление нескольких ракурсов, соединенных в одно изображение. Из сочетания различных точек зрения можно сделать вывод о релятивизме Пикассо; вывод будет ошибочен.
Суть высказывания в обратном: истина не многовариантна, но при этом истина не одномерна. Вещь, одушевленную своим собственным смыслом, следует рассмотреть со всех сторон: сравнение Пикассо с Кантом прозвучало уже в ранние годы художника. Автономная сущность предмета — вовсе не исключает участия субъекта в истории; просто связь вещей толкуется сообразно сложности включенной в историю вещи. Пикассо лишен деликатности в рисовании: то, что иной поместил бы в тень, он выводит на свет. Его утверждения нельзя толковать двояко: «Герника» - осуждает насилие, «Натюрморт с бычьим черепом» 1943 года — изображает ночь Виши: прямые и ясные картины. Но суть самой вещи, изображенной в картинах, многозначна. Сущность образа Быка в Гернике, и суть черепа быка в натюрморте — не равнозначны смыслу картины.
Так и фигура Макбета или короля Лира содержит противоречивые качества. И от того, что в философской пьесе Пикассо толкования вещей сложны, его прямые утверждения усложняются. В Париже, куда Пикассо переехал в 1904 году, сосуществовало такое количество противоположных концепций, что не заметить противоречий было нельзя. Рисование Пикассо прежде всего философствование, он рассуждает, рисуя. Согнутое колено старого еврея служит контрфорсом, вывернутые руки гитариста — аркбутаны. Именно такие одинокие нищие появятся и у самого Пикассо в парижских холстах, и у Паскина, и у Модильяни, и у Сутина. Тощая женщина с утюгом - перекрученная, точно горгулья водостока, состоит из одних лишь сочленений.
Можно было бы сказать, что это та же тема, что и Чаплина одиночество, беззащитность в большом городе , та же тема что и у Сутина отчаяние , если бы не тот факт, что Пикассо — готический художник nec plus ultra, а готике неведом страх. Готика существует ради бестрепетного движения вверх; чувство прямого позвоночника, не гнущегося в поклоне — во всех картинах Пикассо. Он не умеет нарисовать согбенной фигуры. Гитарист заплелся в спираль, но позвоночник не согнул, оттого его поза неестественна. Старый еврей, нищий, с изглоданной судьбой, сидит прямой как палка. Женщина, которая гладит белье, выхудилась до костей, ей крайне неудобно гладить, не сгибая позвоночник, но она не гнется. Готическое искусство существует, чтобы вызвать чувство благоговения перед Богом и гражданское мужество; среди колонн собора и стрельчатых проемов охватывает чувство благоговения.
Это благоговение перед мужеством — Господа и коммуны города. Религиозное чувство своеобразное: испанское сознание вряд ли бывает атеистическим в принципе легко разглядеть в Пикассо времен «Тавромахии», когда он рисует матадора как Христа, или когда он вдруг включает евангельский мотив.
Кубизм в искусстве 20 века Пикассо. Лошади Пикассо кубизм. Пикассо кубистический период. Уроки Герники. Герника рисунок женщины. Очередь на выставку Герника 1956 года Стокгольм фото.
Пикассо Африканский период. Живопись модернизма кубизм 1907. Пабло Пикассо кубизм Африканский период. Элитарные картины Пикассо. Пабло Пикассо элитарная культура. Живопись Пикассо элитарная культура. Элитарная культура картины Пикассо. Матисс портрет Лидии Делекторской.
Фернан Леже. Анри Леже. Фернан Леже стиль живописи. Лучший друг рисунок в графике. Три друга Графика. Наброски друг с друга в Москве. Мужчина в пиджаке рисунок гелевой ручкой. Картины модернистов серебряного века.
Искусство 20 век модернизм. Модернисты модернисты 20 века. Искусство 20 века картины модернизм. Доррит Блэк. Модернизм в живописи. Модернизм в изобразительном искусстве. Художники модернисты. Живопись начало 20 века кубизм.
Кубизм в искусстве 20 века кратко. Пабло Пикассо синтетический кубизм. Пикассо портреты кубизм. Кубизм в живописи характерные черты. Пикассо достижения. Эпохи в живописи особенности кубизма. Крупнейшие кубистические произведения. Пикассо позднего периода кубизма.
Пикассо Эволюция стиля. Кубисты Пабло Пикассо. Пабло Пикассо кубизм. Кубизм в живописи Пабло Пикассо. Цветовая палитра Пабло Пикассо. Картины Пикассо в хронологическом порядке. Пикассо интересные факты. Пабло Пикассо портрет Амбруаза Воллара.
Пикассо Пабло портрет Амбруаза Воллара, 1910. Пикассо кубизм портрет Воллара. Хуан Грис портрет Амбруаза Воллара. Кубизмапикасса представители. Черты кубизма в живописи. Кандинский Лучизм. Художники абстракционисты Пикассо. Абстракция живопись кубизм.
Кубизм 20 века - 21 искусство. Женщина с веером Пикассо. Пабло Пикассо три женщины. Пабло Пикассо женщина с веером 1909. Пабло Пикассо три женщины 1908. Арлекин Пикассо кубизм. Матисс кубизм. Стиль кубизм Пикассо.
Пабло Пикассо кубизм пейзажи. Пикассо картины самые известные. Пикассо первые картины. Пикассо 461.
Введение DSL на основе языков программирования делает механизм вычисления компоновки избыточным.
Поддержите концепцию опорных точек как показано выше. Используя концепцию точек привязки, вы можете просто и четко установить хорошее положение обзора для двух точек привязки, которые не находятся в одном направлении оси координат. В то же время точки привязки могут обеспечивать семантическую поддержку для описания «относительных» позиционных отношений. Фактически, потребность в макете больше соответствует человеческому мышлению, которое похоже на «B расположен справа от A с интервалом 10, выровнено по верхнему краю», а не «A и B в контейнере горизонтального макета... Концепция точки привязки устраняет семантический разрыв между описанием требования и базовой реализацией системы представления посредством минималистской реализации.
Вот несколько типичных примеров, иллюстрирующих использование точек привязки: 1 Выравнивание по центру: view. Но иногда мы обнаруживаем, что такая выразительная способность в определенных ситуациях «избыточна». Подобно требованиям к компоновке на следующем рисунке, 4 элемента вида необходимо расположить горизонтально, с интервалом 10 и выравниванием по верхнему краю; может быть следующий логический код компоновки привязки: v1. Есть более абстрактная и повторяемая логика. Соответствующей функции hlayout также является vlayout, пара родственных функций, которые почти полностью реализуют семантику Android LinearLayout.
Логика реализации составляет менее 300 строк. Акцент здесь делается не на двух функциях макета, а на неограниченных возможностях абстрактного выражения DSL макета Пикассо. Если бизнес-сценарий требует концептуальной модели, подобной Flexbox или другой, стороны, работающие с бизнес-приложениями, могут быстро реализовать ее по запросу. Что касается производительности, система компоновки точек привязки Picasso избегает процесса вычислений от «декларативного к императивному», полностью без вмешательства механизма расчета компоновки, и достигает эффекта «выражение спроса есть расчет» с наилучшей теоретической производительностью. Можно видеть, что DSL макета Пикассо превосходит вышеупомянутые системы макета с точки зрения потенциала производительности и способности выражения.
Дизайн макета DSL Пикассо является краеугольным камнем для Пикассо при создании высокопроизводительной четырехполюсной динамической структуры. В то же время, благодаря выразительным и расширяемым возможностям макета DSL Picasso, Picasso также имеет уникальные преимущества в автоматическом создании кода макета, а сгенерированный код более удобен в обслуживании и расширяется. С ростом популярности Пикассо процесс «визуального восстановления» в текущем процессе фронтенд-разработки станет историей, и опыт фронтенд-разработчиков освободится от повторяющейся работы по «копированию» визуальных черновиков. Высокопроизводительный рендеринг Picasso Ожидания отрасли в отношении динамических решений всегда были «близки к производительности нативной», но Picasso достиг эффективности рендеринга, эквивалентной нативной, и может достигать эффектов, превосходящих базовые методы нативных технологий в сложных бизнес-сценариях. Согласно текущей практике Пикассо в мобильной команде Meituan, одна и та же страница с использованием технологии Пикассо будет работать лучше.
В основе высокой производительности Пикассо лежит эффективный нативный рендеринг на стороне хоста, но эффект «синий лучше, чем синий» несколько противоречит интуиции. За этим стоит теоретическая неизбежность: Схема привязки Пикассо позволяетВыражение макета и расчет макета происходят одновременно. Избегайте повторяющихся и повторяющихся вычислений макета. Концепция макета Пикассо делаетИерархия плоского вида. Все представления независимы, и для выражения логики макета нет избыточной иерархии.
Дизайн Пикассо поддерживаетПредварительный расчет. Часть процесса, которая первоначально должна была быть вычислена в основном потоке, может быть выполнена в фоновом потоке. В обычном собственном бизнес-кодировании трудно добиться наилучшей из этих оптимизаций, потому что увеличение сложности логики приложения неприемлемо по сравнению с улучшением производительности, приносимым каждой маленькой точкой.
Этот процесс нес с собой неизбежные утраты по сравнению с искусством предшествующих периодов, но одновременно дарил и открытия, создавал новые художественные ценности. Рубеж веков в Европе характеризуется невиданным развитием науки и техники. Изменился быт, жизнь, мировоззрение, пошатнулись казавшиеся незыблемыми устои. Мир лишился стабильности. Эстет и возмутитель Оскар Уайльд восхищался эстетикой машины, которая не нуждается в украшениях и воплощает в себе мощь.
О машинах говорили многие, и говорили с восхищением и надеждой. Людям предстояло увидеть мир другими глазами. Наука и техника не оставляют выбора. Предупреждение о том, что прогресс и техника могут быть столь же опасны, сколь и полезны, прозвучало задолго до того, как это сделалось общей проблемой. В середине XIX в. Бодлер написал пророческие слова, что цивилизованный урбанистический мир современного человека становится не менее опасным, чем первобытный лес. Вывод: мироощущение цивилизованного человека начала XX века было сродни мироощущению человека первобытного: непредсказуемость и непредвиденные опасности внешнего мира рождали внутреннюю неуверенность и страх.