Рэй Брэдбери "И грянул гром". Я этот рассказ не слушала, а читала, но иллюстрацию взяла эту именно из-за картинки. И грянул гром автор Рэй Брэдбери читает Владимир Коваленко. И грянул днях все же дошла я до рассказа Рэя Брэдбери " И грянул гром".
“И грянул гром” Рэя Брэдбери
В этой статье представлен положительный отзыв о рассказе «И грянул гром» Рэя Брэдбери. В этой книге собраны сто лучших рассказов Рэя Брэдбери, опубликованных за последние сорок лет: лирические зарисовки из жизни городка Гринтаун в штате Иллинойс, фантастические рассказы о покорении Красной планеты, леденящие душу истории из тех. один из рассказов этой замечательной книги, но один из самых популярных. Произведение под названием «И грянул гром» написан известнейшим американским писателем Рэем Дугласом Брэдбери.
Аудиокниги слушать онлайн
| И грянул гром - Рэй Брэдбери (Бредбери) - скачать рассказ - перевод Лев Жданов | Книга Рэй Брэдбери О СКИТАНИЯХ ВЕЧНЫХ И О ЗЕМЛЕ 2002г. |
| И грянул гром. 100 рассказов | В этой книге собраны сто лучших рассказов Рэя Брэдбери, опубликованных за последние сорок лет: лирические зарисовки из жизни городка Гринтаун в штате Иллинойс, фантастические рассказы о покорении Красной планеты, леденящие душу истории из тех. |
“И грянул гром” Рэя Брэдбери
Рэй Дуглас Брэдбери «Вино из Одуванчиков» 7. Вирджиниа Вульф «На маяк» 8. Селлинджер «Над пропастью во ржи» 9. Маргарет Митчелл «Унесённые ветром» 10. Уильям Дюбуа «Души черного народа 11.
Этот тип против всего на свете — против мира, против веры, против человечности, против разума. Люди звонили нам и справлялись — шутя, конечно, а впрочем… Дескать, если Дойчер будет президентом, нельзя ли перебраться в 1492 год. Да только не наше это дело — побеги устраивать. Мы организуем сафари. Особенно, если вместо Дойчера явный отсыл к фюреру немецкой нации прописать Трампа. Впрочем, чья диктатура круче, вопрос открытый.
Вот ваш чек. Порвите его. Мистер Экельс долго, смотрел на чек. Пальцы его дрожали. Мистер Тревис, займитесь клиентом. Неся ружья в руках, они молча прошли через комнату к Машине, к серебристому металлу и рокочущему свету. Сперва день, затем ночь, опять день, опять ночь; потом день — ночь, день — ночь, день. Неделя, месяц, год, десятилетие! Машина ревела. Они надели кислородные шлемы, проверили наушники. Экельс качался на мягком сиденье — бледный, зубы стиснуты Он ощутил судорожную дрожь в руках, посмотрел вниз и увидел, как его пальцы сжали новое ружье. В машине было еще четверо. Тревис — руководитель сафари, его помощник Лесперанс и два охотника — Биллингс и Кремер. Они сидели, глядя друг на друга, а мимо, точно вспышки молний, проносились годы. Таких мы не трогаем. Лучше не злоупотреблять своей счастливой звездой. Первые две пули в глаза, если сумеете, конечно. Ослепили, тогда бейте в мозг. Машина взвыла. Время было словно кинолента, пущенная обратным ходом. Солнца летели вспять, за ними мчались десятки миллионов лун. Тут тебе сама Африка покажется Иллинойсом. Машина замедлила ход, вой сменился ровным гулом. Машина остановилась. Солнце остановилось на небе. Мгла, окружавшая Машину, рассеялась, они были в древности, глубокой-глубокой древности, три охотника и два руководителя, у каждого на коленях ружье — голубой вороненый ствол. Пирамиды лежат в земле, камни для них еще не обтесаны и не сложены. Помните об этом. Александр, Цезарь, Наполеон, Гитлер — никого из них нет. Они кивнули. Он показал на металлическую тропу, которая через распаренное болото уходила в зеленые заросли, извиваясь между огромными папоротниками и пальмами. Она парит над землей на высоте шести дюймов. Не задевает ни одного дерева, ни одного цветка, ни одной травинки. Сделана из антигравитационного металла. Ее назначение — изолировать вас от этого мира прошлого, чтобы вы ничего не коснулись. Держитесь Тропы. Не сходите с нее. Повторяю: не сходите с нее. Ни при каких обстоятельствах! Если свалитесь с нее — штраф. И не стреляйте ничего без нашего разрешения.
Однако охота на динозавров обставлена жёсткими условиями: убить можно только то животное, которое должно и без этого вот-вот погибнуть например, раненное сломавшимся деревом , а возвращаясь, необходимо уничтожить все следы своего пребывания в том числе вытащить из тела животного пули , чтобы не внести изменения в будущее. Но путешествие проходит слегка не по плану... Отличное произведение, что заставляет задуматься над тем, как мы иногда хотим изменить прошлое.
ПЛЗЗЗ ПОМОГИТЕ меня русичка убьёт. отзыв о рассказе Р.Брэдбери " И грянул гром"
очень поучительный рассказ для всех поколений людей. Неужели Рэй Брэдбери действительно посвятил свой рассказ изложению и популяризации принципа механистического детерминизма? А тут купил том Брэдбери и вижу «И грянул гром».
Рассказ Рэя Брэдбери: «И грянул гром»
Любому из нас необходимо услышать из уст кого-то старшего, более заслуженного и мудрого, что мы не сошли с ума, что мы все делаем правильно. Правильно, черт возьми, просто отлично! Так легко потерять веру в себя, когда все писатели, все интеллектуалы вокруг хором твердят то, что заставляет вас краснеть от стыда. Ведь, по общему мнению, писательство — это тяжелая, мучительная, грязная работа. Видите ли, у меня все обстоит иначе. Мои фантазии всю жизнь ведут меня за собой. Они кричат, и я иду на зов.
Они налетают на меня и кусают за ногу — я спасаюсь тем, что описываю все произошедшее в момент укуса. Когда я ставлю точку, фантазия отпускает мою ногу и убегает по своим делам. Вот так я и живу. Пьяный за рулем велосипеда, как написал в рапорте один ирландский полицейский. Да, я пьян от жизни и не знаю, куда меня понесет дальше.
По вопросам размещения рекламы на сайте свяжитесь с администрацией. Июль 25, 2014 maxcady При оформлении материала использованы кадры из одноименной экранизации Питера Хайамса 2004 года прим.
Фирма не гарантирует безопасность прогулки, но обещает обязательное появление динозавра в зоне поражения из винтовки. Но чтобы вмешательство в прошлое не изменило будущее, нужно следовать строгим правилам: не сходить с подвесной тропы, не соприкасаться с растениями и животными и стрелять в доисторическое животное только в определенный момент, за пару минут до его естественной гибели. Иначе любой ущерб флоре и фауне способен спровоцировать катастрофу….
Люди находятся на антигравитационной тропе, чтобы случайно не задеть даже травинку, поскольку это может внести непредсказуемые потрясения в историю. Во время охоты Экельс, увидев тираннозавра, впадает в панику и сходит с тропы. После возвращения в своё время охотники неожиданно обнаруживают, что их мир изменился: иная орфография языка, у власти вместо президента-либерала стоит диктатор. Причина этой катастрофы тут же выясняется: Экельс, сойдя с тропы, случайно раздавил бабочку.
Рассказ из сборника Рэя Брэдбери 1988 г. Иллюстрации Г. Бойко, И. И грянул гром Рэй Брэдбери Последние отзывы 2021. Слава богу, что победил Кейт. В Соединенных Штатах будет хороший президент.
И грянул гром...
| Книга "И грянул гром. 100 рассказов" - Рэй Брэдбери. Цены, рецензии, файлы, тесты, цитаты | Отзывы о Рэй Брэдбери И грянул гром. Список 100 лучших книг всех времен. |
| ОБСУЖДЕНИЕ. БРЕДБЕРИ, И ГРЯНУЛ ГРОМ...: mi_pishem — LiveJournal | вся информация о книге на ReadRate. |
| Книга "И грянул гром..." - Рэй Брэдбери — рекомендуем! 21 отзыв и фото | Рубрикатор | «И грянул гром» – один из самых известных рассказов Рэя Брэдбери. В нём довольно хорошо описаны проблемы путешествий во времени и связанные с ними проблемы. |
| Смысл рассказа Рэя Брэдбери «И грянул гром» | Какой Смысл | Под этой обложкой собраны сто лучших рассказов Рэя Брэдбери, опубликованных за последние сорок лет: лирические зарисовки из жизни городка Гринтаун в штате Иллинойс, фантастические рассказы о покорении Красной планеты, леденящие душу истории из тех. |
| Рэй Брэдбери рассказ «И грянул гром» | Неужели Рэй Брэдбери действительно посвятил свой рассказ изложению и популяризации принципа механистического детерминизма? |
Рэй Брэдбери - И грянул гром
Романтические и философские, жизнерадостные и жуткие, все они написаны неповторимым почерком мастера. Книга «И грянул гром.
Спустя два года после первой публикации по нему был снят фильм. В 1953 году этот рассказ прочитал Джон Хьюстон. Он сразу же позвонил мне и предложил написать сценарий для его будущего фильма «Моби Дик». Я дал согласие и переключился с одного монстра на другого. Работая над «Моби Диком», я перечитал биографии Мелвилла и Жюля Верка и написал предисловие для нового перевода «Двадцати тысяч лье под водой», где сравнивал безумных капитанов, вышедших из-под пера того и другого автора. В 1964 году это эссе прочли организаторы Всемирной ярмарки в Нью-Йорке и поручили мне разработать концепцию верхнего этажа павильона Соединенных Штатов. После павильона компания Диснея наняла меня, чтобы я помог придумать фантастические интерьеры космического корабля «Земля» для парка «Эпкот». Там я умудрился втиснуть в одно здание всю историю человечества — она прокручивается вперед и назад во времени, а потом взмывает в безумную грядущую эпоху космических полетов.
И динозавров я тоже не забыл. Всеми своими успехами и творческим ростом, каждой новой работой и новой любовью я обязан той первой детской любви к монстрам и чудищам, которую впервые ощутил, когда мне было пять, и нежно хранил, когда мне исполнилось двадцать, двадцать девять, тридцать лет. Среди рассказов этого сборника найдется лишь один-два, написанных под непосредственным впечатлением от пережитого. Большую часть своей жизни я сопротивлялся, когда меня посылали куда-нибудь, чтобы я «впитал как губка» местный колорит, нравы аборигенов, пейзажи и настроения. Я давным-давно понял, что мыслю не прямолинейно, что большую часть работы «губки» выполняет мое подсознание и могут пройти годы, прежде чем какое-нибудь пригодное для дела впечатление всплывет на поверхность. В молодости я одно время жил в многоквартирном доме квартала Чикано в Лос-Анджелесе. Большинство моих «латиноамериканских» рассказов были написаны много лет спустя после того, как я съехал оттуда, но есть и одно жуткое исключение. Летом 1945 года, когда Вторая мировая только-только закончилась, мой друг собрался поехать в Мехико на старом потрепанном «Форде V-8» и попросил меня составить ему компанию. Я напомнил ему об обете бедности, который меня вынудила принять жизнь.
В ответ он обозвал меня трусом и спросил, почему я до сих пор не набрался смелости опубликовать три-четыре рассказа, которые прячу в столе. А прятал я их потому, что несколько журналов эти мои рассказы отвергли. Но мой друг продолжал понукать меня, и я отряхнул рассказы от пыли и под псевдонимом Уильям Эллиот отослал издателям. Почему под псевдонимом? Потому что опасался — вдруг манхэттенские редакторы видели имя Рэя Брэдбери на обложках альманаха «Страшные истории» и отнесутся к автору такого «низкопробного чтива» с предубеждением. Итак, на следующей неделе августа 1945 года я разослал три коротких рассказа в три журнала. Двадцатого августа один рассказ принял «Чарм», двадцать первого второй рассказ одобрили в «Мадемуазель», и наконец, двадцать второго августа, в мой двадцать пятый день рождения, третий рассказ взяли в «Колльерс». В сумме мне заплатили тысячу долларов — по нынешним временам это все равно что получить по почте десять тысяч. Я стал богачом.
Или, по крайней мере, разбогател настолько, что даже не верилось. Разумеется, это был переломный момент в моей карьере, и я поспешил написать редакторам всех трех журналов, раскрыв свое настоящее имя. Все три рассказа Марта Фоули выдвинула на соискание премии «Лучшие американские рассказы 1946 года», а один из них на следующий год получил премию имени О. Генри, учрежденную Хершеллом Брикеллом, и вышел в сборнике рассказов-победителей. Благодаря этим деньгам я оказался в Мексике, в городке Гуанохуато, и увидел мумии в катакомбах. Это зрелище настолько ужаснуло и потрясло меня, что я едва дождался, когда мы отправимся из Мексики домой. Мне снились кошмары: будто бы я умер и оказался в этих залах смерти, среди сложенных штабелями и примотанных друг к другу проволокой мумий. И чтобы избавиться от этого ужаса, выплеснуть его, я написал рассказ «Следующий». Один из немногих случаев, когда переживания воплотились на бумаге почти сразу же.
Довольно о Мексике. Как насчет Ирландии? В этой книге собраны всевозможные ирландские рассказы, потому что за шесть месяцев, проведенных в Дублине, я обнаружил, что почти у каждого ирландца есть множество способов уживаться с устрашающим чудовищем по имени Действительность. Можно атаковать его в лоб жуткое дело , а можно уклоняться от ударов, пинать зверя в бок, танцевать вокруг него, сочинять песни и сказки, заговаривать зубы, заливать за воротник… Каждый из этих способов высмеивают в анекдотах про ирландцев, но любой из них неплохо работает, когда погода и политика оставляют желать лучшего. Я изучал этих людей, но никогда не думал, что стану писать о них. А потом, однажды, меня подняла с постели жажда испустить злобное рычание, и из жутких подозрений и причитаний слоняющегося под дождем неупокоенного призрака родился рассказ «Отпрыск Макгиллахи». Я также побывал в древних сгоревших поместьях крупных землевладельцев Ирландии и написал «Ужасный большой пожар в усадьбе». Но как я стал писателем? Со времени знакомства с мистером Электрико я писал по тысяче слов в день.
Десять лет подряд я писал по меньшей мере один рассказ в неделю, в глубине души точно зная, что однажды наступит день, когда я наконец выскочу из накатанной колеи и поеду своей дорогой. Этот день настал в 1942 году, когда я написал «Озеро». Десять лет я все делал неправильно, и эти десять лет принесли плоды: в тот день у меня сошлись правильная идея, правильная сцена, правильные герои, правильный день и час для творчества. Я писал «Озеро», сидя с пишущей машинкой на лужайке перед домом. Спустя час работы рассказ был готов, волосы у меня на затылке стояли дыбом, а щеки были мокры от слез. Я знал, что впервые в жизни написал нечто стоящее. Когда мне было двадцать — двадцать пять лет, я жил по следующему расписанию. В понедельник я делал первый набросок нового рассказа. Во вторник — второй набросок.
В среду третий. В четверг четвертый. В пятницу пятый. И в субботний полдень я отправлял по почте шестой и окончательный вариант в Нью-Йорк. А в воскресенье… в воскресенье я обдумывал безумные идеи, которые наперебой требовали моего внимания, — после «Озера» они уже не сомневались, что когда-нибудь я их выпущу на свободу. Если вы сочли этот подход механистичным, то напрасно. Работать в таком темпе меня вынуждали идеи. Чем больше я писал, тем больше мне хотелось написать. Творчество делает человека жадным.
И ты работаешь как в лихорадке, познав истинное наслаждение, и не можешь спать по ночам, потому что чудовищные порождения твоей фантазии рвутся наружу и заставляют ворочаться с боку на бок. Была и другая причина, по которой я работал так много: дешевые журналы, где я публиковался, платили мне двадцать — сорок долларов за рассказ. Сказать, что я в те годы был при деньгах, было бы преувеличением. Мне приходилось продавать по меньшей мере один, а лучше два рассказа в месяц, чтобы хватало на хот-доги, гамбургеры и трамвай. В 1944 году я продал около сорока рассказов, но заработал не больше восьмисот долларов. Но постойте, я ведь до сих пор ничего не сказал по поводу некоторых рассказов из этого сборника. Когда мне было три года, а ей — хорошо за семьдесят, она сама чинила прохудившуюся крышу, потом забиралась в постель, говорила всем «до свидания» и засыпала. Рассказ «Окно» появился на свет после того, как однажды летом 1946-го я приехал в гости к моему другу. Когда я вошел в комнату, он вручил мне телефонную трубку и сказал: «Слушай!
Придя домой, я написал об этом случае в письме своему парижскому другу. Письмо переросло в рассказ, который я отослал издателю тем же вечером. Я ощупал все мышцы и сухожилия собственной шеи. Доктор проделал то же самое и сказал: — Знаете, какой недуг вас поразил? Вот в чем ваша проблема. Выпейте аспирина и ступайте домой. И я пошел домой, ощущая свои локти, лодыжки, ребра, глотку и продолговатый мозг. Я подобрал с земли палочку и стал рисовать на песке. Ваш собственный Пикассо рисует мифических чудовищ на песке прямо у вас под носом…» Историю о Пикассо на пляже я дописал к двум часам пополудни.
Однажды ночью мы с друзьями проехали на машине через весь Лос-Анджелес и ворвались в типографию, где печатался номер журнала «Лайф» с рассказом «Старик и море». Заполучив еще теплые, только что из-под пресса, журналы, мы засели в ближайшем баре и стали рассуждать о Папе, [4] Финка-Вихия, Кубе и, почему-то, — о попугае из того бара, который каждый вечер разговаривал с Хемингуэем. Я пришел домой, набросал для себя записку о попугае и забыл о ней на шестнадцать лет. В 1968 году, роясь в старых папках, я наткнулся на эту записку. Я бы и внимания на нее не обратил, если бы не заголовок: «Попугай, который знал Папу». Господи, подумал я, Папа уже восемь лет как мертв. Если этот попугай, который помнит Хемингуэя, разговаривает его голосом, еще жив, он стоит миллионы. А если бы кто-нибудь похитил попугая и потребовал за него выкуп? Он написал мне из Ирландии о том, как побывал в доме, который некогда сгорел, но был восстановлен с точностью до кирпичика.
Спустя полдня после того, как я прочел открытку Килбракена, у меня был готов набросок рассказа. Но довольно. Вот книга. Здесь сто рассказов, написанных мною за без малого сорок лет. Наполовину они состоят из зловещих истин, о которых я догадывался темной ночью, наполовину — из спасительных истин, которые я заново открывал на следующий день. Если я чему-то и научился, так это делать зарисовки из жизни того, кто отправляется в путь и идет. Я не очень-то задумывался о том, что сделал за свою жизнь, чего достиг и кто я после этого. Каждый рассказ был для меня способом открыть новые «я». Каждое «я» немного отличается от того, что было днем раньше.
Все началось в осенний день 1932 года, когда мистер Электрико вручил мне два подарка. Не знаю, верю ли я в реинкарнацию, не уверен, что буду жить вечно. Но мальчишка, которым я был тогда, верил и в то и в другое. И я позволяю ему думать своей головой. Он пишет за меня рассказы и книги. Он движет спиритической доской и говорит «да» и «нет» в ответ на истинные или наполовину истинные утверждения. Он — кожа, сквозь которую все, что я пишу, просачивается на бумагу. Я доверяю его увлечениям, его страхам, его радостям. И он редко меня подводит.
Когда в моей душе воцаряется долгий туманный ноябрь, когда я начинаю слишком много думать и слишком мало видеть, я понимаю, что настала пора вернуться к тому мальчишке с его теннисными туфлями, лихорадочным жаром, многочисленными радостями и жуткими кошмарами. Не могу сказать точно, где кончается он и начинаюсь я. Но я весьма доволен нашим тандемом. Мне остается лишь пожелать удачи этому мальчишке, а также признать заслуги и пожелать добра еще двум людям. В том же месяце, когда я женился на Маргарет, меня взял под свою опеку мой литературный агент и самый близкий друг Дон Конгдон. Мэгги перепечатывала и критически оценивала мои рассказы, Дон критически оценивал и продавал то, что получалось. Разве я мог не добиться успеха, когда все эти тридцать три года со мной в команде были два таких верных товарища? Мы — скороходы Каннемара, королевские спринтеры. И мы до сих пор мчимся к выходу.
А теперь — рассказы. Аллунан Ночь Это правдивая история — с начала до конца. Мне было около восьми лет, дело происходило летней ночью, мой брат отправился куда-то на ту сторону оврага играть в бейсбол и не вернулся домой. И вот мы с матерью пришли к оврагу, остановились на краю, и мать крикнула брата. Ответа не было. Она звала и звала. У нее на глаза навернулись слезы. Тогда я впервые в жизни по-настоящему испугался, потому что в голове вертелась мысль: «А если он так и не ответит? Я испугался до чертиков.
А потом издалека донесся крик брата: он с приятелями был на той стороне. Брат бегом пересек овраг, и мы пошли домой. Поздно ночью вернулся с профсоюзного собрания отец. Я уже засыпал, но проснулся, дверь открылась, захлопнулась, отец вошел, неся с собой запах ночи, холодный и чистый, как ментол. Словно бы Бог явился под конец неудачного вечера. Ты ничего не говоришь, он тоже молчит, но такая радость, что ты дома, в постели, и брат, мать и отец тоже дома. История правдивая, правдивей не бывает. Это правдивая история — с начала до конца. Ты маленький мальчик, живущий в маленьком городе.
Тебе восемь лет, и время уже очень позднее.
Жданова 90. Иллюстрированная женщина Перевод В. Задорожного 92. Кое-кто живет как Лазарь Перевод В.
Задорожного 94. Лучший из возможных миров Перевод В. Задорожного 96. Тот, кто ждет Перевод А. Лебедевой, А.
Чайковского 98. Tyrannosaurus Rex Перевод В. Задорожного 99. Кричащая женщина Перевод С. Шпака 100.
Оганесовой 102. Разговор заказан заранее Перевод О. Битова 103. Могильный день Перевод Р. Шидфара 104.
Зловещий призрак новизны Перевод Е. Доброхотовой-Майковой 106. И все-таки наш... Перевод Норы Галь 107. Электрическое тело пою!
Шинкарь 108. Женщины Перевод Т. Сальниковой 109. Мотель куриных откровений Перевод И. Тогоевой 110.
До встречи над рекой Перевод О. Битова 112. Сладкий дар Перевод О. Акимовой 113. Рассказ о любви Перевод О.
Акимовой 114. Попугай, который знал Папу Перевод О. Акимовой 115. Октябрьская игра Перевод О. Акимовой 117.
Наказание без преступления Перевод Я. Берлина 118. Ржавчина Перевод З. Бобырь 120. Синяя бутылка Перевод Н.
Григорьевой, В. Грушецкого 122. Далеко за полночь Перевод О. Акимовой 123. Идеальное убийство Перевод О.
Акимовой 124.
Несмотря на то, что это может показаться совершенно незначительным, это изменило целый мир, сломало систему и оказало огромное воздействие на будущее. Тревис выносит Экельсу смертный приговор за то, что он сделал с миром. Он стреляет в него — раздаётся второй гром — звук выстрела.
Так устанавливается справедливое наказание за неуважительное отношение к прошлому, настоящему и будущему человечества. Так автор показал, что любое, казалось бы, совершенно незаметное действие, привело к необратимым, страшным последствиям, которые уже нельзя изменить. Каждый человек должен уважительно и осторожно относиться к источникам исторической памяти, должен понимать, что каждая мелочь, совершенная им, ведёт к последствиям, за которые придется отвечать. Именно поэтому каждый житель Земли должен отвечать за свои поступки, придерживаться правил и беречь историю.
Потому что это — прошлое. А без него нет ни настоящего, не будущего.
Книга "И грянул гром..." - Рэй Брэдбери
Но дайте нам обжить десять тысяч миров, что обращаются вокруг десяти тысяч незнакомых солнц, и уже незачем будет спрашивать. Человеку не будет пределов, как нет пределов вселенной. Человек будет вечен, как вселенная. Отдельные люди будут умирать, как умирали всегда, но история наша протянется в невообразимую даль будущего, мы будем знать, что выживем во все грядущие времена и станем спокойными и уверенными, а это и есть ответ на тот извечный вопрос. Нам дарована жизнь, и уж по меньшей мере мы должны хранить этот дар и передавать потомкам — до бесконечности. Ради этого стоит потрудиться! Прочитано в рамках игр Killwish, Наперегонки со временем и Школьная вселенная. Ivkristian написал а рецензию на книгу 88 Оценка: Рождение мгновенно, как взмах ножа. Детство пролетает стремительно. Юношество — будто зарница.
Возмужание — сон, зрелость — миф, старость — суровая быстротечная реальность, смерть — скорая неотвратимость. Я безмерно люблю Брэдбери, начиная от его небольших рассказов и заканчивая романами. Его неповторимый стиль, атмосферу, то, как тепло разливается по жилам от его произведений, как вдохновение и восхищение прошибает от его искусного умения нанизать слова как бусинки и выткать что-то цельное и стоящее. Эта повесть не исключение. С первых же минут меня накрыла тревога и подсознательно повторяла про себя, что не хотела бы жить в таком месте, где всего за каких-то жалких восемь дней человек появляется на свет, а затем из него уходит. Что каждая пора, точка на оси жизни длится ничтожно короткий миг и бесконечно мала и не успеваешь оглянуться и сделать хоть что-то, как ты умираешь. Ужасно, жутко, страшно. Особенно тот факт, что до спасения не так уж и далеко, вот только это может стоить как минимум колоссальных сил, а как максимум твоей жизни. А потом тебя накрывает осознанием того, что это на самом деле не особо отличается от реальности.
Что и в жизни дни, месяцы и годы пролетают так быстро, что ты не успеваешь оглянуться, как четверть века уже прошла, одна треть твоей жизни прожита, а можешь ли ты сказать, что успел действительно её прожить? Что ценил каждую минуту своего скупо отмеренного времени? Сделал всё, что хотел? Жизнь коротка, и она одна. Здесь особенно чётко и остро это показано. Как и то, что одного взгляда, брошенных слов хватает, чтоб у тебя появился враг или друг. Зацепило и про войны, показана их бессмысленность и никчёмность. И то, как дети её не понимают, а став взрослыми они к ней стремятся. Может и не все, возможно им проще толпой идти за лидером, который и выбирает войну.
Пронзительное произведение, от которого тревожно на душе и страшно, но хочется надеяться и верить, что можно бороться. За что люблю Брэдбери, так это за его умение давать лучик надежды и веры, показывая, что даже в самые тёмные времена остаётся место чему-то светлому и случается хорошее, если прикладывать усилия и верить. Прочитано в рамках игр Школьная вселенная и Бесконечное приключение. У меня от бессилия аж скулы свело... Именно от бессилия. Подобные истории меня сбивают с ног: превосходство толпы над маленькой, слабой, одинокой единичкой вызывает огромное сострадание и желание разнести в пух и прах равнодушный и жестокий-в-этом-равнодушии мир. Изменились ли дети после всего произошедшего? Предложу 6-классникам после обсуждения "Чучело". UPD: Кстати, поймала себя на том, что, как обычно, фантастический антураж меня почти и не зацепил.
Видимо, я не меняюсь: в первую очередь меня волнуют отношения между героями, психологическая составляющая истории... Дорогая dashuta3713 , спасибо за наводку! Весь рассказ - это вопрос, поставленный перед читателем, вопрос вызывающий дискуссию, в которой не будет правых, просто потому что ответа на него на сегодняшний день не существует. Главная идея произведения — показать насколько люди становятся слабы, цепляясь за привычный устой, пусть даже этот устой — война, антигуманная, отбирающая жизнь человека. А ведь для кого-то она стала образом жизни. Брэдбери ищет способ прекратить войны, находит его, предлагает, но тут же и опускает читателя с небес на землю, напоминая о сути человеческой природы. Автор сталкивает в рассказе милитариста и пацифиста, прорабатывает вариант временной победы пацифиста. А временной потому, что лишь только в корне изменив отношение человечества к убийству, можно осуществить какие-либо подвижки в направлении разоружения и прекращения войн. Вот только что ждет мир без войны?
Ведь человека можно убить не только железом, а то агрессивное нечто, что живет в людях, просто так не отступится, ведь оно питается ненавистью, болью, смертями, и все равно убийства будут продолжаться, пусть оружием станут даже деревянные ножки стульев... Поразительно, но ржавчина в этом произведении приобретает совершенно иной смысл — это гниль, поразившая человечество, жажда убийства, жажда завоеваний, Так что если подумать, оба героя рассказа в чем-то правы и не правы, и выхода нет, пока нет, в этом столетии, а может даже и в тысячелетии… sher2408 написал а рецензию на книгу 79 Оценка: О надежде и осени Рассказ «Гонец» - трогательное, пронзительное произведение о дружбе и надежде. Сильное, грустное, щемящее до боли произведение, заставляющее испытывать яркие эмоции, и вроде бы, не сулящее ничего необычного, однако финал рассказа был для меня непредсказуем и страшен до мурашек. В, казалось бы, совершенно нефантастическом произведении, всего пара фраз в финале создает мистический фон, навевает жуть и придает произведению признаки экшна. Прочитав этот рассказ, я понимаю, где Стивен Кинг взял сюжет для своего романа «Кладбище домашних животных». Рэй Брэдбери создал целый мир для маленького человечка, щедро разлил по палитре осенние краски. Произведение насыщено метафорами, эмоциями — здесь находится место для веры, горечи, боли, радости. Брэдбери действительно умеет завораживать, от его произведений невозможно оторваться, будь то малая проза или роман. Но рассказать о «Гонце», не проспойлерив сюжет, просто невозможно.
А сюжет очень прост - прикованный к постели ребенок познает мир, прорываясь сквозь ограничивающие его рамки лишь благодаря собаке, которая приносит ему запахи мира, приводит друзей из этого мира и не только. Финал открыт, автор дал возможность додумывать его читателю, на благо ли пришел последний гость к мальчику, будет так лучше для него, полностью изолированного от окружающего мира… Концовку можно трактовать и дописывать в уме по-разному, версий развязки множество… В данном случае недосказанность сыграла положительную роль при создании напряжения в кульминации произведения, стала его изюминкой. Несмотря ни на что, после прочтения «Гонца» остается ощущение тепла, уюта и надежды… Delfa777 написал а рецензию на книгу 78 Оценка: Детские увлечения. Обычная семья в удобном доме, купленном на честно заработанные деньги. Умный дом готовит, убирает, купает, играет с детьми. Он экономит родителям кучу времени. Откуда же у них чувство ненужности? Детская комната обошлась в половину всей стоимости дома. Ведь детям - самое лучшее.
Вот еще бы поточнее определить что входит в понятие "лучшее". Самое дорогостоящее? Самое полезное? Самое надежное? То, чего не хватало в детстве родителям? Чем можно похвастаться перед знакомыми? Что надолго займет внимание детей? Комната улавливает малейшие эманации детей и воплощает их фантазии. Хороший психолог с одного взгляда определит по виду комнаты - нужно ли его вмешательство или у детей все благополучно.
Все начиналось с волшебных стран, но месяц назад все изменилось. Теперь Питера и Венди привлекает Африка. Комната полна палящего солнца, диких зверей и смерти. Очень реалистичной смерти. Детям давали все, что они хотели, а потом "закрутили гайки". Сами заскучали по тому образу жизни, что вели когда-то. Захотели сами вернуться к нему и детей приобщить. Привыкших совсем к другому и иной жизни не знавших.
Неужели это из нежелания остаться одной? Да ведь можно найти кого-то другого, это же не жизнь. Почему люди так цепляются за кого-то. Жизненная история, отсюда я так раздосадована. Кое-кто живёт как Лазарь — тоже довольно жизненная история. Слышала, что есть такие матери, которые держат своих детей рядом и не дают им строить свою жизнь, не позволяют жениться или выйти замуж. Вся их жизнь должна пройти для их родителей. Они должны быть центром вселенной. Тут такой же случай, 70 лет, как это ужасно долго, именно столько прозябал мужчина, вынужденный всю свою жизнь не жить, а существовать возле матери-тиранши. Он не мог сделать ничего для себя, выбрать, что хочет, жениться. Единственная его любовь не смогла столько ждать и вышла замуж. И вот на старости лет он узнает, что она уже несколько лет как вдова и решается на отчаянный шаг. Или ему так только кажется? Вот только для попытки построить новое уже слишком поздно, но может он хотя бы успеет наконец-то пожить для себя? Вдохнуть полной грудью и отправиться туда, куда глаза глядят. Выращивайте гигантские грибы у себя в подвалах! А что, если захват земли инопланетянами уже происходит? Только он идёт так постепенно и осторожно, что никто и не замечает этого? Нет войн, нет оружия массового поражения в обычном смысле этого слова. Нет агрессии. Есть только семена быстрорастущих грибов, которые доставляют авиапочтой и несколько человек, которые кажутся параноиками, которые чувствуют, что что-то меняется, что-то грядёт. Да, если случится что-то подобное, боюсь, всё будет так же, как и в этом рассказы, мы будем обречены на неудачу. Каникулы — муж и жена хотели проснуться, и чтобы никого не было во всём белом свете. Кому не приходит такое желание в голову? Вот и им кажется, что мир был бы лучше без людей, ведь люди жестоки, они начинают войны, создают угрозы самой жизни на земле, загрязняют атмосферу. Было бы только лучше без них. А как тихо и спокойно жилось бы. Но как говорится, будь осторожен в своих желаниях. То, что они загадали, получили, но в итоге оказалось, что на самом деле может человек человеку и недруг, но в то же время и друг и жить в полном одиночестве просто невозможно. И тогда они загадали, чтобы всё вернулось на круги своя. Вот только у них есть сын, который тоже что-то загадал. Что же это будет, жизнь без них или ему тоже хочется возвращения людей? Кошки-мышки — будущий мир не радужен и безупречен, там одни сплошные войны, немудрено, что одна пара хочет воспользоваться Бюро путешествий и отправиться в прошлое, чтоб там затеряться. Какое-то время им это удаётся, но за ними приходят. И если с одним они справляются, то с целой командой нет. Они подлавливают их, захлопнув мышеловку. Главных героев жаль, я всё надеялась, что им удастся спастись, но финал оказался довольно мрачен. То ли ночь, то ли день — довольно мрачный рассказ. Один из членов экипажа сходит с ума, по крайней мере, так считают все остальные. Он не верит в существование чего-либо, пока не увидит это сам, не потрогает. Так для него перестаёт существовать Земля, родной дом и даже другие члены экипажа, пока они не в зоне его видимости. Видимо, так он борется с чувством одиночества, ощущением себя песчинкой в космосе, где пустота вокруг. Он считает, что не верить куда безопаснее. Воспоминания делают человека несчастным, мешают ему работать, доводят до слёз, они колючи. С ним спорит Клеменс, который предаётся воспоминаниям и воображению, что он снова на Земле, а вокруг всё родное и не хочет прислушиваться к Хичкоку, утверждающему, что это ненадолго, что он не успеет заметить, как это нагонит на него тоску, пропадёт аппетит и наступит апатия. Это и происходит. Тогда Клеменс задаёт вопрос, зачем же тот полетел в космос, раз у него такое отношение ко всему. На что получает ответ: «Главное — это космос и его необъятность. Мне всегда нравилась его идея: пустота сверху, пустота снизу и еще большая пустота между ними, а в ней я. Всё это не касается его настоящего. Это вызывает недоумение у экипажа, они хотят отправить его к психиатру, но оказывается слишком поздно, Хичкок выбирается наружу из ракеты, устремляясь в космос, который он так любил. Пустыня — две подруги Джейнис и Леонора собираются в путь, на Марс. Там их ждут мужчины, которые отправились раньше, дабы строить города. Женщины, понятное дело, пугаются перспективы покинуть не то, что родной дом, а родную планету и отправиться в космос, туда где темно, пустынно и никого на целые мили вокруг. Они вспоминают о том, что это вечная женская доля, куда муж, туда и жена и раньше считалось подвигом поехать за мужем в другой город, а теперь они всё дальше и дальше стали уезжать и приходится отправляться на другую планету. В какой-то момент Джейнис не хочет никуда отправляться, ей страшно, она не понимает, зачем ей это. Но Леонора убеждает её, что всё это ради Уилла. Поглядывая вокруг, они осознают, что завтра их уже не будет в родных краях, а тем временем, ничего тут не изменится, жизнь будет идти привычным руслом, словно их тут и не было никогда. В ходе разговора подруг выясняется, почему же Джейнис всё-таки решилась полететь, оказывается, Уилл отправил ей письмо, что построил для них дом и отправил фотографию. На ней видно, что этот дом точь-в-точь такой же, какой у Джейнис на земле, при этом он сочетал в себе и новые элементы, став таким образом знакомым и не знакомым, старым и новым. Именно это её и подстегнуло, она определённо полетит куда угодно, если там её ждёт любящий человек. Озеро — проникновенный и грустный рассказ. Он о потерянной юной любви. Маленькая девочка Тэлли слишком далеко заплыла и утонула, её не смогли спасти и даже найти тело. О ней вспоминает её друг, любящий двенадцатилетний мальчишка, который сидел с ней за одной партой и строит замки из песка вместе с ней. Перед тем, как уехать он в последний раз приближается к озеру, отчаянно зовя её, прося вернуться, не замечая, как по щекам текут слёзы. После выбирается на сушу и строит замок наполовину, дабы как раньше вторую достроила она, стараясь не вслушиваться в шум воды, который за его спиной смывает этот замок. А затем они с мамой уезжают. Проходят годы, он встречает другую, а затем и женится и вот как-то раз они возвращаются на это место, приходит к этому озеру. Случается неожиданное, из озера выбирается спасатель, словно что-то чувствуя, Гарольд подходит к нему и интересуется, что это.
Лев, который подкрадывался к намеченной жертве в фильме с Лоном Чейни «Тот, кто получает пощечины» в 1924 году. Да, в 1924-м. В следующий раз я увидел фильм с Чейни только в прошлом году. С первых же кадров я понял: вот откуда взялись мои львы в «Вельде»! Все эти годы они ждали своего часа, затаившись в тайном логове где-то в моем подсознании. Видите ли, я такой особенный уродец: человек, у которого внутри ребенок и который ничего не забывает. Я помню день и час, когда появился на свет. Я помню, как на следующий день после моего рождения мне делали обрезание. Помню, как сосал материнскую грудь. Несколько лет спустя я задал матери вопрос насчет обрезания. Я знал то, что мне никто не мог рассказать — о таком детям не рассказывали, особенно в те едва ли не викторианские времена. Где мне делали обрезание — в больнице, где я родился, или где-то в другом месте? В другом. Отец отвез меня к врачу. Я помню врача. Помню скальпель. Это рассказ о ребенке, который все видит, все слышит, все ощущает не хуже взрослого. Он в ужасе оттого, что его вытолкнули в холодный и чужой мир, и мстит своим родителям: ползает по дому, строит козни и в конце концов убивает отца и мать. Когда же это началось — мое писательство? Все стало складываться одно к одному летом и сложилось окончательно к зиме 1932-го. Шанду рассказывал о магии и силе мысли, о Дальнем Востоке и удивительных местах — словом, о таких вещах, что я каждый вечер садился и по памяти записывал очередную передачу. Но всю мою коллекцию чудес, сказок, падений с лестницы вместе с бронтозаврами только для того, чтобы подняться на ноги под ручку с Лэ из Опара, [2] — все это перевернул человек по имени мистер Электрико. Он приехал со стареньким никудышным карнавалом, «Совместным шоу братьев Дилл». Это было в выходные перед Днем труда в 1932 году. Мне тогда исполнилось двенадцать. Каждый вечер из трех мистер Электрико садился на электрический стул и его тело пронзали десять миллионов жужжащих вольт чистой голубой энергии. Его глаза горели огнем, светлые волосы стояли дыбом, между обнаженными в улыбке зубами проскакивали голубые искры. Чуть подавшись вперед, к зрителям, он вытягивал руку с мечом Эскалибуром над головами детей, огнем посвящая их в рыцари. Когда подошла моя очередь, мистер Электрико коснулся острием меча моих плеч, а затем — кончика носа. В меня ударила маленькая молния. Мистер Электрико воскликнул: «Живи вечно! На следующий день я снова пришел повидать мистера Электрико под тем предлогом, что волшебная никелированная игрушка, которую я приобрел у него накануне, плохо работает. Он починил игрушку и повел меня на экскурсию по карнавалу. Прежде чем войти в шатер с лилипутами, толстыми женщинами и татуированными Людьми в Картинках, мистер Электрико кричал: «Эй вы там! Не выражайтесь! Не знаю, почему он это терпел. Но он слушал меня или делал вид, что слушает. Может, потому, что соскучился по дому, может, у него где-то был сын, а может, не было и он об этом жалел. Как бы там ни было, он сказал, что раньше был пресвитерианским священником, но его расстригли, что живет он в Каире, штат Иллинойс, и я могу написать ему туда, если захочу. Под конец мистер Электрико сообщил мне неслыханную новость. Ты был моим лучшим другом, и в тот год ты умер у меня на руках в битве в Арденнском лесу. А теперь — вон он ты, родился снова. У тебя новое тело и новое имя. С возвращением! Первым подарком было то, что я, оказывается, уже жил на этом свете и мне об этом рассказали , а вторым — то, что мне предстоит попытаться каким-то образом жить вечно. Спустя несколько недель я начал писать свои первые короткие рассказы про Марс. С тех пор я никогда не останавливаюсь. Благослови Бог мистера Электрико, мой катализатор, где бы он ни был. Размышляя обо всем вышеупомянутом, я прихожу к мысли, что мои ранние литературные опыты были обречены происходить на чердаке. С двенадцати до двадцати двух или, может быть, двадцати трех лет я садился писать далеко за полночь и сочинял весьма нетрадиционные истории о призраках и привидениях; о созданиях в колбах, которых я видел в захудалых балаганчиках; о друзьях, навеки скрывшихся в водах озера; о супругах третьего часа ночи, этих мятущихся душах, что вынуждены летать в темноте, чтобы их не застрелили при свете дня. Много лет ушло у меня на то, чтобы, не прекращая писать, спуститься с чердака, где мне приходилось уживаться с мыслью о возможности собственной смерти подростки всегда забегают вперед , и переселиться сначала в гостиную, а потом и на лужайку, на которой распускались одуванчики, созревшие для вина. Лужайка, где мы собирались с родственниками на Четвертое июля, подарила мне не только истории, произошедшие в Гринтау- не, штат Иллинойс. Благодаря ей я смог последовать совету Эдгара Райса Берроуза и Джона Картера и отправиться на Марс, но при этом прихватить с собой свои детские пожитки, а также дядюшек, тетушек, маму, папу и брата. Вернее, прибыв на Марс, я обнаружил, что все они уже там, ждут меня. А может быть, это были марсиане — они задумали погубить меня и потому притворялись моей родней. Гринтаунские истории, сложившиеся в роман «Вино из одуванчиков», появление которого я не предвидел, и истории Красной планеты, вылившиеся в «Марсианские хроники», которых я тоже не планировал, были написаны примерно в одни и те же годы. Я писал их поочередно, то одну книгу, то другую, время от времени бегая на задний двор бабушки и дедушки к бочке для дождевой воды, чтобы выудить оттуда все воспоминания, легенды и словесные ассоциации тех лет. В те же годы я воссоздал своих многочисленных родственников и в облике вампиров, которые живут в городке, очень похожем на Гринтаун «Вина из одуванчиков». Город вампиров приходится темным двоюродным братом марсианскому городу, где высадилась Третья экспедиция. Таким образом, я вел тройную жизнь: я был отважным исследователем маленького городка, космопроходцем, осваивающим Красную планету, и скитальцем, странствующим по земле вместе с американскими кузенами графа Дракулы. Однако я до сих пор не сказал и половины того, что следовало бы, о других созданиях, рыскающих по страницам этого сборника: где-то они являются во всем великолепии ночных кошмаров, где- то низвергаются в бездну отчаяния и одиночества. В возрасте семнадцати — двадцати трех летя написал с полдюжины рассказов про динозавров. Однажды мы с женой прогуливались вечером по пляжу в Венеции, штат Калифорния, где жили в номере для молодоженов за тридцать долларов в месяц, и наткнулись на остов «Венецианской пристани». Рядом море облизывало сплетение распорок, направляющих и балок старых «русских горок», лежащих на песке. Моя жена весьма благоразумно промолчала. Ответ пришел, когда я проснулся среди ночи, разбуженный неким зовом, и услышал одинокий рев туманного горна в заливе Санта-Моника — он раздавался снова и снова, снова и снова… Ну конечно, подумал я. Динозавр услышал ревун, решил, что это его сородич другого пола, вынырнул из глубин прошлого. Он поплыл на зов в любовном томлении, обнаружил, что это всего лишь маяк, и умер на берегу от горя. Я вскочил с постели, написал рассказ и отправил его в «Сэтэдей ивнинг пост», где он вышел под названием «Чудовище, жившее на глубине в 20 000 саженей». В сборнике, который вы держите в руках, рассказ называется «Ревун». Спустя два года после первой публикации по нему был снят фильм. В 1953 году этот рассказ прочитал Джон Хьюстон. Он сразу же позвонил мне и предложил написать сценарий для его будущего фильма «Моби Дик». Я дал согласие и переключился с одного монстра на другого. Работая над «Моби Диком», я перечитал биографии Мелвилла и Жюля Верка и написал предисловие для нового перевода «Двадцати тысяч лье под водой», где сравнивал безумных капитанов, вышедших из-под пера того и другого автора. В 1964 году это эссе прочли организаторы Всемирной ярмарки в Нью-Йорке и поручили мне разработать концепцию верхнего этажа павильона Соединенных Штатов. После павильона компания Диснея наняла меня, чтобы я помог придумать фантастические интерьеры космического корабля «Земля» для парка «Эпкот». Там я умудрился втиснуть в одно здание всю историю человечества — она прокручивается вперед и назад во времени, а потом взмывает в безумную грядущую эпоху космических полетов. И динозавров я тоже не забыл. Всеми своими успехами и творческим ростом, каждой новой работой и новой любовью я обязан той первой детской любви к монстрам и чудищам, которую впервые ощутил, когда мне было пять, и нежно хранил, когда мне исполнилось двадцать, двадцать девять, тридцать лет. Среди рассказов этого сборника найдется лишь один-два, написанных под непосредственным впечатлением от пережитого. Большую часть своей жизни я сопротивлялся, когда меня посылали куда-нибудь, чтобы я «впитал как губка» местный колорит, нравы аборигенов, пейзажи и настроения. Я давным-давно понял, что мыслю не прямолинейно, что большую часть работы «губки» выполняет мое подсознание и могут пройти годы, прежде чем какое-нибудь пригодное для дела впечатление всплывет на поверхность. В молодости я одно время жил в многоквартирном доме квартала Чикано в Лос-Анджелесе. Большинство моих «латиноамериканских» рассказов были написаны много лет спустя после того, как я съехал оттуда, но есть и одно жуткое исключение. Летом 1945 года, когда Вторая мировая только-только закончилась, мой друг собрался поехать в Мехико на старом потрепанном «Форде V-8» и попросил меня составить ему компанию. Я напомнил ему об обете бедности, который меня вынудила принять жизнь. В ответ он обозвал меня трусом и спросил, почему я до сих пор не набрался смелости опубликовать три-четыре рассказа, которые прячу в столе. А прятал я их потому, что несколько журналов эти мои рассказы отвергли. Но мой друг продолжал понукать меня, и я отряхнул рассказы от пыли и под псевдонимом Уильям Эллиот отослал издателям. Почему под псевдонимом? Потому что опасался — вдруг манхэттенские редакторы видели имя Рэя Брэдбери на обложках альманаха «Страшные истории» и отнесутся к автору такого «низкопробного чтива» с предубеждением. Итак, на следующей неделе августа 1945 года я разослал три коротких рассказа в три журнала. Двадцатого августа один рассказ принял «Чарм», двадцать первого второй рассказ одобрили в «Мадемуазель», и наконец, двадцать второго августа, в мой двадцать пятый день рождения, третий рассказ взяли в «Колльерс». В сумме мне заплатили тысячу долларов — по нынешним временам это все равно что получить по почте десять тысяч. Я стал богачом. Или, по крайней мере, разбогател настолько, что даже не верилось. Разумеется, это был переломный момент в моей карьере, и я поспешил написать редакторам всех трех журналов, раскрыв свое настоящее имя. Все три рассказа Марта Фоули выдвинула на соискание премии «Лучшие американские рассказы 1946 года», а один из них на следующий год получил премию имени О. Генри, учрежденную Хершеллом Брикеллом, и вышел в сборнике рассказов-победителей. Благодаря этим деньгам я оказался в Мексике, в городке Гуанохуато, и увидел мумии в катакомбах. Это зрелище настолько ужаснуло и потрясло меня, что я едва дождался, когда мы отправимся из Мексики домой. Мне снились кошмары: будто бы я умер и оказался в этих залах смерти, среди сложенных штабелями и примотанных друг к другу проволокой мумий. И чтобы избавиться от этого ужаса, выплеснуть его, я написал рассказ «Следующий». Один из немногих случаев, когда переживания воплотились на бумаге почти сразу же. Довольно о Мексике. Как насчет Ирландии? В этой книге собраны всевозможные ирландские рассказы, потому что за шесть месяцев, проведенных в Дублине, я обнаружил, что почти у каждого ирландца есть множество способов уживаться с устрашающим чудовищем по имени Действительность. Можно атаковать его в лоб жуткое дело , а можно уклоняться от ударов, пинать зверя в бок, танцевать вокруг него, сочинять песни и сказки, заговаривать зубы, заливать за воротник… Каждый из этих способов высмеивают в анекдотах про ирландцев, но любой из них неплохо работает, когда погода и политика оставляют желать лучшего. Я изучал этих людей, но никогда не думал, что стану писать о них. А потом, однажды, меня подняла с постели жажда испустить злобное рычание, и из жутких подозрений и причитаний слоняющегося под дождем неупокоенного призрака родился рассказ «Отпрыск Макгиллахи». Я также побывал в древних сгоревших поместьях крупных землевладельцев Ирландии и написал «Ужасный большой пожар в усадьбе». Но как я стал писателем? Со времени знакомства с мистером Электрико я писал по тысяче слов в день. Десять лет подряд я писал по меньшей мере один рассказ в неделю, в глубине души точно зная, что однажды наступит день, когда я наконец выскочу из накатанной колеи и поеду своей дорогой. Этот день настал в 1942 году, когда я написал «Озеро». Десять лет я все делал неправильно, и эти десять лет принесли плоды: в тот день у меня сошлись правильная идея, правильная сцена, правильные герои, правильный день и час для творчества. Я писал «Озеро», сидя с пишущей машинкой на лужайке перед домом. Спустя час работы рассказ был готов, волосы у меня на затылке стояли дыбом, а щеки были мокры от слез. Я знал, что впервые в жизни написал нечто стоящее. Когда мне было двадцать — двадцать пять лет, я жил по следующему расписанию. В понедельник я делал первый набросок нового рассказа. Во вторник — второй набросок. В среду третий. В четверг четвертый. В пятницу пятый. И в субботний полдень я отправлял по почте шестой и окончательный вариант в Нью-Йорк. А в воскресенье… в воскресенье я обдумывал безумные идеи, которые наперебой требовали моего внимания, — после «Озера» они уже не сомневались, что когда-нибудь я их выпущу на свободу. Если вы сочли этот подход механистичным, то напрасно. Работать в таком темпе меня вынуждали идеи. Чем больше я писал, тем больше мне хотелось написать. Творчество делает человека жадным. И ты работаешь как в лихорадке, познав истинное наслаждение, и не можешь спать по ночам, потому что чудовищные порождения твоей фантазии рвутся наружу и заставляют ворочаться с боку на бок. Была и другая причина, по которой я работал так много: дешевые журналы, где я публиковался, платили мне двадцать — сорок долларов за рассказ. Сказать, что я в те годы был при деньгах, было бы преувеличением.
Покупку можно совершить как электронной книги, так и бумажной, а некоторые книги есть в аудиоформате. Также для большинства книг доступен для чтения online ознакомительный отрывок, и есть возможность скачать часть книги в форматах: epub, rtf, txt и fb2. Другие книги писателя.
Обзор книги Рэя Брэдбери "И грянул гром" . #KeshaBook 72
В этой книге собраны сто лучших рассказов Рэя Брэдбери, опубликованных за последние сорок лет: лирические зарисовки из жизни городка Гринтаун в штате Иллинойс, фантастические рассказы о покорении Красной планеты, леденящие душу истории из тех. Неужели Рэй Брэдбери действительно посвятил свой рассказ изложению и популяризации принципа механистического детерминизма? Рассказ Р. Брэдбери «И грянул гром» можно использовать в качестве аргумента по следующим направлениям тем.
Книга "И грянул гром..." - Рэй Брэдбери
| И грянул гром 100 рассказов книга отзывы | один из рассказов этой замечательной книги, но один из самых популярных. |
| Потрясающе!!! Бредбери бесп... Отзывы и оценки о И грянул гром. 100... | «И грянул гром» – это сборник из 100 рассказов, составленный самим Рэем Брэдбери и отражающий 40 лет его творчества, все основные темы, а также включающий главы из повестей-циклов «Марсианские хроники» и «Вино из одуванчиков». |
| "Эффект бабочки" Рэя Брэдбери?: magis_amica — LiveJournal | Рэй Брэдбери бесплатно на сайте. |
| И грянул гром: 100 рассказов | Предисловие Рэя Брэдбери. В 1953 году в журнале «Нэйшн» была опубликована моя статья, где я пытался оправдать свои опыты в научной фантастике — хотя этот ярлык можно приклеить к каждому третьему из моих произведений, не более. |