Сергей Леонидович Ломакин (род. 10 августа 1952 года, Москва, СССР) — советский и российский журналист, телеведущий и медиаменеджер. Известный ТВ‑менеджер Сергей Ломакин, формальный руководитель культовой программы «Взгляд», которая, по мнению многих демагогов, была инструментом развала Страны, рулил позднее «Страной» (была такая ТВ‑компания). Сергей Ломакин (1988—1989). Специалист в области экономики, Ломакин был во «Взгляде» спецкором, руководителем и ведущим. In 1998, Sergei Lomakin was promoted to General Director of TV Center-Capital. Ломакин Сергей Леонидович – журналист, которого знают не только в России, но и за рубежом.
Ломакин Сергей Леонидович (Lomakin Sergey Leonidovich).
советский и российский журналист, режиссер, продюсер, телеведущий. Возглавляет Дирекцию регионального вещания и специальных проектов Общественного телевидения России. Сергей Леонидович Ломакин (род. 10 августа 1952, Москва) — советский и российский журналист, режиссёр, продюсер, телеведущий. Возглавляет Дирекцию регионального вещания и спецпроектов Общественного телевидения России[1]. Журналист и телеведущий Сергей Ломакин. Всегда быть в курсе новостей – для кого-то это мечта. Тюменский автор-исполнитель, лауреат Всероссийского фестиваля авторской песни им. В. Грушина Сергей Ломакин выступит в музейном комплексе им. И. Я. Словцова (ул. Советская, 63) в Тюмени 7 февраля. Сергей Леонидович Ломакин — советский и российский журналист; родился в Москве (10 августа 1952) в семье писателя Платова[1]. С 1987 по 1990 год — специальный корреспондент, ведущий и руководитель информационно-развлекательной программы «Взгляд». разместить. Сергей Ломакин.
Сергей Ломакин биография журналиста и его достижения
| Сергей Ломакин биография журналиста и его достижения | Читайте свежие новости, все новости о Сергей Ломакин, актуальная информация. |
| Сергей Ломакин: все новости | Журналист, бывший ведущий программ «Время», «Взгляд» и «120 минут», глава дирекции регионального вещания и спецпроектов Общественного телевидения России Сергей Ломакин рассказал в разговоре с радиостанцией «Говорит Москва», что вместе с Лысенко ушла эпоха. |
| Как сложились судьбы ведущих легендарной программы "Взгляд" | Сергей Леонидович Ломакин (род. 10 августа 1952 года, Москва, СССР) — советский и российский журналист, телеведущий и медиаменеджер. |
| Совладелец «ЦентрОбуви» объявлен в федеральный розыск | биография, дата рождения. |
| Сергей Ломакин - Российская газета | Сергей Ломакин (1988—1989). Специалист в области экономики, Ломакин был во «Взгляде» спецкором, руководителем и ведущим. |
Journalist and TV presenter Sergei Lomakin
Другое дело, что в разных государствах и обществах человека воспитывали жестким. Его учили: для того чтобы выжить в тяжелых условиях, надо пробираться по спинам и головам. Чтобы сделать карьеру, придется наступать на горло своему сопернику и соседу. Тут уже речь не о пожелании добра ближнему, а о борьбе за существование — сродни естественному отбору в природе. Потребность делать хорошие дела появляется только в цивилизованном обществе, где люди осознают себя творцами своей жизни, а не винтиками в государственной машине. К счастью, это пришло уже и к нам. После очень жестких и тяжелых 90-х, когда о милосердии и добре практически не говорили, маятник качнулся в другую сторону. Теперь помогать — это именно потребность, и я вижу, как она распространяется. Так что сегодня это уже не тренд — это необходимость для любого средства массовой информации: рассказывать о волонтерах, благотворителях, добрых милосердных людях. И я очень рад этому.
Три-четыре года назад представить колоссальные регулярные благотворительные акции на крупнейших федеральных каналах было невозможно. А сегодня мы видим их. Но на других каналах это проявляется в очень ограниченном перечне тем, чаще всего освещают помощь при заболеваниях, адресные сборы — хоть на неизвестного ребенка, хоть на лечение Жанны Фриске. А о системной благотворительности, правозащите, других сферах деятельности НКО никто почти не говорит. То, что вы сейчас перечислили, — тысячная доля происходящего в обществе. Общественное телевидение России очень долго искало свое место, и я даже думаю, что пока этот поиск продолжается. Мне кажется, наша основная задача — изучать происходящие в обществе процессы. Общество — глубокое, бездонное пространство, вглубь которого надо нырять. Я бы сравнил с Марианской впадиной, на дно которой смогло спуститься считанное число исследователей.
А то, о чем вы говорите, — тонкая пленка на поверхности, где прозрачная вода. Вы нырните на глубину 30 метров — там пасмурнее. На ста метрах уже темно, на тысяче — кромешная тьма. Но и там жизнь, и там происходят процессы. Мы, как и другие СМИ, сейчас показываем небольшую часть происходящего, но наша задача — нырять глубже. И нам предстоит масса интересных открытий: как живет это общество, по каким законам изменяется, почему сегодня оно такое, а завтра, послезавтра мы его уже не узнаем. Есть институты, занимающиеся этим, — как мне кажется, не очень успешно. Распространено мнение, что развитость общества отражают уличные выступления. Но это ведь тоже на поверхности.
И меня больше всего беспокоит то, что хоть власть и стала обращать внимание на общество, но очень незначительно. ОМОНом и Росгвардией проблем общества не решить интервью записывалось после митингов 12 июня в городах России. Его надо изучать, дискутировать об этом и на основе изучения принимать решения. А журналисты должны в этом помогать. А прислушается ли власть к журналистам, готовым освещать глубинные общественные проблемы? Знаете, журналист не должен считать своей конечной целью, чтобы прислушались. Журналист — это в первую очередь любопытный человек. И его задача — узнать, дать информацию, рассказать, показать, пояснить, и больше ничего. Не он принимает решения.
Способно ли само общество его слышать? Возьмем даже материалы об акциях протеста.
Показ моего репортажа запретили. И потому, что он был слишком острый, и потому, что неделей ранее в программе был поставлен рекорд свободомыслия — впервые публично обсуждалась возможность перезахоронения Ленина. Мы собрались и с руководством редакции прикидывали варианты сценария, чтобы все-таки выдать в эфир сюжет про то, что в тот момент волновало всю страну, но при этом не дать закрыть «Взгляд». Потому что решительно можно топнуть ногой один раз, и тебя закроют. Но в тот момент было какое-то интуитивное ощущение, что можно блефовать. Шел Пленум ЦК КПСС, в многочисленных выступлениях партийных руководителей нас упоминали прямо и косвенно, но всегда в негативном ключе, а Михаил Горбачев молчал, он не комментировал эти прямые атаки на нас. И Эдуард Сагалаев принял отчаянный, но решительный шаг. Сюжет о столкновениях в Тбилиси вышел в эфир.
Это было очень дерзко, но, видимо, именно поэтому создало ощущение у многих наших критиков, что «Взгляд» пользуется политической поддержкой на самом верху. И никаких последствий не было. Михаил Горбачев пытался балансировать между консервативным крылом Политбюро во главе с Егором Лигачевым и либеральным во главе с Александром Яковлевым. Ситуация менялась постоянно, но инструкций о «количестве свободы» партийным функционерам никто сверху не давал. Политическая борьба внизу шла по своим законам — в ход шли любые средства: подлоги, аресты, статьи в газете «Правда», приезды руководителей Политбюро в Останкино, вызовы «на ковер» на Старую площадь… Однажды на меня даже сфабриковали уголовное дело об изнасиловании двух несовершеннолетних девушек. Нас запрещали много раз, окончательно запретили в декабре 1990-го года, когда вице-президентом страны был избран Г. Министр иностранных дел Э. Шеварднадзе сделал заявление, что в стране грядет военный переворот и подал в отставку. Я был тогда руководителем программы, и мы решили, что не можем выйти в эфир без разговора об этом заявлении. Леонид Кравченко — руководитель телевидения в те годы — совершенно определенно мне сказал, что в таком случае программу закроют.
Так и получилось, но не стало для нас неожиданностью. Тогда была очень холодная зима, и, несмотря на мороз, собрался митинг в нашу поддержку — где-то шестьсот тысяч человек на Манежной площади. Сейчас такое даже представить невозможно. Потом мы делали программу «Взгляд из подполья», которую показывали уже тогда существовавшие небольшие кабельные студии, телевидение Прибалтийских республик, один раз наша программа даже была в эфире Ленинградского телевидения. Ну а в августе 1991-го мы вышли из Белого дома после его трехдневной осады, торжественно закрыли Радиостанцию Белого Дома, которая работала в круглосуточном режиме во время путча, и вернулись на телевидение». Возвращаюсь к нашей беседе с Ломакиным, с вопросом о руководстве проектом. Сергей рассказывает: — Вообще-то непосредственно руководил нами Толя Лысенко. В сюжетах и темах «Взгляда» на 80 процентов заложены его идеи. Во времена руководства Гостелерадио Сергеем Лапиным существовало негласное положение не ставить на руководящие должности евреев. То есть работать — работайте, ребята, но руководить — ни-ни.
Многим талантливым людям приходилось приспосабливаться. Анатолий Григорьевич же никогда не скрывал свой пятый пункт в анкете, даже в самые жесткие годы. Я до сих пор считаю его хрестоматийным представителем нашей интеллигенции. Последний из могикан. Хотя Толя закончил институт инженеров транспорта, но встал у истоков КВН и на телевидении, как говорится, зубы съел. Можно было бы назвать его немодным нынче словом энциклопедист. Столь же обширны и его связи. При этом из всех телевизионных людей я не знаю более порядочного человека. Честный профессионал. Потрясающий энциклопедист.
Тот смог переубедить юношу остаться и посвятить себя интересным телепроектам. Сергей быстро вникает в курс дела и уже через короткий срок становится режиссером и редактором нескольких программ «Салют, фестиваль», «Двенадцатый этаж» и т. Деятельность ведущего достигла пика своей популярности после участия в телепроекте «Взгляд» 1987-1990 гг. После того, как программу закрыли, Анатолий Лысенко приглашает Ломакина занять руководящий пост консорциума «ТВ центр». Спустя восемь лет успешной и плодотворной работы, Ломакин становится руководителем телекомпании «Север-ТВ». Работа непростая — телеведущему приходится проводить ежедневный восьмичасовой эфир.
Сергей не останавливается на достигнутом, и начинает работать над документальным фильмом, посвященном Герману Алексеевичу Угрюмову «Сердце адмирала».
У него было природное чутье, понимание времени. Скажем, в 82-м он был комсомольцем. Нормальным комсомольским руководителем. Причем он все это серьезно делал. Ему нравилось руководить людьми, что-то куда-то двигать, он был одним из самых «комсомолистых» секретарей. В начале 90-х он был уже совсем другим. Он понимал, что нужно не подстраиваться под время, а чуть-чуть его опережать. Не секрет, что программы, которые Влад продвигал на телевидении, имели западные аналоги.
Не важно. Влад был тут первым. Всем ведь безумно нравилось, что он стал выходить в «Поле чудес» в смокинге. А сейчас почти все в смокингах, а смотреть противно. Потом появилась «Тема», где не было уже никакого смокинга. А дальше — «Час Пик», где Влад впервые появился в рубашке и подтяжках. То есть даже чисто внешне он ощущал перемены во времени и настроении зрителей. Он ушел из категории людей, которых можно «подсидеть». Смешно подсиживать Листьева.
Если бы его сняли с эфира, началась бы революция. Как только разговор переходил на административные моменты, Влад гас. Владу нужно было эфирное пространство. А гендиректор — это финансы, структура, стратегия, кадры, общение в высших эшелонах власти. Но если ты при этом возьмешь на себя функции программирования и вещания, то просто умрешь.
Бывший ведущий программы «Взгляд» оценил вклад Анатолия Лысенко в журналистику
Сергей Ломакин (1988—1989). Специалист в области экономики, Ломакин был во «Взгляде» спецкором, руководителем и ведущим. Автором музыки стал известный тюменский бард Сергей Ломакин. Стихи написал советник губернатора Тюменской области Александр Новопашин, который помогал кинематографистам в подготовке и проведении съемок фильма и сериала "Тобол". разместить. Сергей Ломакин. Вскоре Сергей устроился работать в «Агентство печати и новости».
Сергею Ломакину, ОТР – 70 лет
Она так прекрасна, что не имеет пощады». Газета Московского Штаба Захара Прилепина "Родина" издается для населения Харьковской области и распространяется бесплатно.
Someone is fond of sports or chess. When Sergei Lomakin became interested in journalism, no one knows. His first book, perhaps the only one, was published in 1997. It is said that Raisa Maksimovna Gorbacheva once called him the most handsome man on television. Today he enjoys car racing. The facts about the biography of Sergei Lomakin reflect an internal conflict that has long been resolved. The knowledge and skills of an economist have repeatedly helped him in his work, planning his family and personal budget. The graduate student never became a professor, a doctor of economic sciences.
A creative speci alty for the USSR, a bit strange from the point of view of the international economy, did not fit into his plans. Career start In 1975 he was hired by the Novosti press agency. He was assigned to dealinformation concerning foreign countries: Africa and the Middle East. He only worked there for two years. In 1977, on the advice of his neighbor Andrei Menshikov, he went to television, to the editorial office of projects for youth.
По его воспоминаниям, данную структуру создавали практически с нуля. Также он находился у истоков становления молодежной политики Ямала. Возможно, тем самим они дали начало ежегодным весенним массовым восхождениям туристов на горный массив Полярного Урала. Мне было работать интересно с людьми.
Несмотря на ее внешний лоск и стиль, на врожденную элегантность и вкус, несмотря на учебу в Московском университете, Раиса Максимовна сохраняла некий провинциализм. У всех в Советском Союзе, в России общение с человеком с экрана было общением словно с богами. Наши дикторы были всем. Поскольку я вел «Время», еще программу «Утро» — она называлась «120 минут» — и другие программы, а их тогда было совсем немного, то вся страна меня очень хорошо знала и узнавала. Исключением не была и Раиса Максимовна. Я ей нравился в эфире, она относилась ко мне с симпатией. Это не давало мне повода для каких-то более близких отношений, для входа в семейные тайны, но я, конечно, бывал и дома, она меня частенько приглашала. Чаек попивали. И Михаил Сергеевич приходил к нам участвовать в разговоре. Очень милым она человеком была, дома кардинально отличалась от той, что была на экране. Два разных человека! Дома удивительно симпатичная, мягкая, добрая, умная, интеллигентная, а роль первой дамы страны представляла себе иначе, считала, что первая дама тоже может обращаться к населению с какими-то сентенциями, с политическими заявлениями. Это было не принято. На Западе она была обожаема и любима, поскольку действительно несла в себе вкус, изыск первой русской леди. Она была одета от «Диора», в туфельках, платьице — изумительно выглядела, это было необычно. А вот у нашей аудитории, в глубинке, в наших женщинах в сельповских костюмах, чуть не в ватниках, это вызывало отторжение. И их можно было понять. Я спросил тогда у Кравченко, что это такое. Но тогда надо составить вопросы, и я их буду задавать? Да, говорит, я вопросы тебе давать не буду, ты умный человек, обозреватель, садись — готовься. Мы с тобой десять минут позадаем вопросы, а дальше дадим слово для обращения». Нет, говорю, Олег Максимович, я так не могу, мне сказано — интервью, значит — интервью. Попцов говорит: смотри, три вопроса мне, три — тебе. Знаю, говорит, последствия будут серьезные. Слушайте, говорю, хватит дурака валять. И выстроил интервью так, каким оно должно было быть, по моему мнению. Я, естественно, прошерстил все выступления Ельцина, они были противоречивы. В одном месте он говорит, что Россия никогда не будет создавать свои вооруженные силы, свою армию, а через две недели говорит, что будет… Я их подкапливал, чтобы задать вопросы. И задал. Он начал плавать. Для политического лидера это тяжело, и он меня, естественно, ненавидел. Когда все закончилось, [начальник охраны Ельцина Александр] Коржаков сказал: «Ну, Ломакин, ты попомнишь это интервью». И я попомнил. Он был возбужден, фраппирован всей этой ситуацией, руки у него дрожали… И он забыл вопрос, который я [только что] задавал. Сережа, на ты… И все, я стал пособником гэкачепистов. Пресс-конференция меня подбила здорово. Стали всякие слова про меня произносить, [ведущий Александр] Гурнов в «Вестях» произносил, что я — сукин сын. А все было просто. Я часто прежде болтался в Кремле, а там иначе, чем «на ты» и «Сережа», журналистов не называли. Это сейчас Владимир Владимирович называет всех на вы, что свидетельствует о высоком уровне его культуры. В итоге везде меня отстранили. Я был политобозревателем, был ведущим программ «Время» и «Утро». Меня не ставят на ведение, не ставят и не ставят. Потом выясняется, что я уже давно не политобозреватель, что уже подписан приказ, что я сохранил лишь должность комментатора. Но деваться ему тоже было некуда, и я его понимаю хорошо. Я был тогда, на то время, самым неприемлемым журналистом. Ломакин — это сукин сын, это чернота и основное зло журналистики. У меня была зарплата и больше ничего. После интервью меня останавливали в метро, говорили при всех, какой я негодяй и скотина, и публично это делалось, зрителям, аудитории говорилось. Как же так, вы оскорбили Ельцина, вы — позор русской нации, говорили мне. Каждое утро, около месяца, каждый день, моя жена выходила из дома с ведром и тряпкой, потому что на подъезде огромными буквами писали: «Ломакин — предатель». Пока никого не было, она стирала эту надпись. Она была несправедливой. Но дело не в том, острые они или нет. Мне инкриминировали, что я вел себя неподобающе, неуважительно по отношению к Ельцину, задавал вопросы, которые ставили его в неловкое положение. То есть я имел наглость соблюсти независимость журналиста. Тогда это не принималось. Обожание Ельцина было запредельным. А поскольку программу смотрели сто процентов страны, это интервью было очень популярно. Я стал абсолютной чернотой, а Ельцин, обиженный этим абсолютным злом, еще более светлой личностью. Ведь он борется за нас, он борется за народ, он хочет, чтобы народу жилось лучше, а этот сукин сын, пособник партократии, загоняет нас в прежнее, коммунистическое, стойло. Но это наш народ, и сетовать тут не приходится. У нас народ либо любит взасос, либо ненавидит до колик — одного и того же человека. Сейчас так, завтра эдак. Владимир Владимирович, к счастью нашему великому, переживает все эти годы период безумной любви. Холопская психология, как мы ни хотим, любим или ненавидим барина. Сталина обожали, целовали ему ноги, пятки, а потом стали дико ненавидеть… 1993 год. Я подхожу к «Останкино». И вдруг меня останавливает мужик. Вы, говорит, Сергей Ломакин? Да, я — Сергей Ломакин. Я, говорит, хочу перед вами извиниться. Я смотрел ваше интервью в 1991-м, не из Москвы сам, но хотел тогда приехать и избить вас до смерти. Я считал, что вы негодяй и мерзавец, каких мало.
The Взгляд. Сергей Ломакин. Аритмия гласности (Е. Ю. Додолев, 2013)
| Аритмия гласности | Автором музыки стал известный тюменский бард Сергей Ломакин. Стихи написал советник губернатора Тюменской области Александр Новопашин, который помогал кинематографистам в подготовке и проведении съемок фильма и сериала "Тобол". |
| Сергей Ломакин биография, Образование, Карьера, Книги | Сергей Леонидович Ломакин (род. 10 августа 1952 года, Москва, СССР) — советский и российский журналист, телеведущий и медиаменеджер. Возглавляет Дирекцию регионального вещания и спецпроектов Общественного телевидения России. |
| СМИ - Ломакин Сергей | Сергей Леонидович Ломакин (род. 10 августа 1952, Москва) — советский и российский журналист, режиссёр, продюсер, телеведущий. |
Сергей Ломакин
Он активно использует различные форматы и технологии для того, чтобы привлечь внимание читателей и увлечь их происходящими событиями. Сергей Ломакин также активно использует социальные сети и онлайн-платформы для взаимодействия с аудиторией. Он осознает важность обратной связи и старается учесть мнение своих читателей в своей работе. Он постоянно обновляет свой блог и аккаунты в социальных сетях, чтобы быть на связи с своей аудиторией и поддерживать интерес к своей журналистской деятельности. Сергей Ломакин также известен своим смелым и принципиальным подходом к журналистской работе. Он не боится рассказывать о сложных и спорных темах, обращая внимание на социальные и политические проблемы. Его работы вдохновляют многих молодых журналистов и помогают им найти свой собственный голос и выразить свои идеи. Сергей Ломакин продолжает активно работать и развиваться в сфере журналистики, оставляя след в истории российских СМИ. Его влияние на современную журналистику трудно переоценить, так как он стал ярким примером профессионализма и смелости в своей работе. Основание и развитие журналистической школы Журналистическая школа Сергея Ломакина была создана с целью подготовки высококвалифицированных специалистов в области журналистики.
Она стала площадкой, где молодые таланты получают фундаментальные знания и навыки, необходимые для успешной карьеры в медиа. За годы своего существования, школа превратилась в центр привлечения и обучения молодых людей, интересующихся журналистикой. Здесь студенты изучают различные аспекты журналистики, такие как письменный журнализм, фотожурналистика, тележурналистика и многое другое. Уникальность журналистической школы Сергея Ломакина заключается в современных методиках обучения, практической ориентации и сильной академической базе. Школа также сотрудничает с известными журналистами и экспертами в медиа сфере, которые приглашаются для проведения мастер-классов и лекций. Важным компонентом журналистической школы является развитие талантов учащихся. Школа организует стажировки и практику в известных медиа-компаниях, что позволяет студентам применять полученные знания на практике и создавать портфолио работ. За годы своего существования, журналистическая школа Сергея Ломакина выпустила множество успешных журналистов, которые работают как в российских, так и в зарубежных СМИ. Эти выпускники журналистической школы Сергея Ломакина являются свидетелями и творцами знаковых медиа-событий и имеют значительный вклад в развитие современной российской медиасферы.
Вопрос-ответ: Кем является Сергей Ломакин? Сергей Ломакин — известный журналист, редактор и публицист. Он имеет богатый опыт работы в различных СМИ и является автором множества публикаций на актуальные темы. Какие достижения есть у Сергея Ломакина?
Здесь сразу возник некий антагонизм: их стали пытаться обеспечивать какой-то журналистской базой, а они очень слабые были все. Детский сад в самом прямом смысле слова». Александр Любимов рассказывал Олегу Кашину, что «в штат молодежной редакции его долго не принимали «Кравченко не брал меня на работу, как утверждают, потому что он лично меня не любил — слишком развязный, слишком американизированный».
И еще: гонорары во «Взгляде» были мизерные — от 3 до 7 рублей за эфир, а на Иновещании, «мальчики» получали от 250 до 500 рублей в месяц. Так что не все просто было. И, кстати, Прошутинская говорила, что Листьев сначала им с Малкиным не показался. Какими ты ребят увидел? Такой, многочитающий, очень серьезный; я ему всегда говорил: «Дима, ты не улыбайся, тебе очень идет, когда ты серьезен». Хотя улыбка у него была трогательно-детской, очень непосредственной и милой. Он еще в институте занимался темой отношений США — СССР и увлекался историей, так и остался серьезным, никогда не улыбающимся «знайкой».
Сашка Любимов — абсолютный playboy, умеющий вворачивать словечки на разных иноземных языках. Он выпускник престижного института Международных отношений со знанием английского и датского языков. Влад Листьев подходил на роль разгильдяя. Он без сомнения, был шоуменом, это у него от природы заложено. На роль комиссара Наваро рассматривался Олег Вакуловский, но он после первых двух-трех эфиров исчез. По замыслу этот квартет должен был принимать своих гостей в этой квартире-студии, комментировать репортажи и в прямом эфире транслировать новости с телетайпов. То, что они раньше работали на радиовещании была, считаю, их главная ценность: они были свободны от стереотипов телеведущих.
Даже их ляпы в эфире выглядели очень симпатично. Ну и манера ведения была совершенно необычной для советских ТВ-канонов, притом что работать они могли сутками. Для меня до сих пор остается загадкой, как эти симпатичные мальчики из обеспеченных семей сумели найти ту верную ноту, которая привлекла к ним простых людей. При этом никто из них не корректировал стиль поведения или язык общения. Саша Любимов сохранял образ этакого диск-жокея с молодежной дискотеки, а Влад Листьев, со своими пышными усами, сводившими с ума женщин… По «Взгляду» написаны десятки научных работ и защищены диссертации. Но я не знаю до сих пор, какие в них озвучены причины столь высокой и продолжительной ее популярности. Но полагаю, что главная заключалась в освещении самых острых и злободневных проблем того времени и откровенной искренности, с которой о них рассказывалось.
Только сегодня мы поняли по-настоящему, что в то время для нас не было закрытых тем. Как это ни странно, мы почти всегда выходили из любых конфликтов победителями, во всяком случае — непобежденными. Складывалось ощущение, что мы лидировали, опережали время, бежали даже впереди паровоза; ведь сперва подразумевалось, что в студию будут приходить журналисты-международники, опытные «мастодонты»: Фарид Сейфуль-Мулюков, Игорь Фесуненко, Владимир Цветов. Так и было. Но они «давили» и авторитетом, и «советским» своим багажом. То есть роль «мальчиков» поначалу сводилась к банальному задаванию почтительных вопросов, а политобозреватели величественно вещали. Налет наивного школярства надо было решительно убирать.
Это понимали и Эдик Сагалаев, и Толя Лысенко. А может, кто-то и сверху понимал. Поэтому в начале 1988 года решили разбавить тройку ведущих и, главное, кардинально политизировать контент. Сагалаев сказал: «Давайте пахать, вглубь». То есть, например, не просто декларировать, что у нас, мол, негожая армия, а объяснять зрителям — почему она такая. Задача ставилась конкретно — сделать передачу резче и серьезней. И тогда я сел в эфир, в кресло ведущего.
Позднее Егор предлагал, через «Демвыбор». Но я уже сломлен был отношением власти ко мне в начале 90-х. На одном факультете экономический МГУ — Е. Знали друг друга, но контакт начал складываться после 1993 года. Он ведь тоже был одинок. Как и все в команде Ельцина — союз настороженных одиночек… Тогда Алексей Головков с помощью Бурбулиса сумел убедить Ельцина привлечь «младореформаторов». И расклад был такой: «Пустим их, пусть они обосрутся». Ельцину нужен был быстрый результат: перевернуть страну, сломать «совок» любой ценой. Но разве можно за год-два изменить менталитет народа?
Свердловская команда Ельцина — люди с определенными, так скажем, взглядами, а младореформаторы были революционерами, но никогда — ни-ког-да — не были демократами. Так что не очень я во всю эту историю верил, а потому и желания участвовать в выборах не испытывал никогда. Помню в 1989 году готовились выборы в народные депутаты СССР, и по московскому избирательному округу был выдвинут Борис Ельцин. Власть была, само собой, на стороне Бракова: Ельцин был на тот момент в жесткой оппозиции. Как и принято, на московском телеканале прошли теледебаты, и расклад был явно несимметричным: Бракову зрители задавали вопросы «с подачей», а его оппоненту достаточно неприятные. На следующий день мне позвонил шеф ельцинского штаба Михаил Полторанин и попросил подъехать. Я знал его и раньше как главного редактора «Московской правды» с 1987—1991 гг. Не как человека из окружения Ельцина, а как смелого редактора. И неординарно мыслящего журналиста, публикующего бунтарские материалы.
И Полторанин ознакомил меня с документами, которые тянули на сенсацию: людей, задававших каверзные вопросы Борис-Николаичу, в природе не существовало. Во всяком случае, по заявленным координатам: среди адресов не было ни одного реального — все сплошь прачечные, булочные, химчистки. Так себе эти ребята подготовились. Полторанин объездил все эти адреса, все это засняли на камеру. Скандал, короче. Ну мы и решили пригласить его в студию «Взгляда». Он честно предупредил: «Учтите, это может довольно печально, особенно для тебя, Сережа, кончиться. Потому что ты — штатный работник ЦТ». Программа, как помнишь, делалась в двух вариантах.
Сперва днем в пятницу шел прямой эфир на Дальний Восток в Москве это было обеденное время, а там — полночь. Потом «чукотский» вариант эфирили в других часовых поясах на Сибирь и Урал. А вечером все снова собирались в студии и делали московский выпуск, как правило, ударный. Так вот, на «Орбиту» мы мирно поговорили с Полтораниным про демократию, бла-бла-бла, а вот на Москву отыграли всю историю с подставными звонками в полный рост. В субботу утром на парковке «Останкино» было зарегистрировано рекордное число «членовозов», черных бронированных лимузинов, возивших членов ЦК КПСС. И программа, которую мы вели тогда с Артемом Боровиком, была названа антисоветской: «Ярко выраженная антисоветская программа, сделанная в провокационном стиле». Тогда казалось, что это финал карьеры. По итогам разборок, созвали «останкинское» партбюро. Со свойственной ему самоиронией наш шеф Анатолий Григорьвич Лысенко, отправляясь туда сказал: «Ну что ж, пи…ц жиденку… меня, наверное, выгонят…».
Но как-то обошлось. Хотя свой первый инсульт он тогда и заработал. А в воскресенье по всей стране прошли манифестации в поддержку Ельцина. И в понедельник мне было сказано, что я отстраняюсь на три месяца от эфира, и дело мое выносится на объединенное заседание коллегии парткома. В эфире я появился лишь через четыре месяца: французская телекомпания «АТ-2» обратилась с предложением записать в студии «Взгляд» программу из Москвы в прямом эфире. Синдром абсолютного наива. В 1988 году журнал «Огонек» опубликовал статью кинорежиссера Эльдара Рязанова «Почему в годы гласности я ушел с телевидения». Рязанов жаловался на то, что из его документального фильма о Владимире Высоцком без объяснения причин вырезали стихотворение «Мой черный человек в костюме сером». О цензуре вспоминает и Лысенко: «Когда начальство вмешивалось и просило снять какой-нибудь сюжет, который уже вышел на «Орбиту», мы иногда соглашались, а сами в выпуске для европейской части страны ставили новый сюжет, еще более скандальный с точки зрения начальства.
Это была очень хитрая борьба, со своей специфической стратегией и тактикой». Это к слову о цензуре и трактовке. Ну, а второе интервью с Ельциным? В 1991-м году я ему уже как Председателю Верховного Совета РСФСР задавал по-»взглядовски» жесткие вопросы, и он был явно не в восторге и на многие не смог ответить. Так я оказался в «черном» списке. Ведь всегда кто-то должен быть в «черном» списке, а кто-то — в «розовом». У нас в стране по-другому быть не может… Борис Николаевич всем интервьюерам потом твердил, что вот, мол, Сережа Медведев правильные вопросы задает, «а вот у вас есть другой Сережа, так он плохо, очень плохо интервью берет». Я работал потом во «Времени» диктором в паре c Галей Зименковой. И с Татьяной Веденеевой, и с Еленой Коваленко.
Поразительно, какими сосредоточенными и серьезными девчонки были до эфира и какими веселыми становились после. Мы так хохотали… Но после того, как я был провозглашен «врагом демократии» — мне было не до смеха. Вскоре после августовского путча меня стали планомерно «сливать» из всех редакций. Доходило до смешного: как придет новый начальник — первым делом меня увольняет. На самом деле в СССР, при Горбачеве свободы на ТВ было больше… — Да, я помню, что, когда я сам сел в кресло ведущего, меня больше всего поразило именно отсутствие явного контроля. Это было головокружительно. Ведь даже в профсреде ходили нелепые слухи о том, что эфир как бы не вполне прямой и идет с задержкой в какие-то там две минуты, а кабели якобы проложены на Лубянку и Старую площадь. К тому же уже эфирились «Прожектор перестройки» и молчановская «До и после полуночи». Удачей для нас было само время — нахрапистое такое.
Это была настоящая гражданская поэзия, и мы пробили этой музыкой брешь в цензурной стене. Параллельно с нами и с нашей помощью на музыкальные площадки страны прорывались подпольные музыканты. Бутусов, Цой, Шевчук — это литература неравнодушных людей. Именно литература, просто текстами это не назову. И их помнят и слушают по сию пору. Будет ли кого-нибудь через 20 лет интересовать сегодняшняя эстрада? Тогда музыка делала революцию… — Но не только этим силен был «Взгляд». Помню, Саша Бархатов поехал в Пакистан и показал крупным планом этих ребят, еле передвигающих ноги. Программа «Время» этот сюжет не дала, а «Взгляд» дал.
Мы же занимались «афганскими» инвалидами. Начальство болезненно отреагировало на наш репортаж про строящуюся Воронежскую АЭС: еще про Чернобыль не забыли… Помню, мы проникали через все кордоны. Запредельными, партизанскими, недоступными способами. Залезли в воронку-фундамент атомного реактора, показали, как все это выглядит, пальцами крошили бракованный бетон. После эфира в Воронеже начались демонстрации. Именно в моем эфире режиссер «Ленкома» Марк Захаров впервые сказал о необходимости захоронения Владимира Ильича Ленина. Грандиозный был скандал. Позволю себе мега-цитату: «Формальным поводом для отставки председателя Гостелерадио СССР Александра Аксенова стало выступление режиссера Марка Захарова во «Взгляде» — Захаров призывал похоронить Ленина, а эта тема по меркам 1989 года еще считалась табуированной. На место Аксенова пришел Михаил Ненашев, который в конце семидесятых был главным редактором газеты «Советская Россия» и пользовался уважением фрондирующей интеллигенции.
Ненашев говорит, что «пришел не подавлять, а в какой-то мере унять телевидение», но это ему уже не удалось. По мнению Ненашева, всеми переменами, которые произошли в конце восьмидесятых, страна обязана именно телевидению: «Получилось так, что коммунистическая партия перестала быть партией политической. Она стала административным органом и утратила многие свои политические качества. И телевидение во многом заменило партию, прежде всего в ее политической работе.
Первый канал В 1977 году перешёл в Главную редакцию программ для молодёжи Центрального телевидения Гостелерадио СССР и стал режиссёром и редактором программы « А ну-ка, девушки! В газете « Музыкальная правда » он вспоминал [7] : На телевидение меня привёл буквально за руку сосед по лестничной клетке Андрей Меньшиков, который делал игровые передачи, такие, как «Салют, фестиваль! Вся молодёжная редакция работала в то время на эпопею «Наша биография» к 60-летию Октябрьской революции. Но «молодёжка» делала тогда и программу « Адреса молодых », весьма по тем временам прогрессивную, хотя и без призывов «Долой советскую власть! А «Взглядом» в 1987 году заниматься мне предложил Сагалаев: мы с ним знакомы были ещё с 1977 года. Тогда, когда я после Агентства печати «Новости» пришёл работать в молодёжную редакцию Центрального телевидения.
С 1987 по 1990 год — специальный корреспондент программы «Взгляд» [8]. Про этот этап Сергей вспоминает [9] : Мы были просто соратниками, сотрудниками, товарищами, то есть командой, но не друзьями, к сожалению.
Сергей Ломакин
Бывший директор телеканала «Брянская губерния» Артём Сухоломкин днём 26 апреля снова появился в эфире ток-шоу «Время покажет» на Первом канале. Бизнесмен Сергей Ломакин о преимуществах бесконтактного найма. Сергей Ломакин рассказывает сегодня свою "Взглядовскую историю".
The Взгляд
Известный ТВ‑менеджер Сергей Ломакин, формальный руководитель культовой программы «Взгляд», которая, по мнению многих демагогов, была инструментом развала Страны, рулил позднее «Страной» (была такая ТВ‑компания). Сергей Ломакин окончил журналистский факультет Московского Государственного Университета, где получил качественное образование и продемонстрировал свои выдающиеся навыки журналиста. Известный ТВ-менеджер Сергей Ломакин, формальный руководитель культовой программы «Взгляд», которая, по мнению многих демагогов, была инструментом развала Страны, рулил позднее «Страной» (была такая ТВ-компания). Он вместе с Олегом Попцовым взял. Бизнесмен Сергей Ломакин о преимуществах бесконтактного найма.
Сергей Ломакин: как складывалась карьера
Было решено, что в квартире этой будут как бы жить четверо холостяков. Придумали им условные роли: один — вдумчивый «знайка», другой — разбитной «аналитик», третий — плейбой с улыбкой до ушей, ну и четвертый — этакий комиссар Наваро. Однако я всегда считал: ребята — профессиональные журналисты, и они ими были, работая на Иновещании. Хотя всего один был журналистом по образованию — Листьев. Между прочим, увести их из Иновещания было довольно сложно. Их не хотели отдавать — Анатолий Лысенко улаживал эту проблему. И так сразу сформирован был некий расклад по образам. А мы с Володей Мукусевым — стопроцентные журналисты. Здесь сразу возник некий антагонизм: их стали пытаться обеспечивать какой-то журналистской базой, а они очень слабые были все. Детский сад в самом прямом смысле слова». Александр Любимов рассказывал Олегу Кашину, что «в штат молодежной редакции его долго не принимали «Кравченко не брал меня на работу, как утверждают, потому что он лично меня не любил — слишком развязный, слишком американизированный».
И еще: гонорары во «Взгляде» были мизерные — от 3 до 7 рублей за эфир, а на Иновещании, «мальчики» получали от 250 до 500 рублей в месяц. Так что не все просто было. И, кстати, Прошутинская говорила, что Листьев сначала им с Малкиным не показался. Какими ты ребят увидел? Такой, многочитающий, очень серьезный; я ему всегда говорил: «Дима, ты не улыбайся, тебе очень идет, когда ты серьезен». Хотя улыбка у него была трогательно-детской, очень непосредственной и милой. Он еще в институте занимался темой отношений США — СССР и увлекался историей, так и остался серьезным, никогда не улыбающимся «знайкой». Сашка Любимов — абсолютный playboy, умеющий вворачивать словечки на разных иноземных языках. Он выпускник престижного института Международных отношений со знанием английского и датского языков. Влад Листьев подходил на роль разгильдяя.
Он без сомнения, был шоуменом, это у него от природы заложено. На роль комиссара Наваро рассматривался Олег Вакуловский, но он после первых двух-трех эфиров исчез. По замыслу этот квартет должен был принимать своих гостей в этой квартире-студии, комментировать репортажи и в прямом эфире транслировать новости с телетайпов. То, что они раньше работали на радиовещании была, считаю, их главная ценность: они были свободны от стереотипов телеведущих. Даже их ляпы в эфире выглядели очень симпатично. Ну и манера ведения была совершенно необычной для советских ТВ-канонов, притом что работать они могли сутками. Для меня до сих пор остается загадкой, как эти симпатичные мальчики из обеспеченных семей сумели найти ту верную ноту, которая привлекла к ним простых людей. При этом никто из них не корректировал стиль поведения или язык общения. Саша Любимов сохранял образ этакого диск-жокея с молодежной дискотеки, а Влад Листьев, со своими пышными усами, сводившими с ума женщин… По «Взгляду» написаны десятки научных работ и защищены диссертации. Но я не знаю до сих пор, какие в них озвучены причины столь высокой и продолжительной ее популярности.
Но полагаю, что главная заключалась в освещении самых острых и злободневных проблем того времени и откровенной искренности, с которой о них рассказывалось. Только сегодня мы поняли по-настоящему, что в то время для нас не было закрытых тем. Как это ни странно, мы почти всегда выходили из любых конфликтов победителями, во всяком случае — непобежденными. Складывалось ощущение, что мы лидировали, опережали время, бежали даже впереди паровоза; ведь сперва подразумевалось, что в студию будут приходить журналисты-международники, опытные «мастодонты»: Фарид Сейфуль-Мулюков, Игорь Фесуненко, Владимир Цветов. Так и было. Но они «давили» и авторитетом, и «советским» своим багажом. То есть роль «мальчиков» поначалу сводилась к банальному задаванию почтительных вопросов, а политобозреватели величественно вещали.
С 1990 по 1991 годы — комментатор, ведущий программы «Время». После провала путча журналист был отстранён от ведения программы «Время». С 1991 по 1995 годы — ведущий программ «Утро», «Финансовые известия». В июле 1997 года по приглашению Анатолия Лысенко занял пост заместителя генерального продюсера консорциума «ТВ Центр». Затем — главный редактор Главной редакции молодёжных программ ТВЦ. Руководил дневным каналом «Дата» с января 2004 года являлся главным редактором одноимённой программы , который входил в Дирекцию художественного вещания и кинопоказа. В 2007 году руководил окружной телевизионной компанией «Север-ТВ» префектура города Москвы , производя восемь с половиной часов эфира ежедневно.
По замыслу этот квартет должен был принимать своих гостей в этой квартире-студии, комментировать репортажи и в прямом эфире транслировать новости с телетайпов. То, что они раньше работали на радиовещании была, считаю, их главная ценность: они были свободны от стереотипов телеведущих. Даже их ляпы в эфире выглядели очень симпатично. Ну и манера ведения была совершенно необычной для советских ТВ-канонов, притом что работать они могли сутками. Для меня до сих пор остается загадкой, как эти симпатичные мальчики из обеспеченных семей сумели найти ту верную ноту, которая привлекла к ним простых людей. При этом никто из них не корректировал стиль поведения или язык общения. Саша Любимов сохранял образ этакого диск-жокея с молодежной дискотеки, а Влад Листьев, со своими пышными усами, сводившими с ума женщин… По «Взгляду» написаны десятки научных работ и защищены диссертации. Но я не знаю до сих пор, какие в них озвучены причины столь высокой и продолжительной ее популярности. Но полагаю, что главная заключалась в освещении самых острых и злободневных проблем того времени и откровенной искренности, с которой о них рассказывалось. Только сегодня мы поняли по-настоящему, что в то время для нас не было закрытых тем. Как это ни странно, мы почти всегда выходили из любых конфликтов победителями, во всяком случае — непобежденными. Складывалось ощущение, что мы лидировали, опережали время, бежали даже впереди паровоза; ведь сперва подразумевалось, что в студию будут приходить журналисты-международники, опытные «мастодонты»: Фарид Сейфуль-Мулюков, Игорь Фесуненко, Владимир Цветов. Так и было. Но они «давили» и авторитетом, и «советским» своим багажом. То есть роль «мальчиков» поначалу сводилась к банальному задаванию почтительных вопросов, а политобозреватели величественно вещали. Налет наивного школярства надо было решительно убирать. Это понимали и Эдик Сагалаев, и Толя Лысенко. А может, кто-то и сверху понимал. Поэтому в начале 1988 года решили разбавить тройку ведущих и, главное, кардинально политизировать контент. Сагалаев сказал: «Давайте пахать, вглубь». То есть, например, не просто декларировать, что у нас, мол, негожая армия, а объяснять зрителям — почему она такая. Задача ставилась конкретно — сделать передачу резче и серьезней. И тогда я сел в эфир, в кресло ведущего. Так же, как и выпускающий программы Володя Мукусев. Кстати, у Мукусева тоже был образ — образ бескомпромиссного революционера. А наш репортер Александр Политковский стал не просто еще одним ведущим, но и «нашим человеком на улице» — специализировался на экстриме и журналистских расследованиях а-ля Гиляровский. И Саша, я считаю, отчасти потерял свой имидж, став ведущим, потому что он был совершенно великолепен именно как репортер. Работающий «в поле». И Лысенко говорит: вот этот человек и будет у нас репортером-пронырой, народной совестью. Я вместе с кооператорами шил из индийского нижнего белья женские платья, спортивные шапочки, «варил» джинсы: пытался способствовать развитию кооперативного движения. С «молодежки» за мной закрепился образ борца за правду, я каждый год ездил в Чернобыль, залезал в четвертый реактор и рассказывал правду, я ездил на Камчатку и рассказывал правду. Что касается журналистики, то здесь было много побед, и был огромный простор для профессионального полета, которого сейчас нет. Когда я начинал свой репортаж, стоя на голове, это позволяло мне искать новую точку акцептуации так это называлось , открывало передо мной новые возможности в телевизионной журналистике. Мы переворачивали камеру и получалось, что я, стоя на голове, вел свой репортаж». Рубили, иной раз не замечая, что порой совершаем рейд по собственным тылам. И все же даже сегодня я убежден, что многое из того, что делалось на телевидении в тот золотой век, было абсолютно оправдано. Именно «Взгляд» первым заговорил о безопасности атомных станций, о страшной дедовщине в армии, о пропадающих в афганском плену солдатах, о многих других запретных темах. Я помню, какой шум вызвало предложение Марка Захарова захоронить тело Ленина.
Благодаря своему образу мышления и творческим идеям, Ломакин привносил новые подходы и свежий взгляд на информационные программы. Сергей Ломакин — яркий пример того, как журналист может оказать значительное влияние на развитие профессии и сферы его деятельности. Его достижения и вклад в область журналистики остаются важными и вдохновляющими для многих коллег. Награды и признание Благодаря своей профессиональной деятельности и важной информационной работе, Сергей Ломакин был удостоен нескольких престижных наград. Его комментарии и аналитические материалы были признаны выдающимися в области журналистики и информационной безопасности, и он получил следующие награды: Национальная премия в области журналистики «Золотое перо» за превосходное качество и точность своих статей; Медаль Федеральной службы безопасности Российской Федерации за вклад в информационную безопасность и раскрытие сложных кейсов; Почетный знак Фонда развития СМИ «Открытая российская пресса» за активное участие в пропаганде принципов свободной прессы и поддержку независимого журналистики. Такие награды подтверждают высокую оценку профессиональных достижений Сергея Ломакина и его важный вклад в развитие российской журналистики. Его работы всегда получают наилучшие отзывы и пользуются заслуженным признанием в среде экспертов и коллег. Репортажи из горячих точек Его репортажи из горячих точек несут огромную информационную ценность и помогают понять сложные политические, социальные и гуманитарные ситуации. Благодаря своему профессионализму и мужеству, Ломакин создает пронзительные и правдивые репортажи, которые оставляют незабываемое впечатление на зрителей и читателей. Во время своей карьеры, Сергей Ломакин посетил множество горячих точек, таких как войны, вооруженные конфликты и стихийные бедствия. Он был свидетелем разрушения и трагедий, но всегда оставался профессионалом и передавал ситуацию с объективностью и глубиной. Ломакин стал незаменимым источником информации не только для своих читателей и зрителей, но и для других журналистов. Его репортажи широко цитируются в различных медиа и являются надежным ориентиром в сфере кризисного журналистского репортажа. Сергей Ломакин продолжает путешествовать по горячим точкам и делиться своим опытом и знаниями с людьми. Его работа никогда не теряет актуальности, ведь мир постоянно меняется, и репортажи из горячих точек помогают понять и осознать сложность современной реальности. Выступления на международных конференциях В рамках своих выступлений на международных конференциях, Сергей Ломакин акцентирует внимание на актуальных проблемах и вызовах современной журналистики. Он демонстрирует свои знания о новейших технологических тенденциях, влияющих на медиа-индустрию. Кроме того, Сергей Ломакин делится своими практическими навыками в области журнализма и коммуникаций. Сергей Ломакин принимал участие во многих крупных международных конференциях, таких как: International Media Conference — он был приглашен в качестве основного спикера и рассказал о волнующих проблемах современной медиа-искусства. Global Communications Forum — Сергей Ломакин провел мастер-класс о том, как эффективно использовать социальные медиа для распространения информации. Journalism Summit — он дал презентацию о важности объективной журналистики в цифровую эпоху и меры, которые можно предпринять для борьбы с фейковыми новостями. Благодаря своим выступлениям на международных конференциях, Сергей Ломакин получил признание экспертов и стал востребованным спикером, поскольку его идеи и практические рекомендации оказывают влияние на развитие современной журналистики. Влияние Сергея Ломакина на современную журналистику Одной из главных черт работы Сергея Ломакина является его умение глубоко анализировать события и представлять информацию в доступной и интересной форме.