Российский писатель Алексей Иванов представил в четверг в Екатеринбурге новый роман "Бронепароходы" о событиях на фоне гражданской войны 1917-1922 годов, передает. Писатель Алексей Иванов провел презентацию своей новой книги «Бронепароходы». о книге Алексея Иванова «Бронепароходы». Евгений Фатеев. Иванов Алексей Викторович. Вышла новая книга Алексея Иванова «Бронепароходы». А в ней Пермь, Кама, 1918 год, великий князь Михаил Романов, злые чекисты, молодые герои, решительная девушка Катя и пароходы на великой реке. Писатель Алексей Иванов выпустил книгу «Бронепароходы» — рассказ о Гражданской войне на реках Каме и Волге с битвами на бывших торговых судах.
«Страна потеряла надежду жить лучше»: писатель Алексей Иванов — о нынешней России
Писатель Алексей Иванов провел презентацию своей новой книги «Бронепароходы» в екатеринбургском Ельцин Центре. Извкестный своими книгами «Сердце пармы» и «Географ глобус пропил» писатель Алексей Иванов выпускает роман «Бронепароходы». Закажите книгу «Бронепароходы. Роман» от автора Иванов Алексей Викторович ISBN: 978-5-386-14942-0, с доставкой и по низкой цене. Алексей Иванов бесплатные аудиокниги слушать онлайн. «Известия» прочли до выхода в продажу книгу Алексея Иванова «Бронепароходы». Предлагаем вашему вниманию книгу «Бронепароходы». Автор Алексей Иванов.
Павел Басинский о новом романе Алексея Иванова
Вы много потеряете, но по вине большевиков, а не по нашей, зато потом ваша собственность и дивиденды будут защищены всей силой Британской империи. Теперь мы будем не русские пароходчики, а британские нефтедобытчики. Оцените сделку как третейский судья. Хочу, чтобы мама была покойна. Фаворский распрямился в кресле.
Голдинг продолжал улыбаться. В двенадцатом году «Шелль» купил себе компанию «Мазут», а через два года ваш покойный супруг объединил свою компанию с «Мазутом». Обменять акции «По Волге» на акции «Стандарта» для вас весьма выгодно. Доверьтесь опыту Ротшильда.
Ксения Алексеевна смутилась, будто Ротшильд был её любовником. Господа, я вам всем доверяю — ну что ещё мне ответить? Давайте пить чай. Мистер Голдинг, у вас в Англии есть крыжовник?
Вы пробовали варенье из крыжовника? Когда самовар прогорел и почти опустел, Ксения Алексеевна позвонила в колокольчик, вызывая горничную. На этом чаепитии он отдохнул душой после пережитых унижений, как-то взбодрился, и ему нравилась Ксения Алексеевна, жаждущая покровительства. Капитаны лайнеров, люди светские, умели и любили ухаживать за дамами.
Стахеев и Голдинг закурили у перил. Внизу в кустах стрекотали ночные кузнечики, пахло жасмином и дымом дровяной печи. Прямая аллея вела от дома к реке и распахивалась на широкий чёрный плёс, в котором отражалась сливочно-жёлтая луна. Над линией дальнего берега мерцал Волопас.
Тягучий и глубокий покой этой тёплой ночи был создан для любви, а не для вражды. Опасно бросать их без присмотра. Как вы слышали от капитана Фаворского, к нам идёт вооружённый пароход большевиков. На кону — благополучие моей семьи.
Надеюсь, агенты «Шелль» нас встретят? Я не хочу, чтобы меня увидели с чужой баржей. Голдинг выбросил окурок и по-русски сплюнул через перила. Просто пригоните баржу — и чёрт с ней, с репутацией.
У вас ведь гражданская война. Путейская служба теперь не работала: никто не выставлял бакенов, не поднимал «доски» и «шары» на сигнальных мачтах водомерных постов. А балтийцы не умели прокладывать курс по указаниям створных знаков и не догадались нанять лоцмана, который знает «ворота» всех отмелей, и потому, потеряв судовой ход, «Межень» застряла на перекате. Село виднелось вдалеке на высоком берегу: в сиянии неба таяли крестики ветряных мельниц и спичка колокольни.
В былые времена на Пьяноборской пристани пассажиры пересаживались с крупных камских судов на малые пароходики Белой, их называли «мышами». Маркин отправил своих матросов в село, в пароходную контору, чтобы нанять лошадей и коноводов. После встречи с «Фельдмаршалом Суворовым» у Маркина имелось чем заплатить. Пьяноборские мужики пригнали целый табун, привезли в телеге особую «судовую» упряжь и деревянные лопаты.
Лошадей как бурлаков впрягли в бечеву, закреплённую на кнехтах. Погрузившись по брюхо, лошади медленно потащили пароход через перекат, а моряки, ворочаясь в грязной воде выше пояса, лопатами отгребали песок, который судно собирало перед носом. Пылало солнце июля. Вода журчала в колёсах парохода, остановленных, чтобы не поломать плицы.
Лоснились спины лошадей и голые плечи матросов. Над «Меженью», чирикая, с острова на остров заполошно перелетали мелкие птички. На качающийся буксирный трос, блестя, опускались стрекозы. Но Лялю не трогали старорежимные пасторали с деревнями и перекатами.
Ляля лежала в жарком салоне на оттоманке. Маркин сидел у неё в ногах. Ты — комиссар бронефлотилии! Так какого же дьявола ты заплатил этим мужикам?
Для него же революцию-то делали, — оправдывался Маркин. Ляля давно поняла, что моряк Маркин так и остался крестьянином. Они познакомились примерно полгода назад в Петрограде. Ляля тогда работала секретарём Луначарского, и Анатолий Васильевич отправил её на помощь заместителю Троцкого.
Заместителем и был унтер-офицер Маркин. Лев Давидович часто хватал первых попавшихся людей и поручал им самые неподходящие дела. Он был уверен, что случайным выбором выявит неожиданные способности. По его мнению, таким образом стихия революции порождает своих героев.
Маркину Троцкий дал задание прошерстить архив Министерства иностранных дел и разыскать секретные соглашения царского правительства со странами Антанты, чтобы потом опубликовать их, вскрывая предательский характер прежней власти. А у Маркина просто не хватило ума. И к нему приставили образованную и решительную Лялю. Там, в высоких кабинетах Главного штаба в сером свете зимнего петроградского дня матрос Николай Маркин и влюбился в дерзкую поэтессу Ларису Рейснер.
Маркину тогда было двадцать четыре года, а Ляле — двадцать два. Она не сомневалась, что Маркин в неё влюбится. В неё все влюблялись. Коля не лез к ней с признаниями и всякими предложениями, здраво осознавая неравенство, однако смешные его чувства оказались глубже, чем Ляля думала.
Когда весной Рейснеры переехали в Москву, в гостиницу «Лоскутную» на Тверской, Маркин почти каждый вечер вместе с Фёдором Раскольниковым приходил в гости — в штаб «товарища Ляли». Фёдор беседовал с отцом Ларисы, профессором-юристом, а Коля в другой комнате с Лялиной мамой чистил картошку и лук. Он словно бы не замечал сближения Ляли и Раскольникова. Ляля и Фёдор поженились в мае.
Поженились по-новому буднично: подписали бумаги и стали спать вместе. А для Маркина ничего не изменилось. Коля был подобен верному псу, для которого замужество хозяйки не играет никакой роли. Рейснерам-старшим честный Коля Маркин нравился больше напыщенного Фёдора Раскольникова, но Ляле было с Колей скучновато.
Коля — обычная дворняга. А ей нужен королевский дог. Или полудикий волкодав. Дно парохода ползло по дресве, и Лялин салон наполняло странное широкое шуршание вперемешку с тихим скрежетом и скрипом.
Эти звуки и лёгкое подрагивание корпуса наводили на что-то интимное, тайное, любовное. Маркин придвинулся ближе и положил руку Ляле на грудь. Ляля смотрела испытующе и лукаво. Маркин нравился ей своей понятностью, простонародным здоровьем.
Брак ничем её не ограничивал. Не Раскольникову определять, как ей жить. Всё зависело от самого Коли. Ляля вздохнула.
Маркин смотрел на неё собачьими глазами. Коля окончательно запутался. Я жадная. И злая — со мной миром не сладить.
Ляля очень нравилась себе сейчас: она необузданная и вожделенная! У тебя команда без надзора. Маркин сник. Так дёргают — баллер погнут.
Он встал, оправил форменку и вышел из тёмного салона на яркий свет. С борт а «Русла» Горецкий видел брошенные у берегов буксиры с разбитыми окнами, полузатонувшие пассажирские пароходы, часто разграбленные и обглоданные пожарами, бесхозные баржи. На перекатах торчали застрявшие плоты. Затоны словно подавились и задохнулись, переполненные мёртвыми судами.
В сумерках, немного не дойдя до Чистополя, Горецкий заметил большой пассажирский пароход, точнее, лайнер, вставший на ночлег у песчаной косы возле села Жукотино. Это был «Фельдмаршал Суворов». Горецкий оживился. Когда-то он экзаменовал меня в речном училище.
Горецкий с юности мечтал о красивой карьере — вроде карьеры капитана. Отец его, ссыльный поляк, заведовал земской школой в городишке Кологрив Костромской губернии. Местный помещик Фёдор Егорыч Крепиш учредил небольшое пароходство; как уездный предводитель дворянства, он радел душой за учителей, теряющих работу на летних вакациях, и устраивал их на свои суда боцманами и капитанами. Так Роман и попал на речной флот.
Практика у Крепиша позволила ему поступить в Нижегородское речное училище, попечительский совет назначил стипендию. А после учёбы Романа приняли в общество «По Волге». Третьим помощником капитана он ходил на пароходе «Боярин», вторым — на «Императрице Александре», первым — на лайнере «Витязь». Блистательные близнецы «Витязь» и «Баян» были лучшими судами общества.
Если бы не революция, Роман Андреевич Горецкий стал бы капитаном следующего флагмана своей компании. Но не сложилось. Обшарпанный буксир пришвартовался к царственному борту лайнера. В синих сумерках горел длинный ряд жёлтых окон пассажирского яруса, озаряя ржавую крышу и щелястую палубу низенького судёнышка.
На галерее лайнера негромко разговаривали пассажиры, будто всё было как в прежние времена. Фаворский принял Горецкого и Мамедова в своей двухкомнатной каюте с дорогой венской мебелью. В электрическом свете на столе блестел самовар. Командиры пассажирских пароходов редко уходили на рабочие суда.
Он и предложил Горецкому стать капитаном «Русла». Буксир шёл в Пермь. А Горецкому очень надо было в Пермь. Фаворский задумался, вспоминая события прошедшего месяца.
Выше по Каме разбойничает «Межень», её захватила красная матросня. У них два пулемёта. Остановили меня и ограбили пассажиров. Полагаю, что караван попал в руки молодого Стахеева, акционера компании «По Волге».
Этот юноша собирает суда своей компании, рассчитывая на скорую победу белых. При нём находится некий англичанин из «Шелля», а в Святом Ключе на даче у Стахеева живёт матушка. Фаворский глянул исподлобья и поправил кран самовара, чтоб не капало. Горецкий был изумлён.
Конечно, он слышал о жестокости большевиков, но считал, что люди вроде Якутова надёжно защищены своим авторитетом. Она ведь уехала к отцу. Горецкий задал вопрос тоном вежливого участия, но Фаворский понял, ради чего честолюбивый Роман Андреевич вдруг решил командовать жалким буксиром, прорывающимся в Пермь. Не ради же товарищества «Бранобель».
Поговорите с ним, Роман Андреич. С Катей Якутовой Роман познакомился в 1915 году на «Витязе». Дмитрий Платонович отправил сына и дочь в круиз от Нижнего до Астрахани и обратно. Как помощник капитана, Роман обедал с самыми важными пассажирами — и таковыми были дети знаменитого пароходчика.
Роману очень понравилась Катя — умная и строгая. Они много разговаривали, прохаживаясь по галерее, Роман приводил её в рубку. Ему показалось, что они сдружились. Катя тогда была ещё девочкой.
Роман много вспоминал её зимой, когда Катя уехала на учёбу в «Шерборн скул гёлс», и даже хотел послать ей почтовую карточку. А через год Катя чудесным образом превратилась в красивую девушку. Якутов опять выкупил детям каюты на «Витязе», и Роман понял: с Катей у него — не дружба. Возможно, даже не любовь.
Сложно сказать что. Какая-то непреклонная необходимость иметь Катю Якутову подле себя, иначе собой он будет не полностью. Только эта девушка могла оценить в нём то, что он ценил в себе больше всего, — желание получить от жизни самое лучшее. Горецкий нашёл Костю Строльмана в каюте и вытащил на галерею.
Гладкий плёс чуть мерцал из непрозрачной глубины. Лёгкие лохматые облака, подсвеченные по краям луной, неуловимо перемещались в небе невесомо-объёмными кружевами. Костя огляделся по сторонам — не слышит ли кто. Увы, Дмитрия Платоновича арестовали чекисты.
А Екатерину Дмитриевну с этим человеком я сумел вывезти в относительно спокойное место. Надеюсь, у них всё благополучно. Хотя сложно утверждать ответственно. Костя сдался: — Великий князь Михаил Александрович.
Горецкий ощутил мягкий и тяжёлый удар по самолюбию. Не ревность, а именно удар по самолюбию: для ревности Горецкий был слишком уверен в своём превосходстве. Что ж, юная Катя Якутова и вправду оказалась такой же, как он: Катя тоже принимала от жизни только самое лучшее. И всё же чувствовала в нём какую-то опасность, а потому обращалась больше к Роману Андреевичу.
Я очень люблю нашу Россию, господа. Мне за границей неуютно. Даже языка французского я не выучила — чем мне заниматься на Ривьере или в Париже? Они сидели в полумраке гостиной на низких диванах.
Медово светился китайский абажур настольной лампы. В открытые окна, качая занавеси, влетал прохладный ветерок с Камы. Откуда-то доносилось ночное пение лягушек. А он жаждет сражаться с большевиками.
Боже, они ведь ужасны, эти большевики! Они расстреливают людей! В Сарапуле он отнял у красных наш буксир, теперь плавает по Каме и нападает на корабли. Высаживает пассажиров перед Елабугой и приводит корабли сюда.
Вы же видели, господа: за пристанью у него целый флот, будто он адмирал Нельсон! Кешенька хочет сохранить наше пароходство до того времени, когда армия наведёт порядок. Я не умею пользоваться деньгами. Двадцать лет назад купец Иван Стахеев стал основным собственником общества «По Волге» — самого первого российского пароходства.
К концу прошлого столетия «поволговские» пароходы устарели, и общество почти разорилось, однако упразднить столь славное предприятие было бы позором для купечества. Вот тогда и появился Иван Сергеевич. Обширный род Стахеевых разбогател на хлеботорговле; огромные стахеевские элеваторы словно рыцарские цитадели поднимались над крышами Бирска, Сарапула, Елабуги, Чистополя и Набережных Челнов. Иван Сергеевич выкупил долги пароходства «По Волге».
А теперь сын спасал то, что осталось. Мамедов понял, что Ксения Алексеевна почему-то боится его. Когда Ксения Алексеевна вышла отдать распоряжение о комнатах для ночлега, Горецкий наклонился к Хамзату Хадиевичу и прошептал: — Мамедов, вы не умеете говорить с дамами. А я умею.
Горецкому была симпатична эта милая и пикантная женщина. Разница в возрасте его не смущала. В Ксении Алексеевне он увидел глубокую и зрелую чувственность, обострённую одиночеством вдовы. В тёмной аллее под ветерком с тополя на тополь перелетал высокий и таинственный шум.
Под ногами чуть скрипел песок дорожки. В её слабости был явный призыв, и призыв к мужчине, а не к богу. Ксения Алексеевна поняла намёк. Двадцать лет назад весь Петербург обсуждал две свадьбы: миллионщики Якутов и Стахеев женились на актрисах.
Ксения Алексеевна принуждённо засмеялась. Да, современные капитаны — уже не романтики, а циники, теперь это в моде. Однако Роман Горецкий ей нравился: высокий, красивый и опытный мужчина с твёрдой линией рта. Горецкий был прав: ей по-прежнему хотелось быть желанной.
Она одна и хороша собой, а положение в обществе у неё совсем не то, что было раньше, — вряд ли кто осмелится её осудить. Летняя ночь такая тёплая, а мужчина такой самоуверенный… И ничто никогда не повторится: ни юность, ни этот миг. Горецкий осторожно взял её за плечо и склонился к лицу. Спальня находилась на втором этаже.
Ксения Алексеевна бросила перед дверью веточку шиповника — знак для горничной, что не надо входить или стучать. Тёмного времени им не хватило, и последний нежный вскрик слился с пением петухов на подворье. Потом Ксения Алексеевна затихла. Горецкий немного полежал и бережно высвободил руку из-под её головы.
Воздух в спальне светился — окно смотрело на раннее низкое солнце. Сдвинув тяжёлые кудрявые волосы Ксении Алексеевны, Горецкий поцеловал спящую женщину в тёплую щеку и выбрался из постели. Ему надо было спешить на пароход. Лоцман Федя стоял на кормовом подзоре, измеряя уровень воды шестом-намёткой.
Машина поднимала пары, и судно подрагивало. Мамедов встретил Горецкого в рубке. Штурвальный зевал в кулак. Горецкий поглядел на берег, на парковую балюстраду под тополями.
Захватить её мальчишку надоумил агент компании «Шелль». Компания пообещала купить у Стахеевых активы их пароходства, если Стахеев приведёт нашу баржу в Самару или Уфу. Путь в Самару перекрыли красные, а в Уфу — мелководье. Мальчишка ждёт.
Мамедов недобро прищурился: — А как зовут агэнта «Шелль»? Дьжозеф Гольдинг? Пароход красных, о котором сообщил капитан Фаворский, преграждая путь, стоял вдали прямо посреди блещущего створа. Из склонённой трубы «Межени» стелился лёгкий дымок — машина работала вхолостую.
Романа раздражала народная лексика лоцманов. Неужели нельзя выучить общепринятые термины судоходства? От солнца в рубке было жарко. Горецкий в бинокль долго изучал створ.
Его буксир — там же: вижу торговый флаг компании на топе. А «Межень» караулит добычу возле выхода из акватории зимовки. Сбавив обороты, «Русло» медленно приближался к «Межени». Вскоре на «Межени» простучал пулемёт, и перед носом «Русла» взбурлила линия белых фонтанчиков.
Красные приказывали остановиться. На кормовом якоре буксир медленно развернуло по течению. Матросы спустили на воду лёгкую лодку, закреплённую на шлюпбалке. Мамедов и Горецкий дружно гребли распашными вёслами и смотрели, как удаляется «Русло».
Вода в Каме была тёмная, глиняная, и на лопастях вёсел отливала краснотой. А волжская вода, песчаная, всегда казалась жёлтой. У нас пройзводствэнное дэло. Болшевикам наша баржа нэ нужна.
А вот Гольдингу — нужна. На борту «Межени» толпились разморённые зноем моряки в тельняшках и бескозырках. Мамедова и Горецкого вытащили из лодки и в первую очередь бесцеремонно обыскали, затем провели в полутёмный салон. Как волжанин, Роман не раз встречал на реке «царский пароход», однако бывать на борту ему не приходилось.
Роман с интересом разглядывал салон — мебель, дорогую обивку переборок, занавеси на окнах. На оттоманке сидела с ногами красивая девушка. За столом расположился моряк с бородкой клином. Вышка стоит, рабочие ждут, а баржа с оборудованьем пропала.
Мы искали её. Баржу этот Стахэев, дурной человек, экспропрыыровал и на зимовку загнал. Стараясь смутить, Маркин сверлил Мамедова недоверчивым взглядом. Кому ещчё-то наши насосы и лэбёдки нужны?
Ай, молодец моряк! Маркин был польщён, хотя вида не подал, — но Мамедов это понял.
Алексей Иванов: «Вместо идеологии у нас сплошная конспирология» 02. Иллюстрация: ivanproduction.
Речь в произведении идет о Гражданской войне на реках с использованием самого разного водного транспорта, на написание 700-страничного романа у Иванова ушло почти два года. В 1918-1919 гг. Такие флотилии были и у эсеров в правительстве Комуч в Самаре, и у красных в Нижнем Новгороде, и у повстанцев ижевских и воткинских заводов, и у чекистов в Перми. Речной мир — мир удивительный, живущий по своим законам.
Самое трагичное для этого мира было то, что все пароходы, будучи участниками Гражданской войны, были жертвами — они попадали то в руки красных, то в руки белых. На встрече с читателями Иванов говорил не только об истории создания романа и своих прошлых произведениях. RU зафиксировал главные тезисы. За те два года, что вы писали роман, Россия сильно изменилась.
Повлияло ли это на сюжет или героев «Бронепароходов»? А я предпочитаю все же продумывать сюжеты. Изменение общественно-политической ситуации на роман не повлияло, но повлияло на меня. Когда я написал две трети и закрутилось то, что закрутилось — я понял, что был прав.
Те оценки, которые я раздаю в романе возможным общественно-политическим и военным течениям — справедливы. Роман толстый, и тираж у него рекордный — 80 тыс. Не рискованно? В конце концов, роман «Золото бунта» вышел тиражом в 50 тыс.
К вопросу о толстых романах. Оказывается, они очень востребованы нынешней публикой, так же, как востребованы сериалы. Дело в том, что сегодня мы привыкли к обрывочной информации, которая подается мелкими дозами — это информация в новостях, блогах. И современному человеку нужна долгая история, длинный рассказ — он хочет долго следить за событиями какой-то истории, за изменениями в жизни героев.
В этой потребности и заключен успех больших романов и драматических сериалов. Сергей Бурунов, озвучивший роман, после окончания работы сказал, что понял одно: «У каждого человека внутри своя война.
Да, на нем завязана любовная линия. И кстати, книга очень перегружена персонажами. Многие из них являются просто декорациями. Он сейчас здесь был, а на следующей странице умер. А ты только запомнил его имя. Зачем это делать? По тексту отлично прослеживается позиция автора в отношении сторон. Он, не скрывая поддерживает белых.
На примере одного из моментов: Здесь, в Перми, под властью большевиков еще жил тот мир, который Россия так мало ценила и так легко потеряла — с чаепитиями на летних верандах, с рукоделием под абажурами, с биржами, операми и сахарными фруктами в сочельник. И не хочется корить автора за это мнение, так как каждый складывает свое. Было что-то дельное и у белых, и у красных. Но это вопрос скорее для историков. А мы продолжаем. Как я уже и говорила, книга изобилует героями. При этом эти герои не однотипны, прорисован абсолютно каждый. Абсолютно каждый имеет свои пороки и добродетели. И это прекрасно. Здесь и Ляля, которая хотела стать валькирией революции, которая меняла мужчин, как перчатки.
Её выбор падал только на дикие и необузданные экземпляры. Здесь и Ганька, который выбившись из низов, хотел прославить свое имя, а прославил только свою подлость.
Фаэтоны стоят у крыльца, поезд ждёт на разъезде.
Михаилу жаль было покидать Пермь. Здесь жизнь его наладилась славно, а в номере ещё витал запах Наташиных духов. Но с большевиками Великий князь не спорил.
Василий, камердинер, принялся складывать ему саквояж. На шум сразу явился верный Джонсон, и милиционер Жужгов не стал возражать, чтобы спецссыльного сопровождал секретарь. В коридоре Михаил пожал руки своим добровольным товарищам по изгнанию — шофёру, делоуправителю и полковнику Знамеровскому; Веру Знамеровскую он поцеловал.
Два фаэтона, подняв крыши, покатились от Королёвских номеров куда-то во тьму. Слепо блеснули оконные стёкла в нобелевской конторе, проплыла громада театра, замелькали плотно составленные здания с подворотнями, карнизами и кирпичными кружевами. Кое-где в арочных окнах ещё горел свет.
Здесь, в Перми, под властью большевиков ещё жил тот мир, который Россия так мало ценила и так легко потеряла — с чаепитиями на летних верандах, с рукоделием под абажурами, с биржами, операми и сахарными фруктами в сочельник. Вернётся ли прежнее благополучие?.. Белея, поднялась и исчезла старая церковь; за ней толпились крепкие бревенчатые дома Разгуляя; затем деревянным настилом прогремел клёпаный стальной мост через большой лог, густо заросший ивняком, начался подъём, и на горе брусчатка закончилась.
Михаил сидел молча и размышлял: куда его отправляют? На восток — в Екатеринбург?
Павел Басинский о новом романе Алексея Иванова
Вернётся ли прежнее благополучие? Михаил сидел молча и размышлял: куда его отправляют? На восток — в Екатеринбург? Газеты писали, что от Пензы и Самары до Иркутска и Читы восстали эшелоны с военнопленными. А железная дорога, вдоль которой шёл гужевой тракт, вела не только на восток, но и на север.
Неужели спецссыльного упекут в глушь, в Соликамск? За деревьями внизу под склоном горы замерцала длинная россыпь острых электрических огней сталепушечного завода — они бессонно горели с начала Великой войны; в цехах что-то устало погромыхивало, курились белые дымы. Фаэтоны, не останавливаясь, устремились вниз и протарахтели колёсами по мощёным улицам Мотовилихи. Затем грунтовую дорогу обступил лес.
Стало жутковато, но Михаил сидел прямо и сохранял бесстрастный вид. Сдержанность давно вошла у него в привычку. Пускай он Великий князь, но его роль и в государстве, и в жизни — подчиняться, а не повелевать. За него всегда всё делали другие, сделают и сейчас.
Следует спокойно подождать. Жужгов вытащил из штанов коробку с папиросами и прикурил от серной спички. Михаил покосился. Дорогой табак Месаксуди.
Экспроприированный товар, который прежде простым рабочим был не по карману. Он вспомнил, как от Ники, низложенного императора, в Гатчину пришла телеграмма для брата, адресованная «Его Величеству Михаилу Второму».
Как сохранить совесть посреди катастрофы? Как уберечь тех, кого ты любишь, кто тебе доверился? Как защитить прогресс, которому безразличны социальные битвы? Там, на палубах речных буксиров, капитаны искали честный путь в будущее, и маленький человек становился сильнее, чем огромный и могучий пароход. Кто есть кто в романе «Бронепароходы»: Катя Якутова, дочь уважаемого пермского судовладельца Дмитрия Якутова. Честная, умная, строгая девушка.
Выросшая за границей, она питает наивные представления о жизни в России. Каждый год навещает отца и вместе с младшим единокровным братом Алешкой отправляется в речной круиз по Волге. В 1918 году она прибывает в Пермь с намерением поступить на медицинский факультет местного университета. Но после гибели отца попадает в водоворот событий и оказывается на одном судне с Великим князем. Великий князь Михаил Александрович, в 1917 году отказавшийся взойти на престол Российской империи. В самом начале романа он чудом избегает смерти от руки большевиков и, раненый, оказывается под опекой Дмитрия Якутова, который помогает ему скрыться от преследователей. Сдержанный и благородный, Михаил Александрович не стремится ни к власти, ни к мести: «Я частный человек, и хочу прожить свою частную жизнь, никому ничего не доказывая». Участливый и справедливый, он по-отцовски относится к Кате, в которой видит «юношескую тонкость лица и непримиримую чистоту», как у его погибшего на войне сына Сашки.
Иван Диодорович помогает Кате и Великому князю выбраться из Перми и ближе к концу романа спасает девушку ценой собственной жизни. Хамзат Хадиевич Мамедов, командир охраны товарищества нефтяного производства «Бранобель». Пользуется полным доверием братьев Нобелей, обладает широкими полномочиями и решает самые разные вопросы: от переговоров с подрядчиками до физического устранения конкурентов. Выведенный в люди Владимиром Шуховым, он боготворит созидателей любого рода — инженеров, архитекторов, изобретателей. Одного из них Мамедов видит и в смышленом, но ранимом Алешке Якутове, которого берет под свое крыло. Роман Андреевич Горецкий, речной капитан.
Речные рабочие то присоединялись к Красным, то к Белым, оказываясь в кровавом и огненном вихре конфликта. Они вынуждены были стрелять в своих товарищей, топить пароходы. Как сохранить свою совесть в условиях катастрофы? Как защитить тех, кто доверился тебе и тех, кого ты любишь?
Персонажи книги по-разному переживают революцию. Автор показывает нам, как люди в своем разнообразии характеров себя ведут в непростые времена: кто-то остается хранителем старых традиций и уверен, что вернется старый строй, кто-то пытается нажиться, кто-то старается приспособиться к новому времени. Здесь есть и приключения имперское золото. Читать было интересно, рекомендую.
О новом романе
- Отзывы, вопросы и статьи
- От Алексея Иванова до Ханьи Янагихары: 10 лучших книг зимы 2023-го |
- Вышел новый роман Алексея Иванова «Бронепароходы»
- Бронебойная пропаганда
- «Бронепароходы»: в будущее возьмут не всех - Ведомости
Скачать книгу
- Эмигрантский истерн с нотками перестроечного маразма
- На Букмейте и в издательстве «РИПОЛ классик» вышел новый роман Алексея Иванова «Бронепароходы»
- Наши проекты
- В Екатеринбурге Алексей Иванов презентовал роман «Бронепароходы» - «Уральский рабочий»
Бронебойная пропаганда
увлекательный исторический роман, который рассказывает о жизни и приключениях главного героя, морского офицера Александра Иванова, во время русско-японской войны в начале 20 века. Книга Алексея Иванова «Бронепароходы» — скачать в fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн. Алексей Иванов — российский писатель, сценарист, культуролог. Алексей Иванов — о процессе создания романа. Писатель Алексей Иванов выпустил книгу «Бронепароходы» — рассказ о Гражданской войне на реках Каме и Волге с битвами на бывших торговых судах. Книга «Бронепароходы» стала 15-м по счету романом Алексея Иванова.
Писатель Алексей Иванов провел первую в России презентацию нового романа в Екатеринбурге. Фото
Апетян Музыка, 2023 Сеславинский М. Номинация «Non-fiction» Голованов Н. Как понять и полюбить творчество великих композиторов» Эксмо, 2022 Серия «Неисчерпаемое искусство: классическая музыка в теории и жизни» Нефедов П. Номинация «Искусство книгопечатания» Анисимов С. Санкт-Петербург Кричевский В. Валериус В. Москва IX. Номинация «Электронные издания и аудиокниги» Иванов А. Номинация «Культурный код» Мадлевская Е.
Во-первых, по историческим данным его должны были убить в тот же день, когда перевозили. Но, за счет того, что не была найдена могила князя, видимо автор решил привнести художественный вымысел и раскрутить тему: что бы было, если бы он выжил? И провалил эту идею полностью, так как я не увидела его значимости в развитии сюжета. Да, он был. Да, на нем завязана любовная линия. И кстати, книга очень перегружена персонажами. Многие из них являются просто декорациями.
Он сейчас здесь был, а на следующей странице умер. А ты только запомнил его имя. Зачем это делать? По тексту отлично прослеживается позиция автора в отношении сторон. Он, не скрывая поддерживает белых. На примере одного из моментов: Здесь, в Перми, под властью большевиков еще жил тот мир, который Россия так мало ценила и так легко потеряла — с чаепитиями на летних верандах, с рукоделием под абажурами, с биржами, операми и сахарными фруктами в сочельник. И не хочется корить автора за это мнение, так как каждый складывает свое.
Было что-то дельное и у белых, и у красных. Но это вопрос скорее для историков. А мы продолжаем. Как я уже и говорила, книга изобилует героями. При этом эти герои не однотипны, прорисован абсолютно каждый. Абсолютно каждый имеет свои пороки и добродетели.
По одну сторону оказываются те персонажи, для которых война — это хаос, вырвавший их из привычной жизни, мобилизовавший, превративший гражданские судна в те самые бронепароходы — орудия убийства.
Из таких людей и состоит команда «Лёвшина» под началом капитана Нерехтина, переживающего на протяжении повествования несколько личных кризисов. Постепенно вокруг Ивана Диодорыча собираются самые симпатичные герои романа: от трогательной Кати Якутовой, дочери владельца Соединенного пароходства «Былина», до откровенно зощенковского персонажа, комичного картежника и плута Яшки Перчаткина. Неслучайно ближе к финалу Панафидин сравнит «Лёвшино» с Ноевым ковчегом: выживут такие люди — будет шанс и у страны. Для антагонистов же этот хаос — как для Коттара из «Чумы» Камю — замечательные условия для реализации собственных, тоже не имеющих прямого отношения к классовой борьбе амбиций. Помимо Романа Горецкого, решившего нажиться на войне капитана, к таковым, как ни странно, относится и Лариса Рейснер. Да-да, та самая знаменитая амазонка революции, ставшая прототипом комиссара из «Оптимистической трагедии» Вишневского. Уже сетовали на то, что мужские характеры автору удались лучше, нежели женские.
Но вот с Лялей точно все в порядке. Хоть и формально Лариса на стороне красных, обласкана доверием самого Троцкого, героически отправляется в Казань на разведку, не стоит питать иллюзий: для Ляли все это лишь части произведения о себе любимой, в котором она одновременно и автор, и главная героиня. Повествователь показывает, как экзальтированная богемная дама Серебряного века перманентно любуется собой и кровавой войной: «Ляля не могла отвести взгляда от жуткого зрелища расстрела… Казалось, что пулемет грохотал невыносимо долго, но это было субъективное ощущение, и Ляля поняла, что испытала подлинный катарсис… Вслушиваясь в себя, она с торжеством осознала: да, она — гений, потому что сумела перевоплотить впечатления от неразделенной любви во впечатления от реальной жизни! Ненасытность Ляли показана крайне убедительно и синонимична одержимости Романа. Отрицательные герои «Бронепароходов» тоже тянутся друг к другу: показательно, что Горецкий будет тосковать по Рейснер, видя в ней единственную родственную душу. Кадр из сериала «Пищеблок».
Forbes включил ее в самые ожидаемые новинки зимы-весны 2023 года. Российский писатель, автор произведений «Географ глобус пропил» и «Тобол», Алексей Иванов представил свердловчанам новую книгу «Бронепароходы». Художественный роман вышел в издательстве «Рипол Классик» рекордным стартовым тиражом в 80 тысяч экземпляров. По словам автора, многие персонажи создавались по реальным историческим прототипам.
the CITY 24
- На Букмейте и в издательстве «РИПОЛ классик» вышел новый роман Алексея Иванова «Бронепароходы»
- На Букмейте и в издательстве «РИПОЛ классик» вышел новый роман Алексея Иванова «Бронепароходы»
- Что еще почитать
- Эмигрантский истерн с нотками перестроечного маразма
- Курсы валюты:
Писатель Иванов презентует в Екатеринбурге новую книгу о русской революции
Здесь Иванов, рожденный на Каме и с детских лет приобщенный к судоходной тематике, а кроме того глубокий знаток уральских рек, не просто на своем месте. Он - первый. Он - лучший. Сцена, когда один пароход таранит другой и, лишенный орудий, выходит победителем из битвы, стоит того, чтобы ее не только читать, но и перечитывать, поражаясь мастерству автора.
И не просто холодному мастерству, но его боли за боль, которую под его пером почти физически чувствуют железные монстры. Так писать о подобном у нас никто не умеет. Мне кажется, проблема романа в людях.
Их так много! И большинство из них мелькают как некие функции таких-то и таких-то красных и белых. Понятно, что симпатии Иванова больше на стороне белых, но не в этом проблема.
Проблема в том, что диалоги и тех и других рваные и бессмысленные. И так же бессмысленно погибают эти люди. Сцены убийств и расстрелов в этом романе удручающе не впечатляют, за редкими исключениями - вроде казни архиепископа Андроника, которую устроил тот же опереточный злодей Ганька.
Вот эта сцена достойна мастерства Иванова, в котором, впрочем, никто не сомневается. Вы скажете: война на то и война, что убийства привычны. Наверное - да, но не в литературе.
Помните, как Гришка Мелехов порубил отряд красноармейцев и что он после этого испытывает?
Фото из личного архива. Это исторический роман, а не учебник или монография. Здесь в одну реку в прямом и переносном смыслах сливаются несколько глобальных тем: противостояние белых и красных, инженерное дело и судоходство, разработка нефтяных месторождений и даже в качестве авантюрной линии — поиск царского золота. Но главное, пожалуй, это люди, судьба простого человека на фоне исторической махины, которая перемалывает всех.
В тексте лихие красные дельцы и деятели нового времени чётко противопоставляются тем, кто, по мнению автора, местами выраженному слишком явно, служил стране и поднимал её в царские времена. Деструктивные силы против созидательных в историческом контексте. Столыпинские "Дайте Государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России" против гимна "Интернационал" с его "Весь мир разрушим. До основанья, а затем. Мы новый мир построим" и "Кто был ничем, тот станет всем".
В результате детальный, масштабный и очень амбициозный роман передаёт это ощущение трагического и сложного клубка, который невозможно распутать малой кровью, при этом в очень легко читаемой и рассчитанной на максимально широкую аудиторию форме.
Нет, ничего вы не понимаете в войне на реках, здесь корабли лишь помогают сухопутным силам. Он пропустит все веселье, зато его дочь — и это в-восьмых — станет главным женским персонажем романа.
В-девятых, Горецкий мечтает о теплом месте в каком-нибудь филиале международной нефтяной компании и ради этого готов на любые подлости. В-десятых, Галочка, ты не поверишь, но Ротшильды решили выгнать из России Нобелей. Можно продолжать в том же духе, героев в романе «Бронепароходы» хватит и на в-двадцатых, а если докопаться до совсем уж второплановых, но не менее тщательно прописанных персонажей, то даже и на в-сороковых.
Вообще, то, как автор тщательно представляет нам какого-нибудь речника или купца, чтобы почти сразу его расстрелять, вызывает чувство пугливого восторга. Но это неважно. Важно, что все самое интересное будет происходить во время одиссеи и илиады буксира «Лёвшино», который в боях на реке Каме в 1918—1919 годах успеет повоевать и за красных, и за белых, и за зеленых, и сам за себя.
С Перми все начнется, Пермью все и закончится, круг должен замкнуться, уроборос должен укусить себя за хвост. Несколько лет назад Алексей Иванов уже написал рецензию именно на этот роман, причем почему-то от моего лица. Он долго и обстоятельно рассказывал, как работает с источниками, как, прежде чем приступить к новой книге, тщательно изучает литературу и только потом уже пишет, а затем цитата «приходит какой-нибудь критик Мильчин и заявляет, что все это он уже знал».
Чистая правда, я действительно знаю все, что описано в «Бронепароходах», причем именно от Алексея Иванова. Речная кампания 1918—1919 годов во всех деталях была описана в книге 2007 года «Message: Чусовая». Вселенная, в которой переплетены страсти людей и судьбы плавсредств, уже фигурировали в ранней повести Иванова «Корабли и галактика».
Закольцованные мир и сюжет можно найти практически в любом романе Иванова, ну а путешествие по реке как основной элемент повествования присутствует и в «Сердце Пармы», и в «Золоте бунта», и в «Тоболе», и в книге «Географ глобус пропил». Все традиционные элементы романа Алексея Иванова на месте, и это, конечно же, не самоповтор, это просто следование проверенному рецепту. Актриса Лия Ахеджакова всегда играет одинаково, и слава богу, не так много у нас авторов, которые больше 20 лет подряд могут выдавать качественную историческую беллетристику.
И если в начале романа он еще мечется между добром и злом, то ближе к финалу превращается в смертельного врага экипажа парохода «Левшино». По своему интересен образ Михаила Романова, автор как будто использует разную оптику, со всей возможной достоверностью описывая великого князя. Поначалу герой вызывает симпатию, каждое его появление окружено ореолом трагичности и злого рока. Его непротивление злу насилием в лучших традициях Льва Толстого и преданность гуманистическим идеалам не могут не вызывать чувство глубокой солидарности.
Гениальность Алексея Иванова в том, что все эти положительные качества героя оборачиваются ширмой за которой скрывается пассивность, цинизм и безразличие к судьбам окружающих. Жизнь брата Николая II — это сплошное бегство. Бегство от престолонаследия, бегство от ответственности за свою страну, бегство от Екатерины Якутовой и от своего неродившегося ребенка: «Катя словно умылась холодной водой — она впервые осознала Михаила совсем иначе, нежели всегда. Кто он?
Беглый аристократ, который укрывается от своей судьбы! Он объяснял, что стремится к свободе… Но стремился он лишь к устроенному быту, в котором есть привычная семья, тихое благополучие, безобидные увлечения… Люди яростно бьются за свободу. А Михаил хотел, чтобы его просто оставили в покое!
Ты неси меня, река: чем хороши «Бронепароходы» Алексея Иванова
В «Бронепароходах» сюжет несется, увлекая за собой читателя, стремительно, на всех парах, как судно одного из главных героев, капитана Ивана Диодорыча Нерехтина, под вражеским обстрелом. «Бронепароходы» Алексея Иванова — это новый монументальный роман о людях, которые в самые сложные исторические периоды остаются верны себе. У Алексея Иванова вышел роман «Бронепароходы» — семисотстраничный эпос про Гражданскую войну, противостояние нефтяных бизнесов, убийство Михаила Романова и речные пароходы. Электронная книга будет доступна для скачивания в Личном кабинете сразу после покупки. Учитывая количество фильмов по книгам Иванова, нельзя не задуматься, какой может получиться экранизация "Бронепароходов".
Встреча с писателем Алексеем Ивановым и презентация нового романа «Бронепароходы»
В это время война происходила не только между людьми, но и между технологиями и финансовыми ресурсами. Речные рабочие то присоединялись к Красным, то к Белым, оказываясь в кровавом и огненном вихре конфликта. Они вынуждены были стрелять в своих товарищей, топить пароходы. Как сохранить свою совесть в условиях катастрофы?
Действие книги будет происходить в годы Гражданской войны, а ее сюжет посвящен речному флоту России и его послереволюционной судьбе. Исторические события читателям знакомы, только фокус в романе смещен на новый образ Гражданской войны: те самые бронепароходы. Там, на палубах речных буксиров, капитаны искали честный путь в будущее, и маленький человек становился сильнее, чем огромный и могучий пароход», - сообщается в издательском пресс-релизе.
В «Бронепароходах» читатель также встретит дальновидных братьев Нобелей, импульсивного Льва Троцкого, беспринципную Ларису Рейснер, одержимого жаждой славы Гавриила Мясникова, деятельного адмирала Колчака, бесстрашного Владимира Каппеля и других известных фигурантов российской истории, станет свидетелем драматичных событий, любовных коллизий и предательств, охоты на золотой запас Российской империи и впечатляющих погонь на пароходах. Алексей Иванов — о процессе создания романа: — Идею «Бронепароходов» вы вынашивали много лет.
Сколько времени у вас ушло на подготовку к написанию романа, на изучение технической фактуры? Были ли у вас консультанты — речники, историки, кто-то еще? Очень многое я узнал и освоил просто как часть своей обычной жизни. Искать консультантов мне тоже не приходилось: я их знаю с детства как «дядю Сашу» или «дядю Пашу» — и простых речников, и специалистов по истории речфлота. Надо было только сесть за стол и начать писать, остальное было уже давно готово.
С «Бронепароходами» я поступил точно так же: к роману добавил книгу «Речфлот» — историю речного флота России. Чтобы не терять времени, я начал делать «Речфлот». Когда добрался до Гражданской войны, сюжет уже полностью сложился в голове, и я переключился на роман. А сейчас вернулся к «Речфлоту». Надеюсь, осенью он выйдет книгой.
В целом проект займет у меня примерно три года. А противостоят друг другу не столько красные и белые, сколько охочая до власти недалекая грубая сила и живой любознательный ум, готовый адаптироваться к новым реалиям. Что вы думаете о противостоянии старых традиций и прогресса — не только технического, но и морального? Промышленный прогресс прочно, хотя и нелинейно связан с социальным. Однако в социальном отношении далеко не все, что новое, непременно прогрессивно.
Опыт ХХ века показал, что советская власть не была социальным прогрессом, она сковывала производительные силы общества и человека. Значит, критерием социального прогресса в новое время всегда является развитие технологий развитие, а не заимствование. Но дело не в этом.
Речные рабочие то присоединялись к Красным, то к Белым, оказываясь в кровавом и огненном вихре конфликта. Они вынуждены были стрелять в своих товарищей, топить пароходы. Как сохранить свою совесть в условиях катастрофы? Как защитить тех, кто доверился тебе и тех, кого ты любишь?
Бронепароходы
Извкестный своими книгами «Сердце пармы» и «Географ глобус пропил» писатель Алексей Иванов выпускает роман «Бронепароходы». Книга Алексея Иванова «Бронепароходы» — скачать в fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн. Если грубо подгонять "Бронепароходы" под этот стандартный шаблон, то новый роман Иванова больше всего исторически и повествовательно апеллирует к "Тоболу", а своей кинематографичностью – даже, скорее, сериальностью – к "Теням тевтонов". У Алексея Иванова вышел роман «Бронепароходы» — семисотстраничный эпос про Гражданскую войну, противостояние нефтяных бизнесов, убийство Михаила Романова и речные пароходы. Предлагаем вашему вниманию книгу «Бронепароходы». Автор Алексей Иванов. «Бронепароходы» по духу очень похожи на другие книги Иванова.