В результате нападения погибли 129 человек, в том числе 18 правоохранителей и 17 военнослужащих. Трагические события 28-летней давности вспоминали собравшиеся на Аллее памяти Будённовска. В результате вооружённого захвата погибли 120 человек, включая 18 милицейских и 17 военнослужащих. Три человека погибли, один попал в реанимацию после столкновения иномарки с «КамАЗом» в Буденновске. Поздно вечером в субботу в городе Буденновске произошел мощный взрыв.
Пионеры российского терроризма
- Число жертв взрыва в Буденновске увеличилось до 3-х человек
- Нечеловеческий шаг Дудаева: исполнилось 28 лет со дня теракта в больнице Буденновска
- До атаки на «Крокус»: самые громкие теракты в России
- Что произошло в Буденновске 25 лет назад: хроника захвата - YouTube
- Взрослый и ребёнок погибли при пожаре в Будённовском округе - 21 Октября 2023 - Stav-geo - Новости
- Главные новости
Рано узнали цену жизни. Кем стали дети Будённовска, пострадавшие в теракте
Также по итогам переговоров террористам были предоставлены автобусы для отъезда в Чечню с оставшимися заложниками. К ним присоединились несколько депутатов Госдумы РФ и журналистов. Утром 20 июня автобусы достигли аула Зандак на территории Чечни, где участники бандформирования отпустили заложников и скрылись. По условиям договоренности, федеральные силы их не преследовали. Согласно данным управления ФСБ РФ по Ставропольскому краю, всего в результате террористического нападения на Буденновск погибли 129 человек, в том числе 18 сотрудников милиции и 17 военнослужащих. Были уничтожены 16 боевиков, в том числе семеро — при попытке штурма здания больницы. Пострадали 54 объекта муниципальной собственности, 107 частных домовладений, повреждены 198 автомобилей. Ущерб от нападения на Буденновск был оценен в 95 млрд 619 млн 245 тыс. Президент Борис Ельцин своим указом от 21 июня объявил 22 июня 1995 года в России днем траура по жертвам теракта в Буденновске.
Инициатором постановки вопроса выступил представитель фракции "Демократической партии России" Сергей Глазьев, который возложил вину за события в Буденновске на "силовых" министров кабинета Виктора Черномырдина.
Несколько раз силовики из подразделений «Вымпел» и «Альфа» безуспешно пытались взять здание штурмом, однако ничего не вышло. В итоге им дали приказ прекратить операцию, а премьер-министр России Виктор Черномырдин начал переговоры с Басаевым.
Бандитам были предоставлены автобусы для их отправки в Чечню и «КамАЗ»-рефрижератор, чтобы загрузить туда трупы убитых террористов. Была собрана группа из 123 добровольцев, которые заменили заложников и стали щитом для радикалов. Боевики уехали на автомобилях в сторону чеченского Зандака, там они оставили гражданских и скрылись.
Произошедшее положило начало серии других терактов — через полгода боевики совершили атаку в Кизряле, затем на Дубровке и в Беслане.
Кто пытался сопротивляться — убивали. Заходили в соседние дворы, выгоняли людей, гнали их в сторону больницы. Когда милиционеры услышали стрельбу, те, что были на обеде, стали возвращаться в управление и там происходили одиночные стычки, кто-то погиб, но и они убили несколько террористов. Раненых милиционеров отвезли в больницу. И тогда же в аэропорту вертолетчики получили тревожный сигнал о нападении. Они сформировали тревожную группу, не могу сказать, сколько там их было, но когда они въехали в город, завязались спонтанные стычки. Вертолетчики потом отошли. Раненых тоже доставили в больницу, и когда Басаев захватил ее, корпуса сразу обследовали, всех раненых милиционеров и вертолетчиков расстреляли и выбросили во двор прямо перед входом.
Они стали готовить больницу к обороне. По разным оценкам, группа состояла из 150-200 человек. Захватили они до 2,5 тысячи заложников. И практически сразу начали предъявлять свои требования через работников больницы. Затем там уже определились с руководителями операции, ее возглавил руководитель МВД России, генерал армии Виктор Ерин. Они прибыли где-то в середине дня. С учетом опасений, что часть террористов рассеялась по городу, все силы милиции, которые заблокировали эту больницу, решили снять и направить на прочесывание города, а силами «Альфы» обеспечить блокирование больницы. На тот период у нас было два отдела, где-то под сотню человек. Плюс еще прилетело краснодарское подразделение, у них было человек 35.
В тот период мы находились в составе Главного управления охраны ГУО , а операцией руководил министр внутренних дел, заместителем был руководитель ФСК. То есть мы как бы подчинялись не своим начальникам. Потом события так развивались, что товарищи могли сказать: «Это не наши люди» — и все. Такой момент был. С учетом того, что известные события 1993 года, когда вообще решалась судьба подразделения, были еще совсем недавними. Поэтому сама эта ситуация была для нас не очень психологически комфортной. Хотя у руководителя управления, у заместителей была прямая связь с главой ГУО Михаилом Барсуковым , он в это время находился с президентом в Канаде. И, конечно, там все было непросто — во всяком случае, мы не могли получить надежную обратную связь, чтобы понимать, что мы защищены со всех сторон, что нас просто так, в угоду каким-то амбициям, использовать не будут. Естественно, мы понимали, что если будет поставлена задача по штурму больницы, мы не имеем права отказаться, потому что тогда вопрос с подразделением был бы закрыт однозначно.
Когда первые сутки нашего пребывания в Буденновске прошли, вечером 15 июня Басаев затребовал к себе журналистов, чтобы еще раз объявить свои требования. Этой ситуацией воспользовались. Среди журналистов были люди, которым была поставлена задача выяснить обстановку. Не наши сотрудники, потому что рисковать нельзя было. Басаев избрал очень жесткую линию. Основой его отряда был Абхазский батальон — то есть люди, которые имели и боевой опыт, и подготовку, и опыт проведения специальных операций. Этот батальон курировался специальными службами, вне всякого сомнения. Плюс в составе его группы были террористы, которые получили боевой опыт уже в ходе событий в Чечне. Это был очень серьезный противник.
Вооружены они были с учетом опыта и возможностей. Было у них и тяжелое вооружение — пулеметы крупнокалиберные типа «Утеса», гранатометы. Были и наемники — не то сирийские боевые пловцы, не то еще кто-то. На стенах тех сооружений, которые мы при решении задачи захватили, они оставляли свои записи, где говорилось, что они нам головы отрежут, как только мы там появимся. Мы понимали, что возможен штурм. Мировых аналогов у этой ситуации не было, чтобы был такой масштабный захват, с применением такого мощного вооружения, да еще столь подготовленными и опытными людьми. Среди захваченных заложников были целые отделения роддома. Кто-то рожал в это время, кто-то только родил. Были старики, женщины.
И, конечно, здание было полностью подготовлено к обороне. По большому счету, все вопросы надо было решать путем переговоров, на чем мы настаивали. Однако после того, как журналисты туда сходили, я понял, что руководство получило приказ от президента не церемониться и побыстрее решить эту проблему. Около 16 часов 15 июня с Басаевым договорились провести телефонный провод, так называемую горячую линию — на всякий случай, чтобы можно было какие-то вопросы решать. А так он кроме политических требований больше никакие вопросы не обсуждал. Телефон поставили в детском саду, буквально в 150 метрах от основного корпуса больницы. Я прибыл проверять своих сотрудников — посты, которые были рядом выставлены в районе детского сада, и в это время прозвучала очередь. Непонятно, откуда стреляли. Ко мне от телефона, который только установили, подбежал боец и говорит: «Товарищ полковник, такая ситуация, сейчас на телефоне Басаев.
Требует, чтобы срочно кто-то из уполномоченных подошел. Он хочет переговорить, потому что возникла какая-то серьезная ситуация». Мы начали диалог. Он говорит: «Я вас предупреждал, если еще выстрел с вашей стороны прозвучит, мы начнем расстреливать заложников». Я ему сказал, что мы разберемся — уточним, где, что и как. Еще я попытался наладить с ним какой-то диалог, попробовать убедить его выпустить женщин, раненых, рожениц с новорожденными. На это он мне ответил, что федеральные силы бомбили чеченские дома, убивали чеченских женщин и детей, и теперь он хочет, чтобы сами федералы убивали своих детей и женщин. Реального диалога не получилось, и я ему сказал, что доложу в штаб, и будет уполномочен какой-то представитель вести переговоры. Я вернулся в расположение, доложил.
Наше подразделение находилось неподалеку, в автобусах. Люди стали себя в порядок приводить после прошедших двух дней. Жара стояла. Нам сообщили, что вечером руководитель операции Ерин и наше руководство хотят встретиться с личным составом. Мы понимали, зачем они хотят встретиться. Мы понимали, что если придется действовать, нужно рассматривать какие-то варианты. Мы пришли к определенным выводам, подготовили записку для руководства операцией. Мы указали, что там много басаевцев, они хорошо вооружены, имеют все необходимое, подготовили здание к обороне. При штурме, если мы пойдем до конца, потеряем 70 процентов личного состава и около 50 процентов заложников.
Мы не говорили, что отказываемся, просто высказали свои соображения. Было понятно, что на такой риск руководитель операции не должен идти. Нет смысла проводить такую операцию. Проще поднять авиацию, и то, может быть, живых больше останется. Как в последствии выяснилось, здание было подготовлено к подрыву, и если бы мы вошли — и сами подорвались бы, и всех заложников там потеряли бы. Ни в 19:00, ни в 20:00, ни в 21:00 никто из руководства так и не приехал. Мы собрали личный состав, понимая, что если какая-то команда будет, пусть люди отдохнут. Они двое суток фактически не спали. По отделам мы провели небольшие учения, где рассказали, что, по всей видимости, нам предстоит штурмовать больницу.
Гранаты применять не имеем права, потому что журналисты, которые ходили в больницу, видели, что в каждой палате люди сидят и стоят, как селедки в бочке. Заложники измучены, воды практически нет. Потом мы получили информацию, что Басаев провел совещание со своими руководителями и сказал, что в случае штурма больницы и при понимании того, что ничего нельзя сделать, следует подрывать ее вместе с заложниками и взрывать гранаты в гуще людей. С нами прибыли несколько вновь назначенных сотрудников. У нас вообще есть такое правило или традиция: пока человек год не прослужил, мы к боевым операциям стараемся его не привлекать. Среди этих сотрудников была молодежь. Часть из них мы сразу определили обеспечивать безопасность руководителя операции и его заместителей. В этой группе человек пять или семь было. Потом даже та группа, которая участвовала в обеспечении безопасности руководителей, тоже участвовала в операции.
Двое из них там как раз и погибли, закрывая собой боевых товарищей. Так получилось. Где-то около девяти вечера нам позвонили и сказали, что приедет начальник штаба операции, первый заместитель главы МВД генерал-полковник Михаил Егоров. К сожалению, другие руководители операции, кроме нашего руководства, так и не прибыли. С другой стороны, ничего бы уже не изменилось, потому что приказ уже прошел, решение было принято. Егоров — человек системы, генерал-полковник, для бойцов СОБРа и внутренних войск, может быть, вообще солнце — ну, а для нас он просто руководитель. Он попытался нас немножко строить, но мы ему дали понять, что строить нас не надо. Он начал с того, что получен приказ президента на освобождение заложников силовым путем, вы — одно из самых подготовленных подразделений в России, у вас большой опыт, мы уверены, что вы успешно справитесь с задачей. Мы еще раз переспросили, есть ли такой приказ.
Руководитель нашего подразделения подтвердил, что приказ такой есть. К тому времени, как он приехал, люди уже уснули. Он сказал, что штурм намечается на четыре утра. Мы сразу сказали, что это не подготовка к такой масштабной операции. Мы не провели рекогносцировку. Мы расписались, задачи были распределены по подразделениям. Нас было 90 человек, краснодарцев 30 человек, «Вега», которая бывший «Вымпел», тоже имела свою задачу. Последние по своему боевому расчету действовали и практически не участвовали. Они вышли к больнице со стороны поля, попали под минометный огонь, понесли потери, отошли и дальше практически не были задействованы.
Каждому отделению были расписаны боевые задачи: с какого направления выходим на боевую точку, место сосредоточения и дальше — уже штурм. Мы себе не представляли, что каждый террорист там вооружен автоматом, пулеметом и гранатометом, а мы должны были в окно второго или третьего этажа лесенку поставить и забираться. Мы себе не могли представить масштаба всего, с чем там столкнемся. Мы сразу сказали, что к четырем утра мы точно не успеем. Сошлись на пяти. Нам сказали, что нам придается боевая техника — БМП. Но, во-первых, мы этих людей не видели, которых нам дают. Во-вторых, с ними надо организовать какое-то взаимодействие и взаимосвязь. Конечно, техника нам пригодилась бы, но со стороны реки, где основные действия разворачивались, техники вообще не было.
Потом, часа через два с половиной, когда уже заканчивались боеприпасы, к нам послали БМП.
Именно он первым пошел на переговоры с Басаевым. И первый этап закончился вполне успешно, генерал вернулся с четырьмя заложницами. А в само помещение больницы он ходил по нескольку раз в день. Но и его после трагических событий «попросили» с должности, после чего Медведицков попал в больницу с нервным срывом. Однако с собой боевики забрали 123 человека в заложниках это, как правило, были люди, которые дали свое согласие сопровождать их: журналисты, депутаты и представители местной администрации.
Все они были освобождены после того, как прибыли на чеченскую территорию. Общие итоги теракта неутешительны: погибло 129 человек, из которых 18 милиционеров и 17 военных. Что касается руководства боевиков, то главный из них — Шамиль Басаев — был убит в 2006 году, в 2000 году Асламбек Исмаилов подорвался на мине, Асламбек Абдулхаджиев — убит в ходе проведения антитеррористической операции в 2002 году. Часть боевиков была приговорена к различным срокам лишения свободы. После неудачного проведения операции по освобождению заложников президент Ельцин жестко раскритиковал действия спецслужб. В результате были уволены с занимаемых постов министр по региональной политике и по делам национальностей Н.
Егоров, министр внутренних дел В. Ерин, а также директор ФСБ С. Кроме него, пострадали и другие специалисты, которые принимали самое непосредственное участие в операции в буденовской больнице, а в стране стало значительно меньше профессионалов в сфере правоохранительных и специальных служб. Одним из таких профессионалов был боец спецподразделения «Альфа», который был участником тех далеких событий, - полковник А. Он умер в июне 2012 года в возрасте всего 47 лет. Свою службу в спецподразделении он начал в середине 80-х годов и ушел в запас только в 2010 году.
Он воевал в Афганистане, прошел две Чеченских войны, принимал активное участие в освобождении заложников в Москве, Сухуми, Первомайском. И, конечно, же, в Буденновске… Именно там подразделение «Альфа» понесло самые большие потери за всю историю своего существования. Штурм больницы, по сути, был кровавой бойней, поскольку никакой огневой поддержки у «альфовцев» не было. Применить ни бронетехнику, ни авиацию не было никакой возможности, а боевики вели шквальный огонь.
Моя семья и захват Будённовска
* * * Мы, десять человек, абсолютно чужие друг другу люди, по воле случая вместе оказались здесь, в небольшом домике в квартале от эпицентра трагических событий – от здания местного райотдела милиции, на которое в полдень 14 июня напали бандиты. 129 погибших, более 400 раненых — таков итог нападения. Террористы стали сгонять людей в больницу Буденновска. В результате нападения погибли 129 человек, в том числе 18 правоохранителей и 17 военнослужащих. Трагические события 28-летней давности вспоминали собравшиеся на Аллее памяти Будённовска.
«Главная цель — спасти людей»: 25 лет со дня террористической атаки на Будённовск
Двое милиционеров были убиты, один ранен. Действиями боевиков был также нанесён физический вред престарелым и малолетним гражданам, а также больным, которым фактически не оказывалась медицинская помощь, надлежащий уход и нарушены либо прекращены вообще медицинские процедуры, что привело к обострению болезней, а в отдельных случаях к смерти и рождению у беременных женщин мертвых детей. Последствия 22 июня 1995 в России был объявлен днём траура.
И нашего единения против терроризма и идеологии ненависти и разрушения, которая его порождает. Пусть черные дни июня 95-го года не повторятся никогда. И пусть всегда на нашей земле будет мир», — написал Владимир Владимиров. Портал АТВмедиа подготовил инфографику о теракте в Буденновске.
Почему провалился штурм спецназа в Будённовске? После штурма Грозного российская армия успешно зачищала равнину севера Чечни, загоняя дудаевцев в горы. Продвижение не было быстрым, но остановить его боевики не могли, а потери вырывали из рядов бандитов всё новых людей. В отличие от второй кампании, боевики ещё не располагали кадрами и запасами снаряжения для долгой диверсионной войны.
Боевикам требовалось как можно скорее найти какое-то оригинальное решение, которое переломило бы положение дел в их пользу. Решение нашлось. Главную роль в предстоящей акции должен был сыграть Шамиль Басаев. В дудаевском окружении он уже тогда был первым среди равных. Басаев начинал свою карьеру профессионального боевика ещё до официального открытия боевых действий. На излёте советской эпохи он был типичным лузером, перепробовал много профессий, но нигде толком не задержался. Шамиль Басаев. Он начал с организации небольшого отряда для охраны Конфедерации горских народов Кавказа — альянса кавказских националистов. Затем он отправился воевать сначала в Карабах, где дрался на стороне азербайджанцев, а потом по линии КГНК — в Абхазию, где воевал на стороне абхазов. Там он сколотил полноценный многочисленный отряд, обзавёлся оружием, приобрёл бесценный опыт реальных боевых действий.
Ходили слухи, что по части диверсионной войны его натаскивали российские специалисты. Сам Басаев их опровергал. Факт состоит в том, что в Чечню он приехал уже пообтесавшимся боевиком. К тому же, что вскоре окажется важным моментом, он уже имел опыт террористического акта. На заре туманной юности Басаев вместе с двумя приятелями угнал самолёт в Минеральных Водах. Тогда ему хватило для счастья организации пресс-конференции. Однако история с лайнером убедила Басаева в том, что такие теракты — это неплохой способ воздействия на общественное мнение. Конечно, российское общество тяжело переживало огромные жертвы в Грозном и в весенних боях на равнине, но массовый захват гражданских заложников, удар по населению, приход войны в тихую российскую провинцию — это был бы куда более страшный удар по психологии. Разбить российские войска на поле боя дудаевцы, разумеется, не могли на это им просто не хватало сил , но теракт позволял им надеяться на прекращение войны по политическим мотивам. Целью теракта стал Будённовск на Ставрополье.
Это шестидесятитысячный город, там расположен военный аэродром, до границ с Чечнёй три часа езды на машине. Среди первоначальных целей боевиков часто называют аэропорт Минеральные Воды, где они якобы планировали захватить самолёт и улететь на нём в Москву или одну из арабских стран. Однако этот тезис крайне сомнителен. Во-первых, для захвата заложников выделили отряд, который в стандартный лайнер просто не влезет: 195 бандитов с огромным арсеналом оружия, включая тяжёлое, и запасом патронов и гранат, которого хватило бы на многочасовой бой. Найти самолёт, способный просто поднять в воздух такую орду вместе с заложниками, было бы отдельной проблемой. Во-вторых, в Будённовске боевики действовали исключительно чётко, слаженно, с полным пониманием в каждый конкретный момент, чего они хотят и как действовать дальше. Судя по всему, Будённовск в самом деле был основной целью. Туда постепенно стягивались небольшими группами и поодиночке опытные, хорошо себя показавшие террористы. Басаев планировал действовать бандой, которая не просто сможет диктовать требования из-за спин заложников, но захватить город, а затем дать бой войскам.
Правоохранители оказали решительный отпор, однако силы были неравны и 18 милиционеров погибли. Затем боевики стали сгонять людей на центральную площадь, где была установлена цистерна с топливом. Тех, кто оказывал сопротивление, убивали на месте. В первый день боевики расстреляли около ста человек. Затем людей согнали в районную больницу, где Басаев в первую очередь разобрался с ранеными милиционерами и солдатами. Всего в здании было примерно полторы тысячи человек, включая женщин и детей.
Новые подробности теракта в Буденновске
Общий ущерб нападения на Буденновск составил 95 млрд. 619 млн 245 тыс неденоминированных рублей. Как сообщили агентству "Интерфакс-Юг" в пресс-службе ЮРЦ МЧС РФ, в результате взрыва два человека погибли, трое пострадали. пообщался с их защитниками, а также вспомнил события девяностых, в ходе которых погибли и пострадали сотни людей. Смотрите видео онлайн «Трагедия в Буденновске: такое забыть невозможно» на канале «ГТРК "Ставрополье" ВЕСТИ Ставропольский край» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 13 июня 2021 года в 10:50, длительностью 00:09:08, на видеохостинге RUTUBE.
Николай Стариков
- Пляски смерти. Почему провалился штурм спецназа в Будённовске?
- «Главная цель — спасти людей»: 25 лет со дня террористической атаки на Будённовск
- В Будённовске вспомнили трагические события 1995 года
- Трагедия в Буденновске 25 лет спустя: воспоминания заложников и бойцов
- Пионеры российского терроризма
- Моя семья и захват Будённовска | Батенька, да вы трансформер
СПИСОК ГРАЖДАН,погибших в результате вооруженного нападения бандформирования
Захват больницы в Будённовске, взрывы жилых домов в разных городах России произвели на мирных людей сильное впечатление. 14 июня 1995 года группа чеченских боевиков численностью 195 человек во главе с полевым командиром Шамилем Басаевым совершила атаку на Буденновск с последующим захватом больницы и заложников. В результате теракта погибли 129 человек, в том числе 18 милиционеров, 17 военнослужащих, 317 человек были ранены.
Жертв теракта 1995 года в Буденновске вспоминают на Ставрополье
Всего в результате теракта в Будённовске погибли 130 человек: 14 военных (включая трёх альфовцев — Владимира Соловова, Дмитрия Рябинкина и Дмитрия Бурдяева), 18 милиционеров, остальные — гражданские. Всего во время тех событий погибли 147 человек, около 500 были ранены. От пуль спецназовцев в ходе штурма погибло много заложников, но точное количество убитых ими мирных людей на тот момент было неизвестно.