Речь Альфредо Стресснера во время подписания двусторонних соглашений (записано 29 ноября 1979 года). Во всем этом участвовал Альфредо Стресснер, который за свои старания получил звание бригадного генерала, став самым молодым генералом во всей Латинской Америке. President Alfredo Stroessner of Paraguay is shown here during welcoming ceremonies at the White House after his arrival here. — В Парагвае в конце 80-х генерал Альфредо Стресснер был самым профашистским диктатором Латинской Америки. 3 февраля 1989 года был свергнут диктатор Парагвая Альфредо Стресснер, правивший страной 35 лет.
Corruption: How the ANC shapes up against the NP – Ed Herbst
| Альфредо Стресснер - Последний фюрер Латинской Америки | Парагвайский диктатор Альфредо Стресснер получает медаль от британского принца Филиппа, герцога Эдинбургского, во время визита принца в Парагвай, 1963 год. |
| Альфредо Стресснер - диктатор Парагвая / Тираны // 10.04.2023 — Подкаст «Дилетант» | Альфредо Стресснер — парагвайский военный, политик и государственный деятель. Являлся одним из лидеров мирового антикоммунизма. Его правление продолжалось почти 35. |
| Дилетант слушать онлайн на Яндекс Музыке | ALFREDO STROESSNER was one of Latin America’s longest-serving dictators, ruling Paraguay for 35 years, until he was deposed by a military coup in February 1989. |
| СТРЕССНЕР АЛЬФРЕДО | Gen Stroessner led Paraguay between 1954 and 1989 / Генерал Стресснер возглавлял Парагвай между 1954 и 1989 гг. Генерал Альфредо Стресснер. |
| TRT World - Breaking News, Live Coverage, Opinions and Videos | Так выглядит монумент, призванный напоминать парагвайцам о тёмных временах правления Альфредо Стресснера, который с 1954 по 1989 год восемь раз (!) переизбирался президентом. |
Парагвай: взлёт и падение Альфредо Стресснера
В предыдущей статье мы рассказывали о самом тихом диктаторе своего времени — португальце Антониу Салазаре. Он любил скромность во всем, его слабостью были лишь шикарные автомобили. Для правителя печатали газету в единственном экземпляре, скрывая от него плохие новости о происходящем в стране. На этот раз речь пойдет о парагвайском лидере Альфредо Стресснере, предоставлявшем убежище бежавшим из Германии нацистам. При нем в стране процветали культ личности, коррупция и взяточничество. Состояние семьи диктатора оценивалось в 900 миллионов долларов. На одном из отдаленных кладбищ бразильской столицы проходит скромная церемония. На похоронах присутствуют несколько десятков человек, одетых в черное, большинство из них пожилые женщины и мужчины. Местные власти обошли эту церемонию стороной, нет ни военного оркестра, ни традиционных оружейных залпов. Сложно поверить, что таким образом хоронят парагвайского диктатора Альфредо Стресснера, человека, который 35 лет держал в страхе соседнее латиноамериканское государство.
Все дело в том, что живого Стресснера не захотела выдавать Бразилия, а мертвым его из этой страны отказался забрать сам Парагвай. Сын баварского пивовара Родители Альфредо Стресснера, иммигранты из Баварии, жили в небольшом городке Энкарнасьон — одном из центров немецкой общины Парагвая. Отец владел небольшой, но очень популярной пивоварней и планировал в будущем передать свое дело сыну. Но у того были другие планы на жизнь — он не собирался прозябать в захолустье, тратя время на производство солодового напитка, он хотел стать военным. Для старших Стресснеров эта новость была как гром среди ясного неба: в то время судьба офицеров, то и дело участвовавших в госпереворотах, была довольно печальной. Но отговорить Альфредо было невозможно. Вначале он окончил военное училище в Асунсьоне, потом и в бразильском Рио-де-Жанейро. В самом Парагвае в то время было неспокойно — один военный режим сменял другой, в конце 1940-х началась гражданская война. Лейтенант Стресснер сразу же стал демонстрировать качества, которые потом пригодились ему в политической карьере: дисциплинированность, умение командовать, упорство, решительность, осторожность и хорошие организаторские способности.
То есть, капиталистическая диктатура, несмотря на трансформацию по образцу т. Глубокий ребрендинг, раскрутка партии с новыми лицами и названием вылилась бы в траты миллионов долларов, а зачем, если стерпят? Единственный президент не от Партии Колорадо в 2012 был отстранён досрочно. Формально процедурой импичмента, однако многие, в том числе соседние страны, назвали это переворотом. В 2018 президентом Парагвая стал сын помощника Альфредо Стресснера. На инаугурации с прославлением стронизма выступал последний из оставшихся в живых экс-заместителей Стресснера, помимо того, и сам новоявленный президент совсем не скрывал аналогичных взглядов. Многопартийность существует уже 60 лет подряд. То есть, существовала она 26 лет при Стресснере, и уже 34 года без него.
Благо, масштабы страны и ее политические традиции благоприятствовали активному институционально-режимному творчеству.
Ключевое направление деятельности нового президента и его ближайшего окружения, состоявшего из ветеранов Чакской войны и единомышленников из рядов «Колорадо», было связано с изменением правил «политической игры» на многие годы вперед. Принципиальных идейно-политических разногласий с предшествующими президентами-однопартийцами Стресснер не имел, исключая вопросы тактики, политических форм и методов. Молодой генерал в президентском кресле полагал необходимым установление военной диктатуры с целью «подавления анархии» и реализации жесткого внутриполитического курса с подкреплением в виде «внешнеполитического антикоммунизма» , отбросив при этом неэффективные и непродуманные на его взгляд компоненты прежней политики, заведшие Парагвай в глубокий кризис. Учрежденная им диктатура, наделенная задачами преодоления хаоса, подъема экономики и противодействия «коммунистической угрозе», предполагала последовательное искоренение «левого» и либерального радикализма и любой реальной политической альтернативы заявленному им право-консервативному курсу. Одним из первых своих решений Стресснер ввел в стране военное положение , систематически продлеваемое каждые 90 дней и окончательно отмененное только в 1987 году — что позволило ему последовательно ограничить гражданские права и политические свободы. Политическая оппозиция была де-факто делегитимизирована. Колорадо оставалось единственной легальной партией, пресса оказалась под колпаком политической цензуры. Принципы демократии Стресснером и его окружением формально не отрицались и даже использовались для обеспечения легитимности режима в глазах мирового сообщества. Так, например, первоначальный «системообразующий» «Закон о подавлении коммунизма» позднее в пропагандистских целях был переименован в «Закон о защите демократии» [3].
Первые годы были посвящены решению задачи укрепления личной власти. Были последовательно нейтрализованы конкурирующие деятели и альтернативные «центры влияния» внутри правящей партии «Колорадо». Влиятельная группировка во главе с бывшими президентами Хуаном Наталисио Гонсалесом и Фелипе Моласом Лопесом, полагавшая Стресснера некой «переходной фигурой», продвигали на пост президента упоминавшегося выше экономиста Эпифанио Мендеса Флейтаса что находило поддержку у части военных и у идейно близкой последнему перонистской Аргентины. Линии Стресснера на жесткую бюджетную экономию и ограничение доступности кредитов которую он полагал необходимым условием наведения порядка в экономике, привлечения внешних инвестиций и кредитов противостояла «кейнсианская» линия Флейтаса, чьи идеи о смягчении кредитно-денежной политики как об инструменте стимулирования потребления и экономического роста пользовались широкой популярностью среди рабочих, чиновников и части предпринимателей прежде всего мелких и средних. Однако реализовать подобную «лево-центристскую» альтернативу поднимающейся в Парагвае право-популистской «волне» не удалось. В этой ситуации Стресснеру откровенно повезло — поскольку в течение короткого отрезка времени произошли эмиграция Гонсалеса, скоропостижная кончина президента Моласа Лопеса и падение власти Перона в результате переворота в Буэнос-Айресе. Следующий ход режима был направлен против радикализирующейся в ситуации нарастающего властного давления многопартийной оппозиции, которую составили социал-демократы Революционной фебреристской партии РФП , левое крыло Либеральной партии ЛП , и Парагвайская коммунистическая партия ПКП. Получив поддержку Аргентины, Кубы и Венесуэлы, военизированные структуры этих партий начали партизанскую войну против правительства. В дополнение к этому, в 1958 году в Парагвае прошла всеобщая стачка, нацеленная на демонтаж существующей политической системы.
Однако Стресснер переиграл объединенных оппозиционеров, объявив их действия полномасштабным «коммунистическим заговором», нацеленным против свобод, интересов нации, религии и частной собственности — и в этой ситуации его поддержали не только право-радикалы, но и умеренные консерваторы и даже часть «центристов». При поддержке консервативного крестьянства и среднего городского слоя руками единомышленников-«силовиков» Стресснер достаточно быстро выстроил высокоэффективную репрессивную систему. На подавление партизан систематически направлялись регулярные армейские части, полицейские спецформирования и созданное активистами партии «Колорадо» крестьянское ополчение Py Nandi, отличавшееся особенной беспощадностью к противникам власти. Подобная «гибридная стратегия» с использованием государственных структур и парамилитарных формирований позволила сравнительно быстро и успешно разгромить «левое» партизанское движение, превратив самих парамилитарес в «карающий меч» стресснеровской диктатуры. Наряду с этим, методичному разгрому подверглись оппозиционные профсоюзы, подавлено массовое студенческое движение после масштабных выступлений учащейся молодежи в 1959 году в Асунсьоне. Сложившаяся система справилась и с фрондой в рядах армии — в 1963 году был раскрыт и показательно-жестоко подавлен заговор армейских сторонников пребывавшего в эмиграции Мендеса Флейтаса. Укрепив собственный контроль за политической ситуацией и за политической системой в целом, Стресснер осуществил своеобразную управляемую «верхушечную» либерализацию. С 1962 в Парагвае были легализованы оппозиционные партийные объединения — Либеральная партия ЛП , Радикальная либеральная партия , Христианско-демократическая партия и даже умеренное крыло противостоящей Стресснеру Революционной фебреристской партии РФП. При этом «вне закона» оставались более радикальные политические силы — Компартия, а также объединения радикальных либералов и не менее радикальных социалистов.
Под запретом оставались ПКП и радикальные группы либералов и социалистов. Функционеры режима стали чаще апеллировать к ценностям демократии, оставаясь при этом на платформе «твердокаменного коммунизма». Стабилизировавшийся режим мог позволить себе избавиться от некоторых наиболее одиозных из числа своих функционеров периода первоначальной «стабилизации» так произошло в 1966 года со ставшим символом репрессивной политики главой МВД Эдгаром Исфраном. Более того — президентские выборы 1963 года оказались формально конкурентными, поскольку к ним был допущен либеральный оппозиционер Эрнесто Гавилан. Своего рода «конституционным декором» сложившегося политического порядка стала вступившая в 1967 году в силу новая Конституция Парагвая , предполагавшая формальное расширение полномочий парламента, декларировавшая широкий спектр политических и гражданских прав и очевидно выигрывавшая на фоне прежней версии Основного Закона страны от 1940 года. При этом конституционный акт открывал возможность новых переизбраний на президентский пост для самого Стресснера — что и являлось главной целью осуществленных им конституционных изменений. В то же время, все эти «фасадные» институциональные инновации никоим образом не могли нарушить работу мощной электорально-мобилизационной машины, созданной Стресснером и его сподвижниками ранее. Контроль за выборами со стороны государственных институтов и отделений партии «Колорадо» обретшей в рамках стронизма «полновесный» картельный статус оставался в силе, селекция «нежелательных» участников проводился заранее, агитация «непроправительственных» сил ограничивалась, а мобилизация лояльного электората осуществлялась в том числе и неформальные каналы — не говоря уже про административный ресурс и «технические нарушения» уже в процессе самого голосования. Электоральная машина, между тем, работала практически безотказно.
Уверенность в прочности собственных позиций позволили генералу в кресле президента «протестировать» свое ближайшее окружение, руководство партии «Колорадо» и высший генералитет на предмет отношения к своему возможному уходу с занимаемого поста как, например, в 1978 г. Говорить о реальной автономии парламента по отношению к президентской власти также не приходилось. Преобладающая фракция «Колорадо» было «разбавлена» депутатами от Либеральной и Радикальной либеральной партий, существенно не влиявших на ход парламентских обсуждений и результаты голосований. Одновременно методом кооптации в правящую партию были зачислены большая часть военных и гражданских чиновников, а также жители ряда крупных столичных районов можно привести в качестве яркого премьера ситуацию в асунсьонском районе Чакарита, где безраздельно доминировала 14-й секция Колорадо, неформально опекавшая целые группы населения посредством аффилиации с влиятельными криминальными деятелями. Комбинируя мобилизационные меры и ограничения политической деятельности для целых социальных групп, Стресснер не был чужд популизма, используя правящую партию «Колорадо» с ее разветвленными клиентарными связями в качестве своеобразного «приводного ремня» — и прежде всего в отношении крестьянства, городских слоев и части интеллигенции. В период «зрелого стронизма» в Парагвае сложилась собственная оригинальная модель «корпоративного государства» — когда созданные по инициативе «сверху» крестьянские, предпринимательские, профсоюзные, студенческие, церковные и культурные организации превращались в привилегированного субъекта взаимодействия с властью в обмен на безусловную лояльность последней и на активное содействие ее политике. В роли «политической милиции» стронистского режима выступали участники упоминавшейся крестьянской милиции Py Nandi — всегда готовые организованно противостоять решившейся на массовые акции оппозиции, а также демонстрировать всему политическому классу Парагвая включая армейское командование неразрывную связь президента Стресснера с народом и способность власти к осуществлению массовой мобилизации. Яркие примеры подобного «смешения» — глава следственного департамента полиции Пастор Коронель , окормлявший мачетерос, а также председатель председатель знаменитой 14-й секции Колорадо Рамон Акино , стоявший во главе парамилитарного формировавния гаротеррос, практически упразднившие для себя границы между статусами функционера-«силовика», главы гражданского парамилитарного объединения и полновесного криминального «авторитета». К середине 1960-х окончательно устоялось соотношение сил в правящей элите режима.
Во главе политической иерархии стоял сам генерал Стресснер, добившийся практически неограниченной личной власти. Его ближайшее окружение образовывало т. Cuatrinomio de oro — « Золотой квадрат », который образовывали следующие специализировавшиеся на определенных значимых «функциях» влиятельные персоны: зловещий министр внутренних дел Сабино Монтанаро карательная политика , министр юстиции и труда Эухенио Хаке административные органы и юриспруденция , внешне «безликий» министр здравоохранения Адан Годой социальная политика , и харизматичный и непредсказуемый секретарь президента Марио Абдо Бенитес-старший т. К числу молодых перспективных политиков режима т. Подобная «двухслойная» структура реальной власти обеспечивала стресснеровскому режиму возможность контролировать политическую ситуацию, не допуская возможности возникновения полноценной политической альтернативы и «прорыва» оппозиционеров к власти. Социальная структура и экономические отношения Длительное существование стронистского режима неизбежным образом трансформировало социальную структуру. Бонапартистская стратегия Стресснера предполагала лишение ключевой задачи — опираясь на консервативные страты и силы, навязать остальному обществу выгодную ему и его ближайшему окружению модель политического консенсуса, опираясь на идею «осадного положения» и перманентной борьбы с «внутренними и внешними врагами» коммунисты и либералы. Инструментами для реализации подобной стратегии стали деполитизация, «теневизация» экономики и всей системы общественных отношений, коррупция, экспансия серой политики при опоре на клановые связи. По сути своей, это и был своеобразный «консенсус неразвития» деградации , в основу которого было положено отрицания не только марксистских, но и либерально-прогрессистских проектов, предполагающих активное вовлечение общества в масштабные преобразовательные процессы.
Опорными «стратами» стронистского режима выступали крестьяне-собственники численность которых удалось увеличить благодаря проведенной аграрной реформе , мелкие городские собственники, государственные чиновники, активисты партии «Колорадо» и многочисленные теневые объединения, связанные с теневой экономикой и откровенным криминалом особую роль здесь играли криминализованные бизнес-сообщества, связанные с контрабандной. Массовая база режима, таким образом, существовала — но сохранение ее в едином и мобилизованном состоянии требовало от власти организационных и пропагандистских усилий. Политический режим и его структуры не абсорбировали и не «перемалывали» общество, но «надстраивались» над ним, а привлеченные властью к сотрудничеству т. С другой стороны, происходило взаимопереплетение различных сетей влияния и интересов: силовых, криминальных, партийных, бизнесовых и др. В свое время социолог Э. Бэнфилд определил подобную ориентацию на «короткие связи» как «аморальную семейственность» amoral familism , понимая под последней не отсутствие нравственности, но стремление максимизировать выгоды для себя и своего ближайшего окружения в противовес если не в ущерб интересам сообщества [4]. Подобная «аморальная семейственность» в итоге стала «ядром» социальных отношений в стресснеровском Парагвае, превратилась в своеобразный фундамент осуществлявшейся диктатором и его ближайшим окружением «социальной инженерии». Значимым фактором деградации Парагвая также стала безудержная экспансия так называемой «контрабандной экономики». Монопольные позиции в торговле контрабандными товарами — алкоголем, табачными изделиями, наркотиками, кофе, автомобилями, зерновой, бобовой и мясной продукцией, гарантировавшие огромные и необлагаемые никами налогами доходы — были распределены среди силовиков, верно служащих режиму.
Стресснер сам формировал данную теневую структуру, лично распределяя, какая группа получит под свой контроль тот или иной сегмент «контрабандной экономики»: так, например, флот занимался морскими и речными перевозками через таможню; конная гвардия — контролем за алкоголем и сигаретами, перегоном скота преимущественно из соседней Бразилии , и т. Наиболее видными бенефициарами криминально-олигархической системы явились упомянутые нами члены стресснеровского ближайшего окружения Пастор Коронель и Андрес Родригес, взявшие под контроль наркоторговлю; дополнительным источником дохода для Родригеса стал контроль за валютными операциями. Сам Стресснер не чурался вовлечением в подобные «теневые» сферы деятельности, приносившие ему крупный доход агросектор, пивоварение, операции с недвижимостью, вложения в ценные бумаги , последовательно преумножая таким образом благосостояние его семейного клана. Таким образом, при Стресснере сложилась своеобразная модель государственно-частного партнерства симбиотического типа: государственная власть последовательно превращала теневых бизнес-акторов в ключевого субъекта экономического процесса, отдавая им на откуп высокоприбыльные сегменты «нормальной» и «теневой» экономики и не обременяя их при этом социальными обязательствами. Рукотворные «теневые картели», контролирующие целые сектора парагвайского экономики, стали экономическим «фундаментом» режима. В итоге, экстенсивный экономический рост был дополнен углубляющимся коррумпированием государства и деградацией общества вследствие экспансии криминальной субкультуры. Таким образом, в Парагвае имел место уникальный «сплав» структур государства, криминала и бизнеса. В рамках стронистского режима также сложилась и собственная оригинальная модель социально-экономической политики. Следуя собственным установкам, Стресснер стремился создать благоприятные условия для развития частного бизнеса — упразднив, в частности, налог на прибыль, и последовательно следуя модели «минимального государства.
Государственные расходы при этом последовательно поддерживались на низком уровне. Между тем, экстенсивный подход в экономике как это нередко бывает с каудильистскими режимами с учетом их мобилизационных возможностей был способен обеспечивать успехи в кратко- и среднесрочной перспективе. В частности, именно при Стресснере были реализованы несколько крупных инфраструктурных проектов, прежде всего в гидроэнергетике, построена сеть современных дорог и десятки новых городов. Возникли либо были восстановлены «структурообразующие» промышленные отрасли пищевая, цементная, сталелитейная , произошел подъем и не только «валовом» отношении сельхозпроизводства в результате раздачи фермерам земельных наделов. Начал экономически осваиваться ранее малоосвоенный восток страны. Появились и соответствующие символы «новой политики и новой экономики» — построенная с участием бразильского капитала ГЭС « Итайпу » превратившая Парагвай в страну-экспортера электроэнергии и построенный на пересечении границ трех стран порт Флер-де-Лис позднее — Пуэрто-Преcиденте-Стресснер, сегодня — Сьюдад-дель-Эсте. Наряду с этим, при Стресснере утвердилась практика использования «теневых» сообществ и их ресурсов для осуществления масштабных социальных проектов — например, создание ранее отсутствующей социальной инфраструктуры в знаменитом столичном районе Чакарита под патронажем упомянутого нами ранее партийно-криминального нотабля Рамона Акино.
Стресснеровский Парагвай — рай для фашистов Альфредо Стресснер, всячески раздувавший культ своей личности повсюду висели его плакаты и портреты, множество объектов получили имя Стресснера; на языке гуарани его велено было именовать «мубурувичи» — «великий вождь»! Генерал очень любил выезжать в город в одиночку на автомобиле, чтобы послушать и разузнать, что же люди говорят о нём. Парагвай при нём поддерживал самые тесные связи с наиболее одиозными режимами того времени — с пиночетовским Чили Пиночет прибыл в Асунсьон с дружественным визитом уже в 1974 году и получил из рук Стресснера орден , с расистской ЮАР. В 1965-м его войска приняли участие в интервенции коалиции во главе с США в Доминиканскую Республику, чтобы подавить народное восстание. В стране нашли прибежище и чувствовали себя вольготно многие нацистские преступники, включая печально знаменитого врача-изувера из Освенцима Йозефа Менгеле, получившего местное гражданство. В начале 80-х канадский журналист Майкл Кренфорд попытался было пробраться в немецкую колонию, где обитал Менгеле, но... Никакого расследования парагвайская полиция не провела — она заявила, что, мол, Кренфорд был пьяницей и стал жертвой наркоторговцев. Немецкие нацисты пользовались у Стресснера — этнического немца и человека с профашистскими взглядами — особенной симпатией, и они ответно помогали ему, тренируя, в частности, спецслужбы и личную охрану диктатора. Долгое время — вплоть до прихода Эво Моралеса в Боливии — Парагвай оставался единственной страной Латинской Америки, где язык коренного населения получил статус второго государственного, наравне с испанским. Но с положением индейцев там не всё было так радужно. Равные права и возможности получили лишь «цивилизованные» индейцы — те, что перешли к «нормальному» частному ведению хозяйства, те, которые приняли христианскую веру, европейский образ жизни и испанские имена-фамилии. А те, что продолжали жить по первобытным нормам их предков и не признавали институт частной собственности на землю они привычно занимали приглянувшиеся участки, даже не понимая, что у них имеется конкретный частный владелец, — ну, что с «дикарей» возьмёшь?! Их целыми племенами выселяли с насиженных мест и депортировали в пустынные районы, где они были обречены на вымирание. Причём рептильная пресса восхваляла «гуманизм» властей — в конце концов, мол, никого ж из индейцев не расстреляли! От поддержки до свержения — один шаг На все безобразия, на все нарушения прав человека, творившиеся в Парагвае, Запад во главе со США закрывал глаза — поскольку Стресснер был убеждённым антикоммунистом и всячески демонстрировал свои симпатии к Вашингтону. Едва он пришёл к власти, Стресснер получил от США заём в 7,5 млн. При Рональде Рейгане поддержка ещё усилилась, но к концу 1980-х годов отношения между Стресснером и его североамериканскими покровителями немного охладели. По-видимому, окружение диктатора попросту обнаглело — оно организовало каналы поставки наркотиков в Штаты состояние коррумпированной семейки почти достигло миллиарда долларов! Прекращена была и поддержка Парагвая Штатами по военно-технической линии. К внешним неприятностям у Стресснера добавились и внутренние — раскол внутри его партии, где наиболее рьяным сторонникам генерала противостояли «умеренные», выступавшие за монопольное правление партии «Колорадо», но не одного человека — диктатора. Немалый ропот вызывало и «просочившееся наружу» намерение Стресснера назначить своим преемником собственного сына — офицера. Ещё в 1986 году в Парагвае вспыхнули беспорядки — самые массовые за всё время правления Стресснера. Он даже стал искать пути получения убежища где-нибудь на Тайване, а семья принялась срочно распродавать недвижимость. Однако сильна была поддержка диктатуры со стороны армии и полиции, и продлившиеся несколько недель демонстрации были в итоге разогнаны — кстати, с применением спецтехники, поставленной из Штатов. Впрочем, главной-то причиной поражения поднявшегося народа была крайняя беззубость легальной оппозиции, неспособность и боязнь её организовать и повести за собою народ.
Альфредо Стресснер: «Парагвайский Фюрер»
Парагвайский диктатор Альфредо Стресснер получает медаль от британского принца Филиппа, герцога Эдинбургского, во время визита принца в Парагвай, 1963 год. Парагвайский диктатор Альфредо Стресснер получает медаль от британского принца Филиппа, герцога Эдинбургского, во время визита принца в Парагвай, 1963 год. Последние новости о персоне Альфредо Стресснер новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое.
В результате военного переворота в Парагвае к власти пришел Альфредо Стресснер
Хотя больше народу всё-таки бежало от отнюдь не устранённой нищеты и от репрессий в противоположном направлении. А ещё при Стресснере в Парагвае процветал «чёрный рынок» иностранной валюты... Стресснеровский Парагвай — рай для фашистов Альфредо Стресснер, всячески раздувавший культ своей личности повсюду висели его плакаты и портреты, множество объектов получили имя Стресснера; на языке гуарани его велено было именовать «мубурувичи» — «великий вождь»! Генерал очень любил выезжать в город в одиночку на автомобиле, чтобы послушать и разузнать, что же люди говорят о нём. Парагвай при нём поддерживал самые тесные связи с наиболее одиозными режимами того времени — с пиночетовским Чили Пиночет прибыл в Асунсьон с дружественным визитом уже в 1974 году и получил из рук Стресснера орден , с расистской ЮАР. В 1965-м его войска приняли участие в интервенции коалиции во главе с США в Доминиканскую Республику, чтобы подавить народное восстание. В стране нашли прибежище и чувствовали себя вольготно многие нацистские преступники, включая печально знаменитого врача-изувера из Освенцима Йозефа Менгеле, получившего местное гражданство. В начале 80-х канадский журналист Майкл Кренфорд попытался было пробраться в немецкую колонию, где обитал Менгеле, но... Никакого расследования парагвайская полиция не провела — она заявила, что, мол, Кренфорд был пьяницей и стал жертвой наркоторговцев.
Немецкие нацисты пользовались у Стресснера — этнического немца и человека с профашистскими взглядами — особенной симпатией, и они ответно помогали ему, тренируя, в частности, спецслужбы и личную охрану диктатора. Долгое время — вплоть до прихода Эво Моралеса в Боливии — Парагвай оставался единственной страной Латинской Америки, где язык коренного населения получил статус второго государственного, наравне с испанским. Но с положением индейцев там не всё было так радужно. Равные права и возможности получили лишь «цивилизованные» индейцы — те, что перешли к «нормальному» частному ведению хозяйства, те, которые приняли христианскую веру, европейский образ жизни и испанские имена-фамилии. А те, что продолжали жить по первобытным нормам их предков и не признавали институт частной собственности на землю они привычно занимали приглянувшиеся участки, даже не понимая, что у них имеется конкретный частный владелец, — ну, что с «дикарей» возьмёшь?! Их целыми племенами выселяли с насиженных мест и депортировали в пустынные районы, где они были обречены на вымирание. Причём рептильная пресса восхваляла «гуманизм» властей — в конце концов, мол, никого ж из индейцев не расстреляли! От поддержки до свержения — один шаг На все безобразия, на все нарушения прав человека, творившиеся в Парагвае, Запад во главе со США закрывал глаза — поскольку Стресснер был убеждённым антикоммунистом и всячески демонстрировал свои симпатии к Вашингтону.
Едва он пришёл к власти, Стресснер получил от США заём в 7,5 млн. При Рональде Рейгане поддержка ещё усилилась, но к концу 1980-х годов отношения между Стресснером и его североамериканскими покровителями немного охладели. По-видимому, окружение диктатора попросту обнаглело — оно организовало каналы поставки наркотиков в Штаты состояние коррумпированной семейки почти достигло миллиарда долларов! Прекращена была и поддержка Парагвая Штатами по военно-технической линии. К внешним неприятностям у Стресснера добавились и внутренние — раскол внутри его партии, где наиболее рьяным сторонникам генерала противостояли «умеренные», выступавшие за монопольное правление партии «Колорадо», но не одного человека — диктатора. Немалый ропот вызывало и «просочившееся наружу» намерение Стресснера назначить своим преемником собственного сына — офицера. Ещё в 1986 году в Парагвае вспыхнули беспорядки — самые массовые за всё время правления Стресснера. Он даже стал искать пути получения убежища где-нибудь на Тайване, а семья принялась срочно распродавать недвижимость.
Здесь некоторое время жил главврач Освенцима доктор-палач Йозеф Менгеле которого многие называли личным другом диктатора , бывший шеф гестапо Г. Мюллер, лидер нацистских штурмовиков Э. Рошман, здесь же нашли весьма комфортабельный приют и другие беженцы из Германии общим числом 200 тысяч человек. Предложил свои услуги местным "коричневым" и бывший глава марионеточного правительства Хорватии А. Павелич через некоторое время он возглавил тайную полицию "Членство в нацистской партии или служба в СС для парагвайских властей было чем-то вроде рекомендации",— утверждает Бен Сайкс. Стресснер укрывал не только беглых нацистов, но и своих менее успешных коллег. В Парагвай бежал от сандинистов никарагуанский диктатор Анастасио Сомоса, здесь доживали свой век многие экс-президенты, которых отказывались принимать другие страны. В небольшом по площади Парагвае существовало свыше 20 концлагерей, в которых перебывал каждый четвёртый парагваец. Трупы противников диктатора плавали по рекам.
Каждый третий парагваец бежал из страны. При Стресснере в стране развернулся геноцид индейцев. Краснокожими малышами открыто торговали на рынках - они стоили от 20 до 80 долларов. Численность племени «гуарани» сократилась с 250 до 30 тысяч человек. Их травили собаками, устраивали облавы. От довольно многочисленного племени «аче» осталось всего 500 человек. Диктатор демонстративно ездил в ЮАР времён апартеида, где обнимался с местными руководителями. Внутри Парагвая на рубеже 1975-1976 гг. Интересно, что её жертвами стали… священники, которым не нравились методы правителя.
В симпатиях к коммунистам заподозрить их было трудно. Политический режим в Парагвае впору было назвать нацистским. Преувеличения здесь не было - Стресснер и впрямь был поклонником идей Гитлера. Беглец Формально Стресснер не был диктатором. Раз в пять лет он проводил президентские выборы, каждый раз побеждая на них, и благодаря этому имел возможность добавлять к своему имени титул, которого не имели большинство из его друзей-диктаторов,— "конституционный президент республики". Действовал парламент, в котором заседала правящая партия "Колорадо", штамповавший все решения президента, который до поры до времени оставался богом для своих министров, сенаторов и прочих чиновников, партийных и государственных. Однако бесконечно это продолжаться не могло. Сколь ни был прочным режим Стресснера, но во второй половине 1980-х гг. В 1986 году по Асунсьону прокатились беспорядки.
Около половины населения не умело читать и писать. Медицинское обслуживание, кроме как в столице и крупнейших городах, вообще отсутствовало. Террор Тюрьмы при Стресснере всегда были переполнены. В стресснеровских застенках побывал каждый четвертый парагваец — около 484 тыс. Сотни заключенных томились за решеткой, им не предъявлялось никакого обвинения. В стране было больше двадцати концлагерей. Охрану в них нередко обучали бывшие нацистские преступники, получившие в Парагвае политическое убежище и новые паспорта Парагвай, наряду с другими странами Южной Америки, принял множество эмигрантов из Третьего рейха, в частности — Йозефа Менгеле, печально известного врача из концлагеря Освенцим. Спасаясь от террора, около полутора миллионов граждан Парагвая были вынуждены бежать из страны. В 1992 году парагвайский правозащитник Мартин Альмада обнаружил в пригороде Асунсьона Ламбаре «архивы террора», хранящие досье, отчёты и прочую информацию, связанную с уничтожением диссидентов и оппозиционеров.
В мае 1985 года молодые парагвайские профсоюзы объединились в Межпрофсоюзном движении трудящихся. Для противодействия нарастающему рабочему движению Стресснер возродил "городскую гвардию" - полувоенные, полууголовные формирования. В 1986 году Асунсьон потрясли самые крупные за 32 года стресснеровской диктатуры выступления. Несколько недель подряд полиция воевала с демонстрантами, применяя автоматические винтовки, слезоточивый газ, водометы и полученные незадолго до этого из США электрические дубинки. Выручила Стресснера в трудный момент поддержка силовых структур. Действующая армия Парагвая составляла 14 000 человек. В запасе находились до шестидесяти тысяч резервистов. В любой момент могли быть поставлены под ружье до 100 000 членов Национальной и территориальной гвардий. В постоянной готовности находился пятитысячный отряд полиции. К середине восьмидесятых правящая партия "Колорадо" раскололась на два лагеря.
Первый - "активисты" - это наиболее фанатичные приверженцы диктатуры. Второй - "традиционалисты" - это сторонники режима, недовольные тем, что партия правит формально, а реальная власть сосредоточена в руках военной верхушки. По всему было заметно, что Стресснеру осталось недолго править. Соединенные Штаты, не желая выпускать инициативу из своих рук, занялись поиском преемника постаревшему генералу. Американский посол в Парагвае Клайд Тэйлор стал активно встречаться с политическими деятелями и предпринимателями, вызвав тем самым сильное недовольство диктатора.
Полковнику никто не пишет
At TRT World, audiences can expect balanced, in-depth reporting with a focus on global responsibility. We bring you Alfredo Stroessner news coverage 24 hours a day, 7 days a week. Альфредо Стресснер, получавший масштабную финансовую и военную помощь от США, всячески стремился демонстрировать свою верность Вашингтону. Альфредо Стресснер. воздух 12 марта 2015. В нормально функционирующем государстве инициативы Альфредо Стресснера не прошли бы.
Битва за останки диктатора Парагвая Альфредо Стресснера
| Стресснер: нацистский кошмар Парагвая - ВОЙНА и МИР | А "на выборах 2018 года президентом Парагвая избран Марио Абдо Бенитес — сын личного секретаря Стресснера, известный своими симпатиями к бывшему диктатору[76]". |
| РЫБАЛКА ПАРАГВАЙСКОГО ШАХМАТИСТА | Генерал Альфредо Стресснер, колоритный диктатор Парагвая на протяжении 35 лет, умер в изгнании в возрасте 93 лет. |
| Битва за останки диктатора Парагвая Альфредо Стресснера | таким образом хоронили парагвайского диктатора Альфредо Стресснера. |
35 лет назад. Как поставили памятник президенту, вылезающему из помойки
барельефный портрет в профиль Альфредо Стресснера, бессменного президента Республики Парагвай с 1954 по 1989 год. Так выглядит монумент, призванный напоминать парагвайцам о тёмных временах правления Альфредо Стресснера, который с 1954 по 1989 год восемь раз (!) переизбирался президентом. 3 февраля 1989 года был свергнут диктатор Парагвая Альфредо Стресснер, правивший страной 35 лет. The key to Stroessner's longevity lay in a hybrid form of personalism, neo-Fascism and anti-Communism.
Нет ничего нового под Солнцем - о судьбе парагвайского компрадор-диктатора Альфредо Стресснера
Эзотерические искания сближали многих парагвайских антикоммунистов не только с аргентинским правым перонистом Хосе Лопесом Регой , но и с гаитянским диктатором Франсуа Дювалье. Не забудем, что даже благочестивый католик Пиночет имел склонность к астрологии и периодически общался с индейскими machi шаманами. Под всем этим была массовая основа. Стресснер имел в своём распоряжении отчаянно верную братву. Дона Альфредо поддержала парагвайская голытьба. Задолго до его прихода к власти Колорадо формировала деревенские ополчения под названием Py Nandi. В переводе с индейского наречия гуарани — «разутые», «оборванные», если угодно, «отверженные» почти как у Гюго. Позже подтянулись городские кварталы, где появились Группы действий Колорадо. В 1942-м те и другие объединились в организацию Gujon Rojo, тот самый вышеназванный «Красный стяг». Получилось как у Юрия Нестеренко: «И алели над нами флаги…» Тогдашний вождь красной братвы Хуан Наталисио Гонсалес не особо скрывал свою любовь к итальянскому фашизму.
Гонсалес имел другое мнение: «Красный не будет бедным». Это означало, что можно трясти коммунистов и сочувствующих, многие из которых являлись богатенькими мажорами. Работы у «красных оборванцев» всегда хватало. На герилью коммунистов Py Nandi отвечали своей. Стародавние формирования сельских колорадов создали корневую основу для ультраправых эскадронов стронизма в городах. Есть в Асунсьоне трущобный район Чакарита. Даже и теперь — как из советской песенки 1970-х: «Там живут одни порядочные люди, там никто не курит и не пьёт. Если вы не верите, можете проверить вы, но какой дурак туда пойдёт? В туристических справочниках Чакарита входит в категорию «не рекомендовано для посещения в любое время суток».
Местный житель начинает с детской стайки, продолжает в подростковой банде, зрелость проводит в ОПГ. Чакарита стала цитаделью стронизма и лично сеньора Стресснера. Все взрослые жители состояли в Колорадо, сто процентов избирателей являлись на выборы, сто процентов голосовали за партию и правителя. Заправлял там Рамон Акино. Председатель чакаритской партячейки, знаменитой «14-й секции». Вожак политэскадрона гарротерос. Экстренно выезжавшего в любую точку Асунсьона — «умиротворять дебаты». Акино прошёл все ступени, положенные пацану с района. Типичный выдвиженец стресснеровских времён, вечно благодарный дону Альфредо.
Те, кому «Стресснер наша слава боевая, Стресснер нашей юности полёт». Твердокаменный Рамон, стронист-патриот, эталон красного антикоммуниста. Мудрый, даже очки надевал. Храбрый, но хмурый. Возражений не терпел не только на партсобрании, но и у барной стойки. Свою легендарную барсетку, наводившую страх на врагов, Акино носил до самой смерти. Спор двух режимов Среднестатический российский оппозиционер наверняка отметит: немало сходств стресснеровский Парагвай обнаруживает с современной РФ. Фред правил страной 35 лет, и российскому коллеге по нацлидерству есть куда стремиться. Рекорд пока не побит.
В южноамериканском варианте президент пробавлялся следствием, в евразийском чекист пробавляется президентством. Парагваец происходил из немцев. Дорогой россиянин отлично говорит по-немецки, культивируя ГДРовские идеалы. Без партбилета Колорадо нельзя было получить ни госдолжности, ни банковского кредита. Российскому чиновнику и бизнесмену настоятельно рекомендовалось состоять в ЕР пока партия власти не сбежала от стыда в публичное подполье. У Стресснера были мачетерос-гарротерос. Путин грозит байк-титушками. Но есть и различия. Первое и главное: Парагвай при Стресснере по-настоящему развивался, сделал мощный рывок.
Потому что настоящими были и сам нацлидер, и его ближний круг. Во всём. И в жестокости расправ, и в работе на подъём. Себя не забывали, но и о родине думали. Даже реально имели в голове какие-то идеи — причём не тухлое державно-клерикальное духоскрепство. Куда пободрей держались. Правда, эта бодрость, эта настоящесть производили порой жутчайшее впечатление. Например, в РФ обычно ограничиваются болтовнёй на ТВ о «гей-пропаганде». В тех случаях, когда оставляли в живых.
Курировал вопрос лично Коронель, комментарии излишни. Дошло до такого запредела, что в защиту секс-меньшинств выступили не абы кто, а католические иерархи… Для них подобные штуки являются грехом, но не поводом издеваться над людьми. Издевались стронисты и над самими церковниками. Хотя, как правило, считались католиками. Не все, впрочем. Кто-то из них вообще ни во что не верил. Кому-то нравился евангелизм. Некоторые, подобно Кампосу Алуму, интересовались эзотерикой. Из вышесказанного понятно, что католические иерархи были им не указ.
И стронисты не церемонились с носителями сутан. Кого-то похитили, кого-то убили. Клир огрызался как мог. Монтанаро дважды отлучали от церкви, и он в конце концов стал протестантом. Подвергся анафеме и Акино. Трудно представить, чтобы РПЦ рискнула совершить нечто подобное в отношении кого-то из видных функционеров режима. Не только потому, что лояльна любым властям. Нынешних «единороссов» не за что отлучать от такой — такой — церкви. Вот в чём проблема.
Интернационал свободы Вышеупомянутый Иосиф Сталин был одним из победителей национал-социализма. Этим коммунисты и путиноиды пытаются оправдать его перед историей. В таком случае оправданы и Стресснер с подручными: они ведь много сделали для победы над коммунизмом. Стронистский Парагвай являл собой неколебимый антикоммунистический форпост. Понимающие люди говорят, что какого-нибудь Мадуро из теперешних Стресснер снёс бы в одиночку и походя. А в те времена… Вдумаемся: небольшая в общем-то страна периодически рулила южноамериканской идеогеополитикой. Именно через дона Альфредо стыковались в прочные альянсы аргентинская и бразильская, чилийская и уругвайская хунты. Парагвайские оперативники ДНАТ и военной разведки генштаба координировали ликвидацию коммунистического актива по всему континенту. Антикоммунистическая энергия волнами распространялась из Парагвая.
Вот символичный пример: Анхель Кроса Куэвас. Парагваец, врач-психиатр. Бежал с родины от преследований по уголовной статье. Что он мог навертеть, чтобы Стресснера из себя вывести, предоставим читателю самому ломать голову. Автору не удалось. Поселился в Уругвае. Несмотря на созвучие названий, эти страны как вода и камень, лёд и пламень. Парагвай — выше уже сказано. Уругвай — «латиноамериканская Швейцария», благополучное демократическое государство.
Но подняли голову коммунисты, и понадобился в Уругвае парагвайский опыт. Все властные двери Монтевидео невесть откуда взявшийся Парагваец он же Доктор, он же Гуарани, он же Пещера распахивал ногой. Таинственный спортсмен-психиатр учил ультраправых студентов Мигеля Софии Абелейры создавать «эскадроны смерти» и отстреливать леваков-тупамарос. С инспектором полиции Педро Флейтасом и начальником спецслужбы Вашингтоном Гриньоли делился опытом сотрудничества с мачетерос и гарротерос. Замминистру внутренних дел Армандо Акосте-и-Ларе добрый доктор разъяснял методики Кампоса Алума по созданию антикоммунистических общественных движений. При этом Кроса Куэвас руководствовался мудрым принципом: хочешь сделать хорошо — делай сам. Тогда и люди к тебе потянутся. Может быть. Парагвайский доктор давно исчез неизвестно куда.
Но один ли он был такой? Даже если один, этого уже достаточно для понимания роли Парагвая как минимум в Южном конусе. Другим символом вездесущности Стресснера стал чилиец Эдуардо Авилес. Бешеный антикоммунист, боевик «Родины и свободы», больший пиночетовец, чем сам Пиночет. При Альенде перебрался в Парагвай. Иначе грозила посадка за подпольный террор. В Парагвае и остался. Крупно занялся скотоводческим бизнесом, а заодно работал посредником между властями и спецслужбами Асунсьона и Сантьяго. Был момент, когда дон Аугусто затребовал выдачи Авилеса в Чили: дескать, закон есть закон, за теракты надо судить.
Даже если всё делалось по верным понятиям. Но не тут-то было: дону Альфредо понятия важнее писаного закона. Он надёжно прикрыл Авилеса от любых проблем. Некогда воевавший против Боливии, Фред наладил крепкую дружбу и с генералом Уго Бансером, и с отчаянно-атаманским режимом Луиса Гарсиа Месы. Боливийский гарсиамесизм 1980—1981 годов вообще походил на парагвайский стронизм. Но Гарсиа Месе не хватило стресснеровской методичности, усидчивости и рабочего педантизма. Слишком эмоциональным и горячим был боливийский батька-атаман. Оттого и продержался один год, а не почти тридцать пять. Иногда случались сбои.
Например, приют в Парагвае нашёл свергнутый никарагуанский диктатор Анастасио Сомоса Дебайле. Кстати, Парагвай был единственной страной, твёрдо и однозначно поддерживавшей Сомосу в его войне с сандинистами. В Асунсьоне Стресснер обеспечил Сомосу особняком и двумя охранниками, некогда служившими в парашютно-десантном корпусе СС «Герман Геринг». Однако эсэсовцы не смогли защитить клиента от аргентинских террористов, работавших по сандинистскому заказу. Это сильно ударило по репутации Стресснера. Но сильно и разозлило. Некрасову: «Впредь расходов таких не иметь! Прошёл этот форум в парагвайской столице, в здании асунсьонского Национального института технологий и стандартизации. Бабло на мероприятие собирали всем миром, как и принято в структурах подобного типа.
Щедро вложились парагвайские бизнесмены, чьи взносы составили от 500 тысяч до полутора миллиона гуарани.
When the Reagan administration which he regarded as distinctly liberal attempted to appear even-handed in its treatment of left-wing and right-wing "dictatorships" in order to legitimise its campaign against the Sandinistas in Nicaragua, Stroessner lifted the state of siege but set about passing equally Draconian laws. His political skills were honed in the chaotic years of intrigue, coups and counter-coups from 1947 until 1954 which saw him usually on the winning side. However, on one occasion in 1948 he guessed wrongly and had to suffer the humiliation of escaping to the Brazilian embassy in the boot of a car. Contrary to popular wisdom, Stroessner himself waited until late in the day of 4 May 1954 to see which way the wind was blowing before throwing his weight behind the coup against Federico Chaves. In the years that followed he adroitly set off different factions of the Colorado party, and then used the army to suppress the popular forces behind the general strike of August 1958. Thereafter, he was always quick to boast that he had brought peace and progress to Paraguay after years of chaos, a view nostalgic Stronistas echo to this day. His proudest achievement was to build several hundred kilometres of roads - apparently, he always knew the exact figure in his head. Public works - including an airport and a city - were named after him, and his photo was displayed in every self-protecting home or office.
But unlike Somoza, he never made the error of creating too ostentatious a family dynasty. Neither of his two legitimate sons was ever seriously groomed to follow him. While undoubtedly very rich, he always allowed others to join in the pickings.
Отец его был иммигрантом из Баварии — по-настоящему, на немецкий манер, фамилия его звучит как «Штрёснер»; мать — из местной зажиточной семьи с крайне правыми взглядами. Альфредо выбрал себе военную карьеру; он отлично проявил себя в военном училище и уже в юном возрасте принял участие в Чакской войне 1932-35 годов, которую Парагвай вёл против Боливии из-за спорного пустынного региона Чако, где предполагались большие запасы нефти.
Нефть там, правда, так и не нашли, но войну таки выиграл Парагвай, и это очень подняло патриотические чувства парагвайцев. Здесь надо отметить, что в Парагвае армия традиционно пользуется большим уважением народа — это пошло со времён Парагвайской войны 1865-70 годов, когда парагвайские армия и население героически сражались против полчищ коалиции Аргентины, Бразилии и Уругвая, за которыми стояли Великобритания, Франция и США. До той войны Парагвай являлся промышленно наиболее передовой страной Южной Америки — там сами плавили сталь и строили пароходы. Собственно говоря, западные державы и устроили войну, дабы пресечь быстрое развитие независимого государства — и закабалить его, захватив его рынок. Дело всё в том, что стоявший у истоков парагвайской государственности диктатор Франсиа, прекрасно понимая натуру «западной демократии» и пытаясь предотвратить вмешательство в дела его страны, взял курс на автаркию и полную самодостаточность, запретив внешнюю торговлю и въезд иностранцев в Парагвай.
Эта антилиберальная политика изоляции как раз и позволила стране неплохо развиваться — пока не нагрянули интервенты. Она была опустошена и отброшена в развитии, более чем на столетие став самой отсталой и бедной страной Южной Америки, в которой почти отсутствовала промышленность. Главной статьёй экспорта Парагвая был дубильный экстракт из знаменитого дерева квебрахо правильнее — «кебрачо», по-испански — «ломает топор»: благодаря высокому содержанию дубильных веществ его древесина исключительна тверда , да ещё обожаемый аргентинцами парагвайский чай матэ. Тем не менее, героизм парагвайских солдат остался в легендах, и образ soldado paraguayo в шляпе, с ружьём и мачете в руках чрезвычайно в народе популярен — он, в частности, распространён на парагвайских монетах. Победа над Боливией в 30-е годы хоть отчасти, но подсластила горечь от того давнего поражения, и военные, отличившиеся в Чакской войне, получили возможность делать быструю военную — а следом за ней и гражданскую — карьеру.
В их числе был и генштабист Стресснер, который в конце 40-х годов стал самым молодым генералом в Южной Америке. Зверства диктатуры при видимости демократии В 1947 году в Парагвае вспыхнуло народное восстание против очередной диктатуры, переросшее в гражданскую войну. Генерал Стресснер преуспел в том, что в чехарде смен диктаторов поддерживал наиболее перспективных претендентов на президентское кресло, и в награду от очередного победителя он в 1954 году получил пост главнокомандующего вооружёнными силами. А далее Стресснер в том же 1954 году — в начале мая — сам совершил военный переворот и объявил себя президентом. Чтобы легитимизовать свою власть, узурпатор провёл президентские выборы — которые проводились под полным контролем военных и на которые была выставлена одна-единственная кандидатура.
Естественно, она и победила. На протяжении 35-ти лет вся власть в стране находилась в руках Альфредо Стресснера во главе партии «Колорадо». Хотя внешние атрибуты демократии были сохранены: действовала конституция со всеми гарантиями демократических свобод, сам Стресснер семь раз переизбирался на выборах каждые пять лет — чётко по конституции! Зато жестоко и безжалостно подавлялась вся реальная оппозиция, а особенно — коммунисты. Тысячи людей были посажены в тюрьмы и концлагеря, многие были казнены самыми изощрёнными способами: людей разрубали на части, сбрасывали с самолёта.
Среди разнообразных пыток «популярностью» у палачей пользовались истязание электротоком и погружение жертвы в корыто с нечистотами — до тех пор пока человек не начнёт захлёбываться. Добрая треть населения Парагвая, спасаясь от преследований, эмигрировала в соседние страны.
При Стресснере в стране развернулся геноцид индейцев. Краснокожими малышами открыто торговали на рынках — они стоили от 20 до 80 долларов. Численность племени гуарани сократилась с 250 до 30 тысяч человек. Их травили собаками, устраивали облавы. От довольно многочисленного племени аче осталось всего 500 человек.
Политический режим в Парагвае впору было назвать нацистским. Преувеличения здесь не было — Стресснер и впрямь был поклонником идей Гитлера. К нему бежали многие нацистские преступники, получая в Парагвае убежище и новые паспорта. Так, в стране осел врач из Освенцима Йозеф Менгеле. Многие бывшие нацисты охраняли парагвайские концлагеря. Методы работы, как видно, власти тоже переняли из Третьего рейха. Может быть, Стресснер добился экономических успехов?
Его друг, диктатор Чили Аугусто Пиночет хотя бы этим мог похвастаться. Но в Парагвае дело обстояло иначе. Средняя продолжительность жизни не превышала 50 лет, каждый десятый парагваец не доживал до четырёх лет. Медицинского обслуживания на селе и в малых городах вообще не было. Безработица не опускалась ниже 40 процентов. На что же жил Парагвай? На доходы от контрабанды, заметную долю которой составлял героин.
Разные рода войск по прямому указанию диктатора занимались торговлей виски, сигаретами, скотом, наркотиками.