Пока на компенсации выделено более 2 миллионов, но это не финал. Там есть сообщество "наши потери", прочтите истории, которые девчонки там пишут, прочтите что у очень многих получается после многочисленных ЗБ и преждевременных родов родить здорового малыша. 26 апреля 2024, 12:08 — Общественная служба новостей — ОСН. Телеведущая Эльвира Фазлиева, похоронившая четыре года назад дочь Аиду, сообщила, что потеряла еще одного ребенка.
Потери ошеломительные: Удачное – разгром эшелона
Английский язык. Важное уточнение: я его никогда не изучала и, соответственно, не знаю от слова "вообще". Учила я немецкий - 5 лет в школе и ещё 3 в университете. Его я не знаю тоже, несмотря на 5 в аттестате, а потом и в дипломе. Дело в том, что я всегда была, да и, собственно, остаюсь визуалом.
Поэтому я вполне сносно справлялась с чтением и переводом с печатного носителя, но была полный "ноль" в разговорной речи и в переводе на слух. Визуал - человек, воспринимающий большую часть информации с помощью зрения. Сейчас в моём профессиональном сленге по необходимости очень много английских терминов и псевдоанглицизмов, то есть слов, созданных на базе английских слов с русскими добавками. Самые простые примеры так возникших и широко употребляемых слов - фейсконтроль, автостоп, клипмейкер, шоувумен...
У меня на работе все слова гораздо сложней, да и их число множится. И вот я начала замечать, что если в печатных текстах они у меня трудностей не вызывают, то воспринять и запомнить их произношение на слух мне трудно. Честно говоря, даже не знаю, насколько это возрастное - ведь эта проблема была у меня всегда. Но, повторюсь, отношусь-то я к себе с подозрением!
Даже с этим возникли проблемы. Ну какой же тренер в трезвом уме и доброй памяти возьмёт в свою группу такую возрастную даму? Да дама и сама уже побаивается А все более-менее подходящие мне по возрасту группы занимаются в будни в дневное время, так как рассчитаны на неработающих. Увы Уход за собой.
Это я, если что, про парикмахера сорри, теперь это называется дизайнер по волосам и мастера ногтевого сервиса раньше она называлась просто маникюрша. Как и свои ногти я уже несколько лет подряд отдаю в одни и те же руки очень долго искала устраивающего меня специалиста. За этими чудесницами я несколько раз переходила из салона в салон, так как искать новых для меня уже проблематично. С этими мы взрослеем вместе, и они поэтому не воспринимают меня как старую женщину.
Но что будет, если я приду к новому человеку и попрошу маникюр в любимом мной стиле? Не подумает ли маникюрша, что я бабка,, которая с дуба рухнула? Что по возрасту мне только неброский бежевый цвет подходит! Вот коллаж из несколько моих маникюров.
Один который в правом верхнем углу даже был в группе vk салона размещен Вот коллаж из несколько моих маникюров. Один который в правом верхнем углу даже был в группе vk салона размещен Кстати, когда мы с моим мастером ногтевого сервиса начали работать, ей всего года 24 было.
Мама мне тоже сказала: «Ты молодец, сделала все правильно». Сейчас могу съездить на могилку, могу поплакать там. Я как бы знаю, где моя дочь, я не бросила ее». Эмболия околоплодными водами Рената, 23 года: «Почти девять месяцев назад через 20 минут после родов умерла у нас дочка. Тройное тугое обвитие пуповины вокруг шеи и однократное вокруг тела. У меня клиническая смерть — произошла эмболия околоплодными водами очень редкое осложнение, выживает один из десяти , 8 дней провела в реанимации. Дочка умерла, когда я была уже без сознания.
Очнулась утром, мужа оставили ночевать там, но до последнего не говорили, что со мной, не знали выживу или нет… Когда я думаю, о том, что он пережил тогда — сердце разрывается. Он у меня очень заботливый, щедрый, носится как с яйцом. В беременность и мочу таскал в консультацию, везде со мной, по дому все делал, готовил, да и сейчас, если мне не хочется что-то делать, всегда поможет, ни в чем не отказывает». У меня была двойня Надежда, 31 год: «У меня была двойня, рожала самостоятельно. К сожалению, никто не подсказал, что при таких показателях надо делать кесарево: 30 лет, двойня, ягодичное предлежание. Роды были сложными, на втором мальчишке схваток не было вообще, поэтому один врач был «схватками», то есть давил на живот — выдавливал но очень осторожно, потому что там, куда давили была головка , а второй вытаскивал Никиту за ножки.
И, упустив шанс попрощаться, многие женщины потом жалеют об этом», — рассказывает Алина Никифорова.
За рубежом выработаны правила прощания с мертворожденными младенцами даже если это искусственное прерывание беременности на сроке до 20 недель , которые могут включать и религиозные ритуалы — в соответствии с вероисповеданием родителей. Все детали родов обсуждаются с семьей заранее. Будет ли участвовать муж, хотят ли родители пригласить на роды фотографа, который снимет малыша на память, хотят ли, чтобы ребенка переодели в приготовленную заранее одежду. Персонал больницы делает отпечатки ладошки и ножки ребенка и отдает родителям вместе с фотографиями. Помощь сводится к тому, чтобы беречь чувства горюющих людей, относиться к ним с уважением. А погибший ребенок и память о нем приравниваются к любому другому усопшему родственнику. Их этому не учили О холодности и даже жестокости врачей, которые работают с беременными в России, рассказывают многие женщины, пережившие потерю.
Врачи зачастую не хотят видеть их эмоций, грубят, не выказывают даже формального сочувствия. Психологи, с которыми мы разговариваем, в один голос объясняют это отсутствием профессиональной этики и пробелом в системе медицинского образования. В зарубежных стандартах вопросу коммуникации между врачом и пациентом уделяется огромное внимание, без этих навыков врач не сможет работать. У нас же врачи просто не умеют разговаривать на сложные темы, у них нет ни протоколов, ни навыков, как вести себя в трагической ситуации. Они действуют интуитивно: стараются побыстрее избавиться от пациентки, скомкать разговор, отделаться шаблонными фразами, которые обесценивают происходящее. Нередко отношение врачей и медсестер к ее горю становится чуть ли не таким же болезненным, как сама потеря малыша», — говорит Александра Фешина. Она основала фонд поддержки таких семей, после того как сама потеряла ребенка.
Ее сын Егор умер во время родов. Тогда Александра пыталась найти помощь, чтобы справиться с горем, встать на ноги, но ничего не нашла — и они с мужем решили, что попробуют эту ситуацию изменить. Фонд «Свет в руках», который они создали, первым в России занялся этой проблемой. Они начали с того, что нашли опытного партнера — британский фонд Sands, который работает с семьями и врачами уже более 40 лет, и стали перенимать их опыт. Первым делом запустили сайт и выложили переведенные брошюры для родителей и родственников, переживших потерю. Затем стали искать психологов, у которых есть опыт подобной работы, и начали направлять к ним горюющих родителей. Затем основали горячую линию для звонков и стали сотрудничать с роддомами.
Маруся с братомФото: из личного архива На разработку обучающих семинаров для врачей и медработников ушло много времени и сил, и в фонде этим проектом очень гордятся. В основу лег опыт специалистов Sands и Института перинатальной и репродуктивной психологии и его проректора Марины Чижовой. На семинарах врачи узнают, как деликатно общаться с пациентками и их родственниками в тяжелой ситуации. Учатся сообщать плохие новости, рассказывать простым языком о сложных медицинских манипуляциях, сочувствовать, но не давать советы. Обучение проходит в формате не только лекций, но и тренингов, когда врачи ставят себя на место пациента, чтобы попробовать понять чувства женщин. Фешина видит, как меняется отношение персонала к родителям в клиниках, где они работают. Даже те врачи, которые не пускали мужей на роды и старались поскорее убрать ребенка в черный пакет, после тренингов смягчаются и легче идут навстречу пациентам.
Но найти в российских роддомах тех, кто готов собирать женщинам коробки памяти с отпечатками ладошки и фотографией ребенка, пока не удалось. Врачи говорят, что «коробки негде хранить, этим некому заниматься, да и никто не будет их с собой забирать». Александра признает, что, может, действительно забирать будут далеко не все. Но важно, чтобы такая возможность была. Для клиник это обучение бесплатно — расходы берет на себя фонд. По словам Фешиной, на сегодняшний день этот семинар прошло уже около двух тысяч врачей в 23 регионах России, а благодаря финансированию, полученному от Фонда президентских грантов, в течение года они смогут провести еще 30 обучающих мероприятий в 14 регионах страны. Если не прерывать «Прочитав книгу, где Анна Старобинец рассказывает, как ей было плохо после прерывания беременности, даже при том, что врачи в Германии все делали очень деликатно, я поняла, что нет решения, за которое я потом не буду всю жизнь испытывать чувство вины и боль.
Я понимала, что, если доношу Марусю и дам ей родиться, она, скорее всего, очень быстро погибнет, и от этого было страшно, но мысль, что я должна сделать ей этот укол, когда она со мной уже больше 30 недель, сводила меня с ума не меньше, — рассказывает Света. Это как эвтаназия — гуманный исход. Но мне он гуманным не казался. Я хотела выяснить все детали: как живут такие дети, страдают ли, что им нужно. Оказалось, что у них есть еще и программа помощи мамам, которые выбирают доносить и родить своего неизлечимо больного ребенка». Читайте также Посмотри на него Откровенный и страшный рассказ о том, через что приходится пройти в России, чтобы сделать аборт по медицинским показаниям на позднем сроке Света познакомилась с координатором программы, поговорила с врачами, которые работают с детьми с синдромом Эдвардса, и с мамой такого ребенка, чтобы лучше понять, какой может родиться Маруся. На консилиум она и ее муж уже пришли с решением доносить и рожать.
Не мы придумали этот путь. Мы только разработали программу для тех, кто сделал выбор», — говорит Лида Мониава, директор фонда «Дом с маяком». У хосписа на попечении около 600 семей из Москвы и области. Это дети с разными неизлечимыми заболеваниями, в том числе с врожденными пороками развития. И много раз сотрудники слышали от родителей, что если бы они могли обратиться в хоспис еще во время беременности, а не после родов, то лучше бы подготовились к рождению и первые дни жизни ребенка прошли бы по-другому. Хоспис работает только с семьями, которые решили не прерывать беременность. Даже если они еще не родились», — объясняет Лида.
Координатор программы по работе с семьями Ксения Попова знакомится с мамами на врачебном консилиуме и рассказывает им, к чему готовиться и чего ожидать.
Так 31 мая 2008 года она стала нашей. На тот момент ей было 10 лет. По документам она Алина. Но дома мы зовем ее Полиной. Мы решили поменять ее имя, после того, как она прочла где-то, что Алина означает «чужая». Долго выбирали. А еще Полина означает — маленькая.
А ей так хотелось побыть маленькой, любимой, ведь она этого была лишена. Полина кроме школы посещала еще художку и музыкалку. У нее было много друзей. Она оказалась веселым, жизнерадостным ребенком. И в родне все приняли ее, как свою, родную. Началась наша больничная эпопея в конце августа 2010 года. Полина обнаружила у себя какую- то шишечку. С 17 ноября 2010 года отделение онкогематологии стало нашим вторым домом.
Мы там жили: лечились, учились, ходили, когда было можно, в магазины, кафешки, кино. Знакомились с новыми людьми. Дружили, ссорились, мирились. В общем, жили почти как раньше, за исключением одного: учились жить с каждодневной болью. У детей боль — физическая, у родителей — моральная, душевная. А еще мы учились переживать потери. Наверное, в нашем случае, это слово надо писать его с большой буквы, ведь это не просто Потери, это Камилочка, Игорь, Сашенька, Илюса, Егорка, Владик… А в душе жила надежда, что нас это минует. Мы вылечимся, забудем об этом времени, как о страшном сне.
Полинка мне здесь стала по-настоящему родной. Мне хотелось взять ее на руки, прижать к груди, закрыть собой от этой болезни. Я ее не родила, но выносила, выстрадала. Как мы радовались, когда нас выписали домой в июле. И как недолгой оказалась наша радость… В ноябре мы вновь оказались в нашем 6 отделении. Весь год домой мы приезжали только для того, что бы собрать вещи в очередную поездку. Мы надеялись! Мы жили этой надеждой!
Но в декабре и здесь нам вынесли страшный вердикт. До последнего дня Полинка радовалась жизни, радовалась, что скоро наступит весна. Она успела поздравить всех с первым днем весны и прожить в своей последней весне три дня… Как я прожила эти два с половиной года? Первые полгода я просто разучилась разговаривать. Не хотелось ни с кем говорить, никуда ходить, никого видеть. Не отвечала на телефонные звонки. Я уволилась из художки, где проработала 25 лет, была завучем. Я каждый день смотрела фотографии, заходила на ее страничку вКонтакте — перелистывала ее записи и по-новому их осмысливала.
В магазине я в первую очередь шла к тем товарам, которые покупала, когда мы лежали в больнице, к тому, что можно купить Польке. На улице видела девочек, похожих на нее. Дома все ее вещи, каждую бумажечку сложила в ее шкаф. Выбросить или отдать что-то я даже не помышляла. Мне кажется, что тогда слезы у меня из глаз просто лились постоянно. В апреле на мое попечение старшая дочь оставила внучку. Сейчас я понимаю, как им трудно было на это решиться, но этим они, наверное, спасли меня, вытянули из депрессии. С внучкой я опять научилась смеяться и радоваться.
В сентябре устроилась на работу в Детско-юношеский центр руководителем изостудии. Новая работа, новые люди, новые требования. Куча бумажной работы. Приходилось учиться, не только работать, но и жить в новой для меня действительности. Время на воспоминания были только ночью. Я училась жить, не думая о прошедшем. Это не значит, что я забыла — это было в сердце каждую минуту, просто я старалась не думать об Этом. Я благодарна людям, которые были со мной, что они не тормошили меня расспросами.
Иногда было страшно общаться с людьми, боялась, что затронут больную тему. Я знала, что ничего не смогу сказать, вообще ничего — у меня просто перехватывало дыхание, сжималось горло. Но в основном рядом были понимающие и принимающие мою боль люди. Мне и сейчас тяжело говорить на эту тему. С другой стороны, я с благодарностью вспоминаю, как настойчиво звонила мне, если я не отвечала — моим детям, одна из мамочек, ставшая мне просто подругой. Она писала мне в интернете, требовала ответов. Я просто вынуждена была с ней общаться. Она ругала меня, за то, что я не отвечаю другим, ведь они переживают за нас, обижаются моим невниманием, тем,что я их попросту игнорирую.
Сейчас я понимаю, насколько она была права. После пройденных вместе испытаний, они не заслужили такого отношения. Это был полнейший эгоизм с моей стороны — думать только о своем горе, заставлять их чувствовать вину за то, что их дети живы, а не радоваться этому вместе с ними. Я благодарна тем, кто помнит Полину. Мне радостно, когда ее подружки пишут что-то о ней в интернете, выкладывают ее фото, вспоминают о ней в дни памяти. Сейчас я понимаю, как была не права, даже эгоистична, когда обижалась на тех, кто мне говорил, что не надо больше ее тормошить, что надо дать ей прожить последние дни спокойно, дома, в окружении близких, не нужно ее больше колоть, принимать лекарства. Я считала, что нужно бороться до конца, тем более что и Полина так хотела. Просто ей никто не говорил, что ей уже нельзя помочь.
Но я-то это знала! А продолжала биться в каменную стену. Вспоминаю другую девочку, мама которой приняла неизбежное, и спокойно давала и делала для дочери все, что та хотела. А я Полине не давала покоя. Начинаю прощать тех, на кого обижалась во время лечения. С обидой ушли мы из больницы. Вернее, я ушла с обидой. Полина, мне кажется, вообще не умела обижаться.
Или жизнь научила ее это не показывать. Прощаю, потому что они просто люди, просто делают свою работу. А паллиатив не входит в их компетенцию. Оказывается, их этому и не учили. Сейчас я знаю, что паллиативной помощи, как таковой в России нет, за исключением Москвы и Питера, да и там все очень сложно. Однажды меня спросили — хотела бы я забыть об этом периоде своей жизни? Забывать не хочу. Как можно забыть о своем ребенке, о других детях, о том, как жили, что переживали вместе.
Болезнь научила нас многому. Это часть моей жизни, и я не хочу ее лишаться. Наша потеря ужасна, и действительно несправедлива. Прошло 10 месяцев, а я до сих пор смотрю на могилу своей доченьки — и не верю. Посещать собственного ребенка на кладбище — в этом есть что-то нереальное. Словно я покинула собственное тело и смотрю на кого-то чужого, незнакомого, который стоит там и кладет на землю цветы и игрушки. Неужели это — моя жизнь? Расхожая фраза о том, что мать готова отдать жизнь за своего ребенка, становится до конца — на уровне эмоций — понятной лишь тогда, когда сама становишься матерью.
Быть родителем — значит, носить свое сердце не внутри, а снаружи. Как бы вы ни представляли себе, что чувствует человек, потерявший ребенка, умножьте это в триллион раз — и этого все равно будет мало. Мой опыт таков: искреннее человеческое участие и доброта удивляли меня столько же раз, сколько их отсутствие. На самом деле, не так важно, что говорить человеку. Сказать «я тебя понимаю» мы, на самом деле, тут не можем. Потому что не понимаем. Понимаем, что плохо и страшно, но не знаем глубины этого ада, в котором сейчас человек находится. А вот мать, похоронившая ребенка, испытывает к другой матери, похоронившей ребенка эмпатию, сострадание, подкрепленное опытом.
Вот тут каждое слово может быть хотя бы как-то воспринято и услышано. А главное — вот живой человек, который тоже такое пережил. Поэтому первое время я находилась в окружении таких матерей. Осиротевшим родителям очень важно говорить о своем горе, говорить открыто, без оглядки. Я обнаружила, что это — единственное, что хоть как-то облегчает боль. А так же много, спокойно и долго слушать. Не утешая, не приободряя, не прося радоваться. Родитель будет плакать, будет винить себя, будет пересказывать по миллиону раз одни и те же мелочи.
Просто быть рядом. Очень важно найти хотя бы одну-две причины продолжать жить. Если заложить в голове такую прочную основу, она будет служить буфером в те моменты, когда возникнет желание «сдаться». А еще, боль — это тренажер. Тренажер всех других чувств. Боль безжалостно, не жалея слёз, тренирует желание жить, разрабатывает мышцу любви. Поэтому, ради всех родителей, которые испытывают горе, я напишу 10 пунктов. Возможно, они изменят к лучшему жизнь хотя бы одного осиротевшего родителя.
Прошло 10 месяцев, а я просыпаюсь, каждое утро с тем же ощущением горя, какое испытывала в день смерти Ариши. Разница заключается лишь в том, что теперь я гораздо лучше научилась скрывать боль своего разодранного в клочья сердца. Шок потихоньку улегся, но я до сих пор не могу поверить в то, что это случилось. Мне всегда казалось, что такие вещи происходят с другими людьми — но только не со мной. Вы спрашивали меня, как я, а потом прекратили. Откуда у вас информация, что на такой-то неделе, в такой-то месяц после потери ребенка мать больше не нуждается в подобных вопросах и участии? Пожалуйста, не говорите мне, будто все, о чем вы мечтаете, — это чтобы я снова стала счастливой. Поверьте, никто на свете не желает этого так же сильно, как я.
Но достичь этого в настоящее время я никак не могу. Самое сложное во всей этой истории, что я обязана найти какое-то другое счастье. То, которое я однажды испытала — чувство, что ты заботишься о любимом существе, — никогда больше не придет ко мне во всей полноте. И в этой ситуации понимание и терпение со стороны близких людей может стать поистине спасительным. Да, я никогда уже больше и не стану прежней. Я теперь такая, какая есть. Но поверьте, никто не скучает по той мне больше, чем я! И я оплакиваю две потери: смерть моей дочери и смерть меня — такой, какой я была когда-то.
Если бы вы только знали, через какой ужас мне пришлось пройти, то поняли бы, что оставаться прежней — это выше человеческих сил. Потеря ребенка меняет вас как личность. Мои взгляды на мир изменились, то, что было когда-то важным, больше таковым не является — и наоборот. Если вы решили позвонить мне на первый день рождения моей доченьки и первую годовщину ее смерти, почему вы не делаете это на вторую, на третью? Неужели вы думаете, что каждая новая годовщина становится для меня менее важной? Прекратите постоянно рассказывать мне о том, как мне повезло, что у меня есть свой ангел хранитель и еще ребенок. Я говорила вам об этом? Тогда зачем вы рассказываете это мне?
Я похоронила собственную дочь, и вы всерьез считаете, будто я — везунчик? Неполезно плакать при детях? Для них как раз очень полезно видеть, как мама оплакивает смерть их сестры или брата. Когда кто-то умирает, плакать — это нормально. Ненормально, если дети вырастут и подумают: «Странно, а ведь я никогда не видел, как мама плачет из-за сестренки или братишки». Они могут научиться прятать эмоции, посчитав, что раз так поступала мама, значит это правильно — а это неправильно. Мы должны горевать. Как говорит об этом Меган Дивайн: «Кое-что в жизни нельзя исправить.
Это можно только пережить». Не говорите, что у меня один ребенок. У меня их двое. Если вы не считаете Аришу моим ребенком только потому, что она умерла, — дело ваше. Но только не при мне. Двое, а не один! Случаются дни, когда мне хочется спрятаться от всего мира и отдохнуть от постоянного притворства. В такие дни я не хочу делать вид, будто все у меня замечательно и чувствую я себя на все сто.
Не думайте, что я дала горю сломить себя или что у меня не в порядке с головой. Не говорите затертые фразы как: «Все, что ни случается, - к лучшему», «Это сделает тебя лучше и сильнее», «Это было предопределено», «Ничего не случается просто так», «Надо взять на себя ответственность за свою жизнь», «Все будет хорошо» и т. Эти слова ранят и ранят жестоко. Говорить так - означает топтать память любимых людей. Скажите буквально следующее: «Я знаю, что тебе больно. Я здесь, я с тобой, я рядом». Просто будьте рядом, даже когда вам неуютно или кажется, что вы ничего полезного не делаете. Поверьте, именно там, где вам не уютно, находятся корни нашего исцеления.
Оно начинается, когда есть люди, готовые идти туда вместе с нами. Скорбь по ребенку прекратится лишь тогда, когда вы увидите его снова. Это — пожизненно.
життя громади
Эта СМС мне приходила два раза, наверное. Приложение я так и не стала скачивать, потому что услышала от знакомых, что там нужна какая-то суперидентификация, что это чуть ли не слежка за мной. Я испугалась и скачивать его не стала. Сейчас уже срок моего карантина закончился, ничего, кроме этих СМС, я не получила, никаких претензий, ничего». Юристы говорят, что штрафы по этому приложению незаконны. В постановлении, которое выдают больному, есть слова об «обязательном нахождении дома», но нет никаких обязательств ставить само приложение. Есть только строчка о согласии на обработку персональных данных. Однако, если не ставить приложение, штрафы тоже приходят, что опять-таки незаконно. Денис Пучков управляющий партнер адвокатского бюро LOYS «Доказывает ли нарушение режима самоизоляции именно это приложение?
Законно сегодня никаким образом не закреплен контроль человека, за исключением видеокамер и видеофиксации при нарушении ПДД. Никоим образом никаких других цифровых доказательств нет». Ранее в мэрии заявили, что все данные больных хранятся на зашифрованных серверах департамента информационных технологий. В ответ на запрос Business FM в ведомстве добавили, что с 29 апреля запретили идентификацию в приложении с 22 часов вечера до 9 часов утра. Нарушения, которые выписывали в ночное время ранее, будут отозваны. Также в департаменте сообщили, что благодаря «Социальному мониторингу» и камерам на улицах зафиксировано более 60 тысяч случаев нарушения карантина. На прошлой неделе начальник столичного Главного контрольного управления Евгений Данчиков заявил, что было выписано 35 тысяч штрафов на сумму 140 млн рублей. Ни один до сих пор не был обжалован, что, по словам Данчикова, говорит о справедливости взысканий, ведь «ошибка при оформлении такого штрафа маловероятна».
Добавить BFM. Источник: www. Но ведь в том и состоит переживание бездетных супругов: они не могут понять, почему Господь послал им это испытание. Они годами обследуются, лечатся, а детей как не было, так и нет. Уже одно это способно свести с ума. К сожалению, в обществе распространено мнение, что зачать ребенка — вопрос пяти минут. Поэтому я перестала отвечать на расспросы о детях в форме «мы думаем об этом» или «мы стараемся». Нередко можно получить в ответ искреннее недоумение и даже смех собеседника: «А чего тут думать?
Раз-два и готово! Просто собственный опыт убедил их, что дети появляются безо всякого труда и даже тогда, когда их совсем не ждешь. А тут ты вынужден обсуждать ее с окружающими. Даже словосочетание «мы пытаемся» не всегда комфортно произносить. Мы испытывали особенное давление со стороны родителей мужа: мой муж — единственный и поздний ребенок, и им уже очень-очень хотелось продолжателя рода. Мы родственников успокаивали тем, что говорили про возможности нашей медицины, хотя на самом деле врачи у нас проблем не обнаружили. Как не все бывают богатыми и суперталантливыми, так и обыденный, казалось бы, процесс деторождения дается не всем». При этом в нашем обществе сциентизм и вера в прогресс причудливым образом сочетаются со всевозможными суевериями.
Согласно учению этой группы, главная и безусловная цель жизни каждой «хочушки» — забеременеть. Основное содержание «хочушечьих» форумов — обсуждение всевозможных технологий, позволяющих ускорить наступление беременности. Здесь и обмен телефонами клиник, и «бабушкины рецепты», и списки икон, перед которыми нужно поставить свечку, и даже тексты «секретных» заговоров. Наверное, есть не только «хочушки», но и «хотенчики»… Есть еще отдельный большой и правильный вопрос — отношение в обществе к тем, у кого сейчас нет детей. Не сейчас он появился. Наверное, все наши беды возникают потому, что в мире не хватает Любви. Семьи без детей прежде всего те, где супруги хотят детей — это особенные семьи, совсем не такие, как обычные. И общество, то есть мы с вами, должно учиться трепетно относиться к таким семьям, помогать им.
А как помогать? И молиться за них. Только просить не о ребенке, а о том, чтобы сердце открылось воле Божией, какой бы эта воля ни была. Андрей Взаимная поддержка в трудной ситуации — безусловно, лучшее, что дают «хочушки» друг другу. Однако интернет-общение содержит немало подводных камней. Один из самых коварных рифов — то, что освоением этой сферы активно занимается коммерческая медицина. Многие «хочушки» вынуждены регулярно страдать от откровенной лжи — сфабрикованных отзывов о «лучших» клиниках, специалистах и препаратах. Внутри него свои традиции и правила, свой мэйнстрим и свои маргиналы.
В число последних автоматически попадают православные семьи, коих в России объективно меньшинство. Топики для православных «хочушек» существуют практически на всех крупных ресурсах, посвященных родительству www. Существуют и специализированные сайты для православных «хочушек» например, www. Здесь обсуждаются особые темы: каким святым молиться о даровании ребенка, возможны ли супружеские отношения в пост, как не впасть в уныние от долгого ожидания и неопределенности, как Православная Церковь от-носится к ВРТ… Однако, пожалуй, одна из самых трудных тем для верующих женщин, мечтающих стать мамами, — вопрос о собственных грехах, ставших причиной бесплодия. По словам нашей героини Виктории, погружение в мир сетевых «хочушек» только усугубило ее переживания. По-настоящему верующих христианок в сети она встретила мало, а провокативной информации — хоть отбавляй. Итогом стало утомительное «самокопательство». Этот путь доводил меня до отчаяния и лишал сил хоть сколько-нибудь двигаться вперед.
Затем я вообразила, что могу как-то заслужить у Господа Его любовь, проявлением которой, как мне наивно думалось, будет исполнение моего желания. Я начала молиться и ездить в паломнические поездки, брать на себя послушания… Этот путь тоже вымотал меня: незаметно для себя, я начала с магизмом относиться к православным святыням и упорно не хотела дать Господу проявить Его собственную волю о нас с мужем… Когда это осознание пришло, у меня даже возникло отвращение к молитвам о чадородии и освященным у мощей «маслицам». Точно так же, как Вика, и Юля пыталась понять, за что Господь ее наказал: «Мне казалось, что я все сделала правильно: обвенчалась в день регистрации, не блудила… и вскоре после свадьбы — замершая беременность, а потом три года томительного ожидания. Мне было обидно, было жаль неродившегося ребенка, и я не могла понять, в чем же провинилась». Юлия тоже пыталась идти «проторенным путем»: ходила к святой Ксении Блаженной. Ее супруг ездил к мощам святого Александра Свирского. Мама Юли постоянно добывала информацию о том, какие святыни «точно помогают». Верующему человеку еще труднее пережить бездетность, нежели неверующему.
На фоне привычного предубеждения, что православный брак обязательного предполагает многодетность, бездетные супруги страдают, помимо всего прочего, и от повышенного внимания окружающих к своей проблеме, но особого, не физиологического как в светском обществе , а «духовного» характера. Кроме того, им подчас сложнее выстроить отношения с духовником: далеко не каждый священник ориентируется в вопросах медицины и психологии, понимает различие между абортивными и неабортивными средствами контрацепции, имеет минимальные представления о причинах бесплодия. Читайте также — Семейная проблема Раньше я искренне считала, что забеременеть очень легко. Одна моя одногруппница забыла принять таблетку и забеременела. Другая, познакомившись на дискотеке с мальчиком, родила от него, а сейчас не помнит даже имени ухажера.
Выхожу в коридор, перед глазами жуткая картина - мой славный малыш, моя маленькая теплая булочка в трубках - в носике две трубки, во рту еще одна, кожа вокруг стянута сермяжным лейкопластырем. В подключичной вене - катетер, его не смогли вставить сразу - вокруг расплылся синяк, большое фиолетовое пятно. На левой ножке на пальчик закреплен какой-то датчик, еще один на левой ручке. На груди прилеплены какие-то датчики. Рядом с кроватью стоит аппарат ИВЛ единственный в больнице передвижной аппарат, который пролезает в дверь реанимации , кардиодатчик, капельницы…Не могу поверить - все это страшный сон, это кошмар, я сейчас проснусь, а Максимка рядом со мной, весь славный розовощекий карапуз. Приехал мой брат и дядя поддержать меня, побыть со мной. Увидев эту лестницу, общее состояние больницы, послушав, как гавкают на меня врачи, некоторые просто проходят мимо с невидящими глазами - были в шоке. Вот-вот должен прилететь муж, они поехали за ним, снова меряю шагами лестничный пролет. Сменился дежурный реаниматолог, вместо угрюмого небритого мужика пришла замученная жизнью женщина средних лет - Наталья Анатольевна. Она единственная врач, кто отнесся к нам по человечески, наверно она понимала, что Максимке не долго осталось, она нас жалела. Звонки разрешены до 22:00 - Спасибо, а можно я буду звонить несколько раз? Я понимаю, что я не могу Вас тревожить часто, но я должна знать, что с ним, как он…Пожалуйста! Идем с мужем к машине, не чувствую ничего. Брат пытается накинуть на меня куртку, говорит, что холодно, что я замерзну, а я должна быть сильной и держаться - Максиму нужна моя сила. Едем в Академ, не могу ничего делать, голова пустая только одна мысль - он должен жить! Рядом муж, примерно в таком же состоянии, но он пока еще не осознал, до конца не осознал, что произошло. Потому что сегодня в Интернете опубликована следующая новость: Лэйсэн Муртазина Уфа : Мамы, потерявшие детей… Я не знаю, как помочь людям, пережившим, переживающим подобную трагедию. Возможно, истории, рассказанные здесь, дадут им хоть какой-то ориентир. Это хороший и светлый праздник, когда отмечается день самого важного и невероятно любимого человека. Но в жизни случаются непомерно кощунственные вещи, противоестественные и противоречащие самой природе — когда родители теряют своего ребенка. Весь ужас случившегося заключается в том, что женщина остается матерью, но ребенка уже рядом нет. Эти женщины выжили. Выжили, после своей смерти. Там оставалось много Данькиных друзей, женщины, с которыми мы там познакомились и с которыми мы общались на протяжении нескольких лет. Кроме того, когда мы с Даней еще была в Москве, и я видела, как там для детей были организованы различные праздники, обучение, приходили клоуны, знаменитости какие-то. У нас же дети были предоставлены сами себе, развлекали друг друга как могли. В первое время я не понимала, что я сама себя спасаю. Помню, Даньке было 40 дней, я купила 3 или 4 трехколесных велосипеда, большие машинки, на которые можно сесть и кататься. Я это везла как подарок от Дани. Я тогда просто вспоминала, как было в Москве, и я хотела, чтобы и у наших детей это было. Проводила праздник, привозила бытовую химию, воду, приезжала с волонтерами. Мне всегда казалось, что если Данька меня видит, то он мной гордится. У меня и сейчас такое ощущение. Я воспринимаю свой фонд «Потерь нет» , который родился из этой деятельность, как своего ребенка. Когда-то в 2011 году я его родила, а сейчас ему уже 5 лет. И с каждым годом он становится взрослее, сильнее, умнее, профессиональнее. Мне очень нравится, когда люди вспоминают что-то, какие-то интересные моменты из его жизни. У моего Даньки был друг Рома. Он сейчас взрослый, 21 год. Прошло уже 8 лет, но он каждый год приходит на поминки. И мне так приятно, когда он вспоминает какие-то вещи, которые были связаны с их дружбой. И я по сей день узнаю какие-то фишечки, которые они творили, а я о них знать не знала! И мне приятно, что этот маленький тогда мальчик, до сих пор помнит моего сына, ценит эту дружбу. Когда я смотрю в соцсетях его фотографии, я думаю, надо же, уже какой большой. И у меня мог бы быть того же возраста ребенок. Мне конечно радостно, что у Ромы жизнь сложилась, и он такой красивый, умный парень. Наверное, лучше откровенно с ребенком поговорить, о том, что с ним происходит. В этих случаях с мамами не случается необратимых трагедий. Мамы не принимают решения тоже уйти вслед за ребенком. Ребенок же оставляет какой-то наказ. Мы даем ему возможность принять эту ситуацию, имеем возможность попрощаться — и это бесценно! В погоне за спасением родители забывают о самом умирающем ребенке. Эти паллиативные дети уже настолько замученные лечением, они просто хотят, чтобы их оставили в покое. В этот момент, может быть, лучшим будет осуществить его детскую мечту. Свозить в «Дисней ленд», познакомиться с какой-то личностью, может он просто хочет остаться дома в кругу семьи. Я наделала много ошибок. Я сейчас вспоминаю, и думаю, может быть, он меня простит. Потому что я, конечно же, хотела как лучше. У меня тогда не было этих знаний. Я вспоминаю, что он даже пытался об это поговорить, а я не услышала. Сейчас я бы обязательно поговорила с ним, объяснила, что в жизни так бывает… нашла бы подходящие слова. Я мечтаю организовать день памяти для таких мам. Чтобы они имели возможность встречаться, говорить об этом, вспоминать. И не только плакать, но и посмеяться. Потому что у каждой мамы есть какое-то счастливое воспоминание, связанное со своим ребенком. Я стараюсь именно такое вспоминать. Конечно, ребенок, умирающий у тебя на руках — это отпечаток на всю жизнь. Но когда особенно тяжело, я стараюсь вспоминать что-то хорошее. О том, как он обо мне заботился, как он смеялся, как мы куда-то ездили, как он любил свой велосипед, как он любил собирать свои лего-конструкторы. Его дни рождения, как мы отмечали новый год. Мы все объединялись ради него всей родней. Я паковала полночи эти подарки, мы придумывали следы, как дед мороз зашел из окна и оставил подарки. И это очень ценные и приятные воспоминания. Я помню, как он родился, как мне дали его на руки. На утро мне его принесли, я подумала: «Боже, какой он красивый! Другие как-то не очень… но мой! Я гордилась, что в годик он говорил три слова: киса, мама и муха. Когда он пошел, еще не было года, я думала — это только мой! Больше никто! Это уникальный случай! Когда только умирает ребенок, нельзя звонить и спрашивать «как у тебя дела». Я считаю этот вопрос глупым и неуместным. Как могут быть дела у родителей, которые только что потеряли своего ребенка. И нужно обязательно говорить о случившемся. Если пытаться закрыть эту тему, то родители будут ее переживать внутри себя. Важно вспоминать, дать возможность родителям самим рассказать об этом. Если ребенок только-только ушел, конечно же, мама каждый день ездит на кладбище. Может, попробовать вместе с ней совершить этот ритуал, помочь ей добраться, если нет автомобиля. Быть помощником. Не нужно отговаривать ездить туда! Мама интуитивно начинает делать какие-то вещи, которые ей помогают. Просто нужно прислушаться и не идти наперекор. Для меня первые три года — это было самое сложное время. Все вокруг напоминает о присутствии. Я знаю, многие мамы увешивают фотографиями квартиру. Какие-то вещи любимые берегут. Например, у меня уже девятый год пошел, но до сих пор стоит собранным его конструктор лего. Я люблю говорить: это он собрал! Представляете, в свои годы! Там такая сложная конструкция, автомобиль на моторчике. И я так гордилась тем, что он это собрал. Конечно же, нельзя оставлять маму надолго наедине с этим горем. Дать ей выговориться, поплакать. Многие говорят: ну не надо, не плачь… пусть она плачет! Это нужно, это очень важно — оплакать свою потерю Эта боль всегда будет со мной. Это никуда не денется. И ни у одной матери, потерявшей своего ребенка, это не уйдет. Мне кажется, родители этих детей на всю жизнь становятся паллиативными. Этим родителям на протяжении всей жизни нужна помощь. У нас две дочери — Мария, 32 года, и Светлана, 30 лет. Маша замужем, живет в Новом Уренгое. Ее дочке 6 лет, сынишке 2 года. Работает тоже, как и я, в художественной школе. Светлана всю жизнь занимается танцами, работает хореографом. Еще учась в педколледже, каждый год работала в пионерском лагере хореографом, вожатой. Там она и увидела детей из детдома, которые проводили в лагере все лето. Она меня несколько лет уговаривала взять девочку — Верочку, очень уж она ей понравилась — тоже любительница танцевать. Но я долго не могла решиться, и только осенью 2007 г. Заявление приняли, сказали ждать звонка — пригласят для прохождения Школы приемных родителей. Звонка не было долго, я уж решила, что не подходим. Позвонили в апреле. Мне сказали, что Верочку нам не дадут, так как у нее есть брат, детей разлучать нельзя. А нам дадут другую девочку — Алину. Ее отдали в семью в прошлом году, но хотят вернуть. Родилась она в многодетной семье — четвертый или пятый ребенок. По детдомовским документам — все побывали в местах заключения. Мать лишили родительских прав, когда ей было 3 года. С тех пор она находилась в приюте, с семи лет в детдоме. Дом, где она жила с родителями, сгорел. Помнит она только бабушку, которая приходила к ней, пока ее не забрали в семью. Не знаю почему, но мне стало страшно. Тогда я не могла себе объяснить этот страх, сейчас думаю, это — было предчувствие будущих наших событий, знак того, что если боишься — не берись! Помню ту минуту, когда мы ее увидели в первый раз. Алину должны были привезти и сразу отдать нам в семью, чтоб дети ее не травмировали расспросами. Мы пришли за ней с дочерью Светланой. Нас подвели к Алине. Она сидела за столом, безучастная, с опущенными плечами, вся вжалась в стул, как будто хотела, чтоб ее никто не замечал. Взгляд ее был устремлен в никуда.
Когда все темы были исчерпаны, мы решили встретиться, он жил всего лишь в ночи езды поездом от меня. Приехал на выходные, познакомились и не только я, но и мои родители. Ну а потом началась просто сказка. Я всегда думала, что такого просто не бывает. Мы просто не могли дождаться выходных, то я к нему ехала, то он ко мне и так полтора года.
Если вы не пользуетесь шифрованием BitLocker, вы можете заблокировать установку обновления KB5034441, воспользовавшись нашей инструкцией Как скрыть обновления в Windows 10. Как увеличить раздел среды восстановления Windows WinRE Важная информация Важно отметить, что перед выполнением любых операций по обновлению или изменению разделов на жестком диске настоятельно рекомендуется выполнить полное резервное копирование всех важных данных. Это необходимо для предотвращения потери данных в случае возникновения непредвиденных проблем или ошибок в процессе установки обновления или изменения размеров разделов. Отключение WinRE.
я потеряла ребенка
| Бебиблог семейные проблемы лента — Отношения | Потеря ребенка – страшное горе, которое очень тяжело пережить, особенно в одиночку. |
| Бэбиблог — клуб современных мам | ; Открывает новую вкладку. 132 подписчика. |
Убила ребенка и написала в БэбиБлоге
Как нам реагировать на плохие новости? Какие потери в живой силе понесла Россия в войне 1812. Которая после болезненной потери ребенка все же решилась рассказать о ней миру. Ее сын Богдан появился после того, как Саша и ее муж перенесли пять перинатальных потерь. Смотрела недавно по новостям сюжет, как в возле роддома оставили малышку в сумке, зимой.
Антенатальная гибель плода
В конце коридора пеленальный столик, Максима кладут туда, качают помпу, синие губки снова розовеют. За тонкой филенчатой дверью жуткая лестничная клетка, ободранные стены, паутина, трубы торчат из стен. Ремонт здесь не делали уже лет 20. Дикий холод.
Следующая дверь - реанимация, всем вход запрещен. Врачи подхватили малыша, унесли за эту дверь, со мной осталась только медсестра скорой заполнять карточку. Не помню вопросов, не помню, как подписывала бумаги.
Через 40-50 минут выходят врачи скорой - стабилизировали, есть шанс. Хватаю за рукав - Живой? Можно к нему?
Он будет жить? Качают головой - спрашивайте у местных врачей, да - жив, как и что дальше - все вопросы не к нам, нам надо ехать, у нас другие пациенты. Снова жду, кусаю губы, молюсь.
Врачи скорой уехали - они сделали все, что смогли в тех нечеловеческих условиях. Спасибо им, они дали нам шанс, дали надежду. Нам повезло, что единственная свободная бригада скорой были профессионалы - врачи-кардиологи.
Отправлено: 18. Реанимация Прошел еще час или два - ощущение времени нет, мечусь по лестничной клетке, полное бессилие. Рассказываю ей все, показываю все наши карточки, обследования.
В душе надежда - все это им поможет, они обязательно разберутся, найдут причину, как его спасти. Вы мама? Рассказываю всю историю снова, смотрю на нее - что с ним?
Он выживет? Выходит угрюмый небритый мужик - это главный реаниматолог Владимир Аркадьевич: - Ваш ребенок в очень тяжелом состоянии, сколько времени он был в коме? Рассказываю снова все с самого утра, прошу его помочь, умоляю пустить к сыну - нет, нельзя, сейчас нельзя.
Две минуты. Уходит за дверь. Меряю шагами лестничный пролет, считаю кафельную плитку - 33 желтых, еще сколько-то красных.
Через некоторое время выходит медсестра, кидаюсь к ней - можно к сыну? Пожалуйста, умоляю… - Нет, только после получения разрешения у врача - обращайтесь к нему. Мужчина в очках?
Уже вечер, за окном валит мокрый снег. Постоянно снуют люди, никакой стерильности. Вот проходит огромная тетка с двумя сумками, вся как снеговик, с сапог отваливаются куски мокрой грязи.
Идет прямиком в реанимацию - она одна из медсестер, пришла на смену. Снова выходит реаниматолог - можно к сыну? Иду на ватных ногах по старому грязному линолеуму, захожу в палату - просторное помещение не знавшее ремонта с советских времен, большие окна законопачены одеялами и затянуты серыми простынями.
На полу поломанная кафельная плитка, две кровати, на правой лежит мой малыш. Тихонечко касаюсь маленькой пухлой ручки. Маленькие пальчики чуть теплые, изрезаны и в крови - ему брали много анализов, нужно было много крови.
В горле комок.. Ты только приходи в себя, мы тебя сразу перевезем в хорошую больницу, там тебя вылечат и мы поедем домой к твоему Мишеньке и Карасику, они по тебе очень скучают. Меня душат слезы, не могу говорить…Медсестра требует, чтобы я ушла.
Наклоняюсь к малышу и целую его в горячий лобик, шепчу ему - я с тобой, я всегда с тобой, очень тебя люблю. Выхожу в коридор, перед глазами жуткая картина - мой славный малыш, моя маленькая теплая булочка в трубках - в носике две трубки, во рту еще одна, кожа вокруг стянута сермяжным лейкопластырем. В подключичной вене - катетер, его не смогли вставить сразу - вокруг расплылся синяк, большое фиолетовое пятно.
На левой ножке на пальчик закреплен какой-то датчик, еще один на левой ручке. На груди прилеплены какие-то датчики. Рядом с кроватью стоит аппарат ИВЛ единственный в больнице передвижной аппарат, который пролезает в дверь реанимации , кардиодатчик, капельницы…Не могу поверить - все это страшный сон, это кошмар, я сейчас проснусь, а Максимка рядом со мной, весь славный розовощекий карапуз.
Приехал мой брат и дядя поддержать меня, побыть со мной. Увидев эту лестницу, общее состояние больницы, послушав, как гавкают на меня врачи, некоторые просто проходят мимо с невидящими глазами - были в шоке. Вот-вот должен прилететь муж, они поехали за ним, снова меряю шагами лестничный пролет.
Сменился дежурный реаниматолог, вместо угрюмого небритого мужика пришла замученная жизнью женщина средних лет - Наталья Анатольевна. Она единственная врач, кто отнесся к нам по человечески, наверно она понимала, что Максимке не долго осталось, она нас жалела. Звонки разрешены до 22:00 - Спасибо, а можно я буду звонить несколько раз?
Я понимаю, что я не могу Вас тревожить часто, но я должна знать, что с ним, как он…Пожалуйста! Идем с мужем к машине, не чувствую ничего. Брат пытается накинуть на меня куртку, говорит, что холодно, что я замерзну, а я должна быть сильной и держаться - Максиму нужна моя сила.
Едем в Академ, не могу ничего делать, голова пустая только одна мысль - он должен жить! Рядом муж, примерно в таком же состоянии, но он пока еще не осознал, до конца не осознал, что произошло. Потому что сегодня в Интернете опубликована следующая новость: Лэйсэн Муртазина Уфа : Мамы, потерявшие детей… Я не знаю, как помочь людям, пережившим, переживающим подобную трагедию.
Возможно, истории, рассказанные здесь, дадут им хоть какой-то ориентир. Это хороший и светлый праздник, когда отмечается день самого важного и невероятно любимого человека. Но в жизни случаются непомерно кощунственные вещи, противоестественные и противоречащие самой природе — когда родители теряют своего ребенка.
Весь ужас случившегося заключается в том, что женщина остается матерью, но ребенка уже рядом нет. Эти женщины выжили. Выжили, после своей смерти.
Там оставалось много Данькиных друзей, женщины, с которыми мы там познакомились и с которыми мы общались на протяжении нескольких лет. Кроме того, когда мы с Даней еще была в Москве, и я видела, как там для детей были организованы различные праздники, обучение, приходили клоуны, знаменитости какие-то. У нас же дети были предоставлены сами себе, развлекали друг друга как могли.
В первое время я не понимала, что я сама себя спасаю. Помню, Даньке было 40 дней, я купила 3 или 4 трехколесных велосипеда, большие машинки, на которые можно сесть и кататься. Я это везла как подарок от Дани.
Я тогда просто вспоминала, как было в Москве, и я хотела, чтобы и у наших детей это было. Проводила праздник, привозила бытовую химию, воду, приезжала с волонтерами. Мне всегда казалось, что если Данька меня видит, то он мной гордится.
У меня и сейчас такое ощущение. Я воспринимаю свой фонд «Потерь нет» , который родился из этой деятельность, как своего ребенка. Когда-то в 2011 году я его родила, а сейчас ему уже 5 лет.
И с каждым годом он становится взрослее, сильнее, умнее, профессиональнее. Мне очень нравится, когда люди вспоминают что-то, какие-то интересные моменты из его жизни. У моего Даньки был друг Рома.
Он сейчас взрослый, 21 год. Прошло уже 8 лет, но он каждый год приходит на поминки. И мне так приятно, когда он вспоминает какие-то вещи, которые были связаны с их дружбой.
И я по сей день узнаю какие-то фишечки, которые они творили, а я о них знать не знала! И мне приятно, что этот маленький тогда мальчик, до сих пор помнит моего сына, ценит эту дружбу. Когда я смотрю в соцсетях его фотографии, я думаю, надо же, уже какой большой.
И у меня мог бы быть того же возраста ребенок. Мне конечно радостно, что у Ромы жизнь сложилась, и он такой красивый, умный парень. Наверное, лучше откровенно с ребенком поговорить, о том, что с ним происходит.
В этих случаях с мамами не случается необратимых трагедий. Мамы не принимают решения тоже уйти вслед за ребенком. Ребенок же оставляет какой-то наказ.
Мы даем ему возможность принять эту ситуацию, имеем возможность попрощаться — и это бесценно! В погоне за спасением родители забывают о самом умирающем ребенке. Эти паллиативные дети уже настолько замученные лечением, они просто хотят, чтобы их оставили в покое.
В этот момент, может быть, лучшим будет осуществить его детскую мечту. Свозить в «Дисней ленд», познакомиться с какой-то личностью, может он просто хочет остаться дома в кругу семьи. Я наделала много ошибок.
Я сейчас вспоминаю, и думаю, может быть, он меня простит. Потому что я, конечно же, хотела как лучше. У меня тогда не было этих знаний.
Я вспоминаю, что он даже пытался об это поговорить, а я не услышала. Сейчас я бы обязательно поговорила с ним, объяснила, что в жизни так бывает… нашла бы подходящие слова. Я мечтаю организовать день памяти для таких мам.
Чтобы они имели возможность встречаться, говорить об этом, вспоминать. И не только плакать, но и посмеяться. Потому что у каждой мамы есть какое-то счастливое воспоминание, связанное со своим ребенком.
Я стараюсь именно такое вспоминать. Конечно, ребенок, умирающий у тебя на руках — это отпечаток на всю жизнь. Но когда особенно тяжело, я стараюсь вспоминать что-то хорошее.
О том, как он обо мне заботился, как он смеялся, как мы куда-то ездили, как он любил свой велосипед, как он любил собирать свои лего-конструкторы. Его дни рождения, как мы отмечали новый год. Мы все объединялись ради него всей родней.
Я паковала полночи эти подарки, мы придумывали следы, как дед мороз зашел из окна и оставил подарки. И это очень ценные и приятные воспоминания. Я помню, как он родился, как мне дали его на руки.
На утро мне его принесли, я подумала: «Боже, какой он красивый! Другие как-то не очень… но мой! Я гордилась, что в годик он говорил три слова: киса, мама и муха.
Когда он пошел, еще не было года, я думала — это только мой! Больше никто! Это уникальный случай!
Когда только умирает ребенок, нельзя звонить и спрашивать «как у тебя дела». Я считаю этот вопрос глупым и неуместным. Как могут быть дела у родителей, которые только что потеряли своего ребенка.
И нужно обязательно говорить о случившемся. Если пытаться закрыть эту тему, то родители будут ее переживать внутри себя. Важно вспоминать, дать возможность родителям самим рассказать об этом.
Если ребенок только-только ушел, конечно же, мама каждый день ездит на кладбище. Может, попробовать вместе с ней совершить этот ритуал, помочь ей добраться, если нет автомобиля. Быть помощником.
Не нужно отговаривать ездить туда! Мама интуитивно начинает делать какие-то вещи, которые ей помогают. Просто нужно прислушаться и не идти наперекор.
Для меня первые три года — это было самое сложное время. Все вокруг напоминает о присутствии.
Нам помогают справляться наши дети, вера в бога, семейные дела и заботы. Тамара до сих пор общается с психологом. Мы живем с мыслью, что детей у нас трое, просто один из них — ангел и живет на небесах. Конечно, мы планируем завести ребенка. По совету врачей подождем полгода, чтобы организм жены восстановился, и будем пробовать снова. Сейчас думаем, где найти хороших специалистов для грамотного сопровождения беременности и родов. Максим 42 года, Москва Мы с моей женой Настей вместе 15 лет и в 2016 году решились на ребенка.
Я бросил курить, мы оба проверили состояние здоровья. Беременность протекала очень хорошо, первый скрининг показал мальчика. Мы стали думать, где рожать, поскольку хотели дать ребенку право земли когда страна дает гражданство детям, рожденным на ее территории. Перебрали много вариантов, но в итоге остановились на Уругвае — у этой страны репутация южноамериканской Швейцарии. Нашли госпиталь, купили билеты. Планировали лететь на три месяца. Мы радовались, что ребенок получит гражданство этой страны, представляли, как будем гулять по солнечному побережью. Врач сказал подождать еще и прийти на повторное обследование. Скрининг показал, что все очень плохо: правая часть сердца нашего сына Даниила не развивалась и не работала.
Перспективы были такие: если мы дотянули бы до родов, надо было бы сразу после рождения ребенка делать ему операцию. Начались хождения по врачам, которые продолжались два с лишним месяца. Врачи говорили, что шансов на успешные роды крайне мало — и еще меньше вероятность спасти новорожденного сына. Мы верующие люди, поэтому постоянно вместе молились. Посещали музеи, занимались керамикой, пели Даниилу, ходили на концерты классической музыки. Пришло время очередного обследования: динамика была настолько плохой, что Центр Кулакова, где наблюдали Настю, снял с нас квоту [на бесплатные роды], так как прогноз показывал стопроцентный летальный исход. Представьте, каково это: нас таскают по УЗИ, сбегаются врачи, начинают охать, говорить, что давно такого не видели. А ты сидишь рядом с женой, она живая, и внутри нее наш живой ребенок. Нам отказали многие медицинские центры, в одном из них вообще говорили: «Что вы паритесь, вырежем — и все, через два месяца будете снова беременеть».
А наш сын пинается. Нам сказали считать количество «пинашек» в день — если их будет меньше десяти, нужно бить тревогу. Мы скачали приложение, где отмечали пинашки. Жена, конечно, отказалась от аборта — сказала, что это ее ребенок, и она никому не позволит с ним ничего сделать, будет бороться. Наступил конец сентября: все медики от нас отказались, а время постепенно подходило к родам. Естественно, лететь уже никуда было нельзя. Я после этого не очень люблю Трубную площадь, где мы покупали билеты в Уругвай. Мы шли туда радостные, с большими надеждами, а потом я вернулся туда один, чтобы сдать билеты. И уже совсем было не до них: ты просто хочешь, чтобы твой ребенок выжил.
А тут ты вынужден обсуждать ее с окружающими. Даже словосочетание «мы пытаемся» не всегда комфортно произносить. Мы испытывали особенное давление со стороны родителей мужа: мой муж — единственный и поздний ребенок, и им уже очень-очень хотелось продолжателя рода. Мы родственников успокаивали тем, что говорили про возможности нашей медицины, хотя на самом деле врачи у нас проблем не обнаружили. Как не все бывают богатыми и суперталантливыми, так и обыденный, казалось бы, процесс деторождения дается не всем».
При этом в нашем обществе сциентизм и вера в прогресс причудливым образом сочетаются со всевозможными суевериями. Согласно учению этой группы, главная и безусловная цель жизни каждой «хочушки» — забеременеть. Основное содержание «хочушечьих» форумов — обсуждение всевозможных технологий, позволяющих ускорить наступление беременности. Здесь и обмен телефонами клиник, и «бабушкины рецепты», и списки икон, перед которыми нужно поставить свечку, и даже тексты «секретных» заговоров. Наверное, есть не только «хочушки», но и «хотенчики»… Есть еще отдельный большой и правильный вопрос — отношение в обществе к тем, у кого сейчас нет детей.
Не сейчас он появился. Наверное, все наши беды возникают потому, что в мире не хватает Любви. Семьи без детей прежде всего те, где супруги хотят детей — это особенные семьи, совсем не такие, как обычные. И общество, то есть мы с вами, должно учиться трепетно относиться к таким семьям, помогать им. А как помогать?
И молиться за них. Только просить не о ребенке, а о том, чтобы сердце открылось воле Божией, какой бы эта воля ни была. Андрей Взаимная поддержка в трудной ситуации — безусловно, лучшее, что дают «хочушки» друг другу. Однако интернет-общение содержит немало подводных камней. Один из самых коварных рифов — то, что освоением этой сферы активно занимается коммерческая медицина.
Многие «хочушки» вынуждены регулярно страдать от откровенной лжи — сфабрикованных отзывов о «лучших» клиниках, специалистах и препаратах. Внутри него свои традиции и правила, свой мэйнстрим и свои маргиналы. В число последних автоматически попадают православные семьи, коих в России объективно меньшинство. Топики для православных «хочушек» существуют практически на всех крупных ресурсах, посвященных родительству www. Существуют и специализированные сайты для православных «хочушек» например, www.
Здесь обсуждаются особые темы: каким святым молиться о даровании ребенка, возможны ли супружеские отношения в пост, как не впасть в уныние от долгого ожидания и неопределенности, как Православная Церковь от-носится к ВРТ… Однако, пожалуй, одна из самых трудных тем для верующих женщин, мечтающих стать мамами, — вопрос о собственных грехах, ставших причиной бесплодия. По словам нашей героини Виктории, погружение в мир сетевых «хочушек» только усугубило ее переживания. По-настоящему верующих христианок в сети она встретила мало, а провокативной информации — хоть отбавляй. Итогом стало утомительное «самокопательство». Этот путь доводил меня до отчаяния и лишал сил хоть сколько-нибудь двигаться вперед.
Затем я вообразила, что могу как-то заслужить у Господа Его любовь, проявлением которой, как мне наивно думалось, будет исполнение моего желания. Я начала молиться и ездить в паломнические поездки, брать на себя послушания… Этот путь тоже вымотал меня: незаметно для себя, я начала с магизмом относиться к православным святыням и упорно не хотела дать Господу проявить Его собственную волю о нас с мужем… Когда это осознание пришло, у меня даже возникло отвращение к молитвам о чадородии и освященным у мощей «маслицам». Точно так же, как Вика, и Юля пыталась понять, за что Господь ее наказал: «Мне казалось, что я все сделала правильно: обвенчалась в день регистрации, не блудила… и вскоре после свадьбы — замершая беременность, а потом три года томительного ожидания. Мне было обидно, было жаль неродившегося ребенка, и я не могла понять, в чем же провинилась». Юлия тоже пыталась идти «проторенным путем»: ходила к святой Ксении Блаженной.
Ее супруг ездил к мощам святого Александра Свирского. Мама Юли постоянно добывала информацию о том, какие святыни «точно помогают». Верующему человеку еще труднее пережить бездетность, нежели неверующему. На фоне привычного предубеждения, что православный брак обязательного предполагает многодетность, бездетные супруги страдают, помимо всего прочего, и от повышенного внимания окружающих к своей проблеме, но особого, не физиологического как в светском обществе , а «духовного» характера. Кроме того, им подчас сложнее выстроить отношения с духовником: далеко не каждый священник ориентируется в вопросах медицины и психологии, понимает различие между абортивными и неабортивными средствами контрацепции, имеет минимальные представления о причинах бесплодия.
Читайте также — Семейная проблема Раньше я искренне считала, что забеременеть очень легко. Одна моя одногруппница забыла принять таблетку и забеременела. Другая, познакомившись на дискотеке с мальчиком, родила от него, а сейчас не помнит даже имени ухажера. Думала, и у нас все получится легко. Мы венчались, молились о ребенке, но… Однажды батюшка на исповеди привел мне себя в пример: у них с матушкой много лет не было детей, а вот сейчас дочь растет.
Меня словно отшатнуло: «Вы хотите сказать, у нас несколько лет детей не будет?! Не надо мне вымоленного! Пусть он просто родится, пусть будет счастливым! Еще через время перестала общаться с друзьями, потому что первым вопросом неизменно было: «Ну что, когда обзаведетесь потомством? Но тут мне вдруг стало жалко денег.
Я могу их отдать и узнать позже, что попытка неудачная, ведь там всегда 50 на 50…И мы задумались об усыновлении… Пусть лучше все эти деньги пойдут на живого, ждущего нас, любимого нашего ребенка! Мы уже собираем документы… Светлана Исповедь для женщины, в анамнезе у которой есть замершая беременность или выкидыш, сама по себе — тяжелейшее испытание. В то же время, по словам Юли, очень хорошо, когда исповедующий священник, вникающий в детали произошедшего, действительно ориентируется в проблеме: «Я очень благодарна тому священнику, который предупредил меня, что назначенные мне врачами лекарства могут иметь абортивный эффект. Возможно, так мы избежали гибели еще одного ребенка». Захария и Елисавета Истории большинства бездетных семей показывают, что конкретные причины бесплодия, как правило, не выявляются ни врачами, ни священниками.
Ряд специалистов признают наличие такого феномена, как психологическая неготовность к родительству, однако и его критерии неочевидные. Эти установки действительно могут влиять на состояние репродуктивной сферы, деятельность которой как бы блокируется на физиологическом уровне. Ведь гормональная сфера напрямую связана с нашими эмоциями, она очень чутко реагирует на любые изменения настроения, а если тревога по поводу будущего родительства «сидит» внутри постоянно, то так называемое функциональное бесплодие не заставит себя долго ждать. О «душевной» неготовности супругов к родительству говорит и старец Паисий Святогорец IV том сочинений — «Семья» : «Есть и такие супружеские пары, которые хотят иметь ребенка сразу, как только поженятся. А если рождение ребенка задерживается, то они начинают тревожиться и беспокоиться.
Как же они родят ребенка, если сами полны беспокойства и душевной тревоги? Они родят ребенка тогда, когда изгонят из себя беспокойство и душевную тревогу и направят свою жизнь по правильной духовной колее». По мнению старца, «иногда Бог сознательно медлит и не дает какой-то супружеской паре детей. Ведь и святым Иоакиму и Анне, и святым пророку Захарии и его супруге Елисавете Бог дал ребенка в старости, дабы исполнить Свой предвечный план о спасении людей». Читайте также — Горе бездетного брака и славное Рождество Богородицы Источник: www.
Массаж — процедура, которая назначается большинству детей. Многие родители еще не понимают, что любое мероприятие, которое мы намереваемся совершать над ребенком с инвалидностью и без должно иметь конкретную цель. Мы должны понимать, зачем мы это делаем, какие при этом существуют риски, и какой результат мы ожидаем. Поэтому стоит особенно осторожно вторгаться в их личное пространство, тем более трогать и прикасаться. Часто в первое время родителям приходится доверяться тому, что назначается врачами.
На своей родине Молдавии я работала в очень высоком гос. Но материнский инстинкт победил. Мне предложили замуж и я уехала. Нутром чувствовала что в Молдавии не скоро еще рожу, потому что дети там ОЧЕНь дорого даются, что там сказать, коляска нормальная стоит 1,5 зарплаты. А семью ну очень хотелось уже. К тому же, находясь там, мое мировоззрение было совсем иное.
Войти на сайт
| Наши потери | Пикабу | Встречайте наш новейший уникальный проект «Здоровое материнство: вчера, сегодня, завтра» на Babyblog! |
| Бб блог наши потери. История матери, потерявшей ребенка | Новости и события. |
Бэбиблог — клуб современных мам
Я мать которая 8июля 2012 года около Артёмовска Убили моего сына и 4-ых невинных людей. Я не могу смириться с потерей сына. Мокрые новости. Отредактировано YouCut. Некоторые из наших потерь нанесены русскими, стреляющими по нашим бойцам со спины. ; Открывает новую вкладку. 132 подписчика. Мокрые новости. Отредактировано YouCut.
Откройте свой Мир!
| Как это пережить и не озлобиться? - 64 ответа - Форум Леди | Discover videos related to Мария Борисова 6 Потерь Полное Выступление on TikTok. |
| Предпринимателям компенсируют потери от паводков: утверждены правила | Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. |
| Наши потери, наши приобретения- во всем возраст виноват | Официальное представительство в |
Babyblog наши потери. Выжившие. Мамы, потерявшие детей, о жизни после них
Для решения этой проблемы компания предложила инструкцию, как увеличить раздел на дополнительные 250 МБ. Эта инструкция предоставлена ниже и может помочь пользователям успешно установить обновление безопасности KB5034441. Если вы не пользуетесь шифрованием BitLocker, вы можете заблокировать установку обновления KB5034441, воспользовавшись нашей инструкцией Как скрыть обновления в Windows 10. Как увеличить раздел среды восстановления Windows WinRE Важная информация Важно отметить, что перед выполнением любых операций по обновлению или изменению разделов на жестком диске настоятельно рекомендуется выполнить полное резервное копирование всех важных данных.
Почему же я встала???? Почему рядом не было мужа, который играет до 2-3 часов ночи за компом??? Приехал муж, он меня поддержал, за что большое ему спасибо. Все мои родственники понимают, что я не могла такого сделать в здравом уме. А вот его мама... Я долго ждала, что проснусь от этого страшного сна, но это не сон. Нужно жить дальше с этой ношей на душе... Родные мои, прошу вас, высыпайтесь! Берегите себя, ведь от вас зависит жизнь и здоровье ваших детей...........
Не спите с открытыми окнами......... Я вчера долго не могла уснуть, мне было страшно находиться в этой комнате ночью, даже рялом с мужем он взял отпуск на неделю.
Полина, мне кажется, вообще не умела обижаться. Или жизнь научила ее это не показывать. Прощаю, потому что они просто люди, просто делают свою работу. А паллиатив не входит в их компетенцию. Оказывается, их этому и не учили.
Сейчас я знаю, что паллиативной помощи, как таковой в России нет, за исключением Москвы и Питера, да и там все очень сложно. Однажды меня спросили — хотела бы я забыть об этом периоде своей жизни? Забывать не хочу. Как можно забыть о своем ребенке, о других детях, о том, как жили, что переживали вместе. Болезнь научила нас многому. Это часть моей жизни, и я не хочу ее лишаться. Наша потеря ужасна, и действительно несправедлива.
Прошло 10 месяцев, а я до сих пор смотрю на могилу своей доченьки — и не верю. Посещать собственного ребенка на кладбище — в этом есть что-то нереальное. Словно я покинула собственное тело и смотрю на кого-то чужого, незнакомого, который стоит там и кладет на землю цветы и игрушки. Неужели это — моя жизнь? Расхожая фраза о том, что мать готова отдать жизнь за своего ребенка, становится до конца — на уровне эмоций — понятной лишь тогда, когда сама становишься матерью. Быть родителем — значит, носить свое сердце не внутри, а снаружи. Как бы вы ни представляли себе, что чувствует человек, потерявший ребенка, умножьте это в триллион раз — и этого все равно будет мало.
Мой опыт таков: искреннее человеческое участие и доброта удивляли меня столько же раз, сколько их отсутствие. На самом деле, не так важно, что говорить человеку. Сказать «я тебя понимаю» мы, на самом деле, тут не можем. Потому что не понимаем. Понимаем, что плохо и страшно, но не знаем глубины этого ада, в котором сейчас человек находится. А вот мать, похоронившая ребенка, испытывает к другой матери, похоронившей ребенка эмпатию, сострадание, подкрепленное опытом. Вот тут каждое слово может быть хотя бы как-то воспринято и услышано.
А главное — вот живой человек, который тоже такое пережил. Поэтому первое время я находилась в окружении таких матерей. Осиротевшим родителям очень важно говорить о своем горе, говорить открыто, без оглядки. Я обнаружила, что это — единственное, что хоть как-то облегчает боль. А так же много, спокойно и долго слушать. Не утешая, не приободряя, не прося радоваться. Родитель будет плакать, будет винить себя, будет пересказывать по миллиону раз одни и те же мелочи.
Просто быть рядом. Очень важно найти хотя бы одну-две причины продолжать жить. Если заложить в голове такую прочную основу, она будет служить буфером в те моменты, когда возникнет желание «сдаться». А еще, боль — это тренажер. Тренажер всех других чувств. Боль безжалостно, не жалея слёз, тренирует желание жить, разрабатывает мышцу любви. Поэтому, ради всех родителей, которые испытывают горе, я напишу 10 пунктов.
Возможно, они изменят к лучшему жизнь хотя бы одного осиротевшего родителя. Прошло 10 месяцев, а я просыпаюсь, каждое утро с тем же ощущением горя, какое испытывала в день смерти Ариши. Разница заключается лишь в том, что теперь я гораздо лучше научилась скрывать боль своего разодранного в клочья сердца. Шок потихоньку улегся, но я до сих пор не могу поверить в то, что это случилось. Мне всегда казалось, что такие вещи происходят с другими людьми — но только не со мной. Вы спрашивали меня, как я, а потом прекратили. Откуда у вас информация, что на такой-то неделе, в такой-то месяц после потери ребенка мать больше не нуждается в подобных вопросах и участии?
Пожалуйста, не говорите мне, будто все, о чем вы мечтаете, — это чтобы я снова стала счастливой. Поверьте, никто на свете не желает этого так же сильно, как я. Но достичь этого в настоящее время я никак не могу. Самое сложное во всей этой истории, что я обязана найти какое-то другое счастье. То, которое я однажды испытала — чувство, что ты заботишься о любимом существе, — никогда больше не придет ко мне во всей полноте. И в этой ситуации понимание и терпение со стороны близких людей может стать поистине спасительным. Да, я никогда уже больше и не стану прежней.
Я теперь такая, какая есть. Но поверьте, никто не скучает по той мне больше, чем я! И я оплакиваю две потери: смерть моей дочери и смерть меня — такой, какой я была когда-то. Если бы вы только знали, через какой ужас мне пришлось пройти, то поняли бы, что оставаться прежней — это выше человеческих сил. Потеря ребенка меняет вас как личность. Мои взгляды на мир изменились, то, что было когда-то важным, больше таковым не является — и наоборот. Если вы решили позвонить мне на первый день рождения моей доченьки и первую годовщину ее смерти, почему вы не делаете это на вторую, на третью?
Неужели вы думаете, что каждая новая годовщина становится для меня менее важной? Прекратите постоянно рассказывать мне о том, как мне повезло, что у меня есть свой ангел хранитель и еще ребенок. Я говорила вам об этом? Тогда зачем вы рассказываете это мне? Я похоронила собственную дочь, и вы всерьез считаете, будто я — везунчик? Неполезно плакать при детях? Для них как раз очень полезно видеть, как мама оплакивает смерть их сестры или брата.
Когда кто-то умирает, плакать — это нормально. Ненормально, если дети вырастут и подумают: «Странно, а ведь я никогда не видел, как мама плачет из-за сестренки или братишки». Они могут научиться прятать эмоции, посчитав, что раз так поступала мама, значит это правильно — а это неправильно. Мы должны горевать. Как говорит об этом Меган Дивайн: «Кое-что в жизни нельзя исправить. Это можно только пережить». Не говорите, что у меня один ребенок.
У меня их двое. Если вы не считаете Аришу моим ребенком только потому, что она умерла, — дело ваше. Но только не при мне. Двое, а не один! Случаются дни, когда мне хочется спрятаться от всего мира и отдохнуть от постоянного притворства. В такие дни я не хочу делать вид, будто все у меня замечательно и чувствую я себя на все сто. Не думайте, что я дала горю сломить себя или что у меня не в порядке с головой.
Не говорите затертые фразы как: «Все, что ни случается, - к лучшему», «Это сделает тебя лучше и сильнее», «Это было предопределено», «Ничего не случается просто так», «Надо взять на себя ответственность за свою жизнь», «Все будет хорошо» и т. Эти слова ранят и ранят жестоко. Говорить так - означает топтать память любимых людей. Скажите буквально следующее: «Я знаю, что тебе больно. Я здесь, я с тобой, я рядом». Просто будьте рядом, даже когда вам неуютно или кажется, что вы ничего полезного не делаете. Поверьте, именно там, где вам не уютно, находятся корни нашего исцеления.
Оно начинается, когда есть люди, готовые идти туда вместе с нами. Скорбь по ребенку прекратится лишь тогда, когда вы увидите его снова. Это — пожизненно. Если вы задаете себе вопрос, как долго ваш знакомый или член семьи будет тосковать, вот ответ: всегда. Не подгоняйте их, не принижайте чувств, которые они испытывают, не заставляйте их чувствовать себя виноватыми за них. Откройте уши — и слушайте, слушайте то, что они рассказывают вам. Возможно, вы чему-нибудь научитесь.
Не будьте настолько жестоки, чтобы оставлять их наедине с самими собой. Вселенский размах горя обрушивается на тебя подобно волне гигантского цунами. Накрывает так, что теряешь жизненные ориентиры. Когда-то я вычитала в умной книжке , как можно спастись, если попал в него. Первое: надо перестать бороться со стихией — то есть принять ситуацию. Второе: надо, набрав в легкие как можно больше воздуха, опуститься на самое дно водоема и отползать по дну в сторону, как можно дальше. Третье: нужно обязательно выныривать.
Самое главное, что все действия ты будешь делать совершенно один! Хорошая инструкция для тех, кто ее знает и будет использовать, если окажется в такой ситуации. Прошел всего лишь год после того, когда мой сын стал «небожителем». Это перевернуло всю мою жизнь. Мой личный опыт проживания потери позволяет мне составить свою инструкцию «по спасению утопающих». Утонуть в горе можно очень быстро, только от этого легче не станет. Может, кому-то мои мысли будут полезны.
С самого начала меня окружали и окружают люди, которые меня поддерживают и помогают. Нет, они не сидели со мной круглые сутки и не оплакивали моего ребенка, нет, они не учили меня, как жить и не проводили анализ из-за чего это, произошло. Первые дни и поздние вечера возле меня были чуткие деликатные люди.
Малышка была темно-фиолетового цвета и такой большой, как мне тогда показалось. Ее убрали, чтобы я не видела, накрыли пеленкой, как нечто постыдное. А мне так хотелось запомнить ее черты, каждую линию и изгиб… Затем вышел послед весь в тромбах — это и погубило нашу дочку. Уже после, когда я лежала под капельницей в коридоре, медсестра вынесла мне ее показать. Она была закутана в пеленку, я видела ее личико с надутыми, обиженными губками и длинными черными волосами, как у меня при рождении: «Она как две капли воды похожа на вас». Я прикоснулась к ней, откинула прядь со лба, и так захотела обнять ее, попрощаться.
Но мне сказали: «Не стоит». Затем была отдельная палата, запасной родовой бокс — чтобы огородить травмированную психику от радостных мамочек и их живых малышей. Трансформация боли Я помню, как тяжело было смотреть в глаза мужу и выходить из роддома с пустыми руками. Думать о возвращении туда, где все готово ко встрече малышки: шкафы забиты пеленками и распашонками, кроватка собрана. К счастью, муж позаботился об этом — все вещи увезли к родителям. Самым тяжелым, пожалуй, было сообщать всем друзьям и знакомым в соцсетях. Я создала шаблон и заранее разослала его всем, кому посчитала нужным, попросив меня не беспокоить — напишу сама, когда буду готова общаться. Увы, на этом наши злоключения не закончились. Две недели мы не могли получить тело: все время получали ответ, что вскрытия еще не было.
Через 12 дней я позвонила в морг, где мне сообщили: вскрытие было проведено в день поступления. Спросили: почему мы не забираем тело? Дольше хранить нельзя. Если бы я не узнала об этом, вечером того же дня нашу дочку бы кремировали, по сути, как «медицинские отходы». Но мы успели. Все хлопоты по подготовке к кремации взял на себя муж, он оберегал меня, не разрешая поднимать ничего тяжелее ложки. В морг тоже поехал сам и через день принес прах малышки в урне. Уже после я увезла ее на свою малую родину и похоронила возле любимой бабушки. Через три месяца после родов я начала работать, это помогло отвлечься.
Наши отношения с мужем выдержали испытание — горе сплотило нас еще больше, и мы до сих пор поддерживаем друг друга. Прошло два года. У меня новая работа, я занялась собой, начала ходить в тренажерный зал. Жизнь заиграла другими красками. Воспоминания о дочке уже не приносят столько боли, и слезы наворачиваются все реже. Теперь я благодарна Богу за этот опыт, каким бы он ужасным ни был. Я трансформировала свою боль и страх в силу, решила помогать другим — семьям, столкнувшимся с такой же бедой. Возникла идея создать благотворительный фонд для психологической помощи родителям при перинатальной утрате.
Обсуждение (7)
- Самые обсуждаемые записи в сообществе Наши потери... — на
- Статьи, Схемы, Справочники
- Наши потери | Пикабу
- Бб блог наши потери
- В Севастополе оценили потери граждан от атак ВСУ
- Читатели пишут
Бб блог наши потери
Будьте в курсе всех наших новостей. Бебиблог MoyKinder: беременность, календарь беременности, беременность по неделям, роды, семья, воспитание детей. Я мать которая 8июля 2012 года около Артёмовска Убили моего сына и 4-ых невинных людей. Я не могу смириться с потерей сына.
Мамы, потерявшие детей
Женщин, переживших перинатальную потерю, называют «мамами ангелов». Каждый психолог, с которым я говорила после потери ребенка, очень мне помогал. Discover videos related to Мария Борисова 6 Потерь Полное Выступление on TikTok. Я ссылку выше дала на местные новости: врач решил что ребенок нежизнеспособен будет, решил не оказывать ему помощь. Уважаемый Борис, и Вам я выражаю мои глубокие соболезнования, скорблю о Вашей безвозвратной потере. Огромная просьба не писать про потери друзей и родственников.
Мамы, потерявшие детей
Которая после болезненной потери ребенка все же решилась рассказать о ней миру. Наши потери бебиблог. Фото вашего зала бебиблог. все новости чемпионатов.