Коршилова директор универмага Москва Википедия. Пугачёва в 1973.
Избежала расстрела чудом: на чем сделала состояние главная теневая миллионерша СССР
Коршилова директор универмага Москва Википедия. Пугачёва в 1973. Мария Коршилова стала директором универмага «Москва» благодаря своему опыту работы в сфере розничной торговли и успешной карьере в других компаниях. В 1960-х в Москве разоблачили «группу расхитителей» во главе с директором универмага «Москва» Марией Коршиловой.
Как Марии Коршиловой удалось стать теневой миллионершей в СССР
Излишки импортных материалов из ГУМа и от самих производителей шли прямиком в руки Марии, что делало их нелегальными по заключенным бумагам, а потому — тайными от государства. Когда деятельность ее производства достигла новых масштабов и уже не удавалось справляться в одиночку, Мария пришла за помощью к своим давним друзьям. Тогда она назначила Александра Хейфица на должность директора пошивочного отделения, а Юрия Евгеньева — на пост его заместителя. В их основные обязанности входило безостановочное производство и наращивание прибыли. Хотя сам цех Коршиловой был небольшим, «неучтенка» на витринах универмага и сбыт в другие магазины приносили ей огромные доходы.
В ходе заседаний всплыли совсем уж пикантные подробности: мало того, что в цеху шили специально на корпулентного Алексеева, но еще и на его собачку, которую замминистра специально привозил на примерки очередной попонки. Спустя 20 лет, в 1980-е такие предприниматели получат название «цеховики». Они производили все на свете: хрустальные стаканы из простого стекла, резиновые галоши из шлангов, женские косметические кремы из обычных детских. Но больше всего прибыли приносила одежда и обувь. Борьба с «цеховиками» то ужесточалась, то затихала, пока в 1986-м не приняли законы «О кооперации» и «Об индивидуальной деятельности».
Но это были министерские головы! В свободном мире они возглавляли бы концерны, корпорации и тресты. А здесь они ожидали судебного приговора, часто — смертного». Все бы так, но, кажется, в свободном мире никто из местных самородков не преуспел. Все-таки советская действительность требовала от них своеобразных навыков, от кумовства до взяточничества. Опергруппа немедленно выехала на место аварии. Когда ГАИшники прибыли в Павловское, пострадавших уже увезли в больницы. Началось выяснение обстоятельств трагедии. Позднее, часов в 10 вечера, в Суздальскую милицию опять позвонили.
На этот раз из Владимира, из областной ГАИ. Областное начальство наказало суздальским коллегам, чтобы отнеслись к делу с особой внимательностью, и предупредило, что завтра разбираться в ситуации приедет лично заместитель министра Внутренних Дел СССР. Родилась Коршилова в 1946 году в Москве. Ее отец — пианист и композитор Владимир Сидоров — известен как автор музыки популярных песен для певца Вадима Козина: «Когда простым и нежным взором», «Дружба», «Маша» и «Русая головка». Коршилова, хотя вся ее профессиональная деятельность была связана с музыкой, по стопам отца-композитора не пошла. Зато написала несколько стихотворений, которые были положены на музыку известными композиторами Евгением Птичкиным, Микаэлом Таривердиевым, Григорием Пономаренко. Самая известная песня Татьяны Коршиловой — «У беды глаза зеленые» «Сон-трава» — ее многие уже считают народной. Песня впервые прозвучала в фильме «Опасные друзья», где ее исполнил обитатель трудового исправительного учреждения. Другие известные песни Коршиловой — «Цветет черемуха к похолоданию» и «Это я была» — вошли в репертуар Валентины Толкуновой и Татьяны Петровой.
Коршилова заведовала литературной частью Московской оперетты, редактировала и вела музыкальные программы «С песней по жизни» и «Шире круг». В соавторстве с Евгением Петросяном она придумала передачу «Вечера юмора». Коршилова запомнилась зрителям как ведущая и автор сценария популярного телефестиваля «Песня года» в 1980 и 1981 годах. Он лично выезжал 4 сентября 1982 года на место ДТП и прекрасно помнит подробности аварии. Все случилось на трассе «Владимир-Суздаль», примерно в двух километрах за Павловским в сторону областного центра. Я часто езжу, вспоминаю эту аварию», — говорит Кривоносов. Водитель автобуса, как утверждает Кривоносов, был пьян. На повороте не справился с управлением, вылетел на встречную полосу и столкнулся с «Волгой». Кривоносов лично составлял справку о ДТП.
Смята передняя часть, разбито лобовое стекло, фары и обрешетка, радиатор пробит, повреждения с боков, деформация кузова». Суздальские районные и владимирские областные газеты гибель известной телеведущей вниманием обошли. В те годы, очевидно, не принято было писать о таких страшных вещах. Хотя в газете «Суздальская новь» спустя недели две вышла статья «Опасная небрежность», посвященная ситуации с аварийностью в Суздальском районе. Был проведен специальный рейд с суздальскими госавтоинспекторами. Автор пришел к выводу, что многие водители, механизаторы, завгары и руководители совхозов не уделяют должного внимания ПДД, и очень часто водители садятся за руль пьяными. Татьяну Коршилову похоронили на Введенском кладбище Москвы рядом с отцом. Мать Коршиловой пережила дочь всего на несколько месяцев. Коршилова Универмаг Москва биография «Бандиты времен социализма» Хроника российской преступности 1917-1991 гг.
За те несколько лет издательского бума, что переживает наша страна, в свет успело выйти огромное количество детективной литературы. И если пять лет назад львиную долю книг этого жанра составляла переводная литература, то сегодня пальму первенства прочно держат отечественные детективщики. Каких только детективов на русскую тему не встретишь сегодня на прилавках книжных магазинов! Однако в огромном море подобного рода литературы читатель практически не встречает книг документальных, а тем более хроникальных, где авторскому вымыслу практически нет места. И ведь это удивительно, что, имея богатейшую криминальную историю, наша страна до сих пор не имеет собственной книги под названием «Хроника российской преступности». Совсем недавно подобная книга об американской преступности была издана в США, в Англии выходит «Энциклопедия преступности», да и другие западные страны уделяют значительно больше внимания собственному криминалу, нежели мы. России и в этом отношении придется вновь наверстывать упущенное. Первые шаги в этом направлении уже сделаны. За короткое время свет увидели две книги профессиональных журналистов, повествующих об отечественной преступности.
Это «Бандитский Петербург» А. Константинова и «Москва бандитская» Н. И хотя эти книги в чем-то похожи одна на другую и в них речь вдет только об организованной преступности, успех, который они имеют у чжателя, говорит сам за себя: документальная проза необходима сегодня как воздух. Раззакова «Хроника российской преступности». Два тома этой книги охватывают огромный отрезок времени в жизни нашей страны 1917—1995 гг. На основе богатого фактического материала автор создает криминальную хронику страны, включающую как широко известные уголовные дела, так и те, что не получили общественного резонанса: ограбление Патриаршей ризницы и Музея изобразительных искусства, убийство депутата Верховного Совета и взрыв в Мавзолее, ограбление Ереванского банка и убийство популярного киноактера. Особый интерес представляют собой страницы, рассказывающие о становлении МУРа и образовании касты воров в законе. Среди антигероев этой книги: знаменитые налетчики Яков Кошельков и Ленька Пантелеев, лжеполковник Павленко и бандит Митин, валютчик Рокотов и маньяк Ионесян, фальшивомонетчик Баранов и братья-бандиты Толстопятовы.
Руководителем цеха Коршилова назначила своего старого друга Александра Хейфица, а его заместителем - Юрия Евгеньева.
Снабжение цеха сырьем и материалами происходило с госпредприятий. Но половина шла как "левый товар". Часть производителей просто сдавали Коршиловой излишки произведенного материала. Таким образом была создана схема, по которой изделия пошитые из официально поставленных материалов ставились на учет и продавались в универмаге через кассу. Из "левых" материалов, нигде не учитывались и продавались там же, только минуя отделы и кассы. Клиентов все равно было хоть отбавляй, ведь проходимость универмага была огромной. Соответственно росла и "левая прибыль" и оборот магазина. За значительное увеличение оборота торговли, Коршилову везде хвалили, ставили в пример, поощряли. Часть "левой прибыли" Коршилова отправляла своим "покровителям - высокому начальству".
Так же номенклатуре она отправляла лучшие вещи со своего производства. Уголовное дело Но как говорится, сколько веревке не виться... Подпольная деятельность Марии Коршиловой была раскрыта Органами внутренних дел. Вскрыта вся цепочка ее деятельности, начиная от поставок материалов, до реализации готовой продукции. При подсчете ущерба от этой деятельности была названа сумма в два с половиной миллиона рублей.
Постепенно стали появляться магазины с импортными товарами, да и отечественное производство немного подтянулось.
Приукрасились витрины и торговые залы универмагов. Универмаг нового поколения В 1957 году было принято решение построить универмаг нового поколения, с современным оборудованием, импортными кассовыми аппаратами, передвижными прилавками. В нем предусматривалась так же зона отдыха, кафе, парикмахерская, салон красоты. И даже демонстрационный зал и подиум. В общем отлично позаимствовали концепцию США. Этот универмаг был открыт в 1963 году и получил название "Москва" Директором универмага была назначена Мария Федоровна Коршилова.
Она была опытным работником, имела соответствующее образование и стаж работы, а так же отличные характеристики. Имела массу знакомств, связей, дружеские отношения с руководством города и партийной номенклатурой. В универмаге ассортимент по тем временам был более, чем приличным. Наряду с лучшими советскими изделиями, продавались и импортные вещи, в том числе из капиталистической Европы. Цех Марии Коршиловой После заступления в должность, у Марии Федоровны возникает идея, еще больше разнообразить ассортимент и количество хороших товаров. Она разрабатывает проект создания собственного цеха, в котором будет производиться пошив по образцам из зарубежных стран.
Благодаря ее большим связям на "верхах", этот проект был быстро одобрен и воплощен в жизнь. Цех открылся непосредственно в помещении универмага.
"Дорогие товарищи. Дело универмага "Москва"
Бумаги тоже оказались в порядке: разнарядки на помещение, станки, сырье, число работников. Попутно выяснилось, что на излете сталинской эпохи Шакерман был осужден на десять лет за хищение, но, отсидев меньше года, вышел по амнистии и больше не привлекался. Вот только жил он явно не по средствам: в престижном профессорском кооперативном доме и на шикарной даче в Кратово, которую приобрел у одного из столичных заводов — дело по тем временам неслыханное. Чекисты установили за подозреваемым наружное наблюдение. Он понял, что им заинтересовались органы, но не разобрался, какие, и обратился за помощью к знакомым из УБХСС, что было зафиксировано наружкой. Начальника мастерских взяли в плотную обработку. В его квартире в указанных мстительным Бриком местах обнаружили тайники, однако все они оказались пусты.
Тогда принялись за дачу. Вызванные на подмогу солдаты-срочники перерыли сад, но только саперы обнаружили залежи металла — уже за дачным забором. Там, правда, ничего не нашли, но и обнаруженное на даче более чем впечатляло: миллионы рублей, десятки килограммов золота, драгоценности. Шакермана арестовали. Следствие доказало, что помимо проходящей по документам продукции цех выпускал и «левую», неучтенную. Для этого даже арендовали подвалы близлежащих домов.
Главврач и кладовщица тоже были в деле. Производство поставили на широкую ногу: кто-то подсчитал, что за годы существования мастерские переработали около 460 тонн шерсти. Сырье завозили из Узбекистана и с Загорской трикотажной фабрики. Пациенты работали в три смены, в духоте и тесноте. Никакой оплаты они не получали. Конечно, это было рабством, и самым бессовестным.
Но судили Шакермана совсем за другое. И тут необходимо некоторое пояснение. В мастерских Краснопресненского психдиспансера в основном изготавливали слегка ушитые мужские «семейные» трусы и приталенные блузки для женщин. Товар по тем временам самый ходовой. После войны люди наконец продохнули, начали интересоваться не только выживанием, и самая обычная одежда была в страшном дефиците. В первую очередь это касалось белья.
Актриса Ольга Аросева вспоминала: «Как выходили девушки из положения? Они покупали красный стрептоцид, разводили его, мазали ноги, которые приобретали оранжево-бежевый оттенок, гримом рисовали черные швы и стрелки — и так ходили с голыми ногами до поздней осени». Да о каких чулках говорить, если банальная резинка, которую начали продевать в трусы в 1950-х, изготовлялась только в подмосковном Раменском, в частности, она использовалась при шитье парашютов, и товара этого явно не хватало на всю страну. Конечно, советские фабрики что-то выпускали, но об их продукции до сих пор ходит анекдот. В 1963-м, когда Ив Монтан с Симоной Синьоре приезжали на III Московский кинофестиваль, их водили на проходившую в столице выставку легкой промышленности. Монтан так вдохновился увиденным, что накупил в советских магазинах всякого разного, от лифчиков, которые в народе прозвали «чехол на танк», до панталон и рейтуз с начесом.
Спустя время его друг, композитор и продюсер Мишель Филипп-Жерар, выставил эту коллекцию в одной из парижских галерей, и вышел чуть ли не международный скандал. В сталинские десятилетия с проблемой дефицита худо-бедно справлялась промысловая кооперация: к концу 1950-х в СССР было зарегистрировано около 150 тыс. Но в какой-то момент существование разветвленных сетей производства и сбыта при сравнительно низких розничных ценах начало угрожать рентабельности госпредприятий. На ней с самого начала лежала печать полуподпольного существования. В теории многочисленные артели могли использовать лишь отходы производства госпредприятий, но по сути это был настоящий малый бизнес. Его владельцы скупали списанное оборудование, ремонтировали его и запускали в работу на территории фабрик, в пустующих цехах и гаражах.
Левый товар продавался не по подворотням, а в госмагазинах. Естественно, все это делалось за взятки.
Их привозили из Грузии, где местные кустари вовремя оценили конъюнктуру и наладили производство, которое, по возможности, поощряла местная власть. Раз речь зашла о моде, нельзя не вспомнить еще один московский «трикотажный» адрес — Ленинский проспект, 54. Именно здесь к Всемирному фестивалю молодежи и студентов начали строить универмаг «Москва», призванный стать витриной советской торговли. В магазине, открытом только весной 1963-го, действовали импортные кассы, передвижные прилавки, работали бюро обслуживания, камера хранения, кафетерий и парикмахерская.
Кроме того, именно здесь впервые ввели самообслуживание. Директором «Москвы» стала Мария Коршилова, в недавнем прошлом возглавлявшая ЦУМ — самый большой на тот момент магазин столицы. Пользуясь связями, она добилась в Минторге разрешения на открытие при «Москве» производственного трикотажного цеха. Директор ссылалась на идеологию — цех, мол, будет работать по индивидуальным заказам, выпуская одежду «на уровне мировых стандартов»: только так мы сможем противостоять опасному увлечению импортом. За польскими трусами, югославскими колготками и гэдээровскими комбинациями выстраивались огромные очереди. Ассортимент Коршилова утверждала лично.
Выпускал цех женское и детское белье, майки, капроновые колготки, тогда абсолютный дефицит. Объем продукции, который выдавала эта по сути небольшая фабрика, был столь высок, что хотя часть и выкидывалась на прилавки той же «Москвы» под видом вожделенного импорта, неучтенный товар отправлялся в другие магазины. Соответственно, на скамье подсудимых оказались начальник швейного отделения Борис Рейдель, пошивочного — Юрий Евгеньев и Александр Хейфец, несколько директоров столичных магазинов. По делу проходили замминистры и работники Госплана. Говорили при этом, что белье из «Москвы» не слишком отличалось от привезенного из Парижа. Еще говорили, что Фурцева лично привозила Коршиловой каталоги из заграничных командировок, по которым и шили.
Витрина универмага «Москва», 1960-е Коршиловой и компании вменялось хищение госимущества на 2,5 миллиона рублей. При этом и подсудимые, и свидетели указывали, что главным лицом во всей цепочке была директриса: ей отпускали сырье и оборудование, она получала взятки за выгодные должности и за показания о перевыполнении плана, она начисляла проценты от левых доходов. Однако на процессе Мария Федоровна так и осталась свидетельницей. На все недоумения судья неизменно отвечал: «В деле имеется список дел, выделенных в особое производство, и в том числе на Коршилову». Тоже говорилось и в отношении столь же высокопоставленной Ларисы Кузнецовой, директора Центрального Универмага «Мосторг», которая руководила получением сырья и сбытом левой продукции. Но «список выделенных дел» и «частные определения» так и растворились в тумане.
И Коршилова, и Кузнецова остались работать в системе Мосторга. После процесса его довольно быстро «сняли». В ходе заседаний всплыли совсем уж пикантные подробности: мало того, что в цеху шили специально на корпулентного Алексеева, но еще и на его собачку, которую замминистра специально привозил на примерки очередной попонки. Спустя 20 лет, в 1980-е такие предприниматели получат название «цеховики». Они производили все на свете: хрустальные стаканы из простого стекла, резиновые галоши из шлангов, женские косметические кремы из обычных детских. Но больше всего прибыли приносила одежда и обувь.
Борьба с «цеховиками» то ужесточалась, то затихала, пока в 1986-м не приняли законы «О кооперации» и «Об индивидуальной деятельности». Но это были министерские головы! В свободном мире они возглавляли бы концерны, корпорации и тресты. А здесь они ожидали судебного приговора, часто — смертного». Все бы так, но, кажется, в свободном мире никто из местных самородков не преуспел. Все-таки советская действительность требовала от них своеобразных навыков, от кумовства до взяточничества.
Опергруппа немедленно выехала на место аварии. Когда ГАИшники прибыли в Павловское, пострадавших уже увезли в больницы. Началось выяснение обстоятельств трагедии. Позднее, часов в 10 вечера, в Суздальскую милицию опять позвонили. На этот раз из Владимира, из областной ГАИ. Областное начальство наказало суздальским коллегам, чтобы отнеслись к делу с особой внимательностью, и предупредило, что завтра разбираться в ситуации приедет лично заместитель министра Внутренних Дел СССР.
Родилась Коршилова в 1946 году в Москве. Ее отец — пианист и композитор Владимир Сидоров — известен как автор музыки популярных песен для певца Вадима Козина: «Когда простым и нежным взором», «Дружба», «Маша» и «Русая головка». Коршилова, хотя вся ее профессиональная деятельность была связана с музыкой, по стопам отца-композитора не пошла. Зато написала несколько стихотворений, которые были положены на музыку известными композиторами Евгением Птичкиным, Микаэлом Таривердиевым, Григорием Пономаренко. Самая известная песня Татьяны Коршиловой — «У беды глаза зеленые» «Сон-трава» — ее многие уже считают народной. Песня впервые прозвучала в фильме «Опасные друзья», где ее исполнил обитатель трудового исправительного учреждения.
Другие известные песни Коршиловой — «Цветет черемуха к похолоданию» и «Это я была» — вошли в репертуар Валентины Толкуновой и Татьяны Петровой. Коршилова заведовала литературной частью Московской оперетты, редактировала и вела музыкальные программы «С песней по жизни» и «Шире круг». В соавторстве с Евгением Петросяном она придумала передачу «Вечера юмора». Коршилова запомнилась зрителям как ведущая и автор сценария популярного телефестиваля «Песня года» в 1980 и 1981 годах. Он лично выезжал 4 сентября 1982 года на место ДТП и прекрасно помнит подробности аварии. Все случилось на трассе «Владимир-Суздаль», примерно в двух километрах за Павловским в сторону областного центра.
Я часто езжу, вспоминаю эту аварию», — говорит Кривоносов. Водитель автобуса, как утверждает Кривоносов, был пьян. На повороте не справился с управлением, вылетел на встречную полосу и столкнулся с «Волгой». Кривоносов лично составлял справку о ДТП. Смята передняя часть, разбито лобовое стекло, фары и обрешетка, радиатор пробит, повреждения с боков, деформация кузова». Суздальские районные и владимирские областные газеты гибель известной телеведущей вниманием обошли.
Однако редко кто соглашался с главным обвинением — в хищении в особо крупных размерах. В январе 1962-го, когда по тому же «Трикотажному» делу, но уже в Киргизии было арестовано около 150 человек, один из обвиняемых, помощник мастера Аламединской трикотажно-ткацкой фабрики Зигфрид Газенфранц отбивался от «расстрельной статьи»: «Мы государству ущерб не нанесли. Сколько было у государства, столько и осталось. Мы выворачивались на собственные деньги, выпускали неучтенную продукцию. Нас судить за хищения никак нельзя». Однако хотя большая часть эпизодов фрунзенского дела произошла до введения смертной казни за экономические преступления, Газенфранца и еще двадцать обвиняемых расстреляли, применив закон задним числом. Цех Аламединской трикотажной фабрики В Киргизии трикотажная кампания проходила безжалостно. Но были республики, где местные власти отнюдь не свирепствовали. Так, заслуженные модницы могут помнить, как в начале 1960-х в Москве появились итальянские дождевики «болонья», цветное женское белье из шелкового трикотажа, высокие лакированные сапожки. Достать вожделенный импорт можно было только из-под полы, однако вскоре в продаже появились аналогичные товары — из худшей ткани, но вполне годные.
Их привозили из Грузии, где местные кустари вовремя оценили конъюнктуру и наладили производство, которое, по возможности, поощряла местная власть. Раз речь зашла о моде, нельзя не вспомнить еще один московский «трикотажный» адрес — Ленинский проспект, 54. Именно здесь к Всемирному фестивалю молодежи и студентов начали строить универмаг «Москва», призванный стать витриной советской торговли. В магазине, открытом только весной 1963-го, действовали импортные кассы, передвижные прилавки, работали бюро обслуживания, камера хранения, кафетерий и парикмахерская. Кроме того, именно здесь впервые ввели самообслуживание. Директором «Москвы» стала Мария Коршилова, в недавнем прошлом возглавлявшая ЦУМ — самый большой на тот момент магазин столицы. Пользуясь связями, она добилась в Минторге разрешения на открытие при «Москве» производственного трикотажного цеха. Директор ссылалась на идеологию — цех, мол, будет работать по индивидуальным заказам, выпуская одежду «на уровне мировых стандартов»: только так мы сможем противостоять опасному увлечению импортом. За польскими трусами, югославскими колготками и гэдээровскими комбинациями выстраивались огромные очереди. Ассортимент Коршилова утверждала лично.
Выпускал цех женское и детское белье, майки, капроновые колготки, тогда абсолютный дефицит. Объем продукции, который выдавала эта по сути небольшая фабрика, был столь высок, что хотя часть и выкидывалась на прилавки той же «Москвы» под видом вожделенного импорта, неучтенный товар отправлялся в другие магазины. Соответственно, на скамье подсудимых оказались начальник швейного отделения Борис Рейдель, пошивочного — Юрий Евгеньев и Александр Хейфец, несколько директоров столичных магазинов. По делу проходили замминистры и работники Госплана. Говорили при этом, что белье из «Москвы» не слишком отличалось от привезенного из Парижа. Еще говорили, что Фурцева лично привозила Коршиловой каталоги из заграничных командировок, по которым и шили. Витрина универмага «Москва», 1960-е Коршиловой и компании вменялось хищение госимущества на 2,5 миллиона рублей. При этом и подсудимые, и свидетели указывали, что главным лицом во всей цепочке была директриса: ей отпускали сырье и оборудование, она получала взятки за выгодные должности и за показания о перевыполнении плана, она начисляла проценты от левых доходов. Однако на процессе Мария Федоровна так и осталась свидетельницей. На все недоумения судья неизменно отвечал: «В деле имеется список дел, выделенных в особое производство, и в том числе на Коршилову».
Тоже говорилось и в отношении столь же высокопоставленной Ларисы Кузнецовой, директора Центрального Универмага «Мосторг», которая руководила получением сырья и сбытом левой продукции. Но «список выделенных дел» и «частные определения» так и растворились в тумане. И Коршилова, и Кузнецова остались работать в системе Мосторга. После процесса его довольно быстро «сняли». В ходе заседаний всплыли совсем уж пикантные подробности: мало того, что в цеху шили специально на корпулентного Алексеева, но еще и на его собачку, которую замминистра специально привозил на примерки очередной попонки. Спустя 20 лет, в 1980-е такие предприниматели получат название «цеховики». Они производили все на свете: хрустальные стаканы из простого стекла, резиновые галоши из шлангов, женские косметические кремы из обычных детских. Но больше всего прибыли приносила одежда и обувь. Борьба с «цеховиками» то ужесточалась, то затихала, пока в 1986-м не приняли законы «О кооперации» и «Об индивидуальной деятельности».
Часть производителей просто сдавали Коршиловой излишки произведенного материала. Таким образом была создана схема, по которой изделия пошитые из официально поставленных материалов ставились на учет и продавались в универмаге через кассу. Из "левых" материалов, нигде не учитывались и продавались там же, только минуя отделы и кассы. Клиентов все равно было хоть отбавляй, ведь проходимость универмага была огромной. Соответственно росла и "левая прибыль" и оборот магазина. За значительное увеличение оборота торговли, Коршилову везде хвалили, ставили в пример, поощряли. Часть "левой прибыли" Коршилова отправляла своим "покровителям - высокому начальству". Так же номенклатуре она отправляла лучшие вещи со своего производства. Уголовное дело Но как говорится, сколько веревке не виться... Подпольная деятельность Марии Коршиловой была раскрыта Органами внутренних дел. Вскрыта вся цепочка ее деятельности, начиная от поставок материалов, до реализации готовой продукции. При подсчете ущерба от этой деятельности была названа сумма в два с половиной миллиона рублей. Цифра для тех времен просто астрономическая. Но когда дело дошло до суда, по странным обстоятельствам Коршилова была в статусе свидетеля. Это несмотря на то, что все факты и показания других участников процесса были явно не в ее пользу.
Торговали должностями
- Богатейшая женщина советской эпохи: на чем заработала состояние Мария Коршилова
- Открытие цеха под прикрытием
- Пять самых богатых женщин в СССР
- Мария коршилова универмаг москва - 82 фото
Новости Сосновоборска — календарь событий, фактов, происшествий за день
- Московский детектив: «Трикотажное дело» 1962 года
- Самая богатая женщина Советского Союза :: :: NEWSEUM
- Как Марии Коршиловой удалось стать теневой миллионершей в СССР | Bllitz info
- Вступление и краткий исторический экскурс
- Хабар туралы
Богатейшая женщина советской эпохи: на чем заработала состояние Мария Коршилова
Внезапно выяснилось, что за яркими витринами передового магазина скрывалась подпольная империя, хозяйка которой –директор универмага Мария Коршилова – за несколько лет стала едва ли не самой. директор универмага Мария Коршилова - за несколько лет стала едва ли не самой богатой женщиной страны. Мария Коршилова была непростой девушкой: она занимала должность директора универмага «Москва». Коршилова директор универмага биография. Могила Татьяны Коршиловой. Коршилова универмаг Москва.
Подпольная империя в Москве. Громкий коррупционный скандал в СССР
В 62-м Тельман Хоренович вступил в партию, авторитет которой, по словам его оппонентов, будет позднее подорван его расследованиями. Заслуженно, добавлю, подорван… Но до андроповского импульса, позволившего лавиной расследований и процессов прорвать кабинетную завесу кастовой неприкасаемости вокруг заворовавшейся правящей элиты, было долгих 20 лет. В 1962-м Андропов был избран секретарем ЦК партии. Дом на 2-й Новоостанкинской, где жил Чурбанов. Заданная одинаковость мышления в нашем государстве казалась неистребимой. Но, отдавая должное «сталинисту в вопросах культуры» Никите Сергеевичу, замечу — жить в двоемыслии стало безопасно.
Можно читать одни книги, а восхвалять другие, не страдая от недоверия к соседу. Можно жить пусть голодновато, но легко и безмятежно. Можно не бояться своих детей — их более не учат столь же настойчиво на странноватом примере Павлика Морозова.
Но судили Шакермана совсем за другое. И тут необходимо некоторое пояснение. В мастерских Краснопресненского психдиспансера в основном изготавливали слегка ушитые мужские «семейные» трусы и приталенные блузки для женщин. Товар по тем временам самый ходовой. После войны люди наконец продохнули, начали интересоваться не только выживанием, и самая обычная одежда была в страшном дефиците. В первую очередь это касалось белья. Актриса Ольга Аросева вспоминала: «Как выходили девушки из положения? Они покупали красный стрептоцид, разводили его, мазали ноги, которые приобретали оранжево-бежевый оттенок, гримом рисовали черные швы и стрелки — и так ходили с голыми ногами до поздней осени». Да о каких чулках говорить, если банальная резинка, которую начали продевать в трусы в 1950-х, изготовлялась только в подмосковном Раменском, в частности, она использовалась при шитье парашютов, и товара этого явно не хватало на всю страну. Конечно, советские фабрики что-то выпускали, но об их продукции до сих пор ходит анекдот. В 1963-м, когда Ив Монтан с Симоной Синьоре приезжали на III Московский кинофестиваль, их водили на проходившую в столице выставку легкой промышленности. Монтан так вдохновился увиденным, что накупил в советских магазинах всякого разного, от лифчиков, которые в народе прозвали «чехол на танк», до панталон и рейтуз с начесом. Спустя время его друг, композитор и продюсер Мишель Филипп-Жерар, выставил эту коллекцию в одной из парижских галерей, и вышел чуть ли не международный скандал. В сталинские десятилетия с проблемой дефицита худо-бедно справлялась промысловая кооперация: к концу 1950-х в СССР было зарегистрировано около 150 тыс. Но в какой-то момент существование разветвленных сетей производства и сбыта при сравнительно низких розничных ценах начало угрожать рентабельности госпредприятий. На ней с самого начала лежала печать полуподпольного существования. В теории многочисленные артели могли использовать лишь отходы производства госпредприятий, но по сути это был настоящий малый бизнес. Его владельцы скупали списанное оборудование, ремонтировали его и запускали в работу на территории фабрик, в пустующих цехах и гаражах. Левый товар продавался не по подворотням, а в госмагазинах. Естественно, все это делалось за взятки. При этом занятые на подпольном производстве рабочие получали зарплату в несколько раз выше официальной. И, конечно, нашлись «светлые» головы, решившие найти тех, кому платить вовсе не надо. Если верить адвокату Евгении Эвельсон, автору книги «Судебные процессы по экономическим делам в СССР шестидесятые годы », первым, кто сообразил использовать рабский труд, стал некто Ройфе, перебравшийся в Москву из Бессарабии сразу после войны. Он изучил конъюнктуру и вместе с племянниками Борисом Ройфманом и Петром Ордером наладил в столичных диспансерах трикотажное производство. Первым из них стал Краснопресненский, куда уже Ройфман пригласил своего давнего приятеля Шакермана. Уголовные дела на Шакермана и Ройфмана были заведены в начале 1962 года Его деятельность отнюдь не ограничивалась стенами диспансера. В отлаженную схему входили десятки предприятий по всей стране. Вместе с Шакерманом на скамье подсудимых оказались три офицера МВД СССР, которые сопровождали провоз товара на служебных машинах на случай возможных проверок. Превратившись в «душу частнопредпринимательской деятельности Москвы», как его называли на суде, Шакерман расплачивался со стражами порядка взятками, больше похожими на непомерные оклады, в сквере у театра имени Моссовета. Так, один из офицеров получил от него в общей сложности миллион рублей. Напомню, что речь идет о конце 1950-х, когда, скажем, машина «Волга» стоила 45 тысяч. При обыске в квартире Шакермана следователей удивило обилие книг по юриспруденции, особенно тех, где речь шла о хозяйственных преступлениях. Он отлично знал, что в УК РСФСР существует 35-я статья, карающая за «частнопредпринимательскую деятельность с использованием государственных, кооперативных или иных общественных форм». Максимальное предусмотренное наказание — лишение свободы на срок до 5 лет с конфискацией имущества. Это, конечно, очень неприятно, но пережить можно. Однако в начале 1960-х все поменялось: подпольный бизнес стал квалифицироваться не как «частнопредпринимательская деятельность», а как «хищение социалистической собственности», что, естественно, повлекло ужесточение санкций. Они были уже осуждены, когда на одном из пленумов ЦК Хрущев якобы сказал: «За такие приговоры судей самих судить надо». Тогда валютную статью довели до «расстрельной», которая и была применена задним числом, что до сих пор считается самым вопиющим случаем беззакония в советском уголовном праве. Под эту статью можно было подвести практически любое кустарное производство. В результате в 1961-м число смертных приговоров выросло по сравнению с предыдущим годом более чем втрое. Шакермана расстреляли. Говорили, что высшую меру получил и какой-то офицер МВД, отчего суд проходил за закрытыми дверьми. Но он стал, что называется, «установочным»: отныне именно такими будут следствие, суд и приговоры по крупному хозяйственному делу. Своим главным подельником Шакерман назвал уже упомянутого Бориса Ройфмана, 1925 года рождения. Фронтовик, награжденный медалями, отец двоих детей, он еще в 1957-м году запустил производство «левого» товара в трикотажном цеху общества глухонемых в Калинине. По делу Ройфмана судили 25 человек. Начальник следственного отдела КГБ полковник Петренко вскоре он возглавит Лефортово обещал ему жизнь в обмен за сотрудничество, и обвиняемый даже отказался от услуг адвоката по соглашению. Он добровольно сдал ценности, которых собралось не меньше, чем у Шакермана. Особенно любят подчеркивать, что чуть ли не каждый уикенд Борис Израилевич проводил на Рижском взморье. Он рассекретил компаньонов и подельников, полностью признал вину, а на суде говорил о раскаянии. Но получил все ту же высшую меру. И даже после прошения о помиловании, поддержанного чекистами, приговор привели в исполнение. Вроде бы по личному указанию Хрущева. Всего в ее ходе на скамье подсудимых оказалось более 500 человек, у которых изъяли ценностей на два миллиарда рублей. Процессы, как правило, были групповые, по делу могло проходить до 50 человек. В начале 1961 года в СССР случилась денежная реформа, однако иногда в обвинительных заключениях для пущего эффекта сумма ущерба исчислялась по-старому. Посторонних туда не пускали, даже родственник подсудимого — чаще всего единственный — получал место лишь на балконе. Некоторые процессы длились месяцами.
Сделанное по послевоенным стандартам, не дизайном не удобством особо не отличалось. Конечно Партия и Правительство обратили внимание на эти проблемы, особенно под влиянием прошедшего в Москве международного фестиваля молодежи. Постепенно стали появляться магазины с импортными товарами, да и отечественное производство немного подтянулось. Приукрасились витрины и торговые залы универмагов. Универмаг нового поколения В 1957 году было принято решение построить универмаг нового поколения, с современным оборудованием, импортными кассовыми аппаратами, передвижными прилавками. В нем предусматривалась так же зона отдыха, кафе, парикмахерская, салон красоты. И даже демонстрационный зал и подиум. В общем отлично позаимствовали концепцию США. Этот универмаг был открыт в 1963 году и получил название "Москва" Директором универмага была назначена Мария Федоровна Коршилова. Она была опытным работником, имела соответствующее образование и стаж работы, а так же отличные характеристики. Имела массу знакомств, связей, дружеские отношения с руководством города и партийной номенклатурой. В универмаге ассортимент по тем временам был более, чем приличным. Наряду с лучшими советскими изделиями, продавались и импортные вещи, в том числе из капиталистической Европы. Цех Марии Коршиловой После заступления в должность, у Марии Федоровны возникает идея, еще больше разнообразить ассортимент и количество хороших товаров. Она разрабатывает проект создания собственного цеха, в котором будет производиться пошив по образцам из зарубежных стран.
Желание иметь шикарные и модные, особенно импортные товары было неоспоримо, но недостижимо. Однако одна опытная работница торговой сферы сумела обойти эти ограничения и заработать миллионы, оставаясь при этом ненаказанной. Эта история о Марии Коршиловой, советской бизнес-леди, которой удалось сколотить состояние на подпольном пошиве модной одежды. С чего начинала богатейшая женщина советской эпохи Прежде чем стать директором престижного универмага «Москва», Мария Коршилова занимала высокие должности в торговой сфере, включая руководство ЦУМом и членство в бюро Горкома. Она понимала, что разнообразие товаров играет важную роль в привлечении посетителей в универмаг, и решила начать производство нижнего белья, которого в СССР было ограниченное количество, но востребованное среди советских женщин. Это соответствовало советской идеологии, предоставляя гражданам возможность приобретать качественную одежду, пошитую по мировым стандартам, и предотвращая их увлечение импортом.
Исключение из правил в советские времена
- Дорогие товарищи. Дело манекенщицы
- Универмаг нового поколения
- Какие женщины были самыми богатыми в СССР
- Новости Сосновоборска — календарь событий, фактов, происшествий за день
- Как Марии Коршиловой удалось стать теневой миллионершей в СССР
- Торговали должностями
Умер Николай Коршилов, заслуженный артист России
Внезапно выяснилось, что за яркими витринами передового магазина скрывалась подпольная империя, хозяйка которой - директор универмага Мария Коршилова - за несколько лет стала едва ли не самой богатой женщиной страны. Как ей это удалось? И почему, когда Коршилову поймали за руку, она вела себя вызывающе и на все вопросы следователей дерзко отвечала "ничего не знаю"? На кого из покровителей в высших эшелонах власти рассчитывала директриса?
Это соответствовало советской идеологии, предоставляя гражданам возможность приобретать качественную одежду, пошитую по мировым стандартам, и предотвращая их увлечение импортом. На чем заработала состояние Мария Коршилова Коршилова сформировала команду, которая начала производить нижнее белье в этом подпольном цехе. Хотя масштабы производства были небольшими, работники цеха успешно отшивали огромное количество товаров, из которых половина формально оставалась неучтенной.
Эти товары попадали на витрины универмага «Москва» и других магазинов, принося огромные доходы. Благодаря этой деятельности, Коршилова не только обеспечила себе миллионы, но и предоставила высокие зарплаты своим работникам, которые не могли получить такие доходы на государственных фабриках. Об этом пишет сайт Rsute.
Дом на 2-й Новоостанкинской, где жил Чурбанов. Заданная одинаковость мышления в нашем государстве казалась неистребимой. Но, отдавая должное «сталинисту в вопросах культуры» Никите Сергеевичу, замечу — жить в двоемыслии стало безопасно. Можно читать одни книги, а восхвалять другие, не страдая от недоверия к соседу. Можно жить пусть голодновато, но легко и безмятежно. Можно не бояться своих детей — их более не учат столь же настойчиво на странноватом примере Павлика Морозова.
Маньяк умер, да здравствует кукуруза! И на том спасибо, ведь великий русский философ Бердяев предупреждал: «Ничто так не искажает человеческую природу, как маниакальные идеи». Время коллективного преклонения перед параноиком-вождем, не умевшим предугадывать, закончилось.
Однако выяснилось, что санитарная зона между магазином и жилыми домами не должна быть меньше 50 метров, поэтому от такой пристройки отказались.
Реконструкция «Москвы» должна была начаться в 2003 году. Концепция включала торговую зону, развлекательный центр с двумя кинозалами, боулингом и фуд-кортом. Проект одобрил Москомархитектуры, но начать реконструкцию не удалось из-за череды корпоративных конфликтов. Однако тот восстановился через суд, а пока шёл процесс, самого Захарова осудили за уклонение от налогов.
Руководство универмага успело заменить только часть торгового оборудования, а также модернизировать системы освещения, кондиционирования и пожарной безопасности. Сумма сделки не разглашалась. По мнению экспертов по недвижимости, оно уступало новым торговым центрам по многим параметрам. Однако при относительно небольшой площади универмаг отличался выгодным расположением.
В 2006 году объем продаж универмага составил 1,56 млрд рублей. Ежедневно, по словам его представителей, там совершали более 3,5 тысячи покупок. Ассортимент составлял более чем 60 тысяч наименований. Еще одна бизнес-идея акционеров «Москвы» состояла в том, чтобы сделать универмаг сетевым.
Универмаг «Москва» в Кузьминках Tocenter В 2007 году один из собственников вновь анонсировал масштабную реконструкцию универмага. Акционеры внесли в департамент градостроительства Москвы проект семиэтажного магазина, к которому собирались пристроить 34-этажную офисную башню, новые торговые галереи и развлекательный комплекс под рабочим названием «Огни Москвы». На площадке за магазином планировали открыть еще и сельскохозяйственный рынок. Однако этим планам помешала череда судов.
Совладельцы магазина оспорили законность этой процедуры, а также избрали нового директора на собственном собрании. Из-за споров между акционерами универмаг несколько раз закрывали, а арендаторы торговых площадей не могли попасть к своим кассам и товарам. Сотрудники магазина писали обращения президенту и выходили на митинги. Митинг сотрудников магазина Компромат.
Ru В 2009 году неизвестные избили юриста Андрея Бралюка, который представлял в судах руководство универмага во главе с Ульяницким. Через несколько месяцев пострадавший умер в больнице. В причастности к этому преступлению обвинили Жирноклеева и Рабиновича, однако произошло это только в 2019-2020 годах. Арбитраж Москвы 30 декабря 2010 года признал универмаг банкротом.
На тот момент здание магазина находилось в залоге у банка, а долг компании составлял более 1,3 млрд рублей. В 2012 году здание универмага дважды выставляли на торги. Сначала его хотела купить компания «Эй уан дирекшн», предложившая за здание 3,17 млрд рублей при стартовой цене 834,7 млн рублей.
Мария коршилова универмаг москва - 82 фото
«Николай Николаевич Коршилов был солистом Московского театра оперетты в течение многих лет. магазина скрывалась подпольная империя, хозяйка которой –директор универмага Мария Коршилова – за несколько лет. Мария Коршилова была непростой девушкой: она занимала должность директора универмага «Москва». О смерти Николая Коршилова сообщили в Московском театре оперетты, где артист служил много лет. Внезапно выяснилось, что за яркими витринами передового магазина скрывалась подпольная империя, хозяйка которой — директор универмага Мария Коршилова — за несколько лет стала едва ли не самой богатой женщиной страны. Директором универмага "Москва" была Мария Коршилова.
Коршилова универмаг - фотоподборка
Когда деятельность ее производства достигла новых масштабов и уже не удавалось справляться в одиночку, Мария пришла за помощью к своим давним друзьям. Тогда она назначила Александра Хейфица на должность директора пошивочного отделения, а Юрия Евгеньева — на пост его заместителя. В их основные обязанности входило безостановочное производство и наращивание прибыли. Хотя сам цех Коршиловой был небольшим, «неучтенка» на витринах универмага и сбыт в другие магазины приносили ей огромные доходы. Более того, нелегальные партии белья шились и после смены, за что работники получали хорошие деньги, а оборот производства советской бизнесвумен бесконечно рос.
Снабжение материалом осуществлялось по государственным каналам.
Но помимо этого, снабжение осуществлялось также и по подпольным каналам. Нечистые на руку производители, создающие излишек материалов сбывали их налево и большая его часть попадала в универмаг "Москва". По бумагам проходила лишь половина произведенной продукции. Другая половина, произведенная тайно от государства, нигде учтена не была, но при этом толкалась тут же - в универмаге "Москва". Схема Коршиловой была идеальна.
В отличии от других цеховиков, ей не приходилось ломать голову над каналами сбыта. Дела у криминального трио шли блестяще, ведь они производили такие нужные народу трусы, бюстгальтеры и майки. Левые партии белья шили в третью смену и за это работникам хорошо платили. Коршилова была на прекрасном счету в Горкоме партии, ее ставили в пример директорам других универмагов, а оборот магазина становился все больше и больше. Часть прибыли уходила на содержание крыши в виде государственных чиновников.
Екатерина Фурцева любила красивую одежду, дорогие украшения и в отличии от простых советских тружениц, знала толк в хорошем нижнем белье. Мария Коршилова поставляла ей самые лучшие комбинации, поступавшие в универмаг "Москва".
Как, например, в начале 1960-х, когда в московском Краснопресненском психоневрологическом диспансере, где были и стационарные койки, началось дело, прокатившееся по всей стране. Эта история начиналась как авантюрная мелодрама. Гражданин сообщал, что муж его покойной сестры Шая Шакерман живет на нетрудовые доходы и сердце советского человека кровью обливается при виде такого безобразия. Началась проверка. На первый взгляд за доносом скрывалась банальная бытовая разборка. Якобы в апреле 1962-го, пока Брик был в длительной командировке, его жена ушла к овдовевшему Шакерману. Однако спустя несколько месяцев с ним разругалась, вернулась к Брику и рассказала ему о невиданных финансах любовника. Яков потребовал у зятя отступного, так сказать, за моральный ущерб.
А не получив денег, написал донос. К нему прилагался подробный план квартиры Шакермана с якобы устроенными в ней тайниками. Работал он на Малой Грузинской, 23. Сегодня особнячок снесен — на его месте солидный ресторан, а в 1950-х здесь размещался психоневрологический диспансер Краснопресненского райздравотдела. К нему было приписано несколько тысяч человек из самого Краснопресненского и Тушинского районов. Во дворе располагались дневной стационар и производственные мастерские, которыми и руководил Шакерман. В советские годы такие «лечебно-трудовые отделы» существовали при всех психоневрологических диспансерах. Врачи не устают повторять о необходимости занятости пациентов полезной деятельностью, которая позволяла бы им как-то реализовываться и осознавать свою значимость. Как правило, в мастерских занимались монотонным трудом: клеили картонки, плели корзины или собирали что-то нехитрое. Средства на такое производство — покупку оборудования и сырья — диспансеры получали от районных исполкомов.
Но денег не хватало, а врачи редко бывали способны толково организовать процесс. Между тем, как абсурдно бы это ни звучало, существовало требование, чтобы мастерские действовали на основе самоокупаемости. И когда предприимчивый Шакерман сумел открыть при Краснопресненском диспансере швейное производство, начальство на него не нарадовалось. Запрошенные характеристики — с места работы, от профкома и местного райотдела здравоохранения — представляли директора мастерских только с положительной стороны. Бумаги тоже оказались в порядке: разнарядки на помещение, станки, сырье, число работников. Попутно выяснилось, что на излете сталинской эпохи Шакерман был осужден на десять лет за хищение, но, отсидев меньше года, вышел по амнистии и больше не привлекался. Вот только жил он явно не по средствам: в престижном профессорском кооперативном доме и на шикарной даче в Кратово, которую приобрел у одного из столичных заводов — дело по тем временам неслыханное. Чекисты установили за подозреваемым наружное наблюдение. Он понял, что им заинтересовались органы, но не разобрался, какие, и обратился за помощью к знакомым из УБХСС, что было зафиксировано наружкой. Начальника мастерских взяли в плотную обработку.
В его квартире в указанных мстительным Бриком местах обнаружили тайники, однако все они оказались пусты. Тогда принялись за дачу. Вызванные на подмогу солдаты-срочники перерыли сад, но только саперы обнаружили залежи металла — уже за дачным забором. Там, правда, ничего не нашли, но и обнаруженное на даче более чем впечатляло: миллионы рублей, десятки килограммов золота, драгоценности. Шакермана арестовали. Следствие доказало, что помимо проходящей по документам продукции цех выпускал и «левую», неучтенную. Для этого даже арендовали подвалы близлежащих домов. Главврач и кладовщица тоже были в деле. Производство поставили на широкую ногу: кто-то подсчитал, что за годы существования мастерские переработали около 460 тонн шерсти. Сырье завозили из Узбекистана и с Загорской трикотажной фабрики.
Пациенты работали в три смены, в духоте и тесноте.
Одним из самых шикарных московских магазинов считался универмаг "Москва". Наверху решили улучшить имидж советской торговли и внедрить новые передовые методы торговли. В универмаге "Москва" был прекрасный выбор товаров, было светло и просторно, работали уютные кафе и даже салон красоты. В нем не было громоздких прилавков, разделяющих продавцов и покупателей, а персонал был очень приветлив. Внутри было оповещение, по которому покупателям сообщали о появлении новых товаров в различных отделах. Но самое главное, что в универмаге "Москва", как и в ГУМе, иногда выбрасывали импорт - какие-нибудь югославские ботинки, польскую косметику, болгарские шампуни или румынские рубашки. По сравнению с советскими товарами они были красивее, изящнее и моднее. А до того, как стать директором универмага "Москва", она была директором ЦУМа и была одной из самых влиятельных дам в столице. Она была чуть ли ни единственным работником советской торговли, которая являлась членом бюро Горкома партии.
Коршилова быстро поняла, что разбогатеть ей поможет нижнее белье. В то время даже на примитивных майках-алкоголичках и приличных мужских трусах можно было сделать состояние.
Умер Николай Коршилов, заслуженный артист России
О смерти Николая Коршилова сообщили в Московском театре оперетты, где артист служил много лет. магазина скрывалась подпольная империя, хозяйка которой –директор универмага Мария Коршилова – за несколько лет. Директором универмага была назначена Мария Федоровна Коршилова.