Джейн Эйр – сирота, которая была притесняема и провела безрадостное детство, но сохранила лучшие качества человеческого сердца. Главный роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр» был экранизирован 22 раза и, очевидно, будет экранизироваться снова и снова. Когда в Джейн полетела тяжелая книга, она «упала и, ударившись о косяк двери, расшибла голову». Джейн Эйр (кадр из фильма Джейн Эйр, режиссёр Кэри Фукунага, 2011). С книгой «Джейн Эйр» читают.
Этот день в истории: 1847 год — в Англии впервые издан роман «Джейн Эйр»
«Джейн Эйр» книга, которая экранизировалась бессчетное количество раз, однако даже удачные экранизации не в силах были передать всю ее прелесть и всю силу ее воздействия на женское сердце. Книга Шарлотты Бронте "Джейн Эйр" о любви. Это если в двух словах. Роман «Джейн Эйр» был издан в 1847 году лондонским издательством Смит, Элдер и Ко под псевдонимом Каррер Белл. Решила купить «Джейн Эйр» именно в этом издании книг,ибо тут прекрасно в твёрдом переплете,очень хорошие страницы,белые,также мне нравится само оформление розовое,мой любимый цвет. Затем я снова начинала просматривать книгу — это была «Жизнь английских птиц» Бьюика. Книга «Джейн Эйр.
Ш. Бронте - Джейн Эйр
| Джейн Эйр — Википедия | Джейн ничем не напоминает традиционных героинь романов: она совсем не красива, бедна, её не любят домочадцы и слуги. |
| Впервые опубликован роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр» - Знаменательное событие | Джейн Эйр (кадр из фильма Джейн Эйр, режиссёр Кэри Фукунага, 2011). |
Впервые опубликован роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»
Романтические идеалы, противопоставление протагониста обществу, мистические элементы, присущие традициям готической литературы, — все это принято относить к романтизму, однако эти принципы сочетаются в «Джейн Эйр» с «правдой жизни» ее непростого времени и новым осознанием действительности. Шарлотте Бронте приходилось печататься под мужским псевдонимом Каррер Белл. Её книги поражали читателей не меньше, чем романы других современников, — например, Чарльза Диккенса и Уильяма Теккерея которому Бронте, кстати, посвятила второе издание своего главного произведения. Романы сестёр заняли важное место в английской культуре и стали украшением литературного направления викторианской эпохи в целом. Современный читатель, которого, казалось бы, уже не удивляет эпитет «гениальный» по отношению к представителям мировой литературы, найдет на страницах «Джейн Эйр» темы, которые останутся актуальными всегда.
Там были и языки, и музыка, и история, и география, и литература. Но, конечно, условия там были очень тяжелые — что опять-таки было очень типично для школ того времени. Мы читаем о страшном прогорклом вареве, которое им предлагали есть, в котором плавали куски гнилого мяса; о том, как они не могли умыться, потому что вода в тазах замерзала; о том, как эпидемия выкосила полшколы, — и, в общем, никого это особенно не волновало.
В Ловудском приюте, в тех сценах, которые описывает Шарлотта Бронте, нас поражает суровость и необоснованность наказаний. На детей вешали вывески: «Неряха», «Лентяй». Если, например, ребенок не понял объяснения и сделал ошибку, на него надевали так называемый колпак тупицы, на котором так и было написано: «Тупица». Детей заставляли в наказание бесконечно переписывать один и тот же текст. Секли розгами, били тростью и так далее. Например, дочь королевы Виктории за ложь запиралась в комнате со связанными руками. То есть и принцесса подвергалась таким наказаниям.
И получалось, что довольно много. То есть идея, что из ребенка надо выбить грех, действительно была очень популярной. И когда миссис Рид запирает Джейн Эйр в комнате, в которой умер ее дядя, и та испытывает смертельный страх и после этого заболевает — это не проявление какой-то уникальной, изощренной жестокости миссис Рид, а ординарное наказание. Хорошо, что у Джейн, по крайней мере, не были связаны руки. Конечно, нас сегодня это не может не ужасать, как ужасно это возмущает героиню, Джейн Эйр. И вот как раз это возмущение, которое мы воспринимаем естественно, было самым удивительным в этой книге. Потому что такие школы существовали повсеместно, это было нормой.
Почти никто, кроме Шарлотты Бронте, вот так сильно не возмущался. Несмотря на все эти ужасы, несмотря на то, что дети действительно в этих школах умирали. Можно назвать два писательских голоса, которые возвысились против такой школьной практики. Для того чтобы написать эти главы, Диккенс ездил в Йоркшир инкогнито, проникал в школы и там производил разведку. А Шарлотта Бронте испытала это все на себе — и это самая автобиографическая часть книги, те главы, где Джейн находится в приюте. Это абсолютно то, что Бронте пришлось пережить самой. Две ее сестры умерли в этой школе, потому что никто не обращал внимания на то, что они больны.
И это возмущение выплеснулось вот таким образом в романе. Конечно, прежде всего после Диккенса, произошла реформа школ. И вот такие школы закрыли. Тогда писательские голоса, так громко прозвучавшие, часто приводили к реформам. Но я хочу вернуться к мистеру Брокльхёрсту и книжке, которую он дал Джейн Эйр на прощание. Действительно, мистер Уилсон, прототип мистера Брокльхёрста, тоже писал книги для детей, примерно такого же толка, и издавал журнал, который назывался «Друг детей». А другая девочка соврала — и утонула.
Или одна девочка аплодировала учительнице, которая выпорола нескольких учеников, потому что «она же это делает для нашего блага». Как сказано в Библии, «кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына». И поэтому это все делается для того, чтобы мы не грешили и попали в рай.
В конце концов, она сдаёт Джейн в школу-интернат для девочек, где ученицам приходится терпеть многие лишения. Но в конце концов Джейн всё-таки заканчивает школу, и отправляется на поиски новой доли. Она устраивается гувернанткой к дочери богатого и знатного господина Рочестера. Вскоре между ней и хозяином поместья вспыхивает любовь.
На самом деле это очень нравоучительная и продуманная вещь. Герои по замыслу автора должны были пройти через испытания, один - чтобы очиститься и исцелиться, искупить "грехи юности" и переосмыслить свою жизнь, другая - чтобы преодолеть искушение остаться и впасть во грех. Ведь жизнь с замужним мужчиной - это прелюбодеяние, а развод был почти что невозможен. Джен сумела сохранить свою совесть чистой, пройдя через страдания разлуки с любимым, и своим поступком удержала его от преступления, подтолкнув к раскаянию и смирению! Рочестер осознал, что был нечестен с Джен, что он в жизни совершил некоторые проступки, которые требуют воздаяния, и покорился судьбе, терпеливо неся свою ношу в виде жизни с сумасшедшей женой о которой, кстати, заботился, как мог, хотя мог и несчастный случай подстроить - легко! И в конце они обретают друг друга в награду за то, что сумели пройти свои испытания! Это назидание от автора, смысл в том, что после победы над самым плохим, что в тебе есть, ты обретаешь награду, причем уже при жизни! Где же тут фанатизм?!
Почему стоит прочитать Джейн Эйр
С книгой «Джейн Эйр» читают. Затем я снова начинала просматривать книгу — это была «Жизнь английских птиц» Бьюика. Героиня книги Джейн Эйр упорно борется со множеством препятствий, стоящих на ее пути к самостоятельной жизни и к личному счастью.
Джейн Эйр (Jane Eyre. 1847)
Мне казалось просто ужасным возвращаться домой в зябких сумерках, когда пальцы на руках и ногах немеют от стужи, а сердце сжимается тоской от вечной воркотни Бесси, нашей няньки, и от унизительного сознания физического превосходства надо мной Элизы, Джона и Джоржианы Рид. Вышеупомянутые Элиза, Джон и Джорджиана собрались теперь в гостиной возле своей мамы: она полулежала на диване перед камином, окруженная своими дорогими детками в данную минуту они не ссорились и не ревели , и, очевидно, была безмятежно счастлива. Я была освобождена от участия в этой семейной группе; как заявила мне миссис Рид, она весьма сожалеет, но приходится отделить меня от остальных детей, по крайней мере до тех пор, пока Бесси не сообщит ей, да и она сама не увидит, что я действительно прилагаю все усилия, чтобы стать более приветливой и ласковой девочкой, более уживчивой и кроткой, пока она не заметит во мне что-то более светлое, доброе и чистосердечное; а тем временем она вынуждена лишить меня всех радостей, которые предназначены для скромных, почтительных деток. Что я сделала?
Сядь где-нибудь и, пока не научишься быть вежливой, молчи. Рядом с гостиной находилась небольшая столовая, где обычно завтракали Я тихонько шмыгнула туда. Там стоял книжный шкаф; я выбрала себе книжку, предварительно убедившись, что в ней много картинок.
Взобравшись на широкий подоконник, я уселась, поджав ноги по-турецки, задернула почти вплотную красные штофные занавесы и оказалась, таким образом, отгороженной с двух сторон от окружающего мира. Тяжелые складки пунцовых драпировок загораживали меня справа; слева оконные стекла защищали от непогоды, хотя и не могли скрыть картину унылого ноябрьского дня. Перевертывая страницы, я время от времени поглядывала в окно, наблюдая, как надвигаются зимние сумерки.
Вдали тянулась сплошная завеса туч и тумана; на переднем плане раскинулась лужайка с растрепанными бурей кустами, их непрерывно хлестали потоки дождя, которые гнал перед собой ветер, налетавший сильными порывами и жалобно стенавший. Затем я снова начинала просматривать книгу — это была «Жизнь английских птиц» Бьюика. Собственно говоря, самый текст мало интересовал меня, однако к некоторым страницам введения я, хоть и совсем еще ребенок, не могла остаться равнодушной: там говорилось об убежище морских птиц, о пустынных скалах и утесах, населенных только ими; о берегах Норвегии, от южной оконечности которой — мыса Линденеса — до Нордкапа разбросано множество островов: …Где ледяного океана ширь Кипит у островов, нагих и диких, На дальнем севере; и низвергает волны Атлантика на мрачные Гебриды Не могла я также пропустить и описание суровых берегов Лапландии, Сибири, Шпицбергена, Новой Земли, Исландии, Гренландии, «всего широкого простора полярных стран, этих безлюдных, угрюмых пустынь, извечной родины морозов и снегов, где ледяные поля в течение бесчисленных зим намерзают одни над другими, громоздясь ввысь, подобно обледенелым Альпам; окружая полюс, они как бы сосредоточили в себе все многообразные козни сильнейшего холода».
У меня сразу же сложилось какое-то свое представление об этих мертвенно-белых мирах, — правда, туманное, но необычайно волнующее, как все те, еще неясные догадки о вселенной, которые рождаются в уме ребенка. Под впечатлением этих вступительных страниц приобретали для меня особый смысл и виньетки в тексте: утес, одиноко стоящий среди пенящегося бурного прибоя; разбитая лодка, выброшенная на пустынный берег; призрачная луна, глядящая из-за угрюмых туч на тонущее судно. Неизъяснимый трепет вызывало во мне изображение заброшенного кладбища: одинокий могильный камень с надписью, ворота, два дерева, низкий горизонт, очерченный полуразрушенной оградой, и узкий серп восходящего месяца, возвещающий наступление вечера.
Два корабля, застигнутые штилем в недвижном море, казались мне морскими призраками. Страничку, где был изображен сатана, отнимающий у вора узел с похищенным добром, я поскорее перевернула: она вызывала во мне ужас.
По прибытию в поместье в романе Шарлотты Бронте «Джейн Эйр» читать можно о том, как девушка быстро знакомится со своей воспитанницей девятилетней Адели Варанс. С ней Джейн быстро находит общий язык, как и с другими обитателями дома, кроме Грейс Пул. Грейс была швеей в поместье и с ней мало кто общался. Вскоре в поместье приезжает хозяин — Ричард Мэзон.
Девушка легко находит с ним общий язык и между ними вспыхивает симпатия. Однажды ночь Джейн спасает Ричарда, когда обнаруживает пожар в его комнате. Если дальше книги Шарлотты Бронте «Джейн Эйр» читать краткое содержание, то вы узнаете, как мистер Ричард заставляет Джейн ревновать к слухам о его свадьбе с Бланш Ингрем. Кроме того, вы узнаете, как Джейн посещает Сару Рид, которая находится присмерти. От нее она узнает, что у нее есть еще один дядя и он интересовался ее прошлым. При этом в романе «Джейн Эйр» не происходит как в произведениях Вальтера Скотта примирения с теткой.
По возвращению в Торнфильд, Джейн узнает от Ричарда, что он решил жениться и нашел ей новое место. Но каково же ее изумление, когда он объявляет, что жениться хочет на ней. Девушка согласна, и пишет об этом письмо своему дяди, о котором рассказала Сара Рид. Далее в романе Шарлотты Бронте «Джейн Эйр» кратком содержании вы узнаете, как в день свадьбы, появляется незнакомый человек и объявляет, что она не может состояться. Дело в том, что Ричард женат. Этот человек является поверенным дяди Джейн.
Мистер Ричард Мэзон во всем признается и рассказывает свою историю. В их семье было два брата.
С таким же ужасом смотрела я и на черное рогатое существо, которое, сидя на скале, созерцает толпу, теснящуюся вдали у виселицы.
Каждая картинка таила в себе целую повесть, подчас трудную для моего неискушенного ума и смутных восприятий, но полную глубокого интереса, — такого же, как сказки, которые рассказывала нам Бесси зимними вечерами в тех редких случаях, когда бывала в добром настроении. Придвинув гладильный столик к камину в нашей детской, она разрешала нам усесться вокруг и, отглаживая блонды на юбках миссис Рид или плоя щипцами оборки ее ночного чепчика, утоляла наше жадное любопытство рассказами о любви и приключениях, заимствованных из старинных волшебных сказок и еще более древних баллад или же, как я обнаружила в более поздние годы, из «Памелы» и «Генриха, герцога Морландского». И вот, сидя с книгой на коленях, я была счастлива; по-своему, но счастлива.
Я боялась только одного — что мне помешают, и это, к сожалению, случилось очень скоро. Дверь в маленькую столовую отворилась. Скажите мамочке, что она убежала под дождик… Экая гадина!
Я тотчас вышла из своего уголка; больше всего я боялась, как бы меня оттуда не вытащил Джон. Джону Риду исполнилось четырнадцать лет, он был четырьмя годами старше меня, так как мне едва минуло десять. Это был необычайно рослый для своих лет увалень с прыщеватой кожей и нездоровым цветом лица; поражали его крупные нескладные черты и большие ноги и руки.
За столом он постоянно объедался, и от этого у него был мутный, бессмысленный взгляд и дряблые щеки. Собственно говоря, ему следовало сейчас быть в школе, но мамочка взяла его на месяц-другой домой «по причине слабого здоровья». Мистер Майлс, его учитель, утверждал, что в этом нет никакой необходимости, — пусть ему только поменьше присылают из дому пирожков и пряников; но материнское сердце возмущалось столь грубым объяснением и склонялось к более благородной версии, приписывавшей бледность мальчика переутомлению, а может быть, и тоске по родному дому.
Джон не питал особой привязанности к матери и сестрам, меня же он просто ненавидел. Он запугивал меня и тиранил; и это не два-три раза в неделю и даже не раз или два в день, а беспрестанно. Каждым нервом я боялась его и трепетала каждой жилкой, едва он приближался ко мне.
Бывали минуты, когда я совершенно терялась от ужаса, ибо у меня не было защиты ни от его угроз, ни от его побоев; слуги не захотели бы рассердить молодого барина, став на мою сторону, а миссис Рид была в этих случаях слепа и глуха: она никогда не замечала, что он бьет и обижает меня, хотя он делал это не раз и в ее присутствии, а впрочем, чаще за ее спиной. Привыкнув повиноваться Джону, я немедленно подошла к креслу, на котором он сидел; минуты три он развлекался тем, что показывал мне язык, стараясь высунуть его как можно больше.
Бедняжка чудом не умерла от голода и холода, скитаясь по незнакомым диким местам.
Она держалась из последних сил, когда же и они её оставили, в беспамятстве упала у дверей дома, в который её не пустила осторожная служанка. Джейн подобрал местный священник Сент-Джон Риверс, живший в этом доме вместе с двумя своими сёстрами, Дианой и Мэри. Это были добрые, красивые, образованные люди.
Они сразу понравились Джейн, а она — им, однако из осторожности девушка назвалась не настоящей, а вымышленной фамилией и не стала рассказывать о своём прошлом. Реклама Обликом Сент-Джон являл полную противоположность Рочестеру: это был высокий блондин с фигурой и лицом Аполлона; в глазах его светились необычайное воодушевление и решимость. В Сент-Джона была влюблена Розамунда, красавица дочь самого богатого в округе человека.
Он также питал к ней сильное чувство, которое, однако, всячески гнал от себя, считая низким и недостойным своего высокого предназначения — нести свет Евангелия прозябающим во тьме язычникам. Сент-Джон собирался отправиться миссионером в Индию, но прежде ему необходимо было обзавестись спутницей и помощницей в жизненном подвиге. Джейн, на его взгляд, как нельзя лучше подходила на эту роль, и Сент-Джон попросил её стать его женой.
О любви, какой её знала и понимала Джейн, здесь не шло и речи, и поэтому она решительно отказала молодому священнику, выразив в то же время готовность последовать за ним как сестра и помощница. Такой вариант был неприемлем для духовного лица. Джейн с великим удовольствием отдавала все свои силы преподаванию в сельской школе, открытой с помощью Сент-Джона на деньги местных состоятельных людей.
В один прекрасный день священник зашёл к ней после уроков и начал излагать историю... Велико же было недоумение Джейн, однако последовавший далее рассказ расставил все по своим, неожиданным, местам. Случайно узнав подлинную фамилию Джейн, Сент-Джон кое-что заподозрил: ещё бы, ведь она совпадала с фамилией его покойной родительницы.
Он навёл справки и убедился в том, что отец Джейн приходился родным братом их с Мэри и Дианой матери, у которой был ещё второй брат, Джон Эйр, что разбогател на Мадейре и несколько лет тому назад безуспешно пытался разыскать племянницу, Джейн Эйр. Скончавшись, именно ей он завещал все своё состояние — целых двадцать тысяч фунтов. Так, в одночасье, Джейн стала богатой и приобрела двух милых кузин и кузена.
По своему великодушию она нарушила волю покойного дядюшки и настояла на том, чтобы баснословное наследство было разделено поровну между племянниками. Как ни хорошо жилось ей с новообретёнными родственниками, как ни любила она свою школу, один человек владел её думами, и поэтому, прежде чем вступить в новую пору жизни, Джейн не могла не навестить Торнфилд. Как же поражена была она, когда вместо величественного дома её взору предстали обгорелые руины.
Джейн обратилась с расспросами к деревенскому трактирщику, и тот рассказал, что виновницей пожара была безумная жена Рочестера, которая и погибла в пламени.
Режим работы
- Рецензии на книгу «Джен Эйр» Шарлотта Бронте
- Режим работы
- Ответы : О чем книга "Джейн Эйр".
- Впервые опубликован роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»
Шарлотта Бронте «Джейн Эйр»
Здесь она учится выживать в ужасных условиях, и преуспевает в обучении, что позволяет ей стать учительницей в этом же месте. Ища новых перспектив, она дает объявление о поиске работы гувернанткой, и, в конце концов, находит место личной учительницы для маленькой Адель — девочки, опекаемой мистером Эдвардом Рочестером в замке Торнфилд. До этой части книги Шарлотта описывает как свои тягостные годы жизни, так и ее сестер, но это не делает роман совершенно автобиографичным. Тетя, которая занималась воспитанием Шарлотты после смерти ее матери, оказала благотворное влияние на развитие девочек. Но, в противоположность описываемым романом событиям, жизненный опыт сестер в качестве гувернанток был еще более суровым, и не было в жизни Шарлотты Рочестера, полюбившего ее с такой силой. То, что привлекло мистера Рочестера к Джейн — это не ее внешность она была невысокой, простой, худощавой, как и Шарлотта , но та откровенность и честность суждений, ее здравый смысл и реальный взгляд на вещи, убежденность в том, что он не сможет сделать ее жизнь счастливой из-за огромной разницы в социальном положении. Однако он делает ей предложение, и после трогательной и тяжелой сцены признания в любви, Джейн идет под алтарь, но уже за порогом церкви она узнает шокирующую ее новость. Мистер Рочестер уже имеет законную жену Берту — женщину, сошедшую с ума, которую он держит взаперти в собственном замке. Джейн отказывается продолжать с Эдвардом какие-либо отношения, и убегает из Торнфилда.
В такие часы сестры читали друг другу написанное за день, обсуждая все перипетии жизни, борьбы и любви своих персонажей. Однажды Шарлотта заметила: почему героини романов нечеловечески прекрасны. На русский язык роман был переведён два раза.
Каждым нервом я боялась его и трепетала каждой жилкой, едва он приближался ко мне. Бывали минуты, когда я совершенно терялась от ужаса, ибо у меня не было защиты ни от его угроз, ни от его побоев; слуги не захотели бы рассердить молодого барина, став на мою сторону, а миссис Рид была в этих случаях слепа и глуха: она никогда не замечала, что он бьет и обижает меня, хотя он делал это не раз и в ее присутствии, а впрочем, чаще за ее спиной. Привыкнув повиноваться Джону, я немедленно подошла к креслу, на котором он сидел; минуты три он развлекался тем, что показывал мне язык, стараясь высунуть его как можно больше. Я знала, что вот сейчас он ударит меня, и, с тоской ожидая этого, размышляла о том, какой он противный и безобразный. Может быть, Джон прочел эти мысли на моем лице, потому что вдруг, не говоря ни слова, размахнулся и пребольно ударил меня. Я покачнулась, но удержалась на ногах и отступила на шаг или два. Я привыкла к грубому обращению Джона Рида, и мне в голову не приходило дать ему отпор; я думала лишь о том, как бы вынести второй удар, который неизбежно должен был последовать за первым. Я взяла с окна книгу и принесла ему. Я покажу тебе, как рыться в книгах. Это мои книги! Я здесь хозяин! Или буду хозяином через несколько лет. Пойди встань у дверей, подальше от окон и от зеркала. Я послушалась, сначала не догадываясь о его намерениях; но когда я увидела, что он встал и замахнулся книгой, чтобы пустить ею в меня, я испуганно вскрикнула и невольно отскочила, однако недостаточно быстро: толстая книга задела меня на лету, я упала и, ударившись о косяк двери, расшибла голову. Из раны потекла кровь, я почувствовала резкую боль, и тут страх внезапно покинул меня, дав место другим чувствам. Я прочла «Историю Рима» Гольдсмита [1] и составила себе собственное представление о Нероне, Калигуле и других тиранах. Втайне я уже давно занималась сравнениями, но никогда не предполагала, что выскажу их вслух. Вы слышали, девочки?
Это маленький и слабый здоровьем впечатлительный ребёнок с живым характером, замкнутый скорее в силу необходимости, чем нрава. Она живёт в поместье Гэйтсхед, принадлежащем её тёте, Саре Рид, властной и эгоистичной женщине, чьи дети, кузены Джейн — Джон, Элиза и Джорджиана, — ей под стать. Все в доме обращаются с маленькой Джейн крайне несправедливо. Джейн очень хочется заслужить любовь тёти, но та едва переносит её. Дело в том, что брак родителей Джейн был мезальянсом — её мать, будучи девушкой из хорошей семьи, вышла замуж за бедного викария, из-за чего вся семья, кроме её брата, мистера Рида, отреклась от неё. Более-менее хорошие отношения у Джейн только со служанкой Бэсси Ли. Однажды конфликт достигает критической точки. Джон Рид в кровь расшибает Джейн голову и, когда он вновь замахивается, она с яростью бросается на него. Немедленно прибежавшая на крики миссис Рид снова не заметила раны Джейн и наказала её, отправив в Красную комнату, где умер когда-то мистер Рид. Джейн умоляет наказать её как-то иначе, но напрасно. Девочка думает, что в Красной комнате живёт призрак её дяди. От страха Джейн становится плохо, она теряет сознание. Вызванный миссис Рид аптекарь мистер Ллойд, поняв ситуацию, советует миссис Рид отправить племянницу в школу. Выбор миссис Рид падает на Ловудскую школу для девочек, но она просит наставника школы, мистера Брокльхерста, предупредить всех, что её племянница лгунья. Когда тот уходит, гнев охватывает Джейн, она даёт волю своей ненависти к тёте и кричит, что на самом деле лгунья не она, а тётя, и что её дети тоже растут лгуньями особенно младшая дочь Джорджиана , она никогда не простит свою благодетельницу, как называют миссис Рид её знакомые. Несмотря на публичное обвинение во лжи и отвратительном характере, отношения Джейн с ученицами и учительницами складываются хорошо. Её поддерживают директриса Мария Темпль и Элен Бёрнс, девочка постарше её, которая поражает Джейн своими познаниями, силой духа и христианским смирением. Джейн прилежно занимается, она стремится научиться как можно большему. Но в Ловуде тяжёлые условия содержания, так как Брокльхерст обожает ханжеские нравоучения о пользе смирения плоти и не заботится о том, что девочки постоянно голодны и мёрзнут. С наступлением весны в школе начинается массовая эпидемия тифа и многие умирают. Джейн оказывается в числе здоровых, а Элен, избежав тифа, умирает фактически на руках у Джейн от чахотки, которой давно была больна. После этого Брокльхерста отстраняют от единоличного управления, назначив в школе попечительский совет, и условия жизни в школе становятся нормальными. Джейн проводит в Ловуде восемь лет: шесть лет в качестве ученицы и ещё два — в качестве учительницы. Когда уезжает вышедшая замуж директриса мисс Темпль, все эти годы бывшая другом и наставницей Джейн, то её душа просит чего-то иного, каких-то перемен. Дав объявление в местной газете о поиске работы, она получает место гувернантки для 9-летней француженки Адели Варанс в поместье Торнфильд. Жизнь в поместье очень тихая и уединённая. Помимо Адели в доме живут экономка, простая милая старушка-вдова Алиса Фэйрфакс, и несколько слуг, в числе которых угрюмая швея Грейс Пул — странная, зловещая, нелюдимая пьяница. Осматривая первый раз дом, Джейн слышит странный смех, но миссис Фэйрфакс убеждает девушку, что это Грейс в очередной раз перебрала виски. Всё меняется с внезапным приездом хозяина поместья, опекуна Адели, мистера Эдварда Рочестера. Это человек некрасивой внешности и сложного нрава, сильный, ироничный, угрюмый и уверенный в себе. В его прошлом таятся какие-то несчастья, которые тяготят его. Рочестер часто беседует с Джейн, и скоро она привыкает к его резкому тону и перемене настроений. Ей интересен этот новый, непонятный характер. Джейн Эйр впервые встречает мистера Рочестера Однажды ночью Джейн видит в коридоре дым — это горит комната мистера Рочестера. Она спасает ему жизнь, разбудив его, и помогает погасить пожар. Девушка считает, что это дело рук Грейс Пул, даже уговаривает хозяина уволить Грейс ее алкоголизм очевиден всем в доме , но Рочестер просит Джейн никому не рассказывать о случившемся и убеждает, что побеседовал с Грейс и ничего подобного больше не случится. Джейн понимает, что хозяин стал ей слишком дорог. Она изо всех сил борется с этой любовью, но это выше её сил. К тому же ей кажется, что и она небезразлична мистеру Рочестеру. Вскоре мистер Рочестер приглашает в дом гостей. Всем становится ясно, что Рочестер собирается жениться на красавице аристократке Бланш Ингрэм из одного из соседних поместий. Джейн непонятны мотивы этого брака — посмотрев на пару, она понимает, что мистер Рочестер не любит её.
Впервые опубликован роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»
Читайте интересные рецензии и отзывы читателей на книгу «Джейн Эйр», Шарлотта Бронте. Джейн Эйр провела в Ловуде восемь лет: шесть как воспитанница, два — учительницей. «Джейн Эйр» – это роман, повествующий о жизни молодой девушки-сироты Джейн Эйр, которая сталкивается с различными трудностями, переживает любовь, сердечные страдания и самопознание. История юной бунтарки Джейн Эйр стала книгой-бомбой, взорвавшей чопорный мир лондонских гостиных и даже литературные круги. Джейн Эйр приходится расти в доме тетки, миссис Рид, которая, как и ее дети, относится к племяннице с пренебрежением и неприязнью.
Почему стоит прочитать Джейн Эйр
Читайте интересные рецензии и отзывы читателей на книгу «Джейн Эйр», Шарлотта Бронте. Джейн Эйр Краткое содержание романа "Джейн Эйр" Шарлотты Бронте Джейн Эйр растет в доме своей тети с момента смерти своих родителей. непритязательная внешность, о которой забываешь, следя за повествованием от ее лица. Читайте интересные рецензии и отзывы читателей на книгу «Джейн Эйр», Шарлотта Бронте. Шарлотта Бронте ДЖЕН ЭЙР Глава I В этот день нечего было и думать о прогулке. «Джейн Эйр» книга, которая экранизировалась бессчетное количество раз, однако даже удачные экранизации не в силах были передать всю ее прелесть и всю силу ее воздействия на женское сердце.
Популярные услуги
Я покажу тебе, как рыться в книгах. Это мои книги! Я здесь хозяин! Или буду хозяином через несколько лет. Пойди встань у дверей, подальше от окон и от зеркала. Я послушалась, сначала не догадываясь о его намерениях; но когда я увидела, что он встал и замахнулся книгой, чтобы пустить ею в меня, я испуганно вскрикнула и невольно отскочила, однако недостаточно быстро: толстая книга задела меня на лету, я упала и, ударившись о косяк двери, расшибла голову. Из раны потекла кровь, я почувствовала резкую боль, и тут страх внезапно покинул меня, дав место другим чувствам.
Я прочла «Историю Рима» Гольдсмита [1] и составила себе собственное представление о Нероне, Калигуле и других тиранах. Втайне я уже давно занималась сравнениями, но никогда не предполагала, что выскажу их вслух. Вы слышали, девочки? Я скажу маме! Но раньше… Джон ринулся на меня; я почувствовала, как он схватил меня за плечо и за волосы. Однако перед ним было отчаянное существо.
Я действительно видела перед собой тирана, убийцу. По моей шее одна за другой потекли капли крови, я испытывала резкую боль. Эти ощущения на время заглушили страх, и я встретила Джона с яростью. Я не вполне сознавала, что делают мои руки, но он крикнул: — Крыса! Помощь была близка.
Ему не оставалось ничего, кроме как спрятать Берту под надежным присмотром в своем родовом гнезде — и отец и брат Эдварда к этому времени умерли, — а самому зажить жизнью молодого состоятельного холостяка. Это смех его жены раздавался по ночам в Торнфилде, это она, вырвавшись из затвора, как-то чуть было не сожгла спящих обитателей дома, а в ночь перед свадьбой Джейн и Эдварда страшным призраком явилась в спальню невесты и разорвала фату. Пусть Джейн не могла быть его женой, но Рочестер умолял ее остаться с ним, ведь они любили друг друга...
Джейн была непреклонна: как можно скорее ей следовало покинуть Торнфилд, дабы не поддаться соблазну. Рано утром, почти совсем без денег и багажа, она села в дилижанс, следующий в северном направлении, и поехала, сама не зная куда. Два дня спустя кучер высадил Джейн на каком-то перекрестке среди бескрайних пустошей, так как, чтобы ехать дальше, у нее не было денег. Бедняжка чудом не умерла от голода и холода, скитаясь по незнакомым диким местам. Она держалась из последних сил, когда же и они ее оставили, в беспамятстве упала у дверей дома, в который ее не пустила осторожная служанка. Джейн подобрал местный священник Сент-Джон Риверс, живший в этом доме вместе с двумя своими сестрами, Дианой и Мэри. Это были добрые, красивые, образованные люди. Они сразу понравились Джейн, а она — им, однако из осторожности девушка назвалась не настоящей, а вымышленной фамилией и не стада рассказывать о своем прошлом.
Обликом Сент-Джон являл полную противоположность Рочестеру: это был высокий блондин с фигурой и лицом Аполлона; в глазах его светились необычайное воодушевление и решимость. В Сент-Джона была влюблена Розамунда, красавица дочь самого богатого в округе человека. Он также питал к ней сильное чувство, которое, однако, всячески гнал от себя, считая низким и недостойным своего высокого предназначения — нести свет Евангелия прозябающим во тьме язычникам. Сент-Джон собирался отправиться миссионером в Индию, но прежде ему необходимо было обзавестись спутницей и помощницей в жизненном подвиге. Джейн, на его взгляд, как нельзя лучше подходила на эту роль, и Сент-Джон попросил ее стать его женой. О любви, какой ее знала и понимала Джейн, здесь не шло и речи, и поэтому она решительно отказала молодому священнику, выразив в то же время готовность последовать за ним как сестра и помощница. Такой вариант был неприемлем для духовного лица. Джейн с великим удовольствием отдавала все свои силы преподаванию в сельской школе, открытой с помощью Сент-Джона на деньги местных состоятельных людей.
В один прекрасный день священник зашел к ней после уроков и начал излагать историю... Велико же было недоумение Джейн, однако последовавший далее рассказ расставил все по своим, неожиданным, местам. Случайно узнав подлинную фамилию Джейн, Сент-Джон кое-что заподозрил: еще бы, ведь она совпадала с фамилией его покойной родительницы. Он навел справки и убедился в том, что отец Джейн приходился родным братом их с Мэри и Дианой матери, у которой был еще второй брат, Джон Эйр, что разбогател на Мадейре и несколько лет тому назад безуспешно пытался разыскать племянницу, Джейн Эйр. Скончавшись, именно ей он завещал все свое состояние — целых двадцать тысяч фунтов. Так, в одночасье, Джейн стала богатой и приобрела двух милых кузин и кузена. По своему великодушию она нарушила волю покойного дядюшки и настояла на том, чтобы баснословное наследство было разделено поровну между племянниками.
Ей выпало несчастье полюбить мсье Эже, женатого мужчину. Конечно, это была возвышенная любовь, больше похожая на дружбу. Но мадам Эже устроила грандиозный скандал мужу и молодой учительнице, потребовала ее отъезда. В очень преломленном виде эта трагическая любовь отразилась в романе «Джейн Эйр», впервые опубликованном 16 октября 1847 года в лондонском издательстве «Смит, Элдер и Ко». Роман имел большой успех. Свет жертвенного служения Джен Эйр любимому человеку, а также умение писательницы передать накал страстей, глубину возникающих у героев вопросов и переживаний снимают тот оттенок слащавости и фальши, который был обычно присущ счастливому концу викторианского романа.
И я ее стойко вынесла. Потому что читать ее можно, читается она легко. Так как самый интересный момент — историю с сумасшедшей женой Рочестера — я уже знала, по фильму, то ничего меня особо не цепляло. Возможно, для 1847 года книга и была чувственным бабским прорывом, ведь за что-то же ее высоко оценил Уильям Теккерей, но по мне написанные десятилетиями раньше романы Джейн Остин поувлекательней будут. Разве что готических сумасшедших в них нет, как и любимых-инвалидов. Но героини значительно адекватнее Джейн Эйр — не превращаются в тряпочку, ой нет, не тряпочку, а зеницы и правую руку. Книга, конечно, о любви. Такой, какой она, наверное, должна быть. Но я не могу отвязаться от ощущения жертвенности героини, и этим она мне не нравится. А вот этот момент: «Он любил меня так глубоко, что, не колеблясь, прибегал к моей помощи; он чувствовал, как нежно я его люблю, и знал, что принимать мои заботы — значило доставлять мне истинную радость», — мне понравился. Это красиво. Это показывает, что писательница Шарлотта Бронте, без сомнения, справилась со своей работой. Евгения Денисова Про любовь По этой книге снят не один фильм и сериал, причем все они практически один в один идут по сценарию, хоть с книгой сиди и следи за речью героев. Роман «Джейн Эйр» — это роман той эпохи, в которой жила писательница, поэтому мне было немного странно воспринимать некоторую информацию, например, о жене мистера Рочестера, так как на сегодняшний день другие нравы и все решается гораздо проще. Тем не менее, роман произвел впечатление и запомнился, хоть местами и показался скучноватым и затянутым. Такая, какая она должна быть. Для меня это такая книга, к которой не придерешься, в которой не найдешь изъяна а стоит ли его там вообще искать? Сейчас таких книг уже не пишут, увы. Из минусов скажу о переводе. Читала старое издание, перевод различается, причем довольно серьезно с новым. Но это уже от книги не зависит. Над остальным читала — угорала. Причём читала в юном возрасте 17 лет Так вот, историю про добрую серую мышу, сиротку Джейн Эйр, на которую мистер Рочестер согласился только после того, как ослеп. Поступки героев абсолютно нелогичны. Полкнижки они бегают друг от друга. Мистер Рочестер вообще странный. Его бы спокойно развели для создания новой семьи, потому жена стала сумасшедшей.