В 1955 году Всеволод Мейерхольд был посмертно реабилитирован. Всеволод Эмильевич Мейерхольд (1874-1940) — русский и советский режиссёр и актёр. Всеволод Эмильевич Мейерхольд (28.01.1874-2.02.1940 г) родился в Пензе, в семье предпринимателя. Мейерхольд работал ответственным руководителем и заведующим художественной частью (главным режиссером) в 1922-1924 гг.
Please wait while your request is being verified...
В 1919–1920 годах Всеволод Мейерхольд гастролировал в Крыму и на Кавказе — там белая контрразведка взяла его под арест. Режиссёр и актёр Всеволод Мейерхольд родился 9 февраля 1874 года. Всеволода Мейерхольда власть долгое время поощряла и приголубливала. Здесь, Всеволод Мейерхольд разработал собственный стиль режиссуры, «Биомеханику», который включал в себя жест, танец и творческое использование пространства.
Вся жизнь – театр
- Мейерхольд Всеволод Эмильевич: биография, личная жизнь, творчество, память
- Детство и юность
- Всеволод Мейерхольд — великий режиссёр и приспособленец
- Содержание статьи
Please wait while your request is being verified...
Ведь все это было еще до XX съезда, перелом происходил труднейший, все привыкли бояться, над каждым палка висела, Мейерхольда-то уже давно не было в живых, а они все работают, могло казаться, что карьера повисает на волоске. Поэтому хочется, чтобы сегодня люди читали эти письма, они характеризуют и Мейерхольда, и тех, кто их писал. Это хождение за письмами — уникальный сюжет: несколько десятков людей с именами, не зная после ареста Мейерхольда в 1939 году ничего о его дальнейшей судьбе, узнавали от Ряжского страшную правду и пытались способствовать возвращению мастера театра в культуру. И все же страх был велик. Он виден, в частности, в том, что только 9 авторов писем, зная, что речь идет о реабилитации, осмелились употребить в своих текстах это слово. Положено писать представление в ЦК. А кто я такой, чтобы ко мне прислушались? Я по чинам всего-навсего старший лейтенант, мое представление обязательно направят на перепроверку, пойдет оно ходить по кругу, вся куча собранных материалов прахом полетит. Никому, думаю, не найти документов убедительнее тех, которые у меня собраны. В них были ответы на все вопросы.
Ясно, что Мейерхольд из богатой семьи, что не убежал от революции за границу. Перешел на сторону Советской власти. На юге белые даже приговаривали его к расстрелу, об этом мы достали белогвардейскую газету. О том, что он создал революционный театр, в свое время печатались книги, живы-здоровы работавшие с ним актеры, они давно народные-перенародные, а могли бы, как он, числиться во вредителях. Обвиняли Мейерхольда в том, что он враг Станиславского, но и здесь у меня есть ответ из книги самого Станиславского. Думал я, думал и решился. Буду, решил, рисковать. И рискнул. Черт с ними со всеми, думаю, вынул из папки и порвал бумажку "Прошу переговорить" , которой начальник предупреждал, что сначала надо ставить вопрос об отмене решения о театре Мейерхольда, а потом уже о реабилитации его самого.
Доложил дело по начальству. Начальство мне все подписало. Так, думаю, в прокуратуре проскочили, посмотрим, что будет в Верховном Суде. У меня в тот день шли три дела, мейерхольдовское я втолкнул в середину, и оно в тот же день прошло благополучно, Мейерхольд был реабилитирован". Как удалось избежать того, что не помешали реабилитации Всеволода Эмильевича те, кто оставался в его врагах, продолжал считать его формалистом и так далее? Спасибо Ильинскому. Он мне… сказал: "Смотри, у него много врагов, многие не захотят, чтобы он воскрес… Но это все ерунда". Это Ильинский меня надоумил. И Бабанова.
Благодаря им я точно знал противоборствующие стороны, знал врагов Мейерхольда и знал, как их подавить. Во-первых, из Театральной библиотеки, из ее закрытых фондов, было взято все ценное из напечатанного о Мейерхольде при его жизни с 1922 года. Недаром тесть сидел там, на Пушкинской, 8, несколько месяцев. Затем я закрылся Бахрушинским музеем: они дали полную раскладку каждого спектакля, поставленного Мейерхольдом после 1922 года, анализ всей работы его театра и даже его ленинградских постановок. Этот документ выглядел очень авторитетно. И, наконец, я располагал огромным числом писем от крупнейших деятелей культуры. И когда силы, не желавшие реабилитации Мейерхольда, возникли, они не могли уже ничего изменить. Михайлову официальное письмо о том, что В.
Исполняется 150 лет со дня рождения изобретателя актерской «биомеханики». Всеволод Мейерхольд, настоящее имя Карл Казимир Теодор Майергольд, родился в 1874 году в лютеранской немецкой семье в Пензе. Дома часто устраивали домашние спектакли и музыкальные вечера, в которых участвовали дети. Мейерхольд окончил Пензенскую гимназию и в 1895 году поступил на юридический факультет Московского университета. Он принял православие, изменил фамилию и имя, которое взял в честь любимого писателя Всеволода Гаршина, сменил прусское гражданство на русский паспорт и женился на Ольге Мунт. Но юридический факультет Всеволод Мейерхольд вскоре бросил и поступил сразу на второй курс Театрально-музыкального училища Московского филармонического общества, попал в класс Владимира Немировича-Данченко. Уже со студенческой скамьи он мечтал попробовать себя в режиссуре. В 1898 году создавался будущий Московский художественный театр, и Всеволод Мейерхольд вместе со своими сокурсниками Ольгой Книппер и Иваном Москвиным вступил в его труппу. В 1902 году Мейерхольд покинул Художественный театр, объяснив это желанием создать свою собственную творческую программу, и переехал в Херсон. Он возглавил труппу «Товарищества новой драмы» и за три года поставил около 200 спектаклей. Александр Головин.
Рассказывая эту историю спустя шестьдесят с лишним лет, Зиновий Ефимович помнил имя своего невольного благодетеля: не пришел поэт Джек Алтаузен! И вместе с женщиной своей мечты шестнадцатилетний Зяма оказался в партере мейерхольдовского «Леса» на юбилейном спектакле. И тут же проклял все на свете. Вокруг сидел советский бомонд: тут Бухарин, там Качалов… А рядом сидела женщина в вечернем платье, невозможной красоты. На нее засматривались все гости — и обнаруживали возле красавицы щуплого подростка в сборном гардеробе: пиджак от одного брата, ботинки от другого… По всем параметрам, именно этот подросток и был лишним здесь, возле этой женщины, в этом зале… Гердт, одаренный самоиронией от природы, понял это первым. Его милая спутница, хотя вела себя безукоризненно, тоже явно тяготилась ситуацией. Наступил антракт; в фойе зрителей ждал фуршет. В ярком свете диссонанс между Зямой и его спутницей стал невыносимым. Он молил бога о скорейшем окончании позора, когда в фойе появился Мейерхольд. Принимая поздравления, Всеволод Эмильевич прошелся по бомонду, поговорил с самыми ценными гостями… И тут беглый взгляд режиссера зацепился за несчастную пару. Мейерхольд мгновенно оценил мизансцену — и вошел в нее с безошибочностью гения. Все обернулись. Мейерхольд с простертыми руками шел через фойе к шестнадцатилетнему подростку. Я вам звонил, но вы не берете трубку… «Затруднительно мне было брать трубку, — комментировал это Гердт полвека спустя, — у меня не было телефона». Но в тот вечер юному Зяме хватило сообразительности не опровергать классика. И еще долго, склонившись со своего гренадерского роста к скромным Зяминым размерам, чуть ли не заискивая, он жал руку подростку и на глазах у ошеломленной красавицы брал с него слово, что завтра же, с утра, увидит его у себя… Им надо о стольком поговорить! Если короля играют придворные, что ж говорить о человеке, «придворным» у которого поработал Всеволод Мейерхольд? Наутро шестнадцатилетний «король» первым делом побежал в дом к благодетелю. Им надо было о стольком поговорить!
В том же году, по достижении совершеннолетия 21 года , Мейерхольд принял православие и изменил… Подробная биография.
2 - 9 февраля Дни Памяти Всеволода Эмильевича Мейерхольда
Интересная биография русского советского театрального режиссёра, актёра и педагога Всеволода Эмильевича Мейерхольда. В 1955 году Всеволод Мейерхольд был посмертно реабилитирован. Вскоре Всеволод Мейерхольд оставил юридический факультет и перешел на второй курс Театрально-музыкального училища Московского филармонического общества — в класс Владимира Немировича-Данченко.
Как был убит великий советский режиссер Мейерхольд
Ее нашли в квартире, всю истерзанную ножами, с выколотыми, когда-то прекрасными черными глазами. Райх была мертва, а Мейерхольду оставалось жить, если пытки и муки Лубянских застенков можно назвать жизнью, еще семь месяцев… Февраль 1874 года выдался суровый. И вот, 10 февраля, в провинциальном городе Пензе, в семье винозаводчика Мейергольда, так тогда писалась эта фамилия, родился мальчик, получивший, согласно лютеранскому вероисповеданию, три имени: Карл, Теодор, Казимир. И этот мальчик еще не знал, что ледяной февраль, словно рок, будет преследовать его всю жизнь… Драгоценны строки, крохи воспоминаний об ушедших людях. Замечательно, что эти люди были…жили, творили, зажигали души, будили фантазию и заставляли сладко замирать сердца при соприкосновении с искусством, имя которому — театр. Последние одиннадцать лет жизни Мейерхольда были насыщены до предела!
Он был знаменит, он любил и был любим. На его репетициях и «показах» бывали Луи Арагон, Гордон Крэг, Юлиус Фучик и Бертольд Брехт… Секретарь и биограф Мастера, драматург Александр Гладков, писал о странном раздвоении Мейерхольда: первый казался недосягаемым, второй был прост и пленителен. Первый вызывал восторг и стремление к подражанию, второго часто было мучительно и горько жалко. Но и тому и другому были свойственны бунтарство и мужество, потребность договаривать и четко формулировать свои мысли и желания. И сформировалась натура Всеволода Эмильевича еще в ранние юношеские годы, в самом начале жизни, начале творческого пути...
Четырнадцати лет Мейерхольд переходит в православную веру и принимает имя согласно Святцам. Теперь он не Карл, а Всеволод. Директор музея театрального искусства имени В. Мейерхольда в Пензе, Наталия Аркадьевна Кугель, рассказывала, о том, что существует легенда, что имя Всеволод Мейерхольд выбрал сам в честь своего любимого писателя Гаршина. Легенда была бы сама по себе неплохая, если бы Гаршин не так плохо кончил: он бросился в пролет лестницы… Ассоциация опасная… «Впрочем,- добавила Наталия Аркадьевна,- жизнь Мейерхольда постоянно наталкивалась на всякого рода роковые моменты».
Обстановка в их семье не способствовала безмятежному благоденствию. Отец, богатый винозаводчик, - человек крутой, своенравный, много пил, открыто содержал вторую семью. И дети из этой семьи, после смерти их матери, воспитывались незлобивой и тихой матерью Мейерхольда, Альвиной Даниловной. Внешности Эмилий Федорович был необычайной. Из воспоминаний.
Он выгнал из дома Федора, старшего сына, за то, что тот, против его воли, женился на актрисе; поднимал руку и на младших. Федор, старший сын, покончил с собой в подвале отцовского дома, повесившись на своем шарфе…. Мы иногда оставались по вечерам шить костюмы для домашних спектаклей, как это было при Мейерхольде, это наша дань традициям этого дома и этому человеку, но работники музея боялись задерживаться допоздна, так как складывалось впечатление, что в доме кто-то есть. Мы даже вызывали наряд патрульных… Они, конечно, никого не обнаруживали, но ощущение «странного» дома все равно не проходило…и сейчас не проходит. К холодному воздуху, врывающемуся через открытые двери, примешивается запах лекарств.
Тяжело болен отец Карлуши, то бишь Всеволода, Эмилий Федорович… Февраль 1892 года отнял у него отца, и тот же февраль впервые вывел его любительскую сцену в роли Репетилова в грибоедовском «Горе от ума». Решение было принято, и Мейерхольд в феврале бросает университет и поступает в Московский Художественный театр. А позже, опять же в феврале, уйдя их МХАТа, в Петербурге возглавляет свою театральную студию под именем фантастического «доктора Дапертутто», гофмановского персонажа, носившего плащ алого цвета. По безошибочной классификации антрепренеров, старый губернский город Пенза считался театральным городом.
Порождением его ревности являлись их постоянные ссоры. Часто он устраивал бурные сцены, не стесняясь присутствия друзей и знакомых. На одном из приемов в честь иностранных режиссеров в ВОКСе Всесоюзное общество культурной связи с заграницей он начал ссору во время ужина, встал из-за стола, швырнул салфетку и уехал, оставив жену одну. Раз в Париже довел Райх до того, что она выскочила из автомобиля на ходу и пыталась убежать. Он остановил тотчас же машину посреди улицы и бросился догонять ее… На их приемах и вечерах интересная, общительная и остроумная Райх была неизменно притягивающим центром общества. И привлекательность, и очарование хозяйки умело использовали лубянские начальники, сделав из мейерхольдовской резиденции модный московский салон «с иностранцами». Райх играла первую скрипку в их супружеском союзе. Мало что осталось от того бережного внимания, каким всегда были окружены он и его работа со стороны первой жены. Сейчас в их доме хозяином был не он, а Райх. Ее родители жили рядом с ними в течение двух периодов даже вместе с ними в одной квартире и проводили лето на подмосковной даче Мейерхольдов. Все его поведение до самого конца с несомненной очевидностью говорит об этом. В течение второй половины 20-х годов и позже в связи с его личными неурядицами, а потом и по другим более объективным причинам, развивались в нем раздражительность, несдержанность, постоянное душевное напряжение. И, однако, его порядочность неизменно продолжает оставаться такой же безупречной, как и раньше. Теперь можно было бы найти даже больше свидетельств его сердечности и внимания к человеческому горю, нежели в Петрограде в годы военного коммунизма. Только Енукидзе и Ягода знали, сколько раз он беспокоил их своими просьбами за своих арестованных друзей и знакомых. Да и не только за них. Друзья просили его за своих друзей, знакомые — за своих знакомых, и почти никогда не отказывал он никому. Даже если в других московских театрах арестовывался кто-нибудь из служивших в нем «бывших», то часто выручал их с Лубянки В. Мейерхольд, обычно даже не зная лично того, о ком хлопотал, как это было, например, с графом Н. Шереметевым — музыкантом из Театра им. Впрочем, к этому театру и ко всем вахтанговцам относился он с трогательным вниманием вплоть до разрыва в 1930 году. Когда в 1923 году осиротевшая Вахтанговская студия возвратилась в Москву после финансово неудачной поездки по скандинавским странам и по Германии, то ее ждала, казалось, неминуемая ликвидация. Лишь благодаря энергичным усилиям и хлопотам Мейерхольда все трудности были преодолены и студия могла продолжать свою деятельность. Нынешний Театр им. Вахтангова обязан своим существованием Мейерхольду. Помнят ли об этом сегодняшние руководители этого театра, носящего до сих пор имя Вахтангова? Вскоре после первого представления «Ревизора» целый ряд разнообразных причин и несчастливо сложившихся обстоятельств привел к образованию тяжелого, хронического кризиса в его творчестве, в свою очередь вызвавшего вначале постепенную, незаметную для постороннего наблюдателя, а затем все более стремительную и явную художественную деградацию его театра. К субъективным причинам этого кризиса принадлежали: во-первых, серьезные организационные нелады в его театре, тесно связанные с некоторыми особенностями его личной жизни того времени, вовторых, начавшееся в 1927 году ослабление его контактов в правящих кругах и некоторое, вначале, правда, не слишком заметное, ухудшение его положения в политическом смысле в связи с возвышением Сталина и сталинской клики и вытеснением «правых» из государственной жизни страны. Объективной причиной кризиса являлась становившаяся для него все более трудной проблема современного репертуара. Однако начало всех его последующих больших неприятностей лежало прежде всего в нем самом и в Райх. Несмотря на многочисленные его положительные качества, он никогда не принадлежал ни к великим педагогам, ни к большим организаторам.
Впрочем, Мейерхольд скоро совсем порвал с опостылевшими труппами — на премьере неслыханной «Мистерии-буфф» исполнители, которых он наспех набрал по объявлению в газете, по ходу действия рвали в клочки афиши старых императорских театров. Весной 1918 года в Питере стало голодно. Из темной муки пеклись пироги с начинкой из конины. Распаривалась старая, каменная вобла. Варились картофельные очистки. Мороженная капуста почиталась за счастье! Старшая дочь, Мария, еще в 1914 году перебравшаяся в Новороссийск, звала родителей и сестер к себе, откормиться сметаной, творогом и медом. Мейерхольд не поехал — некогда! А Ольгу Михайловну и двух младших дочерей отправил. Вскоре в Новороссийск вошли деникинцы, отрезав семью от Всеволода Эмильевича линией фронта. Впрочем, сам Мейерхольд тоже вскоре оказался по ту сторону этой линии. В театральных баталиях он подорвал здоровье, и врачи отправили его немного подлечиться в Ялту — как раз накануне того, как белые заняли Крым. Так большевик Мейерхольд оказался «под белыми». Там его, действительно, арестовали, но обошлись мягко: давали читать книги из библиотеки и позволили поставить прямо в тюрьме спектакль. Чтобы задействовать всех арестантов — а их в камере набралось пятьдесят, Мейерхольд избрал многолюдного «Бориса Годунова». Раздевал ли он бояр донага, как предположил Булгаков в «Роковых яйцах» — осталось неизвестным. В конце концов, благодаря униженным просьбам и неустанных хлопотам жены, Мейерхольда выпустили на поруки. В марте 1920 года в Новороссийск вошли войска Красной Армии, и семья получила возможность уехать. Предполагалось, что скоро они воссоединятся. Кто же мог предположить, что через несколько месяцев Мейерхольд встретит Райх? Кстати, после развода с Ольгой он почти прекратил отношения и с дочерьми. Говорил: «Не хочу, чтобы мне рожали внуков — еще не хватало мне старости! Горе тому, кто зависел от него, как от человека». И в Москве очень скоро в полной мере оценили эти «горе» и «счастье». Началось с того, что Луначарский назначил Всеволода Эмильевича заведующим Театральным отделом Наркомпроса — что-то вроде комиссара советских театров. Мейерхольд стал носить шинель, гимнастерку, брюки-галифе, военную фуражку с приколотой фотографией Ленина. Пристрастился к фразе: «Я говорю вам от имени революции! И перенял хамоватый, бесцеремонный пролетарский стиль. Друзья качали головами: «Только прирожденный актер может так вжиться в образ! Администратором Мейерхольд оказался смелым, но очень плохим. Его идеи были одна завиральнее другой. К примеру, упразднить профессиональных актеров и предоставить возможность рабочим и крестьянам самим играть на сцене — в свободное от основной работы время мол, что будет хорошего, если артист будет целый день болтаться в театре? Ну а для быстрого обучения пролетариев актерскому ремеслу Мейерхольд планировал применять биомеханику — им же самим разработанную систему гимнастических упражнений, которая позволит исполнителю роли механически выполнить поставленную режиссером задачу. Заменить театральные билеты жетонами и раздавать их трудящимся и красноармейцам бесплатно по какой-то невероятно сложной и запутанной системе. Луначарский только и успевал отменять все это! Упражнение по биомеханике: Стрельба из лука. Там ударялись в отчаянную «левизну»: с лож содрали перила, с потолка — лепнину, оголили стены до кирпичной кладки, повсюду развесили плакаты и лозунги. Актеры все-таки профессиональные — Мейерхольд быстро убедился, что с одними рабочими и крестьянами театральной каши не заваришь! Зрителям разрешилось лузгать семечки и курить махорку, но вменялось в обязанность заполнять длиннющие опросные листы — так Мейерхольд «нащупывал» интересы новой, пролетарской аудитории. При этом Мейерхольд был одержим настоящей шпиономанией. Во время каждой репетиции несколько раз прерывался, чтобы осмотреть зал — нет ли здесь каких-либо недругов? Во время спектаклей стоял за кулисами и, прищурившись, напряженно следил за игрой актеров: нет ли какого саботажа? Спиной чувствуя его неподвижный, полубезумный взгляд, бедняги нервничали и играли значительно хуже, чем на репетициях — что, кстати, и считалось саботажем. Мейерхольда многие всерьез боялись. На всех заседаниях, собраниях и съездах он неизменно устраивал сумбур и скандал с истерическими криками, проклятьями, обвинениями вроде: «Вы — охвостье Чайковского! Гнездо реакции! Враги революции! Наконец, в феврале 1921 года Всеволода Эмильевича сместили с комиссарского поста — ко всеобщему облегчению, не исключая и Луначарского. Сцена из спектакля «Баня» по Маяковскому. В главной роли И. И проруководил им долгих пятнадцать лет! При этом судился со своими актерами по пустякам был однажды даже оштрафован на 300 рублей за клевету, когда он в очередной раз подал в суд на группу «саботажников», посмевших уволиться из театра и вечно опасался, что кто-то из обиженных его застрелит. Он почему-то предчувствовал, что погибнет от пули… А вот Зинаиде Николаевне напророчили нож — крепко не любившие коллеги вечно шептали ей в спину: «Хоть бы скорее ее зарезали! Не прибили, не отравили, а именно зарезали. Ты отступаешь, ты дрожишь от холода, подставляя копну волос бурному ветру суровой зимы, ты потерял чувство дороги, — мастер, ты гибнешь, величественный, негнущийся Мейерхольд! Решено было вернуться. Мейерхольд оставался в фаворе у советской власти еще несколько лет. В изданной в 1933 году толстенной «Истории советского театра» он — единственный — был прямо обозначен, как гениальный режиссер. Он по-прежнему входил во всевозможные комиссии и комитеты — вплоть до 1936 года. Но к этому времени художественные пристрастия новой власти стали стремительно меняться. В советской литературе образцом для подражания был объявлен Горький, в архитектуре — Жолтовский со своими арками и колоннами, в кино — «Чапаев», а в театральном искусстве — МХАТ. Авангарду в советском искусстве пришел конец, его теперь стали именовать ругательным словом «формализм». Вот тут-то Мейерхольду и стали припоминать «грешки»: и выезд за границу, слишком похожий на попытку эмиграции, и использование в спектаклях произведений опального Шостаковича в музыке ведь тоже формализму был дан бой, в 1936 в «Правде» вышла разгромная статья про Шостоковича «Сумбур вместо музыки». Действительно же — создателю Красной армии…. Словом, стоило в газете один раз появиться подлому словечку «мейерхольдовщина», и началось! Отречения учеников, клятвы «вывести на чистую воду», требования «покончить», рекомендации «разоблачить»… Постановка «Бориса Годунова», на которую Мейерхольд только-только окончательно решился, была запрещена.
Так, близким другом семьи Мейерхольда был герой Гражданской войны, командующий войсками Ленинградского, затем Московского, а с июня 1937 г. Белов, арестованный в январе 1938 г. В дружеских отношениях был Мейерхольд и с маршалом М. Тухачевским, репрессированным в 1937 г. Когда Мейерхольд узнал о смерти Серго Орджоникидзе, с кем его также связывали добрые отношения, он был растерян и подавлен. Постепенно сгущались тучи и над самим В. В статье говорилось о том, что эта постановка есть не что иное, как «перенесение в оперу, в музыку наиболее отрицательных черт «мейерхольдовщины». В декабре 1937 г. Керженцев опубликовал в «Правде» статью «Чужой театр», которая с маху перечеркивала весь творческий путь Театра Мейерхольда. Разумеется, он не преминул напомнить о посвящении спектакля «Земля дыбом» Л. Керженцев в своей статье писал о том, что Мейерхольд «ушел от советских тем и советской действительности, он изолировал себя от советской драматургии и советской общественности, он создал у себя антиобщественную атмосферу, подхалимство, зажим самокритики, самовлюбленность». И далее: «В. Мейерхольд и его театр изолировали себя от общей работы по отражению советской действительности в художественных образах. В результате он сделал себя чужеродным телом в организме советского искусства, он стал чужым театром». Статья заканчивалась риторическим вопросом: «Разве нужен такой театр советскому искусству и советским зрителям? В театре Мейерхольда шли бурные собрания: актеры отмежевывались от своего опального руководителя. А 7 января 1938 г. Последний спектакль в театре был сыгран 8 января 1938 г. В день закрытия театра А. Гладков спросил у Мейерхольда, где бы он теперь предпочел работать — в драме или в опере. На что Мейерхольд ответил: «Я, как Хлестаков, согласен в любое богоугодное заведение, кроме тюрьмы…» На ситуацию с театром Мейерхольда оперативно среагировало военное ведомство. В связи с постановлением Правительства о ликвидации театра имени Мейерхольда, как чуждого советскому искусству, по приказанию Комвойск округа, прошу об исключении народного артиста Мейерхольда В. В этот тяжелый момент на помощь Мейерхольду пришел его учитель К. В январе 1938 г. В мае 1938 г. Мейерхольд был назначен режиссером оперного театра Станиславского, а 7 августа 1938 г. Станиславский умер. Но не только Станиславский тревожился о Мейерхольде. Его позвал в Ленинград Л. Вивьен, художественный руководитель Академического театра драмы имени А. И в декабре 1938 г. Мейерхольд показал там свою третью постановочную редакцию лермонтовского «Маскарада». Он мечтал о многих постановках на ленинградской сцене: «Гроза» А. Островского, «Борис Годунов» А. Пушкина, «Гамлет» В. Он продолжал работать и в оперном театре в Москве. Но участь В. Мейерхольда была уже практически решена. Вступительную речь на конференции произнес А. После основных докладов одним из первых в прениях взял слово Мейерхольд. Его встретили, как отмечено в стенограмме, «бурные аплодисменты». Это было единодушное выражение чувств аудитории. Не дожидаясь окончания работы конференции, В. Мейерхольд убыл по делам в Ленинград, где был арестован в ночь на 20 июня 1939 г. Кировым квартире на набережной реки Карповки. Пензы — прошу конвоировать с очередным маршрутом 21 июня 1939 г. Москву, в распоряжение Нач. Воинова, 25.
Самое интересное в виде мозаики
- Всеволод Мейерхольд: авангардистские опыты, биомеханика и след в литературе
- Мейерхольд, Всеволод Эмильевич | Наука | Fandom
- Всеволод Мейерхольд — великий режиссёр и приспособленец
- Биография — Всеволод Мейерхольд
- Всеволод Мейерхольд - биография, личная жизнь, фото
Всеволод Мейерхольд: Темный гений
Мейерхольд завораживал учеников своим воодушевлением и темпераментом, требуя от них «высшего пилотажа» в воплощении дерзких и оригинальных идей и исканий. Заметим, что именно тогда, в Мастерской Мейерхольда, возникло это понятие : синтетический актер. Мейерхольду сорок девять лет. Он - в расцвете своего таланта, успеха, популярности…А еще… в это время жизнь Мастера осветилась великим чувством огромной всепоглощающей любви к одной из его учениц, Зинаиде Николаевне Райх, которая была моложе его на двадцать лет. Любовь ворвалась в жизнь этих двоих людей как шторм и затопила обоих с нечеловеческой силой. И, может быть, эта любовь придала ему еще больше силы и неистовой творческой энергии. Жизнь, творчество, любовь Мейерхольда состояли из причудливых контрастов, связанных высокой лирикой, россыпью фантазий великолепного Доктора Дапертутто, создателя удивительных театральных «гофманиад». Свечи, бокалы с тонким и легким вином, крутые сценические конструкции… Актеры верили Мастеру безоговорочно и бесстрашно слетали вниз головой по декорационным нагромождениям, наклонным кругам в его спектаклях, например в «Великодушном рогоносце» Кроммелинка. Мария Бабанова, в те годы ведущая актриса его театра вспоминала» Он был для меня непререкаемым авторитетом: прыгать- прыгала, съезжать — съезжала…Я никогда не задумывалась, что это больно или страшно. Надо и все!
Когда еще было такое, чтобы режиссер посвящал постановку актрисе? Не просто актрисе, а любимой женщине… Бабанова тоже любила его как женщина, Мейерхольд не мог этого не видеть, но ее соседство с Райх оказалось нежелательным. Что же делать? У театра свои, часто жестокие, законы… И Бабанова ушла, но Мейрхольд навсегда остался ее единственной любовью, единственным режиссером на всю жизнь. Трагическая судьба, роковая любовь… А Мастер влюбился как мальчишка, как первый раз в жизни. К этому времени он расстался со своей первой женой Оленькой Мунт, дочерью пензенского юриста. У Мейерхольда было три дочери. Одна прожила недолго, другая была репрессирована вместе с отцом, а третью, младшую дочь спасло только то, что в годы зверских сталинских расправ она была замужем за артистом Василием Меркурьевым, любимым артистом Сталина. Ко времени знакомства с Мейерхольдом Зинаида Райх тоже рассталась со своим первым мужем — поэтом Сергеем Есениным.
Волею судеб она стала студенткой Высших режиссерских мастерских Мейерхольда, и ответила на любовь Мастера… Как странно и необыкновенно порой складываются человеческие жизни. А, может быть, ничего странного то и нет. Просто так было предназначено свыше — быть Зинаиде Райх сначала женой великого поэта, а потом стать путеводной звездой великого режиссера. Позже Мейерхольд поставит изысканную «Даму с камелиями», на которую будет ходить вся Москва, и где будет блистать дивная, шикарная, обворожительная Зинаида Райх — Маргарита Готье! Примадонна, звезда, жена, любимая женщина…единственная на всем белом свете — ОНА! Отец ее был железнодорожником, появлялся дома чумазый, весь в машинном масле, а ее мама, которая была из «обедневших дворян» постоянно этим возмущалась. Отец вышел из обрусевших немцев, и считал себя рабочим интеллигентом. Страсть к книгам девочка унаследовала от него. Потом начались и юношеские искания смысла жизни, чтение революционной литературы, кружки и все, что за этим кроется.
В начале века многие интеллигенты бредили революцией, и Райх была за свои свободолюбивые выходки исключена из гимназии в Бендерах, куда к тому времени переехала семья. В качестве курсистки и эсерки, сочетание в те годы довольно распространенное и понятное, Зинаида уехал в Петроград, где работала в «Обществе распространения эсеровской литературы и газет» и одновременно техническим секретарем эсеровской газеты «Дело народа».
Сломали человека! Кажется, Мейерхольда горячо, до умопомрачения жалела и Райх. Иначе трудно объяснить то, что она сделала. Или она под конец совсем разучилась понимать что-либо, кроме себя самой, своих нужд и переживаний? Ведь она в одночасье лишилась высокого положения, аплодисментов, поклонников… Как бы то ни было, но Зинаида Николаевна, ни с кем ни посоветовавшись, отослала совершенно безумное письмо Сталину. В числе прочих непочтительностей там были и такие: «Как вы, грузин, можете судить о русском театре? Вряд ли она знала, что подписывает и себе, и мужу смертный приговор… Тюремное фото Ограбление по… 20 июня 1939 года в Ленинграде был арестован Мейерхольд.
Ему каким-то чудом удалось позвонить жене, но связь оборвалась, он так почти ничего и не успел сказать. Впрочем, не прошло и часа, как в московскую квартиру Мастера пришли с обыском. Первым делом была изъята копия того самого письма Сталину на 6 листах. В протоколе зафиксирована жалоба гражданки 3. Райх, протестующей против поведения одного из сотрудников НКВД. Говорят, этот сотрудник получил строгий выговор от начальства — «за допущенное протоколирование жалоб обыскиваемого». Мейерхольд тоже пытался жаловаться — написал Молотову: «Меня, 65-летнего старика, заставили лечь на пол лицом вниз и били по подошвам и по позвоночнику резиновым ремнем… Я выл и плакал от боли». Ответа, понятно, не получил. И через полгода признался во всем: в шпионаже в пользу англичан, японцев, в участии в троцкистской организации… Он назвал всех своих сообщников: Эренбурга, Пастернака, Катаева, Эйзенштейна, Шостаковича, Утесова… К счастью, ни одного из них брать не стали.
А поздним вечером 15 июля 1939 года Зинаиду Николаевну Райх зарезали грабители. То есть сначала пришли двое сотрудников НКВД, открыли балкон в кабинете Всеволода Эмильевича и опечатали его, не запирая на замок. А потом уж, минут через двадцать, двое неизвестных зашли через этот балкон в квартиру и нанесли хозяйке 17 ножевых ран. Соседи слышали крики Райх, но решили, что у нее очередная истерика. Впрочем, дворник все же выглянул из своей каморки — как раз в тот момент, когда двое мужчин садились в ожидавшую их машину. Зинаида Николаевна Райх похоронили в том же черном бархатном платье, в котором она играла свою долгожданную «Даму с камелиями». Сразу по возвращении с кладбища ее дети — Татьяна и Константин Есенины — узнали, что обязаны освободить квартиру, так как она отходит НКВД. Прошло несколько лет, и убийцы Зинаиды Райх были, наконец, названы народу: соседи Мейерхольдов, артист Большого театра Головин с сыном. И напрасно они твердили, что единственная улика — золотой портсигар с вензелем Мейерхольда — был подарен на день рождения!
Преступникам пришлось-таки отсидеть в тюрьме несколько лет — пока их не реабилитировали и не освободили. Пришлось посидеть и домработнице Мейерхольдов, Лидии Анисимовне Чарнецкой, и она говорила товаркам по камере: «Так чего ж они хочут от меня, никак в толк не возьму? Откуда ж знать мне, об чем хозяева разговаривали? Я ж им только кушать на стол подам — и снова на кухню! Через пять дней, 2 февраля, его отвели в подвал Военной Коллегии и расстреляли. В тот же день расстреляли и журналиста Михаила Кольцова. Остается только добавить, что бывшая семья Мастера — Ольга Михайловна и дочери — получила извещение о том, что Мейерхольду дали 10 лет без права переписки. Для него в Бутырке даже брали передачи, и бедные женщины несколько месяцев провели в чудовищных тюремных очередях. Пока Ольга Михайловна не объявила, проснувшись однажды утром: «Я это предчувствовала — теперь знаю точно: вашего отца нет в живых».
А еще через несколько месяцев она и сама тихо угасла — дочери говорили, что от горя… «Расстрелянный театр» Об аресте Мейерхольда рассказал его знакомый И. Романович: «Я расстался с ним в четыре часа утра. Последнюю, в своей нормальной жизни, ночь, он провел в квартире у Юрия Михайловича Юрьева. На рассвете Всеволод Эмильевич и я вышли из квартиры Юрьева. В руках Мейерхольд держал бутылку белого вина и два бокала — для себя и для меня. Мы устроились с бутылкой на ступеньках лестницы и продолжали тихо говорить о том, о сем, в том числе снова о лагере и о тюрьме». Установлено, что в течение ряда лет Мейерхольд состоял в близких связях с руководителями контрреволюционных организаций — Бухариным и Рыковым. Арестованный японский шпион Иошида Иошимасу еще в Токио получил директиву связаться в Москве с Мейерхольдом. Установлена также связь Мейерхольда с британским подданным по фамилии Грей, высланным в 1935 году из Советского Союза за шпионаж.
Исходя из вышеизложенного, постановил: Мейерхольда-Райх Всеволода Эмильевича арестовать и провести в его квартире обыск». Берии 27 июня 1939 года «Признаю себя виновным в том, что, во-первых: в годах 1923—1925 состоял в антисоветской троцкистской организации, куда был завербован неким Рафаилом. Сверхвредительство в этой организации с совершенной очевидностью было в руках Троцкого. В годы, приблизительно 1932—1935 состоял в антисоветской правотроцкистской организации, куда был завербован Милютиной. В этой организации состояли: Милютин, Радек, Бухарин, Рыков и его жена. Был привлечен в шпионскую работу неким Фредом Греем английским подданным , с которым я знаком с 1913 года. Результатом этой связи были следующие преступные деяния в отношении моей Родины: а Я дал Грею рекомендательную записку на знакомство с зам. Подробные показания о своей антисоветской, шпионской и вредительской работе я дам на следующих допросах». Подтверждаете это?
ОТВЕТ: Да, поданное мною на прошлом допросе заявление подтверждаю… В антисоветскую группу я был вовлечен неким Рафаилом, который руководил Московским отделением народного образования и одновременно Театром Революции, директором которого являлась Ольга Давыдовна Каменева Розенфельд — жена врага народа Каменева и сестра Иудушки Троцкого. Я же был заведующим художественной частью и режиссером этого театра. В то время я познакомился со статьями Троцкого в его книге о культурном фронте и не только впитал распространяемые в ней идеи, но и отображал на протяжении всей своей дальнейшей работы. Он называл меня «неистовым Всеволодом», чем сравнивал с неистовым Виссарионом Белинским. Что касается Рафаила, то он хорошо знал о моих антисоветских настроениях и щедро отпускал средства на мои постановки в Театре Революции. Моя антисоветская вредительская работа заключалась в нарушении государственной установки строить искусство, отражающее правду и не допускающее никакого искажения. Я эту установку настойчиво и последовательно нарушал, строя, наоборот, искусство, извращающее действительность. Наряду с этим, я старался подорвать основы академических театров. Особенно сильный удар я направлял в сторону Большого театра и МХАТа, и это несмотря на то, что они были взяты под защиту самим Лениным… После 1930 года моя антисоветская работа еще более активизировалась, так как я возглавил организацию под названием «Левый фронт», охватывающую театр, кино, музыку, литературу и живопись.
Мое антисоветское влияние распространялось не только на таких моих учеников, как Сергей Эйзенштейн, Василий Федоров, Эраст Гарин, Николай Охлопков, Александр Нестеров, Наум Лойтер, но и на ряд представителей других искусств. Назовите их! Здесь мое влияние распространялось на Сергея Эйзенштейна, который является человеком, озлобленно настроенным против советской власти. Нужно сказать, что он проводил и практическую подрывную работу. Но эта картина, как искажающая классическое произведение, не была допущена до экрана. По линии кино — это все. В живописи, например, под моим влиянием находился Давид Штернберг. Еще более антисоветски настроен мой бывший ученик, художник Дмитриев. Что касается литературного фронта, то антисоветские разговоры, направленные против партии и правительства, я неоднократно вел с Борисом Пастернаком.
Он вообще настолько озлоблен, что в последнее время ничего не пишет, а занимается только переводами. Аналогичные позиции занимает поэт Пяст. Вплоть до его ареста прямые антисоветские разговоры были и с писателем Николаем Эрдманом. Я ничего не намерен скрывать, и расскажу не только о своей вражеской работе, но и выдам всех своих сообщников. Именно этого и добивался следователь: ему нужно было сломать не только физически, но и морально не очень здорового 65-летнего деятеля искусств. Путаясь и сбиваясь, возвращаясь от одних событий к другим, Всеволод Эмильевич причисляет к антисоветски настроенным людям композиторов — Шостаковича, Шебалина, Попова, Книппера, прозаиков и поэтов — Сейфулину, Кирсанова, Брика, Иванова, Федина, а также многих актеров, художников и режиссеров. Не оговариваете ли Илью Эренбурга? Илья Эренбург, как он сам мне говорил, является участником троцкистской организации, причем с весьма обширными связями не только в Советском Союзе, но и за рубежом. В 1938 году он и французский писатель Андре Мальро были у меня на квартире и вели оживленную беседу на политические темы: они были уверены, что троцкистам удастся захватить власть в свои руки.
Мейерхольд в роли клоуна Ландовского в пьесе «Акробаты». Фото: gua. Все изменилось в жизни Мейерхольда, когда он посетил спектакль «Отелло», поставленный Константином Станиславским. Спектакль произвел настолько сильное впечатление на Мейерхольда, что он без тени сомнения бросил юриспруденцию и поступил на театральное отделение. В студенческие годы наставником Всеволода Эмильевича стал Владимир Немирович-Данченко, который спустя некоторое время пригласил выпускников в свой новый театр. Там Мейерхольд проработал четыре сезона. Всеволода Ивановича можно назвать универсальным актером. Он не считал оскорблением после Гамлета играть второстепенную роль в водевиле.
Всеволод Мейерхольд - российский и советский режиссер. Фото: otzyv. После ухода от Немировича-Данченко Всеволод Мейерхольд пытался создать театр в провинции. На первых порах он частично копировал репертуар московского театра, но уже тогда у молодого режиссера начали формироваться свои взгляды на манеру исполнения актеров. В отличие от Станиславского, уделявшего внимание душевным переживаниям на сцене, Мейерхольд делал акцент на визуализации. Он считал, что правильнее доносить смысл происходящего через четко отточенные движения. Позже его творческий почерк получил название «биомеханика». Режиссер-экспериментатор заставлял актеров часами стоять перед зеркалом, доводя мимику и жесты до автоматизма.
Станиславский охарактеризовал новаторскую манеру режиссера так: «Это или так гениально, что не умещается в наших скромных головах, гениально до безумия, или бесполезное брожение усталой мысли». Одни из спектаклей В.
Под руководством гениального режиссерского дуэта Станиславский-Немирович-Данченко молодой актер играл интересные, разноплановые роли: Василий Шуйский «Царь Федор Иоаннович» А. Чехова ; принц Арагонский «Венецианский купец» У.
По-прежнему мечтая о режиссерской деятельности, в 1902 году Мейерхольд покинул МХТ и возглавил театральную труппу в Херсоне. Они называли себя Товариществом новой драмы. Именно тогда происходило его становление как режиссера, в поисках новой театральной стилистики он разработал особую символистскую систему. И хотя постановки выходили одна за другой, исключая долгую проработку и репетиции, театр имел огромный успех.
За 3 года публике представили около 200 спектаклей, артисты много гастролировали. Впервые громко заявив о себе, Мейерхольд вновь привлек внимание Станиславского. В 1905 он приглашает молодого режиссера возглавить Театр-студию на Поварской улице. Однако два гения очень быстро поняли, что не могут работать вместе.
Ни один спектакль, подготовленный Мейерхольдом, широкая публика так и не увидела, а сам он вернулся в свой провинциальный театр. В 1906 Всеволод Эмильевич по личному приглашению Веры Комиссаржевской на один сезон становится режиссером-постановщиком в Драматическом театре Петербурга, созданном великой актрисой. Он выпускает 13 спектаклей, но после нескольких громких провалов их сотрудничество заканчивается. Последняя работа — спектакль «Балаганчик» А.
Блока — негласно открывает в России эпоху «театра условности». После Октябрьской революции он становится на сторону новой власти, вступает в коммунистическую партию. Следуя веяниям нового времени, в 1918 ставит «Мистерию-буфф» В.
Мейерхольд, Всеволод
Да что там! Она и дня не могла прожить без поклонников. Чтобы не допустить ни малейшей конкуренции, запретила мужу звать домой женщин — только мужчин. Гостей принимала роскошно одетая, остроумная, кокетливая — королева!
Их квартира в Брюсовском переулке была образцом роскоши по-советски: мебель из карельской березы, ковры, японские вазы, хрусталь баккара. Мейерхольд привнес в это великолепие только одну деталь: пустые рамы без полотен на стенах: «Картину домыслит смотрящий», — объяснял Мастер. Он сам роскоши не любил, если не сказать: ненавидел.
Так уж повелось с самой его юности, когда он не был еще ни Всеволодом, ни Мейерхольдом… Отступник Его отец, Эмилий Федорович Мейергольд, подданный Пруссии, державший на письменном столе портрет Бисмарка, исправно слушавший проповеди лютеранского пастора, был чистокровным немцем и в то же время типичным русским купцом-самодуром. Еще в молодости Эмилий Федорович открыл винокуренный завод в Поволжье и чудовищно обогатился на производстве водки «Углевки». Его дом славился хлебосольством на всю Пензу, там задавались неслыханно роскошные балы, а детей держали впроголодь.
О бурных интрижках Эмилия Федоровича говорил весь город и это помимо второй, неофициальной семьи, в которой у старшего Мейергольда было двое незаконнорожденных детей , но когда сын Артур женился на актрисе, Эмилий Федорович изгнал его из дома: «С актрисами развлекаются, на актрисах не женятся». Можно представить, как трепетал младший сын, 18-летний Карл, задумав жениться без разрешения отца. И хотя, признайся он в своей страсти к Олечке Мунт, Эмилий Федорович был бы только рад невеста богатая, из почтенной семьи, ее отец — член губернской палаты , романтическому юноше все представлялось, что он должен непременно пожертвовать чем-то, пойти наперекор, преодолеть, ослушаться… Просто Карл не умел любить без фанатизма, а фанатизм требовал героических поступков.
Вот только Эмилий Федорович так ни о чем и не узнал, потому что скоропостижно умер. Что ж! Карл рассудил, что это еще не повод отменять задуманный бунт.
И, когда весь клан Мейергольдов мать Альвина Даниловна, четыре брата и две сестры собрался в отцовском кабинете, чтобы огласить завещание покойного и обсудить перспективы «Торгового дома Э. Мейергольд и сыновья», торжественно объявил: «На меня не рассчитывайте! Я ненавижу ваши деньги, ваш винокуренный завод.
Не хочу даже носить вашу фамилию. Запишусь Мейерхольдом, как рекомендовано русской грамматикой Грота. Я ухожу от вас и буду жить бедно, но честно.
С Олечкой Мунт мы поженимся, а приданого не возьмем. И еще — я перехожу в православие, меняю прусское подданство на российское, а имя Карл на Всеволода». С первой женой Ольгой Мунт Всеволодом звали писателя Гаршина, который был кумиром юного Карла — главным образом потому, что застрелился.
Карл-Всеволод и сам много размышлял о самоубийстве, писал в дневнике: «Мне все мерещатся прорубь, яд и петля» и ночами извлекал такие тоскливые звуки из своей скрипки он с детства неплохо музицировал , что у родных мороз пробирал по коже. К счастью, ни малейшего повода свести счеты с жизнью у мрачного юноши так и не нашлось. Впрочем, он и без того достаточно огорчил свою мать, потому что действительно воплотил в жизнь все, что обещал на том семейном совете.
Он отправился в Москву, на юридический факультет университета, который, впрочем, скоро бросил ради курса Немировича Данченко в Филармоническом училище. Дорожку туда проторила Катя Мунт, сестра его невесты, которая все никак не могла сделаться женой — как студент, Мейерхольд не мог вступить в брак без разрешения министра просвещения. Почти год юноша слал в Петербург ходатайство за ходатайством, пока, его, наконец не удовлетворили.
Венчание с Ольгой состоялось 17 апреля 1896 года в Пензе. Мейерхольда взяли в труппу с окладом в 115 рублей в месяц, Екатерине Мунт положили 60 рублей. Нашлось место и для Ольги — в конторе театра, с жалованием в 30 рублей.
Решено было жить втроем. Вернее — вчетвером, потому что к этому времени Ольга уже родила дочь Марию. Сняли квартиру в Божедомском переулке, и, пусть обедали не каждый день, жили превесело!
Актерский дар Мейерхольда — резкий, шаржевый. Станиславский говорил про него: «суховат в добродушных местах». А Немирович-Данченко и вовсе разочаровался в своем ученике: «Это черт знает что!
Яичница с луком! Сумятица человека, который каждый день открывает по несколько истин, одна другую толкающих! А, когда на «Мещанах» в зале вдруг стали шикать, отцы-основатели МХТ и вовсе стали воротить от Мейерхольда нос — подозревали, что это он рассадил в зале своих приятелей — мол, озлобился, что не дают главных ролей.
В итоге Всеволод, чуть не единственный из труппы, не получил ссуды от Саввы Морозова и не стал пайщиком строящегося нового здания Художественного театра в Камергерском переулке. Не перенеся обиды, Мейерхольд ушел из театра. Так началась чуть не двадцатилетняя полоса скитаний по театрам и городам: Херсон, Тифлис, снова Москва… Верная Ольга, да и Катя тоже — везде и всюду с Мейерхольдом.
Детей у него уже трое, и все — девочки. И их всех нужно прокормить… А характер у Мейерхольда неуживчивый, трудный. Ему все казалось, что кругом враги, что коллеги только и делают, что плетут интриги, устраивают сговоры, пускают сплетни… Он торопился первым нанести удар тем, кого подозревал — и часто несправедливо.
Что ж удивляться, что больше нескольких сезонов он ни в одном театре не задерживался. Мейерхольд-актер В спектакле «Акробаты» Со временем он все реже играл на сцене, и все чаще режиссировал. В Петербурге, в театре у Комиссаржевской поставил«Балаганчик» Александра Блока — необычайный, ни на что ни похожий, символистский спектакль.
Публика разделилась: одни бешено аплодировали, другие шикали и обзывали мейерхольдовское творение «Бедламчиком». Режиссеру в очередной раз указали на дверь. В газете напечатали карикатуру: нищий Мейерхольд уныло стоит с шарманкой и мартышкой и просит подаяние.
Им уже нечем было платить за квартиру, а Ольга Михайловна, усевшись с мужем на их излюбленное место — перед камином, прямо на ковер — гладила его по бедовой голове и все твердила: «Только не соглашайся на компромиссы! Нельзя в поисках благополучия изменять себе самому! Впрочем, предложение поработать на императорских сценах, в Александринке и Мариинке, Мейерхольдами решено было принять.
Но тут уж актеры стали грудью против «Калифа на час». Его режиссуры боялись. Про его актерские способности и слышать не хотели: «Настоящее чучело ходит по сцене и портит пьесу», — шипели недоброжелатели.
И все же Мейерхольд прослужил там до самого октября 1917 года, хоть и жаловался: «Ни разу за годы службы в имперских театрах я не входил в двери без опасений, что могу получить в спину удар ножом». Его называли «красный режиссер» — Мейерхольд одним из первых среди театральных деятелей вступил в коммунистическую партию Увлекательная игра «революция» 1917 год. В Михайловском театре — собрание городской интеллигенции.
Председательствует Горький. Слово берет и Мейерхольд.
Художник Александр Головин за это время создал более четырёх тысяч эскизов костюмов и поразительную систему из пяти занавесов. Также согласно плану зрительный зал служил продолжением сцены, по бокам которой были расставлены старинные зеркала. Таким образом зрители становились соучастниками этого мистического маскарада. Спектакль заканчивался сценой долгой панихиды по Нине — этот эпизод воспринимался как панихида по царской России. Пока в Петербурге происходили уличные беспорядки и люди требовали хлеба, почтенная публика смотрела роскошный спектакль, а напряжённая обстановка в городе только усиливала её восторг. Костюмы к спектаклю "Маскарад" в постановке Мейерхольда. Недалеко от Троицкого моста посередине улицы лежал с разбитыми стёклами и погнутыми колесами трамвайный вагон. Днём по этой же улице двигались массы народа, требуя "хлеба" — и только ли хлеба?
Ещё вечером раздавались одиночные выстрелы. В публике с почтением передают, что одна только часть декорации обошлась в восемнадцать тысяч рублей, что вся постановка стоит сотни тысяч… Жутко сидеть на этом мёртвом "Маскараде", среди неслыханной роскоши постановки, среди этих живых мертвецов, трагических масок современности". В газете "Речь" рецензент под псевдонимом Amadeo назвал спектакль красивым мыльным пузырём и связал его с концом самодержавия. Тем не менее следующие 30 лет спектакль шёл с неизменным успехом, как дань памяти ушедшей эпохе. Это пустое и громоздкое зрелище было последним бесцельным фейерверком на фоне только что умершего прошлого Amadeo, статья "Напрасная красота" После Февраля С приходом к власти Временного правительства положение Мейерхольда несколько изменилось. После "Маскарада" он целый год не ставил спектаклей, но проявил интерес к кинематографу. Лето 1917 года Мейерхольд провёл в Москве, где снимал фильм "Навьи чары", который так и не был завершён. Несмотря на деятельность, режиссёр злился, он писал подруге и актрисе Ольге Сафоновой: "...
Весной 1918 года в Питере стало голодно. Из темной муки пеклись пироги с начинкой из конины. Распаривалась старая, каменная вобла. Варились картофельные очистки. Мороженная капуста почиталась за счастье! Старшая дочь, Мария, еще в 1914 году перебравшаяся в Новороссийск, звала родителей и сестер к себе, откормиться сметаной, творогом и медом. Мейерхольд не поехал — некогда! А Ольгу Михайловну и двух младших дочерей отправил. Вскоре в Новороссийск вошли деникинцы, отрезав семью от Всеволода Эмильевича линией фронта. Впрочем, сам Мейерхольд тоже вскоре оказался по ту сторону этой линии. В театральных баталиях он подорвал здоровье, и врачи отправили его немного подлечиться в Ялту — как раз накануне того, как белые заняли Крым. Так большевик Мейерхольд оказался «под белыми». Там его, действительно, арестовали, но обошлись мягко: давали читать книги из библиотеки и позволили поставить прямо в тюрьме спектакль. Чтобы задействовать всех арестантов — а их в камере набралось пятьдесят, Мейерхольд избрал многолюдного «Бориса Годунова». Раздевал ли он бояр донага, как предположил Булгаков в «Роковых яйцах» — осталось неизвестным. В конце концов, благодаря униженным просьбам и неустанных хлопотам жены, Мейерхольда выпустили на поруки. В марте 1920 года в Новороссийск вошли войска Красной Армии, и семья получила возможность уехать. Предполагалось, что скоро они воссоединятся. Кто же мог предположить, что через несколько месяцев Мейерхольд встретит Райх? Кстати, после развода с Ольгой он почти прекратил отношения и с дочерьми. Говорил: «Не хочу, чтобы мне рожали внуков — еще не хватало мне старости! Горе тому, кто зависел от него, как от человека». И в Москве очень скоро в полной мере оценили эти «горе» и «счастье». Началось с того, что Луначарский назначил Всеволода Эмильевича заведующим Театральным отделом Наркомпроса — что-то вроде комиссара советских театров. Мейерхольд стал носить шинель, гимнастерку, брюки-галифе, военную фуражку с приколотой фотографией Ленина. Пристрастился к фразе: «Я говорю вам от имени революции! И перенял хамоватый, бесцеремонный пролетарский стиль. Друзья качали головами: «Только прирожденный актер может так вжиться в образ! Администратором Мейерхольд оказался смелым, но очень плохим. Его идеи были одна завиральнее другой. К примеру, упразднить профессиональных актеров и предоставить возможность рабочим и крестьянам самим играть на сцене — в свободное от основной работы время мол, что будет хорошего, если артист будет целый день болтаться в театре? Ну а для быстрого обучения пролетариев актерскому ремеслу Мейерхольд планировал применять биомеханику — им же самим разработанную систему гимнастических упражнений, которая позволит исполнителю роли механически выполнить поставленную режиссером задачу. Заменить театральные билеты жетонами и раздавать их трудящимся и красноармейцам бесплатно по какой-то невероятно сложной и запутанной системе. Луначарский только и успевал отменять все это! Упражнение по биомеханике: Стрельба из лука. Там ударялись в отчаянную «левизну»: с лож содрали перила, с потолка — лепнину, оголили стены до кирпичной кладки, повсюду развесили плакаты и лозунги. Актеры все-таки профессиональные — Мейерхольд быстро убедился, что с одними рабочими и крестьянами театральной каши не заваришь! Зрителям разрешилось лузгать семечки и курить махорку, но вменялось в обязанность заполнять длиннющие опросные листы — так Мейерхольд «нащупывал» интересы новой, пролетарской аудитории. При этом Мейерхольд был одержим настоящей шпиономанией. Во время каждой репетиции несколько раз прерывался, чтобы осмотреть зал — нет ли здесь каких-либо недругов? Во время спектаклей стоял за кулисами и, прищурившись, напряженно следил за игрой актеров: нет ли какого саботажа? Спиной чувствуя его неподвижный, полубезумный взгляд, бедняги нервничали и играли значительно хуже, чем на репетициях — что, кстати, и считалось саботажем. Мейерхольда многие всерьез боялись. На всех заседаниях, собраниях и съездах он неизменно устраивал сумбур и скандал с истерическими криками, проклятьями, обвинениями вроде: «Вы — охвостье Чайковского! Гнездо реакции! Враги революции! Наконец, в феврале 1921 года Всеволода Эмильевича сместили с комиссарского поста — ко всеобщему облегчению, не исключая и Луначарского. Сцена из спектакля «Баня» по Маяковскому. В главной роли И. И проруководил им долгих пятнадцать лет! При этом судился со своими актерами по пустякам был однажды даже оштрафован на 300 рублей за клевету, когда он в очередной раз подал в суд на группу «саботажников», посмевших уволиться из театра и вечно опасался, что кто-то из обиженных его застрелит. Он почему-то предчувствовал, что погибнет от пули… А вот Зинаиде Николаевне напророчили нож — крепко не любившие коллеги вечно шептали ей в спину: «Хоть бы скорее ее зарезали! Не прибили, не отравили, а именно зарезали. Ты отступаешь, ты дрожишь от холода, подставляя копну волос бурному ветру суровой зимы, ты потерял чувство дороги, — мастер, ты гибнешь, величественный, негнущийся Мейерхольд! Решено было вернуться. Мейерхольд оставался в фаворе у советской власти еще несколько лет. В изданной в 1933 году толстенной «Истории советского театра» он — единственный — был прямо обозначен, как гениальный режиссер. Он по-прежнему входил во всевозможные комиссии и комитеты — вплоть до 1936 года. Но к этому времени художественные пристрастия новой власти стали стремительно меняться. В советской литературе образцом для подражания был объявлен Горький, в архитектуре — Жолтовский со своими арками и колоннами, в кино — «Чапаев», а в театральном искусстве — МХАТ. Авангарду в советском искусстве пришел конец, его теперь стали именовать ругательным словом «формализм». Вот тут-то Мейерхольду и стали припоминать «грешки»: и выезд за границу, слишком похожий на попытку эмиграции, и использование в спектаклях произведений опального Шостаковича в музыке ведь тоже формализму был дан бой, в 1936 в «Правде» вышла разгромная статья про Шостоковича «Сумбур вместо музыки». Действительно же — создателю Красной армии…. Словом, стоило в газете один раз появиться подлому словечку «мейерхольдовщина», и началось! Отречения учеников, клятвы «вывести на чистую воду», требования «покончить», рекомендации «разоблачить»… Постановка «Бориса Годунова», на которую Мейерхольд только-только окончательно решился, была запрещена. Может, дело и дошло бы до голых бояр на трапеции — кто ж теперь скажет?
Но мало кто знает, что он сыграл огромную роль и в зарождении советского киноискусства. Мейерхольд помог российскому кинематографу сделать немыслимый прыжок от старого дореволюционного кино к новому, авангардному. Другой наш великий земляк — кинорежиссер Всеволод Пудовкин — считал, что «Мейерхольд в своей работе довел театр до той грани, на которой непосредственно начинается кинематограф». Так что от реалистического театра Станиславского до революционного кино страны Советов всего два шага — и между ними Всеволод Мейерхольд. Создатель нового театра 76 Мейерхольд родился за два десятилетия до появления кинематографа. В родном городе Пензе он впервые вышел на театральные подмостки, вкусил первую славу как актер-любитель. Студент юридического факультета Московского университета, он вскоре перешел в музыкально-драматическое училище. Его учителями были основатели Московского художественного театра — Константин Станиславский и Владимир Немирович-Данченко. Но усвоив азы реалистического театра, Мейерхольд понял, что реализм не для него. И пошел своим путем. Поначалу, как и у всех представителей «смежных искусств», отношение к кино у Мейерхольда было пренебрежительным. Искусство за гранью 76 Однако вскоре он сам «притянулся» к молодому искусству кино, понял его огромные возможности. Когда Мастеру впервые предложили снять фильм, он написал: «Мое отношение к существующему кинематографу крайне отрицательное. Расследовать способы кинематографии, неиспользованные, но которые в ней таятся, — моя ближайшая работа.
Мейерхольд, Всеволод Эмильевич
В конце 80-х гг. прошлого века на заре перестройки вдруг в печати стало к месту и не к месту склоняться имя Всеволода Мейерхольда. Статья автора «» в Дзене: Два главных события блистательной и трагической судьбы Всеволода Мейерхольда случились в феврале: 9 февраля 1874 года он родился, 2 февраля 1940-го погиб. Всеволод Эмильевич Мейерхольд принадлежит к числу крупнейших деятелей советского театра.
Рыцарь и Мученик театра: Всеволод Мейерхольд
Его имя не сходило с афиш, со страниц театрального журнала, «Крокодила» и «Смехача», газетных столбцов. Он был героем комических куплетов, театральных пародий и миниатюр. Неудивительно, что каждое его выступление на какой-нибудь конференции или в диспуте, долго разбиралось, его речи воспринимали как творческий постулат. Наряду с Владимиром Маяковским он был лидером нового революционного искусства. В Политехническом музее и театре «Эрмитаж» регулярно проходили его публичные ожесточенные споры с другим гигантом театра —Александром Таировым. Личная жизнь В личной жизни режиссёра на пике его славы тоже происходили изменения. В 1924 году он, оставив троих дочерей, развёлся с тихой безропотной Ольгой Мунт и женился на пришедшей в его театр роковой красавице Зинаиде Райх , которая прежде работала секретаршей в Наркомпроссе. Этот брак мгновенно стал объектом злословия со стороны газетных циников и досужих сплетников.
Историю их любви превратили в банальную мелодраму. Писали, что престарелый известный режиссёр ушёл из семьи к молоденькой статистке. Однако всё обстояло не так. Райх после брака с взбалмошным неспокойным Сергеем Есениным смогла, наконец, осуществить свою мечту о семейном очаге. Она стала не только первой актрисой театра Мейерхольда и его единомышленницей, но и заботливой женой, мягким другом. Всеволод Мейерхольд с Зинаидой Райх Жизнь эффектной творческой пары со временем стало омрачать то обстоятельство, что у Зинаиды Райх была психическая болезнь, которая прогрессировала в моменты сильного эмоционального напряжения. Актриса могла впадать в апатию или, наоборот, проявлять агрессию.
Она всегда была желанной гостьей на правительственных приёмах. Однажды на большом мероприятии в Кремле она закатила публичную сцену не больше не меньше как М. Калинину, известному своим пристрастием к молоденьким балеринам, выкрикнув: «Все знают, что ты бабник! Мейерхольд частным образом консультировался с психиатрами, но отдавать супругу в клинику не решался. Когда в 1937 году на Мейерхольда посыпалась критика, болезнь Райх обострилась, и она написала Иосифу Сталину откровенное письмо, которым хотела защитить своего мужа, но вышло так, что погубила и его, и себя. Мейерхольд уволил прекрасную актрису Марию Бабанову, исполнявшую прежде все главные роли. Уволился великий Эраст Гарин.
А после того как режиссёр распределил роль Гамлета своей жене, Николай Охлопков сгоряча подал заявку на роль Офелии и был за это уволен. Райх была очень пафосной актрисой, что далеко не всем нравилось. В 1928 году ГосТиМ чуть не закрыли из-за того, что Мейерхольд с Райх задержались на несколько дней во Франции, куда они ездили для лечения и ведения переговоров о предстоящих гастролях. Власти предположили, что Мейерхольд поступит также. Но это было абсолютно исключено. Надо было понимать, насколько режиссёр был честен и верен революционным идеям.
Дейнека, В. Шестаков, А. Тышлер, Кукрыниксы, В. Из всей суммы влияний необходимо выделить одну: в мае 1905, в новом Театре-студии на Поварской, куда Станиславский пригласил работать Мейерхольда, он встретил Сапунова, Судейкина, Ульянова и Денисова.
Мейерхольд понял тогда, насколько велики выразительные возможности внешнего облика спектакля. За год работы 1906—1907 в Театре В. Комиссаржевской он поставил пятнадцать спектаклей вместе с Сапуновым, Судейкиным, Денисовым , став создателем символистского направления и особого, нового языка. Неглубокая сцена. Растянутость мизансцен в ширину. Символическая роль цвета в декорации и костюмах. Внебытовой характер аксессуаров, мебели. Сгармонизированность форм и цвета обстановки и живописного панно. Новый этап — «Жизнь человека» Л. Андреева февраль 1907.
Здесь впервые Мейерхольд называет себя автором оформления, а художник В. Коленда выступает как реализатор его плана. Впервые в русском театре свет применён как архитектор пространства, как главная стилеобразующая сила спектакля. Начал новый сезон в 1908 режиссёром Петербургских Импертаторских театров, там поставил шестнадцать спектаклей с участием Головина в качестве художника. Вместе они создали направление, которое было названо театральным традиционализмом. Первое, что сделает Мейерхольд в своих программных послереволюционных постановках,— отменит всё. Всякий раз при неожиданной и резкой смене курса он сохранял в неприкосновенности принципы творческого поведения. Один из них — постоянный интерес к авангардным направлениям в искусстве, желание сотрудничать с экспериментаторами в живописи, дизайне, архитектуре. У него была мечта обучать художников и режиссёров вместе, к этому приводила вся логика размышлений о «слиянии» режиссёра и декоратора. Так, летом 1917 он вместе с Ф.
Комиссаржевским, Н. Евреиновым, А. Таировым выступает организатором «Союза мастеров сценических постановок».
На этих сценах он воплощал свои новаторские идеи и никогда не сталкивался с противодействием со стороны дирекции театров. Почти в любом спектакле проступала обворожающая сила его — автора, как без лишней скромности величал себя на афишах и в программах Мейерхольд Переводчик Николай Любимов За десять лет он поставил 21 драматический и десять музыкальных спектаклей.
Мейерхольд чувствовал себя хозяином положения. Он мог смело заявить в докладной записке директору императорских театров, что "театр топчется на одном месте" и "какой-то туман заволакивает светлую его деятельность". Несмотря на своё благополучие в царской России, Мейерхольд очень быстро перешёл из белых в красные. Своеобразной точкой этого перехода стал последний предреволюционный спектакль режиссёра. Когда революция шла уже полным ходом.
На улицах ещё отдалённо постреливали, трамваи не ходили, фонари горели тускло… Было пустынно и жутко. Театр, однако, был полон, и по каким ценам! Критик Александр Кугель Работа над постановкой заняла шесть лет. Художник Александр Головин за это время создал более четырёх тысяч эскизов костюмов и поразительную систему из пяти занавесов. Также согласно плану зрительный зал служил продолжением сцены, по бокам которой были расставлены старинные зеркала.
Таким образом зрители становились соучастниками этого мистического маскарада. Спектакль заканчивался сценой долгой панихиды по Нине — этот эпизод воспринимался как панихида по царской России. Пока в Петербурге происходили уличные беспорядки и люди требовали хлеба, почтенная публика смотрела роскошный спектакль, а напряжённая обстановка в городе только усиливала её восторг. Костюмы к спектаклю "Маскарад" в постановке Мейерхольда.
Его жена актриса Зинаида Райх была зверски убита в своей квартире вскоре после ареста Мейерхольда. В 1955 году, то есть спустя два года после смерти Сталина, тогда все еще почитаемого, еще не развенчанного Хрущевым, в Москве две молодые женщины — 37-летняя Татьяна Есенина, приемная дочь великого реформатора мирового театра режиссера Всеволода Мейерхольда, и его внучка 31-летняя Мария Валентей — начали добиваться на тот момент практически невозможного — реабилитации Мейерхольда. Трудности состояли в том, что во многих инстанциях сидели враги и ненавистники Мейерхольда, те, кто добивались закрытия его театра, а после закрытия клеймили Мейерхольда в печати.
Но обе современные Антигоны как воплощения верности родственному долгу в 1955 году были готовы сделать все возможное и невозможное. И судьба послала им союзника в лице молодого следователя военной прокуратуры Бориса Ряжского. После письма Татьяны Есениной Маленкову в январе 1955 года дело Мейерхольда было взято на рассмотрение на предмет возможной реабилитации. И оно 1 июля 1955 года поступило от начальства к 29-летнему старшему лейтенанту, следователю Военной прокуратуры Борису Ряжскому, которому была поручена проверка всех обстоятельств дела. Вот его рассказ 1988 : "Все дела расписывал и передавал нам начальник. Вижу, в дело Мейерхольда вложена записка "Прошу переговорить". Так что ты смотри, сначала расследуй все обстоятельства, потом пиши представление в ЦК, чтобы отменяли постановление, а уж после ставь вопрос о реабилитации".
Выслушали они меня, Маша была очень сдержанна, а Татьяна Сергеевна восприняла мой рассказ горячо, возбужденно. Показал я им составленный по материалам дела список "вредителей" и "шпионов", соучастников Мейерхольда. Татьяна Сергеевна говорит: "Пастернак жив, он здесь, в Москве. И Олеша в Москве". Я-то эти фамилии узнал только из материалов дела, в нем Пастернак и Олеша проходили как завербованные Мейерхольдом члены "вредительской" организации, и я был уверен, что они погибли с ним вместе. Отметила Татьяна Сергеевна в тот день в моем списке крестиками, кто жив, кто в Москве, кто умер, кто сидит…" Свои опросы по списку Борис Ряжский начал с актеров, игравших у Мейерхольда, с его учеников. Он только что возвратился из поездки в Англию, был очень насторожен, официален, разговор никак не получался.
Мы решили, что лучше приехать мне к нему в театр. Он и там сначала страховался, но в театре-то я его прижал, он стал откровеннее. Там же, в театре, он познакомил меня с М. Бабановой, с нею у нас был важный подробный разговор. Познакомил меня Охлопков и еще с кем-то из актеров. После этих встреч я понял, что нечего вызывать таких людей в прокуратуру и допрашивать, нужно разговаривать с ними по-людски, иначе окажусь в глупом положении. И пошел калейдоскоп.
Всех, кого мог, я опросил, человек сто. Быстро сработал по Москве беспроволочный телеграф, начались телефонные звонки, чаще анонимные, подсказывали, какие из статей нужно разыскивать, с кем связаться и тому подобное. Сам я физически не мог все это собрать, помощников не полагалось, искать статьи и добывать отзывы деятелей культуры о Мейерхольде бегала Маша, а Ярослав Михайлович, тесть мой, сидел в Театральной библиотеке в закрытом фонде я ему специальный мандат выдал и делал на машинке выписки и аннотации. Эренбургу я позвонил домой, приехал, привез дело, сказал, что обвинения в шпионаже отпадают. О том, что якобы это он, Эренбург, завербовал Всеволода Эмильевича во французскую разведку, говорить не стал, но Эренбург спросил: "Наверное, и я там где-нибудь прохожу? А у меня тогда кроме "Моей жизни в искусстве" был уже полученный от Э. Ромму я приехал на студию во время съемок; когда он узнал, о чем пойдет речь, с ним плохо сделалось, он не смог сразу говорить.
Там же, на студии, я виделся и с И. Долго не мог я поймать Д. Шостаковича и условиться о встрече с ним. Он собирался в Ленинград, и я попросил его перед отъездом повидаться со мною, заехать в прокуратуру, но, когда он приехал, я увидел, что сделал огромную ошибку. У нас в прокуратуре на Кировской, 41 обычно кругом было полно народа, места не найдешь спокойно поговорить, а Шостаковичу, когда он узнал от меня правду о гибели Всеволода Эмильевича, стало дурно, совсем плохо, еле вынесли его от меня.