— режиссёр Илья Хржановский*. Илья Хржановский на съемках «Дау». Я должен создать человеку, исполняющему ту или другую роль, такие условия, чтобы он вошел в кадр всей, собственно, своей жизнью, которая была до меня. Илья Хржановский – талантливый кинорежиссёр, продюсер, а также сценарист. Фильмография Ильи на сегодня состоит более чем из 10 разножанровых киноработ.
В Берлине воссоздадут Берлинскую стену и атмосферу советского времени
Кто-то обвинял фильм в русофобии, другие называли картину аморальной, некоторые выражали молчаливый протест и выходили из зала во время показа. Для съемки Хржановский отправился в мордовскую деревню, где целый месяц ждал, когда местные жители перестанут бояться камер и начнут воспринимать членов съемочной группы как своих соседей. Пьяные застолья, грязь, тюрьма, похороны, проститутки, бесконечная экзистенциальная драма — мрачный антураж помог завоевать кучу призов на международных фестивалях, но вызвал проблемы на родине. Вначале у фильма отобрали прокатное удостоверение, но благодаря международной славе ему все-таки удалось выйти в ограниченном прокате. Уже в дебюте виден стиль режиссера — натуралистичность и невмешательство в процесс съемки, которые больше свойственны работе документалиста. Илья Хржановский размышляет, за какой проект взяться — современную версию «Шагреневой кожи» Оноре де Бальзака или экранизацию «Райского сада» Эрнеста Хемингуэя. Идея снять байопик о советском ученом Льве Ландау появилась во время алкогольного застолья с французским продюсером Филиппом Бобером на Роттердамском фестивале. Заручившись поддержкой Сорокина, Илья сел за написание сценария, взяв за основу мемуары Конкордии «Академик Ландау: как мы жили», опубликованные в 1999 году.
Масштаб личности и история жизни Ландау поразили молодого режиссера. Хржановский ничего не знал о физике как ученом, но был загипнотизирован его историей сексуальной свободы и гениальности, а трагические перипетии удобно ложились в будущий сценарий. Но, снова пригласив Сорокина к сотрудничеству и приступив к работе, режиссер выяснил, что написанное женой советского ученого во многом не соответствует действительности. Да и замысел Хржановского был куда глобальнее историй, которые Кора выдавала за правду о великом академике. Илья решает воссоздать реальность, в которой жил Ландау, но при этом заселить его собственными персонажами. Сказано — сделано! Первоначально заявленный бюджет картины составлял 3,5 млн.
Этого было вполне достаточно, чтобы снять двухчасовой фильм, но для проекта уровня «Дау», как покажет история, сущие копейки. Львиную долю бюджета потратили на съемку первых сцен в Петербурге и Москве. Снимать оказалось слишком дорого, от старой советской архитектуры практически ничего не осталось, а сложности в общении с властями того не стоили. Хржановский принял решение перебраться в гораздо-более демократичный по ценам Харьков, тем более, что Ландау пять лет жил там и работал в Харьковском физико-техническом институте в довоенное время. Примерно тогда в команде Ильи появился продюсер Артем Васильев, которому режиссер предлагал сотрудничество, когда только начиналась работа над «4». Вместе они нашли сопродюсеров в Европе и организовали компанию Phenomen Films. Финансирование собирали с миру по нитке.
Но главным инвестором стал российский олигарх Сергей Адоньев, основатель компании Yota, с которым Хржановский познакомился на одной вечеринке в Москве. По словам оператора Юргена Юргенса, когда в Харькове заканчивались деньги — Илья летел в Сардинию и возвращался с новым чеком. Адоньев безоговорочно доверял режиссеру и давал возможность воплотить в жизнь любую творческую задумку. Следующие два года прошли в активной подготовке к съемкам. Когда режиссер отчаялся найти актеров в кинобазе России, люди Хржановского вышли на улицы с фотоаппаратами и отобрали 4500 человек для массовых сцен из 300 тысяч горожан. Отовсюду на съемочную площадку свозили ковры, одежду, мебель, антиквариат — харьковчане и сами приносили старые вещи на специальные пункты приема. Клуб ретротехники предоставил коллекцию советских автомобилей, оборудованных старыми деталями.
Историки копались в архивах, добывая информацию о всех бытовых подробностях того времени — для Хржановского важна была любая мелочь, вплоть до звука, с которым вода стекает по канализационным трубам. Десятки тысяч костюмов, 500 предметов мебели, модель гигантского самолета К-7 и многие другие детали, включая бутылки из-под молока советского периода, ковры и спичечные коробки. Текучка кадров была сумасшедшая — с наемной силой особенно не церемонились. Брали без опыта, жалованье обещали приличное, оплачивали билеты и уговаривали бросить все дела и ехать в Харьков. Молодые специалисты надеялись, что примут участие в том самом интригующем проекте, но оказывались в жерновах бюрократической машины под психологическим давлением режиссера, разгневанных харьковчан и оставшихся без денег рабочих — экономили на всем и совершенно не стеснялись разводить работников на деньги. Слабые отсеивались за пару дней и отправлялись домой без денег в кармане, оставшихся начинали эксплуатировать с еще большим размахом. Самой популярной разменной монетой становились администраторы проекта.
Должностью награждали любого человека, более-менее справляющегося с давлением и нагрузками. Находить жилье для съемочной группы, общаться с чиновниками, выслушивать жалобы местных жителей, планировать логистику, заказывать оборудование, отправлять с денежными вопросами куда-подальше, обеспечивать комфорт Илье Хржановскому и выполнять любые его поручения — вот краткий список обязанностей администратора. Стоит ли говорить, что редкий человек оставался дольше, чем на месяц. Постоянные рокировки специалистов добавляли хаоса в общий котел, тормозили работу, сжигали последние деньги. Классическая ситуация на съемочной площадке: никто ничего не знает, никто ни за что не отвечает. Главным оператором-постановщиком стал немец Юрген Юргес, сотрудничавший с Рейнером Вернером Фассбиндером, Вимом Вендерсом и Роландом Кликом — он ушел из проекта в 2010, когда у Хржановского начали заканчиваться деньги. Увольняли и штрафовали за любую оплошность, часто было достаточно косого взгляда Хржановского и человек выбывал из команды.
Режиссер не только воплощал в реальность антиутопичный проект «дивного нового мира», но и лично отыгрывал роль диктатора. Мой мир — мои правила. Недовольных просили с вещами на выход. Никаких исключений, даже для иностранных рабочих, привыкших к соблюдению трудового законодательства. Илья Хржановский не вдавался в подробности, он понимал, что всегда найдутся еще сотни людей, которые захотят принять участие в создании настолько амбициозного проекта. Кажется, он специально нагнетал обстановку на съемочной площадке, чтобы даже сотрудники по ту сторону стен Института ощущали эмоциональное давление, теряли связь с реальностью и начинали играть по правилам Хржановского. Но стоит помнить, что каждый шел на это по собственному согласию, с возможностью в любой момент покинуть проект.
Харьковские власти оказались лояльны к проекту Хржановского, неразрешенным остался только вопрос локации. Старые корпусы УФТИ на улице Чайковского были строго-охраняемым режимным объектом, да и выглядели они блекло-устаревшими даже по меркам исторического фильма. Было решено построить гигантскую декорацию, суммирующую образы советских НИИ. Пространство, в котором сотни людей могли жить на протяжении нескольких лет, и которое бы удовлетворяло всем фантазиям режиссера. Изначально съемочный процесс планировали завершить за 63 дня, но грандиозная локация открывала новые творческие перспективы. Еще рано было говорить о судьбе проекта "Дау", но Хржановский уже обеспечил себе место в истории как создатель Института. Такое здание могло существовать только в альтернативной художественной реальности Ильи Хржановского.
Общая площадь сооружения — 6000 квадратных метров, главным украшением Института стали три огромные металлические руки, сжимающие молот, серп и человеческий мозг. Системы отопления и вентиляции не было, что особо чувствовалось зимой.
Минюст пишет, что режиссер «Дау» Хржановский тоже выступал против СВО и создавал материалы иноагентов, а также «распространял недостоверную информацию о принимаемых органами публичной власти Российской Федерации решениях и проводимой ими политике». Как поясняет ведомство, бывший депутат Медведев высказывался против СВО, распространял материалы и сообщения других иностранных агентов, принимал участие в создании этих материалов, а также «распространял недостоверные сведения, направленные на формирование негативного образа РФ, а также Вооруженных Сил РФ».
Часть команды мемориального комплекса после прихода режиссера уволилась. Однако Илья Хржановский настаивает: музей — это место, где ты можешь что-то пережить и прожить, чтобы лучше узнать себя и других. Дата создания: 18.
Открытое письмо опубликовано украинскими СМИ 29 апреля 28 января 2019, 18:08 Фильм «Дау»: самая страшная сказка о «совке»В Париже показали скандальную ленту, которая была снята россиянами в Украине Хржановский был назначен в мемориальный центр в конце 2019 года. В письме утверждается, что с этого момента концепция работы центра претерпела существенные изменения, кроме того, был распущен Общественный совет при мемориальном комплексе. В послании сказано, что главный историк Мемориала с февраля 2017 по январь 2020 года Карел Беркгоф жаловался на методы увековечивания трагедии Бабьего Яра, предложенные Хржановским.
Минюст РФ внес в реестр иноагентов писательницу Улицкую* и режиссера Хржановского*
Если говорить о том, как устроено кино как таковое, то есть на уровне вашего вопроса не про метод, а про выяснение этических норм, то разговор будет не профессиональный, а этический. Он не будет иметь прямого отношения к профессии в кино. Я поэтому к такому разговору не иду. Неужели я буду вам рассказывать, как Юрген Юргес изобрел другую систему расстановки света? Это не значит, что разговор, который мы ведем, не должен быть, просто в нем другие правила.
Вот как мы говорим, что одни правила в мире, в котором существовал «Дау» в Париже, и другие правила здесь. В Берлине есть правило, которое заключается в том, что если фильм в конкурсе, нужно давать пресс-конференции и интервью, и я очень законопослушный человек, я по этим правилам действую — даю интервью, например. Когда мы рассказываем про этику, есть одна вещь, связанная с тем, что перемешано понимание реальности и художественного процесса. И этики в реальности и в художественном процессе.
Дальше, естественно, возникает вопрос про этику как таковую, этику современную. Но здесь, мне кажется, я вам по одной части ответил. А если говорить о том, насколько эмоционально можно говорить с людьми... Мы всегда на собеседовании говорили про смерть, про секс, про любовь, про страдания, то есть заходили, исходя из новой парадигмы, в общем, на личную территорию.
Но искусство и занимается территорий личной, которая часто намного более интимна, территория души, чем территория тела. И она, конечно, очень хрупкая эта территория. Потому что все, что я знал и что я думал о «Дау», сводилось к тому, что его идея — смешать искусство с жизнью. Чтобы жизнь перетекала в искусство, чтобы они перестали отделяться друг от друга.
Мы говорим на разных уровнях, как бы находясь на разных этажах. Есть этаж профессиональный, где мы можем говорить о тех уникальных кинематографических, профессиональных открытиях а это факт , которые мы сделали с этим проектом. Есть этаж, где мы обсуждаем этику, то есть что можно делать, что нельзя на территории искусства и территории жизни. Третий этаж — что такое жизнь и что такое искусство в более высоком, сложном смысле, где эти границы.
Четвертый — что человек вообще может жертвовать и отдавать, и где граница его включенности, и что такое время. Это все разные типы. Так же, как с бюджетом — вот у вас огромный бюджет, он огромный с одной точки зрения, но совершенно небольшой с другой. Представления об этике изменились за те десять лет, сколько живет проект «Дау».
Понятно, что это сослагательное наклонение, но если бы вы сейчас его начинали, возможен ли был бы «Дау» сейчас лично для вас? Вы чувствуете, что мир переменился кардинально? Меняются некие формы отношений с жизнью человека. Например, в юном поколении, к которому относится мой сын — ему 21 год.
Вот в его поколении у них другие отношения с сексом и со смертью, они по-другому устроены. Это определяет этику. И другие отношения с природой, другие отношения с миром — и видимым, и невидимым. В этом смысле я считаю, что мы живем в захватывающее время, уникальное.
Я невероятно взбудоражен тем, что будет происходить дальше, мне это очень интересно. Но в каждом моменте времени... Это же невероятно. Любой человек может записывать себя, смотреть на себя и учиться от себя.
Он в состоянии отделить свое внутреннее тело от физического. Мы понимаем, точнее, начинаем понимать, кто мы такие. Мы живем в прозрачном мире, это совершенно невероятно, захватывающе. Что будет происходить в тот момент, когда исчезнет ложь, ну технологически.
Вы понимаете, что ваш телефон про вас знает настолько много, что вы не можете ему соврать? В текстах? Или в том, на что вы тратите деньги, что вы смотрите, куда и когда вы приходите, как восстанавливаетесь? Мы говорим про данные.
Инстаграм — это мельчайший элемент, ничего не значащий. Ваш телефон знает подробнейшим образом, как вы двигаетесь, и исходя из этого, он высчитывает среднее и понимает, кто вы на самом деле. Вы не знаете, а телефон знает. И даже психолог этого знать не может.
Куда вы едете, где останавливаетесь, что вы едите, на что вы тратите деньги, сколько секунд вы смотрите, какой тип ресурса. Он высчитывает среднее и общее постоянно, находится рядом годами и знает, что с вами происходит ежедневно, ежесекундно. Сколько вы спите, как вы спите, с какой температурой вы спите... Я не знаю, что вы о себе думаете, не сомневаюсь, что думаете о себе хорошо, по вам не видно...
Ну я хочу, чтобы вы думали о себе хорошо, вы замечательный, живой человек. Но мне кажется, то, что человек про себя думает, — это вообще другая история. Сейчас появляется возможность отрефлексировать самого себя. И появляется связь между людьми.
Вспомните, казалось, что такая связь или глобализация, чудовищна, что она пожирает культуры. А потом она оказалась чем-то большим, другим типом соединения культур. Сингулярностью, которая, скорее всего, нам предстоит не только технологическая. Возможно, будет какое-то соединение сознания.
Роль культуры и искусства растет, потому что у людей будет образовываться все больше и больше свободного времени. А на что они его будут тратить? На креативность, на творчество. Это не мое мнение, это результаты исследований.
Уточняется, что они проживают за пределами Российской Федерации. Ранее сообщалось, что Улицкая призналась в том, что направляет средства с продаж книг на Украину.
А 9 ноября художник задумал символический снос фрагмента Берлинской стены. Во время проекта должен был пройти социальный эксперимент. Часть горожан должны были почти месяц жить по правилам, которые были в ГДР. Кроме того, должны были состояться показы фильмов Хржановского, которые были созданы во время подобного эксперимента в Харькове.
Буфетчица уходит в ночь. Кагэбэшник полощет рот водкой и брезгливо сплевывает. Пять утра, Париж, зрительские овации. Почему я так подробно остановился на этом?
Потому что в этой серии есть хоть какое-то внятное высказывание. Хоть что-то достойное реакции. Все остальное или почти все — это жеваное папье-маше, политое водкой и рыбным соусом из железных консервов. И ничего здесь не найти, даже при всем желании. Может, когда-то из этого и получится кино. Тогда и посмотрим. А так пока — гигантская профанация. Он как-то пронес в зал бутылочку коньяка и разлил нам в пластмассовые стаканчики. Мы напряженно выпили. Третьим с нами был известный журналист, русский, конечно же, оппозиционный: — Похоже на «Дом-2», — осторожно спросил он нас, — или нет?
Потому что интеллигентный человек, русский, опять же, на прямой вопрос всегда отвечает общо, типа: «В нашей стране много озер и рек», — так он начинает отвечать. И боится, что бы такое лишнее не сказать, чтобы не прослыть неинтеллектуалом, чтобы не прослыть простачком… Вот спрашиваю продюсера и режиссера Александра Шейна после одной из серий: — Тебе понравилось? Потом мне удалось посмотреть «Возвращение блудного сына», которого сложил Анатолий Васильев. Там противостояние двух философов-физиков — профессора Крупицы Капицы в невероятном исполнении самого Васильева и его ученика Дау Ландау в очень неплохом исполнении Теодора Курентзиса. Я не уверен, что это был игровой фильм. Может быть, документальный, может быть, видео-арт, может быть, видеопьеса. Но здесь было все: композиция, кульминация, финал. И главное — идея. Противостояние человека и толпы, тема власти и маленького человека. Не банально.
Чего стоит отрывок, где Дау признается своему учителю, что написал на него донос. Даже не хочу описывать эти кадры, хочу, чтобы вы их когда-нибудь посмотрели. Потому что ни длинные диалоги, ни отсутствие физического действия не могут отвлечь нас от волшебства, если оно есть. А вот здесь оно было. Даже больше. Печать гения.
Писательница Улицкая и режиссер Хржановский пополнили ряды иноагентов
В 2005 году Илья Хржановский стал соучредителем компании «Феномен-Филмз». Авторы просят отстранить скандального российского режиссера Илью Хржановского от художественного руководства центром. В расширенный перечень вошли бывший депутат Пермской городской Думы Сергей Медведев, писательница Людмила Улицкая и режиссер Илья Хржановский. Для его съёмок режиссёр Илья Хржановский отстроил в 2009 году целое здание в Харькове, где сотни людей жили и работали на протяжении трёх лет в условиях, приближенных к СССР середины XX века.
Режиссёр Илья Хржановский воссоздаст Берлинскую стену
Илья Хржановский утверждает, что является не кинорежиссером, а менеджером проекта, мотором всего происходящего. Berlinale режиссёр Илья Хржановский представил свой скандальный проект "Дау". Илья Хржановский режиссёр — все новости по теме на сайте издания
Минюст внес в реестр иноагентов писательницу Людмилу Улицкую и режиссера Илью Хржановского
Об этом сообщает Минюст России. Иностранные агенты в российском законодательстве. История статуса и его применение "Л.
Вы читали произведения Людмилы Улицкой?
С другой — книга, включающая 47 томов по 500 страниц. А еще — цифровая платформа и более полумиллиона фотографий. Все они работают в секретном советском институте, который существовал с 1938-го по 1968 год и занимался проблемами нелинейного представления о мире. Поэтому там можно встретить и религиозных деятелей, и шаманов, и людей искусства — все они проверяли возможности природы и человеческих границ. Параллельно там разворачивается и самая обычная жизнь персонажей, между ними возникают отношения. В Институте были и камеры наблюдения, но в основном все это мы снимали на кинопленку 35 мм и все камеры были видны. Иногда делали долгие паузы, но действие или, как я его называю, «жизнь» непрерывно происходила каждый день. Эта жизнь должна была «накопиться».
То есть когда Институт только построили, было сложно определить правила для людей, которые оказались в нем первыми. Все-таки каждый участник процесса должен был максимально погрузиться в эту атмосферу и относиться ко всему происходящему как к реальности. Это заняло какое-то время. Со временем новые герои оказывались в более естественном для них мире. Например, ты, Даша, пришла бы к нам в роли главного редактора журнала «Работница» или «Крестьянка». Приехала бы делать репортаж об униформе в советском институте или, наоборот, прочитала бы там лекцию о советской моде. Вот видишь, ты уже фантазируешь. Ты бы полностью переоделась, твоя реальная биография перенеслась бы в 1948-ой или 1952 год. И ты бы начала выполнять свою обычную работу: читать лекции, брать интервью, делать доклады или участвовать в каких-то конференциях.
Потом тебе бы сделали экскурсию по Институту, ты бы оказалась за столом в одной из квартир ученых или пошла бы с ними в кафе. И так постепенно тебе бы удалось погрузиться в эту жизнь. Еще важный элемент — твой словарь: тебе обязательно выдали бы список слов, которые можно употреблять и которые нельзя. Сколько времени обычно занимала адаптация людей? В самом начале дольше, а потом, когда наш мир уже существовал, люди быстро адаптировались. Потому что человек, не побоюсь этого слова, животное адаптивное, и за несколько часов любая жизнь становится для него реальностью. Хотя были такие, кто пытался бороться, постоянно спрашивал «Ну а где здесь кино? Где режиссер? Все зависело, конечно, от человека и от его готовности играть в эту игру.
Например, сначала тебе казалось, что герой полностью готов, а потом приезжали в Институт и ничего не получалось. Пробы были примерно такими: сначала делали фото и снимали видео, потом — фото и видео в костюме и гриме. Очень много беседовали, все это записывалось. Дальше смотрели как человек ведет себя в Институте, как реагирует на все во время экскурсии. А потом все развивалось в зависимости от обстоятельств, которые складывались сами собой, и от потребности человека там находиться. Процесс съемок вы называли «фиксацией», то есть камеры снимали то, что должно случиться само собой. А если этого не происходило? Было два типа съемок. Связанные с отношениями между героями — мы видели, в какую сторону они развиваются, и примерно понимали, как все будет разворачиваться.
И постановочные сцены. Например, эксперименты, которые делала Марина Абрамович — мы знали, чем все завершится, они были как бы запрограммированы. Но, кстати, когда изобретатель и легендарный гипнотизер по имени Виктор Иванович Петрик решил ввести Марину в транс, это была чистая импровизация. До этого она сказала нам, что она не «гипнабельна», а Петрик все равно это сделал. Он тогда вышел в коридор и говорит мне: «Когда товарищ Абрамович подойдет к вам и скажет: "Это самый интересный человек в моей жизни", ничего не отвечайте.
В ноябре прошлого года министерство не выдало прокатные удостоверения фильмам «Дау. Наташа», «Дау. Новый человек», «Дау. Нора Сын», «Дау.
Минюст РФ признал иноагентами писательницу Улицкую и режиссера Хржановского
В него вошли писательница и сценарист Людмила Улицкая* и режиссер Илья Хржановский*. Илья Хржановский — автор проекта «Дау», который включает в себя 13 фильмов и несколько сериалов о сотрудниках научного института, живущих в советском безвременье. Режиссер Илья Хржановский Илья Хржановский: реакция на проект "Дау" во многом анекдотична. Авторы просят отстранить скандального российского режиссера Илью Хржановского от художественного руководства центром. Мой первый собеседник – режиссер, продюсер грандиозных мемориальных проектов Илья Хржановский, с которым мы обсуждаем проблему памяти как терапии национальной травмы.
Власти запретили восстанавливать Берлинскую стену ради арт-проекта
Я не считаю правильным работать в Украине, физически там не проживая и не разделяя все беды и опасности вместе с украинским обществом, находящимся там. Обстоятельства моей жизни не позволяют мне сделать этого — с 2006 года я проживаю в Германии, гражданином которой являюсь». По словам режиссера, он не ушел с поста в самом начале полномасштабного вторжения, так как верил и знал, что сможет быть «полезным Украине», сосредоточившись на международной деятельности и поддержке страны. Хржановский попросил прощения у всех тех, кого раздражали его деятельность и факт его пребывания в Украине. Я делал свою работу честно и ответственно, с уважением к памяти павших в Бабьем Яру. Уверен, со временем станет ясно, как много нам удалось сделать для памяти места и погибших там».
Харьков отходил от съемок, как после войны. Ценный реквизит, предоставленный горожанами, беспощадно уничтожался. В «институте» были оборудованы настоящие физические лаборатории, в которых настоящие физики со всего мира проводили настоящие эксперименты. Кроме того, в «институте» разводили свиней. На съемках царила атмосфера истерии и всеобщей ненависти, источником которой являлся сам И.
Непрерывно происходили пьянки, перераставшие в оргии. Приветствовались интимные отношения между участниками проекта. При приеме на работу главный вопрос режиссера к кандидату был таким: любит ли кандидат выпить. Участники съемок сравнивают полученный опыт с пребыванием в концлагере, а режиссера - с Гитлером и Иваном Грозным. Говорит одна из участниц съёмок: «Я не знаю, какие могут быть съемки, когда тебя все ненавидят. Эту позицию — "всех используем и выжмем" — в России страшно уважают. Удивительно, что еще нет кольев с головами статистов вокруг офиса, мол, Хржановскому — респект! Люди, типа, смотрят "Ивана Грозныого": "Иван был крутой, он убил столько людей! Или: "Гитлер был такой крутой! Они так сильно загораются этой историей про Илью.
Люди верят, что если так себя вести, то они будут гениями. В смысле образности и искусства исполнения это очень сильный режиссер. Оттого, что убедительно, эта вся чертовщина и работает! Если бы Гитлер был менее убедителен, не было бы вот этого всего. Вообще, после этого опыта мне бы хотелось, чтобы Гитлер был менее убедительным. Чтобы это все не работало». При этом участники съемок отмечают, что эта «игра» в сталинскую эпоху давала им удивительное ощущение настоящей, яркой жизни. Принудительное перемещение съемочной группы в тяжелые хотя это кому как реалии фильма практиковалось и раньше: вспомним Вернера Херцога с его смертельно опасными съемками в джунглях, заставлявшего съемочную группу затаскивать в горы 30-тонный корабль. Кредо Херцога — сделать все возможное, чтобы фильм и пейзаж были прожиты, и ради этого пройти через что угодно. Никаких комбинированных съемок, никаких макетов.
Метод Херцога и Хржановского можно охарактеризовать как анти-брехтовский. Если Брехт в своем театре стремился к "очуждению" — дистанцированию актеров и зрителей от материала, рассудочной интерпретации, то упомянутые кинорежиссеры стремятся, напротив, к полному стиранию границ между искусством и жизнью, к отмене самого понятия актерской "игры". Актур Марио Адорф в своих воспоминаниях характеризует Херцога как режиссера с манией величия, презирающего людей, который не только приказал срубить сотни деревьев девственного леса, но и планомерно рисковал жизнью и своих актеров, и индейцев. Херцог со своей стороны упрекал актеров в трусости и глупости. Хржановский тоже выделяется на фоне российского буйного и в то же время унылого кинематографического пейзажа.
Смонтированные из этого объема 13 фильмов различных жанров [33] были представлены на премьере проекта в Париже в 2019 году. Жанр проекта критики определяют как «жанр культуры 30-х-60-х» [36] , «самый масштабный эксперимент в области театра» [37] , «тотальный эксперимент» [16]. Кроме кинопродукции, проект обрел и другие формы существования. Книги[ править править код ] Книги, составленные на основе расшифровок разговоров персонажей в кадре и на территории Института вне съемок, продавались на парижской премьере.
Это меня вдохновило обратиться к Шостаковичу с письмом за разрешением сделать «Нос». Оперу я толком от начала до конца не слышал, и не было такой возможности, я просто знал какие-то отрывки, но не сомневался в том, что это выдающееся произведение. Шостакович тут же ответил мне согласием. Вся переписка заняла всего три дня. Я посещал премьеры его сочинений, которые состоялись после моего возвращения из армии, в частности слышал Четырнадцатую и Пятнадцатую симфонии. В зале я видел Шостаковича, кланялся, но представиться ему и сказать, что я тот самый, с кем он переписывался по поводу «Носа», мне просто не приходило в голову. Композитор Дмитрий Шостакович. Однажды он пригласил ее посмотреть мои фильмы, в частности «Стеклянную гармонику», после чего мы познакомились, и она отнеслась ко мне весьма благосклонно. А в канун 100-летия со дня рождения Шостаковича она позвонила и обратилась с предложением: не мог бы я экранизировать оперу «Нос»? Самое интересно, что она не была в курсе моей переписки с Дмитрием Дмитриевичем. Она видела, по ее словам, много постановок «Носа», ни одна из них ее полностью не удовлетворила, и ей казалось, что как раз в мультипликации это можно было бы сделать. Кстати, многие люди, особенно знатоки музыки Шостаковича, говорили, что эта опера будто специально написана для анимации. Мультфильмы теперь должны не развлекать, а сообщать что-то важное об окружающем мире — Шостакович и мультипликация — на первый взгляд, странное сочетание. Фильм был закрыт по цензурным причинам, что можно включить в список преступлений советской власти перед культурой, а музыка — совершенно волшебная — сохранилась, и даже осталось несколько минут мультипликации. В интервью того времени Шостакович говорил, что он пишет музыку к мультфильму по сказке Пушкина и считает мультипликацию замечательным искусством.