Предлагаем вашему вниманию книгу «Дневник 29. Обучающимся - Электронный журнал. Петербургское образование. Список организаций. Электронный дневник.
75 лет памяти. Блокадный Ленинград. Дневник Тани Савичевой.
Причащал ее и отпевал тоже ныне покойный архимандрит Максим Маскалеонов мой духовный учитель — в книге «Схолии» я пишу об этом батюшке, называя его «отцом Павлом». Письма Это выдержки из писем Сергея Иосифовича в период его жизни у нас здесь, в г. Письма Фуделя в его духовном наследии, наверное, одни из самых важных. Когда я начинаю унывать, беру и читаю эти письма.
Очень хочу, чтобы и вы, несмотря на занятость и дела, прочитали хотя бы это немногое. Имейте в виду, что о любви и доверии Богу размышляет человек, которого только и делали, что сажали, гнали и били. Одиннадцать лет заключения плюс война четыре года от звонка до звонка.
Который потом так и не отвык от лагерной привычки ходить ссутулившись и смотреть на любого другого снизу вверх, точно в ожидании удара. В письме Т. Некрасовой от 16.
Такая усталость, но без ропота. О состоянии здоровья Сергея Иосифовича — из письма Н. Третьякову 02.
Это очень скучно, но зато живешь. Пренебрежительно относился к постам, вот и посажен на пост принудительный. Из-за этой диеты очень сложно бывать в Москве, и я почти не вижу своих.
По поводу тяжелой душевной болезни дочери Варвары: «С Варенькой все не так просто, потому-то сердце так болит и мечется» Н. Фуделю , 11. Из наставлений сыну: «В тебе есть природное смирение.
И это для меня залог того, что Бог тебя не оставит, вразумит и проведет в жизни. Года и сроки здесь не имеют значения. Это так невероятно укрепляет, успокаивает.
Никогда не начинай жалеть себя, а гляди кругом себя — чтобы пожалеть кого-нибудь другого. В этом и есть душевный труд, только в этом и есть жизнь. А без этого человек погибает…» Н.
Фуделю , 07. От нее только и набираешься сил, и ни от чего другого, — придется когда-нибудь нам всем это понять. Мы изнеможем от тления жизни, от какой-то смерти в себе, в других, от угнетающего плена своего в чем-то временном и темном.
Спасение наше и противоборство наше — только в Вечности. Я жизненно это знаю, знаю, что это надо помнить и осуществлять буквально каждый день, если не час, чтобы собирались какие-то звенья этих капель и чтобы душа пила. Нам всем, может быть, даже и понятно, что это так, но тут дело не в том, чтобы понять, но в том, чтобы и понять и делать» ему же, 29.
Но ведь она потому и представляется тебе бессмысленной, что ты не осознаешь необходимости наполнить ее любовью к людям, к людям, говорю, к каждой живой человеческой душе, а тем более к душе скорбящей и озлобленной. Очень бы я, по любви своей, хотел тебе полноты земного благополучия, т. Емельяновым, 09.
Даже и совсем иной раз незнакомый человек на улице скажет что-нибудь доброе и улыбнется — и то кажется, что среди серого неба просияла лазурь… У нас тоже много трудного и даже тяжкого, но вот как-то все переживается и, как ни бывает трудно, до тупика никогда не бывает: под ногами чувствуешь все ту же дорогу, а над головой — звезды. И в этом чувстве Пути и есть наша непобедимая сила». Снова сыну: «Твое благополучие — целиком в руках Божиих.
На эту мысль нужно направлять все свое дерзновение, без которого нет веры. В вере надо дерзать, иначе она умрет, как хилая старушка…» О Покрове: «Я получаю здесь то, чего не было в Москве: совершенную тишину и совсем заросший зеленью участок с розами и белыми лилиями. Доброе отношение к себе я видел и в Москве, но и здесь оно заметно.
Мама и работает за столом, и готовит, и бегает по магазинам, ничего не находя, и ездит в Москву и Орехово. Ради меня и других Бог дает ей силу» Н. Фуделю , 08.
Кроме заработка, еще ухаживает за одной близкой нам женщиной, у которой рак и инфаркт, а родных совсем нет. И за тетей Женей, конечно, ухаживает, которой, кажется, уже 85 лет» М. Желноваковой, в девичестве Фудель, 18.
Зима с 1973 на 1974 год прошла для Сергея Иосифовича очень тяжело. Он переболел воспалением легких, болел трудно, даже врач удивился выздоровлению своего пациента. В один из моментов высокого подъема температуры пишет Сергей Иосифович сыну: «У меня было спокойное осознание возможности перехода и какая-то надежда на радость этого перехода».
Наступило время непрекращающихся болезней. Дома было очень холодно с пола, но и с этим он легко смиряется. Он постоянно молится.
О молитве — из письма к внучке: «Молитва рождается от любви, как от любви рождается и вера. Любовь в молитве не всегда ощущается, часто сердце мертвое, как камень, но это надо перетерпеть, как терпят зной и сухость пустыни люди, идущие по ней к светлым оазисам, к живым источникам вод… Дай Бог, чтобы тебя в твоей жизни никогда не оставляла теплая молитва. Это самое большое мое тебе пожелание.
Сколько бы ни было у тебя впереди страданий, молитва тебя защитит и согреет» Марии Николаевне Фудель, 29. В день 75-летия, 13. Даже если бы и действительно все меня оставили, — Бог меня не оставляет, спасает, милует, веселит сердце мое надеждою на соединение со всеми в любви».
Человек, прошедший путем страданий, говорит: «Как жалко, что меня так мало, так редко укоряли и осуждали. Если это идет от любящего сердца, никогда не бойся этого. Держись за крест, даже если холодеет сердце.
Господь, видя усилие твое, пошлет теплоту». На то и есть христианство, чтобы любить без требования награды» Н. Фуделю , 19.
Из письма к дочери Марии: «Ты меня беспокоишь не меньше Вари, а болею я за тебя даже еще больше. Может быть, потому, что ты из детей самая мне близкая по духу, по страшной судьбе, по страданию. Я бы только одного желал: не дожить мне до того времени, когда ты будешь как все, когда ожесточишься, когда потеряешь последнее тепло и любовь.
Так как без них — духота и смерть, и ужас. Если люди перестанут это понимать, то я ради них же, этих людей, — не перестану, так как жизнь без любви — безумие. А удерживает в нас любовь только смирение.
Есть ли это в тебе? Все, что мы терпим, мы заслужили, мы сами в громадной степени создали свое страдание. Я в том числе, искренно тебе говорю.
Прости меня, я ничего не знаю, кроме этого, и я хотел бы, чтобы ты жила и умерла с этим» 01. В одном из последних писем сыну: «Я всегда говорил тебе и всегда искренне говорю себе: в нас до безобразия мало любви… рви паутину лукавства. Для любви от нас нужны прежде всего и больше всего не романы и не богословские статьи, даже с самыми хорошими намерениями, а повседневное отношение с живыми людьми.
Но удерживать в себе тепло любви именно в этом плане, в повседневности, а не в статьях и размышлениях, невероятно трудно, что и показывает золотую пробу любви. Тут надо держать себя все время в порядке. Нельзя так мыслить, пойми, дорогой мой.
Я не буду говорить об образе Божием, луч которого не погаснет в человеке до окончательного суда Божия. А как же иногда удивительно бывает почувствовать в метро этот ясный и нетленный луч! Какая это бывает радость.
Я скажу другое, вспомню слова о. Николая Голубцова. А вот одно из самых последних писем, написанных Сергеем Иосифовичем в его жизни, — оно снова к сыну.
Уже попрощавшись с ним, он вдруг начинает говорить о монашестве: «Одна твоя фраза в разговоре напомнила мне слова моего отца: русская религиозная личность корни свои имеет в монашестве. Можно не идти в него, но нельзя не понимать, что оно всегда было и будет высшим идеалом русского человека. Оно есть непрекращающееся первохристианство, полнота того безумия, к которому призвал Бог свой мир, призвал и призывает, так как только в нем спасение мира.
Благоразумием и умеренностью мира не спасешь. Можно не идти на монашеский подвиг, но очень плохо, когда не понимается самая суть монашества как апостольского горения за людей, когда Зосима смешивается с Ферапонтом. Древние отцы ясно определили монашество.
Видимо, точка зрения на роль монашества в Церкви была Сергеем Иосифовичем воспринята еще от отца, с нею были созвучны и мысли тех, кто окружал протоиерея Иосифа в детские годы его сына Сергея. Эту мысль, как что-то очень важное, спешит передать своим детям и сам Сергей Иосифович, пронесший ее через всю жизнь и укрепленный в ней собственным опытом. И вот выдержка из практически последнего письма Сергея Иосифовича сыну, февраль 1977 г.
И мы так мало боремся с этой смертью в себе! Ради себя этого чуда не посылается». В оккупации Когда мы переехали в Гродно, в конце шестидесятых, мне было восемь лет.
Это как раз время начала отъезда евреев на свою историческую родину. В те годы много говорили о евреях. Даже среди детей ходило множество легенд на еврейскую тему.
Помню, мои польские друзья, переходя на шепот, рассказывали, что одно время евреи будто бы воровали польских детей и выкачивали у них кровь, которую потом добавляли в мацу. Что такое маца, я не знал, но на всякий случай уточнял: а русских детей они, часом, не воруют? Будучи взрослым, заинтересовался историей Гродненского еврейского гетто и даже написал на эту тему рассказ «Я люблю Гродно».
Рассказ небольшой, и многое из прочитанного тогда так и осталось невостребованным. Сегодня причащал одного дедушку. Они ассирийцы, потомки тех, кто в 1915 году, спасаясь от турецких головорезов, нашли приют в России.
В прошлом году был у них в гостях, и старики рассказывали мне свою историю. Снова захотелось вернуться к теме Гродненского гетто. Сегодня перескажу рассказ одного мальчика, чудом выжившего и дождавшегося прихода советских войск.
Он печатался в каком-то еврейском журнале. Большая часть названий деревень, встречающихся в этом рассказе, мне знакомы. Вспоминаю тамошних жителей.
Хорошие, добрые люди, дети и внуки тех, с кем пересекался этот мальчик. Оттого еще непонятнее, почему у людей — а это все христиане — такое разное отношение к еврейскому ребенку? Одни спасали, рискуя жизнью, другие норовили сдать немцам.
Кстати, из двадцати девяти тысяч гродненских евреев в живых осталось только сто восемьдесят человек. Хаим Соломонович Шапиро. В начале войны ему было одиннадцать лет.
В июне 1941 года, когда началась война, рядом с ним разорвался снаряд. Хаим был контужен, из ушей лилась кровь. В сентябре того же 1941-го папу Соломона Ицхоковича — он был мастером по изготовлению памятников — вызвали в юденрат.
Сказали, на работу, к немцам. Домой папа не вернулся. При входе в это гетто фашисты для острастки повесили трех человек.
Их черные языки мерещились потом Хаиму на протяжении всей жизни. Он говорит, в Гродно в начале войны оставалось 60 тысяч человек, из которых половина — евреи. Об этом сообщали сами педантичные немцы, верные своему «орднунг».
На воротах гетто висел список, в котором указывалось, что в городе населения — 60 тысяч, а «жиден — 30 тысяч». Всех Шапиро согнали в один деревянный домик у забора. Жили они с мамой Сарой Хаимовной и младшим братиком Абрамом в страшной тесноте: «Нам дали крылечко такое, закрытое.
Нагнали столько, что лечь было негде, мама спала сидя. Это было уже в декабре 1941 года. Плевали на нас, могли убить, если немец поймает.
И поляки тоже издевались страшно. Мы были люди вне закона. Бывало, встанешь утром, идешь и смотришь — повешенные на балконах».
Хаим изучил расписание немецких охранников. Отцепил проволоку, чтобы выбираться из гетто, и, когда немцы уходили, снимал желтые звезды и шел. Ходил в деревню, менял собранные родными вещи, какие-то пожитки на продукты.
Спасало Хаима то, что внешность у него не была типично еврейской. Это был просто попутчик. Мы разделились — он с одного края в деревню вошел, я с другого.
А там были немцы. Он увидел их и побежал. Нервы не выдержали.
Убили его. А однажды я полз через проволоку, и, не знаю откуда, появился немец! Он меня избил до полусмерти, бросил около гетто полуживого.
Мама выходила меня. Думали, не выживу». Так они прожили в гетто почти год.
Мать была портнихой, у нее были клиенты-подруги. Одна из них все время приходила к ограде гетто. Писала записочку, заворачивала в нее камень и перебрасывала через проволоку.
В ноябре 1942 года она бросила записку: «Сара, я была на вечеринке, и один немец сказал, что через полторы-две недели будут уничтожать гетто. Пусть Хаим зайдет ко мне, я его отведу в деревню». Ты должен, сынок, спастись и остаться жить, — продолжает свои печальные воспоминания Хаим Шапиро.
Она меня отправила в деревню Лапенки к своей знакомой. Я побыл у нее недельку или две. Пас коров.
А младший брат Абрам остался с матерью». Хозяйка разрешала ему спать на сене в сарае, где стояли коровы, и запретила куда-либо выходить. Но Хаим ее не послушался: «Я по маме скучал.
Бывало, говорил, что иду спать, а сам шел в город, перелезал через проволоку, пробирался в гетто, смотрел на маму, а к утру возвращался. Ночью немцы ввели комендантский час и расстреливали, если кто выходил. Но я все ходы знал».
В результате хозяйка его выгнала, при этом сказала, что назавтра из гетто всех будут вывозить в Колбасино и на станцию Малкиня — это разгрузочная станция за Белостоком, рядом с концлагерем Треблинка. Пошел я вечером в гетто, а его уже охраняли с собаками. Я не смог пройти… Тогда я зашел к одному хозяину, фамилия его была Силеневич, мы с ним жили раньше в одном дворе.
У него две дочери были — Геля и Ядя, мы играли вместе. Я попросился переночевать. А сам со своей женой пошептался и ушел.
Я вышел из дома, хозяйка была во дворе. Сказал, что пойду в сад, а потом приду ночевать. А сам перелез через забор.
Недалеко был деревянный дом, а наверху — слуховое окно. Мне важно было узнать, пойдет он в гестапо или нет? Я сидел на этой крыше и слышал, как подъехала машина, вышли немцы, подошли к дому.
Слышу, стучат. Оправдывается, значит. Походили, фонариком посветили и уехали.
В деревянном доме жил немец один, у него была печка. И он в крыше просверлил дырку, вытяжку. Я ночью стал спускаться вниз, не заметил и туда вступил.
Он вскочил, начал стрелять. Как я выскочил — не помню. В сарайчике просидел до утра».
Утром Хаим пошел на Бригитскую — улицу, по которой из гетто гнали колонну. Люди вышли на улицу, стояли, прощались. Охрана колонны сильнейшая.
Я стоял в толпе и увидел в колонне своих знакомых. И мама там, по-моему, была. Понимаете, я в эту колонну хотел войти!
Но мне кто-то из знакомых подал знак: не приближайся, мол. Мне сделалось плохо. Помню, зашел в подъезд и потерял сознание.
Очнулся — колонны уже не было». Тогда он видел маму в последний раз. Она погибла вместе с братом Абрамом.
Погибли и все остальные родственники Хаима. Когда Хаим остался один, он понял, что из города нужно выбираться. Но куда?
Он вспомнил, что, когда пас коров, видел в лесу деревушку — всего несколько домов. Дорогу он знал, деревню нашел. По дороге придумал «легенду».
В Гродно, в их дворе на Почтовой жило много офицеров. К кому-то из них в гости приехала семья офицера из Харькова. С их мальчиком Хаим дружил.
Фамилия мальчика была Петров. Оттуда меня отправили в другой дом, где нужен был пастушок. Вижу, женщина стоит около дома.
Чей будешь? Это были Маркевичи — Михаил Николаевич и Янина. Деревня называлась Дуброва.
Они меня приютили, у них я пробыл до марта. Весной в деревне гуляли свадьбу. Его нужно сдать!
А этот солтыс очень дружил с моим хозяином. Я прибежал домой, весь дрожа. Хозяину все сказал.
Тот завел меня в сарай, попросил раздеться и сам убедился. Он сказал, что, если утром придут полицаи, расстреляют и меня, и всю деревню. Я сказал, что уйду».
Михаил Маркевич поднял Хаима затемно, наказал идти к белорусским деревням. На всякий случай дал кнут якобы корову потерял. Показал дорогу: «Когда дойдешь, скажешь, мол, сын офицера».
Хаим отправился… Но вышло совсем по-иному: «Когда я шел через какую-то деревню, попросился в один дом. А я сразу понял, что неладно что-то. Он ушел, смотрю вдруг — идет с винтовкой.
Он поляк был. Запряг повозку и отвез меня в Гродно. Там гетто уже не было.
Тех, кого ловили, сразу в концлагерь отправляли. Сдал меня немцам, те меня сразу — в вагон. Им нужно было собрать определенное количество людей — то ли в печи, то ли на эксперименты.
Нас повезли». За Белостоком выгнали всех из вагонов и стали пересаживать в другой поезд. Спасло чудо.
Шла женщина, полька. Она меня пожалела — подбежала к полицаям, сказала, что я ее кузен. Он же ребенок!
Проделал путь в 200 километров. Но в город идти побоялся, снова пошел к тем самым деревням. Там были какие-то сараи, и я уснул.
Деревня называлась Тужевляны. Судьба Хаима хранила. Он говорит: «Бог на свете действительно есть!
Первый пример, конечно, та полька — «кузина», что «опознала» его в Белостоке. Второй случай. Пришел солтыс и сказал, что всех неместных мальчиков нужно отвести в комендатуру — зарегистрировать.
Но комендант должен был уехать.
Мы Портал, на страницах которого лучшие канцелярские компании размещают свою информацию. Для приобретения товаров связывайтесь пожалуйста непосредственно с компаниями. Их контакты размещены на Портале.
Собранная при помощи cookie информация не может идентифицировать вас, однако может помочь нам улучшить работу нашего сайта. Информация об использовании вами данного сайта, будет передаваться и храниться на сервере Яндекса в Российской Федерации. Яндекс будет обрабатывать эту информацию с целью анализа пользовательской активности Вы можете отказаться от использования cookies, выбрав соответствующие настройки в браузере.
Отмечается, что в приложении доступно для заказа платное горячее питание на ближайшие две недели. Для оформления заказа необходимо подключиться к сервисам «Москвёнка». Деньги с карты «Москвёнок» списываются в день предоставления питания в столовой.
Оригинал дневника Тани Савичевой впервые выставили за пределами Санкт-Петербурга
Историческую версию Дневник МЭШ можно получить на Android. На этой выставке впервые в Нижнем Новгороде представлен оригинал знаменитого дневника ленинградской школьницы Тани Савичевой. Интересные рецензии пользователей на книгу Дневник 29. Забвение Димитрис Чассапакис: Фото для ознакомления. Дневник 1867 Года, 1993. by. Достоевская Анна Григорьевна; Издатель: Наука. Скачайте сейчас Дневник МЭШ на телефон или планшет Андроид бесплатно.
Дневник Тани Савичевой представлен на выставке «Я говорю с тобой из Ленинграда»
Для самых юных устраивают квесты: посетители получают вопросы и должны найти тут же, в музее, ответы. Нередки ситуации, когда дети плачут, узнав о Таниной судьбе и ее дневнике, говорит Оксана Кусок. Однако есть и такие, которые никогда не слышали о Тане. Некоторые ребята даже не знают, что в нашем городе была блокада.
А если и знают, то только отдельные факты. Но таких, к счастью, немного, — подчеркнула Оксана Кусок.
Чтобы создать путевой дневник, необязательно уезжать в далекие края.
Можно поступить наоборот: с помощью «заметок путешественника» представить себя туристом в родном городе. Суть остается все та же: наблюдать за миром и за собой с внимательностью и бережно собирать самое главное! Интересно сочетать это в коллаже и в буквальном смысле документировать день.
Назад Далее 2 — Зарисовывать понравившиеся детали: дома, названия улиц, окна необычной формы. Важно не умение рисовать и не точность изображения; интереснее всего то, как именно через ваш рисунок и на что вы обратили внимание. Ищите наши журналы в Seasons shop , у дистрибьюторов и на маркетплейсах Wildberries и Ozon.
Читайте также:.
Книжный интернет-магазин «Читай-город» «Читай-город» — сеть книжных магазинов, успешно работающих в Москве и других регионах России. А ещё это — крупный интернет-магазин книг. В нём вы можете заказывать книги в любое время 24 часа в сутки.
Свидетельства трагедии по разным причинам не были востребованы историками, и только сейчас их разобрали. Самые яркие воспоминания, записанные ленинградцами, представлены на специальной выставке. Более подробно с записями можно познакомиться в специальной книге «Выживем», опубликованной к 80-летию полного снятия блокады. В те годы это было модно. В дни блокады девушка описывала, как голодала, как пыталась отвлечься от ужасов блокады чтением и как уходили ее близкие. В этот момент она перестала вести дневник.
Три месяца не делала записей, не брала дневник в руки. Так и не смогла найти сил, чтобы записать фразу «мама умерла». Это мы понимаем из контекста, когда она пишет, что разговаривает с мамой, и Тамаре кажется, что она слышит и помогает. Эти записи лежали в архиве десятки лет. На города Киев, Житомир, Каунас и другие… 10 октября 1941 года Дуранда приходит к концу, хлеба 150 гр. В день. Хочется есть всегда, даже после обеда… 1 января 1942 года Холодно, свету нет. Горит керосиновая лампа… 17 января 1942 года На улице так же, как и в декабре, падает народ… Как и раньше, двигаются вереницы санок с покойниками… Моя мама настоящий герой, в полном смысле слова. Она в самые трудные минуты не падает духом… Сейчас для меня мама - это не только мама, но и опора в этой тяжелой жизни… 1 марта 1943 года Я очень часто думаю о маме. Моя милая, если бы она видела меня.
Живя с ней, я думала, что счастье будет вечно. Мне кажется, что мама смотрит на меня с неба, и у меня сердце замирает от радости.
«Умерли все. Осталась одна Таня»
Для доступа к новому электронному дневнику родителям и детям старше 14 лет необходимо иметь ПОДТВЕРЖДЕННУЮ (верифицированную) учётную запись на Госуслугах. Для восстановления доступа на портал "Российская электронная школа" Вам необходимо ввести свой e-mail или логин. Письмо с дальнейшей инструкцией по смене пароля будет выслано вам. В главных ролях: Genn Lamps Sash #AgainsT#. Дневник заполняется лицами, страдающими сахарным диабетом 2 типа, или их родственниками под руководством медицинских работников, вовлеченных в уход за пациентами. Сегодня многие ведут дневники, при этом, в отличие от нас тогдашних, стараясь вынести свои мысли и чувства на всеобщее прочтение.
«Умерли все. Осталась одна Таня»
| Дневник МЭШ | В те годы почти все девочки вели дневники. |
| Саш Сукиасян Дневник женщины | Новости Красноярска, городов и районов Красноярского края, Сибири, России. |
Дневники трат
Дневник Тани Савичевой будет экспонироваться в специально закупленной для него витрине с климат-контролем. Электронный журнал. Пользователь. Пароль. мониторинга и эффективный канал оперативного информирования подведомственных организаций. Электронный журнал Внесение сведений об успеваемости, посещениях. Обучающимся - Электронный журнал.
Депутатский дневник
Также школьники с интересом слушали о Тане Савичевой - школьнице, которая с начала блокады Ленинграда вела дневник. Почти вся ее семья погибла от голода, блокаду пережили только ее старшие сестра Нина и брат Михаил, благодаря которым дневник Тани уцелел и стал одним из скорбных символов Великой Отечественной войны. Далее юные читатели присоединились к единому Дню чтения «Непокоренный город», посвященному 80-летию со дня полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады, организованному Чувашской республиканской детско-юношеской библиотекой. Состоялись громкие чтения рассказов Алексеева С.
В числе экспонатов есть настоящая редкость — дневник Тани Савичевой, в котором девочка отмечала даты смерти самых близких людей во время блокады города. Записная книжка стала трагическим символом того страшного времени и прямым доказательством ужасов войны. Дневник Тани Савичевой хранится в музее в Санкт-Петербурге. И впервые за долгие годы его вывезли в другой город — на выставку в Нижний Новгород. На открытие выставки также приехали родственники Савичевой — внук брата Тани Михаил, его супруга и 12-летняя дочка Лиза.
Трепетнее всех к Савичевой относится именно Лиза, девочка даже озвучила аудиогид к выставке.
Похоронили Таню на местном кладбище. Могилу Тани Савичевой нашли следопыты только в 1971 году, благодаря бывшей санитарке больницы. Надгробие и стела с бронзовым барельефом были открыты 31 мая 1981 года скульптор Холуева, архитекторы Гаврилов и Холуев. На её могиле в 1972 установлен памятник — стела с барельефом девочки и страничками из её дневника.
И погибли эти две девочки, не дождавшись Победы: Таня — в июле 1944, Анна — в марте 1945 года.
Эта маленькая записная книжка была предъявлена на Нюрнбергском процессе , в качестве документа, обвиняющего фашизм. Дневник Тани Савичевой выставлен в Музее истории Ленинграда Санкт-Петербург , его копия — в витрине мемориала Пискаревского кладбища, где покоятся 570 тысяч жителей города, умерших во время 900-дневной фашистской блокады 1941-1943 гг. Детская рука, теряющая силы от голода, писала неровно, скупо. Хрупкая душа, пораженная невыносимыми страданиями, была уже не способна на живые эмоции. Таня просто фиксировала реальные факты своего бытия — трагические «визиты смерти» в родной дом. И когда читаешь это, цепенеешь: «28 декабря 1941 года.
Женя умерла в 12. Большие серые глаза под русой челкой, кофточка-матроска, чистый, звонкий «ангельский» голос, обещавший певческое будущее. Савичевы все были музыкально одарены. И мать, Мария Игнатьевна, даже создала небольшой семейный ансамбль: два брата, Лека и Миша, играли на гитаре, мандолине и банджо, Таня пела, остальные поддерживали хором. Отец, Николай Родионович, рано умер, и мать крутилась юлой, чтобы поднять на ноги пятерых детей. У белошвейки ленинградского Дома моды было много заказов, она неплохо зарабатывала.
Искусные вышивки украшали уютный дом Савичевых — нарядные занавески, салфетки, скатерти. С детских лет вышивала и Таня — все цветы, цветы… Лето 1941-го года Савичевы собирались провести в деревне под Гдовом, у Чудского озера, но уехать успел только Миша.
«Умерли все. Осталась одна Таня»
в которую также можно перейти из дневника) предназначена для браузера. Ленинградская школьница Таня Савичева (23.01.1930 – 1.6.1944) в условиях блокады города вела с декабря 1941 года − по май 1942 года дневник. Жительницу Флориды Эйми Харрис приговорили к одному месяцу тюремного заключения за похищение дневника дочери президента США Джо Байдена Эшли Байден. К 80-летию полного освобождения от немецко-фашистской блокады Ленинграда был посвящён патриотический час «Листая дневник Тани Савичевой». › Новости. Сообщения компаний. Компания РУСАЛ подвела итоги 13-го сезона Всероссийской олимпиады для школьников «13 элемент. Просмотрите доску «дневник» пользователя Alexandra в Pinterest. Посмотрите больше идей на темы «стили леттеринга, планировщики, декоративные шрифты».
Как вести Дневник самонаблюдений
Обучающимся - Электронный журнал. Когда Вы будете вести свой Дневник успеха, Вы станете лучше разбираться в своих сильных сторонах, улучшите собственную технику исполнения! Вести дневник каждый день — от руки или в заметках телефона. Фиксировать идеи, свои ощущения, случайно услышанные разговоры и забавные фразы. Электронный дневник. Уважаемые родители и обучающиеся! Дневник МЭШ является официальным мобильным приложением для московских школьников и их родителей. Бесплатно. Android. Мобильное приложение «Дневник МЭШ» является официальным мобильным приложением для московских школьников и их родителей.