"Подлинная" история обвинения Феди Басманова Малютой Скуратовым. (Федор Басманов/Иван Грозный). Шуточное осмысление обвинения в колдовстве Федора Басманова М.

Фёдор Басманов, проживший чуть больше двадцати лет, справился со своей ролью идеально. Федор Басманов в 1569 году стал главнокомандующим опричными войсками на юге. #фёдорбасманов #царьИвангрозный1991 #басманов #опричник с отцом держат Рязань вот. "Подлинная" история обвинения Феди Басманова Малютой Скуратовым. (Федор Басманов/Иван Грозный). Шуточное осмысление обвинения в колдовстве Федора Басманова М. Как считает М. Геллер, своего отца Фёдор Басманов убил, чтобы доказать любовь к царю.

От фанфика к большому роману: «Гойда»

Одним из инициаторов измены стал воевода Петр Басманов. Незадолго до того Басманов был в большом почете у предыдущего царя, Бориса Годунова. Воевода прекрасно себя зарекомендовал в боях с отрядами Лжедмитрия. Он успешно оборонял от самозванца Новгород-Северский, за что получил почести и награды от Бориса Годунова. К тому же воевода был одним из тех, кто демонстрировал преданность Годуновым. В отличие от родовитых аристократов, которые не скрывали своей неприязни к "выскочке" на московском престоле.

И не прочь были поддержать даже самозванца.

В будущем мальчикам было суждено стать опричниками, и им с ранних лет прививали важные качества: чувство ответственности и безоговорочную преданность царю. Служба государю Фёдор Басманов значился на царской службе с шести лет: уже тогда его записали писцом Мещерского уезда. С раннего возраста он повсюду сопровождал царя, а став чуть постарше, принимал участие в военных сражениях. Басманов, биография которого тесно связана с Иваном Грозным, смог завоевать доверие царя и сделать блестящую карьеру. Если кратко, после проявленной отваги в битве с татарами под Рязанью Фёдор Алексеевич получил почётную должность кравчего.

Отныне он заведовал царским столом, следил за людьми, которые приносили царю еду и напитки. Вскоре Басманов получил право заседать в Боярской думе. В 1568 году Фёдор Басманов был назначен воеводой и руководил опричной ратью против литовцев в Вязьме. Год спустя командовал войсками опричников под Калугой.

Детство и юность Федор Алексеевич Басманов родился 21 апреля 1550 года в селе Елизарово Ярославской области. Знак зодиака Телец. Вторая фамилия — Плещеев. Так же назывался хлеб, который пекли для царского двора.

Он восстал после взятия Казани в 1552 году, где проявил себя храбрым человеком. В 1570 году он был казнен царем по обвинению в государственной измене в сговоре с архиепископом Новгородским Пименом. Федор с ранних лет гипнотически влиял на окружающих. Мальчика окружали ласка и забота, но в то же время внушали ответственность перед страной и чувство патриотизма. В этом браке родились двое мальчиков, Иван и Петр. Злобные критики приписывают молодому красавцу Федору Басманову роман с Иваном Грозным, но подтверждений этой версии нет. С ней у Федора родилось двое детей: Петр и Иван. Иван был убит в сентябре 1603 года, когда подавлял крестьянское восстание.

Но позже он предал Бориса Годунова и ушел к Лжедмитрию, стал одним из его ближайших друзей и был убит в мае 1606 года. Со смертью двух сыновей, не имевших собственных детей, линия Басманова оборвалась. Царская опала Как показывает история, судьба «фаворитов» тирана царя Ивана Грозного была очень печальной. Федор Басманов не стал исключением. В 1571 году вся семья Басмановых попала в немилость царя. Поводом для этого послужил донос, согласно которому Басмановы планировали совершить заговор против царя, а именно подготовить переход Новгорода и Пскова под власть польского короля Сигизмунда Августа. С тех пор имя Федора Басманова больше нигде не упоминалось. В списках бояр, начиная с 1571 года, он значился пенсионером.

У историков есть две версии гибели царского фаворита.

Что в принципе могло произойти и надавить на рычаг запустивший колесо кровавых событий? Как мог выглядеть этот заговор изнутри? Изборск — Изборском.

Мало ли военных неудач случилось за время затяжной Ливонской войны? Ситуация с изменой брата тоже не нова. Старицкие постоянно попадали в подобные ситуации, начиная с отца Владимира Андреевича. Сам Владимир Андреевич словно родился в рубашке и каждый раз отделывался относительно легко.

Легче, чем могло быть. Что изменилось в этот страшный раз? И почему события затронули ещё и столь узкий круг, которому Иван доверял, породив на свет формулировку дела, в которой именно первые лица государства оказались в одной связке с Владимиром Старицким? В официальной историографии принято считать, что начало «новгородскому делу» положил донос, поступивший из самого Новгорода.

Венецианец аббат Джерио [28] , прибывший в Москву с польским посольством в дни «погрома» пишет о печальной акции устрашения как о результате «поимки гонца с изменническим письмом». По словам Джерио Иван казнил новгородцев «чтобы окончательно вывести измену, потому что была отыскана грамота, доказывающая измену» [29] Как считают учёные, сами новгородцы не посмели обвинять государя, а потому сочинили легенду о неком бродяге литовском лазутчике Петре Волынце Волынь была польской провинцией, отсюда отголосок «польского» в заговоре. Нужно учитывать, что сочинена была данная легенда спустя длительное время, когда реальные подробности уже были утеряны или забыты. Данное имя появляется в более поздних чем свидетельства послов и дипломатов, того же Джерио документах, если совсем точно, то в новгородской летописи.

Согласно легенде «некий волынец волочащей именем Петр» проник в Россию как бродяга. Далее он подделал грамоту с подписями архиепископа, первейших дворян и «граждан» Новгорода. Исходя из содержания грамоты, все перечисленные желали предаться польскому королю. Волынец подбросил грамоту в Софийский собор, спрятав за иконами, и подал донос самому Грозному.

Растерянные новгородцы от подписей отказаться не смогли. Такова интерпретация событий позднего летописца. Однако, при изучении всех документов, условный образ Волынца то ли из страшной сказки, то ли из печальной легенды, уступил место более реальной истории с иными действующими лицами, главным среди которых, по мнению Р. Скрынникова является новгородский наместник боярин В.

Предки Данилова начинали свою службу ещё при И. Он был одним видных земских деятелей, помощник конюшего Федорова в московской боярской комиссии. По словам Шлихтинга, Данилов служил в Москве «начальником над воинскими орудиями» и в его ведении находились пушкари. Не смотря на то, что Пушечный приказ оформился намного позднее, пушкарское дело уже процветало.

Вот с пушкарями-то и вышла дурная история. Сведения о казни Данилова по новгородскому делу Скрынников берет из Синодика, где имя Данилова записано вместе с именами дьяков погибших по тем же причинам. А историю о пушкарях — из записок А. И на основе этого выводит свою версию случившегося.

Они пытались бежать на родину, но были пойманы и под пытками показали, будто бежали с ведома господина. Опричники вздернули на дыбу Василия Дмитриевича, и тот повинился в измене в пользу польского короля» [30]. В описи царского архива существует официальный подлинный документ — отписка «ко государю в Васильеве деле Дмитриева о пушкарях о беглых о Мишках [31] ». Пушкари, служившие у Данилова, бежали в Литву, но были пойманы.

А на допросе оговорили своего бывшего хозяина. В результате пыток Данилов дал признание, что готовил заговор в пользу польского короля, в котором приняли участие новгородские власти и все жители новгородско-псковской земли. Из упомянутой же отписки царь впервые узнал о поимке этих беглых пушкарей - беглого литовского пленника Максима в русской транскрипции «пушкарь Мишка» и Ропа немчина. Были ли подложные сведения, попавшие в столицу настолько весомыми, чтобы на фоне изборских событий стать катализатором цепочки кровавых событий?

Вряд ли. Но царь почему-то счел имеющиеся доказательства весомыми. Как сказал В. Кобрин «Поверить этим доносам царю очень хотелось» [32].

По мнению Скрынникова, Грозный был уверен, что инициатором новой литовской интриги был Андрей Курбский. Якобы в сговоре именно с А. Курбским, Василий Данилов и новгородцы желали отворить ворота Сигизмунду. Никаких подтверждений участия в интриге А.

Курбского нет, но так или иначе как было уже сказано , но новгородский погром совпал с моментом, когда влияние беглого князя на чужбине укрепилось. В нем стали видеть политика, способного воздействовать на развитие событий в России. Как уже было сказано, в Польше и Литве русские послы открыто говорили от имени царя о поимке изменников и довольно самоуверенно заявляли о раскрытии заговора [33]. И новгородцы и Данилов в результате получили одно обвинение намерение перейти на сторону польского короля , официально звучащее как: «…Новгород и Псков отдати литовскому королю, а царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси хотели злым умышленьем извести, а на государство посадити князя Володимера Ондреевича».

Сами же пушкари также разделили участь своего хозяина. Ряд ученых видят во всех этих событиях масштабную мистификацию, инициированную внешним врагом. А именно — старания литовской секретной службы. Компрометация новгородцев с помощью подложных провокационных материалов, увенчались успехом.

Возможно, главной целью была компрометация первых лиц государства, что никак не противоречит версии о борьбе кланов и группировок. Ведь для того чтобы провернуть подобное, необходимо было иметь заинтересованных людей на русской территории. Но Кобрин, например, уверен, что Скрынников явно преувеличивает мастерство польско-литовских дипломатов, приписывая им, план сложной провокации и что погром был инициирован из Москвы, а не из Польши. Зерна подлога и навета пали на подготовленную почву, что заметно подорвало доверие царя к подданным и отвлекло его от внешней политики, переключив внимание на погром собственных городов в пылу борьбы с внутренними изменами.

Это аукнулось ослаблением мощи государства со всех сторон и обернулось крупными военными проблемами. Стоит отметить, что со Скрынниковым полемизирует В. Кобрин, выстраивая другую версию. Опирается он на сохранившуюся в царском архиве челобитную «на Петрово имя Волынского, что будто Петр слышал у Фёдора у Новосильского про государя непригожие речи».

То есть по версии Кобрина был подан извет на некого Петра Волынского. На данной бумаге есть помета о том, что в ноябре 1569 года её забрал из архива то есть уже закрытое дело Василий Щелкалов о котором уже сказано выше как о своеобразном сером кардинале и на котором Кобрин особенно акцентирует внимание, учитывая странную роль Щелкалова во всей этой истории. Далее, после такого внезапного запроса дела в столицу, последовали события связанные с новгородским погромом. Кобрин обращает внимание еще на один нюанс.

Польско-литовское посольство Яна Кратошинского, прибывшее в Москву точно во время нахождения царя в Слободе после новгородского погрома, встречал и всюду сопровождал некий Петр Иванович Волынский. Вполне конкретный и реальный человек, чьи предки, да и он сам, некогда служили Старицкому дому. Версию свою Кобрин строит на том, что Петр Волынский, чья фамилия потом преобразовалась в «Волынец» реальная личность фигурирующая в новгородском процессе. Кто-то из «сильных мира сего», помог данному Волынскому уйти от неких проблем, что породило необходимость выслужиться перед покровителями.

В частности — быть помощником и сочинителем подмётного письма и сложной интриги, цель которой была компрометация ряда политиков. Кобрин Так или иначе, но всё сходится на наличии некоего подмётного письма, грамоты, доноса. Скрынников подчёркивает, что в описи царского архива 16 века вместе с «новгородским делом» подьячего Свиязева «дело наугородцкое на подьячих на Онтона Свиязева с товарищи прислано из Новагорода, пл Павлове скаске Петрова, с Васильем Степановым [34] » хранилась «отписка из Новгорода от дьяков Ондрея Безносова да от Кузьмы Румянцева о польской памяти». Опись удостоверяет что «изменническая грамота» была документом польского происхождения.

Скорее всего «память» попала в руки дьяков в виде подметного письма. Дьяки, в чьи руки попала грамота, возглавляли новгородскую администрацию в 1568-69 гг. И, возможно, поступили также, как в своё время поступил Фёдоров, выдав заговорщиков. То есть сами известили государя о «польской памяти».

В дальнейшем, данные личности также будут казнены за измену в пользу польского короля. Подтверждается подобная последовательность событий благодаря Летучему листу, изданному в Германии уже после новгородского «погрома». Составитель листа использовал сведения, полученные литовскими властями от полоцкого жителя Ярмулы, бежавшего из России. Этот Ярмула являлся слугой одного из опричников, был участником погрома и подтверждал, что Ивану донесли о том, что в Новгороде, Торжке, Твери и Пскове обнаружилась измена.

Дескать жители перечисленных городов послали гонцов к польскому королю, чтобы перейти под его державу. А письмо об этой измене нашли в Новгороде. Результатом стал «новгородский погром». Как я уже говорила в начале, у историков нет единого мнения о существовании заговора, а большинство считают, что такового не существовало.

Лишь отдельные исследователи пытаются выстроить предположения согласно версии «царь хороший — бояре плохие». Легко догадаться, что речь идёт о сторонниках чрезмерного обеления образа Ивана Грозного, где это «обеление» скатывается иной раз за грань абсурда. Если учёные осуждающие террор Грозного выдвигают иногда спорные, однако стройные логичные версии случившегося, то сторонники образа «святого царя» не брезгуют ничем. В том числе манипуляциями.

Например, давая отсылки на документы или документы, объективно содержащие несколько иную информацию или информацию с совершенно другим окрасом. Что, собственно рассчитано на то, что широкий читатель проверять, искать и анализировать не полезет, доверившись учёному авторитету. Ведь историку виднее, он «обманывать не станет». Альтернативность подобных версий иной раз отдаёт душком «теории заговоров», а про правдоподобность говорить смешно.

На самом деле, учёных, видящих вину Новгорода или приписывающих реальную вину первым советникам царя — не так много. Я не стану тратить своё время и время читателя, чтобы обсудить мнение каждого современного историка. Ведь в наше время историком себя считает каждый второй, не имея к тому весомых предпосылок. Те, кто предпосылки имеют, часто не имеют совести.

А каждый третий делает «открытия». Обозначу лишь несколько крупных имён и несколько версий, чтобы придать статье полноту и объективность, а заодно показать, как бывает, чтобы читатель имел возможность сравнивать и выбирать. Например, крупный учёный — историк, наш с вами современник В. Манягин в своих трудах «Правда Грозного царя» и «Апология Грозного царя», всю вину за случившееся возлагает на В.

Он относит начало новгородской проблемы не к изборским или новгородским событиям, а едва ли не к моменту, когда Старицкие отказывались присягать пелёночнику Диитрию малолетнему сыну Грозного. И даже раньше…Припоминая грехи и вины отца В. А далее, в качестве аргумента, методично, шаг за шагом, перечисляет всё, что успел натворить за свою жизнь несчастный князь. В истинности заговора Манягин, который изо всех сил старается обслуживать идею о «святом-царе» не просто не сомневается, он говорит об этом как о доказанном факте.

Называя фамилии виновников от Старицких до Басмановых и более того, даже расписывая примерный план, которого якобы придерживались заговорщики. Забывая уточнить, что это лично его предположение: «подкупленный Старицким князем царский повар отравляет Иоанна ядом, а сам князь Владимир, возвращаясь в это время из похода, имеет в своем распоряжении значительные воинские силы. С их помощью он уничтожает опричные отряды, свергает малолетнего наследника и захватывает престол. В этом ему помогают заговорщики в Москве, в том числе и из высших опричных кругов, боярская верхушка Новгорода и польский король..

После победы участники заговора планировали поделить шкуру русского медведя следующим образом: князь Владимир получал трон, Польша - Псков и Новгород, а новгородская знать - вольности польских магнатов». Ядовито и саркастически подчёркивая полярность версий учёных, сам Манягин занимается точно таким же строительством очередной крайне натянутой и нелепой сказочной версии. Да, среди учёных бытует описанное выше многоголосие. Манягин лишь добавляет к этому многоголосию собственных красок, а не аргументов, которые могли бы всё расставить по местам.

Например, фантазирует на тему великодушия Иоанна по отношению к Старицкому и самоубийству второго уже после разговора с царём, серьёзно основываясь на произведении Дж. Все учёные прекрасно знают истинную цену мемуарам иностранцев. Всё уже давно проверено, изучено, проанализировано. Тот же А.

Зимин здраво высказывается об иностранных свидетельствах в рамках конкретного эпизода, но данное высказывание применимо и к остальному : «…все рассказы иностранных авторов о «заговоре» И. Федорова передают лишь разнообразные слухи об изменах, распространившиеся в России и за ее пределами. Сами они не дают еще оснований считать, что эти слухи соответствовали реальным фактам». Но…Обычная практика среди учёных — отрицать и подвергать скепсису воспоминания иностранцев ровно до того момента, когда им попадается в тексте тот самый «кусочек», который мог бы работать именно на их версию.

Да и в целом это обычная практика для любого человека работающего на то, что он считает истиной и правдой. Здесь встаёт вопрос меры и адекватности по отношению к читателю и внешнему миру, который ты изучаешь. Прибегая к произведению Горсея, как к авторитетному источнику, но не подкрепляя при этом чем-то перекрестным, буквально через пару абзацев, Манягин всё того же Горсея упрекает в путанице фактов! Сообщения, которое не по нраву самому Манягину.

Он даже в цитате Горсея о князе Владимире Старицком, исправляет неправильно написанное Горсеем имя князя вместо Владимира князь назван Андреем. И в той же самой работе называет Горсея «английским авантюристом, которому совесть заменял кошелек с деньгами». Что не мешает В. Манягину двигаться по пути того же самого Горсея, не за кошельком, а к «высоким» целям.

Учёный играет со словами не более из произведения иностранца и вместо исторических аргументов выдает художественные эпитеты и обороты, коими изобилует текст, за факты. Кроме этого, Манягин для чего — то пытается привязать к «новгородскому делу» убийство Филиппа митрополита, с которым царь как оказалось знаком с детства: «Царь еще более желал видеть на московской кафедре человека, знакомого ему с детства, прославленного честностью и святостью…» [35] и который оказывается, убит почему-то до новгородского похода. Убийство же учёный приписывает Басмановым совместно с Пименом. Басмановы в интерпретации Манягина становятся идейными вдохновителями данного свержения, но их мотивация предусмотрительно опущена.

Мотивация же Пимена по-детски объясняется местью за упущенное кресло митрополита. В альтернативной вселенной Манягина убивают Филиппа именно «новгородские заговорщики» не ясно лишь, кто именно? По версии данного учёного, развёрнутой на 360 градусов от официальной историографии куда — то в сторону адского пекла, Филипп отнюдь не обличал опричнину царя, а во всем поддерживал Иоанна, чьи стремления согласно Манягину были светлее солнечного света и видимо порождали у Филиппа чувство умиления и правильности происходящего. Но злобные бояре и советники, попытались вбить между царем и митрополитом клин.

Какой клин и почему, если Филипп одобрял опричнину, не понятно, но не стоит сильно над этим париться. Расследование же, которое Грозный вёл супротив неблагонадёжного Филиппа, было, оказывается, инициировано не самим царем ввиду неблагонадежности последнего, а не пойми кем. К делу подключились бояре Алексей и Федор Басмановы. Заговорщики сменили тактику.

Для поисков компромата в Соловецкий монастырь направилась комиссия под руководством Пафнутия и опричника князя Темкин-Ростовского» [36] В чем же, к слову, обвинялся Филипп, ежели всё было так гладко и хорошо, тоже тайна покрытая мраком. Согласно Манягину, Малюта успевает к остывшему телу и именно смерть митрополита становится «последней каплей». Святой стал очень опасным свидетелем, и его решили убрать. Когда Скуратов-Бельский, руководивший расследованием, достиг Твери, святитель был уже мертв.

Можно предположить, что царь послал к узнику своего доверенного слугу с просьбой вернуться на митрополию, а вовсе не с приказом удушить святого. Но возвращение митрополита Филиппа в Москву вовсе не входило в планы заговорщиков. А тут, как на грех, один из них — пристав Кобылин — сторожил святого узника. Каким заговорщикам возвращение митрополита было не выгодно?

Как это вообще может быть связано с Новгородом, заговором, Польшей? Откуда, из каких документов Манягину известно то что не известно почему-то другим ученым - факт открытия дела об убийстве Филиппа и участниках этого убийства? Где ссылки на эти документы? Как эти два дела были связаны между собой в умах современников 16 века?

Задали такие вопросы после чтения Манягина? Автор вам на них не ответит. Опираясь на работы историков предыдущих поколений, уважаемый В. Манягин строит собственную версию, не забывая при этом обвинить учёных назвавших заговор «фикцией» хотя огульно «фикцией» его никто не называл, большинство, грамотно анализируя материал, столь же грамотно ставили существование заговора под сомнение в голословности.

Но на чём основывается сам В. Ни на чём. Выстраивая свою доказательную базу, он ссылается на другого историка К. Якобы существует договор между заговорщиками и Польшей с подписью Пимена и новгородских граждан.

Лихо, правда? Проблема лишь в том, что Манягин в своих трудах процитировать что-либо из этого документа, привести выдержку из него, не дает себе труда. Странно, ведь это не ерунда какая-нибудь! Хорошо, допустим, Манягин не посчитал нужным.

Может быть, на эти вопросы ответит сам К. Может быть, если не полениться и заглянуть в его исследования, то можно найти название этого самого важного документа? Вот как выглядит то, на что опирается историк Манягин: «… Какой-то бродяга Петр, по прозванию Волынец, имевший неприятности с новгородскими властями, донес на жителей этого города, что они хотят предаться Сигизмунду-Августу и написанный договор хранится за иконой Божией Матери в храме св. Петр Волынец хотя и не заслуживал доверия, но случаи прежних времен придавали его доносу некоторое значение.

Вольный Новгород еще раньше проявлял тяготение к Литве и Польше. Когда дело коснулось его независимости, он стал под покровительство короля Казимира, выразив ему свою покорность. Действительно, в указанном месте был найден документ, о котором говорит доносчик, и на нем были подлинные подписи архиепископа Пимена и многих именитых граждан. Началось следствие.

Подробности его приведены у Карамзина. Оно обнаружило сообщников, между которыми были даже новые любимцы царя, как, например, Басманов, казначей Фуников и дьяк Висковатый. Заговорщики задумали передать Литве Псков и Новгород, а потом с помощью Польши посадить на московский престол вместо Ивана Владимира [38] …» В. Манягин так стремился урвать из чужого текста куски, которые могли бы помочь ему в построении собственной альтернативной вселенной, что не смутился даже отсылкой к Карамзину, коего сам до этого поносил, на чём свет стоит.

Валишевский же строкой позже сообщает, что: «Самое дело едва ли было в руках Карамзина. В его время оно лишь упоминается в архивных инвентарях. Надо полагать, что оно уже тогда исчезло» Самое же главное то, что Валишевский в обозначенном труде, также, увы, не даёт читателю ни малейшей возможности узнать, что же это за документ такой, где он находится или находился, кем был найден и где с ним можно ознакомиться. Собственно и знакомиться — то не с чем.

Было найдено «нечто», что обвиняло группу людей. Насколько серьёзно можно воспринимать такие заявления? Я бы не советовала. Среди своих прочих сомнительных утверждений и выводов, например, Казимир утверждает, что… Фёдор Басманов побочный сын Иоанна одной из его любовниц [39]!

Естественно, имя любовницы не называется. Бог с ним с именем. Самое главное — не называется и источник столь смелого, а проще говоря, взятого с потолка заявления. До подобного не доходил даже любитель художественно трактовать историю Н.

Стоит ли после этого удивляться внезапно найденным документам, подтверждающим существование новгородской измены? К слову, ни одному крупному учёному-историку, кроме В. Манягина, про существование таких «документов», до сих пор неизвестно. Не сомневается в наличии заговора и уважаемый историк Р.

Хотя его подход более мягкий и гибкий, а проще говоря — более профессиональный. Тем не менее, концепция «царь — хороший, бояре — плохие» работает. Недоумение у него вызывает лишь казнь талантливого дипломата Висковатого. Объясняет он это как возможным противодействием Висковатого против продолжения Ливонской войны за мир с Польшей , так и возможной совершенно иной виною, сведения о которой до нас не дошли.

Однако, версию о наличия заговора историк аргументирует крайне слабо. Всего лишь тем что — ну были же уже заговоры! Почему бы и в этот раз не быть? В частности, ссылается на заговор Челяднина.

Не о заговоре, но о недовольстве, царящем на северных землях, говорит французский писатель А. Французский писатель специализировался на художественных трудах. Однако, в данном случае речь идёт не о «художественном историческом романе». Труайя подаёт своё исследование именно как изучение исторического русского наследия.

В изучении этого наследия почему-то преобладают мифы и сплетни. Труйя без зазрения совести дополняет события диалогами, мыслями и мотивацией, следуя по пути Н. Волынец у него становится преступником, вышедшим из тюрьмы и мечтающим отомстить всем виновным новгородцам. Москва подвергается разорению хотя до Москвы дело не дошло, как мы знаем.

Люди наделяются качествами в зависимости от желания автора. Например, Афанасий Вяземский становится «циничным и жестоким». И не стоит задумываться, откуда взята такая характеристика, если ни летописи, ни документы, ни разрядники, не сохранили никаких качеств Вяземского кроме его военной расторопности, очевидной хозяйственности и возможной ловкости, которой должен был обладать человек, построивший столь блестящую карьеру. Просто «циничный» и «жестокий».

Потому что так захотелось А. Что уж говорить о более глобальных вопросах? Что следует по описания французского писателя после казней 1570 года, даже говорить не стоит, чтобы не засорять людям голову. На обложке данного исследования необходимо писать «исторический роман».

Тогда бы всё встало на свои места. Стоит отдать должное историку Дмитрию Михайловичу Володихину. Безосновательно презрительно и высокомерно относясь к Фёдору Басманову и многократно говоря о царском терроре с точки зрения православного историка, о мотивации советников он рассуждает не только здраво, но не спешит лишать их человеческих качеств и способности к христианскому состраданию. Не ища двойного тройного дна и не изобретая велосипед, Володихин довольно лирично и поэтично объясняет случившееся нежеланием Басмановых и Вяземского участвовать в погроме Новгорода и рассуждает о «проснувшемся человеческом».

Стоит ли отрицать наличия человеческого «до» новгородских событий и осуждать служилых прогосударственников, которые исполняют свой долг пусть и силовым методом, который некоторым кажется террором, вопрос другой. Ее надо рассматривать в качестве одной из возможных. Но именно в ней хочется видеть искомую правду, поскольку она позволяет видеть в наших предках высоту душ [40] …» Несколько выделяется из общего ряда учёный П. Садиков: «Грозный, награждая и оберегая «своих» «близких» людей — опричников, не останавливался перед жестокой расправой с ними, даже с самыми интимными фаворитами как, например, с Ф.

Басмановым , когда видел, что «близость» их перерождается если не в прямую измену, то, по крайней мере, в пренебрежение своим долгом и обязанностями» [41] Мысль могла быть более полной, но учёный её не развивает, оставляет домыслом. Какими обязанностями пренебрегли первые советники или в частности Басмановы, он не рассказывает даже на уровне предположения, обойдя интересом данный момент. Со всех точек зрения. Чтобы обозначить глубину проблемы, опустимся на самое её дно и приведём ниже высказывание Н.

Карамзина: «…Граждане Московские, свидетели сего ужасного дня, не видали в числе его жертв ни Князя Вяземского, ни Алексея Басманова: первый испустил дух в пытках; конец последнего - несмотря на все беспримерные, описанные нами злодейства - кажется еще невероятным: да будет сие страшное известие вымыслом богопротивным, внушением естественной ненависти к тирану, но клеветою! Современники пишут, что Иван будто бы принудил юного Федора Басманова убить отца своего, тогда же или прежде заставив Князя Никиту Прозоровского умертвить брата, Князя Василия! По крайней мере сын-изверг не спас себя отцеубийством: он был казнен вместе с другими [42] » И еще вариант упомянутого выше Анри Труайя: «Афанасий Вяземский, человек циничный и жестокий, который еще недавно пользовался его полным доверием, пробовал прописанные ему лекарства, выслушивал каждую ночь его признания, подозревается в том, что предупредил новгородцев об уготованной им судьбе. Иван вызывает его во дворец, любезно обсуждает государственные дела, а в это время дом его разоряют и режут слуг.

Возвратившись назад и увидев произошедшее, князь все-таки не сомневается, что при случае сможет убедить государя в своей преданности. Но в тот же вечер он арестован и брошен в застенок, где уже томятся два других фаворита — Алексей Басманов и его сын Федор, соратники царя по пыткам и пирам. Иван Висковатый, член боярской Думы, Семен Яковлев, казначей Никита Фуников, дьяки Васильев и Степанов тоже отправлены в темницу, несмотря на уверения в невиновности. Их пытают, но не убивают.

К массовой казни в столице готовят около трехсот человек…. Но для начала спектакля нужна публика. Он приказывает стражникам привести горожан и, недовольный их медлительностью, сам бегает по улицам, призывая москвичей на площадь и обещая не причинить им никакого зла. Понемногу жители начинают выползать на свет, толпа медленно увеличивается, самые любопытные залезают на крыши.

Когда зрителей собирается достаточно, Иван объявляет: «Народ! Увидишь муки и гибель, но караю изменников. Ответствуй: прав ли мой суд? Да погибнут изменники!

Среди них архиепископ Пимен, он будет сослан в отдаленный монастырь. Нельзя казнить Афанасия Вяземского — он умер, не выдержав предварительного дознания.

Фёдор Басманов, фаворит Ивана Грозного

Новая выставка, посвященная теме Древнего Египта, откроется 21 марта 2024 года на "Телте" Окулова, 75, к. Наш сайт использует куки cookie , но это не страшно.

Геллер, своего отца Фёдор Басманов убил, чтобы доказать любовь к царю. Его имя назвали на доносах, а Иван Грозный, уже в тот момент сытый разного рода предательствами, лишил его своей благосклонности. С 1571 года имя Фёдора Басманова больше не упоминается, он числится в боярских списках выбывшим.

Ранние годы Точная дата рождения Фёдора Басманова неизвестна, предположительно, это был 1550 год. Ему повезло родиться в знатном боярском семействе. С помощью верного соратника, каковым был Басманов-старший, царю удалось сформировать на Руси опричнину — особую государственную территорию с войском и государственным аппаратом. Семья Басмановых была обласкана вниманием царя, и Фёдор со своим старшим братом Петром росли, ни в чём не зная нужды. В будущем мальчикам было суждено стать опричниками, и им с ранних лет прививали важные качества: чувство ответственности и безоговорочную преданность царю.

Служба государю Фёдор Басманов значился на царской службе с шести лет: уже тогда его записали писцом Мещерского уезда. С раннего возраста он повсюду сопровождал царя, а став чуть постарше, принимал участие в военных сражениях. Басманов, биография которого тесно связана с Иваном Грозным, смог завоевать доверие царя и сделать блестящую карьеру. Если кратко, после проявленной отваги в битве с татарами под Рязанью Фёдор Алексеевич получил почётную должность кравчего.

Известно, что Басманов был опричником при дворе, отца его звали Алексеем. Их отношения с царём были описаны в книге Н. Карамзина «История государства Российского», также в своих сочинениях их описывал Андрей Курбский, а многие иностранцы также отображали это в своих записях. Все они говорили об особенных, интимных отношениях царя и молодого опричника. В труде С. Соловьева «История России с древнейших времён» упомянуты случаи, когда царь приказывал казнить тех, кто оскорблял его фаворита или был юноше не угоден.

Генрих Штаден считал, что царь «злоупотреблял любовью этого Федора».

Брачная ночь. Фёдор Басманов и Варвара Сицкая-Басманова

Вместе с отцом участвовал в отражении татарского наступления на Рязань в 1564 году, о чём ими были отправлены донесения царю, за что Алексей и Фёдор Басмановы были отмечены золотыми наградами. В 1566 году Фёдор Басманов получил чин кравчего. В 1568 году именно Фёдор Басманов во время службы в храме Успения в Кремле объявил о лишении сана митрополита Филиппа Колычёва. В 1569 году командовал опричными войсками на юге. Около 1570 года, когда его отец, видный боярин и военачальник, один из инициаторов опричнины, впал в опалу, то, по сообщению князя Андрея Курбского, Фёдор своего отца убил. Причиной падения Басмановых было дознание по поводу измены архиепископа новгородского Пимена и других, устроенное Иваном Грозным по доносу некого Петра Волынца.

Первое упоминание Федора с источниках связано с его поездкой к Ефросинье Старицкой. Вероятно он привозил опальной родственнице царя Ивана какие-то распоряжения. А вот после учреждения опричнины в 1565 году карьера Федора уже прет в гору.

Если раньше вместе с отцом он был награжден за отражение татарского набега под Рязанью, то в 1568 году, Федор в чине кравчего, уже лично зачитывает указ о лишении сана митрополиту Филиппу Колычеву. А в 1569 году Федор Басманов командует опричными войсками на юге страны. Внешность и отношения с царем Федора Басманова описывают, как красавчика. Вероятно он действительно был пригож. Он является заводилой и вдохновителем всех опричных пирушек с участием царя и многих кровавых поступков Грозного. Современники писали о его влиянии и особом положении молодого мужчины при Иване Грозном. И можно было бы не поверить Курбскому, потому что он был непримиримый враг царя, бежавший от него в Литву, фактически изменник, но эти же данные о пикантной природе отношений между Иваном и Басмановым-младшим, повторяют и современники-иностранцы.

Рушились авторитеты — рушились привязанности. Адашев сгинул в опале, его программа реформ была предана забвению.

Опричную затею постигла неудача, и по царскому повелению Басманов-сын зарезал Басманова-отца…». Впрочем, не все было так просто. По мнению того же историка Руслана Скрынникова, Алексей Басманов, обладавший серьезными заслугами перед государем, был весьма самостоятелен в своих суждениях и далеко не во всем был согласен с политикой Ивана Грозного. В частности, он не одобрял планов разгрома Новгорода, за что и не был допущен к участию в карательной экспедиции. Пимен, а также купцы и дети боярские были обвинены в подготовке перехода Новгорода и Пскова по власть польского короля Сигизмунда Августа. Московскими сообщниками Пимена и новгородцев были названы три высокопоставленные опричника: Алексей Басманов, его сын Федор и князь Афанасий Вяземский, а также несколько земских дьяков, включая Ивана Висковатого. Грамоты, действительно, отыскались. Чудовищно развитое воображение Ивана и любовь к злу не допустили его до каких-нибудь сомнений в действительности этой проделки», — отмечал Николай Костомаров. Все происходило примерно так же, как спустя несколько сот лет во время сталинских репрессий: те, кто руководил репрессиями, выказывал особенное рвение, затем сами же становились «врагами народа» и следователи вслед за теми, кого они казнили.

Механизм расправы государя, не важно, как он назывался, с собственными ретивыми приближенными за много веков, увы, оставался прежним… Как отмечает историк Эдвард Радзинский, Иван Грозный воистину был любимцем Сталина. Он несколько раз посещал его могилу в склепе под алтарем Архангельского собора. Общеизвестна история кинорежиссера Сергея Эйзенштейна: Сталин осыпал его милостями, когда тот снял фильм-панегирик Ивану Грозному, и пришел в ярость, когда Эйзенштейн во второй серии посмел не воспеть его как должно… Очень ярко пишет об этом Николай Костомаров: «Постоянный ужас, каждоминутная боязнь за свою жизнь все более и более овладевали царем. Он был убежден, что кругом его множество врагов и изменников, а отыскать их был не в силах; он готов был, — то истреблять повально чуть не весь русский народ, то бежать от него в чужие края. Уже и своим опричникам он не верил; уже он чувствовал, что Басмановы, Вяземские и братья их овладели им не хуже Адашева и Сильвестра; ненавидел он и их: уже близок был конец их». Еще четверо слуг боярина были убиты 25 июля.

Петр I. Почву для этих слухов давала сначала феерическая карьера худородного дворянчика со смазливой физиономией, а позже полная безнаказанность второго человека в империи, уличенного в многочисленных злоупотреблениях и казнокрадстве. В своих письмах в 1700—1703 годах Пётр обращался к Меньшикову чрезвычайно интимно: «мин херц» мое сердце , «мин херцхен» мое сердечко и «мин херцхенкин» дитя моего сердечка. Больше так царь не называл никого. Да и самого Александра Даниловича император позже именовал хоть и по-дружески, но гораздо сдержаннее: «mem beste Freint» мой лучший друг , «мейн липсте камрат» мой любимейший товарищ , «min Brudder» брат мой. В 1702 году некий капитан Преображенского полка, напившись, во всеуслышание кричал про царя, что он, дескать, «живет с Меншиковым [непотребным] образом». По доносу он был схвачен, но отделался удивительно легко. Если за куда более мягкую хулу на монарха рвали ноздри, выдирали язык и секли до смерти, то капитана-правдоруба всего лишь перевели служить из гвардии в периферийный Оренбург. Видимо, не было в его словах напраслины, и наказали его только за длинный язык. Обвинения в содомии звучали и в адрес внука Петра Великого. Юный Пётр II, по уверению современников, дни проводил, развлекаясь охотой, а ночи — в одной постели со своим закадычным другом Иваном Долгоруким. Однако император умер, не дожив до 15 лет, и подданные просто не успели вдоволь посплетничать о его вкусах. Петр II. Впервые слухами о том, что красавица-княгиня равнодушна к мужскому полу и неравнодушна к императрице, поделился в своих записках Джакомо Казанова, безуспешно пытавшийся соблазнить Дашкову во время посещения России в 1765 году. Почти век спустя в Европе вышла «Моя история» — мемуары Дашковой, написанные ею по-французски в конце жизни. В 1859 году Александр Герцен издал их в Лондоне на русском языке, чем были очень недовольны российские власти. В своих записках Дашкова не говорила ни о чем сугубо интимном, однако упоминала о ночных встречах с будущей императрицей во дворце и о планах по свержению Петра III, которые две женщины обсуждали в постели. Гораздо откровеннее описывала она свою ссору с Екатериной II сразу после переворота 28 июня 1762 года. В ту ночь для Дашковой шокирующим открытием стала новость о том, что у императрицы имеется любовник — Григорий Орлов: «С этого времени я в первый раз убедилась, что между ними была связь. Это предположение давно тяготило и оскорбляло мою душу». Причиной ссоры двух Екатерин явно стала ревность. Герцен не сомневался ни в подоплеке отношений Дашковой и императрицы, ни в причинах их охлаждения — ему подробно рассказала об этом Мэри Вильмот, англичанка, бывшая любовницей княгини уже на склоне её лет.

Басмановы - знаковая фамилия в истории России.

Федор Басманов женился на внучке первой жены Ивана Грозного Варваре Сицкой. Московскими сообщниками Пимена и новгородцев были названы три высокопоставленные опричника: Алексей Басманов, его сын Федор и князь Афанасий Вяземский. Федор Басманов (Александр Кудренко) – из военруков, которых как раз недавно вернули в школы. Фёдор Басманов. 21 апреля (то есть вчера) было день рождения Фёдора Басманова (отчасти как бы даже моего однофамильца, правда не совсем, потому что у меня фамилия двойная). Когда стали приводить ратных людей к присяге Федору Годунову, то нашлось много воинов, не хотевших целовать ему крест. Недолго думал Басманов, как ему быть.

Алексей Басманов, его сын Фёдор и внуки

«Алексей Данилович Басманов-Плещеев – один из лучших наших полководцев XVI века, деятель великих дар. Басманов убил своего отца, но на счёт причин мнения расходятся. Через некоторое время царь Федор был свергнут, Москву занял Лжедмитрий I, ближайшим сподвижником которого стал никто иной, как Петр Басманов.

Плещеев-Басманов Федор Алексеевич

Многие считали Федора любовником Ивана Грозного и об этом факте упоминали в своих записях несколько иностранцев, живших в 16 веке в Москве. Федор Басманов Федор Басманов начал свое продвижение по карьерной лестнице после обороны Рязани от татарской орды в 1564 году. Вместе с отцом они проявили отвагу и талант военачальников, что не мог не заметить монарх. Вскоре Федора назначили царским кравчим, а в 1669 году Басманов уже возглавлял отряды опричников на юге. Опричник был беззаветно предан царю Ивану. Об этом говорит тот факт, что когда его отца в 1570 году заподозрили в измене, он убил его своими руками.

Но и сам Басманов в опричнине не задержался. В 1571 году его, по одним сведениям, казнили по приказу царя, а по другим — сослали в монастырь. Андрей Хованский Выдающийся участник опричнины Андрей Петрович Хованский был дедом Ивана Хованского, ставшего предводителем стрелецкого мятежа, известного как Хованщина. В 1564 году Андрей Хованский был назначен воеводой в Брянск. После этого он служил царю в Дорогобуже и Калуге, а также оборонял от татар рязанские земли.

Прославился тем, что всегда оказывался в наиболее сложных местах и всегда справлялся с задачей с честью. В сентябре 1576 года князь Андрей Петрович Хованский назначен командовать полком левой руки в походе «в немецкую землю на зиму с нарядом». Вместе с другими воеводами он принял участие в сражениях под Колыванью Таллином.

Да, как и отец, Фёдор любил развлечения и маскарады, пользовался любовью царя, но это не значит, что у государя и Басманова была интимная связь. Однако иностранцы говорят об обратном. Интимный характер отношений Ивана Грозного с Фёдором Басмановым отмечали в своих записках иностранцы, посещавшие в то время Московское царство. Немецкий наёмник Генрих Штаден, служивший в России в 1564-1576 годах опричником, в своих «Записках о Московии» отмечал: «Алексей [Басманов] и его сын [Фёдор], с которым великий князь предавался разврату pflegte Unzucht mitzutreiben , были убиты» [1].

Курбский, враждуя с Иваном Грозным, Басманова называл прямо — «царёв любовник», — намекая, что таким «способом» Басмановы и добивались своего высокого положения при дворе. В браке родилось двое сыновей — Иван в источниках — сподвижник Годунова, а затем Лжедмитрий I и Пётр, на которых и прервался род Басмановых-Плещеевых. Имение передалось дочери Ивана, Фетунье, позже вышедшей замуж за кравчего стола Василия Сулешова. В Родословном сборнике русских дворянских фамилий В. Падение Басмановых Изучив более детально историю «любимчиков» царя, можно сделать вывод, что ни у одного из них судьба не сложилась благополучно, и Фёдор Басманов не стал исключением. По данным источников Фёдор вместе с другими руководителями опричнины, включая Алексея Даниловича, были обвинены в государственной измене. С 1571 года имя Фёдора Басманова нигде не упоминалось, и в боярских списках он числился выбывшим.

Существуют две версии смерти Фёдора: опричник был казнён или сослан на Белоозеро, где умер в одной из монастырских тюрем. Полководцы Ивана Грозного и Смутного времени.

После чего Иван Грозный отправил бывшего приближенного в ссылку со словами: «Отца своего предал, предашь и царя! На премьере оперы арию Фёдора Басманова, написанную для высокого меццо-сопрано, исполнил оперный певец Василий Васильев псевдоним согласно афишам того времени — Васильев 2-й. Начиная с 1875 года арию Федора Басманова чаще всего исполняли женщины. Так, в Москве в роли Федора зрители увидели певицу Анну Аристову.

Хотя, может быть, в этом и дело. Может быть, его невозможно починить, потому что он всегда был таким - даже на Галлифрее, когда мы оба были еще детьми, даже в Академии, когда мы смеялись и строили планы, деля нашу маленькую мечтательскую вселенную на двоих. Вселенная реальная делиться не хотела совершенно: я упрямо спасала ее от разного рода событий, Мастер так же упрямо раз за разом становился одним из таких событий, стирая грани между "любовь-ненависть" так же одержимо, как стирал одну за одной планеты. Извращая понятие жизни, понятие свободы, понятие веры, извращая все то, к чему прикасался, извратив в итоге совершенно и мое восприятие, и мои воспоминания о нем. Не о себе, нет. Открыв мне историю Вневременного Дитя, он хотел, чтобы я сломалась но в итоге обломал об нее скалящиеся зубы сам. И все же, мы оба замираем. Ненадолго, на долю секунды может, но для двух Повелителей Времени не заметить это сродни предательству самого себя или своего рода, о чем он бы точно ввиду новой информации поспорил. Я все еще держу его за руки, прижимая пластырь к пальцу, бесконечно долгое мгновение он молчит. Мы оба знаем, что это ничего не значит, точно не сейчас, не после всего, что произошло, и все же - все же что-то происходит в этом крошечном пространстве рядом с консолью, которую он под влиянием Сайбириума разворошил. Хочу ли я думать о том, что это значит? Совершенно точно нет.

Содом на царском троне

А в 1569 году Федор Басманов командует опричными войсками на юге страны. Федор Басманов был женат на Варваре Сицкой – племяннице царицы Анастасии Романовой, которая родила двух сыновей. Басманов убил своего отца, но на счёт причин мнения расходятся. Басманов-отец был однозначно казнен, а по поводу судьбы Федора мнения разошлись: одни говорят о казни, другие о ссылке Федора на Белоозеро вместе с семьей. Самый мощный обстрел Белгорода за всю войну / Новости России.

фёдор басманов

Федор Басманов – одна из ключевых фигур периода опричнины. Посредине палаты стоит Басманов с поднятыми руками и расставленными ногами; в руках он держит две чарки; за ним у стены палатки сидит Грозный; снаружи у входа в палатку толпится. Когда стали приводить ратных людей к присяге Федору Годунову, то нашлось много воинов, не хотевших целовать ему крест. Недолго думал Басманов, как ему быть.

Новости федор басманов