Июль 2015 года: Иран и шесть мировых держав заключили долгосрочное соглашение о проверке и значительном сокращении возможностей Ирана по производству материалов для ядерного оружия. Иранская ядерная программа, комплекс научно-производственных мероприятий по развитию атомной энергетики в Иране. Совет безопасности ООН должен принять меры для разоружения Израиля, иначе потом будет «слишком поздно», заявил глава МИД Ирана Хосейн Амир Абдоллахиян. Около 300 единиц, если бы все это долетело и упало, куда хотел Иран, то Израиль уже сейчас бы нанес ядерный удар. «Израильтяне постоянно говорят, что Иран может выйти на производство ядерного оружия.
«Будут плакать и те, и другие». Станет ли Иран причиной третьей мировой войны
США предприняли попытку надавить на несговорчивый Китай путем расшатывания тайваньской проблемы. Вашингтон обозначил в качестве своих планов осуществление поставки вооружений не признаваемому Пекином Тайваню на сумму 6,4 млрд. Однако данное действие не принесло желаемого результата, поскольку Китай вместо предполагаемого замешательства выступил с резкими заявлениями в адрес США, обвинив их во вмешательстве в свои внутренние дела и даже пригрозил ввести санкции против американских компаний, поставляющих Тайваню вооружения. Наблюдатели расценили данный политический маневр США как «политическую игру вокруг Ирана», которая, однако, не привела к уступкам со стороны Китая [см. Так или иначе, но в переговорном процессе по ядерному досье Ирана наступил период неопределенности, открывающий перспективу для силового варианта развязки кризиса. В мае 2011 г. Иран, правда, послал сигнал о своей готовности к новому раунду переговоров с «шестеркой», что стало его ответной реакцией на письмо в свой адрес той же К. Правда, при этом он огово- рил один момент: «переговоры должны состояться без давления третьих сторон» [см. То есть опять ничего определенного. И тут же в июне 2011 г.
Иран объявляет о планах перевода работ по обогащению урана с мощностей в Натанзе на подземный объект в Фордо с одновременным троекратным! Плюс к этому на сайте Корпуса стражей исламской революции появляется некое сообщение утка? Некоторый просвет в переговорном процессе наступил в середине августа 2011 г. И связан он был не с усилиями «шестерки», а с усилиями Москвы, которая де-факто попыталась взять на себя функцию единоличного посредника. Видя полный тупик в переговорном процессе с Тегераном, российская сторона предложила свой собственный план урегулирования ситуации вокруг иранской ядерной программы. Речь идет о так называемом «плане Лаврова», озвученном российским министром еще в июле. Это план пошагового подхода к решению проблемы, что можно интерпретировать таким образом: «Двигаться вперед, разбивая проблему на этапы, оговаривая при этом на каждом из них взаимные действия и возможные уступки». По большому счету, Россия не отвергает прежние предложения «шестерки», обращенные к Тегерану. Она лишь предлагает обозначить последовательность шагов, следуя принципу «от простого к сложному», и установить между ними временной промежуток, с тем чтобы можно было проверить исполняемость принятых решений.
После этого можно переходить к следующему этапу. При этом уступки сторон должны быть последовательными и взаимными. Уточним: «план Лаврова» содержит только те шаги, которые могут снять озабоченность междуна-128 родного сообщества в отношении характера ЯП Ирана. Не более того. Права Ирана обогащать уран он не касается. Заметим, предложения российской стороны были позитивно восприняты Тегераном. Однако, как подчеркивают специалисты например, директор Центра по изучению современного Ирана Р. Сафаров , с реализацией новой инициативы Москвы могут возникнуть проблемы. Помимо такого фактора, как искренность официального Тегерана и глубина его согласия с позицией Москвы, есть те игроки в той же «шестерке», но в данной ситуации - в остающейся «пятерке» , которые не очень-то хотели бы такого развития событий вокруг Ирана и не выражают желания отказаться от своих завышенных требований.
США, например, вступившие в предвыборный период, явно не готовы к компромиссу и рассчитывают на ослабление иранского режима, которое может его подтолкнуть к серьезным уступкам [см. Но и Тегеран верит в себя, рассчитывая на свою силу и настойчивость в отношении Запада. В общем, складывается впечатление, что и в случае с последней инициативой Москвы вокруг Ирана и его ядерной программы ничего не изменится, то есть рано или поздно все вернется на «круги своя». Каких именно? Во всей ситуации вокруг Ирана суть дела, с нашей точки зрения, не в его ЯП как таковой. Полагаем, что это всего лишь повод предъявить Ирану претензии. Не было бы у Ирана ядерной, нашли бы химическую, бактериологическую, геотектоническую или еще какую-нибудь программу. В этом серьезнейшем вопросе мировой политики России следует быть крайне осторожной и просчитывать все шаги и их последствия. Как справедливо замечает известный российский эксперт Д.
Рюриков, происходящее ныне вокруг Ирана - «дежа вю» 2003 г. Обвиняя С. Хусейна во всех смертных грехах в «наличии неких тайных лабораторий, где производилось это ОМУ, и недопуске в свои дворцы, где оно-де складировалось», в «секретных урановых сделках с Нигером», в «связях с одиозной "Аль-Каидой"» и т. Искали долго и кропотливо, прикрываясь инспекторами ООН. Не находили ядерного. Помимо опыта «урегулирования» Западом иракского кризиса во многом инспирированного им же самим , у всех на слуху сегодня афганский «узел противоречий» с неясными перспективами его урегулирования. На подходе еще одна «площадка» для кризисного регулирования - сирийская. Как же ему в этой ситуации можно наладить переговорный процесс с Ираном? Или, скажем точнее, пойдет ли Иран на переговоры, осознавая, что его базовые интересы все равно Западом не будут учтены.
Если что и подталкивает его на это, то скорее присутствие в «шестерке» России и Китая, которые хоть как-то, но учитывают иранские заинтересованности. В меньшей мере иранские власти заботит мировое общественное мнение и «правила хорошего тона» - предпочтительность ведения международных дел с помощью дипломатии, а не танков и ракет. Давно уже пора понять: официальный Тегеран - это весьма искушенный игрок и политическое зрение его пока не подводит. Тегеран же видит, что четыре из шести участников «команды посредников» - это те же самые западные страны, которые на словах, призывая его к переговорам и даже обвиняя за постоянную обструкцию своих дипломатических усилий, за неуступчивость в вопросах транспарентности его ядерной программы и т. Так что диалога, а любой настоящий переговорный процесс -это именно диалоговая или даже полилоговая, если говорить о многосторонних переговорах форма общения равноправных сторон, и не получается. Как не получается и посредничества в исполнении «шестерки», ибо посредничество - это строго нейтральная, равноудаленная от участников противостояния и ориентирован-130 ная на решение проблемы, а не на что-либо другое, линия поведения третьей стороны. И «вечный тупик» в переговорах по иранской ЯП - лишнее тому подтверждение. Иначе говоря, тупик в переговорах - не отсутствие адекватных природе и сложности обсуждаемой проблемы технологий и техник работы переговорщиков, а отсутствие доверия со стороны Тегерана к западным «партнерам». В конечном же счете это отсутствие смысла вести с ними диалог по существу.
Амано в ноябре 2011 г. Тегеран прекрасно понимает желание США и Великобритании плюс подыгрывающей им почти во всем Франции навязать ему свои правила игры, за чем скрываются более серьезные вещи, а именно: сделать «режим аятолл» покладистым, а еще лучше вообще заменить его на удобный для Запада. Естественно, не стоит идеализировать и Иран, договороспособность которого по крайней мере формально, то есть с точки зрения канонов официальной дипломатии оставляет желать лучшего. Но не все факторы, осложняющие эту способность иранской дипломатии, - внутриполитические. Договороспособность официального Тегерана осложняют и международные факторы, в том числе и необязательность отдельных игроков, работающих на иранской «площадке» например, той же России, которая после «перезагрузки» своих отношений с США и под влиянием протестов со стороны Израиля «заморозила» поставки в Иран комплексов С-300. Потеря доверия к ним, увы, тоже налицо [см. И все же сегодня слишком много козырей у Запада. Он во многом задает тон. А главным для Запада было и остается - изменить политический режим в Иране или, как там предпочитают говорить, максимально «демократизировать» его.
Последнее слово, пожалуй, ключевое. Сошлемся в данном случае на мнение одного из крупнейших отечественных востоковедов - академика Е. Говоря о сложности налаживания диалога западной и исламской цивилизаций в современных условиях, в одной из своих статей он пишет: «... Силовое навязывание демократии стало не просто отличительной чертой американской экспансии на Ближнем Востоке, но и ее идеологическим оправданием. Особенно четко это проявилось во время администрации Буша -младшего, предпринявшего военную операцию в Ираке. Отвергнутые неопровержимой действительностью "аргументы" о том, что Ирак якобы угрожает США, так как производит ядерное оружие или поддерживает тесные связи с "Аль-Каидой", организовавшей террористическое нападение на Соединенные Штаты 11 сентября 2001 года, были тут же заменены. Причиной вооруженной интервенции была объявлена необходимость привнести в саддамовский Ирак демократию. Что на самом деле было привнесено в Ирак, - продолжает Е. Примаков, - показали 8 с лишним лет американской оккупации.
Шиитско-сун-нитские отношения вылились в непрекращающиеся кровавые столкновения. В результате военных действий США и междоусобной, межконфессиональной борьбы за 8 лет погибло более 1 миллиона иракских граждан, около 5 миллионов покинули страну. По сей день раздаются взрывы на улицах иракских городов, уносящие десятки человеческих жизней. Происходит исламизация государственных структур - все шиитские партии, занимающие ведущее положение в багдадском правительстве и парламенте, религиозного толка. Ирак оказался на грани территориального распада». Нельзя не согласиться и с заключительным тезисом этого ученого и дипломата: «Разрядка напряженности между Западом и арабским, шире - исламским, миром не произойдет, а, напротив, в конце концов усилится в результате действий, предпринятых НАТО в Ливии. Создан опаснейший прецедент, когда военный блок, руководимый американцами, выйдя за рамки мандата Совета Безопасности ООН, открыто применяет военную силу в поддержку одной из сторон, вовлеченных в гражданскую войну. И Лига арабских государств, и Африканский союз, и Россия, и Китай, и многие другие, в том числе некоторые члены НАТО, выступают противниками силового решения, за поиски политического урегулирования, особенно когда совершенно ясно, что половина, если не больше, ливийского населения поддерживает режим в Триполи. Конечно же, бомбардировки в Ливии не приближают диалог цивилизаций, 132 а он жизненно необходим» [Примаков Е.
Полагаем, что в Иране это прекрасно понимают. Кроме того, в Иране считают, что правота сегодня на стороне мусульманского Востока с его жаждой справедливости, которая одна только и «является основополагающим фактором мира, надежной безопасности и любви между народами и нациями» М. Ахмадинежад , но никак не погрязшего в исключительном «материализме» и «гедонизме» Запада [см. Иран же - один из лидеров этого набирающего силу Востока, который начинает свое новое восхождение, и на фоне слабеющего, теряющего динамику Запада его вариант мироустройства не выглядит таким уж наивным. Как раз наоборот, обретает все больше сторонников в так называемом шиитском поясе он вообще тотально доминирует. Но Иран все еще ведет дела с Западом или, скорее, делает вид, что ведет дела. Пусть так, а ведь есть еще и радикальные силы, группы и организации, объединяющие фанатично и решительно настроенных в отношении Запада мусульманских меньшинств, которые вообще считают, что пора перестать с ним вести какие бы то ни было переговоры, надо начать мощное давление на Европу и США, в прямом и переносном смысле атаковать «англосаксов». При всем множестве форм такого рода «атаки» в качестве основных форм радикалы выделяют все же две - миграцию и террор, что мы, собственно, уже видим на практике. Размышляя об этом, один из крупнейших знатоков Востока американо-британский ученый-историк Б.
Льюис задается вопросом: «Неужели третья атака исламского мира принесет плоды? Это не столь уж невероятный сценарий, поскольку мусульмане обладают рядом явных преимуществ. У них есть рвение и сила убеждения, которые в большинстве западных стран либо слабы, либо вовсе отсутствуют. Мусульмане уверены в своей правоте, тогда как мы тратим большую часть времени на самоуничижение и самокритику. Они преданы своему делу и дисциплинированны. Но, пожалуй, самое главное заключается в том, что на их стороне демография, сочетание естественного прироста и результатов миграции, что в обозримом будущем может привести к тому, что в некоторых европейских городах или даже странах мусульмане будут составлять большинство» [Льюис Б. В связи с отсутствием в условиях нынешней ситуации вокруг Ирана и его ЯП не только более или менее эффективного, но и вообще какого бы то ни было реального механизма кризисного регулирования, возникает естественный вопрос. Возможно, он звучит и алармистски, но, с нашей точки зрения, вполне оправдан. Спрашивается: может быть, решение лежит совершенно в другой плоскости, находится вне того переговорного пространства, которое долгий период времени, вроде бы, создают вовлеченные в данный процесс мировые игроки?
С нашей точки зрения, так оно и есть. Тем более что по большому счету никакого настоящего переговорного процесса и нет. Если что и есть, то в лучшем случае консультации сторон. Здесь нам на память приходят слова классика - одного из ярких представителей русской геополитической школы - Н. Данилевского, который в своей работе «Россия и Европа» естественно, на языке своего времени писал так: «. Естественное и законное стремление к мирному развитию все более и более привлекает симпатии народов к биржевому взгляду на политику читай: бизнес-подходу по-американски для нашего времени. Но если бури и грозы необходимы в физическом порядке природы, то не менее необходимы и прямые столкновения народов, которые вырывают судьбы их из сферы тесных, узкорациональных взглядов политических личностей по необходимости судящих о потребностях исторического движения с точки зрения интересов минуты, при весьма неполном понимании его сущности и передают непосредственному руководству миро-правительного исторического Промысла. Если бы великие вопросы, служившие причиною самых тяжелых, самых бурных исторических кризисов, решались путем переговоров, с точки зрения самых искусных, самых тонких политиков и дипломатов своего времени, - как были бы жалки исторические результаты этих благонамеренных усилий, которые при всей их благонамеренности, при всей человеческой мудрости, ими руководящей не могли бы предугадать потребностей будущего, не могли бы оценить плодотворного влияния таких событий, которые с точки зрения своего 134 времени нередко считались и должны были считаться вредными и гибельными. В том, что мировые решения судеб человечества почти совершенно изъяты от влияния узкой и мелкой политической мудрости деятелей, современных каждому великому историческому перевороту, должно, напротив того, видеть один из самых благодетельных законов, управляющих историческим движением» [Данилевский Н.
С поправкой на наше время опуская такие вещи, как «необходимость прямого столкновения народов» и «мироправительный исторический Промысел», мы разделяем не только пафос этого текста Н. Данилевского, но и его главную мысль - мысль о принципиальной «нерешаемости бурных исторических кризисов за столом переговоров». Бартону конфликты со значительной культурно-цивилизационной составляющей. За примерами далеко ходить не надо: это и кашмирский «узел противоречий», это и курдская проблема, это и проблема христианско-анимистского Юга в Судане только недавно вроде бы разрешенная , это и «Ай-Дат» с его нынешним территориальным «эпицентром» в Нагорном Карабахе, это и арабо-израильское противостояние в Палестине - очень жесткое противостояние, в итоге открывающее дорогу не только всеобщему региональному «хаосу», но и делающей вполне реальной перспективу мировой войны [см. Все это, все эти кризисы и конфликты едва ли представляется возможным разрешить или как-то уладить за столом переговоров, какими бы представительными они ни были, с помощью каких бы авторитетных посредников и в каких бы форматах они ни проводились. Сегодня это не может отрицать даже самый последовательный сторонник решения политических проблем путем переговоров, даже безгранично верящий в возможности миротворчества человек! В то же время это не значит, что следует принять на вооружение ту мысль, к которой нас подспудно подталкивает автор. А она сводится к тому, что в важнейших мировых делах в конечном счете все решают стихийно складывающиеся балансы сил главных игроков «социальные бури и грозы», по Н. Данилевскому : как их более или менее симметричные отношения друг с другом, так и их асимметричные отношения с теми, кто занимает в мировой геополитической таксономии места «этажами ниже».
Причем термин «асимметричные» здесь - не просто дань обычной риторике, а выражение важных особенностей международных отношений как таковых. Ведь по большому счету все они асимметричны и в современных условиях растет как раз частотность взаимодействия разнотипных и асимметричных во всех смыслах субъектов. И это обстоятельство, как очень тонко замечает Л. Дериглазова, «нацеливает нас на предположение о наличии в мире своего рода стихийного механизма регулирования или саморегулирования множественных асимметрий в международных отношениях» [Дериглазова Л. Корректируя мысль русского классика и его современных явных или неявных последователей, скажем: так оно и есть, за исключением фактора стихийности. В ситуациях типа той, которая сложилась сегодня вокруг Ирана и его ЯП, хорошо видно, что действует очень большое количество игроков. И у всех из них свои интересы и свои предпочтения. По сути, любой кризис - это всегда сложный «комплекс» взаимоотношений тех или иных акторов, с присущей только ему «архитектурой» - комплекс, который создает как общий фон кризиса, так и общие рамки возможного урегулирования, чем заметно влияет на ход переговорного или, как в нашем случае, - квазипереговорного процесса. Поэтому конкретный вариант разблокирования любых тупиковых ситуаций, подобной иранской, будет определять баланс сил всех вовлеченных в процесс акторов, их соответствующие возможности и ресурсы.
И решающим фактором здесь могут оказаться вовсе не усилия посредников, пусть и самых искусных, а втянутость в процесс заинтересованных сторон, как это было, на-136 пример, на Балканах, а еще раньше в Восточном Тиморе, или как это сегодня обстоит на западе Судана - в многострадальной провинции Дарфур. Поэтому из самых разных вариантов урегулирования таких острых региональных «узлов противоречий», как иранский, в итоге может реализоваться самый «невероятный». Но только на первый взгляд, поскольку именно он в итоге может устроить заинтересованные стороны. Особенно это верно в тех ситуациях, когда посредники лишь формально сохраняют рамку третьей стороны, а по большому счету, посредниками-то и не являются, выступая в качестве тех же самых заинтересованных сторон. Прежде всего коснемся еще одного - пожалуй, ключевого - вопроса. Речь пойдет о подлинных причинах СИК. С нашей точки зрения, геополитическая подоплека этого кризиса состоит в том, что возвышение Ирана как сильного и весьма влиятельного игрока на мировой «шахматной доске» знаменует собой серьезный сдвиг силовых полей на всем Ближнем и Среднем Востоке и является едва ли не главным препятствием, которое стоит на пути утверждения тотального контроля США над этим стратегически важным регионом мира во исполнение амбициозного проекта «Новый Великий Ближний Восток». Именно в этом состоит «невралгический узел» всей иранской проблемы. Что же касается такого важного, но в данном случае вторичного момента, как необходимость сохранения режима нераспространения ЯО, то для официального Вашингтона это не более чем тщательно разработанный политический дискурс, которым он умело прикрывает свои претензии к Тегерану.
Хотя странное дело «нелояльность» к ДНЯО таких государств, как Израиль, а также не участвующих в этом договоре Индии и Пакистана1 почему-то остается без его особого внимания. Всего В этой связи нельзя не согласиться с мнением Д. Суслова, который, говоря о провозглашенной Дж. Это квинтэссенция нынешней американской стратегии. Очевидно, что для Ирана подобная перспектива не только неприемлема, но угрожает самому развитию и выживаемости страны, как они видятся всеми частями иранской элиты - от клерикалов до либералов. Статус Ирана как региональной "великой державы" и даже регионального гегемона, тем более обладающего ядерным оружием, несовместим с концепцией управляемости региона Соединенными Штатами. В то же время окончательная потеря контроля над регионом Ближнего и Среднего Востока означает кризис идентичности для США как единственной сверхдержавы, осуществляющей миросистемное регулирование, и дестабилизацию международной системы в целом. Именно в этом, по нашему мнению, главное противоречие между США и Ираном, которое, оставаясь в плоскости анализа "США -Иран", разрешить невозможно курсив наш. Но эта основополагающая задача, которую решают США, а именно достижение полной управляемости и подконтрольности Ближнего и Среднего Востока, имеет, с нашей точки зрения, и чисто «нефтяное измерение».
Нельзя не согласиться с мнением таких блестящих аналитиков, как Ю. Дроздов и С. Илларионов, которые пишут: «Серьезным последним шагом американского руководства в направлении установления своего контроля над нефтяными полями и путями доставки нефти из региона стала оккупация Ирака, располагающего весьма значительными запасами углеводородов. Теперь США нужен полнейший контроль как минимум над Ормузским проливом, наглухо "запирающим" Персидский залив и являющимся стратегическим ключом к путям нефтяного транзита из его акватории. Тот, кто будет контролировать Ормуз- же ядерных держав в мире девять. Пять из них — «легитимные» обладатели ядерного оружия США, Россия, Великобритания, Франция и Китай , а четыре — «нелегитимные » их мы назвали выше. Как максимум, Америке желателен еще и контроль над всем южным побережьем и нефтяными запасами Ирана, сравнимыми с углеводородными богатствами поверженного Ирака. Таким образом, стратегические интересы США и Ирана несовместимы, если не сказать что они - диаметрально противоположны друг другу. Никакое существенное, принципиальное соглашение между ними, даже если оно и будет достигнуто, не может стать долгосрочным и обречено сыграть лишь роль тактической паузы» [Дроздов Ю.
Таким образом, если говорить о том, кто из местных акторов мог бы по-настоящему бросить вызов американскому проекту «Новый Великий Ближний Восток», то можно назвать только одну державу, способную на такой шаг - это Иран. Оказывая влияние на значительный сегмент мусульманского мира так называемый шиитский пояс , он не только имеет свой оригинальный национальный проект, который свидетельствует о все большем отходе нынешних иранских лидеров от первоначальных идеалов исламской революции и об их сдвиге к обычному национализму, но и проводит целенаправленную политику по его реализации. С нашей точки зрения, современный Иран демонстрирует нечто большее. Стремительно набрав обороты в течение последних лет, сегодня Иран готов к мощному рывку. Можно даже констатировать факт резкого усиления, своеобразного возвышения этого государства на фоне всех других государств регионального масштаба Турции, Саудовской Аравии и даже некогда всесильного Израиля. Вполне естественно, что в этих условиях меняются политические устремления Ирана как серьезного игрока, который начинает заметным образом влиять даже на мировую политику. И надо ли удивляться тому, что эта страна объективно превращается в главное препятствие, стоящее на пути утверждения тотального контроля со стороны США над «зоной пересечения крупных силовых линий, связывающих Дальний Восток с Африкой и Европу с Индией» [Лохаузен Й. Теперь о важнейших чертах или характеристиках иранского кризиса. С нашей точки зрения, их две.
Во-первых, являясь таковым, СИК показывает, что его главные действующие лица демонстрируют практически арсенал средств борьбы, в котором есть все что угодно, все возможные несиловые и силовые способы воздействия на противника, пока за исключением использования средств прямого, то есть непосредственного, военного противоборства. Подчеркнем, однако, что это жесткое противостояние мощных, хотя и разных по силам держав, которое находится на грани перерастания обычных средств борьбы от экономических санкций до информационно-психологической войны в настоящие военные действия с применением самых разных видов оружия. И что интересно: обе конфликтующие стороны при этом не очень заботятся о том, чтобы использовать возможности кризисной дипломатии. Под ней обычно понимается тщательно продуманная деятельность со стороны конкретного государства, озабоченного развитием событий в ситуации кризиса, в который оно оказалось вовлеченным, когда это государство предпринимает реальные шаги в направлении снижения вызванной этим кризисом международной напряженности, а также недопущения его тяжелых последствий для своей национальной безопасности. Одним словом, в нашем случае как раз та ситуация, которая теоретически точно описана известным отечественным специалистом М. Лебедевой: «Несмотря на резкое ухудшение в отношениях, кризис тем не менее не обязательно влечет за собой войну, -указывает она. Однако возможен и другой вариант развития событий, а именно: когда стороны все сильнее начинают проявлять враждебный характер по отношению друг к другу, - тогда за кризисом переломной точкой следуют вооруженные действия и далее развязывается вооруженный конфликт» [Лебедева М. Во-вторых, современный иранский кризис - это типичный асимметричный конфликт, поскольку в него вовлечены, с одной стороны, внерегиональный игрок в лице единственной сверхдержавы современного мира, а с другой - крупный игрок регионального масштаба с явной претензией на сверхдержавный статус, по меньшей мере в пределах «своего» региона. Возможно, это один из 140 первых провозвестников асимметричных конфликтов будущего, о которых в свое время говорил такой маститый ученый-международник, как Р.
Но еще более вероятны конфликты, в которых вовлечена одна из великих держав и средней величины противник курсив наш. Но в нашем случае это еще своеобразный своего рода парадоксальный асимметричный конфликт, когда вроде бы «более слабый противник способен нанести серьезный ущерб и даже навязать свою волю более сильному, а сильный противник не всегда может отстоять свои интересы и подчинить слабого» [Дериглазова Л. Данное обстоятельство придает еще меньшую системную связанность и без того фрагментированному сегменту мирового пространства, каким в условиях постбиполярного мира является Ближний и Средний Восток.
Нелегко придется и таким крупным импортерам как Китай, Южная Корея и Япония. Совершенно реален вариант, при котором цены на нефть подскочат до 150 или даже 200 долларов за баррель, а на многих рынках возникнет физический дефицит горючего. Для России эффект может быть двойственным. С одной стороны, цены на нефть резко вырастут, что хорошо, как для российских нефтяников, так и для бюджета, который получит резкую прибавку нефтегазовых доходов. С другой стороны, на топливном рынке может возникнуть дисбаланс, который приведет к росту цен на горючее внутри страны — нефтяники будут пытаться использовать благоприятную конъюнктуру на все сто, и простыми запретами здесь проблему не всегда возможно разрешить. Кроме того, настолько бурные события наверняка подстегнут глобальную инфляцию, которая так или иначе перетечет в Россию, что обнулит все последние усилия Банка России по поддержанию ценовой стабильности. В целом, в экономических интересах РФ — сохранение стабильной обстановки и мира, пусть и хрупкого, на Ближнем Востоке. Нашли опечатку?
В-четвертых, если Тегеран обзаведется ядерным арсеналом, то Пентагону придется вкладывать огромные средства в развитие и постоянную модернизацию противоракетной обороны своих ближневосточных баз, Израиля и союзных арабских монархий. С точки зрения национальных интересов России, так ли это плохо, если наш главный геополитический противник будет нести бремя дополнительных военных расходов? Или это только американцам можно размещать ракеты средней дальности в Европе, нацелив их на российские города? В-пятых, иранские ядерные ракеты не будут представлять реальной опасности нашей стране. Россия имеет эшелонированную систему ПРО, которая предназначена для отражения американских ударов, куда против нее Тегерану? А с другой стороны, таких уж непримиримых противоречий между ИРИ и РФ нет, по ключевым вопросам у нас понимание, и есть опыт успешного сотрудничества в Сирии. Наконец, успешная реализация военной составляющей ядерной программы Тегераном означает, что Иран окажется под западными экономическими санкциями на бессрочной основе. Для России это тоже выгодно, поскольку иранская нефть де-факто будет навсегда исключена из свободного обращения на международном рынке. Напротив, Кремлю невыгодно возвращение ИРИ в «ядерную сделку» и снятие с нее ограничительных мер. Это если называть вещи своими именами. В сухом остатке выходит, что получение Ираном ядерного арсенала станет большим геополитическим поражением наших прямых противников. От «беспредельной войны», что сейчас ведет против него Тегерана Израиль, Тель-Авив будет вынужден совместно с Соединенными Штатами перейти к «Холодной».
Однако, в отличие от того же Эр-Рияда, Тегеран сумел выстроить достаточно внушительный военный потенциал. Более того, иранские прокси из числа боевиков «Ансар Аллах» взяли на себя ответственность за атаки на саудовские НПЗ осенью 2019 года: как США, так и Саудовская Аравия прямо обвиняли Иран в подготовке и проведении подобной акции, что подтверждает готовность и способность Тегерана проецировать свою военную силу в регионе. Иран также вплотную подошёл к возможности получения ядерного оружия, что кардинальным образом видоизменит баланс сил на Ближнем Востоке, возможно запустив настоящую региональную гонку вооружений. При этом на Западе задаются вопросом, стоит ли ужесточать политику в отношении Ирана, если он «всё равно добьётся своего». В данном контексте Иран, выражаясь терминологией видного отечественного исследователя Алексея Богатурова, выступает в качестве «лоббиста» «всемирного подполья», или же «зоны неприятия», на Ближнем Востоке, бросая вызов нескладывающейся в рамках Pax Americana конфигурации. В этой связи справедливым является тезис профессора Владимира Сажина о том, что политика Тегерана, целью которой является «завоевание лидерства на региональном уровне и в мусульманском мире», становится дестабилизирующим Ближний Восток фактором. Несмотря на ряд характеристик, позволяющих говорить о возрастании региональной роли Ирана на Ближнем Востоке, всё же складывание полноценной региональной подсистемы под эгидой Тегерана на данном этапе представляется маловероятным. Нельзя не учитывать современный тренд на активизацию этнических и национальных движений, которые, по мнению Шаклеиной, перерастают в т. Данный тезис актуален для Ирана ввиду пёстрого этнического состава государства: азербайджанцы-тюрки, курды, арабы, белуджи и др. В условиях соседства Ирана с Турцией и Азербайджаном периодически поднимается вопрос о т. Южном Азербайджане, который составляет провинцию Иранский Азербайджан. Запад и Израиль активнейшим образом подогревают данное направление. Периодически активно вспыхивает недовольство белуджей и арабов, которое в случае последних может быть использовано арабскими государствами для дестабилизации внутриполитического положения Ирана.
Гросси: МАГАТЭ не видит признаков наличия у Ирана ядерного оружия
Иранские чиновники начали открыто говорить о достижении сдерживания, предполагая, что у Тегерана теперь есть все необходимое для создания бомбы, если он того пожелает, — пишет газета. 2003-США обвиняют Иран в том, что он тайно ведёт работы по созданию ядерного оружия До эстонцев эта новость только дошла,через 21 же тугодумы.)). Пока о ядерной или ограниченно ядерной эскалации в треке Иран — Израиль и соседствующие страны не намечается, однако риск наземных столкновений в прокси-территориях сохраняется, также как и риск обмена ударами баллистическими ракетами. У Ирана может появиться ядерная бомба уже через несколько недель, утверждает «Институт науки и международной безопасности» (ISIS).
Израилю придётся смириться с наличием у Ирана ядерного оружия – Strategist
Если эти новости про иранскую ядерную программу будут использованы для окончательного разрушения иранской ядерной сделки и прекращения отношений между Ираном и МАГАТЭ, возникнет почти такая же ситуация, как в 2003 году перед нападением США на Ирак, считает он. Соединенные Штаты являются великой ядерной державой с более чем 1,900 стратегических ядерных боеголовок, а Иран, даже после 30 лет работы над проектом, не имеет ядерного оружия. Соответствуя заявленным претензиям, иранские власти покровительствуют шиитским организациям за рубежом и выступают за уничтожение Израиля как государства. Теракты в Иране и России происходят потому, что западные страны, а особенно США, поддерживают радикалов, заявил министр обороны Исламской Республики Мохаммад Реза Аштияни. Глава Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Рафаэль Гросси заявил об отсутствии свидетельств наличия у Ирана ядерного оружия. "Кроме того, у Ирана есть несколько способов доставки ядерного оружия, в том числе баллистические ракеты", напоминают эксперты.
Москва и Тегеран сошлись на безальтернативности "ядерной сделки"
Еще по теме Чем закончится противостояние Ирана и Израиля: возможные сценарии При этом последствия конфликта могут быть очень серьезными, уверен Франц Клинцевич. Тель-Авив может начать военную операцию против исламской страны, сопроводив ее ядерным ударом. Но если будет принято решение Израиль активировать, я не сомневаюсь, что страна применит ядерное оружие. А это будет уже совсем другой разговор», — заключил собеседник издания.
Он также призвал «сводить на нет» международные провокации, поскольку «мир находится на пороховой бочке», а развитие военных конфликтов на руку только западным странам. Он подчеркнул, что Россия принимает принципиально верную позицию, не разворачивая активные боевые действия на Украине, ограничиваясь выполнением целей СВО, и избежать серьезных конфликтов в мире можно только стратегией. Противоположную точку зрения высказал политолог Сергей Марков.
По его словам, Москва совершенное правильно приняла проиранскую позицию. Об этом даже рассказала Мария Захарова.
Не только в смысле применения ядерного оружия против Российской Федерации. Просто они получат больше денег и больше влияния на мусульманские районы России. И речь не только о кавказских регионах, но и о Москве, значительную часть которой составляют мусульмане», - отметил экс-консул. По его словам, в Израиле серьезно относятся к сообщениям о возможном появлении у Ирана ядерного оружия. В Израиле рассказали о возможной войне с Ираном «Мы находимся в постоянном контакте с нашими друзьями.
Постоянно ведутся разговоры по поводу Ирана. В самом крайнем случае, было заявлено на встрече между Беннеттом и Байденом, что Америка не допустит появления ядерного оружия у Ирана.
Мы помним, что было на Украине в 1986 году Чернобыльская катастрофа — прим. А это не был взрыв, а была лишь утечка. Мы стоим перед угрозой. Но у нас есть возможности ответить, если Иран нанесет ядерный удар. Но я думаю, что до этого не дойдет, потому что кое-какие подводные лодки, даже в надводном состоянии иногда проходят по Суэцкому каналу в южном направлении. Есть и другие возможности.
Наша авиация способна лететь далеко и возвращаться, что показали наши успешные операции по ликвидации террористов в граничащих и не только граничащих с нами государствах.
Эксперт по Ирану Сима Шайн из израильского Института по изучению национальной безопасности заявила газете, что в течение недели у Тегерана будет достаточно урана для производства подобного вооружения. Глава МИД России Сергей Лавров в апреле 2024 года заявлял, что Иран является самой проверяемой страной из участников договора о нераспространении ядерного оружия, передает « Национальная служба новостей ». Сохрани номер URA. RU - сообщи новость первым! Подписка на URA.
Какую сторону примет Россия в ирано-израильском конфликте: отвечают политологи
Но видели ли мы, чтобы у Ирана был ядерный материал, который можно легко использовать в качестве оружия? Сведения о наращивании в Иране ускоренными темпами работ по обогащению урана содержатся в опубликованном на днях отчёте ые державы призывают Иран немедленно остановить работы по обогащению урана и замедлить развитие иранской. По всей видимости, лучшей надеждой Израиля и мира на предотвращение превращения Ирана в ядерную державу является заключение того или иного международного соглашения. Главная» Блог» Авторские статьи» Пхеньян и Тегеран наносят ответный удар: Иран получит стратегические ракеты КНДР, а КНДР – тысячи иранских беспилотников. Говоря о перспективах, политолог отметил, что если Иран продолжит эти атаки и они будут успешными, то есть опасность, что Израиль может ответить ядерным оружием. «Израильтяне постоянно говорят, что Иран может выйти на производство ядерного оружия.
Подпишитесь на рассылку
- «Началось то, чего боялся весь мир»: во что может вылиться конфликт Ирана и Израиля
- В чем обвиняют Израиль?
- CNN: Иран попросил Россию поддержать его ядерную программу - МК
- Названа страна, способная дать Ирану ядерное оружие для удара по Израилю
- Президент Ирана заявил, что страна не намерена создавать ядерное оружие
Взорвут ли ракеты Израиля и Ирана мировой рынок и как этот конфликт скажется на России
Пока о ядерной или ограниченно ядерной эскалации в треке Иран — Израиль и соседствующие страны не намечается, однако риск наземных столкновений в прокси-территориях сохраняется, также как и риск обмена ударами баллистическими ракетами. Тегеран и Вашингтон рассматривают окончательный текст предложения, подготовленного ЕС для возможного возвращения США к ядерной сделке, подписанной Ираном с мировыми державами в 2015 г., сообщает New York Times. Поэтому он планирует возобновить отношения с иранскими политиками, участвовавшими в операции Иран-Контрас, то есть с командой Хашеми Рафсанджани.
Это будет шок. Чем грозит конфликт Ирана и Израиля мировому рынку нефти
Соединенные Штаты являются великой ядерной державой с более чем 1,900 стратегических ядерных боеголовок, а Иран, даже после 30 лет работы над проектом, не имеет ядерного оружия. Пока либо Иран не снимет задачу уничтожения Израиля, которая сегодня официально стоит и является центром иранской идеологии, либо Израиль каким-то образом не отобьется окончательно. Гросси заявил, что есть "нерешённые вопросы" по обязательствам Ирана, которые должны быть решены, "чтобы МАГАТЭ могло предоставить гарантии того, что ядерная программа Ирана носит исключительно мирный характер".