Главная» Новости» Цыпкин дзен. Цыпкин/Tsypkin. В финале 12-й серии Цыпкин подводит итог путешествию по Новосибирску и заявляет, что это — самодостаточный город, город про будущее, про инновации и изменения. Фотографии, подробно о семье, видео, последние новости 2024 на портале Узнай Всё. Канал автора «Александр Цыпкин» в Дзен: Автор текстов для чтения со сцены, начинающий.
Комментарии
- Александр Цыпкин: После развала СССР мы впервые получили право построить то, что хотим
- Александр Цыпкин - новости личной жизни с фото и видео
- Александр Цыпкин: «Мы живем в неспокойное время в стране с иногда непредсказуемым будущим»
- «К сожалению, это правда — мы с Оксаной разводимся»: Цыпкин высказался о крахе брака с Лаврентьевой
- Писатель Александр Цыпкин разводится с женой - | Новости
- ВОЗМОЖНОСТИ
Александр Цыпкин о личном бренде: У меня не было бы ничего, если бы не соцсети
Этих душ очень много, мы с ними можем познакомиться. За день мы можем через соцсети узнать столько людей близко, сколько наши родители узнавали за всю жизнь», — поделился он. Личный бренд, по его мнению, есть у всех и каждый его развивает. Фото: телеканал «Санкт-Петербург» «У меня не было бы ничего, если бы не было соцсетей.
Я не писатель в каноническом смысле этого слова, я пишу рассказы, предназначенные для чтения со сцены. Задача — удержать внимание зрителей в большом зале без каких-либо декораций.
Мои рассказы написаны по железобетонным математическим правилам. Например, когда я пишу, то понимаю, что мой поворот сюжета должен быть в размер экрана. Вот сколько экранов у меня в рассказе, столько и сюжетных поворотов. Сериал «Беспринципные» состоит из примерно 120 короткометражек, и около половины из них — это экранизация моих рассказов. Главный успех сериала «Беспринципные» — это отсутствие злобных героев.
Соцсети — это копия нашей души, которая будет жить вечно. Если бы у наших предков была возможность оставить цифровой след в истории, мы бы забросили все сериалы и читали бы их соцсети: как они отнеслись к восстанию декабристов, их наказанию и т. Мы — первое поколение, у которого есть возможность оставить этот цифровой след. Нас будут читать через 200 и 300 лет и далее. Литература в контексте книг не имеет значения.
В нашей стране книги читают три-четыре млн человек, не более. Но все смотрят видео.
Раньше была задача конечная: пять раз один и тот же текст. Теперь я поднял планку: бесконечное количество раз должен быть продан один и тот же текст! Поэтому он у меня продается как пост в блоге, как книга, как театральный спектакль, как короткометражный фильм, как полнометражный фильм и как сериал. В общем, логично, что ко мне стали обращаться за сценариями. Был хороший старт — фильм Анны Меликян «Про любовь.
Только для взрослых». Анна со мной намучилась, конечно. Потом появился продюсер Данила Шарапов, который сказал: «Давай мы твои рассказы превратим в сериал? И получился бестселлер, что уж говорить. Сейчас у меня в работе пять кинематографических проектов. Один из них снимается прямо сегодня. Я, кстати, еще и актер-дилетант.
О Цыпкине-актере Я вошел в историю. Может быть, так станется, что я снялся в первом и последнем оригинальном сериале Netflix в России — «Анна К». Сейчас непонятно, появится он вообще или не появится. Там небольшая роль, я сыграл писателя — кого мне еще играть? Обещали оставить на монтаже, но не знаю, сдержат слово или нет. Публичный образ и настоящий Цыпкин Очень запарно каждый раз придумывать образ. В соцсетях, в интервью и в разговоре с женой или друзьями я — один и тот же человек.
И не потому, что такой честный, а потому, что такой ленивый. Представляете, придумывать специально картинку для вас, потом специально картинку для какого-то другого журнала, потом для телеграм-канала, потом для соцсетей. Сегодня лучше всего продается искренность. Я, как и сказал раньше, алчный, корыстный, жадный. Поэтому я выбрал самую простую и самую продаваемую конструкцию: абсолютную искренность. Какой есть, такой есть. Самого мрачного, который вы можете себе представить.
Тонны ненависти, агрессии, а иногда призывов убить и сжечь. Все, что можно было плохого про себя услышать, все, что вы можете себе представить, любые нарушения нравственности и любые преступления — я был в них обвинен. В убийстве разве что не обвиняли меня. А все остальное, все, что только можно придумать, — пять лет в ежедневном режиме. Наверное, потому, что для многих я был совершенно необоснованно любим лучшими актерами нашей страны. Хейтеры не могли понять, почему меня читает Хабенский, Ингеборга, Аня Михалкова. Как так?
Почему у меня полные залы? Я помню, было интервью с Татьяной Толстой, она прямо руки заламывала, не могла понять, почему так происходит. Я тогда предложил ей задать вопрос не мне, а актерам, которые меня читают — ладно в России, меня же и лауреаты «Золотого глобуса» в Америке читали. Плюс я всегда себя позиционировал как человека буржуазного — с таким же образом жизни. Я никогда этого не стеснялся.
У нас все будет по-другому.
Это нужно принять. Это эволюция. Поэтому сейчас говорить, мы сейчас на переходе. Единого «рупора» культурного кода больше нет Георгиевская: В одном из интервью ты сказал, что у нас сейчас как будто бы сложности с определением культурного кода. То есть нет такого фильма, который посмотрели бы все. Цыпкин: Да, да.
Не у нас, во всем мире нет такого фильма. Георгиевская: Во всем мире нет такого фильма. Цыпкин: Давай я объясню, чтобы было понятно, что я имел в виду. В связи с тем, что появилось огромное количество источников информации, каналов трансляции этой информации, то нет больше единого такого рупора, откуда человек может услышать свой культурный код. Как было в нашем детстве, все смотрели, условно, «Ивана Васильевича», «Бриллиантовую руку» и «Москва слезам не верит», «Иронию судьбы». Потому что было два канала, вот по ним все это и показывали.
Вот ты с утра до вечера и смотришь. Ты потом идешь в кино, там смотришь «Пиратов 20 века». Их посмотрели 80 млн человек. А сегодня у тебя есть 100 каналов телевидения, еще платформы, YouTube, чужие платформы, я имею в виду, зарубежные. Соответственно, очень сложно, чтобы один фильм показали везде, везде, везде. Ну и все.
Последний фильм, который, наверное, все видели, российский, был «Брат», вот его посмотрела значительная часть населения. Сегодня, ну сколько «Чебурашку» посмотрели? Миллионов 10, может быть, 15, может, 20. Но из 140 миллионов человек это очень небольшой процент. А это абсолютный хит. Абсолютный хит.
Георгиевская: А какой-нибудь «Ночной дозор», он, наверное, уже выпадает из этой истории? Цыпкин: Нет, все не смотрели «Ночной дозор». Георгиевская: Что формирует культурные коды? Цыпкин: Культурные коды формирует искусство в каком-то смысле. Опять же, я не антрополог и не знаю, что формирует культурные коды. Кино, музыка.
Музыка тоже, я попросил своих читателей, новые группы, которые они знают. И вывалили 250 разных групп. То есть это столько субкультур. Вот мы все их знали. Либо поп-музыка была, и там тоже было очень немного имен. Вот будет скоро, 35 лет, концерт у Димы Маликова.
Вот его знала вся страна абсолютно, стадионы. Есть сейчас поп-группы, которые стадионы соберут? Не уверен. Они у нас еще и уехали, которые могли собрать стадионы. Но тем не менее, уехали-то тоже из того мира. А новых кто?
Ну какие-то рэп-исполнители, может быть, да. И то спроси всех на улице, все их знают? А как никак, «Кино» знали все. Абсолютно все население знало эту группу. Нравилось, не нравилось, другой вопрос. Поэтому… Или такая же ситуация с фильмами, с театром, с книгами.
Тиражи у книг мизерные, даже у популярных. Хорошо, миллион тираж, ну что такое миллион? А миллион надо, я не знаю, у кого миллионные тиражи, их единицы книг. А так 100 тысяч, 200 — это хороший тираж, 300 — какой-то большой очень. Соответственно, тоже нет книжку, которую все прочли. Раньше, «Библиотека приключений».
У всех одинаковая библиотека, в какой дом ни зайди, ребенок читает Фенимора Купера, и так далее. Или «Волшебника изумрудного города», или «Буратино». Все прошли одинаковые книжки. И вот так постепенно, постепенно… Потом все, «Мастер и Маргарита» все читали? Сегодня все так же читают, есть, кто читают «Мастера и Маргариту», но, конечно, кода нет уже такого. Он есть новый какой-то, распределенный.
Георгиевская: Есть ли у тебя какое-то ощущение, что составляет наш новый культурный код, что бы могло туда войти? Цыпкин: Нет, не знаю, не задумывался об этом, поэтому не могу тебе сказать, что входит в наш культурный код сегодня. Слишком много всего. Поэтому не хочу давать абстрактные ответы, поэтому не могу ответить. Георгиевская: Если говорить о музыке, ты упомянул уже тоже моего следующего вопроса, и про культуру отмены. Я об этом долго думала.
Насколько я помню, ты не поддерживаешь эту историю, ты еще в первом выпуске «Непровинции» появился со слоганом. Цыпкин: Культура отмены — это тоталитаризм. Культура отмены — это диктатура плебса, по сути дела. Потому что, что представляет из себя культура отмены? Отсутствие презумпции невиновности. Культура отмены, тебя сразу обвиняют как виновного.
Еще раз, культура отмены тебя сразу делает виновным, ты не можешь оправдаться. Пишут «Джонни Депп побил жену», все. Он в суде потом будет два года доказывать, что это не так. Ключевая основа права — это то, что до тех пор, пока твоя вина не доказана, ты невиновна. Соответственно, как у нас сегодня, как работает культура отмены? Я сейчас вышел отсюда, допустим, представим себе, что у нас не было никого, и ты сказала: «Он ко мне, не знаю, приставал».
И в культуре отмены я приставал. Я потом подам на тебя в суд, что это была клевета, попытаюсь найти какое-то доказательство. Но до тех пор моя репутация будет уничтожена. Георгиевская: И это твоя работа — доказать, что ты невиновен. Цыпкин: Доказать, да. В нормальном праве я могу сказать: иди в суд, доказывай.
Ты идешь в суд, подаешь заявление, собираешь свидетелей. И до тех пор, пока ты не доказала, я не виноват. Соответственно, культура отмены уничтожила еще одно базовое правило, что закон обратной силы не имеет. Потому что, условно, Кевин Спейси стал огребать за то, что 20 лет назад было, в общем-то, норм. Может, это не очень хорошо, то, что он делал, допустим. Но, во-первых, не доказано.
Но тогда все скажут: ну да, так все себя ведут. Совершенно непонятно в рамках культуры отмены, за какие нынешние слова и действия придется отвечать через 20 лет. Культура отмены построена на ненависти, ненависти неуспешных к успешным. Конечно, потому что культура отмены — это возможность неуспешным заявить о том, что они кого-то ненавидят. Они тут же поддержат любой хейт. Хейт — это даже не вопрос «бедные и богатые».
Это вопрос «успешные и неуспешные». И под успешностью я говорю, гармоничное развитие личности. Потому что есть достаточное количество богатых людей, которые абсолютно неуспешны. Они ни себя не любят, ни тех, с кем они живут, не любят, ни свою профессию, ни свою страну, ничего не любят, никого. И вот они выливают тонны хейта в сеть. Хейт по большей степени, конечно, женский, как это ни печально, и по отношению к женщинам.
Вот женщины у нас хейтят женщин по полной программе. Георгиевская: Особенно у нас. Ну я не думаю, что мы в этом плане особенные. Соответственно, культура отмены вот что нам принесла. Она принесла некий тоталитаризм. Ты боишься сказать что-то, ты боишься высказаться, боишься заявить о своей точке зрения, потому что ты моментально схватишь ненависть.
Ты думаешь: да ну, я помолчу лучше. Вот я буду в мейнстриме. Я лучше буду в мейнстриме, иначе меня сожрут вообще с потрохами. Я лучше помолчу, здоровее буду. Георгиевская: Ты опять же говорил о том, что сейчас отменяют тех людей, которые высказываются за, кто против. Цыпкин: Когда критический момент, когда вопрос касается безопасности, военных действий, вот сейчас она некоторое время какое-то будет существовать.
У людей действительно позиция по украинскому вопросу, она для разных полюсов является неким, наверное, индикатором отношения в целом ко всему, что человек делает. Слишком острый вопрос, потому что бои идут. Поэтому настолько острая реакция и с того, и с другого фланга. И те отменяют этих, и эти. Когда это закончится, то мы вновь придем в ситуацию, когда: ну что он там делает, музыка хорошая, да и слава Богу. Георгиевская: То есть это у нас не в роду?
Цыпкин: Это не совсем про нас. Мы в этом плане и несколько более равнодушны с точки зрения потребителей. Ну много у нас прекращают покупать товар той или иной компании, если она нарушила какие-то там моральные-нравственные нормы? Я вот помню эту историю с «Вкусвиллом», помнишь? Когда сначала они использовали ЛГБТ в своей рекламе, их тут же начали сторонники традиционных, назовем это так, ценностей, хейтить отчаянно. Они переобулись, сказали: «Извините, были неправы, не туда зашли, случайно».
Их начали после этого хейтить те, которые сторонники ЛГБТ-ценностей. Насколько я знаю, это не сильно повлияло на покупки. Потому что у нас одно — то, что мы думаем про людей по результатам прочтения что-то в социальных сетях, а другое — это конкретный магазин, куда мне просто удобно ходить. Ну что, я буду из-за этого менять магазин? Ну нет, конечно, зачем? А сколько у нас было актеров, которые, ну скажем так, не совсем корректно поступали по отношению к женщинам, назовем так это.
Георгиевская: Да, не будем усиливать. Цыпкин: Да, не будем усиливать. Что, перестали с ними кино смотреть? В этом плане американское общество, как мне кажется, гораздо более пуританское и более реактивное. То есть они реагируют на конкретные нарушения их правил. Вот так себя ведет актер, давайте мы не будем смотреть кино, которое с ним выходит.
И его поэтому выпиливают из кино, а не потому, что продюсеры такие высоконравственные. Поэтому я думаю, что у нас это не приживется по многим причинам. Во-первых, у нас идеология меняется каждые 20 лет. Вот только на моей памяти, Ленин хороший, Ленин плохой, Ленин хороший, Ленин плохой, Ленин опять хороший. Все уже запутались. И никто ни во что не верит, с этой точки зрения, кроме каких-то, повторюсь, базовых вещей.
Вот Россия в опасности, все, мы понимаем, это плохо. А все остальное, вон там, прививки, а-а-а, все. Я, например, я топил за прививки. Уверен, среди моих зрителей было значительное количество людей, которые выступали против и считали себя… Георгиевская: Не веровали. Цыпкин: Не веровали вообще, да. Георгиевская: В прививки.
Цыпкин: А я так активно, потому что я из медицинской семьи, я считал, что это правильно. Ну потерял я зрителей? Не думаю. Георгиевская: В таком случае, получается, у нас что, института репутации все-таки нет?
Александр Цыпкин: все новости
- Люблю гулять…
- Александр Цыпкин: После развала СССР мы впервые получили право построить то, что хотим
- Александр Цыпкин: Когда вам говорят чего-то не делать, обязательно сделайте ⋆ MovieStart
- александр цыпкин | Дзен
Цыпкин вернулся к Лаврентьевой
Российский писатель и сценарист Александр Цыпкин напомнил о важности диспансеризации. В декабре 2023-го бизнесвумен Оксана Лаврентьева объявила о разводе с Александром Цыпкиным, чем шокировала подписчиков. Подписаться на нас в Дзен. Официальный канал Александра Цыпкина — писателя, сценариста и всё беспринцЫпное — чтения, интервью, короткометражные фильмы и разговоры о са. Цыпкин/Tsypkin. Новости науки и медицины.
МАРКЕТ.CNEWS
- Александр Цыпкин: истории из жизни, советы, новости, юмор и картинки — Горячее | Пикабу
- Александр Цыпкин: «Мы живем в неспокойное время в стране с иногда непредсказуемым будущим»
- Еще по теме
- Еще по теме
Цыпкин: ММКФ показал, что культуру РФ изолировать не удалось
В декабре 2023-го бизнесвумен Оксана Лаврентьева объявила о разводе с Александром Цыпкиным, чем шокировала подписчиков. Что сказал Цыпкин про СВО Среди российских солдат, которые сражаются в зоне спецоперации на Украине, могут быть друзья любого гражданина России. Что сказал Цыпкин про СВО Среди российских солдат, которые сражаются в зоне спецоперации на Украине, могут быть друзья любого гражданина России. Писатель Александр Цыпкин записал видеоролик, в котором он читает свой рассказ «Список Феди», где автор повествует историю друзей, познавших ценность необычному подарку.
ПМЭФ-2023. Александр Цыпкин: Если ты не читаешь книги, то у тебя плохой язык и ты проиграешь
О чем рассказывает спектакль «Леха» Андрея Сидельникова В последнее время в театрах принято «читать» пьесы современных российских драматургов, но массового зрителя на такое мероприятие не соберешь. Объективно, кому сейчас интересна унылая современная пьеса? А вот тексты модного писателя с «богемной» страничкой в Instagram, еще и в исполнении звездных актеров — это же совсем другое дело. Престижно, весело, и угрызения совести не должны терзать — зритель пришел в театр, а не в клуб или бар. Отличный маркетинговый ход. Сам Цыпкин, кстати, просит не называть его писателем, при этом в прессе его без стеснения называют «лицом новой российской культуры». Рассуждать об уровне современной культуры — занятие неблагодарное.
Не хочется прослыть ханжой или быть обвиненной в снобизме. Но ведь вряд ли кто-то из читателей в последнее время видел спектакль уровня «Мещан» Товстоногова? Или встретилась ему в современной драме вампиловская щемящая пронзительность? Или кто-то нашел на книжной полке историю, которая так же долго не отпускала, как «Охота жить» Шукшина? Время волшебников прошло. На самом деле, прочитав до посещения этого вечера несколько рассказов автора, от «БеспринцЫпных чтений» ждешь чего-то худшего.
Да, действительно, неплохо. Да и те истории, что выбрал для себя Константин Хабенский, артист литературно отредактировал, облагородил. И все же во время «БеспринцЫпных чтений» чувство недоумения и какой-то неловкости не покидало. Дело даже не в литературной основе мероприятия, а в том, что этот «мини-спектакль» из двух коротких отделений и нескольких прочитанных с бумажки рассказов больше напоминал предновогоднюю актерскую халтуру.
Но, простите, как это вяжется с многолетней западной повесткой о том, что в России нет демократических выборов? Получается все-таки они есть, иначе зачем третировать обычных людей? Или задача вывести граждан на улицы?
Опять же условный спортсмен-колясочник должен нарушая закон устроить революцию? Тогда тем более это подло, толкать людей на преступление против власти в стране, которую вы называете тоталитарной. Или вы просто хотите наказать народ за поступки правительства? Снова упираемся в проблему того, что вводящие санкции говорят, что граждане в России ничего не решают, а цифры поддержки Путина — сфальсифицированы. Или все-таки решают и цифры честные?
Иными словами нашему человеку положить на репутацию с точки зрения вопроса покупать-не-покупать. Будут проклинать в сети Сбер за Милохина, но карту не сдадут, разорвут за «сесть на лицо», но кроссовки на скидоне купят... Логика у них железная. Все, что происходит у нас в стране к ним не имеет отношения. Это враги, марсиане. То есть, когда речь заходит о Победе в войне или полёте в космос, то они гордо заявляют « мы победили, мы полетели» хотя к тем достижениям имеют отношения не больше, чем фермеры в Техасе. А как только говорим про распад СССР, так сразу «это они развалили». Дорогие мои, это МЫ развалили, и сегодняшнюю Россию построили мы, нравится она вам или нет, другой вопрос...
Сейчас непонятно, появится он вообще или не появится. Там небольшая роль, я сыграл писателя — кого мне еще играть? Обещали оставить на монтаже, но не знаю, сдержат слово или нет. Публичный образ и настоящий Цыпкин Очень запарно каждый раз придумывать образ. В соцсетях, в интервью и в разговоре с женой или друзьями я — один и тот же человек. И не потому, что такой честный, а потому, что такой ленивый. Представляете, придумывать специально картинку для вас, потом специально картинку для какого-то другого журнала, потом для телеграм-канала, потом для соцсетей. Сегодня лучше всего продается искренность. Я, как и сказал раньше, алчный, корыстный, жадный. Поэтому я выбрал самую простую и самую продаваемую конструкцию: абсолютную искренность. Какой есть, такой есть. Самого мрачного, который вы можете себе представить. Тонны ненависти, агрессии, а иногда призывов убить и сжечь. Все, что можно было плохого про себя услышать, все, что вы можете себе представить, любые нарушения нравственности и любые преступления — я был в них обвинен. В убийстве разве что не обвиняли меня. А все остальное, все, что только можно придумать, — пять лет в ежедневном режиме. Наверное, потому, что для многих я был совершенно необоснованно любим лучшими актерами нашей страны. Хейтеры не могли понять, почему меня читает Хабенский, Ингеборга, Аня Михалкова. Как так? Почему у меня полные залы? Я помню, было интервью с Татьяной Толстой, она прямо руки заламывала, не могла понять, почему так происходит. Я тогда предложил ей задать вопрос не мне, а актерам, которые меня читают — ладно в России, меня же и лауреаты «Золотого глобуса» в Америке читали. Плюс я всегда себя позиционировал как человека буржуазного — с таким же образом жизни. Я никогда этого не стеснялся. Русский писатель должен же быть в нищете, а я не хочу. Это тоже кого-то бесит. Хейт вообще в моде. Сегодня, в отличие от 1990-х, не прилетает в ответ пуля и никто не приедет к тебе с битой и не заставит отвечать за свои слова. Людям нравится ненавидеть. Люди кровожадные по своей природе. Как только у них появляется возможность кого-то пнуть — они вписываются. Потом начинаешь понемногу привыкать, проходит желание «найти и наказать». У меня нет этого христианского смирения, у меня реально иногда было желание поехать, наказать, разобраться в стиле тех лет, которые мне в чем-то были близки, — в стиле 1990-х. Я, слава богу, сдержался, но очень боюсь, что другие не сдержатся. Я написал об этом рассказ «Хейт», который экранизировали с Викой Толстоганова в главной роли. А потом принял решение и убрал это все из жизни. Я просто перестал читать этот поток. У меня в соцсетях не то что за хейт, а за отсутствие должного почитания блокируются люди.
Оксана Лаврентьева и писатель Александр Цыпкин разводятся
Главные новости о персоне Александр Цыпкин на Будьте в курсе последних новостей: В пяти сериях зрители Okko познакомятся с принципиально новым спортивным форматом. В декабре 2023-го бизнесвумен Оксана Лаврентьева объявила о разводе с Александром Цыпкиным, чем шокировала подписчиков. В 2015 году Цыпкин оставил успешную PR-карьеру и выбрал писательский путь, дебютировав со сборником лирическо-хулиганских рассказов «Женщины непреклонного возраста», собранных. ЛенТВ24 пообщались с Александром Цыпкиным и обсудили мерило успеха, упадок российского кино, продюсирование, новую этику и русские березки. В разделе представлена информация о самых интересных последних новостях Александр Цыпкин из личной жизни и карьеры. Российский писатель и сценарист Александр Цыпкин напомнил о важности диспансеризации.
Писатель Александр Цыпкин — в интервью CNews: Цифровая зависимость сильнее алкогольной
Мы очень любим друг друга, ценим, но после долгих разговоров поняли, что идем абсолютно разными жизненными путями и живем разными жизнями и разным мировосприятием», — написал он. Александр Цыпкин и Оксана Лаврентьева поженились в 2018 году. На их свадьбе спел воодушевленный тортом Сергей Шнуров. Больше новостей в нашем официальном телеграм-канале «Фонтанка SPB online».
Сверхзадача — это построить хорошую семью, в классическом смысле слова, и помогать своим близким, а также тем, кому можешь. Когда бабушка говорит мне: «Слушай, если б не ты, не было бы у меня такой счастливой старости» — я понимаю, что тут я тоже выполняю свою сверхзадачу. Мне важно, что я могу себе позволить помочь родным людям.
То, что я это делаю благодаря своим текстам особенно приятно. Давай обратим внимание твоих коллег на неосвоенные серьезные темы. Это какие? Удивительно, но совершенно не охвачены реалии, в которых мы сейчас живем. Представляешь, какие колоссальные драмы происходят? Но выпускается сериал за сериалом, а масштабнейшее изменение в сегодняшней окружающей действительности никак не затронуто.
Я обсуждал это с одним известным продюсером — он рассказал, что не все события XX века сразу упоминались в кино и литературе. Второе — сетевые отношения. В сети выложены наши, так сказать, души, и эти души начинают самостоятельно существовать: люди любят друг друга, ни разу не встретившись вживую, и расстаются с помощью аудиосообщений. Тебе приходится следить за собой, чтобы не терять навыки потребления информации, воспитанные еще офлайном? Давай я сразу признаюсь: у меня сетевая зависимость. Если от других привычек я отказался за один день и не испытал никаких проблем, притом что, в общем, они составляли бОльшую часть моей жизни, то заставить себя не проверять 4-5 часов социальные сети — это проблема.
Зато ты всегда можешь оправдать себя тем, что это твоя работа. Да, я так и делаю: мол, в соцсетях и деньги зарабатываю, и сериалы там мои рекламируются, и спектакли. Но это все вранье! Мой мозг привык получать удовольствие от внимания. Зашел — а там у тебя 4000 лайков. Опа — уже 4500.
Это дофамин. И это зависимость. Маленькая симпатичная аддикция? Большая и ужасная, которая в обществе легальна, при этом забирает у тебя самое важное. Потому что, в конце концов, время — это единственный невосполняемый ресурс. С твоей производительностью ты можешь преподавать тайм-менеджмент.
Я могу преподавать только хаос. Сейчас я в Екатеринбурге в день интервью — Прим.
Исчезновение понятия презумпции невиновности.
На основании недоказанного голословного обвинения людям разрушают жизнь. Если ты не согласен с, как вы сказали «магистральным трендом», тебя затравят. Поэтому на сегодняшний момент у этого маятника, который качнулся влево в Америке, есть риск стать новым 1937 годом.
Может быть, власть у нас стала сменяемая — или это слишком большая новизна для России, футуризм? У нас есть закон о пропаганде гомосексуализма. Да, у нас ситуация с правами меньшинств хуже, чем в Европе, но тренд все-таки такой, что, очевидно, скоро выровняется.
Молодежь, когда мы уйдем с вами, рожденные в СССР, все исправит. В целом, как только последний человек, который родился в СССР, умрет, у нас очень многое изменится и в лучшую сторону, хотя, повторюсь, и сейчас неплохо. Но, повторюсь, хотелось бы избежать ряд ошибок наших западных партнеров.
К примеру, хотелось бы избежать того, что привело к BLM. Ведь действительно в США ужасающая ситуация с афроамериканцами. И большая часть живут в гетто без шансов на социальный лифт.
И это десятки миллионов людей. С оружием. А с чего это все началось?
С использования бесплатной рабочей силы. У нас сейчас — первое поколение не бесплатной, но дешевой рабочей силы. Хорошо бы озаботиться сейчас их адаптацией.
Чтобы мы через 50 лет не получили у себя вот такую группу людей, у которой, с одной стороны, нет перспективы, с другой стороны — есть оружие. Вот также хотелось бы избежать злоупотреблений в движении MeToo, когда человека уничтожают, повторюсь, на основании устных, неподтвержденных обвинений. Мы часть европейской культуры.
Но это западная компания. А так-то у нас вообще нет леваков в политическом поле. Вы не о том беспокоитесь.
Эта опасность — фантомная. Почему фантомная опасность? К нам доходит все.
Мир стал универсальным. Нет больше железного занавеса. Люди ездят туда-сюда.
Если мы вдруг закроемся, как Северная Корея, то наверно. Но в это я не верю. Поэтому задача — взять оттуда лучшие практики и избежать ошибок.
К примеру, у нас должен появиться закон о харассменте. Потому что у нас харассмент является чуть ли не нормой. Должен появиться закон о семейном насилии.
Но в той форме, чтобы не случилась ситуация, при которой ребенку дали подзатыльник и забрали в детский дом. Чтобы такого не было. Важно иметь возможность свободно высказывать любое мнение, в том числе, если оно идет вразрез с линией защиты интересов меньшинства.
Допустим, я сегодня могу в своем Инстаграме спокойно написать: «Друзья мои, я считаю, что геи должны иметь право усыновлять детей». Мне ничего не будет. Если я в Америке напишу, что геи не должны иметь право усыновлять детей, меня сожрут.
А человек имеет право на такое мнение. Выбирая между идеальным детским домом если такой есть и усыновлением в гейской паре — вопрос. Не знаю.
Потому что я не читал достаточно литературы, чтобы понять, вырастет ли ребенок с какими-то изменениями или нет. Поэтому ничего не могу сказать... Где ей лучше?
У Элтона Джона в семье быть? Или в детском доме с ВИЧ-инфекцией? А наши детдома очень далеки от идеальных.
Мы с вами эту тему спокойно обсуждаем. Вот попробуй я в США начать дискутировать на эту тему… Скажем так, я сегодня в России испытываю меньше цензурных ограничений, нежели я испытываю при редактировании текста для США. Вот и все.
И понимаю, что за статью на «Фонтанке», переведенную доброжелателями, мне может все накрыться там в Америке. Ну, окей. Я про закон Димы Яковлева писал.
Про Фургала писал. Про коррупцию пишу. Просто я иногда пишу о том, что не все у нас плохо.
Я лично считаю, что не все у нас плохо, совсем не все. Я говорю: «Ребята, а было когда-нибудь в России более свободное и вегетарианское время, чем сегодня? Было когда-нибудь в России?
Мы все привыкли себя сравнивать, почему-то мы хотим быть в Швеции. Да вас застрелили бы через пять минут на улице. Вы просто не знаете, что это такое, когда закона нет вообще.
Мне же не пятнадцать лет. Это просто гражданская война была в девяностые. И полная свобода не спасала от того, что ты мог отъехать на тот свет на раз.
По кладбищу походите. Сколько там людей лежит, проживших лет двадцать-тридцать. Три миллиона, считается, в то время потеряли молодого поколения.
Или война в Чечне. У меня следующая книжка будет — воспоминания человека о войне в Чечне. Сколько там людей положили.
Не надо далеко ходить. Это лучше, чем сегодня? Сегодня ты можешь уехать в любое время — это уже достижение.
У нас нет смертной казни — это уже достижение. Мы почему-то высокомерно себя сравниваем с Францией, Швецией, с Германией. А мы не во Франции, не в Швеции, не в Германии.
И мы не французы, не шведы, не немцы. Экономики сходные, да и менталитет в чем-то. Менталитет у нас не европейский, взять хотя бы то, что у нас нет традиции выполнять закон.
Или трудолюбие. Ну тоже не совсем про нас. Не китайцы же мы.
Мне кажется, нужно на себя трезво смотреть. Есть много достойных черт, но мы не шведы и не немцы. Может, и к лучшему.
Вот, кстати, еще один момент. У нас многие представители либеральной среды очень хотят стать Европой, но считают, что народ им мешает, уж очень не любят свой народ и считают, что им с ним не повезло. Отлично сказал Леша Барац про некоторые либеральные СМИ, не помню точную цитату, но смысл следующий: «Сложно пытаться спасти народ, если ты его при этом так презираешь».
Они считают, что народ — быдло, не так выбирает, не того выбирает. Не готовы принять данность, что у того же Путина есть большая поддержка среди населения, и это население имеет на это право. Ну, есть оно.
Ну что сделать? Меня всегда удивляет отношение к своему народу как к не очень далекому при том, что абсолютно все у нас из народа. Аристократов всех почистили сто лет назад, давайте тут не изображать Волконских.
Вот еще какой любопытный момент про наше общество. У нас интеллектуалу ментально ближе человек такого же класса в Америке, чем свой крестьянин из Тамбова. А в Америке наоборот: чувак из Техаса всегда будет ближе нью-йоркскому интеллектуалу, чем некий человек из Москвы с таким же образованием.
Это очень большая разница. То ли в том же интервью на «Фонтанке», то ли в каком-то другом я увидела фразу — а, нет, это «Эхо Москвы», — что вы себя ощущаете как американский гражданин, который говорит, что на его жизнь не повлияет, кто конкретно будет президентом. Прошлый год, 2019-й.
Что американскому гражданину не важно, кто будет президентом. Я не про президента, я сказал про губернатора Петербурга. Это разные вещи.
Разве это так? В Америке вон как все хотели избавиться от Трампа. Или, наоборот, стояли за Трампа.
East Coast и West Coast — чуть-чуть, да. Но кто бы ни пришел, жизнь конкретного человека в Кентукки не поменялась. Не поменялась от того, Трамп там или не Трамп.
Понимаете, да? И бизнес не поменялся.
Хабенский читал рассказы более «интеллектуальные» и менее пошлые. Цыпкин шутил в стиле стендап и для начала поведал зрителям историю о полукриминальном приключении своего любимого персонажа Славика с прозвищем, которое в печати указать невозможно.
Основное же содержание его текстов, как замечает сам автор, это секс и сарказм. Константин Хабенский. Милые пожилые дамы активно их рекламировали. Цена была удобной для внезапной и быстрой покупки — ровно 500 рублей.
Вдруг кто-то забыл купить подарок коллегам на Новый год. Что же сами рассказы? По уровню и своей тематике они близки к Comedy Club: неверные мужья, стервозные жены, глуповатые любовницы, чиновники-прохиндеи, жадные коммерсанты. Срез жизни, который сам автор, наверное, знает неплохо и довольно занимательно описывает.
Юмор чаще всего плоский, недобрый, но иногда и точный. Александр Цыпкин талантливее авторов Comedy Club? Сложно сказать. Монологи некоторых резидентов, может быть, и далеки от философского осмысления жизни Жванецкого, но порой приближены к сатирическим заметкам в исполнении Аркадия Райкина.
В чем же тогда феномен внезапной популярности Цыпкина? В его безусловном профессионализме как пиарщика. К тому же резиденты Comedy Club работают в рамках заложенного за границей формата, бесконечно конкурируя друг с другом, а Цыпкин один в своей нише: театральная сцена с ее удивительной атмосферой, софиты, занавес, антракт.