20 марта 1820 года своим манифестом Александр I официально объявил о разводе Константина Павловича. Установленная в 1820 году система таможенных органов в Севастополе сохранилась до 1860 года. 28 января 1820 года, русские моряки совершили последнее в истории великое географическое открытие. Мятеж Семёновского полка: элита русской армии едва не перевернула историю России. Сюжетный стержень книги ленинградского историка — события в лейб-гвардии Семеновском полку 16—18 октября 1820 года, когда солдаты выступили против произвола и жестокости командиров.
Внешняя политика Российской империи в 1820-1850-ые гг.
В истории России было много бунтов и восстаний, но одним из самых известных было восстание декабристов 190 лет назад. И в течение 40 лет, до восстановления ордена в 1814 году, Россия оставалась единственной страной, в которой иезуиты существовали легально. 8 апреля 1783 года императрица Екатерина II издала Манифест “О принятии полуострова Крымского, острова Тамана и всей Кубанской стороны под Российскую Державу”.
Your browser is out of date, please update your browser by going to www.microsoft.com/download
Так на карте полуострова появился Севастополь, название которого переводится с греческого как "город славы", "город, достойный поклонения". Там были дикие места, покрытые "мелким дровяным лесом и кустарником", и во время дождя негде было укрыться, кроме как под отвесными скалами. Только вдали, на северном берегу Ахтиарской бухты, виднелась небольшая татарская деревня Ахтиар, название которой автор записок переводил как "белая или меловая гора". После присоединения Крыма к России первые здания в Севастополе начали строить моряки. И моряки приступили к работам: начали строить пристани, жилые дома для офицеров и казармы для матросов. Постройки напоминали "малороссийские хаты" из плетня, обмазанные глиной и побеленные, с крышей из камыша. Корабли Черноморского флота 2 мая 1783 года в Ахтиарскую совр. Севастопольскую бухту вошли первые военные корабли Черноморского флота ЧФ.
Спустя четыре года в Крым с первым визитом прибыла императрица Екатерина Великая. К тому моменту около бухты было не более 40 строений. Порт еще не был укреплен, центр современного Севастополя покрывал лес. Но самое главное уже было готово — севастопольский рейд ожидал прибытия государыни. Перед ней открылся великолепный вид на флот, выстроенный в боевом порядке посреди залива. В тот же день Екатерина отправилась на главную пристань города — Графскую название отсылает к имени графа Марко Войновича, командующего Севастопольской эскадрой в 1786—1790 годах — прим. К пристани причалил вызолоченный катер, и Екатерина в компании римского императора Иосифа II отправилась на осмотр севастопольского рейда.
Императрица тоже была довольна увидеть свои военно-морские силы на Черном море. Флот салютовал Екатерине, и командиры кораблей в парадных мундирах вместе с матросами скандировали "Ура! Так началась история Севастополя, который в будущем выдержит две героические обороны времен Крымской и Великой Отечественной войн. Его известные и без вести павшие защитники прославят город и принесут ему звание героя. Во времена Крымского ханства в тех местах был город Ак-Мечеть или Ак-Месджит , что в переводе с крымско-татарского означает "белая мечеть". Свою историю он начал не позднее конца XV — начала XVI века, и там располагался дворец калги-султана, второго лица в государстве. Ак-Мечеть была следующим по значимости городом после Бахчисарая, расположенного на юге ближе к черноморскому побережью — именно там находилась главная резиденция крымских ханов.
ТАСС Чатыр-дагом, вершина которого касается небес… Это благоустроенный город с домами, крытыми рубиново-красной черепицей, двухэтажными, с выложенными из камня стенами. Вскоре после присоединения полуострова прошла и первая волна эмиграции татар в Османскую империю, которая усугубила демографическую обстановку. К 1783 году Ак-Мечеть превратилась в небольшое поселение в 815 человек. В городке в основном проживали татары, армяне и православные греки в отдельной крепости Керменчик. По описанию академика Петра Симона Палласа в "Путешествии в Крым в 1793—1794 годах", как и другие татарские города, Ак-Мечеть была изрезана узкими немощеными улицами, дворы местных жителей располагались за оградами. Татары строили дома из белого мергелистого известняка и укрепляли их глиной, смешанной с песком и известью. Хозяйственные постройки строились из хвороста или камыша и тоже укреплялись глиной.
Ограды были настолько высокими, что создавалось впечатление, будто ходишь "между развалившимися стенами, построенными из грубого нетесаного камня", писал Паллас. Однако постепенно начался новый виток развития этих территорий — неподалеку от Ак-Мечети начали возводить новую столицу полуострова. Новый центр Таврической области назвали Симферополем, что в переводе с греческого означает "город общего блага", "город пользы". Ни при Павле I, ни в первое десятилетие XIX века рывка в развитии Симферополя не случилось — не хватало средств и специалистов с нужными компетенциями, начались Наполеоновские войны. Однако благодаря проложенной в 1826 году шоссейной дороге в Алушту город начал расти. В 1830—1840-х годах Симферополь продолжил постепенно развиваться, а в 1842 году император Николай I утвердил генеральный план застройки города. К тому моменту там уже построили дом гражданского губернатора Таврической губернии Дмитрия Нарышкина в парке "Салгирка" в 1834 году его приобрел Михаил Воронцов и устроил там свою симферопольскую резиденцию и храм Святого Александра Невского, площадь у которого стала центром города.
К 1846 году в городе проживали 13 768 человек. При этом Симферополь, как и прежде, оставался многонациональным и мультикультурным городом. На одной земле жили татары, турки, греки, караимы и русские. Жители города исповедовали разные религии. Проживавший в Крыму швейцарец Шарль Монтандон писал, что в 1834 году в Симферополе был "собор, три греческие церкви, одна армянская, пять мечетей и одна католическая часовня". К середине XIX века, судя по описаниям британского путешественника и писателя Лоренса Олифанта, Симферополь стал "веселым и современным городом". Его построили "в истинно русском вкусе": проложили широкие улицы и выкрасили высокие дома в ярко-зеленый цвет.
Если бы не разнообразие национальностей в Симферополе, писал Олифант, город напоминал бы Казань или Саратов. Такой новая столица полуострова была до начала Крымской войны 1853—1856 годов , которая ознаменовала новую веху в ее истории.
Ни о каких его особых «зверствах» в этих полках сведений нет. Рассказы об этом вполне могли быть плодом договоренности: 1-й батальон полка оказался в Петропавловской крепости, солдат двух других батальонов в итоге отвели в Свеаборг и Кексгольм. Естественно, на время следствия солдаты не были изолированы ни друг от друга, ни от своих офицеров - и, соответственно, могли сочинять и подтверждать какие угодно версии. Но даже в том случае, если все в этих рассказах - правда, вряд ли именно эти «зверства» стали причиной «истории». Тот же рядовой Бойченко, на которого Шварц велел плевать, служил во 2-й фузилерной роте, а первой заявила о «неудовольствии» 1-я гренадерская рота. Еще одно - наиболее спокойное и взвешенное - мнение высказали двое современников событий, отставной полковник Семеновского полка Дмитрий Ермолаев и командир 3-й фузилерной роты капитан Сергей Муравьев-Апостол. Ермолаев из-за личного конфликта со Шварцем вышел в отставку незадолго перед «историей», а Муравьев-Апостол, напротив, активно в этой «истории» действовал.
Капитан пытался удержать свою роту от участия в беспорядках, но не преуспел в этом. Несмотря на неповиновение, солдаты, по словам авторов письма, были готовы «служить государю до последней капли крови». Преданными слугами престолу показали себя и офицеры: «Мы не могли остановить зло, и кто бы его остановил; но ежели люди не предались беспорядкам, обыкновенно сопровождающим подобные случаи», то «сему обязаны офицерам, которые от них не отходили и держали их в некотором повиновении». Ермолаев и Муравьев-Апостол усматривали истоки солдатского гнева в том, что Шварц не давал своим подчиненным «воскресенье на отдых», «всякий божий день требовал десятки», то есть по десяти солдат от роты для учения, а «по воскресеньям делал батальонные церковные парады» - «вместо того, чтобы водить в церковь». Солдаты сетовали, что «им нет покоя ни дня, ни ночи и что они все распродали до последней рубашки, чтоб чиститься» [Письмо 2006, с. Причины событий в полку были, по-видимому, столь же далеки от «зверств», сколь и от привнесенных извне либеральных идей. Солдаты были недовольны тем, что полковой командир, добиваясь от них парадной «экзер-цицмейстерской ловкости», отнимал их законное свободное время, в том числе время на отдых и на заработки, и при этом требовал, чтобы пришедшую в негодность амуницию солдаты чинили за свой счет. Формальная вина роты состояла, по мнению Карцова, только в «неповиновении фельдфебелю, приказавшему людям разойтись, чего они не исполнили, равно как и в том, что жалоба принесена была в совершенно неуместную пору» [Карцов 1883 а, с. Виноватыми в том, что неправильным образом поданная бытовая жалоба переросла в «историю», были прежде всего военные власти столицы - и конкретно командир Гвардейского корпуса Илларион Васильчиков, отдавший приказ арестовать «государеву роту».
Николай Тургенев справедливо отмечал в дневнике: «Главная ошибка состояла в том, что первую роту посадили в крепость. Прочие не хотели ни к чему приступить без сей роты и требовали ее с ними соединения. В течение сих двух дней Василь[чиков] и генералы сидят в Главном штабе и советуются. Кто же виноват, что они не знали, что делать? Об этом же можно прочесть, например, в письмах современников: «Наш корпусной [командир] Васильчиков себя замарал, потерялся и струсил, из мухи сделал слона», «Васильчиков в сей истории вел себя как нельзя хуже, потерялся совершенно и выслал против людей невооруженных заряженную конную артиллерию, конногвардию, пехоту с боевыми патронами. Полки драгунский и уланский прискакали сюда во весь карьер из Петербурга и Стрельны. Словом сказать, навели всеобщий ужас на горожан и сделали из мухи слона. Вся столица принимает большое участие в семеновцах и негодует на начальников, кои везде соблюдают только личные свои выгоды... Подобный отзыв читаем в мемуарах декабриста Андрея Розена, служившего в 1820 г.
Всякий начальник впадет в ту же ошибку, если будет действовать по внушению или страсти своей или под влиянием напрасных опасений или предубеждений, - тогда все устрашены были карбонаризмом. Когда есть закон и суд, то они должны были разобрать жалобу этих недовольных, требовать к допросу не массу, а уполномоченных, выслушав показания свидетелей, и дело было бы окончено правильно, тихо и спокойно» [Розен 1984, с. Семеновская же история окончилась плачевно: полк был раскассирован. Шварц, приговоренный к смертной казни, был в итоге отправлен в отставку. Некоторые особо активные солдаты были подвергнуты телесному наказанию и сосланы в Сибирь. Других перевели в Оренбургский, Сибирский и Кавказский корпуса и в полки 1-й армии. Офицеров тоже перевели в армейские полки - без права отпуска и отставки. Четырех из них, в том числе отставного полковника Ермолаева и штабс-капитана Щербатова, судили отдельно -и суд продолжался до февраля 1826 г. Естественно, отправив офицеров в армию, власть нанесла им тяжелое оскорбление: наказали даже тех, кто, будучи ни в чем не виновны, пытались удержать солдат от неповиновения.
В этом смысле показательна биография Сергея Муравьева-Апостола. Современник вспоминал: «В первой половине ноября 1820 г. Грустно взглянув на меня, промолвил он: ""У! Боюсь, сказал я себе, что он что-то недоброе замышляет» [Вигель 2003, с. Боевой офицер, участник Союза спасения и Союза благоденствия, в 1817 г. Не по своей воле он попал в армейский полк - и вокруг него, как до того вокруг Пестеля, быстро сформировался кружок недовольных властью офицеров. В 1820 г. В марте 1819 г. Это убийство было во многом символическим; удар кинжала предназначался правителю России, в котором немецкие студенты видели противника объединения Германии.
В начале 1820 г. Вскоре вспыхнули революции и в других европейских странах. В августе на сессии польского Сейма, император заявил, что «дух зла покушается водворить снова свое бедственное владычество; он уже парит над частию Европы, уже накопляет злодеяния и пагубные события» цит. Семеновская история казалась императору логичным звеном в цепи начинавшегося революционного брожения в Европе. В ноябре 1820 г. Однако только поступком Занда и европейскими революциями объяснить внутриполитическое поведение Александра сложно: постепенный поворот к «реакции» начался в России до этих событий. После них процесс просто пошел быстрее: например усилилось давление на университеты. В феврале 1821 г. Куницына изгнали и из Санкт-Петербургского университета, и из Царскосельского лицея цит.
В конце того же года последовало «дело профессоров», инспирированное попечителем Санкт-Петербургского учебного округа Дмитрием Руничем. В ходе этого дела пострадал, в частности, Карл Герман: его книги были запрещены. Запрещено было и публичное преподавание, поскольку в лекциях профессора обнаружились «зловредные правила» - «в отношении к нравственности, образу мыслей и духу учащихся и благосостоянию всеобщему» [Санкт-Петербургский университет 1919, с. Естественно, общественное мнение было на стороне изгнанных профессоров. Один из них, Константин Арсеньев, вспоминал впоследствии, что Рунича, Магницкого и их «сателлитов» «огласили везде обскурантами, гасильниками просвещения», а тех, кто покинул университет, «величали мучениками за науку и за правду» [Пекарский 1872, с. Точка невозврата была пройдена: от влюбленности в «Агамемнона» через шесть лет после возвращения российских войск с войны не осталось и следа. Собственно, к началу 1820-х годов у молодых ветеранов Отечественной войны было три варианта построения собственных биографий. Первый -смириться с положением винтика в военной машине России, забыть о вчерашней кипучей деятельности и терпеливо выслуживать ордена и чины. Второй вариант предполагал отставку и «чтение книг» в деревне.
Третий вариант -это вариант радикального реформаторства, подразумевавший попытку сломать сословный строй и построить новую Россию на принципах равенства и закона. Шильдер вынес суровый приговор послевоенной Александровской России: «Спрашивается, что же представилось взорам русских победителей, освободивших Европу, при возвращении их в отечество: полнейшее неуважение к правам личности, насильственное введение чудовищных военных поселений, подвиги Магницкого и других сходных с ним деятелей по народному просвещению, наконец полный расцвет крепостного права. Сверх всего этого, утонченные требования, господствовавшие тогда по фронтовой службе, довершали среди военных развитие общего неудовольствия. Поэтому нисколько не удивительно, что бедствия, тяготевшие тогда над русским народом, нашли в себе сочувственный отклик в сердцах людей, охваченных в ту пору сильным патриотическим воодушевлением. Естественным последствием этой нерадостной обстановки русской жизни явился скрытый протест, приведший к учреждению тайных обществ ввиду отсутствия, при тогдашней полной безгласности, возможности политических суждений с ведома правительства. Таким образом совершилось замечательное явление: с одной стороны, русская общественная мысль искала себе исхода и разрешения томивших ее вопросов, а с другой - император Александр, разочаровавшись в прежних политических идеалах и став во главе европейской реакции, сделался неожиданно поборником стремлений, не имевших ничего общего с теми мыслями, представителем которых он являлся в лучшую пору своей жизни. Это обстоятельство вызвало во внутренней жизни России перелом, незаметно подготовивший почву для событий, небывалых дотоле в русской истории. В конце 1820 - начале 1821 г. На юге, в Тульчине, шли споры о методах действия тайных обществ.
Вернувшийся из столицы Пестель столкнулся с сопротивлением со стороны другого лидера «тульчинской молодежи» - Ивана Бурцова. Суть спора, согласно показаниям Бурцова, заключалась в следующем: Пестель «утверждал, что для образования нравов нужны века, но надлежало исправить правление, от коего уже и нравы исправятся». Сам же Бурцов «непоколебимо оставался в прежних правилах и почитал за великое счастие, если бы в течение своей жизни хотя на одну каплю успел улучшить в своем малом кругу действия» [Бурцов 2001, с. В этих спорах - развилка истории российского заговора: если бы победил Бурцов и его сторонники, если бы им удалось оттеснить Пестеля от руководства тайным обществом, история пошла бы, вероятно, по другому пути. Однако победа сторонников «малого круга действия» после 1820 г. В начале 1821 г. Известно, что решение о роспуске было фиктивным: следовало избавиться и от полицейского надзора, активизировавшегося после Семеновской истории, и от радикально настроенного Пестеля. Однако Пестель, не присутствовавший на съезде, с его решением не согласился. Собрав верных себе штабных офицеров, он спросил, имели ли право «собравшиеся в Москве члены.
После этого Пестель объяснил собравшимся, что средством для введения в России «нового порядка вещей» должна стать «смерть блаженной памяти государя императора Александра Павловича» [Барятинский 1953, с. Бурцов, присутствовавший на Московском съезде и голосовавший за роспуск союза, прекратил свое членство в обществе. Пестель же, единолично возглавивший южных заговорщиков, не считал, что возникло новое общество; по его мнению, продолжал существовать «Южный округ Союза благоденствия» [Пестель 1927, с. В 1822 г. Однако общеизвестно, что цели указ не достиг: тайные общества ушли «окончательно в подполье» - и «Южный округ» продолжил свое существование [Пресняков 1925, с. Естественно, что общество Пестеля, получившее на следствии название Южного, не было единой монолитной организацией. Участники общества конфликтовали между собой, делали карьеры, занимались домашними делами, 34 сомневались в правильности избранного пути, уходили в тень, потом опять возвращались - или не возвращались - к активной деятельности. Сам Пестель тоже колебался и сомневался: его посещали идеи отъезда за границу, он собирался «принесть государю свою повинную голову» и рассказать о тайном обществе, чтобы тем самым заставить Александра I вернуться к идее преобразований [Волконский 1991, с. Но сомнения и колебания не отменяют того очевидного факта, что в январе 1823 г.
Несколько месяцев спустя все руководители общества согласились и с идеей «истребления» императора; «несогласия» и споры теперь вызывал вопрос о судьбе других членов «фамилии». Возникла идея «обреченного отряда» - особой группы цареубийц, формально не входящих в тайное общество. Согласились участники общества и с основными положениями «Русской правды» - написанного Пестелем проекта послереволюционного российского законодательства. Из сего явствует, что все люди в государстве должны непременно быть пред законом совершенно ровны и что всякое постановление, нарушающее сие равенство, есть нестерпимое зловластие, долженствующее непременно быть уничтоженным», - гласил этот документ [Пестель 1958, с. Южный заговор охватывал большую территорию Украины и Бесссара-бии, где были расквартированы части 1-й и 2-й армий. В нем состояли генерал-майор князь Сергей Волконский, генерал-интендант Алексей Юшнев-ский, несколько полковых командиров, пехотные и кавалерийские офицеры, офицеры квартирмейстерской службы, штабные чиновники 2-й армии. В курсе деятельности заговорщиков был начальник штаба 2-й армии генерал-майор Павел Киселев, среди заговорщиков - сын главнокомандующего ротмистр Лев Витгенштейн. С вербовкой офицеров в тайное общество проблем не возникало: ситуация в армейских частях была принципиально не такой, как в гвардии. Многие армейские офицеры, отпрыски бедных дворянских родов, тоже прошли войну и заграничные походы, тоже смотрели на себя как на «действующих лиц истории» и тоже мечтали преобразовать «любезное отечество».
Но у них не было возможности учиться, нанимая для этого столичных профессоров, вступать в тайные общества, предлагать свои услуги правительству. О новых книгах и свежих газетах приходилось только мечтать. Жизнь провинциальных офицеров была серой и скучной: фронтовые учения занимали почти все время, а редкие часы отдыха офицеры проводили за игрой в карты, в попойках и ухаживаниях за дочерями соседей-помещиков. Исследователи многократно описывали «беспросветную атмосферу скуки и однообразия жизни провинциальных гарнизонов и далекие от уставных требований и столичных образцов методы несения воинской службы» [Гордин 1997, с. В армии, как и в гвардии, бывали всякого рода «истории» и нарушения дисциплины. Однако полковые «истории» мало напоминали Семеновскую, с благородными солдатами, верноподданически просившими избавить их от Шварца, и благородными офицерами, уговаривавшими солдат сохранять дисциплину. События в полках красноречиво свидетельствуют о жестоких нравах, царивших в послевоенной армии. Так, в Одесском пехотном полку избранный по жребию офицер из числа недовольных полковым командиром избил его на дивизионном смотре перед строем [Басаргин 1988, с. Подобное же происшествие было и в Нарв-ском драгунском полку [Нечкина 1955 Ь, с.
Поручик Пензенского пехотного полка Игнатий Ракуза, «быв пьян», отказался исполнять приказ батальонного командира, а на следствии сообщил, что «якобы он его в сенях канцелярии и потом на улице бил рукою по лицу, чего свидетелями не доказано» [РГВИА. В Полтавском пехотном полку штабс-капитан Дмитрий Грохольский отпускал «дерзкие грубости» в адрес батальонного командира майора Дурново; «история» закончилась банальной дракой между Дурново и вставшими на сторону Грохольского двумя офицерами того же полка [РГВИА. Поведение Кондратия Рылеева, до 1819 г. По воспоминаниям его сослуживца, «по приказанию его, солдаты-квартирьеры наказали фухтелями мужика литовца за грубость, но так жестоко, что стоило больших усилий привести его в чувство и в самосознание. Жалоба дошла до генерал-губернатора, и дело едва кончилось мировою; Рылеев заплатил обиженному сто руб[лей] за увечья; в противном случае он был бы под судом и, конечно, разжалован» [Воспоминания 2010, с. Офицеры Черниговского полка, в котором в конце 1825 г. Например, поручик Михаил Щепилло, который в 1826 г. Затем приказал унтер-офицерам раздеть крестьян и «бить палками, кои и били нещадно». Это дело было замято, однако два года спустя карьера Щепиллы сильно пострадала.
Именно тогда младший брат будущего декабриста был отставлен от службы «за жестокое наказание фельдфебеля» своей роты. Щепилло вынужден был уйти из полка вслед за братом и два года пробыл в отставке цит. Приказ от 29. Конечно, причины, по которым люди вступали в заговор, могли быть разными. Кто-то был идейным сторонником перемен, кто-то хотел власти, кто-то - славы, кого-то обошли по службе и т. Однако было и нечто общее, что объединяло декабристов. Участие в заговоре выводило «из душного и бесцветного быта» «шагистики и угоднического царедворничества». Член тайного общества начинал «новую жизнь», его обуревало «гордое чувство» «долга уже не верноподданного, а гражданина» [Волконский 1991, с. Большинство из тех, кто в 1820-е годы стал декабристом, получали возможность, говоря словами Ю.
Лотмана, «смотреть на себя как на действующих лиц истории» - возможность, которой они были лишены в «легальной» жизни. Естественно, лидеры учитывали настроения рядовых участников заговора и, строя планы переворота, опирались на эти настроения. Сергей Муравьев-Апостол был уверен, что заговорщикам удастся захватить власть с помощью военной революции, он утверждал, что она не приведет к жертвам, поскольку «угнетенные крестьяне их помещиками и налогами, притесненные командирами солдаты, обиженные офицеры и разоренное дворянство по первому знаку возьмут их сторону» [Муравьев-Апостол 1927, с. Доказывая Пестелю необходимость немедленного революционного похода, Муравьев-Апостол убеждал его, что «первая масса, которая восстанет, увлечет за собою прочие и что посланные войска против нас к нам же и присоединятся» [Бестужев-Рюмин 1950, с. Однако обстоятельства заставили заговорщиков собраться вновь. Политическая жизнь в России в конце 1810 - начале 1820-х годов характеризовалась острой борьбой нескольких придворных группировок. Собственно, главных акторов этой борьбы, кроме самого императора, было трое: заведующий канцелярией Кабинета министров, главный начальник военных поселений граф Алексей Аракчеев, начальник Главного штаба князь Петр Волконский и министр духовных дел и народного просвещения, президент Библейского общества князь Александр Голицын. Около каждого из них был достаточно большой круг единомышленников, сотрудничавших с ними по идейным, экономическим, карьерным соображениям. До 1823 г.
Александр «умело лавировал» между временщиками и возглавляемыми ими лагерями [Готовцева 2018, с. Но в этом году стало ясно: поставившие на Волконского и Голицына проигрывают, Аракчеев - с помощью придворных интриг - успешно нейтрализует своих врагов. Весь год Россию потрясали громкие отставки. Именно тогда получил отпуск - а фактически отставку - Волконский; его место занял Иван Дибич, аракчеевский ставленник. В бессрочном отпуске оказался Виктор Кочубей, министр внутренних дел, умный, опытный и независимый политик, не пожелавший служить под контролем Аракчеева. Его место занял бесцветный, но всецело преданный Аракчееву Балтазар Компенгаузен. Женатый на дочери Гурьева министр иностранных дел Карл Нессельроде тоже едва не лишился поста; однако в итоге он договорился с Аракчеевым. Режим, который стал формироваться в России в 1823 г. Этот режим, согласно характеристике великого князя Николая Михайловича, состоял в том, что «по всем делам государь начал слушать только одного Аракчеева, принимать исключительно его доклады по всем отраслям государственного управления; а всесильный граф окружил монарха исключительно своими ставленниками и клевретами» [Николай Михайлович 2010, с.
К 1823 г. Пока он находился во главе своего министерства, тотального контроля Аракчеева над Россией не было. Однако слухи о возможной ликвидации «сугубого» министерства и отставке его руководителя активно циркулировали в свете [Кондаков 2005, с. Естественно, новости «большой политики» не сулили «помощникам» Голицына из Союза благоденствия ничего хорошего. Оставалось либо выходить в отставку и уезжать из столицы, либо дожидаться репрессий со стороны всесильного временщика, либо идти на поклон к Аракчееву. Был еще вариант возродить тайный союз на новых основаниях: к концу осени 1823 г. Бокова называет новое общество «Союзом соединенных и убежденных» [Бокова 2003, с. Программным документом Северного общества стала Конституция Никиты Муравьева. Несмотря на конституционно-монархическое содержание конституции, в главном она повторяла «Русскую правду»: «Русский народ, свободный и независимый, не может быть принадлежностью никакого лица и никакого семейства.
Все русские равны пред законом... Каждый обязан носить общественные повинности, повиноваться законам и властям Отечества... Раб, прикоснувшийся земли Русской, становится свободным. Разделение между благородными и простолюдинами не принимается» цит. В конце 1823 г. И хотя о совместных действиях с Южным обществом договориться не удалось в 1824 г. Северные заговорщики поначалу не хотели убивать монарха. Они разработали другой план, план вывоза императорской семьи за границу. Истинным вождем заговора Рылеев становится во второй половине 1824 г.
Рылеев сформировал вокруг себя кружок радикально настроенных молодых офицеров, литераторов и деятелей Российско-Американской компании, для которых он стал единственным начальником; кружок этот получил название «рылеевской отрасли» общества. Большую часть сгруппировавшихся около поэта недовольных составляли гвардейские моряки: флот в годы правления Александра I влачил жалкое существование, поскольку император не видел в нем надобности. Корабли гнили на рейде в Кронштадте, а морские офицеры, не имевшие возможности выйти в море, ненавидели власть. Рылеев же мог набирать моряков на службу в Российско-Американскую компанию - и уже по одному этому пользовался в их среде серьезным авторитетом. Именно с кругосветными экспедициями, организуемыми компанией, был связан план вывоза императорской семьи за границу: ее планировалось отвезти в Америку. Очевидно, что деятельность Рылеева после вступления в заговор как раз и была направлена на организацию этой акции см. Сам же поэт, в отличие от южных лидеров, хотевших «военной революции», «делал ставку на одномоментное и краткое выступление, военный бунт» [Бокова 2003, с. Накануне восстания на Сенатской площади Рылеев сформулировал и план цареубийства. Он предложил отставному поручику Петру Каховскому убить вступавшего на престол Николая Павловича.
И был уверен, что если этого не сделать -«непременно последует междуусобная война» [Рылеев 1825, с. Исключительная роль Рылеева в подготовке восстания определялась не только его действиями в тайном обществе. Поэт лучше других выражал мысли и чувства людей, которые - ради возможности построить общество всеобщего равенства и стать «действующими лицами истории» - готовились вступить в битву с самодержавием. Молодым заговорщикам поэт дал уверенность в своих силах, в собственной гражданской значимости, а накануне 14 декабря - и в том, что Нет примиренья, нет условий Тут надо не чернил, а крови; Нам должно действовать мечом. Лидеров заговора, прошедших все его этапы, вряд ли было больше пяти человек. Однако и пятерых оказалось достаточно, чтобы определить вектор развития российской истории на много десятилетий вперед. Идея вооруженного сопротивления попала на подготовленную почву: власть очевидным образом обманула ожидания общества. Император обещал «законно-свободные учреждения», конституцию, отмену крепостного права -а в итоге Россия получила аракчеевщину, военные поселения и гонения на университеты. Офицеры, желавшие социальной активности, получили лишь право добиваться от солдат «экзерцицмейстерской ловкости».
Император, находившийся после войны в зените славы, отказался прислушаться к подданным. К 1825 г. Тем более что большая часть из тех, кто был готов идти до конца, командовали 40 вооруженными соединениями. Смерть императора, присяга Константину, незаконность закулисных договоренностей о воцарении Николая сделали ситуацию катастрофической. Вооруженное столкновение стало неизбежным. Библиография Андреева Т. Тайные общества в России в первой трети XIX в. Барятинский А. Басаргин Н.
Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1988. Батеньков Г. Бестужев-Рюмин М. Богданович М. История царствования императора Александра I и России в его время. Сущинского, 1871. Бокова В. Эпоха тайных обществ. Русские общественные объединения первой трети XIX в.
Бурцов И. Вигель Ф. Вишленкова Е. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в России первой четверти XIX века. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2002. Волконский С. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1991. Воспоминания о службе К. Правитель дел: К истории литературной, финансовой и конспиративной деятельности К.
Высочайшие приказы о чинах военных за 1822 год. Глинка Ф. Рассуждение о необходимости деятельной жизни, ученых упражнений и чтения книг; также о пользе и настоящем положении учрежденного при Гвардейском штабе для военных читателей книгохранилища. Гордин Я. Дуэли и дуэлянты. Готовцева А. Грибовский М. Отчет Военной библиотеки за первый год, протекший от ее учреждения. Дружинин Н.
Избранные труды. Революционное движение в России в XIX в.
В Европе же орден иезуитов восстановят в 1814 году.
Все правильно! Русские войска свергли Наполеона, наследника Французской революции а революционеры терпеть не могут иезуитов, потому что хотя они и вышли из одного корня, но при этом были антиподами. Кто ж и в какие-такие времена добровольно хотел властью делиться?!
А среди освободителей было полным-полно учеников аббата Николя. Впрочем, удивляться не приходится: пост коммунистическая Россия в 90-е и не такое видывала! В октябре 1992 года прошло официальную регистрацию российское отделение Ордена.
Есть и иезуитское представительство, и целый институт Фомы, и гимназия в Томске. Опять современные аббаты Николя русопятых чему-то учат! Мы все учились понемногуЧему-нибудь и как-нибудь,Так воспитаньем, слава Богу,У нас немудрено блеснуть…Не хватает своего воспитания, значит, будем учиться чужому.
Вне разрядов были поставлены П. Пестель, К. Рылеев, С. Муравьев-Апостол, М. Бестужев-Рюмин и П. Каховский, приговоренные к смертной казни четвертованием.
Государственных преступников первого разряда, давшие личное согласие на цареубийство, оказалось 31, их приговорили к смертной казни отсечением головы. Остальные были осуждены на различные сроки каторжных работ. Позже «перворазрядникам» смертную казнь заменили вечной каторгой.
«Бунт семёновцев»: почему в 1820 году восстал элитный полк русской армии
Басаргин Н. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1988. Батеньков Г. Бестужев-Рюмин М. Богданович М. История царствования императора Александра I и России в его время. Сущинского, 1871. Бокова В. Эпоха тайных обществ. Русские общественные объединения первой трети XIX в. Бурцов И.
Вигель Ф. Вишленкова Е. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в России первой четверти XIX века. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2002. Волконский С. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1991. Воспоминания о службе К. Правитель дел: К истории литературной, финансовой и конспиративной деятельности К. Высочайшие приказы о чинах военных за 1822 год. Глинка Ф.
Рассуждение о необходимости деятельной жизни, ученых упражнений и чтения книг; также о пользе и настоящем положении учрежденного при Гвардейском штабе для военных читателей книгохранилища. Гордин Я. Дуэли и дуэлянты. Готовцева А. Грибовский М. Отчет Военной библиотеки за первый год, протекший от ее учреждения. Дружинин Н. Избранные труды. Революционное движение в России в XIX в. Дубровин Н.
Наши мистики-сектанты. Жихарев М. Люди и идеи. Мемуары современников. Жуковская Т. Казань, 2019. Серия: Гуманитарные науки. Зорин А. Кормя двуглавого орла... Карцов П.
Событие в Лейб-гвардии Семеновском полку в 1820 г. Керсновский А. История русской армии. Кобеко Д. Императорский Царскосельский лицей. Наставники и питомцы. Киршбаума, 1911. Комаров Н. Кондаков Е. Либеральное и консервативное направление в религиозных движениях в России первой четверти XIX в.
Герцена, 2005. Кандаурова Т. Серия: История России. Лапин В. Семеновская история 16-18 октября 1820 года. Лорер Н. Записки декабриста. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1984. Лотман Ю. Беседы о русской культуре.
Майофис М. Воззвание к Европе: Литературное общество «Арзамас» и российский модернизационный проект 1815-1818 годов. Месяцеслов с росписью чиновных особ, или Общий штат Российской империи на лето от Рождества Христова 1820. Часть 1: Министерство духовных дел и народного просвещения. Особые заведения. Санкт-Петербургское общество учреждения училищ по методе взаимного обучения. Минаков А. Предтечи С. Мироненко С. Самодержавие и реформы.
Политическая борьба в России в начале ХХ в. Муравьев А. Сочинения и письма. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1986. Муравьев Н. Муравьев-Апостол М. Воспоминания и письма. Муравьев-Апостол С. Надлер В. Император Александр I и идея Священного союза.
Рига: Издание книгопродавца Н. Киммеля, 1892. Нечкина М. Движение декабристов. Никитин А. Новое слово о декабристе М. Рязань: Край, 2006. Николай Михайлович, великий князь. Император Александр I: биография. Оболенский Е.
Пекарский П. Академии наук, 1872. Пестель П. Письма Н. Карамзина к И. Пичет В. Юбилейное издание. Сытина, 1912. Полное собрание законов Российской Империи. II Отделения Собственной Его императорского величества канцелярии, 1830 a.
Собрание 1-е. II Отделения Собственной Его императорского величества канцелярии, 1830 b. II Отделения Собственной Его императорского величества канцелярии, 1830 с. Пресняков А. Пущин И. Записки о Пушкине. Пыпин А. Общественное движение в России при Александре I. Религиозные движения при Александре I. Рунич Д.
Рылеев К. Санкт-Петербургский университет в первое столетие его деятельности. Сборник Императорского русского исторического общества. Скороходова, 1890. Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Балашева, 1875. Семевский В. Собрание высочайших манифестов, грамот, указов, рескриптов, приказов войскам и разных извещений последовавших в течение 1812, 1813, 1814, 1815 и 1816 годов. Толстой Ф. Трубецкой С.
Материалы о жизни и революционной деятельности. Иркутск: ВосточноСибирское книжное издательство, 1983. Тургенев Н. Дневники и письма за 1816-1824 годы. Россия и русские. Флоровский Г. Пути русского богословия. Минск: Белорусский экзархат, 2006. Фонвизин М. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1982.
Чернов С. У истоков русского освободительного движения. Саратов: Издательство Саратовского университета, 1960. Шебунин А. Николай Иванович Тургенев. Шильдер Н. Император Александр Первый, его жизнь и царствование. Суворина, 1898. Шипов И. Шишков А.
Записки мнения и переписка. Berlin: B. Якушкин И. Записки, статьи, письма. Ячменихин К. Армия и реформы: военные поселения в политике российского самодержавия. Чернигов: Оверяньска думка, 2006. References Andreeva T. Saint Petersburg: Liki Rossii, 2009. In Russ.
Baryatinsky A. Basargin N. Batenkov G. Moscow: Nauka, 1976. Bestuzhev-Ryumin M. Bogdanovich M. Saint Petersburg: Printing House by F. Sushchinskiy, 1871. Bokova V. Jepoha tajnyh obshhestv.
Russian public associations of the first third of the 19th Century]. Moscow: Realii-Press, 2003. Burtsov I. Moscow: Rosspen, 2001. Moscow: Nauka, 1980. Druzhinin N. Izbrannye trudy. Selected works. Revolutionary movement in Russia in the 19th Century]. Moscow: Nauka, 1985.
Dubrovin N. Our mystic-sectarians]. Florovsky G. Puti russkogo bogoslovija [Ways of Russian theology]. Minsk: Belarusian Exarchate, 2006. Fonvizin M. Glinka F. Saint Petersburg: Publishing House by the Guards headquarters, 1818. Gordin J. Gotovtseva A.
Moscow: Molodaja gvardija Young Guard, 2013. Gribovsky M. Otchjot Voennoj biblioteki za pervyj god, protekshij ot ejo uchrezhdenija [Report of the Military Library for the first year of its existence]. Saint Petersburg, 1817. Kandaurova T. Series: History of Russia. Kartsov P. Kersenovsky A. Istorija russkoj armii [The History of Russian army]. Berlin: Direct media, 2017.
Part II. Kobeko D. Nastavniki i pitomcy. Mentors and pets. Saint Petersburg: Publishing House by V. Kirshbaum, 1911. Komarov N. Kondakov E. Lapin V. Semenovskaja istorija 16-18 oktjabrja 1820 goda [Semenovskaya history 1618 October 1820.
Leningrad: Lenizdat, 1991. Laurer N. Zapiski dekabrista [Notes of the Decembrist]. Lotman Yu. Saint Petersburg: Art-SPb. Mayofis M. Vozzvanie k Evrope: Literaturnoe obshhestvo «Arzamas» i rossijskij moderni-zacionnyj proekt 1815-1818 godov [Appeal to Europe: Literary Society «Arzamas» and Russian modernization project in 1815-1818]. Moscow: New Literary Review, 2008. Osobye zavedenija. Sankt-Peterburgskoe obshhestvo uchrezhdenija uchilishh po metode vzaimnogo obuchenija [Calendar with paintings of officials, or the general staff of the Russian Empire for the summer of the Nativity of Christ in 1820.
Special institutions. Petersburg society of schools by the method of mutual learning]. Saint Petersburg: 1820. Minakov A. Predtechi S.
Восстание Семёновского полка.
Бунт декабристов в Петербурге, восстание Черниговского полка в Малороссии. Активизация Кавказской войны, победы в Русско-Персидских и русско-турецких войнах, окончательное до 1992 г.
Краеведам Крыма интересно будет познакомиться с текстом записки Ф. Быченского, которая сообщает интересные подробности чрезвычайно редкого для Крыма явления. В 9-м часу до полудня на северо-западной стороне в горизонте моря видны были дождевые тучи, сверкающая молния и слышны были глухие громовые раскаты… В половине 4-го часа при жестком ветре от юга вдруг весь горизонт помрачился, пошел проливной дождь с градом, довольно крупным, сопровождаемый сильными громовыми ударами и молниею. В половине 5-го часа ветер продолжался во всей силе, и при сильных густых черных тучах, обращающихся, движущихся в различные и даже противные стороны, увеличились дождь, гром и молния. С тем вместе явился и тифон, или водяной столб, от юго-запада, при собственном своем ветре или вихре.
Сие страшное явление стремлением своим противодействовало всем ветрам, которые были в ужасном волнении без всякого определения. Словом, все ужасало не токмо людей, но и самую природу. В 8 минут более 70 самых сильных ударов громовых прогремело над Севастополем, и из них действительных и замеченных по несчастному действию их на город в разных местах было 16. Молния, беспрерывно сверкая, освещала и самый день.
Движение грозило принять обширные размеры. Были обнаружены признаки готовности солдат других полков встать на защиту семеновцев. Так, после ареста, восставшего полка был задержан унтер-офицер гвардейского егерского полка Степан Гущевозов и заключен в Шлиссельбургскую крепость за разговор с одним солдатом Преображенского полка о том, что «если не возвратят арестованных батальонов, то они докажут, что революция в Испании ничего не значит в сравнении с тем, что они сделают». Взбунтуется вся гвардия — не Гишпании чета, все подымет». Бенкендорф писал Волконскому: «более чем вероятно, что если бы настоящая катастрофа потребовала вмешательства сооруженной силы, то сия последняя отказалась бы повиноваться, так как, большая часть полков уже давно разделяла неблагоприятное мнение семеновцев о полковнике Шварце». Тем не менее Бенкендорф высказывал сожаление, что Васильчиков поступил слишком мягко с восставшими солдатами. В числе проектов расправы с непокорными были предложения отправить семеновцев на Кавказ, в обстановку вечной войны с горцами. Когда Милорадович объявил об этом заключенным, они ответили: пойдем, когда отдадут нам государеву роту». Так стойко держались семеновцы, несмотря на тягостное положение в крепости. Теснота в казематах вызвала усиленные заболевания среди заключенных. Уже 1 ноября А. Тургенев писал брату Сергею: «батальон в крепости, и от сырости и дурной пищи без кваса, но с водою, в которую кладут уксус, несколько солдат уже занемогли, особливо глазами». Тургенев занес в свой дневник: «солдат и крепости содержат дурно». Пришлось даже оборудовать специальный лазарет на несколько десятков человек. Начальство над отправленными в Финляндию батальонами поручено было полковнику Bадковскому, которого торопили так, что он даже не успел попрощаться с родными и собраться к походу. В столице при этой приняты были чрезвычайные меры предосторожности. Троицкий мост у крепости был занят казачьим, кавалергардским и гренадерским полками. Начальство обнаруживало необычайную трусливость перед безоружными людьми, опасаясь взрыва народного сочувствия к ним. Боялись, что солдаты откажутся идти без первой роты, и хотели картечью принудить их повиноваться. Рассказав, как высшее начальство ухаживало за ним и льстило ему при отправке из Петербурга, И. Вадковский пишет: «Вот каким образом 19 октября, сопутствуемый ветром и дождем, я поплыл из Санктпетербурга, предводительствуя восемью стами в ветхих шинелях одетых людей, из коих половинное число было почти без обуви. В Кронштадт приехал я весьма поздно; людей, обмокших и целый день не евших, в самый город не впустили, а поместили на военный корабль «Память Евстахия». Оный стоял на рейде в самом жалком положении, без окошек, без рам, без бортов и налитый водою. На корабле, по малой помощи, данной мне начальством, едва я мог устроить между подчиненными какой-либо порядок касательно их пищи. Если я счастливо доплыл до Свеаборга, то я это приписываю не попечению и не старанию начальников, но единственно Провидению, избавившему от гибели суда, которые, по ветхости своей, нисколько не казались способными к дальнему пути. Морозы, ветры, снега и дожди беспокоили нас во всю переправу, что тем тягостнее было, что люди почти никакой одежды не имели». После целого ряда невольных остановок в пути и других приключений семеновцы были доставлены к месту назначения. В числе приключений была история в Пскове, где вследствие грубой придирчивости к семеновцам местного начальства едва не возник бунт. При этом несколько высланных из столицы солдат были «нещадно наказаны» розгами, якобы за буйство и обиды жителям города, хотя губернатор доносил в Петербург, что семеновцы «обывателям стеснения не делали». Выяснилось еще, что солдат в пути морили голодом и что бывшие их офицеры устроили складчину для облегчения участи высланных. Вадковскому же был сделан выговор за раздачу солдатам денег вопреки приказанию начальства. Такова была расправа со вторым и третьим батальонами, впредь до решения дальнейшей участи всего полка, а над первым батальоном был наряжен военный суд под председательством ген. Это был милый, светский офицер, «душа общества», любимец царя и его братьев, свитский генерал и командир гвардейских гусар. Под внешним лоском аристократа и культурного представителя высшего общества в этом выхоленном господние жила душа аракчеевца, пред которым грубый, необразованный армеец Шварц должен считаться образцом человечности. Муравьев-Апостол передает про него в своих воспоминаниях такой случай. Однажды в Царском Селе Левашев приказывает вахмистру собрать на другой день в манеж его эскадрон, а сам отправляется в Петербург, Вахмистр сообщил об этом эскадронному начальнику полк. Злотвицкому, который обращает внимание вахмистра на то, что «завтра — великий церковный праздник», и, не дав ему более определенных указаний, также уезжает в Петербург. Вахмистр заключил из этого, что эскадрона собирать не надо. Вернулся Левашев, узнал обо всем и, ничего не говоря вахмистру, посылает за розгами. В это время генералу подали обед, и он садится за стол, приказав наказать вахмистра и крича из столовой несколько раз: «не слышу ударов! А когда любимец царя наелся, старого, заслуженного вахмистра унесли и госпиталь, где он через пару дней умер. Для Левашева это дело имело только приятные последствия: его продолжали осыпать наградами. И надо сказать, что Левашев был не из худших представителей тогдашнего правящего класса. Такова была среда, в которой, по замечанию М. Муравьева-Апостола, «жестокость и грубость, заведенные Павлом, не искоренялись, а поддерживались и высоко ценились». Пока наряжался суд, Васильчиков посылал царю донесения о событиях одно на них послано было с известным другом Пушкина П. Чаадаевым , рисуя Александру поведение офицеров и солдат в мрачных красках. Он велел распределить всех солдат-семеновцев и офицеров по разным армейским полкам и образовать новый Семеновский полк из состава других полков. Приказав предать Шварца суду за неумение удержать полк в должном повиновении, царь одновременно писал Аракчееву, что никто на свете не убедит его, чтобы сие происшествие было вымышлено солдатами, или происходило единственно от жестокого обращения с оными полк. Он был всегда известен за хорошего и исправного офицера и командовал с честью полком, отчего же вдруг сделаться ему варваром? В то же время прибывшему к нему Чаадаеву царь говорил: «надо признаться, что семеновцы, даже совершая преступление, вели себя отлично хорошо». И хотя царь писал Аракчееву что «если бы с первою гренадерскою ротою поступлено было приличнее при самом начале, ничего другого важного не было бы», он раскассировал свой «любимый» полк, раскассировал даже вопреки советам Васильчикова, который указывал, что это «произведет слишком много шуму и представит дело более серьезным, нежели оно есть». При этом царю хотелось скрыть от Европы всю историю. Он как бы стыдился восстания гвардии и ареста целого полка. По рассказу Чаадаева, первый вопрос Александра при приеме его был следующий: — Иностранные посланники смотрели с балконов, когда увозили Семеновский полк в Финляндию? Затем царь спросил Чаадаева, где он остановился в Лайбахе и узнав, что у князя А. Меньшикова, начальника канцелярии главного штаба при царе, сказал: — Будь осторожен с ним, не говори о случившемся с Семеновским полком. Меньшиков был известен как салонный балагур, и царь, опасался только, что начальник канцелярии его штаба, ведавшего все военные тайны государства, разболтает о волнении нескольких тысяч человек, происходившем в столице в течение нескольких дней на глазах всех жителей. Между тем, европейские дипломаты доносили из Петербурга своим правительствам, что «негодование против Шварца всеобщее; раздаются общие жалобы против гибельной мании всей императорской фамилии, особенно вел. Разослав мятежных семеновцев в разные армейские полки, царь предписал соответственным начальствующим лицам иметь за ними неослабный надзор как для предотвращения их тлетворного влияния на других офицеров и солдат, так и для выпытывания подробностей восстания, особенно причин его. В начале января 1821 года кн. Волконский писал из Лайбаха главнокомандующему первой армии ген. Сакену, что царю «угодно», чтобы генерал дал «секретное предписание всем полковым командирам под начальство которых поступили б семеновцы строжайше наблюдать, чтобы штаб и обер-офицеры исправляли службу со всею должною точностью, не позволяя им ни под каким предлогом уклоняться от оной и не принимать от них прошений ни в отставку, ни в отпуск без особого на то разрешения; а за поведением нижних чинов иметь наистрожайший надсмотр». Сверх того, было «государю угодно, чтобы через ротных командиров или через нижних же чинов стараться во всех полках через разговоры с поступившими нижними чинами выведывать из них о настоящем начале происшествия, бывшего в Семеновском полку, что подало повод оному, не были ли они к сему подучаемы и кем именно, и о таковых разговорах каждого чина немедленно доносили бы». Аракчееву Волконский писал, что «необходимо нужно дойти до источника сего возмущения», ибо он уверен, что «оное произошли не от нижних чинов». В письме к ген. Дибичу он также высказывал уверенность в том, что «подстрекателями смуты» были офицеры, которых можно найти, если расположить солдат к болтливости». Через полгода после этого, в мае 1821 года, Сакен еще предписывал своим генералам доставить ему для сообщения царю сведения: «каково ныне ведут себя как офицеры, так и нижние чины, поступившие из Семеновского полка» в армию. Царь и его приближенные не ошибались в своих предположениях, что в семеновской истории без влияния офицеров дело не обошлось!.. Клейнмихель уже через 4 дня после первого волнения в полку писал Аракчееву, что он «в душе своей уверен, что заговор сей происходит не от солдат; к сему делу есть наставники, и хотя пишут, что офицеры в оном не участвуют, но верить сему мудрено». Закревский высказывал в письме к царю, сомнение в том, чтобы солдаты сами решились на возмущение, «если бы не были кем-нибудь особенно к тому, подучены и даже руководимы. Зачинщики и руководители, вероятно, окажутся не из нижних чинов сего полка... Офицеры доказали свою неспособность командовать и даже не заслуживают звания, ими носимого. По одной разве молодости и неопытности извинительно иметь к ним некоторое снисхождение. По тем же причинам могли они быть завлечены к неуважению начальства нынешними событиями в Европе, событиями, произведенными вольнодумством и т. Закревский признает, что «сия зараза гнездится между офицерами и других полков... Офицеры-семеновцы, многие из которых впоследствии приняли видное участие в декабрьском восстания 1825 года, — почти все были в 1820 г. Правда, они не стремились использовать восстание 17 октября в революционных целях и даже старались успокоить волнующихся солдат, не дать бунту разрастись, хотя это было возможно, если бы офицеры проявили только безучастность к движению. Флигель-адъютант Бутурлин полагал даже, и высказывал это в письме к царю, что стоило кому-нибудь из гвардейских офицеров стать во главе солдат и побудить их взяться за оружие, и «все пошло бы к черту! Тургенев говорил в те дни члену тайного общества, будущему видному участнику заговора И. Пущину, служившему тогда в гвардейской артиллерии: «что же вы не в рядах восстания Семеновского полка? А член тайного общества, адъютант генерал-губернатора Ф. Глинка говорил в день восстания члену тайного общества Перетцу: «у нас начинается революция». Но либеральные гвардейские офицеры не участвовали в восстании потому, что считали солдат еще недостаточно созревшими для серьезного политического выступления и опасались печальных последствий неизбежной в таком случае анархии. В самой офицерской среде не была еще в 1820 году так широко и глубоко распространена идея революции, как спустя 4-5 лет, хотя многие потом высказывали сожаление, что упустили случай с Семеновским восстанием и полагали, что «впредь не должно повторить ошибок». Рылеев писал в 1822 году, что «офицеры не только не старались остановить солдат, но еще внутренне радовались сему движению. Хотя из осторожности никто из них не принимал деятельного участия, но чувства каждого, вырываясь невольно, более и более воспламеняли угнетенных страдальцев. Все кипели и волновались». В самый разгар событий, 18-19 октября 1820 г. Ермолаев, сообщая находившемуся в отпуску однополчанину своему, капитану князю И. Щербатову, о волнениях 17 октября, не побоялся писать ему в сочувственном для солдат тоне. Известный впоследствии участник революции 1825 года С. Муравьев-Апостол в том же письме Щербатову говорил: «Что будет, чем все кончится неизвестно. Жаль, что для одного человека, подобного Шварцу, должны, теперь погибнуть столько хороших людей...
Выступление Семёновского полка 1820
После ряда случаев издевательств с его стороны над младшими чинами 16 28 октября 1-я рота самовольно построилась «на перекличку» и от имени всего полка обратилась к начальству с жалобой на своего командира. На следующий день рота была разоружена, выведена из казарм и заключена в Петропавловскую крепость. Однако действия 1-й роты поддержали другие солдаты полка, которые отказывались выполнять приказы и нести караульную службу, настаивая на отстранении командира полка и освобождении арестованных. В казармах распространялись рукописные прокламации. С привлечением других войск гвардии и казаков выступления вскоре удалось пресечь.
День в истории: 12 января Основание Королевского Астрономического общества, День работника прокуратуры России, начало операции «Искра» и другие события этого дня. Позднее научное общество переименовали в Королевское астрономическое общество. В 1831 году общество получило королевские привилегии от короля Вильгельма IV и обрело современное наименование. В 1915 году доступ в общество получили женщины.
В июле 1819 года корабли российского флота отправились из Кронштадта искать неизведанные земли. И через два дня, 28 января 16-го по старому стилю , подошли к загадочному континенту, приблизившись в районе шельфового ледника, который позже был назван в честь Фаддея Беллинсгаузена. Преодолевая суровые океанские волны и полярные льды, кругосветная военно-морская экспедиция обошла материк по всему периметру. К берегам Антарктиды и раньше подходили корабли из других стран, но Фаддей Беллинсгаузен и Михаил Лазарев первыми определили границы континента, по площади почти равного Южной Америке.
Цели Россия намеревалась захватить столицу Газикумухского ханства. Газикумухское ханство планировало отбить наступление русских войск, нанеся им поражение у с. Хосрех, где были сосредоточены основные силы ханства. Стратегический замысел На западе Грузии в Имеретии русские войска должны были ограничиваться обороной укрепленных пунктов и коммуникаций. В Дагестане планировалось наступление против Газикумухского ханства с целью его подчинения.
Глава I 16 октября 1820 года. «Семёновская история»
| Гвардейские бунтовщики. Почему Александр I отправил в Сибирь лучший полк? | АиФ Красноярск | В 1820 году он женился на польской двадцатипятилетней графине Жанетте Грудзинской, которая сначала жила с матерью в Париже, а потом переехала в Польшу. |
| Корабли Черноморского флота | В русской истории есть немало событий, многократно отозвавшихся в различных и зачастую далеких друг от друга пластах культурной жизни. |
| § 2. Крестьянское движение 1820 года | Материалы хранящегося в ЦГА ВМФ России дела помогли в свое время полнее воссоздать историю задуманного в Крыму стихотворения А. С. Пушкина «Буря». |
| В 1820 году произошло восстание Семеновского полка - Армейский сайт «Почта полевая» | 28.01.1820. Первая русская антарктическая экспедиция на двух парусных судах "Восток" и "Мирный", возглавляемая Фаддеем Беллинсгаузеном и Михаилом Лазаревым, открыла Антарктиду. |
| 28 января: этот день в истории России – Пронедра | Установленная в 1820 году система таможенных органов в Севастополе сохранилась до 1860 года. |
28 января: этот день в истории России
Открытие Антарктиды в 1820 году – не просто одно из выдающихся исторических свершений российских флотоводцев и моряков. 28 января 1820 года (16 января по старому стилю) вошло в историю как день открытия шестого континента – Антарктиды. Тегикак пишется 20 век, последняя четверть 20 века это какие года, 1820 год в россии истории что произошло, кто правил в 1820.
Крымская буря 1820 года
200 лет назад, 28 января 1820 года, русские моряки совершили последнее в истории великое географическое открытие. Лейб-гвардии Семеновский полк, входящий в Российскую императорскую гвардию, поднял восстание в 1820 г. Волнения были спровоцированы действиями начальства, назначенного Аракчеевым. Схема маршрута первой русской антарктической экспедиции 1819–1821 годов на шлюпах «Восток» и «Мирный» под руководством Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева. К середине января 1820 года впервые в истории русского флота шлюпы «Восток» и «Мирный» пересекли Южный полярный круг. А в 1820 году их деятельность была окончательно запрещена, а все иезуиты высланы из страны, а их учебные заведения закрыты.
§ 2. Крестьянское движение 1820 года
| История одного бунта или "Семеновская история": ypopoff — LiveJournal | 1820 (тысяча восемьсот двадцатый) год по григорианскому календарю — високосный год, начинающийся в субботу. |
| Глава I 16 октября 1820 года. «Семёновская история» | Тайные организации в России 1801-1820 годов 19 века. Общественное движение при Александре 1 Эпоха Александра 1 характеризуется п. |
| Военные конфликты, кампании и боевые действия русских войск 860–1914 гг. | Счёт лет в истории. |
| 1820 год - читайте бесплатно в онлайн энциклопедии «Знание.Вики» | В ходе кампании 1820 г. основные боестолкновения произошли у крепости Шемокмети (апрель), в которых гурийцам и имеретинцам удалось разбить несколько постов русских войск. |
| История одного бунта или "Семеновская история" | 28 января 1820 года первой русской антарктической экспедицией на шлюпах «Восток» и «Мирный» под руководством Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева была открыта Антарктида. |
Движение декабристов: Союз спасения и Союз благоденствия
Участники: Леонид Юзефович — писатель, автор нового исторического романа об этой эпохе «Филэллин». Андрей Яновский — заместитель директора Государственного исторического музея по научной работе, кандидат исторических наук. Алексей Юшко — главный хранитель отдела письменных источников.
Словом, все ужасало не токмо людей, но и самую природу.
В 8 минут более 70 самых сильных ударов громовых прогремело над Севастополем, и из них действительных и замеченных по несчастному действию их на город в разных местах было 16. Молния, беспрерывно сверкая, освещала и самый день. В то же время тифон, сей страшный феномен, приводил всех в трепет.
Он собственно собою производил шум острый, похожий на отголосок стуку металлического с визгом. Сей шум, соединясь с треском пагубного его действия над строением, с которого срывал черепицу, камни, лес и все, что встречалось, принимая к себе и вознося на воздух, производил страшный вид и слух». Тифон, время прохождения которого через город составило всего 8 мин.
В записке дано подробное описание разрушительных последствий смерча: «Опустившись в балку, захватил … сухопутный артиллерийский погреб, сорвал черепичную крышу, карнизные большие камни, повалил с часовым будку, которая отнесена на довольное расстояние с легким вредом часовому. Проходя балку, вдруг уклонился к северо-востоку, уповательно по действию в балке противного ему сильного ветра.
Их целью были лечебные источники на горячих, кислых и железных водах, где поэт провёл два месяца. Александр Сергеевич жил в кибитках, у подножия гор, откуда с семейством Раевских они каждый день добирались к источникам. Бартенев, — эта жизнь, вольная, заманчивая и совсем непохожая на прежнюю, эта новость и нечаянность впечатлений, жизнь в кибитках и палатках, разнообразные прогулки, ночи под открытым южным небом, и кругом причудливые картины гор, новые, невиданные племена, аулы, сакли и верблюды, дикая вольность горских черкесов, а в нескольких часах пути упорная, жестокая война с громким именем Ермолова, — всё это должно было чрезвычайно как нравиться молодому Пушкину». Любая информация воспринималась с любопытством, особенно если речь шла о свидетельствах очевидцев.
Людям из столицы и других губерний было интересно, как осваиваются новые земли империи и что они из себя представляют. Пушкин был одним из первых, кто описывал Кавказ по собственным наблюдениям. Из путешествия 1820 осталось не слишком много записей. Основные произведения, дневниковые записи и письма, в которых Пушкин говорит о Кавказе, относятся к поездке 1829 года. Первые воспоминания о регионе — это общие наблюдения, описание красот, восхищение краем. Второе же путешествие стало поводом к осмыслению сложной и противоречивой обстановки на Кавказе.
Карта Кавказа, 1824 г. Источник: wikipedia. Ермолов наполнил его своим именем и благотворным гением. Дикие черкесы напуганы; древняя дерзость их исчезает. Дороги становятся час от часу безопаснее, многочисленные конвои — излишними». Пушкин восхищается делом генерала и в своей поэме «Кавказский пленник»: Но се — Восток подъемлет вой!..
Поникни снежною главой, Смирись, Кавказ: идёт Ермолов! Поэту нравится регион, его тайна, дикость и неизведанность. Ему, светскому человеку из столицы, в удовольствие риск и опасность: «Хотя черкесы нынче довольно смирны, но нельзя на них положиться; в надежде большого выкупа — они готовы напасть на известного русского генерала.
Либеральное и консервативное направление в религиозных движениях в России первой четверти XIX в. Герцена, 2005. Кандаурова Т. Серия: История России.
Лапин В. Семеновская история 16-18 октября 1820 года. Лорер Н. Записки декабриста. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1984. Лотман Ю. Беседы о русской культуре.
Майофис М. Воззвание к Европе: Литературное общество «Арзамас» и российский модернизационный проект 1815-1818 годов. Месяцеслов с росписью чиновных особ, или Общий штат Российской империи на лето от Рождества Христова 1820. Часть 1: Министерство духовных дел и народного просвещения. Особые заведения. Санкт-Петербургское общество учреждения училищ по методе взаимного обучения. Минаков А.
Предтечи С. Мироненко С. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в начале ХХ в. Муравьев А. Сочинения и письма. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1986.
Муравьев Н. Муравьев-Апостол М. Воспоминания и письма. Муравьев-Апостол С. Надлер В. Император Александр I и идея Священного союза. Рига: Издание книгопродавца Н.
Киммеля, 1892. Нечкина М. Движение декабристов. Никитин А. Новое слово о декабристе М. Рязань: Край, 2006. Николай Михайлович, великий князь.
Император Александр I: биография. Оболенский Е. Пекарский П. Академии наук, 1872. Пестель П. Письма Н. Карамзина к И.
Пичет В. Юбилейное издание. Сытина, 1912. Полное собрание законов Российской Империи. II Отделения Собственной Его императорского величества канцелярии, 1830 a. Собрание 1-е. II Отделения Собственной Его императорского величества канцелярии, 1830 b.
II Отделения Собственной Его императорского величества канцелярии, 1830 с. Пресняков А. Пущин И. Записки о Пушкине. Пыпин А. Общественное движение в России при Александре I. Религиозные движения при Александре I.
Рунич Д. Рылеев К. Санкт-Петербургский университет в первое столетие его деятельности. Сборник Императорского русского исторического общества. Скороходова, 1890. Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Балашева, 1875.
Семевский В. Собрание высочайших манифестов, грамот, указов, рескриптов, приказов войскам и разных извещений последовавших в течение 1812, 1813, 1814, 1815 и 1816 годов. Толстой Ф. Трубецкой С. Материалы о жизни и революционной деятельности. Иркутск: ВосточноСибирское книжное издательство, 1983. Тургенев Н.
Дневники и письма за 1816-1824 годы. Россия и русские. Флоровский Г. Пути русского богословия. Минск: Белорусский экзархат, 2006. Фонвизин М. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1982.
Чернов С. У истоков русского освободительного движения. Саратов: Издательство Саратовского университета, 1960. Шебунин А. Николай Иванович Тургенев. Шильдер Н. Император Александр Первый, его жизнь и царствование.
Суворина, 1898. Шипов И. Шишков А. Записки мнения и переписка. Berlin: B. Якушкин И. Записки, статьи, письма.
Ячменихин К. Армия и реформы: военные поселения в политике российского самодержавия. Чернигов: Оверяньска думка, 2006. References Andreeva T. Saint Petersburg: Liki Rossii, 2009. In Russ. Baryatinsky A.
Basargin N. Batenkov G. Moscow: Nauka, 1976. Bestuzhev-Ryumin M. Bogdanovich M. Saint Petersburg: Printing House by F. Sushchinskiy, 1871.
Bokova V. Jepoha tajnyh obshhestv. Russian public associations of the first third of the 19th Century]. Moscow: Realii-Press, 2003. Burtsov I. Moscow: Rosspen, 2001. Moscow: Nauka, 1980.
Druzhinin N. Izbrannye trudy. Selected works. Revolutionary movement in Russia in the 19th Century]. Moscow: Nauka, 1985. Dubrovin N. Our mystic-sectarians].
Florovsky G. Puti russkogo bogoslovija [Ways of Russian theology]. Minsk: Belarusian Exarchate, 2006. Fonvizin M. Glinka F. Saint Petersburg: Publishing House by the Guards headquarters, 1818. Gordin J.
Gotovtseva A. Moscow: Molodaja gvardija Young Guard, 2013. Gribovsky M. Otchjot Voennoj biblioteki za pervyj god, protekshij ot ejo uchrezhdenija [Report of the Military Library for the first year of its existence]. Saint Petersburg, 1817. Kandaurova T. Series: History of Russia.
Kartsov P. Kersenovsky A. Istorija russkoj armii [The History of Russian army]. Berlin: Direct media, 2017. Part II. Kobeko D. Nastavniki i pitomcy.
Mentors and pets. Saint Petersburg: Publishing House by V. Kirshbaum, 1911. Komarov N. Kondakov E. Lapin V. Semenovskaja istorija 16-18 oktjabrja 1820 goda [Semenovskaya history 1618 October 1820.
Leningrad: Lenizdat, 1991. Laurer N. Zapiski dekabrista [Notes of the Decembrist]. Lotman Yu. Saint Petersburg: Art-SPb. Mayofis M. Vozzvanie k Evrope: Literaturnoe obshhestvo «Arzamas» i rossijskij moderni-zacionnyj proekt 1815-1818 godov [Appeal to Europe: Literary Society «Arzamas» and Russian modernization project in 1815-1818].
Moscow: New Literary Review, 2008. Osobye zavedenija. Sankt-Peterburgskoe obshhestvo uchrezhdenija uchilishh po metode vzaimnogo obuchenija [Calendar with paintings of officials, or the general staff of the Russian Empire for the summer of the Nativity of Christ in 1820. Special institutions. Petersburg society of schools by the method of mutual learning]. Saint Petersburg: 1820. Minakov A.
Predtechi S. Mironenko S. Samoderzhavie i reformy. Political struggle in Russia in the beginning of the 19th Century]. Moscow: Nauka, 1989. Muravyov A. Muravyov N.
Moscow; Leningrad: Tsentrkhiv, 1925. Muravyov-Apostol M. Moscow: Gospolitizdat, 1950. Prtrograd: The past, 1922. Muravyov-Apostol S. Moscow; Leningrad: Gosizdat, 1927. Nadler V.
Riga: Publication of the bookseller N. Kimmel, 1892. Nechkina M. Dvizhenie dekabristov [Movement of Decembrists]. Dvizhenie dekabristov [Movement of the Decembrists]. Nikitin A. Novoe slovo o dekabriste M.
Ryazan: Krai, 2006. Nikolai Mikhailovich, Grand Duke. Moscow: Zakharov, 2010. Obolenskiy E. Pekarskiy P. Pestel P. Pichet V.
Jubilee edition]. Karamzina k I. Dmitrievu [Letters from N. Karamzin to I. Collection 1. Collection of the 1 st. Presnyakov A.
Pushchin I. Zapiski o Pushkine. Moscow: Belletristic Literature, 1988. Pypin A. Saint Petersburg: Academic Project, 2001. Saint Petersburg: Academic Project, 2000. Rosen A.
Runich D. Ryleev K. Petrograd: Second State Printing House, 1919. Saint Petersburg: Printing house by I. Skorokhodov, 1890. Sbornik postanovlenij po Ministerstvu narodnogo prosveshhenija. Saint Petersburg: Printing house by V.
Balashev, 1875. Semevskiy V.
Глава I 16 октября 1820 года. «Семёновская история»
28 января 1820 года первой русской антарктической экспедицией на шлюпах «Восток» и «Мирный» под руководством Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева была открыта Антарктида. Как начинались 1820‑е и к чему привели романтические устремления императора Александра I, крупных политиков и сторонников Просвещения? Открытие Антарктиды в 1820 году – не просто одно из выдающихся исторических свершений российских флотоводцев и моряков. 1820 год. В конце октября Александр Пушкин вызвал на дуэль сразу двоих — Федора Орлова и Алексея Алексеева. Путешествие первое, 1820 год. В 1819 году Пушкин, будучи чиновником в Коллегии иностранных дел, вступил в члены литературно-театрального сообщества «Зеленая лампа», которым руководил «Союз благоденствия». Нужно кратко написать об общих событиях происходящих в 1820-1840 годах.
События истории России и мира за 1820 год
Осознание дворянской молодежью чувства собственного достоинства, стремление быть полезными, рост патриотических настроений, желание преобразовать действительность способствовали формированию оппозиционной идеологии в тайных офицерских артелях и кружках в Семеновском полку, Генеральном штабе. Молодые офицеры обсуждали иностранные новинки и «примеряли» их к русскому обществу, говорили о положении народа, его закостенелости, патриархальности, безмолвности. Создание тайных обществ Первая тайная организация «Союз спасения» возникла в 1816 году по инициативе А. Муравьёва, М.
Муравьёвых-Апостолов, С. В него входили 30 человек, в основном гвардейских офицеров, которые объединились с целью «содействовать в благих начинаниях правительству в искоренении всякого зла в управлении и в обществе». Устав «Союза», принятый в 1817 году обозначил задачи: уничтожение в России крепостного права и замена самодержавия на конституционную монархию.
Где и когда похоронили казнённых неизвестно. Их останков не нашли до сих пор. В 1975 году, в связи со 150-летием со дня восстания декабристов, на валу кронверка был сооружен гранитный обелиск. Во время земляных работ по сооружению памятника были найдены остатки истлевшего столба и проржавевшие от времени кандалы. На лицевой стороне обелиска — дата казни и барельеф с профилями декабристов. Такой барельеф впервые был изготовлен по просьбе Герцена и помещён на обложке выпускавшегося им журнала «Полярная звезда» в знак признания свободолюбивых идей декабристов. Рылеев, П. Каховский, С. На другой стороне обелиска высечены пламенные слова А.
Восторг у Потемкина вызывала природная красота полуострова и плодородие местных земель. Однако, несмотря на райский облик местности, впереди было много работы — предстояло заняться развитием деревень и небольших поселений, а также воздвигнуть новые города на обширных незаселенных землях, создать карты, проложить дороги, построить порты и Черноморский флот. Обустройство лучшей гавани в Европе 17 ноября 1782 года два русских фрегата — "Восьмой" позже "Осторожный" и "Одиннадцатый" "Храбрый" под общим командованием капитана первого ранга Ивана Одинцова — прибыли в Ахтиарскую бухту ныне Севастопольская на зимовку. Тогда она еще не рассматривалась как база российского флота — корабли, по всей видимости, должны были отразить возможную атаку Османской империи или усмирить мятеж ее сторонников на полуострове. Тогда по распоряжению Одинцова бухту исследовали и описали. К тому же Одинцов отметил, что на территории около Ахтиарской бухты удобнее всего разместить казармы, офицерские покои и другие сооружения. Так он подтвердил выводы своего предшественника Ивана Батурина, который тоже исследовал эту гавань еще в 1773 году, — бухте действительно не было равных по расположению и глубине. Карта Ахтиарской Севастопольской гавани, июнь 1783 года Когда Крым стал российским, в Ахтиарской бухте разместился Черноморский флот. Через месяц, 3 июня 1783 года, контр-адмирал Фома Мекензи заложил первое здание будущего города — часовню во имя Николая Чудотворца. Так на карте полуострова появился Севастополь, название которого переводится с греческого как "город славы", "город, достойный поклонения". Там были дикие места, покрытые "мелким дровяным лесом и кустарником", и во время дождя негде было укрыться, кроме как под отвесными скалами. Только вдали, на северном берегу Ахтиарской бухты, виднелась небольшая татарская деревня Ахтиар, название которой автор записок переводил как "белая или меловая гора". После присоединения Крыма к России первые здания в Севастополе начали строить моряки. И моряки приступили к работам: начали строить пристани, жилые дома для офицеров и казармы для матросов. Постройки напоминали "малороссийские хаты" из плетня, обмазанные глиной и побеленные, с крышей из камыша. Корабли Черноморского флота 2 мая 1783 года в Ахтиарскую совр. Севастопольскую бухту вошли первые военные корабли Черноморского флота ЧФ. Спустя четыре года в Крым с первым визитом прибыла императрица Екатерина Великая. К тому моменту около бухты было не более 40 строений. Порт еще не был укреплен, центр современного Севастополя покрывал лес. Но самое главное уже было готово — севастопольский рейд ожидал прибытия государыни. Перед ней открылся великолепный вид на флот, выстроенный в боевом порядке посреди залива. В тот же день Екатерина отправилась на главную пристань города — Графскую название отсылает к имени графа Марко Войновича, командующего Севастопольской эскадрой в 1786—1790 годах — прим. К пристани причалил вызолоченный катер, и Екатерина в компании римского императора Иосифа II отправилась на осмотр севастопольского рейда. Императрица тоже была довольна увидеть свои военно-морские силы на Черном море. Флот салютовал Екатерине, и командиры кораблей в парадных мундирах вместе с матросами скандировали "Ура! Так началась история Севастополя, который в будущем выдержит две героические обороны времен Крымской и Великой Отечественной войн. Его известные и без вести павшие защитники прославят город и принесут ему звание героя. Во времена Крымского ханства в тех местах был город Ак-Мечеть или Ак-Месджит , что в переводе с крымско-татарского означает "белая мечеть". Свою историю он начал не позднее конца XV — начала XVI века, и там располагался дворец калги-султана, второго лица в государстве. Ак-Мечеть была следующим по значимости городом после Бахчисарая, расположенного на юге ближе к черноморскому побережью — именно там находилась главная резиденция крымских ханов. ТАСС Чатыр-дагом, вершина которого касается небес… Это благоустроенный город с домами, крытыми рубиново-красной черепицей, двухэтажными, с выложенными из камня стенами. Вскоре после присоединения полуострова прошла и первая волна эмиграции татар в Османскую империю, которая усугубила демографическую обстановку. К 1783 году Ак-Мечеть превратилась в небольшое поселение в 815 человек. В городке в основном проживали татары, армяне и православные греки в отдельной крепости Керменчик. По описанию академика Петра Симона Палласа в "Путешествии в Крым в 1793—1794 годах", как и другие татарские города, Ак-Мечеть была изрезана узкими немощеными улицами, дворы местных жителей располагались за оградами. Татары строили дома из белого мергелистого известняка и укрепляли их глиной, смешанной с песком и известью. Хозяйственные постройки строились из хвороста или камыша и тоже укреплялись глиной. Ограды были настолько высокими, что создавалось впечатление, будто ходишь "между развалившимися стенами, построенными из грубого нетесаного камня", писал Паллас. Однако постепенно начался новый виток развития этих территорий — неподалеку от Ак-Мечети начали возводить новую столицу полуострова. Новый центр Таврической области назвали Симферополем, что в переводе с греческого означает "город общего блага", "город пользы". Ни при Павле I, ни в первое десятилетие XIX века рывка в развитии Симферополя не случилось — не хватало средств и специалистов с нужными компетенциями, начались Наполеоновские войны. Однако благодаря проложенной в 1826 году шоссейной дороге в Алушту город начал расти. В 1830—1840-х годах Симферополь продолжил постепенно развиваться, а в 1842 году император Николай I утвердил генеральный план застройки города. К тому моменту там уже построили дом гражданского губернатора Таврической губернии Дмитрия Нарышкина в парке "Салгирка" в 1834 году его приобрел Михаил Воронцов и устроил там свою симферопольскую резиденцию и храм Святого Александра Невского, площадь у которого стала центром города.
Умерла в 1862 г. Ему принадлежат романы: "Отверженные", "Собор Парижской богоматери", "Человек, который смеется" и др. Умер в 1885 г. Установление границы распространения рабства в США. Умер в 1879 г. Закончилась в марте 1821 г.
События истории России и мира за 1820 год
Утром 17 октября 1820 года командир батальона ский пытался склонить семеновцев отказаться от жалобы, но солдаты не согласились сделать это. Участвовал в Отечественной войне 1812 года, к 1825 году дослужился до чина полковника. В 1820 году Александр Сергеевич был отправлен в южную ссылку за написание едких эпиграмм на власть. Лейб-гвардии Семеновский полк, входящий в Российскую императорскую гвардию, поднял восстание в 1820 г. Волнения были спровоцированы действиями начальства, назначенного Аракчеевым.