43. «Напиток долгожителей» среди молочных продуктов. (ответ состоит из 5 букв). Существительные слова русского языка на букву Б из 6 букв. Найдено 326 слов. Старинная новость Ответ: ВЕСТЬ. Ответы на кроссворд. Прохладительный напиток 6 букв. Слово из 6 букв: Первая буква — Т, вторая буква — А, третья буква — Р, четвертая буква — Х, пятая буква — У, шестая буква — Н Решение этого вопроса. С, 2 - П, 3 - Р, 4 - А, 5 - И, 6 - Т. Слово целиком: "СПРАИТ". Правильный ответ: спраит.
Накрахмаленный морс - слово из 6 букв
Существительные слова русского языка на букву Б из 6 букв. Найдено 326 слов. Устал 6 букв. Сон и стресс. 4. Гадкий стимулятор (Ответ из 6 букв).
oтветы В Отличие От Стула Не Бывает Жидким 6 Букв
- кисель. Студенистое блюдо 6 букв
- Студенистое блюдо 6 букв. Студенистое жидкое кушанье, 6 букв, сканворд
- Решения для Студенистый сладкий напиток
- Правильные ответы к игре Угадай слова. Уровень 7-16
- студенистое клеящее вещество, добываемое из водорослей; (6 букв)
Фруктовый освежающий напиток на Востоке
Отец когда-то учил меня, как убить себя с помощью змеи, но я забыл, что для этого нужно сделать. Я буду просто ждать. Меня учили драться до конца. Иначе ты бы поступил, как я.
Он уже приготовился начать молитву. Теперь Лотару не удастся добиться от него ни слова, если только он в самом деле не достанет воды. Он проверил, не потерялся ли кинжал, и последний раз посмотрел на главного караванщика.
На лице Периака появилась гримаса муки и облегчения одновременно. Он готовился к смерти. Лотар повернулся и пошёл, увязая в песке по щиколотку.
Вдруг он быстро, чтобы не опоздать, вернулся. Лотар схватил его за плечо и оттащил назад. Караванщик поднял на него глаза.
В них уже не было даже возмущения бесцеремонностью молодого охранника. Лотар повторил свой вопрос. Там, возможно, тебя подберут патрули короля Конада.
Если повезёт. Лотар отпустил старика, который почти упал на подстилку. Всё, теперь его едва ли удастся вывести из молитвенного транса.
Люди Востока странно устроены, подумал Лотар. Но другой, более трезвый голос подсказал, что старик прав и вполне может существовать что-то худшее, чем смерть от жажды. Вдохнув полной грудью холодный ночной воздух, Лотар пошёл к оазису.
Глава 3 Он вошёл под пальмы. Теперь взобраться бы на дерево, нарвать листьев и попытаться выжать из них влагу. Но, может быть, Периак ошибается и в полусотне шагов впереди течёт ручей — нежная, почти бесшумная струйка слабой, беззащитной воды, хотя бы всего в палец толщиной… Лотар покачнулся.
Во рту было сухо, как на песке под ногами. Его тело требовало воды, хотя бы немного, всего одну пригоршню… Нет, пригоршня воды была огромным богатством, почти невообразимым счастьем. Он решил, что не сможет влезть на пальмы, которые шумели под ветром сухими, жёсткими, как выделанная кожа, листьями.
Нужно искать воду. Он вытянул руки и пошёл, слушая шелест пальм, биение своего сердца и скрип песка. Других звуков не было.
Это не пугало его, как Периака. Он даже порадовался, надеясь, что легче будет услышать звон капель. Внезапно его руки упёрлись в шершавую стену.
Ставить стену в пустыне, где нет ни зверя, ни человека? Это означало, что где-то рядом может быть стража, а у него только крохотный кинжальчик. Но в то же время появилась и надежда.
Стена означает что-то, требующее охраны. А что, кроме воды, охраняют в пустыне? Он поднял руки.
Кирпичи наверху стали мельче, но до верха он не доставал. Тогда он подпрыгнул как можно выше… Стена оказалась не выше шести локтей. Он успокоил сердце, представил в темноте каменный край, подпрыгнул, повис на руках, подтянулся… Но сорвался и тяжело упал.
Отдышавшись, подпрыгнул снова. На этот раз получилось. Он перевалился через стену, которая была не шире трёх ладоней, сел, свесил ноги по ту сторону, прислушался и спрыгнул.
Удар о песок прозвучал так, словно со стены свалился мешок с овсом, а не тренированный охранник. Не поднимаясь, Лотар снова прислушался. Теперь он слышал, как где-то рядом ходит кто-то огромный, полный жизни и гнева.
Этот зверь мог вот-вот напасть на него… Нет, он оставался на месте. Вытащив кинжал, Лотар пошёл на этот звук. Он сделал не больше десятка шагов, как последовал бросок.
Лотар отпрыгнул в сторону, размахивая в воздухе кулаками… Но зверь, ударившись о какую-то преграду, взвыл, плюхнулся на заскрипевшие доски и отполз в угол своей клетки. Лотар шагнул раз, другой и… наткнулся на доски, уложенные на песке. Но прутья решётки не поднимались от них вверх, перед Лотаром была пустота.
Он стал вытягивать руку, но тут же отдёрнул её. Ему пришло в голову, что он не вытащит её назад. Её будет удерживать, как держит зверя, эта преграда.
Попасть туда было легко, но вернуться мог только тот, кто знал, как с этим обращаться. Значит, Периак прав, в Беклеме живёт Гханаши. Напрягая глаза так, что на периферии зрения поплыли светлые круги, Лотар осмотрелся, но ничего не увидел.
Это тоже было странным. Ведь в пустыне он видел, хотя бы на двадцать шагов, но видел, а здесь… И тогда он услышал плеск, это был именно плеск, а не воспоминание о звуке текущей воды, которое мучило его целый день. Лотар осторожно обошёл помост и шагнул вперёд.
Внезапно он стал видеть, как если бы вышел из тени. В десятке шагов перед ним был невысокий, до его колен, парапет, за которым мягко, шёлково плескалась вода. Вернее, она просто шуршала под песчинками, которые сдувал в неё ветер.
Вода, вода, хрустальное божество жизни! Он подошёл к бассейну, наклонился над жидкостью, плещущейся вровень с камнем… Раздался дикий, оглушительный визг, вспыхнул ослепительный свет. От этой яростной, немилосердной атаки нельзя было укрыться, даже зажав уши и глаза руками.
Лотар упал, покатился по песку, упёрся лбом в стену бассейна, желая, чтобы произошло что угодно, только бы исчезли этот вой и пышущий ненавистью, безжизненный бело-голубой свет. Потом ему показалось, что он начал глохнуть. Может, звук и в самом деле стал тише, но скорее всего Лотар просто соскальзывал в беспамятство.
Он замотал головой, пытаясь бороться… Ему лишь показалось, что он двигает головой. Он не мог шевельнуть ни единым мускулом. Это было ужасно.
Он не мог отвести руки от глаз, не мог заставить себя открыть глаза, не мог даже дышать. Он попытался вдохнуть, чтобы лёгкие не кипели такой острой, невероятной болью, но и это не получилось. И тогда он понял, что скорее всего умрёт от удушья, от невозможности вдохнуть воздух, который не замечаешь, как и воду, пока им дышишь, пока он наполняет тебя неуловимым веществом жизни.
В отличие от воды, воздуха было сколько угодно — вот он плещется у самых губ, но зачерпнуть его было так же невозможно, как напиться песком. Его тело легко исполнило приказ, он встал. Глаза его оставались зажмуренными, потому что голос не приказывал открыть их.
Лотар понимал, что вот-вот умрёт. Но у него не возникало ни малейшего сомнения, что и после смерти его тело будет слушаться того, кто командовал им. Прикажут его телу стоять — оно будет стоять, хотя сам он уже умрёт.
Прикажут идти куда-то и сделать что-нибудь — оно пойдёт и сделает. Он и не подозревал, что на свете существует такая абсолютная власть над людьми. Лотар вдохнул, каждой клеткой ощущая, как воздух вливается в его лёгкие, освежает кровь, удаляет боль, рассеивает пелену, окутавшую сознание, возвращает жизнь.
Потом открыл глаза. И понял, что теперь видит всё так, как если бы, не сходя с места, мог приблизиться к любому предмету и рассмотреть его с расстояния нескольких дюймов или под одним из тех колдовских стёкол, которые увеличивают все предметы. Он мог, например, до последнего волоска рассмотреть паучка, свившего паутину между ветвями, мог увидеть отражение в глазах летучей мыши, летающей над деревьями, мог при желании разобрать и более мелкие вещи.
Даже свет, который только что едва не убил его, теперь ощущался как ровный розоватый туман, расходящийся вокруг змеистыми волнами. И в нём не было ничего болезненного. У Лотара появилось странное ощущение, будто кто-то медленно прополз по внутренней стороне его черепа.
Это было щекотно и неприятно, это было унизительно. Лотар почувствовал, как в нём закипает гнев. И он, как жажда, должен быть удовлетворён, или жить станет невозможно.
В воздухе проскрежетал старческий смех. Впрочем, так ли? Лотар стал догадываться, что этот голос вплывает в его сознание не как звук, а другим образом.
И ещё ему показалось, что теперь всё на свете могло с ним так говорить: стоило только сосредоточиться, и он начинал ощущать даже голоса пальм, которые хором пытались ему что-то подсказать. Пожалуй, ты смышлён. Это скажется на твоей судьбе.
Как ни удивительно было новое зрение Лотара, он начинал понимать, что какие-то части реальности не воспринимал по-настоящему, потому что только теперь заметил небольшой дом на другой стороне бассейна. Дом был мал и неказист снаружи. Но когда Лотар всмотрелся в него, он ужаснулся.
Дом не имел конца. Каким-то образом в него были уложены комнаты, переходящие в залы, а те вели в залы ещё большего размера. И всюду были предметы, понять которые Лотар не мог бы, даже если бы кто-то объяснил их назначение.
Вдоль стен стояли статуи невиданных богов, огромные комнаты занимали диковинные машины, в углах, как простой мусор, были свалены горы несметных сокровищ, оружия, драгоценных тканей, изысканных и редчайших пряностей, на диковинной формы подставках пылились разнообразные книги, написанные незнакомыми, пугающими своей сложностью письменами, и ещё многое другое было там, чему трудно найти объяснение. А на границе своего нового зрения Лотар увидел другие двери этого дома, но не в эту пустыню и даже не в какие-то знакомые Лотару места, а куда-то бесконечно далеко, в миры, которые невозможно было представить. И в обрамлении всех этих творений, исполненных великолепной выдумки и тончайшей, прекрасной магии, находился человечек, который восседал на большом мрачном троне, сделанном из камня, что был доставлен в этот мир через выходы, ведущие неизвестно куда.
И это был не трон даже, а дивный прибор, чудесная машина, где каждая деталь имела смысл и значение. Но как ни напрягал Лотар своё новое, восхитительно ясное зрение, он не мог разглядеть и половины тех устройств, которые были вмонтированы в него. Чтобы понять, как это сделано, требовалась не одна человеческая жизнь.
Я хотел бы сам говорить за себя, подумал Лотар. Ответом ему был смех, который звучал так, словно смеялась сама пустыня. Это тоже нужно учесть, когда я решу твою судьбу.
Щекочущее присутствие мага в сознании ушло. Лотар понял, что теперь он может говорить. Только это было бессмысленно, потому что Гханаши уже знал всё.
Теперь чудное зрение Лотара раздвоилось. Он видел колдуна на троне и мог заглянуть в его бассейн… Он отшатнулся бы, если бы сумел, или, на худой конец, закрыл глаза, но ему было приказано смотреть, и он не смел ослушаться. Это была не вода, а что-то чёрное, как то масло Земли, которое горит тяжёлым, дымным пламенем.
Но это было и не масло, а что-то специально созданное колдуном для того, чтобы тот мог смывать неудачные результаты своих экспериментов. Здесь были души людей, загубленных колдуном, тела животных, превращённых в монстров, чувства, мысли и желания невиданных существ, о которых Лотар никогда прежде не слышал. И в этом же бассейне, скорее всего, растворится он сам.
При этих словах колдун каким-то образом выпустил Лотара из круга своего внимания, и тогда Желтоголовый стал искать в его доме воду. Изволь слушать! Он чувствовал себя очень странно, произнося обычные слова на том языке, которому научился от матери и отца, почти забытом за годы скитаний.
Ко мне мало кто приходит. Всё живое в округе нашло свой конец в этом бассейне. Для моей магии нужно много материала.
О какой справедливости ты говоришь? От наёмника, убийцы, висельника… Почти вора! Ты — вор.
По крайней мере, они тебе интересны. Что же, это облегчает задачу. Вместо того чтобы любить их, ты будешь их убивать, будешь сжигать их живьём.
Я не хочу экспериментировать с тобой, а просто превращу тебя в Чёрного Дракона. Лотар закрыл глаза, чтобы не видеть той уродливой радости, которая появилась на лице колдуна. Не нужно ничего изобретать.
Мы покончим с этим до восхода солнца. И я так давно не видел, как это происходит. О, если бы мне захотелось порадоваться по-настоящему, я соорудил бы огромное зеркало, чтобы и ты мог полюбоваться, как под действием заклинаний из существа, имеющего бессмертную душу, ты превратишься в чудовищную, неуязвимую машину разрушения!
Только на это уйдёт слишком много времени… Придётся обойтись без зеркала. Сейчас я выйду к тебе, и мы начнём. Это лучше делать на воздухе, где не так помешает твой гнилостный запах, то есть запах дракона.
Гханаши встал с трона и, размахивая руками, пошёл к выходу. Если бы Лотар мог, он убежал бы, даже забыв о воде. Но ему оставалось только ждать то неизбежное, что должно было произойти.
Глава 4 Вблизи колдун оказался ещё отвратительней. Стали заметны черты, отличающие его от человека — острые уши, поднимающиеся выше поросшей редкими клоками, почти плоской, как у змеи, головы, огромные, жёлтые от старости глаза, лишённые радужки, с вытянутыми, ромбическими зрачками, длинные руки с мощными, многосуставчатыми, как щупальца, пальцами, неестественно кривые ноги, что едва держали это тело, покрытое хламидой, под которой Лотар без труда увидел странную чешуйчатую кожу. Гханаши радовался.
Он потирал руки, его губы кривила усмешка, от которой улыбка даже очень злобного человека отличалась так же, как грозовая туча от белого облака. Он обошёл застывшего Лотара и, склонив голову набок, оценивающе посмотрел в его глаза. Ты недавно пил живую кровь.
Это хорошо, будет меньше работы. Странно, что ты вообще дошёл до Беклема. Ты упорен, это тоже хорошо.
Да, ты будешь одним из лучших моих произведений, хотя твоя привычка радоваться жизни помешает… Сознание Лотара стало меркнуть. Лишь временами ему удавалось сосредоточить своё внимание на колдуне, но удавалось всё реже. Гханаши пританцовывал вокруг него, размахивая руками.
Его голос то поднимался до визга, то превращался в почти неслышный бубнящий рокот. Колдун пел, и в этой песне было больше обнажённого насилия, чем в окровавленном клинке. Внезапно Лотар понял, что его руки стали похожи на крылья гигантского нетопыря.
Это было так больно, что Желтоголовый упал бы, если бы его не поддерживало заклинание, наложенное раньше. Потом очень сильными сделались мускулы груди и спины. Это было необходимо, чтобы он мог управлять крыльями.
Как ни странно, вместе с болью Лотара переполняла сила и невероятная выносливость, и он знал, что теперь эта сила в нём останется навсегда. Потом изменились ноги, лёгкие и сердце. Он начинал чувствовать себя словно бы выкованным из одного куска плоти, которую невозможно было разрушить, которая не поддавалась даже действию времени, он становился бессмертным.
И из этого тела мог появиться живой, горячий, как солнце, огонь. Впрочем, им ещё нельзя было пользоваться, иначе он сжёг бы себе голову, которая пока оставалась человеческой. Лотар подумал было об убийстве того зверя, которого творил своим адским искусством Гханаши.
По всему получалось, он должен уничтожить себя, но что-то останавливало его. Чем дольше колдовал Гханаши, тем лучше Лотар понимал, что он всё ещё хочет пить. Жажда не проходила, а стала даже сильнее, хотя теперь он знал, что не сможет напиться, потому что внутренний огонь, соединясь с водой, взорвёт его, как шутиху на праздниках вендийских богов.
Но если он всегда может избрать этот выход, стоило ли торопиться? Он начинал понимать — Гханаши в чём-то ошибся, попросту не сумел победить в нём человека, стереть эту новую, странную жажду справедливости, смешанную с обычной жаждой. Главное состояло в том, сколько ещё он будет марионеткой колдуна.
Теперь и голова его стала меняться. Челюсти удлинились, сделались тяжёлыми и очень мощными. На них появились крепкие толстые клыки, которыми можно было перекусить холку лошади или разгрызть закованного в доспехи латника.
Челюсти стали такими тяжёлыми, что шея не могла удержать их на весу, но несколько движений колдуна — и мускулы, поддерживающие голову, стали твёрже бронзы, туже, чем корни вековых деревьев. Затылок стал удлиняться. Лотар зарычал от боли, раздвинув малоподвижные, слишком толстые губы, из которых, к его ужасу, вывалился раздвоенный узкий язык, не дававший произнести ни слова… Внезапно Лотар почувствовал, что выходит из-под власти колдуна.
Его новое, нечеловеческое тело теперь могло двигаться, хотя каждое движение ещё причиняло боль. Он ударил по своему огромному телу тяжёлым чешуйчатым хвостом. От этого хлопка, казалось, дрогнула чёрная жидкость в бассейне.
Он топнул когтистой лапой, и слабый камень под ней раскрошился, как пересохшая лепёшка. Помимо прочего, у Лотара резко изменилось представление о скорости всего, что происходило вокруг. Неуловимый полёт летучей мыши, которая гонялась за мошками, стал медленным, как движения рыбы в воде.
Взмахи колдуна виделись ему теперь не более быстрыми, чем подрагивания пальмовых стволов на ветру. А голос Гханаши стал тягучим, как у самого нерадивого школяра. Зато сам Лотар мог двигаться быстрее, чем любое другое существо, мог драться лучше, чем самый тренированный боец.
Если бы не эта жажда, он, вероятно, был бы счастлив. Жажда, простое желание пить воду, в которой отражаются твой нос, глаза и круг солнца на голубом небе. Желание пить — такое понятное всему живому желание… Единственное, что осталось в нём от человека.
Жажду нужно было сохранить, это то, что колдун забыл в нём изменить, — мучительную, иссушающую душу, спасительную жажду. Гханаши торжествовал. К своему удивлению, Лотар стал понимать его речитатив.
Теперь ты создан для уничтожения. И никакое из человеческих чувств не помешает тебе творить горе, ты понесёшь его на своих крыльях. И всё, что есть в тебе, подчинится мне, пока я не уйду из этого мира.
Но и тогда, пожелав снова стать человеком, ты останешься зверем, потому что забудешь, как это сделать. Рычи, зверь, теперь ты — мой! Нет, подумал Лотар, не твой, потому что я хочу пить, а это значит, что я помню, каким был раньше.
Но теперь он думал на языке, на котором пел свои заклинания Гханаши. Внезапно колдун замер. Он совсем выбился из сил и едва дышал.
Он вытянул руку, и то был жест успокоенности и мира. Для Чёрного Дракона по имени Лотар это движение длилось едва ли не дольше, чем трансмутация из человека в зверя. И сделал это хорошо!
Теперь твоя воля к разрушению равна моей, и никто не в силах противостоять ей. И она — такая же часть твоей звериной ипостаси, как жизнь — часть мира. Да, Лотар мог теперь разрушать всё, что видел, и даже магия не могла остановить его.
Но… Лотар напряг память. Что-то давало ему превосходство над магом, над этой способностью разрушать. Он ощущал нечто, что осталось в нём от человека.
И тогда он вспомнил. Он хотел пить… А сейчас? Внезапно бледность покрыла щёки колдуна.
Он отшатнулся. Его руки, такие смешные, даже без когтей, способных рвать мягкое железо и ломкий камень, стали подниматься, чтобы сотворить какой-то жест нелепой защиты, которую Лотар теперь мог преодолеть легче, чем копьё пробивает нежный бархат. Гханаши забыл стереть жажду — довольно странное желание, которое переполняло человека по имени Лотар.
И она каким-то чудом осталась в этом великолепном драконьем теле. Дракон по имени Лотар сам удивился этому желанию, настолько оно было чуждым его природе, но оно было! Внезапно Лотар понял, что сумел победить.
Мощный хвост дракона со свистом распорол воздух, удар пришёлся колдуну по ногам. Гханаши отлетел к стене своего дома, из кровоточащих ног белыми, сахарными изломами торчали кости. Дракон шагнул вперёд, в его мозгу появились слова, которые, Лотар знал это, даже похолодевший от страха и боли колдун читает без труда: — Теперь я — Чёрный Дракон, и ты ничего не можешь мне сделать, колдун.
А я могу. И то, что я сделаю, тебе не понравится. Дракон шагнул вперёд, его хвост, усеянный острыми, как серпы, роговыми пластинами, задел пальму толщиной в тело человека.
Дерево рухнуло, перерубленное пополам. При обратном движении этого чудовищного оружия он задел ограждение бассейна. Камень разлетелся, чёрная жидкость стала вытекать через пролом.
Защищённому от колдовства дракону она была опасна не больше, чем молочный кисель. Потом рухнул угол дома колдуна. На это Лотар уже не обратил внимания.
Гханаши поднял руку. Я давно не пользовался этими заклинаниями и поторопился, применив их. Я верну тебе человеческий облик, если хочешь.
Дам тебе богатства, о которых ты, простой наёмник, не имеешь понятия, и отпущу. Я даже согласен служить тебе некоторое время. Если ты надумаешь стать величайшим полководцем нашего мира, тебе потребуется моя помощь… — Обещания могут оказаться обманом.
А вот твоя смерть уничтожит твою магию. Этим ты повредишь и себе, клянусь! Ты лжёшь, старик.
Разве ты не хочешь побывать там, где не бывал ни один смертный, куда выходят другие двери моего дома?
Порошок, обычно с сахаром из растёртых семян какао 18. Десерт, приготовленный из фруктового пюре, взбитых яичных белков, сахара, желатина, затем охлажденный 21. Бутерброды, в виде маленьких пирожных По вертикали: 1. Напиток, получаемый смешиванием нескольких компонентов. Как называется закрытый бутерброд 6. Полуготовое блюдо, используют на поп для облегчения работы и сокращения времени готовки 7. Сладкое кушанье из фруктовой, ягодной, молочной или шоколадной массы, сбитой с манной крупой или желатином 9.
Крюшон чем-то похож на пунш 6 букв Компот — Фруктово-ягодный напиток 6 букв Кисель — Студенистое кушанье, сваренное из ягодного, фруктового сока, молока, овсяной муки и т. Салтыкова-Щедрина 6 букв Кисель — Студенистый напиток 6 букв Крюшон — Напиток, приготовленный из виноградного вина, смешанного с коньяком, ликером, шампанским и свежими фруктами 6 букв Крюшон — И прохладительный напиток, и фрукты, «крепленные» смесью вина с ромом или коньяком 6 букв Коблер — Напиток с большим колич.
Спиртные напитки Англии. Джин напиток алкогольный. Напиток на можжевельнике название алкогольный. Напиток Миринда ПЭТ 2л. Напиток ГАЗ. Миринда 2л. Напиток Миринда апельсин 2л. Джин Грин с эспрессо коктейль. Эспрессо мартини Симферополь. Джин яблочный алкогольный. Алкогольный напиток Джин с яблоком. Джин с яблочным соком. Бренди с яблоком. Мартини коктейль. Коктейли обои. Мартини с оливкой. Коктейль с араком. Balvenie этикетка. Balvenie logo. Абсент Хиллс. Полынь для абсента. Абсент бар Прага. Советский напиток Байкал. Байкал газировка СССР. Напиток Байкал Тархун. Байкал лимонад 90х. Алкогольный напиток сапфир Бомбей. Джин напиток Bombay Sapphire. Bombay Sapphire - Джин Бомбей сапфир. Джин Бомбей сапфир бутылка. Сливовица чешская. Сливовица польская 70 градусов. Сливовица 52 градуса чешская. Сливовица ликер. Напиток богов. Пиво напиток богов. Любимый напиток богов. Вино напиток богов. Крепкий алкогольный напиток с оленем на обертке. Белорусский крепкий алкоголь. Греческий крепкий алкоголь. Стенд Джин. Коктейль Северное сияние. Коктейль свет. Натуральный сок. Свежевыжатые соки. Стакан сока. Сок натуральный свежевыжатый. Кальвадос напиток крепкие спиртные напитки. Голландский крепкий алкоголь. Крепкий алкоголь Израиля. Ice Tea Label. Ice Tea Label Design. Lemon and Nectarine. Альбом для этикеток. Vi Fresh напитки.
Слово из 6 букв
Предлагаем вашему вниманию слова по тематике Напитки, которые состоят из 6 букв. слова из 6 букв на Д шестая Т. ДУБЛЕТ. ДОГМАТ. будет найдено слово "элемент". Устал 6 букв. Сон и стресс.
Ответы на кроссворд АиФ номер 16
Запутанная сеть дорожек, ходов, сообщающихся друг с другом помещений. Деяний я хочу, а не словес». Какое слово пропущено в произведении М. Комната для «цветов жизни», а также вокальный цикл М. Остров в северной части Ладожского озера, воспетый Е. Пулемётная, льготная, а также шеренга за дефицитом. Мышка-спасатель из мультфильма, подруга Чипа и Дейла. Роман Р. Брэдбери «Смерть — одинокое …».
Отдельная область деятельности, науки, производства. Из какого бруса в военное время делали противотанковые ежи? Низшее растение, состоящее из гриба и водоросли, растущее на почве, на камнях, на коре деревьев. Так называют и жука-оленя, и деревенский ухват. У кавалеристов сумка для патронов, носимая на перевязи через плечо. Амплуа актрисы, исполняющей роли наивных, простодушных девушек. Подлый шакал, прихвостень Шерхана. Отечественный писатель, один из зачинателей жанра авторской песни.
Залив, образованный морем в низовьях реки. Ультразвуковой гидролокатор. Тяжёлый предосудительный недостаток. Деревянная заготовка, чурка для поделок. Щенячьи голосовые потуги. Ряд смежных комнат, двери которых расположены по одной оси. Профессия Фёдора, в каморке которого встретились «великий комбинатор» и «отец русской демократии». Работник театра, который следит за ходом репетиций, спектакля по тексту пьесы и подсказывает по необходимости актёрам слова роли.
Фильм Р. Быкова «Автомобиль, скрипка и собака …». Химический элемент, названный в честь части света. Ценная промысловая морская рыба, обитающая в северной части Тихого океана. Нерифмованные стихи, расчленённые на стихотворные строки, но не обладающие постоянными признаками их соизмеримости. Самая длинная и самая «винная» река Грузии, левый приток Куры. Один из видов декоративного искусства, стенной односторонний безворсовый ковёр с сюжетной или орнаментальной композицией. Американская танцовщица, основоположница свободного танца, жена С.
Мамлюкский султан Египта, прославившийся победоносными походами против крестоносцев и монголов.
Используйте пробелы для букв, которые вы не знаете. Оба поля можно использовать одновременно, если вы хотите уменьшить количество результатов и таким образом сузить слово решения. Похожие вопросы.
Какой птице Максим Горький отказал в способности наслаждаться битвой жизни из-за страха перед громом ударов из 6 букв 28. Географ с именным островом в составе Северной Земли из 5 букв 30.
Кто из голливудских секс-символов служил в детективном агентстве «Лунный свет» из 6 букв 32. У какого австралийского зверя есть защёчный мешок для хранения еды из 7 букв.
Сашка старался быстро-быстро перебирать ногами, стремясь унестись прочь от ужасного хищника, но ноги словно увязали в киселе и двигались как в режиме замедленного воспроизведения, к которому прибегают во время повтора голевых ситуаций футбольного телерепортажа. Но Деляга, оказывается, историю одну знал, произошла она с дальним его родственником, седьмая вода на киселе , но когда-то виделись они, и рассказал.
Источник: библиотека Максима Мошкова.
Похожие кроссворды
- Студенистое жидкое кушанье
- Словарь алкогольных напитков
- Другие новости
- Сканворды онлайн, бесплатно и без регистрации.
- студенистое клеящее вещество, добываемое из водорослей;
Студенистый напиток
Осьминожья липучка загаданное слово из 8 букв. Процедуры на водяной основе загаданное слово из 3 букв. История от Павла Бажова загаданное слово из 4 букв. Творец снимков загаданное слово из 8 букв. Кто мурлычет? Оружейный ершик загаданное слово из 6 букв. Родительское … загаданное слово из 8 букв. Водка из сахарного тростника загаданное слово из 6 букв. Пахнущий кислород загаданное слово из 4 букв. Квадрат жилой площади загаданное слово из 4 букв. Чьим маслом помазали Христа?
Ответы на вопрос Фруктовый напиток 6 букв, на букву К Крюшон — А также вообще прохладитель ный фруктовый напиток 6 букв Разгадывать кроссворды Компот — Фруктовый напиток 6 букв Крюшон — Прохладительный фруктовый напиток 6 букв Крюшон — Холодный алкогольный напиток, состоящий из смеси вина, ликера или сиропа и разных фруктовых соков или целых фруктов; с добавлением шампанского, сидра, минеральной воды и других газированных напитков. Крюшон чем-то похож на пунш 6 букв Компот — Фруктово-ягодный напиток 6 букв Кисель — Студенистое кушанье, сваренное из ягодного, фруктового сока, молока, овсяной муки и т.
На второ грузди жарены, брюква печена, солони-ки -- сочни-сгибни с солью, каша с морковью и шесть других каш разных с вареньем и три киселя : кисель квасной, кисель гороховый, кисель малиновый. Однако в Киев ни пана Киселя , ни комиссаров казаки не пустили, вместо этого Иванец Брюховецкий, выбиравший место для весенней переписи казацкого войска, препроводил в Чигирин моих давних знакомых: пана Смяровского и отца Петрония.
А миндальное молоко с белым киселем , а киселек клюквенный с ванилью, а. Кисель , вроде бы зазывая пана Ивана в свои исповедники, ночью пробрался к Чарноте и подбивал его против меня, обещал гетманство от короля и всякую ласку.
Кисель да сита бабья еда. Баба не весела, что забыла сварить киселя. Судила судьба киселем заговеться. Привел Бог киселем заговеься, ино гущу на разговенье поставим.
Мышь не весела, объелась киселя. Кисель зубов не портит. Та же опара, да другой кисель. Мужик простой, что кисель густой. Постой, дедушка, не умирай: за киселем побежали! Дать кому киселя, вытолкать коленком.
Был киселек, да съеден.
Кроссворд Эксперт
Африканский павиан 7 букв 8. Гора или коньяк 6 букв Арарат 9. Начало утра 4 буквы Ответы на сканворд 16 АиФ 2024 Ответы по горизонтали: 1. Ответы по вертикали: 1.
Будет очень вкусно. Ответы на вопрос Фруктовый напиток 6 букв, на букву К Крюшон — А также вообще прохладитель ный фруктовый напиток 6 букв Разгадывать кроссворды Компот — Фруктовый напиток 6 букв Крюшон — Прохладительный фруктовый напиток 6 букв Крюшон — Холодный алкогольный напиток, состоящий из смеси вина, ликера или сиропа и разных фруктовых соков или целых фруктов; с добавлением шампанского, сидра, минеральной воды и других газированных напитков.
Ответы на вопрос Фруктовый напиток 6 букв, на букву К Крюшон — А также вообще прохладитель ный фруктовый напиток 6 букв Разгадывать кроссворды Компот — Фруктовый напиток 6 букв Крюшон — Прохладительный фруктовый напиток 6 букв Крюшон — Холодный алкогольный напиток, состоящий из смеси вина, ликера или сиропа и разных фруктовых соков или целых фруктов; с добавлением шампанского, сидра, минеральной воды и других газированных напитков.
Крюшон чем-то похож на пунш 6 букв Компот — Фруктово-ягодный напиток 6 букв Кисель — Студенистое кушанье, сваренное из ягодного, фруктового сока, молока, овсяной муки и т.
Пачаран Наварра. Pacharan Baines. Ликер «пачаран» Patxaran. Слабый алкоголь Тайланда. Слабые спиртные напитки. Кашаса Бразилия.
Бразильский Ром кашаса. Кашаса Pitu. Фан фан газировка. Фан фан напиток. Lemmove напиток. Бела кола фан фан Росинка. Крепкие алкогольные напитки Латинской Америки.
Румынский крепкий алкогольный напиток. Balvenie Peated week 14. Balvenie 15 Peach. Алкогольный напиток Елаха. Медовуха Елаха. Напиток медовуха Елаха. Елаха напиток вкусы.
Спиртные напитки Англии. Джин напиток алкогольный. Напиток на можжевельнике название алкогольный. Напиток Миринда ПЭТ 2л. Напиток ГАЗ. Миринда 2л. Напиток Миринда апельсин 2л.
Джин Грин с эспрессо коктейль. Эспрессо мартини Симферополь. Джин яблочный алкогольный. Алкогольный напиток Джин с яблоком. Джин с яблочным соком. Бренди с яблоком. Мартини коктейль.
Коктейли обои. Мартини с оливкой. Коктейль с араком. Balvenie этикетка. Balvenie logo. Абсент Хиллс. Полынь для абсента.
Абсент бар Прага. Советский напиток Байкал. Байкал газировка СССР. Напиток Байкал Тархун. Байкал лимонад 90х. Алкогольный напиток сапфир Бомбей. Джин напиток Bombay Sapphire.
Bombay Sapphire - Джин Бомбей сапфир. Джин Бомбей сапфир бутылка. Сливовица чешская. Сливовица польская 70 градусов. Сливовица 52 градуса чешская. Сливовица ликер. Напиток богов.
Пиво напиток богов.
Фруктовые коктейли — рецепты на Поварёнок.ру
Среднее между компотом и желе. Желеобразный напиток. По запросу «студенистое жидкое кушанье» найдено 1 слово длинной 6 букв. Статья автора «» в Дзене: Аквавит — скандинавский крепкий напиток, в который в виде специи добавляется тмин. Предмет: Русский язык, автор: 12851. ягодный напиток 6 букв в конце ь.
Фруктовые коктейли — рецепты на Поварёнок.ру
Санкт-Петербург читает «Фонтанку»! Наша аудитория — лидеры бизнеса и политики, чиновники, десятки тысяч горожан.
А миндальное молоко с белым киселем , а киселек клюквенный с ванилью, а. Кисель , вроде бы зазывая пана Ивана в свои исповедники, ночью пробрался к Чарноте и подбивал его против меня, обещал гетманство от короля и всякую ласку. Сашка старался быстро-быстро перебирать ногами, стремясь унестись прочь от ужасного хищника, но ноги словно увязали в киселе и двигались как в режиме замедленного воспроизведения, к которому прибегают во время повтора голевых ситуаций футбольного телерепортажа. Но Деляга, оказывается, историю одну знал, произошла она с дальним его родственником, седьмая вода на киселе , но когда-то виделись они, и рассказал.
Это сбило его коня с толку, тот повернулся, оступился и чуть не грохнулся в какую-то яму, но всё-таки — Лотар был в этом уверен — всадник что-то разглядел. На мгновение его слабая тень накрыла патрульных, это значило, что солнце оказалось за его спиной, а против солнца трудно что-нибудь разглядеть. Но это было слабым утешением. Лотар перемахнул через верхушку ближайшего холма, сразу снизился и прибавил ходу. Через четверть часа полёта он оказался над небольшим полупересохшим прудиком с невысоким ореховым деревом на берегу. Вокруг было пусто. Лучшее место, чтобы вернуть себе человеческий облик, трудно было найти, и Лотар опустился на землю. Прежде всего он нуждался в воде. После трансформаций, какими бы они ни были, на коже выступала отвратительная зеленоватая слизь с мерзким запахом. Как-то, заглянув в себя проникающим зрением, Лотар увидел, что она образуется от гибели ненужных, сменяемых клеток его тела. Эту слизь полагалось сразу смыть, потому что, помимо неприятного ощущения, она служила отчётливым доказательством оборотничества Лотара и могла его выдать. Не обращая внимания на боль, Лотар стал очень быстро трансформировать руки, чтобы никто не захватил его врасплох. Ещё во время своих первых экспериментов он заметил: чем быстрее меняешь тело, тем болезненнее это происходит. Сейчас он так торопился, что чуть не выл от боли, и всё равно подгонял себя. Едва окончив трансформацию, он вдруг обнаружил, что оба всадника, с которыми он чуть было не столкнулся, всплыли в его сознании. Каким-то непонятным образом Лотар видел их, хотя они находились на расстоянии пяти миль и их закрывали довольно высокие, обрывистые холмы. Патрульные неслись по дороге во весь опор, озираясь по сторонам. Один из них, тот, который едва не вылетел из седла, вдруг закричал: — Ради Рамона, что это было?! Второй, не поворачивая головы, ответил: — Я видел каждую складку на его крыльях! Первый вдруг резко остановил коня и вытер пот со лба. Второй, услышав, что его напарник не скачет за ним, перевёл свою лошадь на рысь, оглянулся и тоже остановился. В отличие от тебя, я сразу понял, куда нужно смотреть. И солнце не так слепило меня, как тебя. Поэтому… — Что это было? Впрочем, Лотар не сомневался: к тому моменту, когда они доедут до города, Элирах будет твердить всем и каждому, что они разглядели всё на пару, а через день начнёт утверждать, что видел даже чуть-чуть больше, чем его дружок, хотя, конечно, и тот кое-что заметил. Что-то блестящее висело у него на животе, а вместо рук у него были крылья. Он ими махал, как аист после долгого перелёта, и… — Мазот замолчал. Голос Элираха звучал так, что Лотару захотелось внушением поучить его вежливости, но он был слишком занят. Да и не интересовало его, как эти двое разговаривают между собой. И не штука, а человек, который… — Хватит. Он подчёркнуто не торопился. А не поверят, это будет уже не наша вина. Лотар ахнул. Если бы он подготовился, то успел бы внушить этим двоим, что всё это привиделось им от жары. Но момент был упущен. Лотар был так переполнен болью после трансформации, что не имело смысла и пытаться — они сразу поймут, что эти мысли наколдованы, потому что с ними придёт эхо непонятной боли. Оказалось, быстрота не всегда лучше медлительности. Только нужно подумать, что и как мы скажем… Лотар стал терять контакт со стражниками, он уже не мог их слышать, хотя он ещё видел место, где они находились, с высоты, как будто пролетал над ними. Не торопясь, стражники ехали по извилистой и довольно широкой дороге. Лотар даже приметил в стороне нескольких крестьян, что дремали дружной компанией после обильного обеда в тени пальм, пережидая жару. Сосредоточившись, он прервал это наваждение и попытался определить, где находится. До города стражникам предстояло проехать не меньше двух лиг, а ему по прямой нужно было пройти чуть больше мили. Если он поторопится, то опередит Элираха и Мазота. Лотар прыгнул в воду и переплыл прудик несколько раз. Он и забыл, какое это удовольствие — плавать. Потом оделся, не вытираясь, — при такой жаре вода высохла едва ли не быстрее, чем он возился бы с полотенцем. Перед тем как пуститься в путь, он снова попытался почувствовать, что лежит впереди, но ничего, стоящего внимания, не обнаружил. Правда, теперь он ни в чём не был уверен. Вздохнув, Лотар поправил Гвинед и кинжал, выпил воды из фляги, ещё раз тщетно попытался изгнать боль из мышц плеч, спины и рук и пошёл к городу, который отчётливо ощущался впереди. Глава 2 Ворота, к которым подошёл Лотар, оказались главным караванным входом в Ашмилону. Они были закрыты, но стража не ушла за стены, а скучала на солнцепёке. Теперь Лотар больше всего опасался собак и лошадей. Собак поблизости не было, а вот пяток лошадей стояли у коновязи, грустно косясь на ворота, за которыми находилась конюшня. Лотар пошёл к постовым чуть ли не боком, он и представить не мог, что будет, если лошади признают в нём оборотня. С какой целью прибыл в престольный город Ашмилону? Сержант усмехнулся, ему понравилась шутка. Лотар тоже улыбнулся из вежливости. Меч, чтобы не бояться дороги, вода, чтобы выжить, и несколько книг, чтобы мир предстал храмом. Лотар полез в сумку, вытащил кошелёк с мелочью и расплатился. Узнает, да не на моём посту. Стражник отвернулся. Лотар осторожно подошёл к лошадям. Они дружно вытянули в его сторону головы. От облегчения Лотар рассмеялся, достал из сумки несколько солёных сухарей и стал скармливать их мохнатым, как всегда, немного грустным, большеглазым и горячим животным. Лотар вытянул вперёд руку с сухим хлебом. На ходу он быстро говорил: — Будь осторожен, чужеземец. Странные у нас тут дела творятся, и люди легко теряют голову, когда видят необычное. Стражник дружески, но довольно настойчиво подтолкнул Лотара к воротам, которые двое других служивых уже приоткрыли ровно настолько, чтобы мог пройти один человек. Лотар понял, что, стараясь опередить Элираха и Мазота, снова поторопился. Город и всё, что здесь происходило, следовало оценить ещё на подходе. А теперь прочувствовать что-либо он мог только изнутри, что было гораздо труднее. Лотар пошёл по улицам, оглядываясь по сторонам. Теперь, когда ему подсказали, что не всё здесь в порядке, он начал ощущать какую-то пелену, которая, казалось, заткала сам воздух над городом. Но определить, что это было, он не мог. Одно ясно: это не чума, иначе его не впустили бы так легко. Кроме того, все духаны, которые попадались ему, были открыты, и из большинства доносились голоса. Нет, это определённо не какая-нибудь местная зараза. И всё-таки что-то было разлито в воздухе, какое-то незнакомое, жгучее ощущение, скорее присущее людям, чем городу. Людей, кстати, в городе осталось немного, и было очень трудно определить, что они думают, потому что все их мысли были скованы какой-то боязнью. Внезапно Лотар понял — то, что делало этот город странным, связано с ночью. Конечно, можно прочитать их мысли. Но это был столичный город, и, как в каждом месте, где обитает власть, здесь жило немало волшебников, и они-то уж непременно почувствовали бы, что кто-то охотится за мыслями людей. Едва это пришло ему в голову, Лотар почувствовал, как что-то действует на него самого. Он словно бы заранее знал, что сейчас пойдёт по этой улице, свернёт в ту сторону, оглянется на редкие фонари, которые уже зажигали фонарщики, пойдёт к какой-то неясной, смутной точке, горящей в его сознании, словно маячный огонь в тёмной ночи. Скорее всего, это было неопасно, но, конечно, могло оказаться и ловушкой. Раздумывая над этим, Лотар всё-таки шёл туда, куда вело его это воздействие. Вот духан, вот дверь. Лотар подошёл, толкнул, и… ничего не произошло. Но предчувствие исчезло. Лотар шагнул вперёд. Внутри было грязновато и дымно от очага, который горел на кухне. Посетителей было трое. Двое сидели рядом, сумрачно разглядывая общую кружку с дешёвым кислым вином. Третий, несмотря на жару, кутался в плащ и вздрагивал, как в приступе лихорадки. Лотар отошёл к противоположному от двух выпивох краю длинного общего стола, снял сумку и сел на вытертую до блеска деревянную скамью. Почти сейчас же из двери, ведущей на кухню, выскочил голый по пояс, потный духанщик и бросился к новому посетителю. Но постель должна быть без клопов, а ужин без мух. Лотар заколебался. Он знал, что алкоголь не доставит ему удовольствия. Но не заказать вина значило стать слишком приметным клиентом, о котором, пожалуй, несколько недель духанщик с негодованием будет рассказывать каждому встречному и поперечному. Я, знаете ли, — Лотар чуть ли не заискивающе улыбнулся, — привык на срединных островах разбавлять вино холодной водой. Духанщик огорчённо покачал головой. Скоро на столе в огромном деревянном блюде появился ужин, затем кувшинчик с вином и огромная глиняная кружка с водой. Но духанщик не уходил. Он смотрел, как Лотар расправляется с мясом и ароматной, свежей зеленью, и вздыхал, не решаясь задать следующий вопрос. Наконец он осмелился: — Молодой господин долго пробудет в нашем городе? И всего-то. Лотар усмехнулся. Ему, как воришке, всюду мерещатся мнимые ловушки. Он кивнул, сунул руку в сумку, достал кожаный кошелёк, отсыпал на стол три драхмы. Монеты исчезли молниеносно. Лотар даже удивился, как быстро может летать пухлая рука духанщика. Потом хозяин стал приседать и кланяться. У меня самый приличный духан в нашей части города. Надеюсь, я не обидел благородного чужестранца тем, что попросил деньги вперёд? Духанщик, пятясь, исчез. Лотар посмотрел на блюдо с мясом. Интересно, будь он обычным человеком, сумел бы он разглядеть, что ест? В общем-то Лотару это было не нужно, он видел каждую щербину на противоположной стене духана так же отчётливо, как в ясный полдень. Но теперь такие мелочи будут определять, насколько он покажется подозрительным другим людям. Повысив голос, он произнёс: — Духанщик, я не вижу своего ужина. Принеси свечу, и поскорее! Толстая сальная свеча в большом глиняном подсвечнике появилась почти мгновенно. Почему-то пятно жёлтого свечного света около его блюда обрадовало Лотара. Он с наслаждением вонзил зубы в хорошо пропечённую баранину, чувствуя, как горячий жир течёт по его подбородку… И тут сильная рука опустилась на его плечо. Чей-то смутно знакомый голос произнёс по-гурхорски, с лёгким варварским акцентом: — А не угодно ли будет благородному чужеземцу разделить ужин с соплеменником? И, может быть, отдать ему долг? Лотар повернулся. На него, улыбаясь во все тридцать два великолепных зуба, смотрел измученными, голодными глазами Рубос из Мирама, бывший командир Лотара и почти что его земляк. Глава 3 Вторая кружка вина уже исчезла в широкой глотке Рубоса, и на столе появилась третья, к нескрываемой зависти двух выпивох на другом конце стола. Четвёртое блюдо с мясом опустело, хотя уже и не так быстро, как третье. Свеча догорела до половины. Лотар допил свою кружку воды и попросил духанщика принести ещё одну, уже ничего не опасаясь. Рубос вытер жир с подбородка и облизал пальцы. Белесая щетина двигалась со щеками, за которыми почтенный воин языком выковыривал волокна мяса, застрявшие между зубов. Он был вполне счастлив. Я действовал, — Рубос развёл руками, — словно по приказу! Но меч вернуть не удалось. А что я теперь без меча? Так, копыто без подковы. Если бы у меня был мой Веселок, я прискакал бы сюда свеженьким, как после поцелуя прекрасной барышни. Лотар поймал себя на том, что разглядывает Рубоса пристально, как в бою. За словами, которые так небрежно произносил воин, была и смертельная рубка, и плен, и угроза позорной смерти, и драка безоружного, измождённого пленника с сухопутными пиратами, и отчаянное, чудом окончившееся успехом бегство, и погоня, которая привела к гибели сильных, выносливых коней, и последние, на грани возможного, усилия добраться до людей, и, наконец, нужда и лютый голод последних дней. Рубос провёл грязной рукой по подбородку. По-моему, самое время податься в родные края. Как только появятся деньги на обратную дорогу. И мне нужен попутчик. Может быть, поедешь со мной? Раздался звук, словно его ладонь шлёпнула по твёрдому, сухому дереву. Глаза у Рубоса сузились. Пока он болтал, Лотар напряжённо думал, следует ли рассказать Рубосу правду. Обмануть его не составило бы труда. Рубос из Мирама был мудрым воином, но весьма легковерным человеком. И всё-таки Лотар решил ничего не скрывать. Чтобы потом не опасаться, что Рубос может подвести. Не думаю, чтобы то, что со мной произошло, называлось везеньем. И Лотар поведал всё, что помнил и что мог определить словами. Он не пытался ничего объяснять, он лишь рассказал, как всё было. Когда он закончил, свеча догорела до подставки, выпивохи ушли, духанщик, заперев дверь, отправился спать, многократно перед этим спросив, не нужно ли чужеземным господам чего-либо ещё. Одна из его служанок, часто кивая, доложила, что на дворе готовы два ведра воды, чтобы вымыться господину, который пришёл первым — то есть Рубосу, — и что кровати застелены новым, надушенным лавандой бельём. Окончив рассказ, Лотар долго смотрел в сторону. Потом решился и поднял взгляд на Рубоса. В глазах воина отражалось пламя свечи. Почему-то Лотару не хотелось сейчас читать его мысли. Я могу делать всё, что хотел сделать со мной Гханаши, только по собственному желанию. Но я не оборотень, Рубос, и даже не колдун. Я человек и могу это доказать. Рубос вытянул вперёд руку и сжал запястье Лотара. Так драться… — Он огляделся. Ведь все прежние я знал наизусть. Так что я замечу любой из новых приёмов… Рубос не успел даже мигнуть, как кинжал Лотара, который до этого лежал на блюде с остатками мяса, был приставлен остриём к его горлу. Рука, которая сжимала кинжал, была та самая, которую Рубос перед этим придерживал и, казалось, полностью контролировал. Рубос окаменел. Рубос вытер пот со лба. Это вино, оказывается, слишком крепко для моей старой головы, — Это не вино, Рубос, — покачал головой Лотар. Рубос задумался на мгновение. Сначала дрогнули губы Лотара, потом улыбнулись глаза, потом он рассмеялся по-настоящему. Кроме того, у неё был такой голос… Собственно, я до сих пор не понимаю, как она могла говорить, и если не она произносила те слова, то чьи же предупреждения спасли меня? Но сейчас я не о том. Чтобы отправить её в места, где она могла бы выжить со своим детёнышем, я хотел сначала вырасти до гигантского размера, подцепить их обоих и перенести через те двести лиг, которые отделяли оазис от её родных лесов. Это ей не понравилось, она боялась, что, став драконом, я забуду о цели превращения и сожру её с малышом. И по нему мы дошли до места, где всё было по-иному. И что представлял собой этот ход? Идёшь по коридору, всё похоже на обычный дом, а оказываешься за двести лиг от места, где вошёл в него. А самое трудное было — затащить её в дом Гханаши. Она очень упиралась и пошла только после того, как Джирда пробежал туда и стал звать её уже от другого выхода… — Кто такой Джирда? Такой коридор — вообще неприятное место. Я не очень даже и сердился на неё за то, что она упрямилась. Тем более что в какой-то момент понял — всё кончится наилучшим образом. Но я был твёрд, и она подчинилась. Да и Джирда помог, вот уж кто не дрогнул ни на мгновение. Оказалось, это место занято другими слонами, и они не хотели принять её. Просто вошёл в его сознание и сказал, что новенькая будет отличной подругой его старшему сыну. Потом пригласим цирюльника, сходим в баню, я и забыл, что такое горячая вода, потом… Дверь трактира задрожала от бешеных ударов с улицы. Зычный, привыкший к командам голос заревел: — Именем короля Конада, духанщик, приказываю открыть дверь! Считаю до десяти, а потом, если дверь не будет открыта, я прикажу выломать её. Испуганный духанщик прибежал, путаясь в длинном ночном халате, когда дверь уже ломали. Вместо того чтобы открыть её, он стал бестолково бегать по комнате, натыкаясь на скамейки. Когда дверь рухнула, подняв клубы пыли, в духан сразу вломилось не менее десятка стражников. Среди них Лотар без труда узнал Мазота с Элирахом. Вперёд, важно покручивая ус, выступил толстяк в смешных доспехах, но с холодным выражением глаз, выдававшим задиру. Стражники словно ждали этого. Они выхватили оружие и стали атакующим полукругом перед Лотаром и Рубосом. Старый вояка из Мирама вскочил, опрокинув табуретку, присел в боевой стойке, выставил вперёд руки, готовый к драке. Лотар внимательно осмотрелся. Главное — как защитить Рубоса. Скорее всего, Лотару удастся прикрыть его от арбалетчиков, замерших у противоположной стены. Сразу-то они стрелять не будут, им помешают свои, а это, что ни говори, шанс… Нет, так рисковать нельзя. Если существует хоть малейшая угроза его жизни, следует быть послушным. Капитан неистовствовал: — Без глупостей, идиоты! Я могу сделать с вами всё, что захочу, и ничего мне не будет, поэтому… Меч на стол, ты, молокосос! Капитан размахнулся и ударил Рубоса, но наёмника нельзя было достать так же просто, как духанщика. Неожиданно кулак капитана оказался в огромной руке Рубоса. Все затаили дыхание. Послышался треск суставов, и Рубос оттолкнул капитана. Тот, кусая губы от боли, принялся растирать раздавленную кисть. Мечники подняли оружие. Потом добавил к нему кинжал. Перегнув палку, он добьётся обратного. После этого злость снова вспыхнула в его воспалённых глазах. Лотар повернулся к духанщику и приказал: — Наши кровати, добрый человек, оставь за нами. За них заплачено. Допив из кружки воду, чтобы она не пропадала зря, Лотар, поёживаясь от тычков в спину, впрочем довольно деликатных, вышел из духана. Рубос, переругиваясь с капитаном, топал сзади. Глава 4 За крохотным окошком под потолком стояла темень, как будто никогда не существовало ни звёзд, ни месяца, ни даже факелов. В камере было прохладно, и Лотар с удовольствием разлёгся на каменном, довольно чистом полу, отдав свою подстилку Рубосу. Впрочем, наёмнику не сиделось, он расхаживал из угла в угол. Его шаги отдавались в коридоре щёлкающим, гулким эхом. Тот остановился, потянулся и, стараясь не казаться рассерженным, пророкотал: — Удивительно, как ты можешь оставаться таким спокойным! Арестовали ни за что, отобрали оружие, и какое! Сняли пояс, в котором было триста цехинов — этого бы хватило, чтобы до конца дней жить в роскоши, словно гурхорский принц. Ты меня пожалел? Лотар подложил ладони под голову и стал смотреть на невысокий сводчатый потолок, на котором играли блики от единственной, освещающей камеру свечи. И я решил, пусть случится то, что должно случиться. Если этот король Конад, чтоб его… — Рубос вовремя прикусил язык — камера могла прослушиваться, — …величество правил во веки веков! Во-первых, Ашмилона — торговый город. Здесь привыкли к чужакам и обращаются с ними неплохо, иначе давно распугали бы все караваны. Во-вторых, всё делается, по-видимому, с разрешения достаточно авторитетного лица, а это значит, что мы нужны им больше, чем они нам. И в-третьих, я полагаю, ещё ничего плохого С нами не случилось. Как забрали, так и вернут. Повторяю, мне почему-то кажется, что мы им нужны. А этот капитан просто перестарался. К тому же он всё-таки держал себя в руках. Знаешь, не будем терять время. Лучше займёмся делом. Ты прожил здесь на три дня дольше и, наверное, каждый день прогуливался по базару. Расскажи, что ты слышал, что вокруг происходит? Рубос вздохнул, подошёл к подстилкам и сел, поджав ноги. Почесал подбородок, многодневная щетина заскрипела под его пальцами. Сам знаешь, я не знаюсь ни с колдовством, ни с колдунами. Простодушие друга временами казалось ему прямо-таки опасным.
Ведь в пустыне он видел, хотя бы на двадцать шагов, но видел, а здесь… И тогда он услышал плеск, это был именно плеск, а не воспоминание о звуке текущей воды, которое мучило его целый день. Лотар осторожно обошёл помост и шагнул вперёд. Внезапно он стал видеть, как если бы вышел из тени. В десятке шагов перед ним был невысокий, до его колен, парапет, за которым мягко, шёлково плескалась вода. Вернее, она просто шуршала под песчинками, которые сдувал в неё ветер. Вода, вода, хрустальное божество жизни! Он подошёл к бассейну, наклонился над жидкостью, плещущейся вровень с камнем… Раздался дикий, оглушительный визг, вспыхнул ослепительный свет. От этой яростной, немилосердной атаки нельзя было укрыться, даже зажав уши и глаза руками. Лотар упал, покатился по песку, упёрся лбом в стену бассейна, желая, чтобы произошло что угодно, только бы исчезли этот вой и пышущий ненавистью, безжизненный бело-голубой свет. Потом ему показалось, что он начал глохнуть. Может, звук и в самом деле стал тише, но скорее всего Лотар просто соскальзывал в беспамятство. Он замотал головой, пытаясь бороться… Ему лишь показалось, что он двигает головой. Он не мог шевельнуть ни единым мускулом. Это было ужасно. Он не мог отвести руки от глаз, не мог заставить себя открыть глаза, не мог даже дышать. Он попытался вдохнуть, чтобы лёгкие не кипели такой острой, невероятной болью, но и это не получилось. И тогда он понял, что скорее всего умрёт от удушья, от невозможности вдохнуть воздух, который не замечаешь, как и воду, пока им дышишь, пока он наполняет тебя неуловимым веществом жизни. В отличие от воды, воздуха было сколько угодно — вот он плещется у самых губ, но зачерпнуть его было так же невозможно, как напиться песком. Его тело легко исполнило приказ, он встал. Глаза его оставались зажмуренными, потому что голос не приказывал открыть их. Лотар понимал, что вот-вот умрёт. Но у него не возникало ни малейшего сомнения, что и после смерти его тело будет слушаться того, кто командовал им. Прикажут его телу стоять — оно будет стоять, хотя сам он уже умрёт. Прикажут идти куда-то и сделать что-нибудь — оно пойдёт и сделает. Он и не подозревал, что на свете существует такая абсолютная власть над людьми. Лотар вдохнул, каждой клеткой ощущая, как воздух вливается в его лёгкие, освежает кровь, удаляет боль, рассеивает пелену, окутавшую сознание, возвращает жизнь. Потом открыл глаза. И понял, что теперь видит всё так, как если бы, не сходя с места, мог приблизиться к любому предмету и рассмотреть его с расстояния нескольких дюймов или под одним из тех колдовских стёкол, которые увеличивают все предметы. Он мог, например, до последнего волоска рассмотреть паучка, свившего паутину между ветвями, мог увидеть отражение в глазах летучей мыши, летающей над деревьями, мог при желании разобрать и более мелкие вещи. Даже свет, который только что едва не убил его, теперь ощущался как ровный розоватый туман, расходящийся вокруг змеистыми волнами. И в нём не было ничего болезненного. У Лотара появилось странное ощущение, будто кто-то медленно прополз по внутренней стороне его черепа. Это было щекотно и неприятно, это было унизительно. Лотар почувствовал, как в нём закипает гнев. И он, как жажда, должен быть удовлетворён, или жить станет невозможно. В воздухе проскрежетал старческий смех. Впрочем, так ли? Лотар стал догадываться, что этот голос вплывает в его сознание не как звук, а другим образом. И ещё ему показалось, что теперь всё на свете могло с ним так говорить: стоило только сосредоточиться, и он начинал ощущать даже голоса пальм, которые хором пытались ему что-то подсказать. Пожалуй, ты смышлён. Это скажется на твоей судьбе. Как ни удивительно было новое зрение Лотара, он начинал понимать, что какие-то части реальности не воспринимал по-настоящему, потому что только теперь заметил небольшой дом на другой стороне бассейна. Дом был мал и неказист снаружи. Но когда Лотар всмотрелся в него, он ужаснулся. Дом не имел конца. Каким-то образом в него были уложены комнаты, переходящие в залы, а те вели в залы ещё большего размера. И всюду были предметы, понять которые Лотар не мог бы, даже если бы кто-то объяснил их назначение. Вдоль стен стояли статуи невиданных богов, огромные комнаты занимали диковинные машины, в углах, как простой мусор, были свалены горы несметных сокровищ, оружия, драгоценных тканей, изысканных и редчайших пряностей, на диковинной формы подставках пылились разнообразные книги, написанные незнакомыми, пугающими своей сложностью письменами, и ещё многое другое было там, чему трудно найти объяснение. А на границе своего нового зрения Лотар увидел другие двери этого дома, но не в эту пустыню и даже не в какие-то знакомые Лотару места, а куда-то бесконечно далеко, в миры, которые невозможно было представить. И в обрамлении всех этих творений, исполненных великолепной выдумки и тончайшей, прекрасной магии, находился человечек, который восседал на большом мрачном троне, сделанном из камня, что был доставлен в этот мир через выходы, ведущие неизвестно куда. И это был не трон даже, а дивный прибор, чудесная машина, где каждая деталь имела смысл и значение. Но как ни напрягал Лотар своё новое, восхитительно ясное зрение, он не мог разглядеть и половины тех устройств, которые были вмонтированы в него. Чтобы понять, как это сделано, требовалась не одна человеческая жизнь. Я хотел бы сам говорить за себя, подумал Лотар. Ответом ему был смех, который звучал так, словно смеялась сама пустыня. Это тоже нужно учесть, когда я решу твою судьбу. Щекочущее присутствие мага в сознании ушло. Лотар понял, что теперь он может говорить. Только это было бессмысленно, потому что Гханаши уже знал всё. Теперь чудное зрение Лотара раздвоилось. Он видел колдуна на троне и мог заглянуть в его бассейн… Он отшатнулся бы, если бы сумел, или, на худой конец, закрыл глаза, но ему было приказано смотреть, и он не смел ослушаться. Это была не вода, а что-то чёрное, как то масло Земли, которое горит тяжёлым, дымным пламенем. Но это было и не масло, а что-то специально созданное колдуном для того, чтобы тот мог смывать неудачные результаты своих экспериментов. Здесь были души людей, загубленных колдуном, тела животных, превращённых в монстров, чувства, мысли и желания невиданных существ, о которых Лотар никогда прежде не слышал. И в этом же бассейне, скорее всего, растворится он сам. При этих словах колдун каким-то образом выпустил Лотара из круга своего внимания, и тогда Желтоголовый стал искать в его доме воду. Изволь слушать! Он чувствовал себя очень странно, произнося обычные слова на том языке, которому научился от матери и отца, почти забытом за годы скитаний. Ко мне мало кто приходит. Всё живое в округе нашло свой конец в этом бассейне. Для моей магии нужно много материала. О какой справедливости ты говоришь? От наёмника, убийцы, висельника… Почти вора! Ты — вор. По крайней мере, они тебе интересны. Что же, это облегчает задачу. Вместо того чтобы любить их, ты будешь их убивать, будешь сжигать их живьём. Я не хочу экспериментировать с тобой, а просто превращу тебя в Чёрного Дракона. Лотар закрыл глаза, чтобы не видеть той уродливой радости, которая появилась на лице колдуна. Не нужно ничего изобретать. Мы покончим с этим до восхода солнца. И я так давно не видел, как это происходит. О, если бы мне захотелось порадоваться по-настоящему, я соорудил бы огромное зеркало, чтобы и ты мог полюбоваться, как под действием заклинаний из существа, имеющего бессмертную душу, ты превратишься в чудовищную, неуязвимую машину разрушения! Только на это уйдёт слишком много времени… Придётся обойтись без зеркала. Сейчас я выйду к тебе, и мы начнём. Это лучше делать на воздухе, где не так помешает твой гнилостный запах, то есть запах дракона. Гханаши встал с трона и, размахивая руками, пошёл к выходу. Если бы Лотар мог, он убежал бы, даже забыв о воде. Но ему оставалось только ждать то неизбежное, что должно было произойти. Глава 4 Вблизи колдун оказался ещё отвратительней. Стали заметны черты, отличающие его от человека — острые уши, поднимающиеся выше поросшей редкими клоками, почти плоской, как у змеи, головы, огромные, жёлтые от старости глаза, лишённые радужки, с вытянутыми, ромбическими зрачками, длинные руки с мощными, многосуставчатыми, как щупальца, пальцами, неестественно кривые ноги, что едва держали это тело, покрытое хламидой, под которой Лотар без труда увидел странную чешуйчатую кожу. Гханаши радовался. Он потирал руки, его губы кривила усмешка, от которой улыбка даже очень злобного человека отличалась так же, как грозовая туча от белого облака. Он обошёл застывшего Лотара и, склонив голову набок, оценивающе посмотрел в его глаза. Ты недавно пил живую кровь. Это хорошо, будет меньше работы. Странно, что ты вообще дошёл до Беклема. Ты упорен, это тоже хорошо. Да, ты будешь одним из лучших моих произведений, хотя твоя привычка радоваться жизни помешает… Сознание Лотара стало меркнуть. Лишь временами ему удавалось сосредоточить своё внимание на колдуне, но удавалось всё реже. Гханаши пританцовывал вокруг него, размахивая руками. Его голос то поднимался до визга, то превращался в почти неслышный бубнящий рокот. Колдун пел, и в этой песне было больше обнажённого насилия, чем в окровавленном клинке. Внезапно Лотар понял, что его руки стали похожи на крылья гигантского нетопыря. Это было так больно, что Желтоголовый упал бы, если бы его не поддерживало заклинание, наложенное раньше. Потом очень сильными сделались мускулы груди и спины. Это было необходимо, чтобы он мог управлять крыльями. Как ни странно, вместе с болью Лотара переполняла сила и невероятная выносливость, и он знал, что теперь эта сила в нём останется навсегда. Потом изменились ноги, лёгкие и сердце. Он начинал чувствовать себя словно бы выкованным из одного куска плоти, которую невозможно было разрушить, которая не поддавалась даже действию времени, он становился бессмертным. И из этого тела мог появиться живой, горячий, как солнце, огонь. Впрочем, им ещё нельзя было пользоваться, иначе он сжёг бы себе голову, которая пока оставалась человеческой. Лотар подумал было об убийстве того зверя, которого творил своим адским искусством Гханаши. По всему получалось, он должен уничтожить себя, но что-то останавливало его. Чем дольше колдовал Гханаши, тем лучше Лотар понимал, что он всё ещё хочет пить. Жажда не проходила, а стала даже сильнее, хотя теперь он знал, что не сможет напиться, потому что внутренний огонь, соединясь с водой, взорвёт его, как шутиху на праздниках вендийских богов. Но если он всегда может избрать этот выход, стоило ли торопиться? Он начинал понимать — Гханаши в чём-то ошибся, попросту не сумел победить в нём человека, стереть эту новую, странную жажду справедливости, смешанную с обычной жаждой. Главное состояло в том, сколько ещё он будет марионеткой колдуна. Теперь и голова его стала меняться. Челюсти удлинились, сделались тяжёлыми и очень мощными. На них появились крепкие толстые клыки, которыми можно было перекусить холку лошади или разгрызть закованного в доспехи латника. Челюсти стали такими тяжёлыми, что шея не могла удержать их на весу, но несколько движений колдуна — и мускулы, поддерживающие голову, стали твёрже бронзы, туже, чем корни вековых деревьев. Затылок стал удлиняться. Лотар зарычал от боли, раздвинув малоподвижные, слишком толстые губы, из которых, к его ужасу, вывалился раздвоенный узкий язык, не дававший произнести ни слова… Внезапно Лотар почувствовал, что выходит из-под власти колдуна. Его новое, нечеловеческое тело теперь могло двигаться, хотя каждое движение ещё причиняло боль. Он ударил по своему огромному телу тяжёлым чешуйчатым хвостом. От этого хлопка, казалось, дрогнула чёрная жидкость в бассейне. Он топнул когтистой лапой, и слабый камень под ней раскрошился, как пересохшая лепёшка. Помимо прочего, у Лотара резко изменилось представление о скорости всего, что происходило вокруг. Неуловимый полёт летучей мыши, которая гонялась за мошками, стал медленным, как движения рыбы в воде. Взмахи колдуна виделись ему теперь не более быстрыми, чем подрагивания пальмовых стволов на ветру. А голос Гханаши стал тягучим, как у самого нерадивого школяра. Зато сам Лотар мог двигаться быстрее, чем любое другое существо, мог драться лучше, чем самый тренированный боец. Если бы не эта жажда, он, вероятно, был бы счастлив. Жажда, простое желание пить воду, в которой отражаются твой нос, глаза и круг солнца на голубом небе. Желание пить — такое понятное всему живому желание… Единственное, что осталось в нём от человека. Жажду нужно было сохранить, это то, что колдун забыл в нём изменить, — мучительную, иссушающую душу, спасительную жажду. Гханаши торжествовал. К своему удивлению, Лотар стал понимать его речитатив. Теперь ты создан для уничтожения. И никакое из человеческих чувств не помешает тебе творить горе, ты понесёшь его на своих крыльях. И всё, что есть в тебе, подчинится мне, пока я не уйду из этого мира. Но и тогда, пожелав снова стать человеком, ты останешься зверем, потому что забудешь, как это сделать. Рычи, зверь, теперь ты — мой! Нет, подумал Лотар, не твой, потому что я хочу пить, а это значит, что я помню, каким был раньше. Но теперь он думал на языке, на котором пел свои заклинания Гханаши. Внезапно колдун замер. Он совсем выбился из сил и едва дышал. Он вытянул руку, и то был жест успокоенности и мира. Для Чёрного Дракона по имени Лотар это движение длилось едва ли не дольше, чем трансмутация из человека в зверя. И сделал это хорошо! Теперь твоя воля к разрушению равна моей, и никто не в силах противостоять ей. И она — такая же часть твоей звериной ипостаси, как жизнь — часть мира. Да, Лотар мог теперь разрушать всё, что видел, и даже магия не могла остановить его. Но… Лотар напряг память. Что-то давало ему превосходство над магом, над этой способностью разрушать. Он ощущал нечто, что осталось в нём от человека. И тогда он вспомнил. Он хотел пить… А сейчас? Внезапно бледность покрыла щёки колдуна. Он отшатнулся. Его руки, такие смешные, даже без когтей, способных рвать мягкое железо и ломкий камень, стали подниматься, чтобы сотворить какой-то жест нелепой защиты, которую Лотар теперь мог преодолеть легче, чем копьё пробивает нежный бархат. Гханаши забыл стереть жажду — довольно странное желание, которое переполняло человека по имени Лотар. И она каким-то чудом осталась в этом великолепном драконьем теле. Дракон по имени Лотар сам удивился этому желанию, настолько оно было чуждым его природе, но оно было! Внезапно Лотар понял, что сумел победить. Мощный хвост дракона со свистом распорол воздух, удар пришёлся колдуну по ногам. Гханаши отлетел к стене своего дома, из кровоточащих ног белыми, сахарными изломами торчали кости. Дракон шагнул вперёд, в его мозгу появились слова, которые, Лотар знал это, даже похолодевший от страха и боли колдун читает без труда: — Теперь я — Чёрный Дракон, и ты ничего не можешь мне сделать, колдун. А я могу. И то, что я сделаю, тебе не понравится. Дракон шагнул вперёд, его хвост, усеянный острыми, как серпы, роговыми пластинами, задел пальму толщиной в тело человека. Дерево рухнуло, перерубленное пополам. При обратном движении этого чудовищного оружия он задел ограждение бассейна. Камень разлетелся, чёрная жидкость стала вытекать через пролом. Защищённому от колдовства дракону она была опасна не больше, чем молочный кисель. Потом рухнул угол дома колдуна. На это Лотар уже не обратил внимания. Гханаши поднял руку. Я давно не пользовался этими заклинаниями и поторопился, применив их. Я верну тебе человеческий облик, если хочешь. Дам тебе богатства, о которых ты, простой наёмник, не имеешь понятия, и отпущу. Я даже согласен служить тебе некоторое время. Если ты надумаешь стать величайшим полководцем нашего мира, тебе потребуется моя помощь… — Обещания могут оказаться обманом. А вот твоя смерть уничтожит твою магию. Этим ты повредишь и себе, клянусь! Ты лжёшь, старик. Разве ты не хочешь побывать там, где не бывал ни один смертный, куда выходят другие двери моего дома? Если бы я жил в этом теле дольше, возможно, я привык бы к нему и мне понравилось бы быть драконом. Но сейчас жажда для меня важнее всего. С этими словами Чёрный Дракон по имени Лотар поднял свою огромную ногу и опустил её на Гханаши, как буйвол наступает на досадившую ему змею. Хрустнули кости, и Лотар почувствовал, что колдовство, которое делало его драконом, рассыпается и тает. От нечеловеческой боли обратного превращения он упал и, катаясь в судорогах, оставаясь ещё во многом драконом, разрушил дом, бассейн, размолотил не одну пальму. И совершенно вмял в сухую глину то немногое, что ещё оставалось от колдуна Гханаши, который ошибся, быть может, единственный раз в жизни. Глава 5 Болело всё тело. Он чувствовал себя так, словно его разбили на куски, разбросали по пустыне, а он всё равно не умер и ощущает боль каждой клеткой. В то же время ещё никогда он не ощущал себя таким сильным, преисполненным радости неистребимой жизни. Он поднял руку и провёл по своей испачканной какой-то слизью груди. Да, у него всё болело, но он был сильнее и здоровее, чем прежде. Только слизь была уж очень противной. Это заставило его очнуться окончательно. Влага, жидкость, вода! Он сел, застонав от боли, отозвавшейся во всех мускулах. Но это была не та боль, которая осталась от колдовских трансформаций, а боль-протест от слишком резкого, невероятно быстрого движения. Он раскрыл глаза и провёл перед ними рукой, как проверяют зрение после удара. Рука двигалась не быстрее, чем он того хотел. Но он услышал шелест разрываемого ладонью воздуха. И уже знакомой болью это движение отозвалось в мышцах. Лотар осмотрелся. Его чудесное зрение осталось с ним. Он мог при желании, не поворачивая головы, увидеть то, что творится за его спиной, мог рассмотреть каждую фасеточку в глазах мухи, пытающейся сесть на его голый живот, мог увидеть то, что творилось на расстоянии в несколько сот локтей по ту сторону стены или в заставленном невидимыми клетками зверинце Гханаши… В зверинце от невидимой ранее защиты остались только бледные, почти неразличимые на свету куски тончайшей сетки. Она растворялась, как медуза на солнце, потому что не получала энергии, источник которой находился в разрушенном теперь доме колдуна. Многие звери уже выбрались на свободу. Некоторые из них удрали в пустыню, где их ждала смерть, потому что перейти через пески они не смогли бы. Но они были животными, и инстинкт гнал их от оазиса, в котором всё было залито мрачной аурой колдовства и гибели. Не ушли только трое. Вернее, четверо, но одно из этих существ, прекраснейшая и редчайшая антилопа, пойманная и перенесённая в Беклем колдовским искусством Гханаши, было убито. Зверь, который убил её и теперь, урча от радости, вгрызался в её внутренности, заставил Лотара вздрогнуть от отвращения. Это была мантикора — чудовище, о котором лишь иногда рассказывали моряки. Мантикоры жили на далёких южных островах, где только и могли оставаться в полной изоляции. У них была огромная, напоминавшая человеческую, голова, мощное львиное тело, широкие сильные крылья, покрытые тяжёлыми, звенящими, как металл, перьями, и тонкий, быстрый, загнутый, как у скорпиона, хвост с ядовитым жалом на конце. Мантикоры были почти неуязвимы. По всему южному побережью рассказывали, что их шкуру не пробивали самые тяжёлые и твёрдые копья, их не могли сразить даже заговорённые восточными магами гибкие клинки из вендийской стали, прокалённые на вулканическом огне. Убивали их только лёгкие, но смертоносные мечи из мифрилла — металла, которым в мифические времена с людьми торговали гномы. Но теперь во всём мире остался лишь один такой меч, но кто им владел, было неизвестно. Даже всезнающие бродячие торговцы не могли назвать его имени. Платные рассказчики на рынках, впрочем, называли его Демиургом, но большинство из них даже не скрывали, что сомневаются в его существовании. Лотар посмотрел в другую сторону оазиса. Там стояла слониха с крохотным, всего нескольких недель от роду детёнышем. Слонёнок был почти спокоен, он не верил, что с ним может произойти что-то плохое, когда такая сильная мама рядом. А вот слониха была неспокойна, потому что понимала: когда мантикора сожрёт свою первую добычу, она начнёт охотиться на неё. Слониха не боялась гибели. Но она хотела биться до последнего, защищая детёныша. Она только надеялась, что этот ужасный хищник, с которым ей не повезло оказаться рядом, сначала нападёт на человека, а это позволит прожить ей и слонёнку немного дольше… Неизвестно почему, но Лотар это знал. Он мог даже что-нибудь приказать слонихе, и она послушалась бы его. Лотар понял, что теперь никогда не будет тем человеком, который пришёл в этот оазис. Что-то нечеловеческое, замешанное на магии, навсегда останется в нём. И тогда он увидел воду. Она вытекала из серебряной фигурки, которая украшала родничок, давший жизнь всему оазису. Хотя фигурку сделал Гханаши, это была настоящая вода, возвращающая силу и чистоту. Лишь собранная в бассейне, она становилась основой той чёрной колдовской субстанции, которую использовал колдун. Постанывая от боли, шатаясь от неумения правильно управлять своими слишком сильными и быстрыми мускулами, Лотар пошёл к родничку, удивляясь на ходу, насколько прекрасной может быть струйка не очень даже чистой, но живой воды. Он приник к ней губами, набрал её в рот и… чуть не задохнулся. Ему хотелось пить её не глотая, хотелось, чтобы она сама втекала в его тело. Он пил, пил, пил, а потом снова пил. Вода вытекала у него из носа, почти залила ему лёгкие, залепила глаза и уши… А он всё пил, чувствуя, как бисеринки пота выступают на его коже, вынося ту гадость, которая скопилась в нём после часов жажды и всех колдовских трансформаций. Он пил, закашливаясь, потому что ему хотелось смеяться, пил, захлёбываясь, потому что ему почти удалось добиться, чтобы вода сама втекала в его гортань… Наконец ему показалось, что он вот-вот лопнет, хотя его телу требовалось ещё немало воды, чтобы он был по-настоящему сыт влагой. Он отошёл к бассейну и только тогда заметил, что вода стала промывать и бассейн. Колдовская жижа, наполнявшая его раньше, вытекла в проломы, которые дракон по имени Лотар сделал, когда атаковал колдуна. А немногие лужи грязи, что остались во впадинах неровно сделанного дна, вода разжижала и уносила в песок.