На Нюрнбергском процессе много раз говорилось о приказе генерала Рейхенау. В них экс-фельдмаршал призывал немецкий народ к устранению Адольфа Гитлера и прекращению войны. А сразу после разгрома гитлеровской Германии именно Паулюс стал одним из основных свидетелей советского обвинения на Нюрнбергском процессе, ему.
Фельдмаршал Паулюс: жизнь в советском плену
Открытие Нюрнбергского процесса состоялось 20 ноября 1945 года. На Нюрнбергском процессе Паулюс оказался не подсудимым, а свидетелем обвинения. После смерти Сталина ему разрешили переехать в Дрезден, где он читал лекции о воинском искусстве. Нюрнбергский процесс и последующая жизнь Паулюса. Паулюс свидетельствует на Нюрнбергском процессе Однако Паулюс был жив и активно сотрудничал с советскими властями. Полное имя фельдмаршала — Фридрих Вильгельм Эрнст Паулюс.
Без пяти минут Паулюс
Но не в роли обвиняемого, а в качестве свидетеля обвинения на Нюрнбергском процессе над главными немецкими военными преступниками. Фельдмаршалу Паулюсу в советском плену предстоит пройти драматичный путь: он жил и в особом оперативно-пересылочном лагере в Красногорске, и на "спецобъектах", и даже на даче в Томилине под Москвой как "личный гость" Сталина. На Нюрнбергском процессе много раз говорилось о приказе генерала Рейхенау.
Идеологический удар: как фельдмаршал Паулюс стал козырем СССР в Нюрнберге
И прежде всего фюрер приказал вручить Паулюсу жезл фельдмаршала — атрибут высшего воинского звания. Но фюрер просчитался: запертым в Сталинграде немецким воякам было уже всё равно. Многие из них, напротив, уже меняли форму с шитыми золотом погонами на простые офицерские шинели, рассчитывая попасть в плен под видом простых солдат. Утром 1 февраля радист штаба Паулюса направил последнюю радиограмму в ставку Гитлера: «6-я армия, верная своей клятве и осознавая огромную важность своей миссии, держалась на занятых позициях до последнего солдата... Русские в дверях нашего бункера. Мы уничтожаем оборудование». Телеграмма заканчивалась двумя буквами — CL. Это международный радиошифр, означающий, что данная станция больше в эфир выходить не будет. Сплошной линии обороны больше не существовало.
Имелись лишь отдельные опорные пункты, оборонявшиеся боевыми группами. Один из таких опорных пунктов был напротив универмага, в направлении реки Царицы, которая была уже форсирована Красной Армией. Его обороняла боевая группа полковника Людвига... Советские войска уже обстреливали универмаг. К западу от нас, всего в нескольких кварталах, стояли танки с красными звёздами на броне. Действительно, конец приближался. Надо было решать: самоубийство или плен? До сих пор Паулюс был против самоубийства, теперь же он начал колебаться.
После долгих размышлений он сказал с огорчением: — Несомненно, Гитлер ожидает, что я покончу с собой. Что вы думаете об этом, Адам? Я был возмущён: — До сих пор мы пытались препятствовать самоубийствам в армии. И мы правильно поступали. Вы тоже должны разделить судьбу своих солдат. Если в наш подвал будет прямое попадание, все мы погибнем. Однако я считал бы позорным и трусливым кончить жизнь самоубийством. Казалось, будто мои слова освободили Паулюса от тяжёлого груза.
По сути дела, он придерживался той же точки зрения, что и я, но хотел на моих аргументах перепроверить свои выводы. Это было в его манере... Был отдан приказ: немецкие генералы и Паулюс лично не должны были исчезнуть из котла. Но такой приказ легче отдать, чем выполнить. Советские разведчики ничего не знали о местонахождении командующего армией. Заместитель начальника штаба 38-й отдельной мотострелковой бригады Фёдор Ильченко вспоминал: — Пленение фельдмаршала Паулюса — это случайность, стечение обстоятельств. Ведь до последнего момента никто не знал, остался ли он в Сталинграде или, бросив армию, улетел в тыл. Тем не менее советские разведчики пытались у каждого пленного немецкого офицера получить сведения, где находится командующий армией и откуда немецкие войска получают приказы.
И вот в одной из операций солдаты 38-й бригады захватили несколько тысяч немецких солдат и офицеров. Среди пленных оказался переводчик штаба немецкого армейского корпуса, который отлично владел русским, румынским, польским, несколькими наречиями немецкого языка. К тому же знал в лицо многих офицеров, вплоть до командиров батальонов. Это был ценный пленный. Так как наш штабной переводчик немецкий знал не очень хорошо, то я решил переводчика-немца оставить при себе. Причём сам немец этому очень обрадовался, ведь после холодных сталинградских подвалов и полуголодного существования жизнь при штабе ему казалась раем. Вместе с моим ординарцем немец ходил на кухню и получал пищу наравне со всеми солдатами. Правда, за этого немца особисты мне не раз грозили кулаком, но командир бригады меня защищал.
А немец за эту добродетель выслуживался перед нами как мог… Именно немец-переводчик и вывел нашу разведку на последнее убежище Паулюса. В последние дни января 38-я бригада наступала в направлении железнодорожного вокзала, захватывая один подвал за другим. В одном из таких подвалов взяли в плен группу измождённых немецких солдат. В подвал пришёл и Фёдор Ильченко вместе с переводчиком, чтобы допросить пленных. И это офицер! Пленные немцы в Сталинграде. Причём о Паулюсе пленные не сказали ни слова. Может, не знали, а может, скрыли.
В итоге командующий 64-й армией генерал-лейтенант Степан Шумилов отдал приказ наступать на площадь Павших Борцов, где находился Центральный универмаг, и захватить здания, где по предположениям может находиться высшее немецкое командование». Я вызвал его для доклада. Моей первой мыслью было: бедный Людвиг, нелегко тебе придётся. Когда начальник штаба ушёл, я высказал свои опасения генерал-полковнику. Однако Паулюс успокоил меня: — Я не потерплю, чтобы Людвиг был наказан из-за своих самовольных действий. За Людвигом был послан офицер в стальной каске, с автоматом. Это было весьма похоже на наказание, а также полностью отвечало применявшейся до сих пор Шмидтом формуле: кто самовольно установит связь с врагом, тот будет расстрелян. Как позднее рассказывал мне Людвиг, он ждал, что начальник штаба привлечёт его к ответственности.
Однако вышло иначе. Шмидт спросил сначала, как обеспечен южный участок котла, за который отвечал Людвиг. Затем он всё же попросил его сесть. Он обосновывал свой шаг, ссылаясь на потерю войсками боеспособности и на наличие десятков тысяч лишённых помощи раненых и больных. Докладывая, он всё время внимательно наблюдал за Шмидтом. Однако тот не прерывал его ни единым словом и только расхаживал взад и вперёд по своему подвалу. Через несколько минут после того, как Людвиг кончил, он неожиданно остановился перед ним. Людвиг сначала не понял.
Он был готов ко всему, но не к этому.
Что вы думаете об этом, Адам? И мы правильно поступили.
Вы тоже должны разделить судьбу своих солдат. Если в наш подвал будет прямое попадание, все мы погибнем. Однако я считал бы позорным и трусливым кончить жизнь самоубийством».
Казалось, будто мои слова освободили Паулюса от тяжелого груза. Он придерживался той же точки зрения, что и я, но хотел на моих аргументах перепроверить свои выводы». Логово Тем временем одна за другой группы красноармейцев уже просачивались в последнее прибежище штаба Паулюса.
Заместитель начальника штаба 38-й отдельной мотострелковой бригады старший лейтенант Федор Ильченко вспоминал: «Когда металлические двери распахнулись, внутри все похолодело: в длинном широком коридоре по обе стороны стояли сотни две немецких солдат и офицеров. Правда, немцы уже тогда не казались нам врагами. Мы прекрасно знали, что они нас стали бояться.
Они в тот 36-градусный мороз были в летнем обмундировании. То, что позже показывали в хронике, когда толпы пленных немцев идут в соломенных обмотках и женских платках, все это было правдой. Они надевали на себя все — любую женскую одежду, снимали одежду с убитых, только бы спастись от страшного холода».
Ильченко стал настаивать на том, чтобы его провели к Паулюсу. Он оказался в личных покоях фельдмаршала. Большой стол был застелен зеленой бархатной скатертью, на кушетке у стены стоял аккордеон.
Рядом на койке в рубашке без кителя мундир висел на стуле сидел осунувшийся, исхудавший небритый пожилой мужчина. Это и был фельдмаршал Фридрих Паулюс. При виде нас он сел и тяжелым затравленным взглядом посмотрел на меня.
Меня представили как русского парламентера». Следом в убежище Паулюса отправился начальник штаба 64-й армии генерал-лейтенант Иван Ласкин. Бункер О перипетиях того дня Иван Андреевич Ласкин подробно рассказал в своей книге «На пути к перелому».
В послевоенные годы с генералом Ласкиным в Волгограде встречалась также корреспондент «Комсомольской правды», автор 40 книг о Великой Отечественной войне Людмила Овчинникова. Ниже — ссылки на ее публикацию, которую разместило агентство Stoletie. Мне было приказано — отправиться в подвал универмага.
Мы торопились. Нас было пятеро, вместе со мной — командир батальона Латышев, переводчик Степанов и двое автоматчиков. Отдали приказ — если понадобится, прикрыть нас огнем.
Когда мы подошли к входу в здание, то увидели плотную цепочку немецких офицеров, которые, закрывая вход в подвал, угрюмо смотрели на нас.
Адама указывается, что при знакомстве Шумилов назвал пленного командующего «фон Паулюсом», на что последний указал, что не является дворянином. Пленного генерал-фельдмаршала Паулюса и его адъютанта конвоируют в штаб 64-й армии.
Пленение генерал-фельдмаршала Паулюса Вскоре Паулюс был представлен командующему фронтом генерал-полковнику К. Рокоссовскому , который предложил ему издать приказ о капитуляции остатков 6-й армии, чтобы прекратить бессмысленную смерть её солдат и офицеров. Паулюс отказался пойти на это, поскольку он теперь пленный, а его генералы подчиняются в соответствии с поступившей директивой непосредственно Гитлеру.
Вынужденное реагировать на советское официальное сообщение о взятии в плен около 91 тысячи солдат и офицеров, нацистское правительство сообщило немецкому народу о том, что 6-я армия полностью погибла. В течение трёх дней все немецкие радиостанции передавали похоронную музыку, в тысячах домов Германии воцарился траур. Рестораны, театры, кинотеатры, все увеселительные заведения были закрыты, и население рейха переживало поражение под Сталинградом.
Пленные офицеры по-прежнему воспринимали Паулюса как своего командующего. Вскоре Паулюс заявил: «Я являюсь и останусь национал-социалистом. От меня никто не может ожидать, что я изменю свои взгляды, даже если мне будет грозить опасность провести в плену остаток моей жизни».
Паулюс ещё верил в мощь Германии и что «она будет с успехом сражаться». В июле 1943 года в красногорском лагере был создан Национальный комитет «Свободная Германия». В его состав вошли 38 немцев, 13 из которых были эмигранты Вальтер Ульбрихт , Вильгельм Пик и другие.
Вскоре Главное политуправление Красной Армии и Управление по делам военнопленных и интернированных УПВИ НКВД рапортовали о своём новом успехе: в сентябре того же года проходит учредительный съезд новой антифашистской организации «Союз немецких офицеров». Для Паулюса и его соратников, которые были ещё весной переведены в генеральский лагерь в Спасо-Евфимьевом монастыре в Суздале , это было предательством. Мы их больше не считаем нашими товарищами, и мы решительно отказываемся от них».
Но через месяц Паулюс неожиданно отзывает свою подпись из генеральского «протеста». Вскоре его переводят в селение Чернцы в 28 км от Иванова. Высшие чины НКВД опасались, что из Суздаля фельдмаршала могут похитить, поэтому отправили его в глушь лесов.
Помимо него в бывший санаторий имени Войкова прибыло 22 немецких, 6 румынских и 3 итальянских генерала. В бывшем санатории у Паулюса стало прогрессировать заболевание кишечника, по поводу которого он был неоднократно оперирован. Однако, несмотря ни на что, он отказывался от индивидуального диетического питания, а только попросил доставить ему травы майоран и эстрагон , которые он всегда возил с собой, но чемодан с ними потерял в боях.
Ко всему прочему он, как и все пленники «санатория», получал мясо, масло, все необходимые продукты, посылки от родных из Германии, пиво по праздникам. Пленники занимались творчеством. Для этого им были предоставлены все возможности: дерева вокруг было предостаточно, так что многие занимались резьбой по дереву даже вырезали для фельдмаршала жезл из липы , холсты и краски были в любом количестве, сам Паулюс тоже занимался этим, писали мемуары.
Тем не менее, он по-прежнему не признавал «Союз немецких офицеров», не соглашался на сотрудничество с советскими органами, не выступал против А. Летом 1944 года фельдмаршала переводят на спецобъект в Озёрах. Паулюсу вручают обращение 16 генералов.
Интеллигентный, нерешительный Паулюс колебался. Как бывший штабист он, видимо, привык просчитывать все «за» и «против». Но целый ряд событий «помогает» ему в этом: открытие Второго фронта, поражение на Курской дуге и в Африке, потеря союзников, тотальная мобилизация в Германии, вступление в «Союз» 16 новых генералов и лучшего друга, полковника В.
Адама , а также смерть в Италии в апреле 1944 года его сына Фридриха.
Паулюс свидетельствует на Нюрнбергском процессе. Через четыре дня он вступил в «Союз немецких офицеров». Потом — в Национальный комитет «Свободная Германия». С этого момента он становится одним из самых активных пропагандистов в борьбе с нацизмом.
Регулярно выступает по радио, ставит свои подписи на листовках, призывая солдат Вермахта переходить на сторону русских. Отныне для Паулюса обратного пути не было. Это сказалось и на членах его семьи. Гестапо арестовало его сына, капитана вермахта. Отправляют в ссылку его жену, отказавшуюся отречься от пленного мужа, дочь, невестку, внука.
До февраля 1945 года они содержались под домашним арестом в горном курортном местечке Ширлихмюлле в Верхней Силезии , вместе с семьями некоторых других пленных генералов, в частности фон Зейдлица и фон Ленски. Сын находился под арестом в крепости Кюстрина. Дочь и сноха Паулюса написали прошения об освобождении, в связи с имеющимися малолетними детьми, однако это сыграло противоположную ожиданиям роль — напомнив о себе Главному управлению РСХА, они при подходе Красной Армии к Силезии были переведены сначала в Бухенвальд , а чуть позднее в Дахау. В апреле 1945 года они были освобождены из концлагеря в Дахау. Но фельдмаршал так и не увиделся со своей женой.
Паулюс узнал об этом только через месяц. Фридрих Паулюс выступал в качестве свидетеля на Нюрнбергском процессе. Послевоенное время[ править править вики-текст ] После войны «сталинградских» генералов всё ещё держали в плену. Многие из них затем были осуждены в СССР, но все 23, кроме одного умершего, позднее вернулись домой из солдат — около 6 тысяч. Однако Паулюс на родине побывал уже в феврале 1946 года как участник Нюрнбергского процесса.
Его появление там и выступление на суде в качестве свидетеля стало неожиданностью даже для самых близких к Паулюсу офицеров. Не говоря уже о сидевших на скамье подсудимых В. Кейтеле , А. Йодле и Г. Геринге , которого пришлось успокаивать.
Некоторые из пленных генералов обвинили своего коллегу в низости и предательстве. После Нюрнберга фельдмаршал полтора месяца находился в Тюрингии , где встречался и со своими родственниками. В конце марта его снова привозят в Москву, и вскоре «личного пленника» Сталина он не разрешил отдать Паулюса под суд поселяют на даче в подмосковном Ильинском. Там он изучал труды классиков марксизма-ленинизма, читал партийную литературу, готовился к выступлениям перед советскими генералами. У него были свой врач, повар и адъютант.
Паулюсу регулярно доставляли письма и посылки от родных. Когда он заболел, возили на лечение в Ялту. Но все его просьбы о возвращении домой, о посещении могилы жены наталкивались на стену вежливого отказа. Однажды утром в 1951 году Паулюса нашли без сознания, но успели спасти.
Читайте также:
- Report Page
- Без пяти минут Паулюс
- Report Page
- Кавалерист Ленски
- Разговор с племянником Геринга
СУД НАРОДОВ. Часть 3: Процесс (продолжение)
На Нюрнбергском процессе много раз говорилось о приказе генерала Рейхенау. НЮРНБЕРГ. Паулюс выступал одним из главных свидетелей обвинения на Нюрнбергском процессе. Международный Военный Трибунал, получивший историческое название Нюрнбергский процесс, был задуман как глобальный показательный процесс. Сэр Норман Биркетт, английский судья на Нюрнбергском процессе, позже писал в своих воспоминаниях: "Перекрестный допрос не продолжался еще и десяти минут, когда стало совершенно очевидным, что ситуацией полностью владеет не господин судья Джексон. Паулюс выступал одним из главных свидетелей обвинения на Нюрнбергском процессе. За Паулюсом военных преступлений не водилось, наоборот, он был известен тем, что отменил ряд весьма людоедских приказов Рейхенау, предшественника Паулюса на посту командующего 6-й армией.
Алексей Шахов. Возмездие: конец 6-й армии Паулюса
Для въезда в американскую зону оккупации нужны были визы. После долгих споров и раздумий решили оформить визу на руководителя следственной части при советском обвинении Георгия Александровича Алексеева и десятерых сопровождающих, в числе которых был и Фридрих Паулюс. Он подтвердил данные ранее показания, за что был назван некоторыми подсудимыми «предателем». После Нюрнбергского процесса Паулюс несколько лет прожил под Москвой, а в 1953 году вернулся в Германию. Паулюс поселился в Дрездене, читал лекции по военной истории, пользовался служебным автомобилем и услугами личного водителя. Умер 1 февраля 1957 года. Фридрих Паулюс и Вальтер фон Райхенау. Гитлер за разработкой военных планов.
Паулюс — второй слева. Германия, 1940 г. Пленный командующий группой немецких войск под Сталинградом генерал-фельдмаршал Ф. СССР, г. Сталинград, 1943 г. Пленный генерал-фельдмаршал Паулюс. Фото Е.
СССР, 1943 г. Фельдмаршал Паулюс подписывает обращение 50 немецких генералов к вермахту. СССР, 8 декабря 1944 г. Паулюс на допросе в штабе 64-й армии. Сталинград, январь 1943 г.
Защита сочла, что получила шанс дезавуировать аргументы обвинения. Адвокат Вильгельма Кейтеля Отто Нельте заметил, что фотокопия заявления Паулюса официально не заверена советскими властями, а само заявление не является "показанием, данным под присягой, которое могло бы быть допущено в качестве доказательства". Зоря напомнил, что в распоряжение трибунала были представлены подлинники всех документов советского обвинения или документы, заверяющие их подлинность. Руденко не отважится на такой шаг. Советский главный обвинитель и уговаривать себя не дал — сразу согласился. Лишь люди посвященные могли заметить что-то сардоническое в его взгляде. И когда ничего не подозревавший Лоуренс спросил, сколько примерно времени потребуется для доставки свидетеля, Р. Руденко спокойно, я бы даже сказал непривычно медленно и как-то даже безразлично, ответствовал: — Я думаю, ваша честь, минут пять, не более. Фельдмаршал Паулюс находится в апартаментах советской делегации в Нюрнберге. Защитники поторопились ретироваться, отказаться от своего ходатайства, но рассерженный Лоуренс потребовал немедленно доставить Паулюса в суд". Стенограмма и аудиозапись процесса не подтверждают этот красивый рассказ. Обмен репликами был сдержанным, никто не требовал немедленной явки Паулюса и тем более не обещал доставить его за пять минут. Правда, уже после допроса адвокат Генерального штаба и высшего командования вермахта Ганс Латернзер отметил, что "свидетель появился крайне неожиданно, во всяком случае для защиты". Не находит подкрепления и другая история, основанная на воспоминаниях сына Николая Зори, Юрия. Согласно этой версии, Зоря напомним, этот талантливый и принципиальный юрист погибнет при загадочных обстоятельствах 22 мая 1946 года — его найдут застреленным в собственном номере допрашивал Паулюса, пока не заявил, что теперь будут "представлены материалы и показания людей, располагающих достоверными сведениями о том, как на самом деле проходила подготовка нападения на Советский Союз". Тогда речь Зори якобы оборвали на полуслове, а кабины советских переводчиков отключили: советское руководство приказало, чтобы дальше Паулюса допрашивал Роман Руденко. Однако стенограмма и аудиозапись снова говорят об ином. Сразу после обеденного перерыва Зоря объявил: "В соответствии с заявлением, сделанным советской делегацией, я прошу разрешения ввести в зал для допроса фельдмаршала бывшей германской армии Фридриха Паулюса, допрос которого произведет главный обвинитель от Союза Советских Социалистических Республик генерал Руденко".
Для командования Красной армии Фридрих Паулюс был очень важным пленником. Предполагалось, что он примет участие в большой военно-политической игре. На момент пленения фельдмаршал был очень болен. Первоначально его отправили в госпиталь. Долгое время Паулюс придерживался национал-социалистических взглядов. Его отношение к нацистским идеям претерпело изменение после покушения на Гитлера. С заговорщиками жестоко расправились, а среди них были и друзья фельдмаршала.
Руденко не отважится на такой шаг. В кулуарах адвокаты хихикали: одно, мол, дело давать показания в Москве и совсем другое здесь — в Нюрнберге, где Паулюс окажется лицом к лицу со своими бывшими начальниками и друзьями. Но когда щепетильный к протестам и просьбам защиты председатель трибунала Лоуренс осведомился, «как смотрит генерал Руденко на ходатайство адвоката», то случилось совершенно неожиданное. Советский главный обвинитель и уговаривать себя не дал — сразу согласился. Лишь люди посвящённые могли заметить что-то сардоническое в его взгляде. И когда ничего не подозревавший Лоуренс спросил, сколько примерно времени потребуется для доставки свидетеля, Р.