Евгения Бургойне, дирижёр и основатель ансамбля Questa Musica Филипп Чижевский и его жена, а по совместительству и художественный руководитель коллектива, Мария Грилихес рассказали о необычном проекте, который приготовили для улан-удэнской публики. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам.
Подписаться на нашу рассылку
- Интервью с дирижером Филиппом Чижевским
- Филипп Чижевский – биография, фото, личная жизнь, сейчас
- Telegram: Contact @baletmoskva
- Филипп Чижевский — сообщество поклонников
- Филипп Чижевский: «Мое кредо – открывать партитуру с чистого листа»
Филипп Чижевский: «Дирижер — это инструмент для оркестра»
Главная» Новости» Филипп чижевский афиша 2024. Дирижер — Филипп Чижевский. Трансляция завершилась 30 октября 2023. Видео будет доступно после получения разрешения правообладателя. Филипп Чижевский. Дирижер. Биография Спектакли Галерея Пресса Новости театра.
Дирижер Филипп Чижевский исполнил великую ораторию Генделя "Мессия" в Московской филармонии
Главная» Новости» Чижевский филипп дирижер афиша. Дирижёр — Филипп Чижевский, Консерватория им. Чайковского, купить билеты на концерт в Москве, 18.06.2024. Филипп Чижевский — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. Дирижер и основатель ансамбля Questa Musica Филипп Чижевский.
Форма поиска
- Как купить билеты?
- Филипп Чижевский: «Дирижер — это инструмент для оркестра»
- Филипп чижевский дирижер биография личная жизнь. Биография. Дирижер в вашем понимании - это кто
- Филипп Чижевский приблизит к слушателям Бетховена и Баха
- Государственная академическая симфоническая Капелла РФ
- Филипп Чижевский | Пермский театр оперы и балета
Ансамбль Questa Musica. Дирижер — Филипп Чижевский
Главная» Новости» Филипп чижевский афиша. Однако, по словам дирижера-постановщика Филиппа Чижевского, спектакль все равно будет несколько другим. В интервью РИА Новости музыкант рассказал о радикализме этой оперы Вагнера и о том, почему музыка любой эпохи может быть современной. По мнению издания Colta, «Филипп Чижевский – имя, наконец продлившее список дирижеров, на которых в Москве “правильно ходить”». Александр Кнайфель — «Утешителю». Ансамбль Questa Musica Дирижёр — Филипп Чижевский. Фото: из личного архива Филиппа Чижевского. Большой театр Филипп Чижевский Это мой город. Дирижер Филипп Чижевский известен своим пристальным вниманием к старинной музыке, аутентичному звучанию и смелыми экспериментами в области современной музыки.
Филипп Чижевский: Игра должна быть опасной
Филипп Чижевский. приглашенный дирижер Государственного академического Большого театра России. Дирижер – Филипп Чижевский, бронирование онлайн или по телефону +7(499)110-72-91 в Московскую консерваторию имени Чайковского! Дирижёр ансамбля, Филипп Чижевский двукратно удостоен театральной премии «Золотая Маска», является лауреатом музыкальной премии BRAVO, имеет множество дипломов и наград. Под управлением Филиппа Чижевского были исполнены российская премьера сочинения Штокхаузена «Группы» для трех оркестров и трех дирижеров – с им и мовым – на Международном фестивале актуальной музыки «Другое пространство» в 2016 году. Дирижер и основатель ансамбля Questa Musica Филипп Чижевский.
Филипп Чижевский приблизит к слушателям Бетховена и Баха
У Баха ультраэмоциональная музыка, зачастую она более эмоциональна, чем в самых кульминационных и разухабистых моментах у Бетховена. Поэтому для меня финал Девятой симфонии — ничуть не сильнее по эмоции, чем переход от Crucifixus к Et resurrexit в Мессе си-минор. Так что какой-то принципиальной разницы для меня нет. Не покривлю душой, если скажу так. В последнее время вы все активнее беретесь за романтическую музыку. Опять вернусь к той теме. Вы сами довольны своими трактовками Брукнера и Малера?
Эти композиторы для меня очень естественны, я их чувствую так же, как… Скажем, я люблю в походы ходить. Редко получается, но тем не менее. Допустим, на Эльбрус забираешься, идешь этот долгий путь… Вот это брукнеровское построение. Или опера Рихарда Вагнера без антракта, которую мы сейчас делали имею в виду «Летучего голландца». Малера я дирижировал в Московской филармонии, Четвертую симфонию — сейчас бы я, наверное, какие-то вещи по-другому сделал. Что было хорошо вчера, сегодня плохо.
Ну не то чтобы плохо — иначе. Я сторонник такого подхода. Не слушаю свои записи. Раньше у меня была такая привычка, а в последние годы не слушаю. Наверное, после карантина перестал это делать. То есть меня перестало интересовать то, что я уже сделал.
Поэтому мне сложно ответить, доволен ли я. Сейчас, на сегодняшний момент, я, наверно, отвечу, что нет, недоволен, поскольку я что-то сделал бы по-другому. Но какие-то вещи, безусловно, произошли, и я уверен, что они были неплохие, и, может быть, мне их не удастся повторить так же, но это и не нужно. Фото из личного архива Бессловесный интеллект Вы сказали о дирижерской профессии, которая в идеале для вас, если я правильно понял, профессия без слов. Да, наверное. Тогда не могу не спросить о Геннадии Рождественском и Владимире Юровском, которые славились и славятся своими прологами к концертам.
Насколько этот опыт для вас важен? Это другое. Рождественский как раз был за то, чтобы ничего не говорить. Когда он репетировал, он практически ничего не говорил. У него были репетиции, когда он сказал «здравствуйте» и «встретимся на концерте» или «спасибо большое, до завтра». А «Истории с оркестром»?
Но это же не репетиционный процесс. Это лишняя возможность поблистать эрудицией и рассказать… Даже не поблистать, а сделать какие-то свои мысли, суждения, знания достоянием общественности. Но это не имеет отношения к дирижерской профессии. Это как раз их другая сторона, другой их талант. Вам близок этот талант? Вы не хотели бы этим заниматься?
Я не люблю говорить со сцены и не чувствую в этом никакой необходимости. Для меня это два разных жанра. Я с удовольствием поговорю о музыке и о сочинении, и, допустим, даже если я чем-то хочу поделиться, пусть это будет другой день и встреча со зрителем, какое-то общение в другом формате. Но я бы совершенно четко эти моменты разграничивал, потому что если ты играешь концерт, то ты должен быть сконцентрирован только на этом, иначе ты недоговариваешь в музыке. Я не представляю, честно, — как это, долго говорить, потом поворачиваться и дирижировать, для меня эти вещи несовместимы. Но при этом… Хорошо, задам такой вопрос: современный дирижер обязан быть интеллектуалом?
Да, сто процентов. Несовременный дирижер тоже. В принципе, эта профессия — почему она выкристаллизовалась? Это ведь не только когда человек повернулся спиной к залу, и музыка стала чуть сложнее, и нужно показать, где вступает флейта, а где кларнет. Безусловно, интеллектуализм дирижера — путь облегчить репетиционный процесс. Сократить репетиционное время, когда ты оптимизируешь то, что думают музыканты, потому что современный дирижер должен быть и психологом, и слышащим человеком.
Не «я сказал, и будет так», а «мы подумали, высказались, и я принял решение». Вот это, наверное, ближе. Да, ты должен принимать решение, но ты и музыкантов должен слышать. Поэтому, когда я репетирую с оркестром, я часто задаю вопрос музыкантам, что они думают по тому или иному поводу. Не всегда получаю ответ, но вижу в глазах заинтересованность, и меня это подкупает. А потом, допустим, в антракте ко мне подходят, и начинается дискуссия, я всегда с удовольствием беседую.
Почему дирижер должен быть интеллектуалом? Та внутренняя подготовка, которая ведется до выхода к пульту — это, собственно, основной путь, когда у тебя складывается сочинение, и ты уже должен быть готов выступать с ним перед публикой. Репетиционный процесс — три, четыре репетиции, или восемь, неважно, в зависимости от сложности — это уже финиш, когда ты доводишь сочинение до конца в своей голове. Безусловно, в этот момент ты можешь от чего-то отказаться, а к чему-то, наоборот, прийти, что-то тебе музыканты подсказывают своей игрой — у меня такое часто бывает. Интеллектуальная база безусловно важна. Должен ли я знать контекст, иметь представление о том, что происходило в музыке, не только американской, до этого сочинения?
Наверное, да. Потому что это не просто тишина. В принципе, это итог всей истории музыки, подведение черты, причем еще в середине XX века 1952. Абсолют, скажем так. Не ноль, а то, что не может вместить человеческое сознание. Я об этом рассуждал после того, как закончился «Реквием» Лигети 15 апреля 2023 я дирижировал им в Зале Чайковского.
Для меня перестало существовать все, вселенная, условно. Особенно это страшно, когда ты веришь в Бога. Исполнение попало на Великую субботу. А в пятницу Бог умер, в Писании об этом говорится, затем Он воскрес. Возвращаюсь к вашему вопросу об интеллекте дирижера, шире — музыканта. Допустим, ты получаешь пьесу, где написано: «Возьмите скрипку и в заданном ритме трите заднюю деку».
Почему заднюю? Там больше лака, как правило. Сделать это сложно? Может ли это, в принципе, сделать любой человек, понимающий ритм и не играющий на скрипке? Но если ты можешь взять скрипку и сыграть сонату Моцарта, то ты по-другому будешь играть эту пьесу, где у тебя задачи другого порядка. У тебя есть база.
Соответственно, ты можешь вкладывать смыслы. Когда ты играешь симфонию Брамса, ты должен знать, что до Брамса был Шуберт, до Шуберта — Бетховен хотя они практически вровень жили, творили , Гайдн, Бах, Гендель… Музыка — это соприкосновение различных аллюзий в твоей голове, это твое образное мышление. Помню, когда мы ставили оперу «Кармен» Бизе, там была некоторая особенно запоминающаяся музыка, и я себе иронически написал: «Если у вас, если у вас». Ну просто, как в том анекдоте: «музыкой навеяло». Это нормально. Ты постоянно в диалоге со своими воспоминаниями, музыкальными опытами, или даже не музыкальными, а просто звуковыми, шумовыми.
Так и получается твоя интерпретация какого-то взятого сочинения, ты вкладываешь туда весь свой багаж. Далеко не обязательно музыкальный. То есть для вас важны и какие-то общекультурные пласты. Я больше скажу: и антикультурные тоже важны, потому что в музыке много бреда, абсолютного, ты можешь нарочито делать какие-то вещи. Некоторые композиторы как правило, это уже позже стало происходить пишут: senza espressivo. Пожалуйста, не надо никакой выразительности!
Случалось, я говорил музыкантам: «Вот эти ноты, четверти, сыграйте их тупо, просто тупо сыграйте — пам-пам. Будет то, что надо». Они играли — «тупо». Все, больше ничего не нужно. Ты выходишь на улицу — там много странного, и красивого, и некрасивого, и ужасного, все это есть в музыке. Когда есть градация, есть эмоции.
Если все будет красиво, то это будет зефир в шоколаде с сахарной пудрой и еще с карамельным соусом. Если это потреблять все время, извините, вас будет тошнить. Рецепты блюд Когда вы подбираете себе репертуар на определенный концерт, что включается внутри в первую очередь? Это должна быть яркая, эффектная музыка, ориентированная на публику? Или для вас первично беспроигрышное сочетание опусов? Может быть, необычное сочетание инструментов?
Историческая уместность того или иного сочинения? Мой вопрос касается и новой музыки. В принципе, все, что вы перечислили, присутствует в составлении программ, но это, скорее, внешняя сторона — ориентировано на ответную реакцию зала: вот сейчас мы их удивим, самое старое сделаем, самое новое сделаем, самое громкое, самое быстрое, самое медленное, самое тихое. Я все-таки руководствуюсь актуальностью для себя на сегодняшний день. Какие-то вещи, которые мне хочется исполнить и я могу их исполнить, откладываю на потом. Думаю: нет, поживу еще с этим материалом какое-то время.
То есть, приходит время каких-то сочинений, и они сами всплывают. Знал я это сочинение? Но должно было прийти время. Какие-то программы бывают предложены, я их корректирую. Важно, как я сам для себя могу объяснить ту или иную программу. И не важно, какая она — эффектная или неэффектная.
Не люблю длинные программы. Мне кажется, что «пере» — всегда плохо как для исполнителей, так и для слушателей. Всегда должно хотеться еще. Просто банальный пример: вот мы приходим в музей, допустим, какая-то интересная выставка, должны ли мы осмотреть весь музей? Совсем не обязательно. Ты приходишь в Лувр и смотришь его целиком?
Посмотрел какой-то зал, или Джоконду, и все, хватит. Или Билл Виола, выставка которого была в Пушкинском музее: ты можешь прийти и посмотреть его «Вознесение Тристана», а другие работы, например, не смотреть или посмотреть в другой день. Информация должна быть освоена. Вот за это я в первую очередь при составлении программ. Объективно для меня важно — успею ли я это отрепетировать нормально, хватит ли сил эмоциональных исполнить это на концерте так, как нам представляется. Говорю «нам», потому что не отделяю cебя от оркестра, от музыкантов, камерный или большой состав, все равно мы все вместе.
Я для них, я помогаю музыкантам сыграть и стараюсь быть небесполезным с точки зрения их внутреннего раскрепощения — вот это важно. А зрители… Не знаю. Я никогда не думаю — дойдет, не дойдет, будет интересно, не будет интересно. Я веду с ними диалог, как мы беседуем с вами, я вам что-то говорю, вы можете про себя думать: с этим не согласен, а вот это он правильно сказал. Так же и зритель, когда слушает: «Вот эту фразу он сделал слишком медленно. А вот это классно», — допустим, если он разбирается.
Либо такое настроение, когда ты сидишь и «кайфуешь», слушаешь музыку, это здорово — поскольку нам, музыкантам, когда мы слушаем коллег, порой бывает очень сложно: мы не можем абстрагироваться от нашего «дурацкого» образования, когда все равно, хочешь ты или нет, ты начинаешь анализировать и сопоставлять. Опять же Кейдж — он в этом очень точен, то есть он дистанцируется от своего сочинения, но при этой дистанции максимально к нему приближен. Что должно быть в программе?
О том, что важно в деле дирижёра, о дисциплине и профессионализме. Про собственный коллектив Questa Musica и работу в Большом. Про проблемы музыкальной отрасли и концерты-онлайн.
Какое у Вас самое яркое впечатление из детства, связанное с музыкой? Это произошло практически одновременно смеется. Музыкой я занимаюсь с 2,5 лет. Ходил в творческую студию рядом с домом на хор, ритмику и изо, наверное, как и все дети. Самое яркое музыкальное впечатление детства — это исполнение Восьмой симфонии Г. Малера под управлением Евгения Светланова.
С 6-ти лет я занимался в Хоровом училище им. У нас с раннего возраста была активная концертная деятельность, гастроли. Эту симфонию называют «1000 исполнителей», состоялось это событие в Большом зале Московской Консерватории. Мне тогда было примерно 11 лет. Помню, снимали первых 6 рядов партера, чтобы разместить оркестр, который не помещался на сцене. Светланов был в белом пиджаке с бордовой бабочкой, у него в руке была длинная палочка, а сама рука — в белой перчатке, чтобы его было видно отовсюду.
Духотища в зале стояла невыносимая, некоторые зрители выходили, им становилось плохо. Мои родители — скрипачи. Этот инструмент также не обошел меня стороной. Я занимался скрипкой с мамой и параллельно учился в Секторе педагогической практики при Московской консерватории. Дошел до ля-минорного концерта Вивальди, потом прекратил заниматься скрипкой регулярно. Параллельно я занимался фортепиано, и меня посещали мысли связать свою жизнь с фортепианной карьерой.
Дирижирование же было у нас обязательным предметом, начиная с 8 класса. В конце 8 класса мы проходили творчество Рихарда Вагнера. Помню, мы слушали музыкальную драму «Тристан и Изольда» целиком, а это порядка 4 часов чистой музыки. После чего я решил, что хочу заниматься симфоническим дирижированием. Я поступил в консерваторию на дирижёрско-хоровой факультет, а через год стал совмещать с оперно-симфоническим отделением. Таким образом, я закончил хоровое, оперно-симфоническое отделения и аспирантуру в консерватории.
Только ли классическую? Сложный вопрос. Воспитание вкуса происходит не только в семье, но и посредством общения со сверстниками, на улице, в интернете. Я в 5-ом классе слушал группу «Ария», у меня были все альбомы, мои друзья преимущественно были металлистами. Когда увлёкся баскетболом, слушал рейв и рэп. Тогда была очень популярна группа Prodigy.
В какой-то момент я от всего этого отошел, и для меня стала существовать только классическая музыка. Но это было не потому, что мне так сказали, так вышло само собой. Относительно воспитания вкуса у детей: здесь нет какого-то универсального рецепта. Могу сказать, что воспитание музыкой идет прямо с зародышевого состояния, когда ребенок находится еще в утробе матери. Любая музыка с точки зрения стиля-направления может быть как талантлива, так и наоборот. Полянского: дирижёр государственной академической симфонической капеллы России, дирижёр Большого театра...
Чему самому главному Вы научились у Полянского? Наверное, дисциплине. И продолжаю этому учиться. Он удивительно дисциплинированный человек, волевой. Это основные качества, которые должны быть у дирижёра. Он своим примером всегда показывал основные столпы, на которых и должен держаться образ дирижёра.
А потом уже и всё остальное — психология, взаимоотношения с людьми. Вот, например, в Большом я могу прийти в 11:00 начало репетиции , закрыть глаза, взмахнуть руками и услышать аккорд, который указан в партитуре, но и на перерыв я отпускаю музыкантов строго по регламенту. С Questa Musica мы можем репетировать по 2-2,5 часа без перерыва, у нас другие порядки. Как набирали состав? По каким критериям? Мы начали с небольшого вокального ансамбля.
Будучи студентами, я и моя жена Мария Грилихес основали этот коллектив.
Главная » Исполнители » Персоналии » Филипп Чижевский Филипп Чижевский Филипп Чижевский — российский дирижер, завоевавший любовь меломанов и признание профессионалов. Филипп Чижевский предлагает новаторскую интерпретацию классической музыки. Большое внимание уделяет музыкальным проектам в области старинной музыки и исполнению произведений современных композиторов.
Филипп Чижевский окончил Московскую государственную консерваторию имени П. Преподаватель МГК имени П.
Даже если я сыграл какое-то большое, знаковое сочинение — оно для меня так же важно, как и следующая программа, допустим, какая-то камерная, и я всегда держу в голове, что я к этому вернусь, и вот это мне созвучно. То есть для меня это не финал.
Поэтому я спокойно отношусь и к записям, концертные они или не концертные. Это этап. Ансамбль Questa Musica Если представить себе такую ситуацию, что вам предложили бы возглавить большой государственный оркестр… Часто задают этот вопрос. Вам это интересно?
Конечно, все интересно. Я все обсуждаю. И предложения поступали. Но сейчас так: у меня есть коллектив, с которым мы играем программы, они расширяются, мы делаем какие-то более крупные сочинения.
Мне нравится, что мы делаем с ансамблем, очень нравятся и программы с другими коллективами, где я приглашенный дирижер. Значит, не пришло время возглавить большой государственный оркестр , может, оно никогда не придет. Я не отношусь к назначению как к чему-то окончательному — назначили, и все. Хотя были замечательные примеры, когда дирижеры руководили коллективом до конца своих дней.
Евгений Александрович Мравинский. Или Артуро Тосканини: продирижировал «Аидой» совершенно случайно, потому что дирижер не пришел. Тосканини встал из-за второго пульта виолончелей и продирижировал в спектакле Верди «Аида» по памяти, и все, стал дирижировать. Караян, еще один пример.
Был ли во всем этом плюс? Формировался авторский почерк. Мы слушаем записи и можем сказать: «Вот это точно Серджиу Челибидаке». Или: «Вот так струнные звучали только с Караяном».
Или: «Вот этот Вагнер совершенно точно с Гансом Кнаппертсбушем». А Questa Musica — как бы вы охарактеризовали этот коллектив? Этот коллектив как мой ребенок. Я довольно рано стал отцом.
Это мой ребенок. Как его охарактеризовать? Questa Musica — то, с чем я живу и буду жить. У нас нет никакой господдержки, у нас просто много проектов.
Люди, в основном, одни и те же. Есть музыканты, играющие только барочные программы на исторических инструментах. Есть универсалисты, играющие с нами разные программы в различных строях. Если нет государственной поддержки, значит, есть частная?
У нас просто нет никакой поддержки. У нас много концертов, и кто нас зовет — они платят деньги за все репетиции, если нам нужна репетиционная база — за репбазу, и так далее, за все составляющие. Поэтому получается, в общем, недешево для тех, кто нас зовет. Со своими я люблю играть, наверное, больше всего.
Поскольку коллектив у нас в таком свободном статусе, удивительно, на самом деле, что мы существуем и как-то все у нас тьфу-тьфу-тьфу! Наши музыканты — кто-то солист, кто-то нигде, кроме «Квесты», не работает, кто-то работает в оркестре и совмещает с нашими проектами. Я постоянно думаю о том, что мы будем делать, что бы нам сыграть. Мы дружим, общаемся, вместе проводим время.
Это как семья. А другие коллективы — это другие коллективы, это могут быть прекрасные проекты, и когда я свободен, опять же я себе выбираю, что мне играть, что не играть, где-то могу отказаться, а где-то согласиться. Семья и кисть Насколько на вас повлияли ваши родители? Очень сильно.
Кто они? Они скрипачи оба. Обоих уже похоронил, к сожалению. Мама умерла в сентябре, чуть меньше года назад.
Причем, наверное, как часто бывает у артистов, я узнал об этом в антракте. Дирижировал я «Мессией» Генделя, и второе отделение у меня выстроилось как молитва об упокоении души. А отец у меня был очень непростой в плане того, как он вообще жил. Когда он брал скрипку в руки и просто играл неважно, что, «Венгерские танцы» Брамса, например , мне это очень многое давало и дает, потому что я вспоминаю.
Своими звуками скрипки он меня, можно сказать, наставлял. Не словами, а звуками. С мамой же вообще связано все становление, потому что это было общение на абсолютно разные темы. Мама увлекалась всем, чем только можно, от фигурного катания до астрономии.
Я, на самом деле, тоже много чем увлекаюсь. У меня много знакомых художников, я даже сам начал немножко баловаться в этом плане. А учились этому специально? Просто взял и стал рисовать.
На карантине сидел у товарища в мастерской, взял кисть, и пошло-поехало. Не отношусь к этому серьезно, хотя даже делал выставку в галерее Андрея Бартенева. Это как некий выход энергии. Когда сидит человек перед тобой, он беззащитен — так же, как и, может быть, сочинение автора, потому что оно тебе никак не даст сдачи, если ты играешь в неправильных темпах или выполняешь не те динамические оттенки, не соблюдаешь авторские указания, оно тебе сдачи не даст.
Я находил для себя какие-то такие связи. Кстати, два композитора просили меня перерисовать их портреты. Человек, личность, модель своим поведением диктует, как будет вести моя рука. Это интересный, живой процесс.
Мама меня уже в два с половиной года в кружок отдала, у меня там было и изо, и танцы, и хор. Можно сказать, что музыкой я начал заниматься раньше, чем говорить. Немножко иронично, но тем не менее. Чему я несказанно рад, счастлив, и нахождение в той профессии, которой я сейчас занимаюсь — это и есть моя жизнь.
Как сказал Конфуций: если ваше хобби станет работой, то вы не будете работать ни одного дня в своей жизни. Хорошо помните себя 15, 10 лет назад? Что было важно тогда, а что — сейчас? Что-то открывалось в профессии?
Да, мне кажется, очень многое открывалось, и каждый день, наверное. Когда я вышел к оркестру консерватории с Пятой симфонией Бетховена, это был переломный момент. Это в каком возрасте произошло? Это был не первый выход к оркестру, но один из первых.
Я был студентом консерватории, и мне казалось, что все отлично. Камера была, помню, снимал себя. Потом посмотрел все это дело, и у меня, конечно, было огромное разочарование… Мне казалось, я так контрастно все показываю, так классно, такая мощь! Такой момент самолюбования присутствовал.
Если ты не умеешь водить машину, а тебя посадили за Феррари и отправили на скоростную трассу, ты можешь очень быстро разбиться. И как-то я задумался, что, наверное, все гораздо сложнее и непонятнее. Стал искать какие-то моменты сам, приходил в класс Валерия Полянского. У него я много взял, не в плане мануала даже, а в плане каких-то общечеловеческих принципов.
Он огромный трудоголик, а себя я все-таки считаю лентяем. Я никогда не заставлял себя что-то делать через силу. Делал всегда, что хотел. Сейчас как-то все это «причесывается», то есть я выстраиваю свой день.
Я нашел принцип существования: делаю зарядку каждое утро, на гимнастическом ковре. Параллельно ставлю себе музыку, которую не успел послушать по каким-то причинам, или интервью, или кто-то мне сказал «пожалуйста, послушай», «познакомься вот с этим». Не обязательно академическая музыка? Повторюсь, это может быть и не музыка вовсе, а интервью, лекция.
Что-то, откуда я могу получить информацию. Я ее получаю утром, это дает мне заряд, дальше мне уже практически не требуется время для концентрации, я собран, могу функционировать, репетировать, что угодно делать. Очень ценно, что я это нащупал. Забыл уже, с чего мы начали.
С родителей. От мамы, безусловно, разносторонность взглядов. Мама у меня и живописью занималась, и хореографией, и фигурным катанием, и астрономией, и черчением, играла на балалайке, помимо скрипки. Она была абсолютно живая, увлеченная.
И она поздно вышла замуж, мы с братом у нее — поздние дети. Я появился на свет, когда ей было 39, а брат — в 41 год. Брат занимается музыкой? Нет, он в медицине.
И музыкой не занимался никогда. А дети мои занимаются музыкой: сын Лука — профессионально скрипкой, Ева — арфой. Старшая дочь, Катя — нет. С педагогом не повезло.
Сначала отдали, как многие, наверное, на фортепиано, и не задалось. Чем друг другу приглянулись? Как мы с Костей познакомились? Сейчас скажу.
Помню нашу первую встречу очень хорошо. Это был мой день рождения. Гетьман позвонил мне и говорит: «Есть такое предложение. Хочу, чтобы ты со своим оркестром сделал ораторию Генделя, только на исторических инструментах».
Для меня это был настоящий подарок. А когда в проекте появился Владимир Сорокин? Сорокин появился гораздо позже, как интерпретатор текста. Я спросил Гетьмана: «А кто режиссером будет?
К тому моменту я не видел ни одного его драматического спектакля. Сейчас много что видел. Я не большой поклонник драмы, но я ходил и на классику, и на препарированную классику. Собственно, отправной точкой всего этого дела была «Платформа» Кирилла Серебренникова.
Мегаважный проект был для России, безусловно, да и не только для России, в принципе, это международная история. Там я много дирижировал современной музыкой, и были какие-то такие межцеховые проекты, объединяющие. В принципе, это история, ориентированная на все современное. А встретились мы с Костей в Большом театре.
Сели в Атриуме и говорили. Костя рассказывал о том, как он видит спектакль.
Филипп Чижевский: Игра должна быть опасной
| Филипп Чижевский приблизит к слушателям Бетховена и Баха | Фото: из личного архива Филиппа Чижевского. Большой театр Филипп Чижевский Это мой город. |
| Филипп Чижевский - Бинокль | Режиссер, музыкант Филипп Чижевский родился: 18 декабря 1984 г (39 лет). |
| Новости и пресса | © 2024, RUTUBE. Интервью с дирижером Филиппом Чижевским. 12+. |
| Филипп Чижевский - Бинокль | Завершая концертный сезон 2022–2023, дирижер Филипп Чижевский и ансамбль Questa Musica исполнят в Галерее Нико «Прощальную» симфонию Йозефа Гайдна, а в первом отделении. |
Дирижер Филипп Чижевский исполнил великую ораторию Генделя "Мессия" в Московской филармонии
Все согласились, приехали с дач. Мы собрались, порепетировали, даже привезли туда клавесин и выступили. Все залы тогда были закрыты, ничего не работало, а мы доставили и себе несказанное удовольствие, и зрителям. Дирижер Александр Сладковский — о музыке на века, вселенской любви, японском вкусе и безбашенных немцах Поэтому мой совет: ни в коем случае не оставлять то, чем ты занимался всю жизнь. Нет ничего плохого в том, что музыканты играют на своих инструментах. Когда говорят, что нельзя собираться вместе, это воспринимается абсурдно в контексте того, что творится каждый день в московской подземке в 9 часов утра. Безусловно, береженого Бог бережет. Надо мыть руки, не целоваться с человеком, который кашляет, заботиться о гигиене. Я не врач, не могу давать рекомендации, но сам я как следил за собой до пандемии, так и продолжаю следить сейчас, сверх этого ничего не делаю. Чему суждено быть, того не миновать.
Я бы ничего не закрывал, просто сделал контроль более жестким. Например, температуру надо измерять не так, как это сейчас происходит везде, — приходишь, и у тебя, оказывается, 34 градуса, а действительно высококлассными современными приборами. Дирижер Владимир Федосеев — о Шостаковиче из репродукторов, любви японцев к Чайковскому и тихих романах в оркестре — Кстати, я вижу, за период карантина вы обзавелись щегольскими усами. С чего вдруг? А во время карантина я не брился, появилась растительность какая-то неухоженная, мягко говоря. Кушал я как-то супчик и сделал вот так проводит рукой по усам, будто смахивая капли. Пошел руки помыть, мимо зеркала иду, смотрю: о, ничего так выглядит! Но это просто прикол. Но я не против.
Кстати, у меня все фотки старые, надо сделать фотосессию! Когда я себя вижу на афише, мне нравится. Людям, наверное, тоже. Дирижер Филипп Чижевский — Вас узнают на улице? Но автографы реже берут, а чаще просят сфоткаться. Мы знаем, что Караян был абсолютно медийной личностью, у него есть серия дисков, где он изображен то на мотоцикле, то на самолете. Его много критиковали за это. И если это гармонично, если из тебя это прет, ты созвучен этому. Почему нет?
Костюмы делал Андрей Бартенев, и он мне сшил наряд кузнечика.
Тогда меня это натолкнуло на мысль, что наше образование, порой, мешает воспринимать эмоции. Придя на концерт классической музыки, я как человек с музыкальным образованием буду, скорее, не слушать, а анализировать. Вот что я понял в тот вечер: абсолютно вторично то, какими средствами мы несем эмоцию: играем ли мы сонату В. Моцарта или ультра-сложное современное произведение. Только тогда любая музыка дойдёт до адресата. Что касается зрителя, то я проведу следующую параллель.
Есть житель мегаполиса, который ходит в галереи, катается на машинах, смотрит мир. И есть деревенский житель, который живет себе в деревне в пять домов, и все, что у него есть: огород, колодец и небо над головой. Если мы, городские жители, постоянно куда-то бежим, стремимся чего-то достичь, то деревенскому жителю этого ничего не нужно: у него прямая связь со Вселенной, с Богом, с Космосом. У него всё есть: он пошел в лес и слушает идеальный симфонический оркестр с не менее идеальными акустическими условиями. Ни одна музыка не может с этим сравниться. Если у человека есть гармония внутри, то ему мало что нужно извне. Генделя в Музыкальном театре имени К.
Станиславского и Вл. Что для Вас эта победа? Важна ли такая оценка Вашей работы? Я спокойно отношусь к премиям. У меня было 4 номинации на «Золотую маску»: первая за оперу «Франциск» С. Невского, вторая — за «Сверлийцев», третья за «Галилео» и в четвертый раз я её получил. Мне, конечно, очень приятно.
Это была знаковая работа и для меня, и для театра. Огромное спасибо за этот проект Антону Гетьману директор театра , что он всех нас собрал и дал полный карт-бланш. Это типичный пример настоящей свободы в творчестве, когда ты делаешь не вопреки, а благодаря. Профессионализм — это гигиена собственных мозгов. Профессионализм — это всегда путь в себе, путь отшельника. Как монах, который просыпается с молитвой и с ней же засыпает. Профессионализм — это умение правильно перераспределять энергию.
Для меня это невозможность выйти к коллективу, если ты не досконально знаешь партитуру. Ведь дирижёр зачастую выступает в роли учителя и человека, который ведет за собой. Помню, после первых в жизни репетиций с оркестром мою рубашку можно было выжимать. Потом ты осознаешь, что главное искусство дирижёра состоит в том, чтобы понимать, где надо дирижировать, а где можно отпустить, ведь импульс уже задан. Наша профессия весьма субъективна. Еще Римский-Корсаков сказал: «Дирижирование — дело темное». Один и тот же оркестр с разными дирижёрами будет играть по-разному.
Наверное, проще назвать главного дирижёра страны будет зрителям, которые ходят на концерты, или музыкантам, которые играют с разными дирижёрами. Бывают ведь разные типы. Кто-то — рассказчик, дирижёр-теоретик. А вот Рождественский проводил свои репетиции крайне немногословно. Он сторонник нести информацию в руке. Я же отношу себя к смешанным типам, у меня всё по настроению. Любимого композитора нет.
Любимый всегда тот, которого я играю в данный момент. Из современных авторов я люблю итальянцев: Сальваторе Шаррино, Джачинто Шельси. Многие композиторы мои хорошие друзья. У одного я люблю работу со звуковыми эффектами, у другого — какие-то ритмические модификации, у третьего — игру с музыкальным временем. Все эти приемы они умеют правильно тасовать между собой, не сговариваясь. Тогда случается так, что, играя произведение, ты проживаешь жизнь. В следующий раз ты проживаешь другую жизнь.
Наверное, так же случается и у актеров. Мы вживаемся в произведение, как в роль. Когда ты сыграл концерт, тебя может не отпускать неделю, месяц. Тебе может сниться ночами, ты можешь напевать какой-то фрагмент, гуляя по улице, хотя параллельно уже ведешь другие проекты.
Патриаршие пруды. Мой любимый район… Сейчас мы живем в Левшинском переулке. Там хорошо.
Люблю старую и тихую Москву. Мой нелюбимый район… Не хотел бы говорить из-за уважения к людям, которые там живут. В ресторанах… Как правило, это рестораны и кафе, которые находятся рядом с местом репетиции-концерта. Практически никогда не езжу целенаправленно в ресторан. Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать… Даже не знаю… Пожалуй, где хотел специально побывать — был. Главное отличие москвичей от жителей других городов… Коротко можно ответить так: любовь к городу Москве. Правда, не в час пик.
То, что было год назад, может быть не очень созвучно сегодня. Что такое вообще концерт? Это трансформация, некий переход. Мы этот переход можем ощутить только в этой атмосфере концерта. Если нет хотя бы одной составляющей, то есть зритель-исполнитель-композитор, как минимум, эффект уже не тот. Зритель дает энергию, которая необходима исполнителям. Во времена пандемии и онлайн-концертов ощущения были другие. Да, артист стоит на сцене, играет музыку, его снимает камера, это транслируется. Он знает, что у него большая аудитория, естественно, больше, чем в концертном зале.
Время. Дыхание. Адреналин.
| Филипп Чижевский – дирижер | Филипп Чижевский. приглашенный дирижер Государственного академического Большого театра России. |
| Интервью с дирижером Филиппом Чижевским | С 2016 года Филипп Чижевский сотрудничает с Tokio New Sity Orchestra (Япония, Токио). |
| Электротеатр Станиславский / Филипп Чижевский | Ансамбль Questa Musica Филипп Чижевский, дирижёр Елене Гвритишвили (сопрано) Лилия Гайсина (сопрано) Андрей Немзер (контратенор) Михаил Нор (тенор) Сергей Годин (тенор) Игорь Подоплелов (бас-баритон) Демьян Онуфрак (бас) Илья Татаков (бас-баритон) Хор мальчиков. |
| Филипп Чижевский - Персоны - Санкт-Петербургская академическая филармония имени Д.Д. Шостаковича | Дирижер. Биография Спектакли Галерея Пресса Новости театра. 30 июня в Большом зале Московской консерватории состоится концерт известного дирижера Филиппа Чижевского и его ансамбля Questa Musica. |
Билеты на концерт «Брукнер+», Дирижер Филипп Чижевский
Дирижер – Филипп Чижевский, бронирование онлайн или по телефону +7(499)110-72-91 в Московскую консерваторию имени Чайковского! © 2024, RUTUBE. Интервью с дирижером Филиппом Чижевским. 12+. Филипп Чижевский Окончил Московскую государственную консерваторию им. Чайковского по специальностям: хоровое дирижирование 2008 г. Калинина и оперно-симфоническое дирижирование 2010 г. Лауреат Всероссийского конкурса дирижеров Москва, 2008 г.