Алиса Кожикина записала новую песню «Грусти обо мне» Автор музыки: Дмитрий Саратский; Автор слов: Анна Авзан Сингл уже доступен на iTunes, Google Play и других цифровых. 185,964 грусть стоковая музыка для монтажа без лицензионных платежей.
Стереополина
- Subscribe Now
- Музыкальная гостиная «Музыкальная грусть»
- Почему музыка вызывает у нас эмоциональную реакцию
- Ученые объяснили, почему людям нравится грустная музыка - Наука -
- Исследование выявило, что минорная музыка избавляет от грусти
Почему мы слушаем грустную музыку? Отвечают ученые
Отдельно отметим, что все подборки здесь будут сугубо субъективные и даже рандомные — вашими любимыми исполнителями же вы можете поделиться в комментариях. Аудиопреступление Нео-советский электропоп родом из Екатеринбурга который группа называет по-советски Свердловском. ВИА «Аудиопреступление» очевидно ориентируется на электронную попсу 80-90х, во главе которой идут, конечно, «Ласковый май» и «Мираж». Тут и мягкий скрипящий вокал в стиле Шатунова, и простецкий на первый взгляд синтезатор, и ритмичный дэнс.
Хотя некоторым удается ограничиться незначительным увеличением, для большинства это становится серьезной проблемой. Как сообщает журнал International Immunopharmacology, долгое… SCMP: создана РЛС для обнаружения самолётов-невидимок Китайские ученые совершили прорыв в области обнаружения невидимых для радаров американских самолетов, таких как F-22, F-35 и B-21, что создает серьезную угрозу для военного превосходства США в регионе Тихого океана. К тем, кто не хочет допус...
Эта композиция, написанная Эльвирой в 15 лет, мгновенно разлетелась по просторам рунета, а затем в течение двух лет постоянно звучала в эфире самых популярных радиостанций.
Его композиции были размещены там за несколько дней до официального релиза. Одной из самых популярных песен стал дуэт Monster, записанный совместно с певицей Рианной. Его фрагменты можно услышать, посмотрев официальное видео: Обложка альбома Тимати "13" Источник: Архивы пресс-служб Российский рэп-исполнитель Тимати выпустил первый за четыре года русскоязычный альбом, называется он «13». В работе над альбомом, помимо артистов лейбла Black Star Inc, приняли участие такие известные музыканты как Сергей Мазаев группа «Моральный кодекс» , Гарик Сукачев, писатель Сергей Минаев и другие.
Интересно, что дополнительная контрольная группа из 53 участников во время поиска любимой «трогательной» музыки отметила, что помимо волнения проявляется и грусть. Ранее считалось, что если музыка вызывает печаль, то на самом деле она трогает слушателя.
И это исследование показывает, что растроганность и грусть тесно связаны между собой, при этом одно чувство может вызывать другое. Важно отметить, что в исследовании участники сами выбирали музыку, что могло повлиять на результаты. Но исследователи предприняли шаги, чтобы минимизировать этот риск, не раскрывая цели исследования до его начала и устанавливая контрольные условия.
Грусть + Музыка
Смотрите видео онлайн «ВСЯ ГРУСТЬ В ЭТИХ ПЕСНЯХ / ГРУСТИ ВМЕСТЕ С ЭТИМИ ПЕСНЯМИ!!» на канале «Бегай и осуществляй свои мечты и цели» в хорошем качестве и. Музыкальная гостиная «Музыкальная грусть» с 7 декабря по 8 декабря 2020, Репьевская школа искусств в Репьёвском районе — дата и место проведения, описание и программа. Сегодня мы выбрали пятерку новых музыкальных альбомов, которые помогут спастись от грустных осенних мыслей. грусть и ностальгия: эксклюзивные музыкальные треки для творческих и видеопроектов, подобранные вручную.
Лента новостей
- Исследование выявило, что минорная музыка избавляет от грусти
- Смотрите также
- Стоковые видео: грусть
- Предстоящие события
- Архивы НОВОСТИ | Eatmusic
- Последние новости поп-музыки
Ученые объяснили, почему людям нравится грустная музыка
Новости звезд, Новости музыки, Новости о событиях шоу-бизнеса. Сэм Тейлор-Джонсон показала успех Эми Уайнхаус. Listen, download or stream Мелодия грусти now! если соответствующая, но кроме нее - краски леса, ветер - (куда ты гонишь эти несчастные тучи?) - закончившиеся дни отпуска. Персональный блог музыканта платформы Myband. Эксклюзивные новости музыкальной индустрии, анонсы событий и объявления для музыкантов. Последние новости поп-музыки. Российская и зарубежная поп-музыка сегодня.
Музыка нас связала: 5 альбомов, спасающих от осенней грусти
в наши души пробиваются современные – Самые лучшие и интересные новости по теме: Музыка, Современные Авторы-исполнители, грусть на развлекательном портале На меня грусть и так сама наползти в любой момент может, поэтому всегда музыку энергичную, танцевальную держу везде, в машине, на работе. Победительницей конкурса «Музыка грусти» признана премьер магистр Евгения Белто с произведением «Она уходила» (27) http.
ВСЯ ГРУСТЬ В ЭТИХ ПЕСНЯХ / ГРУСТИ ВМЕСТЕ С ЭТИМИ ПЕСНЯМИ!!
Как только же грусть оказалась оторвана от тех испытанных нами тщетностей, которые к ней привели, становится всё сложнее принять её, по крайней мере, тем из нас, которым для чувств нужны причины. Как же нам обнаружить эту застоявшуюся грусть, дать ей то выражение, к которому она стремится, помочь сердцу очиститься от препятствий на пути к здоровой эмоциональной циркуляции? И вот здесь в игру вступает музыка. Подходящая музыка обладает невероятным талантом по вызыванию любой грусти , пренебрегаемой или оторванной от воспоминаний и слов, связанных с ней. Всё указывает на то, что из всех видов искусства именно музыка способна лучше всего обнаруживать осиротевшую грусть, которой нужно найти выход. Она может предоставить ей безопасное выражение и, в конечном счёте, придать импульс для поднятия нашего настроения.
Пусть же звучат минорные зимние песни, трагичные истории, заколдованные в музыкальной партитуре, звучные виолончели, затрагивающие струны сердца, незавершённые тональные рисунки, сопротивляющиеся развязке, до тех пор, пока мы едва можем это выносить. Похоже, что этот вид музыки способен переносить грусть в эмоциональный рай, который, по-видимому, не испугаешь неиссякаемыми тщетностями жизни. Большинство научных толкований музыки не могут объяснить её родство с грустью, потому что грусть синонимична страданиям: зачем большому количеству музыкальных произведений как будто бы приглашать нас в состояние, вызывающее отвращение? Такие исследования упускают из внимания то, что музыка в режиме игры приглашает выйти поиграть и наши эмоции. Истинная игра одновременно способна и вовлекать, и удерживать в себе, делая грусть, таким образом, не только переносимой, но и в какой-то степени притягательной.
Платон, первый на свете теоретик игры, выразил это наилучшим образом: «Музыка придаёт грусти очарование». Я чувствую, что это правда. Как сироп позволяет нам проглотить лекарство. Цель достигается с помощью дозы игривости и отдаления от реальности. И как только музыка захватывает грусть и движется к развязке, нам почему-то кажется, что грусти придёт конец вместе с музыкой.
Подводя итог, отмечу, что грусть невероятно важна для эмоционального здоровья , а музыка кажется самым подходящим средством, чтобы затронуть глубочайшие уголки нашего сердца и уговорить эти затаившиеся подавленные чувства войти в игру. Как только грусть оказывается запечатлённой в меланхоличных мелодиях, с течением времени становится почти невозможно удержаться от этого подслащённого страдания — как сирены, оно манит к печали. Иногда я обнаруживаю себя просматривающим Спотифай в поисках ещё всего одной грустной песни перед тем, как выключить свет. До того как я начал изучать взаимодействие музыки и эмоций, я считал, что это моя личная чудаковатая особенность. Сейчас я отношусь к этому совсем по-другому, как к обычному проявлению здоровой универсальной потребности в том, чтобы ввести грусть в игру.
Должен признаться, что я сам и близко не уделяю грусти достаточно времени для игры в своей повседневной жизни в течение года, чтобы такого топлива хватало мне для спонтанного отскока к радости, больше подходящей для этого сезона.
Она поддерживает родного человека, тяжело расстающегося с другом, и напоминает, что впереди еще много «удивительных историй». Аранжировку можно назвать немного печальной, но оно и понятно, ведь от тоски так быстро не избавишься. Немного завидуем отходчивости 12-летней певицы и ждем уже целый альбом-истину, ведь она глаголет устами ребенка, как известно.
В отличие от повседневной жизни, печаль, которая передается через искусство, почти всегда ощущается как приятное переживание, поскольку не ассоциируется с реальными проблемами, приводит Naked Science работу ученых. Более того, грустные мелодии помогают людям справиться с неприятными переживаниями в их жизни. Такая музыка не содержат прямого сообщения об опасности. Она вытесняет из эмоциональной сферы человека настоящую печаль.
Отыграв концерт в Петербурге, Йохансон отправился в Москву. Здесь он выступает уже порядка 10 лет, и многие, наверное, помнят его первые столичные концерты. Джей-Джей не меняется внешне: он как всегда тощ, слегка сутул и меланхоличен. И как всегда любит Россию — здесь он едва ли не популярнее, чем у себя на Родине в Швеции. И как всегда — с бокалом виски в руках.
В последнее время за клавишами сидит улыбчивый Эрик. И как всегда — в завершении концерта они делят один стул на двоих и играют на одном инструменте. Но почему-то в случае с Йохансоном «как всегда» звучит вовсе не как «опять», и не как «снова». В его случае «как всегда» похоже на некий островок стабильности — основательность и стабильность это вообще конек шведов. Как всегда с грустинкой. Как всегда атмосферно. Как всегда — так, как не надоедает.
Премьера NOW: альбом Mirèle — «Мрак привет»
| Артём Троицкий: «Моргенштерн и Бузова вызывают сдержанный ужас» | Аргументы и Факты | Все #ЕМ_Новинки Новости Музыки Свежие Клипы. |
| «Грусть-тоска меня съедает»: 5 депрессивных музыкальных произведений | Ученый из Австралии провел эксперимент и разобрался, может ли грусть нравиться людям. |
| Почему мы слушаем грустную музыку? | Философская Самара | Алиса Кожикина записала новую песню «Грусти обо мне» Автор музыки: Дмитрий Саратский; Автор слов: Анна Авзан Сингл уже доступен на iTunes, Google Play и других цифровых. |
Премьера NOW: альбом Mirèle — «Мрак привет»
На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации ". Полный перечень лиц и организаций, находящихся под судебным запретом в России, можно найти на сайте Минюста РФ.
Все эти песни стали одними из самых популярных за последние шесть лет. Автор использовала базу данных AcousticBrainz, где можно посмотреть акустические свойства песен — мажор и минор, темп, ритм, — затем она анализировала эмоции.
Исследовались полмиллиона песен, выпущенных в Великобритании между 1985 и 2015 годами. Результаты снова показали, что тон музыки стал менее радостным. Что интересно, Комарова выявила, что «танцевальность» песен, посчитанная по их ритму, выросла вместе с негативными эмоциями.
Особенно наглядно танцевальность грустной музыки иллюстрирует творчество Alan Walker. Со своей композицией Faded что с английского переводится как «угасший» он занял одну из первых строчек в десятках чартов. Почти во всех его песнях, даже в названиях, встречаются слова alone, lonely, to fall down и т.
При этом музыка хоть и иногда грустная, но очень часто имеет танцевальный характер. Причины изменений В чём могут быть причины таких сильных изменений в настроении музыки? Исследовательница Наталья Комарова предполагает, что такие тренды связаны с изменениями в обществе.
Шамир соглашается с ней: в 50-х самая популярная музыка воплощала форму эскапизма, но, начиная с 60-х, она стала более социально вовлечённой. Музыка сменила свою роль с выражения веселья на выражение политических взглядов. Это может частично объяснить рассматриваемый сдвиг, но, нужно сказать, большинство композиций сегодня — не протестные песни.
Источник: unsplash. Даже если реакции на политические ситуации не явно выражены в виде протестных песен, они могут всё равно влиять на общее настроение. Агрессия, выражаемая в политике и в религиозных и расовых конфликтах, не сильнее сегодня, чем она всегда была, но направлена более часто и прямо в лицо человека.
Согласно Левинсону, эмпатическая реакция на выражение отчаяния или горя в музыке может привести к отождествлению слушателя с носителем этих эмоций и даже породить впечатление, что воспринимаемая музыка одновременно является его собственным выражением этих эмоций. Динамика эмоционального развития в музыке отражается в ощущениях реципиента, порождая чувство удовольствия. Но этим ее позитивный эффект не исчерпывается. Значительно важнее то обстоятельство, что, сопереживая, например, плавному переходу из тональности первой части poco allegretto Брамса до минор в ля—бемоль мажор, в котором написано Трио, мы можем вообразить, как наши меланхолические всхлипывания сменяются настроением робкой радости.
Другими словами, умело справляясь с негативными переживаниями в музыкальном опыте, мы надеемся, что сможем применить это умение в действительной жизни, когда и если возникнет необходимость. Левинсон называет этот эффект «эмоциональной разрядкой» emotional resolution. Отождествление с выраженными в музыке эмоциями создает, далее, иллюзию свободы и легкости самовыражения. Негативная заряженность эмоций в известном смысле нейтрализуется, компенсируется элегантностью их выражения, которая достигается благодаря мастерству композитора.
Левинсон подчеркивает, что речь не идет о самообмане: мы осознаем, что основная «ответственность» за это наслаждение возлагается на композитора, но это не умаляет его. Наконец, не принимая сторону экспрессивистов, которые, как в свое время Толстой, убеждены в том, что музыкальные композиции являются выражением эмоций композитора, тем не менее уместно говорить о том, что в некоторых случаях слушатели склонны к такой интерпретации. Отождествление с выразительным содержанием музыки порождает эффект духовного единения с композитором, чувства которого разделяют слушатели. Возникающее в результате «эмоциональное общение» emotional contact преодолевает одиночество и изолированность, которые в жизни нередко сопутствуют нашим переживаниям [23].
Следует отметить, что другие сторонники идеи «эмоционального контроля» более скептичны в вопросе о ее применимости к музыке. Мария Итон, например, также настойчиво подчеркивает решающую роль контроля над ситуацией и собственными чувствами в переживании отрицательных эмоций в искусстве. Она убеждена, что понятие контроля является ключевым и наиболее адекватным для объяснения удовольствия, сопряженного со «странным видом грусти» в опыте искусства. По ее мнению, оно аналогично ощущению, испытываемому во время катания на «американских горках»: риск, связанный с этим аттракционом, доставляет удовольствие лишь постольку и до того момента, пока мы абсолютно уверены в собственной безопасности.
В опыте искусства осознание подконтрольности ситуации позволяет сосредоточиться на формальных свойствах произведений, то есть является предпосылкой эстетического восприятия. Итон, однако, выразила сомнения по поводу корректности распространения этих рассуждений на музыку, ограничив сферу их применения репрезентативными видами искусства [24]. Еще дальше пошел Гари Иземингер, который поставил под вопрос состоятельность самого тезиса о контроле эмоций. Мы можем избавить себя от отрицательных эмоций, лишь отказавшись от восприятия невеселого произведения — отложив в сторону книгу, покинув зал кинотеатра и т.
В самом же процессе художественного восприятия наше единственное преимущество состоит в том, что мы свободны от обязанности активно «вмешиваться» в ход разворачивающихся в пространстве художественного произведения событий [25]. Эстетические versus «садовые» эмоции Размышления предыдущих разделов можно подытожить следующим образом. Для тех, кто не разделяет убеждения в естественности интереса к музыкальным произведениям, выражающим негативные эмоции, на том только основании, что эти эмоции являются частью жизни, предлагаются два альтернативных объяснения этого феномена: одно из них отрицает негативную окрашенность опыта восприятия музыкальных произведений, выражающих отрицательные эмоции, а согласно другому — негативная окраска сводится к минимуму или совсем устраняется благодаря целому ряду позитивных моментов, которые являются частью целостного опыта восприятия таких композиций. В последнем разделе статьи будут сформулированы три возражения к стратегии «побочных эффектов» и показано, что она значительно ближе альтернативным позициям, чем это готовы признать ее оппоненты.
Практическая релевантность. Смысл значительной части практических эффектов — таких как эмоциональная разрядка, уверенность или общение — состоит в том, что переживание отрицательных эмоций в музыке становится своеобразной лабораторией, в которой мы апробируем, овладеваем различными способами адекватной реакции на события реальной жизни. Определенная доля скепсиса уместна в связи с тем, что это убеждение не подкрепляется конкретными доказательствами. И дело, думается, не только в том, что, скажем, зависимость между музыкальным опытом людей и их эмоциональной зрелостью недостаточно исследована — вероятность получения надежных результатов весьма невелика.
Далее уместно предположить, что многие реципиенты смогут подтвердить, что испытывают грусть при прослушивании грустной музыки, но вряд ли оправдано ожидание того, что они с такой же уверенностью засвидетельствуют проявление побочных положительных эффектов, как, например, более глубокое понимание природы отрицательных эмоций. На это можно возразить, что эти эффекты не всегда и не обязательно осознаются, и это, скорее всего, соответствует действительности. Но в таком случае правомерен вопрос о том, каким образом они стимулируют интерес к таким произведениям, если об их существовании можно узнать только из работ философов, с которыми предположительно знаком достаточно ограниченный круг людей. Сомнения по поводу мотивационной роли позитивных эффектов вызывает и сам механизм эмоциональной реакции.
Рассмотрим для примера понимание. Идея о том, что дистанцированность и экзистенциальная иррелевантность отрицательных эмоций в музыке являются предпосылкой для их познания, выглядит на первый взгляд вполне убедительно. Но насколько полезно это знание в ситуации, когда та же эмоция порождена экзистенциальными причинами? Во—первых, эмоции, переживаемые в жизни, как правило, направлены на объект или ситуацию, о которых у нас есть определенное убеждение и к которым мы относимся определенным образом.
А поэтому переживание реальной утраты вряд ли способно облегчить или смягчить то обстоятельство, что это чувство было ранее познано в художественном контексте. Можно, конечно, абстрагироваться от действительности происходящего и суспендировать оценочную установку. Но это будет по существу означать не что иное, как переход в исходный эстетический модус восприятия ситуации. Во—вторых, сторонники рассматриваемой точки зрения едины в том, что в музыкальном опыте присутствует только аффективная компонента эмоции.
Что же касается ее когнитивной составляющей, то она в лучшем случае фигурирует в виде некой абстрактной идеи Левинсон. Другими словами, мы обладаем не более чем смутным представлением или воспоминанием о пережитой эмоции, идентифицировать которую можно лишь на основании ее феноменологического ощущения. Но эта сама по себе непростая задача существенно осложняется тем, что многие эмоции «чувствуются» одинаково, практически совпадают в своем феноменологическом ощущении. Эстетическая релевантность.
Другая серьезная проблема касается эстетической релевантности положительных эффектов, сопровождающих переживание отрицательных эмоций в музыке. Предвосхищая возможные возражения оппонентов, Левинсон специально подчеркнул, что эти эффекты являются эстетическими по своей природе в том смысле, что в конечном итоге они детерминированы самой музыкальной композицией, а не внешними факторами. В отношении «понимающего выражения», «эмоциональной разрядки» и «способности выражения» это, по мнению Левинсона, очевидно, поскольку идентификация эмоции, отслеживание динамики собственных переживаний, отраженной в музыкальном развитии, и испытываемое удовлетворение по поводу «обретенной» способности самовыражения в звуках с необходимостью требуют концентрации внимания на развертывании музыкального материала. Что касается эффектов, значение которых явно выходит за рамки художественного и эстетического, то и они, считает Левинсон, тоже обусловлены самим звуковым материалом, а не внемузыкальными аспектами, но не полностью.
Так, в стремлении к катарсическому эффекту, познанию чувства и расширению диапазона собственных переживаний в фокусе оказывается чувство simpliciter, а не его звуковое воплощение [26]. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что «стерильность», «чистота» реакции на восприятие художественного произведения не являются безусловной добродетелью; особенно это касается современных эстетических теорий. Но если придерживаться противоположного мнения, то для его обоснования необходимы более серьезные аргументы, чем указание Левинсона на внимание к имманентной логике развития музыкального произведения в процессе его восприятия. Это можно показать на примере рассуждений Дональда Каллена, по—своему отстаивающего «чистоту» музыкальных эмоций.
Каллен отмечает, что стремящемуся к нравственному совершенствованию индивиду музыка предоставляет возможность проверить себя на эмоциональную отзывчивость, умение сопереживать несчастью ближних путем исследования способности откликаться на выразительные свойства музыки. Музыка обладает в этом отношении значительно большим потенциалом, чем репрезентативные искусства, так как отсутствие интенционального объекта позволяет сосредоточиться на самих эмоциях и наших установках. Этим определяется значимость музыки с точки зрения нравственности, которая, по мнению Каллена, одновременно является необходимым элементом художественно—эстетического анализа музыкальных произведений [27]. Связь эстетического с этическим оказывается, таким образом, сложнее и глубже: переживание негативных эмоций в музыкальном опыте подтверждает эмоциональную и через нее нравственную компетентность слушателя, являясь при этом условием полноценного восприятия и анализа музыкальных произведений.
Однако подчеркнутые Калленом взаимообусловленность и взаимодействие этического и художественно—эстетического начал не отменяют очевидного приоритета нравственно—практического аспекта в опыте музыкального восприятия, в котором решающее значение имеет наша установка. Подвергая себя негативным переживаниям посредством музыки, мы преследуем чисто нравственную цель: развивать и совершенствовать «нравственное чувство» [28] , способность адекватно реагировать на боль и горе сопереживанием, а не злорадством. Эстетические свойства versus выразительные свойства. На наш взгляд, принципиальным недостатком всех рассмотренных стратегий является своего рода категориальная ошибка — недифференцированное отношение к двум типам эмоциональной реакции, эстетической и неэстетической чувственной, познавательной.
Напомним, что, согласно Левинсону, эмоциональная реакция в процессе музыкального восприятия наступает при наличии таких условий, как оптимальный выбор произведения, которое по уровню сложности должно соответствовать музыкальной компетенции реципиента, концентрация внимания на развертывании музыкального материала, отключение внемузыкальных моментов. Эти предпосылки составляют ядро особого отношения реципиентов к воспринимаемому материалу, которое в традиционных эстетических теориях обозначается как «эстетическая установка» [29]. Такой эффект, как «смакование чувства», вполне совместим с эстетической установкой; отчасти это относится и к удовольствию, порождаемому техническими и художественными достоинствами выражения. Но, как мы видели, одновременно слушателю предлагается идентифицировать себя с созданным в воображении образом, которому в конечном итоге приписываются выраженные в музыке эмоции.
В этом случае эмоции не просто «смакуются», но переживаются — правда, в воображении. Но совместимо ли это с эстетической установкой? Ведь следование перечисленным ранее рекомендациям ведет к установлению дистанции по отношению к семантическому содержанию выраженных в музыке эмоций, в то время как переживание — пусть даже воображаемое — этих же эмоций требует «заинтересованного» отношения слушателя.
Опубликовано 03 октября 2022, 18:49 1 мин. Какая грусть? В пресс-службе артистки называют сингл легким и позитивным, но мы бы так не сказали, хоть посыл у композиции, безусловно, позитивный.
Стоковые видео: грусть
Последние хоть и являются неотъемлемой частью жизни и поэтому, безусловно, заслуживают изучения и внимания, но это не меняет нашего отношения к ним — большинство людей предпочло бы испытывать их как можно реже. Как нам представляется, ключевую роль в разгадке феномена отрицательных эмоций в музыке и вообще искусстве играет то обстоятельство, что они со всей очевидностью отличаются от обычных жизненных эмоций. Об этом свидетельствует, например, характер нашей реакции, значительно более сдержанной, чем в жизни. Особенно показательно в этом плане восприятие инструментальной музыки. Действительно, если заключительная сцена «Травиаты» вполне может и часто вызывает у зрителей слезы, то подобная реакция во время исполнения «Патетической» Чайковского маловероятна.
Сама обстановка концертного зала и принятые нормы поведения в какой—то степени могут определять особенности нашей эмоциональной реакции, побуждая к подавлению естественных импульсов. Вместе с тем уместно предположить существование более глубоких причин. Выявление специфики музыкальных эмоций является лишь одним аспектом проблемы. Не менее важной и сложной задачей является обоснование их связи с эмоциями, которые человек переживает в жизненных ситуациях.
В противном случае применение предикатов, обозначающих эмоциональные состояния, к музыке становится проблематичным: они либо обретают статус метафоры или же утрачивают определенность значения. Общая стратегия философов аналитического направления основана на убеждении в том, что эмоциональный отклик на музыку, выражающую отрицательные эмоции, сопровождается положительными эффектами, которые нейтрализуют их воздействие. Другими словами, негативные переживания являются лишь одним «ингредиентом» целостного опыта. Соответственно, задача фокусируется на выявлении позитивных моментов и демонстрации того, каким образом они придают положительный заряд опыту в целом.
Как показало наше исследование, при объяснении позитивных моментов акцент делается на особенностях структуры эмоций соотношение когнитивного и аффективного компонента , порождаемых музыкой, или же решающее значение придается осознанию слушателями ирреальности этих эмоций. Как бы эмоции Стратегия обоснования положительных эффектов музыки, выражающей отрицательные эмоции, в некоторых моментах пересекается с рассмотренными выше воззрениями, отрицающими само существование парадокса отрицательных эмоций. Но в отличие от них сторонники этой стратегии признают, что опыт переживания музыкальных произведений, выражающих негативные эмоции, всегда окрашен этими эмоциями и что побочные положительные эффекты играют решающую роль в обосновании интереса к этим произведениям. К их числу принадлежит Джеррольд Левинсон, убежденный в том, что в силу специфических особенностей механизма эмоционального отклика на музыку восприятие произведений, выражающих негативные эмоции, сопровождается рядом положительных моментов или, как он их называет, «вознаграждений», которые компенсируют отрицательную заряженность опыта.
Предложенное Левинсоном обоснование этой идеи является наиболее основательным и глубоким и потому заслуживает особого внимания. Левинсон основывался на так называемом «когнитивистском анализе эмоций», который выделяет в них три компоненты: когнитивную, аффективную и поведенческую. Когнитивная компонента предполагает наличие убеждения, желания, оценки, направленных на интенциональный объект. Испытывая страх, мы, как правило, оцениваем конкретную ситуацию или объект как угрожающие нашей безопасности.
Аффективная компонента — это то, как эмоция «чувствуется». Она имеет феноменологический аспект, то есть своеобразную окрашенность сознания, и чувственный, под которым подразумевается комплекс внутренних ощущений гусиная кожа, ком в горле и т. Наконец, эмоции могут проявляться в поведении озноб, попытка бежать от опасности. Левинсон убежден, что эмоциональная реакция на музыку не является полноценной эмоцией, ибо здесь когнитивная предпосылка значительно ослаблена или же вообще отсутствует.
Но физиологическая и аффективная компоненты присутствуют чаще всего в нередуцированном виде. Левинсон выделил ряд необходимых условий для наступления сильной эмоциональной реакции во время слушания музыки. Во—первых, реципиенту должен быть знаком стиль воспринимаемого произведения, а лучше — и само произведение, но при этом не настолько, чтобы породить скуку. Это достигается в том случае, если в процессе слушания реципиент способен предвосхищать музыкальное развитие, но пребывает в неизвестности по поводу окончательной развязки.
Второе требование заключается в полной концентрации внимания на структуре и развертывании музыкального материала при одновременном суспендировании интереса к внемузыкальному контексту, включая ситуацию самого реципиента в нем. Третья предпосылка — открытость по отношению к содержанию произведения: слушатель должен стремиться не к дистанцированному созерцанию эмоций, выраженных в музыке, но быть расположенным к тому, чтобы самому пережить их. Эмоциональный отклик возникает в ответ на восприятие и распознавание выраженных в музыке эмоций и является по своей природе эмпатийным или зеркальным: мы отождествляем себя с воображаемым образом таким образом может быть и сама музыка , которому приписываем услышанные в музыке эмоции, и в результате представляем, что сами испытываем их [13]. Как видно, в возникновении эмоциональной реакции активная роль отводится воображению, которое является когнитивной функцией.
Когнитивная составляющая, таким образом, присутствует, хотя и в несколько ослабленной, усеченной форме в сравнении с когнитивной компонентой жизненных эмоций. Ее воздействие проявляется, во—первых, в том, что наряду с физиологической и аффективной компонентами, которые, как отмечалось выше, действуют в полном объеме, эмпатическая реакция на, скажем, грустную музыку включает присутствие в сознании идеи или понятия грусти. Во—вторых, в нашем воображении мы приписываем эту эмоцию либо самой музыке, либо она представляется как аудиальное выражение чьих—то чувств. В—третьих, мы идентифицируем себя с воображаемым носителем эмоции, представляя, что музыка выражает нашу грусть [14].
При этом решающее отличие от эмоций, испытываемых в обычных жизненных ситуациях, заключается в неопределенности объекта нашей грусти. Левинсон подчеркивает, что наша грусть не направлена на музыку или на событие реальной жизни, но на некий созданный воображением и лишенный всяких конкретных характеристик образ. Когнитивная «неполноценность» музыкальных эмоций влечет за собой, по Левинсону, отсутствие неприятных последствий, которыми сопровождается их переживание в жизненных ситуациях. В частности, оно не связано с реальным жизненным опытом реципиента, не чревато для него длительным погружением в тяжелые переживания, не требует действий по устранению причин переживаемых эмоций и, наконец, не предвещает ничего плохого в будущем.
Отсюда Левинсон выводит три положительных момента, сопутствующих переживанию отрицательных эмоций, порожденных музыкой, — наслаждение, понимание и уверенность в себе. Наслаждение, или «смакование чувства» savoring feeling , сопровождает любой аффект, если он лишен связи с жизненным контекстом и не является чрезмерно интенсивным. Чувственная компонента негативных эмоций, безусловно, имеет соответствующую окраску, но в музыке ощущение негативного сведено к минимуму. Это происходит потому, что отрицательный заряд создается главным образом осознанием экзистенциальной значимости отрицательных эмоций, которая в музыкальном опыте отсутствует.
Благодаря этому переживание отрицательных эмоций, которые мы «смакуем», будучи свободными от всех практических последствий, может доставлять удовольствие [15]. Эмоциональная реакция на музыкальное произведение включает, далее, «понимание чувства» understanding feeling. В процессе эмоционального переживания музыкальных произведений или по его завершении существует возможность интроспективного исследования аффективного аспекта эмоций. Человек, охваченный страданием, вряд ли способен к подобного рода рефлексии, в то время как в музыкальном опыте переживание сопровождается присутствием в сознании идеи страдания, фокусирование на которой хотя и не дает представления о том, что собой представляет страдание, но позволяет воспринять его более ясно.
Это совершенствует способность распознавать и созерцать это чувство в будущем опыте. Например, восприятие poco allegretto из Третьей симфонии Брамса углубляет понимание того, как «чувствуется» меланхолия, а Этюда Скрябина до—диез минор — безнадежная страсть [16]. Наконец, переживание отрицательных эмоций, высвобожденное из жизненного контекста, укрепляет уверенность в себе. Каким образом?
Несомненным достоинством личности, рассуждает Левинсон, является способность испытывать глубокие чувства, проявлять адекватную эмоциональную реакцию в самых различных обстоятельствах. Музыка играет особую роль в формировании этой способности, особенно в отношении отрицательных эмоций, предоставляя возможность узнать их различные разновидности и оттенки, избежав при этом все тяжелые моменты, с которыми сопряжено их переживание в жизни. Тем самым обогащается палитра, расширяется диапазон эмоциональных реакций личности и одновременно она проходит своеобразную подготовку к их переживанию в будущих жизненных ситуациях, обретая «эмоциональную уверенность» emotional assurance [17]. Более радикальную позицию занимает Питер Мью, представитель эвокационизма — разновидности эмотивизма, в которой эмоциональная реакция реципиента рассматривается как необходимое условие выразительности музыки, основа суждений о выразительности музыки.
В концепции Мью когнитивная компонента не просто ослаблена, но лишена конститутивной роли. Опыт восприятия грустного по характеру произведения искусства включает одновременно переживание и выражение грусти; последнее является интенциональной и контролируемой деятельностью, утверждает Мью [18]. Однако это возможно лишь в репрезентативных видах искусства, располагающих средствами отображения объектов и событий внешнего мира [20]. Выражаемые же в музыке эмоции не имеют объекта.
Необходимым и достаточным условием присуждения эмоциональных предикатов в музыке является возбуждение эмоции у слушателя, полностью сосредоточившего свое внимание на произведении, посредством или в процессе выражения этой эмоции. По выражению Мью, музыка является «непосредственным формирующим голосом» эмоции, в едином движении конституируя и порождая ее в слушателе. Это, однако, не означает, что восприятие музыкальных произведений, отличающихся грустным характером, повергает слушателей в грустное настроение. Оно часто имеет положительную окраску благодаря тому, что сильные эмоции могут, что называется, post factum стимулировать реципиента к поиску объекта: «[П]орождение и выражение эмоций в музыке предшествует размышлениям об их объекте или объектах» [21].
Если подходящий объект найден, то слушатель испытает удовлетворение, даже если его опыт одновременно будет включать в качестве одной из составляющих отрицательную эмоцию [22]. Мью не развил эту идею, и поэтому трудно судить о том, как «работает» предложенная им модель.
Другие могут быть приверженцами рока, с его энергией и бунтарским духом. Есть люди, которые наслаждаются популярной музыкой, которая весела и легка на слух, а другие предпочитают джаз или блюз, с их эмоциональной глубиной и импровизацией. Музыкальные предпочтения могут быть также связаны с определенными жизненными ситуациями и настроением. Некоторые предпочитают энергичную и танцевальную музыку для зарядки перед тренировкой или вечеринкой, в то время как другие могут предпочитать спокойную и расслабляющую музыку для отдыха и медитации. Музыка имеет уникальную способность переносить нас в другие миры и вызывать разнообразные эмоции, поэтому мы выбираем то, что отвечает нашим текущим потребностям и настроению.
Но если в душе человека вроде бы все в порядке, то что тогда вызывает в нем грусть? Неужели песня может так сильно воздействовать на человека, что он грустит и печалится? Да, музыка имеет великую силу, и даже современные песни, которые так активно критикует и ругает старшее поколение, откликаются в сердце и душе человека и не дает ему спокойно и равнодушно послушать и забыть. Особенно песни под гитару. Ваш любимый жанр музыки расскажет о человеке многое. Музыка, как и другие характеристики человека походка, стиль одежды раскрывает характер человека, его мировоззрение и тайные желания. Песни под гитару ассоциируются с теплым летним вечером и посиделками у костра.
В песнях Ева представляется как со стороны жертвы, так и со стороны обидчика. Полноформатный проект радует большим количеством коллабораций, что привносит в звучание много интересных экспериментов, например фит с Jane Air, продакшн Ilya Gadaev, Biicla, DVRST и многих других крутых музыкантов. Название пришло из жизненного отрезка, в котором, как говорит Ева, как будто и началась долгая депрессия сквозная тема альбома , в 15 лет она написала эту фразу на потолке в своей комнате.
Критик Павел Рудченко дал оценку обновленному проекту Глюк'оZa
Единственное место на свете, где таится по настоящему грустная музыка. |. Алиса Кожикина записала новую песню «Грусти обо мне» Автор музыки: Дмитрий Саратский; Автор слов: Анна Авзан Сингл уже доступен на iTunes, Google Play и других цифровых. В эксперименте приняли участие пятьдесят добровольцев, которым было предложено выбрать любое музыкальное произведение, навевающее грусть. Участники эксперимента были приглашены выбрать музыкальное произведение, которое вызывает у них грусть, от Людвига ван Бетховена до Тейлор Свифт. Если коротко, то немного взгрустнуть под музыку я чрезвычайно люблю и делаю это регулярно, если выдается свободная минутка и немного белого вина с минералкой.