В 2010-м дело против Пастухова было прекращено в связи с истечением срока давности, но в Россию юрист предпочел не возвращаться.
Владимир Пастухов Последние Выпуска Скачать mp3
власти РФ считают иноагентом. На Youtube-канале Ксении Собчак вышло совместное интервью с Владимиром Пастуховым. Каждый четверг Алексей Венедиктов** и научный сотрудник University College London Владимир Пастухов* обсуждают главные события мировой повестки.|. РИА Новости: Бойцы ВС РФ спаслись от дронов ВСУ на машине с "Волнорезом". Научным консультантом Пастухова был Борис Иосифович Коваль, которого сам Пастухов называл своим главным учителем[6].
«Умный геноцид», или Почему Пастухов не прав
| Живой Гвоздь | Политолог Владимир Пастухов предлагает свой взгляд на происходящее в России и Украине, предупреждая, что то, что он описал – это не прогноз. |
| Владимир Пастухов Последние Выпуска Скачать mp3 | Владимир Пастухов. |
Владимир Пастухов: «Либо конец света, либо свет в конце тоннеля»
Владимир Пастухов* рассказывает о «марше справедливости» и «трансформации» Пригожина. Оппозиционного политолога Владимира Пастухова западные и прозападные СМИ представляют как проницательного мыслителя, способного вынести России точный политический диагноз. Во-вторых: этот Владимир Пастухов (доктор политических наук, College, Oxford) в значительно большей степени.
«Режим прекратится, когда он изживет себя»: как прошла встреча Владимира Пастухова и Оуэна Мэтьюза
Политолог Владимир Пастухов (иноагент) о последствиях военной операции на Украине. Статья в новой газете Владимира Пастухова. Владимир Пастухов* рассказывает о «марше справедливости» и «трансформации» Пригожина. В своей новой книге Владимир Пастухов обобщил, систематизировал и придал концептуальное единство своим многолетним исследованиям феномена русской власти и связанных с ним.
Политолог Пастухов: Будущее России — за "разочарованным путинцем"
Он ставит обычную минуту молчания в одной из английских школ в память о погибших в Первую мировую выше масштабных мероприятий нашего Дня Победы 9 Мая. Англичане приютили Пастухова в 2008 г. Теперь Пастухов отдаёт англичанам долг в виде ругани в адрес России. Его интервью и статьи посвящены критике российского руководства, стремлению Москвы вернуть в отношениях с Западом паритет, утраченный в 1990-е, желанию восстановить насильно разорванные связи народов России и Украины. Украину Пастухов сравнивает с иглой Кащея Бессмертного, обвиняя Кащея Россию в желании продлить существование имперского проекта через обладание иглой Украиной. Здесь Пастухов привычно меняет местами следствие и причину не зря против него возбуждали дело о подлоге. Украина — это игла Кащея для Запада, а не России. Без контроля над Украиной Запад не видит возможности сдержать развитие России и нарастание евразийских интеграционных процессов. Мир движется к многополярности, и Кащей, вцепившись в Украину, надеется продлить свою планетарную гегемонию. Поэтому СВО идёт так, как идёт. Во-первых, Зеленский был готов сдаться, а Киев — пасть, в первые недели войны.
Перепуганный Зеленский прятался в бункере, но в дело вступили американцы, запретив ему идти на переговоры.
Наследники, в отличие от своих яростных, но дремучих «прародителей», оказались достаточно сильно, хотя и поверхностно, европеизированы. Они «повернуты» на «прогрессивных» управленческих алгоритмах, системном анализе, цифровых технологиях, big data и прочей «политической механике», которая заменила им диалектику настоящей политики. Но успеха эти «политические тихушники» добились не благодаря своей приверженности модным технологиям. На поверхность политической жизни страны их вынесло то, что все они были убежденными националистами-государственниками, обладавшими отсутствовавшей у силовиков богатой фантазией. Аппаратчики со Старой площади смогли дать Путину то, что так и не смог родить за двадцать лет «коллективный Патрушев» — перспективную национальную идею. Такой идеей стало насилие как метод управления и способ самосохранения. Но новый «русский мир» сложился не вокруг примитивного кулака, как многие ожидали, а вокруг вычурной националистической идеи, которая и стала заправкой для путинской революции.
Но чтобы идея зацвела и начала плодоносить, ее нужно было высадить в подходящую почву. Оказалось, что почва в России для такого рода идей была хорошо унавожена. Националистический компост В принципе, все могло случиться значительно раньше. И про суверенитет, и про многополярный мир, и даже про Майдан все было достаточно четко сказано. Тысячи кремлевских и околокремлевских аппаратчиков ткали полотно для реинкарнации русского национал-большевизма. Но, как сказал бы Лопе де Вега, «все это было и умно, и глупо». А главное — пресно, без соли и перца. И в таком виде, конечно, политически совершенно бесполезно.
Кто-то должен был сказать: «Махмуд, поджигай! Там было с миру по нитке: непонятые еще при Брежневе гумилевцы, разочарованные Горбачевым методологи, экзотические, но прям всамделишные русские фашисты, презентующие себя самыми политически честными лимоновцы, замшелые недобитые сталинисты, полвека ждавшие своего счастья, и прочая политическая шелуха. Гонимые и местами давимые, они вынуждены были идеологически спариваться между собой, порождая чудовищные парадоксальные идиологемы вроде «православного чекизма». На фоне деградирующего, разваливающегося под тяжестью собственной коррупции государства это жуткое идейное месиво активно размножалось, непрерывно при этом мутируя. В общем, нет ничего удивительного в том, что сон разума нации порождает идеологических чудовищ — свято место пусто не бывает. К началу десятых весь этот паноптикум, к которому почти никто всерьез не относился, оформился в нечто вроде катакомбной церкви. Истовые и одержимые ее прихожане сложили свой символ веры из обломков сталинизма, евразийства, раннего европейского фашизма, позднего европейского же постмодернизма и прочих выброшенных на свалку истории отходов чужой и в прошлом весьма бурной интеллектуальной деятельности. Уже к середине нулевых это странное сообщество оформилось как агломерация мелких тоталитарных сект, исповедующих разные, но внутренне между собой связанные ереси национал-большевистского толка.
В них было мало смысла, но много чувственности. И в этом была их главная сила. Прижатый к стене угрозой бунта в среде «рассерженных горожан», вдохновленных перспективой воцарения в Кремле Медведева, русский deep state положил глаз на этот «национальный компост» и решил пустить его в дело. Так из союза «унылых аппаратчиков» и «одержимых юродивых» родилась первая в XXI веке русская революция. Нет, он не Сталин. Он другой Не надо иметь много ума, чтобы заметить, что Путин и его команда стилизуются под Сталина. В принципе, это объяснимо: а под кого еще? Десять лет назад я на страницах «Новой газеты», открывая цикл статей о новом русском тоталитаризме, написал, что если Путин хочет сохранить власть, он должен стать Сталиным.
С высоты сегодняшнего дня, заканчивая этой статьей цикл «репортажей с петлей на шее» о судьбе посткоммунистической России, я могу констатировать, что Путин перевыполнил задачу. Он стал новым Лениным. Вот такой у России Ленин в XXI веке — строго по Гегелю, какой и положен для второй попытки истории… Сталин был классическим послереволюционным диктатором, который вводил революцию в берега и выявлял ее истинный исторический смысл. Его руками революция пожирала своих детей. В некотором смысле его появление на горизонте революции является классическим сценарием, адаптированным под местную специфику. Путин двигался в этом русле почти два десятилетия своего правления, оставаясь мировоззренчески консервативным силовым автократом. Но к 2020 году стало понятно, что исторические обстоятельства загоняют власть в угол. Логика истории неумолимо подсказывала: пора.
В аналогичной ситуации Сталин умер, не успев организовать внутренний переворот, который должен был в очередной раз похоронить всех его соратников. Путин сумел власть сохранить, выйдя за флажки, — он не стал дожидаться революции, а сам ее организовал. Но это оказалась совсем другая революция, чем та, о которой мечтала прогрессивная общественность. Однако Путин пошел не совсем традиционным для революционера путем — он не столько совершил, сколько сторговал революцию. Если Ленин, Ататюрк и даже Гитлер были в первую очередь визионерами, выступившими с манифестами, которые выразили в концентрированной форме тайные чаяния масс, то Путин никаким визионером никогда не был. Он был хорошим «слухачом», который чувствует, чем дышат массы и в этом смысле он все-таки ближе к Сталину , но не более того.
Это воистину уже салтыков-щедринский размах. Они поверили, что могут запретить все. Это просто прекрасно. Мой вам совет: не тратьте время на депрессию и склоки — занимайтесь спортом, сосредоточьтесь на здоровье. Оно всем понадобится.
Дискуссия, которая оказалась как никогда актуальной в свете последних событий, прошла при поддержке русскоязычного сообщества KCL. Вместе с британским журналистом Оуэном Мэтьюзом они поговорили о жизненных циклах политических режимов и закономерных сценария их окончания. Обсудили, что происходит сейчас внутри российского государства и за его пределами. Во время беседы спикеры, конечно, затронули непростую тему будущего российской оппозиции, а также погибшего Алексея Навального.
Владимир Пастухов: «ВВП стал жертвой ... любви к анимации»
| Новинки Владимира Борисовича Пастухова | Алексей Пастухов Богатов и Пастухов пробились в 1/16 финала ЧЕ по пляжному волейболу. |
| Израиль, Провал США, Победа России - Пастуховская Кухня. Владимир Пастухов. | Видео | Военный эксперт Юрий Федоров представляет ежедневный обзор новостей о ходе войны в Украине. |
| Пастуховские четверги. Владимир Пастухов* и Алексей Венедиктов** / 21.12.23 | На Youtube-канале Ксении Собчак вышло совместное интервью с Владимиром Пастуховым. |
Владимир Пастухов: «Либо конец света, либо свет в конце тоннеля»
Санкт-Петербург состоялось заседание Координационного совета по импортозамещению нефтегазового оборудования при Правительственной комиссии по импортозамещению. Агентство по технологическому развитию представлял его генеральный директор Владимир Пастухов. В ходе заседания его участники обсудили обеспечение непрерывной деятельности производств нефтегазового и нефтехимического комплекса России, импортозамещение оборудования для ТЭК, а также разработку оборудования для производства сжиженного природного газа и оборудования для бурения и добычи на шельфе. Он специально донастроен для проектов ТЭК.
Петра Саруханова «Новая газета» 3. До февраля 2022 года такой взгляд был, в принципе, оправдан и подтверждался повседневной практикой. Но, похоже, мы все смотрели недостаточно глубоко и, может быть, поэтому просмотрели главное: в процессе своего долгого правления Путин из контрреволюционера превратился в революционера. Только его революция оказалась совсем иной, чем та, о которой мечтала либеральная интеллигенция. Может быть, он стал революционером поневоле. Может быть, даже вопреки своей воле. Сейчас это большого значения не имеет.
Важно лишь то, что та грандиозная трансформация полное переформатирование России, которую он проделал в период между 2019 и 2022 годами, в терминах контрреволюции адекватно описана быть не может. Это не восстановление старого, как кажется на первый взгляд, а самая настоящая попытка создать нечто совершенно новое, лишь стилизующее себя под старое. Рассмотреть это новое — уже непростая задача. Объяснить его — задача почти неисполнимая. Не исключено, что Путину в русской истории действительно отведено особое место — место последнего большевика. Большевизм и национализм Существует мнение, что большевизм находится в «контрпозиции» по отношению к русскому национализму. А что еще можно сказать о движении, одним из самых запоминающихся лозунгов которого на пути к власти был призыв к поражению собственного правительства в войне и к превращению империалистической войны в гражданскую. Да и сам русский большевизм продвигал свой бренд с самого начала как интернациональный — мол, мы рвем жилы не за русских и Россию, а за все «человечье общежитие». Однако в действительности русский большевизм и по своему происхождению, и по своему политическому содержанию всегда был ничем иным как радикальной формой русского национализма, что никогда не было секретом для тех, кто имел сомнительное счастье непосредственно наблюдать за его рождением например, для Бердяева и других авторов «Вех». Выросший из глубин народнического движения и перемоловший в себе как русское западничество, так и русское славянофильство, большевизм стал «деятельным национализмом», нацеленным не столько на сохранение традиционных основ, сколько на их разрушение в интересах развития.
В этом смысле вообще первым русским большевиком можно было бы считать Петра I, недаром в большевистской концепции русской истории ему всегда отводилось такое почетное место. Эта скрытая националистическая природа большевизма, едва заметная при Ленине, стала доминирующей и откровенной при Сталине и по сути — единственной при всех последующих вождях, когда кроме «голого национализма», слегка припудренного коммунистической риторикой, ничего специфического в русском большевизме уже не осталось. Стоит заметить, что этническая принадлежность тех, кто внес наибольший вклад в переформатирование большевизма в национал-большевизм, никогда не имела принципиального значения. Как тонко отметил Ленин, реагируя на «турбонационализм» Дзержинского и Сталина, обрусевшие представители иных народов в партии всегда отличились особой приверженностью к великорусскому шовинизму. Сказанное выше не должно вызывать особых возражений, так как тезис о том, что русский большевизм является не более чем извращенной формой национальной идеи, вот уже более ста лет развивается русской философской мыслью, и ничего принципиально нового я от себя к ранее сказанному великими умами прошлого века не добавил. Сложности возникают с оценкой того, что произошло недавно, после распада СССР. Здесь придется пройти по целине, так как судьбой большевизма в этот период мало кто интересовался. Есть мнение, что с крахом СССР большевизм вообще закончился и тема сама себя исчерпала. На мой взгляд, это мнение глубоко ошибочно. Большевизм не исчез с распадом СССР, а превратился в своеобразный и крайне неустойчивый «идеологический изотоп», который тут же стал стремительно распадаться на диковинные «продукты полураспада».
Многие из них вроде доминирующей сегодня версии национал-большевизма оказались гораздо более токсичными, чем первоначальный «штамм». Впрочем, и между самими новыми «штаммами» различие в токсичности оказалось весьма существенным. Два штамма русского национализма Если быть точным, то надлом большевизма и, как следствие, начало его разложения на составные части случились задолго до краха СССР — еще в «золотой век» брежневского застоя. К тому моменту большевизм не просто выродился в скучную бессодержательную догму наподобие «самодержавия — православия — народности», но и фактически распался на две версии русского национализма, одной из которых суждено было впоследствии победить, а другой — «уйти в подполье». Первая версия брала за основу «советского человека» и описывала политическую модель, которая со временем могла развернуться в современную нацию-государство, выстроенную вокруг гражданственности как центрального политического института. Эту версию русского национализма, повернутую лицом в будущее, то есть в трансформацию «советской империи» в национальное правовое государство на базе русской политической народности, исповедовали партийные реформаторы. Вторая версия брала за основу «русского человека» и описывала политическую модель, которая могла развернуться только в новое тоталитарное государство, в основании которого вместо теории классового превосходства лежит теория национального превосходства. Эту версию русского национализма, устремленную в далекое прошлое, развивали партийные консерваторы, и в первую очередь — представители так называемой «русской партии» в ЦК. Они опирались на поддержку значительной части околопартийной творческой интеллигенции писатели-деревенщики и прочие. Интересно, что аналогичное разделение наблюдалось и в диссидентской, то есть антикоммунистической среде.
В ней тоже отчетливо обозначились два крыла: сахаровское, ставившее во главу угла гражданственность, и солженицынское, ставившее во главу угла русскость. Идейная связь, прослеживаемая между современным национал-большевизмом и сталинизмом в одном флаконе с философией Солженицына, не является дурной шуткой истории, а вполне себе закономерна. Ельцинская революция Мы привыкли воспринимать Горбачева и Ельцина как две стороны одной либеральной медали. Конфликт между ними обычно низводится до уровня банальной борьбы за власть между людьми, которые по существу являются если не политическими единомышленниками, то уж никак не идеологическими противниками. В лучшем случае говорят о разных подходах к методам и темпам преобразования, в глубине души все равно имея в виду персональный конфликт как истинный триггер противостояния. Однако смотреть надо не на личности, а на те политические и исторические силы, фронтлайнерами которых они вольно, а чаще всего невольно стали. Если Горбачев был олицетворением нежного и хрупкого «советского национализма», который при благоприятном развитии мог стриггерить превращение советской империи в постсоветское национальное умеренно демократическое и частично правовое государство, то Ельцин стал воплощением грубого и нахрапистого «русского национализма», который тянул Империю назад к архивным досоветским форматам. С высоты сегодняшнего опыта их конфликт являлся отнюдь не персональным, а сущностным, он отражал борьбу двух штаммов русского национализма, возникших из мутации русского большевизма, и, соответственно, конкуренцию двух принципиально разных сценариев эволюции российского общества и государства.
А раз так, то кризис в явной и неявной форме будет продолжаться до тех пор, пока тема ошибки партии брекзитеров перестанет быть токсичной.
Британия допустила стратегическую геополитическую ошибку, выбрав изоляционизм задолго до Путина. В обоих случаях изоляционизм продавался как патриотизм и продвигался под соусом возвращения к былому. Последствия, в общем-то, похожи. Кризис в Великобритании, если он будет длительным и перманентным, окажет серьезное влияние на судьбу проукраинского альянса в Европе.
Цифровые большевики Мы привыкли к прочному союзу Путина с охранительно-консервативными элитами, предел политических устремлений которых: «Держать и не пущать». Стоит лишь подумать об этом, и пробивающий толщу истории, угодный всем ее временам образ Победоносцева-Патрушева, простирающего над Россией свои совиные крыла, возникает перед нашими глазами. Но оказалось, что у силовиков-охранителей в пропутинских элитах были достойные конкуренты. Ими стали не толстосумы с Рублевки и не питерские бандиты и тех, и других на самом деле из реальной власти выдавили , а аппаратные «белые воротнички», служивые люди, «серые мыши» — относительно молодые, амбициозные технократы-государственники, сделавшие ставку на власть как на рычаг, с помощью которого они смогут перевернуть не только Россию, но и весь мир. Им мало было сохранить, им нужно было изменить.
Появление этой касты высоколобых снобов, одной ногой стоящих в СССР, а второй — в Китае, который они считают для себя примером того, «как все могло бы быть хорошо, если бы Горби был с яйцами», многие сочтут исторической случайностью. В действительности она является всего лишь «аппаратно-бюрократической» выжимкой русского большевизма, его, так сказать, сухим экстрактом, тем, что в итоге осталось через сто лет от некогда мощного идейного и социального движения. Даже родословная у этой когорты подходящая: в значительной степени в ней представлены наследники последней генерации советской управленческой элиты, внуки и даже правнуки старых большевиков. Наследники, в отличие от своих яростных, но дремучих «прародителей», оказались достаточно сильно, хотя и поверхностно, европеизированы. Они «повернуты» на «прогрессивных» управленческих алгоритмах, системном анализе, цифровых технологиях, big data и прочей «политической механике», которая заменила им диалектику настоящей политики. Но успеха эти «политические тихушники» добились не благодаря своей приверженности модным технологиям. На поверхность политической жизни страны их вынесло то, что все они были убежденными националистами-государственниками, обладавшими отсутствовавшей у силовиков богатой фантазией. Аппаратчики со Старой площади смогли дать Путину то, что так и не смог родить за двадцать лет «коллективный Патрушев» — перспективную национальную идею. Такой идеей стало насилие как метод управления и способ самосохранения.
Но новый «русский мир» сложился не вокруг примитивного кулака, как многие ожидали, а вокруг вычурной националистической идеи, которая и стала заправкой для путинской революции. Но чтобы идея зацвела и начала плодоносить, ее нужно было высадить в подходящую почву. Оказалось, что почва в России для такого рода идей была хорошо унавожена. Националистический компост В принципе, все могло случиться значительно раньше. И про суверенитет, и про многополярный мир, и даже про Майдан все было достаточно четко сказано. Тысячи кремлевских и околокремлевских аппаратчиков ткали полотно для реинкарнации русского национал-большевизма. Но, как сказал бы Лопе де Вега, «все это было и умно, и глупо». А главное — пресно, без соли и перца. И в таком виде, конечно, политически совершенно бесполезно.
Кто-то должен был сказать: «Махмуд, поджигай! Там было с миру по нитке: непонятые еще при Брежневе гумилевцы, разочарованные Горбачевым методологи, экзотические, но прям всамделишные русские фашисты, презентующие себя самыми политически честными лимоновцы, замшелые недобитые сталинисты, полвека ждавшие своего счастья, и прочая политическая шелуха. Гонимые и местами давимые, они вынуждены были идеологически спариваться между собой, порождая чудовищные парадоксальные идиологемы вроде «православного чекизма». На фоне деградирующего, разваливающегося под тяжестью собственной коррупции государства это жуткое идейное месиво активно размножалось, непрерывно при этом мутируя. В общем, нет ничего удивительного в том, что сон разума нации порождает идеологических чудовищ — свято место пусто не бывает. К началу десятых весь этот паноптикум, к которому почти никто всерьез не относился, оформился в нечто вроде катакомбной церкви. Истовые и одержимые ее прихожане сложили свой символ веры из обломков сталинизма, евразийства, раннего европейского фашизма, позднего европейского же постмодернизма и прочих выброшенных на свалку истории отходов чужой и в прошлом весьма бурной интеллектуальной деятельности. Уже к середине нулевых это странное сообщество оформилось как агломерация мелких тоталитарных сект, исповедующих разные, но внутренне между собой связанные ереси национал-большевистского толка. В них было мало смысла, но много чувственности.
И в этом была их главная сила. Прижатый к стене угрозой бунта в среде «рассерженных горожан», вдохновленных перспективой воцарения в Кремле Медведева, русский deep state положил глаз на этот «национальный компост» и решил пустить его в дело. Так из союза «унылых аппаратчиков» и «одержимых юродивых» родилась первая в XXI веке русская революция. Нет, он не Сталин. Он другой Не надо иметь много ума, чтобы заметить, что Путин и его команда стилизуются под Сталина. В принципе, это объяснимо: а под кого еще? Десять лет назад я на страницах «Новой газеты», открывая цикл статей о новом русском тоталитаризме, написал, что если Путин хочет сохранить власть, он должен стать Сталиным. С высоты сегодняшнего дня, заканчивая этой статьей цикл «репортажей с петлей на шее» о судьбе посткоммунистической России, я могу констатировать, что Путин перевыполнил задачу. Он стал новым Лениным.
Вот такой у России Ленин в XXI веке — строго по Гегелю, какой и положен для второй попытки истории… Сталин был классическим послереволюционным диктатором, который вводил революцию в берега и выявлял ее истинный исторический смысл. Его руками революция пожирала своих детей. В некотором смысле его появление на горизонте революции является классическим сценарием, адаптированным под местную специфику. Путин двигался в этом русле почти два десятилетия своего правления, оставаясь мировоззренчески консервативным силовым автократом.
Израиль, Провал США, Победа России - Пастуховская Кухня. Владимир Пастухов.
Правила и безопасность Как работает YouTube Тестирование новых функций. Военный эксперт Юрий Федоров представляет ежедневный обзор новостей о ходе войны в Украине. Научным консультантом Пастухова был Борис Иосифович Коваль, которого сам Пастухов называл своим главным учителем[6]. Фотографии, подробно о семье, видео, последние новости 2024 на портале Узнай Всё. Как получить этот грант и зачем российской экономике нужна такая программа, «Эксперт» обсудил с Владимиром Пастуховым, генеральным директором АТР. Опубликованная сегодня статья сидящего в Лондоне "политолога" Владимира Пастухова – это прекрасный образец высококонцентрированной русофобии, отмечает политтехнолог Игорь.
Биография и личная жизнь Владимира Пастухова, его карьера и успех
Правила и безопасность Как работает YouTube Тестирование новых функций. Размер: 107.15 MB, Длительность: 58:31, Битрейт: 256kb. политолог, публицист и юрист, почётный старший научный сотрудник Университетского колледжа Лондона.
Пастуховские четверги / Владимир Пастухов* и Алексей Венедиктов* // 01.06.2023
Естественно, по чему? По идеологии» [6]. Аспирантура и докторантура[ править править код ] Попал в аспирантуру , хотя и не состоял в партии , поскольку получил две золотые медали Академии наук СССР и Всесоюзной олимпиады юристов [6]. На кафедре теории и истории государства и права Киевского государственного университета имени Т. Шевченко в 1989 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Политическая власть в социалистическом обществе: сущность и облик гносеологический аспект исследования » по научной специальности « Теория и история государства и права; история политических и правовых учений юридические науки » [2]. Научным руководителем Владимира Пастухова была доктор юридических наук, профессор Евгения Тихонова. Официальными оппонентами по диссертации выступили доктор юридических наук, профессор Виктор Мушинский и кандидат юридических наук Евгений Бурлай, ведущей организацией — Институт государства и права АН УССР [2]. В 1995 году в Институте сравнительной политологии РАН защитил докторскую диссертацию на тему «Историко-культурная обусловленность эволюции политической власти в России: становление политического государства и гражданского общества » [1] , которая была представлена к защите по научной специальности « Политические институты , процессы и технологии политические науки ».
Научным консультантом Пастухова был Борис Иосифович Коваль , которого сам Пастухов называл своим главным учителем [6].
Попробую проиллюстрировать, что я имею в виду. Чтобы обеспечить достижение указанной цели, центральная власть в таком крупном государстве как Россия должна быть уравновешена какой-то другой очень серьезной силой. В условиях современной России никакой другой эффективной силы, кроме регионов, в наличии не имеется и вряд ли быстро появится. Таким образом, с самого начала мы должны делать ставку не на бинарную, а на троичную систему: центр — регион — местное самоуправление. Это автоматически запускает поиск решений в области развития в России федерализма взамен ныне существующей понятийной унитарности. Развитие реального, а не бумажного федерализма, в свою очередь, невозможно без создания перекрестного контроля. Это значит, что доля «политических акций» регионов внутри самой центральной власти должна быть увеличена. Принимая во внимание укоренившуюся самодержавную традицию, это можно сделать сегодня эффективно только внутри парламентской республики. Чтобы парламентская республика не превратилась в фарс, президент не должен обладать равной легитимностью с главой правительства, представляющим парламентское большинство, иначе он его съест.
Это значит, что придется отказаться от прямых и всеобщих выборов президента. В то же время, у президента должно быть достаточно полномочий, чтобы уравновешивать руководителя правительства, иначе у того возникнут собственные самодержавные аппетиты.
Кроме того, своим упорством в отрицании любой возможности разговаривать с Путиным да и вообще с русскими Зеленский помогает Кремлю заигрывать с правыми и левыми радикалами на Западе, продавая ложный образ «рационального людоеда». Поэтому Москва по всем доступным каналам шлет сегодня США и Европе сигналы о своей готовности закончить войну территориальным компромиссом, а Украина на каждый такой сигнал откликается вспышкой яростного гнева. Так или иначе, но пока Москва делает вид, что готова закончить войну на условиях признания ее территориальных завоеваний, а Запад делает вид, что верит ее «миролюбивым» сигналам.
В результате на третьем году войны неожиданно возник устойчивый консенсус между частью западных элит и Москвой в том, что мир в обмен на территориальные уступки за счет Украины — это хорошее, а главное, достижимое решение. Скорее всего, это утопия, хотя бы потому, что Москва в любой момент может «соскочить» на изначальную позицию денацификация плюс демилитаризация всей страны. Но сегодня многим кажется или хочется верить , что это так.
О поимке этих людей ничего неизвестно.
Но вскоре местные паблики распространили информацию, что полиция нашла непосредственного исполнителя. Он оставил «отпечатки пальцев на паре флагов». Новый подозреваемый Сергей К. Сергей был ранен и теперь хромает.
Он приходил на могилу брата на этом самом Морском кладбище и флаг трогал.