«Братья Карамазовы». Действие романа разворачивается в вымышленном провинциальном Скотопригоньевске, который по описанию во многом отражает облик города Старая Русса, где Достоевский писал книгу.

И Смердяков, незаконнорождённый брат их, покончивший с жизнью своей, словно покарав сам себя за убийство Фёдора Павловича Карамазова. Я написал «обязан был понимать» потому, что в сюжет романа Достоевским включён эпизод, когда Дмитрий Карамазов ворвался в отцовский дом и избил Фёдора Павловича, хотя в тот момент он не имел никаких оснований думать, что Грушенька в доме.

Краткое содержание «Братья Карамазовы»

Общее счастье на материальных началах, без Христа и вопреки Христу, представлялось писателю самой мрачной, самой неисполнимой утопией. Страдание отцов, которое Иван, несмотря ни на какие оговорки, считает дозволенным ср. Эта важнейшая мысль рассмотрена в романе с разных сторон и с большою подробностью. Она ясно выражена в эпизоде с «мочалкой» история Мити со штабс-капитаном Снегиревым и Илюшечкой , она же повторена сюжетным ходом событий: гибель старика Карамазова отца оборачивается страданиями детей — тяжкой болезнью самого Ивана, мучениями Мити, гибелью Смердякова. Не случайно, конечно, что в происшедшей «катастрофе» хотя в ней так или иначе виновны все братья наиболее виновным оказался Иван: сначала он идейно вдохновил Смердякова на убийство, в затем «разрешил» ему преступление. Иван, правда, думал, что убьет отца Митя, а Смердяков только отойдет в сторону, чтобы ему не мешать именно это, собственно говоря, Иван ему и позволил.

Но далеко не все, что Иван думает, соответствует тому, что происходит на самом деле. Смердякову достаточно было уверовать в теорию Ивана «всё дозволено», чтобы при первом же случае это «всё» себе «дозволить». Между теоретическим обоснованием поступка и действием, как между желанием и действием, по мысли Достоевского, нет существенной разницы: тот, кто способен мысленно «созерцать», способен задуманное исполнить. Поэтому автор романа так сурово осуждает Ивана, виновного преимущественно в рассуждениях — больше в словах, чем на деле. Иван не оценил способностей Смердякова.

Теория, воспринятая лакеем, оправдывала любое злодейство. Она отменяла как лишнее особые позволения грешить, о которых рассуждает Великий инквизитор. И если для того, чтобы усвоить общий принцип, Смердякову нужно было специальное «руководство», то до конкретных и крайних применений этого принципа он, никого не спрашивая, «своим умом дошел» т. Ни о какой благодарной любви преступника к кому бы то ни было за взятые на себя грехи и готовность принять наказание в данном случае тоже не может быть речи. Ведь с тех пор, как «всё дозволено», греха нет, как нет и преступления.

Следовательно, если кому-либо хочется брать на себя эти выдуманные грехи и, страдая, нести за них ответственность, то преступнику, который преступником себя не считает, разумеется, нет дела до столь непонятных чувств и всей их «возвышенной грусти» т. Ему гораздо ближе просто корыстные соображения — своя или чужая мысль о выгоде. С нее Смердяков и начинает. И здесь он более последователен и логичен, чем Иван: для преступления Смердякову не нужно другой «санкции истины», кроме желания «мошенничать» и общего разрешения это делать. Эта-то простота вывода со всем ужасом его практических следствий у человека с настолько облегченной совестью, что ее вообще в нем не оказалось, и заставила Ивана содрогнуться.

Ведь он высказывал свою мысль лишь в виде гипотезы, в истинности которой он сам в глубине души не был уверен. Но ему нечего возразить Смердякову: с точки зрения теории Ивана убийца прав. Точно так же Ивану нечего возразить на глумливые насмешки черта: «Для Бога не существует закона! Где станет Бог — там уже место Божие! Всё это очень мило; только если захотел мошенничать, зачем бы еще, кажется, санкция истины?

Но уж таков наш русский современный человечек: без санкции и смошенничать не решится, до того уж истину возлюбил…» т. Теория «всё дозволено» любое мошенничество и даже злодейство возводит в ранг истины, находя им оправдание. Но, как правильно заметил черт, ни тому ни другому на самом деле оправдания и не требуется. Достаточно поставить себя на первое место, предпочтя всему и всем с теорией ли, без теории , чтобы всякие оправдания стали излишни. Для того чтобы все себе позволить, вообще не нужно никаких разрешений и «санкций», было бы только желание… К такому неожиданному результату ведет логика автора, который указывает все промахи и ошибки теоретизирующего героя.

В то время как в Смердякове Иван не разглядел всей меры вызванного им наружу зла, в Мите он не увидел присущего тому благородства. Для Ивана Митя — только «гад» и «изверг» и остается «извергом» даже тогда, когда Иван, благодаря Смердякову, точно знает, что Митя не совершил убийства. Поэтому так же, как Иван оказался более других виновным в «катастрофе», постигшей отца, он более других оказался виновным и в «катастрофе», случившейся на суде с братом. Последнее обстоятельство, по мысли Достоевского, особенно характерно. Ведь Митя не только «гад» и «изверг», он еще и «ребенок».

Мысль о том, что взрослый и грешный Митя виновный среди прочего в страдании ребенка — сам ребенок, настойчиво повторяется в романе. Она повторяется и по отношению к Грушеньке. Когда Митя после пережитых испытаний вполне осознает глубину собственного падения и своей вины, он, умудренный этим опытом, многозначительно заключает: «…есть малые дети и большие дети. Эти слова недвусмысленно указывают характер вины Ивана перед Митей и теми взрослыми, которых он, в отличие от детей, готов осудить на смерть и муки. По убеждению Достоевского, ясно высказанному всей историей Мити, дети страдают не только тогда, когда страдают их отцы при виде и вследствие обрушившегося на них несчастья , но и тогда, когда несчастны исключительно взрослые.

Ведь «большие» и дети — одно, и в «больших» — те же дети. Страдание любого человека, по мысли автора «Братьев Карамазовых», — всегда и непременно страдание ребенка, то более грешного, то менее; либо очень виновного, либо невинного. И всякая теория, вроде теории Ивана, ведущая человечество к счастью через смерть и муки, для Достоевского неприемлема, в частности потому, что она внутренне противоречива. Начав с идеи переустройства мира на новых и справедливых основаниях, Иван, в силу ложности своих философских построений, кончает тем, что оставляет мир в прежнем «содомском» безобразии — греха и преступления, крови и слез. Сам того не замечая, он изменяет «идеалу Мадонны».

Именно поэтому и только поэтому автор романа не может согласиться со своим героем. Мадонна появляется в романе ради двух своих атрибутов: как скорбящая Богоматерь «Mater dolorosa», обнимающая крест в келье старца Зосимы и как Богоматерь — заступница рода человеческого к ней, под ее святой покров протягивает Алешу его мать. Но в качестве заступницы рода человеческого Богоматерь забывает собственную скорбь из любви и сострадания к людям, виновным в разных грехах и среди них — в крестной муке ее родного Сына. Это основная мысль известного апокрифа «Хождение Богородицы по мукам». Его пересказывает Иван в виде предисловия к выдуманной им поэме.

Наконец, в заключительной 12-й книге «Судебная ошибка» снова собраны все герои и все позиции подвергаются публичному суду. С образом Дмитрия Карамазова связана проблема нравственно-религиозного возрождения человека — основного в романе. Это личность неуемная, ни в чем не знающая меры, социально опасная. Вместе с тем это трепещущая русская душа, пораженная собственным распадом, жаждущая «собрать» себя как человека. Дмитрий видит в своем падении проявление общего закона жизни — этическую раздвоенность современного человека, мечущегося между идеалом Мадонны и идеалом Содома. Это сознание не утешает его, как подпольного человека, а вызывает боль и отчаяние. Митя — это «широкая русская натура», тип, неоднократно варьируемый писателем. В нем живет глубокое религиозное чувство: в Бога он верует истово, но нравственное сознание у него зачастую не предваряет поступков, а является постфактум как угрызение совести. Он избивает отца и грозит ему расправой, но в «подходящий момент» не в силах поднять на него руки — и объясняет это спасительным заступничеством Бога.

Перерождение его началось еще до ареста — с изменения отношения к Грушеньке, но исключительно важным моментом нравственного воскресения Дмитрия является его сон о мужиках-погорельцах, о плачущем ребенке на руках иссохшей матери — подспудно возникающая мысль об ответственности перед народом. Митя возрождается через душевные мытарства, через муки и страдания — это страдательный путь познания законов человеческого духа и самого себя, отвечающий программе самоспасения человека, завещанной старцем Зосимой. Как личность духовно ищущая, Митя не вписывается в привычную типологию русских правдоискателей-интеллигентов — героев Тургенева и Л. Толстого, озабоченных поиском истины, жизненной цели. Его вера не нуждается в испытании, его задача другая — религиозное очищение души, раскаяние в содеянном, обретение цельности. В финале выясняется, что нравственная гармония пока лишь мечта героя, что он вряд ли способен нести свой каторжный крест всю жизнь и оттого готовится к побегу в Америку; впрочем, он считает, что убежит не на радость, а на «другую каторгу, не хуже, может быть, этой». Он не представляет своего существования вне родной земли, помимо ее почвы, без «русского Бога». Судьбой Дмитрия Достоевский выражает свою заветную мысль, что неискоренимая потребность жить по совести — самый важный русский безудерж. Интуитивизму Дмитрия противопоставлен рационализм брата Ивана.

Иван — наследник просветительской идеологии, утвердившей культ разума как высшего критерия истины, законности, правды. Вместе с тем история Ивана, как и других идеологов Достоевского, отражает трагедию разума — его громадную разрушительную силу и неспособность быть единственно прочной опорой для человека. Впервые художественный анализ «горя от ума» дал В. Шекспир в трагедии «Гамлет». Судьбой своего Гамлета Шекспир показал, что власть над человеческой душой беспредельно испытующего разума, одностороннего критицизма тяжела, мучительна: она превращает человека в заложника собственной рефлексии, она ведет его к признанию бессмыслицы, тщеты человеческой жизни. В «Братьях Карамазовых» ссылки на Гамлета неоднократны и шекспировский герой всегда припоминается в контексте, провоцирующем сопоставление русского человека с европейцами: «Там Гамлеты, а у нас пока еще Карамазовы». Иван Карамазов ставит вопрос о бессмыслице бытия в иной плоскости, чем Гамлет: его волнует неоправданность не индивидуального существования, а всей человеческой истории с точки зрения высших и «конечных» целей человечества. Он утверждает бессмыслицу Божьего мира, в котором существуют ничем не оправданные и не искупленные страдания детей. Если Гамлет был потрясен повсеместностью зла, то Иван Карамазов постоянно декларирует другое — укорененность зла в природе человека.

Трудно определить, чего больше в бунте Ивана: сострадания ли к человеку или негодования на него. Но логика его бунта приводит к выводу о том, что существование зла в мире доказывает отсутствие Бога, а атеизм ведет к допущению зла, к принципу «всё позволено». Иван понимает, что христианство привлекательно как великое, объединяющее вероучение, и пытается дискредитировать его объединяющую силу в своей поэме «Великий инквизитор». Христианство представляется Ивану недостаточно мудрым: иной путь интеграции людей, предложенный «могучим и умным» духом, дьяволом, искушавшим Христа, представляется ему реальным, отвечающим природе человека — путь не совестного, а насильственного единения — силою меча, тайны и авторитета — орудиями тоталитарно-церковного государства. Достоевский отразил в поэме Ивана свойственный русской интеллигенции прошлого столетия эсхатологизм — устремленность к «граду грядущему». О чем любили порассуждать «русские мальчики»? А которые в Бога не веруют, ну те о социализме или об анархизме заговорят, о переделке всего человечества по новому штату, так ведь один же черт выйдет, все те же вопросы, только с другого конца». Не только интеллигенция, но и масса людей XX столетия прожила жизнь с верой в переделку «всего человечества по новому штату». Фантазии Ивана явились предсказанием грандиозных социальных мистификаций XX в.

Тезис Ивана «всё позволено» — это философский постулат, предполагающий новый статус свободного человека, сбросившего с себя оковы религии. Об этом Иван писал в другой поэме — «Геологический переворот», о которой ему напомнил черт, явившийся в кошмаре; в ней Иван Карамазов мечтает об обществе людей, поголовно отрекшихся от Бога: «Человек возвеличится духом божеской, титанической гордости и явится человекобог». Идея «всё позволено», попав на улицу, в среду примитивных людей, оказывается смертоносным орудием. Смердяков действует по этой теории, убивая отца вопреки сознательной воле Ивана, но угадав его тайное желание, чтобы «один гад съел другую гадину». Достоевский показал слабость атеистического рассудка Ивана, обнаруживающего удивительную слепоту и беспомощность в столкновении с кознями Смердякова, подчиняющего его своим желаниям. Иван лишь к концу романа осознает свой величайший промах, узнав из исповеди Смердякова, что в его глазах он, Иван, был главным убийцей, а сам Смердяков сознавал себя лишь его приспешником. В «Братьях Карамазовых» так же, как в трагедии Гете «Фауст», изображен союз мыслителя с чертом. В романе Достоевского черт выступает в двух лицах: это и реальный, живой двойник Ивана Смердяков — воплощение всего дьявольского в душе Ивана, и черт, являющийся ему в кошмаре, в момент приступа белой горячки, — плод его больного воображения. Черт—«приживальщик» из кошмара такой же казуист, крючкотвор и парадоксалист, как Смердяков и Федор Павлович.

Рядом внешних примет, слов и поступков черт Достоевского напоминает Мефистофеля Гете и стремится сам вызвать ассоциацию с ним. Мефистофель в «Фаусте» выступает как искуситель человека. Черт в кошмаре Ивана и искуситель, отговаривающий его от явки с повинной в суд, и вместе с тем провокатор, подвигающий Ивана к вере в Бога. Яростный спор Ивана с чертом — свидетельство мучительной борьбы веры и неверия в душе героя-идеолога. Стало быть, и здесь, как в «Фаусте», черт послан человеку Провидением, чтобы будить в нем человеческое. Но союз Фауста с Мефистофелем — это символ устремленности немецкого духа к безграничному знанию и широкой деятельности, находящимся по ту сторону добра и зла; как трагический национальный дар он будет отмечен К. Юнгом и раскрыт в романе Т. Манна «Доктор Фаустус». Иванов же союз с чертом — знак борьбы за безграничную свободу, которая на деле оборачивается защитой «безграничного деспотизма» и личного рабства.

И самым страшным следствием такого союза для русского человека оказывается неспособность к вере при страстной жажде ее, что убедительно показано в финале романа. Трагическая судьба Ивана Карамазова является предостережением и сильной личности, и целому народу, рискующему ради утверждения своего могущества и широких жизненных задач переступить законы человечности, совести и правды. В утверждении идеала высшей ответственности, национальной и общечеловеческой всяк «за всех и за вся виноват» , проявилась национально-культурная специфика Русского Фауста. Образ третьего брата — Алеши — является последним опытом писателя в решении проблемы «положительно прекрасного человека». Это тип нового русского подвижника, религиозного правдоискателя. Впервые в новой русской литературе положительный герой выступает в рясе монастырского послушника. Достоевский первым показал принципиальное отличие патриота-подвижника от борца-атеиста, представил антитезу Подвижника и Героя. Обоснование характера Алексея Карамазова в первых же главах романа дано по принципу «от противного»; он совсем не такой, каковы Герои. У передовых героев русской литературы их сознательная жизнь начиналась с резко критического отношения к близкому окружению и внутреннего отделения от него — у Алеши жизнь начинается с осознания себя мирским человеком: он открыт миру, легко сходится с людьми, безусловно доверяет всем.

Он способен уживаться с развратным отцом при остром неприятии разврата, потому что умеет видеть в любом человеке носителя лика Божьего. По мысли писателя, вера Алексея сродни вере русского народа, и в своего монастырского наставника старца Зосиму он уверовал безусловно, оттого что увидел в нем хранителя народной веры. Склад характера Алексея соотносим с личностями христианских подвижников — героев житийной литературы. По мнению В. Ветловской, в Алексее преобладают свойства подвижника, преодолевающего мирские искушения, — и именно в этом плане судьба его сопоставима с каноническим сюжетом «Жития об Алексии — Божьем человеке» и с духовными стихами о нем. Однако Алеша наделен способностью к неизбирательной любви с самого начала — и в этом он сродни русским святым Феодосию Печерскому, Стефану Пермскому, Сергию Радонежскому. Уже благословением матери, отдавшей его под покровительство Богородицы, он был увлечен «на какую-то новую, неведомую, но неизбежную уже дорогу» — и вовсе не случайно встретился на ней с необыкновенным старцем Зосимой. И Зосима отправляет его в мир не как испытуемого послушника, для аскетического воспитания, а как борца Христовой рати, уже готового примирять и соединять людей, преображать их, предостерегать их от злых помыслов и преступных деяний. Алеша переживает и греховные искушения, особенно когда бунтует против Бога из-за того, что тело его старца стало отдавать тлением.

Но его искушения ничтожны в сравнении с самоистязаниями христианских подвижников: он не истязает себя ни постом, ни молитвой, ни веригами. А главное, он совсем не боится мира, не страдает от его соблазнов. В нем Достоевский изображает монастырского выученика нового типа, не стремившегося скрыться в святых стенах от мирских страстей. Его поведение отвечает учению об аскезе внутренней, направленной не к личному, а к общему спасению, к праведности в миру. Это учение сложилось в недрах русского монастыря, Оптиной пустыни, и последовательно развивалось его старцами — Леонидом, Макарием и Амвросием. Оптина пустынь сыграла заметную роль в духовной жизни русских писателей: Н. Гоголя, И. Киреевского, Достоевского, Л. Толстого, К.

Леонтьева и др. Даже заявление Алеши, будто и в нем таятся карамазовские страсти, — это, по существу, не признание в пороках, не характеристика собственного состояния, а жест внутреннего сближения себя с миром, принципиально важный для русского инока. Чувство единения праведника с миром имеет христианско-онтологическую основу, идет от особого переживания мира как некоей целостности, красоты и радости, ощущения себя частицей божественной вселенной. В черновых набросках к роману автор пишет об Алексее: «Мистик ли? В окончательном тексте эта мысль снабжена оговорками. Современный исследователь усматривает в этих заявлениях защиту от шаблонных нападок либералов «в эпоху, когда к мистицизму относились с подозрением, а фанатизм признавался лишь в политике» Бэлнеп. Алеша испытывает сильное мистическое переживание в главе «Кана Галилейская», после того как во сне ему пригрезился умерший возлюбленный старец, сидящий рядом с Христом. Уже в минуту пробуждения он почувствовал соприкосновение души с миром иным, и как будто нити от всех этих миров Божиих сошлись разом в душе его, и она вся трепетала, соприкасаясь с миром иным. Этот момент божественного откровения стал решающим в его судьбе: «Пал он на землю слабым юношей, а встал твердым на всю жизнь бойцом и сознал и почувствовал это вдруг...

С этого момента к христианской мягкости и смирению Алексея добавилось нечто «твердое и незыблемое», сходившее в душу его и необходимое в деле духовного исцеления людей. Алексей в отношениях с братьями выступает непросто в роли доверительного слушателя — «конфидента», но и в функции духовного лекаря, совестного судьи, а в некоторых случаях и наставника.

И тут происходит страшное: старик Карамазов влюбляется в местную «роковую женщину» Грушеньку и задумывает жениться в третий раз. Так все три сына встречаются в доме отца. Первая встреча происходит в монастыре, в келье знаменитого старца Зосимы — человека, к которому ходят за советом. Фёдор Павлович Карамазов решил проконсультироваться с Зосимой по неожиданному для старца вопросу: речь о доле наследства старшего сына, Мити. Отец считает, что все возможные деньги Митя уже получил, Митя полагает наоборот.

Средний сын, Иван, — человек литературного труда, он пишет статьи в различные столичные журналы и много философствует. Его не особенно интересуют деньги. Младший сын, Алёша, во время этой встречи испытывает жуткий стыд. Дело в том, что он хочет быть монахом и ходит у старца Зосимы в учениках. Отец ведёт себя вызывающе, паясничает, все испытывают неловкость. Неловкость — только самое начало. Дети остаются в доме отца, между ними происходят самые разные разговоры, и все очень тяжёлые.

Отец пытается провоцировать сыновей. Иногда к разговорам присоединяется Смердяков, лакей Карамазова, надменный человек себе на уме, страдающий эпилептическими припадками. Не выдержав давящей атмосферы, Иван Карамазов собирается уезжать в Москву. Отец просит по дороге заехать в соседнее село Чермашня, где у него дела, но Иван непреклонен.

Они стали полагать, что можно изо дня в день, прагматически, заниматься и наукой, и общественной и даже революционной деятельностью, не решая основных вопросов всякого философствования. Они посеяли раздвоенность, и не только в слабых душах. Ленин дал только что приведенную оценку идеологической жизни русской интеллигенции 70-х годов, тогда как выход из блужданий был уже найден в марксизме. Ленин твердо стоял на новом берегу, Нужно лишь помнить, что слово новой истины первоначально произносится одиночками, — много ли было человек в возглавленной Плехановым группе «Освобождение труда»? Достоевский писал свой роман в смутное и зыбкое философское время, тревожившее и волновавшее его теоретическую совесть, не дававшее ясного выхода ни ему самому, ни тем более его героям. Уже в «Преступлении и наказании» Достоевский высмеивал популярные в России позитивистские книги — «Физиологию обыденной жизни» Д.

Льюиса и сборник «Общий вывод положительного метода». Собственный опыт убеждал Достоевского, что «новый факт» оживления неопределенных позитивистских взглядов не удовлетворит добросовестные и ищущие, жаждущие полноты и цельности умы. И не потому, что их опровергали… о, нет, — просто потому, что они никого не удовлетворяли…» 12. Роман «Братья Карамазовы» философский, самый философский роман Достоевского, но не в том смысле, что в нем обсуждаются» академические философские системы, доказываются или опровергаются определенные философские тезисы. Его действующие лица не являются образами идей, и его персонажи не представительствуют философские категории, вступающие через их посредство в диалог или спор. Действующие персонажи «Братьев Карамазовых» — типы, но в их типообразующие начала входят «переваренные» по-своему философские идеи данного времени, и проверяются они не логически, а в жизненных судьбах — в жизненных конфликтах и жизненных финалах. Достоевский, Письма, т. IV, М. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте. IV, СПб.

Виндельбанд, История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками, т. Исследования о природе общественных идеалов, т. Михайловский, Полн. I, СПб. Достоевский, Полн. Гроту от 13 октября 1887 года и к Н. Страхову от 16 октября того же года Полн. Юбилейное , т. Лишь после своего духовного переворота Толстой стал считать «Критику чистого разума»»лесами» для возведения здания «Критики практического разума», а вещь в себе свел к свободной воле. Но и тут полностью не совпал с Кантом.

Подчеркнутые мною слова не совпадают с трактовкой Канта. Видеть всю заслугу Канта в «Критике чистого разума», продолжал Толстой, это видеть «только расчищенное место, весьма удобное для философских. Ленин, Полн. Достоевского», М. Подпишитесь на полный доступ к архиву. Уже подписаны? Авторизуйтесь для доступа к полному тексту. Цитировать Кирпотин, В.

Кто убил Фёдора Карамазова? Версия Шерлока Холмса

Впрочем, странно бы требовать в такое время, как наше, от людей ясности. Одно, пожалуй, довольно несомненно: это человек странный, даже чудак. Но странность и чудачество скорее вредят, чем дают право на внимание, особенно когда все стремятся к тому, чтоб объединить частности и найти хоть какой-нибудь общий толк во всеобщей бестолочи. Чудак же в большинстве случаев частность и обособление. Не так ли?

Вот если вы не согласитесь с этим последним тезисом и ответите: «Не так» или «не всегда так», то я, пожалуй, и ободрюсь духом насчет значения героя моего Алексея Федоровича. Ибо не только чудак «не всегда» частность и обособление, а напротив, бывает так, что он-то, пожалуй, и носит в себе иной раз сердцевину целого, а остальные люди его эпохи — все, каким-нибудь наплывным ветром, на время почему-то от него оторвались… Я бы, впрочем, не пускался в эти весьма нелюбопытные и смутные объяснения и начал бы просто-запросто без предисловия: понравится — так и так прочтут; но беда в том, что жизнеописание-то у меня одно, а романов два. Главный роман второй — это деятельность моего героя уже в наше время, именно в наш теперешний текущий момент. Первый же роман произошел еще тринадцать лет назад, и есть почти даже и не роман, а лишь один момент из первой юности моего героя.

Обойтись мне без этого первого романа невозможно, потому что многое во втором романе стало бы непонятным.

Иван Карамазов. Доступ к наследству он получил, став совершеннолетним, а в России XIX века это происходило в 21 год. Верна ли в этом случае подсказка про 13 лет из начала романа? Как раз в этом году «Карамазовы» начали печататься в журнале «Русский вестник». Интересно, что к 1860-м относятся сюжеты всех романов Достоевского, где есть убийства: это « Преступление и наказание », « Идиот », «Бесы» и «Братья Карамазовы». Тайна «современной матери» В день убийства Федора Павловича Карамазова его сын Митя ищет, у кого бы занять денег. Среди прочих он приходит к Екатерине Осиповне Хохлаковой, матери больной девочки Лизы. Хохлакова пытается втянуть его в разговор о литературе, экономике и политике а денег в итоге не дает : «Я написала по этому поводу писателю Щедрину. В разговоре с Митей она бросается не случайными фактами, а кратко пересказывает сводку российских и мировых новостей последнего времени, среди прочего в ужасе рассказывая о падении кредитного рубля.

Кроме того, она настойчиво советует Мите бросить свою прежнюю жизнь и отправиться на золотые прииски. Выпуск журнала «Современник» в год закрытия. Санкт-Петербург , 1866 год rufact. Именно поэтому Хохлакова решила в своем послании обойтись без слова «современная», не желая расстраивать писателя. Зарезав обоих, уходит, подложив обоим мертвецам под головы подушки». Это реальный случай: как и в других романах , Достоевский насыщает текст отсылками к криминальной хронике. О громких преступлениях того времени говорят многие персонажи романа, но особенно часто — товарищ прокурора и адвокат, которые приводят эти случаи в качестве примеров, доказывающих их правоту. Офицер, зарезавший мелкого чиновника и его служанку, — это отставной прапорщик лейб-гвардии саперного батальона Карл фон Ландсберг: по мнению прокурора, это пример чудовищного убийства вроде злодеяния, совершенного Митей. В отличие от этого случая, в деле Мити нет доказательств, подтверждающих его вину. Ожидая вердикта, впечатленная речью адвоката публика вспоминает дело актрисы Настасьи Каировой, которая попыталась перерезать горло жене своего любовника, но не смогла и впоследствии была оправдана.

Защитник смог убедить суд в том, что Каирова стала жертвой обстоятельств. Однако все эти преступления были совершены в 1870-е годы — как мы помним, судебное заседание происходит в 1866 году. Для чего Достоевский искажает реальность и вводит такой явный анахронизм? Достоевскому было очень важно ввести в романы криминальную хронику последних лет. Во-первых , он считал, что преступления характеризуют общество; во-вторых , благодаря этому приему его книги становились острыми и актуальными. Именно поэтому в «Карамазовых» так много преступлений 1870-х. Это позволило бы ему показать во второй части романа, что стало со страной и людьми в 1880 году. Тайна кафе-ресторана на Петровке В самом начале романа лакей, а заодно и внебрачный сын Федора Павловича Карамазова Смердяков делится с соседской барышней Марьей Кондратьевной своими планами на жизнь: «Я, положим, только бульонщик, но я при счастье могу в Москве кафе-ресторан открыть на Петровке». Почему Смердяков хочет открыть заведение именно на Петровке? В середине XIX века на людной Петровке почти не было ресторанов: там располагались торговые ряды, купеческие дома и магазины средней руки.

Первый же роман произошел еще тринадцать лет назад, и есть почти даже и не роман, а лишь один момент из первой юности моего героя». О каком времени идет речь? Чтобы узнать это, обратимся к Ивану Карамазову. Рассказчик сообщает нам, что в самом начале романа ему 23 года. Также мы знаем, что несколькими годами ранее он написал статью «на поднявшийся повсеместно тогда вопрос о церковном суде». Речь идет о судебной реформе 1864 года: по ней на заседания суда стали пускать публику, обязательными стали выступления прокурора и адвоката, была введена коллегия присяжных, которые принимали решение исходя из представленных улик и доводов обеих сторон. Кроме того, вводилась процедура предварительного следствия — сбора улик и показаний независимым представителем суда судебным следователем.

В обществе и прессе начались горячие обсуждения церковного суда: вырастет ли в нем роль государства, или он останется под контролем Церкви. Скорее всего, Иван Карамазов высказался по поводу реформы примерно в то же время. Иван Карамазов. Доступ к наследству он получил, став совершеннолетним, а в России XIX века это происходило в 21 год. Верна ли в этом случае подсказка про 13 лет из начала романа? Как раз в этом году «Карамазовы» начали печататься в журнале «Русский вестник». Интересно, что к 1860-м относятся сюжеты всех романов Достоевского, где есть убийства: это « Преступление и наказание », « Идиот », «Бесы» и «Братья Карамазовы».

Тайна «современной матери» В день убийства Федора Павловича Карамазова его сын Митя ищет, у кого бы занять денег. Среди прочих он приходит к Екатерине Осиповне Хохлаковой, матери больной девочки Лизы. Хохлакова пытается втянуть его в разговор о литературе, экономике и политике а денег в итоге не дает : «Я написала по этому поводу писателю Щедрину. В разговоре с Митей она бросается не случайными фактами, а кратко пересказывает сводку российских и мировых новостей последнего времени, среди прочего в ужасе рассказывая о падении кредитного рубля. Кроме того, она настойчиво советует Мите бросить свою прежнюю жизнь и отправиться на золотые прииски. Выпуск журнала «Современник» в год закрытия. Санкт-Петербург , 1866 год rufact.

Именно поэтому Хохлакова решила в своем послании обойтись без слова «современная», не желая расстраивать писателя. Зарезав обоих, уходит, подложив обоим мертвецам под головы подушки». Это реальный случай: как и в других романах , Достоевский насыщает текст отсылками к криминальной хронике. О громких преступлениях того времени говорят многие персонажи романа, но особенно часто — товарищ прокурора и адвокат, которые приводят эти случаи в качестве примеров, доказывающих их правоту. Офицер, зарезавший мелкого чиновника и его служанку, — это отставной прапорщик лейб-гвардии саперного батальона Карл фон Ландсберг: по мнению прокурора, это пример чудовищного убийства вроде злодеяния, совершенного Митей. В отличие от этого случая, в деле Мити нет доказательств, подтверждающих его вину. Ожидая вердикта, впечатленная речью адвоката публика вспоминает дело актрисы Настасьи Каировой, которая попыталась перерезать горло жене своего любовника, но не смогла и впоследствии была оправдана.

Защитник смог убедить суд в том, что Каирова стала жертвой обстоятельств.

Фамилия Смердяков была дана ему Фёдором Павловичем в честь его матери. Старец Зосима — шестидесятипятилетний старец, монах; принимает участие в семейных делах Карамазовых Аграфена Александровна Светлова— предмет вожделения Фёдора Павловича Карамазова и его старшего сына Дмитрия.

Катерина Ивановна Верховцева — молодая дворянка, невеста Дмитрия Карамазова Михаил Осипович Ракитин — семинарист, притворяется другом Алексея Карамазова для собственной выгоды. Екатерина Осиповна Хохлакова — помещица, роковая красавица Лиза Хохлакова — её дочь; ; считается невестой Алексея Карамазина, но любит Ивана Карамазова. Отец Ферапонт — пожилой невежественный монах моложавой внешности, главный идейный противник старца Зосимы [7] [1] [2] Основной сюжет Помещик Фёдор Карамазов женился на богатой и знатной Аделаиде Миусовой, которая, узнав его ближе, стала презирать и сбежала от него в Петербург, где и умерла.

От неё остался сын Дмитрий, про которого Фёдор Карамазов забыл. Сначала мальчика воспитывал слуга Григорий, после чего четырёхлетнего Дмитрия забрали родственники жены. Почти сразу после этого Фёдор Карамазов женился второй раз на безродной воспитаннице генеральши Вороховой — Софье.

Родив двух сыновей Ивана и Алексея, она впоследствии умерла. Детей забрала воспитывать генеральша Ворохова, а впоследствии её наследник Ефим Поленов. До встречи со своим отцом Дмитрий успел бросить гимназию и послужить на Кавказе в армии.

Иван проявил успехи в обучении и получил некоторую известность благодаря религиозной статье. Алексей в возрасте двадцати лет ушёл в монастырь к старцу Зосиме. В это время семья Карамазовых впервые собирается вместе.

Дмитрий опаздывает. Алёша выходит вместе со старцем. Фёдор Павлович ведёт себя словно шут, постоянно рассказывая истории и анекдоты, и прося за это прощение.

Старец оставляет их и выходит к собравшимся бабам, слушает их истории и благословляет. На обратном пути беседует с маловерной помещицей Хохлаковой, дочери которой, Лизе, стало лучше после его молитв. В келье в это время обсуждают религиозную статью Ивана.

Появляется Дмитрий. Между ним и отцом сразу возникает скандал из-за наследства и Грушеньки. Старец его останавливает, и все расходятся.

В монастыре, куда всех пригласил на обед игумен, происходит ещё один скандал, на этот раз между Фёдором Карамазовым и Петром Миусовым. В доме Карамазова живут только они с Иваном. Во флигеле проживают ещё и слуги: старый Григорий с женой и их приёмный сын Павел Смердяков.

Павел был сыном городской юродивой Лизаветы Смердящей, умершей при родах, и по слухам его отцом был Фёдор Карамазов.

Братья Карамазовы - The Brothers Karamazov

Действительно, фабула «Братьев Карамазовых» отдаленно напоминает сюжет драмы Шиллера. это грандиозное произведение, которое. Хотя "Братья Карамазовы" написаны в 19 веке, в них присутствует ряд современных элементов.

Краткое содержание романа «Братья Карамазовы»

Не любовь, но вражда царила между отцом семейства Федором Павловичем и его тремя законными Дмитрием, Иваном и Алексеем и одним незаконным Смердяковым сыновьями. Смердяков ненавидел не только своих родных, но и «всю Россию», весь русский народ, который, по его мнению, «надо пороть-с». Однако и Иван был не лучше его, называя отца и Дмитрия «гадами», да и сам отец был готов пустить по миру своих сыновей. Герои сами поставили диагноз своей семье, зараженной тяжелой духовной болезнью — «карамазовщиной», отрицающей все святыни и презирающей своего кормильца — русского мужика.

По сути, рассматривая семью Карамазовых как Россию в миниатюре, писатель утверждал, что и все общество поражено этой болезнью. Главным носителем «карамазовщины» был Федор Павлович, сладострастно втаптывавший в грязь все высшие ценности жизни во имя безумного самоутверждения. Не желая давать деньги Дмитрию, он не только прилюдно отказал ему в скиту старца Зосимы, но и устроил в святом месте скандал.

Не желал батюшка делиться с сыном и «прелестницей», сведшей их обоих с ума, — Грушенькой. На этот случай сладострастник припас 3 000 рублей, которые, по его мнению, должны были сыграть решающую роль в выборе его «цыпленочка» между ним и Дмитрием. Они и сыграли таковую — но роковую роль.

Зосима, встревоженный неблагополучием в семье Карамазовых и грядущими несчастьями в ней, благословил Алешу на великое послушание в миру, наказав ему быть рядом с братьями. Следуя его наставлению, Алеша направился к отцу и братьям. Встретив Дмитрия, он выслушал исповедь брата о его жизни, в которой перемешалось великое и ничтожное, любовь и разврат, идеал Мадонны и идеал содомский.

Рассказал Дмитрий и о своих сложных отношениях с невестой Катериной Ивановной, отца которой он спас от позора, ссудив его недостающими для отчета деньгами. Катерина Ивановна готова была в благодарность принести себя ему в жертву, но он благородно не воспользовался этим, чем привязал к себе гордую и самолюбивую женщину. Увлекшись Грушенькой и прокутив с ней три тысячи, данные ему Катериной Ивановной для отсылки сестре, Дмитрий во что бы то ни стало хотел вернуть невесте эту сумму.

Катерину же Ивановну заботила не только ущемленная гордость, но и скрываемая ото всех ее любовь к Ивану и его к ней. После того, как Дмитрий в приступе безумной ревности ворвался в дом и избил отца, Алеша стал свидетелем, как Катерина Ивановна зачем-то объясняла Ивану, что она будет верна Дмитрию. Иван, не желая больше участвовать в этой комедии и наблюдать, как любимая женщина разрывается между чувством к нему и долгом к брату, заявил о том, что уезжает.

Перед отъездом Иван в трактире затеял с Алешей разговор о Боге и бессмертии, о неприятии им Божьего мира, наполненного человеческими страданиями, и мировой гармонии, в основании которой есть хоть одна слезинка ребенка. Апофеозом беседы стал его пересказ своей поэмы «Великий инквизитор». В XVI в.

Великий инквизитор, глава испанской католической церкви отдал приказ арестовать Богочеловека и заточить в одиночную камеру. Девяностолетний кардинал посетил Заключенного и изложил Ему свой взгляд на человечество, недостойное, по его мнению, «духовного хлеба» — свободы. Начав с упреков Христу в том, что Тот совершил ошибку, когда отверг искушения дьявола — хлеб земной, чудо и авторитет земного вождя, инквизитор стал утверждать хотя и не было уверенности в его словах , что не должен слабый человек пребывать постоянно в муках, выбирая между добром и злом.

Человека надо лишить свободы, а всех людей превратить в послушное стадо, ведомое вождем. Кесарем же готов выступить и фактически уже выступал он сам — но не в Царстве духа, а в крепком государстве. Всех непокорных покорить, убеждал кардинал, всех покорных приласкать и накормить.

Таким образом, инквизитор, по своему любящий людей, но и ожесточенно бичующий их за жалкость и слабость и, по сути, отвергающий их, отверг и самого Бога. Старец, до конца не уверенный в своей правоте, в разладе ума и сердца, с тревогой ждал ответа от Христа, но Тот, видя, что инквизитор лишь разумом заодно с дьяволом, а сердцем — с Ним, «вдруг молча приближается к нему и тихо целует его в бескровные девяностолетние уста».

Преступнику не составило труда найти приготовленный конверт и, убедившись в наличии денег, бросить пустой конверт с ленточкой на пол и удалиться. И всё. Уходя, прикрывать за собой дверь у преступника не было никакой необходимости, поэтому дверь оставалась открытой до прихода следователей. Убийца планировал дождаться появления в саду Дмитрия Карамазова, так как: — во-первых, в этом случае у последнего не было бы алиби, и следствие бы пошло по ложному пути. Что, в конце концов, и вышло; — во-вторых, тот, кто планировал это преступление, полагал, что убивать старика не придётся — это сделает Дмитрий Карамазов.

Ведь сущность карамазовщины Дмитрия в том и заключается, что Дмитрий может убить из ревности, но ни при каких обстоятельствах не может ограбить. Преступнику после убийства Дмитрием старика отца оставалось бы только войти в опустевший дом и взять конверт с деньгами. И это убийство обязательно бы произошло, но, по словам Мити, провидение остановило его руку в тот момент, когда он уже был готов убить отца: «Слёзы ли чьи, мать ли моя умолила бога, дух ли светлый облобызал меня в то мгновение — не знаю, но чёрт был побеждён. Я бросился от окна и побежал к забору». Однако из текста романа ясно видно, что остановили Дмитрия Карамазова в первую очередь сомнения: есть Грушенька в доме или её там нет? Преступник ждал появления Мити в отцовском саду и специально оставил калитку распахнутой настежь. Эта, на первый взгляд, простая деталь — распахнутая калитка — должна была распалить ревность Дмитрия, поэтому она — ключевой момент задуманного им преступления.

По замыслу убийцы, распахнутая калитка в сад будет для Мити означать одно: Грушенька в данный момент предаётся любовным утехам со стариком Карамазовым. Не случайно Достоевский пишет, что Митя полез к дому через высокий забор с задней стороны сада, а так как он лезет с задней стороны сада, то и не видит распахнутую калитку. Убийца тот, кто пытался разжечь ревность Мити этой распахнутой калиткой. Если бы Дмитрию хватила ума, и он бы прошёл в сад так, как все люди ходят, то, увидев распахнутую калитку, Митя не ходил бы под окнами и не пытался бы понять, есть Грушенька в доме или её там нет. Он бы ворвался в отцовский дом, даже разбив окна, и убил бы старика, и никакое провидение его бы не остановило. Поэтому убийце надо было сделать так, чтобы в момент преступления Алёши не было в родительском доме. И человек, который уводит Алёшу от отцовского дома, — Михаил Ракитин.

Чтобы подготовить преступление, Михаилу необходимо только правильно всё организовать. Надо с выгодой для себя воспользоваться знанием о конверте с деньгами и тем, что подход к карамазовскому дому свободен, что распалённый карамазовщиной Митя постоянно караулит Грушеньку, и что ревность Дмитрия дошла до того, что он готов убить родного отца. Подобное поведение точно вписывается в образ Ракитина, созданный в романе. Вспомните, в тот вечер, когда произошло преступление, Михаил специально разыскивает Алёшу и при встрече говорит Алексею: «Послушай, да ведь я тебя ищу больше двух часов». Не за день, не за два, а именно в тот вечер, когда из отцовского дома уехал Иван Карамазов, понадобился ему Алёша. И так понадобился, что Ракитин искал его больше двух часов. Если бы Ракитину удалось напоить Алёшу водкой, то это полностью развязало бы ему руки в осуществлении задуманного.

Но в голову Михаилу приходит ещё более коварная мысль, как избавиться от Алексея: отвести Алёшу к Грушеньке, чтобы та соблазнила младшего брата Карамазова, и о глубине этих коварных помыслов Михаила мы ещё будем говорить. Хотя Грушенька, оставив свои прежние желания, в тот вечер и не стала соблазнять Алексея, но план Ракитина сработал, так как после визита к Грушеньке Алёша не идёт к отцовскому дому, а к девяти часам вечера возвращается в монастырь. И направляет его в монастырь тот же Ракитин. Обратите внимание на следующую реплику, сказанную Ракитиным в конце их с Алёшей визита к Грушеньке: «Ракитин встал с места. Какая трогательная, почти отеческая забота о послушнике! Но совсем недавно Ракитин собирался поить Алёшу водкой. Что же он хотел, чтобы послушник вечером вернулся в монастырь пьяный?

Позднее он же предложил пойти к Грушеньке, но разве после грехопадения Алёша вернулся бы в монастырь? Ракитину прекрасно известно, что Алексей может переночевать у отца и что сам Фёдор Павлович приказал младшему сыну вернуться в родительский дом, так как эти отцовские требования были озвучены в присутствии Михаила. Но когда Ракитин понял, что падения Алексея Карамазова не будет, то он засуетился и вдруг вспомнил, что Алёша может опоздать в монастырь. Согласитесь, странное поведение этого героя. С того момента, как Алёша вышел от Грушеньки и, расставшись на улице с Ракитиным, пошёл по направлению к монастырю, на нём тоже лежит вина перед погибшим отцом, тем более, что он не выполняет распоряжение родного отца не ночевать больше в монастыре, а вернуться домой. Цель семинариста достигнута: старик Карамазов остаётся в своём доме один. Теперь можно спрятаться в саду, предварительно распахнув настежь садовую калитку.

Спрятаться в саду и ждать, когда после убийства Дмитрием отца три тысячи рублей сами упадут Ракитину в руки. Это и есть план преступления Ракитина. Обращаю ваше внимание на гениальную простоту авторского замысла относительно совершённого в романе преступления: распахнуть калитку, и три тысячи рублей сами падают в руки. Но эта простота кажущаяся, за ней непревзойдённое понимание Фёдором Михайловичем психологии своих героев. И не только понимание, но и умение эти тонкие психологические моменты продумать, описать и незаметно разнести по разным эпизодам романа. Остаётся добавить, что, Ракитин неприятно удивился и, наверное, даже подумал, что его план в этот вечер может не сработать, когда увидел, что Дмитрий не догадывается о незапертой калитке и потому лезет в сад через высокий забор. Но почему Ракитин был так уверен, что Дмитрий, убив отца, деньги не возьмёт?

Для подобного вывода у Ракитина были следующие причины: Во-первых, Ракитин понимал, что убийство из-за ревности и убийство из-за денег — два совершенно разных преступления, и, убив отца из ревности, Митя о деньгах и не вспомнит. Потому что не деньги нужны Мите, ему нужна Грушенька. И когда он убьёт отца, то в ту же минуту поймёт, что Грушеньку он навсегда потерял, а значит, никакие деньги ему больше не нужны. В отцовском саду Митя сначала бьёт пестиком по голове слугу Григория, а потом спрыгивает с забора к поверженному слуге, вытирает ему платком кровь с головы и стоит над ним с жалкими словами. То есть поступает по-карамазовски: в гневе бьёт, но уже в следующее мгновение начинает думать, а что же он сделал? Он тотчас понимает, что, убив слугу, он потерял Грушеньку, и уже не жалеет тех денег, которые спрятаны в ладанке у него на груди. То же самое произошло, если бы Митя в порыве ревности убил отца.

Что же вы думаете, Дмитрий убьёт отца, а потом с окровавленными руками побежит отдавать долг своей бывшей невесте? Строчки из письма Мити к Катерине Ивановне, где он пишет об убийстве из-за денег, — пьяная похвальба, такой же пьяный необдуманный поступок, как таскание за бороду по городской площади штабс-капитана Снегирёва. Поэтому убить из ревности Дмитрий может, а вот ограбить — нет. Но понять, что карамазовщина может привести к убийству, мог только тот, кто глубоко понимает сущность карамазовщины. И таких героев в романе два: Павел Смердяков и Михаил Ракитин. Оба понимают главное — что Дмитрий способен пойти на убийство. Вторая причина, по которой Ракитин был уверен, что, убив отца, Митя деньги не возьмёт, о том, что Дмитрий Карамазов в благородном порыве отдал когда-то в другом городе пять тысяч рублей Катерине Ивановне Верховцевой, и об этом поступке знала Грушенька Светлова.

Пьяный Митя сам рассказал Грушеньке об этом во время первого загула в Мокром. Грушенька не побежала сразу рассказывать по всему городу о том, что Катерина Ивановна фактически такая же падшая женщина, как она сама. Но в том, что этот факт её, конечно, порадовал, легко убедиться, если вспомнить, каким унижением для Катерины Ивановны закончился визит к ней Грушеньки на первых страницах романа. С подобными фактами, которые пусть и не возвышают тебя, но хотя бы опускают соперницу до твоего уровня, всегда хочется поделиться с близкими. И поделиться этой новостью она должна была, в первую очередь, со своим братом Ракитиным. Это, на мой взгляд, ещё одна причина, для чего Достоевский связал узами родства Грушеньку и Ракитина. Ракитин же из этой новости о Катерине Ивановне должен был сделать вывод, подсказанный нам Достоевским.

Это тот самый вывод, который сделала публика в зале судебного заседания после первого выступления в суде Катерины Ивановны: «... Именно несвязуемость этих предположений первым понял Михаил Ракитин, поэтому у него были две причины быть увереным, что ради денег Дмитрий Карамазов не пойдёт на преступление, а вот из-за ревности Митя способен убить даже отца. Сделаю небольшое замечание. Планы Смердякова и Ракитина отличаются тем, что Павлу необходимо алиби в виде денег, который следователи обязательно найдут в пустом доме при обыске, ведь нет такого следователя, который при обыске в доме, где совершено преступление, не заглянул бы за иконы. Так как Смердяков ничего не знал о пяти тысячах, которые в благородном порыве были когда-то переданы Дмитрием Карамазовым Катерине Ивановне Верховцевой, то у Павла были все основания опасаться, что после совершения преступления Митя прихватит и конверт с деньгами. Поэтому накануне трагических событий Смердяков и не рассказывает мучающемуся от ревности Мите, где в доме спрятаны деньги. Хочешь убить отца — убей, но деньги не возьмёшь.

И Ракитин, и Смердяков стремятся распалить ревность Мити: один — распахнутой калиткой, другой — рассказами о трёх тысячах приготовленных стариком для Грушеньки. Затея Ракитина с калиткой не сработала, но Михаилу всё равно удалось осуществить задуманное, так как от рассказов и пояснений Павла о том, сколько в конверте денег, что на конверте написано, какой ленточкой конверт перевязан, каким условным стуком Грушенька должна постучаться в окно — от всего этого у Дмитрий Карамазов просто голову сносило и от ревности, и от безденежья. Напомню, что Митя, который вынужден был заложить даже дуэльные пистолеты, считал приготовленные стариком Карамазовым три тысячи рублей для Грушеньки своими деньгами, недополученными от отца за материнское наследство, поэтому злость на отца была у него нестерпимая. Выше уже отмечалась гениальная простота преступления, которое по воле автора задумал Михаил Ракитин: распахнул калитку и три тысячи рублей сами падают в руки. Но удивительной особенностью сюжета «Братьев Карамазовых» является то, что Михаил Ракитин на преступление Митю не толкает, так как распахнутая калитка осталась Митей незамеченная. Это Павел Смердяков своими рассказами о деталях, с которыми Фёдора Павловича готовился к визиту Грушеньки, растеребил душу Дмитрия Карамазова. Но не стоит забывать, что Дмитрий Карамазов, прибегая к угрозам, сам постоянно требовал от Павла всё рассказывать в деталях.

Из-за столь сложного сюжета «Братьев Карамазовых», когда подводит к преступлению один, а убийцей оказывается совсем другой герой, исследователи романа — а за ними и читатели — почти сто сорок лет не скупятся на нелицеприятные характеристики для Павла и, как говорится, «вешают на него всех собак», забывая, что имеют дело с неоконченным произведением такого выдающегося писателя-мыслителя, как Фёдор Михайлович Достоевской. Вернёмся к Ракитину. В романе есть один эпизод, который очень хорошо откладывается в памяти читателей, поэтому тот, кто внимательно читал роман, мог бы мне возразить, что Ракитин хочет отвести Алёшу к Грушеньке, чтобы получить за это двадцать пять рублей, которые Грушенька обещала дать Ракитину, если он приведёт к ней Алёшу Карамазова. Но всё дело в том, что мысль отвести Алёшу к Грушеньке возникает у Ракитина уже ВО ВРЕМЯ вечернего разговора с Алексеем, то есть после того, как в результате двухчасовых поисков он разыскал Алёшу: « — Знаешь, Алёша, — пытливо глядел он ему в глаза, весь под впечатлением внезапной новой мысли, вдруг его осиявшей… — Алёшка, знаешь, куда мы лучше бы теперь пошли? Не ради двадцати пяти рублей искал он в тот вечер Алёшу Карамазова, а по какой-то другой, более веской причине. В очередной раз обращаю ваше внимание на удивительное писательское мастерств Достоевского: переключая внимание читателя на двадцать пять рублей, которые Грушенька отдаёт Ракитину за визит к ней Алёши, Фёдор Михайлович маскирует от нас истинную цель Ракитина. Тот факт, что этот семинарист оказывается ещё и сводником, настолько поражает читателя, что он не обращает внимания на такую «мелочь», как два часа поисков Ракитиным Алёши из-за неизвестной цели.

Но цель самого писателя достигнута: «мостик» во второй роман переброшен и скрыт от читателя. Продолжим внимательное изучение вечернего разговора Алёши и Ракитина накануне визита к Грушеньке. Послушайте, что говорит Михаил Алексею: «Братец твой Ванечка изрёк про меня единожды, что я «бездарный либеральный мешок». Ты же разок тоже не утерпел и дал мне понять, что я «бесчестен»… Пусть! Посмотрю-ка я теперь на вашу даровитость и честность окончил это Ракитин уже про себя, шепотом ». Очень важно, что слова «Пусть! Посмотрю-ка я теперь на вашу даровитость и честность» Ракитин произносит «уже про себя, шепотом».

О чём говорят эти сказанные шёпотом слова? Они говорят о том, что Михаил ЗНАЕТ что-то такое, что должно вот-вот произойти и что будет проверкой даровитости и честности братьев Карамазовых.

А в послекаторжной жизни мог доходить порой до глубочайшего унижения. Раз за разом проигрываясь в рулетку, он всё больше обрастал долгами, которые висели на нём всю жизнь. Чтобы хоть как-то расплатиться, был вынужден писать - иногда отсылал издателю начало произведения, не имея при этом ни малейшего представления, чем закончит его. И - снова играл, проигрывал, унижался, рассылая письма кому только можно, умоляя прислать хоть немного денег. Ему приходилось переезжать из гостиничного номера в крошечную каморку, а вместо чая пить простую воду. Но - смог сам излечиться от этой страсти. Просто взял и бросил играть. Более того, позже жена, Анна Сниткина, сама отправляла его в казино, чувствуя, что он не возьмётся за перо, пока не переживёт всё это - разочарование, унижение из-за очередного поражения в игре с Судьбой, пока не истерзает себя морально.

Потому что для Фёдора Михайловича игра в рулетку была именно игрой с Судьбой! Или его эпилептические припадки... В процессе подготовки к съёмкам у нас в руках оказалась уникальная диссертация, в которой анализировалась болезнь Достоевского. Там описывалась интереснейшая вещь. Эпилептические припадки с ним случались довольно часто, но ни разу - публично. Была даже выдвинута гипотеза, что он мог управлять этими припадками. Зафиксирован и такой его разговор с сёстрами Круковскими. Одно время он женихался со старшей - Анной, а для младшей - Софьи будущий великий математик Софья Ковалевская - он стал первой любовью. Девушки как-то спросили Фёдора Михайловича, почему он не попытается вылечиться от эпилепсии. И при этом до конца жизни страшно казнил себя, что невольно послужил причиной смерти своего любимого сына Алёши.

А без Груши что я там под землей с молотком-то? Я себе только голову раздолблю этим молотком! А с другой стороны, совесть-то?.. От распятья убежал! Старец Зосима. Иллюстрация Ильи Глазунова «А упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении» Лк. Именно в таком ракурсе выстраивается образ Алеши Карамазова: «Едва только он, задумавшись серьезно, поразился убеждением, что бессмертие и Бог существуют, то сейчас же, естественно, сказал себе: «Хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю…» Алеше казалось даже странным и невозможным жить по-прежнему. Сказано: «Раздай все и иди за Мной, если хочешь быть совершен». Алеша и сказал себе: «Не могу я отдать вместо «всего» два рубля, а вместо «иди за Мной» ходить лишь к обедне…» Ситуация мгновенности отклика соответствует евангельскому повествованию о призывании первых апостолов: «Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков.

И они тотчас, оставив сети, последовали за Ним» Мф. В отличие от других братьев, в Алеше «была дикая, иступленная стыдливость и целомудренность». Кроме того, он «как бы вовсе не знал цены деньгам, разумеется, не в буквальном смысле говоря». Таким образом, Алеша выделен из всех Карамазовых, противопоставляясь им. Иллюстрация к роману Ильи Глазунова Федор Павлович Карамазов, глава «семейки», соединяет в себе «дорогу, камень и терние». Он «по-смердяковски» толкует слово Божие, оправдывая падение Грушеньки Христовым «возлюбила много»; неверующий, как Иван «Вероятнее, что прав Иван… чтоб я после того сделал с тем, кто первый выдумал Бога! Не случайно у Алеши, в отличие от остальных братьев, есть иной отец — духовный — старец Зосима. Святитель Иоанн Златоуст, толкуя притчу о сеятеле и отмечая, что большая часть семени погибла, говорит: «Хотя Он Христос. Но благоразумно ли, скажешь, сеять в тернии, на каменистом месте, при дороге?

Конечно, в отношении к семенам и земле это было бы неблагоразумно, но в отношении к душам и учению это весьма похвально… И камню можно измениться и стать плодородною землею; и дорога может быть не открытой для всякого проходящего и не попираться его ногами, а может сделаться тучною нивою; и терние может быть истреблено, и семена могут расти беспрепятственно. Если бы это было невозможно, то Христос и не сеял бы. Если же такое изменение происходило не во всех, то причиною этого не сеятель, но те, которые не хотели измениться». Возможность преодоления «естества» задает движение смысла в конструкции романа, реализующееся в разворачивании от эпиграфа через притчу о сеятеле к притче «о часах» см. Притча начинается и завершается одной и той же фразой: «Так будут последние первыми, и первые последними», что коррелирует с размежеванием в эпиграфе на плодоносящее и бесплодное семя. Заключенное же в такую рамку двенадцатичасовое пространство притчи определяет собой состоящее из двенадцати книг художественное пространство романа из двенадцати книг. Первые, ставшие последними, — Федор Павлович Карамазов и его незаконный сын Смердяков. По отношению к этим двум образам линии обеих притч сливаются соответственно: в сцене «неуместного собрания» для Федора Павловича — «раннее утро» притчи, и в сцене «валаамовой ослицы» — для Смердякова — «третий час» притчи , так как изменения — преодоления «естества» — не происходит. И тот, и другой герой погибают примечательно, что, как об отце у Дмитрия вырывается: «Зачем живет такой человек!

В данном случае значимыми являются седьмая, девятая и одиннадцатая книги романа. Их объединяет ряд важнейших деталей: в седьмой книге Алеша узнает о смерти Зосимы, в девятой — Дмитрий о смерти Федора Павловича, в одиннадцатой — Иван о смерти Смердякова; в центре каждой из них — сон героя, становящийся поворотной вехой в его жизни. В начале романа говорится, что Алеша «избрал лишь противоположную всем дорогу, но с тою же жаждой скорого подвига». Смерть старца Зосимы, «тлетворный дух», который «естество предупредил» сюда нити тянутся еще от картины Гольбейна в «Идиоте» , вызывает «бунт» Алеши как выявление несовершенства «скорого подвига», порождающее его несовершенства преодоление. Поданная Грушеньке «луковка» «Я всю жизнь такого, как ты, ждала, знала, что и меня кто-то полюбит, гадкую, не за один только срам! Блудницу на путь истины обратил? Семь бесов изгнал, а? Какая-то как бы идея воцарялась в уме его и уже на всю жизнь и во веки веков. Пал он на землю слабым юношей, а встал твердым на всю жизнь бойцом и сознал и почувствовал это вдруг, в ту же минуту своего восторга.

И никогда не мог забыть Алеша во всю жизнь свою потом этой минуты. Чудо претворения воды в вино на браке в Кане Галилейской отразилось в душе Алеши, фиксируя момент преодоления «естества» святитель Иоанн Златоуст, толкуя евангельское повествование о браке в Кане Галилейской, говорит: «Есть… люди, ничем не отличающиеся от воды… находящихся в таком состоянии людей наш долг приводить к Господу, чтобы Он благоволил нравам их сообщить качество вина…» Это чудо претворения сцепляется с акцентированной смысловой подоплекой апостольства в образе Алеши Карамазова.

Фёдор Достоевский - Братья Карамазовы

Роман «Братья Карамазовы» стал итогом творчества Фёдора Михайловича Достоевского, результатом его длительных размышлений над проблемами литературы и искусства. В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу Братья Карамазовы от автора Федор Достоевский (ISBN: 978-5-17-156356-1) по низкой цене. Роман "Братья Карамазовы" создавался в течение почти трех лет и печатался на страницах журнала «Русский вестник» (1879–1880). Отдельным двухтомным изданием «Братья Карамазовы» вышли в Петербурге в декабре 1880 года (на титульном листе 1881), успех был феноменальным – половина трехтысячного тиража была раскуплена за несколько дней. Из жития в бозе преставившегося иеросхимонаха старца Зосимы, составлено с собственных слов его Алексеем Федоровичем Карамазовым.

Кто убил Фёдора Карамазова? Версия Шерлока Холмса

Все это сообщило его последнему роману трагическую глубину и особое беспокойство напряженно ищущей мысли. Россия в ее прошлом, настоящем и будущем и, в перспективе, судьбы мира и человечества — вот главная тема этого романа. В основу сюжета положен реальный факт. История одного «отцеубийцы из дворян», обвиненного в преступлении «судебной ошибкой» и приговоренного к каторжным работам, заинтересовала Достоевского еще в омском остроге, и он мельком рассказал о ней в «Записках из Мертвого дома». Мнимое отцеубийство и ложное обвинение — та внешняя канва «Братьев Карамазовых», которая позволила Достоевскому дать впечатляющее изображение современной ему эпохи. Место действия — провинциальный городок, подгородный монастырь и близлежащие деревеньки — обычное русское уездное захолустье. В этой обстановке между членами довольно «случайного семейства» и разражается «катастрофа», затронувшая, как повествует рассказчик, «слишком многих» и до «жгучей» и «раздражительной степени» потрясшая всех и каждого» т. Именно так говорит о героях случившейся «катастрофы» автор романа. Вот почему столь важна для меня задача моя». Но мысль, заключенная в словах прокурора и признании Достоевского, далеко не исчерпывает замысла автора.

Обобщения такого рода, которые сводились бы к простой типизации характеров и явлений, для писателя никогда не были достаточны. Они являются только первым шагом на пути восхождения от конкретных, легко узнаваемых читателем фактов к всеобъемлющему значению целого, обычно выраженному языком символов и иносказаний. И чего тогда не говорилось и не утверждалось, какие нередко мерзости выставлялись за честь и доблесть. В сущности, это была грубая улица, и честная идея попала на улицу». Именно «уличный» вариант либерализма, возникшего, по мысли Достоевского на почве русского западничества, и представляет собой отец «случайного семейства». Характеристика, которую дает герою прокурор, была бы не только отчасти, но и до конца справедливой, если бы излишняя поспешность заключения и обязанности обвинителя не заставляли Ипполита Кирилловича несколько «преувеличить»: старик Карамазов не нарисован Достоевским исключительно черной краской. Есть, однако, в этом герое сторона, которая подлежит безусловному отрицанию. Федор Павлович не просто представитель «отцов». За ним стоит дурное прошлое помещичьей России — циничный эгоизм себялюбивых вожделений и барское пренебрежение к народным святыням.

Наделенное животной цепкостью и человечески изворотливым умом, оно хотело бы и жить и выжить в настоящем. Вопреки всему, и даже так: в ущерб всем. Лишенное благотворных начал, которые почти начисто в нем заглохли, и тронутое разложением, это прошлое кощунственно и плотоядно посягает на молодые проявления жизни, не помышляя о какой бы то ни было уступке. Этот смысл и передает самый факт наследственной распри и безобразного соперничества старика со старшим сыном. Дети Федора Павловича Карамазова — молодая Россия, Россия настоящего и будущего, уже теперь вызревающего в ее глубинах. Все они наделены страстями карамазовской силы, не ведающей границ и успокаивающей душу меры. Старший из них, Дмитрий Федорович, по замыслу Достоевского, — «характер вполне русский». Вместе с тем он и вполне «земной» человек. Отсюда имя героя — Дмитрий, что значит: принадлежащий Деметре, в греческом пантеоне — могучей богине земли, матери всего живого в романе она замещена римской Церерой, о которой Митя говорит шиллеровскими стихами.

Однако Мите, в отличие от отца, доступно «высокое и прекрасное», почтение и преклонение перед святыней. В грязи «содома» он не может забыть о чистом «идеале Мадонны». Среди всех своих «кутежей» и «погромов» он знает, что только сладострастник, и больше ничего. А поскольку человек все-таки не «насекомое» и совсем другие возможности отпущены ему природой, Митя знает также, что в этом его постоянном беспутстве для него заключен «позор». Он глубоко унижен темной мощью обуревающих его земных страстей и свободен от них лишь в той степени, в какой себя осуждает. Чем беспощаднее этот суд, тем дальше герой от грязи «содома»: потребность в самообвинении — здесь та же потребность в чистоте. Она прорывается у героя так же искренно и неудержимо, как это бывает с дурными порывами его «горячего сердца». С грязи «содома» начинается и внезапная страсть Мити к Грушеньке. В основе всех изменений, которые герой в дальнейшем претерпевает, лежит логика развития этого чувства.

Оно влечет героя вниз, в мрачную глубину зла и преступления до тех пор пока Митя, отдаваясь своей страсти, эгоистически сосредоточен на собственных желаниях и заботах , и это же чувство, очищенное страданием, возвращает ему свет и радость как только Митя в высшем напряжении любви оказывается способным на самоотречение. Осуждая себя, Митя в то же время не может осудить мир в целом. Ощущение внутренней свободы и признание личной ответственности за свою судьбу не дают ему на это оснований; а так как предмет его исступленной любви, заполняющей всю его жизнь, какой бы она ни была, находится вне героя, мир предлагает ему все поводы для благодарности и восторга и никаких — для хулы. Митя готов благословить мир даже в «содомском» его обличии, если бы герою не привелось самому изведать безобразия таящегося в «содоме» зла. Путь Мити — путь выяснения границ добра и зла. Они лишь вначале и издали кажутся герою загадочно-неопределенными из-за неотразимой и таинственной силы красоты, которая отменяет или путает нравственные оценки и, овладевая сердцем, старается сбить с толку ум: «Страшно много тайн! В содоме ли красота? Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей» т. В самом Мите и происходит эта борьба зла и добра, дьявола и Бога, «идеала содомского» с «идеалом Мадонны».

Но именно потому, что Мите внятно одно и другое, ему открыт и выбор, а в зависимости от него — мрак или свет, гибель или возрождение. Митя и вместе с ним та «непосредственная» Россия, которую он, по словам прокурора, «как бы изображает» — т. Они с предельной четкостью объяснены благодаря характерам и судьбам его братьев, Ивана и Алеши. По отношению друг к другу эти два брата — полюсы. Это самый сильный из всех бунтарей Достоевского.

Видимо, поэтому так остро и пронзительно отзываются в сердце строки его произведений. Герои Бориса Васильева, каждый по-своему, ведут личный бой — за право называться человеком.

В книгу вошли повести «Завтра была война», «А зори здесь тихие…» и роман «В списках не значился». Книги серии «Читаем по школьной программе» адресованы учащимся средней и старшей школы.

По одному из планов «один брат — атеист. Другой — весь фанатик. Третий — будущее поколение, живая сила, новые люди». В романе представлены три поколения: отцы, дети и будущие «бродящие силы» — мальчики. Но целью писателя было дать не исторический роман, а картины и лица текущей жизни, он обратился к недавнему прошлому, к событиям тринадцатилетней давности, которые должны были стать введением к современной деятельности Алексея Карамазова. Своеобразной лабораторией романа стал и «Дневник писателя» за 1876—1877 гг. Осуществление замысла потребовало «каторжной работы»: роман создавался в течение почти трех лет и печатался в журнале «Русский вестник» два года 1879—1880 — срок необычайно большой для Достоевского.

Достоевский писал роман книгами, представлявшими «нечто целое и законченное» — и не раз случалось, что половина книги уже находилась в печати, а другая ее половина еще только складывалась под пером писателя. Особенно трудоемкой оказалась для него работа над книгой V «Pro и contra» и VI «Русский инок», которые сам писатель определил как кульминационные в романе. В процессе работы Достоевский придавал большое значение реалистической достоверности изображения, советовался с юристами А. Штакеншнейдером и А. Кони относительно описания судебной процедуры, с медиками по поводу болезни Ивана Карамазова. Место действия — город Скотопригоньевск — воспроизводит топографию Старой Руссы , где Достоевский писал свой роман и где сохранились дорогие достопримечательности: и дом самого писателя в романе это дом старика Карамазова , и дом Грушеньки мещанки Агриппины Меньшовой , и другие места, так что современный читатель, оказавшийся в Руссе, может пройти по маршрутам Дмитрия Карамазова. Но писатель стремился к «полному реализму» не только в изображении подробностей быта и душевной жизни персонажей, но также и при воссоздании духовного облика героев. В письме К. Победоносцеву от 19 мая 1879 г.

Таким образом, льщу себя надеждой, что даже и в такой отвлеченной теме не изменил реализму». Одной из задач романиста было представить новые образцы положительно-прекрасных людей — подвижников, истинных героев русской жизни — и доказать подлинность и старца Зосимы, и Алеши Карамазова. По поводу Зосимы автор писал соредактору журнала «Русский вестник» Н. Любимову: «Заставлю сознаться, что чистый, идеальный христианин — дело не отвлеченное, а образно-реальное, возможное, воочию предстоящее, и что христианство есть единственное убежище Русской Земли от всех зол». Достоевский признавался, что прототип старца Зосимы «взят из некоторых поучений Тихона Задонского, а наивность изложения — из книги странствий инока Парфения». Как убедительно показала В. Ветловская, образ Алеши Карамазова несет в себе черты житийного героя и обнаруживает сходство с «Житием Алексея человека Божия». Впрочем, главный герой назван и по имени сына писателя Алеши , умершего 16 мая 1878 г. Смерть его потрясла писателя.

Вскоре по совету жены он вместе с философом Вл. Соловьевым отправился в Оптину пустынь, где пробыл 25—27 июня, имел встречи со знаменитым старцем преподобным Амвросием Гренковым , ставшим одним из прототипов образа Зосимы. В современной писателю критике роман не получил должной оценки. Демократическая и народническая критика с ходу осудила его. Антонович в статье «Мистико-аскетический роман» усмотрел в религиозной проповеди Достоевского отход от гуманизма, от защиты духовной свободы человека: по мысли критика, и Инквизитор, и Зосима проповедуют порабощение воли, подчинение личности авторитету; Антонович упрекал автора за «совершенную неестественность его лиц и их действий». Истинную масштабность романа из критиков 1880-х гг. Оболенский , усмотревший в нем постановку общеевропейских проблем, связь с бунтарством Байрона и пессимизмом Шопенгауэра и вместе с тем «русское решение вопроса» — генетическую связь Ивана Карамазова с тургеневским Базаровым. Розанова «Легенда о Великом инквизиторе Ф. Опыт критического комментария» , опубликованной в 1891 г.

Розанов в одной из центральных глав романа нашел ключ к пониманию всего творчества Достоевского как художественно-философского, мистического и символического, обратившегося к коренным загадкам бытия и человеческого духа. Вслед за В. Розановым другие критики религиозно-философского направления — С. Булгаков, Д. Мережковский, Вяч. Иванов, Н. Бердяев, Л. Карсавин, С. Гессен, Н.

Лосский, С. Франк и другие — интерпретировали страницы романа как открытие трансцендентной природы человека и трагедию религиозного сознания, стоящего перед выбором между «бытием в Боге» и «бегством от Бога». В 1920—1940-х гг. В 1950—1980-х гг. Одно из исходных ключевых понятий романа — «карамазовщина», термин, характеризующий психологический комплекс, присущий карамазовскому семейству, и, прежде всего, его главе Федору Павловичу Карамазову, и ставший таким же нарицательным словом, как «обломовщина» или «хлестаковщина». Карамазовщина — это безудерж страстей, душевный хаос, «распад души». Это явление отражает и социально-нравственную деградацию русского барства точка зрения В. Ермилова, А. Белкина , и биологический, космический и онтологический распад точка зрения Н.

Чиркова, Е. Мелетинского , мысль о том, что «жизнь в своей экспансии порождает отрицание самой себя» Чирков. Горький увидел в карамазовщине гениальное обобщение «отрицательных свойств русского национального характера». На наш взгляд, карамазовщина — это проявление массового духовного нигилизма, это «проникновение безбожия в самый образ жизни русского человека, поражение всего строя сущего» «порча духа» ; ярче всего это проявляется в отце Федоре Павловиче, показное сладострастие которого — это вызов нравственному идеалу, скрытое богоборчество во имя ложно понятых истин: «естественности» и «человеческого права». Эпидемия безверия, в изображении Достоевского, весьма опасная болезнь, вызывающая эскалацию низменных инстинктов «толпы» хищничества, хамства, распущенности , а главное — полное освобождение от внутренних запретов и утверждение крайнего эгоизма: «Гори хоть весь свет огнем, было бы одному мне хорошо». Карамазовский безудерж трактуется как сила саморазрушительная. Склонность же русского человека к отречению от святого представлена как следствие вечной неуспокоенности русского человека — «забвения всякой мерки во всем», «способности хватить через край» — и все это вызвано глубокой потребностью внутреннего якоря — ощущения прочности социально-нравственных устоев. Возникают такие разрушительные порывы в моменты резкого слома устойчивого национального быта. Но русская страстность представлена в романе силой не только разрушительной, но и созидательной.

Все события в романе совершаются в промежутке между двумя судилищами — судом монастырским, творимым старцем, и судебным процессом над Дмитрием Карамазовым — сценой тяжбы старика Карамазова с сыном Дмитрием в келье старика Зосимы и судебным процессом по обвинению Дмитрия в отцеубийстве. И в речах Зосимы, и в заключительном процессе осуществляется суд над русским человеком вообще и раскрываются глубокие причины его неустроенности, проблематичности его судьбы. Русский человек страдает оттого, что часто оказывается в плену ложных ценностных ориентиров, мнимо гуманистических идей, рядящихся в одежды правды и справедливости. Старец Зосима улавливает в душах посетителей глубокую раздвоенность, потребность религиозной веры, жажду жизни по «закону Христа» и вместе с тем постоянную склонность ко лжи, которая защищает эгоистические притязания человека. Судьба каждого персонажа определяется характером этих противоречий, нравственно-этических позиций человека. Искусно построенная композиция романа служит системному сопоставлению и противопоставлению этих позиций. Роман состоит из 12 книг. После первых двух книг — экспозиционной «Истории одной семейки» и завязочной «Неуместное собрание» — в книге 3-й «Сладострастники» представлены исповедники и защитники примитивного безверия и демонстративного безбожия Федор Павлович и его непризнанный сын Павел Федорович Смердяков , в 4-й книге «Надрывы» собраны персонажи Катерина Верховцева, о. Ферапонт, г-жа Хохлакова, Снегиревы , стремящиеся поступать благородно и нравственно, но чья добродетель натужна, построена на закоренелой и суетной гордыне либо болезненной амбиции, чье поведение эгоцентрично: у них нет ощущения внутренней связи с миром в целом.

В книгах 5-й «Pro и contra» и б-й «Русский инок» на авансцену выступают главные герои: Иван, Зосима, Алеша еще раньше Дмитрий ; они ставят свое credo в связь с общемировыми законами, осмысляют в свете определенной онтологии. Затем позиции каждого из братьев подвергаются испытанию в критической ситуации: сначала испытывается вера Алексея книга 7-я «Алеша» , потом — человеческий потенциал Дмитрия книга 8-я «Митя» и книга 9-я «Предварительное следствие» и наконец — Ивана книга 11-я «Брат Иван Федорович». Особняком стоит книга 10-я «Мальчики», посвященная теме будущего поколения. Наконец, в заключительной 12-й книге «Судебная ошибка» снова собраны все герои и все позиции подвергаются публичному суду. С образом Дмитрия Карамазова связана проблема нравственно-религиозного возрождения человека — основного в романе. Это личность неуемная, ни в чем не знающая меры, социально опасная. Вместе с тем это трепещущая русская душа, пораженная собственным распадом, жаждущая «собрать» себя как человека. Дмитрий видит в своем падении проявление общего закона жизни — этическую раздвоенность современного человека, мечущегося между идеалом Мадонны и идеалом Содома. Это сознание не утешает его, как подпольного человека, а вызывает боль и отчаяние.

Митя — это «широкая русская натура», тип, неоднократно варьируемый писателем. В нем живет глубокое религиозное чувство: в Бога он верует истово, но нравственное сознание у него зачастую не предваряет поступков, а является постфактум как угрызение совести. Он избивает отца и грозит ему расправой, но в «подходящий момент» не в силах поднять на него руки — и объясняет это спасительным заступничеством Бога. Перерождение его началось еще до ареста — с изменения отношения к Грушеньке, но исключительно важным моментом нравственного воскресения Дмитрия является его сон о мужиках-погорельцах, о плачущем ребенке на руках иссохшей матери — подспудно возникающая мысль об ответственности перед народом. Митя возрождается через душевные мытарства, через муки и страдания — это страдательный путь познания законов человеческого духа и самого себя, отвечающий программе самоспасения человека, завещанной старцем Зосимой. Как личность духовно ищущая, Митя не вписывается в привычную типологию русских правдоискателей-интеллигентов — героев Тургенева и Л. Толстого, озабоченных поиском истины, жизненной цели. Его вера не нуждается в испытании, его задача другая — религиозное очищение души, раскаяние в содеянном, обретение цельности. В финале выясняется, что нравственная гармония пока лишь мечта героя, что он вряд ли способен нести свой каторжный крест всю жизнь и оттого готовится к побегу в Америку; впрочем, он считает, что убежит не на радость, а на «другую каторгу, не хуже, может быть, этой».

Он не представляет своего существования вне родной земли, помимо ее почвы, без «русского Бога». Судьбой Дмитрия Достоевский выражает свою заветную мысль, что неискоренимая потребность жить по совести — самый важный русский безудерж. Интуитивизму Дмитрия противопоставлен рационализм брата Ивана. Иван — наследник просветительской идеологии, утвердившей культ разума как высшего критерия истины, законности, правды.

Приятие Иваном «духа самоуничтожения и небытия» сопровождается тем «засыханием», о котором говорится в притче. В больном и мучимом «посещениями дрянного, мелкого черта» Иване к «роковому дню» суда проступает мертвенность: «Было в этом лице что-то как бы тронутое землей, что-то похожее на лицо помирающего человека». В этом смысле показательно его восклицание на суде: «Есть у вас вода или нет, дайте напиться, Христа ради! Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой». Иван Карамазов. Иллюстрация Ильи Глазунова Семя, упавшее в терние, — «это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода» Лк. В этом виде приемлющей земли дается смысловая основа образа Дмитрия Карамазова. Сладострастие, проявляющееся в страсти к Грушеньке, как сам Дмитрий признается Алеше перед судом, оценивается им на уровне бегства от распятия: «Алеша, слушай: брат Иван предлагает мне бежать… В Америку с Грушей. Ведь я без Груши не могу!.. А без Груши что я там под землей с молотком-то? Я себе только голову раздолблю этим молотком! А с другой стороны, совесть-то?.. От распятья убежал! Старец Зосима. Иллюстрация Ильи Глазунова «А упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении» Лк. Именно в таком ракурсе выстраивается образ Алеши Карамазова: «Едва только он, задумавшись серьезно, поразился убеждением, что бессмертие и Бог существуют, то сейчас же, естественно, сказал себе: «Хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю…» Алеше казалось даже странным и невозможным жить по-прежнему. Сказано: «Раздай все и иди за Мной, если хочешь быть совершен». Алеша и сказал себе: «Не могу я отдать вместо «всего» два рубля, а вместо «иди за Мной» ходить лишь к обедне…» Ситуация мгновенности отклика соответствует евангельскому повествованию о призывании первых апостолов: «Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставив сети, последовали за Ним» Мф. В отличие от других братьев, в Алеше «была дикая, иступленная стыдливость и целомудренность». Кроме того, он «как бы вовсе не знал цены деньгам, разумеется, не в буквальном смысле говоря». Таким образом, Алеша выделен из всех Карамазовых, противопоставляясь им. Иллюстрация к роману Ильи Глазунова Федор Павлович Карамазов, глава «семейки», соединяет в себе «дорогу, камень и терние». Он «по-смердяковски» толкует слово Божие, оправдывая падение Грушеньки Христовым «возлюбила много»; неверующий, как Иван «Вероятнее, что прав Иван… чтоб я после того сделал с тем, кто первый выдумал Бога! Не случайно у Алеши, в отличие от остальных братьев, есть иной отец — духовный — старец Зосима. Святитель Иоанн Златоуст, толкуя притчу о сеятеле и отмечая, что большая часть семени погибла, говорит: «Хотя Он Христос. Но благоразумно ли, скажешь, сеять в тернии, на каменистом месте, при дороге? Конечно, в отношении к семенам и земле это было бы неблагоразумно, но в отношении к душам и учению это весьма похвально… И камню можно измениться и стать плодородною землею; и дорога может быть не открытой для всякого проходящего и не попираться его ногами, а может сделаться тучною нивою; и терние может быть истреблено, и семена могут расти беспрепятственно. Если бы это было невозможно, то Христос и не сеял бы. Если же такое изменение происходило не во всех, то причиною этого не сеятель, но те, которые не хотели измениться». Возможность преодоления «естества» задает движение смысла в конструкции романа, реализующееся в разворачивании от эпиграфа через притчу о сеятеле к притче «о часах» см. Притча начинается и завершается одной и той же фразой: «Так будут последние первыми, и первые последними», что коррелирует с размежеванием в эпиграфе на плодоносящее и бесплодное семя. Заключенное же в такую рамку двенадцатичасовое пространство притчи определяет собой состоящее из двенадцати книг художественное пространство романа из двенадцати книг. Первые, ставшие последними, — Федор Павлович Карамазов и его незаконный сын Смердяков. По отношению к этим двум образам линии обеих притч сливаются соответственно: в сцене «неуместного собрания» для Федора Павловича — «раннее утро» притчи, и в сцене «валаамовой ослицы» — для Смердякова — «третий час» притчи , так как изменения — преодоления «естества» — не происходит. И тот, и другой герой погибают примечательно, что, как об отце у Дмитрия вырывается: «Зачем живет такой человек! В данном случае значимыми являются седьмая, девятая и одиннадцатая книги романа. Их объединяет ряд важнейших деталей: в седьмой книге Алеша узнает о смерти Зосимы, в девятой — Дмитрий о смерти Федора Павловича, в одиннадцатой — Иван о смерти Смердякова; в центре каждой из них — сон героя, становящийся поворотной вехой в его жизни.

Федор Достоевский: Братья Карамазовы

— Дело в том, что Достоевский прекрасно понимал, что с его двумя смертельными болезнями он, в лучшем случае, успеет написать один роман «Братья Карамазовы» — тот, который и был написан. В наличии Книга "Братья Карамазовы" автора (Достоевский Федор Михайлович), АСТ в интернет-магазине Book24 со скидкой! Отрывок из книги, отзывы, фото, цитаты, обложка. краткое содержание романа Фёдора Михайловича Достоевского по главам и частям, подробный и доходчивый пересказ доступен для прочтения на нашем сайте. Подкаст о романе Достоевского "Братья Карамазовы" в современной культуре.

Почему роман «Братья Карамазовы» стал роковым для Достоевского?

Последний роман Ф. Достоевского, который автор писал 2 года. Действие романа разворачивается в вымышленном провинциальном Скотопригоньевске, который по описанию во многом отражает облик города Старая Русса, где Достоевский писал книгу. Для того чтобы ускорить работу над книгой, жена писателя Анна Григорьевна помогала супругу — стенографировала большую часть текста под диктовку Достоевского.

Эта книга созрела на национальной ниве, сложилась на почве общих исканий русской философско-религиозной и художественно-гуманистической мысли и знаменует новый этап в ее развитии: стремление сблизить, свести воедино философию и веру, науку и религию, ярко проявившееся в те же годы в деятельности Вл. Соловьева, в его «Чтениях о Богочеловечестве», послуживших одним из стимулов к работе Достоевского над его последним романом. Вместе с тем «Братья Карамазовы» опираются на длительную европейскую литературную традицию в осмыслении названных вопросов, вступают в диалог с произведениями Шекспира, Шиллера, Гете, Гюго, включены в широчайший культурный контекст эпохи. В творческой лаборатории писателя истоки романа восходят к его масштабным замыслам — «Атеизм» 1868—1869 и «Житие великого грешника» 1869—1870. Весной 1878 г. Фабула романа сложилась по впечатлениям от знакомства писателя с Дмитрием Ильинским , обвиненным в отцеубийстве и отбывавшим наказание в Омском остроге. Достоевскому уже через несколько лет после выхода из острога стало известно, что Ильинский был осужден за чужое преступление; история его изложена дважды в «Записках из Мертвого дома» , в главе I первой части и в главе VII второй части.

Осенью 1874 г. В Тобольске... Толстого «Война и мир». Позиции героев романа — братьев Карамазовых — предельно обобщены: в их судьбах представлена вся современная интеллигенция в отношении к России и к человечеству в целом, будущее России и человечество поставлено в зависимость от нравственно-этического развития личности. По одному из планов «один брат — атеист. Другой — весь фанатик. Третий — будущее поколение, живая сила, новые люди». В романе представлены три поколения: отцы, дети и будущие «бродящие силы» — мальчики. Но целью писателя было дать не исторический роман, а картины и лица текущей жизни, он обратился к недавнему прошлому, к событиям тринадцатилетней давности, которые должны были стать введением к современной деятельности Алексея Карамазова. Своеобразной лабораторией романа стал и «Дневник писателя» за 1876—1877 гг.

Осуществление замысла потребовало «каторжной работы»: роман создавался в течение почти трех лет и печатался в журнале «Русский вестник» два года 1879—1880 — срок необычайно большой для Достоевского. Достоевский писал роман книгами, представлявшими «нечто целое и законченное» — и не раз случалось, что половина книги уже находилась в печати, а другая ее половина еще только складывалась под пером писателя. Особенно трудоемкой оказалась для него работа над книгой V «Pro и contra» и VI «Русский инок», которые сам писатель определил как кульминационные в романе. В процессе работы Достоевский придавал большое значение реалистической достоверности изображения, советовался с юристами А. Штакеншнейдером и А. Кони относительно описания судебной процедуры, с медиками по поводу болезни Ивана Карамазова. Место действия — город Скотопригоньевск — воспроизводит топографию Старой Руссы , где Достоевский писал свой роман и где сохранились дорогие достопримечательности: и дом самого писателя в романе это дом старика Карамазова , и дом Грушеньки мещанки Агриппины Меньшовой , и другие места, так что современный читатель, оказавшийся в Руссе, может пройти по маршрутам Дмитрия Карамазова. Но писатель стремился к «полному реализму» не только в изображении подробностей быта и душевной жизни персонажей, но также и при воссоздании духовного облика героев. В письме К. Победоносцеву от 19 мая 1879 г.

Соловьевым отправился в Оптину пустынь, где пробыл 25—27 июня, имел встречи со знаменитым старцем преподобным Амвросием Гренковым , ставшим одним из прототипов образа Зосимы. В современной писателю критике роман не получил должной оценки. Демократическая и народническая критика с ходу осудила его. Антонович в статье «Мистико-аскетический роман» усмотрел в религиозной проповеди Достоевского отход от гуманизма, от защиты духовной свободы человека: по мысли критика, и Инквизитор, и Зосима проповедуют порабощение воли, подчинение личности авторитету; Антонович упрекал автора за «совершенную неестественность его лиц и их действий». Истинную масштабность романа из критиков 1880-х гг. Оболенский , усмотревший в нем постановку общеевропейских проблем, связь с бунтарством Байрона и пессимизмом Шопенгауэра и вместе с тем «русское решение вопроса» — генетическую связь Ивана Карамазова с тургеневским Базаровым. Розанова «Легенда о Великом инквизиторе Ф. Опыт критического комментария» , опубликованной в 1891 г. Розанов в одной из центральных глав романа нашел ключ к пониманию всего творчества Достоевского как художественно-философского, мистического и символического, обратившегося к коренным загадкам бытия и человеческого духа. Вслед за В.

Розановым другие критики религиозно-философского направления — С. Булгаков, Д. Мережковский, Вяч. Иванов, Н. Бердяев, Л. Карсавин, С. Гессен, Н. Лосский, С. Франк и другие — интерпретировали страницы романа как открытие трансцендентной природы человека и трагедию религиозного сознания, стоящего перед выбором между «бытием в Боге» и «бегством от Бога». В 1920—1940-х гг.

В 1950—1980-х гг. Одно из исходных ключевых понятий романа — «карамазовщина», термин, характеризующий психологический комплекс, присущий карамазовскому семейству, и, прежде всего, его главе Федору Павловичу Карамазову, и ставший таким же нарицательным словом, как «обломовщина» или «хлестаковщина». Карамазовщина — это безудерж страстей, душевный хаос, «распад души». Это явление отражает и социально-нравственную деградацию русского барства точка зрения В. Ермилова, А. Белкина , и биологический, космический и онтологический распад точка зрения Н. Чиркова, Е. Мелетинского , мысль о том, что «жизнь в своей экспансии порождает отрицание самой себя» Чирков. Горький увидел в карамазовщине гениальное обобщение «отрицательных свойств русского национального характера». На наш взгляд, карамазовщина — это проявление массового духовного нигилизма, это «проникновение безбожия в самый образ жизни русского человека, поражение всего строя сущего» «порча духа» ; ярче всего это проявляется в отце Федоре Павловиче, показное сладострастие которого — это вызов нравственному идеалу, скрытое богоборчество во имя ложно понятых истин: «естественности» и «человеческого права».

Эпидемия безверия, в изображении Достоевского, весьма опасная болезнь, вызывающая эскалацию низменных инстинктов «толпы» хищничества, хамства, распущенности , а главное — полное освобождение от внутренних запретов и утверждение крайнего эгоизма: «Гори хоть весь свет огнем, было бы одному мне хорошо». Карамазовский безудерж трактуется как сила саморазрушительная. Склонность же русского человека к отречению от святого представлена как следствие вечной неуспокоенности русского человека — «забвения всякой мерки во всем», «способности хватить через край» — и все это вызвано глубокой потребностью внутреннего якоря — ощущения прочности социально-нравственных устоев. Возникают такие разрушительные порывы в моменты резкого слома устойчивого национального быта. Но русская страстность представлена в романе силой не только разрушительной, но и созидательной. Все события в романе совершаются в промежутке между двумя судилищами — судом монастырским, творимым старцем, и судебным процессом над Дмитрием Карамазовым — сценой тяжбы старика Карамазова с сыном Дмитрием в келье старика Зосимы и судебным процессом по обвинению Дмитрия в отцеубийстве. И в речах Зосимы, и в заключительном процессе осуществляется суд над русским человеком вообще и раскрываются глубокие причины его неустроенности, проблематичности его судьбы. Русский человек страдает оттого, что часто оказывается в плену ложных ценностных ориентиров, мнимо гуманистических идей, рядящихся в одежды правды и справедливости. Старец Зосима улавливает в душах посетителей глубокую раздвоенность, потребность религиозной веры, жажду жизни по «закону Христа» и вместе с тем постоянную склонность ко лжи, которая защищает эгоистические притязания человека. Судьба каждого персонажа определяется характером этих противоречий, нравственно-этических позиций человека.

Искусно построенная композиция романа служит системному сопоставлению и противопоставлению этих позиций. Роман состоит из 12 книг. После первых двух книг — экспозиционной «Истории одной семейки» и завязочной «Неуместное собрание» — в книге 3-й «Сладострастники» представлены исповедники и защитники примитивного безверия и демонстративного безбожия Федор Павлович и его непризнанный сын Павел Федорович Смердяков , в 4-й книге «Надрывы» собраны персонажи Катерина Верховцева, о. Ферапонт, г-жа Хохлакова, Снегиревы , стремящиеся поступать благородно и нравственно, но чья добродетель натужна, построена на закоренелой и суетной гордыне либо болезненной амбиции, чье поведение эгоцентрично: у них нет ощущения внутренней связи с миром в целом. В книгах 5-й «Pro и contra» и б-й «Русский инок» на авансцену выступают главные герои: Иван, Зосима, Алеша еще раньше Дмитрий ; они ставят свое credo в связь с общемировыми законами, осмысляют в свете определенной онтологии. Затем позиции каждого из братьев подвергаются испытанию в критической ситуации: сначала испытывается вера Алексея книга 7-я «Алеша» , потом — человеческий потенциал Дмитрия книга 8-я «Митя» и книга 9-я «Предварительное следствие» и наконец — Ивана книга 11-я «Брат Иван Федорович». Особняком стоит книга 10-я «Мальчики», посвященная теме будущего поколения. Наконец, в заключительной 12-й книге «Судебная ошибка» снова собраны все герои и все позиции подвергаются публичному суду. С образом Дмитрия Карамазова связана проблема нравственно-религиозного возрождения человека — основного в романе. Это личность неуемная, ни в чем не знающая меры, социально опасная.

Вместе с тем это трепещущая русская душа, пораженная собственным распадом, жаждущая «собрать» себя как человека. Дмитрий видит в своем падении проявление общего закона жизни — этическую раздвоенность современного человека, мечущегося между идеалом Мадонны и идеалом Содома. Это сознание не утешает его, как подпольного человека, а вызывает боль и отчаяние. Митя — это «широкая русская натура», тип, неоднократно варьируемый писателем. В нем живет глубокое религиозное чувство: в Бога он верует истово, но нравственное сознание у него зачастую не предваряет поступков, а является постфактум как угрызение совести.

Ночью Иван позорно проверяет Фёдора. На следующее утро Иван нарушает желание отца поехать в Чермашню и вместо этого отправляется в Москву. Переключившись на точку зрения Алёши, младший брат Карамазовых сидит в комнате Зосимы, ожидая последних минут жизни своего наставника. Зосима рассказывает историю своей жизни и религиозные уроки собравшимся монахам и вдруг падает замертво на пол посреди молитвы. На следующее утро труп Зосимы выставляют на всеобщее обозрение, но вместо великого чуда её тело начинает разлагаться. Это радует недоброжелателей Зосимы. Озадаченный, Алёша возвращается к Грушеньке. Она сообщает ему, что вернулся её бывший польский любовник. Поблагодарив за то, что Грушенька не соблазнила его, Алёша возвращается на поминки Зосимы. С новым чувством веры Алёша читает молитву. Фокус переключается на Дмитрия. Дмитрий просит взаймы 3 000 рублей, столько же он взял у Катерины. Кузьма Самсонов и мадам Хохлакова отказывают ему в займе. Когда подозрения Дмитрия о присутствии Грушеньки оказываются ложными, он считает, что она должна быть у Фёдора. Когда приезжает Алёша, он удерживает Дмитрия от нападения на Фёдора. Когда Григорий пытается помешать побегу Дмитрия, Алёша бьёт его по голове. Дмитрий возвращается к Грушеньке и узнает, что она сбежала в Мокрое к своему польскому любовнику. Дмитрий отправляется в Мокрое. Грушенька отказывается от своего польского любовника, признаваясь в любви к Дмитрию. Дмитрия арестовывают за убийство Фёдора, омрачив праздник их романтического союза.

Детей забрала к себе воспитательница их матери. После ее смерти о мальчиках стал заботиться наследник старухи, Ефим Петрович Поленов, давший детям воспитание и образование. У Ивана обнаружилась тяга к знаниям. Парень оказался способным учеником. Окончив гимназию, поступил в университет. Увлекся написанием статей. Устроился на работу в редакцию. Младший Алексей был всеобщим любимцем. Даже отец любил его больше других детей. Когда парень вырос, то принял решение уйти в монастырь. Отговаривать его никто не стал. Большое влияние на такой странный выбор оказал монастырский старец Зосима. Необыкновенное, по его мнению, существо. Известие о том, что в монастырь приедут два его брата, с которыми он не был знаком, повергло Алексея в шок. Поводом для встречи послужили вопросы наследственного и имущественного характера, волновавшие Дмитрия. Книга вторая Неуместное собрание В церковной обители непозволительно вести себя непорядочно. Семейство Карамазовых знало, куда едет и изначально между собой договорилось не скандалить, попробовав решить проблему спокойно, без крика. Вместе с братьями приехал первый опекун Дмитрия, Петр Александрович Миусов. Собрание решили провести в небольшой, вялого вида келье старца Зосимы. Пока все ждали опаздывающего Дмитрия, Миусов сцепился с Федором Павловичем в словесной перепалке. Алексею было стыдно за них. Он стоял, понурив голову, и готов был заплакать. Ему было непонятно почему молчит Иван, имеющий влияние на отца. Зосима ненадолго оставил присутствующих на собрании и вышел к ожидающим его у ограды женщинам. Их собралось около двадцати человек. Сирые, убогие, больные. Все они нуждались в добром слове и благословении. Никого он не оставил без внимания. Всем уделил время. Одна из женщин держалась особняком. Она пришла с дочерью, сидящей в инвалидной коляске. В ее глазах стояли слезы благодарности за девочку. Она была уверена, что после встречи со старцем Лиза ожила. Стоило ему прочитать над ней молитву и возложить на нее руки. Помещица страдала неверием и от этого мучилась. Зосима успокоил ее, объяснив, что вера придет тогда, когда она полюбит своих близких и преуспеет в этом. Вернувшись в келью, старец заметил, что Дмитрия еще нет. Гости оживленно беседовали. Иван Федорович, Миусов и два иеромонаха спорили на религиозную тему. Их жаркий разговор прервало появления Дмитрия, о котором все успели позабыть. Было видно, как в первый момент на их лицах отразилось удивление. Дмитрий принес извинения за опоздание. Федор Павлович накинулся на сына с обвинениями. Как он мог так быстро спустить материнский капитал и зачем он увивается за Грушенькой, если у него есть невеста Катерина. Дмитрий знал, что отец сам имеет виды на содержанку одного богатого купца и даже подумывает жениться. Прервал этот балаган Зосима. Он встал и подошел к Дмитрию, поклонился ему в ноги, приведя в смущение. Парень выскочил за дверь. За ним вслед рванули остальные. Алеша увел уставшего и обессилевшего старца в спаленку отдыхать. Зосима долго смотрел на него, прежде чем сказать важную вещь. Он просит парня уйти из монастыря. В миру он больше пригодится. Старец благословляет юношу, наказывая быть с братьями. Все пошли отобедать в столовую отца игумена. Петр Александрович извинился за Федора Павловича, уклонившегося от трапезы. Тому было стыдно за свое поведение. Он раскаивался и просил всех забыть о случившемся. Поначалу так и было. Карамазов старший хотел уехать из монастыря, но передумал, решив испортить этот день окончательно. Он врывается в столовую и сыпет оскорблениями в адрес всех присутствующих за столом. Книга третья Сладострастники Дом у старшего Карамазова был большой, ветхий, но приятной наружности. В прислугах было всего три человека. Старик Григорий с женой Марфой и Смердяков, молодой парень. К несносному характеру хозяина семейная пара Кутузовых привыкла, и уходить от него не собиралась. Таких верных людей еще поискать. С приездом Алеши сердце Федора Павловича оттаяло. Он сам от себя не ожидал проявления доселе неведомого ему чувства. Непонятно как сложилась бы судьба Павла Федоровича Смердякова, если бы его на тот момент новорожденного, не обнаружил Григорий, в хозяйской бане. Его мать Лизавета Смердящая, местная юродивая. Григорий сразу догадался, кто его отец. Федор видимо тоже, раз разрешил оставить младенца в доме. Повзрослев, Павел стал работать лакеем у своего отца. Алексей долго после отъезда отца из монастыря переваривал его приказ переселяться домой. Отца он не боялся, зная, что тот его не обидит. Боялся он другого. Визита к Катерине Ивановне, умолявшей его навестить ее. Он предполагал, о ком пойдет речь, о его старшем брате Дмитрии. Дмитрия он застал в соседском от отцовского дома саду, где он прятался за плетнем. Митя исповедуется перед братом, делясь сокровенным. Он рассказывает, как погружался в сети разврата, меняя девушек как перчатки. Тратил кучу денег на удовольствия и развлечения. Жил одним днем. Рассказал, как познакомился с Катериной Ивановной. Ее отец попался на растрате казенных денег. У Дмитрия деньги были. Он предложил ему обмен, деньги на девичью честь дочери. Катерина ради спасения отца была готова на все, но Дмитрий не воспользовался невинностью девушки, отдав ей необходимую сумму просто так. Подполковник был спасен. Деньги он вернул в казну, но через несколько недель слег и умер. Катерина разбогатела. Она пишет своему спасителю письмо, где признается в любви и предлагает пожениться. Дмитрий соглашается, но вскоре в его жизни появляется Грушенька. Он влюбляется. Смелости сказать Кате правду у него не хватило. Он просит Алексея сообщить невесте неприятную новость. Алеша застал отца и Смердякова подвыпившими. Павел ему не нравился. Нелюдимый, со взглядом злого волчонка. Жестокий и мстительный. Отучившись на повара в Москве, он вернулся повзрослевшим, но внутренне ничуть не изменился. Одной из любимых тем для разговора у Федора Павловича была тема религии. Алексей, зайдя в дом, застал отца как раз за этим занятием. Он беседовал с Григорием и Смердяковым, спорил и явно что-то доказывал одному из них. Коньячок расслабил данную компанию, развязав языки собравшимся. Приходу Алексея отец обрадовался. Вот кто может рассудить их. Вот кто в теме. С темы религии Федор Павлович переключился на женский пол. Вспомнил супругу покойницу. Как унижал ее и обижал, пытаясь поставить на место. С Алексеем после услышанного случилась истерика. В этот момент он был похож на свою мать с ее приступами. В залу влетел взбешенный Дмитрий и метнулся к отцу. Митя решил, что Грушенька сейчас с его отцом. Он избивает старика, не контролируя свой гнев и не пытаясь разобраться в ситуации. Алеша просьбу брата выполнил. Он дошел до Катерины, собираясь рассказать о Дмитрии, но девушка была уже в курсе. Грушенька опередила его. Она тоже была здесь. Женщины разговаривали на повышенных тонах, не стесняясь в выражениях. Грушенька, показавшись Алеше тихой и кроткой, была похожа на бешеную фурию, показав истинное лицо. Горничная Катерины успела на выходе перехватить Алешу и передать ему письмо от Лизы, больной девушки, влюбленной в него до беспамятства. Со всеми он поговорил, попрощался.

Новости кто написал братья карамазовы

Краткое содержание «Братья Карамазовы»

Кто убил Фёдора Карамазова? Версия Шерлока Холмса

Братья Карамазовы - The Brothers Karamazov

Краткое содержание романа «Братья Карамазовы»

Фёдор Достоевский - Братья Карамазовы

Кто убил Фёдора Карамазова? Версия Шерлока Холмса

Федор Достоевский: Братья Карамазовы

Почему роман «Братья Карамазовы» стал роковым для Достоевского?

Похожие новости: