Бывший председатель Общественной палаты Башкирии Ростислав Мурзагулов попросил признать его иноагентом. "Если бы я не уехал из России, меня бы, как и Лилию Чанышеву, тоже арестовали". Поговорили с Ростиславом Мурзагуловым, экс-председателем Общественной палаты.
Биография и личная жизнь журналиста и политтехнолога Ростислава Мурзагулова
И гораздо мудрее быть надо в этой жизни. По словам Хабирова, «в жизни не надо всё превращать в черное и белое» — это не будет говорить о «бесхарактерности или о непринципиальности», а будет свидетельствовать о том, что «в каждом деле есть либо нюансы, либо какие-то особенности». И люди могут ошибаться, совершать какие-то вещи, — сказал он. На мой взгляд, когда работаешь с людьми, надо быть очень... Не надо загонять за Можай, нет у меня такого. При этом по существу расхождения во взглядах с бывшим соратником Хабиров не прокомментировал. Отметим, что Хабиров — не единственный, с кем испортились отношения у экс-пиарщика главы региона. В студии, производившей анимационный фильм, заверили, что ситуация с политикой не связана.
Это нужно его аудитории: юной, протестной.
И она протестует через эти песни, через мат, через отрицание всего. Поэтому вместо того, чтобы бегать за Моргенштерном с мухобойкой и клеймить его позором, я бы разобрался: а чего хотят эти ребята? Шансов на развитие. Чтобы пределом карьеры был не офис, где ты перебираешь бумажки с девяти до шести. Обществу нужна система нормальных социальных лифтов — а не такая, как сейчас, когда власть сосредоточена в руках двух тысяч человек в центре Москвы. Это тупиковая история для них же самих: теория элит — многократно пройденный этап. Когда элита окукливается и становится вещью в себе, ее полностью меняют на новую. Кстати, в России эта пропасть между стратами не так велика, как во многих других местах на планете.
Жизнь в Москве — это кокон, а в Уфе все по-настоящему Возможно, вы не знаете, насколько она велика, потому что находитесь в привилегированном положении? Я не оторвался от корней, часто езжу в деревню к родственникам, провожу время со школьными друзьями. У меня большой круг общения — кстати, он резко омолодился благодаря моей девушке. И это мне тоже нравится: молодежь совершенно не стесняется рассказывать, что происходит на самом деле. Так что я не живу в коконе. Поэтому и не уезжаю в Москву: жизнь в столице — это кокон. А здесь все по-настоящему. Значит, вы не планируете переехать из Уфы?
Нет — если только меня не вынудят. Что читаете из художественной литературы? В вашей новой книге прослеживаются идеи Оруэлла, Пелевина. Если честно, меня раздражают сравнения с Пелевиным. Когда-то я открыл его книгу, прочитал страниц тридцать и понял, что это ерунда. Если писатель напускает тумана, он просто не уверен в своих словах и знаниях. Сам я всегда пишу очень конкретно и хорошо знаю, что хочу сказать читателю. Что касается художественной литературы, году к 2000 я прочел все значимые книги, вышедшие на тот момент.
Потом у меня началась стремительная карьера во всех областях сразу, поэтому времени стало сильно меньше. Сейчас я читаю в основном научную литературу: Элвина Тоффлера, Юваля Ноя Харари — он компилятор, но прекрасно работает с источниками. Иллюстрации к «2058» рисовала Ален Савельева. Вы пригласили ее, чтобы поддержать после истории с травлей? Отчасти да. Вся эта ситуация была отвратительной: мне стыдно за людей, которые этим занимались. Меня раздражают сравнения с Пелевиным Но Радий Хабиров отметил, что ему не нравится, когда «по-скотски» изображают национальные предметы одежды. Я не думаю, что Хабиров всегда прав.
Однажды мне позвонили из крупного издательства и предложили солидный гонорар за рукопись, но с условием: определенные вещи оттуда нужно убрать. Я наотрез отказался. В итоге издал книгу «Комсомолке» — они готовы были опубликовать мой вариант без исправлений и комментариев. В общем, в какой-то момент я понял, что с Ален лучше не спорить, и молча принял все рисунки. Любое сходство между персонажами и реально существующими людьми — ее решение. Расскажите про учебу в Париже. Как вы туда попали? Скажу как есть: по сути, это была эмиграция.
Тогда был популярен лозунг «Пора валить» — и многие молодые люди искренне верили, что за границей жизнь гораздо лучше. Чтобы не чувствовать себя балластом, я решил закончить там хороший университет. По рейтингу он находится где-то между Оксфордом и Кембриджем. Учился неплохо, но с поиском работы возникли проблемы: я отправил более трехсот резюме, но смог устроиться только в ООН за полторы тысячи евро в месяц. Это было в десять раз меньше, чем я привык получать в Москве. Проработав там год, я понял, что в Европе все точно так же, как в России — бюрократия, кумовство. Однажды разговорился с большим начальником и он сказал мне: чтобы попасть на высокую позицию, нужен звонок сверху — без этого никак. Чтобы стать министром, нужно родиться сыном министра.
Так мои романтические представления о Западе развалились, словно карточный домик. Поэтому я вернулся на родину. До отъезда во Францию вы успели поработать на Первом канале. За Первый канал надо сказать спасибо маме: в конце девяностых там действовала совершенно советская система отбора. Меня взяли на позицию редактора: чтобы работать на ней, нужно было обладать тонким пониманием русского языка, абсолютным умением писать и читать. Всему этому меня научила мама. Сам я всегда хотел попасть в ящик, быть ведущим новостей. Прошел пробы, обучение, закрыл детские гештальты — и быстро заскучал.
Тогда бурно развивался рынок пиара, бешеные состояния делались за несколько дней. Мне удалось влиться в эту струю: в двадцать лет мы предлагали свои услуги таким же юным, только что появившимся бизнесменам. Сумму, равную паре квартир в Москве, мы могли спустить за выходные Это было золотое время: все цвело пышным цветом, можно было придумывать самые смелые концепции и дерзкие пиар-кампании. Хрестоматийный пример: вечер пятницы, мы с другом едем в клуб. Внезапно ему звонит наш общий знакомый, тоже пиарщик — в отчаянии. Говорит, что получил заказ от очень серьезного олигарха, но не справляется с работой. Готов поделиться бешеным гонораром: предлагает десять тысяч долларов! Друг слушает и отвечает: «Не-а, не интересно.
Мы едем тусить».
Спикер высказался о нынешней политической ситуации и о своем отношении к власти республики. Об экс-руководителе исполкома «Единой России» он отозвался, как о «единственном порядочном парне». И я считаю, что он очень добавил очков этой партии. Наверное, в нынешних реалиях это открытость была плюсом объективно.
А для его карьеры это было минусом, потому что, конечно, его и подставляли, и лезли к нему разные всякие деятели.
«Требую называть себя "жуликоватым весельчаком"»: большое интервью с Ростиславом Мурзагуловым
Я понимал, что месяца через три все вернется на свои места. Шамиль не дал своего согласия, пока не было согласования главы республики. У нас по-другому не бывает. Это все-таки восток. Он интересовался делами «Уфы»? Даже минуту. У нас все разговоры были по типу: «Как ты?
Но, ему, конечно, было неприятно, когда мы начали скатываться. Он тоже понимал, что эти объективные проблемы будет нелегко решить. Но, с другой стороны, что он мог подсказать? Чтобы побыстрей закончился ковид? Возможно, если бы он остался в клубе, под него пришло бы больше людей, может, его бы в каких-то ситуациях больше испугались, чем меня. В раздевалке у него всегда был авторитет беспрекословный.
Я-то в раздевалку практически не заходил. Считаю, что я не вправе обсуждать с футболистами их действия. Это же Шамиль их выискивает по крупицам по всему миру, они ему все как родные. Он может с ними разговаривать в разных тональностях. И это всегда хорошо, потому что футболист чувствует связь. Футболисты — как дети.
Если у него руководитель, с которым он пуповиной связан, человек ведь и играет по-другому. А я что? Ну или на тренировку. И то на тренировках начал бывать только, когда Шамиль ушел. Так только на игры приезжал. Через некоторое время эти акции перешли Федерации футбола Башкортостана.
ФК «Уфа» — государственный проект, он всегда будет рядом с государством. Его создавал один глава республики, начал поддерживать другой. У нас пока, к сожалению, профессиональный спорт так устроен, что без поддержки государства, окологосударственных структур и крупного бизнеса, который ориентирован на государство, ничего не работает. Поэтому совершенно неважно, кто был учредителем в «Уфе». Просто учредили АНО и работали. Когда Шамиль ушел в «Спартак», учредительство полностью перешло федерации футбола.
Это было чисто техническим действием. Не принадлежит клуб никому, клуб принадлежит только республике. Сказать, что он государственный, тоже неправильно, потому что по форме организации это АНО, но стопроцентное влияние имеют государство и окологосударственные структуры. A post shared by Rostislav Murzagulov rostislavmurzagulov — В недавнем интервью вы говорили, что «Уфа» — негосударственный клуб, потому что спонсоры сами хотят выделять деньги. Они ориентированы на мнение губернатора, но заставить их все равно никто не может. Спонсоры делают то, что считают правильным.
Для ряда спонсоров очень важно мнение нашей армии болельщиков. Они работают с общественным мнением через футбольных болельщиков. Это нормально, и мы хотим, чтобы так оно и было. Поэтому мы не против прихода частного инвестора. Даже иностранного или с других регионов. Это будет нормально.
Весь футбол должен идти по этой линии. Особенно, конечно, раздражают эти разговоры о том, чтобы сократить лигу и оставить футбол только в Москве и в Питере. А кто из них, скажите, пожалуйста, какой процент заработал сам? Из тех, кто хочет остаться в гордом одиночестве и играть только друг с другом. Как они могут такое говорить вообще? Честно говоря, у нас, у всех болельщиков, нет предела возмущению.
Чисто теоретически, «Уфа» может повторить судьбу «Тамбова», на который просто забили? Если случится ситуация, при которой объективно не будет возможности содержать профессиональный спорт, его содержать не будут. С другой стороны, глава республики всю жизнь смотрел и играл в футбол. Он иногда мне звонит, спрашивает, что там у нас с футболом. Говорю, что финансирование на уровне ФНЛ, а игра-то уровнем выше, ха-ха! Мы тут реалисты, поэтому сейчас, во время пандемии, отрывать от чего-то кусок и отдавать на профессиональный спорт было бы неправильно.
Мы этот баланс четко соблюдаем. В «Уфе» есть профессиональные игроки, и есть менеджмент, который может зарабатывать большую часть бюджета. А допустить перекос и начать кормить каких-то суперзвезд будет неправильно. Поэтому засыпать деньгами футбольный клуб «Уфа» никто не будет. Несмотря на теплое отношение к футболу со стороны руководства региона. Все понимают, что футбол — зрелище номер один в мире.
Есть показатели инвестиционного развития, которые тоже очень важны. А самую большую цитируемость республике Башкирия сейчас дает нефть, футбол и хоккей. Уберешь одну из этих ножек — рухнет вся конструкция. Цитируемость упадет, а если она упадет, в регион будет ездить меньше народу, следовательно — тратить меньше денег. У нас только одни туристы оставляют 50 миллиардов рублей. А футбол — это один из факторов, который привлекает приезжающих.
Получается, на клуб потратили 1 миллиард за год, а в казну региона пришло 50. Согласитесь, деньги несопоставимые. Понятно, что не все приехали из-за футбола, но футбол поднимает узнаваемость региона. Это все понимают. Наверное, в Тамбове это тоже понимают. Просто возможностей нет, а у нас все пока нормально, слава богу.
Регион крепкий, один из богатейших в России. Так что, надеюсь, что у нас такого не произойдет никогда. Новый стадион, конкуренция с хоккеем, частный спонсор — Есть понимание, когда будет увеличиваться бюджет клуба? И будет ли в принципе? То есть увеличить сейчас бюджет, выйти в еврокубки и играть на «Нефтянике» было бы неправильно. На «Нефтянике» футбол смотреть не очень хорошо.
Нам, с нашими погодными условиями, нужно строить стадион с крышей. И такие проекты сейчас есть, мы именно такой и хотим построить. Думаю, это вопрос нескольких лет. Не могу назвать даты из-за всей ситуации с пандемией. А вот когда мы новый стадион построим, тогда, конечно, болельщикам надо будет привозить не только «Спартак» и «Зенит», но и из-за рубежа команды. Нашли ли место?
Есть переговоры с одним из госбанков, который готов дать длительное финансирование с небольшим процентом. Стадион будет находится близко от центра города, а не в сорока минутах езды, как сейчас. Скорее финансирование будет таким: частично из бюджета региона, частично банковское. Плюс, он крытый. Туда приходят всей семьей. Никаких осадков, никакого холода под пятой точкой.
Это удобнее, чем ходить на футбол. Но если брать посещаемость, то несмотря на все минусы — далеко от центра города, неудобное расположение трибун, погодные условия — показатели у футбола выше. Я не хочу меряться с хоккеем. У «Салавата» тоже большая армия болельщиков, обижать их не хочется. Я сам играю и в футбол, и в хоккей, хожу на «Салават». Ни без хоккея, ни без футбола Башкирии нельзя.
Люди начнут чувствовать себя обделенными, цитируемость региона сразу снизится. Поэтому болезненная конкуренция футбола и хоккея не нужна никому.
Это нужно его аудитории: юной, протестной. И она протестует через эти песни, через мат, через отрицание всего. Поэтому вместо того, чтобы бегать за Моргенштерном с мухобойкой и клеймить его позором, я бы разобрался: а чего хотят эти ребята?
Шансов на развитие. Чтобы пределом карьеры был не офис, где ты перебираешь бумажки с девяти до шести. Обществу нужна система нормальных социальных лифтов — а не такая, как сейчас, когда власть сосредоточена в руках двух тысяч человек в центре Москвы. Это тупиковая история для них же самих: теория элит — многократно пройденный этап. Когда элита окукливается и становится вещью в себе, ее полностью меняют на новую.
Кстати, в России эта пропасть между стратами не так велика, как во многих других местах на планете. Жизнь в Москве — это кокон, а в Уфе все по-настоящему Возможно, вы не знаете, насколько она велика, потому что находитесь в привилегированном положении? Я не оторвался от корней, часто езжу в деревню к родственникам, провожу время со школьными друзьями. У меня большой круг общения — кстати, он резко омолодился благодаря моей девушке. И это мне тоже нравится: молодежь совершенно не стесняется рассказывать, что происходит на самом деле.
Так что я не живу в коконе. Поэтому и не уезжаю в Москву: жизнь в столице — это кокон. А здесь все по-настоящему. Значит, вы не планируете переехать из Уфы? Нет — если только меня не вынудят.
Что читаете из художественной литературы? В вашей новой книге прослеживаются идеи Оруэлла, Пелевина. Если честно, меня раздражают сравнения с Пелевиным. Когда-то я открыл его книгу, прочитал страниц тридцать и понял, что это ерунда. Если писатель напускает тумана, он просто не уверен в своих словах и знаниях.
Сам я всегда пишу очень конкретно и хорошо знаю, что хочу сказать читателю. Что касается художественной литературы, году к 2000 я прочел все значимые книги, вышедшие на тот момент. Потом у меня началась стремительная карьера во всех областях сразу, поэтому времени стало сильно меньше. Сейчас я читаю в основном научную литературу: Элвина Тоффлера, Юваля Ноя Харари — он компилятор, но прекрасно работает с источниками. Иллюстрации к «2058» рисовала Ален Савельева.
Вы пригласили ее, чтобы поддержать после истории с травлей? Отчасти да. Вся эта ситуация была отвратительной: мне стыдно за людей, которые этим занимались. Меня раздражают сравнения с Пелевиным Но Радий Хабиров отметил, что ему не нравится, когда «по-скотски» изображают национальные предметы одежды. Я не думаю, что Хабиров всегда прав.
Если мы будем делать и при этом рассказывать другим людям, что надо стучаться и заставить что-то сделать. Вот эта коммуникация и будет выстроена. И журналисты станут коммуникаторами между властью и обществом. На страницах газеты «Уфимские ведомости» выходит полоса под рубрикой «Жалобная книга». И нам не раз уже намекали, что «газета излишне коммунальная». Не всегда и не всем начальникам нравится дотошность журналистов.
А читать нечего: все новости словно под копирку! Ни одной интерпретации, ни одной глубокой мысли. А ведь раньше, когда мы еще здесь работали, был анализ. В чем же дело? То ли действительно маленькая зарплата у журналистов... Будем над этим работать.
А та самая пирамида — алгоритм выстраивания коммуникаций с населением предполагает на конечном этапе рейтинг госслужащих. Когда мы его увидим? Сейчас пока таковых - 25 тысяч на всю республику. Будет ли объективной оценка чиновников по такому количеству? Полагаю, что нет. Репрезентативности пока не видно.
Чтобы получился полноценный рейтинг, должно пройти несколько месяцев. Должно накопиться много информации, тогда это будет объективно. Активнее люди начинают говорить в тех районах, где Радий Фаритович побывал. Давайте, он сначала везде побывает. А пока выскажитесь о нашем городе, тем более, что мэру не до журналистов, он занят хозяйством. Как вам Уфа?
Уфа долгое время была главным райцентром, как писал коллега Шамиль Валеев. Из других райцентров сюда приезжали. Но мы же столица 4-миллионной республики! Мы должны быть в общемировых трендах, в урбанистических, культурных, идеологических, информационных, если хотите. Просто фантастика, когда 20 тысяч человек приходят на Этноночь не просто насладиться музыкой, а самим участвовать в импровизациях — это здорово. В этом направлении надо обязательно двигаться и дальше.
У нас же как — шажок сделаем вперед робко и стоим ждем. Прилетит или не прилетит откуда-то. Надо уверенно свою линию гнуть. Надо уходить от местечковых вещей, чтобы быть привлекательными для всей страны, для всего мира. У меня есть мнение, как у обывателя, как у жителя в прошлом таких городов как Москва, Париж. Много ездил по миру - в Африке, Америке.
Мне кажется, мы должны преодолеть некий комплекс провинциала, мы должны поверить в себя. Если республика сделала такое потрясающее действо - как Симфоночь, Этноночь, Ночь музеев, театров, зрелище, которое я мог бы спокойно увидеть где-нибудь в Вашингтоне или в Лондоне. Значит можем! Мне нравятся и перемены в Музее Нестерова. Гостей привлекает фонтан «Семь девушек», памятник Мустаю Кариму. У нас тут культура башкирская у всех, кто тут живет.
Я говорю со своими друзьями, у них самые разные имена и отчества. И когда мы под гитару поем «Куз нурым», подпевают все. Потому что это наша родина. Зерно легло в благодатную почву, пусть прорастает дальше. А футбол для вас — это хобби или поручение шефа? Это - не нефть и не мед, а футбольный клуб «Уфа»!
И миллиард рублей, который республика тратит на команду, окупается сполна. Будем команду поддерживать и впредь. А футбол я очень люблю с детства.
Я полагала, что башкирская тема просто модный тренд, а, оказывается, для вас это что-то очень личное? И мне нравится, что башкирская тема стала востребованным трендом в республике. И за это надо сказать большое спасибо предыдущему руководителю. При его менеджерах многое сделано, чтобы башкирское, этническое стало модным, более интересным. Ведь раньше было иначе. Когда я по долгу службы ходил на концерты, где исполнялись песни на башкирском, — это было очень однообразно. А в последние годы появился такой феномен как группа «Бурелар», Элвин Грей.
Мы с вами можем любить или не любить рок или поп-музыку. Но их смотрят, слушают. На их концертах вся молодежь, причем молодежь, говорящая на самых разных языках. Это же очень здорово. Мне приятно говорить на родном языке те слова, которые я еще помню. Почему нет? Я обязательно восстановлю язык в своей памяти, никуда он не делся, где-то в глубинах лежит. Хотелось бы коснуться нашей профессиональной сферы, которую вы возглавили. Чего журналистам, медийщикам, ждать? Как вы собираетесь перекраивать это поле?
На наших глазах изменилась сама структура СМИ. Сейчас в республике журналистами становятся 4 миллиона человек — говоря с преувеличением. А если без преувеличения — на 4 млн жителей приходится 500 тысяч человек, которые активно пишут в соцсетях или в других средствах массовых коммуникаций — мессенджерах, интернет-сайтах. То есть в каждой семье есть общающийся в интернете человек. Жизнь стала вот такой. И мы должны меняться. Вы знаете, я скучаю по «Советской Башкирии», в которой работал в 1995-1997 годах. Это была очень мощная «дубинка», реально четвертая власть. Я приезжал в Хайбуллинский район, ездил по тем местам, про которые мне было интересно написать. Мою статью внимательно читали, и предпринимались какие-то меры.
То есть делал то, что сейчас делают те полмиллиона человек. Но тогда делали мы, газетчики. Для нас, конечно, это было лучше, потому что мы были влиятельные. У меня зарплата в 18 лет была больше, чем у мамы. А она на тот момент работала учителем высшей категории. Сегодня надо моделировать реальную ситуацию. Что, собственно, мы и хотим сделать с помощью большого «Башинформа» - холдинга. Чтобы движением стало двусторонним. Не односторонним, как в свое время в «Советской Башкирии», когда власть рождала информационною повестку и через газеты и другие каналы отправляло ее населению. Особого варианта ответить у населения не было.
Потому что не было канала обратного воздействия. Теперь у населения есть все возможности, чтобы воздействовать на власть, соответственно, власть обязана выстроить такую систему, и мы ее выстраиваем. Вот этим большой «Башинформ» и должен заняться. Не прославлять власть, это бессмысленно. Человек просто увидит — сделано или не сделано. Если мы будем делать и при этом рассказывать другим людям, что надо стучаться и заставить что-то сделать. Вот эта коммуникация и будет выстроена. И журналисты станут коммуникаторами между властью и обществом. На страницах газеты «Уфимские ведомости» выходит полоса под рубрикой «Жалобная книга». И нам не раз уже намекали, что «газета излишне коммунальная».
Не всегда и не всем начальникам нравится дотошность журналистов. А читать нечего: все новости словно под копирку! Ни одной интерпретации, ни одной глубокой мысли. А ведь раньше, когда мы еще здесь работали, был анализ.
Бывший соратник главы Башкирии Мурзагулов стал ведущим оппозиционного шоу на YouTube
Бывший председатель Общественной палаты Башкирии Ростислав Мурзагулов покинул Россию и начал работать с Моргенштерном. Новости по тегу: Ростислав Мурзагулов. Председатель Общественной палаты Башкортостана и председатель совета директоров футбольного клуба «Уфа» Ростислав Мурзагулов объявил об уходе с обоих этих постов. Председатель совета директоров «Уфы» Ростислав Мурзагулов высказался на тему возможного ухода из клуба нападающего Гамида Агаларова. Сегодня стало известно, что председатель Общественной палаты Башкортостана и председатель совета директоров футбольного клуба «Уфа» Ростислав Мурзагулов уходит с обоих постов.
Ростислав Мурзагулов требует признать его иностранным агентом
Новости по тегу: Ростислав Мурзагулов. Экс-председатель Общественной палаты Башкирии и близкий соратник Хабирова Ростислав Мурзагулов признан иноагентом. Ростислав Мурзагулов информация о себе: веду блог, читать мои публикации вы можете на проекте Сноб.
Организации в тренде
Член Общественной палаты Башкирии и по совместительству председатель совета директоров АО «Башинформ» Ростислав Мурзагулов занял должность председателя совета директоров «Уфы» в 2020 году, после ухода Шамиля Газизова на повышение в «Спартак». Ростислав Мурзагулов информация о себе: веду блог, читать мои публикации вы можете на проекте Сноб. Член Общественной палаты Башкирии и по совместительству председатель совета директоров АО «Башинформ» Ростислав Мурзагулов занял должность председателя совета директоров «Уфы» в 2020 году, после ухода Шамиля Газизова на повышение в «Спартак». Ростислав Мурзагулов признался, что занимается деятельностью, которая угрожает существующему строю России и работает в СМИ, которое имеет статус иностранного агента.