Зачем нужно читать книги (аргументы за и против). Современная литература. Почему нужно изучать литературу. В статье мы поговорим о том, нужно ли читать книги, есть ли реальная польза от художественной литературы. Когда вы нашли жанр по вкусу, то не сможете оторваться от литературного произведения.
Зачем нужно читать классическую литературу, чему можно научиться
- Зачем нужны литературные произведения
- Сочинение Зачем нужна классическая литература? | Нейросеть отвечает
- 10 причин дать художественной литературе шанс
- Нужна ли литература в школе
- 6 доказательств того, что литература полезна в обычной жизни • Arzamas
Зачем нужно читать классическую литературу
В числе основных негативных последствий чтения книг отдельные эксперты выделяют: Снижение зрения, хотя гаджеты способны причинить более существенный вред, а ими пользуются люди разного возраста повсеместно. Большое количество знаний может привести к тому, что человек будет чувствовать себя некомфортно в компаниях с более низким интеллектом, либо говорить невпопад, позволяя себе более глубокие размышления, чем способны понять окружающие. Трату времени. В то время, пока мозг поглощает информацию, можно сделать более полезные вещи: заняться бизнесом, физическими упражнениями, общением с друзьями, уборкой по дому, поэтому для многих чтение книги — зря выброшенные часы жизни. Книги создают иллюзорный, мифический мир грез, в котором человек находится во время чтения, а иногда и после него. Психологи считают, что жить фантазиями и мечтами вредно, потому советуют не отвлекаться на книги и предпочитать реальный мир вымышленному, чтобы не впасть в состояние депрессии от несоответствия идеальной картинки мира на страницах и объективной реальности. Аргументы против чтения книг Как и других полезных вещей, у чтения книг есть противники. Хотя недостатков у литературы тоже достаточно, но, если присмотреться к ним, можно понять, что достоинств значительно больше, и они по своей пользе намного важнее для человека. Несмотря на развитие технологий, СМИ по-прежнему популярны, так как несут знания о текущей ситуации, дают необходимую информацию.
Умение хорошо писать и читать — это одно из самых необходимых умений в век информации. Это представление может показаться благим пожеланием или банальностью, но если это и банальность, то пользующаяся широким распространением. За подтверждением я обратился к интернетовскому сайту факультета славянских языков Стэнфордского университета и обнаружил, что в качестве цели обучения там настойчиво подчеркнуто «приобретение разносторонних коммуникационных навыков» как результат изучения литературы. Если мы можем разобраться в поэзии Пастернака, то, предполагается, мы можем легко работать с разнообразными менее сложными и изощренными «текстами», встречающимися нам в повседневной жизни. А значит, мы получаем хороший шанс предложить наши умения на рынке труда. Литературное образование все еще предоставляет навыки, пользующиеся широким спросом, в то время как более специализированные задачи в сфере экономики решаются гораздо более узким кругом экспертов. Сообщение на сайте завершается так: «Производство общечеловеческой информации — это задача гуманитарной сферы. И здесь мы имеем в виду не техническую специализацию, которая может быстро устареть, а универсальную способность, легко адаптирующуюся и бесконечно поддающуюся обновлению». Следовательно, те, кто изучал свободные искусства, отнюдь не хуже приспособлены к существованию в деловом мире, чем их более целенаправленные и ориентированные на бизнес современники. Можно предположить, что литературное образование в университетской программе чувствует себя достаточно уверенно. Что же касается существования литературной науки, то здесь все обстоит сложнее. В гуманитарном знании эпистемологические требования сильно возросли в течение последних трех десятилетий. Это своего рода парадоксальное следствие релятивизации знания. Если не существует безусловно авторитетных решений и если множество ответов может быть порождено любым вопросом, казалось бы, нам не нужно беспокоиться по поводу логичности и обоснованности наших исследований. Но в действительности все получается как раз наоборот. Если все тексты считаются культурно значимыми, тогда наш научный долг состоит в том, чтобы, прочитывая газету, пьесу, приглашение, обнаружить в них наличие «социальных проблем» «social anxieties», если воспользоваться одним из расхожих выражений.
Однако трансформация общества и культуры вытеснила этические идеалы на второй план, выдвинув вперед гедонистические ценности. В связи с этим вопрос о значении литературы становится особенно актуальным. Известные писатели, критики и филологи со всего мира собрались в Китае, чтобы обсудить пути развития современной литературы и ответить на острые вопросы гуманитарной науки: «Зачем нужна литература? Каковы критерии оценки произведений писателей нового поколения? Чего ждут читатели от книг? Медиа индустрия XXI века постоянно транслирует философию потребительства, которая изменила мировоззрение людей и существенно повлияла на межличностные отношения.
Факт 8. Повышает мозговую активность. Читая, нам приходится помнить предыдущие события, имена героев, картины сюжета и тому подобное. Эти процессы развивают логику, память. Факт 9. Учит концентрации. Книги улучшают концентрацию внимания на описываемом предмете или явлении. Это позволяет научиться принимать взвешенные решения не отвлекаясь на посторонние вещи. Факт 10. Продлевает молодость. Старение организма прямо зависит от старения мозга. Начитанный человек тренирует мозг, держит его в тонусе, не дает ему стареть. Поощрение детей к чтению. Зачем нужно читать книги детям. Ведущие специалисты по психологии считают: «чтение является основой на всех этапах формирования личности ребенка в социуме». Но, нужно ли читать книги в наше время, где есть и без книг много развивающих материалов для детей? Конечно же, да. Читая ребенку сказки на ночь, он усваивает процесс чтения как традицию, которая впоследствии входит в его жизнь в роли необходимой составляющей. Погружаясь в мир книг, ребенок развивает свое мышление, память и кругозор, которые в свою очередь развивают эмоции, учат любить, уважать, прощать, дают возможность понимать причинно-следственные связи между событиями. Вот зачем надо читать книги. Поэтому родителям следует помнить об основном назначении книг, если они хотят вырастить достойных и мудрых граждан. Чтение с детьми с первых лет жизни Некоторые психологи рекомендуют читать ребенку произведения еще с рождения, некоторые считают, что стоит только с 4-6 месячного возраста. В конечном итоге, все сводится к индивидуальным особенностям каждого ребенка. Однако никогда не станут лишними несколько строк интересного текста, прочитанные с интонацией. Нужно ли читать книги вслух. Еще не понимая значения слов, малыш получает удовольствие уже только услышав мамин голос. А с возрастом, ребенок просто привыкает к чтению, сначала с иллюстрациями, а впоследствии и обычных текстов, уже понимая поучительную суть. Чтение много книг вслух способствует также правильному произношению. Зачем нужно читать книги детям Приучив ребенка к чтению с детства, когда он воспринимает чтение уже как должное и самостоятельно видит неограниченный мир, который дарит книга, можно дать ребенку возможность самостоятельного выбора, интересной для него тематики. Ребенок уже может сам черпать информацию из книг, понимает зачем мы читаем книги. Здесь он узнает суть вещей, их назначения, может анализировать события и поступки, их последствия. На данном этапе развития ребенка важное обсуждение прочитанного, его анализ. Пусть ребенок учится выражать и отстаивать свое мнение, выслушать и оценить мнение других и проанализировать все вместе.
Задачи литературы в современном социуме
Я думаю, что научиться понимать литературу можно и самостоятельно, но это отнимет очень много времени, усилий. Умения работать с произведениями литературы прививают нам в школьные годы, на уроках, а затем, важно всю свою жизнь развивать умения читать, полученные в школе. Я думаю, такому чтению может научить только талантливый, заинтересованный в результатах своей работы, высокообразованный учитель. Только ему под силу вырастить грамотного читателя, способного понять мир писателя, переосмыслить его и наполнить новыми эмоциями и мыслями свою жизнь. Искусство чтения побеждает одиночество, разлуку, даль и эпоху. Это есть сила духа — оживлять буквы, раскрывать перспективу образов и смысла за словами, отождествляться с незнаемыми или даже умершими людьми и вместе с автором художественно и мыслительно постигать сущность мира. Понятно, что и сам словесник, чтобы научить понимать других, должен любить хорошие книги, любить читать. Хороший учитель обязательно научит глубже понимать людей и окружающую их жизнь, стремиться к высоким идеалам, любить источник всего этого - хорошие книги. Если люди научаться воспринимать литературу, то всем откроется духовная ценность и особая сила, сокрытая на страницах.
Тогда мы поймем, что следует читать и чего читать не стоит; ибо есть чтение, углубляющее душу человека и строящее его характер, а есть чтение разлагающее и обессиливающее.
Это он, читатель, должен бить морды, зарабатывать кучу денег, и любить жадных до его тела красоток, это за ней, читательницей, должен неуверенно ухаживать мужественный принц генерал, император, вампир, дракон с кубиками на прессе, и в конце концов устроить ей бабочек в животе, ну, и свадьбу. А для этого быт и окружение ГГ, по крайней мере поначалу, должно быть похожим на быт и окружение читателя. А учитывая как быстро те меняются, компенсационная литература всегда будет быстро устаревать.
Скажем, я не могу сходу привести пример компенсационной литературы начала 20-го века, а она была и в большом количестве. Комплементарная литература - иная и применяется иначе. Её цель не компенсировать, а дополнить вашу реальность. Например, вы попали в токсичный коллектив.
Или к токсичному начальнику. Или беременная жена постоянно брюзжит и раздражена. Или отношения с детьми-родителями-братом-сестрой испортились. Понятно, что что-то в большинстве случаев с реальностью делать придется, но это займет время.
А все, что вы испытываете, идет через ваш мозг, который постоянно исправляет имеющуюся у него модель мира на основании наблюдаемых фактов. И не забывайте, то, что вы испытываете - это крошечный кусочек реальности, и потому он может сколь угодно далеко отклоняться от реальной реальности. Попросту говоря на таких островках ада ваш мозг "учится плохому" и тому, что будет вам мешать. Если этому не помешать, вы будете агрессивны, когда этого не требуется.
Вы будете не верить, когда это несущественно. Вы будете лгать и путаться в своей лжи. А главное, даже вырвавшись из этого островка ада, ваш научившийся ему мозг, начнет воссоздавать его на новом месте. Как для вас, так и для других.
И чтобы не озлобиться, не спиться, не потерять любимого человека, не сорваться в спираль ненависти, вам нужно заставить свое сознание не учиться аду. И тут помогает комплементарная литература. Мозг при построении модели мира не очень различает реальные события и описанные в книгах.
Или вы согласны, что Россия перестала быть читающей страной? Максим Мошков: Считаю, надо признать этот факт свершившимся. Из читающей Россия превратилась в страну почитывающую.
И еще надо здраво понимать, что 30 и 32 нельзя складывать. Они сильно пересекаются, и очень заметную долю из них составляют студенты и школьники. Судя по опросам, женщины читают художественную литературу больше, чем мужчины. У вас есть этому объяснение? Максим Мошков: Рискну предположить, что это из-за большей доли неработающих. Домохозяйки и пенсионерки имеют время на чтения больше, чем те, кто работает.
Если бы считали статистику по работающим, читающих было бы примерно поровну. Библиотеки утратили свою роль. Какую роль сегодня играют библиотеки? Максим Мошков: Какие-то сверхоптимистичные цифры вы приводите. Да это ж суперрезультат! Нет, увы, библиотеки утратили свою роль.
Не ходят в них. Даже я не хожу, а ведь когда-то был записан в четыре библиотеки и ходил в каждую из них не реже раза в неделю, читая по 300 книжек в год. Достать книжку, которую хочется прочитать, - эту задачу более-менее успешно решают теперь магазины, в которых нет дефицита, и интернет, в котором размещено 100 тыс. Цена бумаги в цене книги - это незначительная доля Книги для российского рынка печатаются в основном на импортной бумаге, и сейчас они день ото дня дорожают. Если так пойдет дальше, то чем книголюбы будут наполнять свою корзину? Максим Мошков: Цена бумаги в цене книги составляет незначительную долю.
Гораздо больше цена зависит от жадности продавцов и накруток сетей распространения. Цену определяет рынок, и пока есть спрос, книги будут продавать массово, а значит, по приемлемым ценам. Интернет с его возможностями по добыванию электронных книг - слишком серьезный конкурент, чтобы позволить цене бумажной книги улететь в облака.
Его воплощением стал Левинсон «Разгром» А.
Фадеева , Павел Корчагин «Как закалялась сталь» Н. Островского , Курилов «Дорога на Океан» Л. Чертами такого героя становятся аскетизм, отсутствие личной жизни любовь сознательно принесена в жертву Революции , железная воля, способность к строгому рациональному мышлению, сильный дух, властвующий над физически слабым и изможденным телом. С названными чертами нового человека ассоциируется христианский мотив укрощения плоти потерянное в борьбе здоровье , жертвенность и восхождение.
В той мифологической модели нового мира, которая создавалась литературой социалистического реализма, даже пространство и время обретали особые качества. Время, история могли выступать как косное начало, требующее ускорения ценой невероятных волевых усилий героя-демиурга и его сподвижников, способных схватить Фортуну за волосы и повернуть к себе лицом, рвануть колесо истории и заставить его крутиться быстрее «Петр Первый» А. Миф о победе над временем создают В. Катаев «Время, вперед!
Эренбург «День второй». Советская мифология преобразовывала и переосмысляла христианские и языческие образы, мотивы, сюжеты, перетолковывая их в соответствии со своими нуждами. Наиболее очевидно подобное переосмысление в романе «Молодая гвардия» А. Он буквально впитывает в себя канонические христианские представления и этот аспект художественного мира романа не был затронут в ходе переработки, когда создавалась вторая редакция.
Молодогвардейцы ощущают себя почти так же, как первые христиане, их конспиративные встречи выглядят как катакомбные собрания, свою миссию они видят в проповеди Правды, в донесении Благой Вести до сограждан через листовки, переписанные от руки, размноженные сводки совинформбюро; радиоречи Сталина передают друг другу и ближним как слова апостольской проповеди; флаги, вывешенные на 7 ноября, напоминают церковные хоругви. Конфликт и его разрешение вписываются в рамки той же традиции: участвуя в битве с силами тьмы и инфернального зла, молодогвардейцы одерживают безусловную нравственную победу и обретают вечную жизнь через жертвенную смерть. Задача формирования советской идеомифологической системы ставилась перед новой литературой: она должна была «воспитать нового человека». В определении, данном социалистическому реализму в 1934 году, говорилось о важнейшей «задаче идейной переделки и воспитания трудящихся людей в духе социализма».
Именно эта литература, создавая новую мифологию, ориентировала человека в историческом пространстве ХХ века, воспитывала его, формировала высокие духовные идеалы и противостояла все усиливающемуся карьеризму и стяжательству сталинской бюрократии, ее беззакониям, нарастающим репрессиям, ГУЛАГУ. Вполне естественно, что положение литературы в школе как предмета было совсем иным, чем сейчас. Это был основополагающий предмет школьного цикла, что подчеркивалось тем, что сочинение было первым и обязательным выпускным экзаменом и первым и обязательным экзаменом вступительным. Фасады типового здания советской школы 30-50-х годов украшали профили писателей — Ломоносова, Пушкина, Горького, Маяковского.
Литература создала столь притягательный образ советского мира, что он стал национальной идеей огромной страны, мировой державы на протяжении нескольких десятилетий. Образ мира, созданного советской литературой, формировал идеал жизни, приближение к которому обусловило исторические цели нескольких советских поколений. И хотя этот идеал так и не был достигнут, он обладает несомненной ценностью, и можно ли от него с пренебрежением отвернуться нынешнему поколению, которое не смогло выработать для себя и своих детей не то чтобы идеал, но хоть сколько-нибудь внятную историческую перспективу, которая не была бы связана с курсом иностранной валюты и ценой на нефть? Обращаясь к сегодняшнему дню, мы можем поставить два принципиальных вопроса.
Во-первых, понимают ли чиновники Министерства образования и науки неестественность и неорганичность для русского сознания утраты культурного литературоцентризма? Во-вторых, если понимают, то хотят и могут ли что-нибудь противопоставить данной ситуации? Ответы приходят сами собой, когда видишь, что происходит в школе с гуманитарным циклом предметов, в том числе с литературой. Положение литературы в современной школе видится как плачевное.
Такое впечатление, что она теперь просто не нужна, существует по инерции и с каждым годом все теряет и теряет отведенные на нее часы. Такое положение усугубилось введением ЕГЭ, системы абсолютно формальной, резко сужающей до холодного прагматизма интересы выпускника и выхолащивающей суть гуманитарного знания. ЕГЭ нанес по литературе в школе сокрушительный удар. Суть в том, что гуманитарное знание, а литература в особенности, в принципе не поддается формализации.
Отмена школьного сочинения как экзамена по русскому языку и литературе и переход к тестам и коротенькому эссе привели к тому, что литература утратила статус обязательного предмета. Изучение литературы «под ЕГЭ» не имеет никакого смысла ни для ученика, ни для вуза, куда он принесет свои результаты. В таком виде экзамен по литературе и в самом деле не нужен. Если мы хотим что-то противопоставить культурному и идеологическому вакууму современности, мы должны вспомнить о единственном и уникальном в своем роде носителе социально-исторической и культурной информации — о художественной литературе.
Ее уникальность состоит в личном и даже интимном обращении к каждому, кто берет в руки книгу, в возможности, открытой для каждого, ощутить себя современником Петра Первого, Кутузова, Пугачева и почувствовать, как ощущали себя в те времена Гринев, князь Андрей, Алексашка Меньшиков. Только для того, чтобы это произошло, нужно воспитать читателей, способных и желающих размышлять. Только тогда русская литература сможет оправдать перед современным и будущим поколениями факт своего исторического существования. Воспоминания о весеннем карантине 2020 года у нас ассоциируются с идущими в фоновом режиме рекламными роликами о важности поправок в Конституцию: Сергей Безруков сообщает, что «таких метафор, эпитетов, образов нет ни в одном языке мира», повторяет высказывание И.
Тургенева о том, что «русский язык — защита и опора», и радуется, что положение о защите русского языка оказалась теперь в тексте основного закона. С позиции руководства страны, чиновников Минпросвещения и людей, далеких от школы, русский язык необходимо защищать от интернета, от социальных сетей, роликов из Ютьюба и Тик Тока, тогда как школа, уроки русского языка и литературы в ней помогают выработать высокую культуру речи, любовь и тонкое понимание родного языка. Однако учителя старших классов школ все чаще фиксируют стремительно падающий уровень грамотности у молодых людей: многие предметники и гуманитарии, и естественники указывают на неспособность понять и пересказать параграф из учебника 10—11 классов; ведущие на первых курсах преподаватели вузов отмечают растущую неспособность развернуто отвечать на семинарах и далее на зачетах для многих ответ на билет — это сформулированная одним предложением простейшая расшифровка стоящего в нем вопроса. И это происходит именно сейчас, хотя уже шесть лет старшеклассники пишут четыре обязательных текста, где, как думают создатели этих экзаменов и в чем уверены наблюдатели со стороны, они и должны показать, как научились владеть русским языком — тем великим и могучим языком Пушкина и Тургенева, о котором говорил Сергей Безруков.
Что это за тексты? Изложение и эссе в рамках ОГЭ по русскому языку за 9 класс; введенное в 2014 году «итоговое сочинение», которое выпускники школ пишут в качестве допуска к ЕГЭ; и, наконец, эссе в рамках обязательного для всех экзамена по русскому языку за 11 класс. При этом Рособнадзор ежегодно отчитывается о повышении среднего балла ОГЭ и ЕГЭ; а день, когда одиннадцатиклассники пишут сочинение, сопряжен с новостными сюжетами о любви к родной литературе и росте читательской культуры подростков. А теперь развеем иллюзии тех, кто по-прежнему уверен, что написать эти тексты может только человек, овладевший всеми «эпитетами и метафорами» русского языка и глубоко изучивший русскую литературу.
Приведем фрагменты текстов, предлагаемых для изложения, содержащие банальности и поражающие своей примитивностью: «Универсального рецепта того, как выбрать правильный, единственно верный, только тебе предназначенный путь в жизни, просто нет и быть не может. И окончательный выбор всегда остаётся за человеком. Этот выбор мы делаем уже в детстве, когда выбираем друзей, учимся строить отношения с ровесниками, играть»; «Что такое хорошая книга? Она должна быть увлекательной, интересной.
После прочтения первых страниц не должно возникать желания поставить её на полку. Она должна нести глубокий смысл. Оригинальные и необычные идеи тоже делают книгу полезной»; «Иметь семью и детей так же необходимо и естественно, как необходимо и естественно трудиться. Семья издавна скреплялась нравственным авторитетом отца, который традиционно считался главой.
Отца дети уважали и слушались. Он занимался сельхоз — работами, строительством, заготовкой леса и дров. Всю тяжесть крестьянского труда с ним разделяли взрослые сыновья»; «В современном мире нет человека, который не соприкасался бы с искусством. Его значение в нашей жизни велико.
Книга, кино, телевидение, театр, музыка, живопись прочно вошли в нашу жизнь и оказывают на неё огромное влияние» [1]. Вы растерялись? Вы не можете представить себе, что это предлагают 15-летним подросткам для изложения? Сравните: «В России живёт множество разных народов.
Народы эти объединяются в группы, а группы — в семьи. Это объединение происходит по языку, на котором они говорят. Оно рождается вместе с нами, сопровождает нас в годы взросления и зрелости. Его лепечет дитя в колыбели.
С любовью произносит юноша и глубокий старец.
Аргументы против книг
- Зачем нужна русская литература? Из записок университетского словесника
- Современная литература: что, как и зачем читаем
- Почему читать полезно?
- Зачем нужно читать классическую литературу
- ЗАЧЕМ НУЖНА ЛИТЕРАТУРА
Зачем людям литература
Зачем нужна классическая литература? Этот вопрос волнует многих людей, которые не понимают, зачем читать произведения, написанные еще несколько веков назад. «Правила жизни» и главным редактором литературного медиа БИЛЛИ Максимом Мамлыгой о том, зачем нужны литературные медиа и критики, как социальные сети формируют литературные тренды и как блогеры повлияли на децентрализацию чтения в России. Один из ответов на вопрос «Зачем нужно читать книги?» — получение знаний, повышение профессионализма. Все эти вещи нужны вовсе не для того, чтобы пощеголять знаниями в музее или на вечеринке. нужно анализировать прочтенные произведения, давать ребенку сравнить себя с литературными персонажами, рассуждать, зачем они так поступили. Значение литературы в жизни человека Литература – это огромное хранилище духовно-нравственных ценностей.
«Больше тупой обыденности твоей жизни»: зачем читать книги и делают ли они нас лучше
Зачем нужна современная литература. Последние двадцать лет ознаменованы стремительным развитием науки и информационных технологий. Заменой литературным произведениям стали совершенно глупые телепередачи, говорящие экраны с «родственниками». Вот зачем надо читать книги. причины почему люди не читают, преимущества чтения, удобное время когда лучше читать книги. Вместо введения: Зачем нужна русская литература? Одной из доминант современного общественного сознания становится ощущение некой идейной пустоты.
Зачем нужна художественная литература: цели и задачи
Функцией литературы в условиях литературоцентризма русской культуры было формирование национально значимых образов культурных героев, с которыми и по сей день самоидентифицируется любой грамотный человек. Они «обживают» историю, делают ее понятной, близкой и «домашней», создают алгоритмы поведения в разнообразных жизненных ситуациях, формируют систему бытовых и онтологических ценностей. Образы литературных героев, перешедших с книжных страниц в национальное сознательное и бессознательное, ставших национально значимыми архетипами, категориями национального сознания, которыми мыслил русский человек еще совсем недавно, сформированы литературой предшествующих столетий. Схожую роль играла литература советского периода, в том числе социалистического реализма, ориентируя человека, лишенного революцией важнейших бытийных, онтологических опор религиозных, культурных, социальных, правовых , в историческом пространстве советской эпохи, создавая мифологию нового мира, новых культурных героев Павел Корчагин, Алексей Турбин, Петр Первый, герой Алексея Толстого, Вихров и Грацианский, герои «Русского леса» Л. Леонова , объясняя бытийный смысл свершившихся исторических катаклизмов. Литература создавала образ советского космоса и укореняла там человека, открывая перед ним смысл его исторического бытия. Можно говорить о том, что этот космос оказался непрочным, исторические цели, поставленные перед поколениями ХХ века, недостижимы, но именно литература создала столь притягательный образ советского мира, что он стал национальной идеей огромной страны, мировой державы на протяжении нескольких десятилетий.
Образ мира, созданного советской литературой, формировал идеал жизни, приближение к которому обусловило исторические цели нескольких советских поколений. И хотя этот идеал так и не был достигнут, он обладает несомненной ценностью, и можно ли от него с пренебрежением отвернуться нынешнему поколению, которое не смогло выработать для себя и своих детей не то чтобы идеал, но хоть сколько-нибудь внятную историческую перспективу, которая не была бы связана с курсом иностранной валюты и ценой на нефть? Конечно, русской литературе ХХ века история неизбежно предъявит и свой счет. Слишком уж многие важнейшие аспекты национальной жизни оказались не запечатлены отечественными художниками слова — ни в метрополии, ни в эмиграции, ни в потаенной литературе. А стало быть, следуя русской традиции, остались хочется надеяться, до времени не осмыслены национально-историческим сознанием людей, живущих уже в начале ХХI века. Не преломленные художественно, они будто не отражены в национальной памяти.
Таковы Кронштадтское восстание гарнизона города и экипажей некоторых кораблей Балтийского флота против власти большевиков, восстание крестьянской армии атамана Антонова на Тамбовщине и его подавление Красной армией под командованием Тухачевского лишь два рассказа Солженицына 1990-х годов , голод на Юге России в начале 1930-х годов лишь рассказы Тендрякова , гонение на Церковь и уничтожение священства. Да и участие России в Первой мировой войне не нашла бы отражение в литературе, если бы не «Август Четырнадцатого» А. Так уж сложилось в последние две-три сотни лет, что всякий русский постигал исторические судьбы своей страны, обретал национальную принадлежность, впитывал культурные гены своей нации — из литературы. Через литературу приобщался к образу мыслей и ощущению бытия давно ушедших поколений, обретал с ними кровную и глубоко личную связь. В этом и состояло то, что мы привычно называем литературоцентризмом русской культуры. И это качество мы утратили.
Всего два десятилетия назад мы были свидетелями последней на сей момент вспышки воистину всеобщего интереса к литературе. То был конец 1980-х — начало 1990-х, когда тиражи «толстых» журналов взлетели на невероятную высоту, а публикация любого задержанного произведения, будь то «Собачье сердце» М. Булгакова или же «Новое назначение» А. Бека вызывало всеобщий и самый искренний интерес. Литература восстанавливала народную историческую память, будто вклеивала вырванные и растерзанные страницы в книгу национального исторического бытия. Тогда и представить было невозможно, что миллионные тиражи года через два упадут так, что не будут набирать и тысячи… Литература на глазах современного поколения перестает быть сферой национального самосознания, национальной саморефлексии.
Сейчас литература утратила важнейшую свою функцию — ориентировать человека в историческом пространстве, определять его бытийные ориентиры. Она превратилась в форму занимательного и необязательного досуга, чтение перестало быть престижным занятием. В результате книжный рынок заполнился продуктами совершенно иного рода, предлагающие в качестве культурных героев современности Дашу Васильеву, доморощенного детектива из сериала Донцовой, или же Фандорина из псевдоисторического романного проекта Акунина. В результате утраты литературой присущего ей на протяжении трех последних столетий высокого статуса в русской культуре, традиционно литературоцентричной, возник ощутимый вакуум, заполнить который пока нечем. Можно ли связывать подобную ситуацию бытийного вакуума с утратой культурного литератуцроцентризма? Думается, что да.
Утрата литературой своего традиционного статуса и потеря прежних функций не могла оказаться безболезненной. И здесь мы с неизбежностью говорим о роли государства в поддержании или же в полном небрежении художественного слова и его воздействия на современника. Оглянемся на времена советские. Прошло время бранить соцреализм, советскую власть, искоренение инакомыслия в литературе. Негативные воздействия на словесность того процесса, который в современном литературоведении получил название «огосударствление» литературы, хорошо известны. Его жертвой пали и отдельные писатели, и целые литературные направления новокрестьянская литература, представленная именами С.
Есенина, П. Васильева, С. Клюева, А. Хармса, К. Вагинова, А. Но не только лишь к уничтожению писателей и литературных направлений сводилось внимание государства к литературе.
Первый съезд советских писателей 1934 ознаменовал принципиально новый характер отношений литературы и власти, когда словесность становится государственным делом, а писательский труд — востребованным и общественно значимым. Создается Союз писателей, формируется впервые в мировой истории Литературный институт, готовящий профессиональных литераторов, организован академический Институт мировой литературы им. И все эти события становятся объектом колоссального общественного внимания, воспринимаются людьми тридцатых годов так же остро и с той же гордостью, как перелет в США через Северный полюс и эпопея спасения челюскинцев. Иногда, правда, приходится слышать следующее: массовое открытие литературных изданий, поддержка Литинститута, Союза писателей и др. Мы полагаем, что это не так. В данном случае речь идет о разнонаправленных и даже противоречивых векторах советской системы и советской политики, которая несла в себе как глубочайший гуманизм и любовь к человеку примеры известны, среди них — ликвидация беспризорности, сплошная грамотность, отсутствие бездомных, поголовное среднее образование, всеобщий доступ к медицинскому обслуживанию и многое другое , так и людоедство ГУЛАГА и всего, что с ним было связано.
Один вектор почти не пересекался с другим, они будто существовали в разных измерениях, поэтому об одной эпохе написан и «Василий Теркин», и пронзительная повесть К.
Шайтанов, мы возвращаемся к «вульгарному социологизму» и хотя теперь не на марксистской основе, но не меняя его основного принципа: литература рассматривается как прямолинейная иллюстрация социокультурных процессов. Хотя теперь избран окружной путь, по мнению И. Шайтанова, он недалеко уводит последователей Стивена Гринблатта от Переверзева. Если я сейчас включаюсь в обсуждение ряда вопросов, поднятых в статье Игоря Шайтанова, то, разумеется, не для того, чтобы вступить с ее автором в полемику. Что касается достоинств «нового историзма», то я.
Что же касается «НЛО», то в целом я ценю этот журнал высоко, поскольку в нем оригинальные исследования безусловно перевешивают неосторожные теоретические программы. Я предлагаю несколько собственных соображений о значении литературы не для того, чтобы стать на ту или иную сторону, но только для того, чтобы дать дополнительную информацию к размышлению. Поскольку часто считают, что культурно- историческая угроза для автономии и ценности литературной науки исходит с Запада, а я как раз и представляю собой продукт, взращенный западной академической средой, то мое мнение может что-то прояснить для читателей «Вопросов литературы», пусть даже просто как свидетельство иной культурной точки зрения. Я хотел бы начать с того, что место литературы в академической жизни обеспечено ее педагогической ролью. Флобера — и тем более Шекспира — продолжают читать и ценить, несмотря на новые требования академического рынка. Любопытно, что в Америке, где прагматический принцип в высшем образовании осуществлен куда последовательнее, чем в Англии, гуманитарные факультеты остались в целом преданными идеалу всестороннего образования в духе «свободных искусств».
Большинство преподавателей британских и американских университетов все еще убеждено в существовании канона, состоящего из произведений, наделенных культурной значимостью и языковым совершенством, а также в том, что изучение этих произведений делает нас умнее, счастливее, культурнее и нравственнее. И я верю в это, видя здесь обоснование того, что и по сей день, несмотря на все теоретические и методологические споры последних тридцати лет, изучение литературы остается неизменной частью университетского образования в англоязычном мире. Впрочем, есть еще одна причина — прагматическая: литературное образование не только делает нас нравственнее, но помогает найти работу. Умение хорошо писать и читать — это одно из самых необходимых умений в век информации. Это представление может показаться благим пожеланием или банальностью, но если это и банальность, то пользующаяся широким распространением.
Вряд ли, вы получите вразумительный ответ. Ваш собеседник, наверное, просто пожмет плечами, показывая тем самым, что ответ для него и для всех очевиден, хотя его и трудно выразить словами. Конечно, будут и попытки сформулировать истину — показать литературу как набор тех жизней, которые читатель не успевает прожить в реальности, вспомнят и про функцию воспитания, преемственность поколений, будут правы, но все равно о чем-то забудут, так как слишком уж это обширная тема. Возможна и такая ситуация: тот, от кого вы ожидаете ответа, возмутится вашим вопросом, воспримет это как покушение на свои святыни и идеалы. В самом деле, разве порядочный человек позволит себе такое кощунство! Уместно здесь вспомнить и дзэнскую легенду об ученике, который получил от своего учителя палкой по голове, когда начал задавать лишние вопросы. Между тем вопрос остается простым: зачем нужна литература? Детективы и дамские романы служат для того, чтобы убить время в транспорте по дороге на работу. Сделаю маленькое отступление: ходит такая легенда, будто пассажиры московского метро в массовом порядке поглощают нетленки от Дарьи Донцовой. Дескать, заходишь в вагон и видишь, как все, там находящиеся, с жадностью глотают детективную приманку, при этом все синхронно перелистывают одну и ту же страницу. Однако я сам видел, как молодые люди раскрывали тома Петрарки, Бальзака, но только не одноразовое чтиво. А как быть с теми же Петраркой и Бальзаком? Неужели и они, по сути, служат для того же: для получения эстетического удовольствия? Может быть, более изысканного, утонченного, элитарного, но все же удовольствия?
Только столкновение с подлинным, со смертью, открывает всю бессмысленность успешности и тщету жизни, подчинённой буржуазным ценностям, поистине онтологический тупик буржуазной цивилизации. Именно своей антибуржуазностью русская литература не вписывается в современные реформы образования! Оглянемся на времена советские. Прошли те времена, когда мы бранили соцреализм, советскую власть, искоренение инакомыслия в литературе. Негативное воздействие на словесность того процесса, который в современном литературоведении получил название «огосударствление» литературы, хорошо известно. Его жертвой пали и отдельные писатели, и целые литературные направления новокрестьянская литература, представленная С. Есениным, П. Васильевым, С. Клюевым, А. Хармса, К. Вагинова, А. Но не только лишь к уничтожению писателей и литературных направлений сводилось внимание государства к литературе. Создается Союз писателей, формируется впервые в мировой истории Литературный институт, готовящий профессиональных литераторов, организован академический Институт мировой литературы им. И все эти события становятся объектом колоссального общественного внимания, воспринимаются людьми 1930-х годов так же остро и с той же гордостью, как перелет в США через Северный полюс и эпопея спасения челюскинцев. Иногда, правда, приходится слышать следующее: массовое открытие литературных изданий, поддержка Литинститута, Союза писателей и др. Мы полагаем, что это не так. В данном случае речь идет о разнонаправленных и даже противоречивых векторах советской системы и советской политики, которая несла в себе как глубочайший гуманизм и любовь к человеку примеры известны, среди них — ликвидация беспризорности, сплошная грамотность, отсутствие бездомных, поголовное среднее образование, всеобщий доступ к медицинскому обслуживанию и многое другое , так и людоедство ГУЛАГА и всего, что с ним было связано. Один вектор почти не пересекался с другим, они будто существовали в разных измерениях, поэтому об одной эпохе написан и «Василий Теркин» А. Твардовского, и пронзительная повесть К. Воробьева «Это мы, Господи! А позитивная роль литературы, какую она играла в советские годы, была обусловлена именно государственным вниманием и поддержкой. Именно в результате государственного влияния и поддержки возникло явление, которое получило название социалистического реализма. Не понятое в советское время из-за неизбежной идеологизации любого его филологического исследования , осмеянное в постсоветское, сейчас оно все более привлекает внимание исследователей. Постепенно становится ясно, что социалистический реализм удовлетворял очень важную общественную потребность. Когда революцией были уничтожены прежние социальные институты, общественные связи нарушены, мораль, основанная на общечеловеческих принципах, объявлялась буржуазной, религия трактовалась как опиум для народа, а Церковь подвергалась невиданным гонениям, общество нуждалось в слове, способном организовать распадающийся мир, лишившийся прежних связей и структур и не обретший новых. Литература могла сказать такое слово и говорила его. Именно социалистический реализм стал тем литературным направлением, которое сумело показать человеку, выбитому из прежних социальных ячеек, его место в становящемся мире. Литература объясняла читателю новый мир, творящийся на его глазах, структурировала его, указывала личности место в новых социальных структурах, формировала представления о частных, социальных, исторических задачах, указывала место в мироздании. Это было органичное, идущее изнутри литературы стремление. Литература брала на себя функцию организации общества, лишенного бытийных, онтологических, религиозных ориентиров и исконных нравственных ценностей. Иными словами, литература структурировала пореволюционный ХАОС, превращала его в новый послереволюционный КОСМОС, придавала ему черты гармонии и высшей разумности, вписывая в него читателя, объясняя ему, в чем состоят результаты грандиозной исторической ломки, пережитой в прошлом десятилетии. Утратив прежнюю мифологию, общество нуждалось в новых мифах, способных представить революцию как эпоху первотворения, результатом которой является современное мироздание. И литература ответила на эту общественную потребность, создала художественную мифологию, которая формировала у читателя картину мира, светлого и преображенного, устремленного к несомненным и очевидным историческим перспективам. Советская мифология, созданная литературой социалистического реализма, конструировала категории мышления строителя прекрасного коммунистического завтра. Литература рождала миф о Революции как о грандиозном историческом преображении космических масштабов, приведшем к сотворению Нового Мира. Основные константы этого мифа оформились в исторической эпопее А. Островского «Как закалялась сталь», в колхозном эпосе М. Шолохова «Поднятая целина». Рядом с этим мифом и одновременно с ним творился миф о Новом Человеке, герое-демиурге. Его воплощением стал Левинсон «Разгром» А. Фадеева , Павел Корчагин «Как закалялась сталь» Н. Островского , Курилов «Дорога на Океан» Л. Чертами такого героя становятся аскетизм, отсутствие личной жизни любовь сознательно принесена в жертву Революции , железная воля, способность к строгому рациональному мышлению, сильный дух, властвующий над физически слабым и изможденным телом. С названными чертами нового человека ассоциируется христианский мотив укрощения плоти потерянное в борьбе здоровье , жертвенность и восхождение. В той мифологической модели нового мира, которая создавалась литературой социалистического реализма, даже пространство и время обретали особые качества. Время, история могли выступать как косное начало, требующее ускорения ценой невероятных волевых усилий героя-демиурга и его сподвижников, способных схватить Фортуну за волосы и повернуть к себе лицом, рвануть колесо истории и заставить его крутиться быстрее «Петр Первый» А. Миф о победе над временем создают В. Катаев «Время, вперед! Эренбург «День второй». Советская мифология преобразовывала и переосмысляла христианские и языческие образы, мотивы, сюжеты, перетолковывая их в соответствии со своими нуждами. Наиболее очевидно подобное переосмысление в романе «Молодая гвардия» А. Он буквально впитывает в себя канонические христианские представления и этот аспект художественного мира романа не был затронут в ходе переработки, когда создавалась вторая редакция. Молодогвардейцы ощущают себя почти так же, как первые христиане, их конспиративные встречи выглядят как катакомбные собрания, свою миссию они видят в проповеди Правды, в донесении Благой Вести до сограждан через листовки, переписанные от руки, размноженные сводки совинформбюро; радиоречи Сталина передают друг другу и ближним как слова апостольской проповеди; флаги, вывешенные на 7 ноября, напоминают церковные хоругви. Конфликт и его разрешение вписываются в рамки той же традиции: участвуя в битве с силами тьмы и инфернального зла, молодогвардейцы одерживают безусловную нравственную победу и обретают вечную жизнь через жертвенную смерть. Задача формирования советской идеомифологической системы ставилась перед новой литературой: она должна была «воспитать нового человека». В определении, данном социалистическому реализму в 1934 году, говорилось о важнейшей «задаче идейной переделки и воспитания трудящихся людей в духе социализма». Именно эта литература, создавая новую мифологию, ориентировала человека в историческом пространстве ХХ века, воспитывала его, формировала высокие духовные идеалы и противостояла все усиливающемуся карьеризму и стяжательству сталинской бюрократии, ее беззакониям, нарастающим репрессиям, ГУЛАГУ. Вполне естественно, что положение литературы в школе как предмета было совсем иным, чем сейчас. Это был основополагающий предмет школьного цикла, что подчеркивалось тем, что сочинение было первым и обязательным выпускным экзаменом и первым и обязательным экзаменом вступительным. Фасады типового здания советской школы 30-50-х годов украшали профили писателей — Ломоносова, Пушкина, Горького, Маяковского. Литература создала столь притягательный образ советского мира, что он стал национальной идеей огромной страны, мировой державы на протяжении нескольких десятилетий. Образ мира, созданного советской литературой, формировал идеал жизни, приближение к которому обусловило исторические цели нескольких советских поколений. И хотя этот идеал так и не был достигнут, он обладает несомненной ценностью, и можно ли от него с пренебрежением отвернуться нынешнему поколению, которое не смогло выработать для себя и своих детей не то чтобы идеал, но хоть сколько-нибудь внятную историческую перспективу, которая не была бы связана с курсом иностранной валюты и ценой на нефть? Обращаясь к сегодняшнему дню, мы можем поставить два принципиальных вопроса. Во-первых, понимают ли чиновники Министерства образования и науки неестественность и неорганичность для русского сознания утраты культурного литературоцентризма? Во-вторых, если понимают, то хотят и могут ли что-нибудь противопоставить данной ситуации? Ответы приходят сами собой, когда видишь, что происходит в школе с гуманитарным циклом предметов, в том числе с литературой. Положение литературы в современной школе видится как плачевное. Такое впечатление, что она теперь просто не нужна, существует по инерции и с каждым годом все теряет и теряет отведенные на нее часы. Такое положение усугубилось введением ЕГЭ, системы абсолютно формальной, резко сужающей до холодного прагматизма интересы выпускника и выхолащивающей суть гуманитарного знания.
Зачем нужно читать книги, и как приучить себя к этому?
| Зачем нужны литературные произведения | Предлагаем вашему вниманию статью на тему: Нужно ли современной молодежи читать русскую классику: «за» и «против». |
| Зачем читать художественную литературу: 5 очень субъективных причин | Литература нужна в XXI веке, потому что она помогает человеку развиваться, расширять свой кругозор, лучше понимать себя и окружающих. |
| КЛАССИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕКА | Из чего строится литература? Хорошая литература не рассказывает — она показывает. |
| Сочинение Зачем нужна классическая литература? | Нейросеть отвечает | Современную литературу следует изучать, несмотря на то, что множество произведений «на потребу дня» появляется, печатается и исчезает с литературного горизонта. |
Зачем нужны литературные критики и книжные блогеры?
А еще классические произведения способны разнообразить вашу речь. Новые обороты и несправедливо забытые слова родного языка помогут вам яснее и грамотнее выражать собственные мысли. Эффективно решать насущные проблемы Многие люди ошибочно полагают, что классические произведения безнадежно устарели: времена и нравы изменились, а советы, данные несколько веков назад, потеряли свою актуальность. Мы готовы с этим поспорить!
Главное достоинство качественной литературы как раз и заключается в том, что истины, некогда озвученные великими писателями, вечны, они не зависят от текущего столетия. Даже специалисты в области психотерапии настоятельно рекомендуют обращаться к классическим романам в поисках ответов на насущные вопросы, ведь размеренное чтение хороших книг способно не только вернуть утраченную гармонию, но и помочь взглянуть на ситуацию со стороны и даже найти из нее выход. Сюжеты « Анны Карениной », « Евгения Онегина » или шекспировского « Короля Лира » по-прежнему присутствуют в нашей жизни, достаточно лишь переодеть главных героев в современные наряды.
Второе применение остранения — к вещам. Шкловский писал, что автоматизация «съедает вещи, платье, мебель, жену и страх войны», а цель хорошего писателя — сделать восприятие не автоматическим, а живым. Нет остранения — нет искусства Почему иногда мы не замечаем никакого остранения?
Понятно, что язык Хлебникова необычный, но что странного в «скучных» описаниях природы у Тургенева? Чем это полезно в обычной жизни? Понять, как работает остранение, — значит научиться, во-первых, самому высказываться эффектно и действенно, так, чтобы тебя не слушали вполуха, а прислушивались внимательно.
Литература учит видеть за частным — общее Каким образом: у всего на свете есть структура, и ее надо разглядеть. А на книжках можно потренироваться. Термин из теории литературы, который это объясняет: структура.
Что это значит: допустим, мы читаем роман, где действуют люди, с которыми мы никогда не встречались. Структуры могут быть уникальными, а могут быть и повторяющимися. Такие однородные тексты являются нормой в традиционных культурах таких как фольклор , а то, что нарушает эту норму, отбраковывается.
Женщина с книгой. Дания, до 1935 года Wikimedia Commons 3. Литература учит отличать важное от неважного, ценное — от мусора Каким образом: если мы понимаем, чем классика ценнее и сложнее попсы, то и в жизни будем лучше разбираться.
Термин из теории литературы, который это объясняет: текст.
Вот мой ответ: не для космических идей. Не для Её Высочества Культуры. А чтобы делать из людей — Людей!.. Чтобы смягчать сердца, и совесть Легонечко, лаская слух, будить.
Писатель одной рукой открывает дверь, а другую руку как будто протягивает посетителям. Это символ культуры, символ душевности, символ человечности. Литература каждого народа — эхо его духовной культуры. Современный человек нуждается в сочувствии и понимании, кроме того, необходимо развеять его страх перед добрым поступком, научить его открыто выражать чувства. Писатели обязаны помнить об этом, создавая произведения, а литературоведы должны оценивать не только художественные достоинства текста, но и его этическое содержание.
«Больше тупой обыденности твоей жизни»: зачем читать книги и делают ли они нас лучше
| Зачем нужна литература в школе | В нашей сегодняшней публикации мы расскажем, зачем нужно читать классическую литературу и что нам это дает. |
| «Всё сложнее объяснять, зачем книги нужны» | Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы. |
| «Всё сложнее объяснять, зачем книги нужны» — | Современную литературу следует изучать, несмотря на то, что множество произведений «на потребу дня» появляется, печатается и исчезает с литературного горизонта. |
| Нужна ли литература | Современную литературу следует изучать, несмотря на то, что множество произведений «на потребу дня» появляется, печатается и исчезает с литературного горизонта. |
| Зачем нужна современная литература? | причины почему люди не читают, преимущества чтения, удобное время когда лучше читать книги. |
Зачем читать книги современных писателей?
Может быть, нужно вообще исключить литературу из школьного курса? Зачем нужна литература человеку. Почему вам нужно читать художественную литературу? Нужно понимать зачем люди читают, и писать то, что им нужно, а не "я так вижу!" и "не умею писать как все!". Тогда зачем действительно это нужно?